 скучно. ‚ городе же было достаточно соленой рыбы,
чтобы продержатьсЯ три года.
   ’огда ‚ладимир решил взЯть город, заваливаЯ ров  землей  и  присыпаЯ  к
стенам холм, чтобы по этой насыпи можно было поднЯтьсЯ на  стены.  ђусские
применЯют этот способ осады с  древних  времен.  ‚прочем,  не  говорит  ли
пророк €еремиЯ: "ђубите деревьЯ и  возводите  насыпь  вокруг  €ерусалима!"
ђуссы тоже валили в рвы все, что попадалось под руку,  -  камни,  хворост,
лозы и даже туши животных.
   ‚оины ‚ладимира вели осадные работы неискусно:  работали  только  днем,
под стрелами, а ночью уходили спать в  лагерь.  €  херсониты,  сделав  под
стеною тайный подкоп, стараЯсь соблюдать тишину, уносили в кошницах  землю
в город. Ќа городской площади с каждым днем все выше и выше  рос  землЯной
курган. “тром скифы просыпались, смотрели на  город  и  не  могли  понЯть,
почему насыпь не может достигнуть крепостных зубцов. •ристиане в их  рЯдах
говорили:
   - ќто христианский бог помогает грекам!
   Ќо ‚ладимир грозил:
   - Ѓуду стоЯть под стенами три года, но возьму город!
   Ћднако длЯ него нашлись в городе неожиданные союзники. ќто  были  варЯг
†адберн, служивший раньше в войсках русского кнЯзЯ, и  пресвитер  Ђнастас,
родом русс. ‚ сообщничестве с каким-то херсонитом,  имЯ  которого  мне  не
удалось  установить,  хотЯ  по  этому  поводу  Я   и   производил   тайное
расследование, они решили войти в сношениЯ  с  ‚ладимиром.  ќти  достойные
секиры богоотступники пустили в лагерь руссов стрелу с  посланием.  ‚  нем
было указано, где проходили трубы подземного акведука и на какой  глубине.
Ђнастас советовал ‚ладимиру разбить трубы и перенЯть воду, чтобы принудить
жителей сдатьсЯ по причине жажды.
   џ отчетливо представлЯл себе, как это случилось.
   Ќад сонным городом стоЯла звезднаЯ  ночь.  Ђнастас  и  его  сообщник  в
плащах с куколЯми пробрались по безлюдным улицам на городскую стену. ‚оины
на  башнЯх  спали,  склонившись  на  копьЯ.  ‚  тишине  плескалось   море.
ЏослышалсЯ взволнованный  шепот.  „рожащаЯ  рука  натЯнула  тетиву  тугого
лука...
   ‘трела оторвалась со свистом и полетела в ночную темноту, в ту сторону,
где был расположен лагерь варваров, на месте разоренного виноградника. Ћна
вонзилась  в  землю,  затрепетала  и  осталась  до  утра   на   грЯдке   с
растоптанными лозами, опереннаЯ птичьим пером,  окованнаЯ  железом  легкаЯ
тростинка, символ страшного поворота в нашей жизни. Љазалось, не будь ее -
и стоЯли бы нерушимо крепкие стены ромейского города. Ќо одна обыкновеннаЯ
стрела повернула огромное колесо истории.
   „ва человека, крадучись и прижимаЯсь к стене,  спустились  в  город.  “
Љентарийской башни они расстались и разошлись в разные  стороны.  Ђ  утром
молодой варвар, потЯгиваЯсь после короткой ночи, увидел стрелу, поднЯл ее,
чтобы положить в свой колчан, и заметил кусок пергамена, на  котором  были
написаны непонЯтные длЯ него знаки.  Ќе  знаЯ,  как  поступить,  он  отнес
стрелу к  своему  кнЯзю.  ЉнЯжеский  белый  шатер  стоЯл  среди  оливковых
деревьев. Љакой-нибудь  пленный  ромей,  которого  держали  в  лагере  длЯ
выполнениЯ различных работ, прочел руссам греческое  письмо.  Њожет  быть,
оно даже было на русском Языке. Ќо почему в ту ночь Я находилсЯ там? ‚оины
не спали бы, если бы Я был начальником стражи в •ерсонесе!
   Ђкведук шел с восточной  стороны.  Ќа  расстоЯнии  двадцати  стадий  от
города  находилсЯ  источник,  из  которого  вода  струилась  по   глинЯным
подземным трубам в херсонесские  цистерны.  Ќайти  трубы  по  указаниЯм  в
записке Ђнастаса большого труда не представлЯло.
   ‘ ужасом увидели херсониты,  что  вода  перестала  наполнЯть  городские
водохранилища. ’еперь спасти их  мог  только  василевс.  Ќо  напрасно  они
смотрели в сторону Џонта - ромейские корабли не приходили.
   Џрошло  три  днЯ.  ‹юди  в  •ерсонесе  стали  походить  на  путников  в
Ђравийской пустыне.  †ители  питались  главным  образом  соленой  рыбой  и
невыносимо страдали от жажды. Ќе выдержав мук женщин и детей,  они  решили
сдать город.
   Ќа городской площади хриплые голоса взывали:
   - ‹учше смерть от секиры, чем от жажды!
   —еловеческие голоса стали как рев зверей. ѓортани пылали.
   - ‚оды! ‚оды! - умолЯли женщины.
   Џлакали дети. Њычал скот.
   Ђ варвары в лагере показывали херсонитам горшки с водою, выливали ее со
смехом на песок, и мукам христиан не было конца. „оведенные до  крайности,
они произносили пересохшими устами слово "мир".
   Ќо еще до переговоров скифы ворвались в город.  Њногие  тогда  погибли.
‘тратиг ‘тефан ќротик был изрублен мечами. ‚сЯ ’аврика,  ѓотские  Љлиматы,
Љиммерий, ‹агира, Ќимфей и целый рЯд других селений были в руках варваров.
‚ •ерсонесе агора и  базилика  наполнилась  варварскими  голосами.  Њы  же
стоЯли в отдалении и не знали, что предпринЯть. Ђ  надо  было  подумать  о
судьбе плененного ромейского города.
   ‘ наступлением темноты решено было послать хеландию в гавань ‘имволов с
поручением спустить на берег лазутчиков. —тобы  тайна  огнЯ  Љаллиника  не
попала в руки врагов, Я велел снЯть с хеландии медные  трубы  и  сосуды  с
огненным составом, так как русские однодревки могли окружить наше судно  и
захватить огнеметательные машины. ‚ полной тишине стройный корабль отошел,
и вскоре плеск весел затих в темноте.
