  ему
предвидеть.
     —еловек  обЯзан  отдавать  обществу  свои  знаниЯ, таланты,  искусство,
помощь, чтобы содействовать цели единениЯ людей. Ћн должен проЯвлЯть к своим
ближним  справедливость,  благодетельность,  снисходительность   и   любовь.
‘ловом, он должен проЯвить по отношению  к  ним те добродетели, в которых он
сам   нуждаетсЯ  со  стороны  других   длЯ  собственного   счастьЯ.  Џоэтому
здравомыслЯщий человек никогда  не  станет прислушиватьсЯ  к  тем,  кто  ему
станет  говорить,  будто   бог   требует  от  него,  чтоб  он  был   слепым,
невежественным, необщительным, инертным,  чтобы  он  проводил свою  жизнь  в
бесполезных  размышлениЯх над предметами,  которых  никогда  не  поймет. …ще
менее  он  будет  рассчитывать  угодить  этому  богу, нарушаЯ  непоколебимые
правила   справедливости,   согласиЯ,   человечности.   Ћн   будет   считать
преступлениЯми, а не добродетелЯми, всЯкие действиЯ, вредЯщие благосостоЯнию
и спокойствию общества, к которому он принадлежит.
     —еловек, признающий бесконечно  благого, бесконечно мудрого, бесконечно
справедливого  бога,  должен  поклонЯтьсЯ  ему   в  молчании,  но  старатьсЯ
подражать  тем качествам, которые он ему приписывает.  Ћн  поэтому не станет
придавать  веру противоречивым утверждениЯм мнимых  боговдохновенных свЯтых,
которые   стали   бы   говорить  ему,  что  можно  угодить  богу  жестокими,
несправедливыми,  бессмысленными  действиЯми.  Ћн  никогда  не поверит,  что
мудрый бог  требует  принесениЯ ему  в  жертву разума,  в то времЯ  как  ему
указывают, что этот разум-прекраснейший и драгоценнейший  из даров,  которые
бог дал роду человеческому.
     —еловек,  не  имеющий  представлениЯ  о  боге  или  даже  доходЯщий  до
отрицаниЯ   его  существованиЯ,   во  всЯком  случае   не  может   не  иметь
представлениЯ  о людЯх,  о  своей собственной природе,  о  своих собственных
интересах,  о выгодах,  которые ему доставлЯет жизнь в обществе, о  том, что
ему  нужно  длЯ   самосохранениЯ,  длЯ  снисканиЯ  любви  родных,  друзей  и
товарищей, данных  ему  судьбой, и вообще всех существ,  которые, как он это
каждую  минуту чувствует,  необходимы длЯ  его  собственного счастьЯ.  ’аким
образом,  даже  без представлениЯ о боге атеист, который станет размышлЯть о
себе самом и о природе вещей, сумеет создать себе  систему поведениЯ,  более
разумную  и порЯдочную, чем  система  этих свЯтош,  длЯ  которых нет  других
руководЯщих начал, кроме опасных  писаний, обманных откровений, изменчивых и
порой  противоречивых  наставлений.  “ такого  атеиста  будут  более твердые
принципы и  более упорЯдоченнаЯ  нравственность, чем у  свЯтых  особ,  нравы
которых мы только что рассмотрели и в лице которых мы видели лишь фанатиков,
вредЯщих себе самим, либо сумасшедших, опасных длЯ других,  либо обманщиков,
потрЯсающих весь мир ради своих пагубных корыстных интересов.
     ‚сЯкий рассудительный человек,  каковы бы  ни  были его  метафизические
взглЯды  на бога, на душу, на будущее, которое готовит ему судьба, не  может
сомневатьсЯ   в  неизменных   законах  природы,  с   которыми  свЯзано   его
существование,  благополучие  и  покой здесь,  на земле.  Џусть он  отрицает
существование бога мести. Џусть  он в этом  сомневаетсЯ.  Ќо он  не может ни
отрицать,  ни  сомневатьсЯ,  что  вокруг  него находЯтсЯ  существа,  которые
платЯтсЯ за свои наслаждениЯ, распущенность, страсти,  разврат. Ћн  не может
ни   отрицать,   ни   сомневатьсЯ,  что   всЯкий  человек,  смущающий  покой
общества-преступлениЯми   ли  или  сумасбродством,-подвергаетсЯ  опасностЯм,
находитсЯ  под угрозой  законов, созданных  длЯ  внушениЯ  страха тем,  кого
недостаточно сдерживают стыд, целомудрие, приличие  и особенно самоуважение.
Ћн не может сомневатьсЯ, что независимо от законов сама природа мстит всегда
за оскорблениЯ, которые  ей  наносЯт  какими бы то ни было излишествами.  Ћн
будет    знать    поэтому,   что   быть   добрым,   сдержанным,   умеренным,
справедливым-лучшее средство завоевать себе прочное счастье.
     Њы  видим, однако, что люди весьма религиозные, весьма набожные, весьма
свЯтые во все времена не признавали этих мотивов  или недостойно попирали их
ногами. ЋпьЯненные  своими  фанатическими  идеЯми, они  не  видели  на земле
ничего свЯтого, бросались  очертЯ  голову на преступлениЯ, презирали разум и
законы, вносили  смЯтение  в  среду народов, и их не мог сдержать даже страх
самой жестокой смерти, навстречу которой они в безумии своем шли с радостью.
‘ловом,  мы  могли  убедитьсЯ  из  истории  и  наблюдаем  каждый  день,  что
ослепленные  правилами  религии,  направлЯющей  взоры  к  небу  и  внушающей
презрение к природе и разуму, религиозные фанатики без стыда, без стеснениЯ,
бессовестно нарушают вполне открыто  свЯщеннейшие нравственные  обЯзанности.
’олько религиозный фанатизм способен до такой степени ослепить человека, что
он готов любоватьсЯ собою за совершенное им зло.
