  ‘тенька жарко и  возмущенно пересказал ночной разговор боЯрина с думным
дьЯком, который он слышал в саду.
     - Ђ ты,  ‘тенька, Язык береги. ‡а такие-то речи тебе его могут урезать,
- предостерег Љорнила.
     Ќесколько дней спустЯ станица €вана двинулась вместе с  другими на „он.
Џослав  против  шведов  войскового  есаула  ‹огина  ‘еменова,  мелкорослого,
узкоплечего казака с густою рыжею бородой до пупа, Љорнила поехал домой.
     ‘  панами  было  заключено наконец  перемирие.  Њолодые  донские казаки
чувствовали себЯ победителЯми и весело пели, возвращаЯсь к домам.
     ‘тоЯло жаркое лето.  Џовсюду цвели хлеба. Ќад полЯми звенели жаворонки,
и по дорогам между полЯми, где ехали казаки, подымалась туманнаЯ сераЯ дымка
дорожной пыли...
     ‘таринный друг ’имофеЯ ђази Ќичипор Ѓеседа не  одобрЯл мира с  панами и
корил молодых казаков за преждевременное веселье.
     - ђаззевались вы,  хлопцы,  орете песни,  -  ворчал он.  -  Њыслите: вы
одолели панов.  Ђ паны смеютсЯ:  дураков обманули,  мира выпросили,  чтобы к
войне собрать силы.
     …дучи рЯдом с Љорнилой и слушаЯ деда Ќичипора, ‘тенька спросил:
     - Љрестный, а вправду - пошто же мы на свейцев войною? ‘вейцы ведь сами
пошли на панов вместе с нами, за правду.
     - Њы старые русские земли пошли отнимать у панов - в том наша правда, -
ответил Љорнила.  -  Ђ у свейцев какаЯ правда? ‡алезти в чужую землю? Џольшу
нечестно побить, да там и с нами затеЯть драку?!
     - Ђ с нами пошто им дратьсЯ? - спросил ‘тепан.
     - ‚се то разуметь надо,  ‘тенька, - сказал умудренный жизнью Љорнила. -
‘вейский король с турецким султаном в дружбе - оттого и свейцы длЯ нас худое
соседство.  Ћставишь их в  польской земле,  и покоЯ от них не жди!  Ќе глупы
боЯре,  что наперво их рассудили побить,  пока они крепко на новых местах не
сели.
     - ђассудили!  -  услышав слова Љорнилы,  ворчал дед Ќичипор. - Љолотили
панов,  колотили,  а ныне в заступу им посылают.  Љого?  ‡апорожцев! Ќамедни
прошел гетмана •мелЯ сынок ћрко с казаками. ‘прошаю: "Људы?" ‚оны сказывают:
"Џанам в допомогу на свейцев послали!  ѓлумЯтсЯ над нами боЯре и белый царь.
Ќа  то  ли мы сами под царскую руку просились?!"  Џанам-то того и  надо,  да
после нам сызнова все,  как в песне,  спивают:  "Њы мочили, мы мочили, потом
начали сушить. Њы сушили, посушили, в воду кинули мочить..."
     ‘тепан  с  любопытством  прислушалсЯ  к  ворчанию  старика.   Ћн  тоже,
казалось, был по-своему прав...
     - —то брешешь, дед?! - одернул Ќичипора Љорнила.
     - ’ы,  Љорней, помолчи. Ќа помосте в —еркасске при всех казаках со мной
обнималсЯ.  Ќова  война  придет -  опЯть  со  слезой целоватьсЯ полезешь,  -
огрызнулсЯ старик. - Ђ паны-то привыкли от украинских хлопов хлеба тащить на
веселую жизнь.  Ќе отстанут они, потЯнутсЯ к старым своим поместьЯм и с нами
затеют свару.  Њы  и  тогда поколотим панов,  -  не об том крушусь,  что они
одолеют,  - да краше нам было бы ныне же с ними покончить. Ђ боЯре просты, в
обман поддались!..
     Ќо  не  затем  даны  молодым  казакам кудрЯвые головы,  чтобы  таить  и
пестовать  черные  мысли.  ‚орчание  деда  мало  смущало  молодежь.  ’рЯхнув
кудрЯми,  стрЯхивали они  все заботы и  снова горланили над степЯми казацкие
песни. € вместе со всеми, счастливый, ехал ‘тепан, возвращаЯсь на „он.
     ђадостно узнавали они речные переправы, пройденные ими в начале похода,
одинокие вербы, хутора и станицы...
     Ќесколько раз поглЯдывал ‘тенька на крестного, готовый вот-вот спросить
про  его чернобровую падчерицу Ќастюшу,  но  как-то  не  к  лицу было казаку
самому затевать разговор о дивчине.  Ђ может,  ее уж и выдали замуж? —его не
отдать?  ЏовидатьсЯ бы  с  ней!  „а  кто знает -  теперь позовет ли крестный
бывать в —еркасске?
     Љазаки ехали походным порЯдком.  •отЯ они возвращались к  домам,  но  в
степЯх  не  на  редкость встречи  с  крымцами.  Љак  знать  -  вдруг  свейцы
договорились с  азовцами или с Љрымом,  а те и нагрЯнут в степЯх,  гололобые
черти!.. Џотому, возвращаЯсь домой, по степЯм высылали дозоры, как на войне,
и ‘тепан скакал впереди со своей дозорною полусотней.
     “ „онца казаки разделились:  Љорнила с понизовыми пошел к —еркасску,  а
остальные двинулись прЯмиком к верховым станицам.
     - Ѓывай,  ‘тенько!  - позвал крестный. - Ѓывай ко мне в дом да батьку с
собой привози!..
     "‘казать,  что ли,  Ќасте поклон?"  -  снова подумалось ‘теньке,  но он
промолчал и  только почувствовал,  как залились румЯнцем щеки да  загорелись
уши.
     - ‘пасибо,  крестный,  приеду,  -  пообещал он,  обнЯвшись с  войсковым
атаманом.


     Љоролевна-„убравна

     €  вот распахнулись ворота.  ‚от снова знакомый широкий двор с  вышитым
полотенцем возле  колодца,  любимые матерью алые  цветы,  разместившиесЯ под
окнами,  полутемные прохладные сенцы с двумЯ бочонками:  в одном -  пиво,  в
другом -  холодный искристый квас.  Џриземистый курень с дубовыми полками по
стенам,  на которых вперемежку наставлена глинЯнаЯ,  серебрЯнаЯ и  оловЯннаЯ
посуда,  возле  окна  материнскаЯ  прЯлка  с  резным,  знакомым  от  детства
узором...
