        Ђ.Ђ.Ћсипов. Ћткровенный разговор с верующими и неверующими

 ---------------------------------------------------------------
 <a href=http://www.atheism.ru/persons/author.phtml?author=Osipov>Ђлександр Ђлександрович Ћсипов</a>
 <a href=http://www.atheism.ru/old/OsiAth1.html>Ћригинал: http://www.atheism.ru/old/OsiAth1.html</a>
 ---------------------------------------------------------------


                <h2> Ћтказ от религии - единственно правильный путь</h2>

     <b>Џ€‘њЊЋ ‚ ђ…„ЂЉ–€ћ ѓЂ‡…’› "ЏђЂ‚„Ђ"</b>

     „а,   Я,   профессор  кафедр  свЯщенного  писаниЯ  ‚етхого   завета   и
древнееврейского  Языка  ленинградских  православных   духовных  академии  и
семинарии, бывший их инспектор,  магистр богословиЯ и  протоиерей, порвал  с
церковью   и  религией.  џ   публично  исповедал   свой,  занЯтиЯми,  наукой
достигнутый,  последовательный  атеизм,  к  которому  пришел  после  долгой,
большой внутренней борьбы и пересмотра своего мировоззрениЯ.
     џ ушел  из  мира, который теперь  понимаю как мир  иллюзий,  отхода  от
реальности, а часто и  сознательного обмана  во имЯ обогащениЯ, отошел, имеЯ
за  плечами 48 лет жизни, из которых  почти 25 простоЯл на средних командных
постах православной церкви.
     џ  ушел, знаЯ  по  опыту  ухода  своих  бывших  учеников  -  свЯщенника
„арманского  и  протоиереЯ Љузина,  которых в свое времЯ называли хорошими и
достойными пастырЯми, а после  их ухода стали бесчестить, одного чуть  ли не
как вора, а другого как ненормального, что  и  мне предстоит злобнаЯ травлЯ.
‡наю, чтобы парализовать впечатление от моего ухода, те  самые люди, которые
говорили  обо  мне как  о  любимом профессоре, проповеднике  и  внимательном
человеке, теперь начнут менЯ поносить.
     Љак  же Я пришел к  этому? Љратко:  через  честное историко-критическое
изучение Ѓиблии, через тщательное изучение истории религий, через наблюдение
за развитием  естественных наук,  через изучение  философии  диалектического
материализма  и,  наконец,  через  самую  нашу  советскую  действительность,
властно зовущую на свои единственно правильные пути.
     ‚се это вместе взЯтое выработало во мне твердое убеждение, что ни бога,
ни  какого бы то ни  было духовного "потустороннего"  мира не существует,  а
любаЯ  религиЯ  ЯвлЯетсЯ иллюзорным, надуманным  отражением  в  человеческом
сознании  не  познанных еще тайн природы,  законов  общественных  отношений,
психологических  и физиологических  особенностей самих  людей. ЏоддерживаЯ в
людЯх  упование  на  милость  несуществующего  бога,  его свЯтых и  ангелов,
религиЯ  тем  самым  обманывает человека,  уводЯ его от  живого  дела  в мир
фантазии,   подменЯЯ  практически   полезную   деЯтельность   бессмысленными
"подвигами"  душеспасениЯ   вроде  постов,  молений,   совершениЯ   обрЯдов,
жертвований на церковь и т. п.
     Ќемного  о  себе.  џ не из  кастового духовенства.  Њать  моЯ  работала
корректором  в  одном из  таллинских  издательств. †или  мы  скудно, но мать
делала все, чтобы дать мне образование, и Я  отличником  окончил гимназию. ‚
нашей семье  жила бытоваЯ вера, не шедшаЯ дальше посещениЯ храма в праздники
и соблюдениЯ привычных обрЯдов.
     ‚  1928  году  в  ’аллине  открылось  отделение   Џарижского   ђусского
студенческого   христианского   движениЯ  (ђ‘•„)  -   религиозно-философской
организации  эмигрантов, захватившей  не  только  студенческие круги. ’уда и
привлекли менЯ вступившие в кружок изучениЯ истории  ђоссии и русской церкви
соученики  по  гимназии.  Џошел  с  недоверием, потом увлексЯ. Ќачал изучать
вопросы религии, показалось интересным.
     ђуководители  наши внимательно  направлЯли  всю работу  так,  что любой
вопрос свЯзывалсЯ с  религией, и получалось, что религиЯ, бог  и вера в него
есть альфа и омега бытиЯ, пронизывающаЯ самую жизнь и все ее проЯвлениЯ. ‚се
это постепенно  воздействовало на менЯ и вырабатывало во мне идеалистические
взглЯды.  Џариж  снабжал  нас,   с  американской   помощью,  соответствующей
литературой. ‚ ней много писалось и говорилось  о ђоссии, но о ђоссии  Якобы
мученической, отсталой,  отброшенной коммунизмом с путей  прогресса и знаниЯ
чуть ли  не в  эпоху первобытной  дикости...  Џрофессора-эмигранты  ЃердЯев,
‡еньковский, ‚ышеславцев, €льин и другие учили  в том же духе. ‚скоре Я стал
в местном движении популЯрным лектором длЯ молодежи.  ‡атем протоиерей €. џ.
ЃогоЯвленский предложил мне подумать: не пойти ли мне учитьсЯ на свЯщенника,
причем обещал стипендию.
     Њать сказала мне: "џ не хочу, чтобы ты  потом упрекал менЯ в том, что Я
тебЯ на что-то подтолкнула. †ить и работать тебе, ты и решай". ‘пасибо ей за
это! ‚ своем выборе, в своей сложной судьбе Я не виню никого. ‘ам пошел.
     Џочему Я решилсЯ? ‚едь до этого Я мечтал о пути геолога или писателЯ...
“  менЯ  были  свои "за" и "против". џ  больше всего на свете мечтал прожить
жизнь  с  пользой. Ђ  нам  говорили,  что  пастырь  -  это  раздатель добра,
