о зашевелитсЯ тонкаЯ занавес и из-за нее мелькнет атласнаЯ
ручка  или  вспыхнет  чародейный  глаз.  Џо  улицам  встречаетсЯ то  рабское
унижение, то грубое нахальство; прохожий или кланЯетсЯ едва не до земли, или
под  грубую народную поговорку свищет вам  вслед,  так  что  мороз  по  коже
подирает.  —увство  одного  привито  владычеством татар,  другого  воспитано
грубостью нравов и дикостью природы. Њежду ними родное молодечество, кровь с
молоком,  шапка набекрень,  кушаком туго подпоЯсанное, готово поднЯть вас на
зубок или на кулак. Ћно ж готово отдать душу за крестового брата, за красную
девицу-полюбовницу,  за все родимое -  мать, землю, царЯ и веру. ќти оттенки
русской  народности или  чужеземного влиЯниЯ  старалсЯ  Ђристотель объЯснить
своему  товарищу.  €ностранцы -  татаре,  жиды,  итальЯнцы  -  попадались им
нередко навстречу - цемент, которым €оанн сплачивал без разбора свое здание!
     - ’ы видишь до сих пор домишки и часовни,  - сказал Ђристотель, стыдЯсь
за смиренную наружность русской столицы,  как бы за свой родной город,  - ты
увидишь и  скромный дворец великого кнЯзЯ и  спросишь менЯ:  "ѓде ж  наконец
Њосква?"  Ќа  это  отвечу тебе:  "Њосква,  блестЯщаЯ столица €оанна,  всЯ  в
сердце,  в думе его;  а что он только задумает,  то должно исполнитьсЯ,  как
мысль судьбы". …ще прибавлю: "Њосква в художниках, которых ты привез с собою
и  приехавших до тебЯ".  Ќе пройдет десЯти лет,  как она осуществитсЯ,  и ты
изумишьсЯ ее превращению.  ‚идишь,  сколько иностранцев встречаетсЯ нам: это
все  материалы длЯ  будущего величиЯ  и  красоты Њосквы.  Џосмотри,  сколько
разрушено домов и церквей за оградой кремлевской,  и помысли, какую сильную,
непобедимую волю  должен иметь правитель народа,  который осмелилсЯ наложить
молот разрушениЯ на  эту давность и  свЯтыню!  ‡ато сколько ропоту произвело
это  обновление!..  ЌевежественнаЯ  чернь  не  смотрит  на  будущую  пользу;
обеспокой только ее  настоЯщее длЯ собственного ее  блага.  €  она негодует.
ђасскажу тебе,  что предположено сделать по моему очерку.  ‚от,  подле твоей
квартиры, воздвигнут ворота ”лора и ‹авра {Џрим. стр. 108}, и над ними будет
возвышатьсЯ прекраснаЯ стрельница.  Ћт  них  потЯнетсЯ красиваЯ  стена:  она
опоЯшет всю середину города и украситсЯ множеством красивых башен.  Љаменный
дом твоего хозЯина и вот этот,  головы московского, только первенцы большого
семейства, которое не замедлит поЯвитьсЯ в свет. ‡одчим, приехавшим с тобой,
поручено воздвигнуть великолепный палласт длЯ  приема  послов  и  дворец длЯ
великого кнЯзЯ.  Џрибавь  к  этому  множество каменных великолепных церквей,
которые  предположено построить,  и  соборный храм  “спениЯ богоматери,  мне
порученный. ‚идишь, огромные материалы, которые стеснили Љремль и налегли на
сердце его,  и  расчисли,  что можно из  них сотворить:  это половина только
того,  что  готовлю длЯ  храма.  €з  этих груд гений €талии должен поставить
вечный памЯтник себе или торжеству над собой вещественности.  ѓоре мне, если
победа будет за ней!
     - Ћтдали от себЯ печальную мысль.  Џусть надежда не гаснет в душе твоей
и освещает длЯ тебЯ в будущем твое создание.
     - ’ак  прочь,  печальнаЯ мысль!..  ‚идишь,  вот эти сотни домишек,  эти
десЯтки церквей сломаютсЯ по одному слову €оанна...  Ђх друг мой,  это будет
храм,  настоЯщий храм  богоматери!  ‚ступаЯ  в  него,  потомки  произнесут с
уважением имЯ ”иоравенти ЂристотелЯ... „а, Ђнтонио, Я не умру в нем.
     - Љто  так  пламенно говорит о  будущности,  презираЯ мирские почести и
корысть,  конечно,  произведет  достойное  бессмертиЯ,  -  отвечал  Ђнтон  с
восторгом.
     „олго  еще  говорили они  о  построении храма,  о  прекрасном месте,  с
которого  он  будет  господствовать над  всем  городом,  и  в  такой  беседе
подъехали  на  высоту  у  ‘паса  на  бору,  откуда  можно  было  видеть  всю
‡анеглинную.  ‡десь взор молодого человека приковалсЯ к двум точкам, которые
двигались  с  двух  противных  берегов  Ќеглинного  пруда.   …два  успел  он
различить,  что это были два мальчика. Ћни столкнулись на средине замерзшего
пруда  и  завЯзали рукопашный бой.  ‚  несколько мгновений на  обоих берегах
протЯнулись две линии.
     - Ђ?  будет потеха! - воскликнул Ђристотель. - Љстати, увидишь образчик
русского молодечества.
     - —то это такое? - спросил ќренштейн.
     - Ѓорьба  партий,  -  отвечал  художник  улыбаЯсь,  -  наши  ѓвельфы  и
ѓибелины.  ‚идишь,  два мальчика завЯзали бой.  Ќо эти искры брошены могучею
рукою,  и, как скоро сшиблись, ждать большого пожара. Џодъедем ближе к месту
действиЯ.
     € они поспешили на берег пруда, к стороне кремлевской.
     Ћбе линии,  составленные из  детей,  сошлись стена на  стену с  ужасным
криком и смешались в рукопашном бою.  Џароль одних был:  занеглинные, других
городские.  ‚след за  ними  росли и  росли новые линии,  одна выше,  сильнее
другой,  и наконец Явились избранные бойцы.  ‚се схватилось. Ѓились толпами,
рЯдами,  в  одиночку.  ‘хватка была  горЯчаЯ,  "какой  давно  не  запомнЯт",
говорили старики.  ‡рители,  большею частью  люди  зрелых и  преклонных лет,
составили черное кольцо по  берегам пруда.  €з  среды их раздавались похвалы
победителЯм или нареканиЯ побежденным:  одни стоили венка лаврового,  другие
бича.  ‘лышалось беспрестанно:  "наша взЯла!  молодцы!" или "трусы!  вороны!
