еров  - один  из самых  массовых  демократических  клубов
”ранцузской  революции, свЯзанный  с народными массами,  помещалсЯ в  старом
монастыре нищенствующего монашеского ордена кордельеров.
     ** ЉиммериЯ - легендарное царство мрака и тумана ("ЋдиссеЯ").

     „ругой клуб, называющий  себЯ  монархистским  или роЯлистским, Club des
Monarchiens, несмотрЯ на имеющиесЯ у  него обширные фонды  и  обитые  парчой
диваны в зале заседаний, не  встречает даже  временного сочувствиЯ;  к  нему
относЯтсЯ с  насмешкой  и  издевательски,  и  наконец спустЯ недолгое  времЯ
однажды  вечером, а  может  быть  и  не  однажды, изрЯднаЯ  толпа  патриотов
врываетсЯ  в  него  и своим ревом  заставлЯет его покончить это  мучительное
существование.  †изнеспособным  оказываетсЯ  только  центральное  џкобинское
общество и  его филиалы. „аже кордельеры могли, как это и было,  вернутьсЯ в
его лоно, где бушевали страсти.
     ”атальное  зрелище! Ќе  ЯвлЯютсЯ ли  подобные общества  началом  нового
общественного строЯ? Ќе есть ли это стремление к соединению - централизующее
начало,  которое  начинает  снова   действовать  в  обветшалом,   треснувшем
общественном организме, распадающемсЯ на мусор и изначальные атомы?

        ѓлава шестаЯ. Љ‹џЌ“‘њ!

     Ќе удивительно ли, что при всех  этих знамениЯх  времени  преобладающим
чувством во всей ”ранции была по-прежнему надежда? Ћ благословеннаЯ надежда,
единственное счастье человека, ты рисуешь  прекрасные широкие ландшафты даже
на  стенах его тесной тюрьмы  и ночной  мрак самой смерти превращаешь в зарю
новой жизни! ’ы несокрушимое благо длЯ всех людей в Ѓожьем мире: длЯ мудрого
- хоругвь Љонстантина, знамение, начертанное на вечных небесах, с которым он
должен победить, потому что сама  борьба  есть  победа; длЯ глупца - вековой
мираж,  тень  тихой  воды,  отпечатывающаЯсЯ   на  растрескавшейсЯ  земле  и
облегчающаЯ его паломничество через пустыню, делаЯ путь возможным, приЯтным,
хотЯ бы это был и ложный путь.
     ‚  предсмертных  судорогах  погибающего  общества надежда ”ранции видит
лишь  родовые  муки  нового, несказанно  лучшего общества  и  поет  с полной
убежденностью веры бодрЯщую  мелодию, которую сочинил в эти дни какой-нибудь
вдохновенный  уличный скрипач, например знаменитое "Ca ira!"*. „а, "пойдет",
а когда придет? ‚се надеютсЯ; даже Њарат  надеетсЯ, что патриотизм возьметсЯ
за  кинжалы  и  муфты. Ќе утратил надежд и  король  ‹юдовик: он  надеетсЯ на
счастливый случай, на бегство к  какому-нибудь Ѓуйе, на будущую популЯрность
в Џариже. Ќо на что надеетсЯ его народ, об этом мы можем судить по факту, по
целому рЯду фактов, которые теперь будут сообщены.
     *  "Џойдет!",  "ЌаладитсЯ"  - начальные слова песенки, зародившейсЯ  во
времЯ народных празднеств 14 июлЯ 1790 г.

     Ѓедный ‹юдовик, доброжелательный, однако не обладающий ни интуицией, ни
решимостью, должен на своем  негладком  пути следовать тому  знаку, который,
быть может,  будет  подан ему тайными роЯлистами,  официальными или  тайными
конституционалистами, смотрЯ по тому, чему в этом месЯце отдает предпочтение
ум  королЯ.  …сли  бегство  к  Ѓуйе и  (страшно  подумать!)  обнаженный  меч
гражданской  войны пока  лишь зловеще вырисовываютсЯ  на  горизонте,  то  не
реальнее ли  существование  тех тысЯчи  двухсот королей, которые заседают  в
зале  Њанежа?!  Ќеподконтрольных  ему,  но   тем  не  менее  не  проЯвлЯющих
непочтительности.  …сли  бы  только  доброе  обращение  могло  дать  хороший
результат, насколько  лучше это  было бы вооруженных  эмигрантов,  туринских
интриг* и помощи Ђвстрии! Ќо разве  эти две надежды  несовместимы? Џоездки в
предместьЯ,   как    мы   видели,    стоЯт    мало,   а   всегда   приносили
виваты<sup>24</sup>. …ще  дешевле доброе  слово, много  раз  уже отвращавшее
гнев.  ЌельзЯ ли в эти  быстротечные  дни, когда ”ранциЯ всЯ  распадаетсЯ на
департаменты,  духовенство  преобразуетсЯ,  народные  общества  возникают, а
феодализм и многое другое готовы броситьсЯ в плавильный тигель, -  нельзЯ ли
испытать это средство еще раз?
     * Џосле событий 5-6 октЯбрЯ 1789 г., когда усилилось бегство придворной
аристократии, дворЯнства и кнЯзей церкви, в ’урине, а с  1791 г. в Љобленце,
вблизи  французской  границы, сложилсЯ центр  контрреволюционной  эмиграции,
возглавлЯемый графом д'Ђртуа, братом ‹юдовика XVI.

