ь.
Ќедавно без Явных причин,  без особого случаЯ ожили детские дни, когда был
он в материнских руках. ѓоворЯт, что такое служит признаком возмужалости.
     - ‹елеЯ любимого человека,  берегут его  как зеницу ока.  Ќет большей
драгоценности -  жизнь за  него отдают.  €  ревнуют ко  всему да  ко всем,
мнитсЯ что-то -  и допрашивают, и томЯт его, - продолжала мать. - ‹юбовное
угнетенье жестче  железных оков.  ‹юбимый,  любимаЯ  превращены в  жертвы.
‘вободу нужно уметь соблюдать и в любви. ‹юбовь бежит от несвободы.
     ‚ладимир вспоминал:  мать умела его не теснить любовью и  в  детстве.
‘вобода -  как воздух, о котором вспоминают, когда не хватает его. Џодумал
он и о судах стариков.  ђазбираЯ,  по обычаю, семейные ссоры, старики чаще
всего винЯт мужа и приказывают ему:  не утеснЯй жену, дай ей разумную волю
- и будет мир в твоем доме.
     Ђ кнЯгинЯ Ђнна вдруг рассмеЯлась, как молоденькаЯ:
     - “чу тебЯ,  сын,  будто ты маленький.  ‚ словах путаюсь, как зверь в
тенетах.  ‚  утешенье самой  себе  расскажу тебе  притчу.  ‘емь  мудрецов,
которые всегда сиЯли, как звезды, на беседах среди ученых людей, не сумели
ночью найти дороги домой.  •отЯ,  как  говорЯт,  светила луна.  €  каждый,
утешив себЯ любимой сказкой, заснул прЯмо в дорожной пыли...
     ‚ладимир расхохоталсЯ. Џривычка делала шутки матери особенно смешными
и легким смех сына.
     - Ђ все же,  -  сквозь смех возразил сын,  - не каждый сумеет заснуть
где придетсЯ. Ћни остались мудрецами.
     - •отела бы  Я,  чтоб и  ты был мудр.  ‘вободу нужно беречь в  любви.
‚идишь,  Я  опЯть о  своем.  ѓита -  добраЯ девушка.  ’ы же...  -  кнЯгинЯ
замЯлась,  ища слов,  и  поднЯла руку,  остановив сына,  который готовилсЯ
что-то  сказать.  -  Џодожди,  послушай!  Ќикогда Я  не  буду  между  вами
становитьсЯ.  Ѓрак -  свЯтое дело,  в нем двое,  остальные же, даже мать и
отец,  лишние.  ‘казано  же:  жена,  оставив своих  мать  и  отца,  должна
прилепитьсЯ к мужу. € муж так же. Ѓудь с женой нетороплив, ласков. Ќикаких
советчиков между тобой и  женой не допускай.  €  более об этом не подобает
нам с тобой говорить.  ѓите не скажу,  что Я с тобой говорила. ‘ам никогда
не говори о жене ни с кем,  ибо длЯ женщины нет большего оскорбленьЯ,  чем
мужнина нескромность.  - “мело сделав паузу, кнЯгинЯ закончила: - Ќе помню
когда,  но уже на ђуси кто-то при мне сказал:  можно научить всему,  а как
жить - сам учись, тогда и будешь счастлив.
     - Ќо  можно ли  быть счастливым?  -  с  шутливо-деланной серьезностью
спросил ‚ладимир.
     - €ногда. Ќе каждый день и не весь день, - ответила мать.
     - ќто что же? ‡агадка? - засмеЯлсЯ сын.
     - ЌастоЯщаЯ.  € нет готовой отгадки,  -  с веселым лукавством сказала
кнЯгинЯ.


     ‘удили-рассуждали,  что отчего пошло: кнЯзьЯ от городов или города от
кнЯзей?   ‘троЯ   стройность  событий  -   нестройное  не   построишь,   -
летописец-геометр обЯзан был  перед  своей  совестью,  перед своим разумом
найти изначального родовича,  главу семьи,  от  коего,  как люди от Ђдама,
пошли все - и кнЯзь, и пахарь, поколенье от поколеньЯ, делЯсь между собой:
кому пахать,  кому воевать.  Џрав был летописец -  нету наук без поэзии, и
поэт,   и   ученый   провидЯт  в   туманах   прошедшего  времени   Явленье
родоначальника.
     ‹ожилсЯ уже вечер,  весенний,  конечно,  - весну сказитель подарил от
любви,   -  когда  за  речным  Яром  ЯвилсЯ  человек  немолодой,  усталый,
обносивший одежонку, но сильный и бодрый. “ходил он откуда-то, от какой-то
беды,  потеснившей  его  из  дедовских  мест.  ‡априметив  чистый  ключик,
струившийсЯ в  Яр  из  камней,  укрепивших божьей волей обрыв,  не брезгуЯ
зверЯми,  которые натоптали следов,  пришлый напилсЯ сладкой воды,  встал,
влез обратно на взгорье,  оглЯделсЯ, ибо человечьего следа не видно. ’ихо,
уютно ему показалось.  ‡амерло сердце,  будто сказал кто-то: здесь! Ѓросив
копье, пришелец пал на мать сырую землю, поцеловал и поклЯлсЯ: "Ѓеру тебЯ,
ты моЯ,  а Я твой.  Ѓуду здесь жить,  рЯдом с медведем, волчицей, кабаном,
зато на просторе".  Џриложил к  губам старый рог,  окованный желтой медью,
хрипло и гулко позвал, наслаждаЯсь сознаньем, что первым он нарушает покой
лесной чащи. € когда подошли несколько мужчин и несколько женщин с детьми,
с десЯтком лошадей, навьюченных общим именьем, пришелец приказал сыновьЯм,
невестке, дочерЯм и зЯтьЯм: "‡десь быть нашему месту", чем совершил кнЯжье
дело, решив один за всех.
     ЏереЯславльцы чтут свой город за древний.  ’ак по преданью, но есть и
иные свидетельства:  Яму ли под погреб копают,  колодец ли роют,  в  земле
что-либо да найдетсЯ. Џод заступом хрустнет желтаЯ кость, заскрипит уголь,
звЯкнет  горшочный  черепок,  мЯгко  продавитсЯ черный  обломок  трухлЯвой
доски.  Ќе диво,  если в огородных грЯдах блеснет золотаЯ серьга, вместе с
морковкой выдернетсЯ бусина.  ЌаходЯт клады монет времен римских Языческих
императоров,  со  смерти  которых минуло и  восемь,  и  десЯть сотен  лет.
ЏопадаютсЯ древние  греческие.  Њожет  быть,  апостол Ђндрей  занес  такую
монетку.  Ќаходили и неизвестные деньги.  Ќи свои знатоки, ни киевские, ни
греки не могут сказать,  кто и где чеканил такие.  ‚ монетах ценЯт чистоту
металла,  а  не  место,  где  били их.  „еньги слепые,  что бы  на  них ни
отбивали...  ‚  городах же,  как в живых людЯх,  светит нынешний день,  не
вчерашний.
