олжал
защищать  советскую  политику. Ќа фронте мне пришлось быть свидетелем агонии
армии и, вместе с тем, агонии всего того  движениЯ, которое войдет в историю
под названием "февральской революции".
     ‚ дни  ЋктЯбрьского  переворота Я участвовал в попытке противопоставить
петроградскому  гарнизону  силы  фронта,  стоЯвшие еще за  ‚сероссийским –€Љ
первого созыва.
     Џосле   крушениЯ   этой   попытки    и   трехмесЯчного   заключениЯ   в
Џетропавловской крепости Я уехал из Џетрограда на юг, в ’ифлис, и дальнейшие
событиЯ  российской  трагедии  протекали  вне   полЯ  моих  непосредственных
наблюдений. ќтим  определЯютсЯ рамки предлагаемой книги. Ќо непосредственное
содержание ее уже этих рамок.


     ѓлава перваЯ ‚ €ђЉ“’‘Љ…
     Ќедостаточно  сказать,  что  революциЯ  Явилась  длЯ  нас, в  €ркутске,
<i>неожиданностью.</i> €бо неожиданность  имеет свои  степени. ‚едь и  в Џетрограде
никто не ожидал того, что принесли  последние  дни февралЯ!  Ќо Џетроград  в
течение  месЯцев жил  в лихорадочном ожидании  переворота.  €  когда загудел
набат,  неожиданностью  длЯ  петроградцев  Явилось лишь  то, что  давно  уже
казавшаЯсЯ неизбежной катастрофа пришла в виде <i>восстаниЯ солдат и рабочих.</i> Ђ
далее событиЯ представлЯлись им  стремительно  возраставшей  волной:  мирные
демонстрации...  бездействие  полиции...   отдельные  случаи   неповиновениЯ
солдат...  переход  полков   на  сторону   народа...   превращение   уличных
беспорЯдков  в торжествующую  революцию... „лЯ нас,  в €ркутске, не  было ни
этого нарастаниЯ событий,  ни  предшествовавшей им лихорадки ожиданиЯ -- все
пришло внезапно, как громовой удар из безоблачного неба.
     Џищу политической жизни €ркутска составлЯли отголоски столичных слухов.
Ќо за последнее времЯ слухи шли смутные, не  дававшие оснований длЯ ожиданиЯ
близких перемен. Џомню, когда  в  декабре 1916  г.  до нас  дошли  слухи  об
убийстве ђаспутина<sup>4</sup>, мы как-то стеснЯлись  говорить  серьезно  об
этом  деле: безобразнаЯ  обстановка  ночного  убийства в  графском  особнЯке
заслонЯла от сознаниЯ исторический смысл кровавого завершениЯ распутинщины.
     ‚ конце ЯнварЯ пришло из Џетрограда  известие об аресте  рабочей группы
‚оенно-промышленного комитета<sup>5</sup>. Ѓыло много  разговоров  по поводу
этой новости. Ќо деЯтельность рабочей группы  не встречала  сочувствиЯ среди
политических  ссыльных:  в   нашем  кругу  преобладали  интернационалистские
(циммервальдские) настроениЯ<sup>6</sup>, идеЯ организации рабочих в царской
ђоссии под флагом "работы на оборону" представлЯлась нам в корне ошибочной и
вредной.  Џоэтому в аресте группы большинство  склонно  было  видеть  прежде
всего не лишенное комизма крушение чересчур хитроумной тактики.


     ‚  феврале пошли  слухи о  забастовках  в Њоскве и в Џетрограде. Ќо  по
сведениЯм, доходившим до €ркутска, за этими забастовками не чувствовалось ни
мощной организации, ни страстного порыва,  ни  отчетливой политической мысли
-- ничего, кроме "глухого брожениЯ". Џризнаков  приближениЯ катастрофы мы не
видели.
     Ћставались скрыты эти признаки и от  глаз администрации. Љак  раз в это
времЯ  Џильц, незадолго до  того  сменивший на генерал-губернаторском  посту
просвещенного и  гуманного  ‹.Њ.  ЉнЯзева<sup>7</sup>, начал показывать свои
полицейские  когти.  „ействовал он исподволь, так как,  завидуЯ популЯрности
своего  предшественника,  не хотел вооружать  против себЯ местное  общество.
‹ишь подготовив  себе почву бесконечными  разговорами о том, что ‹.Њ. ЉнЯзев
своими  отступлениЯми   от   закона  запутал  все   дела  управлениЯ,  новый
генерал-губернатор принЯлсЯ  в Январе 1917 года за восстановление законности
и порЯдка путем "очищениЯ" €ркутска от политических ссыльных.
     Ќо более заметные из ссыльных почти все имели какую-нибудь службу, и их
высылка нарушала интересы лиц и учреждений, с которыми генерал-губернатор не
хотел ссоритьсЯ.  Џриходилось делать  исключениЯ,  давать  отсрочки  -- шуму
получалось много, а толку, в смысле "очистки" города, -- мало.
     ‚ числе намеченных к  выселению из €ркутска попал и Я, хотЯ Я отбыл уже
четыре года поселениЯ и должен был в ближайшее времЯ получить право приписки
к  крестьЯнскому обществу*. ‡а менЯ  заступилась монгольскаЯ экспедициЯ ген.
Љозлова<sup>8</sup>, в которой  Я  заведовал статистической  частью, и  менЯ
временно оставили  в покое. Ќо несколько дней спустЯ жандармы  вновь поднЯли
вопрос обо мне,  и генерал-губернатор решил, что интересы порЯдка стоЯт выше
интересов статистики.
     28 сентЯбрЯ  ко мне  на  квартиру  ЯвилсЯ  околоточный  с  предписанием
немедленно, в тот же день, покинуть город. Ќо исполнить это предписание Я не
мог, так как лежал с ангиной, с температурой около 40. 1 марта полициЯ снова
Явилась  ко мне -- справитьсЯ о моем здоровье. Њне было лучше, и  Я  сказал,
что надеюсь к концу недели поправитьсЯ и уехать в свою волость**.
     ’ак мирно  протекала жизнь в €ркутске  в  то  времЯ, когда в Џетрограде
представители старого, низвергнутого правительства уже сидели  под арестом в
министерском павильоне ѓосударственной думы!
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * Џо закону каторжане после отбытиЯ каторги оставались в ссылке 10 лет,
но этот срок в 1913 году  манифестом по поводу 300-летиЯ „ома ђомановых  был
сокращен всем до четырех лет.
     ** ‚ село †илкино, расположенное недалеко от €ркутска, на другом берегу
Ђнгары.


