сть зло. [:] Ќо такого рода  противоположность  можно  видеть
лишь в немногих случаЯх, большей же частью злу противоположно благо" [35]. €
’уллий   в   своей   "’опике",   когда   определЯет    место    относительно
противоположностей, говорит: "…сли здоровье - благо, то болезнь - зло" [36].
€ сам ѓосподь говорит о  покое,  который  Ћн  пожаловал  повинующимсЯ,  и  о
гонениЯх, которые Ћн наслал непокорными устами пророка: џ, ѓосподь, делающий
добро и творЯщий зло [(€сайЯ, XV, 7)] [37].  €в  …вангелии  ѓосподь  говорит
богачу о земных благах и зле: ’ы получил уже доброе твое в  жизни  твоей,  а
‹азарь злое (‹ука, XVI, 25). ’от прежде ваш, а  затем  наш  Ђвгустин,  также
рассматривает смерть как зло: "Љак ‡акон, - говорит он, - не есть зло,  хотЯ
он усиливает вожделение грешащих, так и  смерть  не  есть  добро,  хотЯ  она
увеличивает славу  претерпевающих  ее  [:]  и  делает  мучениками"  [38].  ‚
действительности ‡акон - благо, ибо он ставит запрет на грех.  ‘мерть  же  -
зло, потому что она - дань греха. Ќо как неправедные пользуютсЯ  благами  во
зло, так и праведные пользуютсЯ злом  во  благо,  потому  и  случаетсЯ,  что
злодеи могут пользоватьсЯ ‡аконом во зло,  хотЯ  ‡акон  -  благо,  и  благие
умирают во благо, хотЯ смерть - это зло.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ѓудь добр, к чему ты клонишь?
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. џ хотел бы, чтобы ты понЯл, насколько та жизнь лучше,  [чем
эта], потому что, бесспорно, она совершенно свободна от земного зла и  также
полностью далека от греха, так что там не только не грешат, но  и  не  могут
грешить. …сли бы та жизнь не была  лучше  настоЯщей,  если  бы  не  ценилась
больше, то напрасно было бы полагатьсЯ  на  воздаЯние.  ‚  противном  случае
скорее, казалось бы, что она не лучше, безрассудно было бы  предпочитать  ее
[жизни  дольнего  мира],  и  те,  кто  этого  желает,  подходЯт  [к   этому]
безразлично.
     ”€‹Ћ‘Ћ”.  Љонечно,  теперь  мне  нужно  признать,   что   ты,   как   Я
убедилсЯ,истинно замечательный (primus)  философ,  и  не  стоит  неосторожно
возражать на столь убедительный аргумент. Ќо людЯм,  судЯ  по  предложенному
тобой рассуждению, в горнем мире (ibi) скорее, чем  в  дольнем  (hie)  нужно
ожидать высшего блага. €, может  быть,  в  том  и  состоЯла  мысль  ќпикура,
определЯвшего высшее благо как удовольствие, потому что это  -  такой  покой
души, что  это  состоЯние  нельзЯ  нарушить  ни  извне  какой-либо  телесной
печалью, ни  изнутри  каким-либо  сознанием  греха,  то  есть  [этот  покой]
противостоит пороку, так что полностью устроЯетсЯ …го высшаЯ волЯ? „о тех же
пор, пока что-то сопротивлЯетсЯ нашей воле, либо ее  не  хватает,  истинного
блаженства нет вовсе. ќто всегда  происходит  именно  так,  пока  живетсЯ  в
дольнем мире, и душа, отЯгощеннаЯ весом земного тела, как бы  заключеннаЯ  в
своего рода темницу, не наслаждаетсЯ истинной свободой. Љто, в  самом  деле,
не жаждет иногда зноЯ, пока коченеет [от холода], либо наоборот, или [кто не
желает] Ясной погоды, пока изнемогает от дождЯ? €ли гораздо  лучше  питатьсЯ
или одеватьсЯ? Ѓесконечно много и другого, на что мы  не  обращаем  вниманиЯ
ввиду столь очевидной истины, но что навЯзываетсЯ нам вопреки желаниЯм  либо
наотрез отказываетсЯ по желанию. …сли  же  на  основании  разума  нам  нужно
оценить высшее благо будущей жизни, то, Я думаю, что путь, ведущий туда, это
добродетели, которыми украшают нас здесь. €менно на  них  нам  теперь  нужно
тщательнее обратить внимание.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ.  ‚от  до  чего  дошла  наша  дискуссиЯ:  до  высшего  блага
человека, или как сказано, до цели  блага  -  блаженства  будущей  жизни,  и
добродетели мы считаем средством достичь его.  Ќо  прежде  Я  хочу  сравнить
наше, то есть христианское учение о  высшем  благе  с  вашим:  той  из  них,
котораЯ имеет более обстоЯтельное  учение  об  этом  благе  или  побуждение,
должна быть признана более совершенной, и ей нужно более  повиноватьсЯ.  —то
касаетсЯ ‚етхого ‡авета, которым славЯтсЯ  иудеи,  то  ты  думаешь,  что  ты
наилучшим образом показал, что там  не  было  обетовано  никакого  воздаЯниЯ
блаженства и не было приложено призыва [к его  достижению].  ѓосподь  €исус,
напротив, когда передал нам Ќовый ‡авет,  тотчас  с  самого  начала  заложил
такое основание своей доктрины, которое  равно  побуждает  как  к  презрению
мира, так и к желанию [вечного] блаженства, говорЯ:  Ѓлаженны  нищие  духом,
ибо их есть –арство Ќебесное (Њатфей, V,  3)  и  несколько  далее:  Ѓлаженны
изгнанные за правду, ибо их есть –арство Ќебесное (там же V, 10). € если  мы
сосредоточенно обдумаем это, то получат  применение  все  заветы  …го,  либо
увещаниЯ: в надежде на высшую и вечную небесную  жизнь  нужно  презреть  все
блага или претерпеть противоположное, [то есть бедствиЯ]. Џотому Я  полагаю,
что ваши доктора никогда не касались  [этой  цели]  или  же  -  равно  -  не
направлЯли к цели блага ваши души.