     Ћднако же и теперь греки, арабы, турки оставлЯют свое золото на ђуси,
а свои купцы привозЯт чужеземную монету: в тех землЯх нет столько товаров,
чтобы выкупать русские.  Џушных мехов на ђуси много, в других местах таких
нет,  потому-то и  все просЯт.  Ќеобходимости в  мехах нет,  так как южные
земли жаркие,  теплой шубы не  нужно.  Њеха красивы,  их берут за красоту.
€звестно,  что за красивым больше гонЯтсЯ,  чем за нужным,  больше платЯт.
Љрасоту понимает и зверь.
     Ќовгородцы считают и  Љиев,  и ЏереЯславль своими выселками:  наречьЯ
новгородское и поднепровское одинаковы,  а смоленское или хотЯ бы курское,
волынское разнЯтсЯ, и пришлых оттуда узнают по говору.
     Ќовгородцы горласты,  надменны, все умеют, все знают, и разборчивы. €
своенравны.  ‚станут,  ноги азом,  руки кренделем,  шапки на затылок, орут
свое,  и  спорить с  ними  нечего -  не  переспоришь.  ЉиевлЯне походЯт на
новгородцев, шумны, беспокойны. Ћднако же в Ќовгороде ни один кнЯзь не мог
бы  позволить себе такие дела,  как Њстислав €зЯславич,  каравший за отца.
ЉиевлЯне растерЯлись,  и кровь отозвалась €зЯславу с опозданьем.  Ќовгород
встал бы сразу, и не видать бы кнЯзю его улиц как своих ушей.
     ЏереЯславль спокойнее.  Ќа  вечах ссоры редки,  драки случаютсЯ раз в
сто лет.  ’ому причины -  людей в  городе во много раз меньше,  домохозЯев
около двух  тысЯч,  а  если  считать на  живые души -  наберетсЯ не  более
двадцати тысЯч.  Ќо  главнее того -  ‘тепь.  Љ  ее дыханью прислушиваютсЯ,
из-за нее крепче и свЯзь кнЯзей с землей, и кнЯжаЯ власть: одно от другого
даже отличить трудно, свились - и не разберешь, где одни нити, где другие,
как в веревке не различишь, где моЯ пенька, где соседскаЯ.
     †ирна переЯславльскаЯ землЯ, леса много, но пашни хватает, засушливые
годы редки,  хлеб издавна продают, наибольшаЯ часть переЯславльцев владеет
земельными угодьЯми.  ‚ладеют и кнЯзьЯ,  и дружинники.  ЋборонЯть нужно от
‘тепи. ЏереЯславльцы нуждаютсЯ в кнЯзьЯх, которые умеют водить войско.
     Ђ  все ж  при всех будто бы  различиЯх есть глубокаЯ общность.  Ќи  в
Ќовгороде с  Џсковом,  ни в Љиеве с ЏереЯславлем нет внутри городов кнЯжих
крепостей.  ‚  Ќовгороде есть  кремль,  в  ЏереЯславле внутреннюю крепость
называют ѓорой:  место первого города, защищенное отдельной стеной. Ќо это
не кнЯжие замки,  хоть там и построены кнЯжие дворы.  ‚ кремль ли, на ѓору
ли доступ свободен всем. ’уда отойдут все жители, если не удастсЯ отстоЯть
наружные стены.  Љремли не кнЯжие,  а общие. ’ак на всей ђуси. ‘тало быть,
предок-то был общий, кнЯзь великий именем Ћбычай! ‘видетелей нет, вымерли.
Ќо приметы остались.


     “треннЯЯ  звезда,  испуганнаЯ денницей,  зеленым  огнем  дрожала  над
окоемом. ѓород, как обычно, оторвавшись от самого из всей ночи сладчайшего
предрассветного сна,  давно  уже  бодрствовал.  •озЯйки подоили,  встав до
света, выгнали на улицу скотину, отстрЯпались и накормили своих; кому дело
за городом,  тот уже уехал,  верхом ли,  в телеге или возком; из-за города
везли съестной припас -  говЯдину, птицу, рыбу, дичь, молочные скопы, мед,
дрова,  разгруженные с  верховых  людей,  камень,  кирпич,  песок,  жженую
известь,   бревна,  доски,  кожу,  железо,  поделки,  посуду  -  всего  не
перечислить,  что  нужно городу;  длЯ себЯ припасти,  и  в  запас,  и  длЯ
сегоднЯшних дел.  ‚  переЯславльском Џредгорье торг заполнЯлсЯ,  лари были
открыты,  на  лавках раскладывались товары,  и  люд начинал копитьсЯ,  еще
по-утреннему  спокойный,  но  по-дневному  цветущий  разнообразьем одежды,
вольностью речи,  движениЯ:  мужчины ль,  женщины ли - все равно привычные
быть  сами  собой,  без  подделки под  чье-либо иное обличье;  соблюдалось
приличие в точном значенье -  и одетьсЯ,  и вести себЯ по лицу,  одно идет
женщине,  другое -  девушке,  иное в зрелости,  чем в молодости,  и свое -
старикам.
     ’орг на ѓоре -  в старом городе,  переЯславльском кремле - нынче пуст
от  торговли.  Љак  в  Ќовгороде,  торг мощен деревом,  его  полили водой,
подмели.  Ѓудут  ставить столы.  Ќынче  женитсЯ кнЯзь ‚ладимир ‚севолодич,
прозвищем Њономах.
     Ќа  верхний торг выходит храм ‚оздвиженьЯ креста,  по нему и  площадь
зоветсЯ ‚оздвиженской.  Џо улице, что ведет от площади к стене, отделЯющей
ѓору от ЏредгорьЯ,  в  рЯду других недавно на замену деревЯнного поставили
каменный дом  в  два  Яруса.  ‚ерхний Ярус  перекрыт сводами на  столбах и
высок,  в  две  косые  сажени.  —астые  окна  узки,  заделаны  решетками и
закрываютсЯ железными ставнЯми.  ‚  одном углу  стоит кирпичнаЯ печь,  пол
перед ней обит железом. •озЯин боитсЯ огнЯ, чтоб уголек не выпал из топки,
чтоб  не  залетели искры в  окна,  если  поблизости случитсЯ пожар.  ‘клад
дорогой -  книги.  Ќа  полу и  на полках разложены венички горькой полыни,
которой боитсЯ тлЯ, червь. —истый запах степи, смешавшись с душным запахом
пергаментов, дает странный аромат, его любЯт книжники.
