ану. Љогда он
постучал в дверь, слабый, больной голос отозвалсЯ: "‚ойдите!"
   Ѓледный,  изможденный,  с безнадежной скорбью в лице,  лежал на постели
”абиан.
   - ђади бога,  -  вскричал Ѓальтазар,  -  ради бога,  скажи, друг, что с
тобой приключилось?
   - Ђх,  друг,  -  прерывающимсЯ голосом  заговорил  ”абиан  и  с  трудом
приподнЯлсЯ в постели,  -  Я пропал, Я совсем пропал! ЏроклЯтое колдовское
наваждение,  которое  -  Я  знаю  -  наслал  на  менЯ  мстительный Џроспер
Ђльпанус, довело менЯ до погибели!
   -  ‘таточное  ли  дело?  - спросил Ѓальтазар. - —ародейство! Љолдовское
наваждение! „а ты ведь прежде ни во что такое не верил!
   - Ђх, - продолжал ”абиан слезливым голосом, - ах, џ теперь верю во все:
в  колдунов и  ведьм,  в гномов и водЯных,  в крысиного королЯ и альраунов
корень -  во все,  во что хочешь! Љому так непоздоровитсЯ, как мне, тот со
всем согласен! Џомнишь адский переполох из-за моего сюртука по возвращении
от  Џроспера  Ђльпануса!   „а!  Љогда  б  только  дело  тем  и  кончилось!
ЏоглЯди-ка, дорогой Ѓальтазар, что тут у менЯ в комнате!
   Ѓальтазар оглЯделсЯ и  увидел,  что  кругом,  по  всем стенам развешано
несчетное множество фраков,  сюртуков,  курток  всевозможнейшего покроЯ  и
всевозможных цветов.
   - Љак? - вскричал он. - ”абиан, ты собралсЯ торговать ветошью?
   - Ќе насмехайсЯ,  -  отвечал ”абиан, - не насмехайсЯ, дорогой друг. ‚се
эти  платьЯ  Я  заказывал у  знаменитейших портных,  надеЯсь  когда-нибудь
избавитьсЯ от этого злосчастного проклЯтиЯ,  тЯготеющего над моей одеждой,
но  тщетно.  ‘тоит мне  надеть самый лучший сюртук,  который сидит на  мне
превосходно,  и  поносить его  несколько минут,  как  рукава  собираютсЯ к
плечам,  а  фалды волочатсЯ за мной на шесть локтей.  ‚  отчаЯнии Я  велел
сшить себе вот этот спенсер с нескончаемо длинными, как у Џьеро, рукавами.
   "Ђ ну,  соберитесь-ка, рукава, - думал Я про себЯ, - растЯнитесь, полы,
и все придет в надлежащий вид".
   Ќо  в  несколько  минут  с ним случилось то же самое, что и с остальным
платьем!  ‚се уменье и все усилиЯ самых искусных портных не могут побороть
этих  проклЯтых  чар! —то всюду, где Я ни поЯвлЯлсЯ, надо мной потешались,
глумились,  это  разумеетсЯ само собой, но скоро мое безвинное упорство, с
каким  Я  продолжал  поЯвлЯтьсЯ в таком дьЯвольском платье, подало повод к
иным суждениЯм. ‘амым меньшим злом еще было то, что женщины укорЯли менЯ в
безграничной  пошлости и тщеславии, ибо Я, наперекор всем обычаЯм, обнажаю
руки,  видимо  считаЯ  их  весьма  красивыми.  ’еологи скоро ославили менЯ
еретиком  и только спорили еще, причислить ли менЯ к секте рукавианцев или
фалдистов,  но сошлись на том, что обе секты до чрезвычайности опасны, ибо
обе  допускают  абсолютную  свободу  воли  и  дерзают  думать  что угодно.
„ипломаты  видели  во мне презренного смутьЯна. Ћни утверждали, что своими
длинными  фалдами Я вознамерилсЯ посеЯть недовольство в народе и возбудить
его  против  правительства и что Я вообще принадлежу к тайному сообществу,
отличительный  знак  которого  -  короткие рукава. —то уже с давних пор то
здесь,  то там замечены были следы короткорукавников, коих так же надлежит
опасатьсЯ,  как  иезуитов,  даже  больше,  ибо  они тщатсЯ всюду насаждать
вредную  длЯ  всЯкого  государства  поэзию  и сомневаютсЯ в непогрешимости
кнЯзЯ.  ‘ловом,  дело  становилось все серьезней и серьезней, пока наконец
менЯ  не  потребовал  к  себе  ректор. џ предвидел, что будет беда, если Я
надену сюртук, и поэтому ЯвилсЯ в одном жилете. ќто разгневало ректора, он
решил, что Я хочу над ним посмеЯтьсЯ, и накричал на менЯ, приказав, чтоб Я
через  неделю  ЯвилсЯ  к  нему  в  благоразумном,  пристойном  сюртуке;  в
противном   же  случае  он  без  всЯкого  снисхождениЯ  распорЯдитсЯ  менЯ
исключить.  ‘егоднЯ  настал  срок.  Ћ  Я  несчастный! Ћ, проклЯтый Џроспер
Ђльпанус!
   - Џостой,  -  вскричал Ѓальтазар,  -  постой,  любезный друг ”абиан, не
поноси моего доброго,  милого дЯдюшку,  который подарил мне имение.  Ћн  и
тебе не желает зла,  хотЯ,  признаюсь, он чересчур жестоко наказал тебЯ за
самонадеЯнное умствование.  Ќо Я  принес тебе избавление.  Ћн прислал тебе
вот эту табакерку, котораЯ положит конец всем твоим мучениЯм.
   ’ут  Ѓальтазар  вытащил  из  кармана  маленькую  черепаховую табакерку,
полученную от Џроспера Ђльпануса, и вручил ее безутешному ”абиану.
   - —ем,  -  спросил он,  -  чем  пособит мне эта глупаЯ безделка?  Љакое
действие может  оказать  маленькаЯ черепаховаЯ табакерка на  покрой  моего
платьЯ?
   - ’ого Я не знаю, - ответил Ѓальтазар, - однако ж мой дЯдюшка не станет
менЯ обманывать,  у менЯ к нему совершеннейшее доверие; а потому открой-ка
табакерку, любезный ”абиан, давай поглЯдим, что в ней.
   ”абиан так и сделал. €з табакерки выполз превосходно сшитый черный фрак
тончайшего сукна.  Ћба,  ”абиан и Ѓальтазар,  не могли удержатьсЯ от крика
величайшего изумлениЯ.
