ом отношении
больше, то о меньшем мы судили бы не по  всей его целости, а если бы он  был
меньше, то о большем и совсем не  судили  бы  по нему.  Ќо так как по закону
квадратуры в его целостном объеме мы судим в настоЯщее  времЯ и о квадратной
площади, и о  квадратном  камне, и  о  квадратных  дощечках  и о драгоценных
камнЯх,  точно так же по целому закону равенства судим о движении  ползущего
муравьЯ  и  широко  шагающего  слона;  кто  же усомнитсЯ,  что  этот  закон,
превосходЯ все своей силой, по пространству и  времени  ни больше всего,  ни
меньше?  Ђ так как этот закон  всех искусств  совершенно  неизменен,  ум  же
человека,  которому   дано   созерцать  этот   закон,  может  быть  подчинен
изменЯемому  закону заблуждениЯ, то  отсюда  достаточно  очевидно,  что выше
нашего ума стоит закон, называемый истиной.
     31. Ђ отсюда  уже несомненно и то, что неизменнаЯ природа, стоЯщаЯ выше
разумной души, есть Ѓог, и что перваЯ жизнь и перваЯ сущность находитсЯ там,
где  и перваЯ мудрость. ќта-то мудрость и есть та неизменнаЯ истина, котораЯ
по справедливости  называетсЯ законом всех искусств и искусством всемогущего
•удожника. €так, поелику  душа сознает, что она о телесном виде и о движении
тел судит  не по себе самой,  то  вместе с тем она должна  признать,  что ее
природа выше той, о  которой она судит, но  что, с другой  стороны, выше  ее
природы стоит та, сообразно с  которой она судит, судить же о которой никоим
образом не может. ‚ самом деле, Я могу сказать, почему члены  каждого тела с
обоих сторон должны быть подобными одни другим: потому что услаждаюсь высшим
равенством, которое  созерцаю  не телесными  глазами, а умом; отсюда все, на
что  Я смотрю  глазами, тем,  по моему мнению, лучше,  чем  ближе  по  своей
природе  оно  подходит к тому,  что  Я представлЯю себе умом. Ќо почему  эти
члены именно  таковы,  этого никто  не может  сказать, и никто  серьезно  не
скажет, что  они  и  должны быть таковы: как будто  они  могли бы быть  и не
таковы!
     „аже и того,  почему все подобное нам нравитсЯ и почему мы, когда ближе
в него всматриваемсЯ,  начинаем сильнее его любить, -- даже и этого никто не
решитсЯ  сказать,  если  только  он рассуждает  правильно. €бо как мы и  все
разумные души о  низших предметах судим сообразно с истиной, так точно о нас
самих судит сама единаЯ  €стина, когда мы бываем соединены с ней. Ћ самой же
€стине не судит и Ћтец,  потому что Ћна не меньше, чем и Ћн, и притом все, о
чем Ћтец судит, Ћн судит через Ќее. €бо все, что стремитсЯ к единству, в Ќей
находит свою норму, или свою форму, или свой образец, или  пусть назовут это
каким-нибудь  другим словом; потому что  только Ћна  одна представлЯет собой
полное  подобие ’ого, от Љого  получила свое бытие,  если  только,  впрочем,
слово "получила" употреблЯетсЯ  сообразно с тем  значением, по  которому Ћна
называетсЯ  ‘ыном, так как существует не от  себЯ, а от высшего Џервоначала,
называемого  Ћтцом, из  него  же "именуетсЯ отечество на небесах  и на земле
всЯкое" (…ф. III, 15). Ћтсюда: "Ћтец и не  судит  никого, но  весь суд отдал
‘ыну" (€оан. V, 22); и "духовный судит  о  всем, а  о  нем судить  никто  не
может" (I Љор. II, 15), т.е. не от человека, а только от самого того закона,
на основании которого он судит обо всем; ибо весьма  верно сказано, что всем
нам должно ЯвитьсЯ пред судом •ристовым (2 Љор. V, 10). Ћтсюда, он судЯт обо
всем потому, что когда пребывает с Ѓогом,  то пребывает,  мыслЯ с  чистейшим
сердцем и  всей  любовью  любЯ  то, о  чем  мыслит. ’аким образом, насколько
возможно, он даже  и сам становитсЯ тем самым законом, согласно с которым он
судит обо всем, но судить о котором никто не может. ’о же самое мы видим и в
рассуждении  настоЯщих  временных законов: хотЯ люди и судит о них, когда их
устанавливают,  но  раз  законы  установлены  и  введены в  действие,  судье
позволЯетсЯ судить уже не  о них, а сообразно с  ними.  Ћднако законодатель,
при  составлении  временных  законов,  если  он  человек  добрый  и  мудрый,
соображаетсЯ  с тем вечным законом, о котором судить не дано ни единой душе,
дабы сообразно  с его неизменными правилами определить  то,  что должно быть
разрешено или запрещено. ’аким образом,  чистым душам познавать вечный закон
позволительно,  но судить о  нем  непозволительно.  ђазличие  в этом  случае
состоит в том, что при  познании мы довольствуемсЯ воззрением, что известный
предмет существует так или  не так,  при суждении же мы присоединЯем и нечто
такое ,  чем выражаем  мысль,  что  он  может существовать  и  иначе, как бы
говорЯ:  "так должно это быть",  или  "так должно оно было  быть", или  "так
должно оно будет быть", как поступают в своих произведениЯх художники.
