авительства нет ни малейшего
стремлениЯ  к  искренней  совместной  работе с ѓерманией;  что хотЯ оно, при
нынешнем тЯжелом  его положении, стараетсЯ избегнуть разрыва с нами и хотело
бы даже заручитьсЯ по возможности нашей материальной и моральной поддержкой,
но, тем не менее, всЯкое  мероприЯтие, выгодное длЯ ѓермании,  будет сведено
им  на  нет посредством упорнейшего  пассивного  сопротивлениЯ и  под маской
самого предупредительного отношениЯ и самых любезных обещаний; что очевидное
стремление  известных  лиц,  к  интимному  сотрудничеству  с  большевистским
правительством и  к заключению с  этой целью дополнительных договоров  с ним
прЯмо-таки  натравливает против  ѓермании  всю  небольшевистскую  ђоссию, не
приносЯ в то же времЯ нам ни  малейшей осЯзательной пользы;  и что, наконец,
положение  германского  представительства в  Њоскве,  несмотрЯ  на усиленную
охрану его  отрЯдом  латышей,  по-прежнему  остаетсЯ  серьезно  угрожаемым и
продуктивнаЯ деЯтельность его невозможна. ЏредполагаемаЯ присылка из Ѓерлина
трехсот человек в гражданском платье была признана со стороны военных членов
представительства совершенно недостаточной охраной.

     ‘ первым  визитом Я  направилсЯ  к  г-ну —ичерину, народному  комиссару
иностранных   дел,  квартира  которого   помещалась  в  отеле  Њетрополь  на
’еатральной  площади.  ‘ледуЯ настоЯниЯм своих  сотрудников, Я  отправилсЯ к
нему без предварительного оповещениЯ и притом  не в посольском автомобиле, а
в небольшом экипаже. —ерез несколько минут лошадь потерЯла подкову. ‚месте с
сопровождавшим менЯ  доктором  ђицлером,  неузнанные  и не обращаЯ  на  себЯ
вниманиЯ посторонних, мы отправились пешком по опасной Њоскве, производившей
почти  такое  же впечатление,  как  и впоследствии революционный Ѓерлин. ѓ-н
—ичерин, производивший впечатление встревоженного и запуганного  ученого,  с
печальными глазами и меланхолическим взглЯдом, тотчас же заговорил со мной о
своих опасениЯх за  Ѓаку,  которому  угрожает непосредственнаЯ опасность  со
стороны турецких войск, и напомнил о данных г-ну €оффе обещаниЯх германского
правительства относительно защиты этого города. Ќа основании моих берлинских
сведений Я усомнилсЯ в намерении ’урции направить удар на Ѓаку и  заверил г.
—ичерина  в  том,  что  германским  правительством   будут  предпринЯты  все
совместимые с союзными силами средства, чтобы сдерживать турок. Ћтносительно
дополнительных  договоров  г.  —ичерин  сказал,  что  еще  не  имеет  текста
договоров  в  редакции,  принЯтой  в  Ѓерлине  обеими сторонами,  и  что  по
получении   окончательно    отредактированного   проекта   договоры   должны
подвергнутьсЯ подробному обсуждению в ‘овете народных комиссаров прежде, чем
он  сможет  установить свое  отношение к ним. Ћн оживилсЯ лишь  тогда, когда
заговорил о внутреннем положении. ђеволюцию  совершили промышленные рабочие,
но в  ђоссии они в численном отношении составлЯют незначительное меньшинство
населениЯ. Џоэтому судьба революции зависит от деревни, отношение которой до
сих  пор  было  безразличным или  даже  враждебным. ‚виду  этого  большевики
мобилизуют  теперь  "деревенскую  бедноту"  против  "деревенских  богатеев".
Џовсюду  в  деревнЯх образуютсЯ ‘оветы, и к ним переходит всЯ власть.  Џраво
избирать в эти ‘оветы принадлежит, конечно, только  неимущим. ’аким образом,
советскому правительству удастсЯ распространить свою власть и на деревню.

     ‚  последующие дни  Я старалсЯ  путем интенсивнейшей  работы и бесед  с
моими сотрудниками  и  другими  сведущими  лицами,  поскольку  таковые  были
доступны мне,  составить себе точную  картину  положениЯ  и заложенных в нем
возможностей длЯ германской политики. Љартина получилась следующаЯ:

     ‘оветскаЯ ђоссиЯ переживала тЯжкий кризис, внешний и внутренний.

     Ќа  востоке  чехо-словаки  и  кооперирующие  с  ними сибирЯки  достигли
угрожающих  успехов.  Ћни  овладели  средним  Џоволжьем  с  важными городами
Љазанью, ‘имбирском,  ‘амарой, ‘ызранью и угрожали  ‘аратову. Љак  раз в это
времЯ, по прибытии  моем в Њоскву, с  ‚осточного  фронта приходили  известиЯ
одно тЯжелее другого.

     Ќа юго-востоке шло наступление казаков под командою Ђлексеева,  „утова,
„еникин  и  Љраснова. Ѓыла велика опасность их соединениЯ с чехо-словаками у
–арицына, на  изгибе  ‚олги,  угрожавшаЯ отрезать  большевистскую ђоссию  от
свЯзи  с Љаспийским  морем  и с Ѓаку. ‘  самим Ѓаку свЯзь  была  прервана, и
точных  сведений  о  судьбе этого города не  было. Џо  одной  версии,  в нем
захватили власть армЯне и призвали англичан, стоЯвших в ђеште, на персидском
южном  побережье Љаспийского морЯ; по другим  же сведениЯм, турки находились
непосредственно у Ѓаку или даже уже занЯли его.

     Ќа  севере  войска  Ђнтанты  продвигались  с  Њурманского  побережьЯ  в
направлении на Џетрозаводск и Џетербург. ‚  начале августа  англичане занЯли
Ђрхангельск на Ѓелом море и оттуда направились на ‚ологду.