     ‘еро-желтые   громады   книг   собрались   на   ступенчатых   полках,
перевЯзанные шнурами,  завитые в свитки, собранные по листам между тонкими
досочками,  окованными с уголков,  с застежками,  без застежек. ЏрЯчутсЯ в
глинЯных и  медных сосудах,  в Ящиках,  в Ящичках.  Џергаменты.  Џапирусы.
’олстаЯ,  шероховатаЯ бумага из тростника.  Ѓереста,  снЯтаЯ с беспорочных
берез, разделеннаЯ на тонкие слои, правильно обрезаннаЯ, нетленнаЯ, вечнаЯ
по сравненью с  пергаментом,  с папирусом,  с тростниковой бумагой.  “ нее
один недостаток -  сама свиваетсЯ, книгу не соберешь. Ђ соберешь - хорошо,
пока держишь под гнетом.  Ћтпустил -  листы совьютсЯ и  рвутсЯ по волокну.
„лЯ  книжника в  этом  нестерпимый порок бересты:  хоть писать хорошо,  да
трудно хранить и читать.
     ‚чера  закончилсЯ  последний  день  холостой  жизни  кнЯзЯ  ‚ладимира
Њономаха.  Љ вечеру он парилсЯ в бане вместе с друзьЯми,  потом пришел длЯ
беседы в  любимое им  хранилище книг,  где и  заночевал вместе с  Ђндреем,
сыном отцовского боЯрина,  ‚ладимировым другом от  младых ногтей,  который
славно справил посольство в „анию. Џоследнюю неделю ‚ладимир не жил у себЯ
на  дворе.  Џоручив невесту заботам матери,  он  с  ней  увидитсЯ только в
храме.
     „ом  с  книгами  -  собственность  ЂндреЯ,  внизу  у  него  -  жилье,
хозЯйство,  душа -  на верху,  как ей и  быть полагаетсЯ.  Љниги считаютсЯ
общими с кнЯзем и другом,  счетов между собой они не ведут. —то в том, что
наибольшаЯ часть получена ‚ладимиром от  отца или  куплена на  его деньги.
Ђндрей содержит двух книжников длЯ  ухода за  книгами,  длЯ  выписок,  длЯ
переписки.  ЏереЯславльские любители пользуютсЯ книгами длЯ  чтеньЯ,  иное
было бы грехом:  уподобитьсЯ человеку,  который,  имеЯ свет,  прЯчет его в
темном месте. ’ри школы в ЏереЯславле черпают отсюда же.
     ‡десь разум старый,  недавний и нынешний.  € пламЯ,  и холод. ѓневный
окрик  рЯдом  с  вкрадчивым советом,  нежные  убежденьЯ и  мертвеннаЯ сила
приказа.
     - Ќедаром ’иберий, второй римский император, велел писателей искать и
казнить,  рассуждают-де они о делах,  тогда как обЯзаны они слушатьсЯ, как
все прочие,  -  говорил Ђндрей.  - Љрасноречивые молчальники! —удо! Џо его
призыву слетаютсЯ тучи и  птицы.  Љак  глаз.  ‚мещает безгранично большое,
находит место и длЯ солнца, и длЯ муравьЯ. Ѓудто они равны. ‘пЯщее в книге
слово  пробуждаетсЯ от  взглЯда.  Ќет  длЯ  книги прошлого,  она  всегда в
настоЯщем. ќто главное чудо!
     - •орошо,  -  сказал ‚ладимир. - ’ы - ЃоЯн мой! Ђ что ты мне подаришь
сегоднЯ?
     Ђндрей подошел к столу,  тронул гусельные струны,  проверЯЯ их строй.
Ћдно созвучие, другое. € опустил обе руки, утишив звон.
     - Ќет!  ‚ремЯ всему.  Џодожду, уж недолго. Џусть мысль легка и чиста,
как туманы над озером. Џлоть слов трудна длЯ менЯ...
     ѓул колокола пришел в хранилище книг,  простой, чистый, великолепный,
обычный и всегда необычайный. …сли бы такую плоть имела мысль!
     - ‚от и все, - сказал Ђндрей, - пора тебе отправлЯтьсЯ. Џойдем.
     - Џодожди,  -  возразил кнЯзь ‚ладимир. - џ хотел тебЯ спросить. Ќет.
ќто Я скажу тебе:  странно мне.  ќтот колокол,  который впервые звонит длЯ
менЯ, звучит мне по-новому. ‡наю, тот же он, ударил тот же звонарь. Ћткуда
ж ЯвилсЯ новый звук? ‘лушай, сейчас ударит еще.
     ЋпЯть пришел чистый звук,  такой же,  но  почему-то сейчас слабо,  но
Явственно отозвались гусли.
     ‘ неожиданным раздраженьем ‚ладимир бросил Ђндрею:
     - € мать,  и отец,  и дЯдЯ ‘вЯтослав,  и ты, и все вы не ‡наете менЯ.
‚ладимир добрый, умный, чистый, храбрый... …сли б ты знал!
     - —то знал? —то с тобой? - вскричал Ђндрей. - —то ты дурного сделал?
     - ‘делал?  Ќичего!  -  был ответ.  -  Ќо  мысли мои Я  знаю один!  ’ы
похвалЯлсЯ,  что твои мысли легки и чисты, ты жаловалсЯ на слова. Ђ если б
Я рассказал, что порою мне чудитсЯ, мне не пришлось бы далеко искать слов.
€ удивил бы Я всех!
     - ЉнЯзь,  брат!  “спокойсЯ! - призвал Ђндрей. - ’ы менЯ было испугал,
право же.  ‚от ты о чем!  Њысли!  ‡а свои мысли мы не отвечаем. Ћни же как
колокол -  звук его пришел и прошел,  в нем ты не властен. ’ы думаешь, мне
не  приходит в  голову такое,  что  удивлЯешьсЯ на  себЯ  и,  скажу прЯмо,
делаешьсЯ гадок себе же.  ’ы скрытен,  а дело-то простое.  Њоих песен нет,
пока Я не вложу их в слова.  € пока в моей душе,  не найдЯ выхода,  бьютсЯ
желаньЯ, и хочетсЯ, и не можетсЯ, Я еще не певец. ’акже, пока Я не совершу
дурного, Я в нем неповинен и чист, сколько бы грЯзного мне ни мнилось.
     - Џусть будет так, - согласилсЯ ‚ладимир. - Њне хочетсЯ тебе верить.
     - ‚ерь,  -  убеждал Ђндрей.  -  ‚спомни,  разве ты  предал кого-либо,
нарушил слово,  испугалсЯ,  бежал,  бил в спину, казнил, мучил, бросил без
помощи? ђазве перечислишь!.. ЏризнайсЯ!
     - Ќет. Ќе помню, чтоб был грех.
     - ’ак освободи себЯ в  такой день.  †елаю тебе счастьЯ.  Ќевеста твоЯ
воистину непорочна. ЋбменЯй же любовь на любовь.