   ‘ волнением мы ожидали его возвращениЯ. Ќичего не было видно  во  мраке
безлунной ночи. ’олько в стороне  •ерсонеса  поблескивали  огоньки.  Њожет
быть, то были огни лагерных костров. —асы казались столетиЯми. Ќикто в  ту
ночь не ложилсЯ спать.
   ‚друг послышались крики. Њы понЯли, что это возвращаетсЯ хеландиЯ, а за
нею гонЯтсЯ русские ладьи.
   џ отдал распорЯжение, чтобы  корабли  приготовились  к  бою.  ‡атрубили
трубы. Љорабельщики поспешно поднЯли ЯкорЯ. ‹юди стали  у  огнеметательных
машин, зазвенело оружие. Џаруса надулись ветром, однако  прошло  некоторое
времЯ, прежде чем мы двинулись на помощь погибающей хеландии.
   …е уже настигли враги. ‚  темноте  трудно  было  рассмотреть,  что  там
происходит, но,  судЯ  по  крикам,  можно  было  предположить,  что  скифы
избивали корабельщиков. ‘тоЯвший  впереди  других  корабль  открыл  огонь.
Ћслепительным светом блеснуло пламЯ и озарило высокие дромоны, черные воды
морЯ и там, откуда доносилсЯ шум сражениЯ, трепетавшую в агонии  хеландию.
‘ ромейских кораблей раздались вопли негодованиЯ.
   Ќикифор Љсифий заскрежетал зубами.
   - ’еперь уже можно молитьсЯ о спасении их душ...
   џ понЯл его. …динственное спасение в  битвах  с  русскими  однодревками
надо искать в огне Љаллиника.  ‚  тот  час,  когда  руссы  поднимаютсЯ  на
корабль, уже ничто не может противостоЯть их Ярости.  Ћбодренные  успехом,
опьЯненные легкой победой, скифские ладьи неслись на дромоны,  рассчитываЯ
захватить нас врасплох.
   Ќо трепещите, варвары, Я уже принЯл  меры!  ’актика  морского  сражениЯ
учит, что в таких случаЯх  лучше  всего  построить  боевую  линию  в  виде
полумесЯца, чтобы охватить  врагов  железным  кольцом.  Ћднако  в  темноте
кораблЯм трудно  было  занЯть  указанные  им  места.  Ќапрасно  Я  кричал,
приложив ладони ко рту. „ромоны натыкались друг на  друга,  как  неуклюжие
животные.  Ќаконец  с  большим  трудом  они  развернулись  и   выстроились
полукругом. „ва дромона  Я  отрЯдил  длЯ  охраны  неповоротливых  торговых
кораблей, нагруженных пшеницей.
   Љорабль "„венадцать апостолов" находилсЯ за первой  линией,  чтобы  мне
удобнее  было  управлЯть  ходом  сражениЯ.  €ерею   и   диакону,   которые
чувствовали себЯ в этой обстановке как в аду, Я велел  служить  молебен  о
ниспослании победы. Ћни облачились в ризы и затЯнули молитву, но голоса их
прерывались от волнениЯ.
   ‘тоЯвший со мной на кормовой башне Ќикифор Љсифий шепнул:
   - ‘лышишь, какого козла пускают? ‘траха ради иудейского!
   - ‡амолчи, грешник, - ответил Я.
   “же на кораблЯх ревели огнеметательные трубы.  ‡вук,  с  которым  огонь
вырываетсЯ  из  медного  жерла,  можно  уподобить  нечеловеческому  вздоху
гиганта. ‹юдЯм казалось в  темноте,  что  именно  на  их  корабль  несутсЯ
скифские ладьи, и они метали и  метали  огонь.  ‚о  мраке  ночи  поминутно
возникали столбы пламени. ЌесмотрЯ на ветер, в  воздухе  стоЯло  удушливое
зловоние горЯщей серы.
   „рожащими голосами свЯщеннослужители продолжали  тЯнуть  псалом,  потом
умолкли. Њагистр ‹еонтий мучительно вдавливал в лоб пальцы, сложенные  длЯ
крестного знамениЯ. Ћн страшилсЯ исхода сражениЯ. ќто было не его  дело  -
принимать участие в морских битвах.
   €з мрака  донеслись  дикие  вопли  обожженных.  „олжно  быть,  одна  из
хеландий с помощью божьей удачно метнула огонь в  какую-нибудь  варварскую
ладью. ’ак воют люди, когда  с  них  сдирают  заживо  кожу.  †идкое  пламЯ
причинЯло невыносимые ожоги, выжигало  глаза,  обваривало  огромные  куски
кожи. Ќичто так не чувствительно к страданию,  как  тонкаЯ  и  болезненнаЯ
кожа человека.
   - †арко? ‚ другой жизни будет еще жарче! -  кричал  в  темноту  Ќикифор
Љсифий и рукоплескал.
   ‘ражение во мраке ночи можно было  уподобить  картине  ‘трашного  суда.
Ћгонь адскими Языками возникал в темноте и с треском горел  на  воде,  как
неопалимаЯ купина. ’Яжкие вздохи труб наполнили воздух зловонием серы. Љак
громом небесным  поражали  мы  варваров.  ‚новь  и  вновь  трубы  изрыгали
всепожирающий огонь, а с хеландий метали в ладьи руссов  глинЯные  сосуды,
наполненные тем же горючим составом. Љогда такие горшки ударЯютсЯ о  ладьи
и разбиваютсЯ, от  удара  состав  Љаллиника  воспламенЯетсЯ  и  вспыхивает
нестерпимым пламенем. ‘кифы  корчились  и  выли,  как  грешники  в  геенне
огненной. Ќапрасно они бросались в воду,  чтобы  спастись  от  мучительных
ожогов. Ћгонь пылал и на воде, потому что его можно погасить только песком
или мочой. ‡атем к месту сражениЯ медленно  подходил  дромон,  и  лучники,
находившиесЯ на высоких кормовых башнЯх или в мачтовых кошницах,  засыпали
освещенное пространство стрелами, убиваЯ врагов.
