с крыльца. —то-то как толкнуло
его,  и он понЯл, что после службы следует ожидать гостЯ. Ћн слегка напрЯг
мысль  и,  улыбнувшись своему безобманному знанию,  проговорил вполголоса:
"Љиприан!"   ЏроходЯ  двором,   велел   келейнику  приготовить  келью  длЯ
митрополита.
     “же не бегали на глЯдень или на стечку дорог, как тогда, со ‘тефаном.
‚едь хватило докуки кому-то бежать за пЯтнадцать верст, узнавать, верно ли
проезжал ‘тефан •рап дорогою в тот миг, когда ‘ергий, вставши за трапезою,
поклонил ему!  ’еперь уже не бегали, верили. € когда ‘ергий походЯ сообщил
о приезде митрополита, тотчас бросились готовить хоромы длЯ Љиприана.
     …жедневнаЯ служба укреплЯла дух,  и  даже тело молодело в  эти  часы.
Ћтпускала на времЯ становЯщаЯсЯ привычной слабость,  и, кажетсЯ, ничего не
стало бы  необычайного,  умри  он  во  времЯ службы,  со  свЯтыми дарами в
руках...  Љак не понимают неции, ленЯщиесЯ стать на молитву Якобы ради дел
многих,  препЯтствующих исполнению свЯщенного долга, как не понимают, что,
пропускаЯ службу,  не выигрывают ничего!  „ух, обескрыленный ленью, уже не
может собиратьсЯ к деланию,  времЯ,  украденное у ѓоспода, проходит зрЯ, в
бесплодных умствованиЯх,  и  даже  суедневные заботы,  ради  коих  и  была
пропускаема служба ѓосподу своему, не исполнЯютсЯ или исполнЯютсЯ кое-как,
худо.  ‘коль более успевает в жизни совершить верующий,  не укосневающий в
служении ѓосподу своему!
     ‘ергий спустилсЯ по ступенЯм крыльца,  предвкушаЯ встречу с  духовным
владыкою ђуси,  поставлению коего на  стол митрополитов русских и  он  сам
отдал немало сил.
     Љиприан приехал вскоре в  возке и почти не удивилсЯ тому,  что ‘ергий
уже ждал его.  Ћ  проницательности радонежского старца ходили легенды.  Ќа
трапезу сановному гостю  подали вареный укроп,  рыбу  и  хлеб.  ‘ергий сам
почти не  ел,  изучаЯ нынешнего Љиприана.  Ќасытившись,  тот  почел нужным
извинитьсЯ за долгий свой неприезд. ‘ергий кивнул головою как о само собой
разумеющемсЯ,  о  чем не  стоило говорить.  Љиприан вглЯдывалсЯ в  ‘ергиЯ,
стараЯсь узреть  видимые  печати  увЯданиЯ и  близкой  смерти,  но  ничего
похожего на то,  что он узрел в Љиеве, у одра кнЯгини “льЯны, тут не было.
Ћт  старца  отнюдь  не  пахло  смертью,  в  келье  стоЯл  ровный  приЯтный
"кипарисовый" дух,  а сам ‘ергий, хотЯ и высохший и как бы прозрачный, был
добр и внимателен зраком.
     - Џриехал  менЯ  хоронить,  владыко?  -  спросил с  потаенною улыбкою
радонежский игумен и,  не даваЯ Љиприану раскрыть рта,  домолвил:  - џ рад
тебе!  ’ы мало изменилсЯ за прошедшие годы.  „оволен теперь,  занЯвши этот
престол?
     - Ќам должно было встретитьсЯ, - вымолвил Љиприан.
     - ”едор тебЯ понудил?
     ‚рать ‘ергию было бессмысленно, и Љиприан сокрушенно призналсЯ:
     - ”едор! Ћдержим есмь делами суетными... - начал все же оправдыватьсЯ
Љиприан. - ‘елы запущены, книжное дело угасло, художества...
     - џ слышал, ты перезвал гречина ”еофана на Њоскву? - перебил ‘ергий.
     Џо  этому  утверждающему вопрошанию Љиприан понЯл,  что  рассказывать
радонежскому игумену о делах митрополии почти бессмысленно, он и так знает
все.  "Ђ что же стоит тогда?  € о чем говорить?" -  подумал он,  и ‘ергий,
словно услыхав, ответил сразу:
     - Џомолчим,  владыко! ’ебе не хватает тишины. Ќе надобно давать суете
овладевать собою!
     Ќичего не  сказал более ‘ергий,  но  Љиприан вдруг начал неостановимо
краснеть.  Ћн приехал ободрить и наставить умирающего,  а получилось,  что
‘ергий сам наставлЯет и учит его напоследЯх!  ‚ нем колыхнулись непрошенаЯ
обида, возмущение, даже гнев, на миг показалось, что ”едор его бессовестно
обманул...  Љолыхнулось -  и  угасло.  ’ишина ‘ергиевой кельи засасывала и
покорЯла.  Ќа долгий миг понЯл он всю суетную ничтожность тех дел, которым
отдавал всего себЯ и которые чаЯл необходимыми длЯ бытиЯ русской церкви.
     - Ќет,  Љиприан,  - сказал наконец ‘ергий. - ‚се, что ты делаешь ныне
по церковному устроению,  надобно!  Ќадобно и всем нам, и тебе, владыко! џ
ухожу...  Њы  все  вскоре уйдем.  ”едор тебЯ не  обманул,  наступает новое
времЯ!  Ќо  того,  что добыто нами,  вам нельзЯ истерЯть!  Ќе угасите „уха
†ивого во  всех ваших стараниЯх.  Ќе  то и  писаное слово,  и  сказанное с
амвона,  и  изображенное вапою на стене церковной или в  иконостасе,  да и
сами стены церковные - все окажет себЯ пустотою и тленом!
     - €зограф ”еофан то же самое говорит,  - неожиданно длЯ себЯ высказал
Љиприан,  за миг до того даже и не думавши высказывать такое.  - Ѓает, что
‚изантиЯ давно мертва, а дух Ѓожий жив на ђуси!
     - ’окмо  пусть не  ошибаютсЯ те,  кто  надеетсЯ обрести милость Ѓожию
безо всЯкого труда!  -  возразил ‘ергий. - ‚ера без дел мертва есть, и ты,
владыко,  поставлен блюсти,  и  наставлЯть,  и  понуждать с неукоснением к
деланию. —аю, многие беды грЯдут православию от латинов, и не последнее из
них  то,  что совершилось в  ‹итве!  ђасскажи мне,  как оказалось возможно
такое?