     ‚низу друзьЯ,  боЯре,  младшие дружинники и веселы и серьезны, добрые
шутки,  но  вольных слов нет:  кнЯзь ‚ладимир не  любит такого.  ‚о  дворе
боЯрин Џорей подвел своему кнЯзю конЯ.  ‚ыл  Џорей на  первом пути кнЯзЯ -
тому минуло семь лет -  подобьем дЯдьки,  сегоднЯ будет свадебным тысЯцким
ездить с  обнаженным мечом всю  ночь  вокруг брачного покоЯ.  ЉнЯзь сел  в
седло,  прыгнул в  свое и  Џорей -  ему ехать первым длЯ охраны.  …ще пЯть
тысЯцких подвели пЯть коней женихам,  еще  пЯть кнЯзей -  их  кнЯжество на
один  день  -   сели  в  седла.   ‘разу  шесть  свадеб  справлЯют  сегоднЯ
переЯславльцы.
     ’акова волЯ  кнЯгини Ђнны.  —етверть века  жизни на  ђуси,  сделав ее
русской,   не   изгладили  византийской  тонкости,   или   хитрости,   или
расчетливости - зови как хочешь. ‘ приезда ѓиты каждый день стараЯ кнЯгинЯ
добивалась,  чтоб будущую жену сына хоть в лицо узнали переЯславльцы,  тем
натЯгиваЯ основы  будущей приЯзни.  ‘  тем  же  намереньем стараЯ  кнЯгинЯ
предложила нескольким переЯславльским жителЯм,  собиравшимсЯ женить своих,
справить свадьбы вместе и  быть гостЯми на  кнЯжом дворе.  €м и  честь,  и
выгода, кто же откажетсЯ?
     “лицы  полны народа,  говор,  и  смех,  и  шутки встретили женихов за
воротами Ђндреева дома.  ‡вонили на  всех храмах,  отвечаЯ ‚оздвиженскому,
полнозвучные голоса  главных  колоколов сопровождались веселым  перезвоном
подголосков.  „о  паперти не будет и  шести сотен шагов,  но едут верхом -
обычай.  ‘та шагов не  проехали,  толпы стеснились,  путь преградил завал.
ЋткупайсЯ,  иначе не  пустим.  ЏЯть раз  останавливали,  пЯть раз тысЯцкие
сыпали серебрЯные деньги в подставленные шапки.
     ‚от и  в  храме.  ‘ кнЯжого двора привозЯт невест.  …пископ …фрем сам
служит,  при нем обещаютсЯ друг другу брачащиесЯ, он их водит вокруг налоЯ
с  золотыми  венцами,  надетыми  на  головы,  отсюда  и  названье  обрЯда,
свершаетсЯ союз, чтобы плоть была едина, пока не разделит смерть.
     Џри  выходе  супругов осыпают зерном,  маковым семенем,  чьи-то  руки
украдкой касаютсЯ одежды молодых жен  -  это  какаЯ-либо девица заручаетсЯ
доброй приметой длЯ себЯ,  -  осыпают хмелем, бросают под ноги пучки трав,
сорванных с  наговором на счастье,  перевЯзанных с заговором на счастье же
либо волоском,  либо шерстинкой,  либо трЯпицей,  ибо  каждаЯ трава своего
просит,   спрыскивают  водой,   подкладывают  чистое  полотно,  произносЯт
заклЯтьЯ  против  зла  ночного,   вечернего,   рассветного,   полуденного,
призывают ‘варога,  „аждьбога,  просЯт навьих пожаловать к честному браку,
надевают венки цветов, собранных с заклинаньЯми лесовика - в лесу, водЯных
- на берегу...
     —то ж,  в  гривы и  в хвосты коней были не зрЯ заплетены ленточки,  и
косицы  конские  крутили  по-особому  -  старые-престарые русские  обрЯды,
сохраненные от славЯнской древности,  все остались, все живут и жить будут
долго еще.  ’олько б чего не забыть,  не нарушить бы русскую общность! ’ут
же толкуют:  кто первый на коврик перед налоем ступил,  он иль она?  ‡десь
примета -  первый будет господствовать в семье. € не споткнулись ли, когда
водили округ налоЯ? € как отвечали? € не упустил ли чего венчавший?
     ‹юди довольны:  певчие пели согласно, ни одна свеча не упала ни перед
иконами,  ни в  паникадилах,  ладан в кадильницах дымилсЯ сладко и в меру.
‡аметили также,  что под новым банным строеньем, законченным за два днЯ до
венчаньЯ,  красивей звучат и пенье,  и молитвенные возгласы. „лЯ глаза еще
нет красоты,  а  вот высохнет известь на  сводах,  каменщики затрут камни,
живописцы распишут, и будет ‚оздвиженский храм на удивление киевским!
     ‘олнце нынче катитсЯ по небу -  не поспеешь. „авно ль началсЯ день, а
солнышко уже  за  „непром.  Њолодожены едва  отдохнули,  зовут садитьсЯ за
стол.  ‘ели шесть кнЯзей и  кнЯгинь за  стол в  большой палате-гриднице на
кнЯжом дворе, едва хлеб преломили, едва выпили меду и съели первый кусок -
вставай,  иди  к  гостЯм.  Џо  двору,  на  котором когда-то  перед молодой
кнЯгиней Ђнной  сын-мальчик лежал,  сброшенный лошадью,  а  мать  виду  не
подала,  что  сердце остановилось,  этот сын  ходит с  молодой женой между
столами, кланЯютсЯ оба, благодарЯт гостей, просЯт не обессудить хозЯев, не
брезговать угощеньем: чем мы богаты, тем вам и рады.
     ‘татный, могучий мужчина вырос, его лук редко кто может согнуть, умом
зрел,  воин,  забыл, как лежал у крыльца, забыл, а мать помнит. ѓита почти
на  целую голову ниже мужа,  нежна,  не англичанка -  ангел,  однако такие
англичанки дарЯт  богатырей своим мужьЯм.  „а  будет так!  „обраЯ девушка,
умнаЯ жена,  да будет так!  —то могла,  все мать сделала длЯ жены сына. …й
самой не  помогали,  привезли как  немую,  немой она начала русскую жизнь,
первенец ЯвилсЯ на свет,  она же все была как чужаЯ на ђуси, жила, думаЯ -
здесь,  как в Џалатии, не умеЯ понЯть, отстранЯлась от людей, считаЯ своим
долгом хоть как-то, хоть в чем-то ввести палатийские церемонии. Ђ у сына -
природное.   „лЯ  храма  разрЯдилсЯ,  иначе  осудЯт;  вернувшись,  тут  же
переоделсЯ.  Ќа  охоту поедет в  посконной одежке -  любимаЯ у  него.  ‚сЯ
роскошь его  -  холст,  белый,  как  Яблони цвет.  ’олько затЯнул поЯсок и
красуетсЯ гибкой тонкостью в поЯсе. ѓиту же, хитрец, изукрасил самоцветами
в  золоте,  знает  -  иначе  его  женщины  осудЯт.  ЌочнаЯ  кукушка денную
перекукует,  ей ли не знать.  ѓита, девочка милаЯ, не расстаетсЯ с невской
ниточкой жемчуга. ’алисман заветный.
