тежа не один только Ќовгород,  а
все государство.
     Ќикто  не  задержал  поутру  монаха,  вышедшего  из  Џскова  в  сторону
Џантелеймоновского монастырЯ  с  письмом  от  владыки  к  пантелеймоновскому
игумну.
     Ќикто не схватил седобородого старца,  прошедшего из Џантелеймоновского
монастырЯ в ‹юбЯтинский.
     Ќекому было держать на дороге лихого всадника,  помчавшегосЯ в Ќовгород
из ‹юбЯтинского монастырЯ.


        6

     Љаждый раз, когда заходил в свечной чулан, ’омила теперь разговаривал с
€стомой, спрашиваЯ его мнениЯ о городских делах. ‡ахарка, ЉузЯ и даже €ванка
с удивлением глЯдели на их дружбу.  ‘умрачный нелюдим,  неграмотный €стома и
грамотей ’омила - что было общего между ними!
     ‘  тех пор как звонарь был посвЯщен ’омилой в тайный замысел,  в сердце
его загорелсЯ огонь.  Ќе свойственные прежде его душе мечтаниЯ роились перед
распаленным воображением наЯву и  во  сне.  …му уже представлЯлось восстание
городов и  великаЯ земскаЯ рать,  как море разлившаЯсЯ по  ђуси за  народную
правду.  Ћн слышал могучие,  как медные трубы,  голоса, поднимающие народ на
восстание против боЯр  и  богатых.  Ђ  впереди народа всегда на  белом  коне
представлЯлсЯ ему то старичок монах, умерший за кружкой в кабаке, то молодой
разудалый Људекуша  в  красной  рубахе  с  засученными рукавами,  богатырь и
красавец.
     ЌаблюдаЯ отца,  €ванка видел в  нем  новое:  отец стал прЯмее и  словно
выше,  молодыми и горЯщими стали суровые глаза.  Ћн был еще молчаливее,  чем
раньше,  но  теперь это была уже не угрюмость,  а  скорее,  торжественность,
которую он словно опасалсЯ нарушить. Ѓабке не приходилось уже посылать его к
‡емской избе  на  площадь.  Ћн  ходил туда  сам  каждый день,  но  ничего не
рассказывал дома.  Љогда,  возвратЯсь домой с  площади,  он  в  рассеЯнности
садилсЯ к столу, забыв помолитьсЯ, бабка не решалась ему сказать, как бывало
раньше:  "Ѓасурман,  оксти лоб-то прежде!" Њолча моргнув и сжав губы,  клала
она ему ложку и,  пока он был дома,  не болтала о рыночных слухах и домашних
пустых новостишках.
     Ћднажды после еды €стома в забывчивости не взЯл своих костылей и шагнул
без них от стола.
     - Ѓачка, ты ли то? - радостно закричал €ванка.
     - Ѓачка без клюшек! Ѓачка без клюшек! - восторженно зашумел ”едюшка.
     ѓрунЯ  всплеснула руками,  опустилась к  столу  на  скамью и  заплакала
радостными слезами.
     Ѓабка, умильно глЯдЯ в лицо €стомы, крестилась, как на икону.
     - —его вы,  чего?..  -  в смущении пробормотал звонарь.  -  Ќе все быть
калекой.
     Ћн  возвратилсЯ и  взЯл костыли,  все еще не решаЯсь остатьсЯ сразу без
них.
     ...„ней  десЯть во  ‚сегородней земской избе шли  споры и  перекоры меж
выборными.  Ќаконец челобитье к  царю  было  все  же  составлено.  ‘полошный
колокол  снова  созвал  народ  к  ђыбницкой башне  на  площадь длЯ  избраниЯ
посланцев в  Њоскву с челобитьем.  ‚ыбирали порознь "от всЯких званий" -  от
дворЯн,  от больших,  середних, меньших посадских, от стрельцов, казаков, от
попов и монахов.
     Љогда  избрание  челобитчиков  было  закончено  и  народ  расходилсЯ  с
площади,  стоЯвший в  толпе €стома увидел ѓаврилу-хлебника,  Џрохора Љозу  с
приЯтелем - стрелецким десЯтником Њаксимом џгой - и ’омилу.
     - ’омила €ваныч! - не по-бывалому смело и громко позвал €стома.
     - ‡доров, звонарь! - отозвалсЯ ’омила.
     - Ќе скачи-ка! Њне так не угнатьсЯ, постой!
     ’омила отстал от спутников.
     - Љого же  обрали к  царю-то,  ’омила €ваныч!  -  с  горечью воскликнул
€стома. - Ќевесть кого: конокрада-барышника Ќикифорку ‘нЯкина! “ж этот посол
наворочает дела  в  Њоскве:  до  царЯ  с  челобитьем дойдет ли,  а  коней  у
московских людей покрадет - голову про заклад!
     - Њиром выбрали, - возразил летописец.
     - ’ьфу ты, миром! „а нешто так выбирают! Џо мирскому делу такие ли люди
надобны! Ќи единого человека доброго не обрали!..
     - €дем-ка, что ль, с нами, €стома. Џосидим, потолкуем, - позвал ’омила.
- Њаксим вина принесет, а в закуску груздочки.
     ...ѓаврила и Џрохор удивленно взглЯнули на нового гостЯ ’омилы.
     - Љ винцу и пьЯница! - подмигнул €стоме Џрохор.
     - Ђ мне его хоть не будь! Ѓез вина, вишь, хмелен! - возразил €стома.
     Њаксим џга разливал по стаканам водку.
     - ‘лышьте,  братцы,  пить пей,  да  дело разумей!  —его же  ныне деЯть?
—елобитчики выбраны никудышны людишки:  глЯнь туды,  глЯнь сюды - ни единого
нет,  чтобы тайное дело наше ему поверить, - сказал ’омила. - Љому же теперь
дать посланиЯ наши? Љак мыслишь, ‹евонтьич?
     •лебник крЯкнул, поставил пустой стакан и черпнул из блюда грибов.
     - ЏопадьЯ успенскаЯ, что ли, тебЯ полюбила, €ваныч! ќкие грузди! Ћкроме
нее, нигде не едал таких, - сказал он.
     - ѓруздочки на славу! - поддержал и Љоза.
     - ‡нать, грамота и в грибах тоже надобна, - вставил словечко џга.
     €стома смолчал.  Џоставив пустую кружку на  стол,  он  забыл закусить и
хмуро поглЯдывал на собутыльников.
     - €стома, а ты что же груздей! - угощал хозЯин.
     - ѓрустей да  печалей всю  жизнь  довольно.  ђадостей человеку мало,  -
сказал звонарь. - Љак же земское дело теперь, ’омила €ваныч?
     - ‘ам видишь, люди не те.
     - “страшилсЯ,  стало?  ’ак что же  ты,  человек еси али рак,  что задом
попЯтилсЯ! - внезапно напал €стома.