блинники!".  ’олько тЯжко ушибенные, выбившиесЯ из сил, или младшие, уступаЯ
место  старшим  и   сильнейшим,   выбывали  из  числа  сражающихсЯ.   ‚идели
изувеченных,  но  не  слыхали ни одного стона.  „аже родные,  принимаЯ их из
побоища, не жаловались, не показывали сильной горести. Ѓранили только трусов
или хвалили удальцов.  ЋправившиесЯ от  ушиба становились в  рЯды зрителей и
вместе с  ними спешили принЯть живое участие в партии своей возгласами хвалы
или пристыжениЯ.
     Њолодой врач предложил, через ЂристотелЯ, услуги свои увеченным. ‚место
ответа отцы со страхом заслонЯли от него детей своих и  начисто отказывались
от этой помощи.  ‹егче было видеть их уродами!  “ж конечно,  пришедши домой,
пускали четверговую соль и  угольЯ на воду и спрыскивали ею свое детище,  на
которого поглЯдел недобрый глаз басурмана.
     Ќаконец толпы бойцов стали редеть,  голоса утомлЯтьсЯ.  Ќо  еще  трудно
было решить,  чьЯ сторона взЯла. ‚друг с берегов пруда поднЯлись единодушные
крики: "Њамон! ‘имской-•абар!" € толпы, как бы обвороженные, опустили руки и
раздвинулись. ‚оцарилось глубокое, мертвое молчание.
     - Љакие молодцы!  -  сказал Ђнтон.  - …сли не ошибаюсь, лицо одного мне
знакомо.
     - Ќе мудрено: это сын твоего хозЯина. Ћн прозван от народа •абаром, что
значит выигрыш,  прибыль. …два ли был случай, чтобы сторона его проиграла на
кулачном побоище,  почему он  и  заслужил это  прозвание.  Ќыне  сыскали ему
нового противника и,  по-видимому, опасного. Џосмотри, какой могучий, ловкий
атлет!  Ћтцы их враждуют,  сыновьЯ теперь соперники; но здесь, на черте, где
они  сходЯтсЯ длЯ  единоборства,  должны они сбросить всЯкую вражду,  всЯкое
неприЯзненное чувство друг к другу. …ще объЯсню тебе: целью ударов их должны
быть части тела от  шеи  до  поЯса.  ѓоре тому,  чьЯ  рука посЯгнет на  лицо
противника!  ќто своего рода рыцарское игрище;  благородство и здесь девизом
сражающихсЯ.
     ‚ самом деле,  лишь только выборные люди отмерили заповеданный круг, за
который бойцы  не  смели  переступить,  соперники скинули шапки  и  низенько
поклонились на  четыре  стороны.  Њамон  увидел среди  тысЯчей пылающий взор
отца,  и  ничего  более,  услышал  с  неглинной стороны  громкие  хвастливые
возгласы друзей.  ‘имской-•абар увидел спокойный, одобрительный взглЯд отца;
городскаЯ сторона молчала,  как стена каменнаЯ. ‘ын Ћбразца взглЯнул на гору
кремлевскую, к ‘пасу на бору... там, в высоком тереме, было открыто окно и в
нем развевалось пунцовое покрывало. Ћн знал, чьЯ рука выставила этот стЯг, и
радостно подошел к своему сопернику.
     ‘ошлись оба  молодца и  поцеловались.  ђоковаЯ тишина!..  ’ысЯчи боЯтсЯ
дохнуть,  боЯтсЯ  хоть  на  миг  отвесть глаза  от  зрелища.  ‚от  соперники
померЯлись взглЯдами...  изготовились.  “лыбка  самонадеЯнности блеснула  на
губах •абара, легкое содрогание пробежало по губам Њамона.
     - Ѓедный Њамон! прозакладую сто против одного, что сын Ћбразца победит,
- сказал ќренштейн,  разгораЯсь более и более. - Љаждое движение его есть уж
твердый щит и  ловкий меч.  Ћ,  когда бы  мне можно было перекрестить острую
сталь с этим искусным бойцом!
     - Џолегче,  молодой врач!  -  отвечал Ђристотель.  - Љровь твоЯ говорит
напрасно.  ’ы забыл,  что тебе суждено заживлЯть раны,  а не делать их.  „лЯ
успокоениЯ твоего прибавлю: бой орудиЯми позволен только в судных делах.
     ѓромкий смех  народа  прервал это  объЯснение:  он  сопровождал падение
Њамонова сына,  потерЯвшего равновесие в тот миг,  как занес сильный удар на
своего  противника,  который  умел  мастерски его  избегнуть.  Ќедолго думал
‘имской:  он подал руку побежденному и поднЯл его.  “грюмо, со стыдом, встал
молодой Њамон и не поблагодарил даже великодушного соперника.  ‚ этом случае
он был достойный сын своего отца. Ќо народ не потерпел этой неблагодарности.
‘о всех сторон раздались неугомонные крики:  "Ќечестно! поклонись! голова не
свалитсЯ!  поклонись!" € молодой Њамон вынужден был преклонить голову. Џотом
новый бой.  ‚зоры каждого бойца стали на  страже души;  они следЯт в  другом
малейшее помышление,  малейший оттенок  воли.  …два  заметное движение руки,
наклонение на волос плеча, груди, колена есть торжество или опасность; мысль
в  один  миг  угадывает  обман  или  намерение,   рассчитывает  последствиЯ,
пользуетсЯ,  отражает  и  сама  готовит  нападение.  Џропусти  этот  миг,  и
торжество на  стороне противника.  ЏослышалсЯ глухой удар -  он  отозвалсЯ в
сердце зрителей,  -  и  молодой Њамон пал,  как подрубленное с корнЯ дерево.
Љровь  хлынула  у  него  изо  рта.  ђадостные  крики  раздались  со  стороны
городских;  шум мельничных колес,  казалось,  вторил им.  ЏобедителЯ осадили
приветствиЯ; побежденного окружили родные и друзьЯ и отнесли домой.
     Ђристотель подъехал к воеводе Ћбразцу.
     - —то сделал бы ты,  -  спросил он его,  -  когда б  твой сын не поднЯл
противника?
     - —то?  отрексЯ  бы  от  него,  -  отвечал  воевода  и,  увидав  своего
постоЯльца, к ним подъехавшего, спешил повернуть конЯ и удалитьсЯ.
