
принимала  участие.  Ѓывало,  приедет   к   нам   какаЯ-нибудь   гостьЯ   из
"благородных". Њатушка зовет менЯ и говорит: "‚от, Я сейчас  тебЯ  позову  и
буду ругать. Ђ ты знай - это Я не тебЯ ругаю, а ее - пусть слушает. Ђ то она
тоже деликатнаЯ, ей прЯмо сказать нельзЯ -  не  понесет.  Ђ  ты  кланЯйсЯ  и
говори: "Џростите, матушка", а сама будь спокойна - это  Я  не  тебЯ,  а  ее
ругаю".
     €ногда Я говорила: "Њатушка, Я не успеваю" “ менЯ не хватает сил""  Ћна
всегда отвечала мне с улыбкой: "Ђ Я и не хочу, чтобы ты успевала" чтоб ты не
думала, что можешь справитьсЯ". ‚от-вот, не успевай, а все-таки надо""
     џ сама уехала от Њарен в Њоскву, без благословениЯ  матушки.  Љогда  ей
дали об этом знать, она, к большому  удивлению  всех,  принЯла  это  событие
совершенно спокойно и сказала: "Ќу что ж, в Њоскву?  Ќичего,  ничего.  Џусть
поживет в Њоскве". € больше матушка это событие не обсуждала.
     Њы считались с ђаечкой подругами, и когда Я приезжала, матушка кричала:
"ђайка! ‚стречай скорей - сестренка приехала!"
     Њатушка была  широкий,  глубокий,  очень  духовный  человек.  Ћна  была
прозорливаЯ. џ отлично чувствовала мистичность матушки.
     ‚ самом начале моей жизни с матушкой Я рассказала ей о свЯтой ’ерезе  и
попросила: "Њатушка, благословите менЯ поехать в воскресенье в  католическую
церковь"  (мы  тогда  в  наши  храмы  еще  не  ходили,  потому  что  были  в
"Љатакомбной  церкви").  Ћна  выслушала  менЯ  с  некоторым  недоумением   и
спросила:
     - ‚ католическую? „а кто они такие, католики-то?
     - Њатушка, - говорю Я, - да это же христиане.
     - •ристиане? - с сомнением спросила она. - Ђ что же, они в Ѓога веруют?
     - Ќу конечно же, матушка, веруют.
     - —то же, у них и ЃожиЯ Њатерь есть? Ќу-ну" - сказала матушка.
     Џомолчав, она сказала:
     - •орошо,  поезжай.  ’олько  положи  25  поклонов  до  и  после,  когда
вернешьсЯ. 25 поклонов земных.
     - •орошо, матушка. Ѓлагословите.
     Џоехала" —ерез месЯц-полтора Я опЯть прошу,  а  она  говорит:  "•орошо,
только 50 поклонов до и после". - "•орошо, матушка". ‚ следующий  раз:  "100
до и 100 после". ’ут Я почувствовала,  что  мне  это  не  под  силу:  сердце
заходитсЯ, а ведь нужно до поезда положить сотню земных и к поезду  поспеть,
а потом ехать, а потом - обратно. Џопробовала Я - и вернулась: еле дышу. …ще
в следующий раз попросила. "•орошо, - говорит, - 300 до и 300 после". - "Ќу,
- говорю, - матушка, Я же не могу". - "Ђ не можешь, - отвечает, - ну,  тогда
и не поезжай". € на этом прекратились мои посещениЯ костела.
     ‚ 51-м году мы с Њарен переехали с Џравды на 43-й километр, но дом  еще
не был готов, и мы поселились у наших соседей по участку. ќто были старинные
друзьЯ Њарен. Њатушка принимала живейшее участие в нашем строительстве, и мы
ничего не делали без ее благословениЯ. Ќаши друзьЯ когда-то  были  близки  с
игуменьей ‘ерафимо-‡наменского скита - матушкой ”амарью. € когда она умерла,
они приютили двух ее инокинь,  отдав  им  одну  комнату  в  своем  доме.  €х
комнатка,  котораЯ  была  предназначена  длЯ  них  с  самого  начала,   была
заставлена большими и маленькими иконами. ќти иконы они  вывезли  из  своего
скита после того, как его разогнали и окончательно закрыли. ’ам  была  одна,
котораЯ мне особенно нравилась, - образ Ѓожией Њатери  ‘коропослушницы.  Ћна
была не стариннаЯ, а, как тогда называли, "дивеевского письма",  потому  что
так писали монахини ‘ерафимо-„ивеевского монастырЯ.  “  Ѓожией  Њатери  было
прекрасное лицо, и то, что она называлась "‘коропослушницей", длЯ менЯ  было
знаком, что все мои просьбы будут услышаны очень скоро.
     џ часто смотрела на эту икону, и однажды „унЯ  сказала:  "…сли  хочешь,
возьми ее себе. Џусть она пока будет у тебЯ. Џодарить ее Я  не  могу".  џ  с
радостью согласилась, но решила, что нужно обЯзательно показать ее  матушке.
€ как можно без ее благословениЯ взЯть и поставить у себЯ такую икону!  €  Я
поехала в ‡агорск.
     €кона была большаЯ, не  меньше  метра  в  высоту,  написана  маслом  на
деревЯнной доске. Њатушке она так понравилась, что она сказала: "‡наешь что,
оставь ее у менЯ. Џока ваш дом строитсЯ,  пусть  постоит  у  менЯ.  Ђ  когда
стройка кончитсЯ и у тебЯ будет  своЯ  комната,  ты  возьмешь  ее  к  себе".
Џришлось согласитьсЯ.
     Њне было очень трудно освоить  церковный  устав,  и  матушка  дала  мне
большой  старинный  часослов,  написанный  церковнославЯнскими  буквами,   -
‘ледованную Џсалтирь. Џо этой книге, если внимательно ее читать, можно  было
понЯть основы устава, в ней все было написано. ‚ообще, ‘ледованнаЯ  Џсалтирь
- это замечательнаЯ книга!
     Џрошло года два или три, и Я уже начинала разбиратьсЯ в том, как должна
идти служба. € вот однажды Я приезжаю в ‡агорск, и матушка мне говорит:
     - —асослов-то этот у тебЯ?
     - „а, у менЯ, матушка.
     - Ќу, ты отдай его ’оне.
     ’онЯ - духовнаЯ дочь матушки, котораЯ жила отдельно, но была у  матушки
на полном послушании. џ обомлела.
     - Њатушка, - говорю, - не надо. Ќе берите у менЯ этой книги, Я никак не
могу без нее.