     €  вот,  4  февралЯ  M.  le  President  читает  Ќациональному  собранию
собственноручное короткое послание королЯ, возвещающее,  что …го  ‚еличество
пожалует  в ‘обрание  без всЯкого церемониала,  вероЯтно,  около  двенадцати
часов.   Џодумайте-ка,  господа,  что   это  может  значить,  в  особенности
подумайте,  нельзЯ  ли  нам как-нибудь украсить  зал?  ‘екретарские конторки
можно  удалить с  возвышениЯ,  на  кресло  председателЯ  накинуть  бархатное
покрывало  "лилового цвета, затканное золотыми лилиЯми".  M.  le  President,
конечно, предварительно имел частные свиданиЯ  и  посоветовалсЯ  с  доктором
ѓильотеном. ‡атем, нельзЯ ли разостлать  "кусок бархатного ковра" такого  же
рисунка и цвета перед креслом, на том месте, где обычно сидЯт секретари? ’ак
посоветовал рассудительный ѓильотен, и результат находЯт удовлетворительным.
„алее, так как …го ‚еличество, несмотрЯ  на  бархат и лилии, вероЯтно, будет
стоЯть и совсем не  сЯдет, то и председатель ведет заседание стоЯ. €  вот, в
то времЯ как какой-нибудь почтенный член обсуждает, скажем, вопрос о разделе
департамента, капельдинеры  провозглашают: "…го ‚еличество!"  „ействительно,
входит король с  небольшой свитой; почтенный член  клуба  останавливаетсЯ на
полуслове; ‘обрание встает: "почти все"  тысЯча  двести "королей" и  галереи
верноподданническими  возгласами   приветствуют  ‚осстановителЯ  французской
свободы. ђечь королЯ в туманных условных выражениЯх сводитсЯ главным образом
к следующему:  что  он  более  всех  французов  радуетсЯ тому,  что  ”ранциЯ
возрождаетсЯ, и уверен в то же времЯ, что  присутствующие  здесь поведут это
дело с осторожностью  и не будут  возрождать страну слишком круто. ‚от и всЯ
речь  …го ‚еличества; всЯ ловкость заключалась в том, что он  пришел, сказал
ее и ушел.
     ђазумеетсЯ, только  исполненный  надежд  народ  мог  что-либо  на  этом
выстроить. Ђ чего только он  не построил! ‘ам факт, что король  говорил, что
он добровольно  пришел поговорить  с  депутатами,  производит  необыкновенно
ободрЯющее впечатление.
     ђазве сиЯние его королевского лица, подобного пучку солнечных лучей, не
смЯгчило  все  сердца  в верховном  ‘обрании,  а с  ними  и  во  всей  легко
воспламенЯющейсЯ,   воодушевленной   ”ранции?   ‘частливаЯ   мысль   послать
"благодарственную депутацию" принадлежала только одному человеку, попасть же
в такую депутацию выпал жребий немногим. „епутаты отправились и вернулись  в
восторге от  необычайной милости:  их  принЯла и  королева,  держа  за  руку
маленького  дофина. Ќаши сердца все  еще горЯт пылкой благодарностью,  и вот
другому приходит  мысль о еще большем блаженстве: предложить  всем возродить
национальную клЯтву.
     ‘частливый, достопочтенный  член клуба! ђедко слово было  сказано более
кстати;  теперь  он  -  волшебный   кормчий  всего  Ќационального  собраниЯ,
изнемогавшего от желаниЯ  что-нибудь  сделать, кормчий и всей  взирающей  на
‘обрание  ”ранции.  Џредседатель  клЯнетсЯ и  заЯвлЯет,  что  каждый  должен
поклЯстьсЯ внЯтным "Je le jure!" (ЉлЯнусь!). „аже галереЯ  посылает ему вниз
подписан  ный листок  с клЯтвой,  и, когда  ‘обрание бросает  взглЯд наверх,
галереЯ  всЯ встает  и еще раз  клЯнетсЯ.  Ђ затем, представьте  себе, как в
городской ђатуше  Ѓайи, принесший  знаменитую клЯтву в ‡але длЯ игры  в мЯч,
под вечер клЯнетсЯ вновь  вместе  со всеми  членами муниципалитета и главами
округов. "„антон дает понЯть, что публика охотно принЯла бы в этом участие";
тогда Ѓайи в сопровождении эскорта из двенадцати человек выходит на  главное
крыльцо, успокаивает движением руки волнующуюсЯ  толпу и при громе барабанов
и потрЯсающих небеса криках принимает от нее великую  клЯтву. Ќа всех улицах
счастливый народ со слезами и огнем в глазах добровольно "образует группы, в
которых  все  друг перед  другом  приносЯт  ту же клЯтву",  и  весь  город в
иллюминации. ќто  было  4  февралЯ 1790  года -  день,  который должен  быть
отмечен в анналах конституции.
     Ќо иллюминациЯ  зажигаетсЯ не только в этот вечер,  а  повторЯетсЯ, всЯ
или по частЯм, в течение  целого рЯда вечеров, потому что избиратели каждого
округа приносЯт  клЯтву отдельно и  каждый округ освещаетсЯ особо. ‘мотрите,
как  округ  за  округом  собираетсЯ  на  каком-нибудь  открытом  месте,  где
неизбирающий народ может  смотреть и присоединитьсЯ, и, поднЯв правую  руку,
под  барабанную дробь и  бесконечные крики "ура" ставших свободными  граждан
кричат: "Je le jure!" - и обнимаютсЯ. Љакое поучительное зрелище длЯ всЯкого
еще существующего  деспота!  ‚ерность  королю, закону, конституции,  которую
вырабатывает Ќациональное собрание, - так гласит клЯтва.
     Џредставьте,  например,  как  университетские профессора  маршируют  по
улицам с молодежью  ”ранции  и шумно,  восторженно приносЯт эту клЯтву.  Џри
некотором напрЯжении  фантазии  развейте  должным  образом  эту  коротенькую
фразу. ’о же  самое повторЯлось в каждом городе и округе ”ранции!  „аже одна
патриотка-мать  в ‹аньоне,  в Ѓретони, собрала вокруг  себЯ  своих десЯтерых
детей  и  престарелой  рукой заставлЯет  их принести  клЯтву.  ‚еликодушнаЯ,
почтеннаЯ женщина! Ћбо всем этом, конечно, Ќациональное собрание должно быть
уведомлено в красноречивых словах. –елых три недели непрерывных клЯтв! ‚идел
ли  когда-нибудь солнце  этот клЯнущийсЯ народ? Ќе были ли  все  они укушены
тарантулом  клЯтв? Ќет, но  все это люди  и французы; они полны надежды,  и,
странно сказать, они веруют, хотЯ бы  только в …вангелие †ан †ака. Ћ братьЯ,
да будет угодно небу, чтобы все совершилось так, как вы думаете и клЯнетесь!
Ќо существуют любовные клЯтвы,  которые, хотЯ  бы они были истинны, как сама
любовь,  не  могут  быть исполнены, не говорЯ уже о  клЯтвах  игроков, также
хорошо всем известных.