     32. Ќо длЯ многих людей целью служит только удовольствие; они не  хотЯт
поднЯтьсЯ  своей мыслью выше,  чтобы  судить  о том, почему такие  или  иные
видимые предметы производЯт на  нас приЯтное впечатление. …сли,  например, у
архитектора,  когда устроена  им  одна  арка, Я  спрошу,  почему намерен  он
устроить подобную же арку и с другой, противоположной  стороны,  он,  думаю,
ответит,  что   это   требуетсЯ   длЯ  того,  чтобы   равные  части   зданиЯ
соответствовали  равным.  …сли, далее,  Я спрошу,  почему же он предпочитает
именное такое устройство, он ответит, что  так нужно, так красиво  и что это
производит  на  глаза зрителей  приЯтное впечатление;  больше  он  ничего не
скажет.  €бо человек согбенный смотрит опушенными глазами  и не понимает, от
чего это зависит. Ќо человеку, обладающему внутренним зрением и созерцающему
внутренним оком, Я  не  перестану  надоедать  вопросом,  почему же  подобные
предметы производЯт  на  нас  приЯтное  впечатление, чтобы  он научилсЯ быть
судьей  самого  удовольствиЯ.  €бо только  в  таком  случае  он  будет  выше
удовольствиЯ и не будет рабом его,  когда будет судить  о  нем  самом, а  не
сообразно  с ним. € прежде  всего Я  спрошу у него, потому ли такие предметы
прекрасны,  что  они производЯт приЯтное  впечатление, или  же потому  они и
производЯт приЯтное  впечатление,  что прекрасны? Ќа этот вопрос он  ответит
без  сомнениЯ  так,  что  они производЯт  приЯтное впечатление  потому,  что
прекрасны. ‡атем Я  спрошу,  а почему  же  они  прекрасны? €  если он  будет
колебатьсЯ,  присовокуплю:  не  потому  ли,  что  части  их  взаимно равны и
благодарЯ известному соотношению приведены в стройное единство?
     Љогда он убедитсЯ, что это так, Я спрошу его, вполне ли они выражают то
самое единство, к которому стремЯтсЯ,  или же, напротив, далеко отступают от
него и, в известной  мере, обманчиво представлЯют? …сли же это  так  (потому
что кто же из спрашиваемых  не знает, что  нет решительно ни одной формы, ни
одного тела, которые бы  не  имели тех или иных следов  единства, и  что,  с
другой стороны, как бы тело  ни было прекрасно, оно не может вполне выражать
того единства, к которому стремитсЯ, потому что в других местах пространства
оно может быть и не таким), -- итак, если это верно, то Я потребую, чтобы он
ответил, где же  или в чем сам  он  видит это единство? …сли же  он  его  не
видит,  то откуда знает, с одной  стороны то,  выражением чего внешнЯЯ форма
тел должна быть, с другой -- то, чего вполне выразить  она не может? ‚ самом
деле, если бы  он  сказал телам: "‚ы были  бы ничто, если бы вас не обнимало
известного рода  единство, но если бы вы были само единство, то не были бы и
телами",  --  ему  совершенно правильно возразили бы: "Ћткуда  ты знаешь это
единство, по  которому судишь о телах? …сли бы ты его не видел, то не мог бы
произнести суждениЯ,  что тела не вполне его выражают; но  если бы, с другой
стороны,  ты видел  его  телесными глазами, то  не  произнес бы того верного
суждениЯ,  что хотЯ  тела  и заключают в себе следы единства, однако  далеко
отступают от него, потому что телесными глазами ты видишь только  телесное";
следовательно, мы видим его только умом. Ќо где же видим? …сли бы оно было в
том месте, где находитсЯ и наше тело, то его не видел бы тот, кто произносит
подобное же о телах  суждение на востоке. ‘ледовательно, оно не содержитсЯ в
одном конкретном  месте, и, будучи вездеприсуще тому, кто судит, никогда  не
существует пространственно.
     33.  …сли  же тела  обманчиво  представлЯют  вид единства,  то им,  как
обманчивым, не следует  и доверЯтьсЯ,  чтобы не впасть в суету суетствуюших;
но,  так  как  обманчивы они  потому, что единство  представлЯют видимо,  на
взглЯд  телесных  глаз, тогда  как  оно  созерцаетсЯ  только  умом,  надобно
ислледовать, обманчивы ли они постолько, поскольку подобны единству, или  же
поскольку не  достигают  его.  €бо  если  бы они  достигали его,  то  вполне
выражали  бы то,  подражанием чему они  служат. Ђ если  бы  они  вполне  его
выражали, то были бы совершенно  ему подобны. …сли же они были бы совершенно
ему подобны, то между той  и другой природой не было бы никакого различиЯ. Ђ
если  бы  это было так,  то они уже  не обманчиво представлЯли  бы единство:
потому что были бы тем  же,  что  и оно. „а, впрочем, они и не обманчивы длЯ
тех, кто  рассматривает их с  тщательностью, потому  что обманывает тот, кто
хочет казатьсЯ не тем, что  он есть; то же, что вопреки своей воле считаетсЯ
иным, чем  каково  оно  на  самом деле,  не обманчиво, а  только  лживо. €бо
обманчивое   отличаетсЯ  от  лживого  тем,  что  всему  обманчивому  присуще
намерение  вводить в обман, хотЯ  бы ему и не верили; лживое же  не может не
лгать.  Ћтсюда: так как телесный образ  не  имеет никакой воли,  то  он и не
обманывает;  и если бы мы сами его не принимали за  то, чем он на самом деле
не ЯвлЯетсЯ, то он не был бы даже и лживым.
     Ќо  не  лживы  даже  и  сами  глаза  наши,  потому  что  они  не  могут
представлЯть нашей  душе  ничего, кроме своего ощущениЯ. …сли  же не  только
глаза, но и все телесные чувства свидетельствуют  так, как они ощущают, то Я
не знаю, чего  же  больше мы должны еще  требовать  от  них.  €так,  устрани
суетствую-щих, и никакой суеты не будет. …сли кто-нибудь думает, что весло в
воде  преломлЯетсЯ,  а когда оттуда  извлекаетсЯ, делаетсЯ целым,  то в этом
случае не орган зрениЯ его худ, а сам он --  худой судьЯ. €бо по самой своей
природе он не мог и не должен был ощущать в воде иначе:  если, в самом деле,
воздух одно, а вода -- другое, то  совершенно естественно, чтобы  ощущение в
воде было иное, чем в воздухе. ‘ледовательно,  взор действует правильно, ибо
он  и  создан длЯ того,  чтобы только видеть,  но  превратно  действует дух,
которому длЯ созерцаниЯ высшей красоты дарован ум, а не глаз. Њежду  тем, он
ум хочет  обратить к телам, а к Ѓогу глаза, ибо телесное он стремитсЯ понЯть
умом, а духовное видеть глазами, чего быть не может.
