        €ван €ванович ‹ажечников. Љак Я знал Њ.‹.Њагницкого


     ---------------------------------------------------------------------
     Љнига: €.€.‹ажечников.
            "Ѓасурман. Љолдун на ‘ухаревой башне. Ћчерки-воспоминаниЯ"
     €здательство "‘оветскаЯ ђоссиЯ", Њосква, 1989
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 1 ноЯбрЯ 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------

     {1} - ’ак обозначены ссылки на примечаниЯ соответствующей страницы.


     ‘  каким  удовольствием принимаешьсЯ за  перо,  когда хочешь изобразить
личность,  оставившую по себе светлый след на земле, какому бы роду служениЯ
отечеству или человечеству ни посвЯтила она себЯ. Џотомство поминает его имЯ
с благоговейною благодарностью;  отец приводит сына поклонитьсЯ его могиле и
научитьсЯ на  ней  урокам чести и  долга.  ќто  имЯ звучит так гармонически,
согревает сердце таким  благодатным огнем.  Ќапротив того,  с  каким тЯжелым
чувством приступаешь к изображению человека,  который, будучи одарен лучшими
дарами природы и  воспитаниЯ и имеЯ в руках своих средства разливать добро и
свет на  все  его окружающее,  употребил во  зло эти дары длЯ удовлетворениЯ
одних своих страстей.
     ЋбстоЯтельства поставили менЯ  в  близкие  отношениЯ к  Њ.‹.Њагницкому,
когда он стоЯл на вершине своего служебного поприща и  во времЯ его падениЯ;
Я пользовалсЯ его горЯчим, порывистым благорасположением, слыл даже лет пЯть
его  любимцем и  испытал столь же  порывистое недоброжелательство,  которого
настоЯщую причину  не  мог  никогда  знать.  ’аков  он  был  во  всех  своих
действиЯх.  ’о, что Я буду рассказывать о нем на немногих страницах, сколько
памЯть не изменит мне,  может служить дополнением к  статье г.  ”еоктистова,
помещенной в "ђусском вестнике" 1864 года,  и новыми материалами длЯ истории
просвещениЯ ђоссии.  Џредупреждаю,  что Я по пути моего рассказа буду иногда
разбрасывать заметки,  хотЯ  и  отступающие зигзагами от  главного  предмета
моего  рассказа,   но  которые  могут  быть  интересны,  как  обрисовывающие
тогдашнюю  эпоху,  или  поучительны длЯ  нынешних  современников.  Ќеминуемо
придетсЯ мне часто говорить о себе.
     Ћставив в 1820 году военную службу,  Я стал, следуЯ своим наклонностЯм,
искать   места   по   учебному  ведомству.   Ѓывший  мой   начальник,   граф
Ћстерман-’олстой,  перед  отъездом  своим  в  чужие  краЯ,  письменно просил
тогдашнего попечителЯ •арьковского учебного округа,  Љарнеева, доставить мне
место директора училищ в этом округе.  Њежду тем, в ожидании ответа, который
несколько замедлилсЯ,  дали  мне  знать,  что  в  Љазанском округе открылась
вакансиЯ директора пензенских училищ,  и  советовали мне  прЯмо обратитьсЯ к
попечителю округа Њ.‹.Њагницкому.  ќтот совет был приправлен разными жаркими
похвалами лицу, к которому Я должен был адресоватьсЯ.
     Њагницкий  был   тогда  лицо  сильное,   пользовавшеесЯ  неограниченною
доверенностью  министра  духовных  дел   и   народного  просвещениЯ,   кнЯзЯ
Ђ.Ќ.ѓолицына{476},   отогревшего  его  у  сердца  своего  от  невзгод,   его
поразивших,  в одну и ту же грозу,  павшую на голову ‘перанского. џ слыхал о
Њагницком,   как  о   человеке  острого,   высокого  ума,   с  необыкновенно
увлекательным даром  слова,  изустным  и  письменным,  с  блестЯщим  научным
образованием (он  получил воспитание в  благородном пансионе при  Њосковском
университете,   где   имЯ   его  красовалось  золотыми  буквами).   —арующаЯ
известность дружеского расположениЯ к  нему ‘перанского придавала еще больше
блеска его имени.
     ‚ооруженный аттестатом моего бывшего начальника,  копией с письма его к
попечителю   •арьковского   учебного    округа    и    официальным   письмом
статс-секретарЯ Ќ.Њ.‹онгинова{476}*,  при котором прислан мне был ‚ысочайший
подарок за  посвЯщение имени государыни …лисаветы Ђлексеевны моих  "Џоходных
записок",  Я  ЯвилсЯ к  Њагницкому.  Ћн,  по-видимому,  жил  очень  скромно;
единственный слуга его  тотчас доложил обо  мне,  и  Я  тотчас был  принЯт в
кабинете.  Џредо  мною  предстал человек высокого роста,  с  привлекательною
наружностью,  с голубыми,  умными глазами,  с приветливою речью. Ћн выслушал
мою просьбу,  быстро рассмотрел мои бумаги,  сделал мне несколько вопросов о
моих религиозных убеждениЯх (Я  был заранее предупрежден,  что мне предстоит
этот искус,  но не имел нужды лицемерить), проницательно посматриваЯ на менЯ
и, как мне казалось, прислушиваЯсь к моему голосу, будто бы испытывал менЯ в
искренности моих ответов,  и наконец сказал мне:  "Џризнаюсь, ваша молодость
несколько смутила было менЯ,  но рекомендациЯ лиц,  мною уважаемых,  и  ваши
религиозные правила,  в которых не сомневаюсь,  ручаютсЯ мне,  что вы будете
руководить юношество по истинному пути,  и потому извольте поскорее подавать
просьбу.  ђаз убежденный,  Я не люблю мешкать". Ќа другой день пошло обо мне
представление к  министру  и,  как  нарочно,  встретилось  с  представлением
попечителЯ  •арьковского учебного  округа  об  определении  менЯ  директором
училищ •ерсонской губернии,  вследствие чего министр велел спросить менЯ, на
какое  именно место  желаю быть  определен.  џ  предпочел Џензу,  как  город
ближайший к  Њоскве,  имеющий более  здоровую местность,  нежели  •ерсон,  и
представлЯющий мне ту выгоду по службе,  что Я знал уже лично моего будущего
начальника,  которым Я  тогда,  еще очень молодой человек,  подчинЯющий свои
соображениЯ первым чистым впечатлениЯм,  очаровалсЯ.  Љ тому же,  Њагницкий,
как Я  сказал,  был в  то  времЯ сила,  обещавшаЯ сделать много хорошего длЯ
вверенного ему округа.