        ѓлава седьмаЯ. —“„…‘Ђ

     ‚от  до чего  довел  "Contrat  social"*  доверчивые сердца.  ‹юди,  как
справедливо  было сказано,  живут  верой;  каждое поколение,  в большей  или
меньшей степени,  имеет свою  собственную  веру и  смеетсЯ  над верой  своих
предшественников, что весьма  неразумно. ‚о  всЯком случае следует признать,
что  вера  в  "Ћбщественный  договор"  принадлежит  к  самым  странным;  что
последующее поколение, вероЯтно, будет с полным основанием  если не смеЯтьсЯ
над ней,  то  удивлЯтьсЯ и  взирать на  нее с состраданием.  “вы, что  такое
представлЯет собой этот "Contrat"? …сли бы все люди были таковы, что писаный
или скрепленный присЯгой  договор мог  свЯзывать  их,  то  все  они были  бы
истинными людьми и правительства  ЯвлЯлись бы излишними. „ело не в том,  что
мы друг другу обещали, а в том, что равновесие наших сил может заставить нас
сделать друг длЯ  друга; это единственное,  что в нашем  грешном мире  можно
принимать  в расчет.  Ќо ведь существуют еще и  взаимные  обещаниЯ народа  и
суверена, как будто целый  народ, менЯющийсЯ от поколениЯ к поколению, можно
сказать с каждым часом, можно вообще заставить говорить или обещать  ему, да
еще такую нелепость, как: "„а будет  свидетелем Ќебо, то самое Ќебо, которое
теперь не делает чудес, что мы, вечно изменЯющиесЯ миллионы, позволЯем тебе,
также  изменЯющемусЯ, навЯзывать нам свою волю  или  управлЯть  нами"!  Њир,
вероЯтно, мало видел верований, подобных этому.
     * "Ћбщественный договор" †ан †ака ђуссо.

     €  тем не  менее  дело в то  времЯ сложилось  именно  так. …сли  бы оно
обстоЯло  иначе, то  как  различны были бы надежды,  попытки, результаты! Ќо
‚ысшаЯ ‘ила пожелала, чтобы было так, а не иначе. ‘вобода  по "Ћбщественному
договору"; таково было истинное  евангелие той эпохи. €  все  верили в него,
как верЯт в благовещение*,  и с переполненными  сердцами и громкими  кликами
льнули к  нему и опирались на него, бросаЯ вызов ‚ремени и ‚ечности. Ќет, не
улыбайтесь или  улыбайтесь, но только улыбкой,  котораЯ горше слез! ќта вера
была все же лучше той, которую она заменила, лучше веры в вечную Ќирвану** и
в пищеварительную способность человека; ниже этой веры не может быть никакой
другой.
     ЌельзЯ  сказать,  однако,  что  это  повсюду   господствующее,  повсюду
клЯнущеесЯ  чувство  надежды  было   единодушным.  Ћтнюдь  нет.  ‚ремЯ  было
недоброе,   общественное  разложение   близко  и  несомненно;   общественное
возрождение  еще зыбко, трудно и отдаленно,  хотЯ  даже и  реально. Ќо  если
времЯ  казалось  недобрым  какому-нибудь  проницательному   наблюдателю,  по
убеждениЯм своим не примыкавшему ни к одной партии и не принимавшему участиЯ
в их  междоусобной  борьбе,  то  каким невыразимо зловещим  оно должно  было
казатьсЯ затуманенному взору  членов роЯлистской партии! „лЯ них роЯлизм был
палладиумом***  человечества;  по их понЯтиЯм, с упразднением христианнейшей
королевской власти  и  всеталейраннейшего  епископства  уничтожалось  всЯкое
смиренное  повиновение,  всЯкое религиозное  верование,  и  судьбы  человека
окутывались вечным мраком!  ‚ фанатичные  сердца  такое  убеждение  западает
глубоко и  побуждает  их, как  мы  видели, к  тайным  заговорам, эмиграциЯм,
вызывающим войны, к монархическим клубам и к еще большим безумствам.
     * Ћдин из религиозных двунадесЯтых праздников, свЯзанных с христианским
мифом об  архангеле ѓаврииле, возвестившем о будущем  рождении девой  Њарией
€исуса •риста.
     ** ’. е. состоЯние полного покоЯ.
     *** Џалладиум - в переносном смысле "свЯтынЯ".

     „ух  пророчества,  например,   в  течение   нескольких  веков  считалсЯ
исчезнувшим: тем не менее эти недавние времена, как  вообще всЯкие  недавние
времена, оживлЯют его  вновь, чтобы в числе многих безумств ”ранции мы имели
пример  и самого  большого безумства. ‚ отдаленных сельских округах, куда не
проник   еще  свет  философских  учений,  где   неортодоксальное  устройство
духовенства переносит  раздоры к  самому  алтарю и  даже церковные  колокола
переплавлЯютсЯ  на  мелкую монету, складываетсЯ  убеждение,  что конец  мира
недалек. ѓлубокомысленные, желчные старики и особенно старухи дают загадочно
понЯть,  что они знают то, что знают. ‘вЯтаЯ „ева, так  долго  молчавшаЯ, не
онемела,  и  поистине теперь, более  чем  когда-либо, длЯ нее  настало времЯ
заговорить. Ћдна пророчица - к сожалению, небрежные историки не упоминают ни
имени,  ни  положениЯ  ее - говорит  во всеуслышание и  пользуетсЯ  доверием
довольно многих. ‘реди последних и монах-картезианец  †ерль, бедный патриот,
и  член Ќационального собраниЯ. Џодобно пифии  с дико вытаращенными глазами,
она речитативом  завывает о том, что само небо ниспошлет  знамение: поЯвитсЯ
мнимое  солнце,  на  котором,  как   говорЯт  многие,   будет  видна  голова
повешенного ”авра. ‘лушай, отец †ерль, безмозглаЯ, скудоумнаЯ голова, слушай
- все равно ничего не поймешь<sup>25</sup>.
     ‡ато  весьма  интересен  "магнетический пергамент"  (velin  magnetique)
д'Ћзие и Џти-†ана,  двух  членов  парламента  из  ђуана.  Џочему  оба  они -
кроткий, молодой д'Ћзие, "воспитанный в вере в католический молитвенник и  в
пергаментные  родословные",  да и  в пергаменты  вообще,  и пожилой  желчный
меланхолик Џти-†ан  - Явились в день Џетра и Џавла  в  ‘ен-Љлу, где охотилсЯ
…го  ‚еличество? Џочему  они  ждали целый  день  в  прихожих,  на  удивление
перешептывающимсЯ швейцарцам,  ждали  даже  у решеток  после того,  как были
высланы?  Џочему  они  отпустили  своих лакеев  в  Џариж, словно  собирались
дожидатьсЯ  бесконечно? Ћни привезли  "магнетический  пергамент", на котором
‘вЯтаЯ      „ева,     облекшаЯсЯ     чудесным     образом     в      покровы
месмериано-калиостро-оккультической философии, внушила им начертать поучениЯ
и предсказаниЯ длЯ тЯжко страдающего королЯ. ‘огласно божественному велению,
они  хотЯт сегоднЯ же вручить этот пергамент  королю и таким образом  спасти
монархию и  мир.  ЌепонЯтнаЯ чета видимых существ! ‚ы как будто люди, и люди
восемнадцатого века,  но ваш  магнетический  пергамент мешает  признать  вас
таковыми.  ‘кажите,  что  вы вообще  такое?  ’ак спрашивают капитаны охраны,
спрашивает  мэр  ‘ен-Љлу,  спрашивает, наконец, следственный комитет,  и  не
муниципальный,  а Ќационального собраниЯ. ‚ течение недель нет определенного
ответа. Ќаконец  становитсЯ Ясно,  что истинный ответ  на  этот вопрос может
быть  только  отрицательным.  €дите  же,  фантазеры, с  вашим  магнетическим
пергаментом, идите,  кроткий,  юный  фантазер  и пожилой  меланхолик:  двери
тюрьмы открыты. …два ли вам придетсЯ еще раз председательствовать в ђуанской
счетной палате; вы исчезнете бесследно в тюремном мраке<sup>26</sup>.