     Џостучались в ворота.
     - Љого-то бог дал!
     ’омила вышел.  ‚озвратилсЯ в  избу  с  одним  из  только что  выбранных
челобитчиков - ‘авелием-рыбником.
     - ‚от и ‘авосЯ под чарку! - приветливо воскликнул џга.
     - Ћх,  братцы,  без  чарки мне жарко!  -  сказал с  сокрушением рыбник,
подсаживаЯсь к столу.
     - —то так?  Ќарод тебе честь оказал,  а  ты  экой жаленушкой ходишь!  -
усмехнулсЯ ѓаврила. - ’рахни-ка поставушку да расскажи, что стрЯслось.
     ђыбник выпил, скользнул взглЯдом по столу, закусил.
     - ЌазвалсЯ груздем - полезай в пузо! - с невеселой шуткой сказал он.
     - —его же у тебЯ стрЯслось?  Ђль опЯть из-за плеса с “стиновым тЯжба? -
спросил ’омила.
     - •уже,  ’омила €ваныч! “ж ты пособи. Ќе раз выручал, научи опЯть, чего
деЯть...  ‘ам знаешь,  времЯ какое горЯчее в  рыбном деле -  весна,  а  менЯ
самого как  в  сети  загнали:  прошлый год  по  градским делам  задолжалсЯ Я
рыбникам,  на  Њоскве исходил деньжишек,  а  лишку не воротил.  ‡а то менЯ в
челобитчики и обрали:  мол,  ты добром тех денег не воротил,  а теперь сколь
исходишь за челобитьем,  то мы за долг твой зачтем.  Ђ  Я  лучше долг ворочу
втройне. Њне ныне от промысла отбывать негоже.
     - Ђ ты сейчас чарку пил, чего молвил? - с насмешкой спросил Љоза.
     - —его молвил?
     - ЌазвалсЯ груздем - полезай! ‚от и ты полезай!
     - „а нешто Я  сам назвалсЯ!  “стинов проклЯтый кричал мое имЯ.  …му без
менЯ раздольней ловить по ‚еликой до самого устьЯ! - воскликнул рыбник. Ћн с
недоверием, словно взвешиваЯ, взглЯнул на гостей ’омилы. €, будто решившись,
призналсЯ:  - € то сказать-то, ’омила €ваныч, страшусь Я по экому воровскому
делу.  Џропадешь на Њоскве. Ђ у менЯ, знаешь, пЯтеро малых да два старика на
шее.  Ћсиротить их  страшусь.  Љого бы  в  место мое принанЯть с  челобитьем
ехать.  “ж Я и деньжишек не пожалею и о здравии стану молитьсЯ.  •озЯйка моЯ
подорожничков напечет,  и  вином употчую вдосталь!  Љаб ты мне помог сыскать
человека...
     €стома встал со скамьи и шагнул на середину избы.
     - џ еду! ЊенЯ посылай! - звучно и уверенно сказал он.
     Ћн  выпрЯмилсЯ во  весь  свой  рост и  почти касалсЯ головою невысокого
потолка избы.  Џрозрачной синевы  глаза  его  молодо засветились на  испитом
лице. Ћн отшвырнул костыли, словно почувствовал небывалый приток силы.
     ‚се изумленно уставились на него.
     ђыбник бросилсЯ подымать костыли.
     - Ђ  клюшки-то,  клюшки как же?  -  забормотал он,  тыча костыль в руку
€стомы.
     ‡вонарь с  удивлением взглЯнул на  костыль,  словно не  он  два года не
расставалсЯ с подпоркой.
     - „лЯ такого великого дела Я и без клюшек до самого гроба господнЯ,  не
то что в Њоскву дойду! - торжественно заЯвил €стома. - Ђ ты уйди отсель! „ух
от тебЯ нехороший! - гневно сказал он рыбнику.
     ђыбник попЯтилсЯ к порогу.
     - ’омила €ваныч...  -  словно просЯ  защиты хозЯина,  пролепетал он  от
двери.
     - ‹адно,  ладно,  ‘авелий,  ступай.  “жо приходи вечерком,  и уладим, -
пообещал ’омила незадачливому челобитчику.
     ђыбник вышел.


        7

     ’айные грамоты бабка зашила в шапку €стомы. …го приодели, обули. ’омила
позаботилсЯ придать благообразный вид  его  запущенной густой бороде,  и  из
всех челобитчиков города он выглЯдел самым почтенным, внушающим доверие.
     €стома твердо стоЯл на  ногах,  но после долгих месЯцев,  проведенных с
костылЯми, он никак не знал, куда девать руки, и поп џков отдал ему в дорогу
свой посох.
     ’омила зашел  за  звонарем,  чтобы проводить его  к  ‡емской избе,  где
челобитчики  принимали  от  выборных  составителей  и   от  земских  старост
челобитную грамоту.
     - …лисею ‹исице в  Ќовгороде поклон скажи от менЯ да перво листы покажи
ему с  глазу на  глаз.  Ћн знает новгородцев,  кто не продаст,  -  говорил в
последний раз летописец, напутствуЯ €стому в дорогу.
     - ‚о всем положись, как на камень... Џрощай, ’омила €ваныч, - сказал на
прощание €стома.  -  ‘пасибо.  Ћткрыл ты глаза мне на мир.  Ѓог мне дал, как
червю,  только брюхо,  чтоб ползать, а ты крыльЯ вырастил... ‹юблю Я тебЯ за
то...
     ’олпа провожатых окружила ‚сегороднюю.  ‘емьи челобитчиков тесно стоЯли
вокруг саней и возков, приготовленных в путь.
     €з растворенных дверей ‡емской избы,  переполненной любопытным народом,
доносилсЯ голос  земского старосты,  торжественно читавшего текст челобитьЯ.
Љогда он умолк,  во ‚сегородней поднЯлсЯ гул,  и  толпа расступилась,  даваЯ
дорогу посланцам Џскова к царю.
     ‚ажно сходЯ с крыльца,  челобитчики выступали,  красуЯсь перед народом.
‚озле  саней они  стали прощатьсЯ с  семьЯми.  †ены  их  суетливо крестили в
дорогу, совали в руки забытые второпЯх подорожные гостинцы. ђебЯта бросались
на шею отъезжающим отцам.
     ‚озле  крытых саней посадского выборного ‘ысоЯ ѓригорьева его  хозЯйка,
со злыми глазами, сухаЯ и угловатаЯ баба, в богатой шубе, размазавши по лицу
румЯна, пилила мужа:
     - Људы те нелегкаЯ тащит! ‘мотрел бы, как люди-то деют! ‘авелиЯ-рыбника
шиш  от  семейки,  от  дома угонишь!  ЌанЯл вместо себЯ человека,  и  жив  и
здоров!.. Ђ тебе-то, вишь, надо чести посадской!.. „ураков ищет честь-то!
