быстро-быстро отер  ими спину  и бока  Ћрлика и,  скинув  с  себЯ
тулупчик, набросил его на влажную конскую спину.
     - ‘овсем загонЯл тебЯ хозЯин, -  нежно зашептал он, наклонЯсь к конской
морде, - ты уж прости менЯ, дурака, хорошо? - жеребец, не моргаЯ, смотрел на
него  круглым,  выпуклым  глазом,  шумно  вдыхаЯ ноздрЯми  морозный,  стылый
воздух.
     €ван около  четверти часа ходил  вокруг конЯ, отирал пот, о чем-то тихо
говорил с ним, пока  сам не замерз, не начал дрожать. ‹ишь тогда снЯл с него
тулупчик,  надел  на себЯ  и  забралсЯ в санки, щелкнул вожжами, и  жеребчик
пошел сперва тихим шагом, а потом, набрав ход, перешел на обычную рысь и без
устали принЯлсЯ отмеривать версту за верстой.
     - ‘ледить  надобно  за конем, -  назидательно проговорил Љарамышев,  но
€ван не ответил, и дальше ехали молча, думаЯ каждый о своем.
     „орога  шла полЯми,  огибаЯ, а  порой  пересекаЯ  многочисленные  лога,
которые,  словно  многопалаЯ рука  огромного  существа,  впившись  в  землю,
тЯнулись своими извивами  к иртышскому берегу. Џод снегом  скрывались на дне
оврагов замершие  в  эту пору ручьи, чистого вкуса ключи,  а то и  небольшие
вЯзкие  болотца,  служившие летом  прибежищем  миллиардов  серых  тонконогих
комаров, живущих  лишь  в  самый  теплый  сибирский  сезон,  чтоб  набратьсЯ
человеческой  или звериной крови, оплодотворитьсЯ,  отложить  в вЯзкую землю
Яйца  и уйти, умереть,  больше  уже никогда  не поЯвлЯтьсЯ  на  свет. ‘ейчас
стоЯла самаЯ благодатнаЯ пора, когда  не было  гнуса, комара,  паутов и иной
жужжащей и  зудЯщей,  поющей  на  все голоса мелюзги,  почти  не  различимой
человеческому  глазу.  Ќо в  весенние долгие дни  и  короткие, словно легкий
обморок,  ночи  кружащий  в  лесных перелесках гнус  становитсЯ  недремлющим
хранителем, стражем,  оберегающим от недоброго  чужака сумрачные чащи в пору
рождениЯ  и мужаниЯ  звериного, птичьего и иного лесного  потомства.  ‡лобно
набрасываютсЯ они  на всЯкого, кто  позволит себе в  тот свЯщенный час войти
под  полог леса, посЯгнуть на жизнь иного  беззащитного  существа.  Ќикто из
опытных старожителей тех мест без особой на то нужды не решитсЯ осквернить в
раннюю весеннюю пору цветениЯ заповедные и укромные таежные уголки, помешать
поЯвлению  на свет  нового рода.  € передаетсЯ  тот обычай  от  отца к сыну,
продолжаЯ жить бок  о  бок  с иным, но  столь близким человеку  миром тайги.
€наче... быть здесь пустыне, безжизненной и мертвой.
     ‡имой, когда снег и лед делал одинаково похожими холмы и  леса, скрывал
норы, дупла,  муравейники,  берлоги и  звериные  лежбища, тем более не  было
возможности  длЯ алчного постороннего  человека  вторгнутьсЯ в лесной  мир и
навредить  ему, не рискуЯ при  этом собственной жизнью. Ќе  всЯкий  способен
выбратьсЯ обратно из  стылого таежного урмана,  углубившись в  него  чуть  в
сторону от проезжей дороги. Ѓог  столь мудро обустроил мир, обособив при том
мир  человека  от  мира  зверей,  незримо  разведЯ  их,  что  не  перестаешь
удивлЯтьсЯ мудрости и любви ‘оздателЯ ко всему сущему.
     ...Љ Ђбалакскому  монастырю €ван с Љарамышевым  подъехали совсем  уже в
потемках.  Ћкончательно   уставший,   выбившийсЯ  из   сил  Ћрлик   медленно
переставлЯл  ноги и,  дойдЯ до ворот обители, ткнулсЯ лбом  в ворота  и  так
замер.  „олго стучали,  дожидаЯсь,  пока заспанный монах вышел  к  ним  и на
вопрос о владыке согласно кивнул головой, мол, здесь, да только отдыхает.
     -  Џо  какому  делу  пожаловали?  Њожет,  весть  какаЯ  из  Џетербурга?
-поинтересовалсЯ он целью их приезда.
     -  ‚ладыке  о  том самолично  доложим,  -  постукиваЯ зубами от холода,
ответил Љарамышев, даваЯ понЯть, что с простым служкой говорить не станет.
     - Њожет, разбудить  владыку? - засуетилсЯ монах. - Ћн  так  и  повелел,
коль из Џетербургу кто прискачет... „авно, видать, ждет.
     - „а не из столицы мы, свои, тобольские люди, - успокоил его Љарамышев,
-  только  ты  это, христовенький, определи-ка нас  на ночлег  да  вели  щей
горЯчих или чего иного подать. ЋзЯбли вконец, сил нет никаких.
     €х проводили  в глубину монастырского  двора, где стоЯла небольшаЯ,  об
одно  окно, избушка, котораЯ,  судЯ  по всему, служила длЯ приема  случайных
постоЯльцев, а потому внутри было не топлено, и служитель едва сумел открыть
примерзшую к косЯку дверь. Џока €ван и Љарамышев озирались внутри сумрачного
ночлега,  монах  успел  притащить охапку  березовых  поленьев  и  сноровисто
растопил небольшую, но  оказавшуюсЯ весьма жаркой печурку, а вскоре принес и
ужин. €ван  попросил его позаботитьсЯ об Ћрлике:  поставить  в  монастырскую
конюшню, дать корм, напоить.
     - Ќепременно все исполню, - легко согласилсЯ тот, - владыка велел  всех
гостей монастырских привечать как должно, по-христиански. Ќочуйте  с Ѓогом и
ни о чем не беспокойтесь.
     ђазбудил их  негромкий, но Явственно  слышный колокольный  перезвон,  и
вскоре зашел вчерашний монах, сообщив им, что владыка  примет их сразу после
службы, а сейчас приглашает пройти в храм к заутрене.
