дость его в свЯзи с поездкой на
родину  и  предстоЯщими  встречами была бы неполной, если бы он
уже заранее не радовалсЯ своему возвращению  сюда,  и  особенно
новой  встрече  с  ним,  глубокоуважаемым учеЯым, к которому он
привЯзалсЯ всем сердцем и теперь, осмелев, намерен обратитьсЯ с
просьбой: он хотел бы, вернувшись  в  Њариафельс,  поступить  к
свЯтому отцу в ученики и просит уделить ему хотЯ бы час или два
в  неделю.  Ћтец  €аков,  рассмеЯвшись, замахал руками и тут же
стал отпускать прекраснейшие иронические комплименты по  поводу
такой  многосторонней,  непревзойденной  системы  касталийского
образованиЯ,  коей  он,  скромный  черноризец,   может   только
дивитьсЯ  и  в  изумлении качать головой. Ќо €озеф уже заметил,
что отказано ему не всерьез, и когда он, прощаЯсь,  подал  отцу
€акову;  руку,  тот  сказал  ему  дружелюбно, что по поводу его
просьбы пусть не беспокоитсЯ, он охотно  сделает  все  от  него
зависЯщее, и затем душевно простилсЯ с ним.
     ‘  легким,  радостным  чувством  отправилсЯ Љнехт в родные
краЯ, на каникулы, теперь уже  твердо  уверенный  в  полезности
своего  пребываниЯ  в монастыре. “езжаЯ, он вспомнил отроческие
годы, но тут же осознал, что он уже не мальчик и не юноша:  это
подсказало   ему   ощущение   стыда   и  какого-то  внутреннего
сопротивлениЯ,  поЯвлЯвшегосЯ  у  него  всЯкий  раз,  когда  он
каким-нибудь  жестом,  кличем,  каким-нибудь  иным  ребЯчеством
пытал   сЯ   дать   выход   чувству   вольности,    школЯрскому
каникулЯрному  счастью.  Ќет,  то, что когда-то было само собой
разумеющимсЯ,  торжеством   освобождениЯ   --   ликующий   клич
навстречу  птицам  в  ветвЯх, громко пропетаЯ маршеваЯ мелодиЯ,
легкаЯ приплЯсывающаЯ походка -- все это стало невозможным,  да
и  вышло бы натЯнутым, наигранным, каким-то глупым ребЯчеством.
Ћн ощутил, что он уже взрослый человек, с молодыми чувствами  и
молодыми   силами,   но   уже   отвыкший  отдаватьсЯ  минутному
настроению,  уже   несвободный,   принужденный   к   постоЯнной
бодрственности,  свЯзанный  долгом, но каким, собственно? ‘воей
службой здесь? ЋбЯзанностью представлЯть в обители свою  страну
и  свой  Ћрден?  Ќет,  то  был  сам  Ћрдеи, то была иерархиЯ, с
которой он в эту минуту  мгновенного  самоанализа  почувствовал
себЯ  неизъЯснимо сросшимсЯ, то была ответственность, включение
в нечто общее и надличное, от чего молодые  нередко  становЯтсЯ
старыми,  а  старые  --  молодыми,  нечто  крепко охватывающее,
поддерживающее тебЯ и вместе с  тем  лишающее  свободы,  словно
узы,  что  привЯзывают  молодое  деревце  к  тычине,  -- нечто,
отнимающее твою счастливую невинность и одновременно  требующее
от тебЯ все большей Ясности "чистоты.
     ‚ Њонпоре он навестил старого Њагистра музыки, который сам
в свои  молодые  годы  гостил  в Њариафельсе, изучаЯ там музыку
бенедиктинцев,  и  который   теперь   принЯлсЯ   его   подробно
расспрашивать  обо  многом.  Љнехт  нашел  старого учителЯ хотЯ
несколько притихшим и отрешенным, но, по видимости, здоровее  и
бодрее,  чем при последней, их встрече, усталость исчезла с его
лица: уйдЯ на покой, он не помолодел, но стал привлекательнее и
тоньше. Љнехту бросилось в глаза, что он спрашивал о знаменитом
органе, ларцах с нотами, о мариафельсском хоре, даже о  деревце
в  галерее,  стоит  ли  оно еще, однако к тамошней деЯтельности
Љнехта, к курсу €гры, к цели  его  отпуска  он  не  проЯвил  ни
малейшего  любопытства.  € все же перед расставанием старик дал
ему поистине ценный совет.
     -- Ќедавно Я узнал, -- заметил он как бы шутЯ, --  что  ты
сделалсЯ  чем-то  вроде  дипломата. ‘обственно, привлекательным
поприщем это не назовешь, но говорЯт, тобою  довольны.  —то  ж,
дело,  разумеетсЯ,  твое. Ќо если ты не помышлЯешь о том, чтобы
навсегда избрать этот путь, то  будь  начеку,  €озеф,  кажетсЯ,
тебЯ  хотЯт поймать в ловушку. Ќо ты противьсЯ, это твое право.
Ќет, нет, не расспрашивай менЯ, Я не скажу ни слова более.  ‘ам
увидишь.
     ЌесмотрЯ на это предупреждение, застрЯвшее, словно заноза,
у него  в  груди,  Љнехт  при возвращении в ‚альдцель испытывал
такую радость свиданиЯ  с  родиной,  как  Яикогда  прежде.  …му
казалось,  что  ‚альдцель  --  не  только  его  родина  и самый
красивый уголок в  мире,  но  что  этот  уголок  за  времЯ  его
отсутствиЯ  стал  еще милей и аманчивей. €ли он сам взглЯнул на
него новыми глазами и обрел обостренную способность  видеть?  €
это  относилось  не  только  к воротам, башнЯм, деревьЯм, реке,
дворикам и залам, знакомым фигурам и исстари  привычным  лицам,
но  и  ко всей вальдцельской духовности, к Ћрдену и €гре у него
родилось  то  чувство  повышенной  восприимчивости,   возросшей
проницательности   и   благодарности,   как   это   свойственно
вернувшемусЯ на родину страннику, ставшему  в  своих  скитаниЯх
умнее и зрелее.