     - Ќе тЯни ты жилы! Ќе в супостатские страны - к царю православному еду!
- прорвалсЯ, не вытерпев, муж.
     - Ђ куды Я с робЯтами денусь?  ‘емь душ нарожал,  да к царю!  Ѓери их с
собой!
     - —то ты воешь, “стиньЯ ‘амойловна! ‹юди в ‹итву да в Ќеметчину ездЯт -
не гинут! - вмешалсЯ посадский из провожатых.
     - €з Њосквы белил да румЯн привезет! - засмеЯлсЯ казак.
     - Ћна, дура, страшитсЯ - муж из Њосквы не воротитсЯ!
     - Љому  такой  надобен!   Њужичок  с  кувшин,  борода  с  аршин,  ножки
кренделем! - подхватили две зубоскалки казачки.
     ’олпа возбужденно кипела вокруг отъезжающих.
     - ЃоЯрам в руки нашего челобитьЯ не давайте, одному государю! - кричали
посадские.
     - ‘кажите ему все градские обиды.
     - Џостойте за мир - правду режьте!..
     €стома не входил в ‡емскую избу.  Ћттуда в гурьбе челобитчиков вместе с
’омилой вышел ‘авелий-рыбник,  но в широкие дорожные пошивни вместо него сел
€стома. Љогда рыбничиха сунула ему в руки тЯжелый мешок со снедью, глаза его
злобно сузились и  сверкнули.  ’омила,  чтобы его успокоить,  принЯл мешок и
отдал   сидевшему  рЯдом  в   санЯх  выборному  от   черного  духовенства  -
монастырскому конюшенному старцу Џахомию.
     Џахомий весело подмигнул €ванке:
     - ‚от мы и  сподобились с  бачкой твоим к  государю в  гости!  Ќе плоше
боЯр! ’о-то, малый!.. ‚оротимсЯ - пирогов привезем.
     - ‘  добром  воротитесь,  то  всем  городом напечем пирогов!  -  весело
отозвалсЯ кто-то в толпе.
     €стома,  сидЯ в санЯх,  казалось,  не видел и не слышал всей толпы,  не
замечал ни детей,  ни бабки Ђриши, несмело топтавшейсЯ позади детей. ѓромкий
голос рЯдом с санЯми пробудил его от задумчивости,  глаза его потеплели.  Ћн
поманил к себе бабку. Ћна протискалась к самым санЯм.
     - Џрощай,  мать,  - сказал ей €стома, назвав ее так в первый раз за все
годы.  -  ђасти внучат...  ‘пасибо тебе... Ѓудет стрЯсетсЯ что, не покинь их
одних...
     Ѓабка всхлипнула. ’оропливо, словно вспомнив забытое, полезла за пазуху
под  шубейку,  трЯсущимисЯ  руками  вытащила  деревЯнный  крестик,  поспешно
распутываЯ нитку.
     - €з Љиевской лавры{345}... кипарисовый, как и крест господень... Ќоси,
•ристос тебе  в  помощь,  сынок мой...  €стомушка...  -  тоже  в  первый раз
прорвалась лаской бабка.
     €стома надел крест на шею. ЏритЯнул к себе ”едю и обнЯл за плечи. ‚ обе
щеки расцеловал прильнувшую к  нему ѓруню.  €ванка вскочил на  задок,  обнЯл
отца со спины. Ћтец потрепал его по руке.
     Џахомий взглЯнул на €ванку и усмехнулсЯ.
     - Ђ ты,  свет,  смотри тут без нас - времЯ горЯчее, головы не сверни! -
сказал он.
     - ‘ бо-го-ом! - крикнул кто-то из передних саней.
     ‚сЯ вереница повозок тронулась,  забрЯцали дорожные бубенцы на тройках.
—елобитчики, снЯв шапки, крестились, кричали слова прощаниЯ.
     ‘таЯ собак и  толпа ребЯтишек кинулись в  угон за поездом вдоль улицы к
Џетровским воротам.


        8

     ‚  тот же  день,  как уехали челобитчики,  €ванке пришлось расстатьсЯ с
Љузей.
     ЉузЯ сразу вошел в мЯтеж, словно всю жизнь только того и ждал, словно о
том мечтал,  и  затем покинул отца и  мать и ушел бродЯжить с €ванкой...  Ћн
вошел в мЯтеж не горЯчась, но положительно и спокойно. Ћн говорил как равный
с ’омилой ‘лепым о земском ополчении,  и его слушали серьезно и внимательно,
как рассудительного взрослого советчика.
     Љогда зашла речь о  том,  чтобы отправлЯть по  городам письма,  то дЯдЯ
ѓаврила вместе с ’омилой ‘лепым послали Љузю в Ћстров, ‚оронач и Ћпочку. …му
дали земские письма. € ЉузЯ, сложив котомку, простилсЯ с €ванкой и обнЯлсЯ с
дЯдей.  €ванка просил также послать и его,  но его не пустили. €ванка махнул
Љузе рукой и  опечалилсЯ.  …му казалось,  что ’омила не  хочет его посылать,
потому что он не уберег посадский извет от ‘обакина, и он не смел настаивать
и оправдыватьсЯ...
     ‘ уходом Љузи из города €ванка стал одинок.  ‘ џкуней он не встречалсЯ,
избегаЯ бывать в доме кузнеца, а к ‡ахарке испытывал только вражду...
     €ванку мучила обида и  ревность.  Ќе раз подходил он к  дому Њошницына,
стоЯл у ворот и,  не решаЯсь войти, уходил... Ћн брел к Њирожскому монастырю
или обратно в город, но издали снова ему начинало казатьсЯ, что встретьсЯ он
на одну духовинку с Ђленкой - и все разъЯснитсЯ...
     Ћдин раз он совсем готов был войти в  дом,  когда навстречу ему из дома
Њошницына вышел ‡ахар,  весело напеваЯ...  €ванка шмыгнул в чужие отворенные
ворота...  €  вдруг  здесь  в  сумерках  неожиданно  столкнулсЯ с  џкуней  и
отшатнулсЯ.
     - —его тебе тут?  -  засмеЯлсЯ џкунЯ.  -  Ќе совестно? Њимо ходишь, а к
старым знакомцам и глаз не кажешь!..
     - Ќе хочу с ‡ахаркой встречатьсЯ.
     - ЃоишьсЯ - бока наломает?!
     €ванка молча  сунул кулак под  нос  џкуни.  ‡ахарка прошел мимо  ворот.
Ћбледенелый снежок хрустел под его шагами.
     - ’еперь не боишьсЯ? €дем, - позвал џкунЯ.
     - Људа?
     - Љ нам идем. Ђлена-то рада будет!
     - Ќедосуг, - отмахнулсЯ €ванка.
     - ’ы что - на Ђленку сердит за ‡ахарку?
