иков и
учеников,  пригодных длЯ  грубой работы,  было во  много раз  больше,  чем
скульпторов.  Ќо  как работали скульпторы?  ‹ибо по старым образцам,  либо
копируЯ новое,  созданное Љвинатцином.  „а,  творил только он один.  ѓлава
скульпторов,  Љвинатцин был  устрашающе жесток.  Ћн  изобретал мучительные
наказаньЯ.  € сам приводил в исполненье приговоры. Ћн ненавидел помощников
за  их  необходимость.  Ћн хотел все сделать сам и  вымещал неисполнимость
желаньЯ на неудачливых и нерадивых.
     Љвинатцин полировал глаз змеи грубой,  жесткой шкурой.  ќто была кожа
громадной рыбы, привезеннаЯ с берега Ћкеана. Љвинатцин не видал и не хотел
видеть ‚еликой ‚оды,  что  ему  до  рыбы,  созданной длЯ  полировки камнЯ.
‚торой день он трудилсЯ над глазом.  Ћн сказал, что не хочет поручать дело
грубым рукам  глупцов.  Ћни  испортЯт глаз.  Џогибнет труд  многих людей и
многих дней.  Љвинатцин не торопилсЯ.  Ќи он, ни его соплеменники не умели
спешить. € без того жизнь шла слишком быстро.
     ђуки Љвинатцина работали сами собой,  а он мечтал о новом, грезЯщемсЯ
ему  воплощении Ѓога  войны.  Џоход  на  ’еско закончилсЯ великой победой.
ѓород  —ако,  сосед  ’еско,  напуган и  изъЯвил покорность.  ‚ласть —алана
возрастает.  ‚  —ако  посланы  сборщики  дани.  Ћни  распорЯдЯтсЯ  людьми,
укрощенными страхом,  и  скоро вернутсЯ с  носильщиками,  которые принесут
первую дань и лЯгут жертвами перед богами —алана.
     ‘трах -  могущественный владыка, величие - в том, чтобы внушать ужас.
“жасающий других  делаетсЯ сытым,  богатым.  ‘амое  лучшее длЯ  Љвинатцина
выражение могущества высшего воплощалось в “итцлипочтли - Ѓоге войны.
     Ћтложив   полировальную  кожу,   Љвинатцин   ласкал   глаз   быстрыми
прикосновениЯми мЯгкой  шкурки  оленЯ,  присыпанной мелом.  „ело  пришло к
совершенью.  Љвинатцин осматривал глаз,  держа его против света.  ѓлаз был
гладок и  Ясен,  как око ребенка.  ‚  середине ощущалсЯ маленький бугорок,
который нарушал правильность формы. Ќужно попробовать.
     Љвинатцин встал,  потЯнулсЯ.  Ќикакое усилие не  могло бы  расправить
сутулую спину,  выпЯтить впалую грудь.  Ќеловко переступаЯ кривыми ногами,
Љвинатцин выбралсЯ из тени к змеиной голове.
     ‘кульптора изуродовала работа,  но он не думал о  своем уродстве,  не
знал его, как не знали его и другие. ќто тело с тЯжелой головой, с мощными
руками,  неловко подвешенными к  покатым плечам,  сутулаЯ,  почти горбатаЯ
спина,  искривленные ноги - все было в какой-то соизмеримости с твореньЯми
искусства чаланцев.  ‚се -  чудовищное,  все -  преувеличенное.  €  во все
вложен особенный, подавлЯющий и ужасающий намек.
     Љвинатцин присел,  вложил глаз на место и отступил от змеиной головы,
прикрываЯ ладонью глаза. „а, пустаЯ орбита ожила!
     Ћн вглЯдывалсЯ, восхищенный. ЉажетсЯ, еще раз произошло то, на что он
только что  понадеЯлсЯ:  может  быть,  та  самаЯ  небольшаЯ неправильность
формы,  только что  замеченнаЯ,  и  придала такую  жизнь  глазу.  —удеснаЯ
особенность творчества - будто бы ошибка на самом деле и дает божественное
ощущение законченности.  ‘кульптор обЯзан ждать чуда, его руками управлЯет
Ѓог.
     Љвинатцин отступил на несколько шагов и  опустилсЯ на колени.  ‚тораЯ
орбита, еще пустаЯ, скрылась, и голова змеи показалась завершенной. ’еперь
увиденное Љвинатцином обнаружило свое великолепие.  ќто -  искусство!  Ћно
несравненно выше  жизни,  прекраснее  самых  прекрасных форм,  живущих  на
земле. ’ворец есть посредник между Ѓогом и людьми.
     Ќе было рЯдом людей,  чтобы Љвинатцин мог подавить их величием своего
гениЯ.  ‘клонившись,  он коснулсЯ лбом земли. Ћн первым боготворил ‚еликую
‡мею.  Ћна  создалась сама через тех,  кто  вырубал камень,  кто тащил его
сюда,  кто отесывал его.  Ћно завершилось, творенье, через Љвинатцина. Ѓез
него не было б ничего! Ћ Љрасота!
     Љвинатцин  беззвучно  молилсЯ.  Џеред  внутренним  взором  скульптора
неЯсные прежде образы принимали четкость.  Ћн  видел “итцлипочтли в  новом
воплощении, которое предстоит через руки Љвинатцина.
     ЏобеждающаЯ  Љрасота!   …му  вспомнились  слова  иноземцев,   которые
сколько-то лет назад пришли откуда-то с юга.  ђодившиесЯ в далекой стране,
грубое,  неблагозвучное названье которой Љвинатцин тогда же забыл, они шли
на  север.  Ѓог  повелел  им  найти  какое-то  место,  где  растут  цветы,
обладающие  особенной  силой.   €м  позволили  идти,   так  как  они  были
искателЯми,  так  как их  было лишь трое и  они казались безобидными.  Ћни
понимали в искусстве ваЯниЯ и восхищались Љвинатцином.  “ходЯ, один из них
сказал  Љвинатцину:  "Ќужно  остерегатьсЯ людей,  из  рук  которых выходЯт
уроды. €бо уроды выражают не красоту, а злобу души творца".
     Љвинатцин согласилсЯ с иноземцем:  бывают истины столь очевидные, что
их  принимают без  размышленьЯ.  —ерез  много  дней  Явились сомнениЯ:  не
оскорбил ли чужеземец богов —алана? Ѓыло поздно гнатьсЯ за преступниками.
     ‘ейчас Љвинатцин хотел,  чтобы чужеземец был рЯдом.  Ћн  не слеп,  он
постиг бы, как прекрасна ‡меЯ.
     Ќо где же все, почему нет ни одного скульптора, куда все ушли? ѓустой
рев  свЯщенного храмового барабана  заставил Љвинатцина очнутьсЯ.  ‘егоднЯ
день праздника победы над ’еско!  †елудок напомнил о себе. Љвинатцин забыл
поесть.   Ћн   резко   поднЯлсЯ.   €   замер,   пошатываЯсь  в   борьбе  с
головокруженьем.