     --  “  менЯ  такое  ощущение,  --  сказал  он своему другу
’егулЯриусу, в заключение пылкого похвального слова ‚альдцелю и
Љасталии, -- у менЯ такое ощущение,  будто  Я  все  проведенные
здесь годы жил во сне, счастливо, но не сознаваЯ этого, и будто
Я только теперь пробудилсЯ и вижу все остро, четко, убеждаЯсь в
реальности  своего  счастьЯ.  Џодумать  только, два года, что Я
провел на чужбине, могут так обострить зрение!
     Ћтпуск вылилсЯ  длЯ  него  в  праздник,  особенно  игры  и
дискуссии  с  товарищами в кругу элиты Vicus lusorum, встреча с
друзьЯми, вальдцельский genius loci{<a href=#2_5_03>2_5_03</a>}.  Ќо  только  после
первого  приема  у  Њагистра  €гры  это  высокое упоение смогло
осуществитьсЯ  сполна,  а  до  тех   пор   к   радости   Љнехта
примешивалась долЯ боЯзни.
     Magister Ludi задал ему меньше вопросов, чем Љнехт ожидал;
едва упомЯнул.о  начальном  курсе  €гры  и  о  работе  €озефа в
музыкальном архиве, и только  об  отце  €акове,  казалось,  мог
слушать  без  конца, все вновь и вновь расспрашиваЯ о нем самым
подробным образом, €м и его миссией у  бенедиктинцев  довольны,
даже  очень  довольны  --  Љнехт  заключил  это  не  только  по
чрезвычайной ласковости Њагистра, но,  пожалуй,  еще  более  по
встрече  с  господином  „юбуа,  к которому Њагистр отправил его
сразу по окончании приема.
     --  „ело  свое  ты  сделал  отлично,  --  заЯвил  тот   и,
усмехнувшись, добавил: -- Џоистине, Я не проЯвил тогда должного
чутьЯ,  когда  не советовал посылать тебЯ в монастырь. ’ем, что
ты, кроме аббата, привлек на нашу сторону великого отца  €акова
и  заставил его изменить к лучшему мнение о Љасталии, ты достиг
многого, очень многого, больше, чем кто-либо смел надеЯтьсЯ.
     ‘пустЯ два днЯ Њагистр  €гры  пригласил  Љнехта  вместе  с
господином „юбуа и тогдашним директором вальдцельской элитарной
школы,  преемником  –биндена,  к обеду, а во времЯ беседы после
трапезы как-то незаметно ЯвилсЯ и новый Њагистр  музыки,  затем
Ђрхивариус  Ћрдена,  еще  два члена ‚ерховной Љоллегии, один из
которых после того, как все разошлись, пригласил €озефа зайти в
дом длЯ гостей и долго беседовал с ним. €менно это  приглашение
впервые  зримо  длЯ  всех  выдвинуло  Љнехта в самый узкий круг
претендентов на высшие должности и создало между  ним  передним
слоем  элиты барьер, который он, Љнехт, внутренне пробужденный,
стал весьма Явственно ощущать. Џока, впрочем, ему  предоставили
четырехнедельный     отпуск     и     официальное    разрешение
останавливатьсЯ во всех гостиницах Џровинции, обычно выдаваемое
касталийским  чинам.  •отЯ  никаких  поручений   на   него   не
возложили,  не  обЯзав  даже отмечатьсЯ, он все же заметил, что
сверху за ним наблюдают, ибо, когда он  действительно  совершил
несколько  поездок  и  небольших  путешествий,  в  том  —исле в
Љойпергейм,  •ирсланд  и  в  ‚осточноазиатский  институт,   его
повсюду  немедленно приглашали к высшим должностным лицам. Ћн и
в самом деле за эти несколько недель  перезнакомилсЯ  со  всеми
членами    руководства   Ћрдена,   большинством   Њагистров   и
преподавателей курсов. Ќе будь этих весьма официальных  приемов
и  знакомств,  поездки  Љнехта  означали  бы  длЯ него поистине
возвращение в мир студенческой вольности. Ќо он ограничил себЯ,
прежде всего  ради  ’егулЯриуса,  тЯжело  переживавшего  каждый
отнЯтый  у  него  час, а также и ради €гры, ибо ему было весьма
важно принЯть участие в новейших упражнениЯх и познакомитьсЯ  с
новыми  проблемами,  в  чем  ’егулЯриус оказывал ему неоценимые
услуги. „ругой его близкий друг, ”ерромонте, принадлежал теперь
к окружению нового Њагистра музыки,  и  с  ним  Љнехту  за  все
каникулы  удалось  повидатьсЯ  всего  два  раза;  он застал его
увлеченным   своей   работой,   ушедшим   в   решение    важной
музыковедческой  задачи, касавшейсЯ греческой музыки и ее новой
жизни в танцах и песнЯх балканских народов.  ”ерромонте  охотно
рассказывал  другу  о своих последних открытиЯх и находках: они
относились  к  эпохе  постепенного  упадка   барочной   музыки,
примерно  с  конца  восемнадцатого  столетиЯ, и к проникновению
нового музыкального материала из славЯнских народных мотивов.
     Ћднако большую часть  праздничного  каникулЯрного  времени
Љнехт  уделил  ‚альдцелю  и  €гре;  с  ”рицем  ’егулЯриусом  он
проштудировал  его  записи  семинарских  занЯтий,   проведенных
Њагистром  на  двух  последних семестрах длЯ особенно одаренных
студентов, и снова, после двухгодичного  перерыва,  вживалсЯ  в
благородный мир €гры, магиЯ которой представлЯлась ему столь же
неотъемлемой от его жизни, как магиЯ музыки.
     ’олько  в  самые  последние дни отпуска Њагистр €гры снова
заговорил о миссии €озефа в Њариафельсе о том, что ждет  его  в
ближайшем будущем, о его задачах. ‘начала в тоне непринужденной
беседы,  затем  все  серьезней  и  настойчивей  рассказывал ему
Њагистр о плане  Љоллегии,  которому  большинство  Њагистров  и
господиЯ „юбуа придают особое значение, а именно: об учреждении
в    будущем   постоЯнного   представительства   Љасталии   при
Ђпостолическом Џрестоле в ђиме.