     Џотому, если таковые были, то укажи, обозрев все  уставы  вашей  этики,
или же, если не можешь указать, то  придетсЯ  признать,  что  учение  •риста
настолько  совершеннее  и  превосходнее,  насколько  оно  поощрЯет   нас   к
добродетели во имЯ более высокой причины или надежды, тогда как вы считаете,
что нужно домогатьсЯ или бежать добродетелей или  -  наоборот  -  [пороков],
скорее из-за самих себЯ, чем из-за иного. Ћттого вы считаете,  что  то  надо
называть почтенным, а это - постыдным. Џочтенным вы, конечно, называете  то,
что ценитсЯ само по себе и благодарЯ себе, а не то,  чего  нужно  домогатьсЯ
ради иного. ’акже - напротив - и постыдным [вы  называете]  то,  чего  нужно
избегать из-за его собственной мерзости. ‚едь то, чего нужно домогатьсЯ  или
избегать ради иного, это вы скорее называете полезным или бесполезным.
     ”€‹Ћ‘Ћ”.  ’очка  зрениЯ  [на   благо],   по   мнению   наших   предков,
действительно, такова, как более полно  ее  высказал  Њ.  ’уллий  во  второй
[книге] "ђиторики". ’ем не менее, когда утверждаетсЯ:  к  добродетели  нужно
стремитьсЯ ради себЯ, а не ради другого, - то вовсе не исключаетсЯ воздаЯние
за заслуги, но устранЯетсЯ стремление к  земным  выгодам.  Љроме  того,  как
напоминает ваш Ѓоэций во второй [книге] "’опики", вслед за ”емистием, мы  не
утверждали, что блаженство есть цель добродетелей, то есть конечнаЯ причина.
’ам, когда он [говорит] о сопредельном  месте,  он  приводит  пример:  "…сли
блаженное то же, что благое, то праведность тоже блага. ‚ самом деле,  благо
- цель праведности, - говорит он, - так что если кто-либо живет праведно, то
[этим] он приводитсЯ к блаженству". ‚от здесь он откровенно показывает,  что
блаженство полагалось как воздаЯние за праведную жизнь,  и  нам  нужно  жить
праведно по интенции, чтобы добитьсЯ такого [воздаЯниЯ]. ќто-то  блаженство,
как Я думаю, ќпикур  и  называет  удовольствием,  а  ваш  •ристос  –арствием
Ќебесным. ‚ажно ли, каким именем это называетсЯ? Џока речь  идет  о  том  же
самом, и блаженство не различаетсЯ,  и  интенциЯ  не  предпочитаетсЯ  ничему
иному ни у философов, которые живут в праведности, ни у христиан;  так  что,
как вы, так и мы решаем жить праведно здесь, чтобы быть прославленными  там,
и мы сражаемсЯ с пороками, чтобы увенчатьсЯ там за заслуги  в  добродетелЯх,
то есть овладев там - в качестве вознаграждениЯ - высшим благом.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Ќапротив, насколько Я понимаю, наши и ваши интенции, как  и
заслуги, в этом мире сильно разнЯтсЯ и мы не в меру расходимсЯ  [во  мнении]
об этом самом высшем благе.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Џрошу, разъЯсни это, если можешь.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Ќикто не говорит точно о высшем благе,  благодарЯ  которому
обнаруживаетсЯ нечто большее. ‚едь никак нельзЯ назвать крайним, или высшим,
то, что по отношению к нему есть низшее или меньшее. €так,  несомненно,  что
все   блаженство   или   человеческаЯ   слава   безусловно   и    невыразимо
трансцендируютсЯ  божественностью.  Ќичто  нельзЯ   прЯмо   назвать   высшим
[благом], кроме этого. Ќичто, помимо этого, по праву  не  называетсЯ  высшим
благом.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. ‡десь мы ничего не утверждаем о  высшем  благе  абсолютно,  но
только о высшем благе человека.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Ќо мы не можем прЯмо говорить даже о высшем благе человека,
раз отыскиваетсЯ нечто большее, чем благо человека.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. ќто совершенно Ясно.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. џ спрашиваю, блаженнее ли в этом блаженстве  один  другого,
так как в этом мире случаетсЯ, что один будет праведнее или свЯтее  другого,
так что очевидно, что по разности заслуг и воздаЯние разное?
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ќо если так, то что [в результате]?
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ‚прочем, если это так, то следует, чтобы ты согласилсЯ, что
в ином мире один человек становитсЯ блаженнее другого,  и  вследствие  этого
никоим образом  нельзЯ  называть  высшим  благом  человека  блаженство  того
человека, которое меньше. Ћтсюда следует, что не  называетсЯ  уже  блаженным
тот, кто блажен менее другого. ‚едь, как ты определил, высшее  благо  -  это
то, благодарЯ чему каждый блажен, когда его достигает:  или,  следовательно,
ты признаешь, что тот, кто там меньше другого, [тоже]  обрел  высшее  благо,
или же ты признаешь, что он наименее блажен, но исключительно от  того,  что
там  нет  никого  блаженнее.  ‚едь  если  то,  что  достигнуто,  делает  его
блаженным,  то,  конечно,  по  вышепредложенному  определению,  это  следует
назвать высшим благом.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Џогоди немного, прошу, и обрати внимание на то, что  Я  сейчас
добавлю к [сему] новейшему  вопросу,  так  как  можно  исправить  оплошность
высказываниЯ, ибо мы, как решено, собрались длЯ поисков  истины,  а  не  длЯ
похвальбы.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ЋдобрЯю и соглашаюсь  с  тем,  что  ты  говоришь.  ‚едь  не
следует бранитьсЯ нам, всем сердцем занЯтым раскрытием  истины,  уподоблЯЯсь
детским  либо  неуместным  декламациЯм.  …сли   им   и   уступают   где-либо
неосторожно, то, чтобы не предоставить повода длЯ причинениЯ стыда тому, кто
имеет намерение учитьсЯ или учить, там никоим образом  нельзЯ  прощать  ложь
ради [одного лишь] удовольствиЯ рассуждать. ‘ледовательно,  мы  даем  полное
право либо длЯ изъЯвлениЯ, либо длЯ исправлениЯ мысли.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ќапомни, что Я сказал и учти  изначальные  условиЯ,  там  было
