ика рудокопщика, ‹ежал он на спине, заходилсЯ в долгом  кашле,  харкал
кровью и смотрел вверх колодца на голубое пЯтнышко неба. ‘тарик в  забытьи
говорил тормошившим его:
   - Џомираю. “летели соколы - не поймать!
   Ќа земле стоЯла жара, но кату было холодно, он  надел  полушубок,  взЯл
плеть и пошел в горы отыскивать Њосолова...


   ‚ горы, в лес из рудника бежали  кабальные.  ‚  лесу  -  дичь,  тишина,
болото; человеческий голос слаб, тонет во мхах, в буйных  травах.  ‚  чаще
под лапой зверЯ трещит сухой валежник.
   ѓлухой ночью беглые выбрались  на  полЯну,  кузнец-кержак  камнем  сбил
кандалы народу. ЋгнЯ не раскладывали. ‘окол сидел на пне, кабальные лежали
на траве; меж вершин качающихсЯ деревьев блестели звезды.
   ‘енька убеждал беглых:
   - Ѓежим все вместЯх. ‚еник повЯзанный крепок, не сразу  сломишь,  а  по
прутику без труда  переломаешь.  Ќа  дорогах  и  тропках  демидовские  псы
сторожат, по следу побегут, по одному перехватают.
   Љержак сидел у пнЯ, руками уперсЯ в землю,  примЯл  папоротник.  Ѓорода
взъерошена, глаза волчьи.
   - ‚ерную речь ‘окол держит! - одобрил он.
   Ѓеглые молчали, потупив глаза в землю.
   - Ќу, что молчите? - Љержак потЯнулсЯ и выворотил папоротник с землей.
   - џ бы рад, - шевельнулсЯ тощий мужичонка; бороденка у него ершинаЯ, на
лице  ранние  морщины,  -  рад  бы...  „а  к  дому  спешить  надо...  џ  -
галичский...
   - ‚от видишь, ему до ѓалича, а мне  к  ђЯзани  подаватьсЯ,  -  как  тут
вместе? ‚от вить как,  а?  -  Њолодец  в  серой  сермЯге  поскреб  ногтЯми
нечесаный затылок.
   ‘енька спросил с горькой усмешкой:
   - Ђ на ђЯзани что тебЯ поджидает? Ђль  не  отведал  у  барина-господина
плетей?
   - Ѓухнусь барину в ноги; верно, отходит плетью, да  простит.  Ќа  земле
маЯта лучше, чем под землей.
   ‘енька недовольно сдвинул брови:
   -  ќх  ты,  рЯзань  косопузаЯ,  о  себе  думаешь.  ‡айцем  потрусишь  -
поймают...
   - Ќе поймают, - шевельнул плечами рЯзанец и ухмыльнулсЯ.
   - •рабрый! - ѓлаза кержака стали грозны. -  Ћслобождали  -  с  нами,  а
ослобонили - в сторону. џ, ‘окол, с тобой иду. ‡авЯзали мы,  ‘енька,  свою
жизнь одним узелком: дратьсЯ нам вместе и умирать вместе.
   Љ ‘еньке подобрались пЯть беглых; решили с ним идти в  огонь,  в  воду.
Ћстальные - кто куда.
   Џо лесу потЯнул предутренний холодок,  на  кустах  засверкала  роса,  и
звезды гасли одна за другой.
   Ѓеглые в одиночку, по двое уходили каждый в свой путь.  “ходили  молча,
не прощаЯсь, - стыдно было за поруху товарищества.
   Њеж тем в ЌевьЯнск на взмыленной лошади прискакал демидовский приказчик
Њосолов и начал расправу. ‘о всего  завода  согнали  рабочих  к  правежной
избе; перед ней стоЯли козлы. Џервым привЯзали ”едьку-стражника,  спустили
штаны, и кат, поплевав на ладони, стал хлестать нерадивого. ‘тражник пучил
рачьи глаза, не стерпел - орал благим матом. Љат прибавил силы в  битье  -
”едька, осипнув, поник головой и замолчал. Џосле каждого  удара  дергались
только ”едькины пЯтки.
   Џосле ”едьки-стражника перепороли всех рабочих: на каждом  нашли  вину.
‡аводские выстроены в круг, в центре козлы, Њосолов хватал подрЯд  первого
попавшегосЯ и вытаскивал на середину круга. ‡лой, с перекошенным лицом, он
люто кидалсЯ на людей:
   - ѓде ходил, где был?
   - „ык, Я до кузни шел да прослышал - сбегли...
   - ‘еки! - командовал Њосолов кату.
   “ ката глаза налились кровью, рука раззуделась, сек нещадно. ‘ыромЯтный
ремень сочилсЯ кровью.
   - Ћй, ладно! Ћй, так! - поощрЯл Њосолов и хваталсЯ сам за плеть.
   - “йди! - отталкивал его кат: - “йди, а то и тебЯ отхлещу...
   - “, черт ретивый! - Њосолову по душе была такаЯ усердность ката.
   ‘екли  женщин,   бесстыдно   задрав   сарафаны.   •олопки   огрызались,
вырывались, но дюжий кат глушил их кулаком и привЯзывал к станку.
   ђозыск шел три часа; кат выбилсЯ из сил; он бросил плеть, сел  у  козел
прЯмо на землю и подолом рубахи утер ручьи пота; руки у палача дрожали.
   - —то, пристал, пес? - недовольно поглЯдел на  ката  Њосолов.  -  „авай
плеть...
   Њосолов сбросил кафтан, засучил рукава, сам стал сечь. Џалач глЯдел  на
приказчика, морщилсЯ:
   - Џлохо...
   ‚ сараЯх,  где  складывалось  железо,  нашли  доглЯдчика  ‡аЯчью  губу.
„оглЯдчик висел на кушаке, страшно высунув Язык.
   - ‘ам себЯ порешил, - доложили Њосолову.
   Џриказчик выругалсЯ:
   - ’руслив, губан! ‚ыбросить из петли падаль...
   Џо дорогам и  лесам,  на  перевалах  зашевелились  демидовские  дозоры,
хватали беглых, вЯзали веревками и гнали в  ЌевьЯнск.  Џоймали  и  галича,
поймали и рЯзанца. ђЯзанец пал на колени перед объездчиком:
   - “бей тута...
   - —то, убоЯлсЯ в ЌевьЯнск волочитьсЯ?
   - “боЯлсЯ. ‘трашно, - тихим голосом созналсЯ рЯзанец.
   - “мел бегать  -  сумей  ответ  держать,  -  толкнул  в  спину  беглого
объездчик.
   ѓалич держал себЯ смирно, шел с искровавленным  лицом  и  утешал  себЯ:
"•ристос терпел и нам велел..."
   €скалеченных, избитых волокли в вотчину невьЯнского  владыки.  Љаменную
терновку [тюрьму] тесно набили провинными. Ѓеглым набили колодки, заковали
в цепи. ’ем, кто огрызалсЯ, на шею надели рогатки.


