        Ђнтонин ‹адинский. Љогда пал •ерсонес

   -----------------------------------------------------------------------
   €зд. "ЊастацкаЯ литература", Њинск, 1987.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 7 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Љогда в предместье св.Њамы пропоют третьи петухи,  отойдет  заутренЯ  в
константинопольских церквах и во мраке едва лишь начинаетсЯ первый час днЯ
[по современному счету приблизительно в  пЯтом  часу  утра],  в  ‘вЯщенном
дворце великий ключарь и этериарх дворцовой стражи приступают к  отпиранию
дверей. Џрежде  всего  открываетсЯ  сделаннаЯ  из  слоновой  кости  дверь,
ведущаЯ в ‹авзиак, куда можно поднЯтьсЯ по улиткообразной лестнице. ‚ этом
помещении великий ключарь  и  этериарх  сменЯют  свои  обычные  одежды  на
серебрЯные скарамангии. Ћтсюда путь лежит через другие залы и  переходы  в
‡олотую палату. ‡атем отпираютсЯ прочие двери. Џосле этого веститоры,  или
облачатели, отправлЯютсЯ в ђизницу и  берут  там  царский  скарамангии,  в
который в этот день надлежит облачитьсЯ василевсу. Ћн бывает  золотым  или
серебрЯным, из материи цвета персика или из чистого пурпура,  присвоенного
только царственным особам. ‚еститоры кладут одеЯние со  всей  требуемой  в
данном случае осторожностью и благоговением  на  скамью  перед  серебрЯной
дверью, ведущей во внутренние покои, и ждут знака.
   ‚ это времЯ по тихим  еще  улицам  города  уже  спешат,  направлЯЯсь  к
€пподрому, пешком или на мулах, в одиночестве  или  в  сопровождении  слуг
чины синклита, невыспавшиесЯ патрикии и магистры, доместики и  комиты,  по
случаю праздника в красных плащах. ‚о дворце просыпаетсЯ жизнь.  “  дверей
стоЯт, опираЯсь на свои  страшные  секиры,  хмурые  после  бессонной  ночи
варЯги. ‘лужители гасЯт в покоЯх светильники и лампады. ‚  руках  великого
ключарЯ позвЯкивают ключи,  как  бы  напоминаЯ,  что  надлежит  спешить  и
готовитьсЯ к царскому выходу.
   ѓражданские и военные чины, приглашенные  на  прием  или  вызванные  по
какому-нибудь   государственному   делу,   собираютсЯ   на   €пподроме   и
приветствуют друг друга церемонными поклонами.  ‚оеначальники  в  подобных
случаЯх ЯвлЯютсЯ при мечах, присвоенных их званию. Џотом  всех  приглашают
пройти во дворец, каждого чина в особо предназначенный длЯ  этого  зал,  и
когда они размещаютсЯ по местам на пути предстоЯщего шествиЯ и силенциарии
устанавливают тишину среди присутствующих, к  серебрЯным  дверЯм  подходит
великий ключарь и трижды ударЯет  в  нее  согнутым  указательным  перстом.
„верь тотчас же открываетсЯ,  и  облачатели  вносЯт  во  внутренние  покои
приготовленный  царский  скарамангии,  чтобы  надеть  его  с   положенными
церемониЯми на василевса. Ћблачившись, благочестивый император  поЯвлЯетсЯ
в дверЯх...
   ђомейское  царство  -  как  некий  огромный  улей  или  полный   трудов
муравейник. ‚се в нашем государстве должны трудитьсЯ, и каждому  назначены
определенное  место,  обЯзанности  и  права.  Ћднажды  Я   проходил   мимо
муравьиной кучи  и  некоторое  времЯ  с  любопытством  наблюдал,  как  эти
неутомимые труженики суетились, стараЯсь доставить  в  подземные  кладовые
мертвую осу, и Я изумлЯлсЯ их терпению и  упорству.  Ќа  пасеке  в  имении
магистра ‹еонтиЯ •рисокефала Я неоднократно  имел  случай  наблюдать,  как
собирают цветочную сладость трудолюбивые пчелы. ’акова и наша жизнь, и все
в ней установлено на вечные времена законом.
   Љаждый шаг василевса определЯют древним римским  церемониалом,  который
нельзЯ нарушить ни при каких обстоЯтельствах.  „аже  последний  табулЯрий,
удостоверЯющий своею подписью и печатью  торговые  договоры,  занимает  на
иерархической лестнице  определенное  место  и  должен  сделать  навстречу
посетителю установленные обычаем три шага, а не два или четыре.
   ‚ "Љниге эпарха" точно указано, как и где разрешаетсЯ производить куплю
и продажу, какаЯ цена назначена за  барана  или  медимн  пшеницы,  сколько
миллиариссиев имеет право  нажить  с  номисмы  торговец  шелком  и  почему
булочники имеют двадцать четыре процента дохода с продажи хлебов, так  как
должны исчислЯть прибыль, исходЯ из стоимости зерна, размола и закваски  и
принимаЯ  во  внимание  топку  печи,  освещение  хлебопекарни  и   прокорм
животного, приводЯщего в движение жернов. ‹егаторий и его помощники следЯт
за тем, чтобы весы торговцев были точными, чтобы менЯлы, которых во  времЯ
военных действий благодарЯ знанию ими иностранных Языков часто  используют
как лазутчиков, не  подпиливали  золотых  монет,  лишаЯ  их  тем  законной
стоимости, чтобы свечники не прибавлЯли в воск  сало,  чтобы  золотых  дел
мастера не покупали более одного фунта  золота  в  год,  чтобы  серикарии,
производЯщие  шелк,  не  окрашивали  своих  материй  в  пурпур.   ’орговцы
бальзамом, пшеничной и житной мукой, соленой  рыбой,  твердой  или  жидкой
смолой,  коноплей  или  гвоздЯми,  свечники,  менЯлы,  мЯсники,  мыловары,
башмачники  и  пекари  объединены  в  содружества,  подчинЯющиесЯ  строгим
правилам и облегчающие надзор за трудом  и  податным  обложением.  Љаждому
торгующему назначено  особое  место  длЯ  торговли.  ‡олотых  дел  мастера
продают свои изделиЯ на Њесе, восточные товары можно  продавать  только  в
ќмволах, торговцы ароматами выставлЯют сосуды с благовониЯми между  Њилием
и •алкой, чтобы благоухание амбры долетало до  дворцовых  портиков.  ‡десь
продаютсЯ амбра, мирра и прочие благовониЯ из ‘частливой Ђравии, перец  из
€ндии, нард из ‹аодикии, корица с острова –ейлона. Ќо мироварам  строжайше
запрещено продавать цикуту, мандрагору,  употреблЯемую  длЯ  усыплениЯ,  и
другие халдейские снадобьЯ.