     €ванка почувствовал,  как загорелись у  него щеки и уши,  но он сказал,
стараЯсь казатьсЯ равнодушным:
     - „а нет, так, недосуг. ‡анЯт Я...
     - Ќапрасно серчаешь,  - вступилсЯ џкунЯ за сестру. - ’ы бы еще года три
пропадал, - а девке что, плакать сидеть?!
     - џ не помеха - хоть за рогатого пусть идет! - огрызнулсЯ €ванка. - —то
ты ко мне прилип!
     - Ќу и дурак!  - оборвал џкунЯ. - „евка тебЯ ждет, лишь батьке не смеет
сказать про  тебЯ -  боитсЯ,  что силой выдадут.  Ђ  ‡ахар день за  днем все
ласковей.  ’ы воротилсЯ,  Ђленка про то не знала. џ в воскресенье помЯнул за
пирогом про тебЯ.  Ђленка вскочила да  вон из  горницы...  ‚от уж ден пЯть с
‡ахаром и слова не молвит...
     €ванка обрадовалсЯ:
     - џ мыслил, уж их обручили.
     - —аЯл Я меду пить на ‡ахаркиной свадьбе,  -  поддразнил џкунЯ, - а мне
что - и на твоей поднесут!
     - Ђ твоЯ свадьба скоро ли?  - спросил повеселевший €ванка. ‚есь мир длЯ
него вдруг посветлел.
     - Џосватаешь - и женюсь, - Ясно улыбнулсЯ џкунЯ.
     - Љого ж тебе сватать?
     - …сть одна девка, да то беда: с тобой в одночасье венчатьсЯ надобно, а
то поп и венчать не станет.
     - Џошто поп не станет?
     - ‘кажет: родные - нельзЯ.
     €ванка взглЯнул на џкуню и громко захохотал.  Ћн понЯл: џкунЯ говорил о
его  сестре  ѓруне.  „лЯ  €ванки  она  была  еще  девочка -  ей  едва  пошел
шестнадцатый год, ан оказалось, что у нее уже нашелсЯ жених!..
     ЏридЯ домой,  €ванка новыми глазами поглЯдел на  сестру.  €  впрЯмь она
стала не хуже Ђленки.  ќкаЯ чернавка была,  а  возросла какаЯ!  ЋстраЯ лисьЯ
мордочка, синие глаза, а бровь чернаЯ, густаЯ... € станом стройна...
     €ванка начал невольно следить за сестрой и приметил в ней много такого,
чего не  видел раньше:  была она  тихаЯ и  потому незаметна в  доме,  ходила
неслышно, как чудесница какаЯ-то, умеющаЯ угадывать помыслы людей.
     “же не  бабкой Ђришей,  а  ѓруней держалсЯ дом,  только бабка ворчала и
гремела ухватом,  а  ѓрунЯ  делала  все  неслышно:  всех  напоит,  накормит,
поштопает,  затопит печь,  занавесит окна -  и все неслышно...  ѓоворила она
тихо,  словно смущаЯсь,  но  глаз не  опускала -  темные синие глаза ее были
всегда широко открыты...  …е бывало слышно только тогда,  когда она пела, но
сразу нельзЯ было  сказать -  поет она  или  нет:  просто делалось хорошо на
сердце и уже потом, если подумать, откуда идет тепло, можно было понЯть, что
тепло  от  песни...  Џесни ее  были  все  грустные,  задушевные,  и  голосок
негромкий и нежный...
     "’ак вот какаЯ полюбилась џкуне, - подумал €ванка. - ‚еселый, а девушку
полюбил тихую..."  “  €ванки Явилось жаркое желание поженить џкуню и  ѓруню.
"Џусть радуютсЯ!"
     - †ених тебе кланЯетсЯ, - сказал €ванка сестре.
     - —то за жених? - небрежно спросила она.
     - џкунька.
     - Љрикун, - снисходительно, как взрослаЯ, улыбнулась она.
     - Љрикун, - подтвердил с улыбкой €ванка. - ‹юблю Я его! - добавил он не
без хитрости, вызываЯ сестру на ответ.
     - Ђ Я не люблю. ’рещит без умолку, да без толку.
     - ‘ватать хочет тебЯ.
     Ћна покраснела.
     - ЃЯкаешь зрЯ! - сказала она сердито, нахмурЯ бровки.
     € €ванка прекратил разговор, не желаЯ ее смущать.


        ѓ‹Ђ‚Ђ „‚Ђ„–Ђ’њ Џ…ђ‚Ђџ


        1

     ’омила сидел за столом,  загородив свет воскового огарка и  поскрипываЯ
пером.  €зредка, глЯдЯ на пламЯ, он задумывалсЯ над словом, и тогда до слуха
его  долетало  все  множество  звуков,  слагавших  ночную  тишину:  шуршание
тараканов,  лай собак по дворам, крики котов, сонное и редкое дыхание €ванки
и шаги за окном.  ‚от, брЯцаЯ оружием, прошел стрелецкий дозор, вот какой-то
случайный  ночной  прохожий...  ’омила  прислушалсЯ.  ‡а  окном  послышались
голоса:  кто-то  тихо заговорил.  ’омила наскоро сунул исписанные листки под
стол и  скинул дверной крюк.  ‚  сторожку вошел старичок нищий и  с  лукавым
смехом обратилсЯ к нему:
     - Ќе признал?!
     - Ћтец џков!  -  воскликнул подьЯчий,  узнав в  старике соседа,  попа с
Ѓолота. - —его-то ты? Њаслена миновала.
     - Њаслена миновала, а Я и рЯжусь, - с усмешкой сказал старик. - ‚ладыки
страшусь -  в  одночасье в  подвал засадит,  коли проведает,  а  дело к тебе
безотменное:  завтра  царские  именины,  голубчик,  -  сказал  рЯженый  поп,
приблизЯсь.
     - Њне что?! Љо двору на пирог не звали! - усмехнулсЯ ’омила.
     - Ђ ты слушай:  земские старосты Џодрез да Њенщиков после обедни пойдут
ко  владыке,  станут  его  просить  отслужить молебен  о  здравии царевом на
площади.
     - —то ж, в церкви крыша худаЯ аль места мало?
     - —ают  весь  город  собрать к  молебну,  да  хочет  владыка усовестить
горожан,  чтоб повинное челобитье в  Њоскву бы  послали да  тебЯ с  ѓаврилой
схватили...
     - Љто ж  его станет слушать?  -  сказал ’омила,  уверенный в  том,  что
разговор о повинной в городе не найдет поддержки.
     - ‘трельцы приказа  —алеева  станут  -  сговорено...  Ѓольшие посадские
станут,  а там и пойдет...  „а ты слушай -  за тем ведь ночью к тебе прилез:
попов будет много,  попы  станут в  одно  с  владыкой.  Ћн  ныне двоих попов
засадил за то,  что стоЯли у караула с посадскими длЯ береженьЯ немца... при
моих глазах их в подвал потащили...
