хсЯ элементов.

     Ќасколько  бы  наша  реальность,  "жизнь"  ни  отличалась  от  античной
космической   реальности,  она  будет  составлена   суммой  категорий,   или
компонентов, одновременно необходимых, оригинальных, нераздельных меж собой.
ќти категории "нашей жизни"  мы ищем. Ќаша  жизнь, стало быть жизнь каждого,
отлична  от моей  и  твоей,  но  обе -  "моЯ жизнь", и  в  обеих  рЯд  общих
ингредиентов  -  категории  "моей жизни". Ћднако  в  этом отношении  имеетсЯ
коренное  различие  между "моей жизнью"  и реальностью "бытиЯ", используемой
философией.  "Ѓытие" - это нечто  общее,  что само по себе не претендует  на
индивидуальные  черты.  Ђристотелевские  категории  -  это  категории  бытиЯ
вообще. Ќо "моЯ  жизнь" в приложении к моему  случаю или  случаю каждого  из
вас, это идеЯ,  котораЯ, разумеетсЯ,  предполагает индивидуальность, из чего
следует,   что  мы  обнаружили  редчайшую  идею,  "общую"  в  то  же   времЯ
"индивидуальную". ‹огике  до сих пор не было  известно понЯтие,  казалось бы
столь противоречивое. ‘ам ѓегель,  который  хотел  найти нечто  подобное, не
достиг   этого:   его   "универсальнаЯ   конкретность"   в   конечном  итоге
универсальна,  но  не  истинно,  изначально конкретна, не индивидуальна.  Ќо
сейчас  мы  не  можем даже  пытатьсЯ вникнуть  в эту тему. Џройдем  мимо, не
затронув ее.

     ЋказываетсЯ, "отдавать себе отчет",  "быть  прозрачным"  -  это  перваЯ
категориЯ нашей жизни, в еще раз  прошу не забывать, что здесь  "сам себе" -
это не только субъект, но  также и мир.  џ отдаю себе отчет о себе в море, о
себе к о мире - это и есть "жить".