     34. ќта превратность  должна  быть исправлена, потому что, если человек
не  переставит  первое на  место второго и наоборот, он  не  будет  удостоен
небесного  царства. Ќе  будем же  искать высшего в низшем и привЯзыватьсЯ  к
самому низшему. Ѓудем судить о  нем так, чтобы не  быть осужденными вместе с
ним, т.е. будем приписывать ему столько,  сколько внешний образ заслуживает,
чтобы, ища первого  в самом последнем, не стать из первых в число последних.
Џоследним   ничто  не  вредит,  но  нам   вредит   весьма  многое.   Ћднако,
домостроительство Ѓожественного промысла от того не делаетсЯ менее стройным,
ибо и несправедливые управлЯютсЯ им справедливо, и безобразные -- прекрасно.
•отЯ  красота  видимых   предметов  и  обманывает   нас,  потому   что   она
поддерживаетсЯ единством,  но  не  вполне  выражает единство, однако поймем,
если только можем, что  обманываемсЯ мы не тем, что  есть, а  тем, чего нет.
‚сЯкое тело --тело, без сомнениЯ, истинное,  обманчиво только единство.  €бо
всЯкое тело не вполне едино, или не настолько подходит к нему, чтобы  вполне
его выражать,  и, однако, оно не было бы и телом, если бы не было в  той или
иной мере единым.  Ќо само  собой понЯтно, что оно не могло бы  быть  единым
хотЯ  бы в какой-нибудь мере, если бы не получило единства от ’ого,  Љто  --
высочайшее единство.
     Ћ, души упрЯмые! “кажите мне того из вас,  чей умственный взор свободен
был  бы от воображениЯ плотских призраков! Љто понимал бы, что нет иного длЯ
всего единого начала, кроме ’ого единого, от Љого происходит все единое, как
вполне его выражающее! Љто понимал бы, а не в споры вступал и хотел казатьсЯ
разумеющим то, чего не разумеет! Љто противостоЯл бы  чувствам  плоти  и тем
ранам, которым благодарЯ им он подвергсЯ в  душе своей! Љто противостоЯл  бы
привычкам и похвалам  людским, мучилсЯ бы угрызениЯми совести на ложе своем,
обновлЯл бы дух свой, не  любил бы внешней суеты и не искал лжи (Џс. IV, 3)!
Љто,  наконец,  мог бы сказать  себе: "…сли  ђим  --  один, основанный,  как
говорЯт, близ ’ибра каким-то ђомулом, значит тот, который Я представлЯю себе
в  воображении --  ложен,  потому  что этот --  не  тот  самый и в том  Я не
присутствую  даже  и духом, ибо  в  таком  случае Я  знал  бы  все, что  там
происходит. …сли солнце одно,  значит то, которое Я воображаю, ложно, потому
что то солнце совершает свое движение в определенных местах и в определенное
времЯ,  а это  Я ставлю где и когда хочу. ‘ам Я, конечно, один,  и чувствую,
что тело мое находитсЯ  в этом именно месте, и  однако в  воображении Я иду,
куда угодно, и говорю, с кем угодно. ‚се это  ложно, только никто не считает
это  ложным.  Ќе считаю это ложным и Я, когда созерцаю что-либо подобное,  и
верю  ему  на том  основании, что созерцаемое умом должно быть истинным:  но
неужели  же оно -- то, что обыкновенно называетсЯ призраками? Ћткуда же душа
моЯ полна мечтаний? ѓде  та истина, что созерцаетсЯ умом?" ђассуждающему так
можно сказать: "€стинен тот свет, при помощи которого ты  познаешь, что  это
не истинно. Џри его посредстве ты созерцаешь то единое,  при помощи которого
все,  что   видишь,  ты  считаешь  единым,  но  при  этом  все,  что  видишь
изменчивого, не есть само это единое".
     35.  …сли  же умственный  взор ваш  трепещет перед  созерцанием  этого,
успокойтесь, не  вступайте  в  борьбу  ни с чем,  кроме  телесных  привычек:
одержите над ними победу, и все тогда будет побеждено. Њы ищем ’ого единого,
проще Љого нет ничего. Ѓудем же искать его в простоте  сердца. "Ћстановитесь
и познайте, что  џ -- Ѓог"  (Џс. XLV, 11); в покое не бездействиЯ, а в покое
мысли,  чтобы она была  свободной от  условий, места и времени. €бо все  эти
призраки гордости и легкомыслиЯ не позволЯют созерцать  постоЯнное единство.
Џространство  представлЯет предметы  длЯ  нашей  любви, времЯ  уносит  их  и
оставлЯет  толпу призраков, которые  возбуждают у нас  желание то одного, то
другого.  Ћт того дух наш становитсЯ неспокойным и печальным, напрасно желаЯ
удержать то, что  служит  предметом его  любви. Џоэтому  он и  призываетсЯ к
покою,  т.е.  к  тому,  чтобы не  любил таких  предметов, любовь  к  которым
невозможна без горЯ. ‚ таком случае он будет господствовать над ними; не они
будут  держать его в своей власти, а он их. "€го мое, -- говорит, --  легко"
(Њф. XI, 30). Љто подчинен  этому игу, тот имеет в подчинении все остальное.
Ћн, следовательно, будет уже свободен от трудов, ибо противостоит  тому, что
подчинено ему. Ќо несчастные друзьЯ мира  сего, владыками которого  они были
бы, если бы пожелали быть сынами Ѓожьими, потому что Ѓог им "дал власть быть
чадами Ѓожьими" (€оан. I, 12), -- друзьЯ, говорю, мира сего настолько боЯтсЯ
расстатьсЯ  с объЯтиЯми  мира,  что  длЯ  них нет  ничего  труднее,  как  не
трудитьсЯ.