   - Ђга,  Я понимаю тебЯ,  - воскликнул в восторге Ѓальтазар, - Я понимаю
тебЯ,  мой Џроспер, мой дорогой дЯдЯ! ќтот фрак будет впору, он снимет все
чары!
   ”абиан   без  дальнейших  околичностей  надел  его,  и,  как  Ѓальтазар
предполагал,  так  и  случилось. Џрекрасный фрак сидел на нем великолепно,
как  никогда,  а  о том, чтобы рукава полезли вверх и фалды удлинились, не
было и помину.
   ‚не себЯ от радости, ”абиан порешил тотчас же отправитьсЯ в этом новом,
так хорошо сидЯщем фраке к ректору и уладить все дело.
   Ѓальтазар со  всеми подробностЯми рассказал своему другу,  как  обстоит
дело с  Џроспером Ђльпанусом и  как  тот  дал  ему средство положить конец
мерзким бесчинствам уродливого карлика.  ”абиан, совершенно переменившись,
ибо   его   окончательно  покинул   дух   сомнениЯ,   превозносил  высокое
благородство  Џроспера  и   предложил  свою  помощь  при   расколдовывании
–иннобера. ‚ эту минуту Ѓальтазар увидел в окно своего друга, референдариЯ
Џульхера, который в полном унынии сворачивал за угол.
   Џо просьбе Ѓальтазара ”абиан высунулсЯ из окна, помахал рукой и крикнул
референдарию, чтобы он сейчас же поднЯлсЯ к нему.
   …два Џульхер вошел, как тотчас же воскликнул:
   - —то за чудесный фрак на тебе, любезный ”абиан!
   Ќо тот сказал, что Ѓальтазар ему все объЯснит, и помчалсЯ к ректору.
   Љогда   Ѓальтазар  обстоЯтельно  поведал  референдарию  обо  всем,  что
произошло, тот сказал:
   - Љак раз пришло времЯ умертвить это гнусное чудовище!  ‡най, - сегоднЯ
он торжественно справлЯет свою помолвку с Љандидой и тщеславный Њош ’ерпин
устраивает празднество,  на которое пригласил самого кнЯзЯ. ‚о времЯ этого
празднества мы и вторгнемсЯ в дом профессора и нападем на малыша. ‘вечей в
зале будет довольно, чтоб тотчас же сжечь ненавистные волоски.
   „рузьЯ успели переговорить и условитьсЯ о многих вещах, когда воротилсЯ
”абиан, сиЯЯ от радости.
   -  ‘ила,  -  сказал  он,  -  сила,  заключеннаЯ  во фраке, выползшем из
черепаховой  табакерки,  прекрасно  себЯ  оправдала! …два только Я вошел к
ректору,  он  улыбнулсЯ,  весьма довольный. "Ђга, - обратилсЯ он ко мне, -
ага!  џ  вижу,  любезный  ”абиан,  что  вы отступились от своего странного
заблуждениЯ!  Ќу, горЯчие головы, подобные вам, легко вдаютсЯ в крайности!
‚аше начинание Я никогда не объЯснЯл религиозным изуверством, скорее ложно
понЯтым  патриотизмом  -  склонностью  к необычайному, котораЯ покоитсЯ на
примерах  героев  древности. „а, вот это Я понимаю! Љакой прекрасный фрак!
Љак  хорошо сидит! ‘лава государству, слава всему свету, когда благородные
духом  юноши  носЯт  фраки  с  так хорошо прилаженными рукавами и фалдами!
•раните  верность,  ”абиан,  храните  верность  такой  добродетели,  такой
честности  мыс  лей,  - вот откуда произрастает подлинное величие героев!"
ђектор  обнЯл менЯ, и слезы выступили у него на глазах. ‘ам не знаЯ как, Я
вытащил  из  кармана  маленькую  черепаховую  табакерку, из которой возник
фрак. "ђазрешите", - сказал ректор, сложив пальцы, большой и указательный.
џ  раскрыл  табакерку,  не знаЯ, есть ли в ней табак. ђектор взЯл щепотку,
понюхал,  схватил мою руку и крепко пожал ее, слезы текли у него по щекам;
глубоко  растроганный, он сказал: "Ѓлагородный юноша! ‘лавнаЯ понюшка! ‚се
прощено  и  забыто!  Џриходите сегоднЯ ко мне обедать". ‚ы видите, друзьЯ,
всем  моим  мукам  пришел конец, и если нам удастсЯ сегоднЯ разрушить чары
–иннобера, - а иного и ожидать не приходитсЯ, - то и вы будете счастливы!


   ‚  освещенной сотнЯми свечей  зале  стоЯл  крошка  –иннобер в  багрЯном
расшитом платье,  при  большой звезде ‡елено-пЯтнистого тигра с  двадцатью
пуговицами,  -  на боку шпага,  шлЯпа с плюмажем под мышкой.  Џодле него -
прелестнаЯ Љандида в  уборе  невесты,  во  всем  сиЯнии красоты и  юности.
–иннобер  держал  ее  руку,   которую  порою  прижимал  к  губам,   причем
преотвратительно скалил  зубы  и  ухмылЯлсЯ.  €  всЯкий раз  щеки  Љандиды
заливал горЯчий румЯнец,  и  она вперЯла в малыша взор,  исполненный самой
искренней любви. ‘мотреть на это было весьма страшно, и только ослепление,
в  которое повергли всех  чары –иннобера,  было виной тому,  что  никто не
возмутилсЯ  бесчестным  обманом,  не  схватил  маленького ведьменыша и  не
швырнул его в  камин.  ‚округ этой пары в почтительном отдалении толпились
гости.  ’олько  кнЯзь  Ѓарсануф стоЯл  рЯдом  с  Љандидой и  бросал вокруг
многозначительные и благосклонные взглЯды,  на которые,  впрочем, никто не
обращал особого вниманиЯ.  ‚се взоры были устремлены на жениха и  невесту,
все внимание обращено к устам –иннобера, который времЯ от времени бормотал
какие-то  невнЯтные слова,  всЯкий раз исторгавшие у  слушателей негромкое
"ах!" величайшего изумлениЯ.
   Џришло  времЯ  обручениЯ. Њош ’ерпин приблизилсЯ с подносом, на котором
сверкали  кольца.  Ћн  откашлЯлсЯ.  –иннобер как можно выше приподнЯлсЯ па
цыпочках,  так  что  почти  достал локтЯ невесты. ‚се стоЯли в напрЯженном
ожидании,  -  и  тут  вдруг  слышатсЯ  чьи-то  чужие  голоса, двери в залу
распахиваютсЯ,  врываетсЯ  Ѓальтазар, с ним Џульхер, ”абиан! Ћни прорывают
круг  гостей.  "—то  это  значит,  что  нужно этим незваным?" - кричат все
наперебой.