     „лЯ  Љвинатцина  все  были  равны  в  толпе,  все  одинаковы.  ‚сегда
невнимательный, всегда видЯщий нечто большее, чем лицо человека, он никого
не  узнавал,  а  его  знали все.  ѓрубо расталкиваЯ людей сильными руками,
Љвинатцин пробилсЯ вперед.
     •рамовый барабан  гасил  все  звуки,  безраздельно владеЯ  вселенной.
‚верх по пирамиде к  площадке на вершине и  там к  невидимому снизу алтарю
тЯнулась живаЯ цепь.  ‡вено -  трое:  два чаланца и  между ними обреченный
тескуанец.   ‚ысокие  ступени  достигали  половины  бедра,  но  все  легко
преодолевали подъем.  Ќе  выпускаЯ свЯзанных рук  пленника,  чаланцы разом
вспрыгивали  на  ступень,  поворачивались и  вздергивали жертву.  „виженьЯ
подчинЯлись своему ритму,  цепь  не  рвалась,  каждаЯ ступень была занЯта.
€ногда по  какому-то  знаку сверху цепь  ненадолго останавливалась.  ‡атем
вновь и вновь люди, как в танце, возносились со ступени на ступень.
     Ќи  один  из  пленников  не  сопротивлЯлсЯ.  Њногие  облегчали усилиЯ
помощников храма, прыгаЯ сами.
     ‚езде  жизнь  была  одинакова,   везде  ее  не  ценили.  ‘оплеменники
Љвинатцина,  попадаЯ  в  плен,  с  такой  же  готовностью  шли  к  алтарЯм
победителей.
     Ѓыть  принесенным в  жертву?  ќта  участь  не  страшила.  „уши  жертв
вступали  в  особенную  обитель  неба.   €х  загробное  бытие  несравненно
превосходило долю тех,  кто умирал от  болезни,  от укуса змеи,  от когтей
зверЯ или от редко достижимой старости. Ѓог был един длЯ всех и любил тех,
чьи сердца кормили его изображениЯ.
     Џознание  смысла  жизни  начиналось в  бесконечном удалении  веков  и
поколений  и  длилось  не  изменЯЯсь.  Ћно  подтверждалось  и  укреплЯлось
неизменностью скудного труда,  голодом  и  голодной тоской  по  мЯсу.  …го
утверждал ужас  перед  зыбкостью бытиЯ,  выраженный не  словами,  а  более
сильно - образами божеств и настойчивой жестокостью культа.
     ’ак понимал и так воспринимал жизнь и Љвинатцин.  ‚се, все было Ясно,
все было известно. Ќе было ни одной загадки, ни одного сомнениЯ. Љвинатцин
знал,  что  нужно  выразить,  зачем  и  длЯ  чего.  Љак  выразить,  какими
совершенствами формы? Љакие новые черты обЯзан найти воплотитель? Њечтой о
совершенстве формы  и  опьЯнЯлсЯ Љвинатцин.  ‚  совершенстве формы и  есть
правда,  а правда -  это красота. Љвинатцин создавал красоту, вдохновлЯЯсь
творчеством, преклонЯЯсь перед делом своего познаниЯ и тайной рук.
     ‡аглушаемое свЯщенным барабаном таинство совершалось как бы бесшумно.
’емнаЯ  кровь  жертв,  переполнив пробитые  длЯ  нее  стоки,  растекалась,
копилась на верхних ступенЯх и,  преобразованнаЯ лучами ‘олнца, посветлев,
стекала ниже.
     Њедленно,  медленно  Љвинатцин перебралсЯ на  западную сторону.  ‘юда
сбрасывали тела  жертв,  здесь их  подбирали,  укладывали.  ‘лужение богам
началось недавно,  но  рЯды тел  были уже  длинными.  Љвинатцин вспоминал,
сколько пленников привели из  —алана.  „важды двадцать по двадцать.  Ѓудут
сыты и боги, и чтущие их люди.
     Љвинатцин издали  смотрел  на  трупы.  ’ело  живого  человека слишком
гладко,  слишком убого,  закругленно.  Ћно - скучно. Ќичто не подчеркнуто,
взглЯд наполненных мЯгким веществом орбит невыразителен, бессмыслен.
     ђЯдом была еще пирамида,  малаЯ -  из черепов жертв.  ‘колько их? Ѓез
счета.  „вадцать раз по двадцать, повторенное очень много раз по двадцать.
Ќе  только  снаружи,  всЯ  пирамида  сложена  из  черепов.  Џосле  трапезы
вываренные,  пустые,  вылизанные черепа возвращались сюда.  €  здесь  они,
освобожденные от плоти,  оживали.  ‚ глубинах орбит возникали тени взоров,
полные значениЯ.  Љвинатцин изготовлЯл маски в виде черепов и разукрашивал
настоЯщие черепа. Љрасотой его работы восхищались самые грубые умы.
     Љвинатцин  глЯдел,  отдаваЯсь тайне  созерцаниЯ.  Ћн  ощущал  в  себе
глубину,  особенную,  прозрачную,  в  ней копились образы.  Ћн был в  мире
красоты, владел ею, и она владела им.
     ‘  усилием вырвав  себЯ,  Љвинатцин вплотную подошел к  телам  жертв.
Љазалось,  он был уже полон.  Ќет,  нашлись новые глубины,  новаЯ жадность
восприЯтиЯ.  Џеред ним были тела,  освобожденные от сердец,  грубо и мощно
разорванные от  низа живота до ребер.  ‚ыпученные внутренности,  разинутые
рты,  глаза,  готовые вырватьсЯ из  орбит,  скорченные члены.  ќто не было
безличным скопищем живых. ’оржествовала красота смерти, победившаЯ пустыню
жизни.
     Љвинатцин искал,  запоминал.  ЏрикасаЯсь к телам,  хватаЯ их,  он сам
ощущал чьи-то прикосновеньЯ,  его знобило,  и волосы шевелились на голове.
Ћсвещенное  солнцем  выглЯдело  уже  другим,   когда  падала  тень.  ’айна
прекрасного была в  чередовании света и  тени,  в  их сочетанье,  таком же
глубоком, как тайна, соединЯющаЯ двух, дабы породить третьего.
     Ќаступало  насыщенье,  глаза  и  мысль  полны.  „овольно  и  -  пора!
Љвинатцина звала глина,  обреченнаЯ послушно принЯть первый отблеск мечты.
Ћн  ломилсЯ через толпу,  грубо отбрасываЯ окровавленными руками неловких,
не успевавших уступить дорогу. Ћн не видел этих ничтожных, случайно живых.
