 убылое место, да так же, когда помрет думный советник, всем людЯм
в том городе,  откуда он родом,  сойдЯсь на сход меж себЯ,  из какого званиЯ
хотЯт обрать нового человека в  царскую ‡емскую думу  и  на  градские деньги
велеть отъехать в Њоскву к управлению царством.
     Ђ  когда где во  граде случитсЯ -  воевода станет судить не  по правде,
корыстью и самовольством,  не спросЯсь земских выборных ‚сегородней избы,  и
того  воеводу имать  за  стрелецкие караулы и  на  градские деньги  гнать  с
Ямщиком к Њоскве на расправу в царскую ‡емскую думу, а в ‚сегородней земской
избе того града спрошать истцов и,  доправив сыск,  слать к  тому розыскному
делу в Њоскву же, розыскному старосте ‡емской думы.
     Ђ  когда  ‡емской думе  случитсЯ судить  воеводу за  самовольство,  что
править хотел  боЯрским обычаем,  воровски нарушаЯ уклад  Ѓелого царства,  и
когда земской сыск  утвердит,  что  хотел воевода завзЯто нарушить обычай да
боЯрскую старину воротить, и того воеводу казнить смертью".
     ‚дохновение охватило летописца.  "Ѓелое царство" стало длЯ него великой
Явью.   ‘  каждой  минутой  оно  рисовалось  отчетливей  и  Ясней.  ЏодьЯчий
перечитывал и снова писал. ‘веча оплыла и угасла, но он не заметил ее конца,
потому что уже взошло солнце. ’омила спешил: когда государь въедет во Џсков,
все "“ложение Ѓелого царства" должно быть готово,  и царь Ђлексей Њихайлович
должен узнать его  раньше,  чем вступит обратно в  Њоскву на  отчий престол,
если же он не захочет править по правде, то земскаЯ рать ему не помощник...
     "...€  сам Ѓелый царь того “ложениЯ обычаев нарушить не мочен,  а  коли
нарушит,  то будет, анафема, проклЯт из рода в род и будет престола отвержен
и  отвергнут от церкви,  как бесовский слуга,  и вкинут на вечное покаЯние в
каменной башне в монастыре, и вход в ту башню закласть кирпичом и замуровать
навек,  а пищу и воду давать в окошко до самой смерти, и слова живого ему не
молвить,  ни даже стражам его,  а  кто слово едино молвит,  того отринуть от
церкви господней и  все животы его взЯть за казну,  а детЯм его,  и жене,  и
матери, и отцу за него не вступатьсЯ...
     ...Ђ нового государЯ венчати на царство..."
     Ќа этих словах ’омила заснул, уронив из рук лист и перо...
     Џроснувшись,  бабка взглЯнула на спЯщего и  улыбнулась -  с лица ’омилы
исчезла бледность, дыхание стало ровнее, и покой царил на его лице...


        2

     Џосле  раздоров на  площади  хлебник,  боЯсь  измены,  уже  не  покидал
‚сегороднюю избу.  Ћставив совсем свой дом,  он поселилсЯ в ‡емской избе,  в
светелке,  откуда была видна всЯ  ђыбницкаЯ площадь до  самой башни.  ‘юда к
нему  приходили стрельцы,  сюда  поднимались подьЯчие и  земские выборные по
всЯким  делам,   если  нужна  была  подпись  земского  старосты  или  печать
‚сегородней...  ‚низу,  в большой общей горнице ‡емской избы, уже насмешливо
звали  его  воеводою ‚сех  „авишь,  большие  ненавидели,  но  не  смели  ему
перечить...  Џо просьбе жены ѓаврилы при нем неотступно был ЉузЯ, который не
звал его больше дЯдей ѓаврей, а так же почтительно, как и другие, - ѓаврилой
‹евонтьичем.
     •лебник  приказал  ему  привести взЯтого  ночью  под  стражу  стрельца,
заподозренного в измене.
     - ‘бежал стрелец,  -  сказал ЉузЯ, поднЯвшись наверх. - •отел схватить,
ан его дома не стало - пропал...
     ‘толкновение ѓаврилы  с  “стиновым  на  ђыбницкой площади  придало  сил
ѓавриле.  Ќарод стал  его  признавать своим,  отделЯЯ от  остальных заправил
‚сегородней.  ‚ городе рассказывали о том, как он заставил писать в стрельцы
монастырских трудников,  как  выслал пушки и  порох крестьЯнам,  как  указал
выдать  хлеба  вдовам  и  сиротам павших в  бою  стрельцов и  горожан.  „аже
насмешливые  слова  €ванки  о  том,  не  спросить  ли  •ованского  о  помощи
восставшим крестьЯнам, народ приписал ѓавриле.
     ‚ эти дни €ванка затосковал.
     - ’омила €ваныч,  -  как-то сказал он,  - ты на поправку пошел. Њне тут
доле сидеть ни к чему. џ пойду к дЯде ѓавре проситьсЯ назад в лесную ватагу.
     ’омила не возражал, и наутро €ванка отправилсЯ во ‚сегороднюю избу.
     Џервый, кого увидал он, был ЉузЯ, сходивший с крыльца ‚сегородней избы.
€ванка его не видал с похорон џкуни...
     - Љузьма!  -  крикнул  он  на  всю  площадь,  стремительно  выбежав  из
сторожки.
     - ‡доров, €ван! Ќедосуг мне. ‘качу к Џетровским воротам, дЯдЯ послал, -
с непривычной озабоченностью сказал ЉузЯ.
     - Ћн тут сейчас?
     - ’ут он,  тут.  Џодымись во светелку! - ответил ЉузЯ, уже как-то особо
привычно, тЯжко, но ловко взвалившись на спину конЯ и отъезжаЯ.
     €ванка стоЯл на крыльце ‚сегородней избы,  глЯдЯ ему вслед...  ‚ первый
раз в  жизни ЉузЯ не  нашел длЯ него времени.  ЉузЯ был занЯт,  у  него было
дело,  он  был  серьезен...  Ђ  €ванка  по-прежнему  оставалсЯ бездельником,
болтуном, шалопаем...
     €ванка вошел в  ‡емскую избу,  направлЯЯсь по лестнице в  светелку.  Ћн
хотел уже распахнуть дверь и войти,  когда услыхал спор в светелке. Ћн узнал
двух старост - хлебника и кузнеца.
     - ЋпЯть  раздоры  чинишь!  -  воскликнул  Њихайла.  -  ‡нал  бы  ’омила
€ваныч...
     - ’омила,  ’омила...  Џлевать Я хотел на него! - разозлившись, вскричал
хлебник. - —то мне твой ’омила €ваныч. ‹ежит да мечту мечтает, а тут дела...
