м к Ѓогу, тем менее понЯтно и квалифицируемо будет все, чего
мы не коснемсЯ  своим  разумением. Љак ‘ам  Ћн непознаваем нашим умом, так и
все, что  от  Ќего, будет  на каком-то  моменте  длЯ нас  уже непознаваемым.
€менно там, где логика азартно говорит: "”ас, теперь твоЯ работа!", а  мы не
знаем  на кого,  собственно  говорЯ,  нам тут  кидатьсЯ, именно здесь всегда
что-то правильное.  Џохоже,  подведЯ нас  к этике,  логика  отдала  уже свою
последнюю команду. Ћсталось только собратьсЯ и прыгнуть. Џрыгнем.
     Ђ длЯ опоры мы  воспользуемсЯ нашей прежней методикой -  непрерывность,
историчность и  наличие содержаниЯ  -  потому  что  мы все  еще не  вышли из
пределов истории,  и мораль  нами должна будет рассматриватьсЯ именно  через
нее, как через Явление, организуемое длЯ нас Ѓогом.
     Ќачнем с непрерывности.  ‡десь перваЯ трудность. Ћна (непрерывность) на
первый  взглЯд   недоказуема.  Њы   не   знаем   доподлинно,  присутствовала
нравственность в первых  человеческих сообществах, или нет?  „обро и зло  не
могут быть археологическим экспонатом или артефактом, поэтому можно с равной
уверенностью утверждать как  то,  что  людЯм  времен  дикости  и  варварства
присущи были моральные  устои,  так и то, что они не были  им ведомы вообще.
Џоход  в палеонтологический  музей здесь  не перевесил  бы содержанием своих
стендов  в  пользу ни одной  из этих точек зрениЯ.  Ќо это только  на первый
взглЯд.  Ђ  если смотреть внимательнее, то кое-что, все-таки, можно увидеть.
€, похоже, это будут серьезные аргументы в пользу непрерывности.
     Ќапример, мы  можем обнаружить, что  люди  всегда  были  одеты. Ћстатки
одежды и орудий  ее изготовлениЯ найдены  на всех  первобытных стоЯнках.  Ћб
этом же говорЯт и детали одежды персонажей наскальной живописи. ‡начит, в то
времЯ  уже  была стыдливость. Ђ  это уже нравственнаЯ категориЯ! ЌабедреннаЯ
повЯзка  не  избавлЯет  ни  от  жары,  ни  от  холода, она  же  не  имеет  и
гигиенического значениЯ по  своему покрою. Ћна имеет  определенно  моральный
аспект  - она <i>прикрывает</i>, подчинЯЯсь  чувству  стыда.  “же, имеЯ  один такой
факт, никто  не сможет сказать, что  нравственность присутствовала не всегда
даже в своих зачатках.
     ’ем, кто скажет нам, что  известны и другие  исторические факты,  когда
некоторые  отдельные племена  были  некоторое времЯ стихийными  нудистами, и
лишь затем  стали  одеватьсЯ, мы возразим  - нудисты есть и сейчас.  ’акже и
сейчас  есть племена,  которые не одеваютсЯ  и не  знают стыда. Ќо можно  ли
будет на основании того, что  некоторые приезжающие ходЯт топлесс на обычных
плЯжах  или  обнажают  обвисшие формы  на  специальных,  исключить из нашего
времени  стыд вообще, как таковой? …сли  бы даже одно  племЯ из всех  племен
того времени имело бы одежду, как следствие стыдливости, то уже тогда нельзЯ
было  бы  говорить  о том, что  в  природе  человека нравственности  не было
<i>совсем</i>. ’ем более что не прикрывались одеждой  как раз  наоборот - считанные
единицы племен.
     Ќо если стыдливость  эпизодически имела бреши  в те  времена,  то можно
увидеть еще один исторический факт,  который  присутствует буквально  у всех
первобытных  племен.  ќто -  захоронение  мертвых. Ќи одно племЯ не  бросало
своего мертвого соплеменника на съедение зверЯм и птицам. Ђ ведь это было бы
дешевле! Ћттащи подальше, брось - и, всего делов! Ќе надо Яму рыть, украшать
могилу, любовно обрЯжать покойника, зарывать с ним вместе необходимые самому
себе позарез вещи,  такие, как очень дорогие и  трудно получаемые в то времЯ
запасы пищи, оружие, одежду, украшениЯ, предметы  быта, орудиЯ  труда и т.д.
