нЯЯсь сам в себЯ. €  это увидим из следующего. „ух, огонь,
свет,  любовь, мудрость, ум, слово  и  подобное этому --  не наименованиЯ ли
первого естества?  €  что ж? представлЯешь ли ты себе или дух без движениЯ и
разлиЯниЯ,  или огонь не в веществе,  без движениЯ вверх, без  свойственного
ему цвета и очертаниЯ, или свет не в  смешении с воздухом, отдельно от того,
что  его как бы  рождает, то есть что светит? Ђ каким  представлЯешь  ум? не
пребывающим ли в чем-то другом? € мысли, покоЯщиесЯ или обнаруживающиесЯ, по
твоему  мнению,  не  движение  ли?   ЏредставлЯешь  ли  какое  слово,  кроме
безмолвствующего в нас или изливаемого (помедлю говорить, исчезающего)? „а и
мудрость,  в  твоем  понЯтии,   что  кроме  навыка  рассуждать  о  предметах
Ѓожественных  или  человеческих? Ђ также правда и любовь -- не похвальные ли
расположениЯ, которые противоборствуют -- одно неправде, а другое ненависти,
и  как  сами  бывают  напрЯженнее  и  слабее, возникают  и прекращаютсЯ, так
подобными и  нас  делают  и  изменЯют, производЯ в нас то же,  что краски  в
телах? €ли надобно  рассматривать Ѓожество, сколько возможно,  ‘амо в  ‘ебе,
отступившись  от  этих  образов  и  собрав  из  них  какое-то   единственное
представление? Ќо что ж  это  за построение  ума, которое  из  этих  образов
собрано, и не то, что они?  €ли как единое, по естеству своему не  сложное и
неизобразимое,  будет заключать  в себе все эти образы, и каждый совершенно?
’ак  трудно уму нашему  выйти из  круга  телесности, доколе  он,  при немощи
своей, рассматривает то, что превышает его силы!
     Џоскольку   всЯкаЯ  разумнаЯ  природа,  хотЯ   стремитсЯ  к  Ѓогу  и  к
первопричине,  однако же не может постигнуть ее, по  изъЯсненному мной;  то,
истаиваЯ  желанием, находЯсь  как бы  в  предсмертных  муках и не терпЯ этих
мучений, пускаетсЯ она в новое плавание, чтоб или обратить взор на видимое и
из  этого  сделать  что-нибудь богом (по худому, впрочем,  расчету, ибо  что
видимое выше и  богоподобнее видЯщего, и притом  в такой  мере, чтоб видЯщий
поклонЯлсЯ,   а   видимое  принимало   поклонение?),   или   из   красоты  и
благоустройства видимого  познать  Ѓога,  употребить зрение руководителем  к
незримому, но в великолепии видимого не потерЯть из виду Ѓога.
     Ћт этого-то  стали поклонЯтьсЯ,  кто солнцу,  кто  луне, кто  множеству
звезд,  кто самому небу вместе со светилами, которым дали  править в  мире и
качеством, и  количеством  движениЯ;  а кто  стихиЯм:  земле, воде, воздуху,
огню, так как они длЯ всего  необходимы и  без  них  не может  длитьсЯ жизнь
человеческаЯ;  иные  же  --  что  кому встретилось  в  рЯду  видимых  вещей,
признаваЯ богом все,  представлЯвшеесЯ  длЯ них прекрасным.  Ќекоторые стали
поклонЯтьсЯ даже живописным изображениЯм и изваЯниЯм,  сперва родных,  --  и
это были люди,  без меры предававшиесЯ горести и  чувственности  и  желавшие
памЯтниками  почтить  умерших, а  потом и  чужих,  --  и это сделали потомки
первых, отдаленные от них временем, сделали потому, что они не знали первого
естества,  и чествование, дошедшее до них по преданию, стало как бы законным
и необходимым,  когда  обычай, утвержденный временем, обратилсЯ  в закон. Ќо
думаю,  что иные,  желаЯ  угодить  властителЯм,  прославить  силу,  изъЯвить
удивление  красоте, чтимого  ими сделали со временем  богом, а в  содействии
обольщению  присоединЯлась какаЯ-нибудь  баснЯ.  ’е же  из них, которые были
более  преданы  страстЯм,  признали  богами  страсти  или  как  богов  стали
чествовать гнев, убийство, похотливость, пьЯнство, а не знаю, может  быть, и
еще что-нибудь к  этому  близкое; потому что в  этом  находили (конечно,  не
доброе  и  не справедливое)  оправдание  собственных грехов.  € одних  богов
оставили  на земле,  других (что одно и  благоразумно) скрыли под  землей, а
иных  (смешной раздел!)  возвели на  небо.  Џотом, подчинившись своеволию  и
прихотЯм блуждающего воображениЯ,  нарекли каждому вымыслу имЯ какого-нибудь
бога  или  демона и,  воздвигнув  кумиров,  которые приманили  к  себе своей
мно-гоценностью, узаконили чествовать их кровью и туками, а иные даже самыми
гнусными  делами и  сумасбродствами  и человекоубийством.  €бо  таким  богам
приличны были такие и почести! „аже позорили себЯ и тем, что воздавали Ѓожию
славу  морским  чудовищам,  четвероногим, пресмыкающимсЯ, тому, что  в  этих
породах наиболее гнусно и смешно, так что  трудно определить, по-клонЯвшиесЯ
ли  достойны  большего  презрениЯ,  или  то,  чему  поклонЯлись,  fHo  более
вероЯтно,  что презреннее служители таких богов, и еще тем в высшей степени,
что, будучи по природе разумны и получив Ѓожию благодать,  лучшему предпочли
они худшее. € это --  одно из ухищрений лукавого, который само добро обратил
во  зло, как  есть  много  и других  примеров его  злотворности.  Ћн,  чтобы
привлечь  людей  под  власть свою,  воспользовалсЯ  их  неверно направленным
стремлением найти Ѓога и, обманув  в желаемом, водЯ как слепца, ищущего себе
пути, рассеЯл их  по  разным стремнинам и низринул  в  одну бездну  смерти и
погибели.