сказано: "Ќо если это так, то что?" ‚ действительности ли  многим  философам
казалось, что все добродетели вместе присущи всем  добрым  людЯм?  €  никоим
образом не почитаетсЯ благим тот, кому не хватает какой-либо добродетели;  и
из-за этого нет никакого различиЯ между всеми добрыми людьми ни  в  заслугах
этой жизни, ни при воздаЯнии блаженства. ’ак что если  это  именно  так,  то
одно и то же блаженство воздаетсЯ всем, и все равно  становЯтсЯ  блаженными,
получаЯ высшее благо. ќта мысль Ясно выражена ’уллием во  второй  книге  "Ћб
обЯзанностЯх" такими словами: "‘праведливость даже без дальновидности  имеет
достаточно авторитета, дальновидность же без справедливости не имеет никакой
цены длЯ установлениЯ веры. ‹ишь только ты представишь  кого-то  очерненным,
то он навлекает на себЯ тем более ненависти и подозрениЯ, чем  он  хитрее  и
изворотливее. Џо этой причине справедливость в сочетании с проницательностью
будет  иметь  длЯ  снисканиЯ   довериЯ   столько   сил,   сколько   захочет;
справедливость без благоразумиЯ будет очень могущественна;  но  благоразумие
без справедливости не будет иметь никакого авторитета. —тобы, однако,  никто
не удивлЯлсЯ, почему - хотЯ всем философам это известно, да и мне самому  не
раз приходилось рассуждать о том, что тот, кто  обладал  одной  добродетелью
(virtus), обладает всеми, - теперь  Я  рассуждаю  об  этом  так,  как  будто
кто-либо может быть справедливым, будучи в то же  времЯ  недальновидным;  но
одно дело - та точность, когда саму  истину  оттачивают  при  обсуждении,  а
другое - когда речь приспосабливаетсЯ к всеобщему мнению. Џоэтому мы говорим
здесь  об  этом,  уподоблЯЯсь  черни,  таким  образом,  что  одних  называем
храбрыми, других  добрыми,  третьих  дальновидными  мужами.  ‚едь  когда  мы
говорим о мнении народа, то надо пользоватьсЯ народными и  избитыми  словами
[39].  Ћн  даже  в  "Џарадоксах"  сравнивает  не  только  благонамеренных  в
добродетелЯх, но и злодеев в их грехах, доказываЯ, что все грехи равны.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ’еперь Я вижу, что ты дерзок  и  скорее  бранишьсЯ,  нежели
философствуешь. Љонечно, чтобы не  казалось,  что  ты  принужден  [признать]
очевидную истину, ты устремлЯешьсЯ к безумию  очевиднейшей  лжи,  изображаЯ,
что все добрые [люди] равно добры, все виновные равно виновны, все  достойны
одной и той же славы или [одной и той же] кары.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. …сли основыватьсЯ на вещи [самой по  себе],  а  не  на  мнении
людей, которые судЯт и воздают скорее за последствиЯ деЯний, чем за качество
нравов, и по тому, кажетсЯ, что происходит вовне, то они  решают,  что  одни
праведнее или мужественнее, либо лучше или хуже других. „умаю, конечно,  что
вы не далеки от той же  мысли,  если  внимательно  рассмотрите  ваше  учение
(disciplind). ‚едь как показал величайший философ Ђвгустин, все  добродетели
охватываютсЯ одним именем милосердиЯ, которое  одно,  как  он  сам  говорит,
различает сыновей Ѓога  и  сыновей  дьЯвола.  Џотому  он  в  этом  же  месте
напоминает о заслуге: "’ам,  где  милосердие,  возможно  ли,  чтобы  чего-то
недоставало? €так, любовь есть исполнение  ‡акона"  [(Џослание  к  ђимлЯнам,
XIII, 10)]. Џоэтому сам апостол, кому принадлежат эти  слова,  описываЯ  эту
полноту и столь же исключаЯ  оттуда  зло,  сколь  принимаЯ  благо,  говорил:
‹юбовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, [:] не мыслит зла  и
т.д. (I Џосл. к Љоринф., XIII, 4-5). Ћ том же, когда говоритсЯ между  [всем]
прочим, что она все поддерживает, или все терпит, даже смерть, так что  даже
•ристос напомнил: Ќет больше той любви, как если кто положит  душу  свою  за
друзей  своих  (€оанн,  XV,  13):  следовательно,  один  не   преисполнЯетсЯ
милосердиЯ более другого, так как это милосердие, [то есть любовь]  содержит
все в себе и все носит с собой. Џотому, если никто не возьмет верх  в  любви
над другим, то никто тем более не возьмет  верх  ни  в  добродетелЯх,  ни  в
заслугах, ибо, как ты признаешь, любовь охватывает всЯкую добродетель.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. „ействительно, если под  собственно  добродетелью  понимать
то, что получает заслугу у Ѓога, то одна  только  любовь  заслуживает  имени
добродетели. Џоскольку она делает [человека]  праведным,  или  сильным,  или
воздержанным,  то  она   верно   называетсЯ   справедливостью,   силой   или
воздержанием. Ќо как все владеющие любовью неодинаково  воспламенены  ею,  и
все дальновидные  неодинаково  понЯтливы,  так  и  все  праведные  не  равно
праведны,  или  равно  сильны  или  воздержаны.  €  хотЯ  в  соответствии  с
предшествующей дистинкцией мы согласились, что все  добродетели  принадлежат
некоторым [людЯм] так, что каждый из них был [вместе] праведным,  сильным  и
воздержанным, мы, однако, не допускаем, чтобы они были совершенно  равны  по
добродетелЯм или заслугам, ибо случаетсЯ, что этот либо более праведен, либо
более силен, либо более умерен, чем  тот.  ‚едь  хотЯ  мы  полагаем,  что  в
указанных видах добродетели все вместе сходЯтсЯ по одному, остаетсЯ, однако,
огромное различие между индивидами в видах, так что  у  одного  праведности,
либо силы, либо воздержанности больше, чем у другого;  но  хотЯ  милосердие,
[или] любовь, как ты напомнил, объединЯет все, однако не дарует все  каждому
из тех, которым присуща. ‚едь как природа ЯвлЯетсЯ длЯ тел источником всЯких
благ, но не всего [равно] длЯ всех, то же происходит и с душевными  благами,
то есть добродетелЯми, так что не все равно одарены всеми [благами].
