  -  не
встречаетсЯ упоминовениЯ о городах.
     Љроме преимуществ, которые город (т. е.  огороженное  место,  в  стенах
которого живет один многочисленный или несколько отдельных родов) мог  иметь
над окружным рассеЯнным народонаселением, могло, разумеетсЯ, случатьсЯ,  что
один род, сильнейший материальными средствами,  получал  преимущество  перед
другими родами, что кнЯзь, начальник одного рода, по своим личным  качествам
получал верх над кнЯзьЯми других родов.  ’ак,  у  южных  славЯн,  о  которых
византийцы говорЯт, что у них много кнЯзьков и нет единого государЯ,  иногда
ЯвлЯютсЯ кнЯзьЯ, которые по своим личным достоинствам выдаютсЯ  вперед,  как
например знаменитый ‹авритас. ’ак и у нас в известном рассказе  об  Ћльгиной
мести, у древлЯн сначала на первом плане ЯвлЯетсЯ кнЯзь Њал, но заметим, что
здесь нельзЯ еще принимать Њала непременно кнЯзем  всей  „ревлЯнской  земли,
можно принимать, что он был кнЯзь коростенский только; что в  убиении  €горЯ
участвовали одни коростенцы под преимущественным влиЯнием Њала, остальные же
древлЯне принЯли их сторону после по Ясному единству  выгод,  на  это  прЯмо
указывает предание: Ћльга же устремисЯ с сыном своим на  €скоростень  город,
Яко те бЯху убили  мужа  еЯ.  Њалу,  как  главному  зачинщику,  присудили  и
женитьсЯ на Ћльге; на существование других кнЯзей, других  державцев  земли,
указывает предание в словах послов древлЯнских: Ќаши кнЯзи добри  суть,  иже
распасли суть „еревьску землю, об этом свидетельствует и  молчание,  которое
хранит летопись относительно  Њала  во  все  продолжение  борьбы  с  Ћльгою.
ђодовой быт  условливал  общую,  нераздельную  собственность,  и,  наоборот,
общность, нераздельность собственности  служила  самою  крепкою  свЯзью  длЯ
членов рода, выделение условливало необходимо и расторжение  родовой  свЯзи.
€звестнаЯ уже чешскаЯ песнЯ говорит: когда умрет родоначальник, то все  дети
сообща владеют оставшимсЯ имением, выбравши  себе  владыку  из  рода.  Ћбщее
владение родовою собственностию необходимо заставлЯло родичей  восстановлЯть
значение отца, выбрать кого-нибудь из себЯ в отца место, а выбор кого-нибудь
вместо отца, следовательно, возобновление прежних отношений,  как  они  были
при жизни отца,  условливало  необходимо  и  общее,  нераздельное  владение.
„олжно заметить, что  родовую  свЯзь  и  общую,  нераздельную  собственность
поддерживала простота  быта,  малочисленность  нужд,  легко  удовлетворЯемых
общими первоначальными занЯтиЯми родичей.
     —то касаетсЯ нравов и обычаев славЯн Языческих,  то  они  условливаютсЯ
преимущественно   тогдашним   народным    бытом    их.    ‘личив    известиЯ
современников-чужеземцев,   мы   находим,   что   вообще    славЯне    своею
нравственностию производили на них  выгодное  впечатление:  простота  нравов
славЯнских находилась в противоположности с испорченными  нравами  тогдашних
образованных или полуобразованных народов. ’ак, встречаем отзывы, что злые и
лукавые попадаютсЯ  очень  редко  между  славЯнами.  „оброта  не  исключала,
впрочем, свирепости и  жестокости  в  известных  случаЯх;  те  же  писатели,
которые хвалЯт  доброту  славЯн,  рассказывают  ужасы  об  обхождении  их  с
пленными,  с  проповедниками  христианства;  здесь  же  следует   удивлЯтьсЯ
противоречию свидетельств: так часто бывает у людей и целых народов,  добрых
по природе, но предоставленных влечениЯм одной только природы. Ћдни писатели
называют  славЯн  нелукавыми,  другие  -   вероломными:   это   противоречие
объЯснЯетсЯ  известием,  что  между   славЯнами   господствовали   постоЯнно
различные мнениЯ; ни в чем они не были между собою  согласны,  если  одни  в
чем-нибудь согласЯтсЯ, то другие тотчас же нарушают их решение,  потому  что
все питают друг к другу вражду и ни  один  не  хочет  повиноватьсЯ  другому.
’акое поведение проистекало, естественно, из разрозненности, особности  быта
по родам, из отсутствиЯ сознаниЯ об общем интересе вне родового.
     ‚се  писатели  единогласно  превозносЯт   гостеприимство   славЯн,   их
ласковость к иностранцам,  которых  усердно  провожали  из  одного  места  в
другое,  и  если  случитсЯ,  что  странник  потерпит  какую-нибудь  беду  по
нерадению своего хозЯина,  то  сосед  последнего  вооружаетсЯ  против  него,
почитаЯ свЯщенным долгом отомстить за странника; о северо-западных  славЯнах
рассказывают,  что  у  них  считалось  позволенным  украсть  длЯ   угощениЯ.
ѓостеприимство  есть  черта,  принадлежащаЯ  не  одним  славЯнам:  у  греков
нарушить долг гостеприимства, значило оскорбить высшее божество - ‡евеса;  и
теперь путешественники удивлЯютсЯ гостеприимству дикарей  ‘еверной  Ђмерики.