   ‘енька ‘окол  и  кержак  да  пЯть  беглых  ушли  далеко;  много  застав
миновали. Ќа демидовских  куренЯх  нарвались  на  углежогов.  “глежоги  не
донесли, поделились последним хлебом...
   ‚ лесу беглые  поделали  себе  дубины.  ‚ел  ‘енька  ‘окол  ватажку  на
‚олгу-реку. „ышалось легко, по лесам пели птицы, на глухих  озерах  играли
лебединые стаи. Џод июньским солнцем млели белоствольные березки, на полЯх
гудели пчелы - собирали мед.
   ђаны от кандальЯ заживали,  обвертывали  их  лопушником  -  врачевались
сами. Џесен не пели, шли молча.
   - “спеем, напоемсЯ. - ‘енька всматривалсЯ в синие горы. - ‚се  горы  да
увалы, увалы да горы. Џогоди, вот минем Ѓашкир-землю, выйдем на  Љаму-реку
и запоем.
   - Џеть будем, купцов дубьем бить будем, ух,  чешутсЯ  мои  рученьки!  -
Љержак сладко потЯгивалсЯ, в черной бороде поблескивали острые зубы.
   Џо горам да по лесам поселки редки, народ  маетсЯ  в  них  суровый,  но
обычай такой: посельники на полочке у кутного окна на ночь ставили  горшок
молока да хлеб. Ѓежали из  ‘ибири  на  ђусь  измаЯнные  люди,  уходили  от
демидовских заводов на юг, в степи, скрывались кабальные на  €ргиз-реке  у
раскольников. ‚сех беглых подкармливали посельники. ‘енькина ватажка  сыта
была...
   ‚ышли на Љаму-реку: вода -  синЯЯ,  леса  -  темные.  Џо  берегу  тропы
натоптали лаптЯми бурлаки, намочили  едким  потом;  на  тропах  не  растет
трава, не цветет цвет. ‚ Љаме-реке рыба играет, струги плывут. ‚ ‡акамье -
боры, над ними медленно двигаютсЯ снежные облака...
   ‚ сельце ватажка упросилась в баню. ЉривоглазаЯ баба в  синем  сарафане
недоверчиво оглЯдела мужиков:
   - Њожет, вы беглые, а то каторжные, а мужик мой на стругах ушел...
   Љержак присел на колоду, рассматривал бабу.  Ћна  была  тощаЯ,  ноги  -
курьи, незавиднаЯ. Љержак сплюнул.
   - ‚ерно, народ мы ходовой, но баб не трогаем.
   Џро себЯ кержак сердито подумал: "€змаЯлись, а не всЯкую подбираем".
   € женщине:
   - ’ы нас, хозЯйка, пусти; испаримсЯ да богу помолимсЯ...
   Џосельница жадно оглЯдела ватажку:
   - ‹ужок скосите - пущу. Њужики не мужики, глЯжу, а медведи...
   Џришлось стать за косу. ЏожнЯ густа и пахуча, травы  сочны  и  росисты.
Џосельница накормила ватагу, косилось споро;  работалось,  как  пелось.  ‚
мужицкой душе поднЯлось извечное - к земле приглЯдывались, принюхивались к
травам.
   Ќад пожней неугомонно играли жаворонки - старые приЯтели. ‘олнце грело,
во ржи кричали перепела.
   ‘енька первым шел, за  ним  -  кержак,  за  кержаком  -  пЯтеро.  ’рава
ложилась косматым валом, дымилась - испарЯлась роса...
   Љ полудню  покончили  с  пожней,  посельница  сытно  покормила.  Ѓеглые
накололи дров, истопили баню, залезли в нее.
   ‚ бане - хохот, хлест, ругань; крЯхтели, мычали от  запаха  веников  да
хлестаньЯ. ‘ладко ныло, свербело измаЯнное тело.
   ЉривоглазаЯ посельница заглЯделась: здоровущие озорные мужики  выбежали
из бани - и в Љаму-реку. Џлыли,  сопели;  наигрались  -  и  на  берег;  от
накаленного тела шел пар.
   Џосле доброго пара и маЯты беглые забрались на сеновал и захрапели.
   ’ой порой беглецов заметил староста; он обегал  дворы,  собрал  крепких
мужиков-прасолов, судовщика; побрали  вилы,  топоры,  окружили  сеновал  и
повЯзали сонных беглых. Ћни спросоньЯ глаза протирали:
   - Ћткуда только пес злобный взЯлсЯ?
   Ћбувь у старосты - юфтЯнаЯ, ноги большие, сам - дохлый кочет,  а  глаза
желтые. ‘тароста допытывалсЯ:
   - „емидовские? Љто из вас ватажный?
   Љержак глЯдел исподлобьЯ. ‘енька плюнул в рыжую бороденку старосты:
   - “гадай, кто ватажный!
   Џрасол, плечистый мужик в темной сермЯге и в смазных  сапогах,  нацелил
на ‘окола вилы:
   - ‡аколю! Џошто забижаешь?
   - Ђ пошто повЯзал? Њы вольные казаки и шли своим путем...
   Џрасол оперсЯ на вилы, морда - нахальнаЯ:
   - ‚идывали таких казаков, их ныне от „емида бежит, как вода журчит.
   - ђЯди караул да гони по ‘ибирке.
   - ‡накома дорожка-то? - утер бороденку староста.
   Ѓеглые отмалчивались.
   Љержак поднЯл волосатое лицо, заглЯделсЯ на голубизну неба, вздохнул:
   - Ђ небушко-то какое... ќх, отгулЯлись, братцы!
   Ћн стал рЯдом с ‘околом, крикнул мужикам:
   - ‚едите, ироды!
   ‚атагу поднЯли, стабунили и погнали по дороге...
   „орога пылила, жгло солнце, а в небе кружил лихой Ястреб-разбойник.
   ‘окол трЯхнул кудрЯми, вздохнул глубоко:
   - Ќе унывай, братцы. ‘поем от докуки.
   ‚атажники запели удалую песню...


        7

   Ќеделю усердствовал Њосолов: перепорол всех от мала до велика. Љозлы  у
правежной избы и землЯ густо обрызгались  кровью.  €з  терновки  по  ночам
волокли гиблых, хоронили тайно. „оглЯдчика-раскорЯку ‡аЯчью губу выбросили
в лесу. ‚оронье передралось из-за мертвечины, зверье обглодало кости.
   Џриказчик хвалилсЯ кату:
   - ‘лово мое крепко; хозЯину своему предан. ‚от оно как!
   Љат от большой  работы  утешил  звериный  зуд,  обмЯк,  умаЯлсЯ.  Џосле
правежа он нахлесталсЯ хмельного, повалилсЯ под тыном  и  мычал.  Ћгромные
пЯтки босых ног желтели на солнце.  ‹охматаЯ  голова  палача  покоилась  в
тени, в чернобылье...
   ѓолодные псы лизали кровь с сыромЯтной плети...
   ‡авод работал неустанно, равномерно  постукивали  обжимные  молоты,  на
пруду шумели водЯные колеса, в домнах варилось железо. €з  лесных  куреней
приписные мужики возили нажженный уголь.  Ћт  хозЯина  „емидова  приходили
хорошие вести. ‚се шло гладко, на добром ходу.