     Љиприан начал говорить сбивчиво,  рассказал об Ћльгерде,  об “льЯнии,
что  каЯлась,  умираЯ,  в  измене православию...  ‚се  было не  то,  и  он
чувствовал,   что  не  то!  ЏравославнаЯ  церковь  токмо  оборонЯлась,  не
наступаЯ,  и  в  сем был источник бед,  грозЯщих полным сокрушением веры в
землЯх славЯн. Ќадобны были книги, риторское и иное научение, надобно было
делать то,  что он,  кажетсЯ,  уже делает и будет делать и к чему,  как он
начинал понимать теперь,  и  предназначали его ‘ергий со своим племЯнником
”едором.  Ќужны старцы,  учителЯ, проповедники, отцы церкви, как в первые,
изначальные времена,  когда жили ‚асилий ‚еликий, ѓригорий, €оанн ‡латоуст
и  иные многие.  Ћн рассказывал,  оправдывалсЯ и  хвалилсЯ немногими,  как
видел теперь,  победами в  этой  непрестанной битве за  души  верующих,  и
дивилсЯ,  и  ужасалсЯ тому,  что  дает,  по  сути,  отчет этому умирающему
старцу,  которого он хотел только причастить и благословить, словно робкий
ученик, сдающий экзамен строгому наставнику своему.
     Љиприан наконец смолк.  ‘ергий дремал, и неЯсно было, не пропустил ли
он почти всего,  что говорилось сейчас, мимо ушей. Ќо спЯщий открыл глаза,
отмолвив тихо:
     - џ слушал тебЯ.  -  €, помолчав: - —аю, не обманулись мы с ”едором в
тебе,  Љиприане! ‚се, что ты делаешь, - продолжал он с душевною простотой,
- надобно.  €  труды твои даром не пропадут.  –ерковь стоит на земле и  не
может чуратьсЯ земного. Џомни только, отче, что надобное ѓосподу - в духе,
а не во плоти.  € ежели в церкви угаснет духовное горение,  не поможет уже
ничто! € никакое научение книжное не сохранит веры живой в малых сих! - Ћн
умолк,  глЯдЯ в  далекое ничто.  Љиприан уже намерилсЯ тихо встать,  когда
‘ергий продолжил:  -  ‘пасибо тебе, владыко, что посетил менЯ! ‘о временем
ты и сам возрадуешьсЯ сему посещению.  -  Ћн медленно улыбнулсЯ, раздвигаЯ
морщины щек.  -  џ не держу тебЯ боле!  ‘тупай.  ЉельЯ готова,  отдохни. €
приходи помолитьсЯ со мною,  когда позвонЯт к  вечерне.  ќто тоже надобно.
„лЯ тебЯ.
     ‘ергий тЯжело встал, провожаЯ гостЯ, и гордый Љиприан, не постигавший
доселе,  что  такое  возможет  с  ним  быть,  встал  на  колени,  принимаЯ
благословение  у  этого  лесного  инока,  ухитрившегосЯ  при  жизни  стать
бессмертным.
     Ќазавтра,  проводив Љиприана,  ‘ергий сразу же слег. Ћн не ведал, что
эта встреча отберет у него столько сил,  и несколько дней потом приходил в
себЯ.
     ’еперь он уже с  некоторым страхом сожидал приезда ‚асилиЯ.  ‚прочем,
‚асилий сидит в  Ћрде и  врЯд ли  успеет на этот раз его посетить.  Ћднако
совсем  неожиданно  длЯ   преподобного  приехала  великаЯ  кнЯгинЯ  ‘офьЯ.
Џриехала вдвоем  с  …вдокией,  страха  ради,  как  понЯл  он.  …вдокиЯ  не
удержалась, всплакнула, довольно долго говорила о своем, домашнем, наконец
понЯла, оставила их вдвоем.
     ‘ергий разглЯдывал сероглазую дочерь ‚итовта, гадаЯ про себЯ, к добру
или  худу длЯ земли этот брак.  ‚итовт,  конечно,  попытаетсЯ через дочерь
свою держать ‚асилиЯ в руках.  ‘умеет ли только? ‚ ‚асилии была внутреннЯЯ
твердота,  и ‚итовт скорее всего обманываетсЯ... ’огда не страшно! ђусские
кнЯзьЯ часто женились на  литвинках...  Џриехала просить духовной помощи в
близких уже родах?
     - ’Яжела Я!  -  признаетсЯ ‘офьЯ, и старец кивает головою, словно уже
заранее знал о сем. ‘прашивает в свою очередь:
     - Љак назовешь дочерь?
     - „очерь?!  -  ‘офьЯ глЯдит в  этот высохший лик,  в эти внимательные
неотмирные глаза,  с  отчаЯнием думает:  "Ћн знает все!  € спросит сейчас,
люблю ли Я ‚асилиЯ!"
     - Њуж даден един и на всю жизнь,  до гроба лет! - строго возражает ее
страхам радонежский старец. - •рани его!
     Њысли ‘офьи мечутсЯ,  как перепуганные птицы.  ‚ самом деле, любит ли
она ‚асилиЯ? Ќе спросил, не спросил... Ђ это сказал! Ћн все знает! ‚едь не
с тем приехала,  не длЯ того!  Ћна не поверила ”еофану, хотела сама узреть
дивного старца,  понЯть: что же такое заключено в этом православии, отчего
целый народ готов положить за  него жизни свои?  €  тогда римские прелаты,
конечно же, не правы! Ќо тогда не прав и ее батюшка!
     - Ќе допускай,  дочерь моЯ, войны литвинов с ђусью! Ќи к чему доброму
это  не  приведет.  “держи своего отца,  он  любит тебЯ!  -  остерегает ее
‘ергий,  и ‘офьЯ потерЯнно кивает,  мало понимаЯ,  к чему обЯзывают ее эти
слова и этот согласный кивок.
     - …жели дочерь...  ’о Я...  то мы назовем ее Ђнной! - робко сказывает
она.
     ‘ергий кивает:
     - Џо бабушке! Ќу что ж, имЯ доброе...
     - ‘трашусь  за  ‚асилиЯ...  -  начинает ‘офьЯ,  чтобы  только  что-то
сказать, не молчать тут, в этой пугающей ее келье.
     - Ќе страшись.  ‚оротит на Њоскву с пожалованьем! - спокойно отвечает
‘ергий.
     ‘офьЯ  низит взор,  не  ведает,  куда  девать руки,  корит себЯ,  что
приехала к ’роице.  ‹учше было бы ничего не знать!  …й уже боЯзно спросить
старца, как намеривала дорогою, правда ли, что он видел ”аворский свет.
     - Ѓатюшка!  -  вопрошает почти с отчаЯнием,  будто кидаЯсь в холодную
воду. - Џочему говорЯт, что от менЯ будет много горЯ ђусской земле?
     ‘ергий  чуть-чуть  улыбаетсЯ  -  или  ей  так  показалось?  ‚озражает
спокойно:
     - Ѓудь добрей!  €  молись!  Џроси у ѓоспода послать тебе веру в Ќего!
’о,  что ты видела там, - обольщение, - продолжает старец тихим голосом. -
’ебе надо научитисЯ всему наново!  Ѓудешь впредь посещать ’роицкую обитель
- поклонись гробу  моему!  ‘лушайсЯ  свою  свекровь!  -  прибавлЯет ‘ергий
совсем тихо. - ‚ семье лад - и в земле будет лад. € мужа чти!
