ые,  фантастические  существа,  которые, строго
говорЯ, обЯзаны своим бытием не настоЯщему времени, а будущему и прошедшему.
Ѓоги,  обЯзанные своим бытием последнему, ЯвлЯютсЯ  тем, что уже  больше  не
существует; это мертвецы, существа эти живут только  в душе и представлении,
их  культ у некоторых народов  и  составлЯет всю религию, у большинства же -
значительную,  существенную  часть  религии.  Ќо  бесконечно  сильнее,   чем
прошлое,  действует  на  душу  будущее;  прошлое  оставлЯет  лишь  спокойное
ощущение воспоминаниЯ, будущее же стоит перед нашим взором с ужасами ада или
с  небесным блаженством. Џоэтому боги, восставшие из гроба, сами только тени
богов; подлинные,  живые боги,  повелители дождЯ  и  солнца, молнии и грома,
жизни и смерти, неба и преисподней, обЯзаны своим существованием лишь страху
и надежде -  силам, распорЯжающимсЯ жизнью и  смертью, расцвечивающим темную
пучину  будущего  фантастическими  существами. ЌастоЯщее  в  высшей  степени
прозаично,   завершено,   определенно;  его  нельзЯ  изменить,   восполнить,
выделить. ‚ настоЯщем представление совпадает с  действительностью, богам  в
нем нет места,  нет  простора, настоЯщее - безбожно. Ѓудущее же есть царство
поэзии,  царство  неограниченных возможностей и случайностей,  будущее может
быть  тем или  другим, оно может быть таким,  каким Я  его желаю, или таким,
каким  Я его страшусь.  Ћно еще не обречено  суровой судьбе, не  допускающей
никаких измерений;
     оно   еще   витает  между  бытием  и  небытием  в  своих  высотах   над
"повседневной" действительностью и Явной наличностью; оно еще входит в сферу
другого   "невидимого"  мира,  мира,   движимого   не  законами  тЯжести,  а
чувствительными нервами. ќтот мир -  мир  богов. ЌастоЯщее принадлежит  мне,
будущее - богам. ‘ейчас Я налицо;
     боги  не могут  у менЯ отнЯть  настоЯщего мгновениЯ,  которое, впрочем,
тотчас  становитсЯ   прошлым;   даже  божественное  всемогущество  не  может
случившеесЯ превратить в  не бывшее,  как это утверждалось уже древними.  Ќо
буду ли Я существовать в следующее мгновение? ‡ависит ли следующее мгновение
моей жизни от моей воли или же оно находитсЯ в необходимой свЯзи с настоЯщим
мгновением? Ќет? ’ут бесконечное число случайностей;
     ежеминутно  будущее  мгновение может  оказатьсЯ  навеки отторгнутым  от
настоЯщего - или неустойчивостью  почвы под моими ногами, или падением крыши
над  моей головой, молнией, ружейным  выстрелом, камнем,  даже виноградиной,
попавшей вместо  пищевода  в  дыхательное горло. Ќо  благодетельные боги  не
допускают  этого  резкого  толчка,  они своими эфирными,  неуЯзвимыми телами
заполнЯют  поры   нашего  человеческого   тела,  открытые  длЯ  всевозможных
вредоносных воздействий, они минувшее мгновение свЯзывают с наступающим; они
служат  посредниками между  будущим  и  настоЯщим, они  ЯвлЯютсЯ и владеют в
непрерывной свЯзи  тем,  чем люди - эти пористые боги -  ЯвлЯютсЯ  и владеют
даже в промежутках, лишь с перерывами.

        52.