     -- Ќыне настал, -- так начал Њагистр ’омас, строЯ одну  за
другой  свои  убедительные  и  закругленные  фразы,  -- или, во
всЯком   случае,   приблизилсЯ   исторический   момент,   когда
необходимо  перекинуть мост через пропасть, исстари разделЯвшую
ђим и Ћрден, ибо, вне всЯких сомнений, враг  у  них  общий,  им
предстоит   вместе  встретить  грЯдущие  опасности,  судьбы  их
неразделимы,  они  союзники  по  природе  своей,  а  положение,
существовавшее  до  сих  пор,  немыслимо,  даже недостойно. „ве
мировые  державы,  историческаЯ  задача   которых   хранить   и
пестовать духовность и мирный порЯдок, живут раздельно, почти в
отчуждении.  ђимскаЯ  церковь, наперекор потрЯсениЯм и кризисам
последнего  военного  периода  и  тЯжелым   потерЯм,   устоЯла,
очистилась  и  обновилась,  в  то  времЯ  ках  многие  светские
институты прежнего времени, долженствующие  печьсЯ  о  развитии
образованиЯ  и наук, сгинули в водовороте крушениЯ культуры; на
их развалинах возникли Ћрден и ЉасталиЯ. “же это одно, а  также
столь  почтенный  возраст  ђимской  церкви  дают  "б  право  на
преимущества: она  старшаЯ  годами,  более  досточтимаЯ,  более
испытаннаЯ  в  бурЯх сила. ‘ейчас дрежде всего речь идет о том,
чтобы и в ђиме пробудить в  поддержать  сознание  родственности
обеих  сил,  их  зависимости  друг от друга во всех предстоЯщих
кризисах.
     "‚он оно в чем дело, -- подумал Љнехт, -- они  хотЯт  менЯ
послать   в   ђим,   возможно   навсегда!"   --  и,  памЯтуЯ  о
предостережении старого Њагистра музыки, внутренне приготовилсЯ
к отпору. Њагистр ’омас продолжал.  ‚ажным  шагом  в  этом  уже
давно  желанном  длЯ  касталийсхой стороны ходе событий Явилась
миссиЯ Љнехта в Њариафельсе. ЊиссиЯ эта -- сама по  себе  всего
лишь  попытка, жест вежливости -- без всЯких задних мыслей была
задумана в ответ на приглашение партнера,  в  противном  случае
длЯ  нее  не  избрали  бы несведущего в политике адепта €гры, а
скорее всего прибегли  бы  к  услугам  кого-нибудь  из  молодых
людей,   подчиненных   господину   „юбуа.  Ќо  этот  опыт,  это
незначительное поручение дало неожиданный результат:  благодарЯ
ему  один из ведущих умов сегоднЯшнего католицизма, отец €аков,
ближе познакомилсЯ с самым духом Љасталии и получил о нем более
благоприЯтное  представление,  хотЯ  до  сих  пор  относилсЯ  к
ЉасталиЯ  резко отрицательно. Ћрден благодарен €озефу Љнехту за
роль, которую он при этом  сыграл.  ’аков,  собствеЯно,  Я  был
истинный  смысл  его  миссии,  в  этом ее успех, используЯ его,
следует продолжать шаги к  сближению,  в  подобном  же  аспекте
необходимо  рассматривать  всю дальнейшую деЯтельность и миссию
Љнехта.  …му  предоставлен  отпуск,  который,  возможно,  будет
несколько  продлен,  если  Љнехт  того  пожелает,  с  вим здесь
довольно подробно беседовали, его  познакомили  с  большинством
членов  Љоллегии,  все  они  выказали  доверие Љнехту, а теперь
поручили  ему.  Њагистру,  вновь  отправить  Љнехта  с   особым
поручением   и  широкими  полномочиЯми  в  Њариафельс,  где,  к
счастью, его ожидает радушный прием.
     Њагистр остановилсЯ, как бы  предлагаЯ  собеседнику  мдать
вопрос,  но  тот  ограничилсЯ  вежливым жестом признательности,
долженствующим дать понЯть, что он  весь  обратилсЯ  в  слух  и
готов выполнить порученное ему вадание. Њагистр продолжал:
     --  €так,  поручение,  которое мне надлежит тебе передать,
заключаетсЯ в следующем: мы намерены рано или  поздно  учредить
постоЯнное  представительство  нашего Ћрдена при ‚атикане, буде
возможно, на взаимных началах. Љак младшие, мы готовы  выказать
ђиму хотЯ и не раболепное, но весьма почтительное отношение, мы
охотно  удовольствуемсЯ вторым местом и предоставим ему первое.
Ѓыть может,  --  мне  это  известно  столь  же  мало,  сколь  и
господину  „юбуа,  --  папа уже теперь примет наше предложение;
чего нам следует избежать во  что  бы  то  ни  стало,  так  это
прЯмого  отказа.  Ќу  так  вот,  есть  человек, чей голос имеет
огромный вес в ђиме, и к нему у нас  недавно  открылсЯ  доступ:
это   отец   €аков.   €так,   тебе   поручаетсЯ,  возвратЯсь  в
бенедиктинскую обитель, жить так, как ты сам до  сих  пор  жил,
уделЯЯ  и впредь должное времЯ своим исследованиЯм, курсу €гры,
но все свое  внимание,  причем  самое  пристальное,  ты  должен
обратить  на  отца €акова, дабы привлечь его па _нашу сторону и
заручитьсЯ его поддержкой в  наших  планах  относительно  ђима.
’аким образом, на сей раз цель твоего поручениЯ точно очерчена.
‘колько  тебе  понадобитсЯ времени длЯ достижениЯ ее -- не суть
важно, мы полагаем, что год или два, а возможно, и более.  ’ебе
хорошо    знаком   тамошний   ритм   жизни,   и   ты   научилсЯ
приспосабливатьсЯ к нему. Ќи в  коем  случае  нельзЯ  создавать
впечатление, будто мы спешим и торопим, дело это должно созреть
само,  только  тогда  и  следует  говорить  о  нем,  не так ли?
Ќадеюсь, что ты согласен с таким  предложениЯм,  и  прошу  тебЯ
высказать  все  твои  сомнениЯ,  ежели бни у тебЯ имеютсЯ. …сли
хочешь, могу также дать тебе несколько дней на размышление.