—то  это,  как  не <i>нравственнаЯ обЯзанность</i>?  €  разве  не  логично  было бы
предположить, что  уж если <i>так</i> относились  к  мертвым, то неужели могли хуже
относитьсЯ к живым?  ’акое  почтение к умершим может быть только производным
от широкого круга твердых  и привычных моральных  устоев  среди  живых.  €бо
трудно себе представить дикого человека,  не  имеющего  в своей душе никаких
элементов нравственности, но, все-таки, непонЯтным образом достающего их все
же оттуда длЯ нужд того, кому это уже не нужно, и кто уже не может заЯвить о
каких-либо  претензиЯх  на  свой счет, а  затем, пока вокруг  снова никто не
умер, терЯющего вновь все способности к нравственности.
     ’олько два этих  вышеприведенных факта  твердо сообщают нам  о том, что
понЯтиЯ морали  уже  от  начала руководили поступками человека. Џусть даже и
только в двух этих  случаЯх,  которые  мы  можем научно  обосновывать. ќтого
достаточно.
     ‘  непрерывностью   разобрались.  ’еперь  следовало   бы   по  принципу
очередности перейти к  историчности. Ћднако  формируетсЯ  некоторое  смутное
желание с этим повременить. Џохоже, что делать это еще рано. „ело в том, что
говорить об историчности или неисторичности чего-то (то есть об изменчивости
на протЯжении  истории) можно только тогда, когда  совершенно Ясно, о чем, в
конце  концов,  мы  говорим  вообще, и что мы, все-таки, здесь имеем в виду.
‘ами эти понЯтиЯ -  нравственность, мораль, „обро и зло - слишком  громоздки
длЯ того,  чтобы ими оперировать в  каком-либо  конкретном  виде.  ќто общие
понЯтиЯ, требующие частного своего определениЯ в составных частЯх.  €бо  все
они  выступают  перед  нами  как некий  обобщающий заголовок  тех  единичных
Явлений и соображений, которые непосредственно как раз и складывают  из себЯ
эти обобщающие понЯтиЯ.  ђаз эти понЯтиЯ ЯвлЯютсЯ обобщающими,  то они носЯт
просто характер Ярлыка, который навешиваетсЯ на группу однородных предметов.
Џо  Ярлыку судить о  предметах тЯжело. ‚ конце концов, ведь  именно сами эти
составные  части образуют собой нравственные проблемы и проЯвлениЯ,  а не их
общее  название. ђазговор об этом не  может быть  настолько  общим, чтобы не
разобратьсЯ с тем,  о чем собственно вообще разговор  ведетсЯ.  Џо-видимому,
нам следует длЯ начала разобратьсЯ с тем, что есть такое нравственность и из
чего она состоит, а потом уже смотреть - исторична она  или нет. Џараллельно
провести два этих  анализа будет слишком  сложно. ќто как раз тот неприЯтный
момент, когда нам следует уйти от фактов и перейти к умозаключениЯм.
     Њорально-нравственных критериев и категорий очень много, как ни странно
это  длЯ  нашей  жизни, и прежде, чем как-то работать с  ними, следовало бы,
наверное, навести в них порЯдок. ‚о-первых, их следует разукрупнить. ’о есть
разделить  на  отдельные  группы,  с которыми было  бы  удобно  работать  по
принципу  их  родства,  чтобы  не  перескакивать  мыслью  туда-сюда  слишком
большими  прыжками,  амплитуда которых создавала бы  еще большую  сумЯтицу в
размышлениЯх, чем использование "Яйности"  или  "тинктуры". ‚о-вторых, можно
воспользоватьсЯ этим  процессом группировки однородных  понЯтий с тем, чтобы
сразу же определить  еще один необходимый принцип работы с этими категориЯми
- признак отнесениЯ их к  той или иной  группе.  ‚едь группировать  можно по
многим  признакам:  по признакам положительного содержаниЯ и  отрицательного
содержаниЯ,  по  признакам  соотнесениЯ   с  правом,  государством,  семьей,
собственностью,  отношениЯми  полов, по  признаку значительности ущерба  или
выгодности, по признаку соответствиЯ религиозным догматам и т.д.  Њы  должны
определитьсЯ   -  что  будет  в  основе   нашей  классификации  нравственных
категорий?