     €вана поразило внутреннее убранство храма своей сдержанностью и обилием
старых,  потемневших  от  времени  икон.  Ќад  царскими  вратами  иконостаса
помещалась главнаЯ икона  монастырЯ  - —удотворнаЯ  икона Ѓожией Њатери,  на
которой была  изображена сама Ѓогородица с •ристом  во чреве и  предстоЯщими
Ќиколаем —удотворцем и Њарией …гипетской. €ван слышал,  что именно  в  таком
виде Ѓогородица ЯвлЯлась  несколько раз одной абалакской жительнице, котораЯ
поведала  обо  всем  духовным  властЯм,  а   через  какое-то  времЯ  местный
иконописец написал образ Ѓожией Њатери. €кона эта известна в ’обольске  и по
всей  ‘ибири  тем, что  приносит излечение болЯщим и  немощным.  —удотворную
каждое  лето приносЯт  в ’обольск с крестным ходом и  оставлЯют  на какой-то
срок  в городе, переносЯ из  храма в храм. ‚ это времЯ в ’обольск съезжаетсЯ
множество паломников со  всех концов ‘ибири,  а  иные  едут на  поклонение к
—удотворной даже из-за  “рала, прослышав о  многочисленных чудесах исцелениЯ
болЯщих.
     €ван помнил, как мать с отцом брали его вместе с  сестрами еще  детстве
на встречу —удотворной,  одевались  в лучшие одежды, и в доме сразу начинало
пахнуть праздником, пеклись блины и  куличи, все улыбались, радовались, отец
почти на неделю закрывал лавку, ездил по родне  и знакомым с поздравлениЯми.
Џотом  в какой-то  момент  все изменилось: повыходили  замуж сестры, ‚асилий
Џавлович год от года мрачнел; это сейчас €ван понимал: уже в то времЯ дела у
отца шли плохо. ’о  по молодости думал: посердитсЯ родитель - и все пройдет,
успокоитсЯ. Ќет, не успокоилось, не утихло, а ушел из дома праздник: радости
сменились заботами, каждодневными хлопотами, обыденной суетой. Њожет, потому
и  хотелось  €вану вырватьсЯ из этого заскорузлого  торгового скучного мира,
что  желалось  видеть, пусть не  каждый  день,  праздник,  радость,  веселье
настоЯщее,  а  не подменное, приходЯщее во времЯ  пьЯных гулЯнок и застолий.
‚идел это €ван по братьЯм своим двоюродным, по Љорнильевым, что все глубже и
глубже увЯзали те в делах, в скукотище от каждодневного щелканьЯ костЯшек на
счетах, позволЯющих увидеть, что убыло и сколько прибыло. € не  замечают они
при том, что их  самих за теми  кулЯми, мешками,  сундуками, корзинами и  не
видно...  Љогда  €ван  вспоминал  о своих  двоюродных  братьЯх-купцах,  коих
почитали  и побаивались все в городе, то первое,  что вставало у него  перед
глазами, - это низкий, почерневший, давно не беленый от скупости и  нехватки
времени потолок лавки,  где  те  проводили в подсчетах все дни и лучшие свои
годы. ’олько лишь в престольные праздники, влекомые на службу в храм женами,
родней,  знакомыми, с неохотой прекращали они торговлю, вешали пудовые замки
на лавки и амбары, словно улитка  с раковиной, расставаЯсь с  милой обителью
на незначительный срок.
     ‚сЯ  жизнь, весь  уклад в  корнильевских семьЯх были  подчинены  одному
единственному  правилу:  день прошел  зрЯ, ежели  хоть пЯтачок,  полушка  не
звЯкнули в кошеле, прибавившись к прочим. “мом €ван понимал своих родичей и,
упаси  Ѓог, никогда  не  решилсЯ бы  высказать  им свое  отношение вслух, но
сердцем,  душой  ему  был противен тот  мир  непрестанного  и  каждодневного
корпениЯ, просиживаниЯ над приходно-расходными книгами, стараниЯ разбогатеть
даже за счет беды близкого человека, лишь бы соблюсти собственную выгоду.
     —удотворнаЯ икона  Ђбалакской Ѓожией  Њатери,  перед  которой он сейчас
стоЯл, звала, манила в иной мир - чистый и бесхитростный. …е руки,  воздетые
к небу, как бы говорили о существовании иного бытиЯ, где нет  места  обману,
извечной заботе  о пропитании.  —удотворнаЯ  призывала  к радости, празднику
души,  отказу от  бренности. € низкий сводчатый  потолок  храма,  освещаемый
неровным светом  десЯтка свечей,  говорил  о  тЯжести земных  забот, давЯщих
грузом,  не пускающих туда  вверх,  к  небесам.  € все  свЯтые,  писанные на
больших, почти  в  рост человека,  досках,  подчеркивали,  напоминали  своей
позой,  поворотом  головы, взглЯдом,  что  любой  человек  на  грешной земле
находитсЯ  на ней словно  на  раскаленной сковороде,  и  придет миг,  как он
воспарит, подымитсЯ к небесам, к чистому небу, мало что успев оставить после
себЯ,  разве  что  короткую  памЯть  - добрую  или  злую, в  зависимости  от
пониманиЯ собственного предназначениЯ.
     - ‘пишь, что ли? - тронул его за рукав Љарамышев.
     - Ђ  что? -  вздрогнул €ван,  посмотрел вокруг.  ‘лужба  заканчивалась,
монахи и  прихожане  уже подходили к кресту, который  держал собственноручно
владыка ‘ильвестр, ласково улыбаЯсь  каждому. €ван  с Љарамышевым  оказались
последними при крестоцеловании и, приложившись  к распЯтию, пошли  к выходу,
где их  уже поджидал все тот же  монах, тихо  сообщивший, чтоб шли следом за
ним.
     ЏриемнаЯ комната митрополита  оказалась  в длину не более пЯти шагов, с
небольшими оконцами и низким потолком. ‚сЯ противоположнаЯ от входа стена ее
была увешена  иконами,  а  длинный  стол  на  резных точеных ножках  завален
книгами и бумагами. €вану не приходилось  прежде встречатьсЯ  с владыкой, но
он слышал от многих,  что тот слыл большим книжником, собирал старые грамоты
и рукописи и даже сам написал несколько книг, а потому ‡убарев немного робел
и понЯтиЯ не имел, о  чем станет  вести разговор с  митрополитом. Ћставалось
надеЯтьсЯ на тестЯ, который, наоборот, держалсЯ подчеркнуто независимо и все
вытЯгивал вперед острый, успевший покрытьсЯ за ночь щетиной, подбородок.
     ‚ладыка  неожиданно  длЯ  них  вошел  через  боковую  небольшую дверцу,
которую  €ван  не  заметил,  низко  нагнув  голову,  а  когда   распрЯмилсЯ,
пристально  глЯнул  на них, то показалсЯ вблизи еще выше ростом и необычайно
худым, с бледным лицом, глубоко посаженными черными проницательными глазами.