     Љнехт заЯвил,  что  не  нуждаетсЯ  в  отсрочке,  некоторые
предшествовавшие   этому   разговоры   уже  подготовили  его  к
подобному предложению, и он  с  готовностью  беретсЯ  исполнить
возложенную на него задачу, однако тут же добавил:
     --  ‚ам  должно  быть  известно, что такого рода поручениЯ
удаютсЯ лучше всего тогда, когда  исполнитель  их  не  вынужден
подавлЯть  внутреннее  сопротивление.  Џротив  самой  миссии  Я
ничего не имею, вполне сознаю, важность ее и надеюсь справитьсЯ
с ней. Ќо кое-какие опасениЯ у менЯ возникают в  свЯзи  с  моим
будущим.  Џрошу  вас,  magister,  выслушать  мое  весьма личное
эгоистичное признание и просьбу. Љак вы знаете, Я адепт €гры и,
гостЯ у свЯтых отцов, пропустил полных два года, ничему  новому
в €гре не научившись и частично утратив свое умение, а теперь к
этим  двум  годам  прибавитсЯ  по  меньшей  мере  еще  один,  а
возможно, и два. Ќо мне не хотелось бы вновь отставать. Џоэтому
Я прошу вас о предоставлении  мне  краткосрочных  отпусков  длЯ
поездок в ‚альдцель и об установлении регулЯрной радиосвЯзи длЯ
слушаниЯ докладов и занЯтий вашего семинара адептов €гры.
     --  Ћхотно  даю  свое согласие, -- воскликнул Њагистр, и в
тоне его чувствовалось, что он считает разговор оконченным.  Ќо
Љнехт все же высказал и другие свои опасениЯ, а именно: как бы,
в  случае, если поручение в Њариафельсе будет выполнено, его не
отправили в ђим длЯ использованиЯ на дипломатической службе.
     -- Ђ подобнаЯ перспектива, -- закончил он, --  оказала  бы
на  менЯ  угнетающее  действие  и  препЯтствовала  бы успешному
выполнению вашего поручениЯ. ’Януть  дипломатическую  лЯмку  --
нет, это менЯ не устраивает.
     Њагистр сдвинул брови и в осуждение поднЯл палец:
     --  ’ы  говоришь о "дипломатической лЯмке" -- неудачное ты
избрал слово. Џраво, никто и не думал  заставлЯть  тебЯ  тЯнуть
какую-то  "лЯмку",  речь идет скорее об отличии, о повышении. џ
не уполномочен давать разъЯсйениЯ или обещаниЯ по поводу  того,
как  намерены использовать тебЯ в дальнейшим. Ћднако в какой-то
мере Я могу понЯть  твою  тревогу  и  надеюсь,  что  окажусь  в
состоЯнии помочь тебе, если твои опасениЯ оправдаютсЯ. Ђ теперь
выслушай  менЯ:  ты  обладаешь  определенным  даром завоевывать
симпатии  и  любовь,  недоброжелатель  мог  бы   тебЯ   назвать
charmeur{<a href=#2_5_02>2_5_02</a>}.  ‚озможно,  этот  твой дар и побудил Љоллегию
дважды направлЯть тебЯ в Њариафельс.  Ћднако  не  злоупотреблЯй
им,   €озеф,   не  стремись  набивать  себе  цену.  Љогда  тебе
действительно удастсЯ завоевать отца €акова, тогда  и  настанет
самаЯ подходЯщаЯ минута длЯ оглашениЯ твоей просьбы к Љоллегии.
‘ейчас длЯ этого не времЯ. ‘ообщи мне, когда ты отправлЯешьсЯ в
путь.
     Њолча  внимал €озеф словам Њагистра, более прислушиваЯсь к
скрытому за ним  доброжелательству,  чем  к  звучавшему  в  них
выговору, и скоро после этого разговора отбыл в Њариафельс.
     ’ам   уверенность,   какую  порождает  четко  поставленнаЯ
задача, сказалась на нем весьма благотворно. Љ тому же важнаЯ и
почетнаЯ задача эта в одном отношении совпадала  с  сокровенным
желанием  самого  исполнителЯ:  как можно ближе сойтись с отцом
€аковом и завоевать его дружбу. ’о, что к миссии его  относЯтсЯ
серьезно,  что  и сам он как бы повышен в ранге, доказывало ему
изменившеесЯ  отношение  монастырского   начальства,   особенно
настоЯтелЯ;  оно  было весьма любезно, как и до этого, и все же
на какую-то ощутимую долю уважительней. ’еперь он  уже  был  не
просто  гостем  без титула и ранга, которого жалуют ради места,
откуда он прибыл, и из благорасположениЯ к нему  лично,  теперь
его  принимали  как высокое должностное лицо Љасталии, примерно
как полномочного посла. Љнехт уже не был слеп к таким  вещам  и
сделал свои заключениЯ.
     Ћднако  в  манерах  отца  €акова  он не обнаружил перемен:
€озефа  глубоко  тронули  приветливость  и  радушие,  с  какими
встретил  его ученый, без напоминаний заговоривший о совместных
занЯтиЯх. ‘оответственно этому распорЯдок днЯ  Љнехта  выглЯдел
несколько  иначе,  чем  прежде.  ’еперь  в его планах курс €гры
занимал далеко не первое место, а о его занЯтиЯх в  музыкальном
Ђрхиве,  а  также  о  товарищеском  сотрудничестве с органистом
вообще более не заходила речь. Џревыше всего  теперь  ставились
уроки   отца   €акова,   посвЯщенные   одновременно  нескольким
дисциплинам исторической науки, ибо патер вводил своего любимца
не только в начальную историю  ордена  бенедиктинцев,  но  и  в
источниковедение  раннего  средневековьЯ, помимо того уделЯЯ не
менее часа чтению старинных хронистов в оригинале. „олжно быть,
ему пришлись по душе и  настойчивые  просьбы  Љнехта  разрешить
юному Ђнтону участие вэтих совместных занЯтиЯх, но он без труда
убедил  €озефа  в  том,  что даже самое доброжелательное третье
лицо обременит подобного рода частные уроки, и Ђнтон, ничего не
подозревавший о заступничестве Љнехта, был приглашен только  на
чтение  хронистов, что исполнило его счастьем и благодарностью.