   ‘ мужеством отчаЯниЯ скифы еще  раз  сделали  попытку  овладеть  нашими
кораблЯми. ’щетно! ‚сюду их встречал огонь. ’олько  дромон  "†езл  Ђарона"
очутилсЯ в затруднительном положении.  ‚етром  его  отнесло  на  несколько
стадий от того места, на котором действовали хеландий. „огадавшись, что на
этом дромоне нет губительных труб, варвары окружили его и, подсаживаЯ друг
друга, пытались взобратьсЯ на высокий корабль. ЏонЯв по крикам, долетавшим
с кораблЯ, что ему угрожает опасность, две хеландий кинулись на помощь.  ‚
суматохе, разгонЯЯ огнем однодревки, с одной из хеландий метнули  сосуд  с
огненным составом на помост кораблЯ. ЏламЯ вспыхнуло с невероЯтной  силой.
Љрики двухсот человек поразили наш слух. …ще мгновение - и  "†езл  Ђарона"
запылал среди ночи  гигантским  смолЯным  факелом.  Њы  видели,  как  люди
бросались с корабельного помоста в море и погибали в черной воде...
   “бедившись,  что  ничего  нельзЯ  сделать   против   ромейского   огнЯ,
однодревки рассыпались в разных направлениЯх и ушли  под  покровом  ночной
темноты. Љое-где еще догорали на воде Языки пламени. Ќо Я велел трубить  в
трубу. ќто  означало  приказ  прекратить  битву.  Ќеобходимо  было  беречь
драгоценный состав, и мы  не  преследовали  врагов,  чтобы  не  попасть  в
западню.
   ’ак, заступничеством св.„имитриЯ, мы отбились от врагов, и  Я  еще  раз
помолилсЯ  об  упокоении  души  раба   божьего   Љаллиника,   который   из
обыкновенной серы и безопасной селитры создал и дал в  руки  ромеев  такое
страшное оружие.
   Ќа востоке уже брезжил рассвет.  Ќад  водой  возникал  утренний  туман.
’огда мы запели на корабле громкими голосами  псалмы,  благодарЯ  небо  за
спасение от врагов.
   Ќо бесполезной была наша победа. Џроизвести высадку мы  не  могли,  так
как на суше терЯли единственное  свое  преимущество  над  врагами  -  силу
греческого огнЯ. ‚ мгновение ока варвары смЯли бы моих шестьсот схолариев,
из которых многие были еще больны от  непривычного  морского  пути.  ’аким
образом, мы ничем не могли помочь плененному городу и кружились в море  на
виду у •ерсонеса, иногда подходили на расстоЯние десЯти стадий  к  берегу,
вызываЯ на бой ладьи скифов, но наученные горьким опытом варвары не хотели
нападать на ромейские корабли. ђуссы стоЯли толпами на  берегу  и  грозили
нам мечами и секирами. ќто ужасное оружие  напоминало  нам  о  том,  какаЯ
участь ожидала бы нас, если  бы  мы  вздумали  расстатьсЯ  с  неприступным
убежищем кораблей.
   ЋпираЯсь на перила помоста, Я смотрел в ночной мрак,  и  в  голову  мне
приходили самые различные мысли. Љакой отчет Я дам василевсу  в  том,  что
произошло? ‘колько дней Я должен оставатьсЯ в этих водах? Џочему  василевс
сказал мне, что в обратный путь мы должны  пуститьсЯ  только  по  указанию
‹еонтиЯ, после того, как он закончит переговоры с варварами?
   Ќочь была темной,  и  небо  усыпано  звездами.  ЊорскаЯ  свежесть  была
сладостна  длЯ  дыханиЯ.  Џочему-то  мне  вспомнилсЯ  рассказ  Љонстантина
ЃагрЯнородного о ѓикии.
   ќто произошло в глубокой древности. ‚ •ерсонесе в те годы  градодержцем
был ‹амах, враждовавший с боспорскими  царЯми.  Ќо  Ђсандр,  царь  Ѓоспора
Љиммерийского, сказал ему: "“ менЯ есть сыновьЯ, у тебЯ - дочь. Џусть один
из моих сыновей возьмет ее себе в  жены,  и  тогда  между  нами  воцаритсЯ
навеки мир". •ерсониты ответили: "Њы согласны взЯть в зЯтьЯ  твоего  сына,
но с условием, что он никогда уже не покинет наш город  и  не  вернетсЯ  в
Ѓоспор длЯ беседы с отцом. €ли он умрет в тот же час!"
   ‹амах по справедливости считалсЯ богатым  человеком.  …му  принадлежало
много рабов и рабынь, многочисленный скот и  имениЯ.  „ом  ‹амаха  занимал
четыре квартала в городе и был расположен в том месте,  которое  херсониты
называют ‘усы. ’ам он пользовалсЯ отдельными большими вратами в  городской
стене и четырьмЯ малыми, через которые возвращались с пастбищ его  кони  и
кобылицы, быки и коровы овцы и ослы, шли в предназначенные длЯ них стойла,
особые длЯ каждой породы скота. ‘ын Ђсандра  приплыл  в  •ерсонес  и  стал
мужем ѓикии, дочери ‹амаха, а про прошествии двух лет старый  ‹амах  умер.
ѓикиЯ справила поминки и обещала, что каждый  год  будет  повторЯть  их  с
такой же щедростью, предлагаЯ, чтобы все жители, с детьми  и  домочадцами,
угощались в этот день ее  хлебом  и  мЯсом,  рыбой  и  елеем,  пили  вино,
веселились и плЯсали. Ќо коварный муж послал сказать боспорцам: "Њы  легко
можем завладеть городом. Џрисылайте  мне  тайно  каждый  месЯц  по  десЯть
вооруженных  юношей".  ’ак  продолжалось  в  течение  двух  лет.  Ѓоспорцы
небольшими отрЯдами проникали в город и прЯтались в  подземных  помещениЯх
дома. Ћбычно они приплывали в  гавань  ‘имволов,  а  оттуда  ЯвлЯлись  под
покровом ночной темноты в ‘усы, и боспорские рабы мужа ѓикии заботились  о
них и приносили им пищу. •итрец решил, что  во  времЯ  ежегодных  поминок,
когда жители утомЯтсЯ от плЯсок и уснут, он выпустит юношей, и те перебьют
спЯщих и завладеют городом. Ќо однажды служанка, ткавшаЯ  в  гинекее  лен,
уронила веретено, и оно закатилось в щель. —тобы достать его, ей  пришлось
вынуть кирпич в полу, и тогда она увидела в подземелье  множество  воинов.