     - —удный человек твой хозЯин,  -  сказал Ђристотель своему спутнику,  -
боитсЯ  диавола,  как  дитЯ,  напуганное сказками  своей  нЯньки,  ненавидит
иноверцев и  считает их  хуже всЯкого нечистого животного,  из неприЯтелЯ на
поле  битвы  готов  сделать  чучелу,   и   между  тем  чести,   благородства
необыкновенного! ‘воими руками убьет воина, который оберет пленника, и готов
сына убить, если б он посЯгнул на дело, по его понЯтиЯм, низкое.
     - ‚идно,  мне  суждено узнать его  достоинства через других,  -  сказал
лекарь с  некоторою досадой.  -  •оть бы ты,  почтеннейший друг,  постаралсЯ
свести менЯ с ним.
     - ‚ремЯ и времЯ и терпение, - отвечал художник.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ
     €‘Џ›’ЂЌ€…


     Ћни вошли в  хоромины великокнЯжеские.  ‚ это времЯ дворецкий с низкими
поклонами провожал жида,  вышедшего из внутренних покоев.  Ќесколько дворчан
встретило художника и лекарЯ
     - ’ы, верно, пожелаешь узнать короче лица, окружающие великого кнЯзЯ, -
сказал Ђристотель своему молодому товарищу.  -  Џо  мере их  поЯвлениЯ и  по
степени их  занимательности буду удовлетворЯть твое любопытство.  ‚от  этот,
что провожает жида...
     - ђусские чуждаютсЯ и христиан, неединоверцев, а государь их сообщаетсЯ
с жидами, - перебил Ђнтон. - ‚от каково!
     - „лЯ  него всЯкое орудие пригодно,  лишь бы  ему  служило,  -  отвечал
художник.  - Ђ этот жидок поверенный знаменитого кафского евреЯ, •ози Љокоса
{Џрим.  стр.  112},  который доставил €оанну дружбу крымского хана,  а через
нее,  ни  более  ни  менее,  спокойствие  ђуси.  €так,  худенький  низенький
старичок,  который его провожает,  синьор кастелЯн великого кнЯзЯ,  ђусалка.
•итрец,  каких  мало!  Ќужно  ли  властителю достигнуть нечистым путем цели,
полезной длЯ него и длЯ государства, - он делает мост из своего кастелЯна, и
по  нем,  не  замарав даже ноги,  достигает,  что  ему нужно.  Њежду тем сам
ђусалка в грЯзи от пЯт до головы.  …ще недавно сострЯпал он мастерское дело:
самую смерть остановил на несколько часов у одра верейского кнЯзЯ,  длЯ того
чтобы  он  успел  сделать  завещание в  пользу  €оанна.  Ђ  это  завещание -
безделица!  -  дарит  великому кнЯзю города:  џрославец,  Ѓелоозеро,  ‚ерею,
которые между владениЯми его были,  словно бельмо на  глазу.  Ќе  спрашивай,
каким орудием сделана операциЯ:  довольно,  что с ђуси снЯто бельмо.  ќтот -
боЯрин Њамон.  ’ы уж его видел. “дачнее не могли дать ему название. Ѓерегись
этого змеЯ, - сказал бы Я, - если б он любил скрыватьсЯ за розовыми кустами.
Њалютка подле него  -  дьЯк  Ѓородатый,  историк походов великого кнЯзЯ.  Ќа
письме так же кудреват, как завитки его головы, говорит так же протЯжно, как
длинна его борода.  ‘ердце голубиное, или, лучше сказать, печеное Яблоко! Ќа
днЯх  сын  твоего  хозЯина сыграл  с  ним  дурную шутку.  ‚место того  чтобы
выпроводить его  подобру-поздорову  из  виноградников господних,  в  которых
уложил его Ћбразец у  себЯ дома,  •абар спеленал его и сделал из него потеху
длЯ  народа.  ‚еликий кнЯзь горЯчо вступилсЯ было за  своего дьЯка;  но  длЯ
этого спокойствие,  пища  и  питье,  не  отравленные житейскою горечью,  так
дороги,  что он  решилсЯ во  что бы то ни стало кончить дело мировою.  „умал
недолго добрЯк и поднес великому кнЯзю описание чудных похождений бородатого
дитЯти.  €оанн рассмеЯлсЯ и  по  просьбе малютки,  уверившего,  что  его  не
оскорбили,  а только посмеЯлись над ним, простил сына Ћбразца. ќтот поступок
тронул ‘имского.  Ћн сам ЯвилсЯ к  оскорбленному с  повинною головой.  †аль,
здесь нет Љурицына:  он жаждет с  тобою сблизитьсЯ.  ќто праваЯ рука €оанна;
дипломат умный  и  благородный.  €сследованию высоких истин  и  мировых тайн
посвЯтил он  немногие часы,  остающиесЯ у  него от  дел государственных.  Ќо
синьор кастелЯн выходит опЯть к  нам из внутренних комнат,  вероЯтно,  чтобы
позвать нас к великому кнЯзю.
     ‚  самом деле,  ђусалка пришел объЯвить им,  что господин великий кнЯзь
€ван  ‚асильевич приказал им  видеть свои  царские очи:  что  и  спешили они
исполнить.
     Ћни  очутились  в  небольшой  комнате.  €ван  ‚асильевич,  облаченный в
блестЯщую одежду,  сидел на  кресле из слоновой кости,  в  которой искуснаЯ,
тонкаЯ  чекань  греческой работы  представила разные  случаи из  свЯщенной и
светской истории.  „о  него  надо  было  взойти тремЯ ступенЯми,  устланными
червчатою камкой.  Џо бокам стоЯли два боЯрина и возле одного скамейка, а на
ней  серебрЯный умывальник,  блюдо  и  тонкое полотенце,  кокетливо убранное
кружевами.   Ќад  креслом  висел  портрет  женщины,   очень  пригожей.   ќто
изображение,  или,  как называли предки наши:  "царевна, на иконе писаннаЯ",
было прислано в  Њоскву папою Џавлом II  {Џрим.  стр.  113} тогда,  как  шло
сватовство великого кнЯзЯ за дочь Џалеолога. Џо двум стенам держались ставцы
из дуба,  на вырезе из злата,  в  которых за стеклами стоЯла серебрЯнаЯ суда
{Џрим.   стр.  113},  назначеннаЯ,  казалось,  длЯ  употреблениЯ  исполинов.
Џрибавьте к  этому две  кафельные печи  с  лежанками,  разубранные цветами и
грифами -  вещь драгоценнаЯ в тогдашнее времЯ. Ќа столике, в простенке между
двумЯ  окнами,  сидел  зеленый попугай в  своем красивом заточении,  грустно
повесЯ нос.
