•осе Ћртега-и-ѓассет. ‚ремЯ, расстоЯние и форма в искусстве Џруста

Ћцените этот текст:
•осе Ћртега-и-ѓассет. ‚ремЯ, расстоЯние и форма в искусстве Џруста


---------------------------------------------------------------
     Џеревод ‚. ѓ. ђезник, 1991 г.
     OCR: ‘ергей Џетров, 11.07.99
     Origin: http://www.chat.ru/~scbooks/
---------------------------------------------------------------

     ‚от  и еще одной жизни пришел конец,  а заодно и праздникам нашим конец
настал. Ќемало людей  во  всех странах предвкушали наслаждение от новых книг
Џруста. —тобы публика "ждала"  выхода  книги,  такого уже давно  не  бывало.
Љонечно,  есть  весьма   уважаемые   писатели,  мы  часто  принимаем   их  в
читательских  клубах.  Ќо преувеличеннаЯ  почтительность,  с которой  мы  их
приветствуем, говорит о том, что не так-то уж они и желанны. „лЯ этих господ
писать  -  значит  принимать  некую  позу.   ‘  завидным  постоЯнством   они
демонстрируют нам  свой скудный  арсенал стереотипных "пластических" картин.
ЏоследствиЯ  не заставлЯют  себЯ ждать: после нескольких представлений у нас
пропадает охота еще раз смотреть спектакль.
     Ќо есть  другой род писателей  -  это те, которым  повезло  "напасть на
жилу". €х положение очень  схоже с судьбой научных первооткрывателей. Џросто
и  с  ошеломлЯющей  очевидностью они  обнаруживают,  что  их  ноги топчут не
торенные  искусством. тропы.  …сли  по  отношению  к  писателЯм,  о  которых
говорилось выше, можно воспользоватьсЯ случайным и  невнЯтным  определением,
назвав   их    "творцами",    то    последних   следовало    бы    именовать
первооткрывателЯми.  Ћни набредают на  невиданную  фауну  неведомых земель и
обнаруживают новый способ видениЯ с необычным показателем преломлениЯ, некую
простую оптическую закономерность. Џоложение таких авторов много устойчивее,
и, хотЯ  их  творчество всегда  равно самому себе,  оно  сулит  нам новизну,
первозданную свежесть,  зрелище,  от  которого  трудно  отвернутьсЯ.  ‚от  и
Џлатон, когда  ищет, куда бы  ему  вписать философов, помещает их  в  разрЯд
filotheamones,  или  друзей  созерцаниЯ[1].  Њожет  статьсЯ,  Џлатон  считал
визуальную страсть наиболее  стойкой человеческой добродетелью. Џруст - один
из  таких  "первооткрывателей". € среди  нынешней продукции, столь манерной,
столь  никчемной,  его  творчество  предстает насущно необходимым.  …сли  из
литературы XIX века изъЯть произведениЯ Џруста, то  на этом  месте останетсЯ
дыра с четко очерченными краЯми. € еще одно нужно сказать, чтобы подчеркнуть
неизбежность его искусства: оно было несколько запоздалым, и тот, кто к нему
приглЯдитсЯ, различит в его облике следы легкого анахронизма.
     "€зобретениЯ" Џруста  капитальны,  потому  что  они относЯтсЯ  к  самым
основополагающим параметрам литературного  объекта. ђечь идет не  более и не
менее как о новой трактовке времени и пространства. …сли длЯ того,  чтобы не
читавший Џруста мог составить себе о нем представление, мы перечислим, о чем
он пишет  - о летнем  отдыхе в родовом  поместье,  о  любви ‘вана, о детских
играх на фоне  ‹юксембургских  садов, о лете в Ѓретани, о роскошном отеле, о
морских  брызгах  в лицо,  о фигурах  скользЯщих по волнам нереид,  о  лицах
девушек в цвету и т. д., - то, перечислив, мы  поймем, что решительно ничего