‘лужанка поведала обо всем госпоже, и та поспешила к городским старейшинам
и сказала им: "“ нас в доме творЯтсЯ подозрительные дела! ЏоклЯнитесь мне,
что похороните менЯ не за городской стеной, а в самом городе, и  Я  открою
вам важную тайну". ‘тарейшины поклЯлись. ’огда ѓикиЯ сообщила  им  о  том,
что увидела служанка. ђешено было в день ближайших  поминок  сделать  вид,
что никто ничего не знает, и веселитьсЯ,  но  пить  не  вино,  а  воду  из
пурпурных чаш, и потом разойтись по домам. Ћднако не лечь спать,  а  снова
собратьсЯ с факелами и хворостом и, обложив горючим материалом дом  ѓикии,
сжечь его и всех находЯщихсЯ в нем боспорцев.
   Љогда все было готово и муж ѓикии, решив подкрепитьсЯ сном перед ночным
предприЯтием, уснул,  она  взЯла  из  ларца  свои  драгоценности  и  увела
преданных служанок. „ом подожгли, и когда боспорцы  стали  выскакивать  из
огнЯ, херсониты  перебили  их  и  тем  избавили  город  от  грозившей  ему
опасности. ‚ памЯть этого событиЯ  в  городе  водрузили  две  позолоченные
статуи. Ќа одной ѓикиЯ была изображена в богатой одежде, рассказывающей  о
коварном замысле мужа, на другой - сражающейсЯ с боспорскими  юношами.  Ќа
постаментах было начертано повествование о ее подвиге. Ќо чтобы  проверить
нерушимость  клЯтвы  старейшин,  ѓикиЯ  сделала   вид,   что   умерла.   €
действительно, херсониты нарушили  клЯтву  и  решили,  что  можно  умершую
похоронить и за городскими стенами. ѓикиЯ встала из гроба и сказала: "ѓоре
тому, кто поверит херсониту!" †ители устыдились и поставили ѓикии еще одну
статую, на месте ее будущей гробницы...
   Љак эта героическаЯ повесть не походила на  наши  скудные  времена!  Ќо
непостоЯнный характер херсонитов был передан в легенде достаточно точно...
   Ќа  следующую  ночь  снова  ужас  овладел  корабельщиками.   ‚о   мраке
послышались крики:
   - Џлывут руссы! ‘кифы нападают на нас!
   ‘ хеландии "‚еликомученица  ‚арвара"  полыхнул  огонь.  Ћднако  тревога
оказалась напрасной. ‘кифов не  было.  Ќо  при  вспышке  огнЯ  можно  было
увидеть в море ладью, котораЯ приближалась к кораблЯм, стоЯвшим в ту  ночь
на Якоре у острова св.Љлимента. ‚ ночной тишине мы услышали диалог:
   - Љто вы? - кричали с кораблей плывущим в ладье.
   - Њонахи из киновии свЯтого Љлимента.
   - Људа плывете?
   - Ќа пепелище.
   - ‘колько вас?
   - ’рое.
   „рожащие от страха монахи поднЯлись по веревочной лестнице  на  корабль
"„венадцать  апостолов".  Ћбманув  бдительность  скифов,   они   вышли   с
наступлением  сумерек  из  херсонесской  гавани  и  пустились  в   опасное
странствие с целью достичь ромейских кораблей. €м хотелось посмотреть, что
осталось от монастырЯ на острове. Њонахов привели ко мне, и они  упали  на
колени.
   - —то происходит в •ерсонесе? - был мой первый вопрос.
   Ћни стали вопить, перебиваЯ друг друга:
   - Џогиб •ерсонес! ђазорен прекрасный город! ‘кифы  наводнили  его,  как
волны морские. Њногих жителей убивают... ‘тратиг погиб от русских мечей...
   Ћт них-то Я и узнал о том, что произошло за последние дни в  •ерсонесе.
Њонахи подтвердили,  что  некотораЯ  часть  города  сгорела.  Ѓазары  были
разграблены, и в городе не осталось ни одной амфоры вина.  ‚ладимир  занЯл
со своими близкими дом стратига, и каждый день там происходЯт пиры.  ђуссы
любЯт пить вино, может быть в свЯзи в суровым климатом  своей  страны.  Ќо
кнЯзь запретил воинам осквернЯть церкви и наносить ущерб  домам  и  имению
свЯщеннослужителей. џкобы епископ уже дважды совещалсЯ  с  кнЯзем.  Њонахи
уверЯли нас, что на этих совещаниЯх речь шла не о чем ином, как  о  мирных
переговорах с василевсами.
   „альнейшее подтвердило их слова. Ќа другой день утром мы  увидели,  что
из херсонесской  гавани  отплывает  ладьЯ,  украшеннаЯ  коврами.  ќто  был
христианский корабль, потому что солнце  поблескивало  на  его  крестах  и
хоругвЯх. Љ нашему удивлению, в ладье оказалсЯ  сам  херсонесский  епископ
€аков с  пресвитерами  в  золотых  и  серебрЯных  облачениЯх.  ‡аплаканный
мальчик держал  в  руках  икону  богородицы.  „иакон  брЯцал  кадилом.  ‡а
свЯщенниками стоЯли скифы в красных и голубых плащах, но без оружиЯ.  ‘удЯ
по одежде, это были знатные воины, посланцы  кнЯзЯ.  Њы  смотрели  на  них
изумленными глазами и не знали, что  все  это  значит.  Џоразительны  были
красота этих людей, их спокойствие, их мощь и соразмерность всех членов.
   Џрежде чем ладьЯ пристала к "„венадцати апостолам", Я успел  надеть  на
себЯ воинские доспехи - панцирь, поножи и меч - и накинул на плечи вышитый
золотыми орлами черный сагий. ‹еонтий тоже надел  присвоенную  его  званию
белую хламиду с золотым тавлием.
   Љорабельщики, свесившись за борт, с любопытством смотрели на приплывших
в ладье. …пископ держал в руках дикирий и трикирий и крестообразно  осенЯл
ромейский корабль. ‘вЯщенники пели стихиры. ‚ысокий,  взволнованный  голос
мальчика звенел в хоре гнусавых басов. …пископ  был  тучным  человеком,  с
лицом, заросшим  до  глаз  черной  бородой.  €подиаконы,  повЯзавшие  себЯ
крест-накрест орарЯми, казались в сравнении с ним пигмеЯми.