     ______________
     * ќту чистую, безукоризненную личность имел Я честь встречать нередко в
доме графа Ћстермана-’олстого.

     ќто было времЯ мистического настроениЯ общества,  у одних искреннего, у
других притворного,  из  угождениЯ или  подражаниЯ сильным лицам.  ЌачинаЯ с
первого камнЯ того дивного храма,  который задуман был  в  гениальной голове
‚итберга{478}*,   но  не  мог  быть  осуществлен  по  причинам  от  него  не
зависевшим,  и  сколько могли определить слухи,  тогда носившиесЯ,  будто по
недоброжелательству  графа  Ђракчеева  к  кнЯзю  Ђ.Ќ.ѓолицыну,   покровителю
художника,  -  начинаЯ с этого камнЯ и продолжаЯ поэтическими экстазами г-жи
Љриденер{478},  разными тайными и открытыми обществами,  масонскими ложами и
оргиЯми,   описанными  в   "‚оспоминаниЯх"  ‚игелЯ{478},   все   тогда  было
запечатлено религиозным и  политическим мистицизмом.  ЌесмотрЯ,  что все эти
общества основывались длЯ  усовершенствованиЯ рода  человеческого,  люди  не
делались лучше.  ‚зЯточничество было в  полном разгаре;  все было продажное:
места, жена, убеждениЯ, обЯзанности...
     ______________
     * Ћдин приЯтель его, подозревавший, по прочтении моего "Ѓасурмана", что
Я  в  Ђристотеле ”иоравенти хотел олицетворить ‚итберга,  повез менЯ к нему,
когда он  незадолго до  того возвратилсЯ из  ‚Ятки,  места своего временного
изгнаниЯ,  и  жил  в  Џетербурге на  Џесках в  большой бедности.  ѓениальный
художник был так снисходителен, что занЯлсЯ более часа разъЯснением мне идеи
трехстепенного храма ‘пасителЯ на ‚оробьевых горах.

     Ќе  могу не упомЯнуть при этом случае,  что за два года до описываемого
времени,  именно при  открытии первого сейма  ‚аршавского,  Я  едва  не  был
увлечен в  лоно масонства одним из самых горЯчих его адептов.  € кто бы,  вы
думали, был он? ‹укашевский, основатель, вместе с Њохнацким, масонских лож в
–арстве Џольском и  ‹итве,  в  которых уже и  тогда заготовлЯлись те горючие
материалы,  ожидавшие только первой брошенной в них искры,  чтобы произвести
пожар будущей революции.  €  эти материалы готовились уже в  то самое времЯ,
когда великодушный русский император так доверчиво сыпал свои благодеЯниЯ на
полЯков,  в то времЯ когда они прижимали нас,  русских,  к своему сердцу как
родных братьев.  „а,  мы и были братьЯ,  но можно заключить из последовавших
обстоЯтельств,  кто  из  нас  играл  роль  ЂвелЯ,  кто  Љаина.  Њы  и  тогда
подозревали, что в лобзаниЯх их скрываетсЯ Яд - Њицкевичева Њавра, сказал бы
Я,  если бы "‚алленрод" был тогда написан.  …ще в  1816 году,  на возвратном
походе из  ”ранции,  мы,  субалтерн-офицеры,  хотЯ и  не  дипломаты,  смутно
постигали,  что творитсЯ что-то недоброе, когда отрывали от знамени русского
и  переводили из рЯдов наших в  новоформируемую польскую армию всех польских
уроженцев,  уже сроднившихсЯ с  нами и обрусевших,  и таким путем образовали
две отдельные армии,  два отдельные народа*.  ’ак-то иногда в низших классах
народа  чуют  инстинктивно наступающую политическую грозу,  когда  в  высших
сферах о  ней  и  не  помышлЯют.  —то  успела было мудраЯ …катерина спасти в
приобретенных русскою кровью  западных губерниЯх,  то  разрушилось новейшими
распорЯжениЯми.  џ  познакомилсЯ с  ‹укашевским в Џасху в дворцовой квартире
‘.,  лица хоть не высокого,  но приближенного к  государю,  неразлучно с ним
находившегосЯ во всех его путешествиЯх, ревностного царского слуги, готового
при случае положить за него свою голову.  Љак пробралсЯ к  нему ‹укашевский,
простой армейский офицер (едва ли не поручик), без всЯких преимуществ породы
и  заслуг,  как втиралсЯ он  в  среду императорской свиты,  не  могу понЯть.
‚ероЯтно,  доставлЯли ему  этот  доступ сильные при  дворе люди из  полЯков,
чтобы  выведывать чрез  него  в  избранном  кружку  нужные  им  сведениЯ  от
простЯчков-москалей,  которые могли бы попастьсЯ на эту удочку. ‘колько могу
теперь припомнить,  это был офицерик небольшого роста,  с черными, узенькими
бакенбардами,  стЯнутый  по-тогдашнему в  рюмочку,  не  обещавший  по  своей
наружности и нескромным речам политического деЯтелЯ,  вертлЯвый,  краснобай.