     Ќо   это   "оказыватьсЯ"  означает,  разумеетсЯ,  оказыватьсЯ   занЯтым
чем-нибудь  в мире. џ  состою на моих занЯтий тем, что имеетсЯ в мире, а мир
состоЯт ив того, что менЯ занимает, и только. ‡аниматьсЯ  - значит делать то
или  другое, - например,  мыслить.  Њыслить  -  значит создавать,  например,
истины,  создавать философию. ‡аниматьсЯ -  значит создавать философию,  или
делать  революцию, или свертывать сигарету, или дознатьсЯ или творить эпоху.
ќто то, что в  моей жизни есть  Я.  —то  касаетсЯ вещей -  каковы  они?  —то
существует  в  той  изначальной перспективе и первичном способе  бытиЯ,  при
котором  они  живут  длЯ менЯ?  ЊенЯ  - совершающего  действиЯ  - думающего,
бегущего,  двигающегосЯ  или  ожидающего. €  что  такое сделано?  ‹юбопытно!
‘деланное  - это  тоже моЯ жизнь. Љогда Я занимаюсь тем, что жду, Явление  -
это  ожидание, когда  Я сворачиваю сигарету  - Явление не именно сигарета, а
мое  свертывание  ее,  сигарета сама  по  себе,  вне моей  деЯтельности,  не
обладает  первичным  бытием  - это заблуждение античности. Џервичное бытие -
это то, что Я делаю  руками, начинаЯ свертывать ее, и когда Я заканчиваю это
действие,  она перестанет  быть  предметом  свертываниЯ,  становитсЯ  „ругим
предметом  - который  следует зажечь  и  потом  -курить.  …е истинное  бытие
заводитсЯ к  тому,  что она представлЯет собой как предмет моих занЯтии. Ћна
не сама  по  себе  -  продолжающаЯ  существовать,  помимо моей  жизни,  моих
действий по отношению к ней. …е бытие функционально, ее функциЯ в моей жизни
такова: это бытие длЯ - длЯ того, чтобы Я делал с ней то или  другое. ’ем не
менее, подобно традиционной философии" Я говорю о бытии вещей как о том, чем
ни  обладают  сами  по  себе, и помимо того, как  Я  манипулирую ими или они
служат мне в жизни - Я употреблЯю понЯтие "бытие" в устоЯвшемсЯ смысле; а из
этого   действительно   следует,  что,  когда   Я  перед   какой-либо  вещью
абстрагируюсь от ее первичного бытиЯ, т. е. ее бытиЯ  служебного, обиходного
и испытанного, и обнаруживаю, что вещь не исчезает, когда Я не занимаюсь ей,
а остаетсЯ где-то  вне  моей жизни, возможно в  ожидании, что  в другой  раз
сможет мне зачем-то пригодитьсЯ.  Џрекрасно; но тогда это бытие в себе, а не
длЯ  моей жизни возникает  вследствие того, что  Я  абстрагирую его от  моей
жизни, и  абстрагирование тоже  дело- и занЯтие -  занЯтие, состоЯщее в том,
чтобы не жить  существованием  этой и другой вещи, в том, чтобы  полагать ее
отдельно  от менЯ.  ‘тало  быть, это бытие вещей длЯ себЯ, их  космическое и
продолжающее существовать бытие тоже  ЯвлЯетсЯ бытием длЯ менЯ,  это то, чем
они ЯвлЯютсЯ, когда Я перестаю жить ими, когда а делаю вид, что не живу ими.
ќта изображаемаЯ ситуациЯ, которую  Я бы не назвал ни неистинной, ни ложной,
а лишь  виртуальной, в которой предполагаетсЯ, что  Я не  существую и, стало
быть,  не вижу вещи  как существующие длЯ менЯ и  спрашиваю себЯ, каковы они
будут тогда, - эта  ситуациЯ виртуального пребываниЯ вне себЯ, или не жизни,
представлЯет собой  ситуацию  теоретическую. ‡наете  ли  вы, что,  признаваЯ
правоту-”ихте   и   продолжаЯ   теоретизировать,   философствовать,   значит
собственно  говорЯ,  не   жить  -  именно  потому  что  это  форма  жизни  -
теоретическаЯ жизнь,  созерцательнаЯ  жизнь.  ’еориЯ и  ее  крайнЯЯ  форма -
философиЯ - это исследование того, как жизнь может  выйти  за пределы  самой
себЯ, не заниматьсЯ  собой, не интересоватьсЯ вещами.  Ќо не  интересоватьсЯ
вещами - это не пассивное состоЯние,  это  форма  проЯвлениЯ интереса: т. е.
интересоватьсЯ вещью, отсекаЯ нити жизненного интереса, которые свЯзывают ее
со мной, спасаЯ ее  от погружениЯ в  мою жизнь, оставлЯЯ ее одну,  в  чистой
отсылке к самой себе, ища в ней ее саму. ‚едь не интересоватьсЯ вещами - это
интересоватьсЯ   самостью   каждой   вещи,   наделЯть   ее   независимостью,
существованием, можно сказать,  индивидуальностью - начать смотреть  на нее,
исходЯ из нее самой, а не из менЯ. ‘озерцание - это попытка  перевоплощениЯ.
Ќо  это  -  поиск  в  чем-то того,  что в деле  содержитсЯ  абсолютно своего
собственного и отсекание  всЯкого моего пристрастного интереса к нему, отказ
от   его   употреблениЯ,  не  желание,   чтобы   оно  мне  служило,   а  мое
незаинтересованное служение ему,  чтобы оно  видело  себЯ, обнаружило себЯ и
оказалось самим  собой и длЯ  себЯ - это, это... не  любовь ли .это? ‡начит,
созерцание в своих истоках - это акт любви, если  предположить, что любить в
отличие от желать - это попытка жить, исходЯ из другого, ради него выходЯ за
пределы себЯ.  „ревний божественный Џлатон, которого мы отрицаем, продолжает
щедро  жить в  нашем отрицании, наполнЯЯ его, вдохновлЯЯ его,  придаваЯ  ему
аромат.  ’ак,  мы обнаруживаем в совершенно новой, другой форме  его идею об
эротическом происхождении познаниЯ.

     џ  коснулсЯ этого бегло, не  поЯснЯЯ, не анализируЯ тщательно каждое из
употреблЯвшихсЯ выражений,  длЯ  того  чтобы  вы  и краткой  и  грубой схеме
угадали,  куда клонитсЯ  традиционный смысл  бытиЯ в этой новой  философии и
заодно  чтобы вы предположили, каков был бы  наш путь,  если бы нам  хватало
времени.  Ќа  вопрос:  что  такое  философиЯ?  -  мы  могли  бы  дать  самый
радикальный ответ,  что ее не было до  сего  днЯ.  Џотому что на  предыдущих
лекциЯх  мы определЯли, что такое философскаЯ теориЯ, и  пришли к  тому, что
обнаружили в  ней жизнь, - но сейчас мы действительно должны ответить на наш
вопрос. Џотому что философскаЯ теориЯ, котораЯ есть или может быть в книгах,
это  лишь абстракциЯ  подлинной реальности  философии,  лишь  ее осадок,  ее
полумертвое тело. Џодобно тому как конкретнаЯ,  а не  абстрактнаЯ реальность
сигареты есть нечто, что создает, сворачиваЯ ее,  курильщик, бытие философии
есть то, что создает философ,  есть  философствование  и .форма жизни. € это
то, что  Я собиралсЯ тщательнейшим образом исследовать  на ваших глазах. —то
же такое философиЯ как брав жизни? Њы уже видели, что это значат выходить за
пределы  себЯ - ради того, что  имеетсЯ, или “ниверсума, - создавать из себЯ
место, пространство, где “ниверсум узнает и придерживает себЯ. Ќо бесполезно
хотеть без длительного  анализа придать этим словам их точный содержательный
смысл.  „остаточно  вспомнить,  что  греки,  хотЯ  и   не  имели  собственно
философских книг,  но,  задаваЯ  себе  -  как  Џлатон  -  вопрос:  что такое
философиЯ? - думали о человеке, о философе, о жизни. [лЯ них философствовать
было прежде всего  строго  говорЯ,  первые философские книги  - не только по
теме,  и  в  формальном отношении  -  были жизнеописаниЯми  семи  целителей,
биографиЯми.  ’о,  что  не  определЯет  философию  как   философствование  и
философствование как особый тип жизни, существенно и не изначально.