Ќесомненно,  эти  занЯтиЯ   доставили   юному   послушнику,   о
дальнейшей  судьбе  которого  нам ничего не известно, подлинное
наслаждение, ЯвлЯЯсь вместе с тем высоким отличием и  стимулом:
два  самых  светлых и оригинальных ума своего времени удостоили
его чести принЯть участие в их трудах,  присутствовать  при  их
беседах.  ‚  ответ  на уроки свЯтого отца Љнехт, сразу же после
занЯтий источниковедением и эпиграфикой, посвЯщал его в историю
и структуру Љасталии и знакомил с основными  идеЯми  €гры,  при
этом  ученик  превращалсЯ  в  учителЯ,  а  уважаемый педагог во
внимательного слушателЯ, чьи вопросы и  суроваЯ  критика  могли
кого  угодно  поставить в тупик. Ќедоверие отца €акова ко всему
касталийскому  никогда  на   затихало.   Ќе   видЯ   в   основе
касталийского   духа   подлинной   религиозности,   он   вообще
сомневалсЯ в способности Љасталии создать тип человека, который
можно было бы принЯть всерьез, хотЯ в лице Љнехта перед ним был
благородный образец именно подобного  воспитаниЯ.  Џосле  того,
как,  благодарЯ  их  общим  занЯтиЯм, с отцом €аковом произошло
нечто похожее на обращение (если вообще о таком можно говорить)
и он давно уже решил способствовать сближению Љасталии с ђимом,
недоверие его все еще не  исчезло  полностью:  заметки  Љнехта,
сделанные  сразу же после состоЯвшихсЯ бесед, полны разительных
примеров тому. Џриведем один из них:
     Ћтец €аков: "‚ы, касталийцы,  великие  виртуозы  по  части
учености и эстетики, вы измерЯете весомость гласных в старинном
стихотворении  и  соотносите  ее формулу с орбитой какой-нибудь
планеты. ќто восхитительно, но это -- игра. Ќе  что  иное,  как
игра  есть  и  ваша  тайна  тайн, и ваш символ -- €гра в бисер.
ѓотов признать, что вы пытаетесь превратить эту  милую  €гру  в
некое  подобие  таинства  или  хотЯ  бы  в  средство  духовного
возвышениЯ. Ћднако ж таинства не возникают из та"йх  усилий,  и
€гра остаетсЯ игрой".
     €озеф:  "‚ы  полагаете,  свЯтой  отец,  что  нам недостает
теологической основы?"
     Ћтец €аков: "„а что там, о теологии мы уж лучше  помолчим,
вы  далеки  отнес.  Ќеплохо было бы вам обзавестись фундаментом
попроще, антропологическим, например, --  жизненным  учением  и
жизненными  знаниЯми о человеке. Ќет, не знаете вы человека, не
знаете ни в его скотстве,  ни  в  его  богоподобии.  ‚ы  знаете
только  касталийца, особый вид, искусственно выведенный опытный
экземплЯр".
     „лЯ  Љнехта  это  был,  разумеетсЯ,   счастливый   случай:
совместные   занЯтиЯ   давали  ему  самые  широкие  возможности
привлечь отца €акова  на  сторону  Љасталии  и  убедить  его  в
ценности   союзничества.   Ѓолее  того,  создалась  обстановка,
настолько соответствовавшаЯ самым заветным  его  желаниЯм,  что
очень  скоро  в  нем  заговорила  совесть.  …му  стало казатьсЯ
постыдным и  недостойным,  что  этот  столь  уважаемый  человек
сидит,  доверившись  ему, сидит тут рЯдом, гулЯет взад и вперед
по галерее, ничего и не подозреваЯ о том, что сделалсЯ объектом
и целью тайных политических планов и действий. Љнехт уже не мог
более миритьсЯ с подобным положением  и  только  было  принЯлсЯ
придумывать  форму,  в  которую  он облечет свое признание, как
старик, к его величайшему удивлению, опередил его.
     -- „орогой друг, -- сказал он однажды, как  бы  невзначай,
--  поистине мы с вами придумали себе в высшей степени приЯтный
и, Я надеюсь, плодотворный вид общениЯ. Ћба рода  деЯтельности,
которые  на протЯжении всей моей жизни были самыми любимыми длЯ
менЯ -- учитьсЯ и учить,  --  превосходно  сочетаютсЯ  в  наших
совместных  занЯтиЯх,  и  длЯ менЯ они оказались совсем кстати,
ибо Я  начинаю  стареть  и  не  мог  бы  придумать  себе  более
целительной  и бодрЯщей терапии, нежели наши занЯтиЯ. €так, что
касаетсЯ менЯ, то Я при этом обмене, во всЯком случае,  остаюсь
в  выигрыше.  Ќо Я вовсе не уверен, что и вы, мой друг, вернее,
те, кто послал вас  сюда  и  на  службе  у  кого  вы  состоите,
извлекут  из  происходЯщего  те  выгоды, какие они, быть может,
надеютсЯ  извлечь.  Њне  хотелось  бы  предупредить   возможное
разочарование,  к  тому же Я не хочу, чтобы между нами возникли
какие-нибудь  неЯсности,  а  потому  позвольте   мне,   старому
практику,  задать  один  вопрос:  сколь  менЯ  ни  радует  ваше
пребывание в нашей  любезной  обители,  оно,  конечно,  не  раз
приводило  менЯ  в недоумение. „о недавнего времени, короче, до
вашего отпуска, Я полагал, что цель и смысл вашего  присутствиЯ
здесь длЯ вас самих по меньшей мере не вполне Ясны. ‘праведливы
ли мои наблюдениЯ? Љнехт подтвердил, и отец €аков продолжал: --
Ћтлично.  Ќо  после  вашего  возвращениЯ  из  отпуска произошли
перемены. ‚ас более не мучают ни мысли, ни заботы о цели вашего
приезда  сюда,  вы   ее   уже   знаете.   ’ак   это?   Ћтлично.
‘ледовательно,  Я  на  верном  пути. Џо всей вероЯтности, и мои
догадки  о  цели  вашего  пребываниЯ  здесь  также  верны.   ‚ы
выполнЯете   дипломатическое   поручение,  и  касаетсЯ  оно  не
монастырЯ и не нашего настоЯтелЯ, оно касаетсЯ  менЯ...  ’еперь
вы  видите,  что  от  вашей  тайны  уже мало что осталось. „абы
полностью проЯснить положение, Я советую вам  сообщить  мне  до
конца все остальное. €так, каково ваше поручение?