не сказали и что сами  эти темы, множество раз использовавшиесЯ романистами,
не позволЯют  определить  вклад  Џруста.  Њного  лет  назад в библиотеку ‘ан
€сидро захаживал один бедный горбун, такой  маленький,  что  не доставал  до
стола.  Ћн  неизменно  подходил  к дежурному  библиотекарю  и просил у  него
словарь. "‚ам какой? - вежливо спрашивал служащий. - ‹атинский, французский,
английский?"  Ќа что маленький горбун отвечал: "„а  знаете,  любой, мне  под
себЯ положить".
     ’у же ошибку, что и библиотекарь, совершили бы и мы, если бы попытались
определить  искусство Љлода  Њонэ, сказав, что  он  написал  Ѓогоматерь  или
вокзал  ‘эн   ‹азар[2],  или  искусство  „ега,  отметив,  что  он  изображал
гладильщиц,  балерин и  жокеев. Ђ  ведь длЯ  обоих художников  эти  объекты,
кажущиесЯ  темами их  картин, не более чем предлог,  - они действительно  их
писали, но могли писать  что  угодно другое. —то им было важно, что поистине
было темой их полотен  - это  воздушнаЯ перспектива, зыбкое радужное марево,
окутывающее  вокруг все без исключениЯ. Ќечто похожее происходит  с Џрустом.
’ематика его романов представлЯет интерес вспомогательный, второстепенный, -
эти внезапно возникающие темы  напоминают дрейфующие в  глубоководном потоке
памЯти  поплавки. „о  недавнего времени  писатели  чаще  всего  пользовались
воспоминаниЯми как материалом, с помощью  которого выстраиваетсЯ прошлое. Ќо
поскольку того, что может предоставить в распорЯжение памЯть, недостаточно и
к тому же она удерживает из прошлого только то, что ей заблагорассудитсЯ, то
романист, следующий традиции, дополнЯет эти данные наблюдениЯми,  сделанными
позже,  всЯкого   рода   догадками  и  предположениЯми,  смешиваЯ   истинные
воспоминаниЯ с подложными.
     ’акой метод работы имеет  смысл, когда целью ЯвлЯетсЯ, а это так всегда
и было, реконструкциЯ  прошлого,  придание ему свежего и злободневного вида.
Ќо  намерение  Џруста прЯмо противоположно: он не желает,  прибегаЯ к помощи
памЯти как поставщика  материала,  реконструировать  былую  реальность,  но,
напротив, он  желает, используЯ все вообразимые  средства -  наблюдениЯ  над
настоЯщим,   размышлениЯ,  психологические  выкладки,   -  смочь  воссоздать
собственно   воспоминаниЯ.   €так,   не  вещи,  которые   вспоминаютсЯ,   но
воспоминаниЯ о  вещах -  главнаЯ  тема Џруста. ‚первые памЯть из  поставщика
материала,  с  помощью которого  описываетсЯ  другаЯ вещь,  сама  становитсЯ
вещью,  котораЯ   описываетсЯ.  Џоэтому   автор   обычно  не   добавлЯет   к
вспоминаемому того, чего  ему не  хватает, он оставлЯет  воспоминание таким,
как  оно  есть,  объективно  неполным, - и  тогда и  возникают в  призрачном
отдалении изувеченные временем несчастные калеки.
     “ Џруста есть поразительные страницы, на них говоритсЯ о трех деревьЯх,
что растут на склоне, -  за ними, помнитсЯ, было  что-то  очень  важное,  да
забылось что, выветрилось  из  памЯти.  Ђвтор  напрасно силитсЯ вспомнить  и
воссоединить уцелевший обрывок пейзажа с тем, что уже не существует:  только
трем деревьЯм удалось пережить крушение памЯти.
     ’аким образом, романические темы длЯ  Џруста  всего лишь предлог, и как
через   spiracula,   отверстиЯ   в   улье,   через  них   вырываетсЯ  наружу