     •одили,  кланЯлись,  пока не  обошли всю  площадь,  шесть пар,  шесть
молодых кнЯзей со  своими кнЯгинЯми,  шесть кнЯгинь со своими кнЯзьЯми.  ‘
какого-то давна принЯто на ђуси величать новобрачных кнЯжеством, какого бы
ни были они званиЯ. Љогда началось, с чего пошло? ‘ того же предка, с того
же ЯвленьЯ родоначальника,  с отца-матери,  их поминают потомки, вступаЯ в
брак, чтоб совершить ‡акон.
     Ђндрей-ЃоЯн пел славу ђусской земле:  реки твои глубокие, озера - как
морЯ,  ручьи ласковые,  ключи чистые,  а  где бы  ни заложил в  твоем лоне
хозЯин колодезь,  тут и открываешь ты ему молоко сладкой воды, и леса твои
- города великие,  дубравы в  них  -  Ясные горницы,  нет счета медоносным
роЯм,  семьЯм звериным да птичьим, и хлеб ты родишь, и никто еще на ђуси с
голоду  не  умирал,  и  все  слышат  русскую  славу,  радуютсЯ  германцы с
франками,  что  далеко  живут,  тешатсЯ греки  дружбой,  а  венгры  крепЯт
железными воротами Љаменные горы, чтоб через них ђусь не проехала...
     ‡вонко  рокочут  гулкие  гусли.  Ќе  один  Ђндрей  бьет  в  струны  -
одиннадцать ЃоЯновых подмастерий вторЯт ЃоЯну-мастеру.  ЉончаютсЯ слова, и
гусли,  которые шли тихим строем,  чтоб не мешать песне - говору нараспев,
берут все место, расходЯтсЯ полной силой и творЯт свою песню, выговаривают
свои  слова  с  колдовским могуществом,  рождаЯ  в  людских душах  виденьЯ
прекрасного, усаживаЯ за невидимые столы высокого пиршества.
     ’ихнет струнный звон,  гусли ведут свое  с  глушинкой,  чтобы поверху
дать  место  человеческому голосу.  Ђндрей-ЃоЯн  спрашивает:  почему же  с
востока идут тучи за  тучами и  застилают русское солнышко?  Џочему же  из
восточных горнил сажа  да  пепел  летЯт на  ђусь  черными птицами?  Џочему
твердаЯ ‘тепь,  будто болото,  шевелитсЯ Ядовитыми гадами? —то за горы там
пламенные,  что за Ямы огнедышащие,  с которых на ђусь катЯтсЯ, от которых
на ђусь бегут разбойные полчища? Љто их толкает? —ьЯ сила?
     Ќе  место  на  свадебных радостЯх  поминать о  таком.  Ќужно  ласкать
молодых кнЯгинь с  их  кнЯзьЯми виденьЯми светлыми.  —то ж,  потешили их и
утешили виденьЯми русской земли.  Њестом они не  будут обижены.  Ђ  теперь
пусть подумают.  ‘вадебный пир  не  гулЯнье разгульное.  ‘тарым старитьсЯ,
жить молодым.  Џтицы небесные не  сеют,  не жнут,  не собирают в  житницы,
однако малаЯ пичужка и  та свое гнездо защищает и  за птенца жизнь отдаст,
которую она проводит,  неустанно трудЯсь,  в полете,  а собранное передает
своим из клюва в клюв, ибо негде хранить заработанное.
     ‘тарому и правда нужно утешенье в слабости,  молодым же самим утешать
себЯ приходитсЯ не сладким словом, а делами.
     …сть,  наверное,  за  тридевЯть земель,  за  горами,  за долами да за
синими морЯми земки-острова, где круглый год лето, где круглый год деревьЯ
сразу  одними  ветками  цветут,  на  других  завЯзь  дают,  а  на  третьих
предлагают  спелые  плоды,   где   нет  борьбы,   нет  насилиЯ,   где  род
человеческий, живЯ малой единой семьей, целый век улыбаетсЯ и поет веселые
песни.  Љаждому в  мире свое.  ‘тепь давит на  ђусь,  ђусь идет на  ‘тепь,
ставит крепости,  насыпает валы на десЯтки верст,  а под их охраной пашет,
кормит себЯ от земли, а не грабежом, как ‘тепь.
     Њолодым брак не завершенье,  не развЯзка,  брак не дверь в цветущий и
прибранный сад,  брак -  начало жизни.  —то кнЯзю,  что землепашцу - одно.
Њужу  с  женой,  жене с  мужем сживатьсЯ,  друг о  друге думать,  о  детЯх
заботитьсЯ -  что кнЯзю,  что землепашцу,  все равно.  ‘тепь между ними не
разбираетсЯ, длЯ аркана кочевника все шеи одинаковы.
     Џоет Ђндрей-ЃоЯн про страшное,  а слова его принимают, будто бы дарит
он.   ‘лушают,  суровые,  сильные,  смелые.  €ноземцы  удивлЯютсЯ,  у  них
по-другому.  ‚  каждой земле свой обычай.  Ќо иной бывалый купец,  он же и
воин -  времЯ такое, - задумавшись, вдруг понимает, почему на ђуси главные
города,  главные  кнЯженьЯ,  от  которых зависЯт другие  города  и  другие
кнЯженьЯ,  не спрЯтаны внутри ђуси, а поставлены на краю. Ћни - укрепленьЯ
на  юге  и  востоке земли длЯ  защиты от  ‘тепи,  за  то  им  и  честь,  и
первенство.
     Ђ  это  что?  “преки!  ЋбильнаЯ ђусь,  всесильнаЯ ђусь сама себЯ силы
лишает. ѓорода не дружны, под себЯ тЯнут, любЯт себЯ, будто они соперники,
будто мало места,  будто все полЯ распаханы,  речные берега занЯты, рыбы и
дикие звери сосчитаны.  ЃоЯн хулит кнЯзЯ €зЯслава за гордость, за бегство,
хулит ‘вЯтослава с ‚севолодом -  изгнали они брата, заменив братское слово
угрозами.  Ѓудет ли  от  такого на ђуси добро?  Ќе будет.  Ћ  малом спорЯт
кнЯзьЯ,  будто о великом.  „ружины состЯзаютсЯ,  какаЯ сильнее.  ‘ила не в
споре, сила - в согласии.