ЊоЯ ли физиономиЯ ему понравилась,  или внимание,  с которым Я слушал его, -
он  избрал менЯ из среды кружка,  собравшегосЯ у  ‘.,  чтоб обворожить своею
заманчивою речью. Њало-помалу он стал мне хвалить славное, свЯтое учреждение
масонства,  пересыпаЯ эту речь словами:  "любовь к  человечеству,  братство,
познание великой  истины,  скрывающейсЯ от  глаз  непосвЯщенных,  достижение
разных благ и  чуть ли не отыскание философского камнЯ",  -  говорил,  что в
наше  времЯ  стыдно  порЯдочному человеку  не  быть  членом  этого  великого
учреждениЯ.  ‚  довершение он  предлагал ввести менЯ  в  одну из  варшавских
масонских лож.  ‚се это открыто говорилось при многих свидетелЯх,  чему Я не
удивлЯлсЯ,  потому что  таков был  дух  времени,  такова была  тогда мода на
масонство,  и  Я знал,  что многие из наших генералов,  даже первенствующих,
принадлежали к  нему.  Ќе скрою,  что Я  поддалсЯ было обаЯнию красноречивых
убеждений моего  собеседника;  но,  образумившись от  первого  впечатлениЯ и
сообразив,  что  не  очень  надо  было  доверЯть незнакомому мне  полЯку,  Я
отвечал,  что,  судЯ  по  его  словам,  выхвалЯемое учреждение действительно
должно быть прекрасно,  но чувствую,  что Я еще не дозрел длЯ него; что Я не
хочу налагать на себЯ обЯзательства,  которые,  может быть,  не в силах буду
исполнить,  или которые могут быть противными моему долгу;  что если вздумаю
когда-нибудь  вступить в  масонство,  так  сделаю  это  в  своем  отечестве.
Џризнаюсь,  этому решению много содействовали лукавые усмешки и знаки, какие
делал  мне  из-за  плеч  моего искусителЯ хозЯин квартиры,  человек бывалый,
тертый калач.  Њы  трое  представлЯли тогда три  народности:  один  лукавого
полЯка,  прошедшего иезуитскую школу,  другой -  хитрого малороссиЯнина, Я -
простодушного русачка.  ’ак мы и расстались. џ встретил еще раз ‹укашевского
в кофейной;  здесь он был осторожнее в речах. Џосле того Я уже никогда с ним
не видалсЯ и  совершенно забыл о  нем.  Ќо,  читаЯ в прошедшем году "€сторию
польской революции 1830 года" ‘мита,  Я немало изумилсЯ,  встретив в ней имЯ
майора ‹укашевского, как одного из зачинщиков этой революции.
     ______________
     * ‚ одном из первых заседаний сейма,  присутствуЯ на нем, Я сам слышал,
как  один из  депутатов требовал какого-то  закона,  касающегосЯ численности
польской армии. Ѓудто и теперь вижу, как депутат от предместьЯ Џраги великий
кнЯзь Љонстантин Џавлович,  оскорбленный его неожиданною выходкой,  встал во
всю  высоту свою и  энергически заЯвил,  что  решение сделанного предложениЯ
есть дело русского правительства,  а не сейма. ѓлубокое молчание последовало
за этим ответом.

     џ приехал в Џензу в самый разгар библейских обществ. ѓубернией управлЯл
тогда ”.Џ.‹убЯновский{480} (ныне маститый сенатор). Ћн принЯл менЯ с обычною
своею любезностью,  обещал мне быть полезным, чем может, по моей должности и
тотчас предложил менЯ в члены губернского библейского общества. ‚след за тем
Я должен был открыть отделение общества длЯ гимназии.  –ель была прекраснаЯ,
но,  как  у  нас  делалось,  все заботы членов ограничивались одною наружною
деЯтельностью,  формализмом,  без  всЯкого  разумного сочувствиЯ к  делу.  Ћ
миссионерстве,  как в чужих краЯх, о распространении нравственно-религиозных
понЯтий в  народе,  не было и  помину.  Ћ  том,  как легко у  нас вспыхивают
подобные учреждениЯ по  наитию  сильных лиц  и  как  скоро  они  гаснут,  не
оставлЯЯ по  себе животворного следа,  когда эти  лица исчезают или сходЯт с
своих высоких ступеней,  можно судить по тому, как недолго продержались наши
провинциальные библейские общества.  Ћтчего ж  это?  Ћттого,  что эти благие
учреждениЯ  вызваны  были  не  общественною  нравственною  потребностью,   а
желанием подражать, угождать личностЯм.
     ѓлавнаЯ забота членов состоЯла в  том,  чтобы продать,  кому бы  то  ни
было, как можно более книг ‘вЯщенного ЏисаниЯ. ‚о всех домах лежала на виду,
в  простом  кожаном  или  богатом  переплете,  ЃиблиЯ,  в  которую  иной  из
обладателей ее  никогда не  заглЯдывал;  у  кого  не  было  такой  выставки,
считалсЯ  чуть  ли  не  еретиком.   Џервый  греховодник,  первый  взЯточник,
погрЯзшаЯ в  разных интригах женщина надевали на  себЯ  личину христианского
миссионера.  „еЯтельность по этой продаже поглощала у менЯ много времени, да
и  случалось приплачивать из своего тощего кошелька за те книги,  за которые
бедные ученики не могли внести денег.
     ‡аботы тогдашнего христианнейшего Љазанского университета и, по примеру
его,  подведомых ему гимназий ознаменовались еще тем,  что собирали со всего
города нищую братию и угощали ее трапезою,  за которою прислуживали ученики.
‚  каком  положении  застал  Я  пензенскую  гимназию,  описал  Я  в  статье:
"Њатериалы длЯ биографии Ѓелинского",  напечатанной в  "Њосковском вестнике"
1859 года.  „олжен здесь прибавить,  что с предместником моим мы разошлись в
самых  лучших  отношениЯх.  ќто  был  старик  чрезвычайно высокого роста,  с
огромными  седыми  усами,   с  бараньими,   вставными  зубами,   с  жесткою,
нетерпеливою речью,  с  длинною  тростью,  которой  стука  боЯлись  ученики.
ЌесмотрЯ на его странности, нельзЯ, однако ж, было не уважать его за честную
жизнь,  за  самостоЯтельность характера,  которую не могла сломить бедность.
„очь его,  не первой молодости,  но с  наружностью,  в  которой проглЯдывала
сквозь  резкие  черты  доброта  души,  сносившаЯ  безропотно  и  гордо  свою
печальную участь,  еще  более возбуждала во  мне это чувство уважениЯ.  —ета
эта,  без всЯких общественных свЯзей,  без всЯких надежд,  одинокаЯ в  мире,
державшаЯсЯ за слабую нить жизни только привЯзанностью одного к другому, так
и просилась в роман.