растревоженный  рой  воспоминаний.  Ќе  случайно  он дал своему произведению
общий  заголовок  "A  la  recherche  du  temps  perdu"[3].  Џруст  предстает
исследователем утраченного времени как  такового.  Ћн  наотрез  отказываетсЯ
навЯзывать  прошлому схему настоЯщего,  практикуЯ  строгое  невмешательство,
решительно уклонЯЯсь от какого-либо конструированиЯ. €з ночной глубины  души
отделЯетсЯ,  воспарЯЯ, воспоминание,  и это похоже  на  то, как  в  ночи над
горизонтом  загораетсЯ  созвездие.  Џруст  удерживает  желание  восстановить
воспоминание  и  ограничиваетсЯ описанием  того, что  сохранилось  в памЯти.
‚место   того  чтобы  реставрировать  утраченное  времЯ,  он  довольствуетсЯ
созерцанием его обломков.  Џоэтому  можно сказать, что  жанр  Memoires[4]  у
Џруста обретает достоинство чистого метода.
     Њы говорили о временном порЯдке. Ќо еще больше  ошеломлЯют его открытиЯ
в области порЯдка пространственного. Ќе раз подсчитывали количество страниц,
понадобившихсЯ  Џрусту   длЯ   того,  чтобы  сообщить,  что  бабушка  ставит
градусник. „ействительно,  невозможно  говорить о  Џрусте, не упомЯнув о его
многословии  и  растЯнутых  описаниЯх.   €  однако  это  тот  случай,  когда
растЯнутость и  многословие перестают  быть недостатками, превращаЯсь  в два
могучих источника вдохновениЯ,  в  авторских  муз.  Џрусту  не  обойтись без
растЯнутости и многословиЯ уже по  тому простому  соображению,  что он ближе
обычного подходит к предметам. ‚едь Џруст был тем,  кто установил между нами
и  вещами  новое  расстоЯние.  ќто немудреное нововведение дало, как  Я  уже
говорил,  ошеломлЯющие  результаты,  -  прежнЯЯ  литература  в  сравнении  с
творчеством  этого упоительно близорукого таланта кажетсЯ обзорной,  кажетсЯ
литературой с птичьего полета.
     „ело  в том, что  длЯ удобства нашей жизни  каждаЯ вещь ЯвлЯетсЯ нам на
определенном  расстоЯнии,  на  том  расстоЯнии,   с  которого  она  наиболее
привлекательно  выглЯдит.  ’от,  кто  хочет  хорошенько  разглЯдеть  камень,
приближаетсЯ  к  нему  настолько,  чтобы  мочь  различить  прожилки  на  его
поверхности.  Ќо тот,  кто  пожелал  хорошенько разглЯдеть  собор,  вынужден
отказатьсЯ от  рассмотрениЯ прожилок  и должен,  отойдЯ подальше, распахнуть
свой горизонт. ќтими расстоЯниЯми заведует та естественнаЯ целесообразность,
котораЯ  властвует над  всей нашей  жизнью. € все же поэты ошибались,  когда
считали, что расстоЯние, пригодное длЯ реализации жизненных планов, пригодно
также и длЯ искусства. Џрусту,  вероЯтно, наскучило  любоватьсЯ изображением
руки,  выглЯдЯщей  уж слишком скульптурно,  и он  наклонЯетсЯ  над ней,  она
заполнЯет  весь горизонт,  и  он  с изумлением  различает  на  первом  плане
поразительный  пейзаж  с пересекающимисЯ  долинами  кожных  пор,  увенчанных
сельвой волосЯного  покрова. …стественно, это метафора, Џруста не интересуют
ни руки, ни вообще телесность, а только  фауна и  флора внутреннего мира. Ћн
утверждает новые расстоЯниЯ  по отношению  к  человеческим  чувствам,  ломаЯ
сложившуюсЯ традицию монументального изображениЯ.
     џ думаю, имеет смысл занЯтьсЯ немного этим вопросом и выЯснить,  как же
произошло это столь радикальное преобразование литературной перспективы.
     Љогда  старый  художник  рисует   кувшин  или  дерево,  он  исходит  из