     - Ќет-нет-нет, отдай, - сказала матушка.
     - Ќет! Ќе отдам. Ќе могу!
     Њатушка сурово взглЯнула на менЯ:
     - ’ы что?
     џ сразу спохватилась:
     - Џростите, матушка.
     € начала кланЯтьсЯ ей в землю:
     - Џростите, только Я не хочу отдавать.
     - Њало ли что не хочешь. Ћтдай - и все. ђаз Я сказала - отдай.
     Ќу что ж, пришлось подчинитьсЯ.
     Ќаша матушка  была  живаЯ  и  энергичнаЯ.  Џо  натуре  она  была  очень
деЯтельный человек. Љогда Я встретилась  с  ней,  она  уже  была  схимницей,
поэтому у нее были очень большие молитвенные правила. Љогда она облачалась в
схиму, это было необыкновенное зрелище: она  всЯ  преображалась  -  это  был
человек как бы из иного мира.
     ‘нова и снова Я мысленно рЯдом с матушкой - после ее причастиЯ. Њы  все
стоим в маленькой комнате около закрытой двери. ‘тоим и ждем:  мы  не  смеем
войти в эту комнату, где она причащаетсЯ. “ нее было  особое  разрешение  от
нашего епископа держать у себЯ ‘вЯтые „ары, и она  могла  причащатьсЯ  сама,
без исповеди. Њы ждали.  Ќаконец,  дверь  открываетсЯ,  и  матушка  стоит  -
совершенно преображеннаЯ.  Ћна,  маленького  роста,  вдруг  сделалась  такой
большой, такой светлой, что на нее было больно смотреть.
     ‘могу ли Я как следует  описать  свою  матушку?  „умаю,  что  нет.  Љак
передать ее глубину и детскость? …е прозорливость и вместе с тем наивность и
частое недоумение и непонимание того, что делаетсЯ в нашей стране? Ђ  нарЯду
с этим какое-то удивительное знание будущего многих людей. џ знаю,  что  те,
кто обращалсЯ к ней как к старице и следовал  ее  советам,  не  ошибались  и
получали то, что искали. Ћна была и  ребенком,  и  взрослым,  и  очень-очень
мудрым и удивительно широким человеком. џ всегда поражалась ее широте.
     Љ ней приезжало очень много людей, особенно с ЏоволжьЯ, где она провела
всю жизнь в ‚ольском монастыре. € люди эти были обычно  больше  из  простого
народа.  Ћни  приезжали  со  своими  нуждами,  невзгодами  и   удивительными
рассказами о всЯких чудесах. “ многих  были  какие-то  видениЯ;  обЯзательно
кто-то видел Ѓожью  Њатерь  или  кого-нибудь  из  великих  свЯтых.  Њатушка,
котораЯ была очень мудрой и широкой, в то же времЯ как ребенок очень  любила
все эти истории и верила всему тому, что рассказывали ее гости. ‚месте с тем
к ней приезжала и интеллигенциЯ, в особенности  из  Њосквы.  ’ам  Я  впервые
встретилась с семьей Њеней - с матерью и тетей отца Ђлександра ЊенЯ.
     џ была послушницей три года. ‚ 1946 году матушка решила, что менЯ  пора
постричь,  запросила  в  письме  благословение  от  о.   €оны   и   спросила
относительно Њарен. …й хотелось, чтобы Њарен тоже постриглась. Ћтвет пришел:
менЯ - постричь, а Њарен - остатьсЯ в  миру.  ЃлагословениЯ  на  пострижение
Њарен не было.
     ‚скоре  после  письма  о.  €оны  менЯ  постригли  в   рЯсофор,   но   с
произнесением всех монашеских обетов и с переменой  имени.  Њатушка  сказала
мне: "’ы все-таки выбери себе кого-нибудь из наших православных свЯтых.  —то
ж ты все - ’ереза и ’ереза. Џоищи православного  свЯтого".  Ќо  Я  долго  не
могла найти среди православных свЯтых особенно близкого длЯ  себЯ.  ‚  конце
концов нашла преподобного „осифеЯ. Ћн был чем-то  похож  на  свЯтую  ’ерезу:
очень рано ушел в монастырь, был как дитЯ, и путь его был через послушание -
то, что длЯ менЯ было самым доступным, и умер он так же, как  ’ереза,  -  от
туберкулеза, очень рано, примерно в ее же возрасте. џ сказала:  "Њатушка,  Я
выбрала преподобного „осифеЯ". - "•орошо". - согласилась матушка.
     ‚о времЯ пострига она сказала архимандриту €осифу: "Ћтныне ее имЯ будет
„осифеЯ". Ђрхимандрит возразил: "Њатушка, зачем вы менЯете ей имЯ, да еще на
такое? …й же будет очень трудно". - "Ќет. џ так  желаю",  -  твердо  сказала
матушка. €, обратившись ко мне,  она  добавила:  "’еперь,  когда  ты  будешь
причащатьсЯ, причащайсЯ только с этим именем".  џ  никогда  не  нарушала  ее
распорЯжений, и очень много сложностей было у менЯ в то времЯ с этим именем.
Џотому что женского имени у нас такого нет, и  если  сказать,  что  мое  имЯ
„осифеЯ, то совершенно Ясно, что Я - монахинЯ. Ђ мы ведь тайные  монахи,  мы
скрываемсЯ, нас преследуют, и поэтому открыватьсЯ нам никак нельзЯ, если  мы
пришли в церковь, которой не доверЯем. Џравда, в то времЯ мы еще не ходили в
церковь - свЯщенники (из  "Љатакомбной  церкви")  сами  приезжали  к  нам  и
служили у нас ‹итургию, исповедовали и причащали. Ќо и потом, когда  мы,  по
распорЯжению нашего епископа, присоединились к официальной  –еркви,  у  менЯ
было очень много осложнений из-за моего  монашеского  имени.  Ќо  Я  боЯлась
нарушить слово матушки.
     Ќаше  правительство  она   всегда   называла   "разбойнички",   и   это
"разбойнички" у нее звучало почти  ласкательно.  Џотому  что  она  не  умела
по-настоЯщему осуждать или возмущатьсЯ:  любовь,  которой  она  любила  всех
людей, как велел •ристос, побеждала все.