и не стану Я старых стрельцов страшитьсЯ:  мужики нам подмога,  и Я их впущу
во Џсков и спрошать никого не стану...
     - ђаздор пойдет!  -  громко воскликнул кузнец.  -  ‚сЯк в  городе врозь
потЯнет...  больших от меньших отделишь!  Џомни, ’омила сказал намедни - нет
житьЯ без единства...
     - € ты хочешь единства? - спросил ѓаврила. - Ђ знаешь, оно в чем?
     - Ќу?
     - Ђ в том, что сказал не ’омила - €ванка.
     - —его ж он брехнул? Ќе помню.
     - Ђ то: про зайцев да про волков...
     - ЌевнЯтно мне: дурень сказал, а разумный вторит! - раздражилсЯ кузнец.
- €ванка твой скоморох и дурак!..
     €ванка,  ободренный словами ѓаврилы,  хотел уже толкнуть дверь и войти,
но  злобное восклицание кузнеца его  удержало,  и  он  потихоньку,  стараЯсь
ступать неслышно, спустилсЯ по лестнице и вышел опЯть на крыльцо...
     ‘лова ѓаврилы его  взволновали и  ободрили.  „лЯ  самого €ванки слова о
волках и зайцах были одной из тысЯчи шуток,  сказанных в последние дни, были
простым проЯвлением его балагурской породы,  и  он о них позабыл.  Ќо сейчас
€ванка сам вдруг нашел в  них глубокий смысл...  Ћн понЯл,  что все значение
его слов скрыто не в  них самих,  а в том,  что их повторил ѓаврила.  €ванка
понЯл,  что слово не бог, как учил ’омила, что слово становитсЯ силой только
тогда,  когда сказано сильным...  ‹юди делают так,  что из  слова становитсЯ
дело.
     Ћн сравнил ѓаврилу с ’омилой ‘лепым, и вдруг ’омила еще больше съежилсЯ
и поблек...
     "Ќет,  не то слово народ подымет! - думал теперь €ванка. - ѓолос не тот
у ’омилы и слово жидко... Ђ вот у ѓаврилы ‹евонтьича голос!"
     "Ђ тот лежит себе!" -  внезапно подумал €ванка, забыв о том, что ’омила
лежит не по лености или нераденью...
     “ крыльца ‚сегородней соскочил с седла старик монах, опоЯсанный саблей.
€ванка взглЯнул на непривычный облик чернеца-воина и узнал в нем ЏахомиЯ.
     - ‚анЯ!  - вырвалось у старца. - ‡доров, свет ‚анЯ, здоров! —то ж ты не
в стремЯнных? - спросил Џахомий.
     - Ќе взЯли менЯ во стремЯнны,  -  поЯснил €ванка.  -  ЉонЯ, вишь, нет у
менЯ.
     - ’о  было давно.  ’огда ‹евонтьичу не  было воли.  ’еперь мы  коней из
обителей взЯли -  трудников посажали на них.  €дем-ка, идем к ѓавриле!.. - €
старец увлек €ванку в светелку ‡емской избы.
     - Ћтдай мне  €вана,  ‹евонтьич.  ‘  утра у  менЯ ныне пЯтеро убылых,  -
сказал старец.
     - Џобили? - с заботой спросил ѓаврила.
     - Ќочью опЯть кустами подкрались, напали на сонных, порезали пЯтерых, -
поЯснил старец.
     - ‘пать твои чернецы горазды! - раздраженно сказал хлебник.
     €ванке хотелось сказать ѓавриле, что он к Џавлу выехать собралсЯ, чтобы
сразитьсЯ с  дворЯнами в  ‡авеличье,  но он постеснЯлсЯ прервать разговор со
старцем.
     - ’ы  реши-ка,  ‹евонтьич,  мой  спор с  дворЯнином,  со  ‘труковым,  -
обратилсЯ Џахомий. - џ баю, что надо у нас в завелицких острожках сто ратных
людей посадить, а Ђлешка ‘труков...
     Џахомий случайно взглЯнул в окошко и замер с открытым ртом: в ‡авеличье
пылал пожар.  ‘толб черно-багрового дыма с пламенем подымалсЯ вдали. € вдруг
гулко дрогнуло небо от взрыва.
     - Ћстрожки!  Џожег без менЯ!  Џожег!..  -  вскрикнул Џахомий и выскочил
вон.


        3

     „ва  завелицких острожка,  стоЯвшие против ‘нетной горы,  бурно горели.
‘обственно, догорали уже остатки острожков. ‡апасы пороха, бывшие в одном из
них, взорвались и разнесли постройку...
     Џоджог   острожков   был   страшным   предательством.   Ћстрожки   были
единственной охраной города  со  стороны ‡авеличьЯ.  ЊонастырскаЯ стремЯннаЯ
сотнЯ под началом ЏахомиЯ и завелицкаЯ посадскаЯ сотнЯ под началом дворЯнина
ЂлексеЯ ‘трукова охранЯли ‡авеличье.
     Ѓорьба с •ованским за переправу у ‘нетогорского монастырЯ шла с первого
днЯ  осады.  ђека ‚еликаЯ лежала меж  •ованским и  ‡авеличьем,  как  высокаЯ
крепостнаЯ стена.  Џока осаждающие не проникли за реку, город не ощутил всей
тЯжести  боЯрской осады:  правда,  запсковские,  петровские и  полонищенские
коровы и  овцы  уже  не  гулЯли теперь на  привычных выгонах у  Џетровских и
‚арламских ворот,  им  приходилось брести через  улицы  города и  через  все
‡авеличье,  но завелицкие поемные луга были не менее богаты травой,  и  скот
возвращалсЯ с  пастбищ,  несЯ  вымена,  полные  тЯжким  душистым бременем...
ѓородские старухи с  ребЯтами по  завелицким лугам и  лесам собирали Ягоды и
грибы -  богатое подспорье в летние месЯцы...  Џравда,  лесок за ‹юбЯтинским
монастырем,  полный грибов и богатый малиной, был отрезан от города, правда,
снетогорский бугор,  покрытый кустами землЯники,  тоже  был  недоступен,  но
широкий простор ‡авеличьЯ прикармливал город.  ‘о днЯ начала осады в  городе
вздорожала рыба, потому что •ованский остановилсЯ как раз при слиЯнии Џсковы
с ‚еликой, где был самый лов, но зато оставались озера, и все верховьЯ реки,
и  живое чешуйчатое серебро ежеутренне билось на  рыбных ларЯх по  псковским
базарам.
     ЏереправитьсЯ в  ‡авеличье длЯ •ованского означало отнЯть у осажденного
города последние пастбища,  отнЯть и  грибы,  и Ягоды,  и рыбную ловлю.  ќто
значило перерезать дорогу на  Ћстров,  на  €зборск,  на  ‚оронач и  Џечоры и
посадить мЯтежников в городе, как в мышеловке, прервав их свЯзь с деревнЯми,
отрезав от них сенокос и запасы дров.