     Ћттого  Я  хочу,  чтобы  ты  обратил  внимание   на   слабость   такого
рассуждениЯ, скорее даже на самый жалкий софизм, которые  указанный  философ
[40], на основании мнениЯ других [философов], доводит до парадокса, будто он
доказал, что добродетели, как и пороки равны у всех, так как он сказал,  что
нет ничего лучше просто доброго  мужа,  и  нет  ничего  воздержаннее  [мужа]
воздержанного, сильнее сильного, мудрее мудрого. „аже если нет никого  лучше
доброго мужа, однако этот [добрый муж] лучше другого доброго мужа. —то же  в
самом деле означает сказать о ком-нибудь, что он лучше хорошего, как не  то,
что он лучше, чем [всЯкий] добрый муж, каким бы тот ни был;  ведь  когда  мы
говорим, что Ѓог лучше человека, разве мы подразумеваем что-либо  иное,  как
не то, что он превосходит всех людей. ’ак, когда мы, тем не менее,  говорим,
что некий добрый муж лучше доброго мужа, то есть доброго мужа [вообще]  либо
какого-то иного доброго мужа, кажетсЯ, что понимать это нужно не иначе,  как
то, что [в нашем рассуждении] тот  добрый  муж  предпочитаетсЯ  всем  добрым
мужам [вообще]. ќто совершенно ложно, ибо он сам  -  лишь  некий  из  добрых
мужей. ‚едь если он лучше, чем добрый, то есть чем некий добрый муж,  то  из
этого, кажетсЯ, следует, что ни добрый муж [вообще], ни определенный  добрый
муж не ЯвлЯетсЯ добрым, но если кто-то [один] добр, то он  добр  менее  того
[другого]. €так, кажетсЯ, многое зависит от того, говорЯт ли о  ком-то,  что
он лучше некоего доброго мужа вообще или что он лучше, чем вот  этот  добрый
муж. € такой силок ложного умозаключениЯ можно приложить к любому сравнению:
например, пытатьсЯ доказать, что все добрые люди одинаково добры, как и  то,
что любые [люди] красивы, потому что,  очевидно,  нет  ни  одного  красивого
человека красивее просто красивого, а само собой и вообще  красивее  другого
красивого.
     Љто бы, наконец, не понЯл,  что  в  высшей  степени  безумием  было  бы
говорить, что все грехи равны? ‚ самом деле, пусть  ты  полагаешь  волю  или
деЯние (operatic) основанием греха, Ясно, что среди злодеев один  имел  волю
более порочную, чем другой, и вредил более, и действовал хуже.  €менно  волЯ
ведет к поступку (actus) и, раз дана возможность вреда, этот вредит  больше,
чем тот, или больше  преследует  какого-либо  праведника,  поскольку  больше
ненавидит его и желает унизить. ’акже все  добрые  люди  не  равно  приносЯт
пользу, или не равно желают ее приносить. Ћтсюда Ясно,  что  ни  добрые,  ни
злые не равны между собой, и нельзЯ уравнивать их заслуги,  то  есть  нельзЯ
считать, что их воздаЯние должно быть равным.
     „алее,  если,  оставив  в  стороне  мнение  глупцов,   ты   рассмотришь
превосходные учениЯ (dogmata) знаменитых философов относительно добродетели,
и особенно внимательно [учение] красноречивейшего плотина,  то  ты  обратишь
внимание, что он различает четыре вида  добродетели:  одни  -  политические,
другие - очищающие,  третьи  -  добродетели  непорочной  души,  четвертые  -
образцы [речи] говорЯщего. ’ы тотчас вынужден был  бы,  на  основании  самих
имен и их описаний, признать, что люди сильно различаютсЯ  по  добродетелЯм.
‘амо это различение не ускользает от того же апостола (словами  которого  ты
нам возразил), когда, говорЯ о воздержании и любви в браке, он сказал:
     †елаю, чтобы все люди были, как и Я; но каждый имеет свое дарование  от
Ѓога, один так, другой - иначе и т.д. (1-Џосл. к коринф., VII, 7).  ђазличаЯ
воздаЯниЯ в будущей жизни по  качеству  добродетелей,  то  есть  заслуг,  он
заЯвлЯет: € звезда от звезды разнитсЯ в славе. ’ак будет и при воскресений в
мертвых [(там же, XV, 41-42)]. € в другом месте: Љто сеет скупо, тот скупо и
пожнет [(2-е Џосл. к коринф., IX, 6)].
     Ћн говорил, что любовь - это  исполнение  ‡акона,  то  есть  что  ‡акон
наполнЯетсЯ любовью, это доказывает, что не все равны в  любви,  потому  что
любовь простираетсЯ за пределы завета.  Џотому  и  увещание  €стины  таково:
Љогда исполните все поведенное вам, говорите: мы рабы,  ничего  не  стоЯщие,
потому что сделали, что должны были сделать (‹ука, XVII,  10).  ’о  есть  вы
мало думали, если могли исполнить только то, что и должны  были  [исполнить]
на основании закона, если только на основании благодати не прибавили нечто к
предписанному долгом, а именно то, что он велит: мы сделали то,  что  должны
были сделать.  Љак  если  бы  провозгласил:  мы  соблюдаем  только  долг  во
исполнение закона, и ничего необходимого не сделали безвозмездно.  Ќо  когда
кто-либо достигает совершенного девства, он превосходит в том завет,  потому
что ‡акон к этому его не  принуждает.  Ћттого  тот  же  апостол  напоминает:
Ћтносительно девства Я не имею повелениЯ ѓосподнЯ, а даю совет [(1-е Џосл. к
коринф. VII, 25)].
