ва, и грех на тебе, а не на их!
     - ‡наю, Ђлексий, прости. ’Яжко мне. ‘корблю и гневлю жалобами ѓоспода
моего...  Љак  легко,  как  душеприЯтно быть  восприемником славы  предков
своих!   ЏовторЯть:   великаЯ,   ‡олотаЯ   ЉиевскаЯ  ђусь;   мыслить  себЯ
сонаследником древних доблестей -  как легко!  €  сколь трудно разделЯть и
нести на себе бремЯ чужое, отвечать на высшем суде за грехи отцов! џ знаю,
ведаю,  -  возвысил голос ‘емен почти до крика,  -  ведаю,  что должно мне
отвечать за  грехи отца,  ибо  ими  укреплено подножие власти моей!  ‡наю,
Ђлексий!   -   продолжал   он   исступленно,   приподымаЯсь   на   локтЯх,
раскосмаченный,  почти  страшный,  с  расхристанным,  расстегнутым воротом
дорогой рубахи.  -  ‡наю! € устал отвечать! ‚озьми и менЯ, ѓосподи, изжени
света сего, да не буду зреть длЯщую гибель рода моего!
     Ђлексий поднЯл предостерегающую руку, возразил сурово:
     - “тихни, кнЯзь! € не греши более. Ќаша соборнаЯ апостольскаЯ церковь
учит веровать в чудо.  ‡ри,  происходЯт исцелениЯ у гроба свЯтителЯ Џетра!
„аве опЯть жена посадскаЯ,  много лет лежавшаЯ на гноище без ног, получила
прощение,  приложась с верою к цельбоносным мощам.  ‡ри!  €сцеление -  это
чудо.  Ђ чудо - это то, во что христианин может и должен верить во узищах,
скорби,  плену,  даже во тьме адовой,  ибо и оттуда вывел единожды на свет
божий грешные души  горний учитель наш,  €сус •ристос!  Ќе  речем:  всегда
совершает чудо;  не  речем:  по  прошению  нашему  или  по  заслугам  пред
ѓосподом!  „а,  все в  мире идет и проходит,  истекаЯ одно из другого,  по
данным свыше законам своим,  как из  семени произрастает цветок,  дающий в
очередь,  семЯ свое. Ќикто же весть, какою благостынею нисходит чудо в наш
мир;  но  и  по  прошению,  но  и  по горЯчей вере случает то иногда,  ибо
слабость наша требует себе опоры,  клюки духовной, да не упасть в отчаЯнии
безвериЯ...  Џомни об этом, кнЯзь, и молись! € даже погибаЯ с верою, знай,
не забыта,  не отринута вера твоЯ, и на весах судьбы, пред лицом вечности,
зачтетсЯ она тебе.
     - Њне и земле моей нужен молитвенник,  -  устало ответил, откидываЯсь
на взголовье, ‘имеон.
     - ‘  тем  Я  и  пришел  к  тебе,  кнЯзь!  -  негромко сказал Ђлексий,
внимательно  вглЯдываЯсь  в  постаревшее  лицо  ‘емена.   -   —аю,   такой
молитвенник найден!
     ЉнЯзь  оборотил  к   Ђлексию  недоуменный,   настороженный,   еще  не
пробудившийсЯ взор.
     - Њолодший  брат  духовника  твоего,   ‘тефана,  -  спокойно  поЯснил
Ђлексий,  -  монашеским именем  ‘ергий.  Џогоди!  -  остановил он  готовый
сорватьсЯ с  губ  великого кнЯзЯ  возглас  безнадежности.  -  …го  надобно
пригласить сюда,  на Њоскву,  дабы побеседовать с ним. € пригласить должен
не Я и не владыка ”еогност, а ты, кнЯзь!
     - џ?  -  ‘емен провел рукой по челу,  словно бы просыпаЯсь.  -  џ?! -
повторил опЯть. - Џочто? €ли веришь, умолит он за менЯ?
     - Ќе ведаю,  - строго отмолвил Ђлексий. - Ќе ведаю даже, не ошибсЯ ли
Я и на сей раз?  †ивет он в лесу. ‚ пустыне. †ил сперва совсем один, терпЯ
и  от зверей,  и  от бесов,  и от татей нахождениЯ.  Ќыне к нему сбираетсЯ
братиЯ.  ‚озникла киновиЯ невдали от города ђадонежа и  от •отькова.  Њолю
ѓоспода,  чтобы  и  Я  нашел  в  нем  духовную опору  русской  земле!  €щу
неустанно! Ѓают знающие ‘ергиЯ: новый ”еодосий суть! Ђ - бог весть! ‘озови
его,  кнЯзь,  длЯ беседы духовной. ‹учше раз узреть, чем сто раз услышать.
‘озови! €, паки реку, не ропщи на ѓоспода своего!


        ѓ‹Ђ‚Ђ 104

     ЃоЯрский сын ђагуйло Љрюк,  посланный за ‘ергием (велено было скакать
не  стрЯпаЯ),  добралсЯ  одвуконь  до  •отькова монастырЯ уже  в  глубоких
потемнЯх.  „олго колотил в ворота, кричал: <ЉнЯзево слово и дело!> Ќаконец
отперли.
     €гумен  Њитрофан  в  накинутом на  плеча  одеЯнии,  щурЯсь,  прочитал
грамоту, покивал головой, примолвил:
     - €з утра уж...
     Љрюка  накормили,   уложили  почивать  в  гостевой  избе.  Ќамерзший,
поотбивший дорогою бока,  он  долго ворочалсЯ,  уминаЯ сено  под  тюфЯком,
вздыхал,  не  мог уснуть.  ‚ставал,  пил воду из  дубового ведра.  Ќаконец
удумал  помолитьсЯ.   ‘тавши  на  колени,   в   лампадной  полутьме  покоЯ
пробормотал <Ѓогородицу>,  <Ћтче наш> и <‚ерую> -  все,  что знал. ‘ того,
кажись, полегчало. “снул наконец.
     “тром,  еще в сумерках,  проснулсЯ, будто толкнули. ‚ дверь и вправду
стучали.  ‘лужка  созывал к  игумену.  ђагуйло торопливо замотал портЯнки,
натЯнул сапоги,  вздел зипун,  прокашлЯл,  приосанилсЯ: все же от великого
кнЯзЯ послан, не как-нибудь!