     “лыбаетсЯ старый  кнЯзь  ‚севолод,  покинувший —ернигов,  чтобы  сына
женить.  Џрав ЃоЯн,  да люди-то не камни:  не обтешешь на клин,  чтоб свод
сложить.  ’есел нет таких,  нет и  каменщиков.  †изнь-то,  ее,  друг-брат,
прожить -  не  поле перейти.  Ћвраги,  топи невидимые,  метишь,  как лучше
сделать,  получаетсЯ худо.  “дача  без  труда приходит,  трудишьсЯ -  руки
пусты.  ’ак-то,  друг-брат.  џ  тебе  такое могу объЯснить на  латыни,  на
греческом, на германском, по-арабски; все знают, что надобно делать, а как
делать - еще не придумано.
     ‚елел ‚севолод налить братину греческим вином, взЯл полуведерную чашу
за  ручки,  вышел во двор.  ‘тарый кнЯзь -  так говоритсЯ по возрасту,  по
бороде да  усам,  крепко битым белым инеем,  по высокому лбу,  который бог
придал во все темЯ. ЏамЯть же свежа, а спина хоть иссутулилась, но в седле
не  мешает.  „вое  суток,  менЯЯ  коней,  шел  ‚севолод  в  ЏереЯславль из
—ернигова,  прибыл третьего днЯ поутру свежим,  после обеда в полдень лег,
как все, по обычаю, и спал не долее других.
     ‚ыйдЯ с братиной во двор, кнЯзь ‚севолод возгласил здравицу: "‡а ђусь
‚еликую!",  отпил и  передал первому,  кто с краю сидел.  Џошла братина по
двору,  со  двора пошла на  площадь,  за  братиной шли кнЯжие виночерпии с
мехами вина -  пополнЯть.  „ойдут до последнего - и пиру конец, ибо солнце
уж прикидывалось к  земному окоему,  где ему садитьсЯ ныне положено,  чтоб
дать ђуси ночной покой.
     ‚  гридне кончалсЯ пир.  ‘коро дадут знак  молодым и  поведут их,  по
русскому чину,  в опочивальню,  где готова постель из снопов немолоченного
хлеба,  с перинами,  застланнаЯ льнЯными простынЯми, с подушками гагачьего
или гусиного пуха,  с одеЯлами горностаевыми или куньими, со свежей водой,
с  огнем,  все  по-старинному,  без  перемен с  древнейшего времени первых
славЯн,  по  указу кнЯзЯ ЋбычаЯ,  от которого пошла русскаЯ землЯ и  стала
быть.  ђазве что в  правом от  входа углу вместо светильника горит лампада
перед божницей.
     ‡ажглась вечернЯЯ звезда,  над  нею  белый месЯц уходил вслед солнцу.
Ђндрей-ЃоЯн под нежный звон одиннадцати гуслей спел новую песнь:

     „ушу в душу вложив, внук и внучка ‘трибожьи
     †или долго любовью любЯ, жили до ночи, когда,
     длЯ себЯ незаметно, в сон вступили особенный -
     он вечным зоветсЯ, ибо через него люди в вечную
     жизнь уходЯт...

     € где-то в выси они оба очнулись, обнЯвшись, и
     долго неслись среди облак небесных, и звезды, и
     воздушные звери им давали дорогу, и они поднимались,
     сиЯЯ, к сиЯющим стенам, к воротам, и были ворота
     нежнейшим
     сплетением лилий, но прочны, как камень, и гулки, как
     бронза. Ќа голос ворот ЯвилсЯ апостол-привратник,
     свЯтой ‘имон-Џетр, спокойный, как камень, и руку пред
     ними воздвиг, вход воспрещаЯ, и так им сказал: "Ќет, не
     времЯ, нет, еще рано, до срока иного иное вам уготовлено
     богом".

     € ветер небесный понес их в место другое, здесь ворота
     казались подобными райским, но странно отличными,
     будто бы сущность сама была опрокинута, и белое
     сделали черным, и черное сделалось белым, и свет
     стал помехой, чтоб видеть. Ѓезликие, скучные стражи сказали:

     "“йдите, не пустим,
     уйдите, уйдите!" - и сдвинулись тесно, собой заслонЯЯ
     печальное место, и стражи поникли, как травы в дни зноЯ,
     бездождьЯ, и все повторЯли: "Ќет тайн длЯ раЯ, нет тайн
     длЯ ада, мы тех принимаем, кому надлежит воздаЯнье за злобу,
     за чувства ничтожные, берем мы лишь тех, кто извергнут
     за то, что был только тепел, за вашу любовь у нас нет наказаний".

     € вновь поднЯлсЯ ветер и принес их к порогу, к узкому входу,
     где начиналось —истилище душ, сотворенное из холодных
     молитв и хитроумных надежд папского ђима.
     ’ут служки встретили души с улыбкой: "‘лыхали и знаем -
     вас в рай не пустили, все знаем, и места в аду вам не дали,
     чего же от нас вы хотите? Ћчистить вас от любви мы не можем,
     нам вы не нужны, мы вам не нужны, но Џетр-привратник вам
     ничего не сказал? Ќичего? ђазве вы не слыхали?"
     "Њы скажем..." - но ветер унес и слова, и трижды отверженных.
     Ћни же, глЯнув один на другого, увидели: горе, заботы,
     морщины, седины - все, все исчезло, смытое будто пыль
     с листьев первым дождем, и стали они, какими были давно,
     в тот день, когда на земле обменЯлисЯ кольцами.

     "‚ернемсЯ на землю", - оба разом сказали. "џ женщиной буду,
     и буду любить Я, и буду тобою любима", - она ему обещала,
     "€ Я снова буду твоим, желаннаЯ сердца, ты краше мне лилий
     на райских воротах".
     Ќе ветром, а собственной волей своею они погружались
     в синий, в теплый покров, в котором вьютсЯ дороги с тверди
     небесной к тверди земной. € с вниманьем глЯдели,
     выбираЯ из многих путей путь один - русский. € впервые
     их коснулась земнаЯ тревога: как бы не ошибитьсЯ? €бо
     русское сердце откажетсЯ битьсЯ, если случитсЯ очнутьсЯ
     на чужой стороне.

     €зЯслав  џрославич в  своем  горьком  изгнании  продолжал стучатьсЯ в
германские двери,  помощи же ни от кого не получал. Њного было шума, много
было угроз в  беспокойном и тесном мире,  и никто не мог бы с уверенностью
сказать,  где пустой словесный звон,  а  где дело.  Џрошел слух,  что чехи
собираютсЯ  подкрепить  притЯзаньЯ  €зЯслава,   а   заодно  посчитатьсЯ  с
полЯками.  Џольский  король  Ѓолеслав  решил  подкрепить  свой  ненадежный
престол союзом со ‘вЯтославом џрославичем Љиевским и  просил помочь против
чешского королЯ ‚ратислава, союзника ѓерманской империи. ‚ помощь лЯхам на
чехов  ‘вЯтослав приказал идти  своему сыну  Ћлегу  и  ‚ладимиру Њономаху.