утешитель несчастных и горюющих, учитель добрых нравов и честной жизни.
     —то было "против"? Џервое, о чем Я подумал со смущением... была рЯса! џ
поделилсЯ простодушно этим с духовником и  услышал рассуждениЯ об уважении к
традициЯм, о том, что не следует отгонЯть от церкви простецов, живущих более
привычными обрЯдами, чем сознанием.
     ‚торым "но" длЯ менЯ Явились... богослужение и  молитвенное словоблудие
православиЯ. ‘ерьезно  уверовав в  философию бытиЯ божиЯ,  реальность иного,
духовного мира, с интересом читаЯ рассуждениЯ богословов и историков церкви,
Я не  мог не чувствовать глубокого противоречиЯ между философией и практикой
церкви.  Ќа самом деле: если бог  всеблаг,  вездесущ, свЯт, добр, отдал сына
своего  длЯ  спасениЯ  мира,  то  зачем  же  надо  сотнЯми  раз творить  так
называемую "молитву иисусову"?  ‡ачем  надо  сотни  раз  повторЯть "господи,
помилуй!",  вычитывать,  словно магические заклинаниЯ, "каноны" и "правила"?
—асы и часы требовала церковь на молитвы. €х читали по привычке, не вникаЯ в
слова, на них старались нарочно "настроить", "воспламенить душу".  € все это
считалось спасительным  и  нужным. Ќо  кому?!  Ѓогу?  Ѓессмыслица! €ли -  он
недалекий  честолюбец, забавлЯющийсЯ  преклонением  и ублажениЯми со стороны
низших его? ‹юдЯм?  Ќо  жизнь убеждала  на  каждом  шагу, что после часового
молитвенного  бормотаниЯ  в храме или  дома  люди,  выходЯ  за  порог, снова
бранЯтсЯ, клевещут, словно бы  оставив за  этим порогом всю шелуху  красивых
слов. €  тот, кто добр сам  по себе,  остаетсЯ  добрым  и  без  "молитвенных
подвигов", а дурной остаетсЯ дурным.
     Ђ само богослужение? Љому нужны эти заученные повороты, поклоны, жесты,
воздыманиЯ рук, дешевые эффекты? Ѓогу? Ќо тогда он  просто любитель дешевого
балагана, в котором  устраивались представлениЯ акробатов и  фокусников. €ли
людЯм? „а, говорЯт, людЯм! ќто психологически настраивает, смЯгчает, создает
настроение. „лЯ чего? ђазве влиЯет эта мишура на  души? „а сколько раз Я еще
в  те годы слышал  от  людей,  что всЯ театральность  богослужений их только
отвлекает от молитв, и они  предпочитают ходить в храмы  в будние дни, когда
все проще и беднее... Ђ архиерейские службы! Љому там молЯтсЯ? Ѓогу? Ќет! Ќа
этих службах  богу полагаетсЯ  каждый  раз  по три  каждениЯ,  а епископу по
девЯть! Џеред "свЯтыми тайнами тела и крови христовых" - по  три, а архиерею
или патриарху - по девЯть. Љакой-то гимн низкопоклонства, возведенный в ранг
свЯщеннодействиЯ.
     ’аковы  были  мои  "но".  €  с  ними  Я  тоже  пошел  к  духовнику.  Ћб
архиерейских  службах он сказал мне, что сам их не любит и что это в церквах
дурное наследие  ‚изантии. Ђ о  службах Я услышал опЯть:  "‹юди  привыкли  к
этому, это  вошло в плоть  и кровь. ‘тало  обычным. ‹юди все равно стоЯт, не
задумываЯсь над сущностью происходЯщего.  Ћни простодушно  считают,  что так
нужно богу. Ќе надо расшатывать их веру. ‘мирЯйсЯ! Ќе мудрствуй лукаво!" € Я
смирилсЯ.
     €, сказав себе, что, очевидно, не дорос еще до пониманиЯ того, что менЯ
смущает,  сказал:  "„а!"  ‘  этого времени  в ђ‘•„ на  менЯ  обратили особое
внимание.  џ  стал  выступать  устно  и  в  печати,  сотрудничал  в  журнале
"Џравославный собеседник".  „о  1940  года мною было опубликовано  несколько
книжек и  брошюр,  около шести  десЯтков статей, проповедей и заметок. Ћчень
умный человек,  магистр  богословиЯ  ЃогоЯвленский  начал  следить  за  моим
чтением.  Љроме  богословиЯ  он   рекомендовал  читать  научно-популЯрную  и
художественную  литературу.  "—еловек-пастырь   должен   быть  разносторонне
образованным человеком,  тогда  он  сумеет удовлетворить запросы  простого и
интеллигентного человека!" ‘пасибо ему  за  это.  ќто помогло  мне накоплЯть
знаниЯ,   которые   послужили    длЯ    пересмотра    всех    основ    моего
религиозно-философского мировоззрениЯ.
     ‘   ЯнварЯ   1931  года  Я  стал  студентом   православного   отделениЯ
богословского факультета  ’артуского университета. Љомнату Я снЯл  у местной
дьЯконицы в  церковном  доме.  ’ут Я  впервые познал  ужасный  мир  кастовой
духовной среды со всем ее убожеством, с низменностью круга интересов, мелким
кипением страстей. Љак это не убило во мне веры? Ћпытные лекторы ђ‘•„, знаЯ,
что  мы, молодые,  рано или поздно заметим,  как далеко расходЯтсЯ  в  жизни
церкви учение и его  осуществление, упорно внушали нам  мысль, разработанную
философом ЃердЯевым, о достоинстве христианства и недостоинстве  христиан...
т. е. нельзЯ судить по делам верующих  о  самой вере.  ’еперь  Я спрашиваю в
ответ на такое  заЯвление: а в чем тогда правда религии на земле? ‚едь любое
дело должно  оправдыватьсЯ практикой,  а  иначе это не  дело,  не учение,  а
мираж, ничто!  Ќо длЯ молодого  студента тех лет  аргумент ЃердЯева  казалсЯ
сильным.  Џо  окончании  университета  Я  написал  диссертацию,  и мне  была
присвоена степень магистра богословиЯ.
     …ще  в  1932  году  Я  с  группой  других  студентов  порвал   с  ђ‘•„,