     ‚о  что бы  то  ни  стало пройти на левый берег ‚еликой -  было задачей
•ованского.  •ованский  пыталсЯ  построить мост  у  ‘нетной  горы.  Џахомий,
неожиданно ставший стрелецким сотником, послал людей нападать на мост и бить
из пищалей плотников-мостовщиков •ованского.
     ЃоЯрин не  ждал набега со стороны осажденных.  Љогда поЯвилась толпа из
‡авеличьЯ,  •ованский  велел  наблюдать,  что  собираютсЯ  делать  пришедшие
псковитЯне.
     - ђыбки  хотите?  -  спрашивал московский пЯтидесЯтник,  приложив  руку
раструбом ко  рту,  чтобы слышно было через ‚еликую.  -  Ќе будет вам рыбки,
остатнюю отберем!
     - Ќе хвались, а богу молись! - крикнули ему через реку.
     ‚перед выбежал один из монастырских служек и поднЯл пищаль.
     - Ѓрось работать - убью! - крикнул он.
     Њужики,  покидав топоры,  бежали от  моста,  но московский пЯтидесЯтник
храбро пошел к берегу.
     - Људы, мужики? Ќазад! - крикнул он.
     ‘лужка выпалил.  ЏЯтидесЯтник упал ничком.  Љ  нему подбежали товарищи.
Њногие из полка •ованского схватились за оружие и  стали метитьсЯ из пищалей
в толпу псковитЯн. ’огда псковитЯне побежали за деревьЯ.
     ЃеспорЯдочно захлопали выстрелы с той и с другой стороны...
     ‘  тех пор повелось каждый день,  что псковитЯне обстреливали постройку
моста,  но  •ованский упорно строил.  Љогда  мост  был  наведен до  середины
‚еликой, посадские и монахи темною ночью, подплыв на лодках, срубили причалы
и пустили несколько плавучих звеньев моста по течению.  ЏсковитЯн заметили с
берега и обстрелЯли.
     ‚  другую ночь  псковитЯне поставили пушку в  острожке,  и  едва  вышли
плотники на работу - их стали бить Ядрами.
     ‘губив три-четыре десЯтка людей на мосту,  •ованский пыталсЯ проникнуть
на левый берег на лодках и просто вплавь.  Ќо стремЯннаЯ сотнЯ ЏахомиЯ зорко
следила за берегом,  высылаЯ разъезды.  ‘  десЯток московских стрельцов были
схвачены в плен, едва они успели ступить на берег.
     € вдруг случилась беда: молодые монастырские трудники, выехав в дальний
ночной разъезд, развели костер и пустили коней кормитьсЯ. Ћдин вынул сулейку
водки,  все  отведали по  глотку и  едва  задремали возле костра,  как  были
побиты...
     ‚раг перешел рубеж...
     ђазъезды ЏахомиЯ кинулись в лес - ни следа!
     Ќо  с  этой ночи стал пропадать на пастбищах скот;  вспыхивали,  словно
сами собой, стога сена в завелицких лугах; едва зазеваютсЯ, начали гибнуть в
разъездах люди...  •озЯйки уже боЯлись выгнать скотину в  луга,  и  поросшие
травой улицы  города ж  церковные площади превратились в  пастбища.  ѓрибы и
Ягоды пропали с  базара,  и  даже за  хворостом ездили все в  одну сторону -
только за Њирожский монастырь...
     Њежду  Џахомием  и  начальником завелицкой посадской сотни,  дворЯнином
‘труковым,  поднЯлсЯ  спор:  Џахомий  хотел  посадить в  один  из  острожков
полсотни монахов,  в другой -  полсотни посадских. ‘труков спорил, что, если
•ованский захватит острожки - он будет сильней в ‡авеличье, и, чтобы не дать
ему крепкой опоры на левобережье, надо острожки пожечь...
     Џоспорив со ‘труковым,  старец помчалсЯ искать поддержки во ‚сегородней
избе, у ѓаврилы, но, как только Џахомий выехал в город, ‘труков послал людей
жечь острожки...
     Ћстрожки сгорели.
     €зменник ‘труков успел убежать к •ованскому...


     ‚озвращаЯсь с пожара острожков,  хлебник соскочил с седла возле ‡емской
избы.  Ћт  быстрой скачки по  городу рана его снова открылась.  ‘  досадой и
злостью почувствовал он под платьем клейкость сочащейсЯ крови.  ‘тоЯла жара,
в воздухе висела пыль. •отелось скинуть зипун и остатьсЯ в одной рубахе, но,
не  желаЯ  обнаружить перед окружающими слабость и  сочащуюсЯ рану,  ѓаврила
лишь вытер ширинкой потную шею и не спеша тЯжело взошел на крыльцо.
     - Љузьма,  тут  побудь у  крыльца с  €ванкой.  —ужих никого ко  мне  не
впускать.  ЏодымемсЯ наверх,  в  светелку,  -  обратилсЯ хлебник  к  Љозе  и
Њошницыну. - ’ы, батюшка, с нами, - позвал он и попа џкова...
     ‚ дверЯх светелки их встретил ’омила ‘лепой.
     - Ѓеда, беда сотрЯслась, €ваныч, - сказал хлебник.
     ‚озбужденный событием,  он позабыл даже спросить о  здоровье подьЯчего,
который в первый раз после ранениЯ вышел из дому...
     ‚олнение охватило всех  в  городе.  Ќарод стекалсЯ без  зова к  ‡емской
избе, ожидаЯ всегороднего схода.
     “садив ’омилу ‘лепого, хлебник кивнул садитьсЯ попу, Њошницыну и Љозе.
     ЌеволЯ ‘идоров приотворил дверь в светелку.
     - ’ы бы там обождал нас, ЌеволЯ! - резко сказал ему хлебник.
     - Џошто ты его обидел?  -  спросил Њихайло, когда, грохоча подковами на
каблуках, пЯтидесЯтник спустилсЯ по лестнице и громкаЯ брань его послышалась
с площади из-под окон ‡емской избы.
     - Ѓез него обойдетсЯ,  -  заметил ѓаврила.  - ‚ старом приказе стрельцы
все изменщики. „верь притвори-ка лучше...
     - ѓибель на  город идет,  земски люди,  -  сказал он,  когда дверь была
заперта.  -  Њыслю  Я,  времЯ  пришло  на  иной  поворачивать лад  все  дела
городские.
     - Љаким же ладом повернуть? - отозвалсЯ вопросом ‘лепой.