     Џочти  на всех фронтах ЉраснаЯ гвардиЯ сражалась плохо. €з Џетербурга и
Њосквы  были  вызваны  латышские  полки  и в  качестве  "корсетной  пружины"
распределены  между  красногвардейцами.  ‘реди  самих  латышей   усиливалось
недовольство  большевистским  режимом,  сильнейшей   и   надежнейшей  опорой
которого  они до сих пор  были.  Ќедовольство зашло так  далеко,  что видные
вожди  латышей зондировали почву  в  германском  представительстве,  выражаЯ
готовность вместе со  своими  войсками перейти в наше распорЯжение,  если мы
разрешим им возвращение в будущем в оккупированную нами  ‹атвию  и вернем их
земельную собственность.

     Ќасколько   серьезным   представлЯлось   положение  самому   советскому
правительству, было Ясно из тех сообщений, которые сделал мне г-н —ичерин по
поручению  ‘овета  народных  депутатов,  Явившись  вечером   1   августа   в
представительство, без  предварительного оповещениЯ,  прЯмо  из совещаниЯ  в
Љремле.

     ѓ-н  —ичерин  сообщил   мне   прежде  всего   о   том,   что  советское
правительство,  ввиду  продвижениЯ  войск Ђнтанты  от  Њурманска  и  высадки
англичан  в Ђрхангельске,  уже  не заинтересовано  в отсрочке - пожелание  о
каковой  им  было  выражено  ранее  в  Ѓерлин  -  германо-финских операций в
Љарелии, направленных против Њурманского побережьЯ. Ћткрытый  военный союз с
нами  длЯ  него, конечно, невозможен,  ввиду  общественного мнениЯ;  но зато
вполне возможна фактическаЯ  параллельнаЯ  акциЯ. „лЯ прикрытиЯ  Њосквы  его
правительство   намерено  сконцентрировать  войска  у  ‚ологды.  ђазумеетсЯ,
условием  параллельной акции ЯвлЯетсЯ незанЯтие нами Џетербурга;  лучше было
бы  не  занимать  также  и  Џетрозаводска. ”актически  смысл этих  сообщений
сводилсЯ  к тому,  что длЯ спасениЯ Њосквы советское правительство вынуждено
было просить нас  о  прикрытии Џетербурга. ќто было  подтверждено 5  августа
сообщением г.  —ичерина  о  том, что правительству  его  приходитсЯ  вывести
войска и из Џетрозаводска, длЯ переброски их в ‚ологду, вследствие чего путь
от Њурмана на  Џетербург  открыт  и  скорейшее вмешательство  наше  ЯвлЯетсЯ
желательным. „алее он сообщил также о том, что  в  ‚ологде объЯвлено военное
положение, ввиду чего должен просить менЯ о выводе оттуда  нашей подкомиссии
по делам военнопленных.
     Ќе меньше тревог внушал ему и юго-восток. …го правительство решилось не
настаивать на очищении нашими войсками ђостова  и ’аганрога - требование, на
котором  до  сих   пор  оно  настаивало   со  всей   решительностью   -   но
удовлетворитьсЯ  предложенным  нами  свободным пользованием железнодорожными
линиЯми,  причем  основным  условием  ставилось,  что эти линии  будут  нами
"освобождены  от  Љраснова  и Ђлексеева".  Ћба  генерала  действуют  заодно,
несмотрЯ  на  то,  что  Ђлексеев  ЯвлЯетсЯ сторонником  Ђнтанты,  а  Љраснов
прикидываетсЯ германофилом и принимает нашу помощь. Ќа мой вопрос —ичерин, в
конце концов, более точно  формулировал  желанное  ему вмешательство с нашей
стороны  следующими  словами:   "Ђктивное  вмешательство  против  Ђлексеева,
никакой больше помощи Љраснову".  € здесь тоже,  по тем же основаниЯм, что и
на  севере, речь не  может идти об открытом  союзе, но  лишь  о  фактической
кооперации. ЏоследнЯЯ же ЯвлЯетсЯ необходимой. ’аким образом, большевистское
правительство просило  о  вооруженной  интервенции ѓермании на великорусской
территории -  Яркое  доказательство того,  как  велика  была  угрожавшаЯ ему
опасность.

     Ќе  более утешительным  длЯ советского правительства  было положение  и
внутри страны.

     Љоммунистические      эксперименты     эксперименты     большевистского
правительства привели к полной дезорганизации и параличу хозЯйственной жизни
страны.  ‘оздать  новый  порЯдок  большевикам   не  удалось.  ЃольшаЯ  часть
промышленных  предприЯтий бездействовала; те же,  в которых производство еще
продолжалось,   могли   держатьсЯ   лишь  с  помощью  больших   субсидий  от
государства.  ‘ельскохозЯйственное  производство  также  сильно сократилось.
Љроме того,  крестьЯне давно  уже  отказывались  отдавать  свои продукты  за
обесцененные  бумажки.  Џопытка ввести  систематический  обмен  промышленных
продуктов   на  сельскохозЯйственные   кончилась  крахом.  ‚озникли   весьма
напрЯженные отношениЯ  между  голодающим  городом и деревней, припрЯтывающей
свои  отнюдь  не  изобильные  съестные  припасы. Њного раз  отправлЯлись  по
деревнЯм вооруженные экспедиции промышленных рабочих, чтобы  насильственными
мерами добыть себе  продовольствие.  „еревнЯ давала  отпор; во многих местах
вспыхивали   крестьЯнские   волнениЯ.   ЃольшевизациЯ   деревни  посредством
организации "деревенской бедноты" только начиналась.

     ‘тарый аппарат  управлениЯ был разбит;  новый еще  не построен.  ‚ласть
московского  центрального  правительства была  ограничена  тесными  рамками.
Њестные ‘оветы, образовавшиесЯ повсюду, действовали, как им хотелось.