предположениЯ,  что  каждаЯ вещь  имеет  свои очертаниЯ  или  внешнюю форму,
котораЯ  четко  отграничивает  одни  вещи  от других.  ’очно  уловить  абрис
предметов  -  вот  страсть  старого   художника.  €мпрессионисты,  напротив,
полагают, что эти очертаниЯ иллюзорны и  нашему взору  не дано их различить.
…сли мы присмотримсЯ  к тому, что  мы видим, когда смотрим  на  дерево,  нам
откроетсЯ,  что  у дерева  нет  четких  контуров,  что силуэт его  смутен  и
неотчетлив, что  отделЯют  его  от  всего  прочего  вовсе не  несуществующие
очертаниЯ, но многоцветнаЯ гамма внутри самого объема. Џоэтому импрессионизм
не  ставит  себе цели  нарисовать  предмет,  -  он  добиваетсЯ  изображениЯ,
нагромождаЯ  маленькие  цветные мазки, сами  по  себе неопределенные,  но  в
совокупности  рождающие  представление  о  мерцающем   в   воздушном  мареве
предмете.  €мпрессионист пишет  кувшин  или дерево,  а  на  его картине  нет
ничего,  что   имело   бы  фигуру  кувшина  или  дерева.  †ивописный   стиль
импрессионизма  заключаетсЯ  в  отрицании  внешней  формы  реальных вещей  и
воспроизведении их внутренней формы - полихромной массы.
     ќтот импрессионистический стиль властвовал над европейскими умами конца
века. ЏредставлЯетсЯ любопытным, что то же самое происходило  в философии  и
психологии того времени. ”илософы поколениЯ 1890  года полагали единственной
реальностью  наши  чувственные  ощущениЯ  и  эмоциональные  состоЯниЯ.,  —то
касаетсЯ  простого  смертного, то он, точно так же как  и  старый  художник,
считает мир чем-то неподвижным, тем, что  находитсЯ вне  нас и не подвержено
переменам.  Ќо это  простой смертный, а  импрессионист убежден  в  том,  что
универсум - исключительно проекциЯ наших  чувств и аффектов,  поток запахов,
вкусовых ощущений, света, горестей и надежд, бесконечнаЯ череда неустойчивых
внутренних  состоЯний.  ЏсихологиЯ  на  раннем этапе  своего  развитиЯ  тоже
считала,  что  личность  имеет  некое  незыблемое  Ядро, и  вообще  личность
представлЯлась чем-то  вроде духовной  статуи,  с несокрушимым  спокойствием
взирающей на то, что вокруг  происходит. ’аков Џлутарх. —еловек  Џлутарха[5]
предстает  нам  погруженным в  водоворот жизни,  он  терпеливо сносит  удары
жизни,  как  скала  сносит  удары   волн,  а  статуЯ  -   непогоду.  Ќо  уже
психолог-импрессионист отрицает то, что именуетсЯ  характером, это  чеканное
воплощение личности, - он предпочитает  говорить  о бесконечных мутациЯх,  о
последовательности смутных состоЯний, о вечно новом выражении чувств,  идей,
цветовых ощущений, ожиданий.
     ’о,  что Я сказал, поможет разобратьсЯ в  творчестве  Џруста.  Љнига  о
любви ‘вана - пример психологического пуантилизма. „лЯ средневекового автора
"’ристана и  €зольды"  любовь  -  чувство, имеющее четкий контур, любовь длЯ
автора этого раннего психологического романа  - это любовь, и ничего  кроме,
как  любовь. Ќапротив, у  Џруста любовь ‘вана ничем  не напоминает любовь. €
чего  только в ней нет: огненных вспышек  чувственности, темно-лилового тона
ревности, бурого  -  скуки, серого  -  угасаниЯ жизненных сил. …динственное,
чего  нет, -  это любви. Ћна возникает, как возникает  на  гобелене  фигура,
когда вдруг  переплетутсЯ несколько  нитей, и не важно, что ни одна не имеет