     ‘офьЯ опЯть вздрагивает.  ‹юбит ли  она  ‚асилиЯ?  €ли этот умирающий
старец прав и совсем не в том дело,  а в том,  чтобы исполнЯть свой долг и
служить  ѓосподу?  Ћна  стараетсЯ  представить мужа  после  того,  как  он
вернетсЯ из  Ћрды,  и  не может.  Ќе просмотрела ли она,  когда ‚асилий из
мальчика превратилсЯ в  мужчину?  —то  она  ему скажет?  Љак встретит?  Ќе
просмотрела ли она и свою любовь к нему?!
     - €ди,  дочь моЯ!  - провожает ее ‘ергий, благословлЯЯ на прощанье. -
€зжени нелюбие в сердце своем!
     Ћна припадает к этой руке,  впервые со страхом подумав, что ведь его,
этого старца,  скоро не будет!  € кто наставит,  кто успокоит тогда? € что
таитсЯ за  русскою открытостью и  добротой?  —то помогает им  выстаивать в
битвах и сохранЯть нерушимо веру свою?
     ЉнЯгинЯ …вдокиЯ заходит к ‘ергию в свой черед. “же не говорит ничего,
плачет и целует ему руки. ‡а тем и приехала - попрощатьсЯ. „лЯ нее, не длЯ
‘офьи,  старец ‘ергий свой, близкий, родной. Ћн восприемник ее сына Џетра,
они с владыкой Ђлексием ростили,  почитай, покойного Њитю. € сладко теперь
поплакать около него  навзрыд.  ‘ладко целовать эту  благословлЯющую руку.
Ћна  смотрит на  него долгим отчаЯнным взором.  ‘видЯтсЯ ли  они там?  ‚се
вместе? ‘нова и навсегда?
     - €ди,  дочь  моЯ!  -  ‘ергий  улыбаетсЯ …вдокии.  -  Ќе  ссорьтесь с
невесткою! € не страшись за ‚асилиЯ!
     †енщины уходЯт.  ‘лышно,  как  топочут кони,  как  трогаетсЯ,  скрипЯ
осЯми, кнЯжеский возок, и вот дробнаЯ музыка колес замирает в отдалении.
     "Џочему же не едет ”едор?"  -  думает ‘ергий сквозь набегающую дрему.
Ћн ждет его, не признаваЯсь в том самому себе, ждет только его одного, все
другие уже за  гранью земных слов и  дел.  ‚се другие -  лишние.  ”едор не
может не понЯть, не почуЯть, не услышать его молчаливый зов!
     ЉончаетсЯ август.  ‘ергий теперь порою и  не встает с  постели.  ‘илы
уходЯт от  него  непрестанным тихим ручейком.  Ћн  иногда вспоминает Њашу,
даже  начинает говорить с  ней  наедине.  ‚споминает,  как  купал ‚анюшку,
будущего ”едора,  в  корыте.  Њолодость так отдалилась от  него теперь,  в
такое невообразимое небылое ушла  со  всею своей юной суетой,  отчаЯнием и
надеждами!  €  ‚анюшка-”едор уже не тот,  не прежний.  “сталый и  строгий,
надломленный пытками в Љафе,  не сразившими,  однако, его упорства. ‚есь в
заботах об епархии,  о новом устроении ѓригорьевского затвора,  который он
мыслит сделать теперь ведущею духовною школою на ђуси...
     —то ж  он не едет?  Љиприана послал к  нему на поглЯд и  не едет сам!
Џервые  желтые  листьЯ,  как  посланцы близкой осени,  начинают мелькать в
густой зелени дерев...
     ‘ергий спал,  когда ”едор вошел к  нему в келью и неподвижно застыл в
кресле у ложа,  не решаЯсь нарушить сон наставника. Ћн уже забегал к отцу,
строго наказал прислужнику не ленитьсЯ,  порЯдком-таки напугав послушника,
уразумевшего только  теперь,  что  белый  как  лунь  молчаливый монах,  за
которым  ему  велено  ухаживать,  отец  самого  архиепископа ђостовского и
духовник покойного великого кнЯзЯ.  ‘тефану в  тот же день устроили баню и
переменЯли исподнее.
     €  теперь ”едор  сидит  в  келье преподобного и  сожидает,  когда тот
проснетсЯ.  Ђ  ‘ергию снитсЯ сон,  что  ”едЯ приехал к  нему в  монашеском
одеЯнии,  но молодой,  веселый и юный.  € Њаша, его мать, жива и находитсЯ
где-то там,  близь,  и  оба они сожидают его и  зовут идти вместе в лес по
грибы,  а он все не может сыскать то корзины,  то ножика и шарит по келье,
недоумеваЯ,  куда делось то  и  другое.  €щет и  спешит,  знаЯ,  что его с
нетерпением ждут на  дворе,  ищет и  не находит.  „а тут же был ножик!  Ќа
обычном месте своем! Ћн с усилием открывает глаза и видит ”едора, сидЯщего
перед ним в кресле.  ’олько уже не того, не юного, а нынешнего... € ‘ергий
улыбаетсЯ,  улыбаетсЯ доброю  бессильной улыбкой,  разом  забываЯ  прежние
укоризны свои.  ”едор опускаетсЯ на  колени,  целует руки ‘ергиЯ.  ѓлаза у
него мокры, и у самого ‘ергиЯ тоже ответно увлажнЯетсЯ взор.
     - ’ы приехал, - шепчет. - ’ы приехал!
     - Џрости,  отец!  -  повторЯет ”едор в забытьи.  -  ‘уета сует! •отел
оставить все в надлежащем порЯдке, прости!
     - ’ы знал, что Я тебЯ жду?
     ”едор,  зарывшись лицом в край его одежды, молча утвердительно трЯсет
головою: да, знал!
     - ’ы  не  долго проживешь после менЯ,  ”едюша!  -  с  горечью говорит
‘ергий, и ”едор опЯть молча кивает, не подымаЯ лица.
     Ћн  знает  и  это,  чует  и  потому спешит,  торопитсЯ изо  всех  сил
переделать все земные дела,  не даваЯ себе ни отдыху, ни сроку. …му боЯзно
поднЯть  голову,   боЯзно  посмотреть  в   эти   старые,   такие  близкие,
завораживающие,  лесные,  уже неотмирные глаза.  "„а!  -  мыслит он.  - ’ы
вознесешьсЯ туда,  в  горние выси,  Я  же  остаюсь здесь!"  Ћн почти готов
попросить забрать его с собою,  так,  как просил когда-то ребенком отвести
его в  монастырь к  "дЯде ‘ереже" и  обещал не  страшитьсЯ ни  покойников,
которых надобно обмывать,  ни  болЯщих братий,  лишь  бы  дЯдЯ  ‘ережа был
завсегда рЯдом с ним...  Љто,  в самом деле, был больше ему отцом - ‘тефан
или ‘ергий? ‘ейчас он стоЯл у ложа умирающего ‘ергиЯ, только что перед тем
посетивши ‘тефана, и понимал, что никого роднее и ближе ‘ергиЯ у него нет.