     * * *
     Ћ революции €ркутск узнал по телеграфу. Џочта шла из ђоссии до €ркутска
8  суток.  Џисьменные или  печатные сообщениЯ о  беспорЯдках,  начавшихсЯ  в
Џетрограде 23  февралЯ, мы могли получить, самое раннее, 3  или 4  марта,  и
потому телеграммы о <i>победе</i> революции  опередили  письменные  сообщениЯ о  ее
<i>начале.</i>
     28  февралЯ  (а   может   быть,  еще  вечером   27-го)  Ђ.ђ.  ѓоц<sup>9
</sup>получил  телеграмму от родных, живших  в Њоскве:  "ЏоздравлЯем,  скоро
увидимсЯ". ’елеграмма сразу стала известна чуть ли не всему городу и вызвала
среди  ссыльных большое волнение. Ѓольшинство понимало ее  в том смысле, что
родные  ѓоца  из  надежного  источника узнали  о  предстоЯщей  амнистии.  Ќо
находились скептики,  которые считали более правдоподобным иное трактование:
"‘коро  увидимсЯ"  означает,  что  всех  родных  ѓоца  высылают в  ‘ибирь. Ђ
"поздравлЯем" поставлено ими в шутку.
     Џоздно  вечером  28-го генерал-губернатор  пригласил к  себе  несколько
человек  из  местной  радикально-народнической  интеллигенции и  в  довольно
сбивчивых выражениЯх предложил им созвать в ѓородской думе совещание местных
общественных организаций,  чтобы  обсудить  вопрос о  создании авторитетного
центра  на  случай могущих возникнуть  в  городе  беспорЯдков.  Ћбщественные
деЯтели  пытались  уверить   генерал-губернатора,  что  никаких  волнений  в
€ркутске  не  предвидитсЯ.  Ќо  Џильц продолжал  настаивать: никто,  мол, не
знает, что будет завтра, времЯ  тревожное, общественный центр надо создавать
немедленно  -- на всЯкий случай.  Џод  конец он призналсЯ, что в  Џетрограде
"неспокойно", но более определенных сведений от него получить не удалось.
     Ќочью  трещали  по   €ркутску   телефонные  звонки.   ‘реди   городских
общественных деЯтелей и политических ссыльных обсуждалсЯ вопрос: что  делать
дальше? Ћбщее мнение было,  что  все усилиЯ  должны быть  направлены на  то,
чтобы  организовыватьсЯ.  ‚  сущности,  к  этому  сводилось   и  предложение
генерал-губернатора. Џослали человека в “солье к  €р. –еретели<sup>10</sup>,
с приглашением приехать немедленно, ввиду событий исключительной важности. Ђ
1  марта  (помнитсЯ  утром)  прошла по си-бирскому  железнодорожному проводу
телеграмма Ѓубликова<sup>11</sup>,  приглашавшаЯ всех служащих оставатьсЯ на
своих постах и продолжать работу. Ќе  помню  точного текста этой телеграммы,
не  помню  также, было ли  употреблено  в  ней слово "революциЯ".  ‚о всЯком
случае,  в  телеграмме  упоминалось  о  "‚ременном комитете  ѓосударственной
думы"<sup>12</sup>, и из текста ее было  Ясно, что к этому Љомитету  перешла
правительственнаЯ власть.


     ’елеграмма  Ѓубликова Явилась  длЯ €ркутска -- как и длЯ всей ‘ибири --
первым  <i>официальным</i> свидетельством о совершившемсЯ перевороте. „лЯ сибирских
железнодорожников  приглашение  оставатьсЯ  на  своих  постах  практического
значениЯ не имело -- так как об оставлении поста никто из них и не помышлЯл.
Ќо с каким  восторгом  встретили они  весть о том, что  линиЯ перешла в руки
"товарища Ѓубликова"! ‘ каким волнением передавали друг другу подробности об
этом "товарище", -- оказавшемсЯ,  по их сведениЯм, не то машинистом,  не  то
кондуктором  с  Ќиколаевской  железной  дороги!  Ђ  всем  населением  ‘ибири
бубликовс-каЯ телеграмма  была  принЯта как благаЯ  весть  об  избавлении от
ненавистного  общественного  строЯ и, вместе  с  тем,  как сигнал  устранЯть
старое начальство, брать в свои руки дело управлениЯ.
     Ќиже Я расскажу, как протекал у нас процесс "ликвидации" старого строЯ.
Ќо сперва остановлюсь на одном частном вопросе.
     3--4 днЯ спустЯ, когда посылались в €ркутск телеграммы из Џетрограда  и
Њосквы, начали раздаватьсЯ против  Џильца обвинениЯ в  том, что он уже <i>давно</i>
знал о петроградских событиЯх, но  скрывал от населениЯ получаемые из центра
известиЯ.  ‚   свое  оправдание  генерал-губернатор  представил   "дело"   с
подлинниками телеграмм, извещавших его о  том, что происходило в  столице. €
что  же? Џришлось  убедитьсЯ,  что  вплоть до  28 февралЯ генерал-губернатор
действительно ничего  не  знал  о значительности  происходЯщих в  Џетрограде
событий и  что  о  победе революции  он,  как  и мы,  узнал из  бубликовской
телеграммы!
     ‚  первые дни (23 и  24  февралЯ) центральнаЯ власть,  по-видимому,  не
видела надобности сообщать  провинциальным  администраторам о  вспыхнувших в
столице  волнениЯх.  Љогда  беспорЯдки усилились,  когда начались  нападениЯ
толпы на полицию и обнаружились колебаниЯ в частЯх петроградского гарнизона,
местным администраторам  --  и в  числе их  Џильцу -- было послано краткое и
маловразумительное  извещение с предписанием принЯть  меры длЯ "недопущениЯ,
пресечениЯ  и  беспощадного  подавлениЯ".  ’олько  27-го  генерал-губернатор
получил  более  содержательную  телеграмму;  насколько  помню,  в  начале ее
упоминалось  об  обращении ђодзЯнко<sup>13</sup>  к  царю с  ходатайством  о
назначении  кабинета,  пользующегосЯ  доверием  общества,   а  в  заключение
сообщалось,  что "меры  принимаютсЯ". Ќа другой  день, вместе с сообщением о
присоединении к восстанию целого рЯда полков, пришла копиЯ второй телеграммы
ђодзЯнко. Ќе знаЯ, как далее обернутсЯ событиЯ, Џильц вошел тогда в сношениЯ
с  представителЯми  местной  общественности.  Ђ  когда поЯвилась  телеграмма
Ѓубликова, генерал-губернатор понЯл, что его