     Љогда  Ђристотель,  служивший  на  этот  раз  переводчиком,  представил
лекарЯ,  €ван  ‚асильевич зорко посмотрел на  приезжего,  немного привстал с
кресла и  протЯнул ему руку,  которую этот поцеловал,  став на  одно колено.
‚еликому кнЯзю, тотчас после осквернениЯ его руки нечистыми устами, поднесли
умывальник  и  блюдо,   но  он  слегка  кивнул  боЯрину,   исполнЯвшему  эту
обЯзанность, даваЯ ему знать, что она не нужна.
     - Ћ, да какой молодой! - сказал он Ђристотелю. - “ него и бороды нет.
     - “мом своим и наукою перегнал он лета, - отвечал художник.
     - Џравда,  у  вас,  в  теплых краЯх,  и  люди спеют раньше нашего.  ‚от
приезжал ко мне посол от кралЯ римского,  лицарь Ќиколай Џоплев {Џрим.  стр.
113}, еще не моложе ль этого!
     Џотом  расспрашивал он  врача,  доволен ли  отпускаемыми припасами,  не
нужно ли  ему чего,  и  когда Ђнтон успокоил его на счет свой,  завел с  ним
беседу  о  состоЯнии  €талии,  о  папе,  о  политических отношениЯх тамошних
государств и мнении,  какое в них имеют о ђуси. “мные вопросы свои и нередко
умные  возражениЯ  облекал  он  в  грубые  формы  своего  нрава,  времени  и
местности.  „овольный ответами ќренштейна,  он  не раз повторЯл Ђристотелю с
видимым удовольствием:
     - Џравда твоЯ, из молодых, да ранний! - Ќаконец обратил речь на способы
лечениЯ Ђнтоном.
     - Џочем же узнать,  какой у человека недуг?  -  спросил он,  обратЯсь к
лекарю.
     - Џо тому,  как дает о себе знать кровь в руке и каков Язык,  - отвечал
ќренштейн.
     - Ђ  вот мы сейчас попытаем,  -  сказал €ван ‚асильевич и  вслед за тем
приказал, чтобы все дворские люди поспешили в гридню.
     Џрибежали  все  один  за  другим,  бледные,  дрожащие,  ожидаЯ  чего-то
страшного от  такого внезапного распорЯжениЯ.  €м  велено стать в  один рЯд,
открыть рты  и  протЯнуть руки.  €  тут  соблюден был  порЯдок местничества,
который был  недавно введен и  строго поддерживалсЯ.  Џри этом инспекторском
смотре надо было видеть страх,  написанный на  их  длинных лицах.  Ќе  менее
перепугались бы они,  если б им собирались делать операцию.  Ћднако ж нельзЯ
было удержатьсЯ от смеха,  смотрЯ на коллекцию гримас, когда бедные пациенты
высунули Языки и протЯнули руки.  Ћдин плачевно выпускал Язык,  как теленок,
которого готовЯт на заклание; у другого дрожал он, будто жало у змеи; третий
открывал рот, как тощаЯ клЯча, котораЯ зевает. ‘ам врач невольно усмехнулсЯ.
Љогда  ж  несчастным  объЯвили,  что  будут  свидетельствовать состоЯние  их
здоровьЯ,  многих, от мысли быть очарованными немецким кудесником, бросило в
лихорадку;  с иными,  послабее,  едва не сделалась другаЯ болезнь.  Њысленно
прочли они все молитвы,  которые только знали; некоторых, несмотрЯ, что взор
€оанна ударЯл в них своим грозным электричеством {Џрим.  стр. 114}, отчаЯние
заставило произнести вслух:  "ѓосподи помилуй, отпусти раба твоего с миром".
Љаждого  освидетельствовал Ђнтон,  каждому,  с  помощью  ЂристотелЯ,  сделал
вопросы, узаконенные наукой, и разрешил узы каждому, сказав, что он здоров и
не требует никакого лекарства. ‘оловей перестал петь, а они все еще слушали,
то есть лекарь перестал их свидетельствовать,  а пациенты все еще высовывали
Язык и  грозились кулаком.  ‚ластитель должен был  приказать,  чтоб и  тот и
другой вошли в обыкновенное свое положение. ‘колько окроплений свЯтою водой,
сколько заклинаний ожидало их  дома!  ‘трах долго держал этих многотерпцев в
когтЯх своих,  но  сильнее всех навел он  тревогу на Ѓородатого и  -  кто бы
подумал? - на Њамона. € вот как Ђнтон захотел пошутить над ними, а более над
последним, к которому чувствовал отвращение.
     - “ одного совсем нет желчи, - сказал он, - у другого слишком много. ‘о
временем это излишество и этот недостаток могут причинить им важную болезнь.
     - Ђ помочь можно этому? - спросил €ван ‚асильевич.
     - „а, государь, переведЯ кровь одного в жилы другого, - отвечал Ђнтон.
     “  Њамона  губы  побледнели  и  затрЯслись;   борода  крошечного  дьЯка
запрыгала.
     - Ќе шути с властителем,  -  сказал Ђристотель своему молодому другу. -
Њудрено ль, что он захочет испытать это ужасное средство над своими боЯрами!
     - ‚прочем,  -  продолжал врач,  - способ, о котором Я упомЯнул, требует
большой  осторожности  и  потому  опасен.  ‚  последнюю  свою  болезнь  папа
€ннокентий ‚осьмой {Џрим. стр. 115} хотел прибегнуть к нему. ‘делали сначала
опыт над тремЯ десЯтилетними мальчиками; но как опыт не совсем удалсЯ и дети
умерли,   то  и  свЯтой  отец  не  соизволил  подвергнутьсЯ  ему.   ЋстаетсЯ
многожелчному быть как можно смирнее и уступчивей,  а тому, у кого недостает
желчи, более приводить кровь свою в движение.
     ‡наниЯми и  объЯснениЯми врача  осталсЯ  великий кнЯзь  очень  доволен.
Џочему и отдал Њамону приказ,  чтобы все жители Њосквы,  в случае каких-либо
недугов,  немедленно ЯвлЯлись  к  дворскому  лекарю  или  посылали  за  ним,
показывали ему  тотчас  Язык  и  подавали  руку.  „лЯ  ослушников прибавлена
оговорка.
     - Љ делу,  у менЯ свой больной, - сказал €ван ‚асильевич, - не вылечишь
ли его?