очертаний  этой фигуры. Ѓез Џруста осталась  бы невоплощенной та литература,
которую надлежит  читать  так,  как рассматривают  картины Њанэ,  - прищурив
глаза.
     ЏриглЯдимсЯ  повнимательнее  к  ‘тендалю. ‚о  многих  смыслах  Џруст  и
‘тендаль  полЯрны,  они  антагонисты.  ‘тендаль  прежде  всего  фантазер. Ћн
придумывает  сюжеты,  ситуации,   персонажей.   Ћн  ничего  не  списывает  с
действительности. “ него все выдумка, сухаЯ и отточеннаЯ фантазиЯ. …го герои
так  "продуманны", как продуманна  линиЯ на изображениЯх мадонн  в  картинах
ђафаэлЯ. ‘тендаль твердо  уверен в том, что  характеры есть. € его обуревает
желание создать некий безошибочный портрет. “  персонажей Џруста,  напротив,
нет  четких  контуров,  они,   скорее,  напоминают   изменчивые  атмосферные
скоплениЯ  пара, облачка души,  которые ветер и свет каждый миг преображают.
Ћн,  конечно,   из  того  же  цеха,  что  и  ‘тендаль,  этот  "исследователь
человеческого сердца". Ќо в то  времЯ как  длЯ ‘тендалЯ  человеческое сердце
твердо  очерчено, длЯ Џруста наше сердце  -  некое непрерывно  менЯющеесЯ  в
непостоЯнстве  воздушной  среды  неуловимое испарение. Ћт  того, что  рисует
‘тендаль,  до того, что  пишет  Џруст,  то же расстоЯние,  что от  ќнгра  до
ђенуара. ќнгр изобразил прекрасных женщин, в них  можно влюбитьсЯ. ‘овсем не
то  ђенуар.  …го  манера  этого не допускает. Њерцающие  светоносные  точки,
составлЯющие женщину ђенуара,  дают нам  сильнейшее ощущение  телесности: но
женщине, длЯ того чтобы быть поистине красивой, надо обрамить это  половодье
телесности  правильными  очертаниЯми.   Џсихологический  литературный  метод
Џруста  тоже  не  позволЯет  ему  сделать женские  фигуры  привлекательными.
ЌесмотрЯ на авторские симпатии, герцогинЯ ѓермантскаЯ нам кажетсЯ некрасивой
и сумасбродной.  € конечно, если бы возвратилась пылкаЯ  юность, несомненно,
мы снова влюбились бы  в ‘ансеверину, женщину с таким безмЯтежным выражением
лица и таким смЯтенным сердцем.
     ‚  конечном счете Џруст  приносит  в литературу  то,  что можно назвать
воздушной средой. Џейзаж и люди, внешний  и внутренний мир - все пребывает в
состоЯнии мерцающей  неустойчивости. џ бы сказал,  что мир у  Џруста устроен
так, чтобы его вдыхали, ибо все в нем воздушно. ‚ его книгах никто ничего не
делает, там ничего не происходит, нам ЯвлЯетсЯ только череда состоЯний. „а и
как может быть иначе - ведь  длЯ того, чтобы что-то делать, надо быть чем-то
определенным.  „ействиЯ   животного   осуществлЯютсЯ   целенаправленно,  его
поведение можно изобразить в виде прЯмой линии, ломающейсЯ  тогда, когда она
наталкиваетсЯ   на  какое-то  препЯтствие,   и   неизменно   возрождающейсЯ,
свидетельствуЯ о  наличии  борющегосЯ  с препЯтствием субъекта. ќта  ломанаЯ
линиЯ,  воплощающаЯ в данном случае действиЯ животного - человека или зверЯ,
полна  скрытого  динамизма.  Ќо  прустовские  персонажи  живут  растительной
жизнью. ‚едь длЯ растений жить - это пребывать и бездействовать. Џогруженное
в воздушную среду растение неспособно противостоЯть ей, его существование не
приемлет никакой борьбы. ’ак же и персонажи Џруста: как растениЯ они инертно
покорЯютсЯ  своим  атмосферным предназначениЯм,  ботанически смиренно  сводЯ
жизнь  к  выработке  хлорофилла, всегда анонимному, идентичному  химическому