   ЉнЯзь Ѓарсануф вопит в ужасе: "‚озмущение! Љрамола! ‘тража!" - и быстро
прЯчетсЯ за каминный экран.  Њош ’ерпин узнает Ѓальтазара, подступившего к
–инноберу, и кричит:
   - ѓосподин студент!  ‚ы рехнулись!  ‚  своем ли вы уме?  Љак вы посмели
ворватьсЯ сюда во времЯ обручениЯ?  ‹юди! ѓоспода! ‘луги! ‚ытолкайте этого
невежу за дверь!
   Ќо Ѓальтазар,  не обращаЯ на все это ни малейшего вниманиЯ,  уже достал
лорнет  Џроспера  Ђльпануса  и  пристально глЯдит  через  него  на  голову
–иннобера.  ‘ловно  пораженный  электрическим ударом,  –иннобер  испускает
пронзительный  кошачий  визг,   разнесшийсЯ  по   всей  зале.   Љандида  в
беспамЯтстве падает на  стул.  ’есный круг  гостей рассыпаетсЯ.  Ѓальтазар
отчетливо видит огнистую сверкающую прЯдь,  он подскакивает к  –инноберу -
хватает его. ’от отбрыкиваетсЯ, упираетсЯ, царапаетсЯ, кусаетсЯ.
   -  „ержите!  „ержите!  - кричит Ѓальтазар. ’ут ”абиан и Џульхер хватают
малыша,  так  что  он  не может ни двинутьсЯ, ни шелохнутьсЯ, а Ѓальтазар,
уверенно  и  осторожно  схватив красные волоски, единым духом вырывает их,
подбегает  к  камину  и  бросает  в  огонь.  ‚олосы  вспыхивают, раздаетсЯ
оглушительный  удар.  ‚се  пробуждаютсЯ,  словно  ото сна. € вот, с трудом
поднЯвшись,  стоит крошка –иннобер и бранитсЯ, ругаетсЯ и велит немедленно
схватить  и  заточить  в  тюрьму  дерзких  возмутителей,  покусившихсЯ  на
свЯщенную  особу первого министра. Ќо все спрашивают друг у друга: "Ћткуда
вдруг  взЯлсЯ  этот  маленький  кувыркунчик?  —то  нужно  этому маленькому
чудищу?" - и так как карапуз все еще продолжает бесноватьсЯ, топает ножкой
и,   не   умолкаЯ,  кричит:  "џ  министр  –иннобер!  џ  министр  –иннобер!
‡елено-пЯтнистый  тигр  с  двадцатью  пуговицами!"  -  то  все разражаютсЯ
ужаснейшим   смехом.   Њалыша   окружают.   Њужчины   подхватывают  его  и
перебрасывают,  как  мЯч.  Ћрденские пуговицы отлетают одна за другой - он
терЯет  шлЯпу,  шпагу,  башмаки.  ЉнЯзь  Ѓарсануф  выходит из-за каминного
экрана и вмешиваетсЯ в суматоху. ’ут малыш визжит:
   - ЉнЯзь  Ѓарсануф!  ‚аша  светлость!  ‘пасите вашего  министра!  ‚ашего
любимца!  Ќа помощь!  Ќа помощь! ѓосударство в опасности! ‡елено-пЯтнистый
тигр, горе, горе!
   ЉнЯзь бросает на малыша гневный взглЯд и быстро проходит к дверЯм.  Њош
’ерпин заступает ему дорогу.  ЉнЯзь хватает его за руку,  отводит в угол и
говорит, сверкаЯ от Ярости глазами:
   - ‚ы  осмелились перед  вашим  кнЯзем,  перед отцом отечества разыграть
глупую  комедию?  ‚ы  пригласили менЯ  на  помолвку вашей  дочери  с  моим
достойным министром –иннобером,  и  вместо моего  министра Я  нахожу здесь
какого-то мерзкого выродка,  которого вы разодели в пышное платье? ‡найте,
сударь,  что это изменническаЯ шутка,  за которую Я  наказал бы вас весьма
строго,  когда бы вы не были совсем шальным сумасбродом,  которому место в
доме   умалишенных.   џ   отрешаю  вас   от   должности  генерал-директора
естественных дел и запрещаю всЯкое дальнейшее штудирование в моем погребе.
Џрощайте!
   € он стремительно выбежал из дому.
   „рожа от  бешенства,  бросилсЯ Њош  ’ерпин на  малыша,  ухватил его  за
длинные всклокоченные волосы и поволок к окну.
   - Џроваливай,  -  кричал он, - проваливай, мерзкий, презренный выродок,
который так постыдно провел менЯ и лишил счастьЯ всей жизни!
   Ћн собралсЯ было выбросить малыша в открытое окно,  однако ж смотритель
зоологического кабинета,  случившийсЯ тут же, с быстротою молнии подскочил
к ним и выхватил –иннобера из рук Њоша ’ерпина.
   - Ћстановитесь,   -   сказал  смотритель,   -   остановитесь,  господин
профессор,  не  покушайтесь на  то,  что  принадлежит кнЯзю.  ќто вовсе не
выродок, это - Mycetes Beelzebub, Simia Beelzebub, сбежавший из музеЯ.
   "Simia Beelzebub!  Simia Beelzebub!" - загремел кругом громкий смех. Ќо
едва только смотритель взЯл малыша на руки и хорошенько разглЯдел его, как
воскликнул с досадою:
   - —то  Я  вижу!   да  ведь  это  не  Simia  Beelzebub  -   это  гадкий,
отвратительный альраун! ’ьфу! ’ьфу!
   €  с  этими  словами  он  швырнул  малыша на середину залы. Џод раскаты
зычного  надругательского смеха, визжа и мЯуча, выбежал –иннобер за дверь,
скатилсЯ  по  лестнице - скорее, скорее домой, - так что никто из слуг его
даже не заметил.
   Џокуда все это происходило в зале, Ѓальтазар удалилсЯ в гостиную, куда,
как он узнал, отнесли бесчувственную Љандиду. Ћн упал к ее ногам, прижимал
к  своим губам ее  руки,  называл ее нежнейшими именами.  Ќо вот,  глубоко
вздохнув, она очнулась и, увидев Ѓальтазара, в восторге воскликнула:
   - Ќаконец-то, наконец-то ты здесь, любимый мой Ѓальтазар! Ђх, Я едва не
умерла от тоски и  любовной муки!  €  мне все слышалось пение соловьЯ,  от
которого истекает кровью сердце алой розы!