     €гумен  принЯл  его  в  своем  покое,  перечел грамоту,  переспросил,
полюбопытствовал  о   ‘тефане,   отозвавшись  с  уважительною  похвалою  о
знаменитом богоЯвленском игумене,  впервые  восприЯвшем свет  иночества  в
стенах •отькова монастырЯ...  ‚иделось,  что Њитрофан  не  понимал  и  сам
толком,  длЯ  чего  ‘ергиЯ,  ‘тефанова  брата,  позывают  к великому кнЯзю
владимирскому. Ќе затем ли, чтобы переманить в обитель ЃогоЯвлениЯ? Ќо при
чем  тогда  великий кнЯзь?  €гумен Њитрофан вздохнул.  Љогда-то со страхом
оставив своего постриженника в лесу (не чаЯл и живым  узрети),  он  теперь
уже и полюбил юного старца,  и привык к нему, и с гордостью сказывал о нем
приходЯщим в монастырь.  Ќе по раз в мороз и метель сам хаживал к ‘ергию в
лес   со  свЯтыми  дарами,  дабы  отслужить  укромную  литургию  в  лесной
церковушке длЯ единого брата внимающего;  и дивно казалось, и странно, и -
хорошо!  ‘ловно бы в древних житиЯх.  € в сей час понЯл неложно, что ежели
уведут от него ‘ергиЯ, то и он, игумен Њитрофан, осиротеет тою порой.
     Ќо  кнЯзев наказ  следовало исполнить!  €гумен сам  оделсЯ в  толстый
дорожный вотол,  принЯл посох  и  в  сопровождении еще  одного брата пошел
впереди кнЯжого гонца по едва заметной тропинке в лес.
     ђагуйло Љрюк сперва ехал шагом вослед инокам,  потом спешилсЯ,  повел
конЯ  в  поводу.  ЌатоптаннаЯ  людьми  тропинка  проваливала под  коваными
копытами коней.  ‘потыкались кони,  а ђагуйло думал со стыдом,  что теперь
инокам забродно станет ходить по испорченной,  в Яминах и провалах дорожке
своей,  что  вилась и  петлЯла,  нырЯЯ под  низко опущенные лапы елей,  то
выбегаЯ на  угор,  то  просачиваЯсь частолесьем,  где только и  можно было
пройти  человеку,  почти  задеваЯ  плечами  плотные  стволы  молодых елок.
ЏЯтнадцать верст  до  обители ‘ергиевой шли  с  лишком  четыре  часа.  “же
поднЯлось промороженное солнце,  просунуло сквозь  покрытые  инеем  стволы
свои лучи,  осветило лес,  осеребрило снега и уже,  подымаЯсь выше, начало
пригревать,  трогаЯ  нежданным предвесенним теплом плечи  путников,  когда
наконец дорожка,  сделав  еще  один  извив  и  поворот,  выбежала к  горе,
покрытой еловым лесом, грива которого обрывалась в белую от кудрЯвого инеЯ
долину ручьЯ, сплошь в круглЯщихсЯ купах дерев и оснеженном тальнике.
     €  небо  расступилось вширь  до  дальнего лесного окоема,  и  облака,
растаЯв,  разбрелись белыми  барашками  по  синему  полю,  открыв  высокую
небесную твердь,  и  выглЯнула из-за елового заплота островерхаЯ крохотнаЯ
церковка,  Ясно вовне в  голубизне зимнего днЯ  осиновый,  светло тающий в
воздухе крест над луковкою главы в узорном лемехе.
     - Ђ вот и старец! - примолвил спутник игумена Њитрофана.
     Ћт  реки с  водоносами на  коромысле подымалсЯ молодой рослый монах в
суконном зипуне.  ‘ложив руку  лодочкой и  остоЯвшись,  он  оглЯдел издали
путников, темных на сиЯющем снегу, и вновь двинулсЯ со своими водоносами в
гору.
     ‘коро дорожка привела их к ограде монастырька.  Ћт лошадей валил пар.
Љрюк, поискав глазами, накинул повод на один из заостренных кольев ограды;
выпростав свернутые попоны,  накрыл ими спины коней. Џока возилсЯ, монашек
уже зашел внутрь и выливал воду в кадь. €гумен Њитрофан с братом тоже были
в ограде. ђагуйло обогнул угол, отворил калитку. „ворик был чисто выметен,
выпахан снег.  „ве  кельи стоЯли рЯдом в  ограде,  третьЯ -  чуть поодаль.
ђагуйлу встретил старец,  ветхий  деньми,  глЯнул  подслеповато,  зазвал в
хижину.
     Њитрофан с  братом  сидели,  греЯ  руки  над  золотою  грудою  угольЯ
истопленной черной печи. Њолодого монаха, что носил воду, однако, и тут не
было.
     - Ѓрат ‘ергий скоро придет!  -  поЯснил старик инок. - Џошел созывать
братию, дровы рубЯт!
     €з  разговора иноков  Љрюк  понЯл,  что  игумен  Њитрофан ЯвилсЯ сюда
недаром и собираетсЯ отслужить обедню, зане в пустыньке до сих пор не было
своего свЯщенника.
     - Ђ  как же...  -  Љрюк мыслил,  что посадит инока на  конЯ и  тотчас
поскачет с  ним  на  Њоскву.  ‚еликий кнЯзь  любит,  чтобы службу сполнЯли
быстро, без волокиты лишней, и уже гадал, не станет ли его бранить боЯрин.
Ќо старый монах, понЯв недосказанное Љрюком, отмолвил просто:
     - ’ы,  коли хочешь, скачи! ‘ергий все одно на конЯх никогда не ездит.
Џойдет пеш, а будет зараньше тебЯ на Њоскве!
     Љрюк хмыкнул.  ’ак  и  скакать,  не  видаючи чудного мниха,  за  коим
послан?
     - „а нет,  пожду! - пробормотал, не ведаЯ, как ему тут себЯ вести. Ќи
грубости, ни начальственного крика в монастыре Явно не признавали.
     ‘коро из  лесу  гуськом подошли несколько братьев.  Ќизко поклонились
игумену  Њитрофану,   принимаЯ  благословение.  ‚  негустой  толпе  братии
(ђагуйло Љрюк все  не  мог  взЯть в  толк,  который из  них ‘ергий) были и
молодые и старые.  Љрюк двинулсЯ было к одному, посановитее на вид, но тот
глазами  молча  указал  на  молодого инока,  который  с  чем-то  возилсЯ у
крыльца.  Ћказалось, попросту засовывал топоры под застреху. €нок поглЯдел
на Љрюка Ясным остраненным взором,  безо всЯкого вопрошаниЯ в глазах, Явно
и  не улыбаЯсь,  и  не хмурЯсь лицом,  нагнулсЯ,  поднЯл уроненную лопату,
приставил ко крыльцу.
     - Џочто зовет менЯ великий кнЯзь?  - спросил негромко, но так, что не
ответить было нельзЯ.
     - Џочто? - Љрюк смутилсЯ. ‘ам не ведал да и не задумывал о том: зовут
и  зовут!  ‘тало  -  надоть чего  кнЯзю  великому...  Ђ  монашку етого  не
объЯснишь! € Љрюк испугалсЯ: а ну как возьмет да и не поедет?
     - Љоней-то почто сюда вел?  -  укорил монах. - Ћставил бы в •отькове,
все одно дорога тут не проездна, а пешеходна!
     - „ык, тово, тебе конь...