   ‘реди торгующих благовониЯми много  сарацин,  египтЯн,  армЯн,  иудеев,
эфиопов и персов. Ћт их криков и зазываний  кружитсЯ  голова.  Ћни  макают
пальцы в сосуды с ароматами,  мажут  у  проходЯщих  ладони  или  бороды  и
расхваливают свои товары:
   - Љупи мускус длЯ своей возлюбленной!
   - ‡а один милиариссий - климат раЯ!
   - Ѓлаговонные притираниЯ! Ѓлаговонные притираниЯ!
   ѓорбоносый человек в огромном тюрбане,  склонив  голову  набок,  шевелЯ
тонкими пальцами перед темным лицом, уговаривает покупателЯ:
   - —то тебе скажет возлюбленнаЯ? Ђ вот что скажет  она,  достопочтенный:
"Ќе надо мне драгоценных украшений, принеси мне лучше  амбру  или  мускус,
потому что от ароматов у менЯ приЯтно кружитсЯ голова..."
   ЃродЯчий монах выкрикивает:
   - Љамушки из €ордана! €орданские камушки, без запроса!..
   Џерсидский купец предлагает:
   -  „ушистое  мыло  под  названием  "’айна   красоты".   Љупите   "’айну
красоты"!..
   - Ѓлаговонные притираниЯ!..
   - Њиосотис, новый запах!..
   Ќо здесь Я встречал также благочестивых паломников и  путешественников,
посещающих наш город по торговым  делам,  разговаривал  с  ‘улейманом  ибн
‚ахабом, совершившим трижды путешествие в €ерусалим и побывавшим в далекой
€ндии.
   ђастираЯ в ладонЯх каплю амбры, он говорил мне:
   - ‘трасть к путешествиЯм  подобна  любви.  Ќовые  страны  -  как  новые
встречи. ’ак мы смотрим на красивых рабынь и  открываем  у  них  неведомые
доселе прелести...
   €збегаЯ легкомысленных разговоров, Я просил ‘улеймана рассказать мне  о
€ерусалиме  и  „амаске,  и  он  закатывал  глаза   от   прилива   приЯтных
воспоминаний.
   - Ћ, „амаск!.. …сли может быть на земле рай, то это  -  там.  „амаск  -
жемчужина мира, вечнаЯ весна...
   Џередо мной стоЯл враг, сарацин, один из тех,  кто  отнЯл  у  нас  гроб
•риста... Ќо ведь мы же были с ним не на поле сражениЯ!
   ‘ незапамЯтных времен бараны продаютсЯ на площади ‘тратигиЯ, а  ЯгнЯта,
от Џасхи до ’роицы, - на площади ’авра и рабы - на  Ђмастридской  площади,
котораЯ  поэтому  называетсЯ  в  народе  "„олина  слез".  ‡десь  по   лицу
продаваемой молодой рабыни текут слезы,  крупные,  как  горошины,  детский
плач  умолкает  лишь  тогда,  когда  надсмотрщик  грозит  бичом  маленьким
пленникам и пленницам, и, может быть, на  этом  рынке  мы  сеем  ту  бурю,
котораЯ когда-нибудь разрушит ромейское государство. Ќо люди не  думают  о
будущем. Ќа базарах толпЯтсЯ праздные люди, здесь, как в  деревне,  пахнет
навозом, покупатели спорЯт о статЯх конЯ или о мышцах раба. € всюду  -  на
форумах, на базарах, на рыбных рынках, у цирюльников или хлеботорговцев  -
споры о  догмате  свЯтой  ’роицы  мешаютсЯ  с  неизменными  разговорами  о
житейских делах.
   - ‘колько стоит рыба? - спрашивает покупатель.
   - Џо три фолла за рыбу.
   - Ђ в прошлую пЯтницу Я платил по два фолла.
   - ’о было в прошлую пЯтницу. –ены поднимаютсЯ. Џотом еще не то будет.
   - Ђ что же будет? - удивлЯетсЯ покупатель.
   - ђазве ты не слышал? …внух  послал  василевсу  отравленное  вино...  -
шепчет продавец знакомцу.
   Ќо  из-за  плеча  покупателЯ  высовываетсЯ  чей-то  длинный  нос  и   с
любопытством обонЯет рыбный запах. Ѓольшие, оттопыренные уши ловЯт  каждое
неосторожно сказанное слово.
   - Ћ чем ты тут говоришь, дружок?
   - џ говорю, что моЯ рыба самаЯ лучшаЯ в Љонстантинополе, - отвечает  со
страхом продавец.
   ‘огласно постановлениЯм владельцы харчевен имеют право  открывать  свои
заведениЯ с восьми часов утра до двух  часов  ночи,  когда  им  предписано
гасить огонь, чтобы те, кто сидит целыми днЯми в кабаке, не проводили  там
и ночь и не устраивали бы драк. Џредержащие власти  неукоснительно  следЯт
также за исполнением постов и посещением богослужений,  особенно  когда  в
церкви присутствует василевс. ‡а  нарушение  предписаний  положены  плети,
острижение волос, темница, отобрание  имущества,  отсечение  руки  и  даже
ослепление и смертнаЯ казнь. ‚се, от  василевса  до  последнего  человека,
подчинЯютсЯ установленным законам. Ќо что  значит  наша  бреннаЯ  жизнь  в
сравнении со славой ромейского государства? € вот мы трудимсЯ, несем бремЯ
налогов и проливаем кровь на полЯх сражений, потому что лишь способные  на
лишениЯ и страданиЯ достойны бессмертиЯ в памЯти потомков.
   ‘реди этой трудной жизни и житейской суеты взоры невольно обращаютсЯ  к
величественной громаде св.‘офии.  ‘оздание  ромейского  гениЯ  служит  нам
вечным утешением и  надеждой,  и  когда  смотришь  на  совершенный  купол,
понимаешь, почему люди приписывали его построение ангелам. Ќевозможно  без
волнениЯ читать  в  поэме  Џавла  ‘иленциариЯ  о  том,  как  приступали  к
строительству храма, приобретали землю у какого-то  неведомого  евнуха,  у
бедного сапожника, у привратника по имени Ђнтиох и у вдовы Ђнны, и о  том,
каких  трудов  стоило  ћстиниану  уговорить  этих  невежественных   людей,
неспособных на высокие взлеты мысли,  продать  свои  земельные  участки  и
жалкие жилища. ‘ам император, в простой одежде, лишаЯ себЯ послеобеденного
отдыха, потому что остальное времЯ было посвЯщено  государственным  делам,
ежедневно осматривал с палкой  в  руке  постройку  и  ободрЯл  каменщиков.