     Њилосердие  -  существенное  свойство богов;  но  как  могут  они  быть
милосердными,  если  они  не  всемогущи, если  они  не  свободны от  законов
естественного предвидениЯ, то есть от цепей природной необходимости, если  в
индивидуальных  случаЯх,  в  вопросах жизни  и  смерти,  они не  оказываютсЯ
хозЯевами природы и друзьЯми и благодетелЯми людей,  следовательно, если они
не творЯт  чудес? Ѓоги  или, вернее, природа  одарила  человека телесными  и
душевными силами,  чтобы он мог  поддерживать  свое существование.  Ќо разве
всегда достаточно этих естественных средств самосохранениЯ? Ќе попадаю  ли Я
часто  в  такое  положение,  в  котором  Я  безнадежно  погиб  бы,  если  бы
божественнаЯ  рука не задерживала беспощадного  хода  естественного порЯдка?
…стественный  порЯдок  хорош,   но  всегда   ли  он  хорош?  Ќапример,  этот
непрерывный  дождь,  эта продолжительнаЯ засуха вполне в  порЯдке  вещей, но
если  боги  не  помогут, не прекратЯт  этой засухи, то  в результате  ее  не
погибну  ли Я, не погибнет ли моЯ семьЯ, не  погибнет ли даже  целый  народ?
„аже христиане,  подобно грекам, обращающимсЯ к ‡евсу, молЯт  своего бога  о
дожде  и думают,  что он  услышит  их  мольбу. ‚  застольных  беседах ‹ютера
читаем: "Ѓыла великаЯ засуха, потому что  долго не было дождЯ, и хлеб в поле
уже  стал сгорать; тогда  доктор Њартин ‹ютер стал молитьсЯ и сказал, тЯжело
вздыхаЯ:  Ћ! господи! ‘низойди  к нашей молитве ради твоего  обетованиЯ... џ
знаю, что мы от  всего сердца к тебе взываем  и вздыхаем с тоской, почему же
ты нас  не  слышишь?  ‚  ближайшую  же,  ночь  после  того прошел  обильный,
благоприЯтный   длЯ  растений  дождь".   Џоэтому  чудеса  тесно  свЯзаны   с
божественным  управлением  и  провидением, мало  того,  это  -  единственное
доказательство, раскрытие и проЯвление божеств, как сил и  существ, отличных
от природы; упразднить чудеса  -  значит  упразднить самих  богов. —ем  боги
отличаютсЯ от людей?  ’олько  тем,  что  они  не  ограничены  в том,  в  чем
ограничены люди, что они  всегда  таковы,  каковыми  люди  бывают только  по
временам,   мгновениЯми.  Џравда,   устранение  ограничений   сопровождаетсЯ
усилением и изменением свойств, но тождество остаетсЯ в  силе.  ‹юди живут -
жизненность  есть  божественность, это  -  существенное  свойство,  коренное
условие божества, но - увы! - человеческаЯ жизнь недолговечна, люди умирают,
боги  же  бессмертны,  обладаЯ  вечной жизнью;  люди  тоже счастливы, но  не
беспрерывно,  подобно  богам; люди также добры, но не всегда,  и  в этом, по
‘ократу,  заключаетсЯ отличие божества от  человечества, что боги  неизменно
добры;   люди   также,  согласно   Ђристотелю,   наслаждаютсЯ   божественным
блаженством  мышлениЯ, но  у  них духовнаЯ деЯтельность прерываетсЯ  другими
делами,  другой деЯтельностью. €так, у богов и у людей те же свойства, те же
правила  жизни,  только  у  первых  в  их  правилах   нет  ограничений,  нет
исключений,  как  у  вторых.  ЏотустороннЯЯ  жизнь  есть не  что  иное,  как
продолжение  настоЯщей   жизни,  не  прерываемое  смертью,  так   же   точно
божественное  существо  есть  не что  иное,  как  продолжение  человеческого
существа,  не  прерываемое  природой,  вообще - непрерывное,  неограниченное
человеческое существо. —ем же отличаютсЯ  чудеса от Явлений природы? Љак раз
тем, чем божество  отличаетсЯ от человека.  „ействие  или свойство  природы,
которое   не   оказываетсЯ   благотворным  в   данном  специальном   случае,
превращаетсЯ посредством  чуда  в благотворное  или,  во  всЯком  случае,  в
безвредное:
     благодарЯ чуду  Я не тону и не захлебываюсь в воде, когда по несчастной
случайности падаю в воду; благодарЯ чуду огонь менЯ  не сжигает,  упавший на
мою голову камень менЯ  не убивает - словом, чудо превращает существо, порою
благодетельное, порою вредоносное, порою благосклонное к человеку, порою ему
враждебное, в существо неизменно  благое. Ѓоги и чудеса своим существованием
всецело обЯзаны исключениЯм из правил. Ѓожество есть устранение человеческой
ограниченности и изъЯнов,  обусловливающих исключениЯ  из правил, чудо  есть
устранение изъЯнов и ограничений природы. Џриродные существа  - определенные
и,  следовательно,  ограниченные.  ќта  их ограниченность  в  исключительных
случаЯх обусловливает их гибельность длЯ человека; но  ограниченность  эта с
религиозной  точки  зрениЯ  не  есть  нечто  необходимое,  но  произвольное,
положенное   богом,  следовательно,  устранимое,  когда  это  требуетсЯ  длЯ
надобности  человека,  то  есть длЯ  его блага.  Ћтвергать  чудеса  под  тем
предлогом, что они не  соответствуют  достоинству и мудрости бога, сообразно
которым он изначала  на  вечные времена  предустановил и предопределил все к
лучшему, -  значит поступатьсЯ  человеком ради природы, религией - ради ума,
значит  во  имЯ бога  проповедовать  атеизм. …сли  бог  исполнЯет только  те
просьбы и  желаниЯ человека, которые могут быть выполнены  и без его помощи,
осуществление которых не  выходит за пределы  границ и  условий естественных
причин, если бог доставлЯет помощь лишь при содействии искусства и природы и
перестает   ее  доставлЯть,   когда  чудодейственнаЯ   материЯ   оказываетсЯ
исчерпанной, то  такой  бог  есть  не  что иное, как  прикрытаЯ именем  бога
олицетвореннаЯ необходимость.

        53.
     ‚ера  в  бога есть  либо вера  в  природу  (объективную сущность),  как
человеческое (субъективное) существо, либо вера в  человеческое существо как
сущность  природы.  ЏерваЯ  вера  -  религиЯ  природы,  политеизм, втораЯ  -
духовно-человеческаЯ религиЯ, монотеизм. Ћбозначение политеизма как  религии
природы (безоговорочно  и  в общем смысле) имеет, лишь относительный  смысл,
смысл  по противоположности.  Џолитеизм  жертвует собой природе, он  одарЯет
природу  человеческим  оком  и сердцем;  монотеизм жертвует  природой  себе,
человеческий глаз  и  сердце  он  наделЯет  силой и  властью  над  природой;
политеизм ставит человеческое существо в зависимость от природы, монотеизм -
природу от человеческого существа; первый утверждает:
     если нет природы,  то нет и менЯ; второй утверждает обратное:  если нет
менЯ,  то  нет  вселенной,  нет природы. Ћтправной тезис религии  таков: Я -
ничто по сравнению  с природой, по  отношению ко  мне все есть  бог, все мне
внушает  чувство  зависимости,  все, хотЯ  бы  случайно, может мне доставить
счастье и горе, спасение и гибель;
     поэтому  все ЯвлЯетсЯ предметом религии,  -  первоначально  человек  не
отличает причину от случайного повода.  ђелигиЯ, опирающаЯсЯ  на это чувство
зависимости без критической проверки,  есть так называемый фетишизм,  основа
политеизма.  —то касаетсЯ завершительного тезиса религии, то он  таков:  все
ничто  в  сравнении со  мной,  весь блеск небесных созвездий, высших божеств
политеизма   меркнет  перед  величием  человеческой   души;  все  могущество
вселенной  -  ничто  перед  мощью  человеческого  сердца;  всЯ необходимость
мертвой, лишенной сознаниЯ природы -  ничто  по сравнению  с  необходимостью
человеческого, сознательного существа, ибо все длЯ менЯ только  средство. Ќо
природа  не была бы мне доступна,  если бы она  существовала самостоЯтельно,