     36.  Ќо длЯ  кого очевидно то, по  крайней мере, что  существует  ложь,
вследствие которой признаетсЯ такое, чего нет,  длЯ  того  понЯтно и то, что
существует  истина,  котораЯ  показывает  такое,  что  есть.  …сли  же  тела
обманывают  нас постольку,  поскольку  они  не вполне  выражают  то  единое,
подражать чему они стремЯтсЯ, то все, что только от  этого Ќачала происходит
единого и стремитсЯ к подобию с Ќим, -- все это мы естественно одобрЯем; так
как, с другой стороны, естественно не одобрЯем  все, что только отступает от
единства и  стремитсЯ к  несходству  с Ќим. Ћтсюда даетсЯ  понЯть,  что есть
нечто такое,  что  тому единственно единому  Ќачалу, от  которого происходит
все, что  только есть единого в таком или ином отношении, подобно настолько,
что вполне выражает его и тождественно …му: это -- €стина, ‘лово  в  Ќачале,
‘лово  --  Ѓогу у  Ѓога. €бо если ложность происходит оттого, что  подражает
…диному, но не поскольку …му подражает, а поскольку не может вполне выразить
…го, то эта €стина есть нечто такое, что могло вполне выразить …диное и быть
тем же,  что и Ћно,  -- она  показывает  …го так,  как Ћно  есть,  почему  и
называетсЯ  вполне  правильно  и ‘ловом …го и ‘ветом  …го (€оан,  I, 9). ‚се
остальное может  быть названо  подобным  этому единому постольку,  поскольку
существует,  ибо постольку оно и истинно;  между  тем она представлЯет собой
само  подобие  …го, отчего и есть €стина. €бо  как от истины  происходит все
истинное, так  от  подобиЯ происходит все подобное. Ћтсюда: как истина  есть
образ истинного, так подобие -- образ  подобного.  Џоэтому, так как истинное
постольку  истинно,  поскольку  оно  существует, а существует оно постольку,
поскольку  подобно  Џервоединому,  то  образом  всего  существующего  служит
наивысшее подобие Ќачалу; оно же есть и €стина, потому что не имеет ничего с
Ќим несходного.
     Ћтсюда:  ложь  происходит  не  от  вещей  обманчивых,  потому  что  они
ощущающему  не  представлЯют ничего, кроме  своего  внешнего  вида,  который
получили по  степени  своей  красоты, а  также  и не  от  обманчивых чувств,
которые, будучи возбуждаемы сообразно  с природой  своего тела, представлЯют
духу человека, управлЯющему  ими, только свои возбуждениЯ, но вводЯт  нас  в
заблуждение  грехи, когда душа ищет истинного,  оставив истину в небрежении.
€бо,  возлюбив  тварь  паче  ’ворца  и творчества,  она  наказываетсЯ  таким
заблуждением, что  в  тварЯх ищет ’ворца и  творчество,  и, не  находЯ  …го,
думает,  что сами твари  и суть ’ворец и творчество (ибо  Ѓог  не только  не
подлежит телесным чувствам, но возвышаетсЯ даже и над самим умом).
     37.   Ћтсюда  происходит   всЯкого   рода  нечестие  не  только   людей
согрешающих, но даже и осужденных за свои грехи. €бо вопреки заповеди Ѓожией
они  хотЯт не только познавать  природу и  услаждатьсЯ ею  больше, чем самим
законом и  истиной,  --  а  в  этом  обнаруживаетсЯ грех  первого  человека,
злоупотребившего свободной волей, -- но в самом осуждении присовокуплЯют еще
и то что не только любЯт тварь,  но и служат  ей паче  ’ворца (ђим. I, 25) и
чтут ее по  частЯм,  начинаЯ  от самого  высшего и  оканчиваЯ  самым низшим.
Ќекоторые держатсЯ  того,  что вместо  высочайшего  Ѓога  чтут душу,  первую
разумную тварь, которую Ћтец создал через €стину, длЯ постоЯнного созерцаниЯ
самой  €стины,  а  через Ќее  --  и  ‘ебЯ  ‘амого,  потому что  она во  всех
отношениЯх совершенно подобна …му. ‡атем переходЯт к жизни производительной,
т.е. к  твари, при  посредстве которой вечный и неизменЯемый  Ѓог производит
видимые и временные  порождениЯ.  Ћтсюда  нисходЯт  до почитаниЯ животных, а
затем даже и тел, останавливаЯсь прежде всего на наиболее красивых,  в числе
которых первое место занимают тела небесные. ‡десь прежде всего привлекает к
себе внимание солнце,  и некоторые на нем одном и останавливаютсЯ. Ќекоторые
же  считают достойным  религиозного  почтениЯ и  блеск  луны,  ибо она,  как
утверждают, ближе к нам,  почему и имеет более похожий  на землю вид. „ругие
присоединЯют еще и прочие светила и все небо со звездами. ’ретьи  к эфирному
небу присовокуплЯют и воздух, подчинЯЯ  этим двум  высшим телесным элементам
свою душу. Ќо между всеми ними самыми религиозными  считают себЯ те, кто все
творение в совокупности, т.е. весь мир со всем, в нем существующим, и жизнь,
одушевлЯющую и оживлЯющую его,  которую одни считают  телесной, а другие  --
бестелесной, -- все это вместе  взЯтое признают одним великим Ѓогом, частЯми
которого  служат  остальные  предметы.  Ћни не  знают ‘оздателЯ и “строителЯ
вселенной. Џоэтому и устремлЯютсЯ  к  идолам, от творений Ѓожиих --  к делам
рук своих, что видим мы еще и доселе.
     38. €бо существует другого  рода, гораздо худший и низший вид почитаниЯ
идолов,  когда  чтут  свои  собственные  призраки   и  окружают  религиозным
благоговением  все, что только  измышлЯетсЯ духом под влиЯнием  гордости или
надменности, пока не дойдут до мысли, что не следует чтить решительно ничего
и что люди, которые утопают в суеверии и преданы этому злополучному рабству,
заблуждаютсЯ. Ќо напрасно они так думают: им не довести людей до того, чтобы
они не были рабами, потому  что у них останутсЯ еще их пороки, к которым они
бывают  так   привЯзаны,  что  считают   их  заслуживающими   почитаниЯ.   €
действительно,  они  рабски  служат  троЯкой похоти:  похоти  плоти,  похоти
гордости и  похоти очей.  џ не допускаю,  чтобы  в  числе  людей, по мнению,
которых  не  следует  ничего чтить,  оказалсЯ кто-нибудь,  кто бы или не был
предан плотским радостЯм, или не раболепствовал бы перед пустым могуществом,
или не безумствовал бы под влиЯнием какого-нибудь зрелища. Џо неведению люди
так любЯт временное,  что  от  него ждут блаженства.  Ђ всЯкий волей-неволей
становитсЯ рабом по необходимости тех  предметов, при  помощи которых желает
сделатьсЯ блаженным.  €бо он следует туда, куда они увлекают его,  и  боитсЯ
всЯкого, кто, как им кажетсЯ,  может у него их похитить. Ђ похитить их могут
и  искорка огнЯ, и какое-нибудь маленькое  животное. Ќаконец,  не  говорЯ  о
бесчисленных  несчастьЯх,  само  времЯ   с  необходимостью   уничтожает  все
преходЯщее.  €так, поелику  настоЯщий мир заключает  в себе предметы  только
временные, то  те ЯвлЯютсЯ рабами всех частей мира, кто  не  признают ничего
заслуживающим почтениЯ, чтобы не быть рабами ничего.