Ќет  и  не  будет уже никогда!  ”едор приложилсЯ щекою к  руке наставника,
что-то говорил, тотчас забываЯ, что сказал. ђедкие горЯчие слезы сбегают у
него по  щекам и  падают на  ‘ергиеву ладонь.  ‘ергий тихо отнимает руку и
гладит ”едора по разметанным волосам. Ћба забыли сейчас о запрете ласканий
и всЯкого иного касаниЯ длЯ иноков. „а и не к сему случаю этот запрет! —то
греховного в прощании с умирающим наставником своим!
     ‘коро деЯтельнаЯ натура ”едора заставлЯет его встать.  Ћн лихорадочно
приносит дрова,  хоть они уже есть,  сложены у печки,  накладывает в печь,
вздувает огонь,  бежит за  водою,  начинает что-то стрЯпать...  ‚се это не
нужно,  все это есть уже,  и полчашки бульона - все, что отведывает ‘ергий
от сваренной ”едором ухи,  не стоили стольких забот, но ”едору обЯзательно
что-нибудь сделать длЯ учителЯ,  и  ‘ергий не унимает его,  только жалеет,
когда ”едор отлучаетсЯ из кельи.  ‹учше бы сидел так, рЯдом с ним, у ложа,
молчал или сказывал что!
     Ќо   вот  ”едор,   отлучась  на  миг,   ЯвлЯетсЯ  с   большим  листом
александрийской бумаги,  кистЯми и красками. ‡аметно краснеЯ (он еще может
краснеть!), просит наставника посидеть в кресле недвижно "мал час".
     - ’ы еще не забросил художества? - любопытствует ‘ергий.
     - Ћтнюдь!  -  живо отзываетсЯ ”едор.  -  „лЯ  своей церкви в  ђостове
летось  писал  образа  "Ѓогоматери умиление",  "‘вЯтого Џетра" и  "ЌиколаЯ
Њирликийского".
     - Ќу что ж, напиши и менЯ! - разрешает ‘ергий, потаенно улыбаЯсь.
     ”едор пишет, ставши враз серьезным и строгим. Љраски у него оказались
уже разведены в  крохотных чашечках,  уложенных в  берестЯную коробку.  Ћн
внимательно взглЯдывает,  примериваетсЯ,  рот  у  него сжат,  глаза сухи и
остры.  ‘ергий смотрит все с тою же потаенной улыбкой, любуетсЯ ”едором. €
- не славы ради!  Ќо хорошо это, пусть те, кто менЯ знал, когда и поглЯдЯт
на этот рисунок, исполненный вапою, и вспомнЯт нынешние, тогда уже прошлые
годы...
     ”едор торопит себЯ,  чуЯ,  что и  это в последний раз.  Ќа висках и в
подглазьЯх у  него выступают крупные капли пота...  Ќо  вот  он,  кажетсЯ,
кончил, и тотчас начинает бить большой колокол.
     - Џойдешь? - прошает ”едор.
     - ’еперь, с твоею помочью, пойду! - отвечает ‘ергий.
     Ћни  медленно  спускаютсЯ по  ступенЯм  кельи.  Џодскочивший келейник
подхватывает ‘ергиЯ под другую руку,  и  они почти вносЯт его в  церковь и
проводЯт в  алтарь.  ‘ергий  знаком показывает ”едору служить вместо себЯ.
”едор готовно надевает ризу и  епитрахиль,  берет копие и лжицу,  а ‘ергий
сидит,  пригорбЯсь,  и  смотрит на  племЯнника,  ощущаЯ в  сердце тепло  и
глубокий покой.  ‚от так! €менно так! €менно этого он желал и ждал все эти
долгие годы!  —тобы  ”едор хоть  раз  заменил его  в  монастырской службе,
именно заменил, взЯл в руки негасимую свечу, продолжил дело жизни, освЯтил
прикосновением своим свЯщенные эти сосуды.  € пусть это не навек,  даже на
один-единый  раз,  но  пусть!  “ходЯщаЯ  в  незримую даль  дорога,  обрЯд,
заповеданный ‘пасителем,  миро,  которое варЯт всегда с остатком прежнего,
так что и неведомо,  где и когда было оно сварено впервые.  Ѓыть может,  в
это  миро опускал кисть,  помазуЯ верных,  еще  ‚асилий ‚еликий или  €оанн
‡латоуст?  –ерковь сильна традицией,  не  прерываемой через века,  чего не
понимают все те,  кто тщитсЯ внести новизны,  изменить или отменить обрЯды
далеких столетий:  богумилы,  павликиане,  стригольники, манихеи, катары -
несть  им  числа!   Ђ  церковь  стоит  не  ими,  не  их  умствованиЯми,  а
прикосновением к вечности,  тем, что причастнаЯ трапеза сиЯ заповедана еще
самим ѓорним “чителем, и несть греха в том, что первые христиане принимали
вино и хлеб -  тело и кровь •ристову -  в ладонь правой руки, а нынешние -
прЯмо в  рот.  Ќо длитсЯ обрЯд,  и  смертные,  раз за разом,  век за веком
исполнЯющие его, прикасаютсЯ к вечности.
     Џосле службы ”едор доводит учителЯ вновь до постели.  Љормит, подносЯ
ему  чашу с  ухой,  сдобренной различными травами,  режет хлеб,  разливает
квас.
     - ’ы ешь, ешь сам! - просит ‘ергий. - Њне уже не надобно ничего!
     Џосле еды они сидЯт рЯдом,  как два воробьЯ,  почти прижавшись друг к
другу.  ‘полохи огнЯ из  русской печи бродЯт по  их лицам,  мерцает огонек
лампады. ’ихо. ’ому и другому хорошо и не хочетсЯ говорить ни о чем.
     - ’ы в Њоскву? - спрашивает ‘ергий.
     ”едор молча кивает,  оскучневши лицом.  Ћн  бы  рад  теперь никуда не
уезжать, но дела епархии, дела пастырские...
     - Ќе жди, езжай! - решает ‘ергий. - ‚ сентЯбре поедешь назад, навести
менЯ! Ћколо месЯца Я еще проживу!
     ”едор кивает молча и  не подымает головы,  чувствуЯ,  как слезы опЯть
застилают ему глаза.
     - Ќе погибнет ђусь? - спрашивает он ‘ергиЯ.
     - Ќе погибнет!  -  отвечает тот.  - Џока народ молод и не изжил себЯ,
его невозможно убить,  когда же он становит стар и  немощен,  его не можно
спасти.
     - Љак ‚изантию?
     - „а, как ‚изантию! ’ы был там и знаешь лучше менЯ.
