опом  Ѓурхардом,  весьма  влиЯтельным
советником кесарЯ, и графом „еде, получив  много  ценных  советов  и  даже
заручившись обещанием императора оказать несправедливо обиженному помощь в
борьбе с захватчиками престола...
   Њысли Ђнны совсем помутились от жара, как бы сжигавшего ее в лихорадке.
Ћна хотела знать, где искать брата, а Ћттон успокоительным голосом бубнил:
   - ЏриобретаЯ великолепное епископское  облачение,  чтобы  возложить  на
гроб свЯтого Ђдальберта в городе ѓнезно, русский  король  €зЯслав  покинул
‚ормс и в благородном стремлении восстановить  справедливость  поспешил  в
Џольшу, оставив нам сожаление, что встреча была  столь  краткой.  Ќо  твой
брат несет огромную ответственность перед богом за порученную ему  страну.
“верен, что он рвалсЯ к тебе  мысленно,  однако  голос  долга  позвал  его
возвратитьсЯ, чтобы покарать мЯтежников, поднЯвших руку...
   …пископ еще долго подбирал утешениЯ подобного  рода,  но  Ђнна  уже  не
слушала пустые слова.
   - Ђ сын €зЯслава? - спросила она, знаЯ, что кто-то сопровождал брата  в
скитаниЯх по чужим странам.
   - € о нем могу сообщить тебе. Џрекрасный  молодой  граф  отправилсЯ  по
поручению кнЯзЯ в сопровождении некоего ‹юдовикуса в  ђим,  чтобы  просить
помощи у свЯтого отца. Њы все надеемсЯ, что это путешествие принесет  свои
плоды.
   Ћн отправилсЯ в ђим! Ђнна с горечью подумала, что никогда  еще  русские
кнЯзьЯ не обращались за помощью к  папе,  вспомнила,  едва  справлЯЯсь  со
своим знойным дыханием, что матерью Њстислава и  џрополка  была  ѓертруда,
даже в Љиеве не пожелавшаЯ расстатьсЯ с латинством.
   - € с ним ‹юдовикус?
   - ‹юдовикус. ‚есьма  подозрительный  старик,  но  опытный  в  житейских
делах.
   ‚ воспаленном мозгу Ђнны вихрем проносились невеселые мысли. Ќеобходимо
было принЯть какое-то решение: или поспешить вдогонку  за  €зЯславом,  или
возвращатьсЯ в Џариж. ‘просить совета? Ќо  у  кого?  Љоролева  знала,  что
спутники потребуют возвращениЯ во ”ранцию. Њожет  быть,  только  Њилонега,
знавшаЯ  ее  сокровенные  намереньЯ,  помогла  бы  уехать  на  ђусь.  Ђнна
пожалела, что при ней нет больше мудрого епископа ѓотье ‘авейера. Ћн сумел
бы найти в ее непреодолимых затруднениЯх причину и следствие и, согласовав
отрицательное с положительным, сделал бы  из  всего  этого  вывод,  как  в
данном случае предписывает поступать разум. Ќо учитель уже не  мог  давать
советы своей доброй королеве, ибо в прошлом  году  покинул  сей  мир,  как
молнией пораженный во  времЯ  трапезы  апоплексическим  ударом.  Џечальное
событие произошло в парижском дворце. Џо словам слуги, подававшего  в  эту
минуту на стол жареного гусЯ, старик, с  налившимсЯ  кровью  лицом,  вдруг
затрепетал и,  успев  прошептать  только  два  слова:  "‚  руки  твои...",
грохнулсЯ на пол... Џотом епископ Ђгобер, в крайнем раздражении  на  этого
легкомысленного пастырЯ, часто пренебрегавшего благом церкви, говорил, что
еще неизвестно, в чьи руки передал свой дух покойный канцлер, хотЯ  его  и
погребали со всеми положенными длЯ прелатов молитвами и каждениЯми.
   Ђнна слишком близко принимала к сердцу интересы ”ранции и в достаточной
мере делила с ѓенрихом его  труды,  чтобы  забыть,  сколько  неприЯтностей
доставили королю ђим и преданные папе епископы, эти волки в овечьей шкуре,
произносившие сладкие слова, но жаждавшие власти или богатства.  ѓотье  не
был таков. Ћн стремилсЯ только к тому, что возвышает душу. ‘транно, именно
этот ленивый толстЯк и чревоугодник мечтал о прекрасном будущем ”ранции  и
уважал только то, что разумно. Ќо разве она сама не стремилась к истине?
   ‚ ушах Ђнны звенели колокола невидимых храмов, и она тЯжело дышала. „а,
люди живут как волки, и в этом мире царит злоба. Љогда же засиЯет зарЯ длЯ
всех людей после черной ночи? Њысли королевы  переметнулись  на  другое...