’акого храма не было на земле даже в  дни  ‘оломона.  ‚нутренность  его  с
беспримерной расточительностью украшена мозаикой,  и  огромное  количество
золота,  серебра,  слоновой  кости  и  дерева  редких  африканских   пород
потрачено на устройство алтарей, врат  и  шести  тысЯч  висЯщих  на  цепЯх
лампад, изготовленных искусными медниками в виде виноградных гроздьев. Ћни
наполнЯют храм в ночное времЯ морем огнЯ. ‚ притворе  находитсЯ  фонтан  с
бассейном из Яшмы и извергающими  воду  медными  львами,  так  как  всЯкий
вступающий в храм обЯзан совершить омовение рук и ног.
   Људа бы Я ни шел, Я  неизменно  останавливаюсь,  если  мой  путь  лежит
поблизости  от  св.‘офии,  захожу  в  церковь  и  любуюсь  этим   огромным
пространством, ограниченным камнем.
   Ќо разве это единственное чудо? ‚от форум Ђвгуста.  Ќа  нем  привлекает
взоры проходЯщих коннаЯ статуЯ ћстиниана. ‚ левой руке  он  держит  земной
шар, а десницу простер по направлению к востоку. Ќа голове у  него  пышнаЯ
диадема. …сли стать лицом к св.‘офии, то  справа  расположен  €пподром,  а
налево - ‘енат. Ќад императорской кафизмой, тем помещением, где  василевсы
присутствуют во времЯ ристаний или игр,  летЯт  четыре  конЯ  ‹исиппа.  Ќе
хватило бы многих книг, чтобы описать все эти сокровища, церкви,  колонны,
портики, рынки, нимфеи и статуи.
   Ћдно из этих чудес также дворец василевсов.  ќто  целый  лабиринт  зал,
переходов,  церквей  и  благоуханных  садов,  спускающихсЯ  к  Џропонтиде.
‚асилевсы могут присутствовать на литургии в св.‘офии или  на  ипподромных
играх, ни на один шаг не покидаЯ свой дворец.
   Ћднако солнце медленно склонЯетсЯ к западу, и вечернЯЯ тишина  нисходит
на город Љонстантина, на его форумы и сады.  ‚  окне,  разделенном  тонкой
колонкой, в голубоватой дымке городских испарений виден  из  моего  жилища
купол св.‘офии, черепичные крыши, кресты церквей, колонны портиков, зелень
деревьев. …сли сейчас пройти к ‡олотому ђогу, то увидишь там италийские  и
критские  корабли,  доставившие  нам  мрамор  и  пшеницу.  Ќа  набережных,
заваленных большими глинЯными  сосудами  с  соленой  рыбой  из  •ерсонеса,
козьими мехами  с  вином,  амфорами  с  оливковым  маслом  и  кошницами  с
виноградом, еще бродЯт гулЯки. €ногда тишину нарушает шум случайной  драки
или песнЯ пьЯного корабельщика,  направлЯющегосЯ  в  квартал  ‡евгмы,  над
воротами которого еще сохранилась от  Языческих  времен  мраморнаЯ  статуЯ
Ђфродиты. ’ам, среди  пороков,  находитсЯ  ее  последнее  прибежище,  и  в
заплеванных тавернах и  вонючих  лупанарах  люди  пьют  вино  и  предаютсЯ
разврату.
   ‘лышали вы легкомысленную песенку:

   Џодойди, дружок,
   € сорви цветок...

   …е  здесь  распевают  хриплыми  голосами   венецианские   корабельщики,
беспутные юнцы. Ћ чем помышлЯют эти люди?  Ћ  любви?  Ќет,  о  похоти.  Ќе
посещайте этих мест, юноши, если не хотите запЯтнать себЯ грехом!
   Њеса - главнаЯ улица города - начинаетсЯ от €пподрома и идет к  форумам
Љонстантина и ”еодосиЯ, а возле площади Ѓыка и форума ЂркадиЯ  разделЯетсЯ
на два пути. Ћдин идет к ‘тудийскому монастырю и ‡олотым воротам, другой -
к церкви Ђпостолов. Љогда в городе наступает ночь, на  этой  улице,  около
бань ‡евскипа,  торговцы  шелковыми  материЯми  зажигают  в  "„оме  света"
светильники, и огонь горит там до полуночи...
   —то еще сказать о нашем великом городе? „ворцы  и  хижины  строились  в
Љонстантинополе по соседству. „ома богатых людей прЯчут свою хозЯйственную
жизнь во внутренних дворах, выставлЯЯ  на  улицы  только  глухие  каменные
стены  или  скудные  окошки,  из  которых  безопасно  обозревать  народные
волнениЯ. ”орумы, триумфальные арки, базилики, термы, квадриги, увенчанные
ангелами колонны,  библиотеки,  статуи  -  все  сокровища  древнего  мира,
собранные за прочной оградой крепостных стен, делают наш город похожим  на
ђим.
   Ђ на полке лежат  любимые  книги,  утешающие  в  минуты  сомнениЯ  и  в
одинокие ночи. Ќазову среди них "•ронику"  ѓеоргиЯ  Ђмартова,  "Њинологий"
одноименного мне ‘имеона Њетафраста, украшенный драгоценной живописью труд
„ионисиЯ Ђреопагита, стиль которого  так  радует  человеческое  сердце,  и
гимны божественного поэта €оанна „амаскина. ђЯдом с ними "’айнаЯ  историЯ"
ЏрокопиЯ Љесарийского и другие книги, и среди них спрЯтаны от  нескромного
взглЯда диалоги Џлатона и произведениЯ Џлотина,  а  также  собственноручно
переписанные  мною  стихи  €оанна  ѓеометра,  с  которым   мне   привелось
встретитьсЯ на жизненном пути. € Я, €раклий Њетафраст,  друнгарий  царских
кораблей, патрикий  и  приближенный  василевса,  рожденный  в  хижине,  но
возвеличенный до дворцов, осмеливаюсь писать среди этих прекрасных книг  о
том, что случилось мне видеть и пережить  в  гибельные  годы  царствованиЯ
‚асилиЯ Ѓолгаробойцы...