Ћн не слышал,  как они выли,  раздираЯ себе уши и  лица,  пронзаЯ длинными
шипами Языки,  чтобы своей мукой и  своей кровью еще более скрепить союз с
богами, ибо лишь боги могут дать человеку хоть крупицу безопасности в этом
бушующем бедствиЯми мире.
     Љвинатцин не нуждалсЯ в  самоистЯзаниЯх,  чтобы добитьсЯ полета души.
Ћн  творец,  вознесенный над всеми созидатель красоты.  ЏовинуЯсь желанию,
сильнейшему,   чем  голод,  страх  перед  смертью  или  продолжение  рода,
Љвинатцин спешил к своим резцам и лопаточкам, к своему великому делу.


     €стощенный великолепием праздника,  пресыщенный зрелищем,  в  котором
все были участниками,  насладившись жертвенным мЯсом, —алан успокоилсЯ еще
до сумерек.
     ђазбредЯсь по клетушкам,  комнатам и комнаткам громадных общих домов,
чаланцы засыпали в  прохладе каменных клеток.  ‘  наступленьем темноты они
наполовину очнутсЯ,  чтобы выбратьсЯ во  дворики,  на  плоские крыши,  где
легче дышитсЯ, где лучше спитсЯ.
     ѓород был беззащитен.  Ѓеззащитным он  будет и  утром следующего днЯ,
как в утро каждого днЯ.  —алан беспомощен против внезапного нападениЯ, так
же  как  был  и  осталсЯ ограбленный,  порабощенный ’еско.  Љак все другие
города и  жилища,  как  все  поселеньЯ племен,  где  безгранично властвуют
страшные боги.
     ‚се  боЯлись,  и  никто  не  боЯлсЯ.  ‚се  свыклись со  страхом,  так
свыклись,  что никто не умел заставить себЯ и  принудить других хотЯ бы на
ночь выставлЯть стражу.  Љаждый уходил в блаженство сна, как в глубочайшую
и безопасную обитель.
     ‚о  сне  прекращалось одиночество,  на  которое был  осужден каждый и
всегда.  ‘лов  длЯ  выражениЯ внутренней жизни  личности не  существовало.
ЋщущеньЯ,  мысли  -  движеньЯ души  были  скованы невозможностью общеньЯ с
другими и,  естественно, превращались в тЯжкую обузу, котораЯ мешала жить,
котораЯ заставлЯла не любить жизнь.  ‚ полусне,  в образах, то Явственных,
то смутных,  “эмак всегда переживал одно и  то же:  свое отчуждение и свою
тоску.
     …го  считали чудом.  …го светлые волосы слегка вились.  Љожа его была
светлой в  местах,  где  одежда закрывала от  солнца.  ђостом он  был выше
других мужчин племени, а лицо его было таким, будто бы древнее изваЯние из
серого камнЯ было снЯто с него.
     €м  гордились.  ‘овсем молодым он  был избран ‚ождем Њужчин,  и  лишь
смерть могла лишить его высшего званиЯ.
     …го предки возвышали свое прошлое над настоЯщим,  как все, кто пришел
на чужбину.  €м поклонЯлись, как высшим, их будто бы слушались. Ќо их сила
осталась на бесконечно удаленном востоке.
     “эмак сознавал себЯ  чужим среди своего племени -  он  ощущал в  себе
душу предка.  €  не  одного -  такова была его тайна.  Ћн  чувствовал себЯ
множеством,  в  нем жило,  как он  считал,  много душ.  Џоэтому,  когда он
рассказывал  другим  переданное  ему  по  наследству,  он  вновь  и  вновь
переживал бывшее с ним самим.
     „лЯ  племени “эмака это прошлое мнилось настоЯщим -  тем,  что сейчас
происходит в  обители  богов.  Љрасные  люди  знали  собственное прошлое и
собственный мир, не отделенный от них непреодолимым Ћкеаном.
     ‚о многих десЯтках дней пути к  северу от —алана,  в  лесах и на краю
лесов, в стране больших озер, жили люди охотой и рыболовством. Ћни строили
себе  деревЯнные дома  со  многими комнатами,  с  общими очагами.  Љомнаты
занимали женщины с  детьми,  а  мужчина жил  с  женщиной,  если она  этого
хотела.  ‚се принадлежало всем,  но дети были с женщинами, так как женщины
рождали их,  а не мужчины. „ети не знали своих отцов, считаЯсь родством по
братьЯм и  сестрам матерей.  ђод  нападал на  род,  и  пленников мучили до
смерти во славу Ѓога войны.
     ћжнее лесов и  ближе к —алану,  в степЯх и в междуречьЯх больших рек,
жили охотники на  тонконогих широколобых быков.  Ћдни из  них  знали своих
отцов,  как чаланцы,  другие -  лишь матерей,  как люди лесов.  Ќо и здесь
одни,  нападаЯ на других, служили Ѓогу войны. ’олько сила управлЯет миром,
и только силу чтут боги, которые пребывают всегда на стороне сильнейшего.
     Ћчнувшись,  “эмак продолжал грезить наЯву.  Џо кругу,  по кругу,  как
животное в клетке. ‚ыхода нет.
     ‚се повторЯетсЯ,  все.  ’ак же  творитсЯ под землей не  нужнаЯ никому
пламеннаЯ тайна.  ’ак же  о  ней свидетельствуют багровые отсветы на дыме,
который ползет над горами. ‚от и подземный толчок, едва ощутимый. “эмак не
почувствовал бы ничего, если бы спал, как Ћэлло.
     Џозднее времЯ,  глубокаЯ ночь.  —уть  ущербнаЯ луна  встала вровень с
ложем. ѓолова Ћэлло лежала на руке “эмака. Ћн, ожидаЯ прихода сна, смотрел
и смотрел на луну.  ‚от на ее диске Явилась толстаЯ черта.  —то это? ‡нак?
“эмак вглЯдывалсЯ,  запоминаЯ форму и  место.  —то предвещает луна?  “эмак
обсудит знамение с  мудрым —еловеком ’емного „ома.  Ќевольно “эмак  затаил
дыханье.
     Ќечто переместилось,  и “эмак понЯл, что на луне нет ничего. ќто было
здесь, рЯдом, близко. ѓолова змеи поднималась на фоне луны над Ћэлло.
     ‡меЯ  казалась черной,  но  “эмак узнал ее.  Џестрый гондо,  злобный,
ужасающий не  одним  Ядом,  но  и  Яростью беспричинного нападеньЯ.  ‘реди
храмовых змей, перебитых в ’еско, были и гондо. ќтот ЯвилсЯ мстить.
     “эмак неподвижно следил за  змеей,  а  змеЯ следила за ним.  Ќичто не
шевелилось - ни змеЯ, ни луна. € “эмаку опЯть мнилсЯ знак на луне, и опЯть
он видел змею.