   ‘транно менЯетсЯ жизнь, когда военные обстоЯтельства вдруг нарушают  ее
мирное течение. Џодобное зрелище не могло бы представитьсЯ и во сне. Ќо  Я
собственными глазами видел, как епископ в сиЯющем облачении,  с  осыпанной
жемчугами митрой на голове поднималсЯ на корабль по веревочной лестнице, а
корабельщики протЯгивали ему с помоста мозолистые руки, предлагаЯ  сыновью
помощь. ‘лабосильный иподиакон  поддерживал  его,  как  будто  бы  он  мог
справитьсЯ с тЯжестью огромного архиерейского тела. ‡а епископом поднЯлись
на корабельный помост остальные. ‚округ расстилалось сиЯющее море.  ‘олнце
ослепительным шаром всходило над головой. ‚дали были видны на херсонесском
берегу городские желтоватые башни.  —ерные  ромейские  корабли  неподвижно
стоЯли на Якоре.
   Ќа помосте постлали красный ковер. Њы встали на него, ‹еонтий и Я: он -
представитель гражданской власти, Я - воинской. ‡аспанный  Ќикифор  Љсифий
поспешно застегивал фибулу хламиды. Ќас окружали схоларии  в  панцирЯх  из
медной чешуи.
   …пископ тЯжко дышал. ЋпираЯсь на посох, иерарх молча стоЯл перед нами и
смотрел мученическими глазами на ромейских воинов. Њы тоже молчали, потому
что он прибыл на корабль в сопровождении врагов христиан. Ќаконец  епископ
скосил глаза на восковую табличку.
   - ‚о имЯ отца, и сына, и свЯтого духа... Џриветствуем прибытие ромеев в
сии воды. „а продлит господь дни христолюбивых василевсов наших ‚асилиЯ  и
Љонстантина, а над врагами дарует им победу и одоление и  во  всем  благое
поспешение...
   Ќебо  сделало  менЯ  свидетелем  величайших  событий,   ужасных   войн,
несчастий и катастроф. Џри одной из таких  катастроф  Я  присутствовал  на
помосте "„венадцати апостолов". Ќеобычайное  действо  разыгрывалось  перед
нами. ‚ладимир предлагал мир, обещал вернуть ромеЯм  захваченный  город  и
всю ’аврику,  предлагал  помощь  в  борьбе  с  азийскими  мЯтежниками,  но
требовал соблюдениЯ обещаний, данных василевсами. Ћни ни длЯ кого не  были
тайной. ‡а шесть тысЯч варЯгов против ‚арды ”оки василевсы обещали  отдать
варвару руку своей сестры.  ’еперь  он  требовал  соблюдениЯ  договора.  ‚
противном случае угрожал, что пошлет воинов на „унай, сотрет с лица  земли
несчастный •ерсонес.
   Њаленькие глазки ‹еонтиЯ забегали. ќто не ночной бой, теперь он  был  в
привычной  длЯ  него  атмосфере.  “же  его   служители   несли   бронзовую
чернильницу, папирус и трости длЯ писаниЯ,  как  будто  теперь  что-нибудь
зависело от тростника, а не от меча. Ќесдержанный на Язык  Ќикифор  Љсифий
шепнул мне:
   - уршит папирусом, как мышь.
   Ђ мне казалось, что это только страшный сон.  ‚от  все  рассеетсЯ,  как
дым, и ничего не будет.  Ќо  все  было  по-прежнему.  Њоре  сиЯло.  —ерные
ромейские корабли стоЯли  на  Якоре.  €подиакон  высыпал  в  море  горЯчие
угольки из кадила. „умаЯ, что это пища, к ним  подплыла  стаЯ  серебристых
рыбок.


   Ќа другой день переговоры продолжались в  •ерсонесе.  Љак  обычно,  ими
руководил  по  всем  правилам  ромейской   премудрости   магистр   ‹еонтий
•рисокефал.  „ело  было  весьма  ответственным.  ’еперь  Я  понЯл,  почему
василевс послал в •ерсонес этого опытного и ловкого  человека.  ‘ам  Я  со
своим вспыльчивым характером не был бы пригоден длЯ такого предприЯтиЯ.
   ‚стречи  с  руссами  происходили  в  белом  доме  покойного   стратига.
‚ладимир, окруженный самыми знатными воинами, руссами и варЯгами, сидел на
короткой и обшитой золотой материей скамье, на которой раньше  восседал  в
торжественные моменты стратиг ‘тефан ќротик. ЉнЯзь широко расставил мощные
колени, опираЯсь подбородком на тонкую, красивую  руку.  Џальцы  его  были
украшены перстнЯми. ќто была рука человека,  взращенного  в  холе.  Ќо  на
кнЯзе была простаЯ белаЯ рубаха и такие же штаны с зелеными ремнЯми обуви.
Ћдин из воинов держал  над  его  головой  голубое  знамЯ  с  изображением,
которое напоминало мне лилию. ЉажетсЯ,  оно  было  знаком  того  рода,  из
которого происходил русский кнЯзь.
   џ смотрел на кнЯзЯ с большим любопытством. ќто был человек лет тридцати
пЯти, довольно высокого роста, стройный, с широкими плечами, но  с  тонкой
талией. Џод рубахой чувствовались  сильные  мышцы.  “  него  были  голубые
глаза, над которыми нависали дуги густых  рыжеватых  бровей,  и  несколько
плоский нос. Ќа щеках играл легкий  румЯнец.  Љак  и  его  отец,  он  брил
подбородок, но оставлЯл длинные усы. Ћни были у него такие же светлые, как
у ‘вЯтослава. Љопну русых волос не украшала никакаЯ диадема.
   „а, это был русский  герой,  человек  с  жестоким  сердцем,  колебавший
теперь самые основы нашего государства. ‹ев „иакон доказывает, что один из
предков ‚ладимира - Ђхиллес. ’акое заключение историограф  сделал  потому,
что, подобно гомеровским мирмидонЯнам, руссы сражаютсЯ в пешем строю и что
у них мирмидонские погребальные обычаи. ‹ев убеждал менЯ:
   - ‚спомни! Џодобно ‚ладимиру, Ђхиллес тоже был голубоглазым и русым  и,
по мнению Ђгамемнона, отличалсЯ вспыльчивым характером. € разве  не  носил
он плащ с застежкой на правом плече, как это в обычае у руссов?
   …ще Я заметил, что в левом ухе у русского кнЯзЯ была серьга. Ќо  почему
он не хотел носить бороды, котораЯ так украшает мужа и христианина?
   Ќенависть к этому человеку в те дни наполнЯла мое сердце  до  краЯ.  Ќо
пусть она никогда не ослеплЯет мой разум и не ослаблЯет мое суждение.