Ѓашмачки, вышитые жемчужинами... ‚зЯла ли их Њилонега в дорогу? ‚ них  так
покойно ногам. Џотом представились большие красивые  глаза  €зЯслава.  Ћн,
вероЯтно, уже не тот. ѓоды никого не  щадЯт...  Ћна  хорошо  знала  своего
брата. ЉнЯзь считает, что  ђусскаЯ  землЯ  -  его  достоЯние.  Ћтец  думал
по-другому и понимал, что правитель есть пастырь, поставленный  длЯ  того,
чтобы защищать вдовиц и сирот, хранить ђусь от врагов, что щелкают со всех
сторон зубами.
   ‘луги внесли дымЯщиесЯ Яства и знаменитое рейнское вино, золотистое  на
свет и утолЯющее жажду, как вода источника. Ќо Ђнна отказалась  от  еды  и
только отпила немного из чаши. Ћбеспокоенный епископ послал за врачом.
   ‚ино подкрепило силы Ђнны. Џогладив пылающий лоб, она спросила Ћттона:
   - —то же обещал кесарь брату?
   Ќичего утешительного епископ не изрек в ответ.
   - Ћн выслушал русского королЯ с большим  благожелательством,  однако  в
настоЯщее времЯ ничем ему не может помочь, так как занЯт войной с саксами.
‚прочем, велел ’рирскому епископу Ѓурхарду отправитьсЯ в русскую страну  и
рассудить твоих братьев по справедливости.
   Ђнне было  больно  слышать,  что  чужестранец  едет  на  ђусь  наводить
порЯдки.
   - ђазве его послушают там? - прошептала Ђнна.
   …пископ широко развел руки.
   - ’вой брат уверЯл императора, что послушают.
   ЋпЯть Ђнне Явственно представилсЯ брат €зЯслав. ‹юбыми  средствами,  но
вернуть себе власть!
   ‚о рту у Ђнны пересохло, и она попросила:
   - „айте мне пить!
   ‡убы  стучали  о  край  серебрЯной  чаши.  ЊаслЯный  светильник   горел
порывисто, и пламЯ его металось от движениЯ воздуха, бросаЯ на стены и  на
потолок длинные суетливые тени людей.  Ћколо  ложа  находилсЯ  епископ  со
своей белокурой  подругой,  видимо  доброй  женщиной,  крайне  опечаленной
душевными страданьЯми Ђнны.  ‚  горнице  стоЯли  также  ‚олец  и  оба  его
молчаливых сына, рыцарь ќвд, преданный до гроба той,  что  озарила  грубую
жизнь людей своей красотой. Њилонега поминутно поправлЯла подушки.  ’олько
конюха џна не было  с  королевой.  Ћн  где-то  разговаривал  с  конЯми  на
конюшне, в темноте, среди теплых лошадиных вздохов.
   џвилсЯ врач, толстенький человечек с бритым, как у  клирика,  лицом,  в
высоком красном колпаке на  голове.  ќта  шапка  еще  больше  подчеркивала
самодовольный вид медикуса. Ђ между тем, хотЯ мантиЯ его из сукна зеленого
цвета  и  падала  величественными  складками  до  пЯт,  однако  на  локтЯх
виднелись заплаты. Ћдна - чернаЯ, другаЯ - синЯЯ, и это  говорило  о  том,
что здешние жители отличаютсЯ завидным здоровьем. …сли же они хворали,  то
предпочитали  обращатьсЯ  к  диакону  ѓуберту,   мазавшему,   как   свЯтой
Џантелеймон, от  всех  болезней  елеем.  Џоэтому  Ѓонифациус,  безошибочно
определЯвший по пульсу состоЯние больного и изучивший  гуморальное  учение
ѓиппократа, влачил в ‚ормсе жалкое существование.
   ‚рач учтиво поклонилсЯ епископу и затем попросил, чтобы все  отошли  от
ложа больной, о высоком звании которой его уже предупредили.  „лЯ  большей
наглЯдности он даже  показал  короткими  руками,  как  надо  это  сделать.
Џрисутствующие  беспрекословно  выполнили   требование   медикуса.   ’огда
Ѓонифациус склонилсЯ над больной, внимательно осмотрел ее  лицо,  пылавшее
лихорадочным румЯнцем, и взЯл  пухлыми  пальцами  горЯчую  руку  королевы.
ѓлЯдЯ куда-то в потолок, точно прислушиваЯсь к чему-то, врач считал  удары
жилки. Ћни были частые и резкие.
   …пископ подошел к лекарю с озабоченным видом.
   - Ignis fibrarum maximus  est.  Pebris  accessio  [очень  сильный  жар,
лихорадка  усиливаетсЯ  (средневековаЯ  латынь)],  -  грустно  сказал  ему
медикус.
   - Una salus est - misericordia  dei  nostri  [единственное  спасение  -
милосердие божие], - вздохнув, ответил епископ.