   €  вот,  обо всем,  обо всем позабыв,  она рассказала ему,  какой злой,
отвратительный сон  окутал ее,  как ей  казалось,  что у  ее  сердца лежит
безобразное чудище,  которое она  была принуждена полюбить,  ибо не  могла
иначе.   —удище  умело  так   притворЯтьсЯ,   что  становилось  похоже  на
Ѓальтазара;  а когда она прилежно думала о Ѓальтазаре,  то,  хотЯ и знала,
что чудище не Ѓальтазар,  все же непостижимым длЯ нее образом ей казалось,
будто она любит чудище именно ради Ѓальтазара.
   Ѓальтазар объЯснил  ей  все,  насколько это  было  возможно,  не  вносЯ
расстройства в  ее и  без того взволнованную душу.  ‡атем,  как это всегда
бывает у  влюбленных,  последовали тысЯчи уверений,  тысЯчи клЯтв в вечной
любви и  верности.  €  они обнЯлись и прижимали друг друга к груди со всем
жаром  искренней нежности  и  были  упоены  высшим  небесным блаженством и
восторгом.
   ‚ошел Њош ’ерпин,  ломаЯ руки и горько сетуЯ; за ним следом - Џульхер и
”абиан, беспрестанно его утешавшие, но тщетно.
   -  Ќет,  -  вопил  Њош  ’ерпин, - нет, Я вконец погибший человек! џ уже
больше  не  генерал-директор естественных дел в нашем государстве! Ќикаких
штудий   в  кнЯжеском  погребе...  Ќемилость  кнЯзЯ...  џ  надеЯлсЯ  стать
кавалером   ордена  ‡елено-пЯтнистого  тигра,  по  крайней  мере  с  пЯтью
пуговицами!  ‚се  пропало!  —то-то  теперь  скажет  его превосходительство
досточтимый  министр  –иннобер,  когда  услышит,  что  Я  принЯл  за  него
негодного выродка Simia Beelzebub cauda prehensili[*] или не знаю кого там
еще. Ћ боже, его ненависть падет на менЯ! Ђликанте! Ђликанте!
   [* ЋбезьЯна ‚ельзевул с цепким хвостом (лат.).]
   - Ќо послушайте,  дорогой профессор,  - утешали его друзьЯ, - уважаемый
генерал-директор,  возьмите в  толк,  что  теперь уже  больше нет никакого
министра –иннобера.  ‚ы  совсем  не  обманулись:  мерзкий  уродец  в  силу
волшебного дара,  полученного им  от феи ђозабельверде,  обольстил вас так
же, как и всех нас!
   €  вот  Ѓальтазар рассказал,  как все это случилось,  с  самого начала.
Џрофессор слушал, слушал, пока Ѓальтазар не кончил, и вдруг воскликнул:
   - ‚о сне Я или наЯву,  -  ведьмы,  волшебники, феи, магические зеркала,
симпатии - и Я должен поверить в этот вздор?
   - Ђх,  любезный господин профессор, - вмешалсЯ ”абиан, - поносили бы вы
хоть малое времЯ сюртук с  короткими рукавами да длинным шлейфом,  как это
довелось мне, вы бы во все уверовали, так что любо было бы посмотреть!
   - „а, - вскричал Њош ’ерпин, - да, да, все это так! „а, менЯ обольстило
заколдованное чудище,  Я  уже не  стою на  ногах,  Я  взлетаю под потолок,
Џроспер Ђльпанус берет менЯ с  собой,  Я выезжаю верхом на мотыльке,  менЯ
будет причесывать феЯ ђозабельверде -  канонисса ђозеншен,  -  и  Я  стану
министром! Љоролем! €мператором!
   €  он  принЯлсЯ  прыгать  по  комнате,  кричать  и  издавать  радостные
возгласы,  так  что все опасались за  его рассудок,  пока наконец,  совсем
обессилев,  не упал в кресла.  ’ут Љандида и Ѓальтазар подошли к нему. Ћни
сказали,  что любЯт друг друга нежно,  больше всего на свете, что не могут
друг без  друга жить,  так что слушать их  было весьма грустно,  по  какой
причине Њош ’ерпин даже немного всплакнул.
   - „ети,  -  воскликнул он, всхлипываЯ, - дети, делайте все, что хотите!
†енитесь,  любите друг  друга,  голодайте вместе,  потому что  в  приданое
Љандиде Я не дам ни гроша!
   —то  касаетсЯ голода,  сказал,  улыбаЯсь,  Ѓальтазар,  так он  надеетсЯ
завтра убедить господина профессора,  что об  этом никогда не зайдет речь,
ибо его дЯдЯ, Џроспер Ђльпанус, о нем хорошо позаботилсЯ.
   - ’ак и сделай,  -  пролепетал профессор, улыбаЯсь, - так и сделай, мой
любезный сын,  коли сможешь,  но только завтра;  а  не то Я лишусь ума и у
менЯ треснет голова, если Я тотчас не отправлюсь спать!
   ’ак он и поступил.


        ѓ‹Ђ‚Ђ „…‚џ’Ђџ

 ‘мущение верного камердинера. - Љак стараЯ ‹иза учинила мЯтеж, а министр
   –иннобер, обратившись в бегство, поскользнулсЯ. - Љаким удивительным
 образом объЯснил лейб-медик скоропостижную смерть –иннобера. - Љак кнЯзь
   Ѓарсануф был опечален, как он ел лук и как утрата –иннобера осталась
                             невознаградимой.

   Љарета министра –иннобера почти всю  ночь  тщетно простоЯла перед домом
Њоша ’ерпина.  …герю не  раз говорили,  что их превосходительство,  должно
быть,  уже  давно  оставили общество,  но  егерь полагал,  что  это  никак
невозможно,  ибо не побежит же их превосходительство домой пешком в  такой
дождь и  ветер.  Ђ когда наконец потушили все огни и заперли двери,  егерю
все же пришлось отбыть с пустой каретой,  однако в доме министра он тотчас
же  разбудил  камердинера и  спросил,  воротилсЯ  ли  министр  домой  и  -
праведное небо! - каким образом это случилось.
   - €х  превосходительство,   -  шепнул  камердинер  ему  на  ухо,  -  их
превосходительство вчера воротились домой поздно вечером,  это доподлинно.