   Њы  стоЯли  перед  ним  полукругом  -  ‹еонтий,  Я,   Ќикифор   Љсифий,
херсонесский епископ €аков со своими пресвитерами и нотарии - в  ожидании,
когда нам предложат сесть. „лЯ ромеев были приготовлены  скамьи,  покрытые
красивыми  материЯми,  и  когда  мы   расселись,   ‹еонтий   с   привычной
торжественностью  стал  раскладывать   на   небольшом   мраморном   столе,
позолоченные ножки которого были сделаны в виде когтистых лап,  письменные
принадлежности, папирус, копии договоров. Ћн улыбалсЯ, употреблЯЯ  в  речи
изысканные метафоры, которые казались мне в этой  обстановке  неуместными.
‚ладимира он называл то "новым Њоисеем", то "вторым Љонстантином", уверЯЯ,
что он "равноапостольный", ибо ныне выводит свой народ из Языческого мрака
и идолопоклонства в свет истинной православной церкви. Ђ еще не так  давно
сам рассказывал нам, что русский кнЯзь ставил идолов на одном из  киевских
холмов и недалеко от своего дворца устроил капище,  где  приносились  богу
грома и молнии человеческие жертвы. € вот на  наших  глазах  все  менЯлось
теперь на земле.
   Ќо напрасно плел  магистр,  лучший  выученик  Њагнаврской  школы,  сети
неопровержимых силлогизмов или ссылалсЯ на благоприЯтные длЯ нас параграфы
прежних  договоров.  Џобеда  сделала  варваров   неуступчивыми.   ‚ладимир
требовал руку Џорфирогениты. €ногда к его уху склонЯлсЯ пресвитер Ђнастас,
исполнЯвший роль  переводчика,  и  что-то  шептал  ему,  глЯдЯ  преданными
глазами на нового господина. ‚ладимир сердито дергал ус, и  Я  понЯл,  что
русский кнЯзь требует не только руки  Ђнны,  но  целый  рЯд  привилегий  и
отмены невыгодных торговых соглашений. Њало того - он хотел получить титул
кесарЯ,  который  давал  бы  ему  право  носить   диадему   с   жемчужными
украшениЯми. ‘лава ромейского  государства  была  еще  высока,  и  варвары
считали, что только василевс полномочен  раздавать  такие  награды.  ‚друг
один из военачальников, уже старик с седой бородой, новгородец,  по  имени
‚елемир, сказал:
   - ЉнЯзь, эти люди хитрЯт, как лисы. ‚еди нас на „унай!
   ‚ладимир  нахмурил  брови.  ‹еонтий,   плохо   понимаЯ   Язык   руссов,
вопросительно посмотрел на менЯ. џ перевел  ему  фразу,  и  руки  магистра
стали заметно дрожать.
   Љакие унижениЯ приходилось испытывать ромеЯм!  џ  вспомнил,  что  писал
”отий, величайший из патриархов, об этом народе, называЯ руссов варварами,
и вот ныне они вознеслись на такую высоту. "Џомните ли  вы  рыданиЯ,  коим
предавалсЯ город в ту страшную  ночь,  когда  к  нам  приплыли  варварские
корабли?"
   ‚ладимир сидел, подпираЯ  рукой  подбородок,  задумчиво  смотрел  перед
собой. Ћн, казалось, ничего не слышал из того,  что  говорили  вокруг.  ‡а
кнЯзем стоЯли в своих живописных  одеждах  или  белых  варварских  рубахах
воины, сподвижники его дел. “ некоторых была высокаЯ обувь из  желтой  или
зеленой  кожи,  у  других  ноги  были  перевиты  ремнЯми.  Њагистр  шуршал
папирусом, разворачивал хартии, доказывал, что брак сестры василевсов даже
с таким блистательным владетелем нарушил  бы  все  благочестивые  традиции
‘вЯщенного дворца, а русские воины спокойно стоЯли и ждали, и видно  было,
что они могут ждать еще тысЯчу лет. Љак сейчас Я слышу  медоточивый  голос
магистра ‹еонтиЯ:
   - Џозволь тебе сказать, достопочтенный  архонт,  что  блаженной  памЯти
император Љонстантин ‚еликий оставил нам грозное и ненарушимое запрещение.
Ћно хранитсЯ на престоле христианской церкви свЯтой ‘офии  и  гласит,  что
василевсы не могут заключать брачные союзы с народами,  нравы  которых  не
сходны с ромейскими. Ћсобенно же возбранЯетсЯ роднитьсЯ им с не принЯвшими
свЯтое крещение. Љроме одних только франков.
   Ђнастас перевел кнЯзю, и тот спросил:
   - ‘проси у грека, почему кроме франков.
   - Џотому, что сам великий Љонстантин был  в  родственных  отношениЯх  с
франкскими королЯми, - поЯснил магистр.
   - Њы ни в чем не уступаем франкам! - сказал ‚ладимир.
   - ‘овершенно согласен  с  тобой,  достопочтенный  архонт,  -  продолжал
‹еонтий, -  вы  даже  превосходите  их  во  многих  отношениЯх,  но  таков
ромейский обычай. € нарушители его подвергнутьсЯ анафеме, то есть  вечному
проклЯтию во всех  ромейских  церквах.  ’ебЯ  не  должно  оскорблЯть  это.
‚асилевсы весьма хотели бы этого брака и считают родство с  тобой  большой
честью, но они вынуждены отвергнуть твое лестное предложение  и  не  могут
поступить иначе. ‚едь несколько лет тому назад даже франкский король  ѓуго
Љапет, сватавший Џорфирогениту, тогда  еще  отроковицу,  длЯ  своего  сына
ђоберта, получил самый решительный отказ и, насколько мне известно, весьма
огорчалсЯ по этому поводу. ЏовторЯю, сие невозможно...
   - Ђ когда им  угрожала  гибель,  они  считали  это  возможным?  -  тихо
произнес ‚ладимир, и Я увидел, что в гневе он был ужасен.
   —ерез широкие окна, разделенные пополам  изЯщными  колонками,  с  улицы
доносилсЯ  конский  топот.  ќто  варвары,  напоминавшие  кентавров   своим
искусством ездить верхом, вели лошадей на водопой.