руководитель которого  в Џрибалтике €. Ђ. ‹аговский начал  активно проводить
антисоветскую   политику    и    вербовать   среди    членов    боевиков   и
политпропагандистов. Ѓыть врагом своей родины Я не  хотел. ЊенЯ оставили при
университете в аспирантуре.
     ЊоЯ работа при университете продолжалась полтора года. ‚ этот же период
и  было  положено  начало  моему  постепенному  отходу  от  веры.  ‡анимаЯсь
изучением  Ѓиблии, Я  прежде всего столкнулсЯ  с  проблемой  так  называемой
богодухновенности Ѓиблии.  ‘туденты ленинградских  духовных  школ, думаетсЯ,
вспомнЯт, как часто Я говорил на лекциЯх  и уроках:  "Џо учению православной
церкви" или: "Џравославное богословие считает". ќто Я делал в каждом случае,
когда внутренне не мог согласитьсЯ  с  тем учением,  которое, как  профессор
православной школы, обЯзан был раскрывать и освещать учащимсЯ.  € вот именно
тогда  еще Я,  самостоЯтельно  занимаЯсь проблемами библеистики,  увидел  из
доводов и  открытий подлинной  науки, что  ЃиблиЯ  составлЯлась  постепенно,
развивалась  в процессе исторической жизни  еврейского народа  век за веком,
что  отдельные  книги  ее принадлежат  совсем  не  тем  авторам,  которым их
приписывает  традициЯ. џ  увидел,  что в  Ѓиблии,  - несомненно,  нужном длЯ
исторической  науки памЯтнике  древней письменности,  - сложно переплетаютсЯ
мифы и сказки „ревнего  ‚остока,  летописные и фольклорные  преданиЯ, образы
древней  литературы и поэзии, магические заговоры эпохи человеческой дикости
- словом, что она не имеет ничего общего с откровением бога на земле.
     ЌачавшийсЯ  в ќстонии в  1936  году  расцвет национализма вынудил  менЯ
покинуть университет.  џ  получил  русский приход в ’аллине,  преподавал  на
русских  частных  богословских курсах,  продолжал писать и печататьсЯ, но  в
моей душе жила глубокаЯ неудовлетворенность.
     Ђ затем началась ‚еликаЯ  ЋтечественнаЯ  война. ѓод в ‘оветской  Ђрмии,
демобилизациЯ и  работа  свЯщенником в Џерми. ‚ конце войны менЯ  перевели в
освобожденный  ’аллин.   ‚  1946  году  Я   узнал  о  готовЯщемсЯ   открытии
‹енинградской духовной академии. Ћсенью Я уже был в ‹енинграде, чтобы начать
работать  профессором  кафедры свЯщенного писаниЯ ‚етхого  завета.  Ќа  менЯ
возложили еще должность инспектора (проректора) академии.
     €нспекторствовал  Я три  года и  год  был  "врио" ректора. џ  навидалсЯ
косности, ограниченности, тупости кастового  духовенства и хотел воспитывать
новых  будущих   служителей  церкви   всесторонне  развитыми,  далекими   от
суеверного  фанатизма,  наставниками  в  доброй  активной  жизни и  здоровой
нравственности.   Џри  мне  воспитанники  ходили  в   театры,   устраивались
постоЯнные   киносеансы,   поощрЯлось  чтение   художественной   литературы,
проводились лекции по общеобразовательным  и  политическим вопросам,  вечера
вопросов и ответов.
     ђезультатом  были  крупные  неприЯтности: Я-де  веду  слишком  светскую
линию, мало вниманиЯ отдаю  постам  и  бдениЯм...  Ќадо, чтобы  воспитанники
жили,  по  существу,  одной  свЯтоотеческой  литературой  и  были  вместе  с
пресловутыми "свЯтыми  отцами"  людьми,  стоЯщими  на уровне  культурного  и
научного развитиЯ первых  пЯти веков нашей  эры. џ подал в отставку  с поста
инспектора.
     џ не отметил, что по возвращении в освобожденный ’аллин Я не нашел свою
семью.  ‡апуганнаЯ  фашистской пропагандой и получив ложные сведениЯ о  моей
смерти, моЯ жена с двумЯ дочерьми выехала в ѓерманию. Џозже Я узнал, что она
развелась со мной и, выйдЯ замуж, увезла моих детей за океан. ‚ 1951  году Я
вступил во второй  брак. Њне  пришлось  за  это  испытать  немало упреков от
фанатиков. Ќаходились церковные руководители, которые всерьез мне  говорили:
"Љ чему вам брак, живите, с кем хотите.  ‚ы же  не  старик. ќто вам простЯт,
только бы все было  без шума. Ќо канонов не нарушайте..." џ  же  хотел  и  в
личной жизни быть честным человеком... ќто, по-видимому, понЯл и патриарх. џ
подал прошение  о  снЯтии с менЯ сана.  Ќо, увы, и  это  не избавило менЯ от
рЯсы.  Џатриарх, не желаЯ подавать другим  примера  к снЯтию сана, предпочел
оставить  менЯ  в  академии   профессором  и   "под  вечным  запрещением   в
свЯщеннослужении",  но с ношением рЯсы. Ќа лекциЯх Я должен  был  продолжать
носить это Ярмо отсталости и регресса.
     Њежду  тем  Я пережил еще  один  этап своего  развитиЯ.  ‚  1948-1949 и
1949-1950 учебных  годах Я, помимо своего предмета,  взЯлсЯ читать маленький
курс  истории  религии,  который решено было ввести в академии.  ђабота  над
историей  религии  завела менЯ  много  дальше той православной благочестивой
"наукообразности", которую Я должен был преподавать ради обличениЯ безбожиЯ,
по мысли вводившего этот курс митрополита ѓригориЯ.
     “глубленное, подлинно научное сравнительное изучение религии дало моему
формировавшемусЯ  многие  годы  атеизму  то  последнее  звено, которого  мне
недоставало.  ‚се  у  менЯ  встало на свои  места. Њир  религии представилсЯ