     Ќо сейчас мне хотелось бы  прежде  чем делать  выводы,  дать. несколько
более законченное определение "нашей жизни".  Њы видели, что это значит быть
занЯтым тем или  другим, делать. Ќо  во делание означает занЯтие чем-то  длЯ
чего-то.  ‡анЯтие,  которое  мы сейчас  поглощены,  коренитсЯ  в этом "длЯ",
которое  обычно  называет  цель.  ќтому  "длЯ",  учитываЯ  которое  Я сейчас
действую  и  в атом действии живу и  существую" Я посвЯтил себЯ,  потому что
среди открывавшихсЯ передо мной возможностей Я счел его лучшим занЯтием моей
жизни.  Љаждое из  этих слов -  категориЯ, и поэтому их можно  анализировать
бесконечно. ‚ соответствии с этими следует, что моЯ теперешнЯЯ жизнь которую
Я осуществлЯю, или то, что  Я  делаю  в действительности, Я предрешил, т. р.
что  моЯ  жизнь,  прежде  чем  быть.  просто  действием,  ЯвлЯетсЯ  решением
действовать - решением  моей жизни.  Ќаша жизнь  решаетсЯ сама по  себе, она
предрешаетсЯ. Ћна не дана нам готовой - наподобие траектории пули, о которой
Я упоминал  в прошлый раз. Ќо она состоит в  решении себЯ, потому что жить -
это находитьсЯ не в непроницаемом, ( в богатом возможностЯми мире. Њир жизни
состоит длЯ менЯ ) каждый момент из возможности делать то или другое, а не и
необходимости против желаниЯ заниматьсЯ чем-то одним и именно  этим одним. ‘
другой  стороны, эти возможности  не  безграничны  -  в таком случае это  не
конкретные возможности,  а чистаЯ недетерминированность, а в мире абсолютной
недетерминированности, в котором все одинаково возможно, нельзЯ  решитьсЯ ни
на что.  „лЯ  того  чтобы было  возможно решение,  нужно  одновременно  дать
свободу и  границы,  относительную детерминацию.  ќто  выражаетсЯ категорией
"обстоЯтельства". †изнь всегда оказываетсЯ в определенных обстоЯтельствах, в
расположении кругом  нее -  circum - вещей и лиц. †изнь проходит не в пустом
мире,  мир жизни конститутивно представлЯет собою  обстоЯтельства, этот  мир
здесь, сейчас. € обстоЯтельство ЯвлЯетсЯ чем-то детерминированным, закрытым,
но&gt;  в   то  же   времЯ   открытым  и  обладающим   внутренней  свободой,
пространством  или подтверждением направлениЯ движениЯ,  принЯтого  решениЯ:
обстоЯтельство - это русло, которое прокладывает жизнь в неподатливой почве.
†ить - значит жить здесь, сейчас - здесь  и сейчас непреклонны, неизменЯемы,
но широки.  ‚сЯкаЯ  жизнь решает, сама  себЯ выбираЯ среди многих возможных.
'Aatra inclinant, non trahunt - звезды склонЯют, но не велЯт. †изнь в одно и
то   же   времЯ  фатальность  и  свобода,   свободно"  бытие  внутри  данной
фатальности. ќта фатальность предлагает нам определенный, неизменЯемый набор
возможностей,  т.  е.  предлагает   нам   различные   судьбы.  Њы  принимаем
фатальность и в ней решаемсЯ  на  судьбу. †изнь - это судьба. џ надеюсь, что
никто  из  слушающих  менЯ  не  сочтет   необходимым  доказывать  мне,   что
детерминизм отрицает свободу.  …сли же,  хотЯ л  в  это не  верю, вы станете
говорить это мае, Я отвечу, что мне жаль детерминизм и жаль вас. „етерминизм
в лучшем случае это, наиболее точно, теориЯ о реальности “ниверсума. …сли бы
она  и  была точна, она всего лишь  теориЯ, интерпретациЯ, осознанно спорный
тезис, который нужно доказывать. ‘тало •быть, если бы Я был детерминистом, Я
не мог бы поверить,  что  эта теориЯ воздействует на первичную и несомненную
реальность,  которую  мы сейчас описываем. „лЯ детерминиста  его  жизнь  как
таковаЯ  относительно не  детерминирована,  и она выбирает в какой-то момент
между детерминизмом и  индетерминизмом.  ‡начит, ссылатьсЯ  в атом плане  на
данный вопрос было бы равносильно незнанию того, чем ЯвлЯетсЯ детерминизм, и
незнанию, прежде всЯкой теории, того, что такое анализ первичной реальности.
’ого,  что  Я  сказал, недостаточно: жизнь -  это одновременно фатальность и
свобода,  ограниченнаЯ возможность,  во  все  же  возможность,  стало  быть,
открытаЯ; но это невозможно и обосновать. џ не только не могу размышлЯть  об
атом, т. е. проверЯть, во поскольку Я не должен размышлЯть об этом, мне даже
следует сознательно избегать  всех  размышлений  и ограничитьсЯ выражением в
понЯтиЯх,  описанием   первоначальной  действительности,  котораЯ  находитсЯ
передо мной и котораЯ ЯвлЯетсЯ предпосылкой любой теории, любого размышлениЯ
и  любой  проверки.  (Ќапример, описание этого театра.)  —тобы предотвратить
грустные  замечаниЯ  наподобие этого,  которые мне не хотелось бы слышать от
вас,  Я  с самого начала сделал довольно простое предупреждение. €  сейчас -
замечу в скобках - Я позволю себе сказать, что теории  детерминизма вот так,
впрЯмую,  сегоднЯ  не существует ни  в  философии, ни в физике.  —тобы сразу
подтвердить  эту мысль, одновременно серьезно  и  кратко,  Я  хочу, чтобы вы
послушали,  что  говорит  один   из  самых  видных  современных  физиков   -
последователь и  продолжатель ќйнштейна ѓерманн  ‚ейль ' в  книге о логике и
физике,  Џубликованной два  года  назад:  "€з  всего вышесказанного  сегоднЯ
заметно  выделЯетсЯ  физика, содержание  которой  - это сочетание законов  и
статистики  в ситуации рискованной защиты  детерминизма". Ћдин из механизмов
закрытости разума, о которых Я упоминал, состоит в том, что когда мы слушаем
нечто  и ' нас возникает  самое простое  возражение, мы не думаем,  что  этo
приходило в голову тому, кто говорит или пишет, и  что, вероЯтно, это мы  не
понЯли, что он говорит. …сли мы так не думаем,  мы неизбежно следуем за тем,
кто говорит или кто написал книгу, которую мы читаем.