     Џоп придвинулсЯ к самому уху ’омилы и зашептал:
     - ‚ладыка стрельцов скоро ждет  с  Ќовагорода от  воеводы.  Њитрополита
просил с увещаньем приехать, и тот-де тоже к нам едет...
     ’омила   растерЯлсЯ.   ‡аговор   ЊакариЯ  с   земскими  старостами  был
неожиданным. —то можно сделать за ночь? Ѓежать на площадь сейчас же, ударить
сполох?  Ќапугаешь ночью народ -  может статьсЯ и  хуже:  устрашатсЯ прихода
иногородних стрельцов и отступЯтсЯ сами...
     ’олько что из-под пера ’омилы лились слова уверенности в победе:  "—аю,
встают уже  города.  ‘ердцу бы  крыльЯ -  птахой летел бы  по  городам зрети
восстание их на неправды боЯр.  Њожет, в самый сей час и ударил медью сполох
в  ’вери да  Љалуге,  а  может,  огнем горЯт в  Њоскве боЯрские дома  в  эту
ночь..." € вдруг,  вместо восстаний по городам,  приходилось ждать нападениЯ
на себЯ...
     - —его ж теперь делать? - в растерЯнности вслух произнес ’омила.
     - ’омила €ваныч, - раздалсЯ шепот с полатей, где спал €ванка, - хошь, Я
побегу к стрельцам новых приказов да их всех на владыку взбулгачу?!
     - Ќе дерзнут на владыку,  -  ответил поп. - Ѓожьим слугой его почитают.
’ебе кто поверит, младенЯ?..
     ‚ ставень ударили с улицы тревожно и громко.  ђЯженый поп с неожиданной
живостью выскочил за дверь во двор. ’омила скользнул за печь.
     - Љого надо? - спросил через ставень €ванка.
     - ’омилу ‘лепого, - откликнулсЯ голос снаружи.
     ‘вои так не должны звать:  условлено было спрашивать по-иному. ‡начит -
чужой.
     - „ома нет. Ђ пошто его? - отозвалсЯ €ванка.
     - ‚ладыка зовет у  него побывать -  вместе бы и помолитьсЯ в полунощном
бдении, - сказал второй голос.
     - Џридет домой - и скажу, - пообещал €ванка.
     - Ќеладно,  что звали, - когда посланцы владыки ушли, прошептал ’омила.
- ‘ами не  влезли б  во  двор.  ‘хватЯт тут нас одних ночью...  Ќе  они ль у
ѓаврилы и пса уморили, чтоб легче с хозЯином после справитьсЯ?..
     Џоп ушел.
     Џриперев длЯ  верности дверь  кочергой,  они  еще  долго шептались,  и,
несмотрЯ на  тревогу,  €ванка был  счастлив,  что судьба доверЯет ему защиту
’омилы.  Ћн вышел в  сенцы и  принес два топорка -  на случай,  длЯ обороны.
ђешив поутру поднимать стрельцов новых приказов,  они легли, когда раздалась
полуночнаЯ петушинаЯ перекличка и  из  ’роицкого дома  донессЯ одинокий удар
колокола, зовущий к ночной молитве...
     …два они задремали,  опЯть застучал кто-то в  ставень.  €ванка вскочил,
заметалсЯ по темной избе с топором.
     - Љто там? Љого?! - дрогнувшим голосом спросил он.
     - Ћт кума поклон! - ответил с улицы незнакомый голос.
     ќто был условный отзыв вестника от €стомы.
     €ванка выскочил,  распахнул ворота,  всадник въехал во двор,  спрЯнул с
седла и, бросив €ванке поводьЯ, шагнул к ‘лепому:
     - ’омила €ваныч - ты?
     - џ.
     - Ќовгородцы послали к тебе, ’омила €ваныч. Ќовгород встал{350}...
     Ќе в силах вымолвить слова от полноты счастьЯ,  ’омила обнЯл гонца. Ћни
целовались,  будто на  пасху.  Ќикогда не видавшие раньше один другого,  они
сжали друг  друга,  словно братьЯ после долгой разлуки,  отшатнулись один от
другого,  не  отпускаЯ  объЯтий,  взглЯнули  друг  другу  в  глаза  и  снова
поцеловались. ’олько тогда ’омила обрел утерЯнный на мгновение дар речи.
     - ѓосподи,  слава  тебе!  -  торжественно произнес он  и  перекрестилсЯ
широким крестом.  - ‚стал Ќовгород! - повторил он слова гонца, словно силЯсь
осмыслить эти слова во всей полноте, во всей силе.
     - €ван, ‚анюша, иди, и тебЯ поцелую! ‚есь мир целовал бы, как в светлое
воскресенье!..  ‡нать,  голос наш  услыхали...  Ќедаром писали мы,  ‚анЯ!  -
дрожащим от волнениЯ голосом произнес ’омила.
     €ванка обнЯлсЯ с летописцем.
     - ‚от когда,  ‚анюшка,  остров ЃуЯн-то не в сказке!.. - € обернувшись к
вестнику,  ’омила опЯть обнЯл его за плечи:  -  ‘пасибо тебе,  человече,  за
добрые вести. €дем в избу.
     - €ван,  конЯ поводи. ‡амучил Я его. Ќе сразу остыл бы, - сказал гонец,
словно он давно был знаком с €ванкой.
     - Џостой-ка,  €ван, чем времЯ терЯть, ты конЯ не гони, а помалу трусцой
съезди к  ѓавриле да  Џрохору с  вестью.  ‡ови их  ко мне,  да еще заверни к
‹еванисову да к џге, - приказал ’омила.
     Џока €ванка поехал, ’омила с вестником вошли в дом.
     ‹етописец жадно расспрашивал обо  всем,  и  гонец рассказывал ему,  как
новгородские стрельцы и  посадские два  днЯ  ходили по  избам друг к  другу,
читаЯ  письма ’омилы и  слушаЯ вести,  привезенные €стомой,  и  как  наконец
восстали так  же,  как во  Џскове,  схватили немца,  приехавшего за  хлебом,
разгромили стоЯновские лавки и  палаты,  освободили колодников из  острога и
заперлись в городе.
     - € стрельцы повстали?! - спросил ’омила.
     - ‘трельцы со всем миром,  -  ответил гонец.  -  Љараулы несут,  службу
правЯт, берегут ворота и стены. ‚о всем по урЯду.
     - Љто же в городе большим? —то €стома?
     - €стома?!  „а Я нево* тебе не сказал, что поспел воевода его схватить,
заковал в  железы да  разом послал в  Њоскву.  Ќакануне того  дни  поспел...
Џрипоздали отбить его...
     ______________
     * Ќево - разве, неужто (псковск.).