     Ћднажды Я ей сказала: "Њатушка, Я  ведь  беспокоюсь  -  Я  работаю  без
документов и когда состарюсь, мне пенсии-то не будет. Љак Я жить тогда буду,
когда не смогу работать?" Њатушка посмотрела на менЯ насмешливо  и  сказала:
"—то-о-о? ’ы от кого ждешь пенсию-то? ’ы от разбойничков  ждешь  пенсию?"  €
она поднЯла руку и показала на небо: "‚от тебе пенсиЯ.  ‚от  Љто  даст  тебе
пенсию. Ѓог тебе даст все. Ћ чем ты думаешь? —то же тебе  разбойнички  могут
дать?" € так она мне сказала это  убедительно,  что  Я  перестала  думать  о
пенсии. € она оказалась права: Ѓог дал мне все.
     Ћднажды вечером матушка позвала менЯ  и  еще  двух  своих  насельниц  и
сказала: "‚озьмите эту икону и отнесите туда, куда Я  укажу.  €кона  эта  не
простаЯ - в ней есть Ящичек, и в нем -  ‘вЯтые  „ары.  ‘мотрите  -  идите  и
молитесь. ’а, котораЯ понесет икону, пусть находитсЯ в середине, а по  бокам
- остальные две. € не говорите о пустЯках, а молитесь всю дорогу, потому что
вы несете ‘вЯтые „ары. Џомните это.  €дите".  Ѓлагословила  она  нас,  и  мы
пошли.
     џ никогда не забуду это путешествие.  Ѓыло  уже  поздно  и  темно.  Њне
казалось, что Я несу что-то такое  драгоценное,  что  нужно  защищать  своей
жизнью, что можно за  это  отдать  свою  жизнь,  что  жизнь  моЯ  совершенно
необыкновенна и находитсЯ сейчас в руках ’ого, Љого Я держу в  своих  руках.
Љак это вообще может быть? ќто был такой страх, такое благоговение"  Њы  шли
молча, и каждаЯ из нас думала свою думу. ’ак мы  благополучно  дошли,  никто
нас не остановил. Љогда мы  вернулись,  матушка  сказала:  "‹ожитесь  скорее
спать, ложитесь, не надо вам молитьсЯ. џ за вас все времЯ молилась. џ за вас
все правила сделала". € Я опЯть почувствовала удивительный  внутренний  путь
нашей матушки. џ даже почувствовала, как все наши обЯзанности  уже  сделаны,
они уже перед Ѓогом. € мы легли спать, как маленькие дети, такие счастливые"
ќто был удивительный вечер.
     Џриближалось времЯ, когда Я внутренне начала отдалЯтьсЯ от матушки. Њне
казалось, что Я живу не по своей внутренней правде,  обманываю  самое  себЯ,
что Я не могу примиритьсЯ с такой дисгармонией между словом и делом.  ‘ейчас
Я думаю, что это было непростительной ошибкой  с  моей  стороны:  надо  было
примиритьсЯ.
     ЌесмотрЯ на мой внутренний отход, Я не терЯла  одного,  за  что  крепко
держалась, - послушаниЯ. Њатушка мудро не останавливала менЯ. Ћна,  конечно,
видела и понимала, что Я отхожу от нее, но ничего мне не говорила. € никогда
ничем не показывала, что замечает мое отчуждение. Ћна считала всегда, что  Я
остаюсь при ней, и была права. Ћна была права, потому что Я осталась при ней
на дороге послушаниЯ. € с этой дороги Я не сходила ни при ее жизни, ни после
ее смерти.
     ‚ основном  при  матушке  жили  три-четыре  человека.  Ќо  дом  ее  был
постоЯнно наполнен и часто  переполнен  людьми.  Њного  приезжих,  много  ее
духовных детей  с  ЏоволжьЯ.  Џриезжали  к  ней  за  советами,  за  духовным
руководством,  привозили  продукты.  Ћчень  много  приезжало   монахинь   из
разогнанных монастырей. € всем матушка давала приют. Ќекоторые  жили  только
по нескольку дней, а некоторые - подолгу. Ѓывали случаи  -  и  год,  и  два.
€ногда приезжали с детьми, что страшно возмущало  ее  постоЯнных  насельниц.
Ќапример, мать ЏалладиЯ или ђаечка говорили: "Ќу что же это такое?  ‚едь  мы
монахини, зачем же нам дети?" Ќо матушка принимала всех, кто в ней нуждалсЯ.
     Ѓыла одна, не помню, из какого монастырЯ, больнаЯ монахинЯ. “  нее  был
рак, и она умирала. ‘ ней была послушница, и  матушка  отдала  им  отдельную
комнату. Њне запомнилась одна ЏасхальнаЯ ночь, когда мы все  собрались,  как
всегда, у матушки и с пением "•ристос воскресе" пошли по всему дому и  зашли
в комнату, где лежала уже умирающаЯ стараЯ монахинЯ. џ помню, как она на нас
смотрела. Њы стоЯли около нее, пели "•ристос воскресе", а она улыбалась нам,
и крупные слезы катились у  нее  по  щекам.  Џотом,  когда  она  умерла,  ее
послушница продолжала еще некоторое времЯ жить у матушки. Ћднажды Я  сказала
ей: "Љсюша, а ты,  может,  останешьсЯ?  Њожет  быть,  захочешь  здесь  жить?
Џриезжай к нам  на  дачу  -  живи  с  нами".  Љсюша  заплакала  в  ответ  от
благодарности, а матушка, услышав мои слова, улыбалась и говорила: "’ак-так"
правильно" вот они какие у менЯ" вот какие" так и  должно  всегда  относитсЯ
друг к дружке". Џохоронив свою матушку, Љсюша не осталась жить в ‡агорске, а
уехала куда-то к себе на родину.
     Ѓольше всех жалела и  горЯчее  всех  принимала  участие  в  жизни  этих
бедных, несчастных, сбитых с толку монахинь из разогнанных  монастырей  сама
матушка. € многие знали, что они всегда найдут у нее приют, и приезжали.
     Њатушку нашу до сих пор помнЯт. € многие.  Ћна  была  известна.  €менно
своей необычайной прозорливостью, своими мудрыми советами, своей  любовью  и
своей  удивительной  способностью  принимать  всех-всех,  кто  в  ней   хоть
как-нибудь нуждалсЯ, в самое тЯжелое и страшное времЯ.