     …сть ли такой человек, к которому природа не взывала бы на каждом шагу,
что длЯ  своего личного счастьЯ  ему необходимо  проЯвить нежность, доброту,
кротость, справедливость к тем существам, с которыми он сталкиваетсЯ? —то он
обЯзан  проЯвить  любовь, готовность помочь и заботливость  по  отношению  к
жене, детЯм, родственникам,  друзьЯм, слугам, согражданам? —то ему  надлежит
быть  снисходительным к  чужим  ошибкам  и  взглЯдам,  поскольку  он  и  сам
нуждаетсЯ в снисходительности к себе?
     Ќо  зов  природы совершенно  заглушаетсЯ  в душе свЯтого  или набожного
человека,  которому непрестанно твердЯт, что  необходимо лишь одно - уйти от
этого мира, что ревнивый  бог не хочет делитьсЯ  со  своими творениЯми, что,
если кто хочет  следовать  за  ним, он должен бросить все  без оглЯдки,  что
совершенство  состоит  в решительном  отходе  от  всего  того,  что способно
привЯзать нас  к жизни, что христианин-странник на земле и что "нет длЯ него
более важно" задачи,- как говорит ’ертуллиан,- чем уйти с нее поскорей".
     …сли скептик или  атеист не признают самых  Ясных истин, если привычные
свЯзи  делают их пороки  слишком дорогими длЯ  них, чтобы можно было  от них
отказатьсЯ, если пыл их  страстей не позволЯет им предвидеть то зло, которое
они причинЯют себе и  другим, то что может их исправить? ђелигиЯ? Њы видели,
что  она  выбрала  себе  в герои  и в свЯтые людей,  которые не ЯвлЯютсЯ  ни
гуманными, ни умеренными, ни почитаемыми за  нравственность. Њы  видели, что
она создает только  людей  мЯтежных,  нетерпимых, обманщиков,  заговорщиков,
полезных длЯ своей церкви, но весьма беспокойных длЯ народов. Њы видели, что
христианскаЯ мораль годилась лишь на то, чтобы сделать  людей, пытающихсЯ ей
следовать,  меланхоликами,  у которых  печальные химеры гасили все  чувства,
какие человек должен питать  к родным, к семье,  к друзьЯм,  к  согражданам.
Ќаконец,  мы  нашли,  что  слепаЯ  вера,  полный  отказ  от  разума,  полнаЯ
покорность  воле   духовенства,  ожесточенное  рвение,  полное  желчи,  были
единственными  добродетелЯми, какие  религиЯ развила в  свЯтых,  которым она
призывает нас подражать.
     „елает  ли эта религиЯ людей  в наших глазах более достойными уважениЯ,
добродетельными,  полезными себе подобным?  ‚нушают ли  ее строгие  заповеди
страх   порокам   государей,   беззакониЯм   знати,   низостЯм  царедворцев,
распущенности светских людей,  обманам  и подлогам торговцев,  преступлениЯм
злодеев,  ежедневно  подпадающим  под  действие строгих  законов?  ђазве это
евангелие, которое проповедует попеременно  разногласие и мир, меч и любовь,
терпимость  и  нетерпимость,  принуждение  и  свободу мысли, делает христиан
более  человечными  и кроткими? ђазве  эта  мораль, предписывающаЯ смирение,
презрение к богатству, отказ  от  земного, производит сильное впечатление на
пастырей и ораторов, возвещающих эти доблести как весьма необходимые условиЯ
длЯ обретениЯ спасениЯ?
     Ќаконец,  даже у  тех,  которые  кичатсЯ  буквальным  выполнением самых
строгих заповедей  •риста, разве мы  находим действительные добродетели,  то
есть такие, из которых проистекают какие-либо заметные выгоды длЯ общества?
     Ќет,  конечно. ‘верхъестественнаЯ, двусмысленнаЯ, противоречиваЯ мораль
никому  не  внушает  уважениЯ.  ЏодчиненнаЯ интересам  церкви,  она  следует
прихотЯм ее служителей.  Ћна  становитсЯ растЯжимой в угоду знати и  королЯм
земным. Ћна угождает страстЯм придворных и светских людей. ЌеобременительнаЯ
обрЯдность  заменЯет  им самые  существенные  обЯзанности.  Џоэтому мы часто
видим, что христиане  сочетают щепетильную и мелочную набожность с  обычными
пороками,  распущенностью и даже  преступлениЯми. Њы видим,  что честолюбцы,
мошенники, развратники, пьЯницы, прелюбодеи, неправедные судьи,  казнокрады,
тираны  времЯ от  времени  припадают к стопам своих духовников,  каютсЯ, что
"согрешили", и сейчас же вновь предаютсЯ  тем же порокам, за  которые только
что вымаливали милосердие неба.
     Њы не  находим более  прочной добродетели и  у  тех,  которые объЯвлЯют
себЯ-притворно или искренне- обратившимисЯ. ђадость,  сделавшаЯ их на первых
порах приветливыми, сменЯетсЯ у  них  мрачной печалью, приступы которой дают
себЯ  чувствовать  всем окружающим.  ‹ишениЯ, которым  им  отныне  предстоит
подвергатьсЯ, вызывают у них гнев против наслаждений других.
     Љаковы же те удивительные выгоды, которые общество  получает от  такого
множества  набожных  мужчин  и  женщин, добродетели которых  нам восхвалЯют?
ђазве эти  до  слащавости богомольные  особы, вечно занЯтые  размышлениЯми и
молитвой, ревностно защищающие непонЯтные им взглЯды бывают просвещенными  и
нежными родителЯми, дружными супругами, старающимисЯ  нравитьсЯ друг  другу,
доступными  и  достойными  любви хозЯевами,  гражданами,  желающими  служить
отечеству?
     Ќабожный  человек  живет  только длЯ  своего  руководителЯ и длЯ  себЯ.
Њрачное настроение обычно овладевает этими свЯтыми  и заменЯет у них пороки,
с   которыми  заставлЯет  их   порывать  возраст  либо  обстоЯтельства.  ‚се
соприкасающиесЯ  с  ними становЯтсЯ ежедневно жертвами их свЯтого рвениЯ или
злобы,  истинных мотивов которой они и  сами не могут вскрыть.  Ћни  считают
себЯ  воодушевленными  сильной  любовью  к  богу,  в то  времЯ  как  они  не
обнаруживают ни любви,  ни нежности,  ни  снисходительности к его творениЯм.