     ‚едь  жизнь - это парадоксальнаЯ  реальность, состоЯщаЯ  в том, что  мы
решаем,  что  мы  будем, стало  быть,  в  бытии,  в котором  нас еще нет,  в
начинании  будущего  бытиЯ. ‚ противоположность космическому жизненное бытие
начинаетсЯ через будущее, через потом.

     ќто  было  бы  невозможно,   если  бы   времЯ  было   по  происхождению
космическим.

     [Љосмическое  времЯ - это только настоЯщее, поскольку будущего еще нет,
а прошлого  уже нет. Љаким же  образом тогда прошлое  в  будущее  продолжают
составлЯть  часть времени?  €менно в этом сложность понЯтиЯ времени, которое
рискуют употреблЯть философы.

     "Ќаша жизнь"  размещена,  стоит на  Якоре в настоЯщем  моменте.  Ќо что
такое моЯ жизнь в данный момент? ЌельзЯ сказать, что она  состоит в том, что
Я говорю; то, чем Я живу в данный момент, это не движение губ,  это действие
механическое, вне моей  жизни, принадлежат космическому бытию. Ќапротив, она
состоит в том, что Я обдумываю то, что  собираюсь сказать; в данный момент Я
предвосхищаю,  проектирую будущее.  Ќо чтобы  сказать,  необходимо применить
некие  средства - слова, - и это  предоставлЯет мне мое прошлое. ‡начит, мое
будущее заставлЯет менЯ открыть мое прошлое, чтобы реализовать себЯ. Џрошлое
становитсЯ реальным  сейчас,  поскольку н, оживлЯю  его, и  когда Я нахожу в
своем  прошлом средства длЯ воплощениЯ моего будущего, тогда Я открываю свое
настоЯщее.   ‚се   это   происходит   одновременно,  в  любой  момент  жизни
растЯгиваетсЯ  в  трех  измерениЯх реального  внутреннего  времени.  Ѓудущее
отсылает менЯ к прошлому, прошлое - к настоЯщему,. оттуда Я вновь переношусь
в будущее, которое забрасывает менЯ в прошлое, прошлое - снова в настоЯщее в
бесконечном круговороте.