     песенка  спета,  и  поспешил  отойти в сторону, отдав  своей канцелЯрии
последнее  распорЯжение: составить и подшить "секретное дело о беспорЯдках в
Џетрограде и о переходе власти" -- нельзЯ  было  на обложке казенного "дела"
поставить слово "революциЯ".
     €так,  1  марта  €ркутск  узнал  о  существовании  ‚ременного  комитета
ѓосударственной думы. Ќемного  позже, не помню -- в тот же  день или 2 марта
утром, мы  услышали о Џетроградском совете рабочих  и солдатских  депутатов:
это название мелькнуло в каком-то  сообщении телеграфного  агентства.  Џомню
отчетливо  первое  ощущение  недоумениЯ, ворвавшеесЯ  в ликование по  поводу
осуществлениЯ  наших давних надежд и мечтаний. <i>"‘овет рабочих</i> депутатов"  --
это было понЯтно,  это  возвращало мысль  к октЯбрьским днЯм  1905  года. Ќо
солдатские депутаты? Џочему они здесь? Њожет быть, восставшие воинские части
послали  своих  представителей  в  ‘овет  рабочих? Ђ  может  быть,  попросту
телеграф  напутал?  ‚о  всЯком  случае, название "‘овет <i>рабочих и солдатских</i>
депутатов" в первый момент казалось неожиданным, странным.
     Џервым  днем революции в  €ркутске был четверг, 2 марта. ‘ утра повсюду
происходили  собраниЯ,  выбирали  представителей   в  "Љомитет  общественных
организаций"*. ЊенЯ  позвали на  собрание служащих кооператива ‡абайкальской
железной  дороги,  просили   сделать  доклад  о  происходЯщих   событиЯх.  џ
ограничилсЯ несколькими  словами о том, что радость освобождениЯ  не  должна
заслонЯть  длЯ  нас  серьезность  момента,  требующего  напрЯженной  работы,
дисциплины, полного самообладаниЯ и сплочениЯ всех революционных сил. Љто-то
поднЯл  вопрос, стоит ли  выбирать  представителей  в  Љомитет  общественных
организаций, не лучше ли произвести выборы  в  ‘овет  рабочих  депутатов. Ќо
Љомитет уже существовал, а  ‘овета в €ркутске еще  не было,  -- решили  пока
присоединитьсЯ    к    Љомитету   общественных   организаций.   Ќо   выбрали
представителей также и в ‘овет рабочих депутатов.
     Џо городу  ходили толпы с  красными флагами. Ќа  перекрестках улиц и на
площадЯх  собирались  летучие  митинги,  произносились  речи.  Љартина  живо
напоминала мне день 18  октЯбрЯ 1905 г. в Џетербурге: то же опьЯнение, та же
неуверенность, та же смутнаЯ тревога.  Ќо было  и различие между  положением
тогда и теперь, и различие весьма существенное, решающее: войска на этот раз
были с народом.
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * ќтот  Љомитет был учрежден  накануне на собрании в ѓородской  думе, в
котором  Я  по  болезни  не  участвовал.  џ вошел  в  Љомитет  2  марта  как
представитель объединенных продовольственных попечительств.


     џ спешил в ѓородскую думу.  Њерным  шагом  проходила мимо  рота солдат.
Џодбежав  к  офицеру  --  молодому  человеку  с  интеллигентным лицом  --  Я
потребовал:
     --  ѓ.  офицер,  остановите  солдат! џ  должен сообщить им о  том,  что
произошло в Џетрограде...
     Ћфицер --  по-видимому,  с  большой охотой  --  отдал  команду. ‘олдаты
замерли на  месте  и с напрЯженным  вниманием слушали менЯ. Љогда  Я кончил,
прокричали  "ура". Ћфицер, приложив руку  к козырьку, поблагодарил  менЯ  за
"разъЯснение". Џрозвучала команда, звЯкнули ружьЯ, и рота двинулась дальше.
     ‚ечером происходило в „уме заседание Љомитета общественных организаций.
Џрисутствовало человек  200, а может быть, и больше: представители ѓородской
думы, кооперативов, продовольственных попечительств, профессиональных союзов
и  т.д.  —исленно преобладали  местные общественные деЯтели из  "левых".  Ќо
много  было также  и  политических  ссыльных, и  именно  им  принадлежала  в
собрании   руководЯщаЯ    роль.   €р.   –еретели*,   единогласно   избранный
председателем, открыл собрание приветственной  речью,  прозвучавшей как гимн
торжествующей революции и свободе.
     Ќастроение собраниЯ  было  торжественное,  праздничное,  каждое слово о
величии революции вызывало взрыв аплодисментов. Ћбсуждались вопросы текущего
момента.  ‘корее  всего, это  были  попытки  восстановить  картину  событий,
разыгрывавшихсЯ  за  много  тысЯч  верст, на  берегах  Ќевы.  Ќо необходимых
данных, чтобы восстановить  эту  картину,  у  нас не было, и  сменЯвшие друг
друга на  кафедре представители  различных партий и  групп возмещали пробелы
информации догадками, предположениЯми. ђассуждениЯ  на общеполитические темы
сменились   организационными  вопросами.  Њножество  учреждений   предъЯвили
ходатайства  о  допущении  в  Љомитет  их  представителей:  совет  присЯжных
поверенных,     родительские    комитеты,    банки,    биржевой     комитет,
церковно-приходские  советы,  миссионерские  братства,  частные промышленные
фирмы.  Ћдни и  те же  элементы  старались  войти  в Љомитет под  различными
флагами,  чтобы   этим   закрепить   свое  влиЯние.   Ћсобенно  бесцеремонно
действовали  в   этом  направлении  верхи  местной   буржуазии  и  ревнители
церковного благочестиЯ.  Џустить их всех в  Љомитет  было  немыслимо. Ќо,  с
другой стороны, не следовало создавать среди населениЯ впечат-
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * –еретели вошел в Љомитет как официальный представитель меньшевистской
партии<sup>14</sup>,  по избрании образовавшегосЯ накануне  ее  руководЯщего
Љомитета.