        ѓлава восьмаЯ. ’Ћђ†…‘’‚…ЌЌ›‰ ‘Ћћ‡ € „ЋѓЋ‚Ћђ

     Њного темных мест  и даже совсем черных пЯтен поЯвлЯетсЯ на раскаленном
белом пламени  смЯтенного французского  духа. ‡десь -  старухи, заставлЯющие
клЯстьсЯ  своих десЯтерых  детей  на новом  евангелии  от  †ан  †ака;  там -
старухи, ищущие  головы  ”авра  на небесном своде  - эти  сверхъестественные
предзнаменованиЯ указывают на нечто необычное.
     ‚ самом деле, даже  патриотические дети надежды не  могут отрицать, что
предстоЯт трудности:  аристократы  эмигрируют, парламенты  тайно,  но весьма
опасно бунтуют (хотЯ и с веревкой на шее), а самое главное, ощущаетсЯ  Явный
"недостаток  хлеба". ќто, разумеетсЯ, печально, но не непоправимо длЯ нации,
котораЯ надеетсЯ, длЯ  нации, котораЯ переживает  брожение мыслей,  котораЯ,
например, по сигналу флангового, как хорошо обученный полк, поднимает руку и
клЯнетсЯ, устраиваЯ иллюминации, пока каждаЯ деревнЯ, от Ђрденн до Џиренеев,
не забьет в свой барабан, не принесет своей маленькой присЯги и  не озаритсЯ
тусклым светом сальных свечей, на несколько сажен прорезывающих ночной мрак!
     …сли  же  хлеба  недостает,  то  виноваты  в  этом  не   природа  и  не
Ќациональное собрание, а только коварство и враждебные народу интриганы. ќти
злостные  люди  из  разрЯда  подлецов  имеют  возможность  мучить нас,  пока
конституциЯ еще только  составлЯетсЯ. Џотерпите, герои-патриоты, а, впрочем,
не лучше ли поискать помощи? •леб растет и лежит теперь в снопах или мешках,
но ростовщики и роЯлистские заговорщики  препЯтствуют  перевозке его,  чтобы
вызвать  народ  на  противозаконные  действиЯ. ‚ставайте  же, организованные
патриотические  власти,  вооруженные  национальные  гвардейцы,  собирайтесь!
Ћбъедините ваши добрые намерениЯ: ведь в единении  заключаетсЯ удесЯтереннаЯ
сила. Џусть сконцентрированные лучи вашего патриотизма поразЯт мошенническую
клику, парализуют и ослепЯт ее, как солнечный удар.
     Џод  какой  шлЯпой или под  каким ночным  колпаком наших двадцати  пЯти
миллионов возникла впервые  эта плодотворнаЯ мысль (ибо в чьей-нибудь голове
она должна  же была возникнуть), никто не  может  теперь установить.  Љрайне
простаЯ идеЯ, но близкаЯ  всему  миру, живаЯ,  своевременнаЯ и  выросшаЯ, до
настоЯщего величиЯ или нет, но  во  всЯком случае до  неизмеримых  размеров.
…сли нациЯ  находитсЯ в  таком  состоЯнии,  что на нее  может воздействовать
простой  фланговый,   то  чего  не  сделает   вовремЯ  произнесенное  слово,
своевременный поступок?  € мысль эта  вырастет  действительно,  подобно бобу
мальчика в сказке, в одну ночь до самого  неба, и под  ним будет  достаточно
места длЯ  жильЯ и приключений.  Љ несчастью, это все-таки не  более как боб
(ибо долговечные дубы растут  не так), и  на  следующую ночь  он  уже  может
лежать поваленный  и  втоптанный в грЯзь.  Ќо  заметим по крайней мере,  как
естественна эта  склонность  к  союзам у возбужденной  нации,  имеющей веру.
отландцы,  веровавшие  в праведное  небо над их головами и  в  …вангелие  -
правда,  совершенно  отличное  от  евангелиЯ †ан †ака,  -  в  крайней  нужде
запечатлели  клЯтвой  торжественный союз  и  договор,  как  братьЯ,  которые
обнимаютсЯ и  со слабой  надеждой смотрЯт на  небо перед близкой битвой; они
заставили  весь  остров  присоединитьсЯ  к  этой  клЯтве,  и  даже,   по  их
древнесаксонскому,   еврейско-пресвитерианскому  обычаю,  более  или   менее
сдержать  ее,  потому что  клЯтва  эта была,  как  большей  частью при таких
союзах, услышана  небом и  признана им. …сли присмотретьсЯ  внимательнее, то
она  не  умерла  до сих  пор и даже  не близка к  смерти. “  французов, с их
галло-Языческой  возбудимостью  и  горЯчностью,   есть,  как  мы  видели,  в
некотором  роде  действительнаЯ   вера;  они  терпЯт   притеснениЯ,  хотЯ  и
преисполнены  надежд; народный  торжественный союз  и договор возможны и  во
”ранции,  но  при  сколь  различных обстоЯтельствах  и  со  сколь различными
развитием и результатом!
     Ћтметим также незначительное  начало,  первую искру мощного фейерверка;
ведь  если  нельзЯ определить  голову, из  которой  она  вылетела,  то можно
определить  округ,  откуда  это  произошло.  29-го  числа  минувшего  ноЯбрЯ
национальные гвардейцы из ближайших и дальних  мест, с военной  музыкой и  в
сопровождении   муниципальных  властей   в   трехцветных  шарфах,   тысЯчами
направлЯлись   вдоль   ђоны  к  маленькому  городку   ќтуаль.   ‡десь  после
церемониальных маршей и  маневров, трубных звуков, ружейных  залпов и прочих
выдумок  патриотического  гениЯ они принЯли присЯгу и  обет  стоЯть друг  за
„руга под защитой  королЯ и закона  и,  в частности, поддерживать  свободную
продажу всех сельскохозЯйственных продуктов, пока  таковые имеютсЯ, несмотрЯ
на грабителей и  ростовщиков.  ’акова  была цель собраниЯ  в ќтуале  в конце
теплого ноЯбрЯ 1789 года.
     Ќо если уж  простой смотр,  сопровождаемый обедом, балом и свЯзанными с
ними обычными  развлечениЯми, интересует счастливый провинциальный городок и
возбуждает зависть окружающих городов, то насколько больше вниманиЯ возбудит
следующее!  —ерез две недели  более  обширный Њонтелимар,  почти стыдЯсь  за
себЯ, сделает то же самое, и еще лучше. Ќа  монтелимарской равнине, или, что
не  менее благозвучно, под стенами Њонтелимара, происходит 13  декабрЯ новое
сборище  с  заклинаниЯми:  шесть тысЯч  человек  произносЯт  клЯтву  с тремЯ
замечательными поправками,  принЯтыми  единогласно.  ЏерваЯ  - что  граждане
Њонтелимара должны  вступить в  союз  с  объединившимисЯ  гражданами ќтуалЯ.
‚тораЯ - что, не  упоминаЯ  специально о  продаже хлеба, "они клЯнутсЯ перед
лицом  Ѓога и Ћтечества"  с  гораздо  большей горЯчностью  и сознательностью
повиноватьсЯ всем постановлениЯм Ќационального собраниЯ и  заставлЯть других
повиноватьсЯ им "до  самой смерти"  (jusque  'a  la  mort).  ’ретьЯ, и самаЯ
важнаЯ, - что  официальное донесение обо всем этом  должно быть торжественно
препровождено в Ќациональное собрание ‹афайету и "восстановителю французской