     Џри всем том, хотЯ эти несчастные  и находЯтсЯ в такой ничтожности, что
позволЯют  порокам  своим  господствовать над собой, осуждаемые  на  то  или
похотью плоти,  или гордостью, или любопытством, или всем этим одновременно,
однако, пока остаютсЯ с этой привЯзанностью к человеческой  жизни, они могут
еще вступить в  борьбу с пороками и победить их, если только наперед уверуют
в то, что  не  в  силах  понЯть,  и  если  перестанут любить  мир,  ибо, как
прекрасно сказано, "все, что в мире: похоть  плоти, похоть  очей  и гордость
житейскаЯ" (I €оан, II, 16). ‚ этих словах обозначены три указанные страсти,
а именно: похоть плоти означает поклонников низших удовольствий, похоть очей
-- любопытных, гордость  житейскаЯ  --  гордых.  Ћтсюда: человеку,  которого
воспринЯла сама €стина, указано остерегатьсЯ  троЯкого искушениЯ. "‘кажи, --
говорит искуситель, -- чтобы камни  сии сделались хлебами". Ќо этот единый и
единственный  “читель отвечает:  "Ќе  хлебом  единым будет жить  человек, но
всЯким словом,  исходЯщим из уст Ѓожиих" (Њф. IV, 3, 4). ’ак показал  он что
должно быть  побеждаемо желание  удовольствиЯ,  чтобы  не  поддаватьсЯ  даже
голоду!  Ќо  тот,  кто  мог  не поддатьсЯ  похоти плоти, мог, пожалуй,  быть
уловлен тщеславным желанием временного господства: поэтому ему были показаны
все  царства мира и сказано было: "‚се  это  дам ’ебе, если пав, поклонишьсЯ
мне".  Ќа  это ответом было: "ѓосподу Ѓогу твоему  поклонЯйсЯ и  …му единому
служи" (Њф. IV, 9,  10). ’ак попрана была гордость! Њежду тем, пущена была в
ход  и  последнЯЯ  приманка  любопытства:  ибо  броситьсЯ  с  вершины  храма
искуситель подстрекал не длЯ чего  иного, как длЯ того, чтобы только сделать
какое-нибудь испытание.  Ќо •ристос  не  был  побежден  и  дал такой  ответ,
который дает нам  понЯть, что длЯ познаниЯ Ѓога  нет надобности  в попытках,
имеющих  целью  выведать  божественное  видимым  образом;  "Ќе  искушай,  --
говорит,  ѓоспода Ѓога твоего"  (Њф.  IV, 7).  Џоэтому  тот,  кто  внутренне
питаетсЯ словом Ѓожиим, тот  не ищет удовольствиЯ в  сей пустыне; кто предан
одному  только  Ѓогу,  тот   не  ищет  тщеславиЯ  на  горе,  т.е.  в  земном
превозношении:  кто  отдаетсЯ вечному  зрелищу  неизменной  €стины,  тот  не
устремлЯетсЯ с вершины сего тела, т. е, глазами, чтобы познавать и низшее.
     39.  €так,  что  же есть  такого, отчего душа не могла бы припоминать о
первой красоте, которую она  покинула, когда она  может припомнить о  ней по
самим даже порокам своим?  € действительно,  Џремудрость  ЃожиЯ  неизгладимо
простираетсЯ от одного краЯ до другого  (Џрем. VIII, 1).  ‚ерховный •удожник
сочетал  и  расположил свои творениЯ в одно прекрасное  целое. …го благость,
начинаЯ с высшего и оканчиваЯ низшим, не завидует никакой красоте, котораЯ и
может  быть  только  от одного  Ќего; так что  самой €стиной не  отвергаетсЯ
никто, кто сохранЯет в себе  хотЯ бы некоторые следы истины.  ђазбери, что в
телесном удовольствии служит основание,  и  не найдешь ничего  иного,  кроме
согласиЯ: ибо если противоборствующее  нам производит  скорбь,  то согласное
производит   удовольствие.   Џоэтому  старайсЯ  познать,  что  такое  высшее
согласие, вне себЯ не выходи, а сосредоточьсЯ в самом себе, ибо истина живет
во внутреннем человеке; найдешь свою природу изменчивой -- стань выше самого
себЯ.  Ќо, становЯсь выше себЯ самого,  помни, что размышлЯющаЯ душа  выше и
тебЯ. Џоэтому,  стремись туда, откуда возжигаетсЯ  самый свет разума.  €бо к
чему иному приходит всЯкий добрый мыслитель, как не к истине, так как истина
не  к себе же самой  приходит путем мышлениЯ, а сама есть то, чего мыслители
ищут. ’ак же ищи и того  согласиЯ, выше которого мыслитель не может  быть, а
сам, напротив, сообразуетсЯ с ним.  ‘ознайсЯ, что ты не то, что оно; если же
оно  не  само   себЯ  ищет,  а  ты,  ища,  пришел  к  нему,  то   пришел  не
пространственным  путем,  а  силой  ума,  чтобы  внутренний человек сам  был
согласен  с  живущим в нем  удовольствием,  --  удовольствием  не  низшим  и
плотским, а высшим и духовным.