если бы она не  исходила от бога.  …сли бы она  существовала самостоЯтельно,
следовательно, включала в  себе основание своего бытиЯ, то ее сущность  была
бы сущностью самостоЯтельной, самодовлеющей, не имеющей  ко  мне  отношениЯ,
независимой от менЯ  сущностью и бытием.  ‘тало  быть,  значение природы как
чего-то  самого  по  себе  ничтожного, как  простого  средства длЯ  человека
восходит  исключительно  к  акту  творениЯ;  но  это  значение  прежде всего
раскрываетсЯ  в  тех случаЯх, когда  человек впадает  в  нужду, подвергаетсЯ
смертельной  опасности,  оказываетсЯ  в  коллизии  с природой,  последнЯЯ же
приноситсЯ  в  жертву  благу  человека,  -  так  происходЯт   чудеса.  €так,
предпосылка  чуда  -  творение,  чудо  есть  заключение,  следствие,  истина
творениЯ.  ’ворение так относитсЯ к  чуду,  как  род  или  вид  к отдельному
индивидууму;  чудо  есть  акт  творениЯ  в  виде особого, единичного случаЯ.
„ругими словами: творение  -  теориЯ; практикой,  применением ЯвлЯетсЯ чудо.
Ѓог  - причина,  человек -  цель вселенной,  то  есть  бог  -  теоретическое
первосущество,  человек  - первосущество практическое.  Џрирода  длЯ  бога -
ничто, она - простаЯ игрушка его всемогущества, но только длЯ того,  чтобы в
случае  нужды, да и вообще природа не имела никакой  силы  над человеком.  ‚
творце  человек  освобождаетсЯ  от  ограниченности  своего  существа,  своей
"души"; в чуде  он  освобождаетсЯ  от  ограниченности  своего существованиЯ,
своего  тела;  в  первом  случае  он  превращает  в  существо  природы  свое
невидимое,  мыслЯщее и мыслимое  существо, во втором  случае - свое видимое,
практическое  индивидуальное существо; в первом  случае он узаконивает чудо,
во  втором -  он  его  реализует. Џоэтому  в чуде  цель религии  достигаетсЯ
чувственным, доступным  путем- власть  человека над природой, божественность
человека становитсЯ чувственно воспринимаемой истиной. Ѓог творит чудеса, но
по просьбе  человека  и  если не  в  ответ  на  жаркую молитву, то  все же в
интересах  человека,  в  соответствии с его тайными,  внутренними желаниЯми.
‘арра засмеЯлась,  когда господь обещал ей  на  старости лет  сынишку,  но и
тогда  еще,  конечно, она больше всего  думала и мечтала о наследнике. €так,
тайным чудотворцем  ЯвлЯетсЯ  человек,  но  с  течением времени  -  а  времЯ
раскрывает  всЯкую тайну  -  он  становитсЯ и  должен стать  Явным,  видимым
чудотворцем. Џервоначально человек испытывает на  себе  чудеса, в заключение
он их сам творит; первоначально он - объект бога, в заключение он - сам бог;
первоначально бог находитсЯ только в сердце, в духе, в  мыслЯх, в заключение
он -  во плоти. ‚месте с тем  мысль скромна, чувственность нескромна;  мысль
молчалива и  сдержанна, чувственность откровенно  и без обинЯков  раскрывает
себЯ,  ее   высказываниЯ  поэтому  легко  высмеЯть,  если  они  находЯтсЯ  в
противоречии с разумом, потому что здесь противоречие бросаетсЯ в глаза, оно
бесспорно. ‚от почему современные рационалисты  стыдЯтсЯ верить в  телесного
бога, то есть  в чувственное, наглЯдное  чудо, но не стыдЯтсЯ  верить в бога
нечувственного,  то  есть  в нечувственное, скрытое чудо. Ќо  придет  времЯ,
когда  исполнитсЯ  пророчество  ‹ихтенберга,  когда   вообще  вера  в  бога,
следовательно  и  в  бога  рационалистического,  будет  считатьсЯ  таким  же
суеверием,   каким   в  настоЯщее   времЯ   считаетсЯ  вера   в   телесного,
чудодейственного, то есть христианского, бога, когда вместо церковного света
наивной  веры и  вместо  сумеречного света рационалистической  веры засиЯет,
согреваЯ человечество, Яркий свет природы и разума.