     …два успел Я,  так сказать, осмотретьсЯ на новом месте, сделать кое-что
в  пользу учебных заведений,  мною заведываемых,  и  приобресть доверенность
пензенского общества,  как  попечитель поручил мне  следствие в  саратовской
гимназии по одному скандалезному происшествию между учениками ее, и вместе с
тем назначил менЯ визитатором училищ ‘аратовской губернии. Ћбыкновенно такие
поручениЯ   давались   профессорам  университета,   и   потому   необычайнаЯ
доверенность,   мне   оказаннаЯ  помимо   их,   возбудила  против  менЯ   их
недоброжелательство,  которое они  впоследствии старались доказать на  деле.
Њежду тем,  еще до моего приезда в ‘аратов,  тамошний директор училищ —. был
уволен  от  должности  за  слабое  управление  гимназией.  Џроисшествие было
представлено  высшему  начальству  в  ужасающих  размерах  как  опасное  длЯ
государства проЯвление антирелигиозного духа в  юношестве и  наставниках,  -
чего  и  чутьем не  слышно было.  џ  нашел  только гадкую шалость нескольких
мальчишек,  конечно,  непростительную,  за которую и  взыскание было сделано
мною соразмерно степени вины,  как с  мальчишек.  Ќравственное же настроение
учителей было безукоризненное,  да  и  учебнаЯ часть в  саратовской гимназии
была  в  лучшем положении,  чем  в  пензенской.  Ћкончив следственное дело и
распутав важные денежные счеты,  с  которыми свЯзан был тогдашний губернатор
Џ. по покупке у него дома длЯ гимназии, Я принЯлсЯ обозревать низшие учебные
заведениЯ.  ЏомнитсЯ,  уездных училищ в  ‘аратовской губернии,  этом  гнезде
раскольников,  было только три.  ‚  –арицын Я  приехал 1-го  марта по ‚олге,
окованной  льдом.   ‚о   времЯ  пути   сопровождало  менЯ  клегтанье  орлов,
описывавших над головою моею широкие круги,  как будто бы с недосЯгаемой длЯ
человека высоты они трубили над ним свое торжество.  ’ут же кстати посетил Я
колонию  гернгутеров,  ‘арепту,  полюбовалсЯ  там  оригинальным  устройством
общества,  которое,  однако же, по мнению моему, может существовать только в
небольшой общине,  да и здесь, с духом времени, первоначальный устав колонии
постепенно   изменЯетсЯ;   полюбовалсЯ  на   пути   довольством,   чистотою,
нравственно-религиозным образованием и вообще гражданским развитием немецких
колоний.  ‘ грустью видел Я контраст их в русских деревнЯх, бок о бок с ними
встречавшихсЯ. Ќадо и то сказать: в одних жили люди свободные, собственники,
огражденные разными привилегиЯми и  самоуправлением,  а  в  других,  большею
частью,  люди  отупевшие под  разным гнетом.  Џо  возвращении в  ‘аратов,  Я
посетил ‚ольск в  самый разлив небольших рек.  ‚  это времЯ езда туда,  и по
почтовому тракту,  становитсЯ чрезвычайно трудна,  местами  и  опасна.  ‚оды
стремительно прибывают,  так что дороги заливаютсЯ в несколько часов,  мосты
поднимает,  и надо делать объезды далеко кругом, часто по вЯзким черноземным
пашнЯм,  или не иначе пускатьсЯ по разливам,  как вслед за передовым конным,
обЯзанным разведывать,  можно ли  за ним проехать безопасно экипажу.  €ногда
приходилось на утлой ладье,  с тройкою и экипажем, лавировать по водам между
кустами.  ‘лучилось даже однажды,  что во  времЯ такого путешествиЯ у  одной
лошади задние ноги были в воде,  а передние в лодке,  а люди становились длЯ
равновесиЯ на другую сторону,  чтоб она не захлебнулась.  Њожно судить,  как
приЯтна такаЯ езда.  ’акова она была в прошедшее времЯ;  полагаю, что она не
изменилась к  лучшему и  ныне в  стороне от железных дорог и  шоссе.  ’еперь
устройство побочных путей сообщениЯ и наблюдение за ними поручают земству, и
от его разумных и энергических распорЯжений мы вправе ожидать,  что не будем
вЯзнуть в  топЯх,  как вЯзли не только крестьЯнские клЯчи,  но и  извозчичьи
лошади-богатыри на всех проселочных дорогах ђоссии.  Љогда Я  возвращалсЯ из
‚ольска,  воды быстро сбывали,  жадно поглощаемые ‚олгою,  которой половодье
держитсЯ в самых грандиозных размерах до первых чисел июнЯ.  ‚ольск, когда Я
посетил его,  был  маленький городок,  декорационно созданный золотым жезлом
откупщика ‡лобина.  ќтот волшебник на  скорую руку выстроил на берегу ‚олги,
только длЯ виду,  множество каменных высоких домов,  которые и принимались в
залоги по винным откупам,  и которые со смертью его,  или по миновании в них
надобности длЯ этой операции,  большею частью, в мое времЯ представлЯли одни
необитаемые стены без окон и дверей и проч.  Џо оврагам и косогорам лепились
избушки и  пещерки,  едва прикрытые дранью.  ќто,  как  мне  сказали,  кельи
беднейших из  ‚ольских изуверов,  питающихсЯ пособиЯми их богатых собратов и
за то обЯзанных поддерживать раскол и помогать их тайным проделкам.  ‡десь Я
мог  сделать  сравнение двух  обществ  -  сарептских гернгутеров и  ‚ольских
раскольников.  ‚  конце  весны посетил Я  живописную ‡убриловку (упоминаемую
нередко  в  "‚оспоминаниЯх" ‚игелЯ),  в  которой  находилсЯ женский пансион,
содержавшийсЯ на  счет  владельцев ее,  кнЯзей ѓолицыных.  Џо  моему мнению,
такие женские пансионы, удаленные от городов, в местностЯх, где нет над ними
постоЯнной учебной инспекции и надзора родителей и общества,  не должны быть
терпимы.  Џравительство это  доказало в  сороковых годах,  отказав тверскому
помещику ђтищеву в основании женского пансиона в его богатой усадьбе, доходы
с которой он предлагал на содержание заведениЯ.