     Ћн  закрыл глаза и  тут же  открыл их.  ѓолова змеи поднЯлась:  гондо
воспользовалсЯ кратким мигом освобожденьЯ от гнета человеческого взглЯда.
     ’ак они боролись,  вечно боролись под светом остановившейсЯ луны. „лЯ
“эмака не стало времени.  Ђ длЯ гондо, воплощеньЯ извечно задабриваемого и
неумолимого зла, никогда не было времени.
     „обро  -  это  победа,  много  чужих  сердец,  сожженных перед твоими
богами,  много мЯса жертв в котлах,  много дани с побежденных.  ‡ло -  это
твое  пораженье,  твое  сердце на  жертвеннике в  чужом храме,  твое мЯсо,
съеденное врагом. ‘ила же божественна, и ей все равно, кто победит.
     ѓондо медлил.  Ћстановленный взглЯдом “эмака,  он  то  приподнималсЯ,
замираЯ в  напрЯжении,  то  опЯть ослаблЯл тело,  готовое,  казалось,  длЯ
удара.
     ‚друг времЯ ожило.  ‹уна поднЯлась,  голова гондо посерела,  а  глаза
заблестели. Ћэлло вздохнула во сне, и встревоженный гондо начал вырастать,
раздуваЯсь.
     “эмак ждал неизбежного.  ‘ейчас Ћэлло повернетсЯ на  бок,  и  ее рука
коснетсЯ “эмака.
     “эмак напрЯг мускулы.  €,  вместо того чтобы отскочить в  миг,  когда
Ћэлло вынудит гондо убить ее, “эмак размахнулсЯ, ловЯ гондо за шею.
     Ћн  не мог бежать,  бросив женщину.  Ќе потому,  что он любил ее.  Ћн
позволЯл ей любить себЯ,  не больше.  Ћн подчинЯлсЯ зову предков,  потомки
которых всегда защищали даже  безнадежное дело из  чувства чести свободных
людей.
     €зогнувшись над клещами пальцев, дробивших его позвонки, гондо укусил
в  запЯстье “эмака,  пронзив зубами вену.  Ђ  потом в  предсмертной Ярости
впилсЯ в шею Ћэлло, судорожно изливаЯ остатки Яда.
     Љогда все свершилось,  двое людей,  неслышно скользЯ босыми ступнЯми,
приблизились, чтобы убедитьсЯ.
     “бедившись, они ушли: —еловек ’емного „ома и ’езоатл.
     “эмак был не стар, он мог прожить еще долго. Ћн мешал. Ћн был слишком
мЯгок.  Ћн препЯтствовал войнам.  € - он был чужим. Ѓогам и потомкам богов
не место на земле.
     Ѓудут избирать нового ‚ождЯ Њужчин.  €м  станет —еловек ’емного „ома.
’огда ’езоатл получит награду за  ловкость,  с  которой он  поймал гондо и
сумел выпустить его в нужном месте и в нужное времЯ.


     Њоре Њрака ощипало палубу, скосило мачты, но корпус кораблЯ оставалсЯ
на плаву, так как балластный песок вытек из дыр днища, изъеденного хищными
червЯми,  каких  нет  в  северных водах.  ’еченьЯ  тащили  глубоко осевшие
останки  судна   вдоль  немобезлюдных  берегов  Ђтлантиды,   и   чудовищно
размножавшиесЯ черви  спешили насытитьсЯ,  но  не  насыщались,  и  гнуснаЯ
грЯзь,  неутомимо  извергаемаЯ  их  отвратительными телами,  плыла  темным
облаком в чистой воде,  и стаи рыб сновали, как в приваде, и одни пожирали
„ругих.
     € день,  и час стали безразличны ѓоаннеку,  освобожденному от голода,
от жажды,  и  тело не обременЯло его,  и дверь в иное открылась.  €сполнЯЯ
обещанье, он рассказывал ѓите - не нужно боЯтьсЯ, нет страха, нет. ‘уета -
землЯ,  суета -  океаны,  Ђтлантида.  Ќаши  знаньЯ величиЯ ложны.  €стинна
вечнаЯ  жизнь  без  времени,  небеснаЯ жизнь  -  любовь  без  печали,  без
вожделений, тайна без тайны.
     Ћн хотел уйти туда,  и шел,  и шел,  и на последнем шагу его задержал
звук непонЯтных слов.  Ћн оглЯнулсЯ,  увидел темнокожего атланта-колосса с
маской ужаса на остроносом лице, сказал: "Ќе надо боЯтьсЯ" - и ушел.


     Ќаблюдавшие за  сбором  дани,  платимой —алану  покоренными племенами
берега ‘оленой ‚оды, прислали нарисованное на ткани донесение об особенной
находке.  Ѓыли  изображены несколько  непонЯтных,  ненужных  вещей  и  три
мертвых тела  людей неизвестного племени.  ‹ицо  одного из  них  напомнило
новому   ‚ождю   Њужчин,   бывшему  —еловеку  ’емного  „ома,   черты   его
предшественника “эмака. Ѓогам и —алану нужны живые. Љусок рисованной ткани
был выброшен с безразличием.
     Ќовый ‚ождь Њужчин не рассказывал преданье. ќтим занЯлись другие, кто
помнил слова “эмака. Џреданье рассыпалось, возникли противоречиЯ, рассказы
сокращались,  ибо трудно говорить и  скучно слушать о  непонЯтном.  ‚скоре
осталось немногое,  но  главное -  ожидание белых богов,  которые придут с
востока.


        ѓлава четвертаЯ. ‡Ћ‹Ћ—…Ќ›‰ ‹…Њ


     ѓребные лодки тЯнули от причалов шесть кораблей,  которые шли с ѓитой
на  ђусь.  ‚  порту было тесно,  что на торгу.  Ѓольше недели прошло,  как
датчане наложили запрет на выход, но прибывать новым кораблЯм они не могли
запретить.
     Ѓудет война.  ‘ кем -  вот вопрос. ЊорЯки бились об заклад. Ќормандцы
пытались бежать ночью.  €х  вернули.  Ћни  злобно грозились:  "Ќаш  герцог
выместит на ваших, дай срок!"
     ’айное открылось: эльсинорскую затворницу с ѓарольдовой казной отдали
на  ђусь.  ќх,  знать бы!..  ‡а эту девку герцог-король отвалил бы золота,
сколько она весит сама! Њечтатели!..
     Љто-то  возразит,  что  неуместно называть мечтой  желанье  ограбить.
Љто-то поправит:  есть грабеж и грабеж, об одном грешно и думать, о другом
позволительно грезить.  ‚прочем, больше чем за тысЯчу лет до проводов ѓиты
былые римлЯне сказали, как отрезали: каждому свое.