     Њы  стоим  на Якоре в  космическом  настоЯщем,  оно как  землЯ, которую
попирают наши  ноги, в то времЯ  как  тело  и  голова устремлены  в будущее.
Љардинал Љуаанский был прав, когда на заре ‚озрождениЯ сказал: Ita nunc sive
praesens complicat  tempus.  ‘ейчас, или настоЯщее, включает все времЯ: уже,
прежде -и потом.]

     Њы живем в настоЯщем, в настоЯщий момент, но оно существует длЯ нас  не
в первую очередь, но как землЯ, с которой мы вырастаем в ближайшее будущее.

     Џодумайте, ведь из  всех точек земли единственнаЯ, которой  мы не можем
видеть непосредственно, это та, что у нас. под ногами.

     Џрежде чем увидеть, что нас окружает, мы представлЯем собой изначальное
скопление желаний,  стремлений и иллюзий. Њы  приходим в мир, разумеетсЯ,  с
системой предпочтений Я пренебрежении, в большей или меньшей мере совпадаЯ с
будущим, которое каждый  несет в себе, подобно батарее симпатий и антипатий,
готовой   стрелЯть   за  и  против.  ‘ердце,  не   знающий  устали  механизм
предпочтений и отвращений, поддерживает- нашу личность.

     ‡начит, не  станем  говорить, что первое -  это впечатление. Ќет ничего
более   важного  длЯ  восстановлениЯ  понЯтиЯ   "человек",  чем  исправление
традиционного взглЯда,  согласно которому,  если мы желаем какой-то вещи, то
потому,  что  видели  ее раньше.  ќто кажетсЯ очевидным, и возможно,  в атом
кроетсЯ.  большаЯ  долЯ ошибки.  ’от,  кто  хочет  материального  богатства,
рассчитывает  на  него не потому, что  желает видеть золото, но  потому  что
станет  искать  его, где  бы  оно  ни находилось, учитываЯ  любую  ситуацию,
котораЯ  может  дать прибыль.  Ќапротив,  артистический характер, человек  с
эстетическими предпочтениЯми пройдет мимо тех же самых ситуаций, не глЯдЯ на
их .экономическую  сторону, и  уделит внимание, или, лучше  сказать,  станет
искать  предчувствуемые  прелесть  и  красоту.   ‡начит,  нужно  перевернуть
традиционные верованиЯ. Њы желаем  какой-либо вещи не потому,  что видели ее
раньше, но, напротив, потому что в глубине души предпочитаем такой род вещей
и ищем их в мире  с помощью наших чувств. €з всех звуков, .долетающих до нас
ежеминутно,  слышимых  нами,  на  деле до  нас доходЯт  лишь те,  которым мы
внимаем, т.  е.  те, которые  мы  предпочитаем, которые  заслуживают  нашего
вниманиЯ, и поскольку нельзЯ  уделить внимание одной вещи, не лишаЯ вниманиЯ
других,  слушаЯ  звук,  заинтересовавший  нас,  мы   перестаем  слышать  все
остальные.  ‚идеть  -  значит  смотреть,  слышать  в конечном  счете  значит
слушать, жить -  значит беспрерывно, изначально что-то предпочитать и чем-то
пренебрегать.

     ќто, возможно, наилучшим  образом проЯвлЯетсЯ в трепетной области наших
любовных чувств. ‚  сонной глубине души  женщина всегда  спЯщаЯ красавица  в
этом лесу жизни и нуждаетсЯ в том, чтобы ее пробудили. ‚ глубине своей души,
неосознанно, она  носит сложившийсЯ образ мужчины, не кого-то определенного,
а обобщенный  тип совершенного мужчины. € всегда спЯщаЯ, она сомнамбулически
проходит меж встречающихсЯ  мужчин,  сопоставлЯЯ  их  физический и моральный
облик с существующим образом, которому отдаетсЯ предпочтение.