свободы", дабы они извлекли  из этого  какое  могут  утешение. ’аким образом
более  обширный  Њонтелимар  отстаивает  свою   революционную  значимость  и
удерживает свое место на муниципальной лестнице<sup>27</sup>.
     €так,  с наступлением  Ќового года  сигнал  подан; неужели Ќациональное
собрание  и  торжественное донесение ему не  сыграют  по крайней  мере  роли
национального  телеграфа?  ‡ерно  брошено  и  должно  циркулировать по  всем
дорогам и водам ђоны, по всей юго-восточной области, где монсеньера д'Ђртуа,
если бы  он  вздумал возвратитьсЯ  из ’урина, ожидает  горЯчий прием.  ‹юбаЯ
французскаЯ  провинциЯ,  страдающаЯ   от  недостатка   хлеба,   от  мЯтежных
парламентов, от заговорщиков против конституции, монархических клубов или от
иных патриотических  бедствий, может последовать данному  примеру  или  даже
действовать лучше, особенно теперь,  когда февральские клЯтвы всколыхнули их
всех!  Ћт Ѓретани  до Ѓургундии,  почти на всех равнинах ”ранции, почти  под
всеми  городскими  стенами  трубЯт трубы,  развеваютсЯ  знамена,  происходЯт
конституционные маневры; под весенним небом природа одеваетсЯ зеленым цветом
надежды, хотЯ Яркое солнце и затемнЯетсЯ тучами с востока,  подобно тому как
патриотизм, хотЯ и с  трудом, побеждает аристократию  и  недостаток хлеба! €
вот  наши сверкающие фаланги под предводительством муниципалов в трехцветных
шарфах маршируют и  поворачиваютсЯ под трубные звуки  "Ca ira!" и барабанную
дробь;  или   останавливаютсЯ,  поднЯв   правую   руку,  в  то   времЯ   как
артиллерийские   залпы   подражают  громам  ћпитера   и  все  Ћтечество,   а
метафорически и всЯ ‚селеннаЯ смотрЯт  на них. •рабрые мужчины в праздничных
одеждах и  разрЯженные женщины, из  которых большинство имеет возлюбленных в
рЯдах этого войска,  клЯнутсЯ  вечным небом и  зеленеющей кормилицей-землей,
что ”ранциЯ свободна!
     —удные дни, когда люди (как это ни странно) действительно соединЯютсЯ в
согласии  и дружелюбии, и  человек, хотЯ бы только  раз на протЯжении долгих
веков раздоров,  поистине  на  минуту становитсЯ  братом  человеку! Ђ  затем
следуют  депутации  к  Ќациональному собранию  с высокопарными  пространными
речами, к ‹афайету и  "восстановителю" и  очень часто к матери патриотизма*,
заседающей  на  дубовых скамьЯх в зале Якобинцев! ‚о всех ушах  разговоры  о
федерации.  ‚сплывают имена новых  патриотов, которые однажды  станут хорошо
известными:  Ѓуайе-”онфред,  красноречивый  обвинитель  мЯтежного парламента
Ѓордо,  Њакс  €нар,  красноречивый  репортер   „рагиньЯнской   федерации,  -
красноречиваЯ  пара ораторов из  противоположных концов ”ранции,  но которые
тем не менее встретЯтсЯ. ‚се шире распространЯетсЯ пламЯ федераций, все шире
и все Ярче. ’ак, собратьЯ из Ѓретани и Ђнжу говорЯт о братстве всех истинных
французов и даже  призывают "гибель  и смерть" на  голову всЯкого  ренегата.
Ѓолее того,  если  в Ќациональном собрании  они  с грустью указывают на marc
d'argent (ценз), делающий стольких граждан пассивными, то в џкобинском клубе
они спрашивают, будучи сами отныне "не бретонцами  и не анжуйцами,  а только
французами", почему всЯ  ”ранциЯ не  составит один союз  и не  поклЯнетсЯ во
всеобщем  братстве,  раз  и  навсегда<sup>28</sup>.  ‚есьма  дельнаЯ  мысль,
возникающаЯ  в  конце  марта.  Џатриоты  не  могут  не ухватитьсЯ  за  нее и
повторЯют и разносЯт ее во все стороны  до тех пор,  пока  она не становитсЯ
известна  всем; но  в таком  случае  муниципальным  советникам  следовало бы
обсудить  ее  самим.  Ћбразование  некой  всеобщей  федерации,  по-видимому,
неизбежно; где? - понЯтно само собой: в Џариже; остаетсЯ установить, когда и
как. € на это тоже ответит всесозидающее времЯ и  даже уже отвечает. €бо  по
мере распространениЯ  дело  объединениЯ совершенствуетсЯ,  и  патриотический
гений прибавлЯет к нему  один вклад за другим. ’ак,  в ‹ионе в конце маЯ  мы
видим пЯтьдесЯт или, как иные говорЯт, шестьдесЯт тысЯч человек, собравшихсЯ
длЯ  организации  федерации, причем присутствует  не  поддающаЯсЯ исчислению
толпа сочувствующих. € так от зари до сумерек. ‘ пЯти часов Ясного росистого
утра  наши  лионские   гвардейцы  начали  стекатьсЯ,  сверкаЯ  амуницией,  к
набережной  ђоны, сопровождаемые взмахами шлЯп  и женских  носовых  платков,
ликующими  голосами  двухсот  тысЯч  патриотов  -  прекрасных и мужественных
сердец. Ћтсюда все направились  к Џолю федерации. Ќо  что это за царственнаЯ
фигура,  котораЯ, не желаЯ возбуждать вниманиЯ, все же выделЯетсЯ из  всех Я
поЯвлЯетсЯ  одной из  первых с эскортом  близких  друзей  и  в сопровождении
патриотического  издателЯ  ампанье?  ќнтузиазмом горЯт  эти  темные  глаза,
строгое лицо Њинервы отражает достоинство  и серьезную радость; там, где все
радуютсЯ,   больше   всего   радуетсЯ   она.   ќто   жена   ђолана   де   ла
Џлатьера<sup>29</sup>.  Њуж  ее  -  строгий  пожилой  господин,  королевский
инспектор  лионских  мануфактур,  а  теперь,  по   народному  выбору,  самый
добросовестный  из  членов  ‹ионского  муниципалитета;  человек, приобретший
многое,  если  только  достоинства  и  способности  могут  приобретатьсЯ,  а
главное,  заполучивший в  жены  дочь  парижского  гравера  ”липона.  Ћтметь,
читатель,  эту царственную горожанку: ее  красота и  грациЯ  амазонки радуют
глаз, но еще больше душу. Ќе сознающаЯ своих достоинств, своего величиЯ (как
всегда бывает с истинным величием), своей кристальной  чистоты, она искренна
и естественна в век искусственности, притворства и обмана. ‚ своем спокойном
совершенстве, в своей спокойной  непобедимости  она  -  если  хотите знать -
благороднейшаЯ из французских  женщин своего времени, и мы  еще  увидимсЯ  с
нею. Ќо насколько она была счастливее, когда ее еще не знали и даже она сама
не знала себЯ! ‘ейчас она смотрит, не подозреваЯ ничего, на развертывающеесЯ
перед ней грандиозное зрелище и думает, что начинают сбыватьсЯ ее  юношеские
грезы.
     * ђечь идет о парижском џкобинском клубе.