     ‚елегласно  возвеличив  насилие,  похоть,  жадность,  старые  римлЯне
утвердились на том,  что „обро -  это польза ђиму,  а убыток -  ‡ло, и ђим
открыто жил со своей истиной, в законе: не таЯсь ничьих глаз, днем убивал,
днем растлЯл.
     ђоЯсь в  заросших землей руинах римских пожарищ,  наследники,  отводЯ
глаза от  Язв позорных болезней,  проевших черные кости,  отбирали,  мыли,
терли,  исправлЯли,  белили.  € останки ‹юдоеда - —удовища преобразились в
богатство:  вынь ђим -  и  рухнет все европейское здание.  Ђ  те,  кто жил
пЯтикратно дольше ђима и,  говорЯт,  добродетельно,  оставили горку пепла:
дунь -  и рассыплетсЯ,  и нищие наследники побираютсЯ,  воруют -  занимают
чужого ума. „а разве пойдет впрок чужое!..
     ’ак ли, иначе ли, но и всесильность ‘удьбы-”атума, греческаЯ аксиома,
пошла  в  широкий мир,  получив утверждение ђима.  ђимский диктатор ‘улла,
победитель в  гражданских войнах,  владыка империи,  которую при  нем  еще
называли ђеспубликой, возвел в закон свои прихоти. …му было позволено все.
Ќо он затыкал рты льстецам. ‘улла гений! Њолчать! ‘улла провидец! Њолчать!
Ћтец народа! Њолчать!
     Ћтказавшись  от   истасканных  словесных  венков,   ‘улла  потребовал
другого:  прибавлЯть к  его  имени  второе,  всеобъЯснЯющее -  ”еликс.  Ќе
уставаЯ,  внушали: успехом ‘улла обЯзан не воле, не уму, не настойчивости.
Џроще и значительнее:  ‘улла - любимец ‘удьбы. Ќе упускаЯ и малого случаЯ,
‘улла стал неповторимым ”еликсом. € пожал богатейшие плоды.
     Ћн лично и открыто был виновником десЯтков тысЯч убийств, которыми он
последовательно,  беспощадно  выравнивал  бывшую  ђеспублику,  как  пахарь
корчует  пни  и  вывозит  с  полЯ  камни.  ќтого  человека имели  право  и
обЯзанность ненавидеть сотни  тысЯч  людей,  непосредственно раненных  им:
родственники   казненных,    их   лишенные   имущества   потомки,   друзьЯ
пострадавших.  „линнаЯ цепь обвивала все римские владеньЯ.  ‚се знали все.
‚ырастали дети. ђождались внуки.
     Ћбъевшись властью до пресыщеньЯ,  ‘улла встал из-за стола, не скрываЯ
тошноты. „овольно! Ћн ушел в частную жизнь, оставив себе привычную роскошь
- личную  собственность.  †ил  вольно,  с  открытой  дверью,  без  охраны.
Ѓеспечно  проводил  времЯ,  чередуЯ  сельские  развлеченьЯ на  собственных
виллах с морскими купаньЯми,  с жизнью в городе. Ќе боЯлсЯ спать в буйном,
жестоком,  мстительном ђиме  не  в  крепости,  а  в  обычном доме богатого
человека.  Ќи Явно, ни тайно на ‘уллу не поднЯлась ни одна рука. Ќи одного
процесса в сенате, в судах. Њогущество ‘удьбы усыпило, обессилило Њесть.
     ‘  помощью латинского Языка ѓита нашла собеседника в Ђндрее,  русском
после.  ‘ын, услыхав от учителЯ что-то, не поминавшеесЯ в доме, становитсЯ
несправедлив к отцу,  до того днЯ всеведущему. ’ак и ѓита согрешила против
€ана ѓоаннека.  “ченый бретонец не обЯзан был знать все, но и знаЯ, не мог
передать семнадцатилетней ученице достаточно много.  Ќо  ѓита  сочла,  что
наставник напрасно пренебрег ђусью.  ЃольшаЯ страна на востоке.  € только?
‚прочем, ученики несправедливы, пока не научатсЯ учить себЯ сами.
     „лЯ начала -  несколько русских слов,  самых простых. Ќа дороге через
ђусь ѓиту будут встречать.  Ќемного русской грамоты,  если можно. ‘ азбуки
ѓоаннек научил ѓиту  главному -  уметь учитьсЯ.  ’акое,  как  обычно,  она
понЯла очень поздно:  трудней,  всего научитьсЯ справедливости, многим длЯ
этого не хватает всей жизни.
     “спехи ѓиты удивлЯли нового наставника.  …е ум не уставал, встречаЯсь
с новым.
     Ќемногим старше  кнЯзЯ  ‚ладимира Њономаха,  Ђндрей  был  избран  длЯ
датского сватовства за молодость.  ЉнЯзь ‚севолод џрославич, будущий тесть
ѓиты,  порешил-де не пугать невесту сивобородым посольством.  ‘лова ЂндреЯ
были шутливы, но глЯдел он серьезно, как молодые умеют. ‘ам женат, бог дал
сына ему. Ђ кнЯзь ‚ладимир запоздал, все-то он в делах да в походах.
     ‚начале шли на веслах,  на второй день взЯлсЯ западный ветер, корабли
шли ходко,  полными парусами ловЯ подарок благоприЯтной ‘удьбы.  ‘  ‘удьбы
началось длЯ ѓиты познанье русских.
     ‚ речи - душа народа, души различны, как в разных реках разна вода, и
нет прЯмого перевода с  одной речи на другую,  как только слово подниметсЯ
над вещью.  ”еликс по-русски -  счастливый,  удачливый. Џравильней будет -
любимец ‘удьбы.  „ва  русских слова,  но  смысл нерусский.  ђусь не  знала
всемогущего ”атума, непреоборимой ‘удьбы других народов. Џоэтому перевести
не смогла, берет либо несколько слов, ибо по-настоЯщему и двух не хватает,
либо усыновлЯет, по необходимости обойдЯсь без перевода. Љак же быть, коль
ђусь  без  помощников,  без  чужой милости свои  дела  совершала сама,  не
ссылаЯсь на ”атум и его двойников!
     ’ак ли,  иначе ли,  но жизнь тирана ‘уллы,  завершившаЯсЯ одиннадцать
веков  тому  назад,  хорошо послужила ѓите  с  Ђндреем.  ђассуждаЯ о  ней,
англичанка и  русский сошлись как  равные.  ‡аслуга Џлутарха.  …го не  раз
попрекали:  не  понимаЯ бега  времени,  писатель вольно  уравнивал героев,
разделенных  столетьЯми,   в   теченье  которых  жизнь  будто  бы   совсем
изменилась.  Љак видно,  преувеличивали значенье бега веков.  ЏеременЯлись
одежды,  зданьЯ,  дороги,  науки,  даже Язык, но не сущность человеческого
рода.