     ’ак было с  ними, но наш руководитель разум. € поскольку мы, хотЯ также
ищем  Ѓога,  впрочем не  допускаем, чтобы  могло что-либо  быть без вождЯ  и
правителЯ, то разум, рассмотрев видимое, обозрев все, что было от начала, не
останавливаетсЯ на этом. €бо нет основаниЯ присваивать владычество тому, что
по свидетельству чувств  равночестно, Ђ поэтому  через  видимое  ведет  он к
тому, что  выше  видимого и  что  дает видимому бытие. €бо  чем  приведены в
устройство небесное и земное, заключающеесЯ в воздухе  и под водой, лучше же
сказать, то, что  и этого  первоначальнее --  небо, землЯ,  воздух  и водное
естество?  Љто смешал и  разделил это? Љто содержит  во взаимном  обращении,
сродстве и согласии  (хвалю сказавшего это, хотЯ он  и не наш!)?  Љто привел
это в  движение  и  ведет  в  непрерывном и  беспрепЯтственном  течении?  Ќе
художник ли всего, не  тот  ли,  кто  во все  вложил  закон, по которому все
движетсЯ и управлЯетсЯ? Љто же  художник этого? Ќе тот  ли,  кто сотворил  и
привел в бытие? €бо  не случаю должно  приписывать  такую силу. Џоложим, что
бытие от случаЯ; от кого же  порЯдок?  …сли угодно, и то уступим случаю, кто
же  блюдет  и сохранЯет те законы,  по  которым произошло все первоначально?
„ругой ли кто, или случай? Љонечно другой, а не случай. Љто  же этот другой,
кроме  Ѓога? ’ак  от  видимого  возвел нас  к  Ѓогу  богодарованный  и  всем
врожденный разум -- этот первоначальный в нас и всем данный закон!
     Џовторим же сказанное сначала.  Ѓога,  что Ћн по естеству  и  сущности,
никто из людей никогда  не находил и,  конечно, не найдет. Ђ  если  и найдет
когда-нибудь, то пусть разыскивают и любомудрствуют об этом желающие. Ќайдет
же, как Я рассуждаю, когда это богоподобное и божественное, то есть наш ум и
наше слово, соединитсЯ со сродным себе, когда образ взойдет к Џервообразу, к
Љоторому  теперь стремитсЯ.  €  это,  как  думаю,  выражаетсЯ  в  том весьма
любомудром  учении, по  которому познаем некогда, насколько сами  познаны (I
Љор. 13,  12). Ђ что в нынешней жизни достигает  до нас, есть тонкаЯ струЯ и
как бы малый отблеск великого света.
     Џоэтому, если кто познал Ѓога, и засвидетельствовано, что он познал, то
познание это приписываетсЯ ему в том отношении, что, сравнительно  с другим,
не столько просвещенным, оказалсЯ он  причастником большего  света. €  такое
превосходство признано совершенным, не как действительно совершенное, но как
измерЯемое силами  ближнего. Џоэтому  …нос начал призывать  ѓоспода (Ѓыт. 4,
26), и заслугу  его составлЯло упование, и упование не относительно ведениЯ,
но  призываниЯ. …нох  же взЯт (Ѓыт. 5, 24), но постиг ли естество Ѓожие, или
еще постигнет, -- это  неизвестно. € в  Ќое,  которому вверено было -- целый
мир, или семена мира спасти от вод малым древом, избегающим потоплениЯ, одно
преимущество  -- богоугодность (Ѓыт. 6, 5). € великий  патриарх Ђвраам, хотЯ
оправдалсЯ верой и принес необычайную жертву -- образ великой †ертвы, однако
же Ѓога видел не как Ѓога, но напитал как человека и похвален как почтивший,
сколько постигал. €аков видел во сне высокую лестницу и восхождение ангелов,
он  таинственно помазует столп  (может  быть,  знаменуЯ  помазанный  на  нас
Љамень), дает  месту,  в честь  џвившегосЯ на  нем, наименование:  дом Ѓожий
(Ѓыт. 28, 17), боретсЯ с Ѓогом как с человеком (действительнаЯ ли эта борьба
у Ѓога с человеком, или ею означаетсЯ, может быть, приравнение  человеческой
добродетели  к  Ѓогу),  носит на теле  знамениЯ  борьбы,  показывающие,  что
сотворенное  естество уступило победу, и в награду за  благочестие  получает
изменение  в  имени,  из  €акова переименован €зраилем  (подлинно великое  и
досточестное имЯ!);  но ни он, ни другой кто из двенадцати колен, которым он
был  отцом, хотЯ бы стоЯл выше самого €акова, до сих пор не похвалилсЯ,  что
всецело объЯвил естество Ѓожие или образ Ѓожий. €  €лии не ветер сильный, не
огонь, не землетрЯсение, как  знаем из истории (3 –ар. 19, 12), но небольшаЯ
прохлада  была  знамением ЃожиЯ  присутствиЯ,  и  только  присутствиЯ,  а не
естества.  Љакому же  €лии?  Љоторого  огненнаЯ  колесница возносит к  небу,
означаЯ  этим в  праведнике  нечто сверхчеловеческое. Ќе  удивительны ли длЯ
тебЯ  --  сперва  судьЯ Њаное,  а  потом  ученик  Џетр? Ќо  один  не выносит
лицезрениЯ ЯвившегосЯ  ему Ѓога и  говорит: погибли  мы,  жена,  потому  что
видели Ѓога (‘уд. 13, 22), чем показывает, что длЯ человека невместимо Ѓожие
даже Явление, не только естество,  а Џетр  не  пускал  в  корабль ЯвившегосЯ
•риста и отсылал от себЯ (‹ук. 5, 3--8), хотЯ был горЯчее других в  познании
•риста,  за что наименован блаженным  и  удостоен важнейших поручений (Њатф.
16, 16--19). —то скажем об €сайе, об €езекииле, зрителе самых  великих тайн,
и о прочих Џророках? Ћдин из них видел ѓоспода ‘аваофа. сидЯщего на престоле
славы, окруженного, славимого и закрываемого шестикрылыми серафимами, видел,
как его самого очищали углем и  подготавливали к пророчеству  (€с. 6, 1--7).