     €  тысЯчи  детских воспоминаний ворвались в  сердце ‘тепана,  закружили
голову радостью возвращеньЯ домой.  €  жеребец „убок  узнал дом,  заржал изо
всей широкой груди.
     ‘ловно сквозь сон,  обнимаЯсь с  батькой,  вдохнул ‘тепан еще во  дворе
знакомый табачный запах, а в сенцах обнЯл плакавшую от счастьЯ мать. “же его
усадили и стали расспрашивать. “же улыбалсЯ он всем и каждому. € вдруг замер
с  открытым ртом,  когда со двора вошла с  тЯжелой ношей свежего,  душистого
хлеба рослаЯ русокосаЯ девушка...  "—то за Љоролевна-„убравна?!"  -  подумал
‘тенька, встретив взором темную синеву ее взглЯда.
     Ћна  заметила  удивление  и  восхищение  казака,   застенчиво  и  робко
потупилась. € тогда по смущенной складочке возле рта ‘тенька узнал ее...
     - Ђлешка!  -  воскликнул он и,  еще больше смутЯсь,  чем она,  степенно
поправилсЯ: - ‡дравствуй, Ђлена Ќикитична!
     - ‡дравствуй, ‘тепан ’имофеевич, - певуче и нежно сказала она.
     €  вдруг смешной показалась ‘тепану мечта о  Ќасте,  падчерице Љорнилы.
"Ќедаром Я сам вывел Ђлешку из экой дали!  -  подумал он. - „а, вишь, и царю
тогда наврал, что невесте несу сапожки. Ђн сон-то и в руку!.."
     - ‘ —еркасска гости булы намедни,  - сообщила мать, рассказываЯ донские
новости.  -  “ крестного в доме булы и Ќастю бачили.  -  Њать поджала губы и
поглЯдела на ‘теньку, ожидаЯ его нетерпеливых расспросов.
     - ‡амуж,  чай,  вышла? - спросил безразлично ‘тепан, едва оглЯнувшись в
сторону матери и снова смотрЯ на лицо Ђлены,  котораЯ, накрываЯ длЯ гостЯ на
стол,  опустила глаза,  будто обожженнаЯ его  взглЯдом,  и  больше не  смела
поднЯть их...
     - ‘ватов - что грибов, да не за всЯкого выдаст Љорнила!
     - €з экого дома-то в девках не станет сидеть!  †енихи, чай, найдутсЯ, -
ответил ‘тепан. - ‚он сколько с войны воротилось богатых!..
     Њать в удивлении поглЯдела на сына.
     - Ђ ты? - спросила она.
     Ќо ‘тенька внезапно хлопнул себЯ по лбу.
     - ‡абыл-то, дурак! - выбранил он себЯ и побежал вытаскивать из походной
сумы подарок отцу. - ќх, батька, узнай-ка суденце чеканно, отколь оно родом?
- удало спросил ‘тенька.
     €,  забыв разговор о  невесте и  женихах,  он  протЯнул отцу серебрЯную
пороховницу.
     ‚  самой первой битве с  панами,  когда уже протрубили отбой и  казаки,
оставив  преследованье врага,  собирали военную  добычу,  ‘тенька стоЯл  над
убитым польским хорунжим.  Ћн  поднЯл его  пистоль,  рЯдом нашел свою сбитую
пулей шапку и взглЯнул в пустые глаза мертвеца. “сатый детина лежал навзничь
с окровавленной шеей, глаза его были бессмысленно выпучены. Ќичего не прочтЯ
в  них,  ‘тепан деловито снЯл  с  убитого лЯха  кольчугу,  с  поЯса  отвЯзал
серебрЯную турецкую пороховницу и хотел уж взмоститьсЯ в седло, как подъехал
€ван. Ћн соскочил с конЯ и обнЯл ‘тепана.
     - ‘пасибо,  браток!  Љабы ты не поспел,  то застрелил бы менЯ хорунжий.
‘лавно ты рубанул его! - сказал €ван, осмотрев убитого. - Ђ что взЯл добычи?
- спросил он.
     ‘мущенный благодарностью брата, ‘тепан показал кольчугу и пороховницу.
     - ‘той,  стой, донце кажи! - с волненьем воскликнул €ван. Ћн повернул в
руках пороховницу. —еканный турецкий полумесЯц на ее донышке был перечеркнут
вырезанным осьмиконечным крестом.
     - ‘уденце-то нашего батьки! ‚ Ђзове у турка взЯто! - поЯснил тогда свое
волнение €ван.  -  џ  сам  закрестил на  нем поганую веру.  ‡нать,  батькина
мучителЯ лЯха послал бог под первый удар твоей сабли!..
     €  всю  войну ‘тенька свЯто хранил эту  первую боевую добычу.  Ћб  этой
пороховнице,  чудесно попавшей к нему, он и вспомнил. € батька теперь глЯдел
на нее, удивлЯЯсь такому небывалому случаю.
     ‘тепан  показал  всей  семье  и   пистоль  хорунжего,   и  шапку  свою,
простреленную из этого пистолЯ. ЏоказываЯ их, он искоса взглЯнул на Ђлену.
     “видев дыру,  пробитую пулей на шапке, она побледнела и перекрестилась.
ѓрудь ее высоко поднЯлась от глубокого вздоха,  и  глаза потемнели,  а через
мгновенье Яркий румЯнец залил щеки.
     ‚ это времЯ в избу вошел ‘ергей Љривой.
     - ‡доровы ли батЯ с матынькой! - низко кланЯЯсь от порога, сказал он. -
‘пасибо,  сестру берегли!  -  Ћн поклонилсЯ еще раз. - ‘естренка, здорова! ‘
похода,  вишь,  воротилсЯ,  домком заведусь. Ѓуде тебе по людЯм жить. ђодной
брат богат стал - и мы казаки не похуже других! - с похвальбой сказал он.
     - Ќе отдам Я тебе,  ‘ерега, Ђлену Ќикитичну! - внезапно длЯ всех, не по
обычаю, выпалил ‘тенька и вскочил со скамьи, словно готовЯсь оборонЯть Ђлену
от нападениЯ брата.
     - Ќе корова! ‘ама куды схочет! - опешив, сказал ‘ергей.
     - Ђлеша, пойдешь за менЯ? - спросил ‘тенька.
     - Људа ж ей из нашего дома?! € мне без ней скушно! - горЯчо воскликнула
ђазиха, только теперь понЯв, к чему клонит речь ее ‘тенька.
     - Њне матю не  мочно покинуть,  -  скромно сказала,  потупЯсь,  Ђлена и
опустила ресницы.
     - ’ак что ж  мы,  братьЯ,  что ль,  с тобою,  ‘тЯпанка?!  -  воскликнул
‘ергей.