   ‚ воскресный день пополудни на заводской двор пригнали  изловленных  на
Љаме-реке. Ѓеглых выстроили в рЯд, из  заводской  конторы  вышел  Њосолов,
обошел их. ЌасупилсЯ; кержака  и  ‘еньку  наказал  отвести  в  сторону,  а
пЯтерым беглым приказал скинуть  портки.  Њужики  оглЯнулись,  кругом  тын
островьем кверху, у ворот пристава -  не  сбежишь;  понурились  и  покорно
снЯли портки. Ћтдохнувший кат опЯть потешил душу...
   Ќебитых ‘еньку  ‘окола  и  кержака  отвели  в  демидовские  подвалы.  ‘
каменных сводов капала холоднаЯ роса; капли гулко звучали в  густой  тьме.
Ѓеглых приковали к стенке.
   ‘енька брЯкнул цепЯми:
   - ’ы здесь?
   - ’ут, - отозвалсЯ кержак.
   - Ђ кто стонет?..
   Ћба прислушались: в углу стонал человек.
   - ќй, кто? - ‘енька поразилсЯ: не узнал своего голоса.
   —еловек в углу не отозвалсЯ, затих.
   Љержак пожаловалсЯ с сокрушением:
   - ‚ бреду у него душа, а нас, слышь-ко, не били, знать, хуже будет...
   - Љ подземельЯм не привыкать, - кержак растЯнулсЯ и захрапел. ‘енька не
смыкал глаз; во мраке плыли разноцветные круги, гасли и вновь  поЯвлЯлись.
Њерещились леса, горы, солнце...


   ‚ углу под серыми сводами склепа, на гнилой соломе лежал прикованный на
длинную цепь избитый раскольник и жаловалсЯ:
   - ђуду отыскал, солдату сказал, а солдат с дочкой пошли  крепить  место
за собой - пропали.  Ќаехали  демидовские  варнаки  на  скит,  старцев  не
тронули, а менЯ сюда приволокли.
   ‘енька спросил:
   - Џытали?
   ѓолос раскольника задрожал горько:
   - …ще как!
   - ‘казал, где руда? - не отставал ‘енька.
   - ‘кажешь. Љости хрустели. ‚о как!
   - Ќу, ‘енька, сгибли тут. - Љержак брЯкнул цепью. - Џытать придут.
   ‘китник в углу шептал сухими губами:
   - Ќаши древлей веры людишки бегут от антихриста  на  Љаменный  ЏоЯс,  а
тут-ка свой царь объЯвилсЯ - „емидов. ѓде тут  правду  найдешь?  Џрошел  Я
города, проплыл реки, перелез горы, правды на земле не нашел. ‚от на цепь,
как пса смердЯщего, приковали, измучили. ђаздумал Я и дошел, что правда  в
самом себе. ’ерпеть надо!
   - ‚решь! - вспыхнул ‘енька. - ‚решь, есть правда на земле, да  упрЯтали
ее купцы и боЯре. Ђ добыть ее - выходЯт, бить мироедов до корнЯ.
   - Љрушить! - рЯвкнул кержак.  -  ќх,  походить  бы  по  ‚олге-реке,  по
разинской дорожке. †алко, не пришлось!
   - Ћй, робЯта! - ђаскольник измученно вздохнул. - ‘ижу под землей-маткой
и слышу, как землЯ стонет. Ќе нашелсЯ еще тот человек, который  все  слезы
да горе народное собрал бы в одну жменю да боЯр и воевод царских к  ответу
стребовал. € не родитсЯ, детушки...
   - ђодитсЯ! - горЯчо крикнул ‘енька.  -  Ћх,  и  горько  придетсЯ  тогда
боЯрину!
   - ‡а все разом отплатим! - с жаром сказал кержак.
   ‚ подвале стоЯла могильнаЯ тишина;  по  стенам  сочилась  сырость.  Љат
приносил раз в день по ломтю хлеба да  перед  каждым  в  берестЯной  корец
плескал немного  воды.  Џалач  молчал,  топталсЯ  по  подземелью,  тЯжелым
взглЯдом поглЯдывал на кандальных.
   •леба и воды не хватало, тело стало сохнуть.  Ѓеглые  томились  -  чего
ждут? €ли просто заживо погребли, и с тем конец?
   Џрошло много дней; раскольник в углу становилсЯ тише,  уже  не  спорил,
только слушал да покашливал.
   - Ћтхожу. Ќе сегоднЯ-завтра  уйду  в  дальнюю  путь-дорогу.  —ую,  мало
осталось. †аль, с Ђннушкой, дочкой, не свиделсЯ.
   - †иви! —его каркаешь? - Љержак сидел на корточках, привалившись спиной
к стене, и зорко поглЯдывал в угол.
   ђаскольник вздыхал:
   - Ќоне сон виделсЯ, будто с посохом иду в крутую гору, а на горе  стоит
отец  и  манит  менЯ:  "’оропись,  Ђкимушка,  хватит,  походил  по  земле,
навиделсЯ горЯ". Љ чему, думаю? Љ смерти. Ќоне помру.
   - —удишь, отец. „ай Я песню спою, - предложил ‘енька.
   ‘тарик прошептал:
   - Ќе до песни. ‘лышь, что Я попрошу тебЯ? ‘нЯл Я крест, умру ноне, -  а
ты подыми, может вырвешьсЯ. ‚сЯко бывает. Ђннушке крест передашь, а узнать
ее нетрудно...
   ‘тарик долго рассказывал о дочке, постепенно затихаЯ. ‚здохнул:
   - —то-то слабость одолела, малость сосну...
   ‚есь день и всю ночь отмалчивалсЯ старик. Џришел  кат,  принес  хлеб  и
воду. Њутный свет фонарЯ слабо осветил угол: раскольник лежал скорчившись,
лицом к стене. Љат ткнул ногой его тело.
   - €шь ты, никак отошел! - удивленно сказал он.
   Љержак и ‘енька  застыли:  ничто  не  нарушало  молчаниЯ.  Љат  опустил
лохматую голову, поскреб затылок.
   - Џоди, господу богу теперь у престола жалуетсЯ. ђуки-то наши по локоть
в крови. - Џалач трЯхнул головой, насупилсЯ. - ‚ы-то не  очень  радуйтесь,
еще плетью отгулЯю! - пригрозил он.
   Љат погасил светец; гремЯ подковами по каменному полу,  ушел.  Џокойник
стыл на соломе. Љержак прижалсЯ спиной к сырой стене и не отрывал от мрака
глаз: поминутно спрашивал:
   - ‘енька, спишь?
   - Ќе...
   - Ќе спи, ‘енька, - просил кержак. - ЃоЯзно. Љрыс да покойников боюсь.
   - ‘ чего? Џлетей не убоЯлсЯ, а тут...
   Љержак подтЯнулсЯ к ‘еньке поближе, тЯжело дохнул:
   - ‘мерти не страшно, а мертвЯков боюсь.
   ‘енька лежал на гнилой соломе.
   - Ђ ты чуешь, - сказал он, - кат ушел, а Я крест подобрал.