Ћставив молодую жену на попеченье своим матери и  отцу,  ‚ладимир пошел на
войну.
     ЉнЯзьЯ  -  двоюродные братьЯ  прошли  со  своими  дружинами Џольшу  и
вторглись в  —ехию,  не  встречаЯ сопротивлениЯ.  —ешский король ‚ратислав
поспешил купить мир у Ѓолеслава за тысЯчу гривен серебра.  Џольский король
послал к молодым кнЯзьЯм известить о прекращенье войны.
     ‹Яшские послы едва догнали русских кнЯзей на реке Њораве,  у впадениЯ
в  нее Ѓыстрицы.  ђусское войско стоЯло в городке,  из которого бежало все
населенье, спрЯтавшеесЯ в крепость Ћльмюц. ‘идЯ в самом большом доме около
костела,  молодые кнЯзьЯ договаривались с  посланными ольмюцкого воеводы о
выкупе крепости.  ‚оевода давал двести гривен, кнЯзьЯ требовали четыреста.
"€наче обложим крепость,  построим машины,  а вы будете с голода умирать".
‡аставив полЯков ждать,  пока чехи,  принЯв условиЯ, не отправились к себе
за деньгами, Ћлег и ‚ладимир занЯлись и с ними. ‹ада не получилось. ЏрочтЯ
Ѓолеславово посланье, русские говорили учтиво, дивЯсь быстроте перемен.
     - ‚ы так можете, а нам не годитсЯ, - сказал кнЯзь Ћлег. - Ћтец менЯ и
брата моего сюда послал потрЯсти чехов,  как Яблоню.  ’акое от него просил
Ѓолеслав и  настаивал.  ’еперь Ѓолеслав с ‚ратиславом будто бы помирились,
нас на свои переговоры не звали,  совета не просили.  ‘ам ‚ратислав с нами
не  говорит,  вас избрал.  Њы  не  нанЯтые,  вернутьсЯ не  можем.  …сли же
поступим как наемники,  на ђусь падет бесчестье,  и кнЯзь ‘вЯтослав нас не
помилует.  Ќе  обессудьте,  гости дорогие,  на том и  покончим мы с  вами.
ѓрамоту верните королю и нас более не уговаривайте,  иначе быть ссоре,  не
заставлЯйте нас гостЯм за спину руки выламывать.
     “гостили гостей и сами угостились.  Џроводили из чести.  ‡има в —ехии
мЯгкаЯ,  добраЯ. ‘нежок снежил понемногу. ЏолЯки ехали не спеша - не гонЯт
ведь,  -  стригли глазами направо,  налево, считали людей, считали коней и
нашли,  что едва ли двенадцать сотен найдетсЯ у  русских.  Ќо видно,  люди
отборные,  сила большаЯ.  ‘читали вьючных коней,  обоз, захваченный скот и
вздыхали - от зависти. Џопали русские к чехам, как медведь на пасеку: пока
все колоды не опрокинет, в лес не уйдет.
     ’ак и было.  ‘ вожделеньем комаров, летЯщих на запах горЯчего тела, к
обозу  присосались скупщики,  дельцы  из  городского разноплеменного люда,
германцы,   евреи,  вездесущие  ломбардцы,  свои  же  моравцы  и  богемцы,
привычные  брать  на  любой  войне  честную  прибыль:  покупали  все,  что
предложат. ђиск большой, зато на достоЯние, вложенное в дело, за несколько
месЯцев нарастает десЯтикратнаЯ выгода.  €з  этих  же  прибыльщиков всегда
находились надежнейшие проводники. Ќе подведут, не предадут.
     ‡а  Ћльмюцем расплатилсЯ город Ѓрно,  что значит "глина".  Џо  пути к
ѓлине еще трем городкам удалось попотчевать незваных гостей. ’ак и ходили,
с легкой душой,  веселЯсь воистину чужому несчастью.  Љрови лилось много -
коровьей,  бычачьей,  овечьей.  ‹юдской почти не было.  Њоравцы и  богемцы
прЯтались если не в  укрепленные города,  то в  горы и  в леса.  Њеста длЯ
бегства здесь много.  "Њожет быть, - думал ‚ладимир, - поэтому местный люд
робок. ‚ойна - здешний пахарь привычный".
     Ћднажды  кто-то  пыталсЯ напасть ночью.  “дарили на  занЯтое русскими
селенье сразу с  двух сторон по дорогам,  и  на обеих дорогах их встретили
сильные  заставы,  готовые  к  бою.  ‚ероЯтно,  нападавшие уверили себЯ  в
беспечности противника.  Ћшеломленные неожиданностью отпора, они дали себЯ
опрокинуть и оставили несколько десЯтков убитых.  ‚ладимир Њономах еще раз
пожал  плоды  своей  осторожности.  „лЯ  него  стало  привычкой не  только
требовать,  но  и  самому  проверЯть  и  днем  и  ночью  заставы,  дозоры,
охранение, на ходу ли, на отдыхе - безразлично. Ћн умел просыпатьсЯ ночью,
ехал сам в  одну сторону,  надежных дружинников рассылал в другие.  ‘ам не
спал, другим не давал.
     —ерез  несколько  дней  после  неудачного  ночного  нападеньЯ  король
‚ратислав предложил русским мир на тех же условиЯх, что и польскому королю
Ѓолеславу.  Њолодые кнЯзьЯ взЯли себе тысЯчу гривен серебром и отправились
на ђусь.
     „ружины называли чешский поход золотым: обогатились деньгами, вещами,
отборными лошадьми.  Ќо король Ѓолеслав обиделсЯ на русских. ’ак говорили.
‚  действительности же,  отчаЯвшись  в  чьей-либо  помощи,  кнЯзь  €зЯслав
џрославич заслал к  Ѓолеславу своего сына ‘вЯтополка с новыми,  а на самом
деле старыми,  посулами:  опЯть —ервоннаЯ ђусь послужила приманкой.  ЋпЯть
сопредельные с  Џольшей города могли сменить одного кнЯзЯ на другого.  „лЯ
жителей этих городов перемена не  означала чего-либо существенного.  ЉнЯзь
Ћбычай оставалсЯ во всем,  чем живет человек.  Ѓывали эти города под рукой
польских королей,  переходили под руку русских кнЯзей,  не проигрываЯ ни в
чем. ђазве что после каждого перехода, желаЯ укрепитьсЯ, и лЯх, и русский,
подтверждаЯ  сохраненье  "старины",   старались   приласкатьсЯ  к   новому
владенью.  Џольши не  было  -  такой,  чтобы,  придЯ  со  своим,  ломать и
переделывать  по-своему.  Ѓыл  король,  чьим  владеньем  делались  русские
города.  Љороль,  слабый властью,  ибо  польские знатные люди уже заводили
свой  строй шлЯхетской вольности.  —тобы каждый пан  был  себе пан,  чтобы
каждый шлЯхтич был  воеводой на  своем  огороде,  чтобы  без  воли  шлЯхты
выбранный ею король не мог шага сделать.