     - Љабы и Я ехал на коне,  все одно от •отькова!  -  возразил монах. -
Ѓратии ходить,  а ты путь истоптал!  Љоли от кнЯзЯ скачешь,  не боись, что
без коней не признают тебЯ!
     Љрюк  медленно алел,  краснаЯ краска стыда помимо воли заливала лицо.
Џробормотал:
     - Џрости, отче!
     - Ќе в чем прощать мне тебЯ,  сыне! - возразил монах. - „ело мирское,
в миру о том помнить должен:  путника не обидь и кнЯзеву честь не ронЯй! ‚
церкву пойдешь?
     € Љрюк, за минуту до того совсем не собиравшийсЯ в церковь, торопливо
кивнул головой.
     ‚тиснувшись в тесный бревенчатый храмик, он стал позади всех, обминаЯ
шапку в руках,  посапываЯ.  ‘огласно со всеми склонЯл голову,  крестилсЯ и
клал поклоны.  €ноки пели стройными голосами,  и  его понемногу охватывало
странное успокоение.  „а,  он послан от кнЯзЯ.  € это очень важно,  но еще
важнее сперва отстоЯть обедню в  этом монастыре (и зрЯ он,  в  самом деле,
мучал коней), хотЯ бы и ждал его кнЯзь, хотЯ бы и выругал боЯрин. Ђ почему
важнее -  он  не  знал,  не задумывал даже.  Ѓыло важнее,  и  все.  Њонахи
причащались, он ел из утра и потому только поцеловал крест.
     Ћкончив службу, так же гуськом пошли обратно в келью. Љрюк выскочил к
конЯм -  повесить тому и  другому торбы с  овсом,  но  торбы уже висели на
конских  мордах,   и  кони  смачно  хрупали,   переминаЯсь.  Љто-то  успел
позаботитьсЯ о конЯх прежде него.
     Њолодой  инок,  которого  называли  ‘ергием,  неторопливо  подошел  с
водоносом,  поставил бадью  перед  мордою конЯ,  напоил первого,  поправил
торбу, мЯгко отстранив Љрюка, начал поить второго.
     ‚ келье монахи уже сидели за общею трапезой. Љрюк удивилсЯ еще более,
но,  впрочем, скоро понЯл из разговоров, что общаЯ трапеза и тут не была в
обычае, а лишь затеивалась по случаю прихода игумена Њитрофана. Ќе хватило
хлеба,  и кто-то побежал за ним в соседнюю келью.  Џрочли молитву, разлили
по деревЯнным мискам похлебку из репы с  луком и постным маслом,  положили
перед  каждым  хлебный  ломоть,  налили  кислого  хлебного квасу.  €зрЯдно
оголодавший Љрюк и то покрутил головой:  <Ћго! Ќе набалованы тута, видать,
мнихи!>
     ‘олнце уже  низило,  пускаЯ сквозь стволы елей  последние свои  лучи.
Џосовещавшись,  Њитрофан  со  спутником решили  заночевать.  Љрюк  неволею
осталсЯ тоже.  Љоней уже кто-то завел за ограду, выстроенную на совесть, -
верно,  от волков, медведей ли. ‘ергий отдал свою постель Њитрофану, потом
на  полу  кельи  настелили  холодного  лапнику,  притащили рогожу,  сверху
разостлали зипуны,  что  было,  и  все улеглись спать.  „отрещав,  загасла
последнЯЯ лучина в светце.  € только ‘ергий еще стоЯл в темноте, шепча про
себЯ молитву.  Ќаконец,  когда Љрюк задремывал,  улегсЯ и он. Љрюку сильно
хотелось расспросить и про монастырь,  и про самого ‘ергиЯ, но он побоЯлсЯ
тревожить спЯщих иноков. ђешил: из утра спрошу!
     Ћднако утром ‘ергиЯ уже  не  было  в  келье.  ђагуйло напрасно вертел
головою.
     - ‚ Њоскву ушел!  - поЯснили ему. - ’оропись, а то не успеешь за ним.
Ћн ить лесами пойдет, на лыжах!
     ѓрубые  самодельные  лыжи,  вроде  охотничьих,  плетенные  из  ивовых
прутьев и  обтЯнутые лыком,  Љрюк приметил еще с  вечера.  ’еперь же их не
было  в  избе.  Ќаскоро поснидав,  он  вывел коней и,  не  сожидаЯ игумена
Њитрофана,  повел их прежнюю тропкою.  ‚прочем,  как ни торопилсЯ ђагуйло,
времени  не  выиграл.  Љогда  он,  мокрый,  как  пуганаЯ мышь,  подходил к
•отькову, монахи уже нагонЯли его.
     Ћтказавшись от трапезы и  отдыха,  Љрюк вскарабкалсЯ в седло и погнал
изо всех сил запаренного конЯ и гнал всю дорогу,  пересаживаЯсь из седла в
седло.  € все же, когда поздним вечером на спотыкающемсЯ жеребце въезжал в
Љремник,  уже от  знакомого сторожевого узнал с  невольно упавшим сердцем,
что недавно пришел молодой мних - <чудной такой!>, - которого, расспросив,
тотчас проводили в покои великого кнЯзЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 105

     ‘ергий сумел обогнать своего гонца потому еще,  что  почти не  спал и
вышел в  потемнЯх.  Љ  тому же  он  хорошо ведал лесные пути,  да  и  лыжи
сослужили ему добрую службу.
     Џрохожего монаха не задержали у  внешних ворот Љремника,  а когда он,
озираЯсь,  подошел к воротам кнЯжого терема и спросил,  не здесь ли игумен
‘тефан, присовокупив, что он зван к великому кнЯзю, то один из сторожевых,
взЯвшихсЯ было  с  хохоту за  бока,  услышав имЯ  ‘тефана и  вглЯдевшись в
странника попристальнее,  воскликнул:  <Ђ ну постой!  ‡наю игумена!> -  и,
отпустив второму  весельчаку затрещину (не  шути  над  иноком,  раззЯва!),
развалистой походкою заспешил к теремам.  Џодбежал боЯрин,  коему наказано
было встретить монаха, захлопотал, повел ‘ергиЯ за собой.
     ‘ергий вошел во  дворец,  озираЯсь по  сторонам.  Ћн почти был уверен
тотчас встретить брата и потому только и не завернул прежде к ЃогоЯвлению,
как  собиралсЯ  дорогой.   Ћн  с  удовольствием  присел  (все-таки  поболе
семидесЯти верст  оставлено  за  спиною!),  не  отказалсЯ  и  от  трапезы,
предложенной ему в молодечной кнЯжого дворца.  ЃоЯрин,  сожидавший ‘ергиЯ,
растерЯлсЯ было,  но  сам сообразил,  что путника прежде следует усадить и
накормить,  а  тем часом повестить о его приходе кнЯзю,  игумену ‘тефану и
наместнику Ђлексию.  ђагуйло Љрюк сумел запоздать как раз настолько, что у
боЯрина отошло сердце и дело окончилось длЯ него хоть и не с наградою,  но
и без выволочки.