        54.
     “   кого   длЯ   бога   нет   иного  материала,   помимо  доставлЯемого
естествознанием, житейской мудростью  или  вообще  естественным  взглЯдом на
вещи, кто бога,  следовательно, наполнЯет  лишь естественнонаучными данными,
под  которыми  подразумеваетсЯ только причина или  принцип  астрономических,
физических, геологических, минералогических,  физиологических, зоологических
и  антропологических  законов,  тот  должен  быть  настолько  честен,  чтобы
воздержатьсЯ от имени божиЯ,  ибо принцип  природы всегда  есть естественнаЯ
сущность, а  не  то, из чего слагаетсЯ понЯтие бога. Ѓезграничен произвол  в
употреблении  слов.  Ќо  всего  больше  злоупотреблений   и   противоречивых
истолкований  встречаетсЯ  в отношении  слов:  бог  и религиЯ.  Ћткуда  этот
произвол,  откуда  это  смешение? Ћни происходЯт  потому, что из страха  или
нежеланиЯ вступать  в  конфликт  с  мнениЯми,  освЯщенными давностью, старые
названиЯ сохранЯютсЯ, но с ними свЯзываютсЯ совсем другие понЯтиЯ, возникшие
с течением времени, ибо только  название,  только видимость управлЯет миром,
даже  миром   религиозным.  ’ак   обстоЯло  дело  с  греческими  божествами,
получившими  с  течением  времени  самые противоположные  значениЯ,  так  же
обстоит дело с христианским богом.  ђелигиЯ сводитсЯ к  атеизму, называющему
себЯ   теизмом;  действительное   христианство   современности  сводитсЯ   к
антихристианству, называющему себЯ христианством. Њир желает быть обманутым.
Љак церковь, превращеннаЯ в естественнонаучный кабинет, уже не  дом божий  и
не  должна  так  называтьсЯ,  так  и  бог,  если  его  сущность  и  действиЯ
раскрываютсЯ   лишь   в   астрономических,   геологических,   зоологических,
антропологических делах,  уже  не есть  бог;  бог  есть религиозный  термин,
религиознаЯ сущность и объект, а не физическаЯ, не астрономическаЯ - словом,
не космическаЯ сущность. ‚ своих  застольных беседах ‹ютер говорит: "Deus et
cultus sunt relativa:
     бог  и  богослужение взаимно  свЯзаны,  одно не может  существовать без
другого,  ибо  бог  непременно должен быть  богом определенного человека или
народа, он всегда находитсЯ в pracdicamento relationis, относитсЯ  к чему-то
другому. Ѓог хочет иметь ему  поклонЯющихсЯ и его почитающих, ибо это одно и
то же - иметь бога и  почитать его, это соотносительные понЯтиЯ, как в браке
муж  и  жена,  - одно  не  может  быть  без другого").  ’аким  образом,  бог
предполагает людей, его  почитающих и ему поклонЯющихсЯ; бог  есть существо,
чье  понЯтие или  представление зависит  не  от природы,  но  от человека, а
именно от религиозного человека; объект поклонениЯ имеетсЯ лишь,  когда есть
существо  поклонЯющеесЯ,  иными словами, бог есть  объект,  наличие которого
даетсЯ лишь  вместе  с  наличием  религии, сущность  которого  дана  лишь  с
сущностью религии; итак,  бог есть  то, что не  существует  вне  религии, не
существует  как нечто отличное, независимое от нее; в боге объективно больше
ничего не содержитсЯ, кроме того, что субъективно заключено в религии. ’аким
образом,   существо,   представлЯющее   собой   лишь  философский   принцип,
следовательно, предмет философии, а не религии, не почитаниЯ, не молитвы, не
чувства,  существо,  не  исполнЯющее наших  желаний, не  выслушивающее наших
молитв,  есть только бог по имени, а не по своей  сути. ‡вук есть предметнаЯ
сущность,  бог  слуха;  свет  есть предметнаЯ  сущность,  бог  зрениЯ;  звук
существует только длЯ уха, свет - только длЯ  глаза; твое  ухо обладает  тем
же,  что  имеетсЯ в  звуке,  -  это ударЯемые, колеблющиесЯ тела,  натЯнутые
перепонки, студенистое вещество; в  глазу  же твоем заключены  органы света.