     Ќо и среди тех, кто исполнЯл ‡акон, не превосходЯ [его],  любовь  может
быть неравной, потому  что  при  [совершении]  одного  и  того  же  поступка
переживание любви у того больше, чем у этого. —то  же  касаетсЯ  возражениЯ,
[извлеченного] из высказываниЯ Ђвгустина: "’ам, где любовь,  чего  может  не
хватать и т.д.?", то нет никого, кто считал бы, что он воспринимал это  так,
как если бы хотел соединить все со всем  в  добродетелЯх  и  заслугах,  ибо,
следуЯ как ѓосподу, так и апостолу, он почти повсюду  прекословил  бы  [им].
’ак, в частности,  [вышеприведенное]  высказывание  означает,  что  возможна
нехватка чего-то длЯ спасениЯ, но не недостаток в совершенстве добродетелей.
Ќикто, обладающий любовью, не гибнет, но ни один в ней  не  уравниваетсЯ  [с
другим].
     ”€‹Ћ‘Ћ”. Ќе стоит обременЯть тебЯ множеством наших учений  или  мнений,
которые  мы  представлЯем,  чтобы  иметь  возможность  рационально  раскрыть
истину, исследуЯ их все. ’е, кто действительно ищет место, которого  они  до
сих пор не  знают,  принуждены  исследовать  множество  путей,  чтобы  иметь
возможность найти более правильный, как заставлЯют это сделать  сейчас  менЯ
ради исследованиЯ  высшего  блага,  между  тем  как  Я,  по  твоей  просьбе,
предлагаю мнениЯ наших предков или мое собственное.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ќто не было бы обременительно, если то,  что  приводитсЯ  в
качестве мнениЯ, даже если оно не было истинным, имело бы, по крайней  мере,
хоть немного  честности.  ‚едь  то,  что  очевидно  ложно,  не  стоит  труда
опровергнуть какими-либо доводами.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. —то если бы  мы  сказали,  что,  высшее  благо  человека  есть
состоЯние (status) будущей жизни в сравнении с благами жизни настоЯщей? ‚едь
когда вы говорите, что Ѓог предлагает нам две цели, а именно: высшее счастье
на Ќебе или высшее зло в аду, вы допускаете это не иначе, как добро либо зло
относительно жизни дольнего мира. Љонечно, разум свидетельствует нам о шести
состоЯниЯх-статусах людей, трех в этой жизни и - на том же основании -  трех
других подобных в жизни будущей. Џервый  статус  человека  -  это  [статус],
полученный им от  рождениЯ,  пока  он  еще  не  обрел  возбужденную  разумом
свободную волю, чтобы на основании его выбора, его можно было назвать добрым
человеком или злым, хотЯ сам по себе  он  ЯвлЯетсЯ  вещью  благой,  то  есть
благой субстанцией, или творением. €з этого первого статуса человека,  когда
он, войдЯ в возраст различениЯ, осознанно может склонитьсЯ к добру или  злу,
уже сам осуществившись как добрый или злой  человек,  он  собственной  волей
обозначил добрый или злой статус  человека.  Џервый  статус  человека  можно
назвать как бы статусом безразличным, то есть ни добрым,  ни  злым.  ‚торой,
если он возвыситсЯ до добродетелей, благим, если же  опуститсЯ  до  пороков,
злым. ’акже и в будущей жизни  у  него  три  статуса:  один  как  бы  статус
безразличный, не ЯвлЯющийсЯ в собственном смысле ни блаженным, ни плачевным;
он принадлежит тем, у кого, как мы сказали, в дольнем  мире  преобладал  над
всем безразличный статус, то  есть  лишенный  заслуг,  еще  не  пробужденный
человеческим разумом; другой - статус, [обретенный  наибольшими  заслугами],
третий - наименьшими. ќти [последние] два по сравнению с  [соответствующими]
двумЯ другими, [что родом] из дольнего мира, которые  заслуживаютсЯ  людьми,
можно, по моему мнению, назвать ‚ысшим благом и ‚ысшим злом,  потому  что  к
ним  не  примешиваетсЯ  ничего  -  ни  [более]  бедственного,   ни   [более]
счастливого,, тогда как Ясно, что другие два, [относЯщиесЯ  к  этой  жизни],
перемешаны, так что в них нет равенства добра и зла в их чистом виде.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. Џо тебе, так под ‚ысшим благом нужно понимать вечный  покой
небесной жизни и наоборот - под  ‚ысшим  злом  -  вечное  будущее  проклЯтие
злодеев. Љак ты напомнил, мы стЯжаем тот или другой статус нашими заслугами,
благодарЯ которым туда доходЯт как бы определенными путЯми.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. џ думаю так же,  и  это  -  Ясно.  ‚едь  у  тех,  кто  следует
естественному закону, нет тверже  убеждениЯ,  чем  то,  что  длЯ  блаженства
достаточно  добродетели  и  что  только  добродетели  блаженны;   никто   не
приобретает- этого имени [- блаженного -] иным путем. € наоборот:  известно,
что никто не становитсЯ истинно злым иначе как только через  [свои]  пороки.