     - ’ам  это  трудно  понЯть!  Ѓольшой  город,  непредставимо  большой!
Њноголюдство,  торговлЯ, в гавани полно кораблей... Ќо сами греки! …сли бы
все, что они имеют, дать нам...
     - Ќе  ведаю,  ”едор!  Ѓыть может,  когда мы  будем иметь все это,  то
постареем тоже!
     ’рещит и  стрелЯет в  печи  смолистое еловое бревно.  ѓде-то  скребет
осторожнаЯ леснаЯ мышь.  „ва человека,  отец и  сын,  наставник и  ученик,
сидЯт рЯдом,  подобравшись в  своей долгой монашеской срЯде,  и  смотрЯт в
огонь.  €м скоро расставатьсЯ - до встречи той уже не в нашем, но в горнем
мире.
     - Џриходи иногда ко мне на могилу, ”едор! - просит тихонько ‘ергий.
     - •орошо, приду! - отвечает тот...
     ”едор  вернулсЯ из  Њосквы двадцать второго,  когда игумен ‘ергий уже
лежал пластом.  ‚зглЯд его был мутен и  неотмирен.  Њедленно,  не сразу он
все-таки узнал племЯнника,  сказал, обнажаЯ десны и желтую преграду старых
зубов:
     - “мру через три днЯ! ‚асилий в Ћрде?
     - ‚ Ћрде,  -  ответил ”едор,  приподымаЯ взголовье,  чтобы наставнику
было  удобнее выпить отвар лесных трав  -  единственную пищу,  которую еще
принимало его отмирающее чрево.
     Ќамерив дождатьсЯ кончины, ”едор тут же погрузил себЯ во все келейные
и монастырские заботы,  на времЯ заменив даже самого Ќикона.  ‘ам, засучив
рукава,  вычистил  и  вымыл  до  блеска  келью  наставника и  даже  ночную
посудину,  соорудил удобное ложе, дабы ‘ергий, не вставаЯ, мог полулежать.
Ћтстранив келейника,  топил,  варил и таскал воду.  •уже нет попросту, без
дела,  сидеть у постели умирающего, ахать и вздыхать, надрываЯ сердце себе
и другим!  “мирающему такожде,  как и ѓосподу, нужна работа, надобен труд,
без которого бессмысленно сидеть у  постели,  дожидаЯсь неизбежного конца.
”едор и  с  Ќиконом перемолвил келейно,  обсуждаЯ непростые дела  обители.
‘редства на строительство каменного храма Ќикон собиралсЯ получить от ћриЯ
‡венигородского,  но  надобно было при  сем не  обидеть великого кнЯзЯ,  у
которого с братом отношениЯ были достаточно сложные. Ђ с кончиною ‘ергиЯ и
отношение ‚асилиЯ к  обители могло переменитьсЯ не в  лучшую сторону.  ‚се
это Ќикон и  ведал и  понимал и уже обращалсЯ к тем и иным великим боЯрам,
ища заступничества и милостей. ‚ысказал ”едору и такое, что дарениЯ селами
и землЯми,  от которых стойко отказывалсЯ ‘ергий, он намерен впредь брать,
ибо  только  так  хозЯйство монастырЯ станет на  твердые ноги,  а  во  дни
лихолетий,  моровых поветрий и  ратных обид  монастырь,  владеющий землею,
сможет  просуществовать  без  постоЯнных  подачек  со  стороны  и   подать
милостыню нуждающимсЯ в ней, да и поддержать порою самого великого кнЯзЯ.
     ”едор смотрел на  сосредоточенный лик  Ќикона,  на  его крепкие руки,
деловую стать,  румЯный строгий лик нового радонежского пастырЯ и уверЯлсЯ
все  более  в  правильности выбора  дЯди.  „а,  умножившуюсЯ обитель,  где
заведены и  книжное,  и иконное,  и иные художества,  с десЯтками братий и
послушников,  тысЯчами прихожан от ближних и дальних мест - такую обитель,
чуть-чуть  новую и  даже чужую его  юношеским воспоминаниЯм,  должен вести
именно муж,  подобный Ќикону.  €  пусть это  будет уже иной монастырь,  не
потайнаЯ леснаЯ малолюднаЯ пустынь,  но  знаменитаЯ на сотни поприщ вокруг
обитель -  дело ‘ергиЯ не погибнет и не умалитсЯ в этих твердых, но отнюдь
не корыстных руках.
     Љ  ‘ергию он забегал каждый свободный миг.  Ќочевал на полу,  у  ложа
наставника.  ЏросыпаЯсь,  слушал неровное, трудное дыхание, шепча про себЯ
молитвенные слова. ‚ ночь на двадцать пЯтое ”едор почти не спал, но ‘ергий
оставалсЯ  жив  и  даже  под  утро  почувствовал в  себе  прилив  сил.  Ћн
исповедалсЯ и  принЯл  причастие,  потом  попросил  соборовать его.  Џосле
соборованиЯ уснул накоротко.  Џотом,  почти не просыпаЯсь,  начал пальцами
шарить по постели. "Ћбирает себЯ!" - прошептал кто-то из монахов. ”едор не
заметил,  как  кельЯ  набралась до  отказа,  стоЯли  на  коленЯх  у  ложа,
теснились у  стола и  дверей.  ‚се молчали,  стараЯсь не пошевелитьсЯ,  не
кашлЯнуть.  ”едор сидел,  держа холодеющую руку наставника в своей. ‘ергий
приоткрыл глаза,  прислушалсЯ.  ‚  это  времЯ  у  двери  началось какое-то
шевеление.   ЋглЯнувшись,  ”едор  увидел,  как  двое  послушников  вводили
высокого иссохшего старца.  Ћн не сразу узнал отца,  а  узнавши,  поспешил
встречь.  ‘тефан опустилсЯ у ложа ‘ергиЯ,  склонилсЯ, прикоснувшись лбом к
беспокойно шевелЯщимсЯ рукам. •рипло - отвык говорить - вымолвил:
     - Џрости, брат!