     ‚ общем-то, любой из этих признаков делениЯ должен был бы  нас привести
к  одному  и  тому же  результату,  ибо от  перемены  мест  слагаемых  здесь
результат также не должен менЯтьсЯ. Џоэтому все они равны по своим правам. €
ни один из них не имеет предпочтениЯ перед другими по возможности приведениЯ
нас  к  нужному итогу.  Џоэтому  мы ничем особым не  обЯзаны к тому,  чтобы,
как-то  особенно обосновывать тот принцип  группировки, который нам нравитсЯ
больше других. ‚озможно,  сейчас раздастсЯ улюлюканье специалистов от этики,
потому  что  у  них  есть,  конечно   же,  своЯ  классификациЯ  нравственных
категорий,  но  это   не   должно  нас  заставлЯть  боЯзливо  ежитьсЯ.  ‚едь
нравственность, это то, что каждый понимает, как он может. ‚от и мы разделим
все нравственные категории  так,  как мы можем. Ђ  можем  мы их разделить по
признаку  сопричастности  с индивидуальностью человека. Њы  ведь помним, что
индивидуальность  это  то, что создаетсЯ  нашей сущностью  длЯ работы в этом
мире и в данном воплощении. ‚от от нее мы и пойдем.
     €так, вот наша градациЯ всех нравственных категорий:
     1. Ћколонравственные категории (присущие человеку, или неприсущие ему в
зависимости  от  характера  его  индивидуальности).  2.  Њоральные  принципы
(однотипно вырабатываемые  конгломератом  многих индивидуальностей устои длЯ
показательного применениЯ в жизни).
     3.  ‘амостоЯтельные понЯтиЯ (реально  существующие в истории и обществе
понЯтиЯ  о  нравственном характере  тех или  иных исторических  или  бытовых
Явлений,  не зависЯщие в своей оценке от  тех или  иных  моральных принципов
отдельных людей).
     4. “ниверсальные категории  („обро  и  зло  непосредственно  в  "чистом
виде",  но   не  в  качестве  обобщающих  понЯтий   трех   предыдущих  групп
нравственных категорий).
     ’еперь можно приниматьсЯ за дело и начать с первой группы. Љак мы уже в
общих   чертах   обрисовали  -   околонравственные  понЯтиЯ,   это  понЯтиЯ,
относЯщиесЯ к личным качествам человека, чертам его характера, которые тесно
соприкасаютсЯ с  этикой и могут, как переходить непосредственно в нее, так и
оставатьсЯ  в  пределах   моральной  оценки  только  непосредственно  данной
отдельной личности,  не  выходЯ  за  ее  пределы и  не составлЯЯ собой  тело
истории.  ќто:  самодовольство, скупость,  Ябедничество,  лень,  вздорность,
скрытность,   тактичность,   бестактность,  назойливость,  щедрость  и  тому
подобное.
     ‚се эти качества  человека могут запросто  замыкатьсЯ на нем  самом, не
выходЯ за границы его  личного  быта, и  нравственнаЯ их  оценка  здесь чаще
всего  возникает только  тогда, когда  одно  из них способствовало бы  своим
проЯвлением,  или, наоборот, не способствовало бы, осуществлению какого-либо
действиЯ,  последствиЯ которого можно было бы оценивать с моральной позиции.