     ‘реди постоЯнных гостей стала поЯвлЯтьсЯ одна монахинЯ -  она  называла
себЯ монахиней  из  Ђносинского  монастырЯ  (был  такой  Ђносинский  женский
монастырь,  довольно  известный).   …е   звали   ‡ина.   ‚нешне   это   была
привлекательнаЯ молодаЯ женщина с чисто русским  типом  лица.  …й  было  лет
35-36. € матушка,  как  всегда,  с  большим  гостеприимством  и  сочувствием
принЯла ее. Ћна много рассказывала о себе, всем она очень понравилась, и  мы
ее принЯли как свою настолько, что вскоре она стала посещать  и  нашу  дачу,
где мы жили с Њарен. Њы принимали ее с большим радушием  и  рассказывали  ей
всю свою жизнь, все свои страхи, все то, что мы  скрывали.  Њы  были  с  ней
совершенно откровенны.
     џ даже не знаю конкретно, в чем  это  выражалось.  Ћна  вела  себЯ  как
типичнаЯ монашенка, а все-таки что-то было "такое". € Я начала беспокоитьсЯ.
‚ конце концов, Я не выдержала и сказала: "Њарен, мне почему-то кажетсЯ, что
‡ина совсем не та, за кого она себЯ выдает". Њарен внимательно посмотрела на
менЯ и ответила: "‡наешь, Я тоже об  этом  думала.  Ќо  Я  боЯлась  об  этом
говорить". - "„а, - подтвердила Я, - Я тоже боюсь". ’ак мы с ней  поговорили
и решили пока молчать: как можно говорить такое о человеке, который  столько
выстрадал? Њало ли что нам покажетсЯ"
     Ћднажды мы были все у матушки и молились - читали молебный канон Ѓожьей
Њатери  "Њногими   содержимь   напастьми".   ќтот   канон   матушка   читала
неопустительно каждый день и всегда  нам  говорила:  "—итайте  канон  Ѓожией
Њатери, и никакой беды с вами не будет". € вот во времЯ чтениЯ этого  канона
Я вдруг вижу, что ‡ина украдкой перебирает стопку книг,  лежащих  на  столе,
как бы ищет что-то. Љниги эти обычно были богослужебные. € этот  жест  сразу
утвердил менЯ в том, что она - не  наш  человек,  что  она  -  из  тех,  кто
наблюдает за нами. € Я сказала об этом ‹иде и ђаечке.  Њы  посоветовались  и
решили рассказать об этом матушке. ‘казали -  матушка  удивилась:  "„а  нет,
этого быть не может. Ќе-е-ет. Љак же так? ќтого быть не может. ‚ы знаете, вы
ей этого ничего не говорите. џ ее сама попытаю. џ  все  узнаю",  -  уверенно
сказала матушка. € позвала ‡ину к себе в комнату длЯ беседы.  Џосле  беседы,
когда ‡ина уехала, матушка сказала: "Ќу, Я все узнала. ќто  надежно:  она  -
аносинскаЯ монахинЯ. џ ее прЯмо спросила: ‡ина, ты - что, правда монашка или
ты из разбойничков? Ђ она мне говорит: да что ‚ы, матушка, как  можно  такое
говорить? ’ак что вы, девчонки, не сомневайтесь".
     ‚от такаЯ была  у  нас  матушка:  и  мудраЯ,  и  наивнаЯ.  "Њатушка,  -
закричали мы хором, - как же можно было так  спрашивать?!  ‡ачем  же  ‚ы  ей
рассказали?" € наше беспокойство после этой беседы стало только  сильнее.  ‚
конце  концов  ђаЯ  сказала:  "џ  все-таки  допытаюсь,  что  она   из   себЯ
представлЯет. ‚от пойдет к матушке в комнату, Я и поглЯжу, что у нее в сумке
лежит". ‘казано - сделано. € в следующий раз, когда ‡ина приехала и прошла в
комнату к матушке,  ђаечка  устроила  настоЯщий  обыск.  ‚зволнованнаЯ,  она
прибежала ко мне и сказала: "‹ена! —то Я увидела! ‚ сумке-то у нее несколько
паспортов, и все на женское имЯ, а  имена-то  все  разные!  Ќет,  она  -  не
монашка, она - шпионка!" Њы все рассказали ‹иде, устроили срочное совещание,
дождались, когда ‡ина уехала, и доложили обо всем  матушке.  Њатушка  только
развела руками. ‹ида говорит: "Љак хотите, но  больше  мы  ее  принимать  не
будем". Њатушка удрученно молчала.
     ‚ следующий раз, когда ‡ина приехала,  наша  решительнаЯ,  воинственнаЯ
‹ида сурово ей сказала: "Ѓольше к  нам  не  приезжай".  -  "—то  такое?  —то
случилось?" - ‡ина делала вид, что ничего не понимает,  ничего  не  знает  и
страшно обижена. Ќо ‹ида стоЯла на своем: "ЋбъЯснЯть тебе ничего не буду, но
только двери наши закрыты длЯ тебЯ. “ходи и больше не  приходи,  чтобы  чего
хуже с тобой не было! “ходи подобру-поздорову". “ж если ‹ида разойдетсЯ, то,
как говоритсЯ, будь здоров.  Ћна  была  очень  решительна  и  в  достаточной
степени бесстрашна.
     Њы с Њарен обреченно стали готовитьсЯ к тому, что нас арестуют. ’еперь,
когда ‡ина разоблачена, она, конечно, отомстит за все это. ’ак или иначе, мы
были в ее руках. Њатушка сказала: "Љаждый день читайте канон  Ѓожией  Њатери
"Њногими содержимь напастьми". ЃожиЯ Њатерь защитит вас - ничего не  будет".
€ мы читали, молились и все-таки готовились к аресту. џ как человек  опытный
и уже переживший и тюрьму, и ссылку, и лагерь сказала, что надо первым делом
купить валенки с калошами - без  них  пропадем.  Џотому  что,  конечно,  нас
сошлют далеко-далеко. „а и в тюрьме без такой обуви никак не обойдешьсЯ. ‚се
это мы сделали и буквально  сидели  на  чемоданах.  Ќо  времЯ  шло,  нас  не
трогали, и понемногу мы успокоились, и жизнь опЯть вошла в свою колею.
     Њатушка старалась ничего не делать без благословениЯ своего старца,  о.
€оны. €ногда она называла его просто "папой". Ћна рассказывала о  нем  очень
редко,  всегда  понизив  голос,  как  бы  из  страха,  чтобы  кто-нибудь  не
подслушал. Џо ее рассказам, он скрывалсЯ где-то  около  ‚олги,  в  маленькой
деревне, в подземелье. ќто была страннаЯ и удивительнаЯ историЯ. €з немногих
скупых слов матушки Я могу только сказать, что о. €она  был  свЯщенником.  џ
даже не знаю, был ли он архимандритом  или  просто  иеромонахом.  ‚о  всЯком
случае, это был духовный руководитель матушки долгие годы, еще до революции,
и, по-видимому, духовный наставник ее монастырЯ.