     Ћн  встал  с  своего кресла и  подошел к  попугаю.  Џридворный крылатый
льстец был в  самом деле болен;  у  него сел типун на Языке.  Ќа него указал
€ван ‚асильевич лекарю, прибавив, что ”оминишна очень любит его.
     Ђнтон покраснел и  колебалсЯ было,  исполнЯть ли  ему  прихотливую волю
великого кнЯзЯ;  но,  убежденный взором ЂристотелЯ и  мыслью,  что  женщине,
слабому, нежному созданию, дорог ее любимец, отвечал:
     - € этому надо посмотреть Язык.
     - ‘ Ќовгородом и Ћрдою сладили,  -  сказал великий кнЯзь,  -  а тут, не
взыщи,  невелика птичка,  да  не заставишь сделать,  чего не захочет.  ђазве
послушаетсЯ кнЯгиню, которую очень любит.
     - ‹юбовь   всегда   сильнее  власти,   -   отвечал  Ђнтон,   увлеченный
благородством своего характера и  хотевший начать роль  друга человечества и
советника царЯ, которую мечты начертали ему в таком блистательном виде.
     Њожно было  подумать,  судЯ по  крутому нраву €оанна,  что  художник не
переведет сентенции неосторожного молодого человека,  напротив,  он исправно
передал ее  властителю.  Ђристотель в  этом случае знал великого кнЯзЯ,  как
знало его потомство, упрекавшее сына его ‚асилиЯ €оанновича в том, что он не
похож  на  своего  отца,  который  "против  себЯ  встречу  любил  и  жаловал
говоривших против него".  Ќадо  прибавить,  он  любил встречу против себЯ  в
речах, а не в действиЯх.
     - Џолно,  так  ли,  молодец?  -  возразил великий кнЯзь,  усмехаЯсь.  -
Џосмотри-ка,  хоть попугай и  посмышленее других птиц,  да и  тот в  клетке,
знать,  потому,  что  не  совсем смышлен.  ‚едь вы  ж,  немцы,  его заперли.
Џо-моему,  хороша любовь и ласка там, где все дети одной семьи нераздельной,
устроенной,  так  разумны,  что понимают волю отца,  -  он-де  хочет от  нас
смирениЯ и  порЯдка длЯ нашего же добра.  Ђ  что скажешь,  голубчик,  коли в
отлучку  хозЯина блудные детки  разбрелись из  дому  отцовского,  самовольно
каждый отгородил себе часть из общего наследиЯ,  мать и  знать не хотЯт,  да
еще буйствуют против той,  котораЯ их воспоила и  воскормила.  ‚ доме у отца
пожар,  - ни один нейдет заливать; разбойники пришли грабить его, - детки же
смеютсЯ.  Љончилось тем,  что плохой их  не обижал.  Џришел отец:  чем же их
унЯл, соединил и привел в порЯдок? ‹аской, что ль?.. мать это уж пытала...
     - Ќет,  умною  властью,  силою  духа.  Ќо  когда  отец  привел детей  в
послушание и  они  почувствовали свою вину,  тогда не  любовь ли  умирит все
стороны?
     - ‘татьсЯ может,  только мы до этого не дошли, да и не скоро дойдем. Ќе
правда ли, Ђристотель? ’ы лучше наших знаешь.
     Ђристотель подтвердил слова великого кнЯзЯ, радуЯсь за умные его ответы
как  наставник,  что  воспитанник его  выпуталсЯ благополучно из  трудностей
экзамена.  Љак бы в подтверждение своих слов,  властитель схватил попугаЯ за
голову,  мастерски придержал ее, и птица покорилась магически грозному взору
его. ’ипун был счастливо снЯт врачом.
     ‹ечением попугаЯ и свидетельством дворских людей не кончилось испытание
лекарЯ. ‚еликий кнЯзь приказал ему с Ђристотелем обождать в средней избе. Ќе
прошло получаса,  как он вышел к  ним в  шубе и в шапке и дал знать посохом,
чтобы они следовали за ним.
     “ Љрасного крыльца стоЯл тапкан (крытаЯ зимнЯЯ повозка),  запрЯженный в
два санника (так назывались лошади в зимней упрЯжи). леи на лошадЯх были из
бархата,  кольца и пупыты на шлеЯх и на уздах золоченые:  все это выписанное
из  ‹итвы.  ‹ошадьми управлЯл возница,  сидЯ на одной из них.  Љогда усадили
€вана ‚асильевича в тапкан,  который можно было познать за.  великокнЯжеский
по двуглавому орлу,  прибитому к  передку,  несколько боЯрских детей поехало
верхом вперед с возгласом:  пади! пади! „о шести боЯрских детей шло у боков,
оберегаЯ ежеминутно экипаж от малейшего наклонениЯ и поддерживаЯ его на себе
при спусках очень опасных, потому что лошади запрЯжены были в одни гужи, без
дышла (заметьте,  дышло у наших предков была вещь проклЯтаЯ). Ќесколько боЯр
ехало сзади верхами,  между ними художник и лекарь. …хали шагом. ‹ишь только
слышалсЯ громкий возглас:  пади!  -  все,  что шло по  улице,  в  тот же миг
скидало шапки и падало наземь.
     - ќтот раболепный обычай, - сказал Ђристотель своему молодому товарищу,
- перешел сюда со многими подобными от татар. ‚ладычество их въелось сильною
ржавчиной в  нравы здешние,  и долго русским не стереть ее.  ’ак побежденные
невольно принимают и  характер своих  победителей,  несмотрЯ на  ненависть к
ним!
     - ‘частлив побежденный,  - отвечал ќренштейн, - если его новый господин
стоит на  высшей степени образованиЯ,  нежели он  сам;  горе  ему,  если  он
попадет под власть татарина! ‘ила чего не делает!
     - Љ сожалению,  надо заметить,  что и самое добро, самое просвещение не
иначе можно ввести в  необразованные массы,  как  силою умной,  непреклонной
воли.  „лЯ этой-то  массы необходим человек-властитель,  подобный тому,  что
едет теперь перед нами.  ‘оветую и  тебе,  мой  друг,  действовать длЯ блага
здешнего человечества не иначе, как через этот могучий проводник.
     - „а! ты и Я прекрасно начали свои подвиги, - прервал Ђнтон иронически.
- ’ы, собираЯсь на создание чудного храма божьей матери, обжигаешь кирпичи и
растворЯешь известь. Ђ Я хоть не оделен, подобно тебе, дарами небесными, но,
приехав сюда  из  такой дали,  чтобы положить несколько лепт в  сокровищницу
наук,  Я  лечу  Языки у  попугаев и  делаю шутовской смотр Языкам придворных
рабов. Ќачало не обещает многого.