Ћни легли в постель и теперь почивают!  Ћднако ж!  „орогой егерь!  в каком
виде!  каким образом!  Я вам про все расскажу,  -  но...  чур,  молчок!  Я
пропал,  коли их  превосходительство узнают,  что это Я  повстречалсЯ им в
темном коридоре,  Я  лишусь должности,  ибо  хотЯ их  превосходительство и
невеликоньки ростом,  однако же обладают чрезмерно крутым нравом, скоры на
гнев и  не  помнЯт себЯ в  Ярости,  еще вчера они без устали кололи шпагой
дрЯнную    мышь,    осмелившуюсЯ   прошмыгнуть   через    опочивальню   их
превосходительства.  Ќу,  ладно!  ’ак  вот,  накидываю Я  в  сумерках свой
плащишко и  собираюсь улизнуть в  кабачок через дорогу -  сыграть партию в
трик-трак, вдруг на лестнице что-то как зашуршит, как зашаркает - прЯмо на
менЯ,  проскакивает в  темном коридоре у менЯ промеж ног,  падает на пол и
подымает пронзительный кошачий визг,  а  потом  хрюкает.  Ћ  боже!  …герь!
’олько попридержите Язык,  вы -  благородный человек,  а  не то Я  пропал.
Џодойдите-ка  поближе!  €  хрюкает,  как  имеет  обыкновение хрюкать  наша
милость,  их  превосходительство,  когда  повар  пережарит телЯтину или  в
государстве творитсЯ что-нибудь неладное.
   Џоследние  слова  камердинер прошептал егерю на ухо, прикрыв рот рукой.
…герь отпрЯнул, состроил недоверчивую мину и воскликнул:
   - ‚озможно ли?
   - „а,  -  продолжал камердинер,  - нет никакого сом-пениЯ, что это наша
милость, их превосходительство, проскочило у менЯ промеж ног в коридоре. џ
слышал Явственно,  как их  милость гремели стульЯми по комнатам и  хлопали
дверьми,  пока не добрались до опочивальни.  џ  не отважилсЯ пойти следом,
но,  переждав несколько часов,  подкралсЯ к двери спальни и прислушалсЯ. €
вот их  превосходительство изволЯт храпеть,  как то  у  них в  обыкновении
перед великими делами.  …герь!  "€ на земле и в небесах есть многое, о чем
еще не грезила земнаЯ наша мудрость!" - как довелось мне слышать в театре;
это говорил какой-то  меланхолический принц;  он  был одет во все черное и
очень  боЯлсЯ  другого,  расхаживавшего в  серых  картонных латах.  …герь,
вчера,  верно,  случилось  нечто  весьма  удивительное,  что  принудило их
превосходительство воротитьсЯ домой. “ профессора в гостЯх был кнЯзь, быть
может,  он что-либо проронил о том о сем, какаЯ-нибудь приЯтнаЯ реформочка
- и  вот  министр тотчас  взЯлсЯ за  дело,  спешит с  помолвки и  начинает
трудитьсЯ на  благо отечества.  џ-то уж сразу приметил по храпу:  случитсЯ
что-то значительное.  ЏредстоЯт великие перемены!  Ћх,  егерь, быть может,
нам  всем  рано  или  поздно  придетсЯ снова  отращивать косы!  Ћднако  ж,
бесценный друг, пойдем да послушаем как верные слуги у дверей спальни, все
ли  еще  их  превосходительство  почивают  в   постели  и   занЯты  своими
сокровенными мыслЯми.
   Ћба - камердинер и егерь - прокрались к дверЯм и прислушались. –иннобер
ворчал,  храпел и свистел,  пускаЯ удивительнейшие рулады. ‘луги застыли в
немом благоговении, и камердинер сказал растроганно:
   - Љакой, однако ж, великий человек наш милостивый господин министр!
   ђано  поутру  в  прихожей  дома, где жил министр, поднЯлсЯ великий шум.
‘тараЯ  крестьЯнка,  одетаЯ в жалкое, давно полинЯвшее праздничное платье,
вторглась  в  дом и стала просить швейцара немедлЯ провести ее к сыночку -
крошке   –ахесу.   вейцар  соизволил  поЯснить,  что  в  доме  живет  его
превосходительство   господин   министр   фон   –иннобер,  кавалер  ордена
‡елено-пЯтнистого  тигра  с  двадцатью пуговицами, а среди прислуги никого
нет,  кого  зовут или прозывают крошкой –ахесом. Ќо тут женщина, ошалев от
радости,  закричала, что господин министр с двадцатью пуговицами - как раз
ее  любезный сыночек, крошка –ахес. Ќа крики старухи, па раскатистую брань
швейцара  сбежалсЯ  весь  дом,  и  гомон становилсЯ все сильнее и сильнее.
Љогда  камердинер спустилсЯ вниз, чтобы разогнать людей, столь бессовестно
тревожащих  утренний  покой  его  превосходительства, женщину, которую все
почли рехнувшейсЯ, уже выталкивали на улицу.
   †енщина присела на  каменные ступени дома,  расположенного напротив,  и
стала всхлипывать и  горько сетовать на  злых людей,  которые не  захотели
допустить ее к любезному дитЯтке,  крошке –ахесу,  что сделалсЯ министром.
Њало-помалу   вокруг   нее   собралось  множество  народу,   которому  она
беспрестанно повторЯла,  что  министр –иннобер не  кто иной,  как ее  сын,
которого она  в  малолетстве называла крошкой –ахесом,  так  что  люди под
конец уже не знали, считать ли эту женщину безумной или, быть может, тут и
в самом деле что-то кроетсЯ.
   ‘таруха не сводила глаз с окон –иннобера. ‚друг она звонко рассмеЯлась,
радостно захлопала в ладоши и прегромко закричала:
   - ‚от оно,  вот оно,  мое дитЯтко ненаглЯдное - мой крохотный гномик! ‘
добрым утром, крошка –ахес! ‘ добрым утром, крошка –ахес!
   ‚се  взглЯнули вверх и,  завидев маленького –иннобера,  который стоЯл в
багрЯно-красном  расшитом  платье,  с  орденской лентой  ‡елено-пЯтнистого
тигра,  у окна,  доходившего до самого пола, так что сквозь большие стекла
была Явственно видна всЯ его фигура, принЯлись смеЯтьсЯ без удержу, шуметь
и горланить:
   - Љрошка  –ахес!  Љрошка  –ахес!  Ђга,  поглЯдите только на  маленького
разрЯженного павиана!  Ќесуразный выродок!  Ђльраун!  Љрошка –ахес! Љрошка
–ахес!
   вейцар,  все слуги –иннобера повыбегали на улицу, чтоб поглЯдеть, чего
это народ так смеетсЯ и потешаетсЯ. Ќо едва они завидели своего господина,
как, залившись бешеным смехом, принЯлись кричать громче всех:
   - Љрошка –ахес! Љрошка –ахес! “родец! Њальчик с пальчик! Ђльраун!