     Љогда после революции начались гонениЯ на верующих, он скрылсЯ,  как  и
многие. ‘крывалсЯ он в небольшой деревне, окруженной  вишневыми  садами,  на
берегу ‚олги. ќта местность была всЯ  изрыта  подземными  ходами.  Ћни  были
прорыты, не знаю когда, быть может, во времЯ  татаро-монгольского  нашествиЯ
или еще раньше. Њне говорили, что они тЯнутсЯ на десЯтки километров в разные
стороны и настолько извилисты и причудливы, что без проводника  человек,  не
знакомый с расположением этих ходов, может заблудитьсЯ  и  просто  не  выйти
наружу.
     ‚ таком подземелье и было устроено более или  менее  удобное  жилище  с
печкой, причем так хитроумно, что дым был выведен очень далеко, за несколько
километров (Я рассказываю это со слов матушки). Ќайти это скрытое жилье было
невозможно.
     ‚начале в этом  подземелье  скрывались  двое  -  о.  €она  и  еще  один
иеромонах,  по-моему,  о.  Ќиколай,  потом  присоединилсЯ  третий.   Њатушка
рассказывала: этот третий (по-моему, его звали о. Ђнтоний) был заключенным в
лагере. Ћднажды к нему подходит незнакомый человек  и  говорит:  "Џойдем  со
мной". Ћ. Ђнтоний испугалсЯ: "ђазве это возможно? „а нас часовой  застрелит:
мне же нельзЯ за проволоку выходить". - "Ќе бойсЯ  ничего,  -  говорит  этот
человек. - €дем со мной.  Ќичего  не  будет".  „ействительно,  они  спокойно
вышли: часовой их не увидел. € незнакомец благополучно привез о.  ЂнтониЯ  в
эту деревню, в тайное жилище о. €оны. Љто он был, этот о. Ђнтоний, и кто был
о. Ќиколай - этого Я не знаю.
     ‚ первое времЯ, в особенности вечерами и ночью, о. €она еще выходил  из
своего подземельЯ наружу через маленький домик  и  гулЯл  в  вишневом  саду,
который его окружал. ‚ этом домике жили двое: одна из духовных дочерей нашей
матушки - схимонахинЯ ЊариЯ и послушница ЊанЯ.
     ‚ремЯ шло, гонениЯ усиливались. € вскоре о. €она уже не приходил гулЯть
в вишневом саду.
     ‚ домике, где жила мать ЊариЯ, была печка, котораЯ через подземный  ход
сообщалась с подземельем старцев. Љогда нужно было общатьсЯ, о. €она подавал
знак, что он придет, - мать ЊариЯ слышала звон колокольчика.  ’акие  встречи
происходили ночью, вдвоем - мать ЊариЯ отсылала ночевать свою  послушницу  в
один из сарайчиков во дворе. Њожет быть, приходили еще его насельники, этого
Я не знаю. Њатушка о них не упоминала. ‚  общем,  так  осуществлЯлась  свЯзь
старцев с внешним миром. ЊанЯ мне говорила, что сама она никогда не  слышала
звон колокольчика, - его слышала только мать ЊариЯ.
     ‚сЯ эта историЯ звучит как-то неправдоподобно и похожа  на  чудесные  и
удивительные рассказы о всЯких  ЯвлениЯх  и  чудесах,  которыми  так  охотно
делились все гости,  приезжавшие  к  матушке.  Ќо  старец  €она  существовал
реально. Њатушка получала от него письма с наставлениЯми и  указаниЯми,  как
поступать в том или ином случае. Ћна ничего не делала без его  благословениЯ
и систематически посылала им вещи и продукты.
     Ћднажды мать ЊариЯ приехала в Њоскву, в ‡агорск. ќто была  уже  пожилаЯ
монахинЯ, украинка, приветливаЯ, открытаЯ, но  молчаливаЯ.  —асто  говорили,
что живут они только чудесами, исключительно чудесами. Ћна гостила у матушки
недели три, потом собралась ехать обратно. ‚  то  времЯ  ездить  было  очень
трудно,  и  матушка  сказала,  что  Я  должна  сопровождать  мать  Њарию.  џ
испугалась: вокзалы, поезда, трудные посадки" Ќо матушка распорЯдилась, и  Я
стала готовитьсЯ к отъезду.
     Њы ехали с перерывами. Џо пути мы должны были заехать  в  ‘аратов,  где
жила одна из духовных дочерей нашей матушки - сестрица Џашенька. Џосле войны
ездить было очень трудно, всюду царили разруха и голод. ‘ большим страхом  Я
села в вагон дальнего следованиЯ: это  было  мое  первое  путешествие  после
возвращениЯ из заключениЯ. џ всегда боЯлась внешнего мира, боЯлась жизни,  а
после заключениЯ - особенно. Ђ тут мне приходилось быть опорой и  помощником
матери Њарии, котораЯ никак не могла путешествовать одна.
     Њы доехали до ‘аратова, где на окраине города жила  сестрица  Џашенька.
…хать нам пришлось довольно долго, пока мы добрались до нее. ќто было что-то
вроде пригорода с небольшими огородами и садами. ‚ одном из таких домиков  и
жила Џашенька.
     Ќас  приветливо  встретили  насельницы  сестрицы  Џашеньки.   €х   было
несколько человек, и всЯ обстановка в доме была совсем как у нашей  матушки.
Ќасельницы эти  были  большей  частью  из  мордвы.  Ћни  прекрасно  говорили
по-русски, так же,  как  и  по-мордовски.  €  все-таки  по  характеру  и  по
темпераменту они несколько отличались от русских. Ќачальницей этой небольшой
обители была сестрица Џашенька.
     Џосле  первых  приветствий  и  восклицаний  мы  пошли   здороватьсЯ   с
Џашенькой. Џри доме была небольшаЯ пристройка,  что-то  вроде  террасы,  где
лежала Џашенька. ’ам стоЯли кровать и  стол  со  шкафчиком,  на  столе  были
колокольчик и несколько, очевидно, богослужебных, книг. Џервой пошла  к  ней
мать ЊариЯ. Ѓыла она там долго. Џосле нее пошла Я. ЊенЯ не предупредили, что
Џашенька - полный инвалид. џ увидела перед собой  урода,  такого,  какого  Я
никогда еще в жизни не видела. Њне показалось,  что  тела  почти  совсем  не
было, - оно было маленьким,  скрюченным  и  высохшим.  €  большаЯ  голова  с
громадными голубыми глазами. Џервое  мое  чувство  было  ощущение  страха  и
тошноты, котораЯ подступает к горлу, когда видишь уж очень большое уродство.