диалогу, в котором растениЯ повинуютсЯ приказам среды. ‚ этих  книгах ветры,
физический  и моральный  климат  гораздо более,  нежели конкретные личности,
ЯвлЯютсЯ   передатчиками   витальных  побуждений.  ЃиографиЯ  каждого  героЯ
покорЯетсЯ воле неких духовных  тропических  вихрей, поочередно взвивающихсЯ
над  ними  и  обострЯющих  чувствительность. ‚се  зависит  от  того,  откуда
рождаетсЯ живительный порыв. € как существуют  ветры северные и ветры южные,
персонажи  Џруста менЯютсЯ в зависимости от того, дует  ли  шквал  жизни  со
стороны Њезеглиз или со стороны ѓермантов.  Џотому-то  и не удивлЯет  частое
упоминание  cotes[6],  что  длЯ  автора  мироздание  есть  метеорологическаЯ
реальность,  но тогда все  дело в направлении  ветра. ‚от и  получаетсЯ, что
гениальное  забвение  условностей  и  внешней  формы вещей  обЯзывает Џруста
определЯть  эти вещи  со  стороны внутренней  формы,  в  зависимости  от  их
внутреннего строениЯ.  Ћднако это  строение  можно  рассмотреть  только  под
микроскопом.  Џоэтому Џруст  был  вынужден  подходить  к  вещам  ненормально
близко, практикуЯ  метод своеобразной  поэтической гистологии. Ќа что больше
всего походЯт его произведениЯ, так  это  на анатомические трактаты, которые
немцы  имеют   обыкновение  Ќазывать  "Uber  feineren  Bau  der  Retina  des
Kaninehens"   -   "Ћ   тонком   строении  глазной  сетчатки   у   кроликов".
Њикроскопический  метод ведет к  многословию. Ђ  многословие  требует места.
ЂтмосфернаЯ  интерпретациЯ  человеческой  жизни,  кропотливаЯ   тщательность
описаний свЯзаны с  очевидным недостатком.  џ имею  в виду особую усталость,
которой не  избежать даже  самому завзЯтому поклоннику Џруста. …сли бы  речь
шла об обычной усталости  от глупых книг,  говорить  было бы  не о  чем.  Ќо
усталость  того,  кто читает Џруста, носит совершенно  особый характер и  не
имеет ничего общего со скукой. ‘ Џрустом никогда не скучно. Џочти всегда это
страницы захватывающие, и даже очень захватывающие. ’ем не менее в любой миг
книгу можно  отложить.  ‘  другой стороны, в процессе  чтениЯ все  времЯ  не
покидает  ощущение,  что нас удерживают насильно, что  мы не  можем идти  по
своей воле куда хотим, что авторский ритм не так легок, как наш, что  нашему
шагу постоЯнно навЯзывают некое "ritardando"[7].
     ‚  этом  неудобстве - завоевание импрессионизма. ‚ томах  Џруста, как Я
говорил, ничего  не  происходит, нет столкновений, нет развитиЯ. Ћни состоЯт
из  рЯда  очень  глубоких  по смыслу,  но  статических  картинок.  Ќу а  мы,
смертные, -  мы  по  природе  существа динамичные, и интересует  нас  только
движение.
     Љогда  Џруст  сообщает  нам,  что  на  воротах  сада  в  Љомбрэ  звенит
колокольчик и  в сумерках  слышитсЯ  голос приехавшего ‘вана, наше  внимание
сосредоточиваетсЯ  на  этом  и  мы напружиниваемсЯ,  готовЯсь перескочить  к
другому событию, которое само  собой должно  последовать, потому что то, что
произошло  сейчас, только подготовка к нему. Њы равнодушно оставлЯем то, что
уже произошло, во имЯ того, что должно произойти, потому что полагаем, что в
жизни каждое  событие всего лишь предвестие и исходнаЯ точка длЯ следующего.
€ так одно за другим, пока не выстраиваетсЯ траекториЯ, наподобие  того, как
за  математической  точкой  следует   другаЯ  точка,  образуЯ  линию.  Џруст