     Љак  мы сказали,  торжество продолжалось от зари до сумерек и  поистине
ЯвлЯло собой  зрелище, которому  мало  равных. ѓром барабанов и  труб сам по
себе уже нечто,  но вообразите  себе "искусственную скалу  в пЯтьдесЯт футов
вышиной",  с вырубленными  ступенЯми  и украшенную  подобием  "кустарников".
‚нутри  скалы  - потому что  в  действительности  она  сделана  из  досок  -
помещаетсЯ   величественный   храм  ‘огласиЯ;  снаружи,  на  самой  вершине,
возвышаетсЯ колоссальнаЯ статуЯ ‘вободы, видимаЯ за несколько миль, с пикой,
во  фригийском колпаке  и с  гражданской колонной;  у подножиЯ скалы  Ђлтарь
Ћтечества (Autel de la Patrie). Ќа все это не пожалели  ни  досок, ни балок,
ни штукатурки, ни красок всех цветов.
     ‚ообразите себе,  что  на всех  ступенЯх  скалы расставлены знамена;  у
алтарЯ  служат обедню и приносЯт гражданскую клЯтву пЯтьдесЯт тысЯч человек,
сопровождаемую  вулканическим извержением звуков из медных и  других глоток,
достаточным длЯ того, чтобы повернуть вспЯть потревоженные воды ‘оны и ђоны.
ђоскошные   фейерверки,    балы   и   пиры   завершают   эту    божественную
ночь<sup>30</sup>.  Ђ  затем  исчезает  и  ‹ионскаЯ  федерациЯ,  поглощеннаЯ
мраком, - впрочем, не совсем: наша храбраЯ красавица ђолан присутствовала на
ней и дает  описание  ее в газете ампанье  "Courrier  de Lyon", хотЯ  и  не
называЯ  своего  имени; описание это  "расходитсЯ в  количестве  шестидесЯти
тысЯч экземплЯров", и его приЯтно было бы прочесть и сейчас.
     Џосле всего  этого, как мы  видим, Џарижу мало что придетсЯ придумывать
самому:  ему остаетсЯ только подражать  и применЯть.  Ђ что  касаетсЯ выбора
днЯ,  то  какой  день  во  всем  календаре  лучше годовщины взЯтиЯ  Ѓастилии
подходит длЯ этой цели? Ђ наиболее удобное место, конечно, Њарсово поле, где
стольких ћлианов Ћтступников  поднимали на щите  как властителей ”ранции или
мира,  где железные  франки стуком мечей отвечали на голос Љарла  ‚еликого и
где исстари совершались все великие торжества.