   Џрошло три днЯ, кат приносил еду и питье, но покойника  не  убирал.  Џо
узилищу поплыл тошнотворный душок. Љержак не сводил глаз с угла,  томилсЯ.
‘енька говорил:
   - €шь как по жадности напугалсЯ  „емид,  мертвЯка  -  и  того  на  цепи
держит. “боЯлсЯ, как бы руду осподу богу не отдал.
   Љержак угрюмо сказал:
   - ’ы молчи. Џокойник - он, брат, все слышит. ќх, убечь бы отсюда!  •удо
нам, ‘енЯ, будет. Ћй, худо! —ую, зверь „емид затеЯл страшное...
   ‘еньке ‘околу на сердце пала тоска; он скрипнул зубами:
   - Џусть сказнит лютой смертью - не покорюсь Я!..
   - ‘лышь? - Љержак схватил ‘еньку за руку. - ‘юда идут...
   Џо каменным ступенЯм гремели подкованные сапоги. ѓудели глухие  голоса.
„убоваЯ отсыревшаЯ дверь заскрипела  на  ржавых  петлЯх,  распахнулась.  ‚
подвал шагнул кат, в его руках потрескивал смолЯной факел. “родливые  тени
метались по стене. €з-за спины ката вышел грозный хозЯин  Ќикита  „емидов.
Ћн стоЯл, широко расставив крепкие ноги. ѓустые черные брови на  переносье
хозЯина сошлись, взглЯд был тЯжел, „емидов погладил курчавую бороду:
   - Ќу, здорово. „овелось-таки свидетьсЯ. ‘енька, пошто забыл наш уговор?
   ‘окол энергично поднЯл голову, озорно отозвалсЯ:
   - ‡дорово, ворон! ’ерзать пришел?
   - ђазве ж так встречают холопы своего хозЯина? - хмуро вымолвил Ќикита.
   - Ђ зачем на цепи, как зверей, держишь? - закричал кержак  и  угрожающе
загремел кандалами. - Џошто упокойника не хоронишь?
   „емидов сощурил глаза; в узких темных щелЯх горели злые огоньки.
   - Ќе к чему тревожить, истлеет и тут... Ђ вас судить буду - Я вам судьЯ
и бог. ‘вети! - ѓолос его прозвучал сурово.
   Љат поднЯл факел.  Љандальники  сидели  рЯдом,  оба  бородатые,  бороды
грЯзные, спутанные.
   - ‚стань! - Љрикнул „емидов  кержаку.  -  Џочему  дважды  бегал?  Џошто
хозЯину разор чинил да смуту средь народишка сеЯл?
   - “йди! - харкнул под ноги хозЯину кержак. - “йди, кандальем убью...
   - €шь ты, не угомонилсЯ. •рабер! - усмехнувшись, сказал  Ќикита,  и  по
его голому черепу  пробежали  мелкие  складки.  -  Ќе  грози,  не  убьешь!
‘иленкой и менЯ бог не обидел! - Ћн сжал увесистые кулаки и  повысил  злой
голос: - “х, и накажу тебЯ!
   - Ќа это ты мастер! - не унималсЯ  кержак.  -  €зобьешь,  а  после  что
сробишь со мной?
   - Ђ после того, как бит будешь, камнем закладут...
   Љержак молча опустил голову, руки его дрожали. „емидов судил ‘еньку:
   - ’ебе, ‘окол, смерть пошлю особую, а какую - сам узнаешь...
   ‘енька сидел по-татарски, подбоченилсЯ, не повел ухом  и  опЯть  озорно
отозвалсЯ:
   - Ћт тебЯ,  хозЯин,  иного  не  ждал.  Љазнить  ты  наловчилсЯ.  Њожет,
скажешь, какую кончину надумал, а?
   Ќа темном сухом лице „емидова обрисовались скулы. Ћрлиный нос раздулсЯ,
как у стервЯтника. Ћн ткнул твердым перстом:
   - €н, будь по-твоему, скажу. ‘травлю тебЯ волку...
   - ќх, жаль, а Я-то мыслил: получше что придумаешь, - насмешливо  сказал
‘енька.
   - ‘атана! - плюнул „емидов и круто повернулсЯ спиной к кандальникам.  -
‘вети!
   Љат  забежал  вперед  и  осветил  дорогу.  „емидов   медленно,   грузно
поднималсЯ по ступенЯм. Ѓорода его трЯслась, губы пересохли...
   - Љазню...
   Љат, сутуло опустив плечи, как пес, покорно пошел за хозЯином...


   Љержака били плетью в каменном тайнике. Љат свирепел от крови, а кержак
молчал, до хруста сжав зубы. €з носа пытаемого шла чернаЯ кровь;  в  груди
хрипело, как в кузнечных мехах. €збитого кержака повЯзали крепкой веревкой
и втиснули в каменную щель. Љаменщики стали класть кирпич;  кержак  понЯл:
конец.
   - Џошто вольного человека губите? - хрипло спросил он.
   Љаменщики работали молча, торопливо; кирпичнаЯ кладь росла вверх. „ошла
до груди - кержак жадно дышал. Џо лицу из раны сочилась  кровь.  ђаботники
не смели поднЯть глаз: боЯлись увидеть взор гиблого.
   ЉирпичнаЯ кладь дошла до лица;  еще  рЯд  -  скрылись  глаза,  большие,
страшные. €з-за клади виднелись волосы, от дыханиЯ  шел  парок.  Љаменщики
торопливо уложили последний рЯд, замазали и, не глЯдЯ друг другу в  глаза,
пошли из подвала...
   €з-за каменной клади раздалсЯ стон - каменщиков охватил страх...
   ‘еньку ‘окола приковали к чугунному столбу  посреди  хозЯйского  двора.
Џослал Ќикита нарочного на џлупанов-остров, затерЯнный  среди  трЯсин.  Ќа
острове скрывали беглых, заставлЯли их плести коробье под уголь. „оглЯдчик
как-то поймал на болоте волчонка, посадил его на  цепь  и  растил.  ‘ерого
дразнили,  будили  в  нем  лютость...  ќтого  зверЯ  нарочный  должен  был
доставить в ЌевьЯнск...
   Ќарочный уехал под вечер. ‚ демидовских  хоромах  горели  огни.  ‘енька
‘окол сидел на цепи. „ули ветры, над горами густым пологом легла ночь...
   Ќа башне перекликались приставы; в чугунное било отзвонили полночь.
   “тром на зорьке Ќикита „емидов вышел на крыльцо,  потЯнулсЯ.  Ћт  пруда
поднималсЯ легкий туман.  —ернел  чугунный  столб  посреди  двора,  висели
цепи...
   ‘еньки не было, исчез.
   „емидов добежал до столба; огнем опалила Ярость Ќикиту. Ќа земле лежали
отрубленнаЯ кисть руки да топор...
   ’ак и не дозналсЯ грозный хозЯин, кто подал топор ‘околу.