     ѓость, однако, отодвинул от себЯ жирные мЯсные шти, ограничась хлебом
и  квасом.  ЃоЯрин,  ругнув  себЯ  самого  (как  сообразил  монаху  мЯсное
подать!), расстаралсЯ притащить мису вчерашней разогретой окуневой ухи,  и
‘ергий с веселыми  искрами  в  глазах,  только  чтобы  успокоить  боЯрина,
выхлебал деревЯнной ложкою и ее тоже.
     ЌепривычнаЯ сытость клонила в  сон.  ‘ергий  слегка отвалил к  стене,
расслабив тело,  закрыл на минуту глаза. ‡аставил себЯ ни о чем не думать,
погрузившись в  глубокий покой  внутренней тишины.  €  пока  захлопотанный
боЯрин,  все еще слегка сомневавшийсЯ,  того ли он,  кого должно, принЯл и
угощал, бегал в верхние горницы дворца, ‘ергий спал, или, вернее, пребывал
в  сосредоточенной полудреме.  Ќескольких минут ему хватило длЯ отдыха,  и
когда боЯрин вновь ЯвилсЯ перед ним,  он  уже был снова бодр и  свеж,  как
давеча.
     ‘просив,  где  здесь  домоваЯ церковь,  ‘ергий,  оставЯ серую свиту и
мешок в молодечной,  поднЯлсЯ вслед за боЯрином в терема,  прошел длинными
лестницами и  переходами.  “ порога кнЯжеской домовой церкви,  оборотЯсь к
боЯрину,  сделал ему  знак оставить себЯ одного,  и  боЯрин,  с  некоторым
сомнением  окинувши  кнЯжескую  церковную  утварь  из  золота  и  серебра,
послушно отступил,  прикрыв за  собою двери.  —то-то  было в  этом молодом
мнихе, заставлЯвшее без ропота подчинЯтьсЯ ему.
     ’ут,  в  церкви,  стоЯщего на  молитве,  и  нашел  брата ‘тефан.  Ћни
обнЯлись,  презрев уставные правила,  потом уселись на  лавку в  крохотном
притворе,  и  ‘тефан  торопливо  поведал  брату  о  семейных  злоключениЯх
великого  кнЯзЯ  владимирского,   стать  духовным  лекарем  коих  сам   он
затруднЯлсЯ ныне.
     ‘ергий выслушал молча.  “знав,  что  за  ним посылали с  ведома и  по
совету  ЂлексиЯ,  вскинул мгновенный пристальный взглЯд на  брата.  ‘тефан
вдруг как-то иссЯк,  не ведаючи,  о чем еще говорить с ‚арфоломеем.  Ќачал
сказывать о своих многовидных обЯзанностЯх и трудах.  Њладший брат был как
бы  тот и  не тот (и это свЯзывало ‘тефана,  сбивало с  мысли и  речи).  Љ
прежнему,  простому и Ясному,  присоединилось нечто,  словно бы отлитое из
прозрачного индийского камнЯ.  ‚се  зримо,  все  видно насквозь в  сиЯющих
гранЯх, а уже не порушить, не достать, не тронуть рукой. ‘ергий внимал, не
перебиваЯ, спросил только:
     - ’Яжко тебе, ‘тефан?
     €  ‘тефан,  начавший было незаметно длЯ  себЯ прихвастывать,  опустил
голову, кивнул и ответил:
     - „а.
     Ђлексий вошел в притвор церкви быстрым своим,  стремительным и легким
шагом.  ЃратьЯ встали.  Ђлексий,  благословлЯЯ,  пристально вперил взор  в
младшего. Ћн давно уже умел с первого взглЯда понЯть человека до самой его
глубины,  но тут было нечто и его сбившее с толку. Џеред ним стоЯл молодой
муж,  почти юноша,  и  глЯдел открыто,  твердо,  ничего не скрываЯ в себе.
ѓотовно сожидал вопрошаний.  Ћн  только  что  прошел пешком десЯтки поприщ
пути,  прошел потому,  что его позвали и,  стало, он надобен зачем-то ему,
Ђлексию,  и  великому кнЯзю  ‘емену.  €  вот  он  здесь,  чтобы  исполнить
просимое, быть может, произнести всего несколько слов и уйти.
     Ђлексий все продолжал глЯдеть на ‘ергиЯ,  задумавшись.  ‚едь он знал,
он этого и  искал многие годы!  Џочему же теперь он растерЯн и  не ведает,
что сказать,  о чем повестить?  Ѓыл бы перед ним муж, убеленный годами, от
лица коего струилсЯ бы  вот  такой же  точно Ясный и  белый свет,  он  бы,
может, просто простерсЯ ниц и попросил благословениЯ. Ѓыть может, и сейчас
только это и надобно содеЯть? „а! €менно это! Љак поступали древние старцы
в пустыне ‘инайской,  встречаЯ брат брата,  как содеЯл бы,  верно,  свЯтой
Ђнтоний на месте его,  не величаЯсь саном своим,  ниже возрастием, ни даже
свЯтостью, ибо... ибо...
     - Ѓлагослови менЯ,  отче ‘ергий!  -  вымолвил он  наконец.  €  ‘ергий
молча,  готовно поднЯл благословлЯющую десницу, произнесЯ краткие уставные
слова.  €  тем уравнЯл.  €,  уравнЯв,  снЯл с  души ЂлексиЯ нужную тЯжесть
власти. Љак-то разом и вдруг попростело. Ћни уже все трое уселись на узкую
лавочку.
     - Њне ‘тефан уже все поведал, - вымолвил ‘ергий.
     - ‚еликий кнЯзь очень хочет видеть тебЯ!  -  возразил Ђлексий.  -  Ќо
после столь тЯжкого пути? …жели завтра?
     - џ не устал, - сказал ‘ергий. - ‚ернее, уже успел отдохнуть.
     Ђлексий помедлил,  встал.  Ћн уже понЯл,  что ‘ергий всегда говорит и
будет  говорить только правду.  „винулсЯ было  к  выходу,  но  передумал и
кивнул. ‘тефану:
     - Џовести ты великому кнЯзю, что ‘ергий здесь!
     ‘тефан вышел,  Ђлексий с ‘ергием остались одни.  € тут Ђлексий содеЯл
то,  что уже давно хотел содеЯть,  но не мог при ‘тефане,  дабы не обидеть
богоЯвленского игумена.  ЋпустилсЯ на колена и  молча простерсЯ ниц у  ног
‘ергиЯ.
     - ‚ладыко!  - услышал он Ясный и негромкий голое над своей головою. -
Ќедостоин  есмь  поклона  твоего  и  несвершен годами пред тобою!  ‚стань,
владыко!  Џриду Я,  и придет другой,  и не изгибнет русскаЯ  землЯ,  и  не
престанет свет! ‚стань, владыко, достоит мне лежать ниц пред тобою!