Ћтсюда Ясно, что [добродетель и порок] - это подступы как к  ‚ысшему  благу,
так и к ‚ысшему злу.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ЉажетсЯ, что сейчас ты немного  приблизилсЯ  к  [пониманию]
высшего блага и высшего зла человека и коснулсЯ ко всему  прочему  подступов
их. •очетсЯ несколько ослабить вожжи наших возражений на этом  пути,  отчего
тебе легче  будет  добратьсЯ  до  цели,  которую  ты  преследуешь,  и  иметь
возможность более достоверным и совершенным способом вынести суждение о том,
как исполнить дело. Ћбнаружив таким образом собственное  суждение  о  высшем
благе и высшем зле человека, тебе самому же останетсЯ  тщательно  определить
то их них, что ты  назвал  подступами,  то  есть  добродетели  и  пороки,  и
различить их, чтобы достигнуть [одних] или избежать [других], благодарЯ чему
их лучше познать.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. ѓоворЯт, добродетель - это  наилучшее  приобретенное  свойство
(habitus) духа и, наоборот, порок, Я полагаю, - это наихудшее  приобретенное
свойство  духа.  ‘войством  мы  называем  то,  что  выделил  в  "ЉатегориЯх"
Ђристотель, когда через свойство и состоЯние  (dispositio)  описывал  первый
вид  качества.  ‘войство,  следовательно,  есть  не  естественно  врожденное
(naturaliter  insita)  качество  вещи,  но   приобретенное   усердием,   при
тщательном размышлении, и мало подвижное [41]. Ћтсюда [происходит]  то,  что
называют естественным целомудрием [встречающимсЯ]  у  некоторых  людей.  Ћно
ЯвлЯетсЯ  следствием   телесной   фригидности   или   природным   состоЯнием
(complexio)  и  никогда  не  ведет  никакой  борьбы  с  вожделением,  в  чем
одерживает победу, и потому не имеет заслуги. Њы никоим образом  не  считаем
это добродетелЯми, то есть это легко подвижные качества души. ‚едь там,  где
нет  никакой  битвы  как  самозащиты,  там  нет  и  венца  одержавшей   верх
добродетели. Ћб этом говорЯт даже ваши великие  философы:  не  увенчиваетсЯ,
если незаконно будет подвизатьсЯ [(2-е Џосл. к ’имофею, II, 5)]. Ћтсюда же и
речь самой философии к Ѓоэцию в четвертой книге его "“тешениЯ [философией]":
"Џотому добродетель и называетсЯ добродетелью, что, опираЯсь на  свои  силы,
она не побеждаетсЯ врагами". Ѓоэций же утверждает,  что  всЯкаЯ  добродетель
мало менЯетсЯ: он так и перевел [это место] в указанном трактате  ЂристотелЯ
о качестве помещающего знаниЯ и добродетели среди  свойств.  ‚  самом  деле,
говорит тот, нет добродетели, если она без труда поддаетсЯ изменениЯм.  ‚едь
не тот, кто однажды праведно рассудил,  праведен,  и  не  тот,  кто  однажды
совершил прелюбодеЯние, прелюбодей, но со всем этим должна пребывать в союзе
сама волЯ и обдуманное намерение (cogitatio).
     Ќаилучшим же ЯвлЯетсЯ то состоЯние духа, которое направлЯет  (infqrrno)
нас к заслуге истинной добродетели, каковыми ЯвлЯютсЯ каждый  отдельный  вид
добродетели - одни насчитывают их много, другие  меньше.  ‘ократ,  например,
благодарЯ которому прежде или больше всего  упрочилось  изучение  морального
знаниЯ  (disciplina)  различил  четыре   вида   добродетели:   благоразумие,
праведность,  стойкость,  воздержание  [42].  Ќекоторые,  однако,   называют
благоразумие скорее основой  (mater),  то  есть  началом  добродетелей,  чем
собственно добродетелью. ‚едь  благоразумие  -  это  само  познание  нравов,
которое, как свидетельствует трактат [–ицерона] по этике, называетсЯ знанием
добра и зла [43], то есть оно есть само различение благого или злого, что  и
нужно называть благим или злым само по себе.  „ействительно,  благо  и  зло,
проистекающие  только  из  самих   себЯ,   называютсЯ   так   собственно   и
субстанциально, поскольку они самостные добродетели или пороки. Ќо некоторые
[из них ЯвлЯютсЯ  таковыми]  случайно  и  через  иное.  Ќапример,  поступки,
получающиесЯ в  результате  наших  деЯний,  хотЯ  сами  собой  безразличные,
называютсЯ, однако, добрыми или злыми,  судЯ  по  намерению  (intentio),  из
которого они исходЯт. Ћттого часто [случаетсЯ], что одно  и  то  же  деЯние,
совершенное разными людьми или одним и тем же человеком в разное времЯ  и  с
разными умыслами (intentio), называетсЯ  добрым  или  злым.  Ћни  называютсЯ
добрыми или злыми  субстанциально,  на  основании  их  собственной  природы,
поскольку извечно  пребывают  несмешанными,  ибо  то,  что  единожды  благо,
никогда не сможет стать злом и наоборот; следовательно, различение их -  как
благого и злого - называетсЯ благоразумием. ‚едь такое различение, поскольку
оно может быть свойственно равно как порочным, так и добрым людЯм, [само  по
себе]  не  имеет  заслуги:  и  никоим  образом  оно  прЯмо   не   называетсЯ
добродетелью, или наилучшим расположением духа. Ћттого Ђристотель,  различаЯ
знание о добродетелЯх,  как  в  указанном  трактате  о  свойствах  качества,
приводит такой пример: "’аковы знаниЯ и добродетели" '. ЋбъЯснЯЯ это  место,
Ѓоэций в "ЉомментариЯх к "ЉатегориЯм" ЂристотелЯ" замечает:  "Ђристотель  не
считает,  подобно  ‘ократу,  добродетели  знаниЯми".  ’акже   и   знаменитый
Ђвгустин, как Я уже упоминал, который прежде был нашим, а затем стал  вашим,
иногда переносит имЯ добродетели на веру и надежду,  а  иногда  сводит  [ее]
только к милосердию, которое принадлежит особенно к специально добрым людЯм,
тогда как прочие две [добродетели - вера и надежда] общи и длЯ проклЯтых,  и
длЯ избранных. ‚едь написано: ’ак и вера, если не имеет дел, мертва сама  по
себе [(Џослание €акова, II, 17)] и надежда нечестивых погибнет [(Џритчи,  X,
28)]. €так, как вера или надежда без деЯний становЯтсЯ бесполезными,  скорее
даже вредными длЯ нас, так и благоразумие. ‚едь мы,  когда  избегаем  делать
нечто, знаЯ, однако, что это нужно делать, либо  когда  делаем  то,  что  не
нужно делать, по сути совершаем больше, чем если бы пребывали  в  неведении,
которое можно было бы принЯть за  смЯгчающее  обстоЯтельство.  Ћтсюда  и  то
[высказывание], тебе известное: ђаб же  тот,  который  знал  волю  господина
своего [:] и не делал по воле …го, бит будет много [(‹ука, XII,  47)],  и  в
другом  месте:  ‹учше  бы  им  не  познать  пути  правды,  нежели   поикавши
возвратитьсЯ  назад.   (2-е   Џослание   Џетра,   11,   21).   Ѓлагоразумие,
следовательно, подобно вере и надежде, которые равно  подобают  как  дурным,
так и добрым людЯм, и нужно не  столько  говорить  о  добродетелЯх,  сколько
укреплЯть подступы, или стремление к добродетелЯм.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. џ думаю, на сейчас довольно  о  благоразумии;  теперь  надо
перейти к другим добродетелЯм, различенным ‘ократом.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. €так, праведность есть добродетель, служившаЯ общей  пользе  и
определЯвшаЯ достоинство каждого. ќто такаЯ добродетель,  благодарЯ  которой
мы желаем, чтобы каждый получил  то.  чего  достоин,  дабы  общее  благо  не
претерпело ущерба. „ействительно, часто  случаетсЯ,  что,  пока  мы  воздаем
кому-нибудь по заслугам, то, что делаетсЯ ради одного, наносит общий  ущерб.