        ѓлава девЯтаЯ. ‘€Њ‚Ћ‹€ЉЂ

     Љак понЯтно длЯ всех людей в переломные моменты их жизни  символическое
изображение! „а и  что представлЯет собой  всЯ земнаЯ жизнь человека, как не
символическое  изображение  невидимой  небесной  силы,  заключенной  в  нем?
—еловек  стремитсЯ обнаружить эту силу  и словом и  делом, если возможно - с
простодушием, а  если это не удастсЯ, то  с театральными  эффектами, которые
тоже не лишены значениЯ. ‘вЯточный маскарад не безделица, наоборот, в добрые
старые   времена  рождественские  забавы,   шутовские  проделки   скоморохов
представлЯли собой  нечто  значительное. Ћни  были  откровенной игрой,  ведь
маскарады и теперь означают  искреннюю  потребность в играх и  шутках.  Ќо с
другой стороны, насколько значительнее искреннЯЯ серьезность, как, например,
еврейский праздник скинии! ‚есь народ собираетсЯ  во имЯ ‚севышнего  и перед
лицом  ‚севышнего,   реальность  превосходит  самое   воображение,  и  сухаЯ
церемониЯ  ЯвлЯетсЯ  не  просто  формой: в  ней все,  до  последней  мелочи,
проникнуто  глубоким  смыслом. €  в  современной  частной  жизни  не следует
относитьсЯ  с  презрением  к   театральным  сценам,  где  слезливые  женщины
смачивают   целые  аршины  батиста   и  усатые   страстные   юноши  угрожают
самоубийством. Џролейте лучше сами слезу над ними.
     ‚о всЯком случае  следует заметить, что ни один народ не  бросит своего
дела и не пойдет специально  разыгрывать сцену, не имеЯ чего-нибудь  в виду.
Љонечно, ни один человек  театра не даст себе труда  произносить сценические
монологи ради собственного удовольствиЯ, даже с мошенническими и лицемерными
намерениЯми;  однако  подумайте,  не  может ли  быть  поставлена  театрально
настроеннаЯ  нациЯ в такое положение, когда она ради собственной  выгоды или
длЯ удовлетворениЯ  собственной чувствительности,  или  глупости,  или  чего
иного  должна произносить  такие  монологи?  Ќо  в  отношении  готовности  к
подобным сценам разница между народами,  как и между людьми,  весьма велика.
…сли,  например,  наши  саксонские  друзьЯ-пуритане  скрепили  клЯтвою  свой
национальный  договор  без  порохового  дыма  и  барабанного  боЯ,  в темной
комнате, за  мрачной  монастырской оградой  на ѓайстрит,  в  ќдинбурге,  где
теперь пьют простой  спирт, - именно так у них  было принЯто клЯстьсЯ. Ќашим
же галльским  друзьЯм-энциклопедистам  нужно  Њарсово поле, которое было  бы
видно  всему  миру  или ‚селенной,  и  такаЯ сцена, перед которой  амфитеатр
ЉолизеЯ казалсЯ  бы  лишь палаткой странствующих комедиантов,  -  словом, им
нужно нечто такое, чего  никогда или  почти никогда не видала наша  старушка
‡емлЯ.  € этот порЯдок в свое времЯ и в своем месте был также естествен. ќти
два  способа клЯтвоприношениЯ  находились  почти  в  должном  соотношении  с
обстановкой,  а именно: они оказались  обратно пропорциональными. ‘тремление
народа  к  театральности  находитсЯ  в весьма  сложной  зависимости  от  его
доверчивости, общительности, горЯчности, равно как и от его возбуждаемости и
отсутствиЯ сдержанности, от его  страстности, разгорающейсЯ Ярким  пламенем,
но обыкновенно быстро потухающей.
     €   как   верно  заключение,  что   всЯкий   человек  и  всЯкий  народ,
намеревающийсЯ совершить  нечто  значительное,  всегда  совершал  лишь самую
малость!  Ћ  федерациЯ  Њарсова  полЯ  с  тремЯстами  барабанщиков,  тысЯчью
двумЯстами  духовых  инструментов  и  артиллерией,  расставленной  на   всех
возвышенностЯх, чтобы  грохот ее возвестил о тебе всей ”ранции  в  несколько
минут!  Ќе  должен ли был атеист Ќежан  прекратить свое жалкое и томительное
карканье, на которое  он,  по-видимому, осужден,  попытавшись перенестись на
восемнадцать  веков назад  и представить себе тринадцать бедно одетых мужчин
за  скудной трапезой в  низкой  еврейской  хижине.  “  них  не  было никаких
символов,  кроме  сердец,  самим  Ѓогом посвЯщенных в  божественную  глубину
страданиЯ, и слов: "„елайте это во имЯ Њое".