   Ќо зачем ‚ладимиру нужна красота Ђнны? - спрашивал Я себЯ.  ђазве  мало
было ему красивых рабынь и пленниц? •одили рассказы, что у  него  в  Љиеве
был гарем и что в гареме вздыхают сотни  наложниц  и  само  место  поэтому
называетсЯ ‚здыхальницей. Ќо, видно, ему захотелось  теперь  озарить  свою
страну славой ромеев, породнитьсЯ с наследницей ђима, возвысить  в  глазах
народов темноту своего происхождениЯ. ќтого варвара вдруг обуЯла  ревность
к христианской вере! €ли у  него  возникли  в  мозгу  какие-то  гениальные
планы? Њне передавали о его любопытстве к тому, что происходит в мире. …го
интересовали    ђим,    Ѓагдад,    Љонстантинополь.    Ћн     расспрашивал
путешественников  о  нравах  и  обычаЯх  чужих   стран.   џкобы   огромные
впечатление производЯт на него рассказы  о  великолепии  наших  зданий,  о
пышности ромейской литургии и ипподромных ристаниЯх.
   …го ум и Ясность мысли необычайны. Љак орел,  он  окидывает  умственным
взглЯдом огромные пространства и морские побережьЯ, не  имеЯ  перед  собою
никаких путеводителей. Ћн взвешивает все обстоЯтельства и с необыкновенной
быстротой  разбираетсЯ  в  хаосе  современного  политического   положениЯ.
‚ладимир прекрасно понимает важность водных и караванных дорог, по которым
товары и  золото  совершают  мировой  оборот.  Ћн  отлично  знает  о  всех
затруднениЯх, которые испытывало в данный момент ромейское государство,  и
всегда  искусно  пользовалсЯ  этими  обстоЯтельствами.  ‘ейчас   он   имел
возможность настаивать на своих требованиЯх,  потому  что  за  его  спиной
стоЯли тысЯчи воинов, и  магистр  ‹еонтий  не  один  раз  вынимал  красный
шелковый платок,  чтобы  утереть  пот  с  чела.  Ќо  и  в  Љонстантинополе
догадывались, что перед ‚ладимиром стоЯт огромные трудности, свЯзанные  со
все усиливающимсЯ передвижение кочевников.
   ‘ тех пор как Я стал принимать  участие  в  государственных  трудах,  Я
постиг, насколько сложна мироваЯ политика. †ена  скрибы,  приготовлЯЯ  длЯ
мужа скудную похлебку из соленой рыбы, или императорские кухари, сдабриваЯ
специЯми огромную рыбину  к  столу  василевса,  и  не  подозревают  о  тех
усилиЯх, которые приходитсЯ проЯвлЯть,  чтобы  получать  своевременно  это
богатство морей или обыкновенный кухонный перец.
   Ќужны золото, воины, быстроходные дромоны, сосуды  с  греческим  огнем,
чтобы охранЯть  пропахшие  специЯми  караванные  дороги.  ’ребуютсЯ  также
государственный ум правителЯ, накопленнаЯ веками  мудрость  ‘ената  и  все
хитроумие логофетов, чтобы сохранить на земле свет  всемирной  империи.  €
вот в эти дни, когда колеблетсЯ мир,  на  арену  истории  выходЯт  русские
племена. —то их толкает? Џочему они так Яростно стучатсЯ  в  наши  ворота?
ЉакаЯ сила влечет их к южным морЯм? —резмерное число их или мечта о чем-то
прекрасном, чего еще никому до сих пор не удалось осуществить на земле?
   ’акие мысли приходили мне  в  голову,  когда  Я  надевал  торжественные
одеЯниЯ, собираЯсь на очередное собрание в доме стратига.
   ‘лужитель подавал мне с поклоном красный скарамангий. џ надевал его,  и
эта длиннаЯ одежда сразу же отделЯла мое тело со всеми его  слабостЯми  от
внешнего мира. ‚месте с тем она защищала менЯ от холода и от всех  влиЯний
атмосферы, а также от тех опасных эманации, что излучают люди и  некоторые
животные. џ опоЯсывалсЯ, и мое тело приобретало  в  золотом  поЯсе  опору,
необходимую длЯ мужа  во  всех  его  предприЯтиЯх.  Џоверх  скарамангиЯ  Я
набрасывал на плечи черную хламиду с вышитым на левой поле золотым  орлом,
и эта одежда, украшеннаЯ серебрЯными бубенцами,  указывала  на  занимаемое
мною в ромейском мире место. ‡олотаЯ цепь  на  шее  и  украшеннаЯ  золотым
шитьем чернаЯ обувь, в которой Я мЯгко ступал по дворцовым лестницам и  по
корабельным помостам, довершала мое одеЯние. “же  не  было  жалкого  тела,
подверженного недугам и страстЯм; оно укрылось в пышных складках  материи,
в золоте инсигний. ќто шел не обыкновенный  смертный,  как  всЯкий  другой
человек,  а  друнгарий  императорских   кораблей   и   патрикий.   Ѓубенцы
символизировали мою ревность в непрестанном труде. ‚сюду, куда бы менЯ  ни
послала судьба, они возвещали тихим серебрЯным звоном  о  моей  готовности
служить василевсу.
   Љогда Я смотрел на Ђнну, Я видел только пышность ее одеЯниЯ и  глаза  -
выражение ее бессмертной души. Ђ все низменное и физическое было скрыто от
менЯ шелком, пурпуром и златотканой парчой. ’ак несовершенство и  грубость
человеческой  фигуры  прикрывают  красиво  накинутым  плащом.  Ћдин   плащ
называетсЯ "море", другой - "орел", в зависимости от его покроЯ и складок,
но смысл всЯкого одеЯниЯ один и тот же: во-первых, укрыть нас от холода и,
во-вторых, отвлечь наши мысли от плотского.
   Њы ЯвлЯлись на переговоры красиво одетыми, с высоко поднЯтыми головами,
благоухающие духами и розовым маслом. Ќо сердца  наши  не  были  спокойны.
„ромон "„венадцать апостолов"  стоЯл  на  Якоре  в  порту,  как  униженный
проситель.
   ’рудно  было  в  таких  условиЯх  сохранить  твердость  духа   и   быть
неуступчивым,  хотЯ  в  доме  стратига   велись   только   предварительные
переговоры, а участь Ђнны должна была решитьсЯ в ‘вЯщенном  дворце.  Ќо  Я
понЯл, что  благочестивый,  вручаЯ  мне  судьбу  ромейских  кораблей,  еще
большие полномочиЯ дал магистру ‹еонтию •рисокефалу. ‚прочем, все уже было
решено историей. ’орговлЯ, которую вели  за  красоту  Џорфирогениты,  была
последним актом нашей трагедии. Ћднако странно звучало длЯ  менЯ  ее  имЯ,
произносимое в этой сводчатой зале во  времЯ  переговоров,  в  присутствии
скифов, предлагающих за нее рыбные промыслы и солеварни.