   Џрикроем глаза рукой и умозрительно представим себе мир: солнце и луну,
материки и морЯ, блистающие по ночам звезды над ними,  соловьиные  рощи  и
усыпанные цветами лужайки - и  в  то  же  времЯ  все  несовершенство  его:
погибающие в пучинах корабли,  сожженные  варварами  христианские  города,
морских рыб, пожирающих мелких  рыбешек,  и  наши  грехи,  корыстолюбие  и
алчность  людей.  Ѓогач  пирует  в  мраморном  дворце,  в  то  времЯ   как
несправедливый судьЯ отнимает у бедного поселЯнина последнего  вола,  а  у
вдовицы  нет  даже  фолла,  чтобы  купить  голодным  детЯм  кусок   хлеба.
Џредставим себе чревоугодие, болезни, Язвы и гноЯщиесЯ  раны,  наполнЯющие
внутренности человека нечистоты,  его  животные  страсти,  неопрЯтность  и
злобу! ‚сЯкий  раз,  когда  Я  вспоминал  какого-нибудь  преуспевающего  и
самодовольного глупца, или бесстыдного льстеца, ползающего на брюхе  перед
сильными мира сего, или грубого обидчика  сирот,  или  чревоугодника,  или
мелкого интригана, наделенного по  милости  слепого  случаЯ  властью,  мир
казалсЯ мне черным, как ночь.  ’олько  маленькие  делишки,  мелкаЯ  суета,
льстивый смешок, затаеннаЯ на дне души жестокость! Ќо  приходил  разделить
мое одиночество „имитрий Ђнгел, стихотворец и строитель  церквей,  поверЯл
свои величественные планы, показывал чертежи прекрасных  белых  и  розовых
зданий, которые ему хотелось осуществить в камне, или читал мне свои стихи
о розе, распустившейсЯ утром в  росистом  вертограде,  о  мимолетном  беге
оленЯ,  о  деловитом  скрипе  повозок  на  деревенской  дороге,  о  запахе
свежеиспеченного хлеба, о терпком вкусе вина, о смехе загорелых женщин - и
Я готов был благодарить небо, что мне дана возможность вкусить от радостей
и страданий жизни. Ќаш вдохновенный  поэт  училсЯ  писать  стихи  у  €онна
ѓеометра. ‘ пЯтнами лихорадочного румЯнца  на  щеках,  покручиваЯ  завитки
черной  бороды,  только  что  поЯвившейсЯ  на  этом  еще  юном  лице,   он
рассказывал мне с сиЯющими глазами о своей  возлюбленной,  лучше  которой,
разумеетсЯ, ничего не было на свете, и Я не мог не улыбнутьсЯ ему в ответ.
€ли мы читали вместе  с  ним  какой-нибудь  диалог  Џлатона  и  изумлЯлись
полетам мысли у  философа,  хотЯ  и  знали,  что  это  ложнаЯ,  опаснаЯ  и
греховнаЯ мудрость.
   „имитрий говорил:
   - Љак прекрасен мир! Љорабли плывут по морю, нагруженные  пшеницей  или
произведениЯми горшечников, и путь их лежит в  Ђфрику,  в  далекие  гавани
блаженных  эфиопов.   ‡везды   вращаютсЯ   над   морЯми,   указываЯ   путь
корабельщикам. ‚ Ѓагдаде перед  розовыми  и  полосатыми  дворцами  калифов
плещут фонтаны, и солнечный свет переливаетсЯ радугой на водЯных каплЯх, а
на зеленых лужайках красуютсЯ павлины. Љараваны верблюдов уходЯт в далекую
пустыню за благовониЯми. ‡а ’анаисом ржут кобылицы варваров. Ђ здесь парит
в воздухе, как бы подвешенный на золотых цепЯх, совершенный  купол  ‘офии,
порт полон кораблей, и бурЯ рукоплесканий наполнЯет праздничный  €пподром.
‚сюду жизнь! ‚сюду красота! € женские глаза, увиденные украдкой в  церкви,
прекраснее звезд...
   Ѓолезнь клокотала в  его  груди,  он  задыхалсЯ  от  кашлЯ,  но  потом,
успокоившись, мечтательно смотрел куда-то  вдаль,  весь  во  власти  своих
видений,  колоннад,   архитравов,   куполов   и   строительных   расчетов,
построенных на правиле золотого делениЯ.
   „а, корабли плывут по морю,  но  аквилоны  и  бореи  вздувают  свирепым
дыханием  морские  пучины,  и  жалкие  созданиЯ  человеческой  жадности  и
беспокойства трепещут и погибают. ‚есь мир наполнен беспокойством и бурей.
ђаскроем книгу, в которой Љонстантин ЃагрЯнородный с таким  умом  писал  о
фемах, - и мы увидим залитые кровью Ђрмениак, ”ракисийскую фему,  Ђнатолик
и Ћпсикий, горы ’авра, совсем  недавно  возвращенные  из-под  ига  сарацин
силою христолюбивого оружиЯ ќдессу и Ђнтиохию, завоеванный Ќикифором ”окою
остров Љрит, побежденный патрикием Ќикитой  •алкуци  остров  Љипр,  дивные
владениЯ ромеев в €талии - Ќеаполь и гору ‚езувий, извергающую серу, огонь
и пепел, и другие наши земли.
   …ще мы увидим •ерсонес в ’аврике, его поруганные церкви  и  потоптанные
виноградники, Ѓорисфен, который руссы называют „непром, такую  же  великую
реку, как Ќил, и еще более обильную рыбой и сладостной длЯ питьЯ водой,  а
на берегу ее далекий город  Љиев,  над  которым  уже  занимаетсЯ  севернаЯ
аврора. ‚есь мир полон движениЯ и перемен. Ќо подобно двум  солнцам  сиЯет
над ним слава василевсов ‚асилиЯ  и  Љонстантина.  ЃремЯ  государственного
правлениЯ взЯл на себЯ  ‚асилий.  Њужественный  и  неутомимый,  он  крепко
держит в руках кормило ромейского кораблЯ. ‘одрогаетсЯ землЯ  от  толчков,
рушатсЯ небесные купола храмов, со всех сторон  теснЯт  нас  враги,  народ
вопиет от голода, дитЯ напрасно мнет материнские сосцы, ибо нет в  них  ни
единой капли молока. Њы родились в годы бурь  и  потрЯсений,  в  дуб,  под
которым спасаютсЯ во времЯ грозы, ударила небеснаЯ молниЯ, и  вот  женщины
трепещут в гинекее, опасаЯсь за своих мужей и сыновей. Ќо василевс умерЯет
жадность богатых,  считающих,  что  им  все  позволено,  сокрушает  Ярость
врагов, угрожающих нам гибелью, и награждает достойных.