     - ‚ Њоскву?! - ’омила весь помрачнел. - ‡апытают в Њоскве €стому... Љак
брат родной,  стал мне звонарь... Ћтколе узнал про него воевода? Љто продал?
„ознались?
     - „ознались:  владыка Њакарий прислал письмо Ќикону-митрополиту,  а тот
довел воеводе...
     - ‡нать,  бешены не  все перевешаны,  жалит змеЯ не длЯ сытости,  а  от
змеиной лихости!..  -  сказал ’омила.  -  Ќу,  и владыке будет закуска:  что
заварил, то и выхлебает!.. - погрозил он.
     ѓаврила, Џрохор Љоза, ‹еванисов, Њаксим џга один за другим собирались к
’омиле, словно на праздник.
     Џо  городу  неслась весть  о  восстании Ќовгорода.  €ванка не  утерпел,
поделилсЯ радостью со  стрелецким дозором,  сказал  троим-четверым случайным
поздним прохожим,  а те по пути стучали в ставни спЯщих знакомцев. Џо улицам
в ставенных щелЯх там и здесь засветились огни, разбуженные люди выбегали из
домов, собирались в кучки, делЯсь новостью, в свою очередь стучали к соседЯм
и знакомцам...
     ђанние пешеходы потЯнулись по улицам к ђыбницкой башне, торопЯсь занЯть
место поближе к  дощанам,  чтобы лучше слышать и  видеть.  Џосланный ’омилой
€ванка  примчалсЯ на  площадь  еще  до  полного  рассвета,  когда  церковные
колокола едва отзвонили к заутрене. “треннЯЯ зарЯ только что окрасила небо и
розовый отсвет чуть озарил город, когда €ванка ударил в сполошный колокол.
     ЌебольшаЯ толпа,  собравшаЯсЯ на площади,  оживилась возгласами, на зов
сполоха бежали из  улиц новые толпы людей -  одни бежали,  вскочив ото  сна,
встрепанные, испуганные, другие - из церквей...
     - Џошто звон?!
     - ќй,  малый, чего сполошишь?! - кричали вокруг, но €ванка, не отвечаЯ,
звонил...
     ‚  толпе  он  узнал  крендельщицу •авронью,  Њихайлу Њошницына,  увидел
‡ахарку... Џоп џков вбежал на площадь. Ћн, видно, бросил обедню, что выбежал
вон из  церкви,  не снЯв облачениЯ,  едва накинув шубейку,  из-под короткого
подола которой виднелсЯ парчовый узор епитрахили... ѓурьбой вошли с ’роицкой
улицы все заводилы сполоха.  ‚переди всех ’омила ‘лепой.  €  в тот миг,  как
€ванка  бросил  веревку колокола,  ’омила  юношеским движеньем взметнулсЯ на
чан.
     - ‘лушай, Џсков, город великий! - воскликнул ’омила.
     Ћн  весь преобразилсЯ.  Љто знал его раньше,  тот нынче мог не  узнать:
задушевный и тихий,  всегда словно задумавшийсЯ о чем-то,  немножко сутулый,
неспешный,  ’омила ‘лепой ЯвилсЯ сегоднЯ в новом обличье.  ‚ластно он поднЯл
руку,  требуЯ тишины,  и взволнованнаЯ сполохом,  крикливаЯ,  шумнаЯ площадь
вмиг замерла.
     - ЃратьЯ,  мужи, псковичи, с радостью, с праздником, братцы! Ќе одни мы
отныне - нас два города: с нами Ќовгород встал! - Ясно сказал ’омила.
     Њногоголосый народный клич ответил ему,  и  сотни шапок взлетели вверх.
Џо церквам звонили колокола, но за криком народа их было не слышно.
     ’омила ‘лепой поднЯл руку, и все снова утихло.
     - …сть вести,  братцы,  пристанут еще города,  потрЯсут боЯр и  великую
рать соберут на  неправды...  Ђ  ныне слушайте,  братцы:  новогородцы к  вам
человека прислали из ‡емской избы.
     Ќочной вестник вскочил на дощан рЯдом с ’омилой и снЯл шапку.
     - Ћт  новогородских всех  званий  людей  псковитЯнам  низкий  поклон  с
любовью!  -  сказал гонец и  поклонилсЯ на все четыре стороны.  -  „а на той
любви братской стоЯть нам во всем заедино!
     ’олпа закричала тысЯчеголосо,  невнЯтно,  радостно. Љаждый свое, но все
об одном. Њахали шапками, обнимались между собою.
     - ‘тоЯть заедино!  ‘тоЯть на  боЯр и  на больших!  „о смерти стоЯть!  -
слышались выкрики.
     - ‘казывай, как там у вас, что стрЯслось и на чем стоите!
     ’омила опЯть поднЯл руку, призываЯ народ к спокойствию, и когда площадь
стихла,  вестник повел рассказ.  €з  толпы перебивали его  вопросами,  и  он
отвечал всему городу.
     Љогда  все  было  вкратце  рассказано о  восстании,  ’омила  снова  сам
обратилсЯ к народу:
     - ‚от радуетесь вы,  господа,  да не все ныне рады.  Ђ есть, братьЯ, во
Џскове свЯтой угодник,  о  всех  горожанах печетсЯ.  •очет  отдать вас  всех
палачам на терзанье.  Џисал в Ќовгород грамотку к воеводе -  на вас призывал
стрельцов да дворЯн. € что, братцы, с ним ныне делать?!
     - ‚ прорубь вкинуть! - крикнули из толпы.
     - €мЯ сказывай! —то за угодник?
     - ‘вЯтой угодник - владыка Њакарий: войско на вас призывал, челобитчика
вашего,  звонарЯ €стому в  Ќовгороде сосватал в каменный теремок,  в железны
сапожки,  да  нынче хотел склонЯть город к  повинному челобитью,  а  земские
старосты псковские в мыслЯх с ним - Џодрез да Њенщиков.
     - ’ащить их сюды, на дощан! - крикнули из толпы.
     - Љ расспросу! Љак немца спрошали!..
     - Ђйда всем городом за владыкой! - кричали в толпе.
     ’олпа повалила к церкви Ќадолбина монастырЯ, где по случаю престольного
праздника  и  царских  именин  Њакарий  служил  обедню...  ‘полошный колокол
заливалсЯ на ђыбницкой площади, и толпа росла с каждым мгновением.
     Ќарод стоЯл тесной толпой в улице,  на крышах домов, висел на заборах и
на деревьЯх...
     Ђрхиепископ не поЯвлЯлсЯ.
     - Ќебось крестный ход  собирает с  хоругвЯми да  с  крестами,  как  шел
намедни...
     - “ бога заступы ищет в делах окаЯнских! - переговаривались в народе.
     Ќаконец пронессЯ в толпе гул:
     - ‚ышел из церкви. ‚ возок садитсЯ. Џоехал!.. - передавали из ближних к
монастырю рЯдов.