Ќо это было только первое мгновение. Џотом все прошло,  и  Я  видела  только
громадные глаза, совершенно необычайные,  которые  внимательно  смотрели  на
менЯ, - глаза, сиЯющие как два голубых солнца.
     “ нее была какаЯ-то  страннаЯ  болезнь.  Љогда  ей  было  лет  пЯть,  в
деревне, где она жила, внезапно поднЯлсЯ  ужасный  вихрь.  ‚етер  был  такой
сильный, что с домов сносило крыши, а ее приподнЯло  на  воздух  и  с  силой
ударило о землю. ‘ тех пор она заболела, всЯ высохла и ничего не могла есть:
кормили ее  жидкими  кашицами.  ‡имой,  мне  рассказывали,  она  никогда  не
переходила в теплое помещение. ЌесмотрЯ на суровые зимы, она оставалась тут,
в  нетопленой  террасе,  и  обогревалась  только   маленькими   подушечками,
нагретыми на печке. ‚рачи удивлЯлись, каким образом она вообще живет. ’ем не
менее, она продолжала жить.
     Џашенька протЯнула каким-то сдавленным  голосом:  "Ќу,  здра-а-авствуй"
—то ты мне скажешь?" ѓолос звучал так,  как  будто  исходил  из  глубины.  џ
растерЯнно помолчала, потом сказала неожиданно  длЯ  себЯ:  "ЊенЯ  никто  не
любит", - и заплакала. ќто признание, которое внезапно, со  страшной  силой,
подступило к моему горлу, было  неожиданным  длЯ  менЯ  самой.  ‘лезы  текли
ручьЯми. џ чувствовала, что менЯ действительно никто  не  любит.  џ  ощутила
такой недостаток любви - может, поэтому Я становилась все дальше и дальше от
‡агорска? Ѓыть может, в этом причина моего  состоЯниЯ,  которое  Я  называла
"беглым монахом"?
     "Ќикто не любит? - протЯнула Џашенька. - Љак это так? „а  ведь  Я  тебЯ
люблю". € глаза ее засиЯли еще сильней. џ действительно увидела любовь в  ее
глазах. "џ буду за тебЯ молитьсЯ, а ты молись за менЯ, - продолжала она. - Ђ
когда будешь молитьсЯ за менЯ, обЯзательно не забывай и моих  родителей.  €х
зовут Ђвраамий и Ђнна. ‘начала скажи: Ђвраамий и Ђнна,  а  потом  менЯ.  Ќу,
ступай, будь спокойна", - и она отпустила менЯ, перекрестив широким крестом.
     џ ушла от нее с легким сердцем и мокрым от слез лицом. џ была  уверена,
что видела ангела.
     џ вышла во двор. ’ам стоЯла будка, и к  ней  была  привЯзана  небольшаЯ
собачка, котораЯ своим лаем оповещала, что кто-то приблизилсЯ. ‚рЯд  ли  она
могла кого-нибудь  напугать.  џ  подумала:  "ЃеднаЯ  собака!  Ќаверное,  она
никогда не получает мЯса". Џотому что все насельницы строго постились и, как
полагаетсЯ в православии, мЯса не ели. џ пошла пройтись и недалеко  от  дома
Џашеньки обнаружила небольшой рынок. ‡ашла туда и увидела, что там продаетсЯ
колбаса. „енег у менЯ было мало, но Я решила, что все-таки надо этой собачке
дать попробовать вкус мЯса, и купила маленький кусочек, чтобы она знала, что
есть еще другаЯ пища, а не только всЯкие кашицы и картошка.
     џ вернулась в дом и положила  свою  маленькую  покупку  на  подоконник.
’олько Я положила этот маленький сверток, раздалсЯ звонок.  Ћдна  из  сестер
прибежала к Џашеньке. Џашенька сразу спросила: "—то это принесли и  положили
на подоконник?" €, кажетсЯ, она еще сказала: "ќто …лена. —то она купила? —то
она принесла?" ЊенЯ позвали к Џашеньке. џ пошла. Ћна говорит:  "’ы  что  это
купила?" џ говорю: "Љолбасу". - "‡ачем?" - "‘обачку вашу хотела  накормить".
- "‘обачку? ’олько собачку?" - "„а,  -  ответила  Я,  совсем  растерЯнно.  -
Љонечно. ќто Я ей купила". - "Ђ-а, ну тогда хорошо. ’огда иди -  отдай  ей".
џ, взЯв этот кусок колбасы, который весил, наверно,  меньше  100  граммов  и
наделал столько переполоху в доме, пошла к собачке. Ђ эта  противнаЯ  собака
отказалась есть колбасу. Ћна настолько была перевоспитана в этом  доме,  что
даже не могла представить, что  колбаса  -  это  что-то  съедобное.  џ  была
поражена до глубины души.
     ‚ доме у Џашеньки ничего не делалось без ее благословениЯ. ’ак же,  как
у матушки в ‡агорске. €  удивительное  дело:  Џашенька,  котораЯ  лежала  на
терраске и никогда не вставала, всегда знала, что происходит  в  доме.  …сли
что-нибудь в доме делалось не так, она звонила в колокольчик. Ќа  ее  звонок
прибегал кто-нибудь из ее послушниц, и она говорила: "Ђ почему у  вас  то-то
или то-то?" Ћна все знала, несмотрЯ на то, что никогда не вставала со  своей
постели, и от нее ничего нельзЯ было скрыть.
     Њы ночевали у Џашеньки одну или две ночи. “ матери  Њарии  были  с  ней
долгие беседы. Ђ Я думала свои думы, гулЯла около  дома  и  разговаривала  с
сестрицами, которые рассказывали о своем житье-бытье. “ них жизнь была как у
настоЯщих монахинь  -  в  молитве  и  полном  послушании.  Џотом  мы  вполне
благополучно сели на поезд и поехали до ‘ызрани, где кончалсЯ наш сухопутный
путь, - дальше мы должны были плыть по  ‚олге  до  деревни,  где  жила  мать
ЊариЯ.
     Ѓольше Я  никогда  не  видела  сестрицу  Џашеньку.  џ  только  знала  и
чувствовала, что она молитсЯ обо мне. € Я всегда молилась и молюсь о  ней  и
ее родителЯх Ђвраамии и Ђнне. ‚последствии Я узнала, что она  постриглась  в
схиму под именем ‘ерафимы. ’ак распорЯдилась наша матушка. ’ак Я ее и помню:
схимница ‘ерафима и родители ее Ђвраамий и Ђнна.  “дивительный  человек.  Ќе
человек, а ангел, спустившийсЯ на землю, была эта Џашенька.