€ван и Ђндрей  Ђндреевич  шагнули под благословление  и поспешили  сесть  на
обыкновенную  деревенского  вида  лавку,  стоЯщую  подле стены. ‘ам  владыка
опустилсЯ  в  простое деревЯнное  кресло  и,  облокотЯсь  о  стол,  изучающе
посмотрел на них, чуть кашлЯнув, спросил глухим надтреснутым голосом:
     - —то привело вас ко мне? ‘лушаю.
     - ‚ладыке, верно, известно, как пострадал Я от рук неверных...
     - ‘лышал, слышал, - коротко кивнул тот, пристально вглЯдываЯсь при этом
в €вана.
     -  ’еперь  принужден  жительствовать у  зЯтЯ  моего, €вана ‡убарева,  -
как-то  по-книжному  продолжил  Љарамышев,  -  в деревеньке,  неподалеку  от
’юмени,  именуемой  Џомигаловой...  -  владыка  молчал,  ожидаЯ,  когда  тот
перейдет к сути дела. - Ђ тут своЯк мой Ѓогу душу  отдал, - Ђндрей Ђндреевич
никак не мог нащупать нить разговора, €ван даже усмехнулсЯ про себЯ, радуЯсь
растерЯнности  всегда излишне самоуверенного тестЯ, - да после  себЯ  долгов
наоставлЯл, -  продолжал тот, -  а потому, ваше высокопреосвЯщенство,  имеем
дерзость припасть к стопам вашим со смиреной просьбой: благословите  начатое
нами дело, - закончил он и замолчал, так ничего толком и не изложив.
     -  Ѓлагословить  доброе  начинание  всегда  рады,   -  вновь  кашлЯнув,
проговорил владыка, - только непонЯтно, о каком деле речь ведете.
     -  Ћ серебрЯных  приисках, -  заЯвил Љарамышев.  ‚ комнате установилось
недолгое молчание и слышалось лишь прерывистое дыхание Љарамышева да сопение
€вана, который  уже и не рад был, отправившись на прием к  митрополиту. ‚рЯд
ли Љарамышев сумеет выпросить у него денег, а, скорее, кончитсЯ все тем, что
владыка, как и губернатор, попросит свою долю от не найденного еще серебра.
     -  € где таковые есть? - наконец спросил митрополит, оглаживаЯ длинную,
почти совсем седую бороду тонкими, чуть желтоватыми в свете ранних солнечных
лучиков, пробивающихсЯ сквозь замерзшие стекла, пальцами. - —то-то ранее мне
не приходилось о таковых слышать.
     - €ван, покажи слиток, - кивнул зЯтю Љарамышев.
     €ван  вытащил  из-за пазухи сверток, развернул,  выложил на  стол перед
владыкой. ’от приподнЯл его, прикинул на ладони, положил обратно и спросил:
     - ’ак, где те прииски находЯтсЯ?
     - Ќа “рале, - подал, наконец, голос €ван, - в башкирских землЯх.
     - „алековато... € много ли там руды будет?
     -  Џока  не  знаю,  -  честно  призналсЯ  €ван, - это пробнаЯ плавка из
образцов, что мной привезены на удачу.
     -  ЌеплохаЯ  удача, - чуть  усмехнулсЯ владыка. - ‚ласти  в известность
поставлены?
     - ‚ ‘енате бумага мной на  то  получена, - опЯть полез за  пазуху €ван,
спеша достать заветную бумагу, с которой не расставалсЯ с самого  момента ее
получениЯ.
     - Ќе нужно, верю на слово, - поднЯл руку митрополит ‘ильвестр, - что от
менЯ лично или  паствы  моей требуетсЯ? ‘разу предупреждаю, оказать денежную
помощь не смогу. „ать своих людей на работы тем более. „а  и  не дело церкви
рудознатством заниматьсЯ.
     - Ќо ведь утварь церковнаЯ, оклады  к иконам, кресты, чаши причащальные
делаютсЯ именно из серебра, - наконец вышел на нужную стезю Љарамышев.
     -  € что с  того? Џрикажете нам  и винокуренные заводы  открывать, коль
свЯтое  причастие вином церковным  производитсЯ? Ѓумажные  фабрики  ставить,
потому что  записи церковные ведем?  Ќет, милостивые  государи, не ждите  от
менЯ помощи. „ело церкви - молитва, выполнение  свЯтых  таинств, обращение с
наставлениЯми к прихожанам, взращивание непрестанное доброго стада. €звестно
ли вам,  сколь много  храмов возводитсЯ по всей сибирской епархии?  Ќо тогда
всех свЯщеннослужителей и  монашествующих, по  вашим рассуждениЯм, требуетсЯ
привлечь длЯ тех работ. Љто  же взамен  их служить в  храмах станет? Ќет, не
дело  говорите,  - и он  хотел  было поднЯтьсЯ из-за стола,  чтоб  закончить
бесполезный  разговор.   Ќо   тут  Љарамышев,  обретЯ,   наконец,   извечную
уверенность, страстно заговорил, спеша привести собственные доводы.
     - Џогодите, погодите, владыка, но ведь вы покупаете и материалы, и все,
что необходимо вам. ’ак? - владыка коротко кивнул в ответ. - Ђ почему бы вам
ни купить заранее то серебро, что будет добыто на приисках? ’ем более вы уже
имели возможность убедитьсЯ в ревностном отношении моем к делам православной
церкви.  Џомните,  как  Я  исполнил  вашу  просьбу,  когда  дело   коснулось
строительства храма на моем подворье? € пострадал за то...
     - ‚се  в руках Ѓожиих, - перекрестилсЯ  владыка, - и каждый послушный и
верующий человек поступил бы точно так же на вашем  месте. ‚о имЯ укреплениЯ
православной  церкви обратилсЯ Я тогда  со своей  просьбой и  уверен, всЯкое
доброе дело зачтетсЯ  человеку, верЯщему в Ѓога, если не на этом,  то на том
свете, когда предстанете вы на суд Ѓожий.
     - Ђ не могли бы вы, ваше высокопреосвЯщенство, написать прошение на имЯ
императрицы, дабы она взЯла под свое  высокое покровительство наше  скромное
предприЯтие?
     “ €вана даже дыхание перехватило, когда он услышал подобное предложение
своего тестЯ. “дивило оно и владыку,  который ответил  не  сразу, а долго  и
внимательно рассматривал  Љарамышева,  потом  взглЯнул вновь  на  серебрЯный
слиток и опЯть сухо кашлЯнул.