     ѓите  хватало древней,  окостеневшей латыни,  чтобы  узнавать русские
слова длЯ вещей внешнего мира и длЯ „ругих.
     - ‘ередина лета - золотые дни севера, - говорила она.
     - „а,  -  соглашалсЯ Ђндрей, - но в том смысле, что золото мы с тобой
понимаем как  ценное.  Ќо  по  цвету эти  дни  скорее серебрЯные.  Ћттенки
беловатые, а не желтые.
     - ‘олнца западает на севере.
     - Ђ ночи и нет, и сумрак прозрачен.
     - “  нас в ќльсиноре об окончании вечерней стражи оповещали ударами в
бронзовый круг.
     - Ќо почему не в колокол? - спрашивал Ђндрей.
     - Љолокола принадлежат –еркви. Љак же ты не знаешь!
     - “ нас другаЯ –ерковь, - возражал Ђндрей.
     - „а,  да, ѓоаннек говорил мне, Я позабыла. Љрасиво пела эльсинорскаЯ
бронза.  Џотом  ворота закрывали,  и  ночью  их  могли  отворить только по
приказу королЯ.
     - € бывали такие приказы? - спрашивал Ђндрей.
     - Ќет.  Ќе помню.  Џосле звона нужно было сразу гасить свет везде. Ћт
пожара.
     - € спать? „аже зимой, когда день так короток?
     - € зимой. Ќо у нас были лампады. Ђ у вас они есть?
     - Љонечно.
     - ‚ ќльсиноре моему ѓоаннеку разрешали жечь свечи, - вспомнила ѓита и
вздохнула: - ѓде он, учитель?
     „ав срок минуте печали, Ђндрей напомнил:
     - „лЯ чего же горели свечи?
     - Њы читали,  разговаривали,  писали.  Ђ как на ђуси?  Њожно зажигать
ночью огонь без разрешеньЯ королей?
     - “ нас можно, не спрашиваЯ кнЯзЯ, всем.
     - Ђ пожары? - пугалась ѓита.
     - ђазве в „ании не бывает пожаров?
     - Ѓывают,   увы!  -  ѓита  вздохнула  притворно,  и  оба  смеЯлись  и
возвращались к загадкам летнего солнца.
     - Ќо где оно сейчас? - спрашивала ѓита.
     - Ќа севере.  Ћчень близко.  ’ы ж видишь,  как светло,  но тени почти
нет.
     - ѓоворЯт,  что потерЯвшие душу терЯют и тень,  - сказала ѓита. - ’ак
сделал бог,  чтоб люди узнавали -  этот человек очень опасен. “ колдунов и
ведьм нет тени.
     - ’ы встречала таких, без тени?
     - Ќет. “ нас в ќльсиноре живет стараЯ Ѓригитта, ее считают колдуньей.
џ подсмотрела - у нее была тень.
     - Ќа ђуси у каждого есть тень, у всех.
     - „аже у сов и летучих мышей? - удивлЯлась ѓита.
     - € у них. “ нас свои совы и летучие мыши, русские.
     - ђусские? € говорЯт они по-русски?
     € смех,  и опЯть и опЯть повторЯют,  как по-русски сказать одно,  как
другое. “читьсЯ легко.
     Џод прозрачным небом, светлым, без звезд и без солнца, морской окоем,
днем  голубовато-зеленый,  делалсЯ  дымно-синим.  •орошо  кормить глаза  и
тешитьсЯ словом, одеваЯ им мир.
     - ‚зглЯни туда,  - показывал Ђндрей, - там юг. ќта низкаЯ тень - край
ночи. ‚ это времЯ отсюда ночь уходит на юг. Џотому что землЯ - шар.
     - ’ы тоже знаешь это! - радовалась ѓита.
     - ‡наю, ведь это не тайна.
     - Ђ как по-русски "тайна"? € море сейчас на что похоже?
     - Ќа оловЯнный начищенный щит. €ли на блюдо.
     - Џовторим  еще  раз:   т а й н а,  щ и т,  б л ю д о...   ќти  слова
легкие, - говорила  ѓита.  -  ’рудное  слово  -  о л о в Я н н ы й.  Ћчень
трудное - н а ч и щ е н н ы й.  џ запомнила. ѓоаннек говорил, что младенцы
всех племен самое первое слово произносЯт по-латыни - амо,  Я  люблю.  Љак
по-русски  л ю б и т ь? ‹ ю б о в ь? - € ѓита прилежно спрЯгала и склонЯла
заветные слова.
     Ћсбер,  начальник  датских  кораблей,  беглец-англичанин  на  датской
службе, хмуро спросил ЂндреЯ:
     - ’ы знаешь, посол, песнь о ’ристане и прекрасной €зольде?
     - ‡наю.  € понимаю,  что ты хочешь сказать,  - ответил Ђндрей. - ’вои
слова, твои опасеньЯ напрасны.
     ‚   английском   Ќортумберленде   слилась   кровь   саксов,   англов,
скандинавов.  ‚  Ћсбере пересилила ‘кандинавиЯ.  ирок,  глубок от груди к
спине, длиннорук, светловолос, голубоглаз - истинный викинг.
     Ћсбер положил руку на костЯную рукоЯть тЯжелого ножа,  подвешенного к
поЯсу.
     - Ќе грози. ќто непристойно тебе. € успокойсЯ, - тихо приказал посол.
     - џ не грожу,  -  возразил Ћсбер,  -  привычка.  џ служил ее отцу,  -
объЯснил он, и в его голосе была угроза.
     - Џродолжай служить дочери,  -  предложил русский. - ’ы будешь беречь
ее  до  конца дороги и  на  брачном пиру  споешь нам  английскую песнь.  €
останешьсЯ,  если захочешь.  ’акому,  как  ты,  найдетсЯ достойное место в
дружине кнЯзЯ Њономаха.
     - џ думал.  Ћбдумал, - ответил Ћсбер, остываЯ. - Љиев далеко. „атчане
хитры. ‚нуки ѓарольда станут русскими, что им будет до Ђнглии! џ вернусь в
„анию.
     - ‡ачем?
     - џ  не  один.  Њы  ждали.  ѓита могла стать женой другого владетелЯ.
Ѓлиже к  Ђнглии.  „атчанин говорил с ђусью втайне.  џ не виню его.  ‚ этом
мире каждый за себЯ. ’еперь мы, изгнанники, попробуем сами.
     - —то?
     - •отЯ бы умереть, отомстив. Џо старому обычаю досыта напитьсЯ кровью
Ќормандца. ‡наешь, лежа на враге, запустить ему зубы в горло, и пусть тебЯ
рубЯт на части.
     - Ќо  к  чему тебе это?  Џеред тобой двадцать -  тридцать лет  полной
силы. •отЯ... ’ы думаешь, вам удастсЯ изгнать ѓийома?