   Ќа  ученых  мужей,  способных  изъЯснЯтьсЯ  по-латыни,  все  взирали  с
уважением, смешанным  с  некоторым  страхом.  „лЯ  малых  сих  наука  была
закрытым миром, в который они даже не пытались  проникнуть.  ‚сЯкаЯ  книга
оставалась длЯ простодушных полной заманчивых тайн.
   Ѓонифациус заметил произведенное им впечатление, и  лицо  медика  стало
еще более надменным. ’акие мгновениЯ вознаграждали лекарЯ  за  бедность  и
все житейские невзгоды. Љрасноватый носик между отвисающих  щек  и  плотно
сжатый, маленький, как у младенца, рот - все дышало величием  философского
мышлениЯ.
   …пископ отозвал его в темный угол и шепотом спросил:
   - —ем больна королева? ЋбыкновеннаЯ ли это болезнь или что-либо другое?
   ‚рач захватил рукою пухлый подбородок и о чем-то размышлЯл.
   - Џолагаю, что у королевы поражена недугом плевра.
   - Ѓолезнь ее в легких?
   - ’ам она гнездитсЯ и наполнЯет все тело жаром и холодом. „а будет тебе
известно, что в человеческом  организме  четыре  жидкости.  Љровь,  лимфа,
желтаЯ и чернаЯ желчь. Ћт них и зависит здоровье человека. Ћно заключаетсЯ
в равновесии этих жидкостей, и когда одна из  них  убывает,  то  наступает
нарушение телесной крепости.
   - —ем же ты будешь лечить королеву? - спросил епископ, практический  ум
которого не удовлетворилсЯ учеными разглагольствованиЯми медикуса.
   - џ еще не знаю, какаЯ у больной мокрота. Ќо  если  она  будет  вначале
бесцветной, а на шестой день желтого цвета и на девЯтый - гнойной, значит,
Я не ошибсЯ в определении болезни.
   - Ќо какие снадобьЯ ты намерен давать больной?
   - Џотогонное. ‚рачи с острова Љос, о которых  Я  читал  в  трактате  "Ћ
природе человека", советуют в подобных случаЯх делать уколы, чтобы удалить
гной из легких. Ќо это весьма рискованное предприЯтие.
   - Љак же нам поступать?
   - Ќадо потеплее укрыть больную. —тобы тело покрылось испариной, и тогда
вытереть ее вином, смешанным с уксусом.
   - Љаким вином, красным или белым?
   - ‹учше белым, потому что красное оставлЯет следы на белье...
   Џообещав немедленно приготовить  потогонное  средство,  врач  удалилсЯ,
совершенно уверенный во всемогуществе своей медицины. ‘амое важное было  -
определить болезнь. Ђ если человек умирал по  всем  правилам,  то  это  не
умалЯло торжества науки.
   Ќо жизнь Ђнны висела на волоске. Љ полуночи ее дыхание стало хриплым  и
мучительным. Ћна металась на постели и прижимала к подушке то правую щеку,
то левую...
   Џочти все покинули королеву. “ ложа остались только Њилонега и ‚олец.
   Љогда времЯ перевалило за полночь,  Ђнна  начала  бредить,  выкрикивала
непонЯтные слова. Џотом вдруг приподнЯлась на кровати и сказала:
   - Њилонега? ’ы здесь?
   - џ здесь, - упав на колени перед ложем, ответила наперсница.
   - Њилонега!
   - —то, госпожа?
   - Ќадо торопитьсЯ...
   - Људа торопитьсЯ?
   - Џусть приготовит коней... ‘кажи џну...
   - —то с тобой, госпожа?
   - ‘обери менЯ в путь...
   - Људа же ехать в такой час! - уговаривала королеву Њилонега. - ‘мотри,
на дворе - чернаЯ ночь. ‚етер воет в трубе. Џоспи! Ђ завтра настанет утро,
взойдет солнце, и мы поедем по следам кнЯзЯ €зЯслава...


   ‚сю ночь Ђнна бредила, призывала  к  себе  сыновей,  когда  же  пропели
третьи петухи  и  уже  можно  было  ждать  наступлениЯ  рассвета,  больнаЯ
очнулась, пришла в себЯ и села на постели. ђыжие волосы, еще  не  тронутые
сединой, хотЯ  королеве  уже  перевалило  за  пЯтьдесЯт,  упали  на  плечи
обильными прЯдЯми. ѓлаза у Ђнны горели лихорадочным огнем.
   - Њилонега! - звала она шепотом верную прислужницу.
   - џ здесь, госпожа, - бросилась к ней измученнаЯ старуха.
   - Ќеужели Я умираю? - спросила Ђнна.
   Ћна не отрываЯсь смотрела куда-то вдаль. Њилонега, как могла, успокоила
больную и опЯть уложила в постель.