     - ЏризнатьсЯ,  не  вижу к  тому  особых причин,  -проговорил  он  после
некоторого  молчаниЯ.  - „аже если бы  Я и согласилсЯ  на  подобный  шаг, то
представьте  себе,  как  будет   истолкована  подобнаЯ  просьба?  Џо  своему
положению,  несомненно,  могу  обращатьсЯ  в  ‘вЯтейший  ‘инод,  и  то  лишь
касательно дел моей епархии. Џочему бы вам ни попросить об этом губернатора?
     - Ќо мы приехали с этой просьбой именно  к вам, владыка, - упорно стоЯл
на своем Љарамышев.
     - ‡наете, после недавних событий, когда по  ревностному моему  служению
был заложен храм во имЯ ‚оскресениЯ ѓосподнЯ, участником чего были и вы, мне
сообщили о письме местного муллы к самой императрице о притеснении татарской
части  населениЯ.  Ќасколько  мне  известно, дело пока не  получило  ход, но
вполне может случитьсЯ, что очень скоро менЯ переведут из ’обольской епархии
и тогда... мое обращение к императрице может только повредить вам.
     - ЏонЯтно, - вставаЯ, проговорил Љарамышев, - значит, зрЯ мы по  морозу
за столь верст конЯ гнали. Џошли, €ван...
     - „а погодите вы,  - неожиданно остановил их митрополит ‘ильвестр, - не
отобедали еще. Ќе в моих правилах отпускать людей в дорогу голодными. Љ тому
же, мне на самом деле не совсем ловко перед вами, поскольку, пусть косвенно,
но ЯвлЯюсь  виновником постигшего  вас несчастьЯ. ђазрешите подарить  вам на
памЯть образ  —удотворной иконы Ђбалакской  Ѓожией матери, выполненный одним
из наших иконописцев, - с  этими словами владыка взЯл с небольшой деревЯнной
полки  образок,  ЯвлЯющийсЯ точной копией  с  —удотворной,  и  протЯнул  его
Љарамышеву, - благослови вас ѓосподь. - Љарамышев с поклоном принЯл подарок,
но не  проронил  ни  слова.  -  —то же вам подарить, молодой человек? - чуть
задумалсЯ владыка,  -  грамоте  обучены? -  спросил  он €вана. ’от  согласно
кивнул. - ’огда  не  обессудьте,  но  хочу  сделать  вам не  совсем  обычный
подарок, - с этими словами он взЯл со стола тонюсенькую  книжицу и,  раскрыв
ее на  первой  странице,  показал рукописный текст с  выведенными  киноварью
заглавными буквами, - то не церковнаЯ  книга, надеюсь, вы таковые имеете, но
подобную  вы  врЯд  ли где встретите.  ќто собрание  разных  каверз и редких
сочинений,  писанных  неизвестными  авторами  не только в нынешнем, но  и  в
прошлом веке,  еще  до  царствованиЯ царЯ Џетра Ђлексеевича. Њне их  передал
знакомый архимандрит, выписав из собраниЯ •отынского монастырЯ, а мой  писец
переписал уже набело. ђазрешите, Я прочту  некоторые из них, чтоб вы понЯли,
о чем идет речь, - с этими словами владыка взЯл очки в металлической оправе,
водрузил  их себе на нос и принЯлсЯ  читать: "—елобитнаЯ к судье,  господину
моему судье-свинье бьет челом и плачетца, за печь прЯчетца, с полЯ вышел, из
лесу  выполз,  из болота выбрел, а  неведомо кто. †алоба  нам,  господам, на
такова же человека, каков ты  сам, ни ниже,  ни выше, в той же образ нос, на
рожу сполз, глаза  нависли, во  лбу  звезда.  Ѓорода у нево  в три  волоска,
широка да окладиста..." - владыка неожиданно остановилсЯ, широко улыбнулсЯ и
перелистнул страницу.
     €ван,  плохо  понимаЯ,  зачем  митрополит  читает им этот  малопонЯтный
текст, переглЯнулсЯ с тестем, но тот лишь оттопырил  нижнюю  губу и округлил
глаза, дав понЯть, что и сам терЯетсЯ в догадках.
     -  ’ут  дальше  не  совсем  приличествующие  случаю  слова  приводЯтсЯ,
опустим, а вот это интересно, послушайте:  "‹ечебник  на  иноземцев. Љогда у
кого заболит сердце и отЯготеет утроба, тому взЯть мостового белого стуку 16
золотников, мелкого вешнего топу 13 золотников, светлого тележного скрипу 16
золотников,  а  принЯв,  потеть три  днЯ  на  морозе  нагому, покрывшись  от
солнечного  жара  неводными  и  мережными  крыльЯми в однорЯдь, а,  выпотев,
утеретьсЯ  дубовым четвертным  платом..." Ђ?  Љаково?  Њожет, и не совсем по
чину  мне подобные вещи  читать  да еще и  рассказывать  о  них мирЯнам,  но
удержатьсЯ не могу.  ‘ильно написано, а сказано и того лучше. Џро наш народ,
знаете, что иноземцы разные  говорЯт? Њол, варвары мы, веру некрепкую имеем,
едва  ли не  идолам  поклонЯемсЯ!  -  ‚ладыка  вдруг воодушевилсЯ, глаза его
засветились  внутренним  огнем, тонкие  пальцы  сжались. -  Ђ наш  народ все
понимает и веру  имеет крепкую. Љто, как не  русский  человек, заселил почти
всю  ‘ибирь?!   €   что   здесь  нашел?  €менно   идолопоклонство  и  нашел,
богоотступное магометанство, а сейчас уже, куда ни глЯнь, стоЯт православные
храмы, - владыка не на шутку  разошелсЯ, увлексЯ,  может, даже забыл,  кто и
зачем перед ним  находитсЯ,  и  без удержу сыпал  словами, доказываЯ силу  и
живучесть православной веры.  ‘удЯ по всему, он вел давний  спор с кем-то, а
€ван  и  Љарамышев  оказались лишь случайными слушателЯми.  Ќаконец,  устав,
митрополит остановилсЯ, ненадолго  прикрыл глаза, приходЯ  в  себЯ,  и  тихо
закончил:
     - Џростите, коль чего не  так сказал. ђад бы помочь, да сами  видите...
не в тот час пожаловали. ‘паси, ѓосподи, - перекрестил их на прощание.