     лениЯ, что в Љомитете объединились исключительно левые. Џриходилось, не
отказываЯ  ни   одной  организации  в  приеме,  тщательно  проверЯть  каждое
ходатайство с точки  зрениЯ числа  объединЯемых данной организацией граждан,
помимо еще  не  представленных в  Љомитете. ‚месте с  тем  представительство
цензовых элементов<sup>15</sup> мы старались уравновесить представительством
от демократических  слоев населениЯ. ќто было тем  легче, что как  раз в это
времЯ  происходили во  всех  частЯх  города  собраниЯ различных профессий  и
нарождались все новые и новые профессиональные союзы.
     Ѓыло  уже  далеко  за  полночь,  когда  под окнами ѓородской  думы  (на
’ихвинской площади) послышалсЯ шум, топот множества ног, стук подков, грохот
тЯжелых  повозок.  ќто  части  €ркутского  гарнизона  Явились приветствовать
общественный  Љомитет и засвидетельствовать свою готовность повиноватьсЯ его
приказаниЯм.  —лены Љомитета  вышли  на площадь. ‚  темноте  глаз  с  трудом
различал прЯмоугольники рот, полков, эскадронов и смутные  очертаниЯ орудиЯ.
Ћфицеры  просили  нас  обойти  строй,  поговорить  с   солдатами.  ‘ливались
отрывистые слова команды, голоса ораторов, раскаты солдатского "ура".
     Ќекоторые  из участников этого  ночного  парада передавали мне, что при
поЯвлении войск перед  ѓородской думой перваЯ их мысль была о провокации  со
стороны Џильца.  Џоворотным  пунктом в  развитии  событий  они  считали  тот
момент,  когда   выЯснилось,  что  ЯвившиесЯ  на  площадь  войска   видЯт  в
общественном  Љомитете  новую власть.  џ лично считал  эту оценку  положениЯ
ошибочной:  уже  утром  2 марта на стороне  старой власти в €ркутске не было
ничего и никого.
     ‚ойска удалились  с площади. ‡аседание в  ѓородской думе возобновилось.
Љазалось, соприкосновение с вооруженной силой вдохнуло в Љомитет решимость и
энергию. Ѓыстро,  почти без прений, принимались постановлениЯ: сосредоточить
в   своих   руках  управление  городом  и   губернией,   просить   ‚ременное
правительство<sup>16</sup> о немедленном устранении Џильца и о назначении на
его  место  другого  лица,  демократизировать   городское  управление  путем
пополнениЯ „умы нецензовыми элементами...
     “же рассветало, когда заседание закрылось, избрав исполнительный орган.
џ,  как и многие  другие,  не пошел домой:  примостились  спать  кое-как  на
скамейках, на столах, на полу, чтобы с утра принЯтьсЯ за неотложную работу.


     " * *
     ‚  моей  памЯти сохранилась  общаЯ  картина  первых  дней  революции  в
€ркутске.  Ќо детали в  значительной  степени стерлись, потускнели. Џомню, в
ночь  со  2-го  на  3  марта  обсуждалсЯ вопрос  об  освобождении  из  тюрем
политических заключенных.  Ћсвобождение из  Ђлександровского централа решили
поручить  местному политическому  "коллективу",  обход  иркутской губернской
тюрьмы был возложен на менЯ, причем  в помощь  мне  дали еще двух товарищей.
“тром мы поехали за р. “шаковку, в тюрьму.
     ‚   €ркутске   была   уже    получена   телеграмма   министра   юстиции
Љеренского<sup>17</sup> об освобождении политических. Ќо копию телеграммы мы
не  успели взЯть  с собою -- взЯли лишь бумагу,  удостоверЯвшую, что Љомитет
общественных   организаций   возложил  на  нас  такое-то  поручение   и  что
должностным  лицам надлежит оказывать  нам  всемерное содействие. ќтого было
достаточно.  —ины  тюремной  администрации  и прокурорского надзора лезли из
кожи вон, чтобы доказать свою готовность служить новой власти.
     Ћбходим  тюремные  корпуса.  Ќикогда  не  производили  на  менЯ   столь
гнетущего  впечатлениЯ  железные решетки, окованные двери,  кандалы,  серые,
бледные лица арестантов...
     Њного  оказывалось сомнительных случаев:  статьЯ  уголовнаЯ, но  мотивы
преступлениЯ   политические,    свЯзанные   с   революцией.   Њы   толковали
постановление  об  освобождении  политических так широко,  как  только  было
возможно. Џодлежащих освобождению оказалось несколько сот человек.
     ‹ишь  к вечеру Я вернулсЯ из тюрьмы в Љомитет. ‡десь за день накопилось
много новостей: был образован целый рЯд комиссий, поЯвились широкие проекты,
были составлены воззваниЯ к населению, а главное, Љомитет вступил в сношениЯ
с образовавшимсЯ накануне ‚ременным правительством и с Џетроградским советом
рабочих  и солдатских депутатов, отправив телеграмму кн. ‹ьвову<sup>18</sup>
и  —хеидзе".  ’екст  этой  телеграммы,  представлЯвшей как  бы  политическую
платформу  Љомитета,  сохранилсЯ  в   петроградских  газетах  того  времени.
‚оспроизведу его полностью:
     "Љомитет  общественных организаций в €ркутске  приветствует почин вновь
образовавшегосЯ ‚ременного правительства  в деле низвержениЯ  старой власти,
своей преступной деЯтельностью приведшей страну на край гибели.
     Љомитет взЯл в свои руки управление местными делами. ‡адача Љомитета --
поддерживать в борьбе против остатков старой власти ‚ременное правительство,
признанное населением и гарнизоном €ркутска.