     €  когда Ђлексий поднЯлсЯ,  смущенный,  ‘ергий сам легко опустилсЯ на
колена  пред  ним,  коснувшись грубою  скуфьею церковного пола.  €  тотчас
поднЯлсЯ с колен,  улыбаЯсь.  € опЯть стало просто. € все было сказано, на
что не хватило слов.
     - ЉнЯзь жаждает утешениЯ? - спросил ‘ергий.
     - Ћн хочет чуда! - возразил Ђлексий.
     - —удо исходит от ѓоспода, но не по просьбе людей!
     - ‚едаю. Џото и позвал тебЯ.
     - ЋпЯть реку, владыко, недостоин есмь! џ могу помолить вышнего, как и
всЯкий другой инок на месте моем.
     - ’олько этого и хотЯт от тебЯ,  ‘ергий!  - Џомедлив, Ђлексий добавил
тихо: - €зреки ему что-нибудь, ты возможешь... „ай кнЯзю покой!
     - ‘кажи,  -  перевел речь на другое Ђлексий,  - не мыслишь ли ты, что
киновийнаЯ  жизнь  не   крепка  без   общежительного  устава  студитского,
заброшенного ныне на ђуси?
     - Њыслю,  владыко!  -  отмолвил ‘ергий.  -  Ќо не возмог един убедить
братию в том.
     - ЉоеЯ помочь надобна обители от менЯ?
     - ‚се у нас есть, владыко, а лишнее не надобно иноку!
     - џ  ждал этого ответа,  ‘ергий,  и  все-таки...  Ѓыть может,  книги,
свечи, утварь церковнаЯ?
     - …гда  не  хватает  свечей,  горит  лучина.  Ђ  книги,  потребные  к
исправлению церковному,  у  нас  есть.  …сть  …вангелие,  служебный устав,
Ћктоих,  труды ‚асилиЯ ‚еликого...  €  не в  книгах,  а  в подвигах во имЯ
господне иноческое бытие!
     - €  этих  слов  Я  ждал  от  тебЯ,  ‘ергий!  Ќо  не  отринь хотЯ  бы
благословение наше!
     - ‚ладыко,  разве можно отринуть благословлЯющего тебЯ,  не  согрешив
пред ѓосподом?
     ‘корые  шаги  ‘тефана  уже  послышались  со  стороны  сеней.  Ђлексий
выпрЯмил стан, собираЯсь к делу. Џодумал: вот так бы сидеть иногда рЯдом с
ним или стоЯть на молитве, даже и не говорЯ ни о чем, просто знать, что он
- рЯдом с тобой! ‘тефан вошел, повестив громко:
     - ЉнЯзь великий сожидает к себе!
     Ћба  встали,  согласно осенили себЯ крестным знамением и  направились
вослед ‘тефану в кнЯжий покой.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 106

     ‚  изложне  государевой Ясно  и  жарко  горели  свечи.  Џалевый полог
кровати был  пристойно задернут.  ЊариЯ вошла,  когда уже гости расселись,
подошла под благословение сначала к  ‘тефану,  потом к  Ђлексию,  наконец,
помедлив,  к молодому иноку в грубом дорожном подрЯснике, вглЯделась ему в
глаза, сморгнув долгими ресницами, вздрогнула, произнесла тихонько:
     - Ѓлагослови, отче!
     - ЃлагословлЯю  тебЯ,  жено,  и  благословлЯю плод  чрева  твоего!  -
серьезно,   почти  словами  молитвы  ответил  ‘ергий.  ЊариЯ  вдруг  легко
опустилась  на  колени  и  поцеловала  руку  ‘ергиЯ.   ‚стала,  глЯнув  на
изготовленный стол  с  рыбными  закусками  (к  коим,  впрочем,  так  и  не
притронулсЯ никто),  глЯнула с тревогой на мужа, вышла вон, тихо притворив
дверь.
     ЉнЯзь ‘емен все рассматривал ‘ергиЯ.  Џочему у него такое белое лицо?
‘  дороги,   с  постоЯнного  голода?  ‚прочем,  инок  отнюдь  не  выглЯдел
заморышем:  широкий в плечах,  он легко,  не горбатЯсь, держал свой стан и
выглЯдел свежим  после  долгого своего  пешего  путешествиЯ (о  чем  кнЯзю
‘емену не замедлили повестить).
     - Џочто гость не на кони прибыл?  - спросил он все-таки, только чтобы
начать разговор.
     - Ћт пострижениЯ моего положил Я завет ходить ногами,  Якоже и горний
учитель наш €сус •ристос! - ответил инок, смЯгчив суровость ответа светлою
улыбкою лица.
     Ђ лицо и вправду белое у него,  словно бы сеЯнаЯ мука или снег -  или
свет?  ‘ветлое!  <‘ветоносное>,  - скажет поздним вечером, проводив гостЯ,
ЊариЯ.  ‘емен сам не увидел света,  ему казалось только,  что в лице инока
была необычайнаЯ белизна.
     ‚от  они  сидЯт  все  перед ним:  седой,  сухоподобранный,  словно бы
застывший в годах на века Ђлексий,  его совесть,  и зов,  и совет, и укор;
‘тефан,  коему поверЯет он тайны свои и который умеет слушать, и изречь, и
утешить порой;  и третий,  юный,  неведомый,  пред которым Њаша только что
невесть почему, опустилась на колени...
     ‚от они сидЯт и ждут, а он сам ждет. “тешениЯ? ЋбодрениЯ? ‚еры?
     <‚се ли сказано этому иноку?!> -  гневает про себЯ кнЯзь,  не понимаЯ
уже,  зачем  звал,  зачем  послушал ЂлексиЯ.  …ще  один  монах,  еще  одна
исповедь...
     - џ  позвал  тебЯ...  -  начинает он  затрудненно,  сдвигаЯ  сердитые
складки лба.
     - Џрости,  кнЯзь! - перебивает его молодой инок. - Њне уже все ведомо
от брата моего ‘тефана!
     - € что скажешь ты,  что изречешь?  -  спрашивает ‘емен,  желаЯ (и не
желаЯ  вовсе) услышать новые слова утешениЯ,  новые ободрениЯ и  призывы к
твердости духа...  €  Ђлексий взглЯдывает на  ‘ергиЯ  сожидающим взглЯдом,
верно, тоже хочет тех утешительных слов.
     - Љару господню надо принимать без ропота, - говорит молодой монах.
     - Љару?  - переспрашивает ‘емен. ђади гостей он приодет и причесан, в
зеленом травчатом шелковом сарафане, в тимовых сапогах, шитых жемчугом, но
в душе его та же прежнЯЯ сумЯтица чувств, и он не враз и не вдруг понимает
молодого инока.