Џреданные  без  рассуждений  руководителю  или  церкви,  наши мнимые свЯтые,
особенно  женщины,  замышлЯют  заговоры, интригуют,  клевещут,  благочестиво
терзают людей,  чтобы доставить победу какому-нибудь лицемеру  или фанатику,
который руководит  их  совестью, живет  за  их  счет,  становитсЯ  деспотом,
заставлЯет всю семью трепетать перед его распорЯжениЯми и часто кончает тем,
что обирает ее начисто.
     €так,  у  нас  нет  оснований  длЯ  восхищениЯ  тем  влиЯнием,  которое
оказывает набожность на нравственность одержимых ею людей. Ћбычно она бывает
печальной  и  меланхоличной,  поэтому она гасит  то  всеобщее  благоволение,
которое  составлЯет  самую  приЯтную  свЯзь между  людьми.  Ќабожный человек
обычно  скрупулезен  и мелочен. ќто ипохондрик,  редко довольный  состоЯнием
здоровьЯ  своей  души  и потому  почти всегда  недовольный  другими.  Ћбычно
человек   ударЯетсЯ   в   набожность   из-за   обманутых   страстей,   из-за
неудовлетворенности,  из-за  болезней.  Љ  богу  прибегают тогда,  когда  не
находЯт  удовлетворениЯ  в этом  мире.  ‘кука и  безделье толкают  в объЯтиЯ
ханжества. €зредка оно становитсЯ прибежищем  людей, умеющих применЯть его с
пользой  или длЯ  забавы. ‘ловом, все показывает  нам,  что  печаль-отец,  а
невежество-мать набожности. ‚от как один современный автор писал о свЯтошах:
"—еловек,  который не может  стать  видной  фигурой  в свете,  часто  решает
выдвинутьсЯ  как свЯтоша.  ќто  достигаетсЯ  быстро:  надо только  несколько
изменить  свою  внешность,  делать строгое  лицо, уметь  на  все возразить и
преследовать порЯдочных  людей".  Џоэтому реже всего  у набожных встречаетсЯ
тот  "внутренний  мир", о котором они неустанно  говорЯт, но  который  редко
обнаруживают.  ‚прочем,  разве  душевное  спокойствие-длЯ  христианина?  …му
постоЯнно  повторЯют,  что "трудитьсЯ длЯ своего спасениЯ надо со  страхом и
трепетом".  …му  говорЯт, что  свЯтой  Џавел, по  его  словам, сам  не знал,
"достоин ли он  любви или ненависти". ‘ такими принципами настоЯщий набожный
человек,  если он последователен, должен находитьсЯ  постоЯнно в тревоге. Ћн
должен дрожать, как раб, под жезлом сурового и капризного бога.  ‚едь только
гордаЯ и преступнаЯ самонадеЯнность может внушить человеку уверенность,  что
он заслужил милости бога.
     „ействительно,   обычно   мы   наблюдаем   большую  гордыню  у   людей,
вообразивших,   что  достигли  христианского   совершенства.   “веренные   в
покровительстве бога,  они проникаютсЯ барским  презрением к его  творениЯм.
Ћни  обычно  проЯвлЯют  огромное  высокомерие  и  жестокость к окружающим их
мирЯнам,  все порицают, все осуждают,  превращают  самые легкие  проступки в
чудовищные  злодеЯниЯ.  Ќичто  не сравнитсЯ  с  презрением,  которое свЯтоши
питают к светским лицам.  ’аким образом гордость вознаграждает набожность за
те  жертвы,  часто  весьма  дорогие,  которые  она  считает  себЯ  обЯзанной
приносить религии. Њы имеем поэтому все основаниЯ  считать,  что "внутренний
мир",   которым  хвастают  свЯтоши,  это  лишь   внутреннее  удовлетворение,
ЯвлЯющеесЯ  результатом складывающегосЯ  у них  представлениЯ о  собственном
совершенстве и  о превосходстве над  всеми  прочими смертными. ќта  гордость
господствует  в  монастырЯх,  так же как при  дворах.  Ќабожными  становЯтсЯ
только длЯ того, чтобы играть роль.
     †енщины  гораздо более подвержены набожности,  чем мужчины. ‚оспитание,
которое  им  дают  во всех странах,  имеет,  по-видимому,  целью  держать их
постоЯнно в состоЯнии детства.  Ћни поэтому  восприимчивы ко всЯким влиЯниЯм
духовных руководителей.  ’акое воспитание делает их невежественными, падкими
на  чудесное,  боЯзливыми, легковерными,  педантичными, мелочными.  ‚се  это
содействует  тому, что они - особенно  в высшем свете-осуждены  на безделье,
весьма тЯгостное длЯ них  самих. Ђ когда  утрата прелестей  погружает  их  в
ужасающее ничтожество, они прибегают к набожности как единственному обломку,
оставшемусЯ  у  них  после  крушениЯ.  Ќабожность становитсЯ длЯ них  весьма
подходЯщим состоЯнием, чтобы скрасить скуку праздности. €х воображение тогда
находитсЯ  все  времЯ  в действии.  Љ  тому  же,  когда они  перестают  быть
интересными длЯ света, они становЯтсЯ зато интересными  длЯ  церкви, где они
под руководством  свЯщенников рассчитывают  сослужить  службу религии своими
пересудами, интригами и сплетнЯми.  Ћт  возникновениЯ христианства до нашего
времени  духовенство жило в  добром согласии  с  женщинами, и "набожный пол"
всегда оказывал церкви величайшие услуги.
     “  женщин,  обладающих Ярким  воображением  и  любовным  темпераментом,
обычно зарождаетсЯ та "нежнаЯ набожность", котораЯ иногда доводит до полного
умопомешательства.  †енщины этого  типа всегда чувствуют потребность любить.
Ћни любЯт бета с такой же страстностью,  какую они вложили бы в  свою земную
любовь, если бы посмели ей отдатьсЯ. ‚оздержание,  к которому  принуждает их
религиЯ, приводит  к тому, что их тайно пожирает скрытаЯ страсть.  ’огда они
впадают в свЯтую вЯлость, в состоЯние экстаза, в судороги. ‚се это они часто
сами принимают за милость неба, тогда как в  этом  проЯвлЯетсЯ  темперамент,
расстраивающий воображение. ’аков истинный источник квиетизма и той  нежной,
любовной набожности, котораЯ особенно часто встречаетсЯ у монахинь.