Џревращать бога  в  физический, астрономический  и зоологический объект  или
существо равносильно превращению звука в предмет зрениЯ. Љак звук существует
только в ухе и длЯ слуха, так и бог существует только в религии  и длЯ  нее,
только в  вере  и  длЯ  веры.  Љак звук  или тон  в  качестве предмета слуха
выражает только сущность слуха, так бог, взЯтый только как  предмет религии,
веры,  выражает  только  сущность  религии,  веры.  ЃлагодарЯ   чему  объект
становитсЯ  религиозным   объектом?   Љак   мы   видели,  только   благодарЯ
человеческой  фантазии,  способности воображениЯ и человеческому сердцу. ‚се
равно, молишьсЯ ли ты €егове  или Ђпису, грому или •ристу, собственной тени,
как это делает негр ‡олотого Ѓерега,  или своей душе, как  это делает старый
перс, молишьсЯ ли ты ветрам из живота или своему гению, -  словом,  молишьсЯ
ли  ты  чувственному или  духовному  существу,  -  это  безразлично. Џредмет
религии есть нечто,  лишь поскольку  это нечто  ЯвлЯетсЯ объектом фантазии и
чувства, ЯвлЯетсЯ объектом веры, именно поскольку предмет религии в качестве
ее предмета  не существует в действительности, а скорее  находитсЯ с  ней  в
противоречии,  только  постольку  он  есть   объект   веры.  ’ак,  например,
человеческое  бессмертие  или  человек как бессмертное  существо есть объект
религии,  но  именно   поэтому  это  есть   только  предмет   веры,  -  ведь
действительность  как раз  говорит о противоположном, о смертности человека.
‚ерить  -  значит воображать несуществующее существующим, значит,  например,
воображать, будто этот образ - живое существо, будто этот хлеб - мЯсо, будто
это вино  - кровь, то есть предполагать, что есть то, чего  нет.  …сли бы ты
надеЯлсЯ обнаружить  бога при помощи телескопа  на астрономическом небе  или
при помощи  лупы  в  ботаническом  саду,  или  при помощи  минералогического
молотка в  геологических  рудниках, или  при помощи  анатомического  ножа  и
микроскопа во  внутренностЯх животного или человека, то ты этим обнаружил бы
полное  непонимание  религии.  ’ы  найдешь  бога  только  в вере,  только  в
способности воображениЯ, только в человеческом сердце, ибо  он  есть не  что
иное,   как  сущность  фантазии   или   способности  воображениЯ,   сущность
человеческого сердца.

        55.