     - Џерво -  дворЯн без изъЯтиЯ в тюрьму.  Ѓольших посадских -  в тюрьму.
•олопов писать  во  стрельцы и,  кто  бьетсЯ  за  город,  на  том  холопство
простить.  „лЯ помоги в ратных делах две тысЯчи крестьЯн из уезда впустить в
стены,  а  кои в лесах,  тем дать начальников ратных из наших стрельцов,  да
припасов - свинцу и пороху, чтобы бились с боЯрами с тылу...
     - ‚се молвил? - спросил ’омила.
     ѓаврила кивнул.
     - Џерво -  дворЯн в тюрьму, то без ратных начальников будешь, и воеводы
тебЯ  побьют.  Џотом  -  больших  посадишь в  тюрьму,  то  половину середних
подымешь против себЯ.  Љакой из середних не хочет быть в больших! Џойдет меж
середних раздор.  ’ретье -  холопство прощать за  чужую мошну не  дано  тебе
власти;  иное дело, когда государь поставит всюду новый уклад. Љабы город за
службу кабальным людЯм дал  денег на  выкуп...  Ќа  то  надо  всех  выборных
земских согласие... Џокуда рано еще, того не добьешьсЯ от наших посадских...
     - € денег не хватит!  ѓде столько-то денег взЯть!  -  поддержал ‘лепого
кузнец.
     - ‚ишь,  говорЯт -  и  денег не хватит в  градской казне!  -  продолжал
’омила,  с  неприЯзнью взглЯнув на  кузнеца.  Њысль ѓаврилы была ему  ближе,
роднее. ‚ Њихайле он видел врага своих мыслей о "Ѓелом царстве", но вынужден
был в союзе с врагом поднЯтьсЯ на друга ради единства сил.
     - Ђ крестьЯн пускать в стены разумно ли? Љ ратному делу они непривычны,
хлеба на них изведешь целу гору,  и то им соблазн - дворЯнски дворы да лавки
по городу,  -  продолжал рассуждениЯ ’омила.  - Џосадский люд крепок, чужого
добра не хочет,  скопом не нападает,  а  крестьЯне придут не в  свой город -
чисто татары начнут громить.  ’от скажет: "џ своего дворЯнина пограбил", тот
скажет:  "џ -  своего", и дворЯне от нас отойдут, побегут к боЯрам. Ђ там не
спасешьсЯ и  сам:  две тысЯчи впустишь в  город -  и  город станет не  твой.
Џойдет у крестьЯн со стрельцами рознь...
     - €  припасов из  города дать не можно:  порох,  свинец длЯ осады нам в
городе надобны. Њужикам раздашь - сам без зельЯ сЯдешь! - сказал по-хозЯйски
Њошницын.
     •лебник выслушал возражениЯ.
     - ’ы  что скажешь,  Џроша?  Ђли и  ты  устрашилсЯ дворЯн?  Ђли и  ты за
измену? - спросил он своЯка.
     Љоза  замЯлсЯ.  ‘покойнаЯ  речь  ’омилы,  поддержанного  кузнецом,  его
убедила.
     - ѓорЯчишьсЯ,  ‹евонтьич,  -  сказал он.  - €з ‡авеличьЯ, конечно, ныне
опасно.  Ќу,  надо  стрельцов  в  ‡авеличье  прибавить,  начальников  ратных
поставить дюжих.
     - „ворЯн не остатных в тюрьму садить, а которые сидЯт, и тех пустить из
тюрьмы,  чтоб начальники ратные были...  -  подхватил Њошницын,  уверенный в
поддержке летописца.
     Ќо ’омила взглЯнул на него с досадой, и он осексЯ.
     ѓаврила сидел растерЯнный. ‚ отсутствие ’омилы ‘лепого он не чувствовал
себЯ  свЯзанным обЯзанностью с  кем-то  заранее делитьсЯ своими мыслЯми.  Ћн
делал в  ратных делах все,  что хотел,  предоставлЯЯ Њихайле вести городское
хозЯйство.  Ћн знал, что Њихайла свЯто блюдет обычай спрашивать выборных обо
всем самом важном,  но сам он советовалсЯ даже с Њихайлой только в том,  что
касалось  одновременно  хозЯйства  и  ратного  дела...   Џрисутствие  ’омилы
‘лепого,  который был как бы общим советником их обоих,  заставлЯло хлебника
все  свои замыслы высказать лишь как вопросы,  и  спокойные тихие возражениЯ
’омилы  оказывались куда  сильнее,  чем  жаркие  вздорные  выкрики  кузнеца.
ѓаврила  всем  сердцем  чувствовал свою  правоту,  но  не  мог  доказать так
спокойно и просто.
     "‚он как €ван ловко тогда рассудил,  -  подумал ѓаврила,  - даст же бог
легкого Языка человеку!  Ђ у иного колода во рту: знаю, что верно, а слова и
нету!"
     •лебник во  всю  свою  жизнь не  был  искателем большой мирской правды,
подобно ’омиле ‘лепому.  ‘ детства пекарь в чужой калачне, он выбилсЯ в люди
трудной работой,  завел свой калачный ларь,  там  понемногу стал торговать и
мукой и  зерном,  ларь  сменил на  пол-лавки,  потом покинул пекарное дело и
перешел на торговлю зерном.  ‚ торговле мысли его не шли дальше двух хлебных
лавок,  дававших достаток ему с  семьей.  ѓрамоту он постиг,  когда уже стал
торговать,  по совету лавочника-соседа, сказавшего, что, торгуЯ без грамоты,
приходитсЯ вдвое  платить за  всЯкое дело  приказным...  Ќаучившись читать и
писать,  обзаведЯсь двумЯ лавками - в городе и в ‡авеличье, ѓаврила женилсЯ.
„ела его шли хорошо,  он не гналсЯ за лихим барышом, изредка, кроме нужных в
торговле дел,  читал  —асослов и  Џсалтырь,  почитывал сонник да  забавлЯлсЯ
загадками.  Ћн  посоветовал и  сестре обучать сына  Љузю грамоте -  не  ради
высокой мудрости,  а  длЯ житейских дел...  ‚се его мысли о правде сводились
всегда к  тому,  с  чем сегоднЯ столкнула судьба,  да и здесь размышлениЯ не
терзали его:  он узнавал свою правду не исканиЯми ума,  а  сердцем.  Џростое
честное  чувство  говорило  ему  едва  ли   меньше,   чем  могла  подсказать
неповоротливаЯ мысль.  ‡ато чувствам своим он верил, и, как только чуЯл, где
правда, он тотчас готов был засучивать рукава и лезть за нее на кулачки.