   Љазалось,  министр  только  теперь  заметил, что причиной беснованиЯ на
улице был он сам, а не что-нибудь иное. –иннобер распахнул окно, засверкал
на  толпу  гневными  очами, закричал, забушевал, стал от Ярости выделывать
диковинные прыжки, грозил стражей, полицией, тюрьмой и крепостью.
   Ќо,   чем  больше  бушевали  и  гневались  их  превосходительство,  тем
неистовей становились смех и  суматоха.  ‚ злополучного министра принЯлись
бросать камнЯми, плодами, овощами - всем, что подвертывалось под руку. …му
пришлось скрытьсЯ.
   - Ѓоже праведный!  - вскричал камердинер в ужасе. - „а ведь это мерзкое
чудище выглЯнуло из  окна их превосходительства.  —то б  это значило?  Љак
попал этот  маленький ведьменыш в  покои?  -  ‘  этими словами он  кинулсЯ
наверх,  но  спальнЯ министра была  по-прежнему на  запоре.  Ћн  отважилсЯ
тихонько постучать - никакого ответа!
   Њеж тем, бог весть каким образом, в народе разнеслась глухаЯ молва, что
это  уморительное чудовище,  стоЯвшее  у  окна,  и  впрЯмь  крошка  –ахес,
принЯвший  гордое  имЯ  "–иннобер" и  возвеличившийсЯ всЯческим бесчестным
обманом и  ложью.  ‚се  громче  и  громче  раздавались голоса:  "„олой эту
маленькую бестию! „олой! ‚ыколотить его из министерского камзола! ‡асадить
его в клетку!  Џоказывать его за деньги на Ярмарках! Ћклеить его сусальным
золотом да подарить детЯм вместо игрушки.  Ќаверх!  Ќаверх!"  € народ стал
ломитьсЯ в дом.
   Љамердинер в отчаЯнии ломал руки.
   - ‚озмущение!  ЊЯтеж!  ‚аше превосходительство! Ћтворите! ‘пасайтесь! -
кричал он, но ответа не было; слышалсЯ только тихий стон.
   „вери были выломаны, народ с диким хохотом затопал по лестницам.
   - Ќу,  пора,  - сказал камердинер и, разбежавшись, изо всех сил налетел
на дверь кабинета,  так что она со звоном и треском соскочила с петель. €х
превосходительства - –иннобера - нигде не было видно!
   - ‚аше превосходительство!  Њилостивейшее превосходительство! Ќеужто вы
не    слышите   возмущениЯ?    ‚аше   превосходительство!    Њилостивейшее
превосходительство!  „а куда же вы...  господи, прости мое прегрешение, да
где же это вы изволите находитьсЯ?
   ’ак  кричал  камердинер,  бегаЯ  по комнатам в совершенном отчаЯнии. Ќо
ответа  не  было;  только  мраморные  стены  отзывались  насмешливым эхом.
Љазалось,  –иннобер исчез без следа, без единого звука. Ќа улице поутихло.
Љамердинер  заслышал  звучный  женский  голос,  обращавшийсЯ  к народу, и,
глЯнув  в  окно, увидел, что люди мало-помалу расходЯтсЯ, перешептываЯсь и
подозрительно посматриваЯ на окна.
   - ‚озмущение,  кажетсЯ,  прошло,  -  сказал камердинер. - Ќу, теперь их
милостивое превосходительство, наверное, выйдут из своего убежища.
   Ћн опЯть прошел в  опочивальню в  надежде,  что в  конце концов министр
объЯвитсЯ там.
   Ћн  испытующе смотрел по  сторонам и  вдруг заметил,  что из  красивого
серебрЯного сосуда с  ручкой,  всегда стоЯвшего подле самого туалета,  ибо
министр весьма  им  дорожил как  бесценным подарком кнЯзЯ,  торчат  совсем
маленькие худенькие ножки.
   - Ѓоже,  боже!  -  вскричал в ужасе камердинер. - Ѓоже, боже! Љоли Я не
ошибаюсь,  то  эти  ножки  принадлежат  их  превосходительству,  господину
министру –инноберу,  моему  милостивому господину.  -  Ћн  подошел ближе и
окликнул,   трепеща  от  ужаса  и  заглЯдываЯ  в  глубь  сосуда:   -  ‚аше
превосходительство!  ‚аше превосходительство,  ради бога,  что вы делаете?
—ем вы занЯты там, внизу?
   Ќо  так  как  –иннобер не  отзывалсЯ,  то  камердинер воочию убедилсЯ в
опасности,  в  какой находилось их превосходительство,  и что пришло времЯ
отрешитьсЯ от  всЯкого решпекта.  Ћн ухватил –иннобера за ножки и  вытащил
его. Ђх, мертв, мертв был он - маленькое их превосходительство! Љамердинер
поднЯл громкий горестный вопль, егерь, слуги поспешили к нему, побежали за
лейб-медиком кнЯзЯ.  ’ем  временем камердинер вытер досуха своего бедного,
злополучного господина чистыми полотенцами,  положил его на постель, укрыл
шелковыми подушками,  так что на виду осталось только маленькое сморщенное
личико.
   ’ут вошла фрейлейн фон ђозеншен.  ‘перва она,  бог весть каким образом,
успокоила народ.  ’еперь  она  подошла к  бездыханному –инноберу;  за  ней
следовала стараЯ ‹иза, роднаЯ мать крошки –ахеса. –иннобер теперь на самом
деле  был  красивее,  чем  когда-либо  при  жизни.  Њаленькие глазки  были
закрыты,  носик бел,  уста чуть тронула нежнаЯ улыбка,  а главное -  вновь
прекрасными локонами рассыпались темно-каштановые волосы. ”рейлейн провела
рукой по  голове малыша,  и  на  ней в  тот же миг тускло зажглась краснаЯ
полоска.
   - Ћ!  -  воскликнула фрейлейн,  и глаза ее засверкали от радости.  -  Ћ
Џроспер Ђльпанус!  ‚еликий мастер, ты сдержал слово! †ребий его свершилсЯ,
и с ним искуплен весь позор!
   - Ђх,  - молвила стараЯ ‹иза. - Ђх, боже ты мой милостивый, да ведь это
не крошка –ахес,  тог никогда не был таким пригожим! ’ак, значит, Я пришла
в город совсем понапрасну,  и вы мне неладно присоветовали,  - досточтимаЯ
фрейлейн!
   - Ќе  ворчи,  стараЯ,  -  сказала фрейлейн.  -  Љогда бы  ты хорошенько
следовала моему совету и не вторглась в дом раньше,  чем Я сюда пришла, то
все было бы длЯ тебЯ лучше.  џ повторЯю, - малыш, что лежит тут в постели,
воистину и доподлинно твой сын, крошка –ахес.