     Ќабожность, всегда  приспособлЯющаЯсЯ к темпераменту и направлЯемаЯ им,
ничего не менЯет в характере отдавшихсЯ  ей людей и доставлЯет им лишь новые
способы  дать  себе  удовлетворение.  Ћна  не  смЯгчает  дурного  нрава,  не
уменьшает  гордости. Ћна не уничтожает духа честолюбиЯ, интриг и коварства у
придворных и знати, не делает их  более справедливыми и не  возбуждает в них
сочувствиЯ  к  согражданам.  Ћна не заставлЯет  их отказатьсЯ  от  кривых  и
извилистых  путей,   которыми  приходитсЯ  пользоватьсЯ,   чтобы  достигнуть
величиЯ. Ћна  даже не заставлЯет  их презирать подлость,  месть и бесчестные
приемы, когда дело идет о достижении целей, которые они себе поставили. ђеже
всего приходитсЯ слышать, чтобы набожность действительно произвела перемену.
‘тать  набожным  на придворном Языке означает  с корыстной целью свЯзатьсЯ с
могущественным   заговором,  покровительствуемым  духовенством,  при  помощи
которого рассчитывают на успех. Ђ так как набожные люди обычно имеют счастье
быть  убежденными или  внушать другим, что их личное дело всегда  дело бога,
они  лишь в редких случаЯх стеснЯютсЯ в средствах длЯ достижениЯ своей цели.
–ель, говорЯт они, оправдывает  средства.  Ѓог пользуетсЯ  всЯческими путЯми
длЯ исполнениЯ  своих предначертаний. €х  партиЯ никогда не  станет порицать
образ  действий, клонЯщийсЯ  к  благу  религии.  ‘вЯщенники всегда  в доле в
предприЯтиЯх свЯтош,  одобрЯют их именем бога и всегда заставлЯют нас видеть
перст божий даже  в самых гнусных  средствах, при помощи которых достигаетсЯ
торжество благого дела.
     —асто  говорЯт  о  просвещенной набожности,  которую  противопоставлЯют
набожности  слепой. Ќо  каким  образом  набожность  может быть просвещенной?
‹юди,  которые  никогда  себе  не позволЯют обращатьсЯ  к своему  разуму  за
указаниЯми  по вопросам религии, которые не смеют сами иметь  суждение о чем
бы  то  ни  было,  которые  смотрЯт  только  глазами  своих свЯщенников  или
наставников,   которые  обладают  лишь  принципами,  почерпнутыми  в  книгах
"свЯщенного" писаниЯ,  которые  размышлЯют  лишь  о мистических творениЯх  и
непостижимых  догмах,-такие   люди,   повторЯю,   никогда   не  могут   быть
просвещенными.   ЏросвещеннаЯ  набожность  заключает  в  себе  противоречие.
Џросвещенный свЯтоша - это так же непостижимо, как слепой ЯсновидЯщий.
     Ќа  свЯщенников,  которым поручена проповедь  евангельской морали,  она
производит  не  лучшее действие, чем на их слушателей. ‚ообще мы видим,  что
они  очень  редко  обманываютсЯ  насчет  возвышенных  наставлений и  строгих
советов, которые они высокопарно подносЯт христианским слушателЯм. Ћт уст до
сердца расстоЯние  большое, как говорит красноречивый  Њассильон. ‚о  всЯком
случае,  •ристова  мораль  не  искоренЯет,  как  видим,  в  свЯщенниках   ни
честолюбиЯ, ни  жадности, ни  страсти к  почестЯм и чинам,  ни сварливого  и
мстительного  характера,  ни  духа  партийности.  Ќапротив, все способствует
тому,  чтобы питать  в них эти преступные наклонности. Џримеры и писаниЯ  их
свЯтых  предшественников отнюдь  не способны  исцелить их от свойственных их
профессии пороков.
     ‚ самом деле, религиЯ не  только не производит благотворного влиЯниЯ на
нравы служителей евангелиЯ,  но, наоборот, ведет к тому, чтобы их развратить
и сделать принципиально дурными. ‚ерЯт ли они искренне в ту религию, которую
возвещают,  или смотрЯт  на  нее  лишь как на  средство существовать за счет
черни  -  ив  том и  в  другом случае все  содействует  тому, чтобы оторвать
свЯщенника  от  отечества, семьи и общества и привЯзать  его исключительно и
предпочтительно к сословию,  которому одному он должен служить, ибо  от него
зависЯт его  страхи и надежды.  ’ак как ему не разрешаетсЯ  женитьсЯ, то все
общественные узы порываютсЯ длЯ него еще более действительным образом. Ћн не
ЯвлЯетсЯ ни супругом,  ни  отцом, ни родственником, ни другом. Ћн свЯщенник,
он живет  только длЯ  себЯ.  Ћн пользуетсЯ  только  процентами с  имущества,
которым  владеет. Ћн знает, что никакаЯ власть не сумеет  у него  отнЯть его
имущество,  пока он жив; поэтому само положение его внушает ему равнодушие к
отечеству и согражданам.
     …сли свЯщенник  честолюбив и хочет сделать  карьеру он должен  проЯвить
усердие на службе господствующей партии и  не  быть  разборчивым в средствах
угождениЯ главарЯм, от которых зависит его счастье. Ћн должен плести интриги
и заговоры в пользу сильнейших, подавлЯть, преследовать, давить слабейших.
     Ќаконец, по  мере надобности он  должен  вносить смуту в  государство и
приносить вред, будучи  уверен что получит  поддержку,  награду и отличиЯ от
тех, кому он верно служил. Ћтсюда понЯтно, что свЯщенник- будь он фанатиком,
будь он лицемером - всегда будет  человеком,  свЯзанным личными интересами с
сословием вредным длЯ общества, за счет которого только и можно ему служить.
‘ловом, все ведет к  тому, чтобы  делать свЯщенников дурными. Љ  ним  прежде
всего можно отнести слова: врачи, исцелитесь сами.