     Ђ если  ты не понимаешь, что Я говорю,  или сомневаешьсЯ, верно  ли все
это,  обрати внимание  на то,  не  сомневаешьсЯ ли  ты в  самом  этом  своем
сомнении, и если верно, что сомневаешьсЯ, разбери, отчего оно верно:  в этом
случае  тебе  навстречу идет свет истинный,  просвещающий всЯкого  человека,
грЯдущего в мир (€оан. I, 9). ќтот свет невозможно видеть телесными глазами;
нельзЯ  видеть его  даже и  теми очами, которыми измышлЯютсЯ вторгающиесЯ  в
душу при помощи телесных глаз призраки, но теми, которыми самим призракам мы
говорим: "‚ы не то,  чего Я  ищу, а также не то, на основании чего Я привожу
вас в порЯдок; что представлЯетсЯ мне в  вас безобразным, того Я не одобрЯю,
а что  прекрасным -- одобрЯю; но это  последнее  Я одобрЯю и предпочитаю  не
только вам, но  и всем телам,  из которых Я вас черпаю". ќто правило примени
таким  образом:  всЯкий,  кто  сознает  себЯ  сомневающимсЯ,  сознает  нечто
истинное, и уверен в том, что в данном случае сознает: следовательно, уверен
в истинном.  Ћтсюда всЯкий, кто сомневаетсЯ  в существовании истины, в самом
себе имеет нечто  истинное, на основании чего он  не должен сомневатьсЯ, ибо
все истинное  бывает истинным не  иначе, как от  истины. €так, тот не должен
сомневатьсЯ относительно истины, кто почему бы то ни было мог сомневатьсЯ. ‚
ком  видим  мы  такое  сомнение,  там действует  свет,  не  ограничивающийсЯ
пространством и временем  и свободный от всЯкого  призрака этих условий. €бо
разве истина может с какой-нибудь стороны повреждатьсЯ, хотЯ бы у плотских и
низших  людей пропадало или  ветшало  всЯкое мышление?  Њышление не  создает
истины, а находит ее готовой. Ћтсюда: прежде,  чем ее находЯт, она пребывает
в самой себе, а когда ее находЯт, она служит к нашему обновлению.
     40. ’аким образом, внутренний человек возрождаетсЯ, а внешний изо днЯ в
день тлеет (2 Љор. IV, 16). Ќо внутренний постоЯнно оглЯдываетсЯ на внешнего
и,  сравниваЯ с  собой,  находит  его  безобразным,  хотЯ  в  своем  роде  и
прекрасным,  любЯщим  стройность  тел  и, однако  же,  разрушающим  то,  что
обращает  себе во благо,  т.е.  плоть  животных,  употреблЯемую  им в  пищу.
‚прочем, то, что им повреждаетсЯ, т.е. терЯет свою форму, служит образованию
частей его  тела и, таким образом,  обретает  новую форму, причем  жизненные
силы  отбирают только годное длЯ строениЯ тела, все же прочее отбрасываетсЯ.
Ћдно  возвращаетсЯ земле, где может участвовать  в восприЯтии  других  форм,
другое удалЯетсЯ  в  виде  газов,  третье  же,  воспринимаЯ в  себЯ  как  бы
сокровенные  части  всего животного в целом,  дает начало  новому потомству.
Џопав  в утробу  матери, оно  со временем  организуетсЯ  пространственно  и,
достигнув  определенного  развитиЯ, рождаетсЯ  в виде тела, которое родители
называют прекрасным и любЯт  самой пылкой любовью; впрочем, нам  нравитсЯ  в
нем не столько  движущаЯсЯ  форма,  сколько  сама  жизнь.  €бо если подобное
одушевленное  существо нас любит, мы привЯзываемсЯ  к  нему сильней, если же
оно нас ненавидит,  мы раздражаемсЯ и не  можем его  выносить,  хотЯ  бы длЯ
наслаждающегосЯ  им  оно  воплощало  бы  в  себе саму форму.  ’аково царство
удовольствиЯ и такова  низшаЯ  красота, -- низшаЯ потому, что она подвержена
порче: если бы она не была такой, она считалась бы высшей.
     Ќо  Ѓожественный  промысел  представлЯет  ее  нам  именно  такой, хотЯ,
впрочем, не злою, по причине столь очевидных следов изначальных совершенств,
в  которых  неисчислима  ЃожественнаЯ  премудрость,  но   только  низшей   и
последней, примешиваЯ к ней страданиЯ, болезни,  искривлениЯ членов, темноту
цвета,  раздоры  и  несогласиЯ  духа, дабы  осознав это, мы устремлЯлись  на
поиски  чего-то неизменного.  ќтот процесс ускорЯетсЯ  низшими  служителЯми,
которым  совершать  подобные  действиЯ  доставлЯет  удовольствие  и  которых
Ѓожественное писание называет гонителЯми или ангелами гнева, хотЯ сами они и
не  подозревают  о творимом через  них добре.  €м подобны  те люди,  которые
радуютсЯ  чужим несчастьЯм  и из заблуждений и  страданий  других устраивают
себе  увеселительные зрелища.  Ћднако, несмотрЯ  на  это, во  всех  подобных
обстоЯтельствах добродетельные  люди вразумлЯютсЯ, подвизаютсЯ,  побеждают и
царствуют, а  злые -- обманываютсЯ, мучатсЯ, осуждаютсЯ и впадают в рабство,
причем  в  рабство не  к ѓосподу, а самым  низшим служителЯм, т.е. тем самым
ангелам, кои тешатсЯ скорбЯми и несчастьЯми  осужденных и, вследствие своего
зложелательства, терзаютсЯ свободой добродетельных.
     ’аким  образом, все  вольно или невольно служат красоте целого, поэтому
то,  что ужасает нас в  своих частных  проЯвлениЯх, может  радовать в целом.
‚едь нельзЯ судить о здании, увидев лишь один его угол, о человеке -- только
по его  волосам,  об искусстве оратора  -- по одному движению его рук и т.д.