   ел третий день переговоров. Њагистр  пыталсЯ  выиграть  времЯ,  шуршал
папирусными свитками. ‚друг  ‚ладимир  встал,  подошел  к  столу  и,  водЯ
пальцем по строкам злополучного договора, сказал:
   - ‡десь написано все, в чем василевсы обЯзались перед нами и  клЯтвенно
обещали выполнить. ‚ремЯ не терпит. €ли вы выполните все условиЯ,  или  мы
идем на „унай и вместе с болгарами уничтожим ваше царство навеки.
   - Ђ как же ты обещал возвратить василевсам •ерсонес? - уже  просительно
сложил руки магистр.
   - Љогда прибудет сестра царей, Я возвращу вам город.
   “ менЯ пересохло в гортани, а ‹еонтий тЯжело вздохнул и еще  раз  вынул
красный шелковый платок. ѓлаза его забегали как бы в поисках предлога,  за
который можно было  бы  ухватитьсЯ,  чтобы  с  новой  энергией  продолжать
препирательства. Ќо ухватитьсЯ было не за что. ‚округ стоЯли равнодушные к
его риторике варвары, а на улице  шумели  собравшиесЯ  под  окнами  дворца
толпы воинов.
   - Ћ чем они? - спросил менЯ шепотом магистр.
   џ перевел:
   - Ћни кричат, что надо убить греков.
   - ‚ каких выражениЯх?
   - "‘мерть лукавым грекам! ‘лава нашему Ясному солнцу!"
   ‹еонтий вздохнул и со сладкой улыбочкой произнес:
   - Ќам нечего прибавить к тому, что  мы  изложили.  Ќо  наши  переговоры
требуют утверждениЯ благочестивых василевсов...
   Џосле благополучного окончаниЯ прений был устроен пир. ‚ той  же  самой
обширной  зале  со  сводчатым  потолком,  где  мы   боролись   за   участь
Џорфирогениты, по обычаю руссов пол был посыпан соломой, а  длинные  столы
завалены Яствами. ‡а ними сидели в белых рубахах  самые  знаменитые  воины
‚ладимира.  Ћружие  они  сложили  у  стен,  так  как  никогда  с  ним   не
расставались. Ћтроки, прислуживавшие старшим  воинам,  приносили  огромные
куски жареного мЯса и сосуды с вином.
   ќтот пир не был похож  на  благочестивые  трапезы  христиан,  с  пением
псалмов и чтением житий свЯтых и мучеников. ђуссы ели с большим аппетитом,
смеЯлись, разрывали мЯсо пальцами или отрезали куски ножами, и отроки едва
успевали наполнЯть кубки вином. Ќадо сказать, что все было  благопристойно
и полно веселиЯ, но мы сидели за столом как приговоренные к смерти.
   Њолодой русский  военачальник,  по  имени  ‚сеслав,  один  из  немногих
знавших наш Язык, усердно угощал менЯ.
   - Џей, грек, - ведь теперь мы братьЯ! ‚чера  менЯ  крестили  в  церкви.
Џринесли туда огромный сосуд.  ѓоворЯт,  в  нем  совершала  омовениЯ  дочь
стратига. ’рижды Я  окунулсЯ.  Ќеужели  достаточно  трех  омовений,  чтобы
попасть после смерти в рай? Ђ что такое рай? ‘транно! Ђ  знаешь,  какое  Я
теперь ношу имЯ? €лиЯ. ѓоворЯт, что так зоветсЯ христианский Џерун.
   - Љак можешь ты сравнивать пророка с Џеруном? - возмутилсЯ Я.
   - Њне все равно. џ стал христианином, чтобы сделать приЯтное  кнЯзю.  Ђ
вдруг ваш свЯщенник говорит правду? € существует ад и рай? ‘трашно  гореть
в вечном огне...
   џ неоднократно видел, с каким страхом рассматривали варвары картину, на
которой был изображен ад  -  муки  грешников  среди  пламени,  на  которых
взирали с облаков праведники. ‚идно было,  что  и  душа  молодого  варвара
потрЯсена. ‡а времЯ пира он не один раз обращалсЯ ко  мне  с  недоуменными
вопросами. ќто было понЯтно. …му  трудно  было  оторватьсЯ  от  старого  и
привычного и постичь, что существует единый бог в трех ипостасЯх.
   Ћн повторЯл в раздумье:
   - Ћтец, сын и свЯтой дух...
   Ќо пир, конечно, не место длЯ богословских бесед,  и  мы  заговорили  о
другом.
   ‚ладимир и его дЯдЯ, гигант с белокурой бородой, с мало подходЯщим  длЯ
него именем „обрынЯ, что на Языке руссов означает "добрый человек", сидели
за общим столом со всеми и  пили  из  одного  турьего  рога.  ѓлаза  кнЯзЯ
выражали Явное удовольствие. Џо всему было видно, что он большой  любитель
всЯкого веселиЯ.
   Ќасытившись, варвары пожелали слушать музыку.  Ћтроки  привели  в  залу
слепцов в таких же белых одеждах, расшитых  на  груди  красными  и  синими
вышивками, как и у воинов. €х было  трое,  двое  из  них  были  стариками,
третий - совсем юным. Ћни сели и положили перед собою варварские арфы,  на
которых множество струн. ђуссы называют их "гуслЯми".  ‚  зале  воцарилась
тишина. ’олько какой-то воин, выпивший вина в неумеренном количестве, икал
и тем нарушал торжественность ожиданиЯ.
   Ќахмурив косматые брови,  слепцы  рванули  сухими  когтистыми  пальцами
струны, и они сладостно зазвенели. ќти  звуки  необыкновенно  приЯтны  длЯ
слуха и напоминают музыку ќола. Ќекоторое времЯ старцы перебирали  струны,
потом запели, и им вторил своим  свежим  голосом  слепой  юноша,  стоЯвший
подле них и смотревший в потолок ничего не видЯщими глазами.
   Ћни пели песню о том, как десЯть соколов настигали десЯть  лебедей.  Ќо
это были не лебеди, а струны, и  не  соколы,  а  десЯть  пальцев  певца...
‘лепцы пели о том, как Ћлег ставил свои ладьи на колеса и они двигались на
парусах по суше, как по морю, под стены ЉонстантинополЯ...
   Ќекоторые воины плакали, слушаЯ пение. “ моего  соседа,  который  вчера
стал христианином, тоже катилась слеза за слезой. Ћн мне сказал:
   - ‚идишь этих старц