ериализм,
отрицающий всЯкое самопожертвование; атеистическаЯ философиЯ, которой всегда
увлекалась  революционнаЯ  интеллигенциЯ, не  могла санкционировать  никакой
свЯтыни, между тем как интеллигенциЯ самой этой философии придавала характер
свЯщенный и дорожила своим материализмом и своим атеизмом фанатически, почти
католически. ’ворческаЯ  философскаЯ мысль должна  устранить  эту  аберрацию
сознаниЯ  и вывести его  из тупика. Љто знает, какаЯ философиЯ станет у  нас
модной  завтра,  быть  может,  прагматическаЯ  философиЯ „жемса и  Ѓергсона,
которых используют подобно  Ђвенариусу и др., быть  может,  еще какаЯ-нибудь
новинка. Ќо от этого мы  не подвинемсЯ ни  на шаг вперед в нашем философском
развитии.
     ’радиционнаЯ вражда  русской  интеллигенции  к философской работе мысли
сказалась  и  на характере  новейшей  русской  мистики. "Ќовый путь", журнал
религиозных   исканий   и  мистических   настроений,  всего  более   страдал
отсутствием  Ясного философского  сознаниЯ,  относилсЯ  к философии почти  с
презрением.  ‡амечательнейшие  наши мистики  -  ђозанов,  Њережковский, ‚Яч.
€ванов, хотЯ и дают  богатый материал длЯ  новой постановки философских тем,
но   сами   отличаютсЯ   антифилософским  духом,   анархическим   отрицанием
философского разума. …ще ‚л.‘оловьев, соединЯвший в своей личности мистику с
философией, заметил,  что русским свойственно  принижение  разумного начала.
Џрибавлю, что нелюбовь к объективному разуму одинаково можно найти и в нашем
"правом" лагере, и в нашем "левом" лагере. Њежду тем как русскаЯ мистика, по
существу  своему  очень  ценнаЯ,  нуждаетсЯ  в  философской  объективации  и
нормировке в  интересах русской  культуры. џ  бы  сказал,  что дионисическое
начало  мистики  необходимо  сочетать с  аполлоническим  началом  философии.
‹юбовь  к философскому  исследованию  истины  необходимо  привить и  русским
мистикам,  и  русским интеллигентам-атеистам. ”илософиЯ  есть один из  путей
объективированиЯ мистики; высшей же и полной формой  такого объективированиЯ
может   быть   лишь  положительнаЯ  религиЯ.  Љ   русской   мистике  русскаЯ
интеллигенциЯ относилась подозрительно и враждебно,  но  в  последнее  времЯ
начинаетсЯ поворот, и есть опасение, чтобы  в повороте этом  не обнаружилась
родственнаЯ вражда  к  объективному разуму,  равно как  и  склонность  самой
мистики утилизировать себЯ длЯ традиционных общественных целей.
     €нтеллигентское сознание требует  радикальной  реформы, и очистительный
огонь  философии  призван  сыграть  в этом важном  деле  немалую  роль.  ‚се
исторические   и  психологические   данные   говорЯт  за  то,   что  русскаЯ
интеллигенциЯ может перейти к новому сознанию лишь на почве синтеза знаниЯ и
веры,   синтеза,    удовлетворЯющего    положительно   ценную    потребность
интеллигенции в органическом соединении теории и практики, "правды-истины" и
"правды-справедливости".   Ќо  сейчас   мы  духовно  нуждаемсЯ  в  признании
самоценности истины,  в смирении перед истиной и готовности на отречении  во
имЯ  ее.  (‘мирение  перед истиной  имеет большое  моральное значение, но не
должно вести к культу мертвой, отвлеченной истины.) ќто внесло бы освежающую
струю  в наше культурное творчество. ‚едь философиЯ есть орган  самосознаниЯ
человеческого  духа  и  орган  не  индивидуальный,  а сверхиндивидуальный  и
соборный.  Ќо  эта сверхиндивидуальность и  соборность философского сознаниЯ
осуществлЯетсЯ   лишь  на   почве  традиции  универсальной  и  национальной.
“крепление  такой  традиции  должно  способствовать культурному  возрождению
ђоссии. ќто  давно  желанное и радостное  возрождение, пробуждение дремлющих
духов  требует не  только  политического освобождениЯ, но и освобождениЯ  от
гнетущей власти  политики, той эмансипации мысли, которую  до сих пор трудно
было  встретить у наших  политических освободителей.  ђусскаЯ  интеллигенциЯ
была  такой,  какой ее  создала  русскаЯ  историЯ, в  ее психическом  укладе
отразились грехи  нашей  болезненной истории,  нашей исторической  власти  и
вечной нашей реакции. ‡астаревшее  самовластие исказило  душу интеллигенции,
поработило  ее  не только  внешне, но  и  внутренне,  так  как  отрицательно
определило все оценки интеллигентской души.  Ќо недостойно свободных существ
во  всем всегда винить внешние силы и их  виной себЯ оправдывать. ‚иновата и
сама интеллигенциЯ: атеистичность ее сознаниЯ  есть  вина ее  воли, она сама
избрала путь человекопоклонства и этим исказила свою душу, умертвила  в себе
инстинкт истины. ’олько сознание виновности нашей умопостигаемой  воли может
привести нас  к  новой жизни. Њы освободимсЯ от  внешнего гнета  лишь тогда,
когда  освободимсЯ  от  внутреннего  рабства,  т.   е.   возложим   на  себЯ
ответственность  и  перестанем  во всем винить внешние силы. ’огда народитсЯ
новаЯ душа интеллигенции.


        ЏримечаниЯ:

     (1) €стина не может быть  национальной,  истина всегда универсальна, но
разные национальности  могут  быть призваны  к  раскрытию  отдельных  сторон
истины. ‘войства русского национального духа указуют  на то, что мы призваны
творить в области религиозной философии.