     ЏроисходЯт многолюдные  собраниЯ. ѓенерал-губернатор  Џильц скрывал все
телеграммы  до  вечера  2  марта.  Ќеобходимо  немедленное  наше  постоЯнное
осведомление о всех шагах новой власти, необходимо назначение правительством
его   представителей   по   управлению   краем  и   немедленное   устранение
генерал-губернатора Џильца.  ‘ейчас  происходит  освобождение из €ркутской и
Ђлександровской каторжных тюрем политических заключенных. Ќамечена  передача
продовольственного  дела  демократическим  организациЯм  города  и губернии,
образовалсЯ ‘овет рабочих депутатов.
     Љомитет   твердо  верит,  что   последовательное  осуществление  надежд
демократии сплотит  в  разгоревшейсЯ борьбе за новую  ђоссию  все живые силы
страны"*.
     ЉакаЯ  сдержаннаЯ,  умереннаЯ  телеграмма!  €сходное  положение  ее  --
признание за ‚ременным правительством  <i>почина</i> в низвержении старой власти --
объЯснЯетсЯ  тем,  что  в  те  дни,  плохо  представлЯЯ  себе  петроградскую
обстановку, мы не могли подозревать, что  первое революционное правительство
в своем большинстве  состоЯло из людей, не принимавших участиЯ в происшедшем
перевороте,  ненавидевших  революцию  и считавших  ее великим бедствием.  Ќо
остальные  особенности телеграммы и весь ее  тон не могут быть  объЯснены ни
случайными   пробелами  в  нашей  информации,  ни  присутствием  в  Љомитете
общественных организаций цензовых,  политически умеренных элементов. €бо эти
элементы в первые дни ничем не проЯвлЯли себЯ, предоставлЯЯ право говорить и
действовать политическим ссыльным.
     Џочему  же  составленнаЯ старыми  революционерами  телеграмма оказалась
столь слабой  и  бледной? Џочему,  в  частности, в ней  не было  ни слова  о
чаЯниЯх    рабочего   класса?   Џотому,    что    положение   представлЯлось
революционерам,  господствовавшим в  Љомитете,  в  таком  виде:  €ркутск  --
чиновничий,   мещанский   город,   со  слабо   развитой  промышленностью,  с
незначительным  числом рабочих. Љругом  --  от “ральского хребта до ‚еликого
океана  --  зажиточное,  крепкое  крестьЯнство.   Љазалось,  что  эта  масса
населениЯ до конца за революционным знаменем не пойдет. Љ чему же привела бы
в  таких  условиЯх  попытка  в  переходный  момент  крушениЯ  старой  власти
полностью  развернуть  над  городом это знамЯ? ќти соображениЯ и  определЯли
политику Љомитета: оставатьсЯ в пределах возможного, идЯ по равнодей-
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     *    €звестиЯ    Џетроградского    совета    рабочих    и    солдатских
депутатов<sup>20</sup>, 1917, No 8, 7 марта.


     ствуюшей между <i>нашими</i>  стремлениЯми и теми стремлениЯми, которые должна
была бы выразить фактически безмолствовав-шаЯ оппозициЯ <i>справа.</i>
     –еретели был наиболее Ярким выразителем этой политики. Ќо не только все
иркутские  меньшевики  и  эсеры<sup>21</sup>,  но  и  большаЯ часть  местных
большевиков"  признала  в   иркутской   обстановке  всЯкую   иную   политику
невозможной.  Љ тому  же были  еще  особые обстоЯтельства, заставлЯвшие нас,
революционеров,  внезапно оказавшихсЯ  хозЯевами положениЯ в  городе, бывшем
длЯ   нас  всех  местом  изгнаниЯ,  особенно  настойчиво  подчеркивать  нашу
лоЯльность  по отношению  к  центральной  власти. Њы  прекрасно представлЯли
себе,  какаЯ  вакханалиЯ  убийств, грабежей,  насилий  грозит  в  насыщенной
уголовными элементами ‘ибири, если край,  хоть на короткое  времЯ, останетсЯ
без власти или если авторитет  центрального правительства в  населении будет
поколеблен неосторожными шагами местных деЯтелей.
     ‚прочем, были  в ‘ибири  и сторонники иной  тактики. —исла  4 марта  мы
получили   из    џкутска   телеграмму,   подписанную   депутатом   —етвертой
ѓосударственной  думы" Џетровским<sup>24</sup>. ’елеграмма  извещала, что  в
џкутске  объЯвлена социальнаЯ революциЯ, город  украшен красными флагами, по
улицам его движутсЯ несметные толпы ликующего  народа;  переворот  принЯт  с
восторгом всем населением; власть перешла в руки комитета, составленного  из
представителей "рабочих, приказчиков, духовенства,  купечества,  чиновников,
инородцев, скопцов, учащихсЯ, учителей, родителей и женщин".
     ’елеграмма   предназначалась  длЯ  опубликованиЯ  и   была,   очевидно,
рассчитана  на  то,  чтобы  поднЯть  настроение  в  тех  частЯх  ѓосударства
ђоссийского, которые еще не произвели у себЯ социального переворота. Ќо дать
печатать  этот документ  у нас не хватало духа.  ‚  частности, Я лично, знаЯ
немного   Якутскую  жизнь,  настаивал  на  том,  что  пропустить  телеграмму
Џетровского в газеты  значило бы сделать посмешищем его да и всю ссылку. ’ак
и удержали мы этот документ в архиве Љомитета.
     Ѓыть может, впрочем,  в тот самый  час,  когда мы совещались о том, что
делать  с телеграммой Џетровского,  автор ее, получив копию нашей телеграммы
‚ременному правительству, размышлЯл, можно  ли  пропустить в  местную газету
этот Явно контрреволюционный документ...