Ќапример,  если  человек скуп,  то это,  как  говоритсЯ, его личное дело. Ћн
может с душевной болью расставатьсЯ с каждой копейкой, ворочаЯсь по ночам от
горЯ  при воспоминании о  том,  что жена вчера  купила  книжку, на стоимость
которой  можно было бы оформить полугодовую подписку на местную газету  -  и
читай, сколько  влезет, хоть каждый день, а  книжка всего на  два-три днЯ, а
потом  выкинуть.  Ђ газета  может пригодитьсЯ. Ќо все  это будет  далеко  от
проблем нравственности, потому что другому от этого ни жарко и  ни  холодно.
…сли  же  этот человек начинает  упрекать в  расходах домашних и  близких, с
кровью сердца постоЯнно им напоминаЯ, что вы, конечно же, ешьте-пейте, но не
забывайте, что, денежки-то, на дороге не валЯютсЯ, то это  уже та  грань, за
чертой  которой  находитсЯ  нравственность,  но  котораЯ  еще  не  до  конца
пройдена.  Ђ  если  он  по  своей  скупости  отправлЯет  родную  мать в  дом
престарелых, то здесь он уже совершает страшный грех, не достойный человека,
и  ранее  просто  некаЯ  черта  его  характера  уже сама принимает  характер
нравственной категории.
     ’очно также  самодовольство может  не  причинЯть никому никакого вреда,
если это просто напыщенный индюк, который никого не трогает. Ќо эта же черта
характера может вызывать и безобидные тЯготы общениЯ с таким человеком, если
он  в процессе диалога  не удовлетворЯетсЯ до  тех пор, пока не  услышит  от
собеседника  похвалы или  восхищениЯ  в  адрес  своей персоны. Ѓывает, такое
трудно  даетсЯ, но эти трудности  не  могут апеллировать  непосредственно  к
нравственности, поскольку  ее пока здесь также нет. Ђ вот когда какой-нибудь
чинуша  в  приступе  самодовольства ломает  жизнь  какому-либо  независимому
человеку, публичнаЯ правда которого опровергает какой-нибудь глупый постулат
начальника, поднЯтый подхалимами  на  высоту цитат Њао –зэдуна, то  он также
переводит некое свое личное качество в состоЯние нравственной категории, ибо
поступает уже противонравственно.
     ’аким образом, у  этих  нравственных категорий  может  быть  совершенно
нейтральный по нравственному значению результат, но может  в какой-то момент
выплывать и определенно моральный аспект  взаимодействиЯ с жизнью.  ’о есть,
мы  не  можем  считать  ни  скупость,  ни  самодовольство,  ни  леность,  ни
вздорность,  ни мнительность и т.д. категориЯми чисто нравственными или, тем
более,  чисто безнравственными. —асть этих качеств имеет  психическую основу
(жадность,  подозрительность,  вспыльчивость  и  пр.) и  относитсЯ  к морали
только  в  качестве  специфически  возможной  оценки  по  результату  своего
проЯвлениЯ. „ругаЯ  часть  качеств данной группы имеет своей природой просто
низкую культуру (бестактность, грубость, наглость, скандальность), а в  этом
случае также нет особой нравственной  вины  обладателей  данных качеств, ибо
они не  могут посмотреть на  себЯ с неведомой длЯ  них  позиции элементарных
приличий,  и  даже  не  подозревают  о  своем  хамстве,  считаЯ  его  нормой
взаимоотношений.   ‡десь  же  есть   и  категории,  которые  можно  признать
родственными этическим  только относительно комфортности  их  проЯвлениЯ длЯ
окружающих  -   назойливость,   нытье,   ехидство,   бравурнаЯ  нескончаемаЯ
веселость, пошлость,  постоЯнное  произнесение  сальностей и т.д. ‡десь тоже
нет  оскорблениЯ нравственности,  а есть только определенное состоЯние души,
которое утомлЯет тех, кто приблизилсЯ к этому состоЯнию на опасную дистанцию
возможного  контакта.  „о тех  пор,  пока последствиЯ этих черт характера не
зацепЯт чем-то другого человека или группу лиц, они не могут никак примыкать
к нравственности.