        8

   ‘реди горного бора вьетсЯ  еле  приметнаЯ  тропка;  пахнет  смолой;  на
зеленых ветках огненным хвостом вильнула белка; тишина; на тропке хрустнул
валежник под конским копытом; на бойком  коне  в  татарском  кафтане  едет
молодой  башкир.   Ќа   бритой   голове   его   круглаЯ,   шитаЯ   золотом
шапочка-аракчинка, тугой лук да колчан  со  стрелами  за  плечом.  Њолодец
высок, суховат; на верхней губе темнеет пушок.  ‚  ухе  -  серьга.  Ѓашкир
высоким голосом поет нескончаемую песню.
   Љонь фыркнул, тревожно шевельнул ушами, попЯтилсЯ.
   - ќй-Я! - закричал башкир, вздрогнув.
   €з кустов на  тропу  выполз  человек  в  лохмотьЯх,  застонал.  ‚ершник
спрыгнул с конЯ, подошел к человеку. ’от  закрыл  глаза,  протЯнул  вперед
руки. Ѓашкир попЯтилсЯ: на левой руке бродЯги  не  было  кисти,  культЯпка
сочилась кровью.
   Ѓашкир присел над человеком:
   - Љто будешь? Људа бегишь?
   - „емидовский. “бег.
   Ѓашкир щелкнул Языком:
   - ‹овкий! Ђ рука где терЯл?
   - ’опором оттЯпал, да кровью изошел. - Ќа башкира смотрели добрые синие
глаза. Ѓородатый человек был совсем  молод.  Џортки  на  парне  посконные,
рубаха рванаЯ, ноги босые обиты да ободраны о пни и корневища.
   Ѓеглый попросил:
   - Џодвези, а то сгибну...
   Ѓашкир подхватил беглого под мышки, поднЯл:
   - Ђйда к воде, тут близко. Џить будешь, рука мыть надо...
   ЋбнЯв башкира  за  крепкую  шею,  путаЯсь  ослабевшими  ногами,  парень
добралсЯ до ручьЯ и припал к воде.
   Ѓойкий конек покорно побрел за людьми.
   - ЊенЯ зовут ‘ултан, - сказал башкир,  -  все  мой  богатство  -  конь.
‘адись, увезу тебЯ от шайтан „емид.
   „жигит бережно перевЯзал беглому культЯпку, посадил его на конЯ:
   - …дем. ‡а горой изба есть, живет там одна русска девка, хотел утащить,
а теперь тебЯ привезу. Љак звать?
   - Љликали ‘енькой.
   Ѓашкир повернулсЯ, улыбнулсЯ ‘еньке,  свистнул.  Љонь  побежал  быстро.
’ропка прЯталась в чаще кустов и елей,  вилась  мимо  буревых  выворотней,
кидалась через овраги. ‘енька схватил башкира за каптыргу [кожаный кушак]:
на ней болталсЯ кожаный привес, в привесе  -  острый  нож.  Џлечи  башкира
широкие, шеЯ от вешнего загара меднаЯ.
   „жигит свистнул, конь  нырнул  в  чащобу.  ‘енька  еле  успел  склонить
голову. Ќыла покалеченнаЯ рука.
   ‘енька подумал и спросил ‘ултана:
   - ‘кажи, добраЯ душа, почему башкир зол на русских?
   „жигит  оглЯнулсЯ,  пристально  посмотрел  на  ‘еньку  и  со   страстью
отозвалсЯ:
   - ђусский брал Ясак? Ѓрал. ђусский взЯл землю? ‚зЯл. Људа  идти  бедный
башкир? Љругом воевода, заводы да заводчики!
   - ќто ты верно, некуда башкиру податьсЯ, - согласилсЯ ‘енька.  -  Ќо  и
русскому мужику худо. Ћт  кого  худо?  “гадал  ты,  мил-друг.  ‚оеводы  да
заводчики и у русского мужика силы тЯнут... ‚от как! Џошто ты против  менЯ
будешь? “ менЯ все богатство - рвань портки, а думка у нас с тобой одна...
   - џкши, твоЯ правда, - согласилсЯ джигит.
   ѓлЯдЯ на затылок башкира, ‘енька горЯчо продолжал:
   - Ќе с добра сбег от „емидова. ‚от кто супостат нам!..
   Њедные сосны разом расступились; у краЯ лесного оврага на полЯне стоЯла
изба; к вечернему небу вилсЯ синий дымок.  Ѓашкир  остановил  конЯ,  зорко
вглЯделсЯ, насторожилсЯ.
   - Ќикого нет, - после раздумьЯ сказал башкир. -  ‘лезай  с  конЯ.  €ди,
‘енька!
   Ћн помог беглому спуститьсЯ с лошади. ‘енька стоЯл, опершись о луку,  и
долго смотрел джигиту в лицо.
   - ‘пасибо, ‘ултан, за сбереженье. ‚ек не забуду. ‘видимсЯ. - Ћн  горЯчо
ухватил руку башкира.
   - ‚от! - „жигит сорвал кожаный привес с ножом и  подал  ‘еньке.  -  ќто
пригодитсЯ!.. ќ-Яй! - „жигит свистнул, конь  рванулсЯ  в  лес,  и  осталсЯ
‘енька на тропке один с ножом в руке.


   ‡а соснами над оврагом догорала вечернЯЯ зарЯ, дымок над избушкой  стал
гуще. ‘еньке хотелось есть. Ћн трЯхнул кудрЯми, собралсЯ с силами и  пошел
к избе. ‚ руке ‘окол крепко сжимал острый башкирский нож. Ѓеглый распахнул
дверь, переступил порог. џркое  пламЯ  жадно  лизало  черное  чело  печки,
потрескивали смолистые поленьЯ.  “  стола  стоЯла  густоброваЯ  молодка  и
проворно крошила ножом душистые кореньЯ. Њолодка испуганно вскинула глаза,
губы ее дернулись:
   - Ћсподи, разбойник!
   ѓолова ‘еньки от слабости закружилась, он обмЯк и опустилсЯ на землЯной
пол; кривой нож выпал из его руки. ‹ицо побледнело, на  лбу  блестел  пот;
глаза широко открыты...
   Љержачка осторожным шагом подошла к беглому:
   - ’ы отколь да кто? Ђль от крови захмелел?.. Ћй, никак пЯсть  оттЯпали?
- ЏеревЯзь на руке пропиталась кровью.
   Љержачка схватилась за грудь, гулко  колотилось  сердце.  Ћна  проворно
подбежала к окну, быстро выглЯнула. Ќа полЯне стыла тишина; в темном  бору
сгущались сумерки; лес  окружал  полЯну  черной  стеной;  ветер  гудел  по
вершинам сосен. Њолодка вернулась к парню; он покорно смотрел на  хозЯйку.
‚ больших синих глазах беглого - страх и боль. Љержачке стало  его  жалко,
она наклонилась над ним, дала испить. ‘енька улыбнулсЯ и попросил:
   - ‘прЯчь...
   Ћна проворно распахнула боковушку, узкий длинный лаз вел на сеновал.
   - €ди за мной!
   атаЯсь от слабости, цеплЯЯсь за стены, он пошел за кержачкой.  ‚  лицо
пахнуло свежим сеном. Ѓеглый ощупью  добралсЯ  до  сеновала  и  зарылсЯ  в
душистые травы.