умерщвлЯет наш  динамический удел, понуждаЯ нас непрестанно задерживатьсЯ на
первом  эпизоде,  растЯгивающемсЯ  иногда  на  сотни  с лишним  страниц.  ‡а
приездом ‘вана не  следует  ничего.  Љ  этой точке  не прибавлЯетсЯ  никакаЯ
другаЯ.  Ќо  напротив, поЯвление  ‘вана  в  саду,  этот  простой  факт,  это
мгновение  жизни,  распространЯетсЯ,  не  двигаЯсь  вперед;  оно  наливаетсЯ
соками,  не обращаЯсь  в нечто иное. Ћно разбухает,  текут страницы,  а  нам
никак  не  сдвинутьсЯ  с  этого  места; эпизод  раздуваетсЯ  как  резиновый,
обрастает деталЯми, наполнЯетсЯ новым смыслом, растет  как мыльный пузырь и,
как мыльный пузырь, вспыхивает всеми оттенками радуги.
     €так, чтение  Џруста в некотором  роде мука. …го искусство действует на
нашу  потребность активности, движениЯ, прогресса наподобие постоЯнной узды,
и  мы чувствуем себЯ как мечущаЯсЯ и ударЯющаЯсЯ  о проволочные своды клетки
перепелка.  Њузу Џруста  можно  было бы  назвать  "ленью" - ведь  его  стиль
заключаетсЯ  в  литературном воплощении  того  самого  delectatio morosa[8],
которое так осуждалось вселенскими соборами.
     ‚от  теперь  стало совершенно  Ясно,  к  чему приводЯт основополагающие
"открытиЯ"  Џруста. ‚от теперь стало совершенно Ясно, что изменениЯ обычного
расстоЯниЯ - естественное следствие отношениЯ  Џруста  к воспоминанию. Љогда
мы  пользуемсЯ   воспоминанием   как  одним  из   способов  интеллектуальной
реконструкции  действительности,  мы  берем  только тот обрывок, который нам
нужен,  а   потом,  не  дав  ему  развитьсЯ  согласно  собственным  законам,
отправлЯемсЯ  дальше. ђассудок и  простейшаЯ ассоциациЯ  идей развиваютсЯ по
траектории, переходЯт от одной вещи к  другой, последовательно и  постепенно
смещаЯ  наше внимание.  Ќо если, отвернувшись от  реального мира,  предатьсЯ
воспоминаниЯм, мы увидим, что таковое предполагает чистое  растЯжение, и нам
никак  не  удаетсЯ сойти  с исходной  точки. ‚споминать -  совсем не то, что
размышлЯть,  перемещатьсЯ  в пространстве  мысли;  нет, воспоминание  -  это
спонтанное разрастание самого пространства.
     џ  не знаю,  как писал  Џруст. Ќо похоже,  эти  прихотливые усложненные
абзацы, после того как их написали, претерпели некоторые изменениЯ. ‡аметно,
что  они  предполагали  быть  вполне  соразмерными,  но  заключенное  в  них
воспоминание внезапно выпустило  росток, образовав "мозоль",  и эта страннаЯ
и,  на  мой взглЯд, пленительнаЯ  грамматическаЯ  завЯзь  чем-то  напоминает
мозоли от колодок на ножках китаЯнок. ЋтталкиваЯсь от этих заметок по поводу
основополагающих параметров в творчестве Џруста, следовало бы повести речь о
произведениЯх самих по себе и о темпераменте их автора. € тогда выЯвилось бы
поразительное   соответствие  между   обусловившим   интерпретацию  времени,
расстоЯниЯ  и формы тЯготением Џруста к покою и всеми прочими особенностЯми.
‚есьма  любопытно,  что  порой  самого  немудреного  органического  принципа
оказываетсЯ достаточно,  длЯ  того чтобы  объЯснить  все  стороны творчества
Џруста,   например   сверхъестественную   проницательность   при   описаниЯх
приключений кровообращениЯ у  его персонажей, необычайную чувствительность к
атмосферным  перепадам и  нюансам  телесной жизни - и,  в  конце концов, его
бесконечный, всеобъемлющий снобизм.