     ‘ергий  сделал  какое-то  движение  руками,   точно  хотел  погладить
‘тефана,  но уже не возмог поднЯть длани. ѓлаза его, полуприкрытые веками,
беспокойно  бродили  по  келье,  по  лицам,  никого  не  узнаваЯ,  но  вот
остановились на  ”едоре,  и  слабый окрас улыбки коснулсЯ его  полумертвых
щек. ”едор вновь схватил в свои ладони холодеющие руки наставника и уже не
отпускал до конца. ‘ергий дышал все тише, тише. …ще раз блеснул его взглЯд
из-под  полусмеженных век,  но  вот начал угасать,  холодеть,  терЯЯ живой
блеск,  и руки охолодели совсем,  потерЯвши тепло живой плоти.  ‚ страшной
тишине кельи слышалось только редкое,  хриплое,  чуть слышимое дыхание. Ќо
вот  ‘ергий дернулсЯ,  вытЯнулсЯ под  одеЯлом,  по  телу  волной пробежала
дрожь, руки на мгновение ожили, крепко ухватив пальцы ”едора, - и одрЯбли,
потерЯв последние искры  жизни.  „ыхание ‘ергиЯ  прервалось,  а  лик  стал
холодеть,  молодеЯ на глазах.  “ходили печаль и страдание,  разглаживались
старческие морщины лица. Џроисходило чудо. ‘ергий зримо переселЯлсЯ в тот,
лучший мир.  ‚се молчали и  не двигались,  потрЯсенные.  € только какой-то
молодой монашек в  заднем рЯду,  не выдержав,  вдруг начал высоко и громко
рыдать,  и  эти  одинокие  рыданиЯ  рвались,  разрываЯ  наставшую  тишину,
рвались,  как ночной похоронный вопль,  как голос беды, как вой неведомого
существа в лесной чащобе... Ќо вот инок справилсЯ с собою, смолк, и тогда,
сперва тихо, а потом все громче, поднЯлсЯ хор многих голосов, поющих песнь
похоронную,  погребальный псалом,  сложенный много  столетий назад €оанном
„амаскином в пустыне ‘инайской...
     Џохоронили ‘ергиЯ там  и  так,  как он  велел,  невдали от  кельи,  в
вырубленной им  самим колоде.  Љаменную раку содеют потом,  и  в  ’роицкую
церковь,  еще не построенную в то времЯ, прах его перенесут потом. ќто все
будет и придет своей чередою.  € уже станут забывать о земных неповторимых
его  чертах,  путать имена и  даты,  ибо  последние,  знавшие его,  станут
уходить  один  за  другим,  когда  состарившийсЯ к  тому  времени …пифаний
соберет  воедино  легенды  и  преданиЯ и  напишет свое  бессмертное "†итие
‘ергиЯ  ђадонежского",  переписанное потом  Џахомием ‹огофетом,  то  самое
"†итие",  которое  в  обработке ЏахомиЯ дошло  до  нас  и  по  которому мы
воссоздаем теперь  жизнь  и  подвиги  главного  предстателЯ,  заступника и
покровителЯ ђусской земли.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ€„–Ђ’њ ‚Ћ‘њЊЂџ

     „митрию Ђлександровичу ‚севоложу пришла грамота из  Ћрды  от  боЯрина
”едора  Ђндреича  Љошки.   ЏрочтЯ  ту  грамоту,  „митрий  ‚севолож  сильно
задумалсЯ.
     Ћт него требовалась служба,  и  служба немалаЯ.  ‘ледовало съездить в
Ќижний Ќовгород к  старейшине тамошних боЯр  ‚асилию ђумЯнцу,  которого он
хорошо  знал,   и   уговорить  его  отречьсЯ  от   своего  кнЯзЯ,   Ѓориса
ЉостЯнтиныча,  в пользу Њосковского великого кнЯзЯ ‚асилиЯ, коему будто бы
в  Ћрде  самим ’охтамышем со  днЯ  на  день  будет вручен Ярлык на  Ќижний
Ќовгород. “говорить его и боЯр, дабы не стало бою-драки-кровопролитиЯ и не
пришлось бы  брать  Ќижний приступом московских ратей,  ежели старый кнЯзь
взъЯритсЯ и не уступит.
     „митрий ‹ексаныч сидел  за  столом,  откинув за  спину рукава широкой
ферЯзи, перед оловЯнным жбаном с кислым квасом и думал. „а, конечно, ехать
надобно,  и  ‚асилиЯ ђумЯнца знает он хорошо.  Џочитай,  в  друзьЯх были в
те-то поры! Ђ только не скажет ему ‚асилий: "—то же ты, друг, каку пакость
предлагашь мне теперь? Ќе тебе бы ето баЯть, не мне бы слушать!"
     „митрий Ђлексаныч был человеком практичного,  трезвого складу. ’вердо
помнЯ  о  своем кнЯжеском происхождении,  не  кичилсЯ излиха и  не  считал
зазорным писатьсЯ боЯрином великого кнЯзЯ Њосковского.  Џеред глазами было
возвышение ”едора  Ђндреича Љошки,  с  которым  не  брезговали породнитьсЯ
тверские  кнЯзьЯ.  †енитьбу  сына  на  дочери  (и  на  поместьЯх!)  Њикулы
‚асильевича ‚ельЯминова считал честью длЯ себЯ и  большою удачей длЯ сына,
в  отличие  от  самого  €вана,  по-прежнему  ненавидевшего покойного тестЯ
своего,  коему был обЯзан и богатством,  да и значением в среде московской
боЯрской господы.
     ‘ын часто ставил его в тупик,  и этой упорной неприЯзнью к покойному,
как-никак благодетелю своему,  и сатанинскою гордыней,  вскипавшей порою в
самый   неподходЯщий  миг...   ѓордыни   сына   „митрий  особенно  боЯлсЯ,
предчувствуЯ,  что  именно тут  таитсЯ длЯ €вана роковаЯ западнЯ,  могущаЯ
погубить и его,  и весь род ‚севоложей.  Џорою думалось,  что €ван пошел в
деда,  Ђлександра.  ‚севоложи  только  недавно  схоронили отца,  маститого
старца,  прожившего пеструю,  из взлетов и падений, жизнь, пока наконец не
удалось  ему,  воспользовавшись слабостью  €вана  €ваныча  к  титулованным
выходцам из  соседних кнЯжеств,  укрепитьсЯ на  Њоскве,  получивши землю и
села под ЏереЯславлем и  в „митровском стану.  Ќо хотЯ и обменЯл Ђлександр
ѓлебович  голодное  кнЯжеское  достоинство на  сытое  московское боЯрство,
спеси не  убавил,  доводЯ местнические споры свои порою едва не до судного
полЯ.  ’окмо к  старости,  к  восьмому десЯтку лет,  потишел старый кнЯзь,
передавший, однако, свой норов через отца внуку.
     „митрий Ђлексаныч тоже был нравен.  ‘  Ђкинфичами схлестнулсЯ едва не
до резни.  €  теперь,  размышлЯЯ о  деле,  в первый након воспомнил именно
Ђкинфичей.  Ћткажись он,  ‚севолож,  от поручениЯ Љошки, ведь ”едька ‘вибл
сразу же и место его переймет!  „а еще те же Ђкинфичи будут тыкать потом в
нос: струсил, мол, кнЯзек государевой службы!
     ђаздумьЯ  отца  прервал  €ван  „митрич,  который  после  женитьбы  на
Њикулиной дочери и терем Њикулин забрал,  и сам переселилсЯ туда, но часто
и   запросто  навещал  родителЯ.   ‘мело   взошел  в   палату,   отстранив
холопа-придверника,   прошел  алыми  востроносыми  сапогами  по  пушистому
шемаханскому ковру, развеиваЯ полы небрежно наброшенного на плечи летника.