     ќто  служит  объЯснением двум  ЯвлениЯм, происходЯщим  в каждом  случае
подлинной  любви.  Џервое -  это  внезапность,  с  которой люди  влюблЯютсЯ;
женщина - то же самое можно сказать и о мужчине - в один момент без перехода
или  движениЯ оказываетсЯ поражена  любовью.  ќто было бы  необъЯснимо, если
случайной встрече с этим человеком не предшествовало бы тайное и сокровенное
вручение своего  существа образцу, всегда носимому  с собою. „ругое  Явление
состоит  в  том,  что женщина, глубоко любЯщаЯ,  не только чувствует, что ее
любовь будет  вечной,  но ей кажетсЯ  также, что  она любила  этого человека
всегда,  с  тайных  глубин прошлого,  с неизвестно  какого  времени  прежних
существовании.

     ќта  вечнаЯ и как  бы врожденнаЯ  близость, разумеетсЯ, относитсЯ  не к
тому индивиду,  который  поЯвлЯетсЯ  сейчас,  а к  скрытому внутри  образцу,
который трепещет, как обещание, в глубинах покоЯ, наполнЯющего ев душу,  и в
данную минуту, в этом реальном бытии находит исполнение в воплощение.

     „о  такой  степени человеческаЯ  жизнь  представлЯет собой  непрерывное
предвосхищение,  предварение  будущего.  Њы  всегда  очень  проницательны  в
отношении вещей, воплощающих качества, которые мы предпочитаем, и, напротив,
слепы длЯ восприЯтиЯ других, более или столь же  совершенных качеств, чуждых
присущей нам чувственности.. Џервое - это будущее, за него всегда направлена
ваше жизненное внимание, чтобы мы могли получить в руки желаемое содержание.
„лЯ.  того чтобы  мы увидели, чего мы  от него  требуем  и чего ожидаем, нам
нужно обратить  взглЯд  в  настоЯщее и прошлое,  чтобы  найти в них средства
удовлетворить  наше  стремление.   Ѓудущее  -  это  всегда  капитан,  вождь;
настоЯщее и  прошлое  -  рЯдовые  и  адъютанты.  Њы  живем,  продвинувшись в
будущее,  опираЯсь  на настоЯщее, в  то времЯ  как  прошлое,  всегда  точно,
проходит с  краю,  чуть  печальное, чуть увечное,  подобно луне, котораЯ  из
ночной прогулке  шаг за  шагом сопровождает  нас,  выглЯдываЯ  из-за  нашего
плеча, ЯвлЯЯ нам свою бледную. дружбу.

     ‚ психологически верном порЯдке решающим ЯвлЯетсЯ него, чего мы были, а
то, чем мы жаждали быть: желание,  стремление, иллюзиЯ. Ќаша жизнь, хотим мы
этого или  нет,  по  своей  футуризм. —еловек  ведом  du bout du  nez своими
иллюзиЯми,  -   образ,  который  в  своей  барочной  живописности  оправдай,
поскольку действительно кончик носа - это то, что всегда впереди, что больше
всего в  нашем  теле выдаетсЯ  в  пространство,  что  нас  предварЯет и  нам
предшествует.

     ЏринЯтие  того  или  иного   решениЯ  -  это  то,  что  в  нашей  жизни
олицетворЯет свободу. Њы постоЯнно принимаем решении о нашем будущем бытии и
длЯ  того,  чтобы  осуществить  его, должны  принимать  в  расчет прошлое  и
использовать  настоЯщее, совершаЯ действиЯ в современности, и все это внутри
"сейчас";  поскольку  это  будущее  не какое  бы то ни  было,  но  возможно"
"сейчас", и  прошлое - это прошлое вплоть  до сейчас, а  не прошлое кого-то,
жившего  сто лет назад. ‚ы видите? "‘ейчас" -  это наше времЯ, наш мир, наша
жизнь.  Ћна течет, то спокойнаЯ,  то бурнаЯ, то полнаЯ  заводей, то подобнаЯ
горному потоку, по ландшафту современности, этой  единственной современности
этого времени, на  которое мы вешаем абстрактную этикетку "1929 от ђ.•.". Њы
вкраплены в него, оно  отмерЯет  нам набор  возможностей  и  невозможностей,
условий, опасностей, случаев  и  средств.  Ћно ограничивает свободу решений,
который движут нашу жизнь, и в противоположность нашей свободе  представлЯет
собой  космическое принуждение, нашу судьбу. ‚едь это не фраза, сказать, что
наше времЯ - это  наша судьба. ЌастоЯщее, к которому  сводитсЯ  и в  котором
сосредоточиваетсЯ прошлое -  личное и историческое прошлое, - это  ведь долЯ
фатальности в нашей жизни, и в этом  смысле оно всегда имеет роковые размеры
и поэтому представлЯет собой ловушку. Ќо ловушка эта не удушает, а оставлЯет
поле  длЯ жизненных решений и всегда позволЯет,  чтобы навЯзанную  ситуацию,
ситуации судьбы, мы  могли бы изЯщно разрешить и построить прекрасную жизнь.
‘тало быть, так как жизнь конституируетсЯ, с одной стороны, фатальностью,  а
с другой - необходимой свободой решать напрЯмик,  в ее же собственных корнЯх
содержитсЯ материал длЯ  искусства, и ничто не  символизирует ее  лучше, чем
ситуациЯ  поэта,  который подкреплЯет  фатальностью  рифмы  и  ритма  гибкую
свободу своего лиризма. ‹юбое искусство предполагает некие путы, судьбу, как
говорил Ќицше: "•удожник - это человек, танцующий в кандалах".  ”атальность,
каковою  ЯвлЯетсЯ  настоЯщее,  это не  несчастье, а радость, радость  резца,
ощущающего сопротивление мрамора.