   - ‘пи, - ласково сказала кержачка.
   Ѓыло темно. ‘енька не ответил. Ћн быстро, как камень на дно, отошел  ко
сну...
   Ђннушка зажгла лучину  в  светце;  смолистаЯ  лучина  потрескивала;  по
стенам избушки бродили тени.
   Њолодка задумалась: "Љто он, этот  незнаемый  человек?  Ћтколь  бежал?"
‚зор ее упал на кривой башкирский  нож,  который  валЯлсЯ  у  порога;  она
подобрала его и спрЯтала.
   ‚ избе стоЯла густаЯ  тишина,  Ђннушка  тихо  раскрыла  дверь  избушки;
пахнуло  бором,  прелью.  ‚  темном  небе  блестела  серебристаЯ  звезднаЯ
россыпь...
   Ђкинфий Ќикитич давно не наезжал в лесную избушку,  и  на  сердце  было
покойно.
   "Ћтколь бежал и кто?" - думала она о ‘еньке.
   ЏродрогшаЯ от ночного холода,  молодка  вернулась  в  избу;  лучина,  в
светце догорала, гасла. Љержачка задула огонь и легла на кровать,  но  сон
не приходил: мерещились синие глаза беглого да кровь...
   “тром, на ранней заре, она босаЯ прокралась на сеновал.  ‚  узкую  щель
пробилсЯ солнечный луч, и бесчисленные пылинки колебались  в  нем.  Ѓеглый
лежал на спине, широко разметав руки. ‚ русой  бороде  запутались  зеленые
травинки. „ышал  он  спокойно,  ровно;  рубаха  расстегнута,  на  груди  -
кержацкий крест. Ђннушка вглЯделась,  ахнула;  признала:  "’Ятькин  крест.
Ћ-ох!.."
   Ќа строгом лице молодки заиграл румЯнец, глаза вспыхнули. Ћна подобрала
под платок выбившиесЯ волосы; руки у нее дрожали.
   "’ак вот кто ты! “бивец..."
   †енщина долго и-пристально смотрела в ‘енькино лицо; на высокий лоб его
лезли  золотистые  кудри;   ноздри   вздрагивали.   Љержачку   всколыхнула
ненависть. Ћна тихо сошла в лаз, раздобыла топор и вернулась.
   ‘енька все еще спал, крепкаЯ грудь вздымалась высоко. Ђннушка зажмурила
глаза и поднЯла топор...
   Ћбессилев, она опустилась  рЯдом  со  спЯщим  и  закрыла  лицо  руками.
ѓорЯчие слезы потекли по щекам; солнечный луч позолотил пушинки на ее лице
и прЯди волос...
   ‘енька открыл глаза; увидел склоненную женщину и лежащий рЯдом на  сене
топор. Ћн быстро поднЯл голову.
   - ’ы что? - схватил ее за руку.
   Ћна сверкнула злыми глазами:
   - Џошто убил тЯтьку?
   ‘он разом соскочил. ‘енька встрЯхнулсЯ, присел к женщине. ‹ицо ее  было
печально, строго. ‚ глазах вспыхнул злой огонек. ‘окол  удивленно  изогнул
брови:
   - Ќиколи никого не убивал.
   - Ђ тЯтькин крест пошто на тебе?
   Љержачка, не  спускаЯ  глаз,  ждала.  ‘енька  нежданно  здоровой  рукой
схватил ее за круглое плечо, притЯнул:
   - ’ак ты и будешь Ђннушка?
   - Ћсподи, - отодвинулась кержачка. - „а кто ж ты такой?
   ‘окол уселсЯ  рЯдом,  опустил  голову.  Ќа  пушистых  ресницах  молодки
повисла слеза.
   - „а кто ж ты такой? - повторила она. - ‡нать, тЯтьку видел, коли крест
его. —то с родимым?
   - Ѓеглый Я, демидовский, - сказал  ‘енька.  -  ’Ятьку  твоего  видел  и
благословение принес, Ђннушка...
   - ’Ятенька, родимый, что же с ним? - ѓлаза ее покорно, жалобно ждали.
   - ќх, Ђннушка! - вздохнул ‘окол. - “ „емидовых один конец...
   - ‡агубили... „ушегубы...
   Ћна упала ничком в душистые травы, круглые плечи ее вздрагивали. Џлаток
сполз с головы, толстаЯ коса разметалась по сену.  ‘енька  бережно  гладил
вздрагивающую Ђннушкину спину.
   ‚есь день она ходила строгаЯ и печальнаЯ. ђазвела огонь, дверь заложила
на крепкий запор; варила травы да кореньЯ. Ћбмыла ‘енькины раны настоем на
травах и перевЯзала их.


   ‘енька ‘окол хоронилсЯ в лесной избушке. ‚ сеновале был скрытый  лаз  в
овраг. Ћвраг густо порос черемухой да орешником. Ћднажды на заимку приехал
приказчик Њосолов и привез припасы. Ќаглый бывший купчина, как барышник на
конской Ярмарке, бесстыдно разглЯдывал Ђннушку.
   - „обрый кус припрЯтал хозЯин, - сказал он  кержачке,  стараЯсь  обнЯть
ее.
   Ћна жестко ударила его по рукам:
   - Ќе лапай, не твоЯ! ‘кажу Ђкинфию Ќикитичу - на осине повесит.
   Џриказчик остыл, снЯл колпак, поклонилсЯ кержачке:
   - Џрости, пошутковал малость.
   “пругим шагом она прошла мимо, строгаЯ и красиваЯ.
   ‘енька пережидал приказчика в  овраге;  недовольный,  он  крушил  кусты
черемухи, орешника. ‡лое, оскорбленное чувство поднималось в  его  сердце.
‘ам себЯ спрашивал и безжалостно казнил: "Љто ж она? —его она  приросла  к
заимке? “били мужа, батю, и она принимает убийцу? Ќеужто  любит  его?"  Ћт
этой страшной догадки  загоралась  ревность.  —асто,  издали  наблюдаЯ  за
Ђннушкой, он поражалсЯ ее  строгой  красоте,  и  тогда  со  дна  души  его
поднималось теплое чувство.
   ђазгрузив возок, Њосолов отдыхал часа два.  ђазостлав  пеструю  конскую
попону в тени, поджидал, пока отдохнут кони.  Ђннушка  не  пускала  его  в
избушку. Ћн косилсЯ и просил жалобно:
   - Џусти в хозЯйский курЯтник...
   Љержачка перед самым носом закрыла дверь на крепкий запор и не вышла из
избушки, пока не уехал приказчик...
   Ђкинфий „емидов, занЯтый заводскими делами,  давно  не  бывал  в  бору.
Љаждое утро Ђннушка пугливо, с ожиданием  поглЯдывала  на  лесную  дорогу,
прислушиваЯсь, не раздастсЯ ли конский топот.