     - „лЯ чего ты позвал менЯ,  кнЯзь?  - спрашивает инок в свой черед. -
‹юбой чернец скажет тебе  то  самое,  что  скажу тебе  Я.  Ќадо трудитьсЯ,
прилагаЯ все силы свои, до последнего воздыханиЯ, не лукавЯ и не ленЯсь. €
тогда воздастсЯ тебе то,  что должен ты  получить по изволению свыше!  ’ак
пахарь взрывает землю,  и  сеет зерно,  и знает сроки свои,  и верит,  что
взораннаЯ пашнЯ не зарастет лебедою, что семЯ взойдет и что хлеб не сгниет
на корню.  € знаЯ,  верЯ, уповаЯ, все-таки отдает пашне все силы свои, так
что и  не  спит и  почти не  ест порою.  €  это каждый год,  и  всю жизнь,
невзираЯ на  тощие  лета,  на  дожди и  мразы,  губЯщие обилие,  с  единым
упованием -  ѓосподу Ѓогу своему.  €  пахарь вознагражден всегда,  ибо жив
народ и хлеб не иссЯкает у трудЯщегосЯ в поте лица своего. € это чудо, ибо
помысли, кнЯзь: единое лето токмо не была бы засеЯна землЯ, и единым летом
окончил бы гладом дни свои русский народ!  Ќо прошли века,  и лихолетьЯ, и
беды,  и  еще не настало лета без засеЯнных нив и  без урожаЯ хлебов!  ’ут
недород,  там война -  привезут из  соседней земли,  из  соседней волости.
Љольми паче мы все,  кормЯщиесЯ со стола пахарЯ, должны работати ближнему?
€ ты, кнЯзь, не прежде ли всех?
     - Ђ ежели -  прилагаю труды,  и пасу,  и храню,  но за грех, прошлый,
минувший грех казнит и казнит мЯ ѓосподь?
     - ’ы созвал менЯ,  кнЯзь,  сюда повестить мне что или спросить?  Џаки
повторю реченное: кару надо принимать без ропота.
     - Ќо  свобода  воли?   „обрые  дела?   ‡начит,   все  тщетно  и   все
предопределено свыше?
     - Џредопределенное -  предопределено прежде всех  век!  Ћб  этом тебе
глубже и вернее речет брат мой ‘тефан. Ђ кара даетсЯ за грехи, совершенные
в мире сем,  а отнюдь не прежде всех век, не до созданиЯ мира! ’олько и то
скажу: человек не один в мире, он отвечает и за род, и за народ, и за Язык
свой -  за всех, ибо все вместе и вкупе. € это тебе ведомо, кнЯзь! ЃоЯре в
думе твоей гордЯтсЯ делами предков,  по  местническому счету емлют почет и
должности, по грехам предков терЯют места и почет. ’ако и ѓосподь наказует
за грехи обчие!  Њожет и весь народ казнить за нечестье царей своих, может
и царЯ казнить за грехи народа. Џомысли о сем: ты что бы предпочел, кнЯзь?
     - ’руден твой выбор,  монах,  страшен и вышний суд! - мрачно отмолвил
‘емен, опускаЯ голову.
     - Ќет!  -  светло и спокойно возразил ‘ергий.  - ‚едь не страшно тебе
принимать воздаЯние за  праведные дела других?  €  о  том помысли такожде:
можно  ли  христианину думать о  себе  только?  ’ому,  кто  неложно служит
ѓосподу,  монах  он  или  мирЯнин,  смерд или  кнЯзь,  все  одно  надлежит
отвергнуть самость, забыть о величестве своем, ибо никто не выше небесного
отца,  и работати ближнему,  забываЯ себЯ самого!  ЋпЯть скажу:  не трудно
сие!  ‚зглЯни окрест и помысли, кнЯже. Ќе токмо монах, но и всЯкаЯ жонка в
дому в печаловании о муже и детЯх не забывает ли о себе самой?  Ќе есть ли
этот пример вседневный всем нам в укор и в поучение?
     ‘емен сидел,  опустив голову. Њонах говорил обычное, ведомое любому и
всЯкому,  но говорил необычно: получалось, что весь народ, все окрест него
живущие,  христиане суть  и  только  он,  кнЯзь,  в  гордыне своей  мыслит
надстоЯть над  прочими,  величаЯсЯ своею  бедою.  Њысль  была  несносна  и
рождала в его душе тЯгостный, быть может, греховный отпор.
     - Ќо,  значит,  ежели свершено зло  и  кара неизбежна,  -  спросил он
угрюмо и прЯмо глЯдЯ монаху в глаза,  -  то напрасны и наши стараниЯ, тех,
кто проклЯт свыше?
     ‘ергий улыбнулсЯ в ответ:
     - ‘ам  же  ты  не  мыслишь этого,  кнЯзь!  -  отмолвил с  дружелюбным
упреком.  - € веришь, и хочешь видеть детей своих чистыми от греха? Љак же
ты добьешьсЯ сего, ежели покинешь всЯкое упование?
     - Ќу, а злых, - не уступал кнЯзь, - тех, кто лишь длЯ себЯ? Џочему не
наказует их ѓосподь,  иногда награждаЯ и  долгожитием,  и  роскошью в мире
сем?
     - Ќашими ли  смертными очами видеть истину?  -  усмехнулсЯ ‘ергий.  -
…жели у  кого отнЯта жизнь вечнаЯ,  долог ли  длЯ него самый долгий земной
век? Ђ дальше - пустота, ничто!
     - Ќо ежели таковых много?  -  кнЯзь подалсЯ вперед,  вперив в  монаха
свой лихорадочный взор. - Ќе реку о себе, но ежели таковых много?!
     ‘ергий осуровел лицом:
     - Ќадобно помнить,  -  сказал, - что праведный неправеден есть, ежели
снЯл с  себЯ  ответственность  за  грехи  мира.  €скуплением  - покаЯнием,
кровью,  жертвою - смываютсЯ грехи.  •ристос сам взЯл на  себЯ  зло  мира,
взойдЯ на крест.  Џуть указан!  € непрестанен путь жертвенности.  ЋпЯть не
надо измысливать излишней трудноты,  кнЯзь!  ’акожде вот  мужики  идут  на
войну не с мыслию о наживе и грабеже,  но знаЯ,  что идут умирать, защищаЯ
землю свою.  €дут принести жертву за други своЯ. € чьЯ жертва свЯтее, те и
побеждают  в бою.  џ говорю о главном.  Ќадобны и тщание воевод,  и оружие
доброе,  и обилие, и порты, и кони. Ќо и на все то такожде потребна вера и
волЯ переже всего,  дабы сотворить и, сотворивши, доставить, не расхитивши
непутем. ’рудитесЯ со тщанием о ѓосподе, и воздастсЯ вам!
     - €нок! Џомолись обо мне! - тихо просит ‘емен.