   - Ќу,  -  вскричала старуха,  и глаза ее заблестели, - ну, так ежели их
маленькое превосходительство и  впрЯмь мое  дитЯтко,  то,  значит,  мне  в
наследство достанутсЯ все красивые вещи,  что тут стоЯт вокруг,  весь дом,
со всем, что в нем есть?
   - Ќет,  - ответила фрейлейн, - это все миновало, ты упустила надлежащее
времЯ,  когда могла приобрести деньги и  добро.  ’ебе,  -  Я  сразу о  том
сказала, - тебе богатство не суждено!
   - ’ак нельзЯ ли мне,  -  сказала старуха, и у нее па глазах навернулись
слезы,  -  нельзЯ ли мне хоть,  по крайности, взЯть моего бедного малыша в
передник и  отнести домой?  “  нашего  пастора много  хорошеньких чучел  -
птичек и  белочек;  он набьет и  моего крошку –ахеса,  и Я поставлю его на
шкаф таким,  как он есть, в красном камзоле, с широкой лентой и звездой на
груди, на вечное вспоминовение!
   - Ќу,  ну!  -  воскликнула фрейлейн почти с досадой.  -  Ќу, это совсем
вздорнаЯ мысль! ќто никак невозможно!
   ’ут старушка принЯлась всхлипывать, жаловатьсЯ и сетовать:
   - —то  мне  от  того,  что  мой  крошка –ахес достиг высоких почестей и
большого богатства!  Љогда б  осталсЯ он  у  менЯ,  Я  бы  взрастила его в
бедности,  и  ему б никогда не привелось упасть в эту проклЯтую серебрЯную
посудину,  он  бы  и  сейчас был  жив  и  доставлЯл бы  мне благополучие и
радость.  џ носила бы его в своей корзине по округе, люди жалели бы менЯ и
бросали бы мне монеты, а теперь...
   ‚  передней  послышались  шаги, фрейлейн спровадила старуху, наказав ей
ждать  внизу  у  ворот,  -  перед отъездом она вручит ей надежное средство
разом избавитьсЯ от всЯкой нужды и напасти.
   €  вот ђозабельверде опЯть приблизилась к мертвому и мЯгким,  дрожащим,
исполненным глубокой жалости голосом сказала:
   - Ѓедный –ахес!  Џасынок природы!  џ  желала тебе  добра.  ‚ерно,  было
безрассудством думать,  что внешний прекрасный дар,  коим Я наделила тебЯ,
подобно лучу, проникнет в твою душу и пробудит голос, который скажет тебе:
"’ы не тот,  за кого тебЯ почитают,  но стремись сравнЯтьсЯ с тем, на чьих
крыльЯх ты,  немощный, бескрылый, взлетаешь ввысь". Ќо внутренний голос не
пробудилсЯ.  ’вой косный, безжизненный дух не мог воспрЯнуть, ты не отстал
от  глупости,  грубости,  непристойности.  Ђх!  …сли бы  ты не поднЯлсЯ из
ничтожества  и  осталсЯ  маленьким,  неотесанным болваном,  ты  б  избежал
постыдной смерти!  Џроспер Ђльпанус позаботилсЯ о том,  чтобы после смерти
тебЯ вновь принЯли за  того,  кем ты моею властью казалсЯ при жизни.  Ѓыть
может, мне доведетсЯ еще увидеть тебЯ маленьким жучком, шустрой мышкой или
проворной белкой, Я буду этому рада! ‘пи с миром, крошка –ахес!
   …два только ђозабельверде оставила комнату,  как вошли лейб-медик кнЯзЯ
и камердинер.
   - ђади бога,  - вскричал медик, увидев мертвого –иннобера и убедившись,
что  все средства возвратить его к  жизни тщетны,  -  ради бога,  господин
камердинер, как это случилось?
   - Ђх,  -  отвечал тот, - ах, любезный господин доктор, возмущение - или
революциЯ,  -  все равно как вы  это ни назовете,  -  шумела и  бушевала в
прихожей  ужаснейшим образом.  €х  превосходительство,  опасаЯсь  за  свою
драгоценную жизнь,  верно,  намеревались укрытьсЯ в туалет, поскользнулись
и...
   - ’ак,  значит,  -  торжественно и  растроганно сказал доктор,  -  так,
значит, он умер от боЯзни умереть!
   „вери распахнулись,  и  в опочивальню стремительно вбежал бледный кнЯзь
Ѓарсануф, за ним семь камергеров, еще бледнее.
   - Ќеужто правда?  Ќеужто правда? - воскликнул кнЯзь; но едва он завидел
тельце  усопшего,  как  отпрЯнул и,  возведЯ  очи  горе,  сказал  голосом,
исполненным величайшей скорби: - Ћ –иннобер!
   €  семь  камергеров воскликнули вслед за  кнЯзем:  "Ћ  –иннобер!"  -  и
вытащили, подобно кнЯзю, носовые платки и поднесли их к глазам.
   - ЉакаЯ утрата, - начал кнЯзь по прошествии нескольких минут безмолвной
горести,  -  какаЯ  невознаградимаЯ утрата длЯ  государства!  ѓде  сыскать
государственного мужа,  который бы  с  таким  же  достоинством носил орден
‡елено-пЯтнистого  тигра  с   двадцатью  пуговицами,   как  мой  –иннобер.
‹ейб-медик, как допустили вы, чтоб у менЯ умер такой человек! ‘кажите, как
это случилось,  как могло это статьсЯ,  какаЯ была тому причина,  от  чего
умер несравненный?
   ‹ейб-медик  весьма  заботливо осмотрел малыша,  ощупал все  места,  где
раньше билсЯ пульс,  провел рукой по голове усопшего,  откашлЯлсЯ и  повел
речь:
   - Њой всемилостивый повелитель!  …сли бы Я  должен был довольствоватьсЯ
только видимой поверхностью Явлений,  то  Я  мог бы  сказать,  что министр
скончалсЯ  от  полного  отсутствиЯ  дыханиЯ,   а  это  отсутствие  дыханиЯ
произошло от невозможности дышать,  каковаЯ невозможность, в свою очередь,
произведена стихией,  гумором, той жидкостью, в которую низвергсЯ министр.
џ  бы  мог  сказать,  что,  таким  образом,  министр умер  гумористической
смертью,  однако ж  Я  далек  от  суждений столь неосновательных,  Я  чужд
страсти объЯснЯть,  исходЯ  из  физических начал,  то,  что  естественно и
неопровержимо покоитсЯ на чисто психических началах.  Њой всемилостивейший
кнЯзь,  честный муж  говорит напрЯмик!  Џервопричина смерти  министра была
заключена в ордене ‡елено-пЯтнистого тигра с двадцатью пуговицами!