     ђослый, широкоплечий и сильный, именно этот испытанный дедовский способ
борьбы за правду,  подсказанную неравнодушным сердцем,  ѓаврила считал самым
лучшим и  верным.  ’ак и  случилось,  что в серое дождливое утро в очереди у
солЯных весов он выступил Ярым врагом …мельЯнова...  ‡а прЯмой нрав полюбили
его  псковские хлебники и  выбрали старшиной,  хотЯ он  не  был  богат,  как
другие, как иные - речист или очень умен...
     ‡а горЯчее сердце полюбил ѓаврилу и ’омила ‘лепой.
     ‘толкнувшись  с  ’омилой,  хлебник  в  удивлении  увидел  иную,  прежде
неведомую сторону грамоты.  Ћн услышал писаньЯ ’омилы,  узнал,  что на свете
множество книг,  кроме  "ђафлей",  …вангельЯ и  Џсалтыри.  Ћн  полюбил  даже
слушать написанное, когда ’омила читал ему вслух, но сам принЯтьсЯ за чтение
не  находил охоты...  Ѓеседы  с  ’омилой не  разбудили в  нем  мысли.  ’ихие
рассуждениЯ попа џкова тоже не волновали ѓаврилу.  ‘  наивностью он принимал
их  на веру и  верил в  бога и  в  его апостолов лишь по привычке.  Џривычно
крестилсЯ,  когда начинал повседневный труд, привычно молилсЯ на ночь €исусу
•ристу и ”оме...
     ’олько тогда,  когда сама жизнь,  не спросив у  ѓаврилы,  поставила его
главою  целого города,  он  с  удивлением спросил себЯ,  что  же  он  должен
делать...  ’омила ‘лепой поделилсЯ с ним замыслом великого ополчениЯ земской
рати  против  боЯр...   €   внезапно  в  дремлющем  мозгу  ѓаврилы  „емидова
пробудилась мысль.  Ћна  была прЯмым порождением его  сердца и  так же,  как
чувства  ѓаврилы,  шла  прЯмо,  без  поворотов.  Џуть  к  "Ѓелому  царству",
указанный, как он подумал, все тем же апостолом ”омой, казалсЯ ему открытым.
     ‘поры в ‡емской избе стали ему помехой на этом пути; не чувствуЯ себЯ в
них сильным,  чтобы их  миновать,  он  старалсЯ ни с  кем не спорить,  хитро
доводЯ все дела до последней минуты, когда спорить было уже поздно...
     ‚озвращаЯсь с пожара острожков, хлебник уже все решил про себЯ. ‚ызвать
Љозу,  собрать надежных стрельцов и  послать по дворЯнским домам длЯ захвата
дворЯн,  кинуть в тюрьму €вана “стинова,  Њаксима ѓречина и ‹евонтиЯ Ѓочара;
€ванку и  Љузю  послать немедлЯ посланцами к  восставшим крестьЯнам,  лучших
стрельцов поставить в  начальные люди вместо дворЯн,  у Њихаилы отнЯть ключи
от  царского хлеба  и  дать  хлеб  народу,  от  имени ‡емской избы  объЯвить
прощенье кабального холопства -  и  только после  всего ударить в  сполошный
колокол, чтобы сказать народу о новых порЯдках...
     •лебник  видел,  что  именно  присутствие ’омилы  поставило неожиданное
препЯтствие перед  его  решительными намерениЯми.  …динство ’омилы,  Њихаилы
Њошницына и Џрохора Љозы стоЯло перед ним враждебной стеной.
     - ’ы,  батЯ,  что же  молчишь?  Ђли тоже не  видишь правды?  -  спросил
ѓаврила. - ‘кажи им...
     - Џрав ты,  ‹евонтьич,  -  сказал поп џков, - ты сердцем прав, а ’омила
€ваныч -  умом.  Љаб люди по сердцу на свете жили,  то б царство христово на
землю давно снизошло...  Ђ  людЯм без  мысли нельзЯ...  ’ы  умом пораскинь -
восхочет ли  город  идти  за  тобой?  „ворЯн похватаешь,  то  стары стрельцы
взбеленЯтсЯ -  они  своих сотников не  дадут в  тюрьму...  Ѓольших посадских
посадишь в тюрьму, то в середних тревогу посеешь: середние все возле больших
жмутсЯ,  от  них  и  живут.  Ѓольших посадишь и  в  городе лавки  закроешь -
середние сами-то  все  без  денег,  как торгу быть?  Ђ  холопство...  -  поп
запнулсЯ.  -  ‘казать по-христову,  холопство -  бесовское дело,  да в людЯх
корысть велика... Њонахи и те не хотели отдать своих трудников...
     Џоп  говорил  размеренно,  рассудительно.  ’ихий,  ласковый голос  его,
привычный  к  увещаниЯм  тон  -   все,  казалось,  было  должно  привести  к
спокойствию и единству мыслей,  но ѓаврила чувствовал наибольшее раздражение
именно против попа, в поддержку которого верил всегда...
     - ЋпЯть же крестьЯнам нельзЯ отворить городские врата...  Ќе Я страшусь
- посадские их устрашатсЯ.  ѓорожане лад держат,  привычны к  земскому ладу.
‚се урЯдом своим живут.  Ђ  крестьЯне урЯду градского не знают.  Љаждый двор
своим обиходом живет...  ‚пустишь их - и у нас весь обычай порушишь, а тем и
сильны мы,  что  держим порЯдок да  лад...  ‚от  так-то,  сынок  ѓаврюша!  -
заключил поп џков.
     ѓаврила сидел,  угрюмо потупив глаза,  и молча нетерпеливо слушал попа.
’еперь он взглЯнул сразу на всех.  Ћн встретилсЯ с  Ясным взглЯдом ’омилы и,
раздражившись его добротой,  отвернулсЯ. Љоза, не смеЯ взглЯнуть на ѓаврилу,
уперсЯ глазами в  угол.  Џоп  џков ласково улыбнулсЯ хлебнику,  как ребенку,
которому объЯснил без того простое и Ясное дело.
     Њихайла Њошницын смотрел на хлебника с любопытством и вызовом. ‡а времЯ
отсутствиЯ ’омилы ‘лепого Њошницын не раз был вынужден уступить в  том,  что
сам он считал неправильным.  ѓаврила всегда ухитрЯлсЯ его обойти и поставить
перед совершенным. ќти действиЯ хлебника восстановили Њошницына против него.
—увство  соперничества  и   зависти  к   решительной  независимости  ѓаврилы
заставлЯло его противоречить хлебнику даже в  том,  с  чем в душе соглашалсЯ
кузнец и сам...  ‘ейчас Њихайла доволен был тем, что не он, а другие сломили
натиск ѓаврилы,  что он лишь слегка поддержал их,  оставшись почти в стороне
от спора. •лебник лишилсЯ последней верной поддержки - попа. ќто должно было
смирить его нрав и заставить считатьсЯ с тем,  что не он один избран народом
во всегородние земские старосты.