   ‚ печальное времЯ посетила землю моЯ душа. —то Я? —ервь,  рожденный  во
мраке. € в то же времЯ менЯ озарила необыкновеннаЯ любовь, моЯ мысль,  как
орлица, взлетает на высочайшие горы, откуда открываетсЯ зрению всЯ  землЯ,
где становЯтсЯ близкими звезды и родитсЯ надежда, что среди этих рек крови
когда-нибудь возникнет инаЯ, лучшаЯ жизнь.


   ’от день Я провел с друзьЯми в долине ‹икоса, на винограднике  магистра
‹еонтиЯ •рисокефала. Ќас было пЯтеро:  историограф  ‹ев  „иакон,  спафарий
Ќикифор Љсифий, мужественный человек, уши которого, как у  волка,  заросли
волосами, стихотворец „имитрий Ђнгел, сам магистр  ‹еонтий  и  Я.  Ќекогда
Љсифий служил в "бессмертных", как называют закованных с головы до  ног  в
железо катафрактов, отличилсЯ в сражениЯх и получил  звание  спафариЯ.  Ћн
был несведущим человеком, но мы делили с ним военные труды, и Я ценил  его
верное сердце.
   Њы отправились в путь на  мулах  и  в  сопровождении  слуг  задолго  до
восхода солнца. „ень был праздничный, свободный от  трудов,  и  мы  решили
провести времЯ в отдохновении и дружеской беседе.
   ‡има приходила к концу, серебристые хребты  окрестных  гор  уже  начали
покрыватьсЯ зеленью, среди кипарисов, дубов и олив веЯл зефир,  и  на  его
крыльЯх к нам прилетела весна, осыпаЯ лужайки цветами и наполнЯЯ  приЯтным
волнением  человеческое  сердце.  Њы  выехали  из  Њеландизийских   ворот,
поднЯлись на горбатый каменный мост и  направились  по  вымощенной  камнем
дороге €гнатиЯ в имение  магистра.  ђазгоралась  зарЯ.  ђомейские  девушки
выходили из города легкими стопами, чтобы собирать на  лугах  фиалки.  ‚се
было кругом в цвету, и аромат розовых миндальных деревьев наполнЯл долину.
   ‚иноградник был расположен  на  щебнистом  солнечном  холме,  и  у  его
подножиЯ находилсЯ круглый каменный колодец. Ќемного далее стоЯла  хижина,
сложеннаЯ из грубых полевых камней. ‚ ней мы имели обыкновение с „имитрием
Ђнгелом и ‹ьвом „иаконом читать диалоги  Џлатона,  и  от  бедности  хижины
почему-то особенно печальными казались слова философа  о  небесной  любви.
Џод влиЯнием этих строк „имитрий написал впоследствии стихи о  возвышенном
любовном чувстве в мире грубых страстей, и Я с большим  тщанием  переписал
их длЯ себЯ. ‡десь, в  таком  укромном  и  безлюдном  месте,  было  удобно
спорить о мире  платоновских  идей,  так  как  из  благоразумиЯ  следовало
опасатьсЯ, чтобы  слухи  о  таком  времЯпрепровождении  не  достигли  ушей
патриарха и не навлекли бы на нас гнев василевса. ‚асилий не любил  поэтов
и соблазнительных философских рассуждений, патриарх же грозил, что чтением
подобных книг мы можем погубить наши бессмертные души. Ћднако  теперь  все
читают тайком Џлатона.
   Њагистр ‹еонтий, богатый человек,  посещал  времЯ  от  времени  имение,
чтобы проверЯть надзирающих над рабами и виноградниками, а Ќикифора ЉсифиЯ
влекли сюда смешливые белозубые поселЯнки.
   Ќезадолго до этого магистр получил известие от управителЯ имением,  что
рабы  и  кабальные  работники,  приставленные  возделывать  нивы  и  пасти
хозЯйский скот, выражают недовольство своей участью и даже осмеливаютсЯ на
угрозы. Џоэтому он и отправилсЯ в свои владениЯ, захватив  с  собою  около
дюжины слуг, вооруженных мечами, и твердо решив наказать виновных.
   Џо прибытии мы были встречены управителем, весьма  льстивым  человеком,
который прислуживал нам за трапезой, вынимал из  плетеной  корзины  лучшие
хлебцы, разрезал пополам, чтобы удобнее было класть на них куски  мЯса,  и
самолично наливал нам в чаши красное вино,  разбавленное  ключевой  водой.
Ћбедали мы в сельском каменном доме ‹еонтиЯ, расположенном среди  тенистых
деревьев, и во времЯ  еды  не  говорили  о  хозЯйственных  делах,  а  вели
благопристойную беседу о мученике Ђгапите, памЯть  которого  праздновалась
церковью в тот день, и лишь по окончании трапезы ‹еонтий вышел  под  арку,
которой была увенчана дверь дома, и велел привести во двор непокорных.
   €х было четверо - старик и трое молодых, - и  вид  этих  людей  мог  бы
вызвать жалость у самого жестокосердого человека.  Ћни  обращали  на  себЯ
внимание необыкновенной худобой тела и грЯзью рук,  были  босы,  в  жалких
непрепоЯсанных вретищах, и к их ногам прилип коровий навоз. ђабы упали  на
колени, и старик поклонилсЯ хозЯину, касаЯсь лбом земли, а молодые  мрачно
посмотрели на нас и потом опустили глаза. “правитель  стоЯл  рЯдом,  держа
подобострастно в руке опушенный заЯчьим мехом колпак.
   - —то Я слышу? - грозно начал магистр. - ‚ы оказываете неповиновение  и
небрежно выполнЯете работу? Њне донесли, что вы  даже  стали  способны  на
угрозы и готовы к возмущению? Ќо известно ли вам, что Я могу присудить вас
к тысЯче палочных ударов? € даже если вы умрете во времЯ наказаниЯ,  Я  не
отвечаю за ваши жалкие души, и все это предусмотрено мудрым законом...
   ‚друг старик поднЯл руки к небесам и воскликнул, шамкаЯ беззубым ртом:
   - ѓосподин! Ќе знаю, что хуже - жизнь ли, какую мы влачим,  или  смерть
под палками. Њы работаем  от  зари  до  зари,  а  пищу  получаем  в  самом
ограниченном количестве, и терпим нещадные побои, и зимой нам не  дают  ни
обуви, ни плаща, чтобы прикрыть тело от холода, и когда  мы  обращаемсЯ  с
просьбой отпустить нас в церковь в праздничный день, нам говорЯт,  что  мы
не  выполнили  назначенный  урок,  и  заставлЯют  работать  даже  в   день
воскресениЯ •риста...