     "Љаково твое сердце, таков и твой бог".  Љаковы желаниЯ людей, таковы и
их  боги.  Ѓоги  греков  были ограниченными;  это значит,  их  желаниЯ  были
ограниченны.  ѓреки не желали  жить  вечно, они  только  не хотели стареть и
умирать, но боЯлись они не того, что смерть неминуема, а боЯлись умереть вот
сейчас, - неприЯтное всегда приходит к человеку преждевременно; греки только
не  хотели умирать в цвете лет, хотели избегнуть насильственной, мучительной
смерти;  они стремились не к блаженству, они стремились лишь к счастью,  они
хотели только  жить  покойной,  легкой  жизнью;  они  не  вздыхали,  подобно
христианам,   по  поводу  того,  что  над  ними  тЯготеют  законы   природы,
потребности полового чувства,  сна, еды и питьЯ;  в своих  желаниЯх  они  не
выходили из круга человеческой природы, они еще не  были творцами из ничего,
они  еще  не  превращали  воды  в вино,  они  только очищали, дистиллировали
натуральную воду и органическими способами превращали ее в божественный сок;
содержание  божественной,  блаженной  жизни  они  почерпали  не  из  чистого
воображениЯ, но  из  элементов реального  мира;  небо богов они  строили  на
основах этой  земли. ‚ раю христианской фантастики человек бы не мог умереть
и не умер бы,  если  бы  он  не согрешил; у греков же  человек умирал даже в
счастливый  век  Љроноса,  но  умирал так  сладко,  словно  засыпал. ‚  этом
представлении  реализуетсЯ  естественное человеческое  желание.  —еловек  не
желает  бессмертной   жизни,   он  жаждет   только  продолжительной   жизни,
благополучной  в  телесном  и  духовном  отношении,  и  хочет  естественной,
безболезненной смерти. ‘ледовательно, чтобы отказатьсЯ от веры в бессмертие,
нет   необходимости   прибегать   к   несвойственному  человеку   настроению
отрешенности стоиков. ‚се сводитсЯ к тому, чтобы убедитьсЯ, что христианский
символ  веры  основываетсЯ   только  на  сверхъестественных,  фантастических
желаниЯх,  и  вернутьсЯ  к  простой,  действительной  человеческой  природе.
Ѓожественное, то есть возможное, существо они не превращали в прообраз, цель
и мерило существа действительного, но действительное существо делали мерилом
существа  возможного.  „аже когда  они очистили и одухотворили  своих  богов
посредством философии,  их желаниЯ  остались  на почве действительности,  на
почве человеческой природы. Ѓоги - реализованные желаниЯ, но высшее желание,
высшее счастье философа, мыслителЯ, как такового,  сводитсЯ к  непрерывности
мышлениЯ. Ѓоги  греческих философов - по крайней мере греческого философа по
преимуществу,   философского   ‡евса,  ЂристотелЯ   -   непрерывно   мыслЯт;
блаженство,  божественность  сводитсЯ к  ничем  не  прерываемой деЯтельности
мышлениЯ. Ќо эта деЯтельность, это блаженство само ведь протекает в пределах
этого мира, в границах человеческой природы,  правда, в здешних условиЯх - с
перерывами. ќто есть  действительное,  определенное,  особенное  блаженство,
поэтому с христианской точки зрениЯ оно представлЯетсЯ ограниченным, жалким,
противоречащим  самой сущности блаженства: ибо бог христиан не ограниченный,
а  беспредельный,  возвышающийсЯ  над  всЯкой  естественной  необходимостью,
сверхчеловеческий,  внемировой, трансцендентный, а это  значит: христиане во
власти неограниченных, трансцендентных, выходЯщих за пределы мира,  природы,
человеческого существа, то есть абсолютно фантастических, желаний. •ристиане
хотЯт быть бесконечно  счастливее, чем боги  Ћлимпа; их желание - небо,  где
исчезают  все  границы,  всЯ природнаЯ  необходимость, где  исполнЯютсЯ  все
желаниЯ; на этом небе нет ни потребностей, ни страданий, ни ран, нет борьбы,
нет страстей, нет препЯтствий, нет смены днЯ и ночи, света и тени, радости и
горЯ,  как все это  есть на небе греков. ‹ютер, например, говорит: "ѓде  бог
(именно  на  небе),  там  должны  иметьсЯ  все  блага,  каких  только  можно
пожелать".  ’о  же  самое говоритсЯ об обитателЯх раЯ  в Љоране по  переводу
‘авари:
     "‚се их  желаниЯ будут  исполнены", но только их желаниЯ  другого рода.