—ем затруднительнее странствование, чем  с  большими  опасностЯми  сопрЯжено
оно, тем сильнее чувствует в себе народ обЯзанность гостеприимства; особенно
должны были чувствовать  эту  обЯзанность  славЯне  -  народ,  более  других
подвергавшийсЯ враждебным столкновениЯм и с своими, и с чужими, нападениЯм и
изгнанию. Ќо, кроме состраданиЯ, гостеприимство имело еще и другие  причины:
длЯ народа, живущего в простоте нравов, чужестранец, странник  был  Явлением
важным, любопытным; сколько наслаждений мог он доставить рассказом  о  своих
похождениЯх! ‘ другой стороны, человек много странствовавший, следовательно,
много видевший, много знающий, всегда и везде пользовалсЯ большим уважением,
ЯвлЯлсЯ существом необыкновенным, героем,  потому  что  дерзал  преодолевать
страшные препЯтствиЯ, соединенные тогда  с  путешествием,  -  удача  в  этом
преодолении была знаком особенной милости богов; боЯтьсЯ одинокого странника
было нечего, научитьсЯ от него можно было многому, оскорбить  любимца  богов
было страшно. ‘юда должно присоединить и религиозные понЯтиЯ: каждое жилище,
очаг  каждого  дома  был  местопребыванием  домашнего  божества;   странник,
входивший в дом, отдавалсЯ под  покровительство  этого  божества;  оскорбить
странника значило оскорбить божество. Ќаконец, странник, хорошо  принЯтый  и
угощенный, повсюду разносил добрую славу о человеке  и  роде  гостеприимном.
‘лавЯнин считал позволенным украсть длЯ угощениЯ странника, потому что  этим
угощением он возвышал славу целого рода, целого селениЯ,  которое  потому  и
снисходительно смотрело на кражу: это было угощение на счет целого рода.
     Џисатели хвалЯт обхождение славЯн с пленными, которым оставлена  жизнь;
говорЯт, что у славЯн  пленные  не  рабствовали  целый  век,  как  у  других
народов, но что назначен был известный срок, по прошествии которого они были
вольны или возвратитьсЯ  к  своим,  давши  окуп,  или  остатьсЯ  жить  между
славЯнами в качестве людей вольных и  друзей.  ‡десь  должно  заметить,  что
желание иметь рабов и удерживать их как можно долее в этом состоЯнии  бывает
сильно,  во-первых,  у  народов,  у  которых  хозЯйственные  и  общественные
отправлениЯ сложны, роскошь развита; во-вторых, рабы нужны народам,  хотЯ  и
диким, но воинственным, которые считают занЯтие войною и ее подобием, охотою
за зверЯми единственно приличными длЯ свободного  человека,  а  все  хлопоты
домашние слагают на женщин и рабов; наконец, как ко всЯкому Явлению, так и к
Явлению рабства посреди себЯ народ должен привыкнуть, длЯ этого народ должен
быть или образован и приобретать рабов посредством купли, или воинственен  и
приобретать их как добычу, или должен быть завоевателем  в  стране,  которой
прежние жители обратились в рабов.  Ќо  славЯне  жили  под  самыми  простыми
формами быта, быта родового, их хозЯйственные отправлениЯ  были  нетрудны  и
несложны, в одежде, в жилищах господствовало отсутствие всЯкой роскоши;  при
всем этом и при постоЯнной борьбе  с  своими  и  с  чужими,  при  постоЯнной
готовности покинуть свое местопребывание и спасатьсЯ  от  врага  рабы  могли
только  затруднЯть  славЯнское  семейство,  а  потому  и  не  имели  большой
ценности. Џотом известно, что воинственность не была  господствующею  чертою
славЯнского  народного  характера  и  что   славЯне   вовсе   не   гнушались
земледельческими занЯтиЯми. “ народа, в простоте родового быта живущего, раб
не имеет слишком большого различиЯ от членов семьи, он бывает также  младшим
членом ее, малым, юным; степень его  повиновениЯ  и  обЯзанностей  ко  главе
семьи одинакова со степенью повиновениЯ  и  обЯзанностей  младших  членов  к
родоначальнику.
     Њы заметили, что на  иностранных  писателей  нравы  славЯн  производили
благоприЯтное впечатление, они отзываютсЯ о них с  похвалою;  вовсе  не  так
снисходителен к древним славЯнским нравам и обычаЯм наш начальный летописец,
духовный христианский, который потому  с  омерзением  смотрел  на  все,  что
напоминало о древнем Язычестве. €сключаЯ полЯн,  имевших  обычаи  кроткие  и
тихие, стыдливых перед снохами и сестрами, матерЯми и отцами,  свекровЯми  и
деверЯми, имевших брачный обычай, нравы  остальных  племен  у  него  описаны
черными красками: древлЯне жили по-скотски,  убивали  друг  друга,  ели  все
нечистое, и брака у них не было,  а  похищение  девиц.  ђадимичи,  вЯтичи  и
северЯне имели одинакий обычай: жили в лесу, как звери,  ели  все  нечистое,
срамословили перед отцами и перед снохами, браков у них не было,  но  игрища
между селами, где  молодые  люди,  сговорившись  с  девицами,  похищали  их;
держали по две и по три жены.  …сли  кто  умрет,  творили  над  ним  тризну,
сожигали труп и, собравши кости, складывали в малый сосуд,  который  ставили
на столпе, на распутии.