     - ‡нать,  братьЯ! Њы и раньше братьЯми были, а ныне и крепче! - ответил
‘тепан, схватив в объЯтиЯ ‘ергеЯ.
     Ћни  взглЯнули друг другу в  глаза,  и  оба  так сжали друг друга,  что
крепкие казацкие кости захрустели в суставах.
     - Ќу,  ‘тЯпан...  Ќу,  ‘тЯпанка!..  Џриданого гору тебе навалю!  †ивите
богато! - восторженно крикнул ‘ергей.
     - „а что мне в приданом,  ‘ергей!  ‚едь беру Љоролевну-„убравну. ‡а эку
красу да еще и приданое мне же?!  Ђ совесть-то где?!  -  шумно и возбужденно
заспорил ‘тепан.
     Ђлена от похвалы жениха зарделась.
     - ’ы,  ‘тенька, не сварьсЯ, - остановила ‘тепана ђазиха. - „евушке любо
самой,  когда к мужу идет со приданым.  Џусть все по обычаю справит,  окажет
сестре любовь!
     ’имофей в  это времЯ,  взобравшись на  лавку,  крЯхтЯ,  снЯл с  полки в
переднем углу большую икону.
     - Ђ ну, казак со казачкой, становись на колени, примайте благословение!
- зычно скомандовал он, будто звал в бой казачью станицу...


     Ќа ’ихом „ону

     ‚озле нового куренЯ,  поставленного рЯдом с  отцовским,  ‘тепан насадил
вишневых деревьев и  Яблонь.  Џо  всей  ‡имовейской станице не  было  такого
большого сада.
     - Џридет  весна,  поглЯдит  Ђлеша  на  Яблоньки,  скажет:  "ѓде-то  мой
‘тенька?"  -  приговаривал ‘тепан,  вонзаЯ заступ в рыхлую землю и собираЯсь
садить только что привезенные Яблони.
     - Ђ где же он будет? - дрогнувшим голосом спросила Ђлена.
     ‘тепан только что возвратилсЯ из —еркасска, и сердце Ђлены замерло: нет
ли дурных вестей?
     “же третий год они были женаты и жили не разлучаЯсь.
     - ‚друг царь позовет и  угонЯт станицу на  шведов не  то  на  турка,  -
сказал ‘тепан.  - „а ты не тужи. ѓде ни буду, а ты со мной тут. - Ћн хлопнул
себЯ по груди ладонью и  снова взЯлсЯ копать.  -  џблони зацветут весной,  -
продолжал  ‘тепан,  -  как  девчонки,  будут  стоЯть  хороводом:  пели-пели,
кружились-кружились,  да вдруг опустили руки и стали.  ѓлЯдЯт себе в небо, и
каждаЯ думкой своей занЯта, и примолкли...
     ‘тепан  взглЯнул  на  загрустившую Ђлену,  отбросил лопату  и  внезапно
громко захохотал.
     - Ќаплел полный короб!  - воскликнул он, ласково обнЯл жену и усадил ее
на оставшеесЯ от стройки толстое дубовое бревно.  -  Џридет осень -  џблоков
насберем, сложим в подвал. ‹юблю Яблочный дух!.. ‚орочусь из —еркасска, а ты
мне Яблочек полное блюдо поставишь. џ сам откушу, тебе дам, сам откушу, тебе
дам, сам откушу, тебе...
     - ‚се  съел!   ѓде  ж  Яблок  таких-то  взЯть?!  -  усмехнулась  Ђлена,
поддавшись его шутливой болтовне.
     - Ђ полно-то блюдо!
     —ерез окна послышалсЯ детский крик.
     - ‡овет  сынок,  -  поднимаЯсь с  бревна  и  осторожно высвобождаЯсь от
объЯтий мужа, сказала Ђлена.
     Ћна тотчас же воротилась с сыном и села кормить, любовно посматриваЯ на
сонное   личико   успокоившегосЯ   ребенка.   ‘тепан   глЯдел   в   суровую,
сосредоточенную мордочку сына, который, слегка насытившись, отдыхал, выпЯтив
мокрые от молока губы,  и  словно в  задумчивости уставилсЯ в осеннюю густую
голубизну высокого сентЯбрьского неба  и  вдруг  снова  нетерпеливо и  жадно
схватил грудь.
     Ђлена нежно взглЯнула на сына, перевела взглЯд на мужа и засмеЯлась.
     - ‚есь в батьку, - сказала она.
     - Љазак!  -  ответил довольный ‘тепан,  поднимаЯсь с бревна и опускаЯ в
готовую Яму лохматые корни молоденькой Яблоньки...
     - ‘тенько,  что ж  ты  батьку забыл!  -  окликнул через плетень ’имофей
ђазЯ. - ‘ —еркасска приехал и глаз не кажешь!
     „ержась за  плетень,  старик тЯжело вошел во двор сына.  …му уже трудно
было ходить.  Џосле смерти жены,  едва дождавшейсЯ рождениЯ внука,  он вдруг
осунулсЯ и одрЯхлел.
     ЉрЯхтЯ, старик сел на бревно со снохою рЯдом.
     - —его ж порешили на круге? - спросил ’имофей.
     •оть ноги его были слабы, но голова не могла отстать от казачьих дел. €
после круга, на который уже сам не ездил, он всЯкий раз расспрашивал ‘теньку
о всех делах.
     ‚  последние годы,  после  нового  "“ложениЯ" царЯ  ЂлексеЯ Њихайловича
["“ложение" 1649  года],  которое  еще  тЯжелее  наложило  боЯрское Ярмо  на
крестьЯн и  по рукам и  ногам свЯзало посадских,  на „он стало бежать больше
народу.  Ќикакие заставы не помогали.  Џустели целые села, посады и слободы.
’огда  боЯре послали письмо к  донской войсковой старшине,  грозЯ лишить „он
хлебного жалованьЯ,  если казаки станут и  впредь принимать безразборно всех
беглецов.
     Љорнила ответил им тайною грамотой:
     "ђад бы погнать беглых воров и мужиков,  да не смею по множеству их,  -
писал он.  - Ћдно могу: не пускать их в казачьи дела. Ђ вы укажите не давать
на них хлебного жалованьЯ.  ’огда и сами они не станут бежать на „он". ‚след
за тем Љорнила созвал круг в —еркасске и обратилсЯ к собравшимсЯ:
     - •рабрые атаманы!  “ белого царЯ в хлебе скудость. Ќе дает государь на
сей год прибавки хлебного жалованьЯ „онскому войску, а народу у нас - что ни
день,  то прибыль. Љак рассудите, атаманы? „елить на всех хлебное жалованье,
так выйдет длЯ всех с  убавкой,  а  не пускать на „он беглых людей не мочно:
тем вольность донскую порушим...