     * * *
     Ќе помню, какие воинские части стоЯли в €ркутске и вокруг города. Џомню
лишь, что солдат было  здесь очень много -- чуть  ли  не  40 тысЯч штыков  и
сабель. ‘олдаты не только  принЯли переворот,  но упорно и страстно пытались
осмыслить  его.  Ћдна  за другой  приходили в Љомитет солдатские  депутации.
‡адавали  вопросы,  просили  разъЯснений,  звали  представителей  Љомитета в
казармы, на митинги. Ќастроение среди солдат было двойственное: традиционный
"патриотизм"  переплеталсЯ  с  опьЯнением свободой  и  начавшим пробуждатьсЯ
бунтарским духом.
     ѓруппа  только что освобожденных из тюрьмы  анархистов вывесила из окна
отведенной  им квартиры  красный флаг с надписью:  "„олой войну!" ‘олдаты  в
помещавшейсЯ поблизости казарме заволновались. Љто-то пустил среди них слух,
что  под видом политических из тюрьмы  освобождены немецкие шпионы. Ќачались
споры -- переколоть  или  арестовать их  и отвести  обратно в тюрьму?  Ѓолее
благоразумные из солдат  бросились  в  Љомитет, оттуда анархистам предложили
убрать флаг с соблазнительной надписью, что и было немедленно  исполнено. Ќо
до вечера перед домом амнистированных толпились кучки возбужденных солдат.
     ЌарЯду  с  этим  уже с  первого  днЯ революции  можно  было  слышать  в
солдатской  толпе:  "’еперь  мы --  сила!"  Ќо эти  слова  на  первых  порах
произносились полушепотом, с  недоумением,  почти  как вопрос -- так говорЯт
люди, не знающие,  грезЯт  ли они  во  сне  или  бодрствуют.  4-го в Љомитет
Явилась  толпа   солдат.  Ћни  жаловались  на  своих   офицеров,   требовали
немедленного их  смещениЯ. ‘тоЯвший во главе  их молодой прапорщик в  резкой
форме  выражал  эти требованиЯ,  настойчиво  повторЯЯ,  что  солдаты  теперь
терпеть не намерены, так как теперь они сила.
     -- Њы -- сила! -- поддерживали его солдаты.
     –еретели как председатель Љомитета вышел к ним.
     -- ‚ы сила, -- объЯснЯл он им, -- поскольку вы выполнЯете
     волю народа. Ќо в тот момент, когда вы вздумаете свои желаниЯ
     ставить выше его воли, вы превратитесь в ничтожную кучку бун
     товщиков. ‚ы сила, поскольку через нас, через местную револю
     ционную гражданскую власть, вы приобщаетесь ко всенародной
     революции. Ќо ничего не останетсЯ от вашей силы, если вы взду
     маете ссылатьсЯ на нее в подкрепление своих требований.
     ђечь –еретели произвела на солдат огромное впечатление. Ћни слушали его
с выражением умилениЯ  и, когда  он кончил, принЯлись уверЯть, что никогда и
не думали требовать чего бы то ни было, что Љомитет длЯ них -- все равно как
Ѓог в небе. € они ушли, просветленные, успокоенные.


     Ќо  как раз  в  это  времЯ пришла  телефонограмма  из Ђлександровского:
местнаЯ   воинскаЯ  команда  требует   освобождениЯ  уголовных  каторжан   и
отказываетсЯ нести охрану тюрьмы.  Љоманду кое-как успокоили. Ђ во избежание
осложнений   Љомитет    послал   ‚ременному   правительству   телеграмму   о
необходимости  ознаменовать торжество революции актом милости по отношению к
лицам, впавшим в уголовные преступлениЯ при царизме.
     Џриходили в Љомитет  офицеры. Ћни говорили о  своем желании работать  в
контакте с нами -- и в  этом видели залог сохранениЯ  и укреплениЯ армии. Ќа
эксцессы  со  стороны  солдатской  массы  никто  не  жаловалсЯ.  Ќо  офицеры
отмечали, что  дисциплина пошатнулась,  казарменнаЯ жизнь выбилась из колеи.
Џредлагали в воскресенье, 5 марта, устроить на ’ихвинской площади парад всем
частЯм гарнизона,  объЯснив  солдатам,  что  этим заканчиваетсЯ революциЯ  и
возобновлЯетсЯ   нормальное  течение  строевых   и   всЯких   иных  занЯтий.
Љомандующий войсками округа поддерживал этот план.
     “строили парад.  ‚ыдалсЯ морозный  Ясный  денек  с  безоблачным  небом.
кинский  верхом,  окруженный штабными, принимал  парад.  Ќевдалеке  от него
расположилсЯ  Љомитет общественных организаций.  –еретели  от  лица Љомитета
обратилсЯ к выстроенным на площади войскам с речью, призываЯ солдат защищать
свободу, соблюдать  дисциплину и относитьсЯ с полным доверием  к  командному
составу.
     -- ‚о главе армии,  -- говорил –еретели, -- отныне будут стоЯть офицеры
и  генералы,  которым  доверЯет  революционнаЯ власть.  …сли  ген.  кинский
командует войсками округа,  то  потому,  что  мы  доверЯем  ему.  …сли  ген.
кинский утратит наше доверие, мы поручим  командование другому лицу.  Ќо мы
будем  требовать  от революционной  армии полного  подчинениЯ  тем,  кого мы
поставили во главе ее.
     ќта  речь  вызвала большое  неудовольствие ген. кинского, и  он тут же
заЯвил членам Љомитета, что  –еретели "бунтует солдат вместо того, чтобы  их
успокаивать". Ќо  еще  большее  неудовольствие  генерала  вызвало  окончание
парада. ‚оинские части одна за другой проходили "церемониальным маршем" мимо
командующего округом.  Ћтсалютовав генералу,  офицеры  присоединЯлись  к его
свите. Ќо один полковник, с грудью,  увешанной георгиевскими крестами, отдав
честь командующему,  прошел мимо него,  приблизилсЯ  к  Љомитету и,  опустив
шашку, почтительно остановилсЯ в двух  шагах от –еретели. ‘олдаты понЯли эту
демонстрацию и ответили на нее радостным "ура".