     ‚ообразите  на минуту, что каждый из нас стал бы думать именно так лишь
немного чаще, и это  потребовало бы от него  лишь немного больше изЯщества и
силы,  и,  сложив  эти минимальные  усовершенствованиЯ,  вы  увидите, какого
огромного    обогащениЯ,    какого   сказочного   облагораживаниЯ   достигло
человеческое сосуществование.

     ќто было бы  жизнью в  полной мере;  вместо того  чтобы часы проплывали
мимо  нас по  течению,  они  прошли  бы перед  нами  каждый  в  своей  новой
неотвратимости.

     Ќе  станем говорить также,  что  фатальность не позволЯет нам  улучшить
нашу жизнь, поскольку красота жизни не в том,  что судьба благоволит нам или
наоборот - от  судьбы не уйдешь, - но  в изЯществе, с которым мы избегаем ее
ударов и мимоходом создаем из ее роковой материи благородный образ.

     Ќо сейчас следует соединить в одной точной формуле весь анализ, который
мы  произвели в  отношении изначальной сущности нашей жизни.  ќто восприЯтие
фундаментальных  Явлении,  легко  ускользающих  от  пониманиЯ,  подобно   не
поддающимсЯ   приручению   птицам,   и  следует  запереть  их  в  клетке,  в
выразительном слове, которое всегда позволит нам разглЯдеть мысль.

     Њы видели, что жизнь состоит в том, чтобы принЯть решение о том, что мы
будем.  •айдеггер   очень  тонко  подмечает:  в  таком  случае  жить  -  это
заботитьсЯ,  забота  то,  что  римлЯне  называют  сига,  откуда  идут  слова
"курировать",  "куратор", "курьезный" и т.  д. ‚  староиспанском Языке слово
"заботитьсЯ", имело именно то значение, что в таких выражениЯх, как куратор,
прокурор.  Ќо  Я предпочитаю выразить  идею  сходную, хотЯ  и не идентичную,
словом,  которое  кажетсЯ  мне   более   точным,   и  говорю:  жизнь  -  это
беспокойство, и не только в трудные минуты, но всегда, и в сущности, жизнь Я
есть  лишь беспокойство.  ‚ каждый  момент мы должны  решать,  что  мы будем
делать в следующий, что будет занимать нашу жизнь.

     Ќо  возможно,  кто-то  медлит,  колеблетсЯ,   про  себЯ  возражает  мне
следующим  образом: "‘еньор, это игра слов. џ допускаю  что жизнь  состоит в
том, чтобы каждую минуту решать, что мы  будем,  но в слове "беспокойство" в
обычном  Языке  содержитсЯ смысл,  который всегда обозначает неудовольствие,
затруднение;

     беспокоитьсЯ о чем-то - значит очень серьезно ставить об этом [•вопрос.
€так,  когда  мы  решили  прийти сюда,  провести  этот отрезок времени таким
образом,  у  вас не  было намерений решать серьезный вопрос. ’аким  образом,
большаЯ  часть  жизни, в том числе  и вашей, лишена беспокойства.  ‡ачем  же
употреблЯть столь важное, столь патетическое слово, если оно не совпадает  с
тем, что именует? Њы, к  сожалению,  не  находимсЯ  под  властью романтизма,
который   поддерживает  себЯ  за  счет  преувеличениЯ  и   неточностей.  Ќам
необходимо  говорить  честно,   Ясно  и   точно,  употреблЯЯ  точные  слова,
продезинфицированные, как хирургические инструменты".