     - Ќет.  ’ебе не  понЯть.  ‘колько ни глотай латыни.  Љогда победитель
сЯдет в твоем доме, возьмет твою жену, когда ты станешь рабом в месте, где
родилсЯ  хозЯином,  тогда  мы  с  тобой  сравнЯемсЯ в  мудрости,  русский.
„овольно об этом.
     - •орошо,  -  согласилсЯ Ђндрей. - Ќо почему ты так беспокоен сейчас?
—его ты ищешь на море,  на небе?  ‚ремЯ благоприЯтствует. Њы сильны. Ќикто
не посмеет напасть.
     - ’ы опЯть не понимаешь.  Љоль тебе повезет, узнаешь. —ем больше тебе
улыбаютсЯ, тем опасней. џ не верю ни морю, ни небу, ни людЯм, ни богу.
     - „а, ты несчастен.
     - •а!  ’ы, счастливый! џ не поменЯюсь с тобой. ’вое счастье болталось
бы в моей душе, как сухаЯ горошина в бочке.


     Ќо  и  девЯтый день тек  под днищами кораблей так же  благостно,  как
предыдущие восемь.
     ‚стречные корабли,  едва  поднЯвшись над  окоемом  морЯ,  бросались в
сторону,  спеша спрЯтатьсЯ от датского флота,  ибо часто сильнейший обирал
сильного: море общее, и мира на нем нет.
     Ћднажды  две   низкие  быстроходные  галеры  рьЯно   выскочили  из-за
лесистого  острова  и  столь  же  стремительно бросились обратно.  ‡асада.
Џираты  ждут  одиноких  кораблей,   или  отставших,   или  слишком  далеко
опередивших  своих,   так  как  редко  кто  плавает  в  одиночку.  Њорские
разбойники не разглЯдели задних кораблей датчан.
     Љ  полудню ветер  упал  совсем,  и  гладкое дневное море  можно  было
сравнить  с  оловЯнным щитом,  каким  оно  казалось белой  северной ночью.
‚переди нечто туманное, как облака с четкими очертаньЯми, ограничило море.
’акова издали суша.
     - ‚идишь ли там,  черточки,  пЯтна? - спрашивал Ђндрей ѓиту, указываЯ
на море.  -  ќто спины отмелей,  островки, которые нарастают со дна. ‡десь
мелко.  ѓлЯди,  как мутна вода.  Ћт весел ил поднимаетсЯ со дна.  ‚ходим в
устье Ќево. ‚от и ђусь началась - наша, твоЯ.
     Њедленно,   незаметно   землЯ   охватывала   море.   Џостепенно  море
превращалось в  реку.  ’емный хвойный лес  справа,  такие же  стены слева,
длинные отмели,  поросшие камышами.  ‚ода  сужалась.  ‘тановилось ненужным
искусство морских проводников, так как река Ќево, которой шли, глубже краЯ
‚арЯжского морЯ.
     Ќалево от  мели  лежала землЯ  ЉорелиЯ,  которую шведы уступили кнЯзю
џрославу в приданое за королевной €нгигердой.
     ’ам лес,  камни,  зверь,  вода:  повсюду озера.  “  корелов есть свое
преданье о сотворении земли. ‚ него верЯт и те, кто крещен.
     ‚ начале начал всЯ землЯ была из воды.  ‚ода шумела под ветром день и
ночь,  волны вздымались так  высоко,  что  брызги попадали на  небо.  Ѓогу
надоело творенье. "Ћстановитесь!" - приказал он. ‚олны окаменели как были.
Њелкие брызги и  пена,  рассыпавшись,  упали  и  сделались почвой,  покрыв
камни,  где  им  удалось;  дожди  налили озера  между гребнЯми окаменевших
валов. ’ак пошла быть корельскаЯ страна.
     Ѓерега Ќево были пустынны.  ‹еса будто не тронуты топором,  полЯны не
чищены под пашню от  кустарника -  такими их  видел взглЯд человека.  „ым,
свидетель огнЯ,  верного  человеческого спутника,  терЯлсЯ  в  сосновых  и
еловых  вершинах.  Ќужно  вглЯдетьсЯ,  чтобы  в  кустах  случайно заметить
крупного зверЯ,  и нужно вниманье,  чтобы,  утишив охотничий порыв, узнать
стадо домашних животных там,  где будто бы  пасутсЯ олени.  ќти просторы в
первозданной простоте ждали,  как  разными образами у  разных народов и  о
других просторах говорили поэты,  ЯвленьЯ человека.  ‚елик человек в своей
уверенности,  что длЯ него созданы землЯ, и небо, и солнце, и звезды. Њое!
Ќаше! Љакой бог, покровитель каких племен первым сказал: населЯйте землю и
обладайте  ею?   Џраздный  поиск,  мелочное,  недостойное  соревнование  в
утверждении первенства.  ‡емлЯ  легла  подобно  безмерно  широкой  одежде,
безразличнаЯ,  бесстрастнаЯ,  великолепнаЯ не в себе,  а длЯ кого-то. Љому
отдать?  Љто овладеет!  …й все равно,  ей все равны, она подчинЯетсЯ силе.
Ќо,  немаЯ,  безразличнаЯ,  оживлЯемаЯ только живым воображеньем человека,
землЯ чутка к  насилию;  испытав его,  она  мстит бесплодием;  обернувшись
пустыней,   осуждает  на  изгнание,   не  считаЯсь  ни  с  лицами,   ни  с
оправданьЯми,  ни с  благими пожеланьЯми,  ибо судит по делу.  Џриговор ее
слеп,  вместе с виновными гонит невинных за попустительство,  не смЯгчаЯсь
их слабостью. ‘уд земли беспощаден, а обжаловать некому да и негде.
     ‡емлЯ  мстит за  насилие?  Ћтвет земли насилию похож на  ответ живого
существа на  насилие же?  Љонечно!  Њожет быть,  от  многих таких же Явных
подобий  родилось  уподобление,   очеловечение  земли,  воды,  лесов.  Ѓез
уподоблений не могут жить познание и  знание.  Њысль и  речь очеловечивают
все. €, как подлинный творец, не замечают творимого.
     €з устьЯ речушки вышла длиннаЯ лодка.  Ќесколько гребцов сильно гнали
посудину к передовому кораблю.  Њетко описав полукруг,  лодка пошла рЯдом,
поспеваЯ за кораблем против теченьЯ.
     Ѓородатый кормовой поздоровалсЯ:
     - ‘  удачей путь  вам!  Ѓог  вам  поможет!  -  и,  не  ожидаЯ ответа,
предложил: - ђыбу покупать будете?
     Ѓородач носил  рубаху отбельного льна,  подпоЯсанную красным кушаком,
голова открыта,  волосы длинные,  почти до плеч,  перевЯзаны по лбу тонким
лычком,  чтоб не падали.  ЏЯтеро на веслах были одеты так же,  только одна
голова была повЯзана платком.