     - џ  уже благословил супругу твою,  кнЯзь,  и  твое будущее дитЯ!  Ќо
молись и ты,  молитва моЯ не свЯтее иньшей. Ќе ослабы - набольшей трудноты
и воли к преодолению ее надобно просить.
     € почему ‘емен,  не чаЯвший делать этого еще минуту назад, вдруг стал
на колени и,  стоЯ так,  не стыдЯсь ни ЂлексиЯ,  ни ‘тефана,  робко принЯл
благословение от юного годами инока,  непонЯтного ему и непонЯтно как,  не
говорЯ  совсем  утешительных  слов,  успокоившего  великого кнЯзЯ,  словно
передав ‘емену часть своей незримой силы,  часть света от своего  светлого
лица?
     ‚ыходили в глубоких потемнЯх.  ‘ергий, отказавшись от возка, направил
стопы к ЃогоЯвлению,  дабы,  соснув на мал час в келье ‘тефана, в сумерках
раннего утра  уже  идти по  дороге прочь от  Њосквы и  вскоре,  обув лыжи,
унырнуть в  лес,  чтобы уже  поздно вечером вновь читать часы в  крохотной
церковке в своей лесной далекой обители.
     Ђ у кнЯзЯ ‘емена с Ђлексием назавтра состоЯл о ‘ергии разговор.
     - Њало их,  и живут в ужасающей бедности,  верно, как апостолы первых
времен, - рассказывал Ђлексий слышанное от игумена Њитрофана.
     - Џомочь им обилием? - готовно отозвалсЯ ‘емен.
     - ЌельзЯ.  € не надобно! - со вздохом отверг Ђлексий. - Џробовал Я...
‚от что получилось из того!
     ЉнЯзь,  нахмурЯсь,  отвел глаза.  Ћба они любили ‘тефана и оба понЯли
недосказанное.
     - ‘ложен и неуследим путь свЯтости и подвига!  - продолжал Ђлексий. -
Ќадобно токмо не  подавить,  не  сломать его  в  самом истоке,  как редкое
растение цельбоносное, на которое опасно наступити ногою. Ќе трогай его до
поры! Ђ там и возьми, и прими в себЯ благаЯ и добраЯ, и вылечит тЯ! ’ако и
праведник в мире сем:  от него,  егда произрастет и выстанет, истечет свет
надмирный и спасение во гресех сущим!


        ѓ‹Ђ‚Ђ 107

     Љазалось,  легче  усмирить Ћльгерда,  чем  своего соседа,  ЉостЯнтина
‚асилича   ‘уздальского.    ЋпЯть   возгорелась   прЯ   -   теперь   из-за
великокнЯжеских вымолов  в  Ќижнем,  с  которых  кнЯзь  ЉостЯнтин требовал
платить  ему   мытное  и   лодейный  сбор.   ‚озгорелась  прЯ   о   причте
церковном - праве митрополита и великого кнЯзЯ  рукополагать  и  назначать
церковных иерархов ‘уздалю.
     Џо весне по полой воде кнЯжеские насады опЯть устремились в ‘арай.
     Њаша была на сносЯх,  на сносЯх была и ура ‚ельЯминова,  жена €вана.
Њосковскому дому надобны были наследники,  сыновьЯ.  Ћн  уже понимал,  что
всему московскому дому, а не ему одному, - и все-таки...
     €з  Ќова  ѓорода опЯть  пришли тревожные вести.  Џосле  победоносного
похода под  ‚ыбор и  заключениЯ мира  со  ‘веей новгородцы вновь совершили
переворот, сместив славлЯн - сторонников Њосквы. Ќе встанет ли новаЯ прЯ с
Ќовым ѓородом?  Ћтец завещал: <„ержи, и даже когда станет до ужаса трудно,
все равно держи!> ‚от он и держит. €, кажетсЯ, добилсЯ немалого.
     Ќеужели жизнь -  это  только долг и  труд?  „олжно,  так!  Џопросту в
молодости, когда изобильно кипение сил, кажет, что в жизни есть и утехи, и
радости бытиЯ.  Ђ  есть только долг и труд,  подвиг,  непрестанное усилие,
освободить себЯ от которого - значит попросту умереть. € ничего нет иного.
‚се  прочее -  мара,  обман,  змеинаЯ плЯска восточной рабыни,  непонЯтные
слуху стихи, все то, чем прикрывает „жанибек царственное одиночество свое.
     ‚от он вновь оставил любимую жену,  хоть без нее и  не может жить,  и
плывет в Ћрду судитьсЯ с суздальским кнЯзем,  который расстраивает Ќижний,
который тоже хозЯин,  быть может,  получше него,  ‘имеона...  €  все  одно
неможно ему уступать,  иначе не стоЯть земле!  Ќадо,  как прежде,  держать
ђостов,  готовый  откачнуть к  ‘уздалю,  посылать боЯр,  хитрить,  в  срок
отвозить дани...
     „жанибек встретил ‘имеона ласково. ‚опросил:
     - џ  отослал к тебе Ћльгердова брата,  почему ты не убил его?  -  …ще
спросил: - Ђ ежели бы тебе попал в руки сам Ћльгерд?
     - ‚ерно, отпустил бы и его! - устало отмолвил ‘емен.
     - Ђ он тебЯ? - лукаво возразил „жанибек.
     - Ќе ведаю.  ‘проси самого Ћльгерда! - отозвалсЯ ‘емен. - Ѓыть может,
он бы менЯ и не отпустил!
     „жанибек вновь и  опЯть поддержал ‘имеона.  ЉостЯнтин ‘уздальский был
вызван в  ‘арай и  отныне должен был  считать себЯ младшим братом великого
кнЯзЯ московского. Џодписали грамоты. ‚скоре состоЯлсЯ в ЏереЯславле съезд
о причте церковном, на коем вновь одолела Њосква.
     Џохоже, незаметно длЯ себЯ  самого  ‘имеон  подчинил-таки  наконец  с
помощью  хана  братьев-кнЯзей  единой  воле Њосквы или,  во всЯком случае,
становилсЯ уже близок к этому.
     €з  Ћрды возвращались посуху.  ‘тепь уже выгорела,  выцвела.  †елтыми
островами стоЯли ломкие пересохшие травы.  Ќизовой горЯчий ветер  тЯнул  и
тЯнул, несЯ мелкую пыль. —тобы полюбить эту землю, эти травы, надобно было
родитьсЯ здесь,  и всю жизнь гонЯть стада коней и отары овец,  и всю жизнь
прожить в  юрте,  а  не  в  бревенчатой избе,  и  не  видеть  леса,  озер,
извилистых чистых рек,  не  слышать серебрЯного далекого звона праздничных
колоколов над Ѓоровицким холмом...  ‚се-таки у него было все это, и жизнь,
несмотрЯ на горечь свою, была хороша!
     Ќа  Њоскве  ломали  и  строили,  возводили каменный притвор  ‘пасовой
церкви.  ЉнЯгини выехали на  ‚оробьевы горы,  где  были  дивный  воздух  и
тишина.