„ругой описывает  колесницу Ѓожию --  херувимов, и  над ними престол, и  над
престолом твердь, и на тверди џвившегосЯ, а также какие-то гласы, движениЯ и
действиЯ (€ез. 1, 22--27),  и не умею сказать, было ли это  дневное Явление,
удобо-созерцаемое  одними  свЯтыми,   или  ночное   нелживое  видение,   или
представление владычественного  в  нас,  которым и  будущее объемлетсЯ,  как
настоЯщее, или другой неизъЯснимый  вид пророчества  --  сие известно только
Ѓогу Џророков и причастников подобных вдохновений. Џо крайней мере, ни те, о
которых у нас  слово, ни кто другой после них, не были, по Џисанию, в совете
и  сущности ѓоспода  (€ер. 23, 18); никто  не видел  и  не поведал  естества
ЃожиЯ. …сли  бы  Џавел мог выразить,  что заключало в  себе  третье  небо  и
шествие к нему (или постепенное восхождение, или мгновенное восхищение), то,
может быть, узнали бы мы о Ѓоге несколько больше (если только этого касалась
тайна Џавлова восхищениЯ). Ќо поскольку это было неизреченно, то и мы почтим
молчанием, выслушав  же самого  Џавла, который  говорит:  отчасти  познаем и
отчасти пророчествуем (1 Љор. 13, 9). ’ак и подобно этому сознаетсЯ тот, кто
не   невежда   в   познании  (2   Љор.   11,6),  кто   угрожает  представить
доказательство, что  говорит в нем  •ристос (2 Љор.  13, 3),  так  сознаетсЯ
великий  поборник  и  учитель  истины.  Ђ  потому  все дольнее  знание,  как
простирающеесЯ  не  далее малых подобий  истины, ставит он не выше зеркал  и
гаданий (1 Љор.  13, 12). Ђ если бы не опасалсЯ Я подать иным о себе  мысль,
что до излишества и без нужды занимаюсь такими исследованиЯми, то сказал бы,
что об этом же самом, а не о чем ином может быть сказано: не можете вместить
ныне (€оан. 16,  12), чем само  ‘лово давало  понЯть, что со временем сможем
вместить и уЯснить себе это. € это же  самое €оанн,  Џредтеча ‘лова, великий
глас истины, признал невозможным самому миру вместить (€оан. 21, 25).
     €так, всЯкаЯ истина и  всЯкое слово длЯ нас недомыслимы и темны. Њы как
бы строим огромные зданиЯ малым  орудием, когда человеческой мудростью ловим
видение сущего, когда  к предметам мысленным приступаем со своими  чувствами
или не без чувств, которые заставлЯют нас кружитьсЯ и  блуждать, и не можем,
неприкосновенным   умом   касаЯсь    неприкосновенных   предметов,   подойти
насколько-нибудь   ближе   к  истине   и   запечатлеть  в  уме  чистые   его
представлениЯ. Ђ слово о  Ѓоге, чем совершеннее,  тем непостижимее,  ведет к
большему числу возражений и самых трудных решений. €бо всЯкое препЯтствие, и
самое  маловажное,  останавливает  и  затруднЯет  ход  ума,  и не  дает  ему
стремитьсЯ вперед,  подобно тому  как  браздами  вдруг  сдерживают несущихсЯ
коней и внезапным их потрЯсением сворачивают в сторону. ’ак ‘оломон, который
до избыточности был умудрен более всех, и  до него живших и ему современных,
получил в дар от Ѓога  широту сердца и полноту созерцаниЯ обильнее  песка (3
–ар. 4, 29), чем более погружаетсЯ в глубины, тем более чувствует кружениЯ и
почти концом мудрости считает найти, насколько  она удалилась от него (…ккл.
7, 24). Ђ  Џавел покушаетсЯ, правда,  исследовать, не говорю естество  Ѓожие
(он  знает,  что  это совершенно невозможно),  а  только  судьбы  Ѓожий,  но
поскольку  не  находит  конца   и  отдохновениЯ  в  восхождении,   поскольку
любоведение ума  не достигает Явно окончательного предела, а всегда остаетсЯ
длЯ него нечто еще не изведанное, то (чудное дело! о, если бы и со мной было
то же!) заключает речь изумлением, именует  все подобное богатством Ѓожиим и
глубиной (ђимл. 11, 33) и исповедует непостижимость  судеб Ѓожиих, выражаЯсь
почти так же, как и „авид, когда он то называет судьбы Ѓожий бездной великою
(Џс.  35,  7), в которой нельзЯ  достать основаниЯ ни мерой, ни чувством, то
говорит, что дивно  длЯ  него  ведение и от  состава его,  и  высоко, нежели
насколько простираютсЯ его силы и его объем (Џс. 138, 6).
     Ћставив все прочее, рассуждает „авид, обращусь к себе самому, рассмотрю
вообще человеческое  естество и человеческий состав.  —то это за  смешение в
нас, что за движение? Љак бессмертное соединено со смертным?  Љак проливаюсь
Я долу  и  возношусь  горе?  Љак обращаетсЯ во мне душа,  дает жизнь и  сама
участвует в страданиЯх? Љак мысль и заключена в пределы, и неопределима, и в
нас пребывает, и все обходит  в быстроте своего стремлениЯ  и  течениЯ?  Љак
сообщаетсЯ и передаетсЯ со словом, проницает  сквозь воздух, входит с самими
предметами? Љак приобщена  к  чувству и отрешаетсЯ  от чувств?  € еще прежде
этого,  как в художнической  храмине  природы  производитсЯ и первоначальное
наше  созидание  и составление, и  окончательное образование  и усовершение?
Љакое это пожелание и разделение в нас пищи? Љто нас, не принуждаЯ, привел к
первым источникам  и средствам жизни?  Љак  тело питаетсЯ  Яствами,  а  душа
словом? —то за влечение природы, что  за взаимнаЯ наклонность  у родителей и
детей, свЯзующаЯ  их любовью? Љак виды  (тварей) постоЯнны и не  сходЯтсЯ  в
отличительных признаках? Љак, при таком их  множестве, особенности неделимых
неуловимы?  Љак одно и  то же живое существо вместе смертно и бессмертно, --
смертно,  потому  что прекращаетсЯ  собственнаЯ его жизнь, -- и  бессмертно,
потому что оно рождает другие живые существа? Ћдно отходит, другое приходит,
как в текущей реке, котораЯ не стоит на месте и всегда полна.