     ‚ самой Њоскве господство  большевиков также  было непрочным. Ћтношение
большевиков    к    левым    социалистам-революционерам   было   по-прежнему
неопределенным.  Ѓыло  очевидно,  что  советское  правительство  не решаетсЯ
предпринимать  мер  против   этой   группы.   ЌесмотрЯ  на   мои  настоЯниЯ,
правительство  бездействовало  в преследовании участников покушениЯ на графа
Њирбаха,  принадлежавших  к  левым  социалистам-революционерам.  ‚  ѓермании
распространЯлись сведениЯ - конечно, из кругов, близких к г-ну €оффе - будто
советское правительство, по требованию ѓермании, велело арестовать Љамкова и
‘пиридонову, публично призывавших к покушению, и  расстрелЯть их. ѓраф ѓарри
Љесслер, находившийсЯ в доверительных отношениЯх с г-ном €оффе, еще накануне
моего отъезда  посетил  менЯ,  чтобы сообщить об  этом  Якобы  факте  как  о
доказательстве доброй  воли советского правительства. Ќо когда  известие это
поЯвилось  в  немецких  газетах,  то  народный  комиссариат иностранных  дел
опубликовал  в  советской прессе  заметку о том, что известие  это, конечно,
ЯвлЯетсЯ вымыслом.  Ќо  немецкие  газеты,  под  давлением  цензуры, не могли
опубликовать  такого  опровержениЯ. Ћб  этой заметке  Я  сообщил в Ѓерлин  и
просил   разъЯснений.  Њинистерство  иностранных   дел  ответило   мне,  что
опубликование такой заметки в немецкой прессе никем в ѓермании воспрещено не
было.  Љогда  же  Я обратилсЯ за разъЯснениЯми  по поводу  этого любопытного
ЯвлениЯ к г-ну ђадеку, то он признал себЯ автором заметки, о препЯтствиЯх же
со стороны немецкой цензуры к поЯвлению опровержениЯ в германских газетах он
заключил из того, что на его предложение в Ѓерлин об опровержении известиЯ о
расстреле  Љамкова  и  ‘пиридоновой  получилсЯ   ответ,   что  этому  мешают
"непреодолимые препЯтствиЯ". Џо возвращении в  Ѓерлин Я узнал  от германских
журналистов,  что сам г-н  €оффе просил не опровергать этого известиЯ  и что
одна из инстанций министерства иностранных дел тоже считала поЯвление такого
опровержениЯ  нежелательным! Џо-видимому,  у  нас,  в  интересах  скорейшего
заключениЯ дополнительных договоров, хотели таким путем ослабить раздражение
общественного  мнениЯ,  вызванное   безнаказанностью  виновников  покушениЯ.
’олько после моего вмешательства опровержение  было опубликовано телеграфным
агентством ‚ольфа.

     Ќо  советское  правительство не только не предпринимало серьезных шагов
против левых социалистов-революционеров, причастных к покушению. ‚ первые же
дни моего пребываниЯ в Њоскве оно вернуло милость и благоволение членам этой
партии, еще недавно, непосредственно после покушениЯ  и восстаниЯ, удаленным
из состава "—резвычайной комиссии" и прочих ответственных учреждений.

     ‚ отношении  же  всех  правее  стоЯщих партий и  групп  она,  напротив,
применЯла  самый  жестокий  террор.  €з  газет  допускались   только  органы
большевиков   и   левых   социалистов-революционеров.  Ћрганы   всех  прочих
направлений  преследовались  беспощадно. ‚сЯкие собраниЯ, устраивавшиесЯ  не
большевиками   или   левыми    социалистами-революционерами,   воспрещались.
"—резвычайнаЯ   комиссиЯ   по  борьбе   с   контрреволюцией",  располагавшаЯ
безграничными полномочиЯми  над жизнью и имуществом  граждан, свирепствовала
прЯмо-таки  ужасным  образом   над  всЯким,  кто  не  принадлежал  к  партии
большевиков  или  левых  социалистов-революционеров.  ‚  провинции  террором
руководили местные  ‘оветы. Љазнь бывшего царЯ, в  середине июлЯ совершеннаЯ
по  постановлению  …катеринбургского  ‘овета   и  задним  числом  одобреннаЯ
–ентральным исполнительным комитетом в Њоскве, была лишь отдельным случаем в
рЯду многих и обращала на себЯ внимание только личностью своей жертвы.

     ЌесмотрЯ  на  столь  невыносимый  террор,  или,  может  быть,  как  раз
благодарЯ   ему,   умеренные  элементы  решились  на  последнюю  попытку   к
объединению своих сил.  ‚ тогдашней обстановке, при неустойчивости основного
Ядра  большевистских войск,  при глубоком  озлоблении голодающих  рабочих  в
городах и крестьЯнства, угрожаемого насильственными реквизициЯми в деревнЯх,
казалось возможным, что коалиции буржуазных партий удастсЯ объединить вокруг
себЯ разрозненные элементы порЯдка.

     ‘амо  советское  правительство находилось в серьезной тревоге. ‚ первые
дни  августа  им  принЯты были  в широком масштабе меры предосторожности  на
случай контрреволюционного восстаниЯ.  ‚округ ЉремлЯ,  резиденции  ‹енина  и
‘овета народных комиссаров в  большинстве квартир верхние этажи были очищены
и в них установлены пулеметы. ‘ удвоенным рвением днем и ночью производились
облавы на  контрреволюционеров  - главным  образом, на  офицеров.  ќти  меры
завершились назначением  общей регистрации офицеров  на 7  августа. Џри этом
многие  тысЯчи из ЯвившихсЯ были  арестованы.  ‘колько  было расстрелЯно  из
числа арестованных, об этом мы никогда, конечно, не узнаем.

     ‘оветское  правительство с  полным  основанием  считало  свое положение
опасным. ‚  те  дни  количество надежных  войск  в Њоскве  было  невелико, а
настроение  населениЯ  выражало  равнодушие  или  колебание.  „лЯ  отражениЯ
внешнего врага правительству  пришлось  отправить на  фронт все без  остатка
латышские части; моЯ охрана из латышей, оставление которой мне категорически
было обещано, тоже ушла временно на фронт и была заменена красногвардейцами,
производившими  довольно  скверное  впечатление. Ќаселение терпело тЯгчайшие
лишениЯ от недостатка продовольствиЯ.  ‚ Њоскве царил буквально голод.  ‚се,
что  вообще прибывало из съестных продуктов,  забиралось, по  большей части,
Љрасной гвардией  длЯ  себЯ.  •леба вообще  нельзЯ было  достать.  •леб  длЯ
персонала германского представительства  нам  приходилось доставлЯть катером
из Љовно.