     Љогда €ван с  Љарамышевым отобедали  в монастырской трапезной, вышли из
ворот,  где  стоЯл отдохнувший  и  накормленный  Ћрлик, они  услышали чей-то
голос, окликнувший их:
     - Џогодите, мужики, сказать чего-то хочу, -  спешил  к  ним  все тот же
монах, встретивший их вчера. - ‘лучайно узнал, по какому делу вы приезжали к
владыке, -  с ходу  заговорил  он,  переводЯ дыхание. ‡убарев переглЯнулсЯ с
Ђндреем Ђндреевичем, сетуЯ на то, как быстро их дело стало известно многим.
     -  € что с того,  что узнал, -  резко оборвал монаха Љарамышев,  - наше
дело до посторонних ушей нежелательно. ‡абудь, о чем слышал. ЏонЯл?
     - Џогодите, - остановил его ‡убарев, - может, чего путнее скажет.
     - „ождешьсЯ от ихнего брата путного чего, - садЯсь в саночки, проворчал
Љарамышев, но больше не перебивал монаха.
     - Њое дело -  сторона, -  смутилсЯ тот, - могу и не говорить. џ к вам с
помощью, по-доброму, а вы... - и он повернулсЯ, собираЯсь  вернутьсЯ обратно
в монастырь.
     - Ќет уж, - поймал его за рукав €ван, - коль начал говорить, продолжай.
’олько  не  тЯни,  а  то у  нас путь  длинный, до  города добратьсЯ надо  бы
засветло.
     - џ  чего хотел,  -  нерешительно начал монах,  которому, как определил
€ван,  было  не более  тридцати  лет, -  сам-то Я  с  “рала, да  вот грамоте
выучилсЯ, и владыка в монастырь определил. Ђ родители у менЯ там, на  “рале,
и  жительствуют.  Ѓрат  Њаксим  рудознатством  занимаетсЯ.  Љоль  вы бы  его
разыскали,  то  очень он  вам пригодитьсЯ  бы мог...  €  все... -  развел он
руками.
     -  ѓде  найти  твоего  брата?  -  поинтересовалсЯ  €ван.  Њонах  быстро
объЯснил, как добратьсЯ до места, где он раньше жил, и найти брата. Ќа том и
расстались, поблагодарив на  прощание монаха, который долго смотрел им вслед
от высокой монастырской стены, пока они не скрылись за поворотом.

        5.
     Ќа обратном пути пришлось сделать остановку близ €вановского монастырЯ.
Ћрлик брал с  ходу хорошо, но через две-три версты уставал, переходил с рыси
на шаг. Љ обеду добрались домой, где старый дЯдька Њихей, живший еще заместо
сторожа при ‡убареве-старшем, сообщил, что  за  €ваном приходил стрЯпчий  из
суда и велел тотчас ЯвитьсЯ, как только вернетсЯ обратно.
     - •удо дело,  - согласилсЯ Љарамышев, -  видать, ждать купцам надоело и
решили через суд долги свои вернуть.
     - —его хоть делать? - сокрушенно спросил €ван. - „еньги нужны.
     - Ќужны.  Џопробуй к Њихаилу  съездить,  расскажи  про  суд,  авось, да
расщедритсЯ.
     - ‚рЯд ли. Џоехидничает, только и всего.
     - ‡а спрос денег не берут, поезжай, - взЯл под уздцы Ћрлика Љарамышев и
развернул обратно от ворот, где они беседовали, не въезжаЯ во двор.
     €ван не  стал возражать и медленно поехал по  улице,  решив заглЯнуть в
лавку к  Њихаилу  Љорнильеву, где  он,  скорее всего, мог  находитьсЯ в  это
времЯ. Ќо как только  он  вывернул  на Ѓазарную площадь, то первым,  кого он
увидел,  был ‚аська  Џименов,  стоЯщий  в распахнутом,  как  обычно,  легком
полушубке возле  запрЯженного  в кошеву ‚алета и о чем-то  горЯчо спорЯщий с
двумЯ мужиками. €ван постаралсЯ незаметно проехать  мимо, памЯтуЯ о том, что
кричал ‚аська ему совсем  недавно на  отцовых  похоронах, а сам  даже  и  на
поминки  не ЯвилсЯ.  Ќо  тот, как назло, повернул голову, заприметил €вана и
бросилсЯ к нему наперерез, напрочь забыв о своих прежних собеседниках.
     - ‘той, ‚анька,  -  заорал он,  размахиваЯ на  ходу руками,  - разговор
есть.
     €вану  ничего  другого  не  оставалось,  как  направить Ћрлика  к  краю
проезжей дороги и остановитьсЯ.
     - „ень  добрый,  дЯдЯ ‚ась,  -  по  старой  детской привычке назвал  он
Џименова "дЯдей". - —его не заходите? Ќа поминки ждали вас, а вы...
     - ЌапилсЯ Я в тот день, ‚анюшка, прости старого дурнЯ. „а и не хотел на
людЯх слезы свои показывать, - громко всхлипнул он и утерсЯ рукавом, - любил
Я  отца твоего, добрый мужик был. Ђ что у вас  с Ќаташкой моей не сладилось,
то ваше дело, не в обиде Я. ‘ейчас-то куда собралсЯ? ‚ лавку отцову?
     - „а нет,  там корнильевский человек сейчас сидит, товар  у них общий с
отцом оказалсЯ.
     - ’е своего не упустЯт, знаю  Я их, -  закрутил  головой Џименов, и  до
€вана  долетел смачный  запашок  перегара. ‚асилий был верен себе, и  редкий
день  поЯвлЯлсЯ  трезвым в  людном месте. -  „а черт с ними,  с Љорнильевыми
этими, айда лучше до менЯ, посидим, выпьем. Ђ?
     - Ќе могу, дЯдь ‚ась, мне завтра велено в суд ЯвитьсЯ.
     -  Ђ  чего  тебе,  честному  человеку,  в суде делать?  -  насторожилсЯ
Џименов, посерьезнев.
     - Џо отцовым долгам, видать...
     - ‚он оно что... ‘лышал, будто ты серебро на “рале нашел?
     - Ћт кого слышали? - спросил €ван, хоть и понимал: не скажет Џименов.
     - Ђ какаЯ разница, - беззаботно  махнул тот рукой и подмигнул  €вану, -
слухом землЯ полнитсЯ, на то человеку и Язык дан, чтоб  разговор вести. ’ак,
значит, нашел серебро?
     - ђано говорить, - осторожно отозвалсЯ €ван, - образцы только привез.
     -  € правильно делаешь,  что съедешь  с ’обольска на  прииски. Џаршивый
город, и люди  паршивые. Љаждый только о своем кармане и думает,  никто друг
дружке помочь не желает. ‡рЯ  мы  с тобой  не породнились, а то бы вместе на
прииски те  отправились.  ’воЯ  голова да мой капитал, и дело бы заладилось,
глЯдишь. џ ведь  нынче разбогател, слышь,  ‚анька! •ороший куш взЯл на соли.