     €  многоголосый  говор  стих,   шеи  вытЯнулись,  и  все  поднЯлись  на
цыпочки...
     ‚озок архиепископа,  запрЯженный шестеркой вороных,  еле двигалсЯ через
толпу,   и  никто  не  решалсЯ  первым  остановить  коней.   ’олпа  медленно
расступалась при  приближении и  снова смыкалась уже позади возка.  Ќаиболее
дерзкие только  стучали в  стенку  да  кидали  вдогонку обледенелый навоз  с
дороги...  —тобы лучше видеть,  €ванка вскочил на ближайший забор. ‚озок уже
почти  поравнЯлсЯ с  €ванкой,  когда  на  дорогу выбежал невысокий стрелец и
схватил коней под уздцы.
     - ’пру! ’пру, стой! - крикнул он.
     - ‘той,  приехал!  ‚ылазь!  - зашумели кругом голоса, словно все только
ждали, чтобы нашелсЯ зачинщик. - ‚ылазь, иди каЯтьсЯ, в чем согрешил!..
     ’олпа уже не расступалась перед мордами лошадей,  а стоЯла, сомкнувшись
плотной стеной.
     Љто-то  снаружи рванул за скобку дверцу возка,  и  владыка,  не ждавший
рывка,  путаЯсь в  длинных полах  монашеской рЯсы,  снизу  подбитой соболем,
вылетел на снег.
     - ‡доров, ”ома с балалайкой! - крикнул стрелец, удержавший коней.
     - —аешь, чином свЯт, так тебЯ и не взЯть руками? - добавил второй.
     - —ином  свЯт,  братие,  а  душою грешен,  -  смиренно и  внЯтно сказал
Њакарий. - —еловек аз есмь. …дин бог без греха!
     - €  то  верно,  что  грешен,  так  кланЯйсЯ ныне народу!  -  выкрикнул
посадский мужичонка, подскочив к Њакарию.
     Њужичонка  был  замухрышка.   Џо  сравнению  с   ним  владыка  выглЯдел
богатырем. "„аст раза ему в ухо, так тот и копытца вверх", - подумал €ванка.
Ќо  Њакарий не  смел противитьсЯ.  ЋбведЯ глазами толпу,  он увидел,  что не
найдет защиты.
     - ЉланЯйсЯ! - крикнул второй посадский. - Џроси прощеньЯ!
     - Џростите,  коль чем обидел!  Џрости,  православный люд! - тихо сказал
Њакарий, покорно кланЯЯсь в поЯс.
     - Џрощу уж тебЯ, - ответил ему замухрышка, - да все ли простЯт? ’ы дале
ступай, поклонись, не все слышат.
     - €ди,  не  бойсЯ,  иди!  -  поддержал замухрышку стрелец и  подтолкнул
ЊакариЯ в спину.
     - ЉланЯйсЯ! - крикнули сзади.
     - Џростите,  братиЯ,  -  тихо сказал он,  и  слезы бешенства и унижениЯ
покатились по его бороде...
     Њакарий моталсЯ в  толпе,  как мешок с  травой.  Ћн  был подавлен силой
народной Ярости и  растерЯлсЯ.  Ћн  сознавал всегда,  что  в  народе вера  в
церковь,  почет и  страх перед нею были сильнее,  чем страх и почтение перед
мирскими властЯми.  Ћн знал, что народ много раз восставал на дворЯн, воевод
и  боЯр,  но  не на церковь,  не на поставленных ею владык.  Љогда в  городе
разразилсЯ мЯтеж,  он считал, что единого слова его к народу будет довольно,
чтобы  остановить толпу.  Љогда  посадские прогнали его  домой из  крестного
хода,  он  был озадачен,  но объЯснил себе дерзость толпы ее возбужденностью
после погрома хлебных лабазов.  ’еперь же  толпа поднЯлась на него самого...
Њакарий не мог осмыслить,  что же такое стрЯслось с  русским народным умом и
сердцем, что его, владыку, волокут в толпе, как какого-нибудь конокрада.
     Џодталкиваемый со  всех сторон,  он не смел противитьсЯ.  ‘трах сверлил
его,  и  тошнота подступала к  горлу.  "Ќасмерть забьют!" -  мелькнуло в его
сознании.  Ќо  вдруг  толчки  и  тычки  прекратились,  и  люди  вокруг  него
расступились, словно его привели и поставили перед каким-то судьей.


     ’омила  ‘лепой вместе со  всей  толпой двигалсЯ к  Ќадолбину монастырю.
Љогда задержали архиерейский возок и вытащили владыку длЯ объЯснений, ’омила
стоЯл  поблизости  от  возка.   Ќеожиданно  подталкиваемый  со  всех  сторон
архиепископ оказалсЯ вплотную возле него.
     ’омила впервые увидел вблизи ЊакариЯ,  товарища юности,  проведенной за
монастырской стеной, участника юношеских мечтаний, почти что друга... ђаньше
’омила видел его,  облеченного блеском свЯщенства,  благословлЯющего толпу с
высоты амвона,  в  золотой митре,  с  брильЯнтовой панагией,  сверкающей под
огнЯми свечей.  ’еперь в  толпе,  на снегу,  в  шубе,  сбившейсЯ с плеч,  он
выглЯдел жалко...
     - ’омила €ваныч, чего с ним укажешь делать? - спросил кто-то рЯдом.
     - Ћн городу грешен.  Ќарод пусть укажет,  что делать, - услышал Њакарий
ответ.
     ѓолос этот ему показалсЯ давно знакомым, издавна близким.
     Њакарий поднЯл глаза.  Џеред  ним  стоЯл  старый знакомец.  “зкоплечий,
легкий и  стройный,  как юноша,  лет пЯтнадцать назад писавший насмешливые и
желчные вирши.  ’от  же  тревожный взглЯд  пристальных серых  глаз,  глубоко
сидЯщих на  худощавом продолговатом лице,  те  же  пышные золотистые волосы,
лишь на высоком лбу глубоко залегла морщина,  да сдержаннаЯ,  скупаЯ усмешка
сжатых, слегка кривЯщихсЯ губ была чуть побольше прикрыта усами и темноватой
бородкой.
     - ”омка! - невольно воскликнул Њакарий.
     ‘колько раз прежде он дружески звал его так!..
     Њакарий слышал от многих имЯ ’омилы ‘лепого,  "заводчика мЯтежу", и вот
перед ним в лице друга юности встал сам ’омила, враг и мЯтежник.
     - ”омка -  беглый чернец!  ’ы  народ на бесчинства смущаешь?  -  грозно
спросил Њакарий,  и  всЯ его злоба,  скопившаЯсЯ на  эту разнузданную толпу,
обратилась теперь на ’омилу.
     - “знал? - без смущениЯ спросил ’омила и даже чуть-чуть усмехнулсЯ.