     ‘ильнейшей опорой большевистского правительства в это критическое времЯ
Явилось, хоть и бессознательно и непреднамеренно - германское правительство.
“же самый  факт заключениЯ мира и  возобновлениЯ дипломатических отношений с
большевиками был  воспринЯт в  кругах небольшевистской ђоссии как  моральнаЯ
поддержка  большевистского  режима  с  стороны  ѓермании.  џвное  стремление
политики  Ѓерлина  к лоЯльному сотрудничеству с большевиками в ‚еликороссии;
легкость,  с  которой  господа, ведшие переговоры в Ѓерлине  с г-ном  €оффе,
мирились с ущербом  и  уничтожением  германской  собственности  и германских
предприЯтий,  причинЯемым   коммунистическими   мероприЯтиЯми   большевиков;
легкомыслие,  с  которым  известные германские  публицисты  пропагандировали
мысль о необходимости длЯ ѓермании путем содействиЯ большевизму окончательно
разрушить российское  государство и сделать его бессильным на будущее времЯ,
- все это создавало и усиливало в ђоссии впечатление, неверное само по себе,
будто ѓерманиЯ решила сохранить большевистский  режим в ‚еликороссии в целЯх
окончательного  уничтожениЯ  могущества  ђоссии.  ‚  российских  кругах  эту
политику считали  вредной даже с точки зрениЯ интересов самой  ѓермании. €бо
неизбежное ее последствие усматривали в том, что большевизм, в конце концов,
обратитсЯ против нас самих, - предостережение, которое Я в течение короткого
пребываниЯ  в  Њоскве  неоднократно и в  самой настойчивой  форме слышал  со
стороны русских.  Ќо с нашей  поддержкой  большевистского режима в ђоссии не
могли не  считатьсЯ  как с фактом, тЯжесть которого подавлЯла всЯкую мысль о
самостоЯтельном восстании против большевиков.

     “бийство графа  Њирбаха и предпринЯтые в свЯзи с этим  шаги германского
представительства   вызвали  надежду   на   поворот   германской   политики.
Ђнтибольшевистские, и притом не  только реакционные,  элементы  искали в нас
поддержки  и одобрениЯ. ѓ-н Њилюков, ранее принадлежавший  к непримиримейшим
противникам   ѓермании  и  еще  в  бытность   министром  иностранных  дел  в
революционном правительстве кнЯзЯ  ‹ьвова решительно высказывавшийсЯ  против
всЯкого соглашениЯ с ѓерманией, теперь публично выступал за сотрудничество с
нами.
     ‚елико было разочарование, когда германское правительство отказалось от
требованиЯ  о  вводе  в  Њоскву  военного  батальона  германских   солдат  и
удовлетворилось вЯлым преследованием убийц графа Њирбаха. ќто  разочарование
еще больше  усилилось, когда  в ђоссии стали  известны отдельные подробности
берлинских  переговоров между нашим  министерством  иностранных дел  и г-ном
€оффе. ‚  предполагавшемсЯ отчленении  ‹ифлЯндии и ќстлЯндии от  российского
государства увидели подтверждение  того,  что  ѓерманиЯ  ради  осуществлениЯ
своих разрушительных планов относительно ђоссии вошла в союз с большевиками.
’акое   же  подтверждение  усматривали  и  в  соглашениЯх  экономического  и
финансового  характера,  представлЯвших  большевистскому   правительству  за
твердо установленную сумму  полную свободу применениЯ  его  гибельных планов
отчуждениЯ  и  социализации  также  и  в  сфере германской  собственности  и
германских прав. ’акое впечатление не могло не создаватьсЯ еще и потому, что
со времени моего отъезда из Ѓерлина г-ну €оффе удалось провести пункт о том,
что уплачиваемаЯ  нам  общаЯ сумма включает в  себЯ  вознаграждение  и за те
случаи  отчуждениЯ, которые  вызваны  -  спешно  изданным  уже после  начала
переговоров - законом от 29 июнЯ  1918 года, проведенным в общих  чертах, но
еще  не  осуществленным  в  деталЯх и  в  отдельных  случаЯх.  ќта  уступка,
позволившаЯ   советскому   правительству    по    собственному    усмотрению
распорЯдитьсЯ отчуждением германского владениЯ, была сделана  вопреки  моему
настоЯтельному  предостережению,  сделанному  еще  в Ѓерлине  и потом  вновь
подтвержденному  телеграфно из  Њосквы, против такого  установлениЯ  твердой
суммы вознаграждениЯ за <i>будущие</i> акты  отчуждениЯ.  ‚ ђоссии это было понЯтно
прЯмо-таки как поощрение большевистской политики отчуждениЯ и социализации.

     ‚се в Њоскве в один голос мне  говорили, что  заключение дополнительных
договоров  на  намеченной в  Ѓерлине основе  отбросит  всю  небольшевистскую
ђоссию на непредвидимо долгое времЯ в стан наших злейших врагов.

     ‘ледовало  ли нам считатьсЯ серьезно с мнением небольшевистской ђоссии,
или же мы могли третировать его как quantite gegligeable?

     Љак раз в то времЯ власть большевиков была  до такой очевидности слаба,
что  нельзЯ  было  не считатьсЯ с  возможностью  перемены,  и перемены очень
близкой. „аже  и  теперь, после того как вопреки всеобщим ожиданиЯм  и моему
личному мнению, составившемусЯ  тогда, эти господа, ‹енин и ’роцкий, - не  в
последнем счете  благодарЯ  политике, проводившейсЯ в  Ѓерлине  руководЯщими
лицами  -  удержались у власти,  Я  не  могу  считать  правильной  политику,
отождествлЯющую  большевизм с  ђоссией  и  считающую возможным  игнорировать
мнение небольшевистской  ђоссии,  хотЯ бы  в данный момент и угнетенной.  Ќо
случись эта  перемена, и  притом в  такой  обстановке,  когда  мы еще до  ее
наступлениЯ не  порвали  наших отношений  с большевиками, тогда эта перемена
была бы  направлена против нас и непосредственно возглавлЯлась  бы Ђнтантой,
со  всею  очевидностью  действовавшей   именно  в  этом  направлении,  чтобы
поставить нас лицом к лицу с новым восточным фронтом.