     Ќе  многие поднЯли голос за то,  чтобы делить царское хлебное жалованье
на всех,  считаЯ и вновь прибылых беглецов.  Ѓольшинство казаков не захотело
ради пришельцев поступитьсЯ своим куском хлеба, и круг порешил:
     "‚перед выходцев всЯкого званиЯ из московских людей на „он пускать, как
и  ранее,  а  в  станичные казаки новых  выходцев не  принимать,  хлебного и
денежного жалованьЯ им не выплачивать,  а кто, донской казак, нового выходца
за  себЯ возьмет -  и  в  том запинки ему не чинить,  и  тот казак волен его
кормить от своих достатков, а в ратной добыче новым выходцам делить дуван по
заслугам, кто сколь добудет саблей.
     „а  как много людей из  тех новых выходцев почтут себе за  обиду недачу
царского жалованьЯ и  в станичных и войсковых делах станут смуту мутить,  то
ни в станичный, ни в войсковый круг к казачьим делам их не пускать и вершити
казачьи дела без них".
     Ћколо  полугода назад,  когда  €ван  и  ‘тепан приехали из  —еркасска с
такими вестЯми, старый ђазЯ вскипел:
     - Ђ ты что же, ‚анька, дывывсЯ?! ‚ очи тебе наплевать за такой срам! Ќа
порог не пущу Я тебЯ,  продажнаЯ шкура,  старшинский подголосок... Њало тебе
ходить во станичных,  ты еще в войсковую старшину схотел?!  ‡а что мне такой
срам от бога?! - ‘тарик даже схватилсЯ за сердце и сел...
     - „а  что же  Я,  батька,  могу?!  -  в  обиде за  незаслуженные упреки
воскликнул €ван.  -  Љак  один пойду против круга?  Ќу,  велишь -  станичное
атаманство с себЯ сложу!
     ’имофей отмахнулсЯ.
     - Ѓыла наша вернаЯ правда,  что  всЯкий был всЯкому равен.  Ђ  ныне все
розно пойдет,  распадетсЯ казачьЯ дружба, и „ону придет погибель, - печально
сказал старик.
     ЃоЯсь новой вспышки отцовского гнева,  ‘тепан, возвратЯсь из —еркасска,
не шел к старику. Ќо ђазЯ ЯвилсЯ сам.
     - —его же  там  круг порешил?  -  еще раз спросил он  ‘тепана,  который
нарочно громко покрЯкивал,  роЯ  новую Яму  длЯ Яблони и  делаЯ вид,  что не
слышит вопроса.
     - Џросились из новых прибеглых людей торг им дозволить по „ону,  а круг
не  велел,  чтобы станичному казачеству не  было убыли в  торге,  -  наконец
решилсЯ сказать ‘тепан.
     - ЋпЯть по  дворЯнству льгота!  -  в  негодовании воскликнул старик.  -
‚ражда между казаками пойдет,  заваритсЯ свара,  а  московским боЯрам того и
надо...  Џродает атаман Љорнила донскую волю,  поганый псина! ‚ старое времЯ
погнали  бы  в   шею  такого  атамана:   "Ќе  води  хлеба-соли  с  боЯрскими
лазутчиками. Ќе продавай, гад, воли казачьей!" Ђ ныне... - ђазЯ махнул рукой
и закашлЯлсЯ так, что не мог сказать больше слова, встал и пошел со двора.
     - ЃатЯ!  -  крикнула  вслед  Ђлена.  -  ‚оротисЯ,  блиночки  горЯченьки
будут!..
     ‘тарый остановилсЯ, словно послушал сноху, обернулсЯ в воротах.
     - Ќе казаки - байбаки! - сердито сказал он и вышел на улицу.


     Љонец старого ђази

     “теснение новых пришельцев в  казачьих правах не  остановило и  даже не
уменьшило притока беглых на  „он.  Џрибыток на  этом был  лишь одним донским
богатеЯм.
     ђазбогатевшему низовому  казачеству  давно  уже  были  нужны  работники
косить траву,  пасти по степЯм скотину, стричь шерсть, дубить кожу, ловить и
засаливать рыбу и даже затем,  чтобы кое-где по дальним угодьЯм,  полегоньку
нарушив обычаи, взЯтьсЯ за пашню под хлебные нивки. Џрежде, когда всЯкий сам
по  себе  получал  хлебное  жалованье,  пришельцы  не  спешили  отдаватьсЯ в
работники. €х главной усладой было сознание воли.
     ‡ато  теперь  лишеннаЯ кормов  голытьба бросилась по  казачьим дворам с
мольбой принЯть за харчи на любую работу.
     ‘тарый ђазЯ ворчал и бранилсЯ по поводу новых порЯдков, побранивались и
другие старые казаки, но все привыкли к тому, что деды ворчливы.
     - €м все на свете не ладно.  Љо давнему тЯнет. Ђ того не поймут, что их
старость мучит,  что силы нету. Ћн чает, что солнышко худо греет, - ан кровь
у него остыла.  Ћн мыслит,  что свету нет, - ан просто взор его сам погас, -
отмахиваЯсь от старческого брюзжаниЯ, успокаивали горЯчую молодежь степенные
понизовые атаманы.  -  ‚черашний день не воротишь - того старикам не понЯть.
Џрежде били каменными Ядрами,  а  ныне -  чугунными да  медными.  ’о татарам
кланЯлись,  а  ныне татары -  русским,  то  было велико кнЯженье,  а  ныне -
держава...
     ’имофей уже  никуда не  выходил из  своего двора,  и  ‘тепан разгородил
плетень,  чтобы Ђлене Ќикитичне легче было зайти доглЯдеть за старым, подать
ему вовремЯ еду и питье.
     ‘тарому не хватало силы даже на то,  чтобы высечь огнЯ,  и часами сидел
он с закрытыми глазами и с потухшей трубкой во рту.
     - Ѓатько, иди жить ко мне. ’Яжко тебе одному, - сказал как-то ‘тепан. -
„авай соберу твой пожиток, перенесу.
     ђазЯ махнул рукой.
     - Ќе  трудись,  ‘тенько...  Њне уж...  времЯ приспело...  -  тЯжело,  с
расстановкой вымолвил он.  -  ’ы иди...  џ один посижу - ныне солнышко добре
согрело... ‚от трубку...
     ђазЯ  не  договорил,  что  хотел.  ‘тепан хотел выкрошить искру,  чтобы
зажечь ему  трубку,  но  ’имофей уже сидЯ спал,  и  сын пожалел нарушить его
покой.
     ’ак  старик умер под  тихим осенним солнышком,  будто уснул или  просто
засох, как трава. Ђ когда умирал, еще проворчал: "Ќе казаки - байбаки..."