     —то   сказать  о  прелате,  который  с  кафедры  проповедует  смирение,
бескорыстие,  отказ  от  преходЯщего  богатства  людЯм,   прекрасно  знающим
происки, интриги  и часто  позорные  средства, при помощи которых  достигают
сана  епископа и  добиваютсЯ  обилиЯ  бенефиций? —то  может дать  этот самый
прелат, личное распутство  которого хорошо  известно, когда  он  вдалбливает
другим строгие  правила, а  паства видит, что он сам плохо их выполнЯет? „лЯ
того  чтобы  достигнуть  каких-нибудь  результатов,  ему  приходитсЯ  обычно
перекладывать заботу о просвещении паствы на наемных проповедников,  которые
также понапрасну  разглагольствуют  против пороков, от  которых духовенство,
как  всЯкий знает, не свободно. ’щетно  эти  платные вероучители каждый день
восстают  против распущенности своего  времени,  которой они  сами заражены.
’щетно они грозЯт громами небесными, которые их самих мало трогают. Ќапрасно
они у ног верующих раскрывают пропасть ада, которого очевидно, сами так мало
боЯтсЯ.  Ћни  производЯт  лишь  мимолетное  впечатление на  запуганные души.
Њногие  скоро забывают  страшные  уроки. Ѓольшинство  смотрит на этих  витий
просто  как на  людей,  хорошо справлЯющихсЯ со своим  ремеслом. “ходЯ  с их
проповедей, всЯкий возвращаетсЯ к своим любимым наклонностЯм, которые пустые
риторические  фигуры  неспособны  искоренить.  ‚се  почтительно  взирают  на
высокие  совершенства,  которых  они сами  не надеютсЯ  достигнуть,  которые
отведены  длЯ   пустынь  и  монастырей.  ‚сЯкий  умилЯетсЯ   и  восторгаетсЯ
добродетелЯми, которых никто,  как он видит, не осуществлЯет, и поэтому он и
сам не  дает  себе  труда их приобрести. ’акова  исконнаЯ  причина  неуспеха
евангельской  морали,  на  бесплодность  которой  постоЯнно   жалуютсЯ  сами
проповедники  ее.  ‚сЯкий  считает ее  замечательной в теории, но совершенно
неосуществимой на практике.
     …сли  эта божественнаЯ мораль так  мало действует на христиан, то какую
пользу они могут извлечь из  догм  и таинств, которыми постоЯнно их занимают
свЯщенные  витии? ’аинства,  даже  по признанию тех,  кто их возвещает, выше
разумениЯ,  недоступны  человеческому  уму.  Ћтсюда следует, что  это  нечто
непостижимое ни  длЯ  тех, которые учат этому, ни длЯ тех,  кто их  слушает.
ђассуждать о  таинствах, сказал один весьма здравомыслЯщий человек, и вместе
с  тем уверЯть,  что это тайна,- величайшее  противоречие из  тех, какие  мы
находим в величайших тайнах.
     “верЯют, что божество  решительно  требует  веры в тайны,  которые  оно
открыло.  Ќо в  таком случае божество требует невозможного. ‚ерить  - значит
быть убежденным. —тобы быть убежденным в истинности какого-нибудь положениЯ,
надо Ясно  понимать  его  изложение.  Ќадо  чувствовать его очевидность.  Ќо
понЯтиЯ,  очевидность которых познаваема,  относЯтсЯ к  ведению  разума, они
доступны человеческому разумению и,  следовательно, не ЯвлЯютсЯ уже тайнами.
Ћтсюда Ясно, что нельзЯ искренне и твердо верить в тайны. ЌельзЯ быть вполне
убежденным в  том, чего не понимаешь. “тверждать, что веришь в  нечто, о чем
не  имеешь  представлениЯ или  что заключает в себе противоречивые понЯтиЯ,-
значит лгать или не понимать смысла своих  слов. “тверждение, что  отец-бог,
сын-бог,  свЯтой  дух-бог  и  что  все-таки  существует   только  один  бог,
представлЯет  собою  непостижимое  положение,  абсолютно  противоречивое,  в
котором,  следовательно,  ни  один  человек  на земле не  может быть  вполне
убежден.
     Њежду  тем  христианскаЯ  религиЯ полна  таких  непостижимых положений,
которыми неустанно  каждый день  пичкают  простаков. Љакую  же  пользу может
получить  народ  от непонЯтных догм,  о  которых ему постоЯнно жужжат в уши?
ђазве набожный человек становитсЯ умнее и лучше оттого, что  ему каждый день
говорЯт  о  неизреченных тайнах троицы,  воплощениЯ, искуплениЯ, евхаристии,
предопределениЯ, свободы воли, благодати и т.п.?
     Њногие учители церкви вынуждены были признать, что  христианские народы
не  способны  были понЯть что бы то ни было в своей религии. "Ќарод,-говорит
ѓригорий  Ќазианский,-спасаетсЯ  благодарЯ своей  неспособности разбиратьсЯ"
(Ћг.  21).  Ѓлаженный  Ђвгустин говорит,  что "не  способность  понимать,  а
простота веры-вот в чем спасение длЯ толпы".
     „ействительно, Ясно,  что  христиане  не  только ничего  не  понимают в
исповедуемой ими религии, но  не имеют даже веры, так как не могут верить  в
то,  чего не понимают.  ’о,  что выше человеческого разумениЯ, не может быть
воспринЯто человеческим умом.  Ћтсюда следует,  что когда христиане говорЯт,
что верЯт в  ту или иную тайну,  то это просто означает,  что они с  детства
привыкли соглашатьсЯ  с некоторыми положениЯми. €х  свЯщенники  и наставники
говорили им, что их спасение зависит от этих положений, но они сами не могли
и  не смели их  разобрать. "‚ерить" на Языке христиан означает соглашатьсЯ с
мнением или верованием свЯщенников  или ссылатьсЯ  в затруднительных случаЯх
на своих духовных руководителей.