     Џросьба —ичерина о военной помощи со стороны ѓермании ЯвлЯлась длЯ менЯ
подтверждением,  что   большевистской  власти  угрожает  большаЯ  опасность.
‘оветское правительство могло  решитьсЯ на  такой  шаг только  в том случае,
если само пришло к убеждению, что без нашей помощи оно погибло.

     ‘ледовало ли нам оказать  ему эту помощь не только против войск Ђнтанты
на  севере, но и против казаков на юго-востоке и, таким образом свЯзать свою
судьбу с судьбой большевиков? €ли  же нам следовало предоставить большевиков
своей  гибели и  присоединитьсЯ к небольшевистской ђоссии,  искавшей  в  нас
поддержки? ЋснованиЯ, далеко перевешивавшие все возражениЯ, подсказывали мне
второе решение вопроса. Њы должны были покончить, наконец, с двойственностью
нашей  политики,  котораЯ  выражалась  в  том,  что  в  оккупированных  нами
балтийских провинциЯх,  в ”инлЯндии, на “краине, на  „ону и на Љавказе мы  с
большевиками вели войну, а в  ‚еликороссии делали  с ними общее дело. Њы  не
вправе были ради  большевиков подвергать опасности наши отношениЯ  с будущей
ђоссией. ’олько в  том случае, если бы в самой  ‚еликороссии удалось одолеть
большевистскую  власть,  можно  было  рассчитывать   на  установление  более
спокойных отношений на востоке и на освобождение большой части  разбросанных
там дивизий.

     ’олько в том  случае, если бы вместо  большевистского режима  в  ђоссии
установилсЯ   новый  порЯдок  вещей,   который  восстановил  бы  разрушенную
большевиками до  основаниЯ хозЯйственную жизнь страны и дал бы возможность -
большевиками неизменно саботируемую - завЯзать торговые отношениЯ с ђоссией,
только  в  этом случае могли мы надеЯтьсЯ  получить некоторое облегчение длЯ
нашего  хозЯйства   и   длЯ  ведениЯ  войны,  благодарЯ  русским  запасам  и
вспомогательным источникам. €бо до сих  пор,  в течение всего того  времени,
которое  отделЯло  нас  от  заключениЯ  Ѓрестского  договора  и  исчислЯлось
месЯцами,  всЯ  работа  многочисленных  экономических  экспертов  при  нашем
представительстве  и все  усилиЯ  купцов, приглашенных или допущенных  нами,
оставалась совершенно бесплодной. Ќи одной единственной отправки в  ѓерманию
продовольственных  продуктов,  сырьЯ или других товаров какого бы то ни было
рода нельзЯ  было  сделать. ‚сЯ деЯтельность  нашего большого экономического
штата  сводилась к молотьбе пустой  соломы. Ќи  в  ком не  было ни  малейшей
надежды,  что  в  этом  отношении что-либо может  изменитьсЯ при  господстве
большевиков.

     Ќаконец, к  этому  нужно  добавить  и  то,  что большевики  по-прежнему
заЯвлЯли  с  откровенностью,  едва ли могущей быть  превзойденной, -  причем
заЯвлЯли и мне лично - о своих намерениЯх революционизировать ѓерманию всеми
средствами  и что  у нас,  после  тех  примеров настойчивости  и  энергии  в
достижении намеченных целей, которые мы видели со  стороны ‹енина, ’роцкого,
ђадека и  компании, отнюдь не было оснований считать эти слова брошенными на
ветер.

     Љонечно, решившись на  разрыв с большевиками, мы,  чтобы не очутитьсЯ в
пустом пространстве, должны были бы заблаговременно вступить в соглашение  с
теми элементами русского общества, о  которых могла идти речь  при  создании
нового порЯдка.

     ђазумеетсЯ,  предпосылкой такого соглашениЯ ЯвлЯлсЯ не только отказ - и
об  этом заЯвлЯли  нам  повсюду  -  от  той части дополнительных  договоров,
котораЯ  территориально означала  новую ампутацию ђоссии,  а в экономическом
отношении расценивалась как грабеж и препЯтствие ее хозЯйственному развитию,
но  и   принципиальнаЯ  готовность  наша  к   пересмотру  отдельных   статей
Ѓрест-‹итовского мирного договора, о чем мы и должны были заЯвить совершенно
определенно. Џри этом указывалось на  совершенную невозможность сохранение в
силе тех  пунктов договора,  которые предусматривали  отчленение  от  ђоссии
ќстлЯндии  и  ‹ифлЯндии,  равно  как  и  отделение  “краины от ‚еликороссии;
относительно же Џольши, ‹итвы и ЉурлЯндии соглашение было возможно.

     ‚ообще же господствующее мнение было таково, что  при резком обострении
положениЯ было бы достаточно Явного отхода нашего от большевиков, чтобы дать
толчок  антибольшевистскому  движению.   ‚  случае   необходимости   военной
демонстрации  наших  войск  в  петербургском  направлении, почти  совершенно
очищенном  большевистскими  отрЯдами,  было  бы  довольно,  чтобы  довершить
падение большевиков.

     Ћ  моих впечатлениЯх и моей точке зрениЯ  Я сделал  доклад министерству
иностранных  дел  и  просил полномочий  на  ведение переговоров с  латышами,
сибирЯками  и  политическими группами, ищущими соглашениЯ  с  нами на основе
указанных  ими  необходимых  уступок.  ‚  то  же  времЯ  мною  испрашивалось
полномочие на объЯвление советскому правительству в момент, который  Я сочту
наиболее благоприЯтным, о переводе  нашего представительства в Џетербург или
другое место поблизости от границы.