     Џосле ее смерти все  насельницы  жили  некоторое  времЯ  вместе,  но  с
течением времени - кто уехал, кто умер. ’ак постепенно все и исчезло:  исчез
этот домик на этой улице, эта терраса, где жил свЯтой человек или  ангел.  €
как будто ничего не было, а ведь это было. ќто было. € Я была так близко  от
нее, от этой жизни.
     „о ‘ызрани мы доехали благополучно и там тоже  без  всЯких  затруднений
сели на пароход. € вскоре причалили к пристани  "Џоволжье",  где  находилась
деревнЯ матери Њарии. „еревнЯ эта находилась  недалеко  от  ‚олги,  кажетсЯ,
даже вдоль реки. ђаскинулась она широко,  привольно.  „омики  стоЯли  далеко
друг от друга, разделенные большими, преимущественно вишневыми, садами. Ѓыли
они чистенькими, беленькими,  и  домик  матери  Њарии  тоже  был  маленький,
чистенький и беленький.  Ѓольшой  двор  с  просторным  сараем  и  с  всЯкими
домашними пристройками. ‚се это было  как-то  очень  добротно  и  привольно,
дышалось очень хорошо. Џонравилось мне там. џ сразу побежала к  реке,  чтобы
поплавать, покупатьсЯ - Я же так любила воду!  €  почувствовала  себЯ  очень
хорошо.
     Џредполагалось, что Я проживу там около недели. ‡а это времЯ мать ЊариЯ
должна  была  наладить  свЯзь  со  старцами.  Ћчевидно,   и   наша   матушка
рассчитывала получить какие-нибудь письменные указаниЯ от них.
     ‘оседи, узнав о приезде матери Њарии, сбежались к ней, спрашивали,  что
и как. Њать ЊариЯ пользовалась большим уважением и  доверием.  Љ  ней  часто
приезжали  и  приходили  люди,  чтобы  вместе  помолитьсЯ,   посоветоватьсЯ,
рассказать о своих радостЯх и горестЯх. ’ем более, что в  округе  церкви  не
было: все было закрыто, все разрушено на много  километров.  ќтот  маленький
домик был духовным центром, куда собирались люди со всеми своими  нуждами  и
вместе молились. Ќаселение там было преимущественно - мордва.
     —ерез день или два в деревне случилось печальное происшествие. ‚друг  с
громким плачем в домик прибежали несколько женщин и со  слезами  рассказали,
что в их семье за что-то арестовали молодого хозЯина, за какие-то  неполадки
в их колхозе. ‚ то времЯ попасть под арест  означало  полную  неизвестность:
вернешьсЯ ли ты когда-нибудь или не вернешьсЯ. € конечно, это  было  ужасное
горе и ужасный страх. € женщины бросились за молитвенной  помощью  к  матери
Њарии. ЏеребиваЯ друг друга, они рассказывали подробности этого неожиданного
и несправедливого ареста и требовали, чтобы тут же, моментально, все  встали
и молились, чтобы его выпустили. Ћни кричали: "Ђкахвист! Ђкахвист!", то есть
"акафист". Ѓольше ничего они, собственно, и не знали и требовали,  чтобы  мы
все времЯ читали вслух акафисты. Њы по очереди читали весь день и всю  ночь,
совершенно обалдели от усталости и охрипли.  Ќо  как  только  мы  замолкали,
кто-нибудь из женщин, которые истово молились, но временами задремывали  при
этом, очнувшись, опЯть кричали: "Ђкахвист! Ђкахвист!"
     Љаково же было наше изумление, когда утром прибежали и сказали:  "Њожно
больше не молитьсЯ - он уже дома! …го  выпустили!"  ђадость,  конечно,  была
необыкновенной, а наше удивление, мое в особенности, тоже. Џодумать только -
выпустили! Ќо не от того, что мы читали, совершенно  даже  не  понимаЯ,  что
читаем, а может - и от того. Љто знает" ‚ероЯтней всего  от  того,  что  они
верили вполне, по-настоЯщему, что молитва в этом доме  может  все,  что  она
даже сильнее всЯкой власти.
     „нЯ через три-четыре мать ЊариЯ сказала, что в эту ночь она должна быть
одна, и отослала нас с Њаней спать в сарай. Њы  там  очень  удобно  и  уютно
устроились на сене, и ЊанЯ сказала, что в эту ночь должны прийти  старцы.  џ
заснула с таким чувством, что в эту  ночь  произойдут  странные  и  чудесные
вещи.
     Ќа следующее утро Я шла в дом с большим интересом,  думаЯ  о  том,  что
будут письма длЯ нашей матушки, какие-нибудь новости. Ќо когда мы вошли,  то
увидели, что в комнате как-то особенно  пусто:  какие-то  клочки  бумаги  на
столе и непривычный беспорЯдок, а  мать  ЊариЯ  сидит,  покачиваЯсь,  всЯ  в
слезах, тихо причитает и плачет. Ќаконец, из ее причитаний и слез мы узнали,
что она не видела старцев - они оставили ей записку, что уходЯт  навсегда  и
больше сюда не придут. Њать ЊариЯ была совершенно неутешна;  она  повторЯла:
"Ћни нарочно послали менЯ в Њоскву" Ћни знали, что уйдут" —тобы не  было  ни
тЯжелых расставаний, ни уговоров с моей стороны,  ни  отчаЯниЯ"  Ћни  решили
сделать это, когда менЯ  не  будет,  и  потому  послали  менЯ  в  Њоскву,  в
‡агорск""
     Њать Њарию посещали не только соседи, приходили к ней и издалека.  —аще
других  к  ней  приходила  ЊариЯ  Ѓаранова.  ЊариЯ  Ѓаранова  была  приЯтной
внешности: молодаЯ, миловиднаЯ, одета очень чистенько, совсем по-городскому.
‚зглЯд внимательный, серьезный и часто очень грустный. Ќо ее  поведение,  ее
поступки поражали своей нелепостью. Ћна нарочито вела себЯ  как-то  неловко:
задевала, опрокидывала, например, кувшин с молоком или что-нибудь разбивала.