единым  процессом развитиЯ  превратных представлений  и суеверий, отражением
земных отношений  в пустых небесах, где нет места  никаким  высшим  духовным
силам.
     Ћт "причастиЯ  свЯтых тайн" корни протЯнулись к диким  кровавым обрЯдам
рЯда первобытных народов,  свЯщенники и  архиереи  побратались  с  шаманами,
свЯщенное   писание   стало   окончательно    документом   и   проповедником
рабовладельческой морали,  бог по отношению к верующим - небесным отражением
некоего  универсального  рабовладельческого  идеала,   длЯ  которого  все  и
навсегда рабы, чаще всего  дурные. € сам сатана оказалсЯ не врагом божьим, а
в  лучшем  случае   божьим  чиновником   по   особо  щекотливым  карательным
поручениЯм.
     ‚ 1955-1956 году Я был  привлечен в качестве ученого редактора к новому
изданию Ѓиблии  и отдельно -  Ќового завета с  Џсалтырью. ђабота над Ѓиблией
влекла менЯ, но менЯ угнетало сознание, что издание будет  использовано не в
научно-исторической   и  историко-критической   работе,   а   как   средство
религиозной пропаганды и одурманиваниЯ человеческих душ.
     ‚ этот  же  период  в "†урнале Њосковской  патриархии" Я  поместил  рЯд
статей  в защиту мира, дела длЯ менЯ  всегда  близкого  и  дорогого.  ‘коро,
однако,  должен был  прекратить  эту  работу,  так как от менЯ  требовали по
возможности голой елейности, на что Я мало способен.
     Њое решение порвать с религией все более оформлЯлось и крепло. Џочему Я
не  ушел  из  академии  несколько  лет  назад?  Џроцесс  формированиЯ  моего
мировоззрениЯ шел  от этапа к  этапу.  џ  не  сразу преодолел то преклонение
перед  несуществующей,   абстрактной  моралью  вообще,  которую  проповедует
религиЯ.  Џотом многое времЯ  Я  думал, что могу принести  некоторую  пользу
людЯм, стараЯсь своим воздействием воспитывать в церкви, - уж раз она есть и
верующие ходЯт в храмы, - пастырей, которые если и будут говорить о вере, то
по крайней мере не будут проповедниками грубых суеверий фанатизма.
     Ћднако с каждым  годом Я убеждалсЯ все более  и  более, что решение мое
неверно. ‡а спинами  тех  людей, которые пытались  быть такими, как  это мне
хотелось,  гнездились,  спекулируЯ  на их  светлых  чертах,  тысЯчи  грЯзных
трутней. € мои усилиЯ быть носителем и  учителем  передовой науки и культуры
при   том   общем   регрессивном  направлении,   которое  придавалось  всему
воспитательному процессу  в  духовных школах,  оказывались только  водой  на
мельницу проповеди тьмы  и  отсталости.  ЊенЯ коробило,  когда в академии на
"ученых советах" разбирались кандидатские диссертации вроде "работы" "Ћ злых
духах",  где,  к примеру,  говорилось, что сатана ЯвлЯетсЯ и  поныне, но без
рогов и копыт, а в виде красивого голого  мужчины  с бронзовым лицом и телом
(диссертациЯ Њиронова).
     џ  все Яснее стал сознавать, что только полный  разрыв с религией может
примирить менЯ с моей  совестью и дать право считать себЯ честным человеком.
Џри этом Я думал: учил ты открыто?! Џроповедовал всем?! Ђ  уйдешь, как змеей
уползешь.  ќто бесчестно.  ’ы должен иметь  смелость сказать о своем решении
так же открыто  и в глаза людЯм, как  ты открыто и в  глаза проповедовал то,
что  признал ошибочным  и  ложным. “мел учить,  сумей  разоблачить  то, чему
научил.
     Ћдно,   казалось   бы,  незначительное   переживание   заставило   менЯ
задуматьсЯ. ќто  было утром  7  сентЯбрЯ.  џ  приехал в  академию  принимать
экзамены. ‚ошел в  зал заседаниЯ.  Ћчень хороший  человек с наивной  детской
верой  - доцент  Њиролюбов  говорил  с одним из  преподавателей о  статьЯх в
газетах по поводу религии. Џодошел  инспектор  академии профессор Џарийский.
Њиролюбов  спросил  его:  "Ќадо  ли  говорить  с учащимисЯ  по поводу  таких
статей?"  Џарийский ответил резко и  повысив голос:  "Ќи в коем случае. џ  в
библиотеку дал указание не вывешивать газет и журналов, где будут какие-либо
статьи. Ќезачем говорить об этих гадостЯх. €х надо  замалчивать, как если бы
их  не  было".  Њиролюбов:  "Ђ если спросЯт?  ‚едь  там  есть чисто  научные
вопросы". Џарийский: "Ќет там никакой науки".
     Џодошел ректор, доцент протоиерей ‘перанский и сказал: "Ќу, не везде же
один полемический задор. …сть очень серьезные статьи с  привлечением науки".
Џарийский,  что называетсЯ, взорвалсЯ: "Ќет никакой науки!  ЉакаЯ это наука,
котораЯ  то одну, то другую  теорию выдвигает.  Ќет  никакой  науки..."  ‚се
замолчали. ђектор  отошел. Њне же стало невыносимо душно. ”изически душно  в
этом мире схоластики, длЯ  которого наука -  это только  окостенелые формулы
догматов и учение об уставных каждениЯх и коленопреклонениЯх.
     џ стал искать  конкретного выхода из тупика. ‚торого декабрЯ официально
сообщил ректору академии о прекращении мною преподаваниЯ в академии и вручил
ему  свое письмо,  в  котором  четко мотивировал  причины  своего  ухода  из
церковного ведомства  и которое просил  зачитать  моим бывшим сослуживцам  -
преподавателЯм и учащимсЯ, учившимсЯ у менЯ.
     <i>"Џравда", 1959, 6 дек.</i>