     - ЉакаЯ рыба? - спросили с кораблЯ.
     - ‚сЯ тут!  -  ответил кормовой сильным,  легким голосом.  - ‘иг есть
свежий и копченый,  лох есть, землЯничный по-нашему, налим, угорь мерный в
аршин,  мирон.  Њатерую щуку пуда на два с половиной взЯли на жерлицы. ќй,
говорите быстро, боЯре! Ќам недосуг.
     ђыбакам сбросили веревку,  лодка подтЯнулась.  ђыба, прикрытаЯ свежей
травой, заполнЯла лодку, гребцы сидели по колено в ней.
     - ‚сЯ нынешнЯЯ,  утреннего да ночного улова, - приговаривал кормовой,
покрикиваЯ на своих: - ‹адней, ладней прибирайтесь!
     Љопченых  сигов  передали  в   ивовой  корзине  с   крышкой,   свежую
перебрасывали через борт с особой ухваткой,  не высоко,  чтоб не каталась,
не билась о  палубу,  и  не низко,  чтоб не упустить в  воду.  ™ука еще не
совсем уснула и шевельнулась, когда за нее взЯлись.
     - ‘той!  -  приказал бородатый и  зацепил саженную рыбину  веревочной
петлей ниже жабер.  - ’Яни! - ™ука изогнулась в дугу, но поздно. - ќто еще
не щука,  -  сказал кормовой, - на Ћнеге-озере ловитсЯ щука больше четырех
пудов. ‘ такой рыбак помаетсЯ, коль нет припаса.
     - Љакого припаса? - спросил Ђндрей.
     - Ћстроги покрепче на длинном древке,  да глаз верный,  да помощь.  ‚
одиночку дружок мой  маЯлсЯ не  двое  ль  суток.  €  вышло пустое -  крюк,
видишь, мЯгкий.
     ђассчитались. ‚опреки спешке, рыбаки не спешили отдать чалку.
     - ’ы менЯ не узнаешь? - спросил бородатый ЂндреЯ.
     - Ќет.
     - “  менЯ же рыбу брали,  когда в  „анию шел.  ‘коро вернулсЯ.  “жель
неудача?
     - ‚езу, - был краткий ответ, от которого бородатый рыбак подскочил.
     - ќй,  боЯрин!  -  воскликнул он. - Џопроси-ка кнЯгиню подойти, пусть
посмотрЯт сыны да сноха.
     Ђндрей подвел ѓиту. „евушка сумела внЯтно сказать:
     - ‡дравствуйте, люди!
     - ‡дравствуй,  здравствуй на  многие лета,  согласиЯ тебе с  мужем да
детей добрых,  -  отвечал старший,  отвечали и его сыновьЯ, нарушившие длЯ
такого  случаЯ  молчанье;  молодаЯ женщина,  котораЯ до  сих  пор  скромно
отворачивалась, перестала стеснЯтьсЯ.
     ѓита,  снЯв с  пальца золотое колечко с зеленым камнем,  потЯнулась к
ней, что-то говорЯ. Ђндрей перевел ее слова:
     - ’ы перваЯ русскаЯ женщина,  которую Я вижу.  „ай руку и носи кольцо
на памЯть о жене кнЯзЯ ‚ладимира ‚севолодича.
     Џольщенный тесть похвалЯлсЯ:
     - џ  ведь богат,  у  менЯ пЯть сынов да  три дочери было,  ныне стало
четыре.  †енил Я старшего по весне,  погодки все у менЯ, каждую весну буду
женить, и скоро внуков у менЯ хватит на деревню целую. € сам Я богатырь, и
сыновьЯ не хуже,  и  сноха была б  с нами в рЯд.  ’еперь поднимай,  „арьЯ,
выше! Џойдет тебе кличка - ЉнЯгинЯ! Ћтдарись, не забудь!
     Ќе  сводЯ глаз с  ѓиты,  женщина освободила завЯзку и  протЯнула ѓите
низку светлого скатного жемчуга:
     - Ќоси и ты на счастье!
     - Ќоси,  не брезгуй,  - добавил тесть, - жемчуг наш, русский, речной,
здешний.
     - —то это за люди? - расспрашивала ѓита ЂндреЯ. - —ьи они?
     - ‘вои.  ‡емлЯ не мерЯнаЯ, лес не считан. ‘адЯтсЯ, где захотЯт, там и
живут.  ќти -  вольница вольнаЯ.  Ќо не беглые какие.  €х знают в  ‹адоге,
знают в  Ќовгороде.  Ѓез городов не прожить.  ЏридЯ в город,  такие платЯт
дань,  сколько положено,  иначе город может их  выгнать с  земли.  €м же в
городе дадут и  суд,  и  защиту.  Ќа такой-то ниточке и держатсЯ.  Џрочнее
железной цепи.  ‡емли же бери сколько хочешь, делай что можешь: паши, лови
зверЯ,  рыбу.  ‡емли у нас больше,  чем людей. Ќачать-то только не каждому
легко,  не каждому удаетсЯ.  ‘  голыми руками не сЯдешь ни в  лесу,  ни на
полЯне.  Џод пашню нужно лес вырубить, выжечь огнище. Ћхотником, рыболовом
тоже не  будешь на пустом месте.  ‚займы берешь -  выплати долг с  лихвой.
Џашешь землю,  которую до  тебЯ  выжгли,  хозЯйским плугом,  на  хозЯйской
лошади -  отдай второй сноп.  Џолучил семена - твой будет только четвертый
сноп.  €наче нельзЯ,  но ленивому да слабому придетсЯ несладко.  ’ак у нас
повелось...


     Ќево,  озеро-море,  берегов не видать,  холодное,  прозрачное, принЯв
гостей спокойно,  решило позабавитьсЯ,  пригласив северный ветер. ‚скоре в
левую скулу принЯлась бить частаЯ и  высокаЯ волна,  засыпаЯ палубы мелким
дождем брызг. ’о кулаком, то ладонью, то будто плечом, как в пьЯной драке,
без  размера и  счета,  не  то  что  морскаЯ волна.  €  без ветра на  Ќево
опасаютсЯ течениЯ,  которое ходит с севера к южному берегу и вдоль него на
восток, обманываЯ кормчих. Ћпасны туманы, немые слепцы, от них бог миловал
и датчан,  и русских. Џаруса сбили - ветер был боковой, - и довелось почти
всем сесть на  весла.  €з-за  невской волны веслом,  длЯ  которого хватало
одного гребца, пришлось бить двоим, а по левому борту поставили и третьего
помощника.  ‹адожский южный берег зол мелЯми.  ли, держась глуби, пока не
увидели  настежь  открытого устьЯ  Њутной