     - Ђнтонио!  Ђнтонио! ты ли это говоришь?.. ’олько два днЯ здесь, еще не
у дела, а уж молодаЯ кровь твоЯ бунтует против разума, малейшие неприЯтности
кидают тебЯ далеко от  прекрасной цели.  ’ак ли  идут в  битву длЯ получениЯ
венца победного? —то сказал бы ты, бывши на моем месте?.. Ќеужели Я ошибсЯ в
тебе?..  Љак бы то ни было, не узнаю твердой души, котораЯ, по словам твоим,
готова идти в схватку с самою жесткою судьбой!..
     - ‚инюсь,  мой  почтеннейший друг,  винюсь:  рассудок мой  требует  еще
опоры,  воспитание мое  не  кончено.  Ћ,  будь же  моим руководителем,  моим
наставником!   Џрости  мне  безрассудные  слова  мои  и   припиши  их  новым
впечатлениЯм этих двух дней.  Љазнь литвЯн,  ненависть ко  мне  без  причины
моего хозЯина,  отчуждение от  менЯ почти всех московитов,  между тем  как Я
заранее так горЯчо любил их,  попугай,  придворные,  раболепство...  все это
вскружило мне голову.
     - џ  предупреждал тебЯ,  что  ты  попал среди народа-младенца,  что  ты
находишьсЯ при вожде этого народа, великом по многим отношениЯм, но все-таки
принадлежащем своей стране и эпохе. ‚от и теперь, - наперед скажу тебе, - мы
подъезжаем к  тюрьме.  “верен,  что он  хочет показать тебе своих знаменитых
пленников.  Ќа  этот  раз  извини  в  нем  слабость владыки,  который  хочет
похвалитьсЯ,  как  он  умел силою своего духа и  ума оковать ужасных врагов,
державших  так   долго  ђусь  в   неволе  и   страхе.   ќто   ѓеркулес,   но
ѓеркулес-младенец.  Ћн  радуетсЯ,  что в  своей колыбели задушил змей {Џрим.
стр. 118}, и любит показывать их, мертвых или умирающих! …ще прибавлю: помни
времЯ,  в которое мы живем,  страну,  где мы находимсЯ...  помни главу нашей
церкви,  Џавла ‚торого,  который сам присутствовал на пытках,  самого ‘икста
—етвертого,  ‘тефана  молдавского {Џрим.  стр.  118},  названого  сына  его,
который делает чучелы из своих пленников, ѓаллеаца ‘форца... не скажу более.
„овольно и  этих  примеров,  чтобы  смирить  твое  негодование при  зрелище,
ожидающем тебЯ.
     …два  Ђристотель успел  сказать это,  каптан  въехал на  казенный двор.
Ћщетинившись своими иглами,  рогатки в  разных местах обеспечивали охранение
этого места.  ЃоЯрские дети летом с  коней,  и  крепость мигом разорвана.  “
крыльца черной избы поднЯли великого кнЯзЯ из  каптана.  ‘тража засуетилась.
Ћна состоЯла из боЯрских детей,  целовавших крест на верное исполнение своих
обЯзанностей. “видев великого кнЯзЯ, они схватились за свои секиры, стали по
местам и,  скинув шапки,  низко поклонились. ‚ сенЯх все разом окинул зоркий
взглЯд  его.  „алее,  когда  он  вступил  в  узенькие  переходы,  глаза  его
заблистали  дикою  радостью:  так  хозЯин  знаменитого  зверинца  собираетсЯ
показать достойным посетителЯм державных зверей,  которых он поймал и держит
в  клетках.  ‚  самом деле,  чуланы,  где содержались пленники,  походили на
нечистые клетки.
     - Ђристотель,  -  сказал  великий кнЯзь,  -  растолкуй нашему дворскому
лекарю,  кто сидит в этих клевушах,  да вели попытать их, долго ли проживут.
’атар, смекаешь ты, надо мне на всЯкий случай поберечь длЯ переду: придетсЯ,
может быть, и пугнуть ими. Ђ бабу-то, ведаешь, хоть бы ныне черту баран!..
     ќто откровенное объЯснение,  искусно переданное врачу,  дало его сердцу
случай начать подвиги добра,  на  которые он  собиралсЯ,  ехав в  Њоскву.  ‚
первом отделении нашли они целое семейство татар. Њужчины и женщины - мать и
сын,  муж и жены, братьЯ и сестры - все валЯлись кое-как, кто на лавках, кто
на полу.  Ќечистота и  духота были нестерпимые.  Ѓледные,  истомленные лица,
униженный вид говорили живее слов о несчастном их положении.
     - Џоверишь ли,  -  сказал Ђристотель,  -  что этот худой,  с шафранными
глазами,  вот  что  привстал перед великим кнЯзем,  царь казанский,  Ђлегам?
{Џрим. стр. 119} –арство его еще недавно было страшно длЯ русских. Ќесколько
месЯцев тому назад полководец московский взЯл его в  плен и  посадил на  его
место  другого  царЯ.  ЏолюбуйсЯ здесь  превратностЯми судьбы  человеческой.
Ќедавно  повелевал с  своего  престола сильному народу,  теперь  едва  имеет
место,  где приклонить голову. Љ предкам этих татар кнЯзьЯ русские ходили на
поклонение,  у них испрашивали позволениЯ царствовать,  у них держали стремЯ
{Џрим. стр. 119}, им платили дань; а ныне... Ћ, конечно, сюда должны бы цари
приходить учитьсЯ смирению!  Ќо  таково ослепление человека,  ты  видишь,  с
каким  торжеством смотрит великий кнЯзь на  своего пленника.  Ћ  свободе его
нельзЯ  и  не  должно  думать.  Џросьбы  шибайских и  ногайских кнЯзей,  его
родственников,  не  имели никакого успеха.  Ѓыли об этом частые переговоры с
€оанном,  при которых посылали друг другу тЯжелые поклоны с  легкими дарами;
но  и  от сношений этих осталсЯ в  выигрыше один €оанн.  Ћн выведал бессилие
татарских кнЯзей и,  может быть,  нашел между ними ж врага против них же. Ќе
знаю  властителЯ,  который бы  лучше умел  пользоватьсЯ обстоЯтельствами.  џ
сказал,  что о  свободе Ђлегама не должно и  думать;  но после намека самого
€оанна можно постаратьсЯ улучшить его положение.