<h2>Љ духовной свободе</h2>

     <b>„‹џ —…ѓЋ Ќ“†…Ќ ќ’Ћ’ ђЂ‘‘ЉЂ‡? —’ЋЃ› Џђ…„Ћ‘’…ђ…—њ Ћ„Ќ€•...</b>

     ‘о днЯ моего ухода (2 декабрЯ 1959 года) из духовных школ, православной
церкви, христианства и разрыва с религией вообще  прошло немало времени. “же
выЯвились  тенденции истолкованиЯ  представителЯми  церкви  и моими  бывшими
сослуживцами  и учениками мотивов ухода.  —ерез газеты "Џравда" и "€звестиЯ"
поступило  немало  откликов  на  напечатанные  в них "Џисьмо  в  редакцию" и
"Ћтветы корреспонденту". Ќемало откликов пришло и ко мне на дом.
     ‚ свете всего происшедшего Явилась необходимость  вернутьсЯ  еще  раз к
мотивам и обстоЯтельствам моего разрыва с религией...
     ‚едь не так просты пути познаниЯ правды. ‚лиЯют на них даже помимо воли
самого человека и  воспитание, и родные,  и всЯ окружающаЯ среда, и школа, и
житейские  обстоЯтельства,  и  подавлЯющие  авторитеты.  ѓениально  проста и
глубока   формула  "Ѓытие   определЯет   сознание",   но  о  каких   сложных
обстоЯтельствах  в  жизни каждого человека,  о  каких сплетениЯх мотивов,  о
какой огромной борьбе она говорит. Ќе прост был и мой путь...
     10 ноЯбрЯ  1959 года  мне исполнилось сорок восемь лет,  и  еще с  1929
года, еще в последнем классе гимназии, началсЯ мой путь служениЯ религии,  и
в  частности православной  церкви.  €,  конечно, такой крутой поворот  далсЯ
нелегко. Ќо  потому и нашел в себе силы уйти, даже  несмотрЯ  на свои  сорок
восемь  лет, потому что почувствовал, как  угрожающе длЯ всего  моего  бытиЯ
ускорЯетсЯ процесс окостенениЯ души  из-за свЯзи  с религией. Ђ жить  всегда
хотелось творчески?
     †ить,  а не существовать  по принципу "день  да ночь - и сутки прочь!",
или, как иначе говорЯт, "абы прожить".
     ѓрустно, конечно, что это осознание вредности длЯ человека религиозного
пути  жизни  пришло  так  поздно, когда  позади  уже лучшие годы молодости и
расцвета  сил,  когда сама жизнь идет уже  к  закату. Ќо  лучше  поздно, чем
никогда...  Џусть  хотЯ  бы остаток жизни будет  живым,  творческим  в  меру
возможностей, не  будет  загублен  и  растрачен на  служение  несуществующим
"горним силам",  богам  и  духам,  выдуманным  еще  в эпоху раннего  детства
человеческого рода.
     Џусть  мой сложный и трудный  путь к свету и реальной правде жизни, мой
мучительный разрыв  с миром иллюзий, самообмана  и "потустороннего" послужат
целительным предостережением более молодым, стоЯщим  на пороге  жизни людЯм,
вокруг которых нередко копошатсЯ со своей проповедью православные фанатики и
сектантствующие "божьи люди". Њожет быть, кого-нибудь из них и предостерегут
эти страницы от губительного размена гордого званиЯ —еловека на сомнительную
честь "раба господнЯ", "спасенной души",  "слуги смиренного" несуществующего
бога.
     „ругим  побудительным  поводом  к  написанию  предлагаемой книжки  было
недоумение  многих  хороших, но  никогда как  следует  не задумывавшихсЯ над
сутью и  корнЯми своих взглЯдов  людей: как  это так, жил-жил  человек, богу
служил, а потом вдруг откланЯлсЯ и ушел...
     Ќет,  не  просто было  дойти до  решающего  часа,  когда  наступил срок
"откланЯтьсЯ"... „олог был путь...

     <b>...€ ‡Ђ‘’Ђ‚€’њ ‡Ђ„“ЊЂ’њ‘џ „ђ“ѓ€•</b>

     “ходЯ из  церкви, Я отчетливо  сознавал,  что менЯ ожидает осуждение со
стороны многих  фанатиков, что  придетсЯ прочесть и выслушать  немало злых и
полных ненависти слов. Џредчувствовал, что  некогда превозносившие менЯ люди
начнут возводить на менЯ всевозможные грЯзные обвинениЯ.
     ‘лучайнаЯ  встреча  на  улице показала  мне,  какаЯ кампаниЯ  очернениЯ
ожидает каждого порывающего с религией. “ Њосковского вокзала менЯ остановил
мой   бывший   студент,   протоиерей   одной   из   ленинградских   церквей.
Џоздоровались,  и  он  сказал:  "‚се  пописывают  о нас  всЯкие  мерзавчики!
‚прочем, „улуман среди  них  определенно  умный..." Џомните  этот  разговор,
отче? ‚от и менЯ вы, говоривший некогда, что Я был лучшим вашим профессором,
причислЯете  теперь,  очевидно,  к "мерзавчикам,  хотЯ  и  умным!.."  €  это
понЯтно.
     ќто  акт  своеобразной  самозащиты.  ‚едь если  признать  серьезными  и
честными  тех,  кто раскрывает  все  невежество веры в  бога  и  разоблачает
суевериЯ,  лежащие  в основе  религиозных "таинств"  и  обрЯдов,  то кем  же
придетсЯ  считать  людей,  которые  проповедуют  религиозные благоглупости?!
‘ознательных  или  бессознательных  лжецов?!  Ќевежественных  людей в  тогах
философов?! ‘лепых вождей "словесного  стада"?  „ействительно,  надо  же  им
выходить из этого положениЯ!
     ’олько  простите мне  эти  рассуждениЯ, дорогой  отче (дорогой!  ибо  Я
всегда  очень любил  и люблю моих бывших  студентов),  но  от  исторического
развитиЯ человеческого общества никуда не уйдешь! €стории вспЯть к каменному
веку не повернуть! ‚се подобные попытки были и останутсЯ поведением страуса,
прЯчущего в опасности голову в песок. Ћни не  что  иное, как  самовнушение и
самообман, тщетнаЯ потуга уйти от неизбежного конца.
     €  что бы  ни  твердила  церковь о  словах, Якобы сказанных некогда  ее
"основателем" •ристом: "џ созижду церковь мою, и врата ада не одолеют ее!" -
не "врата ада", благо  его  нет, а прогресс человечества и вырождение самого
христианства, превращение его в археологический парадокс властно  говорЯт  о
близком грЯдущем его конце...
     џ с глубоким сожалением смотрю теперь на людей, мечущихсЯ в бесполезных
поисках  путей сохранениЯ религии  и церкви. ‚едь  среди них  есть неглупые,
даже просто умные по-своему люди. Љак же их не жалеть!..
     € Я пишу  эти страницы  с некоторой надеждой  помочь не "заматеревшим в
косности своей", говорЯ Языком самой церкви,  пастырЯм церкви, среди которых
столько моих  бывших учеников. Њожет  быть, кто-нибудь из них и  откликнетсЯ
еще  не уснувшими под напевы церкви рассудком и совестью на мой призыв, ведь
среди них есть хорошие, хотЯ и глубоко ошибающиесЯ  люди... џ  не  говорю  о
тех, кто давно подменил веру цинизмом служениЯ своей корысти. ќтим "пастырЯм
божиим" фининспектор страшнее совести и всех мук ада, в который они давно не
веруют.  Ћни  -  надежный  оплот  церкви  христовой.  Љошелек  и  сберкнижка
приковывают их к "престолу господню" крепче, чем железные  цепи. €м говорить
что-либо  поздно. Ђ остальным  говорить  нужно.  ‡десь  уместны евангельские
слова: "€меющий уши слышать, да слышит!"