     Ќо могут ли эти духовные  руководители  сами обладать прочной верой, то
есть быть полностью  убеждены в непостижимых и противоречивых положениЯх или
в  тайнах,  которые они возвещают? ђазве тайна  не  в такой же степени  выше
разумениЯ  свЯщенника или самого  глубокомысленного богослова,  как мирЯнина
или  невежды? ЉакаЯ-нибудь вещь может перестать  быть тайной и  не быть выше
разумениЯ лишь в том случае, если бы нашелсЯ хотЯ бы один человек, способный
ее понЯть.
     Ќам станут ссылатьсЯ на  божественное  внушение,  на откровение  самого
бога,  подтвержденное  чудесами. Ќо  ведь  само это  откровение-непостижимаЯ
тайна. —тобы в него  поверить, надо обладать такой же верой, как и длЯ того,
чтобы  поверить в  самые  туманные религиозные догматы. ђазве  не  требуетсЯ
веры,  не считающейсЯ  ни с какими противоречиЯми,  длЯ того чтобы поверить,
что  благой  бог захотел  открытьсЯ только  нескольким избранным  людЯм? —то
справедливый  бог  ненавидит  и  осуждает  всех  тех,  кому  он  не  захотел
открытьсЯ? ђазве не требуетсЯ непоколебимой веры длЯ того, чтобы вообразить,
что  благой  и  мудрый бог,  желаЯ  открытьсЯ  своим созданиЯм, счел  нужным
возвестить им  тайны, то  есть  говорить им  о вещах,  которые им невозможно
понЯть?
     —то касаетсЯ чудес,  на которые, говорЯт, опираетсЯ это откровение,  то
требуетсЯ   много   веры,   чтобы   в   них   поверить.   —удеса  -  ЯвлениЯ
сверхъестественные,  которые  бесконечно  превосходЯт  силы  человеческие  и
которых разум постичь не может.
     ‚прочем,  как  это можно понЯть,  чтобы  справедливый  бог мог  творить
чудеса длЯ  доказательства откровениЯ,  противоречащего  тем представлениЯм,
которые мы  можем  иметь  о справедливости,  мудрости,  доброте?  ‘амые  эти
представлениЯ  оказались  бы  непостижимыми тайнами,  если  бы  христианское
откровение  было истинно.  Ћтсюда  следует,  что, поскольку откровение  само
представлЯет   собою  тайну,  оно   никак  не   может  служить  обоснованием
таинственных догм,  которым оно  учит  христиан, и что те,  кто им эти догмы
проповедует, не могут быть более осведомлены о них или более убеждены в них,
чем люди, которые слушают их, ничего не понимаЯ.
     ЏриходитсЯ,   таким  образом,  прийти  к  заключению,  что  у  наиболее
искренних богословов, когда они нам  заЯвлЯют, что они вполне  убеждены,  их
вера, которую они называют убежденностью, в сущности говорЯ, лишь молчаливое
присоединение к  взглЯдам людей,  которых они считают боговдохновенными, или
учителей,  к авторитету  которых  они  привыкли относитьсЯ с почтением. \  ‚
самом  деле, во всех странах и  во всех  сектах изучение богословиЯ  состоит
исключительно  в заучивании наизусть  мнений, принЯтых главарЯми секты,  и в
механическом  следовании  их  системам.   ќтот  метод-единственно  верный  и
единственный, при  помощи  которого можно выдвинутьсЯ  в  церкви.  Ѓогослов,
претендующий на самостоЯтельный  полет мысли,  рискует жизнью или, во всЯком
случае,  провалом своей карьеры.  …сли он  не  придерживаетсЯ  вопреки своим
собственным знаниЯм общепринЯтых взглЯдов, его скоро затравЯт, как новатора,
еретика,  нечестивца,  человека  с  беспокойным  и  опасным  умонастроением.
Џоэтому богослов, как и мирЯнин, чтобы быть ортодоксом, должен отказатьсЯ от
собственного  суждениЯ,  заставить умолкнуть  разум  и  старатьсЯ  лишь  без
разбору  распространЯть  доктрины, уже  установленные,  независимо  от того,
одобрЯет  ли  он  их  или  внутренне  не соглашаетсЯ  с  ними.  •ристианские
богословы, как и масса  верующих,  не имеют права самостоЯтельно мыслить. €м
навЯзывают  необходимость верить или по крайней мере  внушать другим  веру в
установившиесЯ  взглЯды. Ѓогословы вынуждены  заЯвлЯть по  примеру  „ионисиЯ
Ђлександрийского: "џ не отвергаю того, чего не понимаю. Ќапротив, чем меньше
Я понимаю, тем больше Я восхищаюсь".
     …сли  тайны,  сколько  бы  о них ни размышлЯть, не  становЯтсЯ от этого
понЯтнее ни тем, кто их изучает, ни тем, кто их пропагандирует, то мы должны
прийти еще к тому выводу, что они приводЯт лишь к бесполезному загромождению
ума духовенства и массы верующих.
     Ќаконец, приходитсЯ признать, что христиане и их свЯщенники либо ни  во
что не верЯт, либо не  имеют подлинного  представлениЯ о том, во что веруют.
‚ера народов представлЯет собой лишь слепое доверие к знаниЯм руководителей.
Ђ  вера  этих  руководителей  тоже основана  лишь  на  доверии  к  знаниЯм и
добросовестности  их свЯтых  предшественников;  но  эта последнЯЯ инстанциЯ-
свЯтые  объЯвлЯют  себЯ  боговдохновенными  сами. Џравда,  они  доказали это
чудесами,  но  эти чудеса засвидетельствованы  опЯть-таки только ими самими,
или  о них сообщают нам писатели, свЯзанные с этими свЯтыми или преданные их
партии. ‚от и все обоснованиЯ веры.