   „уша Ђнны снова погрузилась во мрак.  Ѓорьба  между  жизнью  и  смертью
продолжалась. Ђнна жила в мире  бредовых  видений,  цеплЯЯсь  пальцами  за
ворот рубашки, за шерстЯное покрывало, за руки Њилонеги.
   Љороль ѓенрих и граф ђауль, ложе которых она делила, стоЯли у постели и
спорили грубыми голосами о том,  кому  принадлежит  город  Љрепи,  и  Ђнна
плакала от бессильного  отчаЯньЯ,  что  не  может  примирить  их...  ‚друг
поЯвилсЯ епископ ѓотье ‘авейер... Ћн держал в руках толстую книгу, раскрыл
ее и показывал королеве какое-то полное значениЯ место, однако латынь  уже
перестала быть  длЯ  болЯщей  понЯтным  Языком...  Џотом  возник  из  тьмы
‹юдовикус и, прижимаЯ к груди лисью шапку, стал говорить о  ђиме.  —то  он
рассказывал о ђиме? Ђнна махнула рукой, и ‹юдовикус исчез...
   ’еперь уже вышгородские дубы шумели над голо вой,  и  ‚етрица  радостно
заржала, почуЯв свою всадницу, и все было так Ярко, что Ђнна даже  увидела
тревожный и полный отраженного сиЯниЯ глаз кобылицы, вспомнила  ее  нежные
розоватые губы...
   Ќаступил четвертый  день.  …пископ  Ћттон  с  позором  изгнал  медикуса
ЃонифациЯ. “ченейший врач  горестно  брел  по  улицам  ‚ормса,  размахиваЯ
руками и бормоча себе под нос латинские слова, и встречные сторонились  от
него, как от безумца. Ѓыл вызван другой врач, старый ђихард,  пользовавший
’рирского епископа Ѓурхарда, уехавшего вместе с €зЯславом на  ђусь.  Ќо  и
этот  медик  был  бессилен  перед  недугом  Ђнны,  хотЯ  иногда   сознание
возвращалось к королеве, и тогда  она  просила  пить,  узнавала  Њилонегу,
жаловалась на ужасную головную боль. ‘тискиваЯ голову похудевшими  руками,
Ђнна медленно вспоминала то, что случилось с нею за последние дни, и  даже
охватывала мысленным взором всю свою  жизнь,  от  счастливого  детства  до
парижского дворца, точно предчувствуЯ, что приходит конец.
   Ѓыло пЯть часов пополудни. Ќо день выдалсЯ облачный, и  в  горнице  уже
стоЯл сумрак. Ђнна вдруг приподнЯлась, села на постели и позвала  страшным
голосом Њилонегу.
   - џ здесь, - ответила та в  смЯтении,  потому  что  никогда  не  видела
королеву в подобном волнении. Ћбезумевшими  глазами,  в  которых  мешались
печаль и радость, Ђнна смотрела куда-то вдаль и простирала трепетные  руки
к чему-то невидимому длЯ других.
   - Њилонега!
   - —то, госпожа? - со слезами в голосе бросилась к ней прислужница.
   - ‘мотри, Њилонега!
   ‘тараЯ женщина повернула лицо в ту сторону, куда  устремила  свой  взор
больнаЯ, точно возможно было увидеть зримое в бреду только Ђнне.
   - ђазве ты не видишь, Њилонега?
   - Ќичего не вижу, госпожа!
   - „орога поднимаетсЯ в гору, а на горе - ‚ышгород.
   - ‚ышгород! - повторила потрЯсеннаЯ Њилонега.
   - „непр внизу голубеет...
   - …ще что ты видишь, госпожа?
   - ‚ижу милого брата ‚севолода. Ћн идет ко мне,  спускаетсЯ  из  города.
“знаю его красную рубаху, с золотым оплечьем... ђЯдом с ним - король,  мой
сын, и ѓуго...
   Ќо все заволокло туманом...  Ђнна  в  бессилии  упала  на  подушку.  …й
послышались  далекие  звуки  скандинавской  арфы.  Ќад   королевой   веЯли
прохладой вышгородские дубравы. ‚от знакомаЯ бревенчатаЯ хижина. Ѓеловатый
дымок все так же струитсЯ над тростниковой крышей. Љак в тот вечер, ”илипп
стоЯл на пороге. Ќе сын, а другой Ќа нем был  длинный  голубой  плащ.  џрл
что-то говорил беззвучными устами и улыбалсЯ. ’ак печально, что душа у нее
наполнилась горечью и сердце пронзила остраЯ боль. Њолодой воин протЯнул к
ней руки, и Ђнна могла рассмотреть тонкие  пальцы,  даже  золотое  кольцо,
которое носил некогда ‹окки...

   Њосква, 1960