     <b>ЉЂЉ џ ‘’Ђ‹ ‚…ђ“ћ™€Њ € ЏЂ‘’›ђ…Њ –…ђЉ‚€.
     Ќ…ЊЌЋѓЋ Ћ „…’‘’‚… € ћЌЋ‘’€</b>

     Љак  Я  стал  верующим человеком и пастырем церкви? Љак  веровал, жил и
работал, будучи  пастырем  и богословом? €, наконец,  как пришел к  сознанию
необходимости уйти из церкви, порвать с ней?
     Ѓиографические  данные  лучше  всего  могут   осветить  жизненный  путь
человека, становление и развитие его мировоззрениЯ.
     џ не  из  кастовой  духовной  семьи.  €  в этом  мое счастье.  ‘емейное
воспитание в обстановке духовной касты  так калечит людей, что только редкие
из   них   оказываютсЯ  способными   избавитьсЯ   от  напускаемого  подобным
воспитанием духовного  тумана.  Ќе знаю,  сумел  ли  бы  Я  совершить подвиг
преодолениЯ кастовости.
     ђодилсЯ Я в  1911  году в городе ’аллине (тогда он называлсЯ ђевелем) в
семье  служащего местного  отделениЯ ѓосбанка.  Њать  была дочерью  морского
офицера. „ед, из великоустюжских крестьЯн, после многолетней службы матросом
пробилсЯ в офицеры и много лет проработал в ђевельском порту.  Џоэтому и мое
раннее детство было свЯзано с Ѓалтикой. Џозже  отца переводили  то в ‘ухуми,
то в Ћренбург.
     ‚о  времЯ гражданской  войны  почти  все мои  родственники  погибли  от
голода, тифа и других бед. ‚ 1922 году жизнь привела остатки семьи на родину
отца, в €ванове. ‡десь семьЯ распалась, и мать со мной и бабушкой  вернулась
в родной ей ’аллин.
     ’ак началсЯ "заграничный" период моей жизни. Њне было тогда одиннадцать
лет.
     ќстониЯ была в то времЯ буржуазной, "независимой" (только не от засильЯ
иностранного капитала) республикой.
     †или  мы   нелегко.  Џоначалу  всей  семьей,  втроем,  клеили  на  дому
папиросные  коробки  длЯ   фабрики  "‹аферм".  Џотом   мать  стала  работать
корректором  в газете, прирабатывала шитьем.  ‡арабатывала мало, еле концы с
концами  сводили. џ училсЯ,  а  летом  каждый  год  старалсЯ подработать  на
ботинки, на одежду: монтерствовал, малЯрил, рекламы на улицах раздавал, мЯчи
на теннисных кортах подавал, на побегушках в редакции был, газеты по киоскам
развозил, "собственным  корреспондентом" работал, туристов  в  качестве гида
водил.
     Љак  у всЯкого мальчишки,  а  позже юноши,  были  и у менЯ  свои мечты.
‚сегда  любил  Я естествознание. ‘обирал  коллекции  жуков и  окаменелостей.
Њечтал геологом  стать.  Ћчень любил еще  и  историю.  Њного читал и собирал
книги. ђано потЯнуло писать стихи.
     ‚лекло менЯ все времЯ к  коллективу,  к  общественной работе. Ѓыл  Я  в
пионерах,  потом эта организациЯ у нас закрылась. ‚ скауты пошел. Ќо  они из
ведениЯ   •ристианского   союза  молодых   людей   (так  называемаЯ  €ЊЉЂ  -
международнаЯ, финансируемаЯ  из  ‘Ђ  юношескаЯ  организациЯ)  перешли  под
руководство русской монархической эмиграции (генерал Ѓайов).
     Џокинув  по  совету матери,  отрицательно  относившейсЯ  к эмигрантской
политической   возне,  скаутскую  организацию,  пыталсЯ  сам   себе  создать
общественную  работу - школьный журнал  на стеклографе  печатал, в юношескую
труппу записалсЯ, на курсах выразительного чтениЯ работал.
     Ђ душа  просила  чего-то  большего. € жила  в  ней  тоска  по  родному,
русскому... •отЯ и эстонскую землю тоже полюбил крепко.
     Ђ  между тем  и  скауты,  и  школа, и  газеты, и  все окружающее  учили
антисоветчине. Њальчишкой  был. Њногому верил. ‘тишки  пописывал, нередко  с
антисоветским оттенком.  Ђ  сам делам людей  советских мысленно аплодировал,
гордилсЯ ими, как  "нашими",  "своими"... Ћ ‘оветском ‘оюзе жадно читал... €
осуждал с чужого голоса... € тЯнулсЯ собственным сердцем... ЊеталсЯ.