     - то тамо, отец? Џочто кручинен? ЉакаЯ тоска одолела?
     - ѓрамоту ”едор Ђндреич Љошка прислал. ’айную.
     - ’айную?
     - „а. —ти!
     ЏрочтЯ,   сын  прихмурил  соболиные  брови,  пожал  плечами.  ЋтдаваЯ
пергамен отцу, вымолвил:
     - џ бы,  по чести,  в ето дело не влезал!  ‘уздальские кнЯзьЯ не чета
московитам, природные! •олопских кровей в ихнем роду не было. Ђ коли какаЯ
оплошка -  тебЯ и  подставЯт как главного баламута,  да  и  сошлют куда на
Њожай альбо ‚ерею, тамошнему удельному служить...
     - Ћт  кнЯзевой службы,  сын,  не отрекаютсЯ!  -  хмуро возразил отец,
скрываЯ от  €вана,  что и  сам озабочен тем же  -  не  попасть бы в  какую
постыдную славу.
     - ’ы на Љуликовом поле стоЯл!  Ќа полчище! - запальчиво отверг сын. -
Ђ тут предателем...  “говорить,  вишь, господину своему изменить! Џомысли,
кнЯжаЯ ли то служба? Љошке Ђндреичу хорошо баЯть: мы, мол, все за един, да
отбрехиватьсЯ-то придет тебе одному! Ђли и поезди, и поговори... ’ак, мол,
и так...  ‚сЯко мочно и поговорить-то! Њочно так, что сами в ноги падут, а
мочно и так, что за оружие возьмутсЯ.
     - Ќе дело баешь, сын! ЉнЯзь стоит боЯрами, боЯре - кнЯзем!
     - Ѓыл бы кнЯзь! Ђ то - мальчишка, молоко на губах... Џокойный Ђлексий
выдумал такую печаль, ребенка скоро будем сажать на престол!
     - ‚се  одно не  дело!  Ѓывало,  при лестничном праве все и  ездили из
города в  город,  дак и  жили данЯми,  а не землей!  Њне-ста бежать отсель
некуда.  “  менЯ села,  а у тебЯ того боле,  почитай,  все вельЯминовское,
микулинское добро тебе одному перешло!  Љаки они ни  природны,  суздальски
кнЯзи,  а поддались московитам и раз, и другой, и третий... ’атар наводили
напутем...  ‚она,  ЉирдЯпа с ‘еменом Њоскву ’охтамышу,  почитай,  на блюде
поднесли, а что толку? “доволил их ’охтамыш? ‚еликое кнЯжение дал? ’ого же
ЉирдЯпу в  железах держал,  в  нЯтьи,  вот те и всЯ ханскаЯ милость!  Ђ за
московским государем служба не пропадет. Ќа того же Љошку поглЯнь: терем в
Љремнике,  с  тверскими кнЯзьЯми,  слышь,  роднитсЯ,  кажен год новые селы
куплЯет! ‚ почете у двух кнЯзей!
     - •орош почет - в Ћрде сидеть всю жисть, овечий навоз нюхать! Љажному
хану причинное место лизать! Њне такого почета даром не нать!
     - Ђ ты бы хотел на печи лежа калачи жрать!  - взъЯрилсЯ наконец отец.
- Љто тебе вельЯминовски поместьЯ сосватал вместе с молодою женой?! Ѓыл ты
щенок и осталси щенком! Џочто ничевуху баешь-то!
     ‘ын -  муж,  на  третий десЯток пошло,  плетью не поучишь,  -  стоЯл,
надменно глЯдЯ мимо  отцова лица,  подрагивал плечами,  пальцами перебирал
концы шелкового поЯса.
     - „ак што мне велишь теперича -  в ‘уздаль бежать?  -  кричал отец. -
ЏереобутьсЯ из сапогов в  лапти?  Ђли прЯмиком в Ћрду?  ’охтамышевым конЯм
хвосты чистить?  Ђ  того не помыслил глупой своей головой,  что и  у  тебЯ
тогда все селы ти под кнЯзЯ великого отберут! Ќе стоило тогда и на „ону на
борони стоЯть!  „ед-от твой наездилси! Џоседел в бегах-то! Љабы не принЯли
московиты, доселе по мелким городам с дружиной в лохмотьЯх горе мыкал!
     - Љак хошь,  отец!  џ  свое слово сказал!  Ќас и  так Ђкинфичи в „уме
теснЯт...
     ‚ышел сын,  и  уже  в  захлопнувшуюсЯ за  ним  дверь вымолвил „митрий
‚севолож с Яростною обидой:
     - ™енок!
     •олопские крови!  Љакие? …го ‚ельЯминовы-то! „а ты дорости до носа-то
покойному тестю своему! Њикула на борони не отступил, предпочел главу свою
положить ради чести... …то ли холопство, скажешь?
     Љ  Њикуле у старшего ‚севоложа было отношение сложное.  „митрий ‘аныч
всегда считал,  что  Њикула на  Љуликовом поле  погиб зрЯ.  „олжно было  в
порЯдке отступить и сохранить людей длЯ последующего натиска. ‘ам он так и
сделал.  Ћтвел остатки своей дружины и  отбивалсЯ,  стоЯ на полчище,  пока
далекие звуки труб не возвестили ему,  что началась атака засадного полка.
’ак  вот  оправдать гибель  Њикулы довелось „митрию ‚севоложу едва  ли  не
впервой.
     ‚ечером €ван ‚севолож все же повинилсЯ отцу.
     - Џрости,  батЯ,  - сказал, нарочито приехавши ужинать. - ЏогорЯчилсЯ
Я...
     - ’о-то... - пробормотал отец. (ЏовинилсЯ, стервец, а все же пакостну
стрелу оставил в душе. Ќе та служба была, ох не та!)
     ’а ли, не та, а собралсЯ „митрий ‹ексаныч в путь не стрЯпаЯ.
     Џо  осенней поре  ко  крыльцу подали  крепкий возок,  обитый  снаружи
кожею,  а изнутри волчьим мехом,  с оконцами, затЯнутыми желтоватым бычьим
пузырем.   ‚прочем,  оконца  велел  отворить  боЯрин  ради  Ядрено-свежего
осеннего духа,  вЯнущих трав,  перепаханных полей, ароматов хвои и грибной
сырости, с измлада тревожно-милых сердцу. ЌатЯнув с помощью слуги дорожный
вотол,  ввалилсЯ в возок. Љони, запрЯженные попарно, гусем, восемь хороших
степных жеребцов,  дружно взЯли  с  места.  Ќесколько человек дружины тоже
взЯли рысью.
     ‚ низинах, полных воды, где землЯ со свистом и чавканьем расступалась
под расписными колесами и  грЯзь немилосердно летела по  сторонам,  боЯрин
ворчливо приказывал закрывать окошки,  но  едва выезжали на угор,  отворЯл
снова. „ышал полною грудью. „умал.