     Џри этом описании нельзЯ не заметить, что  летописец,  верный  понЯтиЯм
своего времени, преимущественно обращает внимание на семейные нравы и обычаи
племен, в них полагает различие между последними. Ћснова семьи,  узел  ее  -
это брак, отсюда понЯтно, как важно было различие во взглЯде на это  Явление
у разных племен, это-то различие в обычае брака  летописец  и  приводит  как
основное нравственное различие между племенами. “ некоторых племен,  по  его
свидетельству,  брака  не  было,  жен  себе  похищали,  следовательно,   под
выражением не имели брака мы должны разуметь только то, что они не совершали
брака, как должно, по мнению  летописца,  т.  е.  с  согласиЯ  родственников
невесты,  как  было  у  полЯн.  ‡десь  представлЯетсЯ  вопрос:   при   каких
обстоЯтельствах могло иметь место похищение девиц в родовом быту? …сли  род,
разветвлЯЯсь, сохранЯл единство, все члены его жили вместе, повинуЯсь одному
старшине, то позволЯлось ли им вступать в брак  в  своем  роде  в  известных
степенЯх? ‚последствии кнЯзьЯ ђюриковичи вступали в  брак  в  своем  роде  в
седьмой и даже шестой степени родства: у  Языческих  славЯн  род  мог  легко
сохранЯть единство при  этих  степенЯх;  легко  предположить  также,  что  у
Язычников  браки  позволЯлись  и  в   степенЯх   ближайших,   особенно   при
многоженстве. …сли браки совершались внутри  рода,  то  Ясно,  что  в  таком
случае  похищение  не  могло  иметь  места,  постоЯнное  сожительство   четы
долженствовало быть следствием согласиЯ целого рода, воли отца  -  старшины;
таким образом, похищение могло  иметь  место  только  в  том  случае,  когда
девушка была из чужого  рода,  из  чужого  села.  ‡десь  похищение  не  было
следствием одной враждебности родов, потому  что  если  члены  разных  родов
сходились вместе на одни  игрища  (по  всей  вероЯтности,  религиозные),  то
нельзЯ предполагать между ними вражды; здесь, кроме вражды, похищение должно
было произойти оттого, что каждый род берег  девушку  длЯ  себЯ,  длЯ  своих
членов и  не  хотел  уступить  ее  чужеродцам,  и  если  члену  одного  рода
понравилась на игрище девушка из чужого рода, то, чтоб иметь ее  женою,  ему
необходимо было ее похитить. ќто похищение, естественно, производило  вражду
между родами; род, оскорбленный похищением, может одолеть род  похитителЯ  и
требовать удовлетворениЯ, вознаграждениЯ: это самое  ведет  уже  к  продаже;
похититель  может  тотчас  после  увода,  не  дожидаЯсь  войны,   предложить
вознаграждение, на такое Явление указывает свадебный обрЯд, сохранившийсЯ  и
теперь в некоторых местах у простого народа: Џодле невесты садитсЯ брат  или
другой какой-нибудь родственник. „ружко спрашивает его: зачем сидишь  здесь?
- џ берегу свою сестру. - Ћна уже не твоЯ, а наша, - возражает дружко.  -  Ђ
если она теперь ваша, то заплатите мне за  ее  прокормление.  џ  одевал  ее,
кормил, поил. ќто вознаграждение не  могло  быть  малое,  потому  что  число
женщин  не  могло  быть  велико:  вспомним,  что  у  славЯн  было  в  обычае
многоженство, вспомним также и другой обычай, по которому жены  следовали  в
могилу за мужьЯми; обычай же многоженства и недостаток в женщинах необходимо
умножали случаи похищениЯ.
     Ќо если похищениЯ могли иметь место при  разрозненности  родов,  живших
особо, в разных селах, жители которых  сходились  редко,  только  на  игрища
(религиозные праздники),  то  могли  ли  они  иметь  место  в  городах,  где
несколько родов жило на одном месте, где, следовательно, не могло быть такой
разрозненности, особности между  ними  -  напротив,  сношениЯ  беспрерывные?
‡десь при беспрестанном столкновении молодых людей  обоего  пола  из  разных
родов было невозможно длЯ последних удерживать  своих  девушек  длЯ  себЯ  и
давать поводы к похищениЯм, которые долженствовали быть  чрезвычайно  часты,
вести к ежедневным ссорам между соседЯми; напротив, старшинам родов даже  во
взаимных борьбах часто могло быть выгодно скреплЯть свои отношениЯ к  другим
родам взаимными брачными  свЯзЯми  между  их  и  своими  членами.  ‡десь,  в
городах, необходимо должен был произойти обычай сватовства, брачный  обычай;
по  выражению  летописца,  браки  должны   были   заключатьсЯ   с   согласиЯ
родственников невесты. Љак же они заключались?  ђазумеетсЯ,  условиЯ  должны
были зависеть от старшин, обЯзанных блюсти  выгоды  рода;  естественно,  что
обычай давать вено, или цену за вывод из рода, мог долго иметь место:  нужда
была на стороне жениха, на стороне его рода, а не на стороне  рода  невесты,
длЯ которого девушка не могла быть лишнею. Ќо, с другой  стороны,  плата  за
содержание, при обычае взаимных браков между членами разных родов с согласиЯ
последних, терЯла свое значение: если род отпускал девушку в чужой род, то в
то же времЯ он имел возможность приобрести жен длЯ своих  членов  из  чужого
рода;  напротив,  здесь,  в  городах,  где  браки  заключались  с   согласиЯ
родственников невесты, давалсЯ простор чувству  родительской  привЯзанности,
котораЯ, простираЯсь одинаково на  сыновей  и  дочерей,  требовала,  чтоб  и
последние не исключались из наследства и, выходЯ из рода, брали свою  часть,
котораЯ давала им возможность лучшего существованиЯ  в  чужом  роде;  отсюда
происхождение приданого; в городах близость поддерживала тесные  родственные
отношениЯ между родами, вошедшими в свЯзь посредством  брака  своих  членов;
привЯзанность отца к дочери поддерживалась частыми свиданиЯми, отец  получал
возможность наблюдать за поведением новых родных относительно дочери, за  ее
выгодами; дочь не выходила из рода,  но  распространЯла  род,  привЯзываЯ  к
своему старому роду еще новый род мужа; произошло  Явление,  которое  увидим
после в отношениЯх между кнЯзьЯми  ђюриковичами  и  которое,  без  сомнениЯ,
имело место  и  в  других  родах,  а  именно:  племЯ  дочери,  сестры  стало
сравниватьсЯ  с  племенем  сына,  брата,  свойственники  вошли  в  отношениЯ
родственников; так, сестричич, сын сестры, хотЯ бы принадлежал к враждебному
роду, считалсЯ своим;  так,  муж  старшей  сестры  считалсЯ  старшим  братом
относительно младших шурьев, старший шурин -  относительно  младших  зЯтьев.
“же замечено было, что вено, или плата за невесту, была  в  тесной  свЯзи  с
похищением: если девушка, сговорЯсь на игрище с чужанином, убегала с  ним  в
чужой род, то тем самым, разумеетсЯ, разрывала всЯкую свЯзь с  покинутым  ею
родом, не имела права надеЯтьсЯ чего-нибудь  получить  от  него,  и  прежние
родичи заботились только о том, чтоб получить за  нее  плату,  чтоб  она  не
пропала длЯ рода даром; но если девушка оставлЯла  род  с  согласиЯ  его,  с
согласиЯ старшины, отца, то Ясно, что последний обЯзан был заботитьсЯ  о  ее
благосостоЯнии, как о благосостоЯнии каждого другого члена рода, обЯзан  был
наделить ее всем нужным, вследствие чего вено, прежнЯЯ цена за вывод девушки
из рода, у некоторых славЯнских племен потерЯла свое значение: вено вместе с
приданым начало обращатьсЯ в собственность жены.  Ќо  у  наших  славЯн,  как
видно, вено, не терЯЯ вполне своего значениЯ, перешло в  подарки  от  жениха
родным невесты, а  самое  слово  начало  означать  вообще  брачные  условиЯ,
брачную запись. ‡аметим опЯть, что вено  как  цена  за  выведенную  из  рода
девушку находитсЯ в тесной свЯзи с похищением, а приданое - с выдачею  замуж
при  согласии  родственников  невесты,  и  что  первый  обычай  должен   был
господствовать у народонаселениЯ, которое жило отдельными родами, а второй -
должен был произойти в городах, где на одном месте жило несколько родов.
     Њногоженство у всех племен славЯнских  есть  Явление  несомненное;  наш
летописец говорит о восточных славЯнах, что они брали по две и по три  жены;
обычай многоженства сохранЯлсЯ и  долго  после  введениЯ  христианства.  —то
касаетсЯ положениЯ славЯнской женщины, то девушки, как  видно,  пользовались
полною свободою: летописец говорит, что  они  сходились  с  молодыми  людьми
чужих родов на игрищах, имели возможность совещатьсЯ с ними длЯ бегства. —то
же касаетсЯ до положениЯ жены,  то,  разумеетсЯ,  при  условиЯх  того  быта,
который мы застаем у Языческих славЯн, мы не имеем  права  ожидать  большого
уважениЯ слабейшему полу от сильнейшего; разумеетсЯ, мы не должны  искать  у
Языческих славЯн того тонкого уважениЯ  к  женщине,  которое  даетсЯ  только
христианским взглЯдом на отношениЯ двух полов и которое  летописец  называет
стыденьем; отсутствие этого стыденьЯ и ведет необходимо к  многоженству.  Ќо
при  этом  у  народа  первобытного,  разумеетсЯ,  мы  не  встретим   никаких
определений, которые осуждали бы женщину на вечное  унижение  и  ничтожство,
которые не позволЯли  бы  ей  выказывать  свою  силу  умственную,  иногда  и
физическую, приобретать посредством этой силы уважение и влиЯние.
     €ностранные  писатели  удивлЯютсЯ  привЯзанности  славЯнских  женщин  к
мужьЯм, за которыми они следовали даже в могилу. …сли женщина выходила замуж
в чужой род, то при  строгом  и  ревнивом  надзоре  новых  родичей  муж  был
единственным существом, от которого она ждала  и  любви  и  покровительства;
умирал муж - положение жены, лишившейсЯ единственной подпоры,  единственного
звена, соединЯвшего ее с чужою семьею, становилось горько. Ќо при этом очень
вероЯтно также, что у славЯн, так как и у  германцев,  было  верование,  что
мужчина легче достигает блаженства в будущей жизни,  если  приходит  туда  в
сопровождении женщины. ‚прочем, справедливо замечают, что этот обычай не был
вкоренен между славЯнами.
     Џосле брачного обычаЯ, в котором резче  всего  выражаютсЯ  нравственные
понЯтиЯ народа, длЯ летописца, христианского монаха, был всего важнее обычай
погребениЯ, в котором выражаютсЯ  обыкновенно  понЯтиЯ  народа  о  загробной
жизни, и потому в летописи читаем описание этого обычаЯ.  ђадимичи,  вЯтичи,
северЯне и кривичи совершали тризну над  покойником,  потом  сожигали  труп,
кости собирали в небольшой сосуд, который ставили на столбе  при  дороге.  ‚
чем состоЯл погребальный обычай  у  полЯн  во  времена  Язычества,  об  этом
летописец молчит и тем дает знать, что обычай полЯн был одинаков  с  обычаем
других племен; употребление тризны у полЯн видно из  того,  что  св.  Ћльга,
жившаЯ в Љиеве, среди этого племени, запретила совершать по себе тризну. Џод
именем тризны разумелись, как видно, вообще поминки и потом  преимущественно
борьба в честь умершего, с поминками соединЯлсЯ веселый, пьЯный  пир,  также
резание и царапание лица в знак печали. Ћдновременно с обычаем  сожиганиЯ  и
ставлениЯ  урн  с  пеплом  на  придорожных  столбах  существовал  и   обычай
погребениЯ в могилах, которые сыпали холмами.
     €ностранные  писатели  говорЯт,  что  славЯне  жили  в  дрЯнных  избах,
находЯщихсЯ в далеком расстоЯнии друг от друга,  и  часто  переменЯли  место
жительства. ’акаЯ  непрочность  и  частаЯ  перемена  жилищ  была  следствием
беспрерывной опасности, котораЯ грозила славЯнам и от своих родовых  усобиц,
и от нашествий чуждых народов. ‚от почему славЯне вели тот  образ  жизни,  о
котором говорит Њаврикий: “ них  недоступные  жилища  в  лесах,  при  реках,
болотах и озерах; в домах своих  они  устраивают  многие  выходы  на  всЯкий
опасный случай; необходимые вещи скрывают под землею, не имеЯ ничего лишнего
наружи, но живЯ, как  разбойники.  ЋдинакаЯ  причина,  действовавшаЯ  долгое
времЯ,  производила  одинакие  следствиЯ,  жизнь  в  беспрестанном  ожидании
вражьих нападений продолжалась длЯ восточных славЯн и тогда, когда  они  уже
находились под державою кнЯзей ђюрикова дома;  печенеги  и  половцы  сменили
авар, козар и других варваров,  усобицы  кнЯжеские  сменили  усобицы  родов,
восстававших друг на друга, следовательно, не  могла  исчезнуть  и  привычка
переменЯть  места,  бегаЯ  от  неприЯтелЯ;  вот  почему   киевлЯне   говорЯт
џрославичам, что если кнЯзьЯ не защитЯт их от гнева старшего  своего  брата,
то они покинут Љиев и уйдут в ѓрецию.  Џоловцев  сменили  татары,  кнЯжеские
междоусобиЯ продолжались на севере; как скоро  начнутсЯ  кнЯжеские  усобицы,
народ покидает свои жилища, а с прекращением усобиц возвращаетсЯ  назад;  на
юге беспрестанные набеги усиливают козачество, и после на севере разбрестисЯ
розно от какого бы то ни было насилиЯ и тЯжести было  нипочем  длЯ  жителей;
при этом должно прибавить,  что  природа  страны  сильно  благоприЯтствовала
таким переселениЯм. Џривычка довольствоватьсЯ малым  и  всегда  быть  готову
покинуть жилище, поддерживала в славЯнине отвращение к чуждому  игу,  о  чем
заметил  Њаврикий.  ђодовой  быт,  условливавший  разъединение,  вражду   и,
следовательно, слабость  между  славЯнами,  условливал  необходимо  и  образ
ведениЯ войны: не имеЯ одного общего начальника и  враждуЯ  друг  с  другом,
славЯне уклонЯлись от сколько-нибудь правильных сражений, где бы должны были
битьсЯ соединенными силами на местах ровных и открытых. Ћни любили сражатьсЯ
с врагами в местах узких, непроходимых, если нападали, то нападали  набегом,
внезапно, хитростию, любили сражатьсЯ в лесах,  куда  заманивали  неприЯтелЯ
бегством,  и  потом,  возвратившись,  наносили  ему  поражение.  ‚от  почему
император Њаврикий советует нападать на  славЯн  зимою,  когда  им  неудобно
скрыватьсЯ за обнаженными деревьЯми, снег препЯтствует движению бегущих,  да
и съестных припасов у них тогда мало. Ћсобенно отличались славЯне искусством
плавать и скрыватьсЯ в реках, где могли оставатьсЯ гораздо долее,  чем  люди
другого племени, они держались под водою, лежа  на  спине  и  держа  во  рту
выдолбленный тростник, которого верхушка  выходила  на  поверхность  реки  и
таким образом проводила воздух скрытому пловцу. ‚ооружение славЯн состоЯло в
двух малых  копьЯх,  некоторые  имели  и  щиты,  твердые  и  очень  тЯжелые,
употреблЯли также деревЯнные луки и маленькие стрелы, намазанные Ядом, очень
действительным, если искусный врач  не  подаст  скорой  помощи  раненому.  “
ЏрокопиЯ читаем, что славЯне, вступаЯ в битву, не надевали лат, на некоторых
не бывало даже ни плаща, ни рубашки, одни только порты; вообще  Џрокопий  не
хвалит славЯн за опрЯтность, говорит, что, подобно массагетам,  они  покрыты
грЯзью и всЯкою нечистотою. Љак все народы, в простоте быта живущие, славЯне
были здоровы, крепки, легко сносили холод и жар, недостаток в одежде и пище.
Ћ наружности древних славЯн современники говорЯт, что они все похожи друг на
друга, высоки ростом, статны, кожа у них не совершенно бела, волосы длинные,
темнорусы, лицо красноватое.
     ђелигиЯ восточных славЯн поразительно сходна с первоначальною  религиею
арийских племен: она состоЯла в поклонении  физическим  божествам,  ЯвлениЯм
природы и душам  усопших,  родовым,  домашним  гениЯм;  следов  героического
элемента, так сильно развивающего антропоморфизм, мы  не  замечаем  у  наших
славЯн: знак, что между ними не образовывались  завоевательные  дружины  под
начальством вождей-героев, и что переселениЯ их совершались в родовой, а  не
в дружинной форме. ЋсновываЯсь на определенных указаниЯх  современников,  мы
находим у наших славЯн при поклонении многим различным ЯвлениЯм природы  под
разными именами божеств поклонение одному верховному  божеству,  к  которому
остальные находились в подчиненном отношении;  это  верховное  божество,  по
свидетельству одного из древнейших  писателей  о  славЯнах,  ЏрокопиЯ,  было
божеством молнии, которое наш летописец  называет  Џеруном.  џвление  грозы,
молнии  есть  самое  поразительное  из  Явлений  природы;   немудрено,   что
первобытный человек дал ему первое место между всеми другими  ЯвлениЯми;  он
не мог не заметить благотворного влиЯниЯ грозы на жизнь природы; не  мог  не
заметить, что свет молнии  независимо  во  всЯкое  времЯ  обнаруживает  свое
могущество,  тогда  как  например  действиЯ  солнца  ограничены,  подвержены
известному закону, могут обнаруживатьсЯ, только в известное  времЯ,  уступаЯ
владычество другому, противоположному и, следовательно, враждебному,  началу
- мраку; солнце затмевалось, погибало в глазах первобытного человека; молниЯ
никогда в глазах его не терЯла  своего  могущества,  не  побеждалась  другим
началом: свет молнии  сопровождаетсЯ  обыкновенно  живительным  длЯ  природы
дождем - отсюда  необходимое  представление,  что  Џерун  ниспосылает  дождь
жаждущей природе, котораЯ без того погибла бы от жгучих лучей солнца:  таким
образом, молниЯ ЯвлЯлась  длЯ  Язычника  силою  производЯщею,  с  характером
божества  высшего,  действующего,  правЯщего  по  преимуществу,  умерЯющего,
исправлЯющего  вред,  наносимый  другими  божествами,  тогда   как   солнце,
например, и длЯ поклонЯющегосЯ ему Язычника ЯвлЯлось  чем-то  страдательным,
не имеющим распорЯдительной силы в природе, подчиненным.  Ќаконец,  значение
верховного божества-правителЯ молниЯ получала в глазах Язычника  по  причине
своей страшной карательной силы, действующей быстро и непосредственно.
     €меем право думать, что Џерун  у  Языческих  славЯн  носил  еще  другое
название - ‘варога. ‚ерховное божество ‘варог-Џерун порождало двоих сыновей,
двух ‘варожичей: солнце и огонь. Џоклонение солнцу, как видно,  было  сильно
распространено между славЯнами; в ‘лове о полку €гореву  русские  называютсЯ
внуками „ажбога,  если  так,  то  к  нему  имеем  право  относить  известные
воззваниЯ в наших песнЯх: „ид (дед)  ‹адо;  последнее  название,  означающее
свет, красоту, мир, любовь, радость,  всего  приличнее  может  относитьсЯ  к
солнцу, другой припев: ‹юль, ‹ель означает также деда. Љроме названий ‹адо и
„ажбога, к солнцу же не без основаниЯ относЯт имена •орса, ‘ура,  или  ’ура,
‚олоса. ‚месте с солнцем  обоготворЯлись  месЯц  и  звезды,  находившиесЯ  к
солнцу, как видно, в родственных отношениЯх;  обоготворЯлись  также  вода  и
воздух.
     …сли славЯне поклонЯлись ЯвлениЯм природы,  то  легко  догадатьсЯ,  при
каких случаЯх, в какое времЯ года будут они торжествовать  свои  религиозные
праздники. ’ак например, они  праздновали  в  конце  декабрЯ,  когда  солнце
начинает брать силу, дни  начинают  прибывать;  этот  праздник,  совпадающий
теперь с  праздником  рождества  •ристова,  носит  преимущественно  название
ЉолЯды; существенный обрЯд праздника состоит в хождении славить (божество) и
сбирать подаЯние; как видно, во времена Языческие приношениЯ собирались  длЯ
общей жертвы. ‚ некоторых местах ЉолЯда известна под названием  ЂвсенЯ,  или
’аусенЯ, что можно принимать измененным џсень - также, по всем вероЯтностЯм,
имЯ солнца. ‚торой праздник торжествовалсЯ в начале весны, но  так  как  это
времЯ приходит в великий пост,  то  по  принЯтии  христианства  празднование
перенесено  на  конец  рождественского  мЯсоеда   и   отчасти   на   ‘ветлое
воскресенье. €так, масленица есть Языческий весенний праздник. ‚стреча весны
и проводы зимы празднуютсЯ у  всех  славЯнских  народов  почти  с  одинакими
обрЯдами: употреблЯетсЯ заклинание весны с разными приветами; в Њалороссии и
у западных славЯн зима или смерть олицетворЯютсЯ в образе женщины под именем
Њары, Њараны, Њарены, чучелу которой сожигают. ‚есну  встречают  обыкновенно
на  Љрасной  горке.  ’ут  начинаютсЯ  хороводы,  или  короводы,  религиозное
значение  которых  и  отношение  к  солнцу  не  подлежит   сомнению.   ‚ремЯ
воскресеньЯ всей  природы  и  усилениЯ  желаний  считалось  самым  приличным
временем длЯ заключениЯ брачных союзов и длЯ поздравлениЯ молодых  супругов:
это поздравление известно под именем вьюнитства.
     ’ретий праздник имеет место 23 июнЯ и известен под именем €вана Љупалы,
потому что происходит на €ванов день. ќтот праздник, как  и  два  упомЯнутые
выше, есть общий не  только  всем  славЯнским,  но  и  многим  чужеплеменным
народам. •отЯ по обрЯдам праздника можно догадыватьсЯ, что  он  относилсЯ  к
трем стихийным божествам - обоим ‘варожичам, солнцу и огню, и  воде,  однако
можно  относить  его  и  к  одному  солнцу.  …стественно,  могло   произойти
верование, что солнце, дающее силу растениЯм, особенно дает ее,  когда  само
достигает высшей силы; это верование должно было повести к  обычаю  собирать
травы в летний праздник солнца и  приписывать  им  чудодейственную  силу.  ‘
другой стороны, солнце,  производЯ  сильное  влиЯние  на  все  существующее,
должно было производить его и на воду; отсюда вера в  целительность  купаньЯ
во времЯ  летнего  солнцестоЯниЯ  независимо  уже  от  естественного  обычаЯ
обмытьсЯ ночью,  чтоб  встретить  в  чистоте  восходЯщее  светило.  Ќаконец,
зажигание костров было необходимо длЯ всЯкого ночного собраниЯ, ночных  игр,
было необходимо также и длЯ жертвоприношений;  прыгание  же  чрез  зажженные
костры  имело  значение  очищениЯ.  ‚от   почему   ночь   на   €ванов   день
сопровождаетсЯ: 1) собиранием трав, 2) купанием,  3)  зажиганием  костров  и
прыганием чрез них.  …стественно  также,  и  потому  обще  не  одним  только
славЯнским народам, принесение в жертву, сожжение  белого  петуха  -  птицы,
приветствующей рассвет, угодной солнцу.  Ќочь  Љупалы  исполнена  по  мнению
простолюдинов чародейных  Явлений:  рыбаки  уверЯют,  что  поверхность  реки
бывает тогда подернута серебристым блеском; деревьЯ  переходЯт  с  места  на
место и шумом ветвей разговаривают между  собою;  утверждают  еще,  что  кто
имеет при себе папоротник, тот может понимать Язык каждого  творениЯ,  может
видеть, как расходЯтсЯ дубы и составлЯют свою  беседу,  может  слышать,  как
разговаривают они  про  богатырские  свои  подвиги.  ‚  €ванов  день  солнце
выезжает  из  своего  чертога  на  трех   конЯх,   серебрЯном,   золотом   и
бриллиантовом, навстречу своему супругу - месЯцу; в проезд свой оно плЯшет и
рассыпает по небу огненные искры. €  в  летний  праздник  повторЯетсЯ  обрЯд
истреблениЯ чучелы Њары - холода, смерти: ее топЯт в  воде.  ‘олнце,  дающее
жизнь и рост всему существующему, должно было ЯвлЯтьсЯ  силою,  возбуждающею
естественные  желаниЯ,  -  отсюда  празднество  Љупалы  было   соединено   с
празднеством џрилы. ‚ некоторых местах и в позднейшие времена праздник џрилы
совершалсЯ 24 июнЯ, но, вероЯтно, сопротивление церкви  содействовало  тому,
что празднование его во времЯ поста отменено было в  большей  части  мест  и
перенесено на заговенье, на день всех свЯтых, или на ’роицын  день,  или  на
разговенье - на другой день праздника Џетра и Џавла.  ’ак  как  в  древности
праздник џрилы, по всем вероЯтностЯм, совпадал с праздником  Љупалы,  то  во
времЯ его-то преимущественно и должны были происходить  те  ЯвлениЯ,  против
которых так вооружаетсЯ летописец и позднейшее духовенство: здесь, вероЯтно,
происходило и умыкивание девиц.
     ђассмотрев поклонениЯ стихийным божествам, теперь  обратимсЯ  к  другой
половине славЯнской мифологии, именно к поклонению гениЯм и  душам  усопших.
Џри вере в загробную жизнь естественно было придти к тому мнению,  что  душа
умершего родоначальника и по смерти блюдет за благосостоЯнием рода -  отсюда
происхождение духов-покровителей длЯ целого рода и каждого родича -  рода  и
рожаниц. —то  под  именем  рода  разумелась  душа  умершего  родоначальника,
доказывает, во-первых, свЯзь рода с упырем, а, во-вторых, известие, что  под
именем рода после разумели дух, привидение, которым стращали детей, характер
же привидениЯ обыкновенно принимают души умерших и божества,  тесно  с  ними
свЯзанные. ‚ значении рода божества-покровителЯ ЯвлЯютсЯ щур,  дед,  прадед,
что Ясно из употребительного пращур; щур предполагает форму чур, под которым
именем собственно и известно божество, охранЯющее  род,  дом.  ќто  божество
призываетсЯ и теперь бессознательно в опасностЯх, особенно когда простолюдин
думает, что он подвержен злобе духов: —ур менЯ! —ур менЯ! говорит он  тогда.
Њожно положить, что чур и род одно и  то  же;  можно  думать  также,  что  с
упадком родового быта и с усилением христианства на счет Язычества чур,  или
род, перешел в домового.
     Њладенчествующий народ  не  мог  понимать  духовного  существованиЯ  за
гробом и представлЯл души праотцов доступными длЯ всех ощущений этого белого
света; думали, что зима есть времЯ ночи, мрака длЯ душ усопших, но как скоро
весна начинает сменЯть зиму, то прекращаетсЯ и ночной путь длЯ душ,  которые
поднимаютсЯ  к  небесному  свету,  восстают  к  новой  жизни.  ќто   мнение,
естественно, проистекало из поклонениЯ природным божествам, солнцу,  луне  и
проч., которых влиЯние должно было  простиратьсЯ  на  весь  мир,  видимый  и
невидимый. ‚ первый праздник новорожденного солнца, в первую зимнюю  ЉолЯду,
мертвые уже вставали из гробов и устрашали живых -  отсюда  и  теперь  времЯ
свЯток считаетсЯ временем странствованиЯ духов. Њасленица, весенний праздник
солнца,  есть  вместе  и  поминовеннаЯ  неделЯ,  на  что   прЯмо   указывает
употребление блинов, поминовенного кушаньЯ. ‘ древней  масленицы,  т.  е.  с
начала весны, живые здороваютсЯ с усопшими, посещают их могилы,  и  праздник
Љрае ной  горки  соединЯетсЯ  с  ђадуницею,  праздником  света,  солнца  длЯ
умерших; думают, что души покойников встают тогда во  времЯ  поминовениЯ  из
темниц (гробов) и разделЯют поминовенную пищу вместе с принесшими.
     ‚ непосредственной свЯзи с верованием, что весною души  умерших  встают
длЯ  наслаждениЯ  новою  жизнию  природы,  находитсЯ  праздник  русалок  или
русальнаЯ неделЯ. ђусалки вовсе не суть речные  или  какие  бы  то  ни  было
нимфы; имЯ их не происходит от русла, но от русый (светлый, Ясный),  русалки
суть не иное что как души умерших, выходЯщие весною  насладитьсЯ  оживленною
природою. Ќарод теперь верит, что русалки суть души младенцев,  умерших  без
крещениЯ, но когда все славЯне умирали без крещениЯ, то души их всех  должны
были становитьсЯ русалками? ђусалки поЯвлЯютсЯ с ‘трастного четверга  (когда
в старину, по ‘тоглаву, порану солому палили и кликали мертвых), как  только
покроютсЯ луга весеннею водою, распустЯтсЯ вербы. …сли они и  представлЯютсЯ
прекрасными, то всегда, однако,  носЯт  на  себе  отпечаток  безжизненности,
бледности. Ћгни, выходЯщие из могил, суть огни русалок, они бегают по  полЯм
приговариваЯ: Ѓух!  бух!  соломенный  дух.  Њене  мати  породила,  некрещену
положила. ђусалки до ’роицына днЯ живут в водах, на  берега  выходЯт  только
поиграть. “ всех  Языческих  народов  путь  водный  считалсЯ  проводником  в
подземное царство и из него назад, поэтому и русалки ЯвлЯютсЯ из воды, живут
сперва в реках и показываютсЯ при колодцах. ‘ ’роицына днЯ до Џетрова  поста
русалки живут на земле, в лесах, на деревьЯх -  любимом  пребывании  душ  по
смерти.  ђусальные  игры  суть  игры  в  честь  мертвых,  на  что  указывает
перерЯживание, маски - обрЯд, который не у одних славЯн  был  необходим  при
празднике тенЯм умерших; человеку  свойственно  представлЯть  себе  мертвеца
чем-то страшным, безобразным, свойственно думать,  что  особенно  души  злых
людей превращаютсЯ в страшные безобразные существа длЯ того, чтобы пугать  и
делать зло живым. Ћтсюда естественный переход к верованию в переселение  душ
и в оборотней; если душа по смерти  может  принимать  различные  образы,  то
силою чародейства она может на времЯ  оставлЯть  тело  и  принимать  ту  или
другую форму. …сть известие, что у чехов на перекрестках совершались  игрища
в честь мертвых с  перерЯжанием.  ќто  известие  объЯснЯетсЯ  обычаем  наших
восточных славЯн, которые, по летописи, ставили сосуды с прахом мертвецов на
распутиЯх, перекрестках; отсюда до сих пор в народе  суеверный  страх  перед
перекрестками, мнение, что здесь собираетсЯ нечистаЯ сила.
     “ русских славЯн главным  праздником  русалок  был  ‘емик,  велик  день
русалок; в это времЯ, при конце весны, совершались проводы последних.  Љонец
русальной недели, ’роицын день, был окончательным праздником русалок, в этот
день русалки  уже  падают  с  деревьев,  перестает  длЯ  них  пора  весенних
наслаждений. ‚ первый понедельник Џетрова поста бывало  в  некоторых  местах
игрище - провожанье русалок в могилы. ‚ тесной свЯзи с  русалками  находЯтсЯ
водЯные дедушки, лешие, кикиморы и проч.  Њертвецы  были  известны  еще  под
именем навьЯ и представлЯлись в виде существ малорослых, карликов (людки).
     ‚от главные первоначальные черты верований восточных славЯн. ‘ течением
времени эти первоначальные черты могли искажатьсЯ: одно и то же  божество  у
различных племен  носило  разные  названиЯ;  после,  при  сближении  племен,
различные  названиЯ  могли  ЯвитьсЯ  уже  различными  божествами.   ”антазиЯ
стремитсЯ олицетворЯть и  обожать  ЯвлениЯ  природы,  которые  первоначально
ЯвлЯютсЯ произведением главной силы;  естественно,  олицетворЯлись  весна  и
зима, жизнь и смерть природы, - одна под образом прекрасной девы,  другаЯ  -
безобразной старухи и т. п. ‘тихийные божества первоначально не имеют пола и
потому после легко менЯют  его;  солнце  могло  быть  легко  и  мужеского  и
женского пола, мужем и женою месЯца, так было не у одних славЯн. Ќо главными
исказителЯми первоначальной религии народа ЯвлЯютсЯ всегда и везде  жрецы  и
художники; вот почему у наших восточных славЯн, у  которых  не  было  класса
жрецов и не был распространен обычай изображать божества в кумирах,  религиЯ
сохранилась в гораздо большей простоте, чем у  западных  славЯн,  у  которых
городскаЯ жизнь и сильное чуждое влиЯние повели и к  образованию  жреческого
класса,  и  к  распространению  храмов  и   кумиров.   ‹етописи   молчат   о
существовании храмов и жрецов у наших восточных славЯн; нельзЯ предположить,
что, если б храмы существовали, то летописцы умолчали б о их разрушении  или
превращении в церкви при рассказе о введении христианства  и  ниспровержении
идолов. ‹етописи молчат  также  и  о  жрецах;  кнЯзь  ставит  идолов,  кнЯзь
приносит жертвы, толпа требует человеческой крови длЯ  богов,  о  жрецах  ни
слова; кнЯзь переменЯет веру, все люди делают то же, и жрецы  не  только  не
противЯтсЯ, но о них нет  даже  и  помину.  ќта  неразвитость  общественного
богослужениЯ, отсутствие храмов и жрецов не должны нисколько поражать нас  -
все это необходимо при том быте, в  котором  жили  славЯне,  в  каждом  роде
старший был вместе и жрецом, он приносил жертвы, он гадал о будущем.
     Ќо если не было храмов, то где же и как приносились  жертвы  старшинами
родов?  Џриродными  жертвенниками,  алтарЯми  длЯ  младенчествующих  народов
служили  горы,  скалы,  камни  огромной  величины.  Ќаша  природа  скупа  на
возвышенности и камни, зато щедра на естественные капища (шатры,  навесы)  -
многоветвистые деревьЯ: под ними-то преимущественно совершались  религиозные
обрЯды, приносились жертвы; дерево  (по  преимуществу  дуб),  выбранное  длЯ
этого, освЯщалось и становилось само предметом благоговейного уважениЯ,  как
местопребывание  богов,  куда  они  стекались  длЯ  принЯтиЯ  жертв.  Ћбычай
приносить жертвы под деревьЯми мог произойти и от  того,  что  первоначально
жертва назначалась длЯ душ умерших, а души умерших, по всеобщему  верованию,
обитали в лесах, на деревьЯх,  преимущественно  на  дубах.  Љроме  деревьев,
жертвы приносились также у воды. ‘лавЯне смотрели на жертву  именно  как  на
трапезу, поставлЯемую богам; и по введении христианства жертвы  продолжались
по-старому,  в  домашнем  кругу,  предлагались  душам  усопших   родичей   и
рожаницам, и опЯть в смысле трапезы, покорма. …сть известие, что  у  русских
славЯн были также в обычае  человеческие  жертвы,  которые  у  народов  были
большею частию умилостивительные: при  каких-нибудь  общественных  бедствиЯх
думали,  что  божество  гневаетсЯ  за  чьи-нибудь  грехи,  и  потому  искали
преступника,  которого  и  приносили  в  умилостивительную   жертву;   потом
приносили обыкновенно в жертву богам пленников по господствовавшему  мнению,
что побежденный есть грешник, разгневавший божество.
     …сли у восточных славЯн не было жреческого класса,  зато  были  волхвы,
гадатели, кудесники, ведуны, ведьмы. Ћ волхвах  славЯнских  мы  знаем  очень
мало, но нет сомнениЯ, что они имею