     ‘ергей сколотил длЯ него дубову домовину. ‘тепан с €ваном вырыли могилу
рЯдом с могилой матери, и шестеро казаков отнесли старика.
     ‘ыновьЯ привезли к  могиле старинную "†абу" и,  когда опускали в могилу
гроб, каменным Ядром пальнули в осеннюю степь.
     ’огда вышел к  могиле древний донской дед  Љирюха,  такой,  что и  ђазЯ
годилсЯ бы ему в сыновьЯ, и тоненьким голоском сказал:
     - Џомирают старинные казаки, азовские осадные сидельцы. ‚от ђазЯ помер.
џ  помру и  еще с полдюжины старых дедов,  а тогда и казацкому „ону конец...
Џрощай, ’имохвей, тамо свидимось!..
     ‘тарик поклонилсЯ открытой могиле,  надел шапку и  один побрел прочь от
погоста к станице.
     ‚ молчании,  без шапок,  склонив головы и уставив глаза в землю, стоЯли
казаки вокруг могилы, возле которой рыжела влажнаЯ горка свежевырытой глины.
Љогда  дед  Љирюха  скрылсЯ в  багрЯнце кленов  и  желтизне молодых березок,
‘тепан поднЯл голову и  посмотрел на товарищей.  Ќет,  не похоже было на то,
чтобы им смиритьсЯ.  Џлечистые,  грузные,  с жилистыми шеЯми, с обветренными
лицами...  Ќе силой, а силищей налиты были эти руки, которыми не одни только
сабли держать,  а  впору и  горы ворочать.  €ли не твердо стоЯт на земле эти
крепкие ноги,  с детства привычные к стременам?..  Љрепки казаки, как стволы
дубов, медведь не собьет такого ударом.
     ‘тепан встретилсЯ взглЯдом с  €ваном,  и ему показалось,  что в братних
усах скользнула усмешка.
     €ван шагнул ближе к могиле.
     - Ќе верь,  батько!  -  громко сказал он. - Ќаврал старый филин Љирюха.
†ив  будет „он,  пока мы  поживем и  своих казачат возрастим орлами.  Ђ  ты,
батько, почивай, не сумьсЯ. Ѓудет времЯ, придем и все сами тебе порасскажем.
     €ван поднЯл ком из-под ног и бросил его о дубовую крышку гроба.  ‡а ним
кинул ‘тенька свою горсть земли, и каждый из казаков добавил по горсти, пока
не взЯлись за лопаты.
     €,  возвращаЯсь с  погоста  к  станичному атаману на  поминки по  ђазе,
казаки были бодры и  уверены в  том,  что  выстоит „он перед всЯкой грозой и
бедой.


     Ђтаман ‡имовейской станицы

     €ван во всем разделЯл мысли старого ’имофеЯ, как разделЯло их множество
"верховых" казаков.
     Љогда  круг  в  —еркасске решил  не  допускать в  станичные дела  новых
пришельцев,  €ван у  себЯ в  станице принЯл в этот год еще десЯтка два новых
казаков, пробравшихсЯ от ‚оронежа.
     - Ћтколь, €ван, к тебе прибыли казаки? - строго спросил Љорнила, вызвав
его к себе в войсковую избу.
     - Ђ ты что,  боЯрский сыск взЯлсЯ править за беглыми?  - дерзко ответил
€ван.
     - ‚есь род у вас баламутный!  -  гневно воскликнул Љорнила и возмущенно
вскочил с кресла.  - Ѓатька твой ’имофей всех полошил, старый, а ныне ты „он
мутишь тоже не плоше батьки?! ‚ остатный раз тебе говорю: хочешь в мире жить
с войсковой старшиною - не лезь на рожон. —то круг решил, то закон!
     - ‡аелись вы,  значные!  -  не сдалсЯ €ван.  - —еловечьей души в вас не
стало.  "‡акон,  закон"!  Ђ  куда людЯм детьсЯ,  когда с  них шкуру с  живых
снимают?!
     - ђусь велика,  и  мы с тобой хлебом всех не накормим,  €ван,  -  мЯгче
сказал Љорнила.  -  „авай без свары рассудим.  Ќа сей раз Я  тебе сполна дам
хлебное жалованье на  всех,  а  больше ты баловать и  своеволить не смей!  -
Љорнила погрозил €вану ’имофеевичу жилистым пальцем. - ’имофеЯ, любЯ, терпел
со всем его своевольством. Ђ ты молод стоЯть на пути атаману всего ‚ойска. Ђ
станешь еще колобродить - и задавлю!
     €ван поправил шапку,  словно попробовал, крепко ль сидит она на голове,
и упрЯмо надвинул ее на самые брови.
     - Љорнило џковлевич,  не  грози,  не  то  нас казачество будет с  тобой
рассужать!  -  не поддаваЯсь мЯгкости атамана,  жестко ответил он в сознании
своей правоты.
     Љорнила вспылил:
     - ’ы что же, мЯтеж поднимать?!
     - ќко слово боЯрское молвил:  "мЯтеж"!  - усмехнулсЯ €ван. - Љабы думал
ты  о  казацкой вольности,  берег бы  „он,  кто бы вставал на тебЯ мЯтежом?!
ЃоЯре давЯт казачество по „непру и по „ону.  Ћдно нам спасенье: всех казаков
от Ѓуга до џика слить в едином казацком братстве. „ержаву казацкую учинить.
     - Ћт  русского  государЯ,   что  ль,   отложитьсЯ  хошь,  оголтелый?  -
воскликнул Љорнила.  -  „урак ты,  Я вижу!  ѓрозишь мне казацким судом?! Ђй,
страшусь!  Ђй,  боюсь!  „а хочешь, твои слова Я скажу на кругу - и тебЯ, как
изменщика,  схватЯт...  ‚о будет "держава",  когда тебЯ закуют в  кайдалы да
повесЯт!.. ‚едь мы государЯм московским цалуем крест, и ты цаловал... Људы ж
ты воротишь?!
     €ван смутилсЯ. Ћн понЯл, что в самом деле сболтнул лишнее.
     Љорнила увидел свою победу и вдруг уже ласково, по-отечески засмеЯлсЯ.
     - ѓорЯч,  €ван!  Ќу,  вечером приходи пображничать. “гощу венгерским. €
хлебное жалованье на сей раз получишь сполна на всех. Ђ стариковскую ухватку
кума ’имоша ты брось: не те времена.
     €  когда €ван  на  другой день собралсЯ выехать из  —еркасска,  Љорнила
•однев послал ему на дорогу бочонок венгерского.
     "Ђ  все же  Љорнила не  зрЯ мне дарит дары;  знать,  менЯ страшитсЯ!  -
возвращаЯсь из —еркасска, раздумывал про себЯ €ван. - Ђли, может, боитсЯ нас
всех, верховых казаков, да нового, пришлого люда?"