‘перва скупил всю соль в округе да и своих людей поставил на заставах, чтоб,
- ежели, кто соль повезет, быстрехонько мне докладывали, а Я ее и скупал, не
давал  до  города дойти. Џотом  пождал месЯц,  когда  старые  запасы  у всех
выйдут,  попьЯнствовал  малость,  но при  том  зорко следил, не дай Ѓог, кто
заЯвитсЯ в город с обозом без  моего ведома, - как-то по-детски хохотнул он,
широко открыв мокрый рот, хлопнул €вана по плечу и продолжал:
     - ‚от когда народ из лавки  в лавку ходить начал, соль  искать, то Я по
тройной,  супротив  старой,  цене и выкинул  чуть. ‡а  ней, за солью моей, и
мужики,  и  бабы едва  не  в  драку  кинулись, берут.  Ќу, Я  подержал  цену
недельку, берут, чтоб мне провалитьсЯ на этом месте! ‚ драку лезут  за солью
моей!  ђешетников  ”ома  разнюхал-таки,  к  губернатору  кинулсЯ,  жалитьсЯ,
значит.  Ќу, пришлось ему уступить пЯть пудов по старой цене.  €,  веришь  -
нет, но слух пошел по городу, будто киргизы захватили те солончаки, где соль
всегда брали, и соль  к весне  совсем на вес золота будет, народ хватает  по
несколько пудов каждый, переплачивают, но берут. ‚се мои запасы разобрали за
месЯц с небольшим. ’ак что знай, - похлопал он себЯ по боку, - с прибытком Я
нонче, а  потому гулЯю. - €ван уже пожалел, что остановилсЯ длЯ разговора со
словоохотливым Џименовым, и решил распрощатьсЯ.
     - Џоеду Я, дЯдь ‚ась, - шагнул он в сторону саночек, - ты уж извини.
     - Џостой, - не пустил тот его, - а может, тебе деньжат занЯть? Ђ? Ѓери,
Я сегоднЯ добрый...
     - Ђ сколько можно? - растерЯлсЯ €ван.
     - Ђ сколь надо? - вопросом на вопрос ответил Џименов. - ‘отню? „ве?
     - ’ысЯчу... - выдохнул €ван и внутренне сжалсЯ, ожидаЯ отказ.
     - ’ысЯчу? - переспросил тот и запустил пЯтерню под шапку, чуть подумал,
а потом скинул шапку на снег, притопнул ногой, заЯвил:
     - Џусть  будет  по-твоему! ’ыщу так  тыщу!  ’олько не забывай, до конца
дней помни, кто тебе в тЯжелый час руку протЯнул. ЏонЯл?
     - ЏонЯл, дЯдь  ‚ась,  понЯл...  - €ван не  заметил,  как  жгучие  слезы
выступили  у  него в  уголках глаз и  внутри  разлилось  тепло, словно после
стопки выпитой водки.
     -  Џоехали, что ли? -  отвел вдруг  глаза  в  сторону  Џименов,  - а то
передумаю, откажу, а денежки промотаю! Ђ? …дем?
     - …дем, едем, - засуетилсЯ €ван и полез в санки, подождал, пока Џименов
дойдет до своей кошевы и выправит с торговых рЯдов на ‚оскресенскую улицу.
     Љогда  вошли  в  дом,  то  первой,  кого  увидел  €ван,  была  ЌатальЯ,
выглЯнувшаЯ  в  прихожую  и  широко  улыбавшаЯсЯ отцу.  “знав  €вана, не  то
удивилась, не то испугалась и тут же нырнула обратно в горницу.
     -  —его прЯчешьсЯ? - зычно засмеЯлсЯ Џименов. - ‚ыходи, поздоровкайсЯ с
гостем  дорогим,  - но с кухни к ним  вышла  жена ‚асилиЯ  Џименова и строго
зыркнула на мужа, недовольно проворчала:
     -  ђасшумелсЯ  тут...  ‡дравствуй,  €ван,  проходи  с  миром,  а  моего
горлопана не слушай шибко. Ћн поорет и перестанет, успокоитсЯ.
     - ‘пасибо,  мать,  на  добром  слове, - чмокнул жену  в щеку Џименов и,
бесцеремонно  схватив  €вана  за  руку,  потащил  в горницу, на ходу  громко
крикнув:
     - ‚одки нам,  квасу  да  сала  порежьте на закуску. € чтоб быстро!  - ‚
горнице  усадил  €вана на  небольшой низенький диванчик, которого, насколько
€ван  помнил,  ранее  в их доме не было, сам же осталсЯ  на ногах и принЯлсЯ
расхаживать из угла в  угол, потираЯ при этом красные с мороза руки.  -  ‚от
ведь, кузькина мать, какие дела творЯтсЯ на белом свете! Љто бы подумал, что
Я, ‚аська Џименов, да такую деньгу заграбастаю!?
     €ван сидел на  диванчике,  куда его усадил Џименов, беспомощно выставив
перед собой ноги,  обутые в  стоптанные,  в двух местах  подшитые сапоги,  в
которых  ездил и  на  “рал,  и  в Џетербург, другие  завести было все как-то
недосуг, носил по привычке то, что  родители давали. Ђ вот сейчас, оставшись
один, да еще в чужом доме, рЯдом с бывшей невестой, растерЯлсЯ, почувствовал
себЯ не  то что  не  в своей тарелке, а почти  что голым и  неожиданно начал
густо  краснеть.  …му  было стыдно  перед  этими людьми,  которые  не только
простили  его  за  расстроившуюсЯ свадьбу  дочери,  но и предлагали  деньги,
ничего  не  просЯ  взамен, по широте  души своей из вечного русского желаниЯ
помочь  кому-нибудь,  подсобить,   подставить  плечо,  отдать,   если  есть,
последнее и даже извинитьсЯ при том, мол, больше-то нет... € не ставить себе
в особую  заслугу или честь привычное дело помощи близкому, а  то  и  совсем
чужому  человеку.  €  при  всей бескорыстности  и  открытости  души русского
человека  одновременно живет в ней  извечное  желание обставить, обмишурить,
перехитрить  ближнего  да  еще и  похвастать перед всеми  потом, пощеголЯть,
выставЯ себЯ этаким умником-хитрецом, не видеть в  том особого греха и  даже
не пытатьсЯ раскаЯтьсЯ в содеЯнном.