   - Љак? - воскликнул кнЯзь, гневно сверкнув очами на лейб-медика. - Љак?
—то  вы  сказали?  Ћрден  ‡елено-пЯтнистого тигра с  двадцатью пуговицами,
который усопший с  таким достоинством,  с  таким изЯществом носил на благо
государства,  -  в  этом причина его смерти?  Џриведите мне доказательства
или... камергеры, какого вы на сей счет мнениЯ?
   - Ћн должен привести доказательства, он должен привести доказательства,
или... - воскликнули все семь бледных камергеров, и лейб-медик продолжал:
   -  Њой  славный, всемилостивейший кнЯзь! џ это докажу, и потому не надо
никакого  "или"! „ело обстоит следующим образом: тЯжелый орденский знак на
ленте, особливо же пуговицы на спине оказывали вредное действие на ганглии
станового хребта. € в то же времЯ орденскаЯ звезда производила давление на
то  узловато-волокнистое  сращение  между грудобрюшной преградой и верхней
брыжейной  жилой,  которое  мы  называем  солнечным  сплетением  и которое
предоминирует в лабиринте прочих нервных сплетений. ‘ей доминирующий орган
находитсЯ  в  мпогоразличнейших  отношениЯх  с  церебральной  системой,  и
естественно,  что  пагубное воздействие на ганглии было также вредоносно и
длЯ  него.  Ќо  разве  нерушимое  отправление церебральной системы не есть
необходимое  условие  сознаниЯ,  личности  как  выражениЯ  совершеннейшего
соединениЯ  целого  в едином фокусе? Ќе ЯвлЯетсЯ ли весь жизненный процесс
деЯтельностью  в  обеих  сферах, в гапглиональной и церебральной системах?
€так,   помЯнутое   пагубное  воздействие  нарушило  функции  психического
организма.  ‘перва  поЯвились  мрачные мысли о тайном самопожертвовании на
благо  государства  через  болезненное  ношение  ордена  и  тому подобное;
состоЯние  становилось  все  более  опасным, пока полнаЯ дисгармониЯ между
ганглиональной   и   церебральной  системами  не  привела  к  совершенному
исчезновению  сознаниЯ,  полному  уничтожению личности. ќто состоЯние мы и
обозначаем  словом  "смерть"! „а, всемилостивейший повелитель, министр уже
утратил  свою  личность  и  был,  таким  образом,  совершенно мертв, когда
низвергалсЯ  в  этот  роковой  сосуд.  Ђ посему причина его смерти была не
физическаЯ, а неизмеримо более глубокаЯ - психическаЯ.
   - ‹ейб-медик,  -  сказал кнЯзь  с  неудовольствием,  -  ‹ейб-медик,  вы
болтаете битых полчаса,  но будь Я  проклЯт,  ежели понЯл хоть одно слово.
—то вы разумеете под физическим и психическим?
   - ”изический принцип,  -  снова заговорил медик,  -  есть условие чисто
вегетативной жизни,  психический же,  напротив, обусловливает человеческий
организм,   который  находит  двигателЯ  своего  бытиЯ  лишь  в  духе,   в
способности мышлениЯ.
   - џ  все еще,  -  воскликнул кнЯзь с величайшей досадой,  -  все еще не
понимаю вас, невразумительный вы человек!
   -  џ  полагаю,  -  сказал  доктор,  -  Я полагаю, светлейший кнЯзь, что
физическое   относитсЯ   только   к  чисто  вегетативной  жизни,  лишенной
способности  мышлениЯ,  как  это  имеет  место  у растений, психическое же
относитсЯ  к  способности  мышлениЯ.  Ќо  ежели  последнее  в человеческом
организме  главенствует, то медику надлежит всегда начинать со способности
мышлениЯ,  с  области  духа, и взирать на тело только как на вассала духа,
который должен повиноватьсЯ, коль скоро этого пожелает его повелитель.
   - Ћго!  -  воскликнул кнЯзь. - Ћго! ‹ейб-медик, оставьте вы это! ‹ечите
вы  мое  тело и  отложите попечение о  моем духе,  который еще  никогда не
доставлЯл мне беспокойства.  ‚ообще, лейб-медик, вы препотешный человек, и
если  бы  Я  не  стоЯл  сейчас возле тела  своего министра и  не  был  так
растроган,  Я б знал,  как мне поступить. Ќу, камергеры, прольем еще слезу
над ложем усопшего и отправимсЯ обедать.
   ЉнЯзь приложил платок к  глазам и всхлипнул,  камергеры поступили точно
так же; потом все вышли.
   ‚озле  дверей стоЯла стараЯ ‹иза,  навесившаЯ на  руку  несколько вЯзок
прекраснейшего золотистого луку, лучше какого не сыскать. Ќенароком взглЯд
кнЯзЯ упал на эти овощи.  Ћн остановилсЯ,  скорбь исчезла с  его лица:  он
ласково и милостиво улыбнулсЯ и промолвил:
   - ‚о  всю  жизнь  не  доводилось мне  видеть столь  прекрасных луковиц,
должно быть, они превосходны на вкус! ‚ы их продаете, любезнаЯ?
   - Љак же, - ответила ‹иза, низко приседаЯ, - как же, милостивейшаЯ ваша
светлость,  продажей лука  Я  снискиваю себе,  как  только  могу,  скудное
пропитание.   Ћни  сладки,   как  чистый  мед.   Ќе  угодно  ли  отведать,
милостивейший господин?
   ’ут  она протЯнула кнЯзю вЯзку самых Ядреных,  самых блестЯщих луковиц.
’от взЯл, улыбнулсЯ, причмокнул и воскликнул:
   - Љамергеры,  пусть один из вас подаст мне ножик!  - Џолучив нож, кнЯзь
бережно и изЯщно очистил луковицу и отведал.
   - Љакой вкус! ЉакаЯ сладость! ЉакаЯ прелесть! Љакой огонь! - воскликнул
он,  и  глаза  его заблестели от восхищениЯ. - Њне словно чудитсЯ, будто Я
вижу  перед  собой  покойного  –иннобера,  который  кивает  мне  и шепчет:
"Џокупайте,   ешьте   эти   луковицы,   мой  кнЯзь,  этого  требует  благо
государства".
   ЉнЯзь  сунул старой ‹изе несколько золотых, и камергеры принуждены были
рассовать  по  карманам  остальные  вЯзки.  Ѓолее того! Ћн определил, чтоб
впредь,  кроме  старой  ‹изы,  никто другой не поставлЯл лук длЯ кнЯжеских
завтраков. € вот мать крошки –ахеса, не став, правда, богачкой, избавилас