     ‚се это хлебник почувствовал в  вызывающем взглЯде Њошницына.  Ћн встал
со скамьи.
     - ‚от те "Ћстров Ѓлаженный" и "Ѓелое царство"!  - воскликнул ѓаврила. -
Љривые пути не ведут ко правде,  -  продолжал он,  тЯжело ворочаЯ Языком.  -
Ќарод вам верит, а вы устрашились в беде... „а в страхе спасеньЯ нет - страх
прибежище зайцам!  ‘овестно мне за вас,  воеводы земские. Ћт народа стыд ест
глаза,  ажно  слезы...  -  голос хлебника в  самом деле  дрогнул,  казалось,
слезами.  -  Љак,  батЯ,  €юде сказал €исус •ристос? "—его творишь, то твори
скорее!" € вам так скажу: творите!
     - Ќу-ну, потише! - возмущенно воскликнул кузнец.
     ѓаврила не взглЯнул на него.  Ћн боЯлсЯ упустить внезапно найденный дар
речи.
     - ‘ дворЯнами вам по пути,  а крестьЯн страшитесь!  Ѓог помочь!  ЏрЯмаЯ
дорожка в Њоскву на плаху... ‘ами идите, других ведите, а Я ухожу!.. Ќе хочу
быть в измене!
     - Џостой, ‹евонтьич! - воскликнул ’омила.
     Ќо  хлебник,  не оглЯнувшись,  уже спускалсЯ по лестнице,  отшвырнув со
злостью ‡ахарку,  подслушивавшего у дверей,  и расталкиваЯ земских выборных,
толпившихсЯ в нетерпеливом ожидании.


        ѓ‹Ђ‚Ђ „‚Ђ„–Ђ’њ ‚Ћ‘њЊЂџ


        1

     ‚незапно   разразились  неуемные  ливни.   Љороткие  проблески  жаркого
июльского солнца заставлЯли как бы дымитьсЯ всю землю,  но ненадолго - снова
голубые разрывы на небе заволакивались плотной желто-серой завесой,  и снова
лил дождь.  ‘тоЯли непроглЯдные,  словно осенние,  ночи.  Џсковские разъезды
пробирались осторожно вдоль  ночных  берегов  ‚еликой,  не  столько стремЯсь
напасть на врага, сколько опасаЯсь встречи с ним...
     ЏользуЯсь непроглЯдным мраком ненастьЯ,  •ованский переправлЯл ночь  за
ночью  подкрепление  своим  смельчакам,   сидевшим  в   лесах  в  ‡авеличье.
‡авелицкий отрЯд  его  вырос,  окреп и  начал наглеть:  пастухи прибежали во
Џсков среди днЯ,  крича,  что  полсотнЯ московских стрельцов окружила стадо,
перебила  собак,  отогнала  коров,  захватила двоих  подпасков и  скрылась в
лес...  „ва рыбака не вернулись с  рыбалки,  и разъезд,  высланный по берегу
Џахомием,  нашел только порванные сети  на  берегу и  опрокинутый котелок да
ложки возле костра рЯдом с челном,  запрЯтанным в кустарниках. ‘леды копыт и
свежий конский помет говорили о том, что напавшие были конники... ѓород взЯл
меры  предосторожности:  в  улицах  ‡авеличьЯ усилили караул  у  решеток,  к
жителЯм крайних домов поселили стрельцов,  по огородам и  на задворках всюду
садили засады,  боЯсь  нападениЯ на  слободу.  €  вдруг ночью вспыхнул пожар
невдалеке от Ќемецкого двора - сразу в двух рЯдом стоЯвших избах... Љогда же
толпа горожан набежала тушить пожар,  из  ближних кустов раздались внезапные
выстрелы.
     ‡авеличье,  бывшее все  времЯ более спокойным,  чем самый город,  вдруг
растревожилось.  ‹юди стали искать родственников и друзей в застенье. –елыми
днЯми  из  ‡авеличьЯ возили на  лошадЯх и  носили на  руках взрослые и  дети
различную  рухлЯдь  в  город.  Љоровы  уныло  бродили  по  улицам,  ощипываЯ
подзаборные  заросли  лебеды,   подорожника  и  ромашки.   ‘тадо  больше  не
выгонЯлось на луга.  ‚сЯ жизнь ‡авеличьЯ была нарушена...  Ќарод требовал от
‚сегородней избы  устроить облаву в  лесах  ‡авеличьЯ.  Ќо  земские выборные
опасались,  что времЯ уже упущено,  что в  ‡авеличье уже сидит крупный отрЯд
москвичей и вылазка непременно должна превратитьсЯ в жестокую битву...
     ’омила ‘лепой и  Њошницын послали к  ѓавриле попа џкова,  чтобы позвать
его в ‡емскую избу.  •лебник прежде всего спросил о согласии выборных на его
условиЯ.
     - ‚се не унЯлсЯ?  -  воскликнул поп.  -  ђознь учинЯешь в ‡емской избе!
“кроти гордыню!
     - ‘тупай,  поп,  ступай,  -  возразил ѓаврила.  -  џ тогда приду, когда
головы сечь дворЯнам станем, в том будет розни посадской конец, а покуда мне
нечего делать.
     - Џоследнее слово, ‹евонтьич? - спросил поп.
     - Џоследнее, батЯ!
     Џоп ушел.
     ’омила ‘лепой и  Њихайла уговорились между  собой ни  словом не  выдать
народу размолвки в ‡емской избе.  Ћни говорили всем, что ѓаврила не ездит во
‚сегороднюю из-за раны.
     Ќе  решаЯсь взЯть  на  себЯ  руководство в  ратных делах  и  стремЯсь к
единению всех сил,  кузнец и  ’омила созвали всех выборных на широкий совет.
Џервое слово на этом совете было дано стрельцам.
     - Њы,  стрельцы,  к бою привычны под ратным началом.  „айте в начальные
люди сотников наших, дворЯн, и не будет такого сраму, какого наделал ѓаврила
„емидов.  Њосковские с нами не совладают:  хоть они и ратные люди,  да вроде
как кречета домашние,  а мы,  псковитЯне,  - соколы вольные: у рубежа живем,
ратный дух в  грудЯх наших пуще горит!  -  твердо сказал пЯтидесЯтник ЌеволЯ
‘идоров.
     - ‚ерно молвил! - поддержали его другие старые стрельцы.
     €  совет  ‚сегородней избы  порешил  призвать всех  дворЯн  на  земскую
службу...


        2

     урин дворЯнина ‘умороцкого,  ‡ахарка,  сказал ему о  том,  что земские
старосты призывают на службу ратных начальников.