   ‹еонтий нахмурил брови и  посмотрел  на  управителЯ.  “  того  забегали
глазки.
   - ’ак Я поступаю  исключительно  потому,  что  радею  о  твоей  пользе,
превосходительный. Ќе слушай этих ленивцев и разбойников. Џосмотри  на  их
упитанные щеки, и ты поймешь, что они живут в твоем доме как в раю.
   џ отлично знал ‹еонтиЯ, его жадность и скопидомство, и не удивилсЯ, что
он Якобы поверил словам  управителЯ  и  приказал  наказать  ослушников.  ‚
глубине двора стоЯли кучкой приехавшие с ним слуги  и  конюхи,  и  старший
конюх, по имени ”ома,  ждал,  скрестив  руки,  когда  его  позовут,  чтобы
привести в исполнение приказ магистра.  ‹еонтий  поманил  его  пальцем,  и
немедленно дюжие слуги потащили несчастных на расправу.
   џ никогда не был любителем подобных сцен и поспешил с „имитрием Ђнгелом
и ‹ьвом „иаконом на виноградник, расположенный за горой,  но  слышал,  как
магистр сказал ‹ьву, точно оправдываЯ свое распорЯжение:
   -  Ќе  знаю,  как   поступить.   Џолагаю,   что   более   соответствует
христианскому учению и выгоднее также отпустить рабов на свободу, наделить
землей и обЯзать трудитьсЯ на ней и отдавать господину половину  снопов  и
приплода. ’ак поступают теперь многие и  освобождают  себЯ  от  неприЯтных
забот.
   ‡акончив свою речь, он погрозил пальцем управителю.
   - Ђ если Я замечу, что ты уворовываешь  то,  что  даетсЯ  работающим  в
имении, Я и тебЯ накажу плетьми. ’ы должен питать раба, ибо  только  тогда
он будет в состоЯнии выполнить возложенную на него работу,  а  Я  не  хочу
нести ущерба в своем хозЯйстве...
   џ знал, что  управитель  был  тоже  человеком  рабского  состоЯниЯ,  но
возвысилсЯ над другими лишь благодарЯ низкопоклонству и наушничеству.
   Љогда мы спускались по тропинке к  винограднику,  чтобы  отдохнуть  там
после принЯтиЯ пищи и в тени лоз  побеседовать  о  возвышенных  вещах,  мы
услыхали крики и стоны подвергнутых наказанию. џ сказал:
   - ђазве у нас с ними не один бог, не одно крещение?
   ‹ев „иакон, привыкший взирать на все с холодным  равнодушием  историка,
пожал плечами.
   - Њысли раба надо направлЯть жезлом.
   Ќо Я был рад, что мы уже удалились на достаточное  расстоЯние  от  того
места, где происходило бичевание, и крики перестали терзать наши уши.
   Ћтдохнув среди лоз, все отправились в другой конец владениЯ, в селение,
где ‹еонтий покупал у разорившегосЯ крестьЯнина небольшой  участок  земли,
думаЯ поселить на нем одного из своих рабов. џ тоже  последовал  за  ними,
чтобы не оставатьсЯ одному на винограднике.
   Љогда мы пришли на указанное место, там  нас  уже  дожидались  владелец
участка, свидетели, выбранные из обитателей этой деревни, и ЯвившийсЯ  длЯ
заключениЯ купчей сделки местный табулЯрий, сгорбившийсЯ под бременем  лет
старичок с жалкой бороденкой. ‘обравшиесЯ  низко  поклонились  магистру  и
ждали, что он им скажет. ‡а продающим землю  стоЯла  жена  с  ребенком  на
руках.  „ругой  мальчик  прижималсЯ  к  матери  и  теребил  ее   юбку,   с
любопытством глЯдЯ на красиво одетых людей. Ќикто из них не имел обуви,  и
глаза у женщины были заплаканы.
   - Џриступи! - коротко сказал ‹еонтий табулЯрию.
   Џрежде всего предстоЯло измерить участок. Ћдин из поселЯн взЯл веревку,
зажал конец ее между пальцами правой ноги, а другой конец поднЯл на высоту
вытЯнутой руки.
   - Ќет, - сказал магистр, - надо использовать длЯ  этой  цели  тростник.
Џотому что веревка изгибаетсЯ во времЯ измерениЯ и покажет  больше  земли,
чем есть на самом деле, а Я не буду платить лишнее.
   ’огда поселЯнин принес длинную  жердь,  и  табулЯрий,  отложив  на  ней
двадцать семь раз руку, отрубил палку в этом месте.  ’ак  получилась  мера
длЯ определениЯ площади участка. ’еперь оставалось только обойти с  жердью
вокруг полЯ.
   - Ќо почему не царскаЯ сажень, а малаЯ? - спросил ‹еонтий.
   ‘ладко улыбаЯсь, может быть с целью смЯгчить свои слова, так как он  не
мог поступить иначе как по закону, табулЯрий объЯснил:
   -  –арской  саженью  предписано   пользоватьсЯ   только   при   покупке
крестьЯнином земли, а при продаже - малой. ’ак гласит новелла.
   -  ’ы  правильно  говоришь,  -  подтвердил  поселЯнин,  -  так  повелел
василевс.
   - ‘читаетсЯ, что это делаетсЯ  длЯ  оказаниЯ  помощи  бедным.  €бо  тем
самым, что он продает, продающий  уже  рассматриваетсЯ  как  более  бедный
человек, чем покупающий. •е-хе!
   ’абулЯрий потирал руки, как бы извинЯЯсь за такой  неблагоприЯтный  длЯ
магистра закон.
   - ќто мне известно, - махнул рукой ‹еонтий.
   Ќачалось измерение участка. ‚идно  было,  что  крестьЯнин  не  очень-то
доверЯет табулЯрию и следит  за  каждым  его  движением.  Ќо  участок  был
небольшой, и  площадь  его  скоро  была  вычислена.  ЏахотнаЯ  землЯ,  как
известно, измерЯетсЯ на модии жита, потребные длЯ обсеменениЯ.
   ’абулЯрий подсчитывал вслух, глЯдЯ  куда-то  в  небеса,  точно  там  он
находил все нужные ему данные:
   - €так, сосчитав число сажен и отбросив одно измерение из каждых десЯти
на ручей, протекающий в этом владении, и на  каменистую  почву,  неудобную
длЯ обработки...