     —исло офицеров вокруг нас становилось все больше. Ћ кинс-ком как будто
забыли.
     Ђ вечером тот же полковник и с ним полдесЯтка других офицеров, из числа
занимавших ответственные должности в  командовании округа, Явились в Љомитет
и  предложили  президиуму, во  избежание нежелательных  потрЯсений,  сменить
кинского  как  человека,  не  понимающего  обстановки  и  не  пользующегосЯ
доверием подчиненных, и  назначить на его место полковника ”елицына, офицера
безупречной  боевой  репутации  и единственного,  кто мог  бы при  настоЯщих
условиЯх сплотить солдат  и офицеров. Џолковник ”елицын был тут же, но видно
было, что  выставление  его кандидатуры на пост командующего войсками округа
Явилось  длЯ  него  неожиданностью. Ћн держалсЯ  скромно,  указывал на  свою
неподготовленность, но подтвердил мнение товарищей, что кинский ненадежен.
     Ѓыло решено  кинского  устранить и на  его место  временно, впредь  до
подтверждениЯ  из  Џетрограда,  назначить ”елицына, возбудив  перед  военным
министром  ходатайство о производстве его в генералы. “тром 6-го это решение
было  приведено  в  исполнение.  кинский  сдал  должность  без  возражений.
Ђвторитет Љомитета в глазах солдат после этого необычайно возрос.
     Љомитет  пополнилсЯ  в  это   времЯ  представителЯми   ‘овета   рабочих
депутатов, с одной стороны, и воинских  частей, с другой.  ‘обраниЯ Љомитета
стали более  многолюдны,  внешний  облик  их  изменилсЯ в  сторону  большего
демократизма. Ќо организациЯ сохранила свой внеклассовый и гражданский (а не
военный) характер. € это импонировало солдатам.
     ‘овет  рабочих   депутатов,  который  действовал  рЯдом  с   Љомитетом,
напротив, мало интересовал солдат: он был  в их глазах чем-то вроде рабочего
клуба,   тогда   как  в   Љомитете  общественных  организаций   они   видели
революционную власть. Њежду  тем  ‘овет  в  эти  дни делал  большое дело  по
организации рабочих, по осуществлению их экономических требований и особенно
по  проведению в жизнь 8-часового рабочего  днЯ, декретированного  Љомитетом
общественных организаций чуть ли не  на первом его заседании.  Ќи  борьбы за
власть,  ни  столкновений,  ни  даже  простых  разногласий  между ‘оветом  и
Љомитетом  не  было. ‚заимоотношениЯ между обеими организациЯми сводились  к
своеобразному разделению функций. Ќо разделение это было таково, что фокусом
политической жизни в €ркутске оставалсЯ Љомитет.
     „олго   удерживатьсЯ   в  первоначально   намеченных   рамках   Љомитет
общественных организаций не мог. 4 марта он <i>ходатайство -</i>


     <i>вал</i> перед  центральной  властью  об  устранении Џильца,  а уже  7-го он
собственной властью не только устранил  генерал-губернатора, но  и арестовал
его.   Ћдновременно   были   подвергнуты   домашнему   аресту    губернатор,
вице-губернатор, полицмейстер и  начальник жандармского  управлениЯ. Љомитет
принЯл эти меры не потому, что  названные лица занимались контрреволюционной
деЯтельностью,  а  потому,  что рабочие  и  в особенности  солдаты <i>требовали</i>
ареста  представителей свергнутой  власти;  приходилось  идти им  навстречу,
чтобы предотвратить эксцессы.  €  принЯтых  мер оказалось  достаточно  --  в
городе все вошло в норму, страсти улеглись. ’олько  Џильц все боЯлсЯ, как бы
охрана,  приставленнаЯ  к  его   дому,  не  оказалась   слишком  слаба:  его
воображению чудилось, будто где-то собираетсЯ толпа, готоваЯ  линчевать его,
и  он  невыносимо надоедал руководителЯм  Љомитета,  то  и дело  просЯ их по
телефону приехать переговорить с солдатами.
     „ругого  рода затруднениЯ возникли у нас в свЯзи с вопросом о преемнике
губернатора. Ћт  председателЯ ‚ременного  правительства пришла телеграмма об
устранении губернатора и о  передаче его обЯзанностей городскому голове*. Ќо
пост городского головы в €ркутске занимал ставленник местного черносотенного
чиновничества  и купечества  некий  Ѓобровский,  совершенно неприемлемый  не
только  длЯ демократии,  но и вообще  длЯ  прогрессивных кругов. ‚есть о его
назначении  вызвала целую бурю. ђаздавались требованиЯ немедленно арестовать
его, и  не арестовали лишь потому, что городской голова  был в это  времЯ  в
отъезде и не  спешил вернутьсЯ  в среду своих  сограждан.  —тобы  обеспечить
непрерывность работы административной машины, Љомитет решил поручить функции
"губернского  комиссара" советнику  губернского  правлениЯ  ‹аврову,  и  это
назначение оказалось удачным.
     Љомитет вступал  в  полосу  будничной,  органической  работы. „ел  было
много. ‡аседаниЯ €сполнительной  комиссии Љомитета  происходили с небольшими
перерывами с утра  до  вечера. Ќовый  губернский  комиссар просил  указаний.
Ќачальник милиции докладывал о состоЯнии города. Љомандующий округом излагал
возникшие у  него сомнениЯ  о способах управлениЯ  войсками  в революционное
времЯ. Џредседатели бесчисленных комиссий сообщали о  разрабатываемых  у них
проектах.
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     *  ќто была  мера  общего  характера,  автоматически  обновлЯвшаЯ верхи
местной администрации  по  всей  ђоссии. ‚ „. Ќабоков<sup>25</sup> правильно
характеризует  эту меру  как одно  из наиболее неудачных действий ‚ременного
правительства первого состава (см.: <i>Ќабоков ‚. „.</i> ‚ременное правительство //
Ђрхив  русской  революции,  издаваемый  €.‚.  ѓессеном<sup>26</sup>,  кн.  1
[Ѓерлин, 1922], с. 27).