     €  дома €ван ничего не сказал,  каков был у  него разговор в  войсковой
избе,  а  просто роздал сполна всем хлебное жалованье,  на  удивленье другим
станицам, где не дали хлеба на вновь прибылых.
     ’ак  полетела  по   „ону  слава  о   зимовейском  атамане,   заступнике
голытьбы...
     Џришельцы один  по  одному потЯнулись из  разных станиц в  ‡имовейскую,
надеЯсь,  что  не  в  этом,  так  в  будущем году станут здесь полноправными
казаками.
     Ѓольшие толпы оборванного,  голодного люда скапливались тут,  приходЯ с
воронежской и  царицынской стороны.  “же не стало места в казацких домах,  и
пришельцы начали ставить себе  ивовые шалаши за  околицей.  ‚атагами бродили
они в  окрестностЯх и  по  улицам,  неизменно встречаЯ поклонами и  приветом
€вана.  Ќесколько раз  они засылали к  €вану своих посланцев,  просЯ у  него
заступничества перед войсковою старшиной.  Ћборванные и  голодные,  с жалким
видом,  бродЯги шатались под  окнами по  станицам,  выпрашиваЯ хлеба.  €ные,
выклЯнчив старые сети или сплетЯ из ивы пузатые верши,  ловили в  „ону рыбу.
ђвали в  степЯх какие-то  травы и  варили из них похлебку.  Ќаделали луков и
стрел, чтобы бить в камышах и по степЯм дикую птицу.
     Љ осени,  когда в шалашах уже трудно стало укрытьсЯ от холода и дождей,
бродЯги  начали  рыть  за  ‡имовейской станицей  землЯнки -  "бурдюги",  как
называли их на „ону. ‚ станице пришельцев звали "бурдюжными" казаками. Љогда
же зимою замерз „он и нельзЯ стало ловить рыбу, бурдюжные начали сходитьсЯ в
небольшие ватажки,  набегать на  богатое донское Џонизовье и  разорЯть дворы
домовитых казаков, тащить у них хлеб и отгонЯть скот.
     Љорнила  прислал вестового к  €вану  сказать,  что  если  он  не  уймет
бесчинцев, то войсковаЯ изба вышлет на ‡имовейскую станицу казацкое войско.
     €ван  призвал к  себе атамана бурдюжных,  беглого посадского астраханца
”едора елудЯка.
     - ‘лышь, ”едька, уйми своих, нам с Џонизовьем не воевать за вас.
     - Ђ что же нам,  с голоду сдохнуть?  Њы вас,  верховых, не шарпаем - ни
овечки не взЯли,  а  у пузатых в низовьЯх какой грех добыть себе хлебца?!  -
дерзко ответил ”едор.
     - Ќа „ону без шарпальства.  ‚ерхи, низа - одно войско казачье, - сказал
€ван.  -  ‡а донскою чертой Я вам не помеха.  ‘казывают,  в воронежских да в
тамбовских лесах медведей полно. ли бы туды лесовать, - намекнул €ван.
     ”едор хитро поглЯдел на станичного атамана.
     - ђужьишка нет, зельЯ, свинцу, - сказал он. - ‘ пустыми руками ведь как
лесовать!..
     - ђужьишка сдобудешь у казаков. Ќе новое дело!
     € набеги на Џонизовье „она вслед за тем прекратились. ‡ато из Њосквы от
царЯ пришло в  войсковую избу письмо с требованием к Љорниле унЯть воровских
казаков, которые грабЯт дворЯн и купцов в ‚оронежском и ’амбовском уездах.
     Љорнила  ответил,  что  "те  воровские людишки -  беглые  крестьЯнишки,
гулЯщие люди, стрельцы, а не казаки, и ‚ойско „онское в их грабежах и татьбе
неповинно".
     †изнь  в  бурдюгах  за  ‡имовейской станицей  кипела.  Ѓурдюжные целыми
ватажками  выезжали  с  „она  и  ватажками  возвращались с  добычей,  делили
"дуван",  и  тут  начиналсЯ  торг:  они  вывозили  в  станицы  сукна,  кожи,
дворЯнское платье,  сбрую,  оружие,  мЯсо  и  сало,  менЯли добро  на  хлеб,
несколько дней пировали,  шумели,  вино разливалось в бурдюжном стане рекой,
зазывали к  себе и  станичных на пьЯные,  озорные пирушки и  вновь уезжали в
набеги за рубежи казацких земель...
     Љ концу зимы из ‚оронежа встретила их стрелецкаЯ высылка в целый приказ
стрельцов с пушками. Ѓурдюжных забили назад на донские земли. Ћни привезли с
собой множество раненых, но никакой добычей разжитьсЯ на этот раз не успели.
‚ бурдюгах началсЯ голод. ‘коро пошел по станице слух, что в бурдюжном стане
валит людей "горЯчка",  больные бредЯт в  жару и умирают.  ‚новь поЯвились в
станице под окнами отощалые люди,  просившие подаЯниЯ. Ћднако им нечего было
дать:  к  весне  поприелсЯ  весь  хлеб  и  сами  станичные нетерпеливо ждали
хлебного жалованьЯ.
     ‘тепан  вместе  с  братом €ваном ездили с  кречетами на  весеннюю тЯгу.
‹етели  гуси.  Џтицы  увлекли за  собою  охотников далеко в  весеннюю степь.
Ћбвешанные добычей братьЯ выехали из степи к  самому „ону и  лежавшему возле
берега бурдюжному стану.  Ћни хотели объехать стороною табор пришельцев,  но
собравшаЯсЯ у берега на пригорке толпа бурдюжных заметила их.
     - „авно не бывал, атаман! - закричали €вану.
     - ‡аезжай, посмотри на житьишко собачье!
     „есЯтка в два человек они приблизились к братьЯм, которые тоже свернули
навстречу им. Њногие из бурдюжных были с железными заступами в руках.
     - —его-то вы рыли? - спросил их €ван, в знак приветствиЯ тронув шапку.
     - „ома,  последний покой  людЯм  строим!  -  хрипло  сказал  человек  с
красными слезЯщимисЯ глазами, костлЯвый и тощий.
     - ‚ишь,  целое кладбище нахоронили!  -  кивнул второй могильщик на  три
десЯтка пригорков, оставшихсЯ у них за спинами.
     - Ђ кормить бы нас хлебом -  и были бы тоже казаки! - вставил третий. -
‚едь сердце болит смотреть:  вон сошел сейчас караван на низовьЯ,  вам хлеба
повез от царЯ... Ђ мы что - не люди?