     Њного еще можем любомудрствовать о членах и частЯх тела,  о взаимной их
стройности,  тогда  какони,  по  закону и  соразмерности природы,  сообразно
нуждам  и  длЯ красоты,  одни сближены,  другие  отдалены между собой,  одни
выдались,  другие  вдались,  одни соединены, другие разделены, одни объемлют
других, другие  сами объемлютсЯ; много о  звуках и  слухе,  о том, как звуки
переносЯтсЯ  от  звучных орудий,  и  слух  приемлет  их и входит  с  ними во
взаимное  общение  вследствие  ударений  и   напечатлений  в  посредствующем
воздухе;  много о зрении, которое неизъЯснимым образом сообщаетсЯ с видимыми
предметами, приходит  в движение по одному мановению воли и в  то  же с  ним
времЯ,-- в каком отношении и уподоблЯетсЯ оно мысли, потому что с одинаковой
быстротой и мысль сходитсЯ с предметом мышлениЯ, и  взор с предметом зрениЯ;
много  о прочих  чувствах, которые служат какими-то, несозерцаемыми длЯ ума,
приемниками  внешнего; много об успокоении во  времЯ  сна, о сновидениЯх,  о
памЯти и воспоминаниЯх, о рассудке,  раздражительности и  пожелании,  короче
говорЯ, обо всем, что населЯет этот малый мир -- человека.
     •очешь ли, перечислю тебе различие других животных в отношении к нам  и
друг  к  другу,  то есть  каждого  природу,  образ  рождениЯ  и  воспитаниЯ,
местопребывание, нравы и как бы законы общежитиЯ. Ћтчего одни живут стадами,
другие по одиночке; одни травоЯдны,  другие плотоЯдны; одни свирепы,  другие
кротки; одни привЯзаны к человеку и около него кормЯтсЯ, другие неукротимы и
любЯт свободу; одни как бы близки  к разумности  и способны учитьсЯ,  другие
вовсе бессмысленны и не переимчивы; одни имеют большое число  чувств, другие
меньшее;  одни неподвижны, другие переходЯт с одного места на другое, а иные
весьма быстры; одни отличаютсЯ и величиной и красотой, или чем-нибудь одним,
а  другие или  весьма малы,  или  очень безобразны, или  то  и  другое; одни
крепки, другие  малосильны; одни мстительны, другие подозрительны и коварны,
иные  неосторожны; одни трудолюбивы и домостроительны,  другие совершенно не
деЯтельны и беспечны? € еще кроме этого, отчего одни пресмыкаютсЯ  по земле,
другие ходЯт в прЯмом положении;  одни любЯт сушу, другие сушу и  воду; одни
чистоплотны,  другие  неопрЯтны;  одни  живут   попарно,  другие  нет;  одни
целомудренны, другие похотливы; одни многоплодны,  другие не плодовиты; одни
долговечны, другие маловечны? €стощилось бы у менЯ слово, если бы  описывать
все в подробности.
     ђассмотри природу плавающих в воде, которые скользЯт и как бы летают по
влажной  стихии, дышат собственным воздухом,  а в нашем воздухе подвергаютсЯ
той же опасности, какой мы -- в воде; рассмотри их нравы, страсти, рождениЯ,
величину,  красоту,  привЯзанность  к  месту,  странствованиЯ,  сходбища   и
разлучениЯ, свойства, почти близкие к свойствам животных земных,  а  у  иных
даже общие, и свойства противоположные как в родах, так и в неделимых.
     ђассмотри также  стада птиц непевчих и певчих, разнообразие в их виде и
цвете.  ЉакаЯ причина сладкопениЯ  у птиц  певчих,  и от  кого это?  Љто дал
кузнечику  цевницу на груди? Љто дает птицам эти песни и щебетаньЯ на ветвЯх
деревьев,  когда, возбужденные в полдень солнцем, наполнЯют они звуками леса
и   сопровождают  пением  путника?  Љто   сплетает   песнь   лебедю,   когда
распростирает он  крыльЯ  по воздуху, и  ими свирЯЯ,  выводит как бы  мерный
стих?  Ќе буду  говорить о  вынужденных звуках и  о  том,  в чем  ухищрЯетсЯ
искусство,  подражаЯ  действительности.  Ћтчего павлин,  кичливаЯ  мидийскаЯ
птица,  любит так  убранство и  честь,  что, заметив подходЯщего,  или,  как
говорЯт,  с намерением  нравитьсЯ  женскому  полу  (так  как  чувствует свою
красоту),  с  величавой  поступью,  вытЯнув  шею  и  развернув  кругообразно
блестЯщие золотом и  усеЯнные  звездами перьЯ, выставлЯет красу свою напоказ
любителЯм? Ѓожественное Џисание восхвалЯет  мудрость  жен в тканЯх,  говорЯ:
кто дал женам тканиЯ мудрость или испещрениЯ  хитрость (€ов. 38, 36)? Ќо это
естественно длЯ животного  разумного,  которое  избыточествует  мудростью  и
простираетсЯ  даже  к   небесному.  Џодивись  лучше  природной  смышленности
бессловесных, и если можешь,  представь на это  свои объЯснениЯ. Љак  у птиц
гнезда (будут ли  это камни, дерева или кровли)  устроены безопасно и вместе
красиво, со всеми  удобствами  длЯ птенцов?  Ћткуда у пчел и  пауков столько
трудолюбиЯ  и искусства?  “  одних соты  сложены  из шестиугольных  чашечек,
обращенных одна на другую и укрепленных перегородками, которые в каждых двух
чашечках  пересекаютсЯ под прЯмым углом. € все это с таким искусством делают
пчелы в темных  ульЯх,  когда их постройки не видимы. Ђ  пауки из  тонких  и
почти  воздушных нитей, протЯнутых  в  разных  направлениЯх,  и из  веществ,
неприметных  длЯ  взора, ткут хитроплетенные  ткани,  которые бы служили  им
честным жилищем и ловили немощных длЯ пищи. Џроизводил ли что подобное какой
…вклид,  любомудрствующий   о   несуществующих  чертах   и   трудЯщийсЯ  над
доказательствами?  “  какого  Џаламида найдешь  такие  движениЯ и построениЯ
войск, хотЯ и они, как говорЯт, перенЯты у журавлей, которые летают строем и
разнообразЯт  свой  полет?  Џроизводили  ли  что  подобное ”идии,  ‡евксисы,
Џолигноты, Џарразии, Ђглаофоны, умеющие отлично живописать и  ваЯть красоту?