     ‚ общем-то, пока все  Ясно. Ќо нетрудно  заметить,  что мы  до  сих пор
приводили примеры  в основном на тех категориЯх, которые могут колебатьсЯ от
нейтрального    к    отрицательному.   Ђ   как   обстоит   дело   с   такими
околонравственными  категориЯми,  как  щедрость, доверчивость,  тактичность,
прЯмота,  открытость и  т.д.,  которые заранее предполагают  собой  какую-то
положительную  нравственную оценку, и одновременно относЯтсЯ к  психическому
складу человека?  ‚  предыдущем  случае мы  видим,  что сама по  себе  черта
характера, вне ее осуществлениЯ  через какие-либо общественные  последствиЯ,
моральной значимости  не  имеет. Ђ похвальнаЯ категориЯ?  “дивительно, может
быть,  но и  положительные  черты  характера сами  по  себе также  не  имеют
никакого  значениЯ,  если  они  не  проЯвлЯют  какой-либо  свой результат  в
процессе взаимодействиЯ  с миром.  Ѓолее того, они  вообще в таком случае не
имели  бы никаких опознавательных признаков  похвальности,  ибо, что  такое,
например,  доверчивость сама  по себе  вне  ее  демонстрации  на  какой-либо
жизненной  ситуации? Ѓез конкретного действиЯ ни одна из самых положительных
черт характера не видна  вообще, и даже, можно сказать, что не существует  в
принципе. Ћткрытость  по отношению к чему? ЋбЯзательность в чем? ’актичность
в  каких соприкосновениЯх с  другими?  ‚се эти вопросы  говорЯт  об одном  -
нельзЯ показать человека  и сказать: "Ћн доброжелателен", не обосновываЯ это
какими-либо примерами из его жизни. ’акие вещи по разрезу глаз или по группе
крови  не   утверждаютсЯ.  Ќужно  соответствующее  действие,  которое  своим
характером  очерчивает   характер   того,   кто   это  действие   совершает.
‘ледовательно,  так как  здесь  также  длЯ поЯвлениЯ этических оценок  нужна
обЯзательнаЯ возможность  проЯвлениЯ  в действии, а  проЯвитьсЯ  в  действии
какое-либо  качество   может  только  в  условиЯх,  когда   длЯ  этого  есть
человеческое  сообщество,  то   мы  из   всего   сказанного  уже  совершенно
определенно можем  сделать первый свой  вывод: длЯ  того, чтобы существовали
сами   понЯтиЯ   нравственности,   даже   на   самых    таких   элементарных
полукатегорийных  уровнЯх, как  в  первой  группе,  необходимо  человеческое
общество. €сториЯ.  €наче  вне  общества  и  истории  нравственные категории
остаютсЯ  просто  отвлеченными  понЯтиЯми,  которые  витают где-то  в  далЯх
возможного своего осуществлениЯ, но реально не существуют.
     ’о, что мы замкнули нравственность  на историю, - это очень хорошо. ќто
первый сигнал того, что мы пока идем правильным путем.
     Ћднако здесь  можно  придти  еще к  одному соображению,  которое  имеет
неожиданный  интерес.  …сли вдуматьсЯ,  то не может остатьсЯ  не  замеченным
следующий  парадокс:  положительные качества  могут  в  одном случае  носить
характер  высокой нравственности, а  в другом случае иметь такого же порЯдка
характер полной  безнравственности! ќто поразительно, но это так!  Ќапример,
бесхитростнаЯ  прЯмота.  Ћна  не  всегда  уместна. Њожно, например, ответить
некоей женщине,  котораЯ испросила вашего честного мнениЯ о своей внешности,
следующим образом:  "…сли  от ‚ашего носа забрать и  добавить это  к  груди,
забыть, что передние зубы у когда-то были, а сейчас их нет, ноги имеют форму
исполненного  небрежной рукой овала;  не  обращать вниманиЯ на то,  что один
глаз у ‚ас дергаетсЯ, а другой косит, (что, очевидно и не позволЯет вам чаще
бритьсЯ);  отвлечьсЯ  от того, что спина  у ‚ас  нигде не  заканчиваетсЯ, но
везде  начинаетсЯ,  то  с  ‚ами  очень  даже  можно  будет  кушать  в  одном
помещении". ќто будет <i>прЯмо</i>. Ќо будет ли это нравственно? Ђ если сказать ей:
"Њадам, в ‚ашем  облике есть что-то, что не позволит ‚ас никогда забыть", то
это будет окольно, но вполне нравственно.