   ‘енька поправилсЯ, окреп, подолгу бродил по лесу, принюхивалсЯ  клееным
запахам. ‚ глухом горном  озере  купалсЯ,  тело  наливалось  силой,  ночью
приходил крепкий, здоровый сон. —асто  на  сеновал  приходила  Ђннушка  и,
затаив дыхание, слушала про отца. Џодобрав босые ноги  под  сарафан,  она,
положив голову на колени, пригорюнЯсь, смотрела на беглого...
   ‡вездной ночью ‘енька просыпалсЯ на сеновале и думал: "—то же  дальше?"
‚о тьме плыло строгое, молчаливое лицо кержачки. Ћн спускалсЯ  в  потайной
лаз и прислушивалсЯ. ‚ горнице спала  Ђннушка;  доносилось  ее  спокойное,
ровное дыхание. Ћн долго сидел перед дверью,  пока  не  зажигалась  раннЯЯ
зарЯ; тогда неслышно уходил в лес.
   Ќегаданно на заимку примчалсЯ Ђкинфий  Ќикитич.  “сталый  после  долгих
блужданий по лесу, ‘енька возвращалсЯ на сеновал; в избушке горел  поздний
огонь. Ќа полЯне нетерпеливым конским копытом взрыта землЯ, темнел помет.
   "Џриехал хозЯин", - догадалсЯ ‘окол, и сердце его  сжалось.  Љак  тать,
неслышно пробралсЯ он к избушке и заглЯнул в нее. ‚ светце горела  лучина;
за столом сидел Ђкинфий Ќикитич, брови сурово сдвинуты;  гость  жадно  ел,
двигались крутые скулы.  Ќеподалеку  от  стола,  скрестив  по-бабьи  руки,
стоЯла Ђннушка и молча следила за „емидовым. Ѓольшие уши хозЯина  при  еде
медленно двигались; огромными жилистыми руками он ломал краюху  хлеба.  ‡а
стеной в сарае заржал жеребец.
   Ќа душе ‘еньки стало неспокойно. ‘вет в  горнице  погас.  "“кладываютсЯ
спать", - подумал ‘окол, и ревнивое чувство обожгло его. Џотайным лазом он
пробралсЯ на сеновал; сердце продолжало гудеть; в висках стучала кровь. Ћн
жевал, грыз духмЯные стебли высохших цветов; расстегнул ворот  рубахи,  но
ночнаЯ прохлада не остудила его, и сон упорно не шел. ‚  щель  видны  были
звезды, и одна из них - самаЯ  крупнаЯ  -  синеватым  светом  мерцала  над
зубчатой елью...
   ЌочнаЯ тишина; за стеной хозЯйский конь хрупал сено.
   ‘енька спал или не спал - не помнит. Ћткрыл  глаза,  перед  ним  стоЯла
Ђннушка. ‚ правой руке она держала топор.
   - ‚ставай, - строго сказала она ему. - ‚ставай! Ћн спит. ‘амое времЯ...
   Љержачка подала ему  топор,  он  послушно  взЯл  его.  Ћна  в  ожидании
опустилась на траву.
   - €ди, что ли! - сказала она злым голосом.
   ‘енька покорно поднЯлсЯ и опустилсЯ в лаз. „олго стоЯл он перед дверью;
за ней гудел богатырский храп; толкнул дверь - она без скрипа подалась.
   "Ћбдумала и петли смазала", - обожгла ‘еньку догадка.
   Ђкинфий „емидов лежал на лавке, положив голову на седло...
   Ђннушка, чутко насторожившись, долго  поджидала  беглого.  Ќа  сеновале
посветлело. €з лаза показалась курчаваЯ голова ‘еньки; потом весь он вылез
грузно,  словно  налитый  свинцом.  ’Яжело  поднимаЯ  ноги,  он   медленно
взобралсЯ на сеновал и опустилсЯ рЯдом с ней. ‡ло  отбросил  топор.  ѓлаза
‘еньки потемнели, он опустил их. ђуки дрожали. Ђннушка  протЯнула  руку  и
приласкала кудри. ’оржествующим голосом она спросила беглого:
   - Џрикончил?
   Ћн отвел ее теплую руку, решительно потрЯс головой:
   - Ќе могу. Ќе разбойник Я...
   ‹ицо кержачки побледнело; она поднЯлась и, шатаЯсь, высокаЯ,  стройнаЯ,
пошла к выходу.
   Ќад бором широким заревом занЯлась  зарЯ.  ‘енька  видел,  как  Ђннушка
сидела на пне подле избушки и горько плакала.


   Ђкинфий „емидов умчалсЯ на завод, а ‘енька  ‘окол  два  днЯ  рыскал  по
лесу. Ќеспокойные думы терзали сердце.
   "ќх, Ђннушка..." - и сам досказать не мог. ‡агадывал и не мог отгадать:
люба или не люба?
   Ѓыл рЯдом Ђкинфий, лютый враг, и умчалсЯ. "‡ачем упустил? - укорЯл себЯ
‘енька. - Ќеужто одни разбойники убивают?.."
   Ќа третий день, утихомиренный, он вернулсЯ на  знакомую  полЯну.  Џеред
избушкой  стоЯла  Ђннушка.  ‚  синей  кофточке,  простаЯ  и  близкаЯ,  она
пристально смотрела на тропку - поджидала кого-то.
   ‡авидев ‘еньку, пошла ему навстречу с ласковой улыбкой.
   - Ђ Я-то думала - и не увижу боле...
   ‘енька взЯл ее теплую руку, и они  вошли  в  избу.  Ћна,  как  хозЯйка,
накормила его. ’ам, где сидел Ђкинфий „емидов, сидел он  -  ‘енька  ‘окол.
Љержачка любовно смотрела на беглого.
   Ќасытившись, он поднЯлсЯ из-за стола. Ђннушка подошла к нему  и  просто
положила руки на его плечи. ‡аглЯдываЯ ему в глаза, спросила:
   - Ћтчего хмурен?
   - Џорешил Я - уйду.
   - —то ты? - вскрикнула Ђннушка. - Ђль плохо тебе тут? “шел ты, а сердце
мое изболелось. ‹юб ты мне, - прошептала она и приникла к ‘енькиной груди.
- Ќе уходи, ‘енЯ. ‘трашно мне одной тут.
   Ћн бережно усадил ее на скамью, сам сел рЯдом:
   - Ќе могу тут. „емидовским духом разит...
   Љержачка предложила:
   - “йдем в скиты!
   - Џошто в скиты? Ќе дорога мне туда.  ‚ольной  жизни  хочу.  ЏодамсЯ  в
Ѓашкир-землю.
   - ‹юбимый ты мой! - Ќа глазах  кержачки  заблестели  слезы.  -  Ќеужели
покинешь менЯ? “йду, куда хошь уйду за тобой. Ћдна Я на белом свете, и всЯ
тут...
   Ћн помолчал, трЯхнул головой и сказал горЯчо на призыв кержачки:
   - € ты мне люба, Ђннушка, да жаль мне тебЯ,  ласточка.  ‘породила  менЯ
мать, видать, не длЯ любви. џрость во мне горит против кровожадных бар! Ќе
любовь и ласка манЯт менЯ, а жжет  сердце  месть.  Њожет  быть,  и  голову
отрубЯт мне, и оголодавшие вороны кости мои растаскают, но пойду Я  против
них... Ђ ты иди в скиты одна... Љругом камни,  лес,  найди  свою  потайную
тропку, беги от „емида.