     Ђлександра ‚ельЯминова разрешилась от  бремени  первой.  „венадцатого
октЯбрЯ  родилсЯ  у  €вана  сын,  нареченный „митрием.  ‚ельЯминовы,  всею
семьею, ходили именинниками, хоть и мало кто мог догадать в ту пору, какаЯ
судьба ожидает новорожденного кнЯжича, да и вовсе не думал никто!
     ‚еликаЯ кнЯгинЯ ЊариЯ разрешилась от бремени в начале зимы,  с первым
снегом.  ‘ына  назвали  €ваном,  в  памЯть  деда,  €вана  Љалиты.  Њладень
благополучно сосал грудь кормилицы,  избранной целым боЯрским синклитом, и
упорно, невзираЯ на все страхи родителей, оставалсЯ живым.
     ЊариЯ  всерьез повторЯла,  что  это  совершилось по  молитвам свЯтого
‘ергиЯ.
     ‡емлЯ расстраивалась,  богатела,  полнела людьми.  ЉостЯнтин ‚асилич,
потишев после  ордынской сшибки,  начал выводить людей на  пустые земли по
‘уре Џоганой,  деЯтельно заселЯл край. ‹юдей хватало. Њуромский кнЯзь ћрий
џрославич обновил едва  не  с  прошлого века  запустевший Њуром,  поставил
кнЯжеский двор  в  городе,  на  горах,  обновил церкви,  украсив иконами и
книгами.  Њуромские вельможи,  купцы,  смерды,  взираючи на  кнЯзЯ своего,
начали рубить хоромы в возрожденном городе.
     Џолнилась  землЯ!   ‚се  новые  росчисти,  новые  починки  и  деревни
возникали кругом Њосквы.  “множались мытные сборы,  тучнела торговлЯ.  …ще
год,  вырванный у  беды и  войны,  сосчитывал длЯ  себЯ ‘имеон,  озираЯ со
стрельницы возросший город.
     Ђ  беда  уже  шла,  уже  чернаЯ  ее  тень,  обогнув  западные страны,
коснулась русской страны. ‹етом открылсЯ мор во Џскове.


     ‚етер-вестник  шумит  над  землей.   Ћн  пришел  издалека,  он  видел
‘олнечный ѓрад, ‘ринагар, в далекой €ндии, откуда прикатила беда, он видел
трупы купцов на дорогах, он пришел повестить, что наплывает беда.
     ‚етер гудит в высоких кровлЯх,  тЯжко рокочут,  хлопаЯ друг по другу,
тесовые драни на крыше кнЯжого терема.  ‚етер гудит,  завывает в дымниках,
ветер вжимает, стараЯсь выдавить, слюдЯные оконницы.
     ЊариЯ кормит сына, поглЯдываЯ с тревогой наверх. ’ам что-то грохочет,
тонкие  струи  холода  ползут по  покою,  колеблют желтые огоньки свечей в
стоЯнце.  ЉнЯзь подымает от налоЯ заботное чело,  слушает ветер. ЋрдынскаЯ
грамота у  него в  руках трепещет,  чуЯ застенное дыхание далекого холода.
ѓудит,  высокими голосами переговаривает где-то вверху,  колотит и  рвет и
вот уже с  тЯжким грохотом рушит куда-то  вниз,  уносит дощатые кровли.  ‚
сумерках на красном,  цвета крови, разливе вечерней зари летЯт по воздуху,
нырЯЯ,  развихренной птичьею стаей  узорные драни с  крыш  теремов,  куски
соломенных кровель,  какие-то  сорванные портна,  ветви,  хворост  и  сор.
‡астигнутые  ветром  горожане  гнутсЯ  едва  не  до  земли,  двумЯ  руками
удерживаЯ платы и шапки,  бредут с натугою против ветра,  отворачиваЯ лица
от упругих струй,  а  ветер тщитсЯ раздеть,  сорвать и  ферЯзь,  и платье,
холодными  лапами  шарит  по  телу,  взметывает кур,  с  всполошным криком
летЯщих  по  воздуху,   разом  выплескивает  воду  из  бадей,  несомых  на
коромыслах из реки, и вода, точно живаЯ, долгими струЯми летит, рассыпаЯсь
в мокрую пыль. ‚етер выметает улицы, ломает деревьЯ, выглаживает траву...
     - Љрыши порвет!  ЋпЯть тес  и  дрань подорожают в  торгу!  -  говорит
кнЯзь, прислушиваЯсь к голосу ветра. ЉнЯгинЯ продолжает кормить, прикрываЯ
дитЯ распахнутыми полами летника, думает: не стало бы иншей беды!
     Ћна  слегка  раздобрела от  третьих  родов,  уже  не  прежнЯЯ  тонкаЯ
девушка. ироковатое лицо отвердело, взглЯд стал тихим, светЯщим спокойною
радостью материнства.  €  кнЯзь уже  не  тот,  складки на  его челе уже не
разглаживает улыбкой,  жестче стали волосы бороды,  костистей лик. Џервые,
робкие  еще  нити  седины  чуть  заметно  осеребрили волосы.  ќто  еще  не
старость, далеко не старость! Њужество.
     ‘  мужеством приходит покой,  Яснеют волЯ и  ум.  …го тревожат дела в
‘моленске,  его  опЯть  тревожит Ћльгерд,  и  только  мор,  открывшийсЯ во
Џскове,  пока еще не тревожит его.  ‚етер,  о  чем ты шумишь в  вышине над
русской землей?


        ѓ‹Ђ‚Ђ 108

     Њилый  русский обычай  отдавать одежды покойника прохожему нищему или
страннику сослужил нынче роковую службу псковской земле.  ’е,  кто надевал
платье умерших черною смертью,  сами заболевали и  помирали в  свой черед.
„ошло до того,  что никто уже не брал ни портов, ни сукон, ни иной дорогой
рухлЯди.  ‘трашились родных и близких,  плакали и молились,  ожидаЯ конца.
€мущие отдавали имение свое -  села, рыбные ловища - в церкви и монастыри,
чаЯ тем спастись от напрасной смерти. € уже не хватало мест длЯ могил, уже
некому становило и погребать усопших.
     Џребыв  несколько  лет  в  размирье  с  новгородской  архиепископией,
псковичи ныне  слезно умолили ‚асилиЯ Љалику приехать к  ним  благословить
вымирающий город.
     ‚асилий поехал.  Ћн  знал,  что  едет  на  смерть.  Ћн  устал.  Ѓолее
двадесЯти лет  (и  каких  лет!)  стоЯл  ‚асилий  у  кормила  новогородской
духовной власти.  Џри нем выросли каменные стены „етинца и каменные палаты
архиепископа,   поднЯлись  многие  церкви,   из  камени  созиждены.  „ивно
похорошел  и  украсилсЯ  великий  город.  Њногоценно