     <b>ЉЂЉ ‘Љ‹Ђ„›‚Ђ‹Ђ‘њ ЊЋџ ‚…ђЂ</b>

     "‡акон божий"  преподавали  нам в  школе.  „ома о  вере слышал немного.
Ѓабушка  и  мать принадлежали к тем  людЯм, о которых говорЯт, что они имеют
бытовую веру. ‚ церковь ходили, но фанатичками никогда не были. Ѓабушка была
из кронштадтских  портних. Џроучившись всего полтора года в школе, она стала
женой офицера, попала в общество дворЯн и баронов, но и там сумела завоевать
всеобщее уважение.  Њного  читала,  была  жадна  до знаний,  очень  добра  и
справедлива. Ћ вере  все слова дедовы повторЯла: "•очешь веру не растерЯть -
держись подальше от духовенства!"
     ‚ скаутах нас пытались, что называетсЯ, "натаскать" в религиозном духе.
„аже сборы назначали  к службе  в соборе, а оттуда уже вели куда-либо. Ќо  Я
научилсЯ  к  обедне  приходить   не  раньше,  чем  к  "Ћтче  наш..."  Ћсобых
религиозных  чувств  во  мне  в  то  времЯ  не  было.  ‚ерил,  но  и  думал.
…стествознание, которое Я любил, учило скорее неверию, хотЯ  учительница  по
этому предмету и была усердной церковницей. Џомню, пришел Я как-то из  школы
домой и заЯвил матери:
     -  Ђ человек-то не богом сотворен, а от обезьЯны произошел. ќто научный
факт! Њать шуткой ответила:
     - Ќу, знаешь! Њожет быть, твоЯ мать и обезьЯна, а моЯ нет!
     ’ак  и жил.  € что  из  менЯ  вышло бы, не знаю. € естественник во  мне
шевелилсЯ, и поэт.  Ќо жизнь  поставила надо мной неожиданный опыт,  пути ее
совершили непредвиденный зигзаг...
     Ѓыло это в  1928 году. џ училсЯ в предпоследнем классе гимназии. ‚ этом
году  в  ’аллине  возникли  религиозно-философские  кружки  так  называемого
ђусского студенческого христианского движениЯ (ђ‘•„). ќто была  эмигрантскаЯ
организациЯ,  имевшаЯ  центр  в   Џариже  и   тесно  свЯзаннаЯ  с  Џарижским
эмигрантским   богословским   институтом,   финансировалась   она   из   ‘Ђ
американскими   международными  молодежными  организациЯми  €ЊЉЂ  и  €‚ЉЂ  и
‚семирной   христианской   студенческой   федерацией.  •отЯ   организациЯ  и
называлась  студенческой, двери ее  были призывно  открыты  длЯ  людей  всех
возрастов и любого образовательного ценза. ‚ошли в  один  из таких кружков и
некоторые  мои  соученики.  Џригласили  и  менЯ.  ‚не  коллектива  Я  всегда
чувствовал себЯ одиноко и скверно. Џошел. Ќастороженно, но пошел.
     ‚ кружке было много молодого  задора, интереса к ђоссии.  Ѓыло дружно и
весело.  €  Я  чувствовал,  как  все  во  мне  встрепенулось. ЋбрадовалсЯ  и
возможности работать, и  возможности изучать  родное,  русское.  €  тоска по
родине, и тоска по коллективу, как мне показалось, нашла  свой выход. ‚скоре
Я стал одним из лидеров молодежного кружка...
     €зо днЯ  в  день  учили нас ненавидеть все нерелигиозное, считать,  что
"без  бога ни до порога", что  только  в  боге  -  жизнь, реальный прогресс,
будущее  и счастье  как  ђоссии,  так и всего человеческого  рода,  что  без
религии немыслима самаЯ мораль.
     ѓоворили   убедительно.    ѓоворили   люди,   которые   всеми    вокруг
превозносились  как самые передовые, умные  и  глубокие. ѓоворили профессора
(‚ышеславцев, ‡андер, ‡еньковский  и другие),  философы (ЃердЯев,  Ђрсеньев,
€льин), "пастыри" (—етвериков, ЃогоЯвленский),  писатели, художники. Ћб этом
же  писали,  твердили  книги,  газеты, радио,  взывали  ораторы  с кафедр  и
амвонов.  € тем  не  менее антисоветчика  из менЯ  не  вышло. ‚ывезенный  из
‘оветского ‘оюза в одиннадцатилетнем возрасте, Я не мог его позабыть.
     ‚ ђ‘•„ Я нередко бунтарил, проЯвлЯл "розовые"  тенденции. Ќо религиЯ на
много  лет  определила мое  мировоззрение.  џ стал  убежденным  православным
верующим человеком. Џри этом  верующим не по  неЯсному влечению чувств,  а в
силу усвоенных в тот период, как  мне казалось, неопровержимых и единственно
правильных знаний.
     ЌекотораЯ  начитанность,  любознательность,  широкий  круг интересов  и
склонность к  обобщениЯм и анализу скоро позволили  мне усвоить и общий круг
богословских  знаний,   и  Я  стал,  как   говорили,   довольно   интересным
докладчиком. ‚ 1929 году летом,  как участник II съезда ђ‘•„ в Џрибалтике, в
Џечерском монастыре, Я был избран секретарем съезда и даже выпустил книгу  о
нем ("“ родных свЯтынь"), впрочем, без  имени  автора. …ще до этого, с  1926
года, печаталсЯ  изредка в  газетах и  журналах (стихотворениЯ), и потому за
мной теперь установилась "слава" не только оратора, но и писателЯ.
     ‚се  это обратило на менЯ внимание нашего руководителЯ протоиереЯ €. џ.
ЃогоЯвленского, магистра  богословиЯ, церковного писателЯ (и, наконец, очень
умного,  хотЯ  и  фанатически  верующего  человека),  эмигранта  из ѓатчины,
бывшего  одно  времЯ до революции сотрудником  известного  мракобеса  €оанна
Љронштадтского.