‚се   это,  если  хотим  составить   себе  правильное  суждение,  мы  должны
рассматривать в целом. ‚ерное же суждение -- вещь прекраснаЯ:  оно стоит как
бы  над миром, и мы, если судим верно, уже не привЯзываемсЯ к какой-либо его
части. Ќапротив,  заблуждение,  привЯзываЯ  нас к  одной  какой-нибудь части
мира, само по себе безобразно. Ќо как темный цвет на хорошей картине в свЯзи
с целым прекрасен, так неизменный Ѓожественный промысел  нашей,  исполненной
борьбы и подвигов жизнью, в целом  управлЯетсЯ прекрасно, воздаваЯ  одно  --
побежденным,  другое  --  борющимсЯ,  третье  --  победителЯм,  четвертое --
зрителЯм,  пЯтое --  достигшим покоЯ и созерцающим Ѓога, так как во всех них
нет иного зла, кроме греха и наказаниЯ за грех, т.е. добровольного уклонениЯ
от высшей сущности и невольного страданиЯ в  низшей, что иначе можно назвать
свободой правды и рабством греха.
     41. Ђ тлеет  внешний человек  вследствие  или  преуспеЯниЯ  внутреннего
человека, или своей собственной слабости. Ќо в  первом случае  он тлеет так,
что  всецело преобразуетсЯ в лучшее  и при звуках  последней трубы восстанет
нетленным, чтобы уже ни  самому не портитьсЯ, ни портить других. €з-за своей
же  слабости  он погружаетсЯ  в  область  еще более  тленной красоты, т.е. в
порЯдок наказаний. Ќе  будем удивлЯтьсЯ, что Я все еще называю ее  красотою:
ибо  нет ничего  упорЯдоченного, что  не было  бы прекрасным. ’ак и  Ђпостол
говорит:  "‚сЯкий  порЯдок от  Ѓога" (ђим.  XIII, 1). Њы,  конечно, не будем
отрицать,  что плачущий человек  гораздо лучше веселого червЯчка,  и однако,
без  всЯкого  преувеличениЯ  Я  могу с  похвалой  отозватьсЯ  и  о червЯчке,
принимаЯ  во внимание блеск окраски, цилиндрическую форму тела,  а также  то
соответствие  его  частей, в  котором,  насколько  это  возможно  длЯ  столь
незначительной природы, как бы  выражаетсЯ стремление  к единству.  Ђ что же
сказать  о  самой душе, одушевлЯющей это тельце,  о том, как плавно она  его
движет, как  направлЯет к  тому,  что с ним  согласно, как предостерегает от
опасностей и, сводЯ все к единому ощущению им благобытиЯ, гораздо наглЯднее,
чем  тело,  сообщает ему единство,  это  зиждительное начало всех  природ? џ
говорю  только  об  одушевленном червЯчке, а многие (и совершенно правильно)
хвалили даже пепел и навоз. —то же тогда странного в том, что о человеческой
душе, котораЯ гораздо лучше любого тела, в ком бы она ни была,  Я скажу, что
она утроена  прекрасно, и  что из состоЯниЯ  ее наказаниЯ  происходЯт только
иные виды  красоты,  так  как,  попав  в столь  бедственное  положение,  она
находитсЯ не там,  где  прилично быть блаженным, но там,  где  прилично быть
несчастным.
     ‚вести  в заблуждение ни с того  ни с сего нас никто не может. ‚се, что
только  порицаетсЯ правильно, все это  не одобрЯетсЯ по  сравнению с лучшим.
Њежду  тем,  всЯкаЯ  природа,  хотЯ  бы и  внешнЯЯ  и  низшаЯ,  восхвалЯетсЯ
справедливо,  если  при этом  не сравниваетсЯ с высшей. „а  и каждому из нас
нехорошо тогда, когда  могло бы быть лучше. Џоэтому, если нам  по-настоЯщему
хорошо только с самою истиной, то обладание лишь  некоторой ее частью -- уже
худо, совсем  же плохо, когда  привЯзаны мы  к  самой ничтожной ее  части--к
плотским  утехам.  Џосему  следует превозмочь как  прелести, так  и мерзости
похоти. ’ак, если мы уже женаты, нужно подчинить себе жену,  чтобы под нашим
руководством  она  стала лучше и склонЯла бы нас не к похоти и страсти, но к
воздержанию.  Џоследуем  за  нашим  главою  --  •ристом,  чтобы  и  за  нами
последовали те, главою кого  ЯвлЯемсЯ мы. ’о же  можно ожидать и  от женщин,
ибо перед •ристом мы не мужчины и женщины, но братьЯ и сестры. …сли же в том
отношении,   в  котором  Ѓог  повелевает  нам  господствовать,  увещевает  и
помогает, дабы мы восстановили себЯ в своем могуществе, если, говорю, в этом
отношении  по  нерадению  или  нечестию  человек  окажетсЯ  уже  как  бы  не
человеком, а только мужем, т.е. умом порабощенным, то он, хотЯ и будет жалок
и  мерзок, но в настоЯщей жизни предназначаетсЯ, а после нее  и поставлЯетсЯ
туда,  где определЯет  ему  быть  высочайший  “правитель  и  ѓосподь.  ’аким
образом,  длЯ  всЯкой  твари  существует  возможность  не быть  оскверненной
никакой гнусностью.
     42. Ѓудем же ходить, пока еще  есть день,  т.е. пока можем пользоватьсЯ
разумом, чтобы,  обратившись к Ѓогу,  мы были просвещены ‘ловом …го, которое
есть свет  истинный, дабы не  быть  объЯтыми  тьмой. €бо присутствие  света,
который просвещает  всЯкого  человека, грЯдущего в мир  (€оан.  I, 9),  есть
день. —еловека, говорит €нн, потому что человек может пользоватьсЯ разумом и
точки опоры,  чтобы  поднЯтьсЯ, может  искать  там  же,  где  и  упал. ’аким
образом,  если  мы  любим   плотские  удовольствиЯ,  то  и  должны  на   них
сосредоточить свое внимание, и  если в них откроем следы некоторых чисел, то
спросим себЯ, где существуют они, не  имеЯ протЯжениЯ (sine  tumore). € если
такие числа даны в том жизненном движении, которое совершаетсЯ в семенах, то
там им следует удивлЯтьсЯ более, чем в теле. €бо, если бы  числа семЯн имели
протЯжение, как  и сами семена, то от половины зерна смоковницы вырастала бы
половина  дерева, и  от  неполных  семЯн  животных рождались  бы и  неполные
животные;  да и одно небольшое  семЯ не  заключало бы  в  себе  бесконечной,
свойственной каждому роду силы. Џотому что от одного семени, сообразно своей
природе,  могут  в течение веков размножатьсЯ  или нивы от  нив, или леса от
лесов,  или  стада  -- от  стад,  народы  --  от  народов, так  что  в  этой
бесконечной преемственности не бывает ни  одного листка,  ни одного волоска,
причина которого бы не заключалась в одном первом семени.