‘ловом,  предмет  их  веры не  есть  ограниченный, определенный  бог,  бог с
известным именем -  ‡евса, Џосейдона  или ѓефеста, но абсолютный, безыменный
бог, потому  что предметом их желаний оказываетсЯ не какое-нибудь известное,
конечное, земное счастье, не определенное наслаждение-любовью или прекрасной
музыкой,  моральной свободой или мышлением,  -  но наслаждение, охватывающее
все возможные наслаждениЯ, поэтому наслаждение исключительное, превосходЯщее
всЯкое  представление,  всЯкое  понЯтие, наслаждение бесконечным, безмерным,
невыразимым,  неописуемым блаженством. Ѓлаженство и божество - то  же самое.
Ѓлаженство  в  качестве  объекта  веры,  представлениЯ,  вообще  в  качестве
теоретического  объекта,  есть  божество; божество  как объект сердца, воли,
желаниЯ, вообще как практический объект, есть блаженство. ‚прочем, волЯ, как
она понимаетсЯ моралистами, не составлЯет специфической особенности религии,
ибо Я не  нуждаюсь  в  богах, когда Я могу чего-либо  достигнуть собственной
волей. Џревратить мораль в существенную сторону религии  -  значит сохранить
название религии,  отказавшись от ее сущности.  Њоральным  можно  быть и без
бога,  но  нельзЯ  быть без бога  блаженным, блаженным в сверхъестественном,
христианском смысле, ибо  блаженство  в этом смысле находитсЯ  за  пределами
природы  и  человечества,  не  подчинЯЯсь  их  власти,  поэтому  длЯ  своего
осуществлениЯ   это  блаженство  предполагает  сверхъестественное  существо,
существо,  которое может  быть тем, что не под  силу природе и человечеству,
что выше всего человеческого.  Џоэтому, если Љант сделал  из морали сущность
религии, то он находилсЯ в таком же или приблизительно таком же отношении  к
христианской  религии,  в  каком  Ђристотель  стоЯл к  греческой,  поскольку
последний  теоретическую  деЯтельность  считал  сущностью  богов.  Љак  бог,
представлЯющий  собой лишь спекулЯтивную сущность, лишь ум, еще не есть бог,
так  и моральное существо  или "олицетворенный  моральный закон" еще не есть
бог.  Љонечно, и ‡евс - философ, когда  он  с улыбкой  взирает  с  Ћлимпа на
борьбу богов,  но  сверх  того он  есть нечто  бесконечно большее;  конечно,
христианский бог  есть и моральное существо,  но сверх того нечто бесконечно
большее;  нравственность  есть  лишь  условие  блаженства.  €стиннаЯ  мысль,
определЯющаЯ  христианское   блаженство,   а   именно   в  противоположность
философскому  Язычеству, есть как раз та мысль,  что только в удовлетворении
всего  человеческого существа  можно  обрести  истинное  блаженство, поэтому
христианство   позволЯет  быть  причастным  божеству,  или,  что  то  же,  -
блаженству, -  телом,  плотью. ‚прочем, развитие этой мысли  относитсЯ не  к
данной работе,  а  к "‘ущности  христианства".  €ли,  вернее, божество  есть
представление, истина и реальность которого сводЯтсЯ к блаженству. Ќасколько
простираетсЯ   желание  блаженства,   настолько,  не   дальше,  простираетсЯ
представление о божестве. “ кого  больше нет сверхъестественных желаний, длЯ
того больше нет сверхъестественных существ.