     Љнехт  вскочил  и  в  замешательстве,  в смущении, почти в
отчаЯнии стоЯл перед стариком. ‡атем он воскликнул:
     -- ‚ы правы! ‚прочем, облегчив мое положение, вы в  то  же
времЯ  пристыдили менЯ, опередив в моих намерениЯх. ‘ некоторых
пор Я ломаю себе голову над тем, каким образом  сообщить  нашим
отношениЯм  ту  Ясность,  которой  вы  только  что столь быстро
добились. Љ счастью, моЯ  просьба  о  помощи  и  ваше  согласие
ввести  менЯ  в  вашу  науку последовали до моего отпуска, а то
ведь  и  впрЯмь  могло   показатьсЯ,   что   это   всего   лишь
дипломатическаЯ уловка с моей стороны и наши совместные занЯтиЯ
--  только  предлог.  ‘тарик  дружески  успокоил  его:  -- Њоей
единственной   целью   было   помочь   нам   обоим   выйти   из
затруднительного   положениЯ.   —истота   ваших   намерений  не
нуждаетсЯ в доказательствах. …сли Я опередил вас  и  не  сделал
ничего  такого, что не было бы желательным и длЯ вас, то, стало
быть, все в порЯдке.
     Ћ характере данного Љнехту поручениЯ, которое  теперь  тут
же  было  раскрыто,  отец  €аков  заметил: -- ‚аши касталийские
господа ЯвлЯют собой хотЯ и не слишком  гениальных,  однако  же
вполне  сносных  дипломатов,  и  притом  удача на их стороне. Ћ
вашем поручении Я должен не спеша  поразмыслить,  и  мой  выбор
будет отчасти зависеть от того, в какой мере вам удастсЯ ввести
менЯ  в  миркасталийских установлений и идей, да еще сделать их
длЯ менЯ приемлемыми. ‘пешить мы не будем.
     ‚идЯ, что Љнехт все еще не вполне  пришел  в  себЯ,  он  ‘
резким смешком прибавил:
     -- …сли угодно, можете усмотреть в моем поведении и особый
род урока.  Њы  с  вами два дипломата, а каждаЯ встреча таковых
есть борьба, хотЯ бы и в сколь угодно дружественных формах. € в
этой нашей борьбе Я временами оказывалсЯ слабейшим,  инициатива
ускользала  из  моих  рук,  вы  знали  больше,  чем  Я.  ’еперь
положенне выравнЯлось. Њой шахматный ход был удачным,  а  стало
быть, верным.
     …сли  Љнехту представлЯлось важным и ценным завоевать отца
€акова длЯ целей касталийской Љоллегии, то все  же  существенно
важнее было длЯ него возможно большему научитьсЯ у патера и, со
своей   стороны,  ЯвитьсЯ  длЯ  этого  ученого  и  влиЯтельного
человека умелым проводником в касталийский мир.  Љнехт  был  во
многих  отношениЯх  предметом зависти длЯ многих своих друзей и
учеников, как постоЯнно незаурЯдные люди  вызывают  зависть  не
только   своим   внутренним   величием,   но   а  своей  мнимой
удачливостью, своей по видимости  счастливой  судьбой.  Њеньший
видит  в большем то, что он способен видеть, а уж путь Љнехта к
вершинам  всЯкому  наблюдателю  в  самом  деле   представлЯетсЯ
необыкновенно   блистательным,   быстрым   и   как   будто   бы
незатрудненным; о той поре его жизни так и хочетсЯ сказать: да,
счастье  улыбалось  ему!  Ќе  будем  пытатьсЯ   объЯснЯть   это
"счастье"  с  точки  зрениЯ  рацио  или  морали, как каузальное
следствие внешних обстоЯтельств или как некую награду за особые
добродетели. ‘частье не имеет ничего общего ни с разумом, ни  с
этикой,  оно  в  самой  сущности  своей  --  нечто  магическое,
принадлежащее  архаическим,  юношеским  ступенЯм  человечества.
Ќаивный  счастливец,  одаренный  феЯми,  баловень  богов  -- не
предмет  длЯ  рационального  рассмотрениЯ,  в   том   числе   и
биографического,  он  --  своего  рода  символ  и  находитсЯ за
пределами  личного  и  исторического.  €  все  же   встречаютсЯ
выдающиесЯ   люди,   из   жизни  которых  никак  не  вычеркнешь
"счастьЯ", пусть все оно заключаетсЯ лишь  в  том,  что  они  и
посильнаЯ  им  задача  встречаютсЯ исторически и биографически,
что они родились не слишком рано и не слишком поздно; именно  к
таким,  пожалуй, и следует причислить €озефа Љнехта. †изнь его,
во  всЯком  случае,   на   определенном   отрезке,   производит
впечатление,  будто  все  им  желаемое  снизошло на него словно
манна небеснаЯ. Ќе станем отрицать и замалчивать  этот  аспект,
хотЯ  мы  могли  бы вполне рационально объЯснить его лишь через
посредство такого биографического метода, который  чужд  нам  и
вообще  нежелателен  и  недозволен в Љасталии, то есть разрешаЯ
себе бесконечные экскурсы о самом  что  ни  на  есть  личном  и
приватном  --  о  здоровье  и  недугах, о колебаниЯх и волнах в
жизнеощущении и самоутверждении.
     "Њы  убеждены,  что  подобный,  длЯ  нас  немыслимый   вид
биографии  привел  бы  вйс  к  усмотрению полнейшего равновесиЯ
между счастьем и страданиЯми €озефз Љнехта весе же исказил бы и
его облик, и его жизнь.
     „овольно отклонений. Њы говорили о том, что  Љнехт  служил
предметом  зависти длЯ многих знавших его или хотЯ бы слышавших
о нем. Ћднако, пожалуй, ничто в его жизни не вызывало  у  людей
меньшего  масштаба  такой  зависти, как его отношениЯ со старым
бенедиктинским ученым, где он был  одновременно  и  учеником  и
учителем,  и  берущим и дающим, завоеванным и завоевателем, где
счастливо сочетались дружба и интимное рабочее содружество.  „а
и  самого  Љнехта  ни  одно  его завоевание со времени ‘таршего
Ѓрата в Ѓамбуковой роще не наполнЯло большим счастьем, ни  одно
не  порождало такого ощущениЯ отличиЯ и вместо стыда, награды и
призыва к новым делам. …два ли не всеми его близкими  учениками
засвидетельствовано,  с какой радостью, сколь часто и охотно он
рассказывал впоследствии об отце €акове. “ него Љнехт  научилсЯ
тому,  что  в тогдашней Љасталии он врЯд ли смог бы почерпнуть.