     ‘ообразуЯсь с этим намеком, молодой врач сказал:
     - …сли  великий кнЯзь  желает,  чтобы его  венценосный пленник жил,  он
должен переместить его с семейством в лучшее,  более просторное жилье и дать
ему  чаще  дышать свежим воздухом.  Ѓез  того не  ручаюсь даже за  несколько
недель жизни его.
     €ван ‚асильевич задумалсЯ.
     - „а,  этот нужен мне еще,  - произнес он вполголоса и приказал Њамону,
знавшему  татарский Язык,  как  и  многие  русские  того  времени,  объЯвить
Ђлегаму,  что  его отправЯт тотчас же  с  двумЯ женами в  ‚ологду,  а  мать,
братьев и сестер в Љаргополь, что на Ѓелоозере {Џрим. стр. 120}.
     - ’ам, - прибавил он, - гулЯй вволю; отпущу ему и на корм по два алтына
в день.
     Љогда объЯвили это  Ђлегаму,  царь  казанский бросилсЯ великому кнЯзю в
ноги;  его примеру последовало все семейство,  кроме одной из  его жен.  Ћна
ухватилась было за одежду его,  чтобы удержать от рабского поклонениЯ,  и  с
негодованием вскричала:
     - —то ты делаешь, царь казанский?
     Ќо Ђлегам был уж у  ног €оанна,  и царица бросила на своего мужа взглЯд
глубокого презрениЯ.
     ќта женщина была впоследствии женою казанского царЯ Њагмет-ЂминЯ {Џрим.
стр.  120}.  Ћна  припомнила унижение  своего  первого  мужа  и  успела-таки
возбудить второго против €оанна.
     Ќовое отделение, новые знаменитые пленники. € опЯть татаре, опЯть живое
свидетельство €оаннова ума и  воли,  смиривших ‚осток.  ‡аключенные были два
брата, один седой старик, другой в летах, подвигающих к старости. ‘идЯ рЯдом
и  перекинув друг  другу руки около шеи,  они  молча,  грустно смотрели друг
другу в глаза.  ‚ них видели они свое отечество,  свое небо, своих родичей и
друзей,  все  бесценное и  утраченное длЯ них.  ‚  таком положении застал их
великий кнЯзь. ‘мущенные, они расплелись и остались сидЯ.
     - ’ы угадал бы,  что это два брата,  если б  Я  и  не объЯснил тебе,  -
сказал Ђристотель,  -  отрывки того ж  могущества,  которое едва не задавило
ђуси  и  потому  не  задавило  …вропы!  €менно  это  братьЯ  крымского  хана
Њенгли-ѓиреЯ, лучшего друга и союзника €оаннова, Ќордоулат и Ђйдар.
     - „руга,  союзника?  - спросил Ђнтон с изумлением. - Љак же согласить с
этим их заключение?
     - ‘кажу еще  более:  Ќордоулат,  вот  этот седовласый,  что  так горько
смотрит на  великого кнЯзЯ,  служил  ему  в  войне  против царЯ  Ѓольшой или
‡олотой Ћрды,  Ђхмата,  в войне, которою решено: быть или не быть ђуси рабою
‚остока, нахлынуть ли через нее новому потоку варваров на …вропу. Ќо...
     ‡десь  послышалсЯ  убедительный  голос  Ђндрюши,   сына   Ђристотелева.
Ќезаметно как очутилсЯ он подле великого кнЯзЯ, который ласкал его, гладЯ по
голове.
     - Џодари мне, €ван ‚асильевич, этих бедных старичков, - говорил Ђндрюша
жалобным голосом, ласкаЯсь к грозному владыке.
     ‚еликий кнЯзь  засмеЯлсЯ и  спросил малютку,  что  сделает он  тогда  с
пленниками.
     - „ам им свободу, чтобы они благословлЯли твое имЯ, - отвечал Ђндрюша.
     - €зволь.  „ать свободу и этим,  -  сказал €ван ‚асильевич,  обратЯсь к
Њамону, - и отправить их на покой в ‚ологду. Ќазначить им там хорошие кормы.
ќто делаю длЯ сыновнина крестника.
     “мное дитЯ ничего более не просило.
     •удожник  и   лекарь  думали,   что  великий  кнЯзь  решилсЯ  на   этот
великодушный поступок,  понЯв беседу их и  убежденный красноречивою горестью
Ќордоулата,  некогда его усердного слуги. Ќе изумилсЯ, однако ж, Ђристотель,
когда €ван ‚асильевич, отведЯ его в сторону, прибавил, так что он только мог
слышать:
     - Џод стать замолвил о них Ђндрюша. •ан ‡олотой Ћрды просит менЯ, через
посла своего,  отпусти-де Я к нему Ќордоулата.  ’ы,  может статьсЯ, встретил
давеча поганого евреЯ  в  хороминах моих.  ‚от  этот  еврей  украл  у  посла
ханского лист к Ќордоулату и успел опЯть подкинуть его. „а Я и без писанного
листа смекнул тотчас лукавые замыслы. Ђ приЯтель мой Њенгли-ѓирей лез было к
волку в пасть.  ’рус! испугалсЯ угроз ‡олотой Ћрды и от себЯ прислал просить
менЯ,  отпусти-де Я к нему брата, с которым хочет заодно царствовать. „окажу
ему,  что  он  врет;  самому после  слюбитсЯ!  Ђйдара зовет  к  себе  король
польский,  Ќордоулат умен,  Ђйдар не таков,  да все-таки опасен.  ‚ороги мои
хитро вздумали:  среди белого днЯ  в  глазах лисеньки ставЯт длЯ нее капкан.
Џокажу им хвост.  —то мы за дураки!  пЯть пальцев на руках счесть умеем... ‚
Њенгли-ѓирее имею верного друга,  и куда хочу,  его посылаю. Џосади, видишь,
на его место позубастее да поумней.  ‚ернее посажу их в  ‚ологду,  где они и
грамотки от  своих не  получат и  куда не  заглЯнет лукавое око татарина.  Ђ
все-таки слово Ђндрюше сдержу: в ‚ологде дадут им льготу.
     ‘лова эти,  переданные Ђнтону,  всего лучше объЯснили, по какой причине
содержатсЯ братьЯ Њенгли-ѓиреЯ,  союзника и друга €оаннова, и нашли в сердце
молодого человека извинениЯ жестокой политике.
     Ќовое отделение.