     <b>"Ќ“†ЌЂ ЌЂЊ „ЋЃђЂџ ‘Њ…ЌЂ..."</b>

     Ћднажды после заседаниЯ кружка  ЃогоЯвленский  предложил  мне  остатьсЯ
"длЯ серьезной беседы". € сказал:
     - ‚идишь ли, уренька! Њы стареем, а дело церкви должно жить. Ќужна нам
добраЯ смена. €  вот благотворительное  общество "Џомощь  бедным"  при нашем
соборе  решило учредить при православном  отделении богословского факультета
’артуского университета  стипендию длЯ одного русского студента. —то  бы  ты
сказал,  если  бы Я  предложил  ее  тебе? ’ы еще гимназии  не  кончил. ‚ремЯ
подумать есть. ’ы мне сейчас ответа не давай, а думать - думай крепко. „олго
беседовал  он после этого со  мной  о  высоких  задачах пастырства. “тешать.
Ћтирать слезы. Џомогать людЯм находить выходы из тупиков жизни. Џоддерживать
отчаивающихсЯ.  „авать  внутренний стержень, зарождаЯ в людЯх желание жить и
боротьсЯ за лучшее, за правду...
     „омой Я шел в полном  смЯтении мыслей. ’ак неожиданно было длЯ менЯ это
предложение. ‚едь ни разу до этого не приходила мне в голову подобнаЯ мысль.
Њое  религиозное мировоззрение  укрепилось  и  четко  оформилось. Ќо  себЯ Я
мысленно  видел  лишь  честным человеком  и  добрым  христианином, способным
осуществлЯть  высокие  идеалы добродетели только на светском поприще. € лишь
колебалсЯ,  какой  путь  мне  избрать:  естествоиспытателЯ,  геолога  или же
попытать силы на литературном поприще. € вот передо мной  открывают еще один
путь. Џуть, о котором Я никогда не думал...
     ’ак жизнь поставила  менЯ перед  выбором, который должен был решить мою
судьбу. € Я начал  думать. Џри всей своей юношеской  неопытности, горЯчности
(а  мне шел восемнадцатый год),  мечтательности Я думал до  головной боли...
‚звешивал,  примерЯлсЯ,  спорил  сам  с  собой... € теперь уже жадно  и даже
несколько   настороженно  присматривалсЯ  ко  всему  касающемусЯ  церкви   и
духовенства.
     —то  менЯ привлекало в этом  предложении? ‘ самых  ранних лет,  когда Я
только  начал размышлЯть, мне всегда хотелось прожить жизнь с пользой, Ярко,
нужным  и небесполезным длЯ общества  человеком. €  вот здесь,  в  церкви, Я
видел возможность помогать людЯм, утешать и поддерживать их, учить добру...
     †изнь показала мне к этому времени немало теневых своих сторон. ‚идел Я
семьи, изгонЯемые  из  квартир  за неуплату квартплаты, нищих,  проституток.
‚идел "рынок рабов", как в буржуазной ќстонии называли черную биржу по найму
малолетних пастухов и рабочих на хутора "серых баронов" - кулаков. € сам Я в
поисках  заработка чуть  было  не  стал таким "рабом".  ‡нал борьбу за кусок
хлеба...  ‡нал, что  в  церковь идут  с  горем,  нуждой,  скорбью,  заботой,
страданием.  €  был   убежден,  что  она  поддерживает  благотворительность,
призывает   людей  помогать  друг  другу  и  сама  помогает  им.  Ђ  цену  и
действенность этой помощи понЯть и  оценить по существу Я тогда не умел.  Ќе
мог  за  проповедью примирениЯ  с условиЯми повседневной жизни, примирениЯ с
царЯщими в  жизни неравенством и  эксплуатацией  разглЯдеть  роль церкви как
опиума,  усыплЯющего  стремлениЯ  человека  к  завоеванию  прав на  подлинно
счастливую,  свободную  от  угнетениЯ и  неравенства  жизнь,  как  "духовной
сивухи", в  которой  человек  приучаетсЯ топить  и заглушать  пробуждающиесЯ
времЯ  от времени  в  нем  протесты  против  несправедливости. Ќет,  церковь
казалась  мне тогда подлинным прибежищем "всех труждающихсЯ и обремененных",
"матерью, отирающей слезы всеЯ земли".  €  встать  в  рЯды таких "отирателей
слез" казалось почетным.
     ’ам можно  было проповедовать, звать к добру, взаимной любви. € к этому
Я чувствовал в себе способности. ’ам можно было стать преподавателем "закона
божиЯ". Ђ перспектива стать учителем мне всегда казалась привлекательной.
     ’аковы  были  те  "за", которые  почти сразу же были  мною  осознаны...
Џротив них разместились мои тогдашние "но"...

     <b>Ћ ђџ‘Ђ•, ЃЋђЋ„Ђ•, „Ћ‹ѓЋ‚Ћ‹Ћ‘Ћ‘’€</b>

     Ћдним из первых моих  "но" были рЯса,  долговолосость и бородатость как
внешние атрибуты свЯщеннослужителЯ. Ќе  удивлЯйтесь! ‚едь Я  был  еще молод.
’олько начинал примерЯтьсЯ к жизни.
     €  вот  в  глазах моих замельтешила рукавастаЯ, долгополаЯ,  несуразнаЯ
рЯса - одежда со страниц учебника древней истории, нелепаЯ, неудобнаЯ одежда
людей,  избравших своим уделом  безделие. Ћдежда, в  которой  нельзЯ  быстро
ходить,  нельзЯ работать,  нельзЯ допустить энергичный жест, в которой можно
только "пребывать", "предстоЯть",  "возглавлЯть".  Ћдежда, свидетельствующаЯ
только  о  доведенном  до  анекдотичности  консерватизме,  о  застое  мысли,
понЯтий, привычек, быта.
     Ђ  долговолосость  и  запрет брить бороду!.. ‘колько здесь нарочитости,
бессмысленного преклонениЯ перед давно изжившими себЯ обычаЯми древности.  Ђ
ведь   этим  щеголЯют,   этим   искусственно  создают   себе   некий   ореол
"преподобного", маску благочестиЯ, лицо церковности, оболочку избранности.
     џ  простодушно поделилсЯ этими  сомнениЯми со своим духовником. ‚ ответ
услышал  рассуждениЯ  об  уважении к  традициЯм, о том, что  это "неизбежные
принадлежности церковности" в глазах "простого народа",  отражение "вечности
церкви"  среди  быстро менЯющихсЯ мод "мира  сего"... Ћ том, что  не следует
отгонЯть от церкви народ, "простецов", живущих только привычными обрЯдами, а
не  сознанием сущности  веры,  ломкой  хотЯ бы  и  Явно нелепых, но  ставших
привычными обычаев, таких, как рЯса, длинные волосы, целование рук и т. п.
     џ  на  все  "дакал".  џ  не  понЯл  тогда,  сколько  презрениЯ  к  этим
"простецам"  было  в  таком  объЯснении  пастырЯ-интеллигента,  и с  грустью
примирилсЯ  ради высокой цели с неизбежным  злом.  Ќо должен сознатьсЯ,  что
никогда не полюбил рЯсу и носил ее только в случаЯх крайней необходимости. €
в  дальнейшем  с  чувством  горечи  смотрел на  "культ  рЯсы",  созданный  в
православной  церкви,  на все  эти  шелковые,  муаровые,  бархатные,  синие,
зеленые, коричневые, с разными отворотами, разных экстрагреческих "крылатых"
покроев  и фасонов рЯсы... Ћсобенно в  среде архиереев и  в самой патриархии
насмотрелсЯ  Я  впоследствии  на  эту  игру  взрослых,  убеленных  сединами,
казалось  бы,  обЯзанных быть умными и  мыслЯщими  людей  в  археологические
бимбелюшки... Ќеловко за маститых старцев становилось. ‚едь такими "рЯсными"
вывертами  они  демонстрировали  только всю  мелочную, честолюбивую  изнанку
своих душ.

     <b>ЊЋ‹€’‚› € €• ђЋ‹њ. Џ‘€•Ћ‹Ћѓ€—…‘Љ€‰ ”ЂЉ’Ћђ “Љђ…Џ‹…Ќ€џ ‚…ђ›</b>

     Ѓольшим  "но"  Явилась   длЯ   менЯ  также  театральность  богослужениЯ
православиЯ...
     ’еперь-то, после многих лет занЯтий науками, в том числе психологией, и
особенно закономерност