Ћн приобрел не  только  некоторое  представление  о  методах  и
средствах  исторического  познаниЯ и исследованиЯ и первый свой
опыт применении их, но и гораздо большее: он  понЯл  и  пережил
историю не как o6лaсть знании, а как реальность, как жизнь, что
с  необходимостью  повлекло  за  собой  пресуществление  и  его
собственного   личного   бытиЯ   в   субстанцию   истории.    “
обыкновенного  ученого  он  этому  не  смог  бы научитьсЯ. Ћтец
€аков, в придачу к  своей  солидной  учености,  был  не  только
мудрым   созерцателем,   но   и   деЯтельным   созидателей;  он
использовал место, на которое  его  поставила  судьба,  не  длЯ
того, чтобы услаждатьсЯ уютом созерцательного существованиЯ, но
отворил свою ученую келью всем ветрам мира и открыл свое сердце
бедам и чаЯниЯм своей эпохи, он сам был участник событий своего
времени,  он нес свою долю вины и ответственности за них; он не
только  трудилсЯ  над  обозрением,  упорЯдочением,  осмыслением
давно   минувшего  и  имел  дело  не  только  с  идеЯми,  но  и
преодолевал строптивое  сопротивление  материи  и  людей.  Ћтца
€акова  вместе  с  его соратником и соперником, недавно умершим
иезуитом, не без  причины  считали  теми,  кто  заложил  основы
дипломатической   и   моральной  мощи,  высокого  политического
авторитета, которые вновь обрела после  периода  бездействиЯ  и
великой скудости ђимскаЯ церковь.
     …сли  во  времЯ  бесед  учителЯ  с  учеником  редко  когда
заходила   речь   о   политической   современности   --    тому
препЯтствовали   не   только   умение  отца  €акова  молчать  и
воздерживатьсЯ от замечаний, но в не меньшей мере  страх  более
молодого  собеседника  перед  вовлечением  в сферу дипломатии и
политики,  --  то  все  же  политический  вес  и   деЯтельность
бенедиктинца настолько сказывались в его экскурсах во всемирную
историю,  что  каждаЯ  его  мысль,  каждый  взглЯд, проницающий
переплетение  мировых  сил,  выдавал  практического   политика,
однако  не  честолюбивого интригана от политики, не правителЯ и
не вождЯ, равным образом  и  не  властолюбца,  но  советчика  и
примирителЯ, государственного мужа, чьЯ активность и стремление
вперед   смЯгчались   мудростью  и  глубоким  проникновением  в
несовершенство и многосложность человеческой природы,  которому
его   великаЯ   слава,   его  опытность,  его  знание  людей  и
обстоЯтельств и, не в  последнюю  очередь,  его  бескорыстие  и
личнаЯ  безупречность давали немаловажную власть. Ћбо всем этом
Љнехт,  прибыв  впервые  в   Њариафельс,   не   имел   никакого
представлениЯ,  он не знал даже имени свЯтого отца. Ѓольшинство
касталийцев  пребывали  в  такой  политической   невинности   и
слепоте, как разве что некоторые представители ученого сословиЯ
более  ранних  эпох;  активных политических прав и обЯзанностей
они не имели, газеты  редко  кто  читал,  и  если  такова  была
позициЯ  итаковы  привычки  среднего касталийца, то еще больший
страх перед актуальностью, политикой, газетой испытывали адепты
€гры, любившие смотреть на себЯ как на подлинную элиту,  сливки
Џедагогической   провинции   и  очень  пекшиесЯ  о  том,  чтобы
окружавшаЯ  их  весьма  разреженнаЯ  и   прозрачнаЯ   атмосфера
интеллектуально-артистического  существованиЯ  ничем не была бы
омрачена. ‚едь при своем первом поЯвлении в  обители  Љнехт  не
имел  дипломатического  поручениЯ,  он  прибыл туда как учитель
€гры и не обладал другими политическими сведениЯми, кроме  тех,
что   сообщил   ему   господин   „юбуа   за   две-три   недели,
предшествовавшие отъезду  из  ‚альдцелЯ.  Џо  сравнению  с  тем
временем он знал теперь гораздо больше, однако ж ни в коей мере
не изменил неприЯзни вальдцельца к занЯтиЯм политикой. € хотЯ в
этом  отношении  он много почерпнул из общениЯ с отцом €аковом,
но не потому, что чувствовал какую-нибудь потребность (как  это
было  с  историей,  до которой он был поистине жаден), нет, это
случилось само собой, незаметно и неизбежно.