     ђазве не  так  поступил ‚асилий  Џименов, скупив  всю  соль  в  городе,
заставЯ  платить  за нее втридорога?  Ќе  обман ли то? Ќе грех? Ќо скажи ему
сейчас о том, намекни самую малость, и  взовьетсЯ, взалкает, разбушуетсЯ, не
поверит,  и на всю оставшуюсЯ жизнь  станешь ему наипервейшим врагом и,  что
потом ни делай, ни говори, не заслужишь прощениЯ вовек.
     Ђ Џименов, довольный собой, барышом и тем,  что сын его покойного друга
сидит сейчас здесь, перед ним, и в его силах ему помочь, выручить, спасти от
долговой тюрьмы, гоголем прохаживалсЯ, даже чуть пританцовываЯ, по горнице и
все говорил, говорил, рассказывал, как он ловко скупил соль, угадал  момент,
выждал,  да  и слух  о киргизах помог, все в  руку,  все за него,  за ‚аську
Џименова, а теперь... можно загулЯть хоть на полгода, хоть на цельный год, а
то и на всю оставшуюсЯ жизнь.
     - ‘лышь, €ван, - обратилсЯ он к ‡убареву, - а может, в €рбит махнем, на
Ярмарку? ѓульнем, пошумим, покутим?  …дем?  ‘егоднЯ  в  ночь  и  махнем,  на
почтовых и  через  пару  дней, глЯдишь,  там будем. ‚  нашем ’обольске, одно
название -  гу-бер-нЯ, - ‚асилий нарочно растЯнул слово, презрительно сквасЯ
губы и  выкатив глаза, - то заутренЯ, то вечернЯ, а потолковать ладом и не с
кем, дыра! …дем, брат,  на Ярмарку?! „усЯ, ЌатальЯ, - зычно  закричал он,  -
собирайте мне в дорогу, мы с €ваном на €рбит погнали, прЯмо сейчас!
     - „Ядь ‚ась, не смогу Я с вами, - робко заметил €ван, - дел много...
     - Џождут дела,  -  небрежно  махнул  он рукой, - какие могут быть дела,
когда  ты  сейчас  станешь чуть не самым  богатым  человеком во всей округе?
‡абыл, зачем  ко  мне приехали?  ‘час Я, счас,  принесу деньги-то,  чтоб  не
подумал, будто Я брехун какой, - и он исчез, выскочив в соседнюю комнату, но
вскоре вернулсЯ оттуда,  несЯ на вытЯнутых руках перед  собой пухлый кошель,
увесистый на вид,  - держи! - брЯкнул его €вану на колени, - дома сочтешь, и
сам не знаю, сколь там есть. ’ебе должно хватить.
     - Ђ  вам  останетсЯ чего? - смущенно заметил €ван,  не  в силах отвести
глаз от денег, показавшихсЯ ему тЯжеленными. ‘толь огромной суммы он никогда
и в глаза не видел, а уж тем более в руках не держал.
     - ‡а менЯ, парЯ, не боись, себЯ не обделю, - привычно хохотнул Џименов,
- на мою долю хватит.
     - Њожет, Я хоть расписку напишу? - предложил €ван.
     - Ќа хрена мне твоЯ  расписка? —его  Я с ней делать стану? ђазбогатеешь
на своих приисках  и сполна отдашь.  ’ы  ведь,  чай,  зубаревской породы, не
обманешь. „умаешь, почему тебе даю? Њог бы и кому другому, желающих до хрена
найдетсЯ, а ведь тебе, именно тебе, ‡убареву, даю. „а потому, что мы с твоим
батюшкой всегда один перед другим  нос задирали,  казали, кто больше другого
стоит.  Ђ  вышло-таки  по-моему! —уешь, чего  сказываю? Љоль ко мне его  сын
пришел за помоществлением, то, значит, Я жизнь свою прожил не зрЯ, обошел на
вороных дружка,  тезку  своего, ‚асилиЯ. ‚ечнаЯ  ему памЯть, и  пусть  землЯ
пухом будет, - перекрестилсЯ  Џименов на образа.  ‚ комнату вошла  его жена,
несЯ на  медном подносе два  пузатых стаканчика синего  стекла и  на тарелке
мелко порезанные огурцы, на другой - сало, на третьей - грибки горкой.
     - ‡ачем опЯть огурцы нарезала? -  заворчал Џименов.  - ‡наешь  ведь, не
люблю...
     - Ћдни выпивать станете или  нас с  дочкой пригласите? - не отвечаЯ  на
придирки мужа, спросила хозЯйка.
     - „а уж как-нибудь без  вас справимсЯ, - отмахнулсЯ Џименов. - ‘лышала?
Њы с €ваном в €рбит едем!
     - џ не могу, - твердо повторил €ван.
     - Ђ Я сказал - можешь! - брЯкнул по столу кулаком Џименов.
     - ‚асилий, если ты и  дальше будешь так шуметь,  то,  может,  вам обоим
лучше в кабак пойти? - спросила его жена и, повернувшись, вышла. Ќа Џименова
ее  слова  подействовали, как  ни странно, успокаивающе:  он сел  на  лавку,
стоЯщую возле стола, поманил к себе  €вана. ’от,  продолжаЯ  держать в руках
тЯжелый кошель, подошел к столу и сел с краю.
     - ’ы чего,  словно  не  родной?  - ткнул его  в бок кулаком Џименов.  -
Џоложи деньги на стол, не украду, не боись.
     - ‘овсем и не боюсь, - €ван положил кошель на уголок стола.
     - „авай, выпьем, -  налил  Џименов в стаканы, - да помЯнем раба божьего
‚асилиЯ, отца твоего, - предложил он, подаваЯ один из стаканов €вану, - пей,
пей, - проследил, чтоб ‡убарев выпил до дна, - прости, ѓосподи, грехи ему, -
и ловко выплеснул содержимое себе в рот.
     Џока они выпивали, Џименов не  переставаЯ говорил, вспоминал, как они с
‡убаревым-старшим ездили в Ѓерезов, раз даже чуть не замерзли по  дороге, да
наткнулись на остЯков, отогрелись. “ €вана  как-то потеплело в груди,  стало
радостней,  и он времЯ от времени кидал осторожные  взглЯды на кошель,  ловЯ
себЯ на мысли, как ему хочетсЯ остатьсЯ  одному, подержать  деньги  в руках.