’аким  образом,  характерно,  что  часть  не  наносит   ущерба   целому,   а
единичность, служа общей пользе - общности. €з этого следует, что цель прЯмо
свЯзывает все, что мы совершаем, чтобы каждый всегда мог думать не  столь  о
собственном благе, сколь об общем, замечать дело не  столь  семейное,  сколь
государственное, и жить не столько ради себЯ, сколько ради  отчизны.  Џотому
‘ократ, этот первый и величайший доктор моральной  философии,  полагал,  что
все надо делать общим, и общее употребить на пользу,  он  учил,  чтобы  были
общими жены, так чтобы никто не знал собственных детей, то  есть  чтобы  все
думали, что родились не ради самих себЯ, но ради отчизны, чтобы общность жен
рассматривалась не как удовольствие длЯ плоти, но длЯ  деторождениЯ.  €менно
это оставил потомкам в качестве примера на  памЯть  Ђвл,  убив  собственного
сына, говорЯ, что произвел его на свет не ради Љатилины  против  родины,  но
ради родины против Љатилины. ќтот воспламененный  ревностью  к  праведности,
обнаружив в  собственном  сыне  не  сына,  а  врага  родины,  доказал  ранее
упомЯнутое определение праведности не столько  речью,  сколько  рукой.  ’от,
следовательно, волЯ которого остаетсЯ непреклонной, как мы  утверждали,  так
что  он  не  смог  бы  легко  отклонитьсЯ  от  этой  добродетели,   обладает
праведностью, даже  при  недостатке  стойкости  и  воздержанности.  Ќо  если
кому-нибудь  трудно  лишить  праведника  [праведности],  однако  иногда  его
заставлЯют отступить [от нее], поскольку поЯвлЯетсЯ  некаЯ  важнаЯ  причина;
поскольку эта самаЯ добраЯ волЯ, которую называют праведностью,  исчезает  в
результате страха или вожделениЯ, то от страха необходимо [иметь] стойкость,
а от вожделениЯ - воздержанность. ЃоЯзнь  того,  чего  мы  действительно  не
хотим, или вожделение того, чего  хотим,  если  они  таковы,  что  одолевают
разум, легко отворачивают дух от его первоначального замысла  и  приводЯт  к
противоположному. Ћтсюда стойкость [, направленнаЯ]  против  страха,  -  это
щит, воздержанность против вожделениЯ - узда, так что мы  уже  жаждем  этого
благодарЯ добродетели праведности; укрепившись стойкостью и воздержанностью,
мы в состоЯнии исполнить все, что в нас есть. Ћттого мы говорим, что и та, и
другаЯ [добродетели] есть некаЯ сила и постоЯнство духа, благодарЯ которым у
нас поЯвлЯетсЯ возможность  исполнить  то,  чего  хотим,  ради  праведности.
Ќекоторые противоположные свойства их называютсЯ немощью  духа  и  бессилием
сопротивлЯтьсЯ  порокам,  как,  например,  лень  или  трусость,  ослаблЯющие
человека, как невоздержанность, толкающаЯ нас к непристойному  сладострастию
или постыдным желаниЯм.
     ђассматриваемаЯ добродетель стойкости - это то, что  ЯвлЯетсЯ  разумным
претерпеванием тЯгот и  принЯтием  [на  себЯ]  опасностей.  „обродетель  эта
такова, что делает нас ревностными к восприЯтию опасностей  и  претерпеванию
тЯгот в зависимости от необходимости; больше всего это зависит  от  любви  к
праведности, что мы называем благой ревностью, заставлЯющей отталкивать  или
мстить за это.
     ‚оздержанность - это непреклонное и сдержанное  господство  разума  над
похотью и над другими неправедными склонностЯми духа. —асто кажетсЯ, что  мы
преступаем  меру,  лишь  бы  быть   воздержанными,   и   переходим   границы
воздержаниЯ, когда, например, вредим  себе  неумеренными  постами,  страстно
желаЯ воздержаниЯ, или истощаем свою натуру, стремЯсь одолеть пороки, и  тем
самым,  во  многом  преступаЯ  пределы,  вместо  добродетелей  укрепились  в
пороках. Ћтсюда, после сказанного, укрепись в заслуге, ее нужно сопровождать
умеренностью. ‚ свЯзи с этим доводом необходимо, чтобы разум  сам  направлЯл
благоразумие,  которое,  по   нашему   мнению,   называетсЯ   матерью   всех
добродетелей, то есть их основанием  и  кормилицей.  Ќе  через  него  ли  мы
наперед узнаем о добродетелЯх и можем тщательно отличить  их  не  только  от
пороков  гибельных  и   очевидных,   но   и   [от   пороков],   напоминающих
[добродетели]? € мы никоим образом не занимаемсЯ теми,  которых  не  ведаем,
ради обладаниЯ [ими] или сохранениЯ. Ћтсюда, чтобы всЯкий  совершенствовалсЯ
в этих  добродетелЯх,  необходимо,  чтобы  ему  было  присуще  благоразумие,
благодарЯ которому и праведность, распорЯжающаЯсЯ заслугами познает то,  что
должна воздать каждому. ‘тойкость имеет  [силу]  различениЯ  при  восприЯтии
опасностей либо при претерпении тЯгот, а воздержанность, как  было  сказано,
[силу] ограничениЯ при сохранении вожделениЯ.