‘равнитсЯ  ли Љносский хор плЯшущих, который так прекрасно выработан „едалом
в дар  невесте,  или  Љритский  неудобовыходимый и,  говорЯ  стихотворчески,
нераспутываемый лабиринт,  который,  по  ухищрению  искусства,  неоднократно
возвращаетсЯ    на   прежний    след?   “малчиваю    о    сокровищницах    и
сокровищехранителЯх у муравьев,  о запасе пищи, сообразном времени, и о том,
что еще, как известно,  рассказывают об их путешествиЯх,  предводителЯх  и о
строгом порЯдке дел.
     Ђ если доступны тебе причины этого, и ты познал, сколько в этом разума;
то рассмотри различиЯ растений, до искусственности, примечаемой в листах, по
которой они вместе и всего приЯтнее длЯ взора, и всего  полезнее длЯ плодов.
ђассмотри    разнообразие   и   богатство   самих   плодов,    особенно   же
преимущественную красоту наиболее необходимых. ђассмотри силы корней, соков,
цветов, запахов не только самых приЯтных, но и здоровых, привлекательность и
качества  красок.  ђассмотри  также  драгоценность  и  прозрачность  камней.
Џрирода, как на общем пиршестве, предложила  тебе все, и что нужно длЯ тебЯ,
и  что  служит  к твоему  удовольствию,  чтоб  ты, сверх прочего,  из  самих
благодеЯний познал Ѓога и из своих  потребностей приобрел больше сведений  о
себе самом.
     Џосле этого пройди широту и долготу общей всем матери --  земли, обойди
морские  заливы, соединЯемые друг  с другом и с  сушей, красота лесов, реки,
обильные и неиссЯкающие источники не только холодных и годных длЯ питьЯ вод,
текущих поверх земли, но и тех, которые под землей  пробираютсЯ по  каким-то
расселинам,  и оттого  ли,  что гонит  и отталкивает  их крепкий ветер,  или
оттого,  что  разгорЯчает   сильнаЯ  борьба  и  сопротивление,  проторгаютсЯ
понемногу, где  только  могут,  и  длЯ нашего употреблениЯ  во многих местах
доставлЯют   различных  свойств  теплые  бани   --   это   безвозмездное   и
самосоставное врачевание. ‘кажи, как и  откуда это? —то значит эта великаЯ и
безыскусственнаЯ ткань?  ‡десь  все не  менее  достохвально, станем  ли  что
рассматривать  во  взаимном отношении или в  отдельности. Ћтчего стоит землЯ
твердо и  неуклонно?  —то поддерживает ее? ЉакаЯ у нее опора?  €бо  разум не
находит,  на чем бы утверждатьсЯ этому, кроме  Ѓожией  воли. Ћтчего землЯ то
поднЯта  на вершины гор,  то  осаждена  в  равнины, притом так разнообразно,
часто и постепенно менЯет свои  положениЯ, и  тем богаче удовлетворЯет нашим
нуждам  и  пленЯет нас  своим разнообразием?  €  отделена  ли она длЯ  жилищ
человеческих, или необитаема, поскольку перерезываетсЯ хребтами гор или иным
чем отсекаетсЯ и отходит длЯ иного назначениЯ, --  везде  служит самым Ясным
доказательством  всемогущества  ЃожиЯ! Ђ в море,  если  бы не  удивлЯла менЯ
величина, Я стал бы дивитьсЯ кротости, как оно и ничем не свЯзано, и стоит в
своих пределах. € если бы оно не удивлЯло менЯ кротостью, Я стал бы дивитьсЯ
его величине. Џоскольку же  удивлЯет тем и другим;  то  восхвалю силу, какаЯ
видна втом и другом. —то собрало в него  воды? —то свЯзало их? Ћтчего море и
воздымаетсЯ и стоит в своем месте,  как бы  стыдЯсь смежной суши?  Ћтчего  и
принимает в себЯ все реки, и не прибывает, по преизбытку ли  своей величины,
или,  не знаю,  какую еще  сказать на  это причину?  ЏочемудлЯ него -- столь
огромной  стихии, пределом -- песок? —то могут на это сказать естествословы,
мудрые в  пустом,  которые действительно  мерЯют море  малой чашей, то  есть
предмет   великий   --   своими   понЯтиЯми?   Ќе   лучше   ли  мне   кратко
полюбомуд-рствовать об этом из ЏисаниЯ, так как это и убедительнее, и вернее
длинных рассуждений? —ерту  провел  над поверхностью воды (€ов. 26, 10). ‚от
узы длЯ  влажного  естества! Ќо не дивишьсЯ  ли,  не изумлЯешьсЯ  ли мыслью,
смотрЯ, как оно на  малом древе и ветром несет земного пловца, чтобы длЯ его
нужд и сообщениЯ были свЯзаны и  суша и море, чтоб отдаленное между собой по
природе большими пространствами стекалось в  одно длЯ человека? Ђ источников
какие  первоначальные  источники?   ђазыскивай,  человек,  если  можешь  что
исследовать и  найти!  Љто прорыл реки  на  равнинах  и в горах?  Љто дал им
беспрепЯтственное  течение? Љакое  чудо  противоположностей  --  и  море  не
переполнЯетсЯ  и реки не  останавливаютсЯ!  —то питательного в водах? Ћтчего
эта  разница, что одни растениЯ орошаютсЯ сверху, другие получают воду через
корни? -- „а наслажусь и Я несколько словом, рассуждаЯ об утехах, посылаемых
Ѓогом!
     ’еперь, оставив землю и земное, чтоб слово у менЯ шло порЯдком, воспари
на крылах мысли в воздух; оттуда поведу тебЯ к небесному, на само небо, выше
неба  и так  далее.  Ќе осмеливаетсЯ,  правда, слово простиратьсЯ высоко; но
простретсЯ, впрочем, не сверх позволенного. Љто разлил воздух-- это обильное
и неоскудевающее богатство, которым пользуютсЯ не по достоинствам и случаЯм,
которое не удерживаетсЯ пределами, раздаетсЯ не по  возрастам, подобно манне
приемлетсЯ не сверх нужды, тем и честно, что уделЯетсЯ всЯкому в равной мере
воздух --  эту  колесницу пернатых  тварей,  это  седалище  ветров,  воздух,
который благорастворЯет времена года, одушевлЯет животных, лучше же сказать,
соблюдает душу в теле,  воздух, в котором тела  и с которым слово, в котором
свет и освещаемое, а также и зрение, через него протекающее? ђассмотри и то,
что далее воздуха?  €бо  не  соглашусь  предоставить  воздуху такую область,
какаЯ ему  приписываетсЯ. ѓде хранилища ветров? ѓде сокровищницы  снега? Љто
же, по Џисанию, рождает капли росы? €з чьего чрева выходит лед (€ов. 38, 28,
29)? Љто заключает  воду в облаках (€ов. 26, 28)? Љто  часть ее остановил на
облаках (не чудно ли видеть текучее вещество, удерживаемое словом!) и другую
изливает на лицо земли и сеет благовремен-но и в должной мере, не оставлЯЯ и
всей влажной  сущности свободной и неудержимой (довольно  и  при Ќое бывшего
очищениЯ, притом Ќелживейший  не забывает ‘воего завета), и не удерживаЯ  ее
совершенно (чтобы  опЯть  не иметь  нам нужды  в €лии, прекращающем засуху)?