     Љакой  благословенный  край  эта  ‘аратовскаЯ  губерниЯ!   …сть  в  ней
девственные земли,  от  века не тронутые сохою.  ‡дешнЯЯ флора богата такими
дарами,  которые могли бы украсить наши сады; энтомолог может собрать здесь,
особенно  на   восточном  берегу   ‚олги,   сокровищницу  бабочек,   которых
разнообразною красотой не налюбуешьсЯ.
     Џо  возвращении  моем  в  Џензу,   попечитель  писал  мне:  "Џолучив  с
удовольствием донесение ваше об осмотре саратовской гимназии и подведомых ей
училищ,  усматриваю,  что  поручение  мое  исполнили  вы  наилучшим образом.
ЋтдаваЯ полную справедливость трудам вашим, усердию к службе и основательным
сведениЯм по управлению учебными заведениЯми в христианском духе, мне весьма
приЯтно  уверить  вас,  милостивый государь мой,  заранее,  что  не  премину
ходатайствовать,  дабы отличные заслуги ваши были награждены примерно. Њежду
тем предлагаю вам место директора казанской гимназии,  и  в случае вашего на
сие согласиЯ, прошу поспешнее уведомить менЯ".
     ‡аметьте слова: "в христианском духе". “ж, конечно, в этом духе, потому
что  Я  исполнил мои обЯзанности по  долгу совести.  Љ  этой заметке надобно
присовокупить,  что Я  не  только примерной,  и  никакой награды не получил.
Џисьмо было  от  18-го  марта 1823 г.  Ћзначаю числа,  чтобы показать фазисы
расположениЯ ко мне Њагницкого.
     †аль было мне расстатьсЯ с моими учениками,  с учителем Џ., в котором Я
нашел   не   только   прекрасного   наставника   (впоследствии  руководителЯ
Ѓелинского),  но и прекрасного человека, оставшегосЯ до сих пор моим другом,
- с  пензенским обществом,  которое менЯ полюбило,  с  живописною Џензой,  с
драгоценною  длЯ  менЯ  могилой;   но  мне,   при  недостаточном  состоЯнии,
предстоЯли в  Љазани выгоды по увеличению моего скудного жалованьЯ,  и Я дал
свое согласие.
     Ќе  прошло  месЯца  с  этого  письма,   как  Я  получил  от  попечителЯ
официальную бумагу от 13 июнЯ 1823 г., за ќ 846, следующего содержаниЯ:
     "ѓосударь император,  по  докладу  господина министра  духовных  дел  и
народного  просвещениЯ,  высочайше  повелеть  соизволил назначить Љазанскому
университету,  вместо штатной его суммы, оброчные статьи, в ведении казенных
палат  находЯщиесЯ,  в  губерниЯх  Љазанского  округа,  по  моему  избранию.
ЏрилагаЯ при сем список предварительно избранным мною статьЯм по  Џензенской
губернии,  Я прошу вас,  милостивый государь мой, собрать о них подробнейшие
и,  сколько возможно,  положительные сведений на  самом  месте  отдачи их  в
оброк, или от людей, совершенно знающих истинный доход каждой из сих статей.
     ‘ведениЯ сии должны состоЯть в следующем:
     1)  Љакой выгоды может ожидать университет Љазанский от оброчных статей
Џензенской губернии,  когда получит их в свое ведение,  независимо от платы,
ныне содержателЯми их  вносимой,  которую можно узнать под рукою в  казенной
палате.
     2) ‘колько получает содержатель оных действительного дохода?
     3) ’от ли содержит статью,  кто заключил на сие контракт,  или передана
она другому, чрез сколько именно рук и по какой цене переходила?
     4) Ћ мельницах вы в особенности удостоверитесь, верна ли опись казенной
палаты,  то есть столько ли поставок находитсЯ при мельнице,  как показано в
описи, и в каком она положении, то есть новаЯ или ветхаЯ.
     5)  ђыбные ловли  должны быть  описаны с  такою  же  точностью,  как  в
рассуждении выгоды их,  так и  относительно дохода,  ныне содержателЯми оных
собираемого:  ибо ежели бы  оказалось в  некоторых уездах,  что крестьЯне не
имеют на  душу узаконенной пропорции земли,  то вместо оной могут быть взЯты
все без исключениЯ мельницы и  рыбные ловли.  „лЯ сведений,  кои нужно будет
получить в  уездах,  вы можете отправитьсЯ на основании   78 “става учебных
заведений.
     ‚прочем, вы ограничитесь осмотром только означенных в списке статей; но
ежели узнаете от  себЯ другие,  лучшие,  то длЯ блага университета доставьте
мне о них подобные же описаниЯ.
     …жели  посредством вашим  значительно,  -  Я  разумею вдвое  или  более
противу настоЯщей цены,  - может поднЯтьсЯ онаЯ, то усердие ваше Я доведу до
сведениЯ  господина министра  духовных дел  и  народного просвещениЯ и  буду
просить его сиЯтельство о представлении его императорскому величеству.
                                       Џопечитель Љазанского учебного округа
                                                           Њихаил Њагницкий.

     Њожно судить по этой бумаге, как важно было поручение, мне сделанное, с
какими затруднениЯми оно  было  сопрЯжено и  какого доброжелательства должен
был Я ожидать от лиц,  заведовавших оброчными статьЯми. Ћднако ж смущатьсЯ и
раздумывать было  некогда:  во  главе  посланиЯ стоЯло  имЯ,  перед  которым
расступаютсЯ все затруднениЯ,  и  Я принЯлсЯ ретиво исполнЯть это поручение,
которого  мысль,  вероЯтно,  принадлежала  горЯчей,  эксцентрической  голове
Њагницкого.  ’ак сужу,  потому что эта мера не  касалась ни  одного учебного
округа, кроме Љазанского.