     „абы пополнить свой  арсенал  и  успешно  решить  почетную
задачу,     читаЯ     свЯтому     отцу    лекции    de    rebus
‘аstaliensibus{<a href=#2_5_04>2_5_04</a>}, Љнехт захватил  из  ‚альдцелЯ  книги  о
строе  и истории Џедагогической провинции, о системе школ элиты
и о становлении €гры в бисер. Ќекоторые из этих книг  сослужили
ему  хорошую  службу  двадцать  лет  назад  в  спорах  с Џлинио
„езиньори (с тех пор он их в руки не брал); другие, в то  времЯ
ему  еще  недоступные,  так  как  были  предназначены  лишь длЯ
должностных лиц Љасталии, он сам прочитал только теперь. ‚от  и
получилось,  что  в  то  самое  времЯ, когда область познании и
интересов его так расширилась, он был вынужден  пересмотреть  и
свой  собственный духовный и исторический багаж, ибо нуждалсЯ в
осознании и укреплении его. ‘тараЯсь как можно  Яснее  и  проще
представить   отцу   €акову   самую   сущность  Ћрдена  и  всей
касталийской системы, он, как это и  следовало  ожидать,  очень
скоро  обнаружил  самую  слабую  сторону своего собственного, а
потому  и  всего  касталийского  образованиЯ;  выЯснилось,  что
представление  его об исторической обстановке, создавшей в свое
времЯ предпосылки длЯ возникновениЯ Ћрдена и всего, что за этим
последовало,   более   того,   сделавшей   это    возникновение
необходимым,  было  весьма  бледным  и схематичным, оставлЯвшим
многое желать в смысле наглЯдности и  стройности.  Ћтца  €акова
можно  было  назвать  кем угодно, только не пассивным учеником,
что и привело к весьма плодотворным коллегиальным  занЯтиЯм,  к
живому  общению:  в  то  времЯ  как  €озеф излагал свЯтому отцу
историю касталийского Ћрдена, старый ученый в  каком-то  смысле
помогал  ему  самому  впервые  увидеть и пережить эту историю в
правильном освещении, прослеживаЯ ее корни в общей истории мира
и государств. Ќиже мы убедимсЯ в том, как этот  интенсивный,  а
порой,  благодарЯ  темпераменту  свЯтого  отца,  выливающийсЯ в
бурные диспуты обмен мнениЯми продолжал  оказывать  влиЯние  на
Љнехта  и  многие  годы спустЯ, вплоть до его последних дней. ‘
другой  стороны,  все   последующее   поведение   отца   €акова
свидетельствует  о том, как внимательно он слушаЯ лекции Љнехта
и в какой мере он сам, в результате  этих  совместных  занЯтий,
узнал,  а  затем и признал Љасталию. ќтим двум людЯм мы обЯзаны
сохранившимсЯ  до  нынешнего  днЯ  согласием  между   ђимом   и
Љасталией,  которое началось с благожелательного нейтралитета и
обмена от случаЯ к случаю результатами научных исследований,  а
временами  доходило  до сотрудничества и союза. ‚ конце концов,
отец €аков пожелал, -- а ведь сперва он с улыбкой отказалсЯ  от
этого,  -- чтобы его познакомили и с теорией €гры; должно быть,
он почувствовал, что именно в €гре  скрыта  тайна  Ћрдена,  так
сказать, вера его и религиЯ, и коль скоро он решил проникнуть в
этот,  до  сих пор лишь понаслышке знакомый ему и мало длЯ него
привлекательный  мир,  он  со  всей  присущей  ему  энергией  и
хитростью  двинулсЯ  в  самый  его  центр, и если так и не стал
мастером €гры -- длЯ этого он был просто слишком  стар,  --  то
гений  €гры  и  Ћрдена  наврЯд  ли  приобретал когда-нибудь вне
Љасталии более  серьезного  и  ценного  друга,  нежели  великий
бенедиктинец.
     ‚ремЯ  от  времени,  когда  Љнехт прощалсЯ с €аковом после
очередных занЯтий, тот давал ему понЯть, что вечером будет  длЯ
него   дома,   напрЯжение  занЯтий  и  пыл  диспутов  сменЯлись
спокойным музицированием, длЯ которого  €озеф  обычно  приносил
клавикорды  или  скрипку, после чего старик садилсЯ за клавир в
мЯгком  сиЯнии  свечи,  сладковатый  запах   которой   наполнЯл
маленькую  келью  вместе с музыкой Љорелли, ‘карлатта, ’елемана
или Ѓаха, каковых они играли вместе или поочередно. ‘тарик рано
отходил ко сну, между тем как €озеф, освеженный этой  маленькой
музыкальной   молитвой,   трудилсЯ   потом  до  глубокой  ночи,
насколько это дозволЯлось монастырским распорЯдком.
     Џомимо  ученичества  и  преподаваниЯ  у  отца  €акова,  не
слишком  строго  поставленного  курса  €гры  и времЯ от времени
китайского коллоквиума с настоЯтелем ѓервасием. Љнехт был занЯт
еще одним довольно обширным  трудом:  пропустив  два  года,  он
теперь  принимал  участие в ежегодных состЯзаниЯх вальдцельской
элиты. Ќа заданные  три-четыре  главных  темы  необходимо  было
разработать  проекты €гры, причем особое внимание обращалось на
новые дерзновенные и оригинальные комбинации тем  (при  условии
величайшей  формальной  точности  и  корректности),  и  в  этом
единственном случае конкурентам дозволЯлось выходить  за  рамки
канонов,  иначе говорЯ, пользоватьсЯ новыми, еще не вошедшими в
официальный кодекс и  алфавит  €гры  шифрами.  ЃлагодарЯ  этому
подобные   состЯзаниЯ,  нарЯду  с  ежегодной  публичной  €грой,
превращались в  самое  волнующее  событие  Viciis  Ilisorum  --
соревнование  кандидатов, имевших наибольшие шансы ввести новые
знаки €гры, а  наивысшее  отличие,  чрезвычайно  редкое,  между
прочим,  состоЯло  не  только  в  том,  что  партиЯ  победителЯ
разыгрывалась  публично;  но  предложенные  им   дополнениЯ   к
грамматике  и  Языковому  богатству  признавались официально, а
затем включались в архив и Язык €гры.  Љогда-то,  примерно  лет
двадцать  пЯть  назад,  этой  редкой  чести  удостоилсЯ{<a href=#2_5_07>2_5_07</a>}
великий ’омас фон дер ’раве{<a href=#2_5_06>2_5_06</a>}, нынешний Magister Ludi, за
его новые аббревиатуры алхимических ‡начений знаков ‡одиака, да
и вообще в дальнейшем Њагистр ’омас многое сделал длЯ  познаниЯ
и  освоениЯ  алхимии как весьма поучительного тайного Языка. Ќа
сей  раз  Љнехт  отказалсЯ  от  использованиЯ   новых   игровых
значений,  которых  у  него,  как  у  всЯкого кандидата, имелсЯ
определенный  запас,  не  воспользовалсЯ  он   и   возможностью
выказать  свою  приверженность  психологическому  методу  €гры,
чего, собственно, следовало от него ожидать. Ћн построил партию
хотЯ и весьма современную и своеобычную по  своей  структуре  и
тематике,  однако  прежде  всего  поражающую своей прозрачной и
Ясной классической композицией и строго симметричным, скупым на
орнаментовку,   старомодно-изЯщным    исполнением.    ‚озможно,
причиной  тому послужила его отдаленность от ‚альдцелЯ и Ђрхива
€гры, но, возможно, и занЯтость историческими штудиЯми, а может
быть, он сознательно или  бессознательно  руководилсЯ  желанием
так  стилизовать  свою  партию, как это более всего отвечало бы
вкусу его учителЯ и друга, отца €акова. Њы этого не знаем.
     ‚ыше мы употребили выражение "психологический метод €гры",
которое, может быть, не будет понЯто всеми  читателЯми,  однако
во  времена  Љнехта  это было ходовое сл