     Ќичто задуманное не осуществлЯлось по воле задумавшего. Ќет в природе
ни  одной прЯмой линии,  треугольника,  шара.  Њир сложен кривыми линиЯми,
выгнут и прогнут и весь движетсЯ.
     ‘наружи  строй  польской вольности казалсЯ  будто  нарочно задуманным
беспорЯдком.  Ќа упреки полЯки отвечали:  Џольша жива нестроеньем.  ‚ этом
нестроенье,  среди других,  есть и такаЯ извилистаЯ, но непрерывнаЯ линиЯ:
король нужен,  королЯ выбирали всегда и  всегда же ревниво следили,  чтобы
король  не  усилилсЯ.  „ержать войско королю разрешали,  но  в  количестве
ограниченном,  иначе он  своей латной конницей наступит на ногу шлЯхетской
вольности.  Ћсуждать или смеЯтьсЯ не приходитсЯ: бывшее было, вольнаЯ волЯ
каждому дороже  всего,  и  только  пустынники свою  волю  отвоевывали,  не
попираЯ соседа.  Ќо философ и  их упрекнет:  что за пример -  отречение от
жизни и спасение личное, свое, длЯ себЯ...
     ‡натные полЯки,  смущенные грозными письмами папы  ѓригориЯ ‘едьмого,
но также и из гордости, вернули €зЯславу џрославичу разорительные длЯ него
подарки и, прищурившись, не мешали изгнанникам сговариватьсЯ с Ѓолеславом.
Џусть король получит себе в  особое владенье города,  не раз менЯвшие если
не  владельца в  точном смысле слова,  то кнЯжих посадников на королевских
кастелЯнов. Љоролю много силы не прибавитсЯ.
     Џотрепанные чехи не угрожали польскому тылу. ‚ести с ђуси, плохие длЯ
одних, были хороши длЯ других, как Ћбычно бывает с вестЯми: кто-то плачет,
кто-то  песенки  поет.  €зЯслав џрославич,  правда,  не  радовалсЯ тЯжелой
болезни своего брата  ‘вЯтослава.  ‹юдЯм незлым такие радости чужды,  и  к
тому же  они опасаютсЯ,  как бы  на себЯ не накликать беду.  ’ак,  €зЯслав
џрославич  искренне  плакал,   узнав  о.   кончине  брата.   ‚се-то  дурно
получилось.  †или в  ссоре,  не  помирились перед смертью.  Џравда,  еще в
детстве младший забивал старшего и  в  скачке,  и  на  охоте,  не  миловал
быстрым словом. —то ж с него взЯть, богатырь был.
     Ћтслужив  по  брату  панихиды до  сорокового днЯ,  €зЯслав  џрославич
ободрилсЯ духом.  Њертвым свое,  живым  свое.  ‹юбимое Ѓерестово сделалось
ближе.  Ќичего не скажешь - ‘вЯтослав не пустил бы €зЯслава на ђусь, отбил
бы и полЯков.  Ќе раз между братьЯми были пересылки,  не раз €зЯслав богом
просил  брата  опомнитьсЯ,  не  рушить порЯдка,  установленного отцом.  Ќа
длинные письма с укорами, убежденьЯми, с наставленьЯми от свЯтого писаниЯ,
от  подобающих  делу  светских  книг  ‘вЯтослав  отвечал  кратко  и  почти
одинаково:  на стол не пущу, приезжай жить при мне на моей воле, тебЯ ни в
чем не  обижу;  если же  с  войском пойдешь,  поймаю и  буду держать,  как
голубЯ,  но летать не позволю, довольно налеталсЯ ты по чужим дворам, пора
тебе отдохнуть бы. ЏодписывалсЯ, как отец џрослав: великий кнЯзь и царь.
     ‘вЯтослав преставилсЯ в  Январе 1076 года,  на киевский стол киевлЯне
посадили ‚севолода,  свЯто место пусто не бывает. ‘ этим братом у €зЯслава
ссор  не  случалось,  в  изгнании своем бывший киевский кнЯзь ‚севолода не
винил,  знаЯ по  совести,  что  и  сам  на  его  месте также подчинилсЯ бы
‘вЯтославу.  ‘вЯтослав -  сила,  сила  солому ломит.  ‘вои  ошибки €зЯслав
џрославич считал не раз,  не два, в чем ему с охотой помогали сыновьЯ, как
и он, утомленные жить под чужими крышами.
     ‚  сороковой день по  кончине брата €зЯслав џрославич устроил по  нем
большие поминки -  русскую тризну - и написал брату ‚севолоду. Ќовый кнЯзь
киевский  ответил  дружелюбно,   в   охотку  принЯв  состЯзанье  в  выборе
подобающих книжникам примеров.  Ћбмен  письмами продолжалсЯ.  Њежду  строк
€зЯслав џрославич читал незрЯшные братские сомненьЯ:  как-то и киевлЯне, и
ђусь  примут  возвращенье старшего брата  и  отказ  младшего от  киевского
стола,  буде такое совершитсЯ?  —то скажут духовные, им известны обещаньЯ,
данные пане ѓригорию ‘едьмому?
     Ќа второе €зЯславу было легко ответить:  в  крайности люди обещаютсЯ,
чем другие пользуютсЯ. ’ак с ним поступил папа, обещанье вынудил, а помощи
не подал,  почему €зЯслав чист,  да и договора с папой писано не было. Ќад
своими государЯми римского обрЯда –еркви папа не властен,  а на ђусь ему и
вовсе нет хода.
     ‘тараЯсь обратить к  себе брата,  €зЯслав сулил ни  в  чем  никому не
вымещать  изгнанье,  утверждал  за  ‚севолодом —ерниговское кнЯженье.  ли
письма  к  известным  киевлЯнам,  к  боЯрам-дружинникам,  в  монастыри,  к
митрополиту,  к епископам.  ‘ письмами спешили и дни, и недели, сошел снег
не только в Љиеве,  но и в Ќовгороде,  на реках сплыл лед низовой,  за ним
верховой,  на плодовых деревьЯх цвет,  потерЯв лепестки,  пошел в  завЯзь,
хлеб на полЯх -  в  колос,  в  лесах доцвела липа,  люди повсюду справлЯли
купальные  игры  в   единственную  в  году  ночь,   когда  длЯ  счастливца
таинственным огоньком обозначит