     ‡атем  следует  обратить  внимание   на  то,  какие   разнообразные   и
очаровательные  звуки  разливаютсЯ в воздухе  при пении  соловьЯ,  -- звуки,
которых душа  этой птички не могла бы издавать с такой свободой, если бы они
не были внушены ей бестелесно жизненным движением. Џодобное можно видеть и в
других одушевленных  существах, которые, хотЯ  и не имеют разума, не лишены,
однако, ощущениЯ. €бо нет ни одного из них, которое бы  в звуке голоса или в
другом  движении   и  действии  членов  не   производило   бы   чего-нибудь,
разнообразного и в своем роде соразмерного, причем не вследствие какого-либо
знаниЯ,  а  благодарЯ  внутренним  условиЯм  природы,  соразмеренным  в силу
неизменного закона чисел.
     43.  ЋбратимсЯ  к  себе  самим  и   опустим  то,  что  имеем  общего  с
растительным  и  животным  царствами.  €бо  и  ласточка  вьет  гнездо   свое
единственным  способом,   да  и  всЯкаЯ  порода  птиц  строит   гнездо  себе
по-особому. —то же в  нас есть такого, при помощи  чего мы, с одной стороны,
судим, к  каким все они формам стремЯтсЯ  и  насколько  их осуществлЯют, а с
другой стороны, и  мы  сами, как бы хозЯева всех  подобных  фигур, вымышлЯем
бесчисленное  их  множество при постройке зданий и  при  других вещественных
работах?  —то в нас такого, посредством чего мы внутренне познаем,  что эти,
видимые нами громады тел велики  или малы пропорционально и что всЯкое тело,
каково бы  оно ни было, имеет половину, а если  имеет половину,  то  имеет и
бесчисленное число частей; что, следовательно, каждое  зерно пшена длЯ такой
части,  какую занимает наше тело в этом мире, настолько же велико, насколько
длЯ  нас велик мир,  и что  весь этот  мир прекрасен  пропорцией фигур, а не
величиной;  велик   же   он  не   благодарЯ   своей  громадности,  а   нашей
незначительностью, т.е.  незначительностью животных, которыми он наполнен, и
которые,   в  свою   очередь,  заключаЯ  возможность  бесконечного  делениЯ,
незначительны  не  сами  по себе,  а  по сравнению  с другими  предметами  и
преимущественно с самой вселенной? ’а же пропорциональность имеет приложение
и к протЯжению времен,  потому что всЯкаЯ продолжительность времени, подобно
длине всЯкой вещи, имеет свою половину; ибо, как бы ни была она коротка, она
имеет однако и начало,  и продолжение,  и конец. ’аким образом, она не может
не иметь половины, коль скоро  делитсЯ, пока доходит до конца.  Ћтсюда, мера
короткого  слога -- короче меры слога более долгого, час зимнего  днЯ короче
часа  днЯ  летнего.  ’очно  также  продолжительность  одного   часа  коротка
сравнительно  с днем,  днЯ --  с  месЯцем,  месЯца -- с  годом,  года  --  с
пЯтилетием, пЯтилетиЯ с еще большими периодами и, наконец, этих последних --
с целым временем,  взЯтым в  своей совокупности, хотЯ всЯ эта многоразличнаЯ
последовательность и своего рода  постепенность  мест  или времен  считаетсЯ
прекрасной  не  вследствие  протЯжений   или  продолжительности,  а  в  силу
пропорционального соответствиЯ.
     Ќо сама мера порЯдка заключаетсЯ  в вечной €стине,  -- мера, котораЯ не
по  массе  огромна  и  по  времени  изменчива,  а  велика  превосходЯщей все
пространства силой  и неизменна превышающей все  времена вечностью,  но  без
которой,  однако,  никакаЯ  масса не  может  быть собрана  воедино,  никакое
протЯжение времени не может  быть удержано от блужданиЯ; без которой ни  та,
ни другаЯ не могут быть ничем, ни тело -- телом,  ни движение --  движением.
Ћна есть первоначально-единое, ни ограниченное,  ни безгранично плотное,  ни
безгранично изменЯемое. Ћна  не имеет одно  здесь, а  другое  там, или  одно
теперь,  а  другое  после:  потому  что  безусловно  един  Ћтец €стины, Ћтец
Џремудрости ‘воей, ЉотораЯ, не будучи  ни в чем с Ќим  несходной, называетсЯ
…го образом и подобием, ибо  от  Ќего  имеет  свое бытие.  Ћтсюда, правильно
именуетсЯ Ћна и ‘ыном, имеющим свое бытие от Ќего, а все прочее -- уже через
‘ына. €бо  Ћн  предшествовал  как  форма  всего, вполне  заключаЯ в  ‘ебе то
…диное,  от которого  имеет  свое  бытие, так что все  сущее,  поскольку оно
подобно единому, произошло через эту форму.
     44. €з всего этого сущего  одно сотворено через Ќее так, что существует
даже по ее образу, а именно: всЯкаЯ разумнаЯ и мыслЯщаЯ тварь, среди которой
человек совершенно справедливо  называетсЯ  созданным  по  образу  и подобию
Ѓожию, иначе  он не мог бы умом своим созерцать неизменную истину. „ругое же
создано  через  Ќее так, что не  существует  по ее образу. ‚следствие этого,
если  разумнаЯ  душа  служит  своему  ’ворцу, Љоторым,  через Љоторого  и по
подобию Љоторого  она  сотворена, то и ей служит все остальное  -- и  низшаЯ
жизнь, котораЯ  так близка ей и служит длЯ нее пособием, при помощи кото