     ‘ другой стороны, не знаю, почему  Я подозреваю у некоторых из  вас это
возражение.   ќто  действительно   возражение   точное,   и  длЯ   человека,
занимающегосЯ интеллектуальной деЯтельностью по  склонности - Я не стремлюсь
быть ничем „ругим, а этому посвЯщаю себЯ целиком, - точные возражениЯ  - это
самаЯ приЯтнаЯ вещь в мире, поскольку интеллектуал пришел на эту землю  лишь
затем,  чтобы  возражать  и  выслушивать   возражениЯ.   ’аким   образом,  Я
зачарованно принимаю  их, и не только принимаю,  но и ценю их,  и  не только
ценю, но и  добиваюсь их.  џ  всегда  извлекаю  из  них пользу.  …сли  мы  в
состоЯнии опровергнуть их, они доставлЯют нам радость победы, и мы чувствуем
себЯ  как меткий стрелок,  попавший в  цель; если  же,  напротив" возражение
победит   нас  и   даже   убедит,   что   за  беда?  ќто   сладкое   чувство
выздоравливающего, очнувшегосЯ от кошмара, мы рождаемсЯ длЯ повой  истины, и
зрачок  сиЯет, отражаЯ  только что родившийсЯ  свет. ‘тало  быть, Я принимаю
возражение: чистота,  Ясность,  точность  -  это  божества,  которым  и  Я с
трепетом поклонЯюсь.

     Ќо, разумеетсЯ, если Я подвергсЯ атаке,  пусть и воображаемой, Я должен
защититьсЯ с помощью действенного оружиЯ, и если Я уверен  в его чистоте, то
вовсе не уверен, что на нем нет каких-нибудь зазубрин.

     Њы  предположительно  остаемсЯ с тем, что некоторые из нас пришли сюда,
не  обеспокоившись  относительно того,  что  они  делают,  не ставЯ  об этом
вопроса.  Ќичто  не  случаетсЯ  чаще,  Я   если  некотораЯ  подозрительность
психологов не помешала бы нам  изменить мнение о том, что мы видим, мы стали
бы считать что естественнаЯ форма жизни - это не-беспокойство. Ќо тогда если
вы не  пришли сюда по  собственному разумению, обеспокоенные, то  почему  вы
пришли?  Ќеизбежный ответ:  потому что  пришли  другие. ‚  этом  весь секрет
небеспокойства.  Љогда  мы полагаем не-беспокойство в пашей  жизни, в каждый
момент, мы  позволЯем ей, плыть по течению, движимой социальными потоками. €
это то,  что  формирует среднего мужчину и среднюю  женщину, т.  е. огромное
большинство  человеческих созданий.  „лЯ  них  жить -  значит  вручить  себЯ
чему-то единообразному,  дать  привычке,  предрассудку,  навыку,  средствам,
сложившимсЯ  внутри,  возможность  заставлЯть  их  жить.  ќти  слабые  души,
которые,  ощутив тЯжесть,  одновременно  печальную и  радостную, собственной
жизни, почувствовали  себЯ напуганными в  обеспокоились  как раз  тем, чтобы
сбросить  в  плеч  тЯжесть, которой ЯвлЯютсЯ  они сами, и  переложить ее  на
коллектив; т. е. они беспокоЯтсЯ о не-беспокойстве. Џод  видимым равнодушием
не-беспокойства всегда кроетсЯ тайный страх, что самому придетсЯ  определЯть
изначально действиЯ, деЯтельность, эмоции  -  скромное стремление  быть  как
все, отказатьсЯ от ответственности перед собственной судьбой, растворЯЯ ее в
мире; это  вечный идеал  слабого: он беспокоитсЯ о том, чтобы  делать то же,
что весь мир.

     €  если  мы  хотим найти образ, родственный глазу ѓора, вспомним ритуал
египетских  погребений,  народа,  который  веровал,  что за  гробом  человек
предстанет перед судом.  Ќа этом суде выносили  приговор  жизни человека,  и
первым и высшим основанием длЯ  него было взвешивание сердца. —тобы избежать
его, обмануть  властителей этой и загробной жизни, египтЯне делали  так, что
могильщики заменЯли сердца  из плоти бронзовыми  скарабеЯми  или сердцами из
черного  камнЯ; они хотели  подменить  свою  жизнь. €менно  это намереваютсЯ
совершить те, кто лишен беспокойства: подменить самих себЯ. Ћни  беспокоЯтсЯ
об  этом.  Ќет  способа уйти  от  основной особенности жизни,  а так как  ею
ЯвлЯетсЯ  реальность,  то лучше с легким налетом иронии повторить изысканный
жест  царицы фей  ’итании, котораЯ в  шексцировском  лесу покрывает  ласками
ослиную голову.

     џпонские монахи  проклинали все  земпое, следуЯ обычаю всех монахов,  и
чтобы подчеркнуть полную  непокоЯ  ничтожность  нашего  мира,  называли  его
"миром  росы". Ћдин  из поэтов, €сса,  написал простое хайку, привлекшее мое
внимание:  "Њир росы - это  лишь мир росы. - € однако!..".  Ћднако... примем
этот мир росы как материал длЯ того, чтобы создать жизнь более полную.