     - Ђ кто даст отказ, и того в тюрьму вкинут, - шепнул ‡ахар.
     Ћдевшись в  ратную  сбрую,  прицепив саблю,  сунув  за  поЯс  пистолет,
‘умороцкий приехал во ‚сегороднюю сам.
     ‚ойдЯ в горницу и держа в руке железный шлем с кольчужным забралом,  он
истово помолилсЯ на образ и поклонилсЯ ’омиле.
     - ‘лышал, земские люди, зовете на службу дворЯн? - сказал он.
     - Ќадо  городу  начальных людей.  Ѓез  начальных людей  как  битьсЯ?  -
ответил ‘лепой.
     - Ѓыла  не  была,  ’омила  €ваныч,  -  сказал ‘умороцкий,  -  деды  мои
псковитЯне, и сам Я псковитин - куда детьсЯ?! ‘вой город в окошко не кинешь!
     ‘  этого днЯ  ‘умороцкий первый из  всех  дворЯн стал обучать посадских
ратному делу.
     Ќекоторые  другие  дворЯне  тоже  согласились  обучать  посадских,   но
желающих  стать  воинами  было  так   много,   что   сотников  не   хватало.
ЏЯтидесЯтники, десЯтники и старые стрельцы обучали "новоприборных".
     Љ  бою готовились в городе все.  –елыми улицами собиралсЯ ремесленный и
торговый  люд.   Њонастырские  служки  …лизарова,   ’роицкого,  ‘пасского  и
Њирожского монастырей составили отрЯды конных ратников...
     ќто было торжеством ’омилы ‘лепого:  единство желаний и  дружбы свЯзали
весь город -  даже дворЯн... "Ѓелый город", единый в своих желаниЯх, готовый
встать грудью за  великое "Ѓелое царство",  за  земскую правду,  из  вымысла
делалсЯ Явью...
     Ќо вдруг,  за одну дождливую темную ночь,  москвичи возвели в ‡авеличье
небольшой деревЯнный острожек,  навалив  вокруг  деревьев,  камней,  насыпав
земли.  ќтот острожек теперь прикрывал постройку моста от ‘нетной горы через
‚еликую.  ќто значило,  что пройдет еще несколько дней -  и •ованский сможет
перевезти в ‡авеличье пушки и переправить конницу.
     Њедлить было нельзЯ.  Ќужно было уничтожить острожек разом,  как только
он поЯвилсЯ.  Њошницын с ’омилой созвали совет в ‡емской избе. •лебник опЯть
не  пришел на совет...  Ќо выборные решили и  без него,  что медлить нельзЯ.
‘умороцкому было указано изготовитьсЯ к бою в три днЯ.
     ‡авелицкие сотни раскинули стан за Ќемецким двором.  ‘реди них стоЯла и
монастырскаЯ сотнЯ  ЏахомиЯ,  в  которой теперь оказалсЯ €ванка,  так  и  не
выехавший из Џскова к Џечеренину.
     € вот неожиданно €ванка увидел Љопыткова на улице ‡авеличьЯ.
     - €ов ’ерентьич! - радостно закричал он через улицу.
     - —то ж,  €ван,  к  нам не едешь?  Џод дворЯнским началом боЯр побивать
собралсЯ? - с насмешкой спросил Љопытков.
     - ‘ам видишь,  тут,  в ‡авеличье,  беда:  того и глЯди,  нагрЯнут. Ќадо
беречь! - оправдывалсЯ €ванка.
     Љопытков ему рассказал, что они с Џечерениным скопили в лесах ‡авеличьЯ
крестьЯнскую ватагу сот в пЯть человек - целый полк.
     - Љак станут московские дворЯне лезть в  ‡авеличье,  а  мы  им в  спину
ударим -  побьем к чертЯм.  „а вот в чем,  ‚анюша,  беда: зельЯ мало. Џушки,
пищали,  свинец - все есть, а зельЯ нехватка, - сказал Љопытков. - џ слышал,
ѓаврила ‹евонтьич просил у ‡емской избы - не дают.
     - „а Я  тебе целый мешок притащу,  и  просить никого не надо!  “  нас в
‡авеличье зелейна казна  в  сарае без  двери лежит за  Ќемецким двором.  ’ам
восемь бочонков!
     - „а когда ты сумеешь: мне завтра назад нужно ехать в лес!
     - „о света нынче поспею. „авай мешок! - схватилсЯ с места €ванка.
     Џоздно  вечером вдвоем  с  Љузей  подошел €ванка  к  сараю,  в  котором
хранилсЯ порох,  и  толстЯк простодушно начал болтать со знакомым стрельцом,
стоЯвшим на карауле возле сараЯ.  Џод их разговор €ванка незаметно скользнул
в  сарай и  в темноте с поспешностью шарил бочонки.  Ќеожиданно он наткнулсЯ
между бочонков на готовый, насыпанный доверху большой мешок пороху.
     "Ћтколе?  ‡ачем,  кто его тут припас?" - удивилсЯ €ванка, однако быстро
взвалил его на спину.  Ќо прежде чем он успел выйти,  €ванка услышал с улицы
чужие голоса.
     - Ђ тебе чего? ’ы тут пошто? - кричал дворЯнин ’юльнев.
     - „а вот со знакомцем Я тут, - оправдывалсЯ ЉузЯ.
     - ’репать Языком не закон,  когда в карауле,  -  вмешалсЯ ‘умороцкий. -
ЏограбЯт порох, тогда чей ответ? ’вой ответ? Џошел вон отсюда!
     €ванка затаилсЯ,  слушаЯ их голоса, но вдруг в темноте он услышал рЯдом
чье-то  дыхание,  кто-то  ощупал  его,  испугалсЯ,  отдернул  руку  и  вдруг
закричал:
     - —еловек! ќй, тут человек!
     €ванка рванулсЯ бежать.
     - „ержи, убежал! - закричали сзади.
     €ванка выскочил из сараЯ, но тут же несколько рук ухватили его.
     - ‘той, ты кто? Љто таков? - допрашивали его, закручиваЯ назад локти.
     „ворЯне ’юльнев,  ‘умороцкий,  стрелецкий пЯтидесЯтник ‘оснин и молодой
дворЯнин •отынцев,  ровесник €ванки,  наткнувшийсЯ на него в сарае, окружили
€ванку.
     - Џошто влез в сарай? —его тебе нужно?
     - Ћн зелье хотел украсть.  Џолный мешок из бочонков насыпал,  -  сказал
•отынцев.
     - Ќе Я насыпал... Ћн был... - возражал €ванка.
     - Ћтколе ж он был? - с насмешкой спросил ’юльнев. - ’ы зелье московским
хотел продать!.. ‘нимай с него саблю, - приказал он ‘оснину.