     ЌарЯду с  серьезными  делами много времени отнимали  пустЯки.  Џриходил
председатель окружного судЯ с  запросом, чем заменить  формулу "по указу его
императорского величества".
     ‡амените ее чем хотите!
     ђазрешите писать "по указу ‚ременного правительства ѓо
     сударства ђоссийского"?
     Џишите!
     Џриходил  соборный  протоиерей  с запросом,  за  кого  "возглашать"  на
эктении<sup>27</sup>.
     ЏреосвЯщенный владыка предполагают благословить духо
     венство возглашать "за державу российскую и благочестивых пра
     вителей ее"...
     ‚озглашайте!
     Џриходили  представители родительских  комитетов, сетовали на  то,  что
дети    занимаютсЯ   политикой,   устраивают   митинги.   ’ребовали   нашего
вмешательства.
     -- Џодождите, молодежь сама успокоитсЯ...
     ‚опросов -- больших  и  малых, серьезных и пустых -- было множество. Ќо
<i>борьбы</i> не было. ‚ Љомитете не было разногласий, так как и правые элементы, и
большевики  шли   за  меньше-вистско-эсеровским  блоком,   возглавлЯемым   и
–еретели,  и Ђ.  ѓоцем. Ђ вне  Љомитета не  было  сил, которые  пытались  бы
противодействовать ему. ‚ частности, совершенно не  заметно было  в €ркутске
монархических элементов.
     Џрипоминаю лишь одно исключение.  Џосле парада  на ’ихвинской площади в
Љомитет ЯвилсЯ какой-то юноша, ученик школы прапорщиков, и  просил принЯть и
выслушать  его.  Љ  нему  вышел  ‘.‹.  ‚айнштейн.  ћноша  заЯвил  в  большом
возбуждении:
     -- џ присЯгал моему государю и от присЯги моей не отказыва
     юсь!
     ‚айнштейн ответил ему:
     -- ‚ таком случае вам придетсЯ отказатьсЯ от чести быть офи
     цером республиканской армии.
     ћноша, ожидавший совершенно иного, стоЯл в полном смущении.
     ‚ообще  контрреволюциЯ  не  доставлЯла   нам  больших  тревог.  Ѓольшое
беспокойство внушали запасы спирта, которые могли дать повод длЯ беспорЯдков
и погромов.
     * * *
     Џопытаюсь   восстановить,  как   относились  мы  в   эти  дни  к  общим
политическими  вопросам.  Џрежде  всего отмечу,  что  в  нашей  информации о
петроградских  событиЯх  все еще оставались  большие пробелы. ’ак,  Я  лично
более или менее отчетливо уЯс-


     нил  себе картину  ”евральской революции,  лишь читаЯ  воспоминаниЯ  ее
участников, поЯвившиесЯ в печати в 1920--1921 гг. Ђ в  то времЯ, к  которому
относитсЯ мой  рассказ,  многие  пружины событий  оставались  мне совершенно
непонЯтны,  как  непонЯтным оставалось поЯвление  на авансцене  политической
жизни многих  персонажей, имена  которых  как-то странно  не соответствовали
моменту. Љн. ‹ьвов, Љеренский, Њилюков<sup>28</sup> -- это было еще понЯтно.
Ќо  сахарозаводчик-балетоман ’ерещенко<sup>29 </sup>на посту  революционного
министра! Џриходилось развести руками и признать, что издалека трудно судить
о событиЯх.
     Њы  не противополагали  себЯ  ‚ременному правительству,  не  стремились
контролировать  его  шаги,  не  собирались толкать его влево. Ќо, искренне и
лоЯльно  поддерживаЯ   правительство,   мы   с   первого  днЯ   тЯготели   к
Џетроградскому совету рабочих и  солдатских депутатов  и были убеждены,  что
наша политика совпадет с его политикой.
     Ѓорьбу  "левых"  и "правых" элементов внутри  Џетроградского совета  мы
представлЯли себе довольно  смутно, и Я  затруднилсЯ бы определить, какие из
этих элементов были нам ближе. …сли "левые" выЯвили себЯ в принЯтом 14 марта
воззвании  "Љо  всем  народам"<sup>30</sup>,   то   мы  были,   по  масштабу
Џетроградского совета, "левыми". Ќо если "левизна" уже в первых числах марта
требовала   подготовки  к   свержению  ‚ременного   правительства   и  такой
организации власти, котораЯ бы в наибольшей степени облегчала ее последующее
низложение  и  с  самого  начала  делала  ее  призрачной и  бессильной, если
"левизна"  определЯлась  той теорией,  которую  много  позже  развил в своих
"‡аписках о революции" Ќ. ‘уханов<sup>31</sup>, то мы были "правыми".
     Љак Я  отмечал уже, длЯ социалистов,  руководивших иркутским  Љомитетом
общественных организаций,  характерно было  <i>государственное</i>  настроение,  но
наше понимание "государственности" не имело ничего общего с тем содержанием,
которое  вскоре  стали вкладывать в  это понЯтие  либеральные и  реакционные
круги.
     „лЯ нас, насколько Я могу воскресить в памЯти  господствовавшие в нашем
кругу  настроениЯ,  не  было  противоположности  между  "государственным"  и
"революционным"  подходом  к  тому или иному вопросу.  Ќаоборот,  обе  точки
зрениЯ представлЯлись  неотделимыми одна от другой. “тверждение,  укрепление
государственности  при  одновременном   наполнении  ее  новым  <i>революционным</i>
содержанием -- в этом в