   - ‡емлЯ здесь медомлечнаЯ, чернозем, - пыталсЯ отстаивать свои интересы
продающий.
   - …сть и супесчанаЯ. ‘мотри, какой камень, щебень, - возражал ‹еонтий.
   - Џродолжаем,  -  опЯть  возвел  очи  горе  табулЯрий,  подсчитываЯ  на
пальцах. - ’ридцать шесть... Ћстаток разделим на четыре или отбросим число
сажен и разделим полученное на два. ЏолучитсЯ ширина и  длина.  Џеремножив
ширину на длину и разделив сумму на два, мы получим число модиев. €х будет
восемнадцать.
   - Љак же так? - почесал затылок поселЯнин.
   - Ђ так.  ‘кольким  мерам  равнЯетсЯ  сторона  твоего  участка?  ести.
Џомножим ширину на длину. ’ридцать шесть сажен.
   - ’ридцать шесть... - повторил поселЯнин.
   - ќто будет площадь. ’еперь  разделим  ее  на  два.  ‚от  и  получаетсЯ
восемнадцать модиев.
   џ и сам не очень-то  схватывал  эти  вычислениЯ,  а  крестьЯнин  только
растерЯнно переводил взглЯд с одного на другого. Ќо ‹еонтий  был  доволен.
Ћн брал с париков, обрабатывающих его землю,  четвертую,  а  то  и  третью
часть урожаЯ и, вероЯтно, успел подсчитать в уме будущий доход с участка.
   ’абулЯрий уже писал на вынесенном из хижины  колченогом  столе  купчую:
такого-то числа, такого-то индикта и года...
   Њне захотелось вернутьсЯ на виноградник.
   - € Я с тобой, - окликнул менЯ „имитрий Ђнгел.
   ‚ дальнейшем времЯ незаметно прошло в беседе о текущих  событиЯх,  а  к
вечеру мы пустились в обратный путь, подгонЯЯ мулов, чтобы попасть в город
до закрытиЯ ворот и не иметь пререканий с городской стражей. Њы спешили  и
перегнали в пути того самого поселЯнина, который покинул жилище и  куда-то
брел с семьей, нагрузив на осла все  свое  имущество  и  отдав,  вероЯтно,
значительную сумму  вырученных  денег  в  уплату  долга  магистру.  Ћднако
темнота застигла нас еще в пути, и тогда мы неожиданно увидели  на  черном
небе комету, котораЯ была подобна огненному мечу архангела и тихо плыла  в
небесных пространствах.
   ЏотрЯсенные страшным зрелищем, мы вздыхали. Ќо вдруг землЯ  под  нашими
ногами заколебалась, и мулы в страхе  остановились.  Њне  показалось,  что
наступает конец мира. ѓлухой и тЯжкий  грохот  донессЯ  до  нашего  слуха.
„имитрий Ђнгел схватил менЯ за руку.
   - Ќеужели это рухнул купол ‘офии?
   ‚ душевном смЯтении ему никто не ответил. Љаждый опасалсЯ за жизнь,  за
судьбу близких, за участь своих жилищ. Ќо падение купола такого храма было
бы равносильно мировой катастрофе.  ќтого  не  мог  охватить  человеческий
разум.
   ‹ев „иакон произнес:
   - Ќа земле должно случитьсЯ нечто страшное! ‘ама природа возвещает  нам
о каком-то важном событии. Њожет быть, предсказывает падение •ерсонеса...
   ‚ тот день мы много говорили о  •ерсонесе.  ѓород  находилсЯ  в  крайне
стесненном  положении,  и  в  призывах  херсонесского  стратига  о  помощи
слышалось отчаЯние.
   - —то же теперь будет с нами? - спросил стихотворец, готовый  заплакать
от волнениЯ. - ђазве этот город не оплот наш, не новый €лион?
   „имитрий писал  стихи,  легко  впадал  в  преувеличениЯ,  опьЯнЯл  себЯ
красивыми словами.
   Њагистр вздохнул.
   - Ђ главное - кто будет доставлЯть нам соль с борисфенских солеварен  и
дешевую соленую рыбу длЯ константинопольского населениЯ?
   ‹ев „иакон показал рукой на комету,  неумолимо  плывшую,  как  челн,  в
мировом пространстве. €сторик считал себЯ знатоком в области предвестий.
   - ‚идите? Ќе без причины посетила нас небеснаЯ гостьЯ.
   џ неоднократно бывал в •ерсонесе и хорошо  знаю  этот  шумный  торговый
город. †ители его коварны, туги на веру, лгуны, легко  поддаютсЯ  влечению
всЯкого ветра, как писал о них еще епископ …пифаний. Ћни жалкие торгаши  и
неспособны на великое. ’оржище - их душа, нажива - смысл жизни и цель всех
трудов. ЌельзЯ доверЯть им ни в чем. ђазве не нашелсЯ среди них  изменник,
как Я выЯснил это потом, - тот  самый  пресвитер  Ђнастас,  что  пустил  в
лагерь руссов стрелу с указанием, в  каком  месте  надо  перекопать  трубы
подземного акведука, чтобы лишить осажденных воды. ‚прочем, теперь  Я  уже
спокойно смотрю на событиЯ и понимаю, что он действовал  так  потому,  что
был варвар по рождению или ждал награды от ‚ладимира,  но  в  те  дни  мое
сердце кипело от негодованиЯ.
   ђасположенный на берегу Џонта, на пересечении важных торговых путей  из
‘кифии  и  •азарии  в  Љонстантинополь,  обнесенный  стенами  из  прочного
желтоватого камнЯ, укрепленный башнЯми  и  военными  машинами,  счастливый
обладатель бесподобной гавани, •ерсонес сделал себе богом золотого тельца.
…го белые корабли, освобожденные от пошлин, доставлЯют нам рыбу и соль.  ‚
устье Ѓорисфена жители •ерсонеса владеют значительными рыбными  промыслами
и солеварнЯми. Џрава на них оговорены  в  особых  соглашениЯх  с  руссами.
—ерез рынки •ерсонеса проходЯт товары из ‘кифии - меха, рабы, кожи и кони,
которых продают там дикие кочевники, а с ‚остока - благовониЯ и  прЯности.
Њы же доставлЯем туда вино, материи и прочие  изделиЯ  искусных  греческих
ремесленников.  Ќо  жадный  и  беспокойный  город  был  всегда  склонен  к
возмущениЯм  и  неоднократно   убивал   своих   епископов   и   стратигов.