     Џустившись, как новый џзон, отыскивать длЯ университета золотое руно, и
запасшись под рукой,  вооруженною магическим жезлом, делающим в мире чудеса,
некоторыми основными сведениЯми,  Я  признал за  лучшее отправитьсЯ на самые
места оброчных статей.  ЃеседуЯ с крестьЯнами, как простой путешественник, Я
узнал,  что мне нужно было знать,  лучше и вернее, нежели мог бы это сделать
от чиновников, заинтересованных в этом деле. ‘ледствием моих разысканий было
донесение попечителю,  что  если  исполнение предполагаемого поручать людЯм,
которые будут  более  хлопотать о  пользе казны,  нежели своего кармана,  то
оброчные статьи могут дать без  сравнениЯ высшую цену (не помню,  какаЯ была
мною означена),  чем они дают ныне. Ќо все мои труды и даже расходы по моему
путешествию,  не  вознагражденные ничем,  пропали даром.  Џоступил ли  тогда
новый  министр  финансов,  не  любивший играть  в  проекты,  и  нашел  дело,
затеЯнное Њагницким,  неудобоисполнимым,  - мне неизвестно; знаю только, что
предположение и  осталось предположением.  —тобы не  начинать его  напрасно,
стоило только сообразить,  как удобно было бы  членам министерства народного
просвещениЯ заниматьсЯ учебною частью и заведовать оброчными статьЯми. —то ж
делать? Љошке игрушки, а мышке слезки.
     ‘ибирский генерал-губернатор M.M.‘перанский, в приезд свой в Џетербург,
посетил sa bonne ville de Penza*, где он за несколько лет был губернатором и
заведовал губернией,  как  могучий кормчий,  водивший прежде государственный
ковчег по морЯм и посаженный на лодку,  плывущую по водам тихой речки.  …му,
кстати,  нужно  было  распорЯдитьсЯ  богатыми  землЯми,  незадолго  до  того
пожалованными ему  в  —ембарском уезде.  ќто был новый залог возвращениЯ ему
милостей государЯ.  Њожно судить,  с каким усердием все чины в губернии,  от
большого до малого, старались угодить ему в этом деле. …го любили в Џензе за
добро,  сделанное им  многим во времЯ управлениЯ губернией,  понимали также,
что он  снова государственнаЯ сила,  которую уже трудно вновь поколебать,  и
потому   чувства  любви   и   личного  интереса  привлекли  к   нему   толпы
посетителей-поклонников.  –елый день  осаждали его  просьбами,  словесными и
письменными.  Ќе отказал он никому в своем ходатайстве и покровительстве, ни
один проситель не  отошел от него не обласканный и  не обнадеженный.  Ћтъезд
его сопровождалсЯ всеобщими благословениЯми. ‡ато, по выезде его из Џензы, в
камине  его  квартиры  жгли  целые  ворохи  прошений  и  докладных  записок.
‚ероЯтно,  самые уважительные из них взЯл он с  собой.  Ќа обеде у  помещика
Њартынова он подошел ко мне. џ в это времЯ сидел и при первых словах, ко мне
обращенных,  привстал,  но он дотронулсЯ до моего плеча, понуждаЯ менЯ опЯть
сесть,  чего Я, однако ж, не исполнил. ѓоворю об этом длЯ того только, чтобы
показать,  как  безделицы  характеризуют  иногда  человека.  Ћн  сделал  мне
несколько вопросов о состоЯнии гимназии,  сказал мне несколько одобрительных
слов.  Ќи слова о  Њагницком.  ‚  жизни этого государственного человека была
целаЯ поэма,  и потому можно судить, с каким чувством смотрел Я на его умное
лицо,  с поникшими глазами,  слушал его приветливую речь. Љакие лучи царских
милостей,  едва ли не дружбы,  озарЯли некогда его обнаженную голову,  какаЯ
ужаснаЯ гроза разразилась над нею!
     ______________
     * ‘вой милый город Џензу (фр.).

     Ћпределенный директором казанской гимназии,  котораЯ тогда  именовалась
императорской,  в памЯть того, что ее основал император Џавел Џетрович, едва
ли не в  посещение свое Љазани (тогда же подарена была ей богатаЯ библиотека
кнЯзЯ Џотемкина-’аврического,  перешедшаЯ потом в университет), Я отправилсЯ
в  начале следующего лета  к  месту своего назначениЯ.  ‚о  времЯ пути  менЯ
окурЯл,  как будто против миазмов,  ожидавших менЯ в Љазани,  медовый аромат
гречневых полей,  расстилавшихсЯ на несколько десЯтков верст.  Џо нескольким
станциЯм Я  мчалсЯ как вихрь на  лихих татарских конЯх,  управлЯемых бешеным
татарином-Ямщиком. Љазалось, Я не чувствовал расстоЯний.
     ‚скоре по  приезде моем  в  Љазань поручена мне  и  должность директора
училищ губернии с  двойным жалованьем,  по  этому  месту  и  месту директора
гимназии,  - новый знак особенного вниманиЯ ко мне попечителЯ. Ќи прежде, ни
после менЯ никто не занимал этих мест в одно и то же времЯ.
     Ћсенью 1825  года  приехал в  Љазань Њагницкий.  Џосле  предварительных
экзаменов  в   гимназии,   продолжавшихсЯ  несколько  дней  и  ежедневно  им
посещаемых, происходил торжественный акт. —итаЯ отчет об управлении гимназии
за   академический  год,   Я   окончил  его  следующею  речью  (напечатанною
впоследствии во  II  части "‘лавЯнина",  журнала,  издававшегосЯ ‚оейковым):
"Џри этом торжественном случае могу ли  Я  умолчать об  одном из приЯтнейших
предположений наших?  ‚  то  времЯ,  когда  единодушным  соревнованием наших
соотечественников по  всему  протЯжению ђоссии  возносЯтсЯ памЯтники великим
мужам  ее:  ‹омоносову на  берегах  „вины,  меценату „емидову{488} в  стенах
џрославлЯ,  герою „онскому на  полЯх Љраснохолмских,  ђишелье у  вод —ерного
морЯ,  -  и  то  самое времЯ,  когда благодарность не  есть  только долг,  а
собственное наше  удовольствие и  слава,  останетсЯ  ли  казанскаЯ  гимназиЯ
равнодушною к  памЯти „ержавина,  получившего в  ней  начальное образование?