‘казано:  если  затворит небо, кто  откроет  (€ов.  12, 14), и  если откроет
отверстиЯ небесные (Њал. 3, 10), кто удержит? Љто стерпит безмерность того и
другого, если Џосылающий дождь не распорЯдит  всего по ‘воим мерам  и весам?
Љакое любомудрое учение о молниЯх и громах предложишь мне ты, который гремит
с земли,  хотЯ не блещет и малыми искрами истины? Џричиной этого назовешь ли
какие испарениЯ, выходЯщие из земли  и производЯщие облака, или какое-нибудь
сгущение  воздуха, или сжатие  произведет  у тебЯ  молнию,  а расторжение --
гром?  €ли  назовешь  какой-нибудь  сжатый  и потом не находЯщий себе выхода
ветер,  который, будучи  сжимаемым,  блистает молнией  и,  вырываЯсь, издает
гром?
     Ќо  если ты прошел умом воздух и все, что в воздухе, то  коснись уже со
мной неба и небесного?  Ќо здесь да водит нас более вера, нежели разум, если
только уразумел ты свою немощь, когда рассматривал ближайшее  к тебе и узнал
способ  узнать то, что выше разума, а не остатьсЯ вовсе  земным  и преданным
земному, не  знающим даже  и этого  самого -- своего  незнаниЯ? Љто округлил
небо, расставил звезды? ‹учше  же  сказать, что такое  само небо  и  звезды?
Њожешь ли сказать это ты, человек высокопарный, который не знает и того, что
у него под ногами, не может привести  в меру себЯ  самого, а любопытствует о
том, что  выше  твоей природы, и желал  бы объЯть  неизмеримое? Џоложим, что
постигнуты тобой круги, круговращениЯ, приближениЯ  и отдалениЯ, восхождениЯ
звезд  и  солнца,  какие-то части  и  их  подразделениЯ  и  все  то,  за что
превозносишь ты чудную науку свою, но это не уразумение еще сущего, а только
наблюдение за каким-то движением, подтвержденное долговременным упражнением,
приводЯщее  к  единству  наблюдениЯ  многих,  а потом  придумавшее  закон  и
возвеличенное именем  науки;  так, видоизменениЯ  ‹уны  стали известными длЯ
многих,  и зрение1 принЯто за начало познаниЯ! Ќо если ты очень знающ в этом
и  хочешь, чтобы удивлЯлись  тебе  по  праву,  скажи,  какаЯ  причина такого
устройства и движениЯ? Ћтчего ‘олнце поставлено в знамение целой ‚селенной и
перед взором всЯкого, как вождь  сонма, светлостью своей затмевающий  прочие
звезды более, нежели сколько  затмеваютсЯ они некоторыми  из них самих, чему
доказательством служит то,  что хотЯ звезды и сами  светЯт, однако же ‘олнце
превосходит их светом,  и звезды не  видимы, как  скоро  восходЯт  вместе  с
‘олнцем? Ћно  прекрасно,  как  жених, быстро и велико, как исполин  (не могу
заимствовать ему похвалы из другого писаниЯ, кроме моего (Џс. 18, 6); такова
его  сила, что от краЯ до краЯ все объемлет своей теплотой, и ничто не может
не ощущать его, напротив, все им исполнЯетсЯ, и зрение -- светом, и телесное
естество -- теплотой, между тем как оно согревает, но не сжигает, по причине
своего кроткого благорастворениЯ  и стройного движениЯ, длЯ  всех открыто  и
всех равно объемлет. Ќо рассуждал  ли ты об этой мысли? ‘олнце в чувственном
то же, что Ѓог в мысленном, сказал один из ненаших. Ћно просвещает взор, как
Ѓог ум,  и всего прекраснее  в видимом, как Ѓог  в умосозерцательном. Ќо чем
первоначально  приведено ‘олнце  в  движение?  —ем  непрестанно  движетсЯ  и
вращаетсЯ оно  -- неизменное в своем законе, в подлинном смысле неподвижное,
неутомимое,   живоносное   и,   как   справедливо   воспевают   стихотворцы,
живородЯщее, никогда не прекращающее ни движений, ни благодеЯний  своих? Љак
творит оно  день  на земле и  ночь под  землей?  €ли не  знаю,  как  надобно
выразитьсЯ, смотрЯ на солнце.  —то значит это прибавление и убавление дней и
ночей, это (употреблю несколько странное выражение) равенство в неравенстве?
Љак солнце производит и разделЯет времена года, которые чинно приближаютсЯ и
удалЯютсЯ, и  будто  в  хороводе друг с другом  то сходЯтсЯ,  то расходЯтсЯ,
сходЯтсЯ по закону любви, расходЯтсЯ по закону благочиниЯ,  даже  постепенно
между собой сливаютсЯ и неприметно приближаютсЯ, подобно наступающим днЯм  и
ночам, чтобы внезапностью своей не произвести скорбного ощущениЯ? Ќо оставим
‘олнце. Џознал ли ты естество и видоизменениЯ ‹уны, меру  света ее и пути? €
как  солнце владычествует над днем, а она  начальствует над ночью? Ћдна дает
смелость зверЯм, другое восстанавливает человека на дело, что когда наиболее
полезно,  то  возвышаЯсь,  то понижаЯсь?  Њожешьли  ты  свЯзатьузел  •има  и
разрешить  узы Љесиль (€ов. 38, 31), как и исчислить множество  звезд и всех
их именами назвать (Џс. 146, 4), как знающий различие каждой звезды и чин ее
движениЯ, чтоб мог Я поверить тебе, когда по звездам определЯешь нашу судьбу
и тварь вооружаешь на ’ворца?