„альновидные василевсы, заключаЯ договоры с варварами, неизменно упоминали
в них, что в случае восстаниЯ херсонитов  они  обЯзаны  подавить  мЯтеж  и
привести  их  к  повиновению  власти,  поставленной  от  бога.   Ћб   этом
упоминаетсЯ в сочинении об управлении империей. Љонстантин  ЃагрЯнородный,
царственный автор, советует своему сыну ђоману, длЯ которого была написана
книга, как надо  действовать  в  случае  отпадениЯ  •ерсонеса.  „лЯ  этого
достаточно  захватить  в  столице  и  в  гаванЯх  Џафлагонии  херсонесские
корабли, запретить продавать  в  •ерсонесе  пшеницу  и  прекратить  всЯкое
сообщение с полуостровом. Џредоставленные  собственной  участи,  херсониты
должны погибнуть.
   ‚о всЯком случае, все в  этом  городе  зиждетсЯ  на  прибыли,  и  когда
вспоминаешь о •ерсонесе, видишь, что ничему  не  предаютсЯ  люди  с  таким
прилежанием, как  торговле.  Џо  Ѓорисфену  и  по  далекой  русской  реке,
впадающей в  •азарское  море,  плывут  многочисленные  ладьи  с  товарами.
‚стречаЯсь в пути с другими ладьЯми, купцы перекликаютсЯ:
   - Ћткуда вы плывете?
   - €з ‘амакуша.
   - Ќе видели ли вы в ”улах хазарского купца €саака ‘амана?
   - ‚идели. ‡акупает меха и воловьи кожи.
   - ‚ какой цене теперь кожи?
   - –ены на кожи поднимаютсЯ.
   Ќо торговцы пользуютсЯ не  только  кораблЯми.  ‚  хазарских  солончаках
движутсЯ караваны верблюдов. ‹юди идут, неделЯми не встречаЯ человеческого
жильЯ. Ќо вот впереди  поднимаетсЯ  пыль  над  дорогой  и  скрипЯт  колеса
встречного  каравана.  ‚олы  тащат  огромные  повозки  с  товарами.  Љупцы
останавливаютсЯ, с опасением осматриваЯ  друг  друга.  Џотом  завЯзываютсЯ
разговоры:
   - ’очно ли, что в ’аматархе чума?
   - Ћ чуме мы не слышали, но верно, что  люди  страдают  там  желудком  и
многие умирают.
   - Ќе встретили ли вы на своем пути кочевников?
   - Ќе встретили.
   - Ђ что происходит в •ерсонесе?
   - Ѓеличьи шкурки идут хорошо, в большом  спросе  перец,  цена  на  кожи
поднимаетсЯ.
   - Ќе видели ли вы в ”улах хазарского купца €саака ‘амана?
   - ‚идели. Џокупает воловьи кожи...
   ‘колько раз Я ходил по улицам •ерсонеса,  бродил  по  его  торжищам,  с
удивлением взираЯ на торговую суету...
   “же на рассвете продающие  стекаютсЯ  на  городской  рынок,  где  между
колоннами висЯт перекошенные разновесами  железные  весы,  а  на  каменных
прилавках лежат пахучие  кожи,  зловонные  сырые  меха,  серебрЯные  чаши,
мешочки с Янтарем, женские украшениЯ, амфоры с перцем, сосуды с  мускусом,
расшитые грифонами и цветами греческие материи. “ базилики св.Ѓогородицы в
менЯльных лавках разжиревших скопцов звенЯт номисмы  и  милиариссии.  ‹юди
самого различного облика - ромеи и  варвары,  иудеи  и  персиане,  хазары,
армЯне и жители далеких сарацинских городов - бродЯт среди  этих  товаров,
спрашивают о ценах, торгуютсЯ, клЯнутсЯ всеми  свЯтыми,  Џеруном  и  мечом
Њагомета, продают и покупают. Ќа рынке у Љентарийской башни торгуют вином,
пшеницей и оливковым маслом, а у башни  ‘инагры  продаютсЯ  кони  и  ослы,
рогатый скот и жирные бараны. ‚ерблюды  торжественно  входЯт  в  городские
ворота. ‘ тЯжелыми вьюками  на  горбах,  гордо  поднЯв  маленькие  головы,
позваниваЯ колокольцами и амулетами, они идут один за другим  на  базарную
площадь. ‚ порту торговые корабли нагружаютсЯ рыбой и  мехами,  чтобы  при
первом же попутном ветре плыть в Љонстантинополь или в порты  Ђзии.  ‚сюду
разговоры о наживе, о прибыли, об удачном лове, о ценах на беличьи шкурки,
доставленные из холодной  ‘кифии  русскими  купцами.  Џродавец  обманывает
покупателЯ, а покупающий,  может  быть,  платит  серебром,  похищенным  из
церковной сокровищницы!  ‡ернохранилища,  солеварни,  склады  и  масличные
точила важнее здесь, чем базилики. ђазве способны эти жадные и лживые люди
на великие деЯниЯ?
   Ќо магистр ‹еонтий •рисокефал,  лукавый  старик,  поблескиваЯ  черными,
полными ума глазами, говорил, когда речь заходила о •ерсонесе:
   - •ороша херсонесскаЯ рыба! ‹юбЯт ромеи рыбку! —то может быть  приЯтнее
рыбной похлебки с чесноком и перцем?
   „лЯ него все Ясно и просто в мире. •ерсонесскаЯ соленаЯ рыба -  дешеваЯ
пища длЯ черни и воинов. —тобы покупать ее, нужны деньги.  „еньги  достает
государство взиманием налогов и пошлин. ‚сю жизнь шуршит магистр бумагами,
макает тростник в чернильницу, пишет доклады  и  списки.  ‚се  это  -  длЯ
пользы ромеев.
   …гипетский монах Љосьма €ндикоплов, совершивший в дни императора ћстина
путешествие  в  ќфиопию  и   написавший   ужасным   слогом   "•ристианскую
топографию",  в  своей   книге   уподобил   мир   скинии   завета.   ‡емлЯ
четырехугольнаЯ и представлЯет собою плоскую равнину, подобную горнице,  в
которой свод - небеса. ‡емлю со всех сторон окружает океан. Џо ту  сторону
его жили в раю Ђдам и …ва. ‘олнце, раскаленный шар, возникший из небытиЯ в
четвертый день творениЯ, освещает мир днем, луна -  ночью.  ‚  час  заката
солнце прЯчетсЯ за коническую