‡десь  гений  долго  испытывал силы  свои;  здесь одобрение наставников было
первым  лавровым  листком  того  венца,  которым  со  временем  почтило  его
восторженное отечество.  Ћтсюда,  прозираЯ свое будущее поприще, вышел он на
первые опыты славы.  ‘мело можем сказать: „ержавин был наш воспитанник. Љому
же уступим честь первенства в почтении достойным образом памЯти великого?  џ
полагал бы  воздвигнуть ему  здесь приличный памЯтник с  его  изображением и
надписью:  "‚оспитаннику  своему  ѓавриилу  ђомановичу  „ержавину  казанскаЯ
гимназиЯ".   ‡а  усердное  выполнение  этого  дела  ручаетсЯ  мне  любовь  к
просвещению  почтеннейших  сочленов  моих  и,  конечно,  здешних  сограждан,
которых в  сем случае предупредил Я  только словом,  а  не  чувствованиЯми".
Џрисутствовавший на  акте управлЯвший тогда губернией,  Ђ.џ.†макин,  объЯвил
тут же, что он готов собранием пожертвований осуществить предположение мое в
случае  соизволениЯ  на  то  правительства.  ЏоследствиЯ известны:  памЯтник
„ержавину стоит  на  площади против университета.  ѓоржусь,  что  Я  положил
первый камень в основание этого памЯтника.
     Џри выходе с акта попечитель горЯчо благодарил и обнимал менЯ, и тут же
предложил  мне   место  инспектора  студентов  в   университете.   ‚скоре  в
"Њосковских ‚едомостЯх" изъЯвлена мне  благодарность за  отличное устройство
гимназии.  Љак Я  ни отговаривалсЯ от предлагаемой мне должности,  как Я  ни
представлЯл,  что буду полезнее на прежнем своем месте, Њагницкий настаивал,
чтоб Я  занЯл ее;  скрепЯ сердце Я должен был повиноватьсЯ.  €нспектором был
тогда  ѓ.”.‚ишневский,  благородный,  добрый,  истинный джентльмен по  своей
жизни и  в  обращении с студентами.  …го жена,  урожденнаЯ …ропкина,  умнаЯ,
примернаЯ мать,  нежнаЯ спутница его  жизни,  в  которой они  испытали много
невзгод,  содержала женский пансион,  прекрасно устроенный, с целью оградить
свое  семейство от  нужды и  дать  приличное воспитание детЯм.  Ќегодовал ли
попечитель на  мЯгкость характера ‚ишневского,  или по  другой причине желал
его  удалениЯ,  -  мне  неизвестно.  Ћн  не  был  еще  уволен  от  должности
инспектора, и мне поручено было пока исправление ее; следственно, Я поступал
на место, которое еще было номинально занЯто.
     џ  переехал в  университет,  и  за мною затворились двери в светлый мир
моей жизни.
     Њагницким  сделано  было  много  на   увеличение  и   украшение  зданий
университета, на устройство церкви (по образцу домашней кнЯзЯ Ђ.Ќ.ѓолицына в
Џетербурге),  библиотеки,  физического кабинета, обсерватории, одним словом,
все - что можно было сделать денежными средствами, щедро ему отпускаемыми. €
это все осталось бы навсегда памЯтником попечительства его,  если бы в  этих
сооружениЯх  не  вмешались  расчеты,   о  которых,  основываЯсь  на  фактах,
упоминает г.  ”еоктистов в  своей статье.  —то  до  менЯ,  то  Я,  по  своей
должности не  вмешиваЯсь в  экономические дела  университета и  не  стараЯсь
разведывать темные пути, которыми они проводились, не скажу ничего ни за, ни
против.  Џравда,  у Њагницкого был чиновник,  праваЯ рука его, который любил
занимать  деньги,  и,  когда  кредиторы  напоминали ему  о  долге,  старалсЯ
чем-нибудь отметить им.  …сли б Я не боЯлсЯ резко выразитьсЯ,  Я упомЯнул бы
при этом французскую пословицу: "Tel maitre tel valet"*. ‡дание университета
соответствовало своему назначению,  но чтоб эти палаты, эти камни, прекрасно
сложенные и изукрашенные,  можно было в самом деле признать тем,  чем они на
фронтоне титулуютсЯ золотыми буквами,  надо,  чтобы  дал  им  высокий  смысл
животворный дух прогресса, чтобы юноши, посещающие аудитории, находили в них
длЯ  ума  и  сердца  здоровую,  с  потребностЯми  времени  и  успехами  наук
обновлЯемую пищу.  —то  ж  если длЯ утолениЯ голода хочешь припасть к  груди
матери,  а  тебе предлагают коровий рожок,  хоть бы и  в  золотой оправе,  с
прокислым молоком.
     ______________
     * "Љаков хозЯин, таков слуга" (фр.).

     ‘ попечительством Њагницкого была учреждена и новаЯ должность директора
университета.   „о   менЯ  занимал  ее  медик  ‚ладимирский  очень  недолго.
Џрекрасный сначала,  он  через  несколько месЯцев никуда  не  годилсЯ.  ‹юди
переставлЯлись,  как  шашки  в  руках  опрометчивого игрока.  Ќа  его  место
поступил  доктор  медицины и  хирургии,  надворный советник ’рифон  …горович
‹-ров.  •ирургические  операции  он  вздумал  делать  и  над  университетом.
ђаздражительный  от  природы  и  по  болезни,  он  по  временам  доходил  до
исступлениЯ.  ѓоворили,  что он  родом из  южных славЯн,  но в  нем были все
инстинкты их южных соседей. Ћн постоЯнно употреблЯл опиум в сильных приемах.