Ќу, конечно, наша ЊанЯ (послушница матери Њарии) сердилась на нее.  €  когда
она  сердилась,  ЊанЯ  Ѓаранова  как-то  обиженно  оправдывалась:  "€   чего
сердитьсЯ? € что Я такое сделала? Ќичего ведь Я такого  не  сделала".  —асто
она молча сидела где-нибудь в уголке.
     …е считали юродивой •риста ради  и  относились  к  ней  как  к  Ѓожьему
человеку. Ћна очень долго и внимательно смотрела на менЯ, и Я  почувствовала
к ней большую симпатию. Ћбычно Я боюсь юродивых: никак не разобрать,  больны
ли они, или это какой-то особенный путь ради •риста?  Ќо  ЊанЯ  менЯ  чем-то
привлекала. ‘ама не знаю: мы с ней не  говорили  ни  о  чем,  а  просто  она
смотрела на менЯ, а Я поглЯдывала на нее и ощущала ее присутствие как что-то
положительное и доброжелательное. ЏоЯвлЯлась она всегда неожиданно и так  же
неожиданно исчезала. Ћна бродила из дома  в  дом,  иногда  ночевала,  иногда
уходила. Ћна мне казалась очень интересной и не похожей на других  юродивых.
€ в этот раз она была, по-моему, только день  или  два,  и  так  же  тихо  и
незаметно ушла, хотЯ успела рассердить нашу Њаню: что-то опрокинула,  где-то
насорила, что-то разбила. ‚ общем, все было как обычно.
     џ прожила еще несколько  дней  в  этом  маленьком  домике.  Њать  ЊариЯ
постепенно успокоилась, но ходила грустнаЯ и молчаливаЯ, писала письма нашей
матушке, собирала менЯ в дорогу. џ же подолгу сидела на берегу и смотрела на
‚олгу, гулЯла по просторному двору и, конечно, не утерпела - такова уж  была
моЯ судьба - прикормила двух собак. “ соседки была собака со щенком, и вот Я
как-то вышла и увидела: такие трусливые, несчастные, забитые  животные,  их,
как обычно в деревне, никогда не кормили. Џо утрам Я давала им  украдкой  по
куску хлеба (с хлебом тогда было еще трудно, но все-таки Я урывала от  своей
порции).
     ‚ первый раз они подошли ко мне с большим страхом, как бы не верЯ,  что
человек обращаетсЯ к ним с лаской. ’оропливо выхватили каждаЯ свой кусочек и
убежали. Ќо во второй раз Я увидела, что две  фигурки,  такие  трогательные,
сидЯт и ждут. †дут и внимательно смотрЯт, полные надежды  и  страха.  Љаждое
утро Я давала им по куску  хлеба,  и  с  каждым  днем  они  становились  все
доверчивее и подходили ко мне все ближе и ближе. Ћчень милые были  животные.
ЊанЯ потом рассказывала, что когда Я уехала, они еще несколько дней сидели и
все ждали. ЃеднЯги - так и не дождались.
     Ќаконец, менЯ собрали. џ распрощалась со всеми и отправилась в обратный
путь.[...] „о ‘ызрани Я добралась благополучно. ’ам мне надо было попасть на
пассажирский поезд до Њосквы. ‘ большими трудностЯми Я купила билет, но -  о
ужас! - на поезд не могла сесть. Џрошел один, скорый, проводники  стоЯли  на
страже, каждый у своего вагона, никого не пускали, и  Я  не  могла  на  него
попасть. —то делать? Ќа этой  незнакомой  станции  Я  даже  не  знала,  куда
обратитьсЯ. „енег у менЯ не было.  џ  была  в  безвыходном  положении  и  со
страхом ожидала следующего поезда. Љогда он пришел, Я бросилась  к  вагонам,
но опЯть натолкнулась на совершенно  неумолимых  проводников,  которые  всех
отгонЯли от вагонов и пускали только по особым документам. Џоезд уже  должен
был тронутьсЯ, и Я упавшим голосом, почти шепотом, сказала: "‚пустите  менЯ,
ради Ѓога впустите!" € вдруг проводница открыла двери и сказала: "Ќу, входи,
входи скорей!" € Я вошла в довольно просторный вагон. Џроводница указала мне
свободную боковую лавку, где Я  очень  удобно  устроилась,  не  верЯ  своему
счастью. џ уже приготовилась к чему-то  ужасному,  что  останусь  одна,  без
денег, не знаЯ, что мне делать, и вдруг - какое счастье! - менЯ впустили.
     Љогда Я устроилась  и  немного  успокоилась,  Я  услышала  беседу  двух
проводниц: старшаЯ упрекала ту, котораЯ  менЯ  впустила:  "ќто  что  еще  за
новости? ‡ачем ты ее впустила?" Ђ та ей отвечает: "„а  ведь  она  ради  Ѓога
менЯ попросила. Љак же было не впустить?" џ с благодарностью молилась.[...]
     ‚ремЯ шло. Њатушка старела и слабела, ей было уже за 80 лет. 18 лет  мы
с Њарен жили под ее руководством. € на 18-м году этой жизни с  матушкой  она
стала от нас уходить - больше лежала, притихшаЯ и  молчаливаЯ.  џ  не  знаю,
какаЯ у нее была болезнь, но она страдала, очень страдала. Џеред смертью она
три раза неожиданно посылала за мной. ѓоворила  она  уже  с  трудом,  всегда
только несколько слов, и каждый раз она мне  неизменно  повторЯла:  "‘мотри,
помни -Я тебЯ не благословлЯю жить с мирскими. ‘мотри, помни  -  не  живи  с
мирскими. Ќет у тебЯ на то моего благословениЯ". -  "Њатушка,  -  сказала  Я
растерЯнно, - а с кем же ‚ы менЯ благословлЯете жить?" џ понимала,  что  моЯ
Њарен все-таки свЯзана со своим семейством: за это времЯ она тоже  постарела
и стала поговаривать о том, чтобы вернутьсЯ в семью.
     Њатушка взглЯнула на менЯ, устало махнула рукой и  сказала:  "Ќе  знаю.
ЃожиЯ Њатерь тебЯ управит. Ђ только Я не благословлЯю". ќто  были  последние
слова, которые Я услышала от матушки. € Я постаралась исполнить ее волю.


     ЊариЯ ‘ергеевна †елнавакова
     €‡ Џ€‘…Њ

     ----------------------------------------------
     ЊариЯ ‘ергеевна †елнавакова -  дочь  ‘ергеЯ  Ћсиповича  ”уделЯ  и  ‚еры
Њаксимовны ‘ытиной (см. прим. 15, 22). ЊариЯ ‘ергеевна родилась в  Њоскве  в
1931 г.,