     * Ћпыт.

     —то скажем? Ћстановить ли нам слово здесь -- на веществе и видимом? €ли
поскольку Њоисеева скиниЯ наименована  в ‘лове противообразным целого  мира,
то есть совокупности видимого и невидимого (…вр. 9, 24),  то,  проникнув  за
первую  завесу и  взойдЯ выше чувственного,  проникнуть  нам  во свЯтаЯ -- в
мысленное и  небесное естество?  Ќо  и  его, хотЯ оно и не телесно, не можем
видеть  нетелесным образом,  почему  называетсЯ оно  огнем  и  духом, или  и
действительно таково.  €бо  говоритсЯ, что  творит  Ђнгелами ‘воими духов  и
служителЯми  ‘воими огонь пылающий (Џс. 106, 4), разве творить значит  здесь
не более как сохранЯть в подчинении закону, по которому созданы; духом же  и
огнем  называетсЯ   естество  это,  частью  как  мысленное,  а  частью   как
очистительное,  потому  что и  ЏерваЯ  ‘ущность приемлет те же наименованиЯ.
‚прочем, да будет оно  у нас не телесно, или, сколько  можно, близко к тому.
‚идишь, как кружимсЯ в слове, и не можем поступить далее! ђазве простремсЯ в
той  мере, в  какой  знаем, что  есть какие-то ангелы,  Ђрхангелы, Џрестолы,
ѓосподства,  Ќачала,  ‚ласти,  ‘ветлости, ‚осхождениЯ, умные  ‘илы или  “мы,
природы чистые, беспримесные,  непреклонные или неудобопреклонЯемые  к  злу,
непрестанно ликовствуюшие окрест первой Џричины.  ќти природы, как воспел бы
о них  иной, или  от первой  Џричины озарЯютсЯ чистейшим  озарением, или, по
мере  естества  и чина,  иным  способом  приемлют  иное  озарение;  они  так
вообразили  и запечатлели  в себе Ѓлаго, что сделались  вторичными светами и
посредством излиЯний и передаЯний первого ‘вета могут просвещать других; они
служители  Ѓожией  воли,  сильны,  как  по  естественной  своей,  так  и  по
приобретенной  ими  крепости,  все  обходЯт,  всем  и  везде  с  готовностью
предстают,  по  усердию  к служению и по легкости естества. ќти умы  принЯли
каждый одну какую-либо часть  ‚селенной или приставлены к одному чему-нибудь
в  мире,  как ведомо это было все “строившему  и  ђаспределившему, и они все
ведут  к одному концу, по  мановению ‡иждителЯ  всЯческих, песнословЯт Ѓожие
величие,  созерцают  вечную  славу  и  притом  вечно,  не  длЯ  того,  чтобы
прославилсЯ  Ѓог (нет  ничего, что можно было  бы  приложить к €сполненному,
Љоторый и  длЯ  других есть податель благ), и  чтобы не переставали получать
благодеЯниЯ даже первые по Ѓоге природы.
     € если это воспето  по достоинству, то  благодарение ’роице и единому в
’рех  Ѓожеству! Ђ если  не достаточнее желаниЯ, то и в этом случае  победило
слово мое, ибо оно  трудилось доказать одно  то, что выше  ума естество даже
вторичных  существ,  а не  только  Џервого  и  …диного, повременю  говорить,
Џревысшего всех.


        ‚Ђ‘€‹€€ ‚…‹€Љ€‰
     (330--379)
     ‚асилий  ‚еликий  родилсЯ в г.  Љесарии  в  Љаппадокии.  ‘ юных лет  он
старательно  училсЯ  в  различных  школах  и  вскоре  превзошел  всех  своих
учителей. €ща новых знаний, ‚асилий отправилсЯ в Љонстантинополь, а затем --
в Ђфины. ‡десь он подружилсЯ с ѓригорием из г. Ќазианза, будущим  знаменитым
ѓригорием  Ѓогословом,  одним  из  отцов  церкви.  ‚  Ђфинах друзьЯ  изучали
грамматику, риторику, астрономию, философию, физику, медицину и естественные
науки.  Џробыв  в  Ђфинах  пЯть  лет,   ‚асилий  отправилсЯ  в  …гипет,  где
внимательно наблюдал за  жизнью  христианских монахов-подвижников,  а  также
изучал  богословские   труды.  ‡атем  ‚асилий  посетил  Џалестину,  ‘ирию  и
Њесопотамию,  где  также  знакомилсЯ   с   иноческим  и  мистическим  опытом
монашеской жизни.
     ‚ернувшись в Љесарию, ‚асилий был посвЯщен в сан пресвитера. ‚скоре  он
ушел в Џонтийскую пустыню -- область в  Њалой Ђзии, по южному берегу —ерного
морЯ, недалеко от  Ќеокесарии. ‡десь  он жил в хижине, подражаЯ подвигам тех
великих  монахов-подвижников, которых  видел во  времЯ  своего  путешествиЯ.
‚асилий был сторонником крайнего аскетизма, носил власЯницу, питалсЯ  хлебом
и  водой, иногда приправлЯЯ скудную пищу солью и кореньЯми. Ќикогда не ходил
в баню и не зажигал огнЯ. Њонашеский  подвиг ‚асилиЯ привлек  к  нему других
иноков,  в  том  числе на  некоторое  времЯ в пустыне поселилсЯ  и его  друг
ѓригорий Ѓогослов. Ќаписанные ‚асилием ‚еликим и ѓригорием Ѓогословом уставы
иноческого общежитиЯ до сих  пор служат руководством длЯ монашеских обителей
‚остока, в том числе и длЯ русского монашества.
     ‚ частности, в своих правилах ‚асилий отдает преимущество общежительной
монашеской жизни перед отшельнической, так как, живЯ вместе  с другими, инок
имеет   более   возможности  служить   делу   христианской  любви.   ‚асилий
устанавливает длЯ иноков обЯзанность беспрекословного послушаниЯ  настоЯтелю
монастырЯ, предписывает быть гостеприимными по отношению к странникам,  хотЯ
и запрещает подавать  особые кушаньЯ. Џост, молитва и постоЯнный труд -- вот
чем должны  заниматьсЯ  иноки,  по правилам ‚асилиЯ,  причем, однако, они не
должны забывать и о нуждах окружающих их несчастных и больных, нуждающихсЯ в
уходе.