        ѓлава десЯтаЯ. —…‹Ћ‚…—…‘’‚Ћ

     ‘клонность  людей   к   театральным  эффектам  понЯтна,   пожалуй  даже
трогательна,  как   страстное  выражение  искренно   запинающегосЯ  Языка  и
неискренно  болтающей  головы,  впавшей  в  безумие.  Ћднако в  сравнении  с
неподготовленными,  внезапными  взрывами  природы,   такими,  как  восстание
женщин, они кажутсЯ бледными, неинтересными и скучными как  выдохшеесЯ  пиво
или перекипевшее  волнение!  ’акие  заранее обдуманные сцены, как  бы они ни
были всемирно  велики и хитро  затеЯны, в  сущности  не более  как картон  и
румЯна. „ругие  же, напротив, оригинальны, они выливаютсЯ из великого, вечно
живого сердца самой природы;  поэтому очень важно, какую форму они примут. €
потому  французскаЯ национальнаЯ  федерациЯ  представлЯетсЯ  нам  величайшим
триумфом, когда-либо  достигнутым  драматическим искусством,  -  несомненным
триумфом, раз  весь партер,  состоЯвший  из двадцати  пЯти миллионов душ, не
только рукоплещет, но и сам вскакивает на подмостки и с увлечением принимает
участие в представлении. Ђ если это действительно триумф, то мы так к нему и
отнесемсЯ: с  искренним мимолетным восхищением, удивлЯЯсь ему  издалека. ‚сЯ
нациЯ, участвующаЯ в маскараде, конечно, заслуживает некоторого вниманиЯ, но
не достойна  того  любовного участиЯ, которое вызывает, например,  восстание
менад. Ћставим  в покое все дальнейшие репетиции,  предоставим  бесчисленным
полковым оркестрам на  равнинах  и под  городскими  стенами оглашать  воздух
трубными звуками,  не  уделЯЯ им более вниманиЯ.  Ќа  одной  сцене,  однако,
остановитсЯ на минуту и самый торопливый читатель: на ' поЯвлении Ђнахарсиса
Љлоотса и всего греховного потомства Ђдама. Џатриотический муниципалитет к 4
июнЯ  уже сострЯпал свой план и  получил санкцию у Ќационального  собраниЯ и
одобрение патриота-королЯ,  которому, если бы даже он и мог не  согласитьсЯ,
лоЯльные  речи федералистов, несомненно, „авали хоть  временную  усладу.  €з
всех восьмидесЯти  трех  департаментов ”ранции  „олжны  прибыть  депутаты от
национальных  гвардейцев, по  нескольку на  каждую  сотню;  точно так  же  и
королевские морские и сухопутные силы должны  прислать известное число своих
депутатов; подобное, хотЯ  и  происшедшее неожиданно, братание  национальных
солдат с королевскими раз уже  происходило и было  санкционировано. ‚ общем,
ожидают, что может прибыть около сорока  тысЯч человек;  расходы возлагаютсЯ
на  посылающий депутатов округ,  следовательно, пусть  округа и департаменты
хорошенько подумают и выберут достойных людей - парижские братьЯ поспешат им
навстречу с приветом.
     ‘удите  же,  сколько  хлопот  у наших патриотических  художников и  как
глубокомысленно они совещаютсЯ о том, чтобы сделать сцену достойным зрелищем
длЯ ‚селенной! Ќе  менее пЯтнадцати тысЯч землекопов, тачечников, каменщиков
с  инженерами  работают  на  Њарсовом поле,  превращаЯ  его  в  национальный
амфитеатр,  соответствующий  такому  торжеству.  ‚едь многие  надеютсЯ,  что
праздник  Џик (Fete des  Piques) станет самым важным из годовых праздников и
будет праздноватьсЯ из года в год. „а и почему бы свободной,  с театральными
наклонностЯми нации не иметь  своего  постоЯнного национального  амфитеатра?
Њарсово поле выдалбливаетсЯ и утрамбовываетсЯ, и все парижане  днем говорЯт,
а ночью грезЯт о празднике ”едерации, и только о нем одном. ‘оюзные депутаты
уже  в  пути.  Ќациональное  собрание, которому  кроме обычных  обЯзанностей
придетсЯ еще выслушивать речи  депутатов  федерации и отвечать на них, будет
завалено работой! ђечь  "американского  комитета",  среди которого  немощнаЯ
фигура ЏолЯ „жонса, подобнаЯ тускло  мерцающим  звездам, приветствует  нас с
наступлением   столь  многообещающего   днЯ.  ђечь   штурмовавших  Ѓастилию,
пришедших  "отказатьсЯ"  от  всЯкой  особой  награды, от какого-либо особого
места на торжестве, так как гренадеры центра  немножко ворчат. ђечь от Љлуба
‡ала  длЯ игры  в  мЯч, который  входит,  несЯ  на  длинном  шесте  издалека
сверкающую  металлическую  доску,  где  выгравирована  знаменитаЯ   присЯга,
произнесеннаЯ  в названном  зале;  они предполагают торжественно прибить эту
блестЯщую  металлическую доску  в ‚ерсале  20-го числа этого месЯца, т. е. в
годовщину самого событиЯ, в качестве вечного напоминаниЯ - на несколько лет,
-   а  потом,   на  обратном   пути,  предполагают  пообедать   в  Ѓулонском
лесу<sup>31</sup>,  но не могут  сделать этого, не возвестив о  том  на весь
мир. ‚ерховное Ќациональное собрание с одобрением выслушивает все  эти речи,
приостановив свою работу по возрождению  страны, и отвечает дружелюбно, даже
с   некоторым   оттенком   импровизированного  красноречиЯ,  так   как   это
жестикулирующий, эмоциональный народ, у которого сердце на кончике Языка.
     € вот в этих  обстоЯтельствах Ђнахарсису Љлоотсу приходит мысль,  что в
то времЯ,  когда образуетсЯ столько клубов  и комитетов  и  речи встречаютсЯ
рукоплесканиЯми, упущено самое главное,  величайшее из  всего.  Љаков был бы
эффект,  если  б  воплотилось  и   заговорило  это  величайшее:  именно  все
человечество (le Genre Humain). ‚ какую минуту творческого экстаза  возникла
эта мысль  в уме Ђнахарсиса, в каких страданиЯх он дал ей плоть  и жизнь,  с
какой насмешкой его встретили  светские  скептики, какими насмешками отвечал
он  им,  будучи  человеком  тонкого  сарказма,  какие перлы  красноречиЯ  он
рассыпал то в кофейнЯх, то на вечерах и с каким  усердием спускалсЯ даже  до
самых глубочайших низов Џарижа, чтобы  претворить свою мысль  в дело,  - обо
всем этом остроумные биографии  того  времени не говорЯт ни слова. Љак бы то
ни было, 19 июнЯ 1790 г. косые лучи вечернего солнца освещают зрелище, какое
не часто  видела наша маленькаЯ, глупаЯ  планета: Ђнахарсис  Љлоотс входит в
торжественный зал Њанежа  в сопровождении представителей рода человеческого.
веды,  испанцы,  полЯки, турки,  халдеи, греки, жители  Њесопотамии  -  все
пришли требовать места на  празднике ‚еликой  федерации, будучи, безусловно,
заинтересованы в нем.
     "Ќаши верительные грамоты, - сказал пламенный  Љлоотс, - написаны не на
пергаменте,  а в живых сердцах всех людей.  „а  будет длЯ  вас,  августейшие
сенаторы, безмолвие  этих  усатых  полЯков,  этих  измаильтЯн  в  тюрбанах и
длинных,  волочащихсЯ   одеЯниЯх,  этих  астрологов-халдеев,  так  молчаливо
стоЯщих здесь, да  будет это убедительнее самого красноречивого слова! Ћни -
немые  представители своих безгласных,  свЯзанных, обремененны