ЉЋЊЊ…Ќ’Ђђ€‰

‚ђ…Њџ, ђЂ‘‘’ЋџЌ€… € ”ЋђЊЂ ‚ €‘Љ“‘‘’‚… Џђ“‘’Ђ
     (Tiempo, distancia у forma en el arte de Proust).
     - O. C., 2, p.703-711.
     Ќаписано в 1922 г., опубликовано в Январском номере парижского  журнала
"La Nouvelle  Revue  Francaise"  за  1923  г.  ‚ключена  автором  в  сборник
"Ќаблюдатель-VIII" (1934).
     ЌарЯду с "ќссе на эстетические темы..." это  еще одна работа, в которой
Ћртега  указывает  на  ЯвлениЯ "дегуманизации"  в искусстве  XX в.,  отмечаЯ
поворот части новых художников от больших вопросов современности к обыденным
сторонам действительности, к тому, что он называет "периферийным" жизни. ќто
изменение "перспективы"  отражаетсЯ  в  "технике",  приемах  художественного
творчества: объект беретсЯ  в статике, дробитсЯ на бесконечное число частей,
каждаЯ из которых  исследуетсЯ дотошно,  "микроскопически". ќта  ситуациЯ  в
искусстве  свидетельствовала,  как  считал  Ћртега,  о  "восходе  жизненного
разума".



     [1] ‘обирательный образ философов, который дает Џлатон в  кн. 5 диалога
"ѓосударство", включает: вожделение ко всей мудрости в целом (475 в), любовь
к усмотрению (созерцанию) истины  (475 е) и способность "поднЯтьсЯ до  самой
красоты  и видеть  ее  самое"  (476  е) (см.:  Џлатон.  ‘оч.,  т.  3 (1), с.
277-279).
     —то касаетсЯ "визуальной  страсти", то о предпочтительности зрительного
восприЯтиЯ  среди других  форм восприЯтиЯ  высказывалсЯ  Ђристотель, который
видел причину этого в  том, что "зрение более всех других чувств содействует
нашему  познанию  и  обнаруживает  много  различий  (в вещах)"  (Ђристотель.
Њетафизика, 986 а 20-30. ‘оч., т. 1. Њ., 1975, с. 6).

     [2] Џарижский железнодорожный вокзал северо-западных направлений.

     [3] "‚ поисках утраченного времени" (франц.).

     [4] Њемуары (франц.).

     [5] €меютсЯ в виду герои "‘равнительных жизнеописании".

     [6] ‘тороны (франц.).

     [7] ‡амедление темпа (итал.).

     [8] “порное наслаждение (латин).



     Љомпьютерный набор - ‘ергей Џетров
     „ата последней редакции - 11.07.99

     ”айл в формате WinWord 6.0/95 хранитсЯ на сайте:
     http://www.chat.ru/~scbooks

Last-modified: Sat, 13 May 2000 07:50:27 GMT
Ћцените этот текст: