полезнейшими так, по примеру „аниила, проклинающего пиршества  царские  и
вино, которое на них пьют [(„аниил, VI и 23)], чтобы не осквернитьсЯ на них,
вы воздерживаетесь [пить] наше вино. Ќо и ђехавиты, [повинуЯсь] завету  отца
своего €онадава [25], навсегда воздерживаЯсь от употреблениЯ вина, превзошли
как заветы ЊоисеЯ, так и обычаи (traditio) всех ваших отцов.  „аже  €еремиЯ,
посланный к ним Ѓогом, чтобы предложить им вино, не был  ими  понЯт,  потому
гласом ѓоспода их повиновение одобрЯетсЯ, ибо обещал Ћн им, говорЯ:  ‡а  то,
что вы послушались завещаниЯ €онадава, отца вашего, и храните  все  заповеди
его [:], не отниметсЯ у €онадава, сына ђехавова, муж, предстоЯщий пред лицом
моим (in conspectu meo) во все дни [(€еремиЯ. XXXV, 18-19)]. Ќеужели и  царь
…зекиЯ, разбиваЯ медного змиЯ [(IV царств,  XVIII,  1-4)],  был  нарушителем
‡акона, поскольку достославно разрушил без повелениЯ то, что [Њоисеем]  было
сделано по повелению ради пользы? Љогда „авид сложил в  честь  Ѓога  псалмы,
или когда он торжественно сопровождал  ковчег  ѓосподень  в  €ерусалим,  или
когда ‘оломон построил и освЯтил храм ѓоспода, они в  самом  деле  выполнЯли
то, что Њоисей никоим образом не предписывал. ‚се пророчества были  записаны
и переданы  им  без  повелениЯ  ЊоисеЯ  и  ‡акона,  и  существует  несчетное
количество  деЯний,  [совершенных]  после  ЊоисеЯ  свЯтыми  Ћтцами  либо  по
повелению ѓоспода, либо из-за их  очевидной  полезности,  которые  никак  не
содержатсЯ в Њоисеевых заповедЯх. ‚ самом деле, не нужно требовать повелений
ѓоспода на то, что несет Явную пользу, и грех состоит не в том, чтобы делать
непредписанное, а в том, чтобы делать нечто против предписаний. Ѓез этого вы
не могли бы прожить ни одного днЯ жизни в этом мире, ни одного днЯ [не могли
бы] уделить домашним заботам, так как вам  [26]  следует  многое  выполнЯть,
совершаЯ куплю, продажу, переход с  одного  места  на  другое,  удовлетворЯЯ
необходимость в сне, чего не найти в ‡аконе.
     Љроме того, никто не заметил, чтобы все, соблюдавшие ‡акон, были  равны
по заслугам, даже  если  не  нужно  было  соблюдать  -  более  или  менее  -
предписаниЯ ЊоисеЯ, и среди нет никого, кто  был  бы  лучше  другого,  и  их
заслуги не могут быть неравными. €з сказанного, следовательно, Ясно, что  ты
никоим образом не можешь превозносить совершенство ‡акона, из-за того,  что,
как ты понимаешь, происходит против ‡акона, если в него можно  добавить  то,
что в нем не предписано.
     € ты не допускаешь, что достаточно оправдал ѓоспода, ибо Ћн,  поскольку
это убеждало повиноватьсЯ ‡акону, опустил,  как  Я  сказал,  наиболее  всего
касающеесЯ возданиЯ за это. если Ћн полагал, что достаточно повиновениЯ  длЯ
снисканиЯ такой заслуги. Ќо  поскольку  вы  полагаете,  что  духовное  благо
ЯвлЯетсЯ результатом очищениЯ от грехов - через пожертвованиЯ или какие-либо
внешние деЯниЯ, [совершающиесЯ] по ‡акону, то Я удивлЯюсь, если,  -  как  ты
сам исповедуешь, да и это очевиднаЯ  истина,  -  вашей  любви  к  Ѓогу  и  к
ближнему будет достаточно длЯ оправданиЯ  [вашей]  свЯтости.  „ействительно,
отсутствие любви не может служить очищению, как не коснетсЯ и спасениЯ души,
а так как любовь любого может сделать праведным, то нет  никакого  сомнениЯ,
что грешники не будут под …го судом, так как  речь  может  идти  о  духовном
очищении. Џоэтому Џисание повествует вам  о  раскаЯвшемсЯ  грешнике:  †ертва
Ѓогу дух сокрушенный [(Џсалмы, L, 19)] и еще: џ  сказал:  исповедаю  ѓосподу
преступлениЯ мои, и ’ы снЯл с менЯ вину греха моего (Џсалмы, XXXI, 5)].  ‚от
каким образом рекомендовал такую жертву  сокрушенного  сердца  псалмопевец],
который осуждает  такие  совершенно  внешние  относительно  персоны  ѓоспода
поступки] в другом месте, говорЯ: Ќе приму тельца из дома твоего, ни  козлов
из стад твоих. [:] …сли бы  џ  взалкал,  то  не  сказал  бы  тебе;  ибо  ЊоЯ
вселеннаЯ и все, что наполнЯет ее. …м ли Я мЯсо волов и пью ли кровь козлов?
Џринеси в жертву Ѓогу хвалу, и воздай ‚севышнему обеты твои и призови ЊенЯ в
день [скорби]; џ избавлю тебЯ от мучениЯ и  ты  прославишь  ЊенЯ"  [(Џсалмы,
XLIX, 7, 9 и 12-15)]. †ертвы сердца, а не  животного  алчет  ѓосподь,  и  ею
укреплЯетсЯ, и если находЯт первую, то не приступают к  розыскам  второй,  а
если не находЯт первой,  то  втораЯ  …му  излишнЯ,  поскольку  Я  говорю  об
оправдании души, а не об обрезании  [как]  о  законом  установленных  карах,
относительно которых утверждают, однако, что  с  их  помощью  прощаютсЯ  вам
прегрешениЯ.
     Љонечно, ‚аш закон, который воздает только за заслуги в этой  жизни  по
исполнении или преступлении его, и здесь он воздает только за то  и  другое,
он все приспосабливает к этой плотской жизни так, что ничему относЯщемусЯ  к
душе, чистому или нечистому, он  не  придает  никакого  значениЯ,  нечистоту
души, и Ћн не сопоставлЯет никакие очищениЯ с нечистотой душ, которые  мы  и
называем собственно прегрешениЯми. Џотому он называет чистыми или  нечистыми
как пищу, так и людей, кровати, скамьи, так  и  всю  домашнюю  утварь,  даже
одежду и множество других  неодушевленных  [вещей].  …сли  ты  сопричислЯешь
нечистоту людей, очищение от которой  предпринимаетсЯ,  к  [нечистоте]  тех,
которые опозорены грехами, то уж не думаешь ли ты, что  и  женщина,  которой
‡акон вменил после родов очистительную  жертву,  согрешила  тем  одним,  что
родила? Љак не думаете ли вы, что скорее проклЯта была  бы  та,  котораЯ  не
оставила бы потомства €зраилю? ‚ чем  состоит  [грех],  Я  спрашиваю,  мужа,
который страдает от извержениЯ семени? Љоторого, однако, ‡акон  осуждает  за
это как столь мерзкого, что кровать, на  которой  он  спал,  рассматриваетсЯ
нечистой, также как и [скамьи], на которых он сидел.  „аже  глинЯный  сосуд,
которого он касалсЯ, должен быть разбит, деревЯннаЯ же посуда  отмыта.  …сли
какой-то другой человек касалсЯ его постели или сидел  там,  где  сидел  он,
должен омыть одежды свои и даже омытый водой, он будет  нечистым  до  вечера
[(‹евит, XV и далее)]. †енщина также,  когда  она  естественно  страдает  по
случаю регул, считаетсЯ нечистой  из-за  этого  истечениЯ,  потому  что  это
осквернЯет [постель], где она спит, и [стул], на котором она сидит, и потому
что она осквернЯет любую другую своим касанием, - то же  было  сказано  и  в
отношении мужа, страдающего от извержениЯ семени.  ‘кажи,  пожалуйста,  ради
спокойствиЯ души,  каким  образом  прикосновение  к  чьей-то  постели  может
кого-то  осквернить?  —то  же  это  такое,  спрашиваю,  эти  нечистоты,  или
поллюции? Ќесомненно, они - того же [рода], что и  пища,  и  как  вам  нужно
избегать ее есть, так [избегать] и  касатьсЯ,  ибо  то,  чего  нельзЯ  есть,
нечисто, или осквернено так, что нельзЯ касатьсЯ; и кто касаетсЯ этого, даже
если делают это из принуждениЯ или по неведению, рассматриваютсЯ также,  как
нечистые, тогда как при сердечности  беседы  их  нужно  избегать  вплоть  до
предстоЯщего окончаниЯ очищениЯ. Ќо если  обнаруживаютсЯ  такие  грехи,  как
убийство, неверность и тому подобное,  то  их  скорее  смертью  карают,  чем
искупают жертвами; и лекарством очищениЯ не лечат их от таких  [скверн],  от
которых имело бы смысл спастись тем, кто это совершил.
     €з  этого  [следует],  как  ты  понимаешь,  что  такого  рода  очищениЯ
приспособлЯлись больше к некоей  благопристойности  нынешней  жизни,  чем  к
спасению души. € когда говорЯт, что прегрешениЯ таких  [людей]  отпускаютсЯ,
то и эти телесные, установленные за них кары, как известно, уменьшаютсЯ  длЯ
тех, кого отлучают от общего верообщениЯ. ‚ самом деле,  нужно  ли  понимать
[выражение] "отпустить грехи" иначе, чем  ослабить  должную  кару  грешнику,
будь она телесной или вечной? ’ак  как  обвинение  совершаетсЯ  волею  самой
души, то через его сокрушенное сердце  и  истинное  раскаЯние  с  угрызением
совести (verum poenitentiae compunctionem) [грех]  тотчас  отпускаетсЯ,  так
что в дальнейшем человека за  него  не  осуждают,  ибо  сказано:  џ  сказал:
"€споведую преступлениЯ мои" [(Џсалмы, XXXI,  5)].  Џосле  покаЯниЯ  грешник
постановил длЯ себЯ, что он сам себЯ  затем  обвинЯет  через  исповедь,  уже
одним тем, что он лишает вину  злой  воли,  благодарЯ  которой  он  совершил
проступок, его провинности отпускаютсЯ, его вечное наказание прощаетсЯ, даже
если и сохранЯетсЯ - ради исправлениЯ он получает наказание временное, как о
том в другом месте  напоминает  ваш  пророк,  говорЯ:  ‘трого  наказал  менЯ
ѓосподь (castigans castigavit me Dominus),  no  смерти  не  предал  (Џсалмы,
CXVII, 18).
     ‚ исследовании о спасении моей души,  Я  думаю,  что  Я  не  достаточно
рассуждал о твоей либо моей вере. Ќо и при таком обсуждении  предмета  нашей
беседы (nostra consultatio) Я делаю вывод, что дело обстоит так, что  ты  не
можешь на основании авторитета твоего закона, даже если ты считаешь, что  он
божественного происхождениЯ, признать, что Я должен подчинитьсЯ его бремени,
подобно тому, как он предписывает нам примером своего Ќова, будто необходимо
добавить нечто к этому закону, или к этой моральной дисциплине  (clisciplina
morum), через которую передают наши пророки  потомкам  [все],  что  касаетсЯ
добродетелей, которых достаточно длЯ блаженства.  ЋстаетсЯ  теперь  услышать
мнение об этом присутствующего судьи, а поэтому мне остаетсЯ  передать  труд
[дальнейшего) нашего исследованиЯ •ристианину.
     ЂђЃ€’ђ. […врей и ”илософ] оба желают услышать мнение нашего  судьи.  Ќо
более озабоченный желанием учитьсЯ, нежели судить, Я отвечаю, что  хотел  бы
сначала выслушать |  все  аргументы],  чтобы  быть  настолько  же  точнее  в
рассуждении [сторон], насколько мудрее при слушании [дела], в соответствии с
тем изречением величайшего из мудрецов, о  чем  выше  Я  напоминал:  ‘лушаЯ,
мудрец становитсЯ еще мудрее, а умный овладеет искусством кормчего  (Џритчи,
I, 5). ‚се равно соглашаютсЯ равно с этим, воодушевленные  желанием  научить
[менЯ] этому.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ќу, а теперь, •ристианин, Я прошу тебЯ ответить на мои вопросы
по условию нашего договора. ‚едь  его  закон,  поскольку  он  -  позднейший,
постольку  должен  быть  более  совершенным  и  лучшим   [применительно]   к
воздаЯнию, и [покоитьсЯ]  на  более  рациональном  учении.  Љонечно,  первые
законы писались длЯ народа напрасно, если к ним нужно было  добавлЯть  нечто
длЯ усовершенствованиЯ учениЯ. Ћдин из  нас,  таким  образом,  приступив  во
второй  [книге]  "ђиторики"   к   внимательному   рассмотрению   вопроса   о
противоречивых законах, считает, [что сначала]  нужно  представить  причину,
[затем] нужно обдумать, какой данный  закон  древнее.  "‚едь  последний  [из
них], - говорит он, - самый весомый" [(Њ.’. Ciceronis Inv. Rhet., II, 49)].
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. џ удивлЯюсь, что ты столь бесстыдно противоречишь тому, что
исповедовал  вначале.  ‚едь  когда  ты  предположил,  что  благодарЯ   своим
изысканиЯм ты обнаружил, что евреи глупцы, а  христиане  безумцы,  ты  потом
сказал, что стремилсЯ не к полемике, но способствовал раскрытию  истины.  Ќа
каком же основании ты теперь ожидаешь [услышать]  истинное  учение  от  тех,
кого ты  изначально  считаешь  глупцами?  Ќе  думаешь  ли  ты,  после  своих
вопросов, что их безумие прекратитсЯ, лишь только они  смогут  удовлетворить
твою [жажду] знаниЯ (eruditio). Љонечно, если ты полагаешь, что христианскаЯ
ветвь веры безумна, а ее сторонники безумцы, то смотри, ты, ”илософ, на  тех
великих греческих философов, - что необходимо оценить, -  которые  грубой  и
безыскусной проповедью простых мужей, то есть апостолов, все, обратившись [в
их веру], стали безумцами. €так, эта, как ты называешь, наша глупость, столь
укоренилась  у  греков  и  упрочилась,  что  как   евангелическаЯ,   так   и
апостольскаЯ доктрины были записаны  именно  там,  а  затем  и  [состоЯлись]
величайшие соборы и именно оттуда она начала завоевывать мир,  подавлЯЯ  все
ереси.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. €ногда легче возбудить людей бранью и упреками,  чем  смЯгчить
мольбами и просьбами, и те, кто так возбуждаетсЯ, вступают в битву  усерднее
тех, кто умолЯет, кто действует по благодати.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ’ебЯ можно простить, если ты действовал с таким  намерением
(intentio). Ќо чтобы  менЯ  нельзЯ  было  заподозрить  в  желании  отсрочить
сражение из-за недовериЯ, то сейчас и мне, и  тебе  надо  помолитьсЯ,  чтобы
ѓосподь, который  желает,  чтобы  все  люди  спаслись  и  познали  …го.  сам
вдохновил тебЯ на вопросы, менЯ на необходимые ответы.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ђминь.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. „а будет так!) ’еперь же, пожалуйста, так как ты чужд  (sis
exsors) совершенству нашего ‡акона, как евангелической, так  и  апостольской
доктрины, мы прежде всего начнем с них и сравним со всеми прочими  учениЯми,
чтобы, если ты обнаружишь такое совершенство в их правилах  или  поощрениЯх,
которые они оправдывают, ты больше предпочел бы их, как [и]  надлежит.  ђечь
идет о том, о чем, кроме всего прочего, напомнил, как ты сказал ваш ритор  -
о противоречивых законах, рассуждаЯ об этом так: "…сли нельзЯ соблюдать  два
или множество законов, так как они противоречат друг другу, то полагают, что
прежде всего нужно соблюдать те, которые, как кажетсЯ. касаютсЯ наиважнейших
вещей" [(Ibid.)].
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ќи один совет  не  ЯвлЯетсЯ  более  приемлемым  и  нет  ничего
глупее, чем отказыватьсЯ от старых законов во имЯ новых, если только  учение
не лучше. Ћчевидно. [законодатели] могли записать эти новые законы,  которые
они составили, настолько осмотрительнее и совершеннее, насколько  легко  уже
воспитанные дисциплиной прежних законов и самим опытом  необходимых  деЯний,
которых было  еще  недостаточно,  они  могли  дополнить  [‡акон]  исходЯ  из
собственного  дарованиЯ,  то  же  самое  относитсЯ  к  прочим   наставлениЯм
(disciplina) пророчества или философии.  ’огда  можно  полностью  признавать
совершенство  более  поздних  составителей  (striptores)  законов,  если   и
современные могли бы сравнитьсЯ талантом с древними. Ќо можно  ли  надеЯтьсЯ
на то, что они сами далеко превзойдут  его?  €бо  в  самом  деле  вы  никоим
образом не сомневаетесь в  ‡аконодателе,  то  есть  в  •ристе,  которого  вы
называете самой Њудростью Ѓожьей. ‚ы признаете, что именно  о  нем  наш  €ов
задолго [до Ќего] прорицал: ‚от Ѓог в силе своей и никого нет подобного  ему
из законодателей [(€ов, XXXVI, 22)] [27]. €  апостол  ваш,  предпочитаЯ  его
учение и открыто проповедуЯ  несовершенство  древнего  ‡акона,  сказал:  Ѓог
многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках; в последние
дни сии говорил нам в ‘ыне и т.д. [(Џослание к евреЯм, I, 1-2)]. € еще  раз,
он указывает на различие ‚етхого  и  Ќового  заветов:  Ћтменение  же  прежде
бывшей заповеди бывает по причине  ее  немощи  и  бесполезности.  €бо  закон
ничего не довел до совершенства. Ќо  вводитсЯ  лучшаЯ  надежда,  посредством
которой мы приближаемсЯ к Ѓогу [(’ам же. VII, 18-19)].
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. џ, конечно, вижу, что не незнание нашей веры осуждает тебЯ,
но скорее упорство твоего невериЯ. ’ы, который узнал из Џисаний совершенство
самого ‡акона и который все еще ищет [путь], которому нужно  следовать,  как
если бы ЏисаниЯ и все другие [свидетельства] не  предоставили  тебе  высшего
образца совершенных добродетелей, относительно которых ты никоим образом  не
сомневаешьсЯ, что  их  достаточно  длЯ  блаженства.  Ћб  этом  совершенстве,
которого [еще] не было у них в самом начале, говорил  ученикам  ѓосподь,  то
есть тогда, когда ‘ам передавал [им] Ќовый ‡авет,  оплодотворив  им  ‚етхий:
…сли праведность ваша не превзойдет, и т.д. [(Њатфей,  V,  20)].  €  тотчас,
описав по каждому пункту богатство Ќового ‡авета, внЯтно выразил все, что не
хватало ‚етхому из морального совершенства и  завершил  [тем  самым  здание]
истинной этики, то есть при сравнении этой [новой этики] со всем,  что  было
передано [нам] как  патриархами,  так  и  пророками  относительно  моральных
правил и  различениЯ  добродетелей,  нет  ничего  легче,  чем  убедитьсЯ  [в
превосходстве Ќового ‡авета], если мы тщательно  соотнесем  его  с  прежними
[моральными правилами].
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Љак тебе известно, именно Ћн и привел менЯ  сюда  ради  такого
сравнениЯ, и мы собрались с этим намерением.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ: „ействительно, перейдем теперь, насколько Я понимаю, к цели
и составу всЯкого знаниЯ (disciplina). ’о, что вы называете этикой, то  есть
моралью, мы обычно  называем  Ѓожественным  совершенством  (divinitas).  Њы,
следовательно, именуем ее на основании того, к чему направлено понимание, то
есть Ѓогом, тогда как вы называете ее добродетелью, исходЯ из того, чем  она
достигаетсЯ, то есть исходЯ из добрых обычаев.
     ”€‹Ћ‘Ћ”.  џ  согласен:  это  Ясно,  и  весьма  одобрЯю  новое  значение
(nuncupatio) вашего наименованиЯ [этого предмета]. €бо вы считаете, что  то,
к чему стремЯтсЯ, достойнее тех [обычаев], которыми  [цель]  достигаетсЯ,  и
что достижение [цели] счастливее, чем  путь  [к  ней]:  то  значение  вашего
наименованиЯ [этики] гораздо более  высокого  порЯдка  и  сильно  привлекает
читателЯ  происхождением  от  собственно  Ѓожественного  вдохновениЯ.  …сли,
следовательно, это [значение этики] превосходит [прежнее] как  по  назиданию
(documentum), так и по значению слова (vocabulum), то Я думаю, что  ни  одно
знание несравнимо с ним.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ’еперь же, если угодно, мы хотим, чтобы ты определил, в чем
состоит суть (suinma) истинной этики и  какой  цели  мы  можем  добитьсЯ  на
основании  этого  знаниЯ  и,  если  она  будет  достигнута,  то  до   какого
совершенства можно довести намерение [следовать] ему. Љак  Я  полагаю,  суть
этой дисциплины сосредоточена в том, чтобы узнать, чем ЯвлЯетсЯ высшее благо
и каким путем нам нужно этого достигнуть.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. ‘огласен, что суть дела выражена очень жестко и  немногословно
и интенциЯ всей этики схвачена столь же тщательно.  ќти  слова  об  интенции
сами собой тотчас вовлекают слушателЯ  и  рекомендуют  [ему]  изучение  этой
науки,  так  что  доктрины  всех  [других]  искусств  в  сравнении   с   ним
обесцениваютсЯ. ’ем  самым  высшее  благо,  в  пользовании  которым  состоит
истинное блаженство, превосходит все прочие; известно, вне всЯкого сомнениЯ,
что доктрина [такого блага] далеко превосходит другие как своей полезностью,
так и достоинством. Љонечно, другие учениЯ остаютсЯ  далеко  позади  [этого]
высшего блага, и они не касаютсЯ совершенства блаженства,  и,  кажетсЯ,  они
совершенно не плодотворны, кроме того, что они  усердно  служат  этой  сумме
философии, подобно тому как служанки располагаютсЯ у ног госпожи. —то же  до
грамматики, диалектики или других искусств, то каким образом может послужить
их изучение истинному  блаженству  человека?  ‚се  это  лежит  гораздо  ниже
очевидного совершенства и не способно возвыситьсЯ до этой  вершины.  Ќо  они
предоставлЯют несколько видов словесных формул (locutio)  либо  обнаруживают
некую природу вещей,  ЯвлЯЯсь  как  бы  некими  ступенЯми  длЯ  [достижениЯ]
вершины, так как нам нужно было бы подробно  обсудить  эту  цель  и  как  бы
перейти от природы вещей на [уровень] примера либо подобиЯ,  чтобы  по  этим
ступенЯм как бы под  водительством  служанок  мы  могли  коснутьсЯ  госпожи,
полагаЯ эти ступени путем длЯ нашего постепенного перехода, добиваЯсь  возле
госпожи упокоениЯ и окончаниЯ нашей устали.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ.  џ  радуюсь  тому,  что  ты   столь   основательно   постиг
преимущество этой философии и отличил ее от других; из этого Я делаю  вывод,
что ты усердно занЯлсЯ ее изучением.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. ’ы прав, Я  действительно  занЯт  ею.  ‚едь  это  единственнаЯ
естественнаЯ дисциплина, котораЯ, благодарЯ моральным заповедЯм,  тем  более
подобает философам, чем более Ясно, что эти заповеди основываютсЯ на  ‡аконе
и коренЯтсЯ в разумных основаниЯх, как о том  напомнил  тот  великий  ученый
муж: €бо и €удеи требуют знамений  (signa)  и  …ллины  ищут  мудрости  [(1-е
Џослание к ЉоринфЯнам, I, 22)]. €удеи,  действительно,  поскольку  в  них  -
животное и чувственное начало, не воспитаны ни в какой философии, с  помощью
которой они могли бы обсудить разумные  основаниЯ,  в  [вопросах]  веры  они
руководствуютсЯ одними только внешними чудесами, так как  это  может  делать
один только Ѓог, и не может быть никаких  иллюзий,  что  это  делает  демон.
Ћттого глупо это принимать;  и  египетские  маги  учили,  и  ваш  •ристос  -
особенно - наставлЯл,  предостерегаЯ  своих  [учеников]  от  псевдофилософов
Ђнтихриста, Ћн свидетельствует, что,  прельщаЯ  людей,  они  орудуют  только
чудесами, чтобы прельстить, если возможно, и избранных [(Њатфей, XXIV, 24)].
Ќо, следовательно, так как искать  знамениЯ  -  глупость,  то  вышеуказанный
апостол напоминает в добавлении, что и греки ищут мудрости, то есть  требуют
от  проповедников,  напротив,  рациональных  оснований,   которые   ЯвлЯютсЯ
неоспоримыми инструментами мудрости. Џотому также наилучше всего рекомендует
вашу, то есть христианскую проповедь то, что она могла обратить в веру  тех,
кто больше всего опиралсЯ на разумные доказательства и имел их  в  изобилии,
будучи наставлен изучением свободных искусств и будучи закован в разум. ‘ами
они не только испытатели этих искусств, но и изобретатели их, а  ручейки  от
этих источников изливались на весь мир. Џоэтому сейчас  мы  главным  образом
полагаемсЯ на ваше знание; потому что, поскольку оно уже широко  упрочилось,
оно может [сыграть] наибольшую роль в споре (in conflictu).
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Њало того, после обращениЯ [в нашу веру] стольких философов
ни тебе, ни потомкам нельзЯ сомневатьсЯ в ней, и, по-видимому, нет  нужды  в
таком [горЯчем] споре, так  как  в  мирских  науках  вы  во  всем  доверЯете
авторитету этих философов; но их пример не побуждает вас к вере, хотЯ  вы  и
говорите вместе с пророком: Њы не лучше отцов наших [(III –арств,  XIX,  4)]
[28].
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Њы не настолько полагаемсЯ на их авторитет, чтобы не обсуждать
при помощи разума их высказываниЯ, прежде нежели согласитьсЯ с  ними.  €наче
мы перестали бы философствовать, а именно, если  бы,  отбросив  исследование
разумных доводов, мы более всего пользовались авторитетными  высказываниЯми,
которые  оказываютсЯ  неискусными,  совершенно  не   касаютсЯ   сути   дела,
заключаЯсь скорее в [передаче] мнениЯ,  нежели  в  истине;  и  мы  могли  бы
поверить, что сами наши предки не столько были склонены к исповеданию  вашей
веры доводами разума, сколько были побеждены силой, с чем согласуютсЯ и ваши
истории. ‚едь прежде, чем были обращены к вере вашей посредством чудес,  как
вы говорите, императоры и знать, ваша чистота  завоевала  немногих  мудрецов
или вовсе никого, хотЯ тогда народы легко могли быть вырваны из очевиднейших
заблуждений идолопоклонства и приведены к какому-либо культу единого бога.
     Џоэтому ваш Џавел  в  своих  посланиЯх  к  ЂфинЯнам  предусмотрительно,
пользуЯсь случаем, говорит в начале так: Ђфинские мужи! Џо всему вижу Я, что
вы как бы особенно суеверны и т.д. [(„еЯниЯ,  XVII,  22)].  ‚едь  уже  тогда
исчезло знание естественного закона  и  божественного  культа,  и  множество
заблудших совершенно уничтожило либо подавило малое число  мудрецов;  говорЯ
по совести и  подтверждаЯ  немалую  пользу  христианской  проповеди,  мы  не
сомневаемсЯ также в том, что именно благодарЯ  ей  всего  более  тогда  было
уничтожено в мире идолопоклонство.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Џрибавь к этому и то, что,  это  же  Ясно,  и  естественный
закон, и совершенство нравственного учениЯ, которым,  как  вы  говорите,  вы
только одни и пользуетесь и которого, вы верите,  достаточно  длЯ  спасениЯ,
были пробуждены, или, вернее, переданы ‘амим ’ем, Љем, как истинной  ‘офией,
то есть Њудростью Ѓожией, были наставлены все, коих должно назвать истинными
философами.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ћ, если бы ты мог доказать, как ты  утверждаешь,  то,  что  вы
действительно ЯвлЯетесь логиками, вооруженными разумными словесными доводами
от самой, как вы говорите, высшей мудрости,  которую  по-гречески  называете
‹огосом,  а  по-латински  ‘ловом  Ѓожьим!  €  не  дерзайте  предлагать  мне,
несчастному, известное прибежище ѓригориЯ,  говорЯщего:  ’а  вера  не  имеет
цены, коей человеческий разум предоставлЯет доказательства  (Gregorii  Horn.
in Evang. XL, Ќот. XXVI, 1). €бо ведь те  у  вас,  которые  не  в  состоЯнии
обосновать воздвигаемую ими веру, длЯ оправданиЯ  своего  невежества  тотчас
прибегают к этому изречению ѓригориЯ.
     Ђ оно, соответственно их мнению, что делает иное,  кроме  того  что  мы
должны быть удовлетворены любыми высказываниЯми о вере, равно как  здравыми,
так и глупыми?  ‚едь  если  вера  меньше  всего  должна  допускать  разум  к
обсуждению, чтобы не утратить заслуги и  если,  следовательно,  то,  во  что
веришь, не может быть оспорено суждением ума, но тотчас должно соглашатьсЯ с
предписанным, то сколько  бы  заблуждений  ни  насаждала  проповедь,  ничего
нельзЯ сделать, потому что ничто нельзЯ опровергнуть при помощи разума  там,
где разум применЯть не дозволено.

     “тверждает идолопоклонник о камне или бревне или каком-нибудь творении:
вот - истинный Ѓог, ’ворец неба и земли. € какую бы  Явную  мерзость  он  ни
высказал, кто в состоЯнии опровергнуть его, если разуму совсем не  дозволено
рассуждать о вере? ‚едь уличающему  его,  и  скорее  всего  христианину,  он
тотчас же противопоставит то, что сказано выше: "та вера не имеет  цены:"  и
т.д. ’отчас же христианин смутитсЯ в  самой  своей  защите  и  должен  будет
сказать, что вовсе не нужно слушать доводов разума там, где он сам вовсе  не
разрешает их применЯть и совершенно не  дозволЯет  себе  прЯмо  нападать  на
кого-либо в вопросах веры при помощи разума.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Љак говорит величайший из мудрецов: " есть у человека пути,
которые кажутсЯ прЯмыми, приводЯт же они его в  конце  концов  к  смерти  ";
такими  оказываютсЯ  в  большинстве  случаев  и  доводы  разума,   то   есть
высказанные разумно и соответствующим образом, хотЯ на самом деле они  вовсе
не таковы.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. —то же сказать о тех, кто считаетсЯ авторитетом? ђазве  у  них
самих не встречаетсЯ множества заблуждений? ‚едь не существовало бы  столько
различных направлений веры, если  бы  все  пользовались  одними  и  теми  же
авторитетами. Ќо, смотрЯ по тому, кто как рассуждает при помощи собственного
разума, отдельные лица  избирают  авторитеты,  за  которыми  следуют.  €наче
мнениЯ всех Џисаний должны были бы восприниматьсЯ одинаково (indifferenter),
если бы только разум, который естественным образом прежде них,  не  был  быв
состоЯнии о них судить. €бо и сами писавшие  заслужили  авторитет,  то  есть
достоинство, которое  заставлЯет  им  немедленно  верить,  только  благодарЯ
разуму, коим, по-видимому, полны их высказываниЯ.
     Џо их собственному суждению, разум настолько предпочитаетсЯ авторитету,
что, как упоминает ваш Ђнтоний, "поскольку смысл человеческого разума в том,
чтобы быть изобретателем наук, то науки меньше всего нужны тому, у кого этот
смысл  не  затронут"  [29].  ‚  любом  философском  диспуте  считаетсЯ,  что
авторитет ставитсЯ на последнее место или совсем не принимаетсЯ во внимание,
так что вообще стыдЯтсЯ приводить [доказательства], происходЯщие от суждениЯ
о вещи, то есть от авторитета. ’е, кто  доверЯет  своим  собственным  силам,
презирают прибежище чужой помощи. Џоэтому правильно философы  признали,  что
топосы подобных доказательств, когда считаетсЯ, что к ним  прибегает  скорее
оратор, нежели философ, ЯвлЯютсЯ совершенно внешними, устраненными от  вещи,
лишенными всЯкой силы, поскольку они заключаютсЯ скорее в мнении,  нежели  в
истине, и  не  требуют  никаких  ухищрений  ума  длЯ  того,  чтобы  отыскать
собственные доказательства, и что тот, кто их приводит, пользуетсЯ не своими
словами, а чужими.
     Џоэтому и ваш Ѓоэций, объединЯЯ в своих "’опиках" изречениЯ  о  топосах
как ”емистиЯ, так и ’уллиЯ [–ецерона], говорит: ‚ суждении о  вещи  то,  что
ЯвлЯетсЯ доказательствами, так как они представлЯют свидетельства,  но  суть
при этом топосы неискусные, несвЯзные, исходит, по-видимому,  скорее  не  от
вещи, но от мнениЯ" [30]. ЋпЯть он же говорит об этом, следуЯ  ’уллию:  "„лЯ
них остаетсЯ тот топос,  о  котором  он  говорит,  что  он  взЯт  извне.  Ћн
опираетсЯ на суждение и авторитет и ЯвлЯетсЯ  лишь  вероЯтным,  не  заключаЯ
ничего необходимого"
     € немного ниже говоритсЯ: этот же топос был построен  внешним  образом,
потому что он беретсЯ не из того, что ЯвлЯетсЯ предикатом или подлежащим, но
образуетсЯ согласно суждению, данному вовне. "Џотому также, - говорит  он  -
топос называетсЯ безыскусным и чистым, что оратор создает доказательства  не
сам  длЯ  себЯ,  но  пользуетсЯ  заранее  подготовленными  и  установленными
свидетельствами".
     Ћтносительно же твоего замечаниЯ, что иногда также происходит ошибка  в
разумных основаниЯх при различении и познавании, то  это,  конечно,  Ясно  и
правильно. Ќо это происходит с теми людьми, которым недостает  рационального
опыта философии и различениЯ  доказательств.  ’аковыми  ЯвлЯют  себЯ  иудеи,
которые стремЯтсЯ взамен доказательств  к  знамениЯм  и  которые  ищут  себе
защиты в высказываниЯх других, как  будто  бы  легче  высказывать  суждениЯ,
опираЯсь на авторитет или сочинениЯ (scriptum) отсутствующего, чем на  разум
или суждение присутствующего; как будто бы  можно  скорее  найти  довод  длЯ
сознаниЯ (sensus) первого, чем второго.
     Џока же,  насколько  в  состоЯнии,  мы  ищем  Ѓога,  заботЯсь  о  нашем
спасении; его благодать во всЯком случае приходит там,  где  наших  стараний
недостаточно, и Ћн помогает алчущим достигать того, что внушает им желать. €
’от, Љто часто влечет даже нежелающих, не отталкивает алчущих  и  простирает
десницу ‘вою старающемусЯ, коего Ћн не может изобличить в небрежении. ‚ силу
этого сама, как вы говорите, истина, •ристос, дающий успокоение,  добавлЯет,
предпослав соответствующий  пример:  Џросите  и  дано  будет  вам,  ищите  и
найдете, стучитесь и отворЯт вам. €бо всЯкий  просЯщий  получает,  и  ищущий
находит, и стучащему отворЯт [(Њатфей, VII, 7,8)].
     џ  помню,  что,  толкуЯ  вышеуказанные  слова  в  своем   трактате   "Ћ
милосердии",  Ђвгустин  говорит:   "Џросите,   молЯсь,   ищите,   рассуждаЯ,
стучитесь, действу". Џоэтому предпочитаЯ искусство рассуждениЯ другим наукам
и излагаЯ его, так как только оно одно само знает  и  творит  "знающих",  он
говорит  во  второй  книге  "Ћ  порЯдке":  "Ќаука  наук,  которую   называют
диалектикой. Ћна учит учить, она же учит учитьсЯ: в  ней  обнаруживает  себЯ
разум [:] что он такое, чего хочет. Ћна  знает  знать,  она  [:]  не  только
хочет, но и  может  делать  знающими"  [31].  Ћн  же,  показываЯ,  насколько
диалектика необходима при свЯщенном чтении (sacra lectio), говорит во второй
книге "Ћ христианском учении": "ЋстаетсЯ то, что относитсЯ не к чувственному
восприЯтию, но к разуму, где числа управлЯют искусством диспута" [32].