     “грюмые,  испитые, отерханные, мрачной толпой шагали молча остальные по
сторонам всадников,  направлЯЯсь к бурдюжному стану.  „аже от самого вида их
‘тепану сделалось не  по  себе.  …му  было  стыдно  ехать  рЯдом  с  ними  с
охотничьей  потехи,   усталому   счастливой  усталостью  повседневно  сытого
человека,  у которого есть дом и сад,  жена,  сыр,  коровы, овечки и который
получит из  прошедшего на  —еркасск каравана на  свою  долю  хлеба,  сукна и
денег,  а  эти будут опЯть томитьсЯ в  бурдюгах,  ничего не знаЯ о  близких,
покинутых там,  в Њосковской земле, не имеЯ ни доброй кровли над головою, ни
одежи, ни хлеба...
     - ли бы порознь в другие станицы,  кормились бы кое-как,  -  сказал им
€ван. - Ђ зимовейским одним как прокормить вас, такую орду?!
     - Љ тебе шли.  ’ы праведней всех атаманов,  людей блюдешь. Њожет, хлеба
на нас исхлопочешь, как прошлый год.
     Ћни подошли к бурдюжному городку,  над которым летал пух. ‚есеннЯЯ тЯга
кормила  и  бурдюжных.   ‡десь  тоже  щипали  гусей,   уток.   “видев  €вана
’имофеевича,  к нему сразу со всех сторон,  от костров,  шалашей и землЯнок,
сошлись обитатели стана.
     - Ќе добыть на вас хлеба,  братцы. џ с осени вам говорил: не надейтесь,
- сказал €ван. - €дите в другие станицы.
     - ѓонишь нас  от  себЯ,  хозЯин?!  -  вызывающе и  озлобленно выкрикнул
кто-то из-под самых копыт €вановой лошади.
     €ван взглЯнул вниз.  €з дыры, подобной лисьей норе, вырытой под корнЯми
дерева, глЯдело на него молодое рЯбое лицо, закопченное и вымазанное глиной.
     - —его ты орешь? - спокойно спросил €ван.
     - —ем гнать нас назад,  в  неволю к  боЯрину,  велел бы нас лучше тут в
Ямах засыпать!..  Њы сами лЯжем.  ‡ови с  лопатами казаков,  -  продолжал со
злобой рЯбой из своей норы.
     - „ура!  -  с обидой за брата остановил эти крики ‘тенька. - ‡аткнул бы
глотку, коли умом не взЯл!
     - € то -  дура!  -  напали на рЯбого бурдюжные.  -  ’ы дЯдьку €вана зрЯ
клеплешь: он прошлый год скольким дал хлеба!
     - ‘бесились вы,  дьЯволы!  –арь не  дает -  а  мне где взЯть хлеба?!  -
отрезал €ван.  -  ‘ами видали вы,  что прошел на —еркасск караван из Њосквы.
—еркасск и делить его станет,  Я, что ли! Ќу с чем ко мне лезете? ‘ чем? —то
Я, сею аль хлебом торгую?!
     - Ќас и бог и царь обижают,  и вы, казаки, не жалеете! —его нас жалеть:
мы -  зверье!  Џод корнЯми живем. ’опчи конем-то менЯ по башке, топчи, на! -
снова крикнул рЯбой, высунув голову из норы.
     - Ђ нуте вас,  идолы! - отмахнулсЯ €ван. - ђазума, что ли, нет?! ѓоворю
как в стену...
     Ћн  тронул конЯ,  но высокий,  тощий старик в  лаптЯх,  в  одной руке с
недощипанным гусем, крепко схватил атаманского конЯ под уздцы.
     - ’ы,  свет €ван ’имофеевич,  так-то  не езди от нас.  ‚едь нам во всем
мире ни  места,  ни  доли нет.  ’ы схлопочи,  чтобы нас во казачество взЯли.
ѓлЯди, мужики какие! ‘ рогатиной на медведЯ любой сгодитсЯ... Ќе отступайсЯ,
моли за нас!.. Њожет, царскаЯ милость придет!.. - продолжал старик.
     - „а Я ведь молил, отец, - возразил €ван.
     - Ђ ты пуще моли, безотступно... €ть люди!..
     €ван  понукнул конЯ.  ‘тарик  не  держал  больше повода,  и  оба  брата
пустились прочь от молчаливой, понуро расступившейсЯ толпы.
     Љогда  отъехали от  бурдюжного стана,  €ван  разразилсЯ вдруг  страшной
бранью, какой ‘тепан никогда еще от него не слыхал.
     - ’ы что? - спросил ‘тенька.
     - Ђ  то,  что подохнут все к черту!..  —ем их кормить?  —то Я,  себЯ на
куски порежу длЯ них?!
     ‚о  главе десЯтка казаков €ван выехал сам  в  —еркасск.  ‡а  ними,  как
ежегодно, пустились по „ону порожние насады, на которых привозили с низовьев
жалованье в станицу.
     Ѓурдюжные провожали €вана по  берегу.  €  опЯть,  несмотрЯ ни  на  что,
словно  не  было  их  последнего разговора с  €ваном,  кричали напутственные
пожеланиЯ доброй удачи, выкрикивали наказы.
     Ќеделю спустЯ бурдюжные стали сходитьсЯ по нескольку человек к пристани
и глЯдеть вниз по „ону.  €х мучило нетерпенье узнать о решении своей судьбы.
Ћт успеха €вана,  от того, сумеет ли он получить на их долю хлеб, зависело -
быть ли им дольше живыми.  €  хотЯ им €ван сказал,  что не ждет успеха,  они
хотели еще на что-то надеЯтьсЯ.
     ‘реди зимовейских пошел шепоток:
     - ѓлЯнь,  бурдюжные возле буЯ все ходЯт, зыркают на низовьЯ, как кот на
сметану, ждут нашего хлеба.
     - —ай, мыслЯт пошарпать...
     - Ћтобьем! Људы им там с нами сладить!
     - Ђ  не худо бы нам у  пристани стать своим караулом:  как навалЯтсЯ да
похватают, то поздно уж будет!
     Љазаки из станицы стали стекатьсЯ на берег „она с оружием.
     - Ќа  кого-то собрались?  -  простодушно спросил атаман бурдюжных ”едор
елудЯк. - Ђй война? Ќе чутко ведь было...
     - ‘лыхать,  татары из степи прорвались набегом, - не глЯдЯ ему в глаза,
поЯснили станичные казаки.
     Ќа третий день ожиданиЯ хлеба казаки покатили к пристани пушку. “слышав
об  этом,  бурдюжные тоже  вышли  к  „ону,  вооруженные самопалами,  луками,
пиками, саблЯми, у кого были ружьЯ с огненным боем - тоже взЯли с собой.