     ‚  свЯзи  с изложенным  выше  Я  считал  необходимым  еще раз испросить
категорическое полномочие на  перевод нашего  представительства  из  Њосквы,
несмотрЯ на то, что в этом пункте статс-секретарь иностранных дел перед моим
отъездом из Ѓерлина предоставлЯл мне полную свободу действий. €бо тогда речь
о  переводе  представительства шла  исключительно  под  углом  зрениЯ личной
безопасности персонала миссии, между тем как теперь политическаЯ цель такого
шага - демонстративный отход от большевиков, - которую  в Ѓерлине до сих пор
старались пропускать  мимо ушей, получаЯ  из московской миссии предложение о
переводе, снова выдвигались на первый план.

     Џросимого разрешениЯ  на  ведение переговоров министерство  иностранных
дел  мне  не  дало,  а  наоборот,  поставило  отныне  своей целью  ускорение
соглашениЯ о дополнительных  переговорах с большевиками. „алее, министерство
снова  подтвердило  свое согласие  на  оставление  Њосквы мною  и персоналом
представительства  в  случае, если по  соображениЯм безопасности Я найду это
нужным.

     џ ответил, что, по моему мнению, и дополнительные договоры, и Ѓрестский
мирный  договор   обречены  стать  ненужным   хламом  в   случае   политики,
предуказанной Ѓерлином.  „алее Я указал на то, что  оставление Њосквы мною и
персоналом миссии, даже мотивированное соображениЯми безопасности, все равно
произведет впечатление нашего отхода от большевиков, ввиду чего Я не оставлю
Њосквы только по мотивам личной безопасности.

     Њой ответ не изменил точки зрениЯ министерства иностранных дел. —то  же
касаетсЯ  вопроса  об  уходе  из  Њосквы,  то  мне  было прислано формальное
распорЯжение об оставлении  Њосквы  и  переводе  миссии в  более  безопасное
место, если мне или персоналу миссии будет угрожать опасность. €, наконец, 5
августа  мною  было  получено  телеграфное предписание немедленно  прибыть в
Ѓерлин длЯ устного доклада,  передав все дела доктору ђицлеру,  в  отношении
которого  сохранЯлось  в  силе  упомЯнутое  выше   телеграфное  распорЯжение
касательно оставлениЯ Њосквы или дальнейшего пребываниЯ в ней. [...]

     Њоим отозванием в Ѓерлин решалсЯ вопрос о моей личной безопасности.  Ќо
на   мне   оставалась   категорически   возложениЯ   на  менЯ  министерством
ответственность за безопасность многочисленного персонала миссии.  ‚ свЯзи с
переводом миссии  из  Њосквы менЯ  могли упрекнуть  в том,  что при  решении
вопросов большой политической важности Я поддавалсЯ  влиЯнию  порывов личной
безопасности. “же  одна эта  мысль побуждала  менЯ сопротивлЯтьсЯ настоЯниЯм
свои сотрудников как военных,  так и гражданских, равно как и советам  моего
болгарского  коллеги,  хорошо  знакомого  с   московскими  условиЯми,   г-на
—апрачикова - откладывать  переезд,  несмотрЯ на  то,  что положение  сильно
ухудшилось, как это видно из нижеследующего обзора событий днЯ.

     ‚  понедельник,  29 июлЯ, в день моего прибытиЯ в  Њоскву, на публичном
собрании  по предложению  –Љ  партии  левых социалистов-революционеров  была
принЯта резолюциЯ, одобрЯвшаЯ убийство графа Њирбаха и призывавшаЯ следовать
этому  примеру.  Ќа  следующий  день  эта  резолюциЯ  была   опубликована  в
московском органе левых социалистов-революционеров "‡намЯ борьбы".

     ‚ среду,  31 июлЯ, рано утром мною было получено известие об убийстве в
Љиеве генерал-фельдмаршала фон ќйхгорна.  €звестие дополнЯлось сообщением  о
том, что  убийца, схваченный на месте, заЯвил, что убийство совершенно им по
постановлению московского комитета партии левых социалистов-революционеров.

     ‚  тот же день пополудни Я был  у —ичерина, чтобы поставить ему на  вид
неслыханную резолюцию левых социалистов-революционеров, сообщить о заЯвлении
убийцы ќйхгорна и указать на свЯзанные с этим последствиЯ. Џо  поводу смерти
генерал-фельдмаршала   г-н  —ичерин  формально  выразил  мне   сожаление;  в
отношении  же   всего  остального  он  только  пожал  плечами:  ђоссиЯ-де  -
революционное  государство, пользующеесЯ  свободой печати  и собраний,  и  у
него,      —ичерина,     нет     средств      против     резолюций     левых
социалистов-революционеров. Џри этом он не преминул заметить, что наличность
большого немецкого  гарнизона не  спасла генерал-фельдмаршала фон ќйхгорна и
что  отсюда  длЯ  менЯ  должно  быть Ясно, какую  ценность может  иметь  тот
батальон  германских солдат, который первоначально  был потребован нами  длЯ
охраны германской миссии в Њоскве.

     ‚ среду  же в течение  первой половины днЯ  Я  посетил  моего турецкого
коллегу ѓалиб-Љапаль-беЯ и  обещал провести у  него вечер в тесном кругу. Џо
его  предложению  мы условились  держать в  тайне  наше  вечернее  свидание.
Ќезадолго до  условленного часа менЯ с  русской стороны предупредили  о том,
что о предполагаемом мною визите к турецкому посланнику стало известно и что
по  дороге  на  менЯ  совершенно  будет покушение.  Ћкружающие  настоЯтельно
просили  менЯ  отнестись  к этому  предупреждению  со  всей серьезностью.  џ
возражал,  но  решил  подчинитьсЯ настоЯниЯм друзей  и  осталсЯ  дома.  …два
пробило одиннадцать часов, как раздались ружейные выстрелы и забили тревогу:
то была попытка нападениЯ на  часового-латыша, дежурившего у садовой калитки
нашего  зданиЯ. Џриблизительно час  спустЯ  снова забили тревогу  по той  же
причине.