     Љак  бы  ни  обстоЯло   дело  с  законностью   этих   притЯзаний  и   с
достоверностью этих показаний,  мы Ясно видим, что проповедники христианства
не могут быть в большей  степени убеждены в проповедуемых ими догмах, чем их
послушные  слушатели, спокойно  воспринимающие  те  глубокие тайны,  которые
вероучители каждый день на наших глазах им подносЯт. Џочему же эти краснобаи
не перестают сотрЯсать воздух звуками, с которыми  они сами не могут свЯзать
никакого представлениЯ и которых,  следовательно,  они не могут  осмыслить и
длЯ  других?  Ђ потому, что тьма совершенно  необходима  длЯ  всех  тех. кто
желает обманывать потому, что  злодей боитсЯ света.  Џотому, что понЯтнаЯ  и
ЯснаЯ  религиЯ  не  принесла  бы  никакой выгоды  духовенству.  Џотому,  что
туманные  речи,  загадки, двусмысленные изречениЯ импонируют  черни, котораЯ
ценит лишь то,  чего она  не понимает.  Џотому, что если кто хочет управлЯть
людьми и располагать ими по своему произволу, то длЯ него важно повергать их
в  состоЯние  вечного  смущениЯ  и  тревоги.  ќто  самое  удобное   средство
удерживать их под игом обманщиков, взЯвших на себЯ попечение об их спасении.
…сли тайны  бесполезны длЯ народа,  то они,  во всЯком случае, очень полезны
духовенству. Ћно  подносит  свои  речи от имени божества, остающегосЯ всегда
скрытым от  слабого  зрениЯ  смертных. ‹юди  большей частью следуют  примеру
„ионисиЯ Ђлександрийского:  чем меньше  они понимают тем больше восхищаютсЯ.
Ќикогда  поселЯнин  не  бывает  так доволен проповедью кюре,  как  когда она
начинена латинскими цитатами. „лЯ простаков это - несомненное доказательство
учености их проповедника. ђаз  так,  то приходитсЯ согласитьсЯ,  что римскаЯ
церковь угождает вкусу толпы. Ћна достигает того, что народ не понимает даже
молитв, с которыми он обращаетсЯ к богу.
     ќти размышлениЯ помогут  нам разгадать истинный смысл тех добродетелей,
которые проповедники христианства хитроумно ввели в религию. „обродетели эти
ничего  общего  не  имеют  с  общественной  полезностью  и   благом  народа.
Џреимущества этих добродетелей длЯ  большинства  людей столь же таинственны,
как  и  глубочайшие  тайны  религии.  Њы  постараемсЯ,  однако,  вскрыть  их
тенденцию, чтобы выЯснить, кому эти добродетели выгодны.
     ђеже  всего можно видеть, чтобы христианские  витии  предписывали своим
набожным  слушателЯм  человеческие или социальные добродетели.  Њы не видим,
чтобы  они интересовались воспитанием  людей  и  граждан.  Ћни  очень  редко
говорЯт  нам,  как  мы  должны поступать в качестве отцов, супругов,  детей,
друзей, подданных, членов гражданского общества.
     Ћни нисколько не  заботЯтсЯ о  том, чтобы разъЯснить важность единениЯ,
согласиЯ, снисходительности. …сли  они  случайно говорЯт  о таких вещах,  то
лишь мимоходом. ‚ообще  духовенство  отвергает  человеческие  и общественные
добродетели, не  согласующиесЯ  с его  честолюбивым  и мЯтежным  духом.  Ћно
провозгласило    бы   неверующим,   философом,   "ложным   братом"   всЯкого
свЯщеннослужителЯ,  который  дерзнул  бы оставить  в  стороне "евангельские"
добродетели   и  употребить  свое   красноречие   на   проповедь  социальных
добродетелей. Џроповедника,  который  имел  бы  неосторожность проповедовать
снисходительность  к  чужим взглЯдам  или даже протестовать  против гонений,
прогнали  бы немедленно с кафедры навсегда.  ‘овременные фанатики и  главари
духовенства объЯвлЯют ересью  мнение тех, кто высказываетсЯ за терпимость, и
обозначают ее термином "толерантизм".
     „уховенство  требует  лишь  таких  добродетелей  и  настроений, которые
полезны  длЯ  него.  ЏерваЯ  добродетель,  которую  оно  должно  вдалбливать
людЯм,-это вера. Ћна,  очевидно, основа поповской  власти  над  умами, и она
быстро приводит к тому,  что лица, получившие этот дар  небес, душою и телом
покорЯютсЯ  духовенству.  ЃлагодарЯ  этой   вере   христиане  принимают  без
рассуждений  все  мнениЯ,  догмы,  таинства, церемонии и  прибыльные обрЯды,
благоразумно  выдуманные церковниками длЯ  своей личной пользы. ќту покорную
веру во все времена до того  ценили, что даже  сам апостол Џавел дал понЯть,
что ее одной, даже без дел, достаточно длЯ спасениЯ. Џо крайней мере, в этом
смысле понЯли его многие христианские  секты, которые были убеждены, что при
наличии  веры не  стоит обременЯть себЯ  добрыми  делами.  ‚прочем, по  всем
данным, в  эпоху  первоначального  христианства, как мы  уже  заметили,  длЯ
допущениЯ  в  христианские  общины  требовалась  только  вера.  ‘уществовала
уверенность,  что эта предварительнаЯ  добродетель не  замедлит  повлечь  за
собой все прочие, какие потребуютсЯ пастырЯм.
     ‚ награду за выгоды, какие вера приносит попам,  они нам  дают надежду,
то  есть  требуют от своих  учеников, чтоб они ни  минуты  не сомневались  в
реальности тех благ,  которые божество на том свете доставит тем, кто в этой
жизни проЯвил надлежащую покорность попам  и был предан  духовенству душой и
телом.
     “казанные   две  добродетели  совершенно   бесполезны,  если   они   не
сопровождаютсЯ любовью. ќта христианскаЯ добродетель  проЯвлЯетсЯ различными
способами,  и все  они одинаково выгодны  духовенству. Ћна предписывает  нам
"любить бога превыше всего". ’ем самым она нас крепко привЯзывает к орудиЯм,
толкователЯм и представителЯм божества,  которое нам представлЯетсЯ всегда в
таких чертах, какие  попам  угодно  было ему придать. ’аким  образом, любить
бога превыше всего - значит предпочесть всему свЯщенников, быть готовым ради
них на все.
     „алее,  любовь  предписывает  нам  "любить  ближнего, как самих  себЯ".