     Ћполдён  устроили  дневку.   Џоснедали,  покормили  коней.  ЃоЯрин  и
поснедал в  возке.  ‡апил  холодную рыбу  и  хлеб  крепким  квасом.  ‚ышел
справить малую нужду. ‚лезаЯ в возок, повелел:
     - ѓони!
     ‘покойной езды, как три столетьЯ спустЯ, когда скороходы пешком бегут
за санЯми боЯрина, а долгаЯ вереница коней тЯнетсЯ едва ли не шагом, тогда
не любили.  Џредпочитали бешеную конскую гоньбу,  при которой от Њосквы до
Ќижнего на сменных лошадЯх доезжали в два днЯ,  а верхоконный, менЯЯ коней
на подставах,  доскакивал и того быстрее -  в одни сутки. —ерез Ћку боЯрин
переправилсЯ у  Љоломны,  по  еще  не  снЯтому наплавному мосту,  и  далее
скакали без задержек,  не  останавливаЯ ни в  ЏереЯславле-ђЯзанском,  ни в
иных  градах,  только  менЯли на  Ямских подставах коней,  и  уже  в  утро
третьего днЯ подъезжали к Ќижнему.
     ѓород над   синею   ‚олгой,   угольчато   высовывающийсЯ  из-за  стен
маковицами  церквей,  кровлЯми  и  прапорами  боЯрских  хором,  раскидисто
вздымающий   по   крутосклону   рубленые  городни,  и  шелковаЯ  лента  то
вспыхивающей,  то гаснущей под осенним солнцем воды опЯть,  как и  всегда,
показались  ему  чудно  хороши.  Ќевольно  подумалось:  не так уж не правы
московские государи,  что рвутсЯ  овладеть  этим  городом,  даже  не  ради
торговых  прибылей,  а ради этой вот красы и шири,  уводЯщей воображение в
далекие дали иных государств,  рек и морей.  „а и как  русскому  человеку,
воспитанному на речных, извилисто струЯщихсЯ путЯх, не помыслить, стоЯ над
‚олгою,  о  неведомых,  о  богатых  землЯх  там,   за   морем   •валынским
обретающихсЯ,  о причудливых восточных городах,  о далеких путЯх в далекую
„икую  степь,  в  земли  неведомые,  незнаемые,  чудесные,  как  сказочное
Ѓеловодье,  триста  лет манившее русских людей продвигатьсЯ в поисках этой
заповедной земли в глубины Ђзии!
     ‚стреча и  разговор с  ђумЯнцем произошли легче,  чем  думал  „митрий
‹ексаныч.
     - Ќу,  выкладывай,  с  чем ко  мне от Њосковского кнЯзЯ пожаловал?  -
заговорил сам-первый ‚асилий ђумЯнец после  обЯзательных встречи,  бани  и
трапезы.  ѓлЯнул,  усмехаЯсь: - „умашь, не ведаю, о чем в ‘арае торг идет?
Ќаши-то головы вси,  почитай,  оценены! Ќынь слова не вЯкну, а передолит в
Ћрде ‚асилий Њитрич, друга будет и порЯднЯ! ‚ы токо... Ќарод зараз сбивай!
Ќе больно-то Ѓориса Љстиныча у нас любЯт!
     - Џочто?
     - Ђ нипошто! Ќе успеют расстроитьсЯ, опеть татары зорЯт! Ќародишко-то
изнемог!  Џод  Њосквой,  мыслЯт,  спокою  будет  поболе!  Ђ  есь  кто и за
Њитричей!  ЉирдЯпа с ‘еменом-то законные,  вишь! „ети своего отца, а Ѓорис
им дЯдЯ.  ЏокнЯжил,  мол,  и хватит!  Џо лествичному счету как, значит, со
стола сошел,  так и отступи,  охолонь.  „ай  племЯшам  покнЯжить!  ‘ловом,
колгота  одна!  ЃоЯра-то,  вишь,  тоже...  ‘коль ты ни богат,  а башка-то,
татарским Ясаком молвить,  одна, снимут - вдругорЯдь не отростишь! ‘ловом,
решайте  тамо,  в  Ћрде!  €  Љошке так же скажи:  как ’охтамыш!  Ђ мы хану
подчинимсЯ без спору!
     ‚стал  ‚асилий  ђумЯнец.  ‚ысокий,  статный,  ладный  мужик.  Љак  ни
посмотри,  и верно,  румЯн,  кровь с молоком.  ‹ицо, прокаленное солнцем и
ветрами,  открытое,  с  легкой хитринкою в  прищуре глаз,  русское славное
лицо!  € не почуЯть,  что толкует об измене кнЯзю своему!  „а, может, и не
считает  это  изменою?  Ѓорис  у  них  нынче  без  году  неделЯ  сидит.  ‘
племЯнниками у него спор без перерыву с тех самых пор,  как Њитрий Љстиныч
помер...
     ’ак и не понЯл „митрий ‚севолож,  удалась его поездка ай нет? € очень
удивил,  когда  в  самый канун,  как  приехать кнЯзю ‚асилию,  от  ђумЯнца
прискакал срочный гонец: мол, все готово, езжайте сюда не стрЯпаЯ!
     Ѓорис  ЉостЯнтиныч  за  протекшие  годы  сильно  сдал.  ’о  выражение
постоЯнной Ярости,  которое было  на  его  лице в  прежние лета,  ушло без
остатка.  Ќос  с  вырезными крыльЯми  ноздрей  отолстел,  покрылсЯ красной
сыпью.  ‹ицо отекло.  ‚  кнЯжеских делах управлениЯ все более полагалсЯ на
сыновей,  на боЯр, на тиунов и ключников. ‚ градских спорах - на епископа.
ЏоследнЯЯ его поездка к ’охтамышу была лебединою песнью старого кнЯзЯ. „а,
понадеЯлсЯ,  что  передолил-таки  племЯнников!  ЏроснулсЯ  старинный гнев.
‚асилий ЉирдЯпа едва ушел от  дЯди,  мыслившего посадить его в  железа.  Ђ
теперь...
     Ѓыло,  спорил с  Њосквой,  натравлЯл татар  на  покойного „митриЯ,  а
теперь осталось одно:  дожить бы в спокое!  Ќа богатом, на сытном торговом
городе,  где  на  одних  мытных  сборах мочно  прокормить дружину немалую.
Џравить суд,  ходить в церковь да радоватьсЯ подрастающим внучатам... Ќе в
свое  времЯ попал старый ‘уздальский кнЯзь!  ђане бы  того лет  на  сорок,
может быть,  и усидел на столе!  Ћткуда ему было взЯть,  что молодой,  без
году неделЯ,  Њосковский кнЯзь уже мыслит о  расширении кнЯжества,  мыслит
забрать под себЯ оба Ќовгорода -  ‚еликий и Ќижний,  дабы древний торговый
путь  из  немцев в  Ћрду  и  далее,  к  богатым персидским и  иным землЯм,
оказалсЯ наконец в  единых,  московских рук