     - ‘той!  ‘той!  Ќе лезь ближе -  станем из пушек палить! - закричали им
зимовейские  казаки  и   дружно  навалились,   повертываЯ  пушку  в  сторону
подходивших бурдюжных.
     - Џошто,  станичники, ладите пушку на нас? Њы не ногайцы! - ответили из
толпы пришельцев.
     - Ђ пошто вы с оружием на пристань?
     - Љ  вам в  подмогу.  ‚ы  нас выручали в  беде,  сколь кусков из окошек
давали.  Љоли на вас беда,  нам и  бог велел вас выручать,  -  сказал атаман
бурдюжных.
     - €дите себе подобру.  Њы и сами беду одолеем. Ђ станет невмочь - тогда
вас позовем...
     - Ќе доброе дело русскому человеку ждать, пока скличут в подмогу!
     - Ђ  сказываю  -   идите  к  чертЯм!  -  закричал  зимовейский  пушкарь
‘едельников. - Ќе пойдете добром, запалю в вас пушечной дробью.
     ђазмахиваЯ  дымЯщимсЯ  фитилем,   он  подскочил  к   пушке.   Ѓурдюжные
шарахнулись в сторону и побежали от берега в степь.
     Ќо в это времЯ над берегом „она в степи показалось несколько всадников,
мчавшихсЯ с низовьев к станице.
     - Ќаши скачут, €ван ’имофеич! - признали в толпе. - Џоспешают!..
     €ван соскочил с седла, молча кинул повод подбежавшим к нему казакам.
     - Љак съездил, €ван ’имофеевич?
     - Љак с хлебушком, атаман? - раздались вопросы из толпы казаков.
     - •леб на всех сполна, братцы!
     - Ђ на нас, на бурдюжных? - несмело спросили в толпе.
     - ‘полна! - подтвердил €ван.
     Ћн был сам удивлен и,  больше того,  озадачен тем,  как легко войсковаЯ
изба  дала  ему  хлеба на  всех прибылых.  ‚есь хлеб не  вмещалсЯ в  насады,
захваченные казаками с верховьев,  и Љорнила еще разрешил захватить насады с
низовьев.
     - Ќа всех? - изумленно переспрашивали казаки.
     - € на нас? - по-прежнему добивались бурдюжные.
     - Ќа всех, на всех! - весело подтверждал атаман.
     „вое  суток  спустЯ  в  станице послышались протЯжные выкрики бурлаков,
тащивших с низовьев суда, груженные хлебом.
     ’ут же у пристани закипела раздача хлебного жалованьЯ.  Љазаки получали
хлеб на месте и прЯмо с насадов везли воза по домам.
     - ‡а  хлебом!  ‡а хлебом!  -  раздалсЯ клич по бурдюжному стану,  когда
станичные получили  свой  хлеб  и  очередь  дошла  до  разгрузки желанного и
нежданного хлеба...
     ‚сегда  тотчас  после  получки  царского жалованьЯ в  станицы  наезжали
торговцы всЯческими товарами.  Џредлагали коней, обужу, одежу. ’ак же в этот
раз наехали они в  бурдюжный стан.  Ќо  не  поладилсЯ торг.  ‚  трудные годы
последних  войн  в   Њоскве  были  выпущены  новые,   медные  деньги  вместо
серебрЯных.  Њедными  деньгами платили и  царское жалованье казакам.  Ќо  на
медные  деньги  никто  ничего не  хотел  продавать.  Ќе  много  знали  толку
бурдюжные в качестве сабель и боевой сбруи,  которую им тащили, за это добро
они не жалели бы денег, но продавцы упирались.
     - Ќа что мне медны рубли!  “  менЯ весь подбор на сбруе из медных блЯх.
’аких рублев могу  сотни три  начеканить.  •ошь  хлеб  на  товары менЯть?  -
предлагали бурдюжным.
     Ќо изголодавшимсЯ людЯм полученного хлеба казалось так мало, что они не
решались его отдавать ни за какие богатства.
     ‡имовейские обучали бурдюжных владеть саблей и пикой, сидеть по-казацки
в седле, объезжать татарских табунных коней.
     ”едор елудЯк начал сбирать ватагу длЯ набега на  кочевавших за  ‚олгой
ногайцев.  Љроме  бурдюжного сброда,  в  ватагу  пошло  немало из  станичной
голытьбы.  Љому не хватало оружиЯ,  коней или сбруи,  выпрашивали их у более
домовитого  станичного казачества,  договариваЯсь по  возвращении из  набега
поделитьсЯ с  хозЯевами своею добычей.  ‚атага была  почти готова к  походу,
когда из —еркасска кликнули клич к войсковому кругу.
     ‚естовые сказали,  что войсковаЯ старшина зовет на  круг также и  вновь
прибылых казаков.
     €з всех верховых с  наибольшей охотой тронулись в  путь на казачий круг
новые пришельцы.  ‚первые в  жизни хотели они испытать,  что значит равное с
прочими право  на  жизнь  и  на  участие в  решенье своей  судьбы.  Ќабег на
ногайцев был отсрочен до возвращениЯ с войскового круга.
     Ќо  перед  тем  как  выехать  на  люди,  надо  было  стать  казаками по
внешности,  и бурдюжные поспешили сбросить свои лохмотьЯ. ’еперь им казалось
важнее всего обзавестись казацким зипуном,  саблей, высокой бараньей шапкой,
конем да пикой, и они уже не жалели на это хлебного жалованьЯ.
     ‚ радостном оживлении,  с песнЯми,  криками въехали гости с верховьев в
черкасские стены и проскакали на площадь, к войсковой избе.
     Џо  установленному чину,  на  полную  казаками широкую,  шумную площадь
вышел Љорнила •однев и  с  помоста торжественно объЯвил,  что  польские паны
вероломно  напали  опЯть  на  украинскую землю,  пожогом  и  грабежами желаЯ
вернуть свое прежнее панство. Ћт имени государЯ он призывал казаков на войну
и предложил выбирать походного атамана.
     Џервые прорвались те,  кому  раньше не  было  дано  право вмешиватьсЯ в
казацкие споры и решать донские дела. ‡акричали вновь прибылые казаки:
     - €вана ’имофеевича ђазина волим в походные атаманы!
     - €ван ’имофеевич -  славный казак! - поддержал Љорнила. - џ мыслю, что
всЯ войсковаЯ старшина вместе со мной за него скажет доброе слово.
     - €ван ’имофеевич с батькой еще хожалый.  …му не впервой бить панов!  -
согласилсЯ и войсковой есаул ‘амаренин.
     - €вана ђазина! „Ядьку €вана!
     - €ван ’имофеевича! - закричали со всех сторон.
     € поход решилсЯ...
     ‚ыбранные на  кругу  вер