     ‚ последующие дни участились сообщениЯ о готовЯщемсЯ покушении на  менЯ
лично  и  предполагаемом  нападении  на  здание представительства. ‘оветское
правительство  не только усилило состав охраны  - правда, сомнительного вида
красноармейцами, сменившими латышей, отправленных на фронт, - но и заботливо
устранЯло всЯкий повод  длЯ менЯ  оставлЯть  здание посольства  по служебным
делам.  ѓ-н —ичерин посещал  менЯ  каждый раз,  как только имелсЯ повод  длЯ
переговоров,  не дожидаЯсь, вопреки  установленному  обычаю, моего  визита к
нему.  Ќа  мое   указание  на  то,  что  это  менЯ  стеснЯет,  он  возразил:
"Џредостережений, мне кажетсЯ,  у вас достаточно".  Џри первом моем визите в
Љремль было  условлено, что  вручение моих  верительных  грамот председателю
€сполнительного  комитета ‘оветов ‘вердлову состоитсЯ  в  присутствии  всего
состава   народных   комиссаров.  –еремониЯ  была,  наконец,  назначена   на
понедельник 5 августа. Ќо в последний  момент  г-н —ичерин попросил менЯ еще
повременить с этим, так как советское правительство не рискует взЯть на себЯ
ответственность  за  благополучный  исход моего  путешествиЯ  из квартиры  в
Љремль! Џоложение становилось недостойным и невозможным.

     Ћно  еще более  обострилось благодарЯ тому,  что  "‡намЯ борьбы" жирным
шрифтом на своих  страницах  безвозбранно прославлЯло убийство  фельдмаршала
фон  ќйхгорна  как  подвиг  московских левых  социалистов-революционеров.  џ
решительно протестовал перед г-ном —ичериным против этого,  предпринЯв такой
шаг  по  собственной  инициативе  и  под  свою  ответственность, так  как из
Ѓерлина,   несмотрЯ  на  мои  доклады,  не  поступало  никаких  распорЯжений
предпринЯть что бы то ни  было по поводу кровавого злодеЯниЯ, имевшего свЯзь
с Њосквой и  так открыто  прославлЯемого. ‚ 1914 году  убийство австрийского
эрцгерцога имело последствием объЯвление войны, теперь же убийцы германского
фельдмаршала могли безнаказанно похвалЯтьсЯ своим преступлением!

     Џолучив предложение  выехать  в  Ѓерлин, Я  не мог  предоставить  моему
преемнику   решение    вопроса    о    переводе    нашего   дипломатического
представительства  в  более  безопасное место  -  переводе,  необходимом  по
единодушному мнению  всех,  с  кем  Я советовалсЯ об этом.  џ был бы  в моих
собственных глазах жалким трусом, если бы не взЯл на себЯ ответственности за
решение как раз потому, что  с моим отъездом из Њосквы отпадал вопрос о моей
личной безопасности. [...]

     ‡аблаговременно увести многочисленный персонал нашего представительства
из московской мышеловки, где он в случае серьезных осложнений обречен был на
участь заложников у большевиков, Я, разумеетсЯ, считал своей обЯзанностью не
только  ввиду данных мне на этот  счет категорических  указаний министерства
иностранных  дел, но  и  потому,  что  Я, таким  образом,  обеспечивал моему
правительству свободу действий на случай тех или иных его решений.

     ‚последствии   неоднократно   приписывавшаЯсЯ   мне   мысль  произвести
"государственный   переворот"   и   разрывом   с  советским   правительством
предопределить решениЯ моего  правительства,  была  мне  совершенно чужда. џ
поэтому, в добром согласии с г. —ичериным, сошелсЯ с ним  на том, что миссиЯ
наша  должна  быть  перенесена  в  Џетербург,  ввиду  очевидно   невозможной
обстановки, создавшейсЯ длЯ  германского представителЯ в Њоскве.  џ сослалсЯ
также и на  тот факт,  что все посланники и представители нейтральных держав
находЯтсЯ  по-прежнему  в  Џетербурге.  џ,  далее,  условилсЯ  с  ним  и   о
необходимых мероприЯтиЯх длЯ облегчениЯ деловых сношений между Џетербургом и
Њосквой. Њое  сообщение  не показалось неожиданным г-ну —ичерину; он выразил
лишь  некоторое  сомнение  в   том,  представлЯет  ли  Џетербург  в   смысле
безопасности большие гарантии, нежели Њосква. ‚ этом  отношении он, пожалуй,
был  прав, поскольку речь  шла о возможности покушений на отдельных лиц.  Ќо
длЯ персонала миссии переезд  в Џетербург, находившийсЯ на расстоЯнии одного
часа автомобильной езды  от  финлЯндской и эстлЯндской границы,  представлЯл
собой несомненное облечение положениЯ по сравнению  с Њосквой, отделенной от
германской военной границы расстоЯнием в шестьсот километров.

     ‚ечером  6 августа Я выехал с  курьерским поездом из  Њосквы.  Њне  был
предоставлен  отдельный вагон и отрЯд красногвардейцев длЯ охраны. …хали  мы
не без инцидентов.  7 августа, пополудни, поезд наш имел долгую стоЯнку  под
‘моленском,  на  станции  џрцево. ‚друг  железнодорожники  начали  отцеплЯть
находившийсЯ в конце длинного поезда мой вагон, вагон с моей охраной и вагон
длЯ курьеров.  Ќа  мой запрос начальник  станции ответил,  что  и  ‘моленска
имеетсЯ  предписание задержать  наши  вагоны. Ќе получив  ответа,  на  каком
основании  дан  такой  приказ,  Я  стал протестовать. Љо  мне  присоединилсЯ
комендант  охраны  и заЯвил,  что силой не  допустит отцепки  вагонов. Џосле
длительных переговоров и  телеграфного запроса  в  Њоскву  начальник станции
получил телеграмму  от  народного комиссара путей сообщениЯ с  распорЯжением
отцепить вагоны, вернуть в ‚Язьму и там ожидать  дальнейших  распорЯжений. џ
настоЯл  на  том, чтобы  по  железнодорожному  телеграфу  менЯ  соединили  с
народным  комиссаром  иностранных  дел.  Џосле долгого  ожиданиЯ у  аппарата
поЯвилсЯ заместитель —ичерина, г-н Љарахан,  и сообщил: приказ о возвращении
в ‚Язьму отдан с согласиЯ представителЯ  германской миссии ввиду того, что в
Ћрше, на пограничной  станции, вспыхнули  военные волнениЯ, вследствие  чего
дальнейшее  следование не представлЯетсЯ  безопасным;  в  ‚Язьме менЯ  будет
ждать г. ђадек, с которым Я могу условитьсЯ о дальнейшем.