     ’ут великий кнЯзь стукнул посохом в  решетку.  Ќа  этот стук оглЯнулась
стараЯ женщина,  усердно молившаЯсЯ на коленах. Ћна была в поношенной кике и
в убрусе, бедном, но чистом, как свежий снег, в бедной ферЯзи - седые волосы
выпадали в  беспорЯдке,  и  между тем можно было тотчас угадать,  что это не
простаЯ женщина.  —ерты ее были очень правильны;  в мутных глазах отражались
ум и какое-то суровое величие. Ћна гордо взглЯнула на великого кнЯзЯ.
     - Ћ ком молилась ты, Њарфуша? - спросил великий кнЯзь.
     - ‚естимо, об умерших, - угрюмо отвечала она.
     - Ћ ком же именно, если дозволишь спросить?
     - ‘проси об  этом,  собачий сын,  у  моего детища,  а  твоего названого
боЯрина, что ты зарезал, у Ќовгорода, что ты залил кровью и засыпал попелом.
     - Ћ-го-го!..   Ќе  забыла  свою  дурь,   матушка,   господынЯ  великого
Ќовгорода.
     - Ѓыла-таки, голубчик.
     Џри этом слове она встала.
     - Ќе вздумаешь ли опЯть?
     - Ќад  чем?..  џ  сказала,  что  молюсь об  умерших.  ’вою Њоскву с  ее
лачугами можно два раза в год спалить дотла и два раза построить; татаре два
века держали ее в неволе... чахла, чахла и все-таки осталась цела: променЯла
только одну неволю на другую. Ђ господина Ќовгорода великого раз не стало, и
не будет более великого Ќовгорода.
     - Џочем знать!..
     - Џодними-ка белокаменную в сотню лет.
     - Џодниму и в десЯток.
     - ‚едь это не в сказке,  где так же скоро делаетсЯ,  как и сказываетсЯ.
‘озови ганзейских купцов, которых ты распугал.
     - Ђ, торговка, купцов-то жаль тебе более самого Ќовгорода.
     - Ћт моего торга не беднел, а богател он.
     - ЃрЯкну денежкой,  так  со  всех  концов света налетЯт торгаши на  мои
гроши.
     - ‘обери именитых граждан, которых ты заточил по разным городам своим.
     - Ћбманщики, плуты, бунтовщики, не стоЯт этого!
     - Љогда ж сила виновата!..  Ќайди живую воду длЯ убитых тобой.  •оть бы
ты и  это все смог,  воли,  воли в  Ќовгороде не будет,  €ван ‚асильевич,  и
Ќовгороду никогда не поднЯтьсЯ.  Ѓудет он жить,  как зажженный пень,  что ни
горит-то, ни гаснет. ‚едь и Я еще живу в тюрьме.
     - ЋкаЯннаЯ волЯ и сгубила вас.  Џосмотрел бы,  как повела б ты делом на
моем месте.
     - ’ы  свое  дело  сделал,  великий  кнЯзь  московский,  Я  -  свое.  Ќе
насмехайсЯ же надо мной, в моем заточении, при последних часах моих.
     Њарфа ЃорецкаЯ {Џрим.  стр. 123} кашлЯнула и побагровела; она прижала к
губам конец убруса,  но кровь пробила сквозь него,  и €оанн заметил то,  что
она хотела скрыть.
     - †аль мне тебЯ, Њарфа, - сказал великий кнЯзь ласковым голосом.
     - ‡орок взглЯд!..  —то!  радостно?..  Ќакинь этот убрус на  Ќовгород...
‘аван богатый!.. - усмехаЯсь, примолвила она.
     - Љ ней!  к ней!..  не могу... впустите менЯ к ней! - закричал Ђндрюша,
обливаЯсь слезами.
     Ќа лице великого кнЯзЯ перемешались сожаление и досада.  Ћн,  однако ж,
поднЯл крючок у двери и впустил к Ѓорецкой сына Ђристотелева.
     Ђндрей целовал у ней руки.  ЃорецкаЯ ничего не говорила...  она грустно
покачала головой, и горЯчаЯ слеза упала на лицо малютки.
     - ‘проси,  сколько лет  проживет она,  -  шепотом сказал  великий кнЯзь
Ђристотелю.
     - Њного,  много месЯца три,  а  может быть  только до  весенних вод,  -
отвечал Ђнтон.  -  …й не помогут никакие лекарства -  кровь верный передовой
смерти.
     Ћтвет был передан €вану ‚асильевичу так тихо, что ЃорецкаЯ не могла его
слышать; но она махнула рукой и твердо вымолвила:
     - џ знала прежде его...
     - Џослушай,  Њарфа €саковна,  хочешь? переведу тебЯ на свободу в другой
город.
     - ‚ другой город?.. в другую сторону?.. Ѓог и без тебЯ позаботитсЯ.
     - Ђ Я хотел было отправить тебЯ в Ѓержецкий верх.
     - Џравда, там была землЯ наша... •оть бы умереть на родной земле!
     - ’ак с богом! Њолись там на всей воле, строй себе церкви, оделЯй нищую
братью -  казну твою велю отпустить с  тобой -  и  не поминай великого кнЯзЯ
московского лихом.
     Ћна  улыбнулась.  ‚идали  ль  вы  в  устах  человеческого черепа что-то
похожее на улыбку?..
     - Џрощай, более не увидимсЯ, - произнес великий кнЯзь.
     - ‘видимсЯ на суде божьем, - был последний ответ Ѓорецкой.
     ‡адумчиво отошел великий кнЯзь от тюрьмы ее, задумчиво, не оглЯдываЯсь,
прошел  мимо  отделений других пленников,  и  когда  пахнул на  него  свежий
воздух, он перекрестилсЯ на ближнюю церковь и примолвил:
     - Ѓудешь разве судить раба твоего €вана, а не кнЯзЯ московского.
     ‚  это времЯ с крыльца черной избы открылсЯ перед художником вид места,
на котором предполагалось строить храм “спениЯ.  € он задумалсЯ, улетев туда
мыслью и сердцем.
     - ‡наешь ли что,  Ђристотель?  -  сказал ему великий кнЯзь, положив ему
руку на плечо: - Ќаготовь мне поболее таких рогаток. Ќочью велю ими запирать
улицы от пьЯных и недобрых людей.
     Ѓудто с неба в грЯзь упал художник;  он покраснел и побледнел, взглЯнул
на своего товарища и - ни слова.
     „орогою рассказал он Ђнтону, кто такаЯ была Њарфа ЌовгородскаЯ и почему
с  нею умер на ђуси дух общины {Џрим.  стр.  124},  из ѓермании занесенны