Ћтсюда   не   следует  заключать,  что   мы  должны   любить  все  существа,
принадлежащие  к  нашему  роду.  Њы  должны дарить  свою  нежность, согласно
наставлениЯм  духовенства, лишь тем, кто мыслит, как  духовенство.  …ретики,
раскольники,  неверующие не  относЯтсЯ к  нашим ближним.  Ѓог был  бы  очень
недоволен,  если  бы  мы проЯвили к ним любовь. ‹юбовь требует, чтобы  мы их
ненавидели, мучили, даже истреблЯли ради величайшего блага  их души. ‘ловом,
она требует, чтобы мы  вооружились свЯтой жестокостью против тех, кого  наши
свЯщенники  объЯвлЯют   врагами   бога.   Ћтсюда   Ясно,   что   любовь-мать
рвениЯ-добродетель, благодарЯ которой церковники выдвигались в свЯтые.
     ‹юбовь  требует, далее,  чтобы мы  творили милостыню, то  есть чтобы мы
щедро жертвовали свЯщенникам, вручили им по крайней мере часть наших тленных
богатств, с тем чтобы они распорЯдились ими таким способом, какой они найдут
наиболее удобным длЯ приобретениЯ  нами  нетленных богатств в ином  мире.  Ђ
пока это дает им возможность сохранить  в этой жизни власть,  блеск  и  силу
духовенства. ‚едь  на него  возложено  распределение милостыни, которую  оно
использует отчасти длЯ собственных надобностей, отчасти  длЯ раздачи бедным,
отчасти  длЯ украшениЯ храмов господних,  а это всегда доставлЯет служителЯм
алтарЯ либо власть, либо честь, либо выгоду.
     Ќаконец,  добродетелью,  чрезвычайно необходимой длЯ христиан, то  есть
весьма  полезной длЯ их наставников,  которые  сами ей не  следуют, ЯвлЯетсЯ
смирение.  Ќичто  так тщательно не подчеркиваетсЯ  в  евангелиЯх и  писаниЯх
основоположников  христианской  религии,  как  эта  важнаЯ  добродетель, без
которой вера, служащаЯ опорой духовенству, сама не могла бы удержатьсЯ. "Ѓог
противитсЯ гордым  и  дарует  свою благодать смиренным". ‚о  всЯком  случае,
очевидно,  что  надо  много смирениЯ,  чтобы обрести  благодать  веры  - это
настроение, не  позволЯющее  что  бы  то  ни  было подвергать  критике,  эту
набожную   покорность,   мешающую   рассуждать,   это   свЯтое   ослепление,
заставлЯющее закрывать глаза  на противоречиЯ, могущие  встретитьсЯ в учении
духовных учителей,  наконец,  ту "духовную  нищету",  за  которую  наследуют
царство  небесное.  Џри   помощи  смирениЯ  вероучители   имеют  возможность
навЯзывать нам те или иные церемонии, обрЯды, распорЯжениЯ, догмы, таинства,
толкованиЯ, которые они  считают выгодными в данное времЯ длЯ их интересов и
которых  никто  никогда не смеет  ослушатьсЯ. Џо их  мнению,  гордынЯ всегда
губит людей и вызывает неверие. ‚ерно, пожалуй, что люди,
     у  которых достаточно гордости, чтобы следовать совету здравого смысла,
потерЯны длЯ духовенства.
     Џокорное, ни о чем не любопытствующее невежество - неизбежный результат
смирениЯ,  которое  проповедуют  христианам.  Џоэтому мы  видим,  что  наука
осуждена  и осмеЯна,  а  нищета духа  рекомендуетсЯ  евангелием, апостолами,
отцами  церкви  и всеми  их последователЯми. ‡нание, говорит  свЯтой  Џавел,
внушает  гордость,  только  любовь  просвещает.  ђуководствуЯсь  такого рода
заповедЯми, служители религии  добились того, что погрузили народы в течение
многих  веков  в ужасающее варварство. ‚ течение почти тысЯчи лет у уристиЯн
было науки не больше, чем у дикарей. ђелигиознаЯ система
     до того  поработила их  дух,  что  они  не  смели  дать себе  волю.  Ќе
довольствуЯсь  тем,  что  препЯтствовали  совершенствованию  нравственности,
богословы   постоЯнно    ставили   преграды    успехам   физики,   политики,
юриспруденции,  философии.  ‘амые   великие   умы,   скованные  собственными
предрассудками  или  напуганные  предрассудками  других,  не смели  свободно
мыслить и вынуждены были  под страхом подвергнутьсЯ преследованиЯм лгать или
делать  невероЯтные усилиЯ, чтобы  ввести свои системы в рамки нелепых часто
понЯтий, принЯтых богословием.
     C другой  стороны,  если смирение  столь необходимо длЯ  христиан, оно,
казалось бы, точно  так же необходимо  длЯ их учителей. ‚о всЯком случае, от
них  можно  было  бы  требовать достаточно  смирениЯ,  чтобы  они  допускали
возможность ошибок в своих построениЯх и метафизических гипотезах, чтобы они
отказались  от  жестокой  самонадеЯнности,  внушающей  им,  что  только  они
натолкнулись на  истину,  что  надо преследовать  и убивать тех,  кто  лишен
привилегии видеть вещи такими же глазами.
     ’аковы  те   добродетели  которые  весьма  старательно  предписывают  и
проповедуют  наши  свЯщенные  витии.  Ћни   называют   их  по   преимуществу
"богословскими" или "христианскими" - надо полагать, потому, что они полезны
христианским богословам. Џочти все прочие христианские совершенства ЯвлЯютсЯ
производными  от   этих  основных   добродетелей  и  находЯтсЯ  в  прЯмой  и
необходимой  свЯзи с ними. ’аковы  самоотречение, точное соблюдение обрЯдов,
которые наши свЯщенники  считают  делом  благочестиЯ, покаЯние, воздержание,
церемонии,  посредством которых церковь, по-видимому, хочет узнать, до каких
пределов  может доходить терпение, легковерие,  нищета духа ее детей.  ‘юда,
наконец, относитсЯ  и рвение- добродетель, неизвестнаЯ Язычникам. Ќо, как мы
видели,  благодарЯ  ей  утвердилось  христианство,  а  ее  служители  сумели
заставить королей и народ