Џименов заметил это и проговорил небрежно:
     -  џ тебе, ‚ань,  знаешь,  чего скажу? ’ы,  глЯди,  за  деньги душу  не
променЯй,  а  то  оглЯнутьсЯ  не успеешь,  как  только  они  одни  длЯ  тебЯ
наиглавными  самыми станут,  про людей забудешь, а они, деньги  проклЯтущие,
всю  душу-то  тебе и  выжгут,  спалЯт. џ хоть  мужик не  больно  верующий, в
церкву,  сам знаешь, не часто хожу, но тут моЯ вера крепкаЯ:  нельзЯ деньгам
волю давать, чтоб они над тобой верх забрали. ЏонЯл?
     - Ђга,  -  кивнул  головой  €ван и снова против своей  силы  глЯнул  на
проклЯтый кошель.
     Џотом все как-то смешалось у  него в голове, и, когда на другой день он
попыталсЯ восстановить происходЯщее, вспоминал лишь  пьЯную болтовню ‚асилиЯ
Џименова,  как несколько раз  в горницу  заходила хозЯйка,  приносила  новый
графинчик, внимательно  смотрела на  него, €вана, и  вновь  выходила.  Џотом
Џименов уснул прЯмо за столом,  но и в полусне  пыталсЯ  еще что-то сказать,
объЯснить, требовал запрЯгать, чтоб  ехать на  Ярмарку, в €рбит. ’огда  €ван
встал и  пошел  в прихожую,  но  непонЯтным образом  оказалсЯ в комнате, где
сидела  за  вышивкой  ЌатальЯ. ’ут памЯть совсем отказывалась служить ему, и
вспоминались  лишь  смеющиесЯ  Ќатальины  глаза,  Яркие  губы,  все  та   же
непослушнаЯ  прЯдка волос, выбивающаЯсЯ из-под платка. …е, эту прЯдку,  €ван
плохо  слушающимисЯ руками несколько раз  пыталсЯ накрутить  на свой  палец,
уложить на  место.  ЌатальЯ сердилась, хлопала его по руке, но не прогонЯла.
’огда он  настолько  расхрабрилсЯ,  что  предложил  ей  поехать в Џетербург.
ЌатальЯ хохотала, отталкиваЯ его от себЯ, грозила, что расскажет все отцу, и
тут в комнату заглЯнула мать. Ћна увела €вана обратно в горницу, где, все на
том же диванчике, лежал  уже разутый  хозЯин,  громко похрапываЯ. Ћна налила
‡убареву  большую кружку  холодного кваса и проводила до дверей. „альнейшее,
как он  добиралсЯ  в  своих  санках до  дому,  €ван  помнил и  вовсе смутно.
Ђнтонина  спала,  а  Љарамышев  у свечи  читал книжицу, подаренную  накануне
митрополитом ‘ильвестром. Ћн как  будто и не заметил или не придал значениЯ,
что €ван вернулсЯ не совсем  трезвым,  и стал зачитывать ему что-то смешное.
Ќо когда ‡убарев кинул на стол тЯжело звЯкнувший кошель, тесть встрепенулсЯ.
     -  Ћткуда? - спросил он,  настороженно  глЯдЯ на €вана. - Ќеужто Њихаил
џковлевич расщедрилсЯ?
     Ќо €ван ничего не стал ему объЯснЯть, прошел в свою комнату и завалилсЯ
спать.  ‘егоднЯ он  со стыдом вспоминал то, что наговорил  вчера  Ќаталье, и
хотелось побыстрее уехать  из города, остатьсЯ одному и гнать по заснеженной
дороге так,  чтоб  только  комьЯ  снега летели  из-под копыт Ћрлика да ветер
трепал  волосы, чуть  не  срываЯ с  головы шапку. Ќо  в глазах вновь и вновь
вставала русаЯ  натальина прЯдь, и  она словно  держала  его,  привЯзывала к
себе, не давала навсегда уехать из города.
     ‚месте с  Љарамышевым они решили, что разочтутсЯ с наиболее навЯзчивыми
просителЯми,  которые  почти  каждый  день  приходили требовать  возвращениЯ
долга, а потом, через два-три днЯ, оставив старого деда ЊихеЯ сторожить дом,
уедут из  города и до весны поживут в помигаловской  деревеньке, где врЯд ли
кто-то  сумеет  найти  €вана. Ћставалось только неЯсным: сообщать ли об этом
губернатору  ‘ухареву.  Ћн  навернЯка уже знает,  возможно,  митрополит  ему
сообщил, что  €ван выплавил у себЯ дома  серебро из руды  с  “рала.  Љак  он
поведет себЯ  при этом, предвидеть было трудно. ‚ероЯтнее  всего, попытаетсЯ
найти ‡убарева, направить на розыски полицию, а чем это закончитсЯ, опЯть же
предвидеть невозможно,  но  врЯд ли  чем-то добрым. Џотому тесть посоветовал
€вану не искушать  судьбу,  а  наведатьсЯ в  губернаторский дом  и  сообщить
‘ухареву:  мол, уезжает  по срочным делам, а как вернетсЯ, тут же  ЯвитсЯ на
глаза к его высокопревосходительству.
     Ђлексей  Њихайлович  ‘ухарев  встретил  €вана  чуть  ли   не  радостно,
быстренько  выпроводив  из  кабинета   каких-то  офицеров,  окинувших  €вана
вопрошающими взглЯдами.
     - ђассказывай, голубчик, что там у тебЯ  получилось,  - поинтересовалсЯ
он, усаживаЯ ‡убарева перед собой.
     - Ђ чего говорить, - небрежно пожал тот плечами, - выплавили серебро из
руды. Ќе обманул ’имоха ‹еврин, настоЯщим мастером оказалсЯ.
     - Џро расписочку не забыл? - осторожно напомнил Ђлексей Њихайлович.
     -  Љак  же,   забудешь  тут,  -  усмехнулсЯ  ‡убарев,  -  только,  ваше
высокопревосходительство,  коль  вы  взЯлись  в  долю  со  мной  те  прииски
разрабатывать, то и помощь ваша, хотЯ бы на первое времЯ, требуетсЯ.
     - Ћ какой помощи речь ведешь? - привстал со своего кресла губернатор.
     - „а хотЯ бы пару человек солдат мне длЯ охраны выделите.
     - ‘олдат? - переспросил ‘ухарев. -  ‘олдат это  можно... ’олько на  кой
они  тебе сдались?  „енег у  тебЯ все одно не имеетсЯ, а людей  смешить,  по
городу под охраной разгуливать,- зачем оно?
     - ’ак они мне длЯ поездки на “рал  нужны, к башкирцам. ’ам без охраны и
сгинуть можно.
     - •орошо, - чуть  подумав, согласилсЯ  тот, -  будь  по-твоему.  Ћтпишу
полковнику Ћльховскому, чтоб выделил тебе на месЯц па