     €ванку свели поблизости на Ќемецкий двор и засадили под стражу в глухой
каземат.
     Ћшарашенный происшедшим,  он размышлЯл в темноте,  кто насыпал из бочки
порох в  мешок,  почему поЯвились там ночью дворЯне,  зачем •отынцев вошел в
сарай, чего он там шарил. € €ванку вдруг осенило: он понЯл, что сами дворЯне
пришли за  тем же,  за  чем и  он;  пока они у  двери говорили с  караульным
стрельцом,  •отынцев должен был вынести порох в мешке.  Људа?  „лЯ кого? Ћни
хотЯт город оставить без зельЯ!  Њожет быть,  просто в реку кидают в мешках!
Њожет, там и еще мешки?!
     "ЏоставЯт менЯ к  расспросу -  и  все с  дощана расскажу.  Ћни моего-то
пустого мешка не нашли; он и правду мою докажет!" - думал €ванка.
     Ќа двери каземата брЯкнул замок.
     - ‚ыходи, вор! - позвал ’имофей ‘оснин.
     €ванку вывели.  Ћн  надеЯлсЯ,  что оправдаетсЯ в  ‡емской избе,  но его
указали вести в  стрелецкий приказ.  ђуки его были свЯзаны за  спиной.  „вое
стрельцов шагали по сторонам.
     - ЏовесЯт тебЯ!  - с сочувствием произнес один из его провожатых. - ќх,
молодой!..
     “ €ванки по спине прошел холодок - так просто были сказаны эти слова.
     - Љак... повесЯт? - с запинкой вымолвил он.
     - Ђ как же, брат!.. ‚ ратную пору зелейну казну расхищать - за то петлЯ
на шею...  ’ам,  в каземате стрелецком,  железный столб с релей. Ќа ней-то и
вешают...
     - ‡емские старосты не дадут! - возразил €ванка.
     - ’ут старосты ни к чему.  ’ы ратный человек,  тебе хозЯин - стрелецкий
голова! - поЯснил второй провожатый.
     - ’имофей ‘оснин указал все сготовить,  чтоб разом веревку на  шею -  и
баста!
     - Ѓратцы мои! - взмолилсЯ €ванка.
     - „а, то-то, что братцы! - сказал стрелец. - ‘ам знаешь указы...
     “же  подымались  сумерки,   словно  вырастаЯ  из   мрачных  красноватых
отблесков в тЯжелом течении реки.  €ванка со стрельцами шагал через плавучий
мост.
     "‘какнуть,  что ли,  в воду? ’ут и конец!" - мелькнуло в уме €ванки. Ћн
подумал,  что утонуть все же легче,  чем быть удавленным,  и  взглЯнул на то
место, где утонула мать.
     - Ќе балуй,  -  угадав его мысль,  сказал провожатый и крепко взЯлсЯ за
ворот его кафтана.
     Ћни перешли мост.
     ‚о ‚ласьевских воротах караульные стрельцы и толпа посадских преградили
им путь.  ‘лышалсЯ хохот. ‡вон бубна и выкрики: "Њиша! Њиша!" - сказали, что
толпа потешаетсЯ скоморошьей забавой.  Џосле падениЯ воеводской власти никто
не гнал скоморохов,  и старый знакомец €ванки ѓурка Љострома свободно бродил
в ‡авеличье и в городе со своим медведем.
     €ванкины провожатые, расталкиваЯ толпу, пробирались в середину круга.
     - Људы?  Џогодишь!  -  с  досадой  остановил  их  караульный стрелецкий
десЯтник, и поневоле они остались зрителЯми потехи...
     - Људы ж  тебЯ взЯть гусей сторожити?  Љоли возьму,  то им головы будет
сложити! - убеждал скоморох медведЯ.
     Њишка поклонилсЯ и заревел, качаЯ головой.
     - Ќе жрешь ни гусЯтины, ни поросЯтины? - спросил ѓурка.
     Њедведь Яростно затрЯс головой и махнул лапой,  всем существом выражаЯ,
что он никогда не касалсЯ такой пищи.
     ’олпа хохотала.
     - ‹юбишь гусей? - лукаво спросил скоморох.
     Њишка нежно погладил себЯ лапой по лапе и ласково заворчал.
     - •олить, беречь их станешь? - продолжал скоморох.
     Њишка еще усерднее закивал.
     - ‚прЯмь псковской дворЯнин ‘умороцкий!  ’от эдак же любит посадских! -
сказал скоморох.
     ‚ толпе засмеЯлись.
     - €н стану и  Я земским старостой.  „ержи,  дворЯнин,  посадского гусЯ:
береги,  не  поела бы  московска лиса!  -  воскликнул ѓурка,  вынув из мешка
живого гусЯ.
     Њедведь  протЯнул обе  лапы,  принЯл  гусЯ  и,  разинув пасть,  клацнул
зубами...  Џтица вскрикнула и забила крыльЯми.  Џолетел пух, брызнула кровь.
Њедведь заревел,  пожираЯ добычу...  Џух кружилсЯ по  ветру,  как снег,  над
толпой.
     ѓурка ударил в бубен и неожиданно с приплЯсом запел:

                Џлесковские мужики
                Ќабитые гусаки...
                ’ега-тега-тега-тега!
                ‚о дворЯнские мешки!

     - ‚Язать скомороха!  Џошто смуту сеешь!  - крикнул стрелец, провожавший
€ванку.
     - ‚Язать скомороха! - подхватил еще чей-то голос.
     - ‚Язать! - заголосил рЯдом третий...
     - ‘амих вас вЯзать! - закричал рЯдом ЉузЯ.
     ‘о всех сторон загалдели люди,  Яростно двинулись навстречу друг другу.
‘вЯзанного €ванку  сдавили со  всех  сторон в  крикливой,  готовой подратьсЯ
толпе.  ‚ тот же миг на руках у него ослабла веревка и, перерезаннаЯ кем-то,
спала сама собой. Љто-то легонько толкнул его в спину.
     ‚зревел медведь, испуганный за свою добычу.
     ’олпа шарахнулась от  медведЯ и  сжалась еще  сильней.  €ванка рванулсЯ
вперед, расталкиваЯ стоЯщих локтЯми.
     - ’ащи скомороха во ‚сегороднюю!  - требовал за спиной стрелец. - Џошто
на стрелецкого голову клеплешь!
     - „а ты что за дворЯнин?  ’ы какой дворЯнин?  - кричали в ответ. - —его
тебе жалко дворЯн?
     €ванка  мчалсЯ  по  сумеречным  улицам  Џскова.  Њимо  ‡емской  избы  и
ђыбницкой башни  он  пробежал стремглав,  чтобы никто не  заметил,  в  к