     „ействительно,  русский гарнизон  Ћрши, получив приказ  об отправке  на
чехословацкий   фронт,   взбунтовалсЯ,  частью   перебив,   частью   прогнав
большевистских начальников,  объЯвил об  образовании социально-революционной
республики  и сообщил пограничным  германским  войскам, что считает  себЯ  в
состоЯнии  войны   с   ѓерманией.  „лЯ   восстановлениЯ   порЯдка  советским
правительством  тотчас же были командированы войска из ‘моленска и ‚итебска.
‘ведений о дальнейшем развитии  событий еще не  было,  как  нам сообщили.  џ
требовал от г. ђадека, чтобы нас все  же доставили в Ћршу. Џо нашем прибытии
в  город уже  не  было  взбунтовавшихсЯ войск, которые окопались на соседней
высоте. Ќа немецкой стороне были обеспокоены моей судьбой и уже сделаны были
приготовлениЯ к тому, чтобы в случае необходимости вызволить нас силой.

     Џрибыв  10  августа  утром в Ѓерлин, Я,  к  немалому  изумлению своему,
узнал,  что  статс-секретарь  иностранных дел,  не дожидаЯсь моего прибытиЯ,
отдал  распорЯжение  о  дальнейшем  переводе  нашего  представительства   из
Џетербурга в  Џсков, находившийсЯ за германской  военной границей  и занЯтый
нашими  войсками.  ќто  распорЯжение  было  вызвано  тем,  что,   по  мнению
статс-секретарЯ, Џетербург не представлЯл большей гарантии безопасности, чем
Њосква. џвившись к статс-секретарю, Я узнал, что, ввиду нездоровьЯ, он может
принЯть менЯ только  на  следующий  день в 5 часов пополудни. ‚ министерстве
мне сказали,  что статс-секретарь предполагает поехать в тот же вечер  в ‘па
на   доклад   к   императору   и   рейхсканцлеру.  Џосле   этого  Я  сообщил
статс-секретарю, что предполагаю тоже отправитьсЯ в ‘па.

     џ  узнал далее, что дополнительные договоры уже  готовы и  что г. Љриге
намерен в  тот  же день, пополудни, парафировать их с  г-ном €оффе. “ход  из
Њосквы  германского представительства, очевидно,  сильно  обеспокоил русскую
делегацию, решившую  во что бы  то ни стало  добитьсЯ  немедленного принЯтиЯ
дополнительных   договоров   и,  таким  образом,   заново   укрепить  видимо
пошатнувшуюсЯ опору в германском правительстве. ѓ-н €оффе намеревалсЯ тотчас
после   парафированиЯ  отвезти  договоры  в   Њоскву,  чтобы   там  добитьсЯ
немедленного  принЯтиЯ их  без  всЯких изменений. ’очно так  же и  советское
правительство в Њоскве, отнесшеесЯ вначале весьма спокойно к уходу из Њосквы
германского   представительства,  стало  испытывать  сильнейшую  тревогу  за
сохранение тылового  прикрытиЯ, каким  была  длЯ  него  политика германского
правительства. Ћно  поэтому решилось отправить г. ђадека с особой миссией  в
Ѓерлин, чтобы устранить  всЯкое  недоразумение, какое  только могло  бы  там
возникнуть  в  свЯзи с  принЯтием  договоров. Љогда же  г. ђадек по дороге в
Ѓерлин  встретилсЯ  в  Ћрше   с  г-ном  €оффе,  везшим   в   своем   кармане
парафированные договоры, то все тревоги его были рассеЯны  и он мог спокойно
вернутьсЯ в Њоскву вместе  с  г.  €оффе.  Њои  протесты против парафированиЯ
договоров прежде, чем  мне была дана возможность защитить свою точку зрениЯ,
оказались напрасны. „оговоры действительно были парафированы 10 августа.
     ђавным образом бесплодна была  и моЯ беседа  с господином фон ѓинце  на
следующий день. ‘татс-секретарь осталсЯ при своем мнении, что дополнительные
договоры должны быть  принЯты во  всЯком случае и  что  мы  должны сохранЯть
отношениЯ с  большевиками. ќто "сохранение отношений с большевиками" шло так
далеко, что министерство иностранных  дел  воспрещало  опубликование отчетов
немецких корреспондентов о  положении дел в ђоссии и о подлинной  физиономии
большевизма.

     ‘толь же мало удалось мне отстоЯть мою точку зрениЯ и в ‘тавке главного
командованиЯ, несмотрЯ  на то,  что генерал ‹юдендорф заЯвил, что при  общем
положении  вещей,  сложившемсЯ в  данный  момент,  он  никакого значениЯ  не
придает  больше ни признанию дополнительных  договоров  вообще, ни отделению
ќстлЯндии и ‹ифлЯндии в особенности. —то же  касаетсЯ  канцлера, то он ответ
свой отложил до 26 августа - предполагаемого днЯ его возвращениЯ в Ѓерлин. џ
совершенно недвусмысленно заЯвил о том, что поскольку, вне  сомнениЯ, вопрос
о принЯтии того или иного решениЯ уже предрешен, мне ничего не остаетсЯ, к