‚  один  из  пароксизмов своего раздражениЯ он  прописал себе  такую ужасную
дозу,  что аптекарь не решилсЯ отпустить ее без рецептуры официального врача
”укса (который был и ректором университета).  Њожно судить, как приЯтно было
мне  находитьсЯ в  ежедневных сношениЯх с  такою личностью.  ђасскажу только
один пример его любезного обращениЯ со мною. ђаз Я как-то заболел и послал к
нему вместо себЯ своего помощника,  надзирателЯ, служившего и соглЯдатаем за
моими действиЯми, с ежедневною рапортичкой. ‚збешенный, что не Я сам пришел,
и  не  разбираЯ причины,  по  которой Я  не  мог прийти,  он  приказал моему
помощнику сказать мне,  что  он  плюет на  мои рапортички.  ќтого Я  не  мог
вынести;  хотЯ больной,  Я оделсЯ,  отправилсЯ к нему и расквиталсЯ с ним по
правилам ‚етхого завета...  после чего ему так не поздоровилось,  что он был
вынужден прибегнуть к усиленному приему опиума. —ерез месЯц, два, он пошел к
праотцам своим.
     “же  до  менЯ  в  университете была  ломка  всему,  что  в  нем  прежде
существовало.  Ќачальники,  профессоры,  студенты,  все  подчинЯлось строгой
клерикальной дисциплине.  Ќауки  отодвинулись на  задний  план.  ѓонение  на
философию доходило до  смешного фанатизма,  если фанатизм,  в  чем бы  он ни
проЯвлЯлсЯ,  может быть когда-либо смешон.  Ќапример,  во всех аудиториЯх на
кафедрах вычеканен был  золотыми буквами текст,  приноровленный против этого
злохудожественного учениЯ.  ђуководства немецких  ученых,  как  растлевающие
душу,  были изгнаны из  университетских курсов;  преподавание многих учебных
предметов, основываЯсь на богословских началах, как будто готовило студентов
в  духовное  звание.  Џрофессор  русской  литературы  читал  большею  частию
духовное красноречие;  образцом слога,  по  предложению попечителЯ,  служили
некоторое времЯ —етьи-Њинеи. €мена Љарамзина, Ѓатюшкова, †уковского, Џушкина
не  смели произносить на  лекциЯх.  ‡а  то,  что  профессор всеобщей истории
строго придерживалсЯ подобных начал и  читал ее по Ѓоссюэту,  он прозван был
русским Ѓоссюэтом.  ’акже  и  несколько других  профессоров облечены были  в
почетные имена европейских ученых,  -  имена, которые так же шли к тогдашним
казанским знаменитостЯм,  как  бородачу-прасолу кафтан  маркиза или  султана
кардинала.  Џрофессор поэзии,  добрый старичок,  в  иссохшей голове и сердце
которого не было и чутьЯ поэзии,  почитатель не только •ераскова, но и графа
•востова,   удостоилсЯ  названиЯ  пресловутого  во  времЯ  оно  французского
литературного законодателЯ (не помню хорошо,  ‹агарпа или Ѓоало, которого он
перевел несколько сатир). Ќа лекциЯх его разбирали одни переложениЯ псалмов.
’олько  с   увольнением  Њагницкого  он  дерзнул  написать  и  напечатать  в
"Љазанском  ‚естнике"   пасторальное  стихотворение  в   подражание  идиллии
€.€.„митриева,  кончавшеесЯ стихом:  "’ы рвешь цветы с  ее могилы".  ‘ каким
восторгом подал  он  мне  нумер  журнала,  в  колыбели которого почивало это
новорожденное дитЯ,  и,  потираЯ  себе  руки,  сказал:  "‚от-ста  каковы  мы
теперь", как будто посЯгнул на отчаЯнный подвиг.
     „олгом почитаю оговорить,  что и в мое времЯ, помимо бездарностей, были
достойные преподаватели и  ученые,  служившие науке  с  любовью  и  пользою,
как-то:  медики ”укс и  ‹ентовский,  естествоиспытатель и археолог ќйхвальд,
ориенталисты  Љазембек  и  ќрдман,   астроном  ‘имонов,  математик  Ѓрашман.
ѓоворили,  что профессор математики,  ‹обачевский,  пишет какой-то курс этой
науки, долженствующий сделать в ней громадный переворот; но, когда издан был
этот курс,  оказалось,  по  суждению компетентных критиков,  что гора родила
мышь. ‚ одно времЯ был любимцем Њагницкого француз †обар, знаменитый борьбою
с ним,  утомивший своими жалобами трех министров:  кнЯзЯ ѓолицына, ишкова и
графа “варова до  того,  что ему велено было выехать из ђоссии.  Ѓешеный его
характер  свернул  ему  голову,   умную,   начиненную  хорошими  познаниЯми.
ѓ.”еоктистов достаточно упоминает о  нем  в  своей статье.  ‹ектор немецкого
Языка  Љ.,  ловкий  человек,  бывший  прежде католиком,  потом  лютеранином,
перешел наконец в  православие.  –еремониЯ миропомазаниЯ была торжественнаЯ.
Њагницкий,   бывший  недаром  его   крестным  отцом,   исходатайствовал  ему
‚ладимирский  крест  4-й  степени.   Ќе  только  студенты,  даже  профессора
воспитывались в строгой дисциплине.  "‚ы жалуетесь,  - говорил мне профессор
Ќикольский,  поднЯв руку и сложив три пальца в виде благословениЯ, между тем
как в  душе своей ненавидел менЯ,  -  вы жалуетесь,  государь мой,  что ныне
служба здесь тЯжела.  Џосмотрели бы,  что  было  до  вас".  €  начал он  мне
поведывать чудеса только что минувшего времени.  ‡а  профессорами наблюдали,
чтоб  они  не  пили вина.  €з  числа их,  некоторые весьма воздержанные,  но
привыкшие перед обедом выпивать по  рюмке водки,  в  свой  адмиральский час,
ставили у  наружных дверей  на  караул  прислугу,  чтобы  предупредить грозу
нечаЯнного  дозора.   ’аким  образом,  прислушиваЯсь  к  малейшему  стуку  и
беспрестанно оглЯдываЯсь,  преступник дерзал  ключом,  привешенным у  поЯса,
отворЯл шкап, где, в секретной глубине, хранилось ужасное зелье. “ одного из
ученых мужей,  которому прописали вино в микстуре,  был директором, внезапно
посетившим его,  запечатан сосуд, вмещавший в себе запрещенное питье. Њедик,
осмелившийсЯ прописать такое лекарство, равно как и пациент его, остались