     Њакарий вскипел Яростной ненавистью.
     - ѓришка Ћтрепьев!  ђасстрига бесстыжий!  -  выкрикнул он.  - —ервЯк ты
ничтожный! ’емные силы на власти поднЯл! ЋтвергнисЯ мЯтежу и покайсЯ!
     - Ђ  не в  чем мне каЯтьсЯ,  отче Њакарий!  Ќе Я  -  ты с  ”едькой да с
воеводой поднЯли город.  ’ы  кайсЯ:  твои  вины довели,  что  пастырЯ церкви
толпою треплют,  то  твоЯ  корысть,  злоба  твоЯ,  твое  угожденье боЯрам да
всЯческим людоЯдцам...
     - џзычник нечистый!  -  вскричал Њакарий,  взбешенный тем,  что, слушаЯ
речи мЯтежника,  поддалсЯ его  обаЯнию.  -  Љто  дал тебе дерзость церковных
властей поучать!  Ћтколе  гордынЯ взыграла?  Ћт  сатаны!..  ‘миреньЯ моли  у
бога!..
     - Њы-то смирны,  владыко!  ’ебе бы смиреньЯ где призанЯть -  то была бы
польза! - заметил Џрохор Љоза за его плечом.
     Њакарий  узнал  озорного стрельца,  вожака  толпы,  и  простер  к  нему
указующую руку.
     - Љликуна сего ты научаешь,  ”омка!  Џродерзость его,  а грех твой.  Ћн
мужик, а ты книжность вкусил, грамотей! ’ы народ ко греху подвигаешь!
     - џ правде народ поучаю, - твердо сказал ’омила.
     - ‚  чем же правда твоЯ,  коли ты убежал от правды?  Ѓежал,  аки тать в
ночи,  ажно клок от порток своих на ограде обительской оборвал,  нечестивец!
ѓде же ты правду постиг? ‚ кабаках? - с презрением допрашивал архиепископ. -
Љ чему ведет-то кабацкаЯ правда?  Ќа богатство корыстников поднЯл, на власти
мирские, а ныне на церковь господню... на бога!..
     - Ќе на бога,  а на тебЯ!  Љакой же ты бог!  -  оборвал ’омила. - ’еплы
твои емельЯновские соболЯ под шубой?  Ђ  народ,  глЯнь-ко,  беден и наг.  ’ы
устиновской стерлЯдью сыт,  а народ голодный.  ‚ы с воеводою барыши от хлеба
считаете,  а  народ -  тот без хлеба пухнет.  ’ы  Њишку ’урова,  своего сына
боЯрского,  послал увезти из города …мельЯнова,  от народа его спасал, - вон
ты каков свЯтой!
     - “ж  свЯтой-то  свЯтой,  да  и  жиром облитой!  -  со  злой  насмешкой
выкрикнули в толпе.
     - ‘вЯтые власти и  в  пост едЯт сласти,  а  грешным и  в мЯсоед вода на
обед! - поддержал второй голос.
     - ‚се ты,  все ты научаешь!  ‹укавские вирши твои за пословицу стали! -
воскликнул  Њакарий,  услышав  складную  речь  из  народа.  -  ‚  Џатриарший
приказ{358} тебЯ сдать!..
     - ѓорЯчишьсЯ ты,  отче!  -  внезапно вступилсЯ поп џков.  -  —то тебе в
Џатриаршем приказе скажут? ‚идано ли дело, чтобы архиереЯ лупили на площади!
‘просЯт тебЯ,  чем довел ты  народ,  а  ты,  бедненький,  что им на отповедь
скажешь?  ‚ старое времЯ церковь единству служила,  - поучающе сказал поп. -
‘коль  было  кнЯзей  да  кнЯжеств,   а  церковь  одна.  ‚округ  церкви  ђусь
сколотилась.  ’огда  нас  любил  народ,  когда  мы  народу по  божьей правде
служили.  Ђ ныне что?  Ќе богу и не народу ты служишь, а богатым да сильным.
„лЯ них ты извет написал новгородскому воеводе,  на нас войско звал,  нашего
челобитчика из-за тебЯ в  колодки забили.  ‘ ними ты дружбу водишь народу на
пагубу.  –ерковь срамишь!  ‘вой чин архиерейский испакостил черной корыстью!
—его же  ты  хочешь?  Љак народу тебЯ почитать,  когда ты кнута заработал на
жирную спину!  ’ы един с воеводой и с ”едькой.  Љоли на них город встал, так
уж, стало, и на тебЯ. —ем ты лучше? „а бога зачем в свое поганое дело суешь?
Ђли бог в воровстве и злобе тебе заступа?
     - Њолчи,  поп недостойный!  „ерзаешь ты на кого!  †ивого тебЯ на костре
сожгут за такие речи! - распалилсЯ Њакарий.
     - ЊенЯ на земном огне, а ты будешь гореть у чертей вместе с …мельЯновым
”едькой! - не сдавалсЯ поп.
     Њакарий опЯть повернулсЯ к ’омиле.
     - ’ы  и  попов научаешь,  гад  Ядовитый,  ехидна!  ‡авистник ты,  червь
ползучий!  ‚  рыночном прахе  ползаешь брюхом и  сильных за  то  ненавидишь,
власти моей завистник!
     - ‚ласти твоей?  -  с дерзкой насмешкой спросил ’омила. - Ђ вот Я стою.
“кажи ты народу менЯ побивать,  коли властен!  Ќе можешь?  Ђ Я укажу -  и на
чепь тебЯ, как бешена пса, посадЯт!..
     - Љ соболЯм,  да шубе, да к стерлЯди на столе злаЯ зависть печенки тебе
заела!  -  забывшись от злобы,  шипел Њакарий в лицо ’омиле.  -  Љ богатству
зависть;  икру осетровую хочешь ты ложкой жрать...  Ђн не будешь! „ыба тебе!
Џлаха,  костер тебе!..  ‡а собой на дыбу весь город тЯнешь...  ќй,  люди!  -
вдруг неистово заголосил Њакарий.  -  ‹юди,  царь вас казнит за мЯтеж,  а  Я
проклЯну и от церкви отрину вместе с ”омкой-расстригой!  ќй, люди! ЏричастиЯ
свЯтого не дам перед плахой!  Ћтступитесь от мЯтежа,  человеки!  Ѓогом живым
молю -  отступитесь!  - Њакарий сорвал с груди крест и высоко поднЯл его над
толпой.  -  Ћтступитесь от нечестивца-расстриги!  Ђнафеме всех предам, иже с
ним будут в мысли!
     ’олпа  оробела и  в  ужасе  отшатнулась перед проклЯтиЯми архиепископа.
‚округ него и ’омилы образовалось свободное пространство.
     Њакарий вдруг распрЯмилсЯ,  как будто вырос,  ощутив у  себЯ за  спин