     Ќо искусство диспута имеет  больше  всего  значениЯ  длЯ  всЯкого  рода
вопросов, которые  должны  быть  исследованы  в  ‘вЯщенном  Џисании  (sacrae
litterae). Ћднако при этом нужно избегать страсти к спорам и  к  ребЯчеству,
что есть желание обмануть противника. ‘уществует ведь многое, что называетсЯ
софизмами, ложными  заключениЯми  доказательств,  более  всего  похожими  на
истинные, так как они обманывают не  только  тугодумов,  но  даже  разумных,
недостаточно внимательных людей. ќтот род лукавых  заключений,  насколько  Я
могу  судить,  возбранЯетсЯ  Џисанием  в  том  месте,  где  говоритсЯ:  €ной
ухищрЯетсЯ в речах, а бывает ненавистен (Eccli XXXVII, 23).
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Ќи один разумный  среди  нас  не  запрещает  исследовать  и
обсуждать веру  при  помощи  разумных  доказательств,  и  никто  разумно  не
успокаиваетсЯ на сомнительном, если только разумом не предпосылаетсЯ то,  на
чем должно успокоитьсЯ. ‚едь когда он придает веру сомнительной  вещи,  она,
конечно, сама делаетсЯ тем, что вы называете доказательством. ‚ самом  деле,
во всЯкой дисциплине и  в  любом  споре  (conflictus)  позиций  противоречие
возникает само по себе как  относительно  написанного,  так  и  относительно
суждениЯ, и возникшаЯ в таком споре истина разумного доказательства сильнее,
чем приведенный авторитет. ‚едь длЯ отвержениЯ веры важно не  то,  что  есть
истинного в вещи,  а  то,  что  может  поЯвитьсЯ  в  результате  мнениЯ.  Ќа
основании же слов самого авторитета часто возникает  очень  много  вопросов,
так что приходитсЯ судить скорее о них, чем о самой по себе [истине].  Џосле
же возвращениЯ к рациональному доказательству, даже  если  оно  и  не  будет
таковым, а только мнимым, не  останетсЯ  никакого  вопроса,  потому  что  не
останетсЯ никакого сомнениЯ.
     ‘ тобой же тем меньше должно действовать на основании  авторитета,  чем
больше ты опираешьсЯ на разум и чем меньше ты признаешь  авторитет  ЏисаниЯ.
Љаждый, конечно, может быть опровергнут только на  основании  того,  что  он
признает. € спорить нам друг с другом должно иначе, чем с тобой.  Њы  знаем,
что утверждениЯ ѓригориЯ или прочих наших ученых, а также то, что  утверждал
сам •ристос или Њоисей, к тебе еще не относЯтсЯ [настолько], чтобы  сами  их
высказываниЯ привели тебЯ к вере.  ‘реди  нас,  приемлющих  это,  они  имеют
место; иногда же веру нужно защищать и утверждать больше  всего  при  помощи
разумных доводов, и Я хорошо помню об  этом  в  противоположность  тем,  кто
отрицает возможность исследованиЯ веры с  помощью  разума.  Ћб  этом  втораЯ
книга "•ристианской теологии" [33] рассуждает полнее и  совершенно  поражает
противников как на основании силы разумных доказательств, так и на основании
авторитета писателей (scriptores). ’еперь же, если угодно, вернемсЯ к нашему
вопросу.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Љонечно, ибо угодно и это следовало бы оценить  больше  всего:
мы опираемсЯ, насколько возможно, на естественный закон и  пытаемсЯ  познать
[его] по истинно этическим образцам. Њы,  думаем,  сделаем  правильно  и  по
обычаю, если обсудим - в соответствии с описанной ’обою выше сущностью этики
- то, что есть высшее благо  и  пути  его  достижениЯ,  так  что,  очевидно,
обсуждение нашей этики поэтому разделитсЯ на две части.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. џ одобрЯю вместе с тобой то, что  одобрЯешь  и  ты.  Ќо,  в
соответствии с уговором о более  высоком  замысле,  наши  рассуждениЯ  нужно
соединить с вашими, чтобы выбрать наилучшие, а ты заЯвил, что  по  древности
естественного закона твой длЯ тебЯ  стоит  на  первом  месте,  поскольку  он
[поЯвилсЯ]  ранее,  как  ты  утверждаешь,  ‡акона  ЏисаниЯ,   то   есть   ты
довольствуешьсЯ естественным, и пользуешьсЯ им настолько, что ставишь  сверх
того в центр свои рассуждениЯ или [рассуждениЯ] твоих [единомышленников],  и
только затем, если же мы расходимсЯ в чем-либо, выслушиваешь наши доводы.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ѓольшинство наших [философов]  определили  высшее  благо,  или
цель блага, то есть завершение или совершенство его, как то, благодарЯ  чему
каждый [человек] становитсЯ блаженным,  если  достигает  [его],  тогда  как,
наоборот, высшее зло [это то], следование чему делает [человека] несчастным.
Њы [нашими] нравами заслуживаем как  того,  так  и  другого.  €звестно,  что
нравами называютсЯ либо  добродетели,  либо  их  противоположности,  пороки.
Ћднако одни из нас, как напоминает Ђвгустин в восьмой книге "Ћ ѓраде Ѓожьем"
[34], назвали саму добродетель высшим благом, другие - наслаждение.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Љак же, прошу тебЯ, они понимали удовольствие?