     €так, очевидно, что человек совершенствуетсЯ  благодарЯ  трем,  как  мы
утверждали,  добродетелЯм,  каждой   из   которых   не   может   недоставать
благоразумиЯ, и совершенствуетсЯ во благе. ’еперь остаетсЯ разделить  их  на
виды или части; тем самым  мы  их  лучше  узнаем  и  обсудим  учение  о  них
единственно ради более истинного следованиЯ им.
     •ђ€‘’€ЂЌ€Ќ. ђаз таково твое мнение, а его так и надо  представлЯть,  то
мы просим развернуть его.
     ”€‹Ћ‘Ћ”. €так, к праведности,  следЯщей  за  тем,  чтобы  каждому  было
воздано  свое,  как  Я  кратко  сказал,  относЯтсЯ  почтение,   благодеЯние,
правдивость, мщение.

     —то такое почтительность
     Џочтительностью мы называем ту часть праведности, благодарЯ которой  мы
добровольно должны всем воздать должное  [им]  уважение,  -  как  Ѓогу,  что
называетсЯ религией, так и людЯм, достойным [его] благодарЯ  их  власти  или
заслуге, что и называетсЯ почтение (observantia). ‘юда, очевидно, включаетсЯ
добродетель повиновениЯ (obedientia),  поскольку,  судЯ  по  заветам,  нужно
повиноватьсЯ  вышестоЯщим;  мы  воздаем  им  почести  тем,  что  никогда  не
пренебрегаем их разумными установлениЯми.

     —то такое благодеЯние
     ЃлагодеЯние - это то, благодарЯ чему мы неустанно выполнЯем необходимый
труд, [помогаЯ] людЯм  в  превратностЯх  [судьбы]  или  подаваЯ  необходимое
беднЯкам, что называетсЯ щедростью,  тогда  как  расточительство  состоит  в
излишках, [бросаемых на ветер,] либо освобождаЯ  чрезмерно  угнетенных,  что
называетсЯ кротостью (dementia). Ќаши  предки  утверждали,  что  сострадание
(misericordia), производное, таким образом,  от  самих  страданий,  ЯвлЯетсЯ
скорее пороком и некоторой слабостью духа,  нежели  добродетелью,  благодарЯ
которой мы естественно желаем из состраданиЯ прийти на помощь другим лишь  в
том, в чем они сокрушаютсЯ. Љротость  свЯзана  только  с  разумным  желанием
помогать другим [людЯм], не  столько  потому,  что  они  сокрушены,  сколько
потому, что сокрушены  неправедно,  так,  чтобы,  борЯсь  с  неправедностью,
повиноватьсЯ праведности. Љроме того, не ЯвлЯютсЯ праведными  деЯниЯ,  когда
мы помогаем другим, если только  не  воздаем  тем  самым  каждому  свое.  Ќо
поскольку добродетель - это приобретенное свойство духа, которое,  как  Ясно
из  вышеприведенного,  состоит  в  том,  чтобы  более  получить  от  [благо]
расположенности или от усердного занЯтиЯ, чем от естественной склонности, то
такое сострадание естественно никоим образом нельзЯ отнести к  добродетелЯм,
так как  оно  тревожит  нас,  заставлЯЯ  оказывать  помощь  самим  виновным,
погрЯзшим в унынии, человеческом или плотском -  не  в  разумном  состоЯнии,
скорее сопротивлЯющимсЯ праведности, чтобы те не  получили  праведной  кары.
Ќаконец, подчинение духу скорби - это скорее [доказательство] слабости,  чем
добродетели, [скорее] несчастьЯ, чем блаженства, волнениЯ, а не  спокойствиЯ
ума.  ‚едь  поскольку  ничего  не  происходит  беспричинно,  ибо   Ѓог   все
располагает наилучшим образом, то отсюда следует,  что  праведник  печалитсЯ
или  страдает  от  того,  что  случаетсЯ,  и  идет,  таким  образом,  против
наилучшего божественного установлениЯ, насколько это длЯ него возможно,  как
если бы решил, что это нужно исправить.

     —то такое правдивость
     Џравдивость есть то, благодарЯ  чему  мы  усердно  стремимсЯ  исполнить
обещаниЯ, из-за которых мы становимсЯ должниками. ‚едь если мы  обещаем  то,
чего [обещать] не следует, то нас  не  сочтут  виновными,  поскольку  мы  не
выполнили то, должниками чего никоим образом не делает нас дурное  обещание.
’от же, кто выполнЯет то, чего обещать было нельзЯ, удваивает эффект дурного
деЯниЯ, так как к нелепому обещанию  присоединЯет  нелепый  же  поступок,  и
вместо того чтобы его пресечь, воздержавшись от тЯгот по его выполнению,  он
принимает решение исправить дурной обет деЯнием.

     —то такое мщение
     Њщение - это упорнаЯ склонность, из-за которой виновникам зла наноситсЯ
должнаЯ кара.

     —то касаетсЯ тех четырех  частей  праведности,  сообразно  определению,
данному нами раньше, то известно, что нужно подразумевать именно  их,  желаЯ
соблюсти  общую  пользу.  ‚  действительности  нужно,  как  мы  выше  о  том
упоминали, чтобы цель наших деЯний состоЯла в том, чтобы каждый домогалсЯ не
столько своих собственных, сколько общих выгод, жил  не  столько  длЯ  себЯ,
сколько длЯ всех, подобно тому, что говорил ‹укан в похвальном слове Љатону:

     ’от, кто свободен вражды и желаний, хотЯ б только к моту,
     Џраво имеет оплакивать весь человеческий род:
     Џравилом строгим Љатона сурового было
     Њеру блюсти; стремЯсь, цели заветной добитьсЯ,
     ‘ледуЯ зову природы, жизнь родине посвЯтить, верЯ притом: не себе - длЯ
мира всего он рожден

     € далее:

     ѓрада отец и супруг
     Ѓлаг он во всем

     €бо то, что направлЯетсЯ собственным интересом,  принадлежит  к  слабой
природе; а то,  что  [привЯзываетсЯ  к  интересу]  другого,  -  к  наивысшей
добродетели. € тот  способен  ценить  свою  жизнь  жалкого  [человека],  кто
заботитсЯ только о  самом  себе,  довольствуЯсь  собственным  интересом,  не
заслуживает от других длЯ се