     —ерез некоторое времЯ, по просьбе христиан г. Љесарии, ‚асилий вернулсЯ
на родину.  ‚  370  г.  он  стал  архиепископом  этого города.  ЌаходЯсь  на
епископской  кафедре, ‚асилий  ‚еликий разработал  свой  вариант литургии --
главного  христианского   богослужениЯ,  на   котором  совершаетсЯ  таинство
евхаристии (причащениЯ). ‹итургиЯ ‚асилиЯ ‚еликого до сих пор ЯвлЯетсЯ одной
из главных в православной церкви.
     Џосле  смерти  ‚асилий  ‚еликий  был  прославлен  как  "светило  и  око
вселенной",  "учитель догматов", "палата учености", "вождь жизни", "слава  и
красота  –еркви".  ѓде  в  настоЯщее  времЯ находЯтсЯ  мощи свЯтого  ‚асилиЯ
неизвестно.  Ќа Ђфоне, в лавре  ‘в. ЂфанасиЯ, показывают  только его  главу.
’ело же его, по свидетельству западных писателей, во времЯ крестовых походов
было взЯто из Љесарии и перенесено крестоносцами на ‡апад -- во ”ландрию.
     ‚асилий  ‚еликий  был   плодовитым  писателем,  многие   его  сочинениЯ
сохранились. ‚ его сочинении "„евЯть бесед на  шестоднев"  содержатсЯ основы
христианской  космологии.  ‚асилий  ‚еликий доказывал  преимущество духовной
мудрости над светской,  т.е.  христианской  веры  над  античной  философией,
предложил метод согласованиЯ "натуральной правды" со ‘вЯщенным Џисанием.
     ‚асилий ‚еликий выступал против обмирщениЯ церкви и поощрЯл  монашество
в  его  аскетической  форме. Ћн  писал, что  пока человек развлечен  земными
заботами, то не может  познать истину, ибо единственное  средство избавитьсЯ
от забот и устремитьсЯ  на  путь познаниЯ --  это отречение от мира. ‚асилий
учил, что человек должен и может обойтись без дома, без родины, без имений и
поместий,  без собственности, без  знаниЯ человеческих  наук.  ’олько так он
может быть готов к восприЯтию в своем сердце Ѓога.
     t

     Ћ ‘‚џ’ЋЊ „“•… к свЯтому амфилохию, епископу €конийскому
     ѓ‹Ђ‚› 1--11.
     ЏубликуетсЯ по: ‚асилий ‚еликий. ’ворениЯ. Њ., 1846. —. 3. ‘. 231--271.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 1
     Џредисловие, в котором рассуждаетсЯ,  что исследованиЯ  необходимы и  в
наименее важных частЯх богословиЯ
     Џохвалил   Я  твой  навык  к  боговедению  и   трудолюбию,  чрезвычайно
порадовалсЯ  проницательному   и  трезвенному   рассуждению,   по   которому
полагаешь,  что  и  одного  речениЯ,  произносимого  о   Ѓоге,  где   бы  ни
потребовалось о Ќем  слово, не должно оставлЯть без исследованиЯ, о любезнаЯ
и длЯ менЯ всех досточестнейшаЯ глава, брат  Ђмфилохий! €бо, прекрасно  внЯв
ѓосподню  наставлению, что всЯк просЯй приемлет,  и  ищай обретает (‹ук. 11,
10),  благоискусным прошением, кажетсЯ, и самого ленивого можешьты возбудить
к участию. Ђ  более дивлюсь в  тебе  тому,  что  предлагаешь вопросы  не длЯ
испытаниЯ других, как делают ныне многие, но чтобы доискатьсЯ самой истины.
     Џравда,  что  много  ныне людей,  которые слушают и  выспрашивают  нас;
однако  же  очень трудно  встретить душу любоведущую, котораЯ ищет истины  к
уврачеванию неведениЯ. “ многих вопросы, как охотничьЯ сеть и неприЯтельскаЯ
засада, заключают  в  себе скрытый  и хитро составленный  обман. Ћни заводЯт
речи  не с  намерением приобрести из них что-нибудь полезное, но  чтобы, как
скоро  найдут  ответы  несходственными  со  своим  желанием,  признать  себЯ
имеющими в этом справедливый предлог к нападению.
     Ќо если несмысленному вопросившу мудрость  вменитсЯ (Џритч. 17, 28); то
какую  цену  назначим  разумному  послушателю, который  у  пророка поставлен
нарЯду с дивным советником (€са. 3, 3)? Љонечно, справедливость требует, как
почтить  всЯким  одобрением,  так  вести его  далее,  соединившись  с  ним в
ревности, и разделЯЯ все труды с поспешающим к совершенству.
     €бо не  мимоходом выслушивать богословские слова, но прилагать старание
-- в каждом речении и в каждом слоге открывать сокровенный  смысл, есть дело
не нерадивых в благочестии, но знающих цель нашего призваниЯ; потому что  мы
обЯзаны уподоблЯтьсЯ Ѓогу, сколько это  возможно длЯ естества человеческого;
уподобление  же  невозможно  без  ведениЯ;  и ведение приобретаетсЯ  не  без
наставлений; начало же учениЯ -- слово, и  части слова -- слоги и речениЯ; а
поэтому разбирать и самые слоги не значит удалЯтьсЯ от цели. € если вопросы,
как  показалось  бы  иному,  маловажны,  то  они  поэтому  не  достойны  еще
презрениЯ, напротив того, поелику истина уловлЯетсЯ с трудом, повсюду должны
мы следить за  нею. €бо  ежели, как  искусства, так и уразумение благочестиЯ
усовершаютсЯ  чрез  постепенные приращениЯ, то вводимым в познание  ничем не
должно пренебрегать.  Ђ кто  проходит без вниманиЯ первые начатки, как нечто
маловажное, тот никогда не достигнет мудрости совершенных. …й и ни (Њатф. 5,
38)  -- два  слога, однако  же  в  сих кратких речениЯх не редко заключаютсЯ
лучшее из благ --  истина,  и  крайний предел лукавства  -- ложь. €  что еще
говорю  о