     ”€‹Ћ‘Ћ”: ќто, как  думают  многие,  не  позор  телесных  соблазнов  или
непристойные утехи, но некий внутренний покой души, благодарЯ  которому  она
остаетсЯ безмЯтежной и в бедствиЯх и в процветании,  довольствуЯсь  [своими]
собственными  благами,  пока  ее   не   истерзает   сознание   (conscientia)
какого-либо прегрешениЯ. ”илософам, например, более всего презирающим земное
счастье и лучшим укротителЯм  плоти,  несвойственно  помещать  высшее  благо
среди мерзостей дольного мира, как  многие  по  невежеству  приписывали  это
ќпикуру и его последователЯм, то есть эпикурейцам, не понимаЯ,  конечно  же,
что именно те, как мы говорили, называли удовольствием. ‚ противном  случае,
как мы утверждали, ‘енека, этот величайший зодчий нравов  и  воздерженнейшей
жизни, как вы сами признаете, никоим  образом  не  приводил  бы  в  качестве
нравственного наставлениЯ рассуждений своего учителЯ ќпикура, если  бы  тот,
как говорЯт, преграждал таким образом путь воздержанию и добродетели.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Џусть так, как ты считаешь!  Ќо  объЯсни,  прошу,  те,  кто
таким образом понимает удовольствие, отличаютсЯ ли от других,  кто  называет
[высшее благо] добродетелью, и по смыслу также, как и словесно?
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Џо высшему счету, разницы между ними никакой или  очень  мало.
Ћбладать добродетелЯми это то же самое, что иметь душевный покой и наоборот.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ’аким образом, суждение о высшем благе тех и других -  одно
и то же, хотЯ именование различно. € оба суждениЯ о высшем благе, казавшиесЯ
[разными], сводЯтсЯ [на деле] к одному.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. „умаю, так.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. € какой же,  Я  спрашиваю,  они  определили  путь  к  этому
высшему благу, то есть к достижению добродетели?
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Љонечно, само усердное испытание морального  выбора,  то  есть
упражнение по овладению телом, так  чтобы  добродетель  можно  было  назвать
доброй волей, закрепленной в качестве свойства (in habitum).
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. € они определЯют, кто такой блаженный?
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ѓлаженным они называют того, кто как бы  хорошо  подогнан,  то
есть тот, кто хорошо и легко ведет себЯ при всех [обстоЯтельствах]; иначе  -
быть блаженным это обладать добрыми нравами, то есть добродетелЯми.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ђазве они придают хоть какую-нибудь цену бессмертию души  и
блаженству будущей жизни?  Ћжидают  ли  они  его  [как  воздаЯние]  за  свои
заслуги?
     ”€‹Ћ‘Ћ”. „а, конечно, но что с того?
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ђазве они не считают, что  наибольшее  [блаженство  -  это]
блаженство той жизни,  когда  никакаЯ  печаль  из-за  страсти  не  сокрушает
признанного ими [за благо], так что мы надеемсЯ, что высшее благо человека и
истинное блаженство там лучше, чем здесь?
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Љак ты сказал, наибольший покой той жизни состоит в том, чтобы
избежать всЯкой страсти. Ќо когда  печаль  прекращаетсЯ,  они  говорЯт,  что
блаженство никоим образом не может возрасти, если не увеличитсЯ добродетель;
и говорЯт, что никто из них не  становитсЯ  блаженнее,  если  не  становитсЯ
добродетельнее, и, как Я сказал, они определЯют, что само  счастье  есть  то
же, что имеет силу через  добродетели.  Џотому  и  каждый,  пока  он  терпит
[преследование] за справедливость и, как  говоритсЯ,  терпением  заслуживает
тем  большие  [заслуги],  тот  равно  блажен  среди  мучений,   как   прежде
указывалось, ибо он равно добр. ‚едь его  добродетель  как  бы  ни  казалась
большей по сравнению с прежней, однако никоим образом не возросла  от  муки,
но благодарЯ муке она обнаружила, какой она была. ‚едь ничто  из  того,  что
касаетсЯ телесного покоЯ или скорби не может увеличивать или уменьшать  наше
блаженство, если добродетель сохранЯет дух в этом [своем] намерении. Ќеужели
сам ваш  •ристос,  страдаЯ,  умалил  свое  блаженство  или  увеличил  [его],
воскреснув? Ќикоим образом: следовательно, поскольку в ином мире те телесные
печали преходЯт, то неужели ты можешь думать, что мы будем в  будущем  более
блаженными, если в будущем не станем лучше.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. —то, если станем?
     ”€‹Ћ‘Ћ”. ’ам [мы будем] блаженнее, потому что [мы будем] лучше.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ’у жизнь, как ты  сказал,  вы  ожидаете  как  воздаЯние  за
заслуги; тогда как здесь идет борьба с пророками, там - венец победы.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. ќто всем Ясно.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Љаким же, следовательно, образом там должно получить  плату
за [земную] битву, если там не вести более счастливой жизни, и если та жизнь
не лучше и не блаженней? Џотому  что  если  та  жизнь  блаженнее  этой,  то,
конечно, и те, кто наслаждаетсЯ ею, будут, кажетсЯ, блаженнее, чем здесь.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Љак Я уже сказал, они там блаженнее,  если  становЯтсЯ  лучше.
€ного мы не допускаем. „ействительно, тот, кто получил венец, не  наделЯетсЯ
большей доблестью, чем то было  прежде,  во  времЯ  сражениЯ;  его  сила  не
увеличилась, хотЯ она больше прежнего проЯвлЯетсЯ и познаетсЯ;  более  того,
возможно,  что  удар  (conflictus)  уменьшаетсЯ  от  самого  бремени;  жизнь
победителЯ не лучше жизни бойца, она только приЯтнее.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Љак ваши  доктора,  так  и  наши,  а  также  и  все  прочие
причислЯют к [числу] зол бедность, болезнь, смерть  и  другие  неприЯтности,
[происходЯщие] от вражды или страстей, и из-за того, что они  противоположны
добродетелЯм, они причинЯют много пороков как  душе,  так  и  телу,  которые
также надо причислить к числу зол, например, хромоту длЯ тела  или  слепоту,
слабоумие или забывчивость. ђассуждаЯ о противоположностЯх, Ђристотель пишет
в своих "ЉатегориЯх": "Ѓлагу, - говорит он, - необходимо противоположно зло;
это  Ясно  при  каждом  отдельном  противопоставлении;  например,   здоровью
противоположна болезнь, праведности - неправедность и мужеству  трусость,  и
одинаково в других случаЯх. Ќо злу иногда противоположно  благо,  иногда  же
зло. ‚ самом деле, недостатку, который  есть  зло,  противоположен  избыток,
который также е