   Ђннушка сидела бледнаЯ, молчаливаЯ. Џо лицу катились горькие слезы.
   ‡а окном глухо гудел бор. ‚  избе  стоЯла  тишина.  Љержачка  встала  и
сказала тихо:
   - —то ж, не судьба, значит. Џусть по-твоему... € Я сегоднЯ уйду, немило
мне все тут...
   ‚ темную июльскую ночь над бором краснело зарево. Џриставы с невьЯнских
крепостных башен, заметив далекий пожар, доложили Ђкинфию Ќикитичу:
   - Ќе заимка ли горит?
   “тром Ђкинфий  „емидов  оседлал  конЯ  и  помчалсЯ  в  лесную  избенку.
ЏодъезжаЯ, всадник издали почуЯл гарь. Ќа полЯне,  над  оврагом,  догорали
бревна. Ђкинфий прошелсЯ по пепелищу, поворошил шестом и ничего не  нашел:
"Ќеужели и кости погорели?.."
   Љ синему небу тЯнулсЯ сизый горький дым. Ћпаленные сосны качали черными
вершинами.
   „емидов вскочил на конЯ и, хмурый, вернулсЯ в ЌевьЯнск...


        9

   ‚ солнечный день в небе кружили  Ястребы,  выглЯдываЯ  добычу;  зеленые
березки, шелестЯ под ветром, бросали на пыльную  дорогу  зыбкую  узорчатую
тень.
   …хал  Ќикита  в  плетеном  коробе,  поставленном  на  гибкие  жердочки,
запрЯженном парой гнедых башкирских  лошадок.  ’оропилсЯ  на  стройку.  Ћт
неустанных разъездов и забот он стал поджарым, нос закорючилсЯ, походил на
орлиный клюв. Љак-то в забое Ќикита повредил себе ногу и  теперь  ходил  с
костылем.
   „орога  шла  леснаЯ;  поглЯдываЯ,  как  коршун,  по  сторонам,   Ќикита
посвистывал; кони бежали ходко. Ќа повороте, в  чащобе  у  дороги,  Ќикита
заметил человека, Ќаметанным глазом он угадал в нем беглого. атун  сидел,
по-татарски поджав под  себЯ  ноги,  голопупый,  искал  в  снЯтой  рубашке
паразитов, голова у него не по туловищу большаЯ.
   - €шь ты! - свистнул Ќикита; кони встрепенулись.
   ЃродЯга вскочил; Ќикита заметил: у шатуна ноги кривые, дугой.
   - ‘той! - крикнул „емидов, выхватив из-за пазухи пистолет. - Џристрелю!
   Ѓеглый застыл; штаны у него - рвань.  „емидов  осадил  коней  и  поднЯл
глаза на бродЯгу.
   - Љто?
   атучий человек глЯнул на заводчика и хрипло выдавил:
   - Љаторжный.
   “ ног беглого лежала  истрепаннаЯ  рубаха,  живот  расчесан  до  крови.
ЃродЯга покосилсЯ на „емидова и ухмыльнулсЯ.
   - џ от деда сбег, от бабки упер, от  каторги  ноги  унес,  -  начал  он
скороговоркой, смело глЯдЯ на „емидова.
   "Ќе пужлив, дьЯвол", - довольно подумал Ќикита и пригрозил:
   - € дед твой и бабка - конопатые и дурни простоволосые, а  от  „емидова
не сбегишь. “ „емидова - руки длиннющие.  -  Ќикита  засунул  пистолет  за
пазуху, взЯл костыль. - Ќу! - ‡аводчик насупилсЯ.
   - —то ну! - огрызнулсЯ бродЯга.  -  Џока  не  запрЯг,  не  говори:  ну.
Џлевать, что ты „емид.
   - “х ты, черт! - выругалсЯ Ќикита.  -  Ќадевай  рвань,  тошно  на  пузо
смотреть, да садись в короб. Ќикуда не сбегишь, на завод приставлю...
   ЃродЯга помЯлсЯ, махнул рукой: "ќх, была не была!"
   Ћн надел рубаху, подошел к возку и вскочил  в  ко  роб;  глаза  беглого
воровато бегали.
   - Љак звать-то? - строго спросил Ќикита.
   - ’ы мне не допросчик, а Я тебе  не  ответчик.  Ќа  каторге  по-всЯкому
величали, кто Љозьими ножками, а кто ™укой. - Ѓеглый нагло смеЯлсЯ в  лицо
„емидову.
   - Ќе рыпайсЯ, ерник, - пригрозил Ќикита. - Ћгрею костылем.
   - Џопробуй - Я сбегу, - сплюнул бродЯга.
   - ‚от леший! - засмеЯлсЯ „емидов; бойкость бродЯги ему нравилась. -  Ќу
куда ты сбежишь? Љругом мои заставы, боры да скалы, а пузо у  тебЯ  пусто;
жрать-то хочешь?
   - •очу! - обрадовалсЯ бродЯга. - ’ретий день не жрал. Њожет, покормишь,
али скуп от богачества? - Ѓеглый оглЯнулсЯ на „емидова.
   ‡аводчик засопел, достал из берестЯной коробушки краюху хлеба, с минуту
подумал и отломил большой кусок:
   - …шь!
   Љаторжный стал жадно есть; „емидов молча разглЯдывал его и определЯл, к
чему он способен.
   Ќад дорогой раскачивались сосны; смолистый запах  пьЯнил  головы.  Љони
неслись резво; „емидов в крепких пальцах  нетерпеливо  перебирал  вожжи  и
поглЯдывал на беглого, а в душе радовалсЯ: "Ќу  и  чертушку  пымал,  давно
такие окуньки на леску не попадали".
   ЃродЯга торопилсЯ покончить с хлебом; наголодалсЯ  -  глотал  куски  не
прожевываЯ. •леб был мЯгок, душист, давно не едал такого добротного хлеба.
…л бродЯга, а сам думал: бежать или не бежать?  Ќе  бежать  -  демидовскаЯ
кабала; убежишь - лес, горы, голод; поймают  -  пороть  будут.  "‹адно,  -
решил он, - повременю, приглЯжусь. ‘ этаким  жаднюгой,  может,  и  в  люди
вылезу..."
   Љони свернули за камень; разом распахнулсЯ  бор;  под  угорьем  блестел
серебристый пруд. €здали темнела плотина, к ней, словно  муравьи,  рабочие
люди на тачках подвозили шлак, крепили перемычку.
   “ плотины дымились домны. “ Ќикиты затрепетали тонкие ноздри, он ощутил
знакомый заводской запах гари. ‚ долине по берегам пруда раскинулись серые
рабочие домишки.
   Љони понесли под угорье, мигом промчали плотину; рабочие снимали  шапки
и угрюмо глЯдели вслед демидовской тележке.
   „ень приезда „емидова на ’агильский завод был правежным днем.
   „еми