     „оверчивость  также  хороша  только  тогда,  когда  на  ее  кону  стоит
имущество  или здоровье  самого  носителЯ  этого  качества. Ђ  если  от  его
доверчивости  зависит  жизнь  сотен людей,  то такаЯ  доверчивость  не имеет
нравственного  права на  существование.  Ќапример,  доверчивый  руководитель
проекта   может   охотно  доверитьсЯ  убеждениЯм  шарлатанов  от  науки  при
строительстве  железнодорожного  моста.  Џосле   того,  как  с  этого  моста
сверзитсЯ пассажирский поезд, врЯд ли найдетсЯ  много желающих  из  тех, кто
падал вместе с составом, утверждать, что  доверчивость всегда хороша сама по
себе.
     € стеснительность  также  хороша  не  везде. …сли  бы вместе  с платьем
женщина не сбрасывала с себЯ и стеснительность, то врЯд ли имела  бы смысл и
сама  агитациЯ мужчины, направленнаЯ на предложение это платье снЯть. ‚ этом
случае все остальное приобрело бы характер  печальной  комедии  и  взаимного
издевательства.  ’акже   стеснительность   совершенно  безнравственна  и  на
медосмотрах или  визитах к венерологу или дерматологу.  …сли  уж человек сам
пришел, то врачебный  персонал не должен его ласково и терпеливо уговаривать
долгие часы обнажитьсЯ и сделать  возможным медицинскую процедуру. €наче это
вообще   переворачивает   все   с  ног  на  голову,  и  ставит   медиков   в
противоестественное  состоЯние  непристойного  домогательства  чужого  тела,
продлеваЯ к тому же  муки тех больных, которые нетерпеливо ждут медицинского
вспомоществованиЯ в очереди.
     ’актичность   иногда  только   вредит,  и  по  моральным   соображениЯм
преступна. Ќапример, защищаЯ свою жену от своей же матери, муж просто обЯзан
поступать  бестактно. ЏресекаЯ издевательства  свекрови  над  невесткой, сын
поступает высоконравственно относительно справедливости и относительно своей
семьи, обращаЯсь одновременно не с должным  тактом  со  своей  матерью. Ќо в
данном  случае   тактичность  это  то,  чем  следует  пожертвовать   во  имЯ
нравственности. €наче, проЯвлЯЯ высокую тактичность  к  матери,  мужчина  не
исполнЯет своей нравственной обЯзанности супруга защищать  свою жену с одной
стороны, и позволЯет  этой безнаказанностью все больше морально распускатьсЯ
матери, тем самым, умножаЯ количество зла на земле.
     ’акже высоконравственна и бестактность, с которой хозЯин пинком под зад
выдворЯет  за  дверь  гостЯ, который напилсЯ до  зеленых  соплей  и начинает
выдавать вслух  то, о чем все всегда молчат, как о, Якобы длЯ них неведомом.
Ќапример, о том, что ‹арка с ‚алеркой перелюбились друг с другом по всЯкому,
а теперь сидЯт возле своих супругов, как невинные голубки, а те и не  знают,
какие они  у них на самом  деле  не  голуби, а  сволочи. ‚  этом случае, чем
быстрее сменит хозЯин, (к  которому это вообще,  кстати, не относитсЯ), свою
тактичность на бестактную  грубость,  тем более нравственно он поступит. ’ак
как  только он  может на  полных  основаниЯх,  как уполномоченный на  данной
территории, этим силовым образом сохранить "тайну" двоих и уберечь две семьи
от распрей. ќто будет весьма  нравственно  в принципе, но весьма бестактно в
конкретике.
     ‘ын  с  отцом  тоже,  в  конце  концов,  обЯзан  поступить  максимально
бестактно, если старый хрыч своими домостроевскими порЯдками пытаетсЯ лишить
внуков детства, а по-хорошему отступитьсЯ от них не хочет.
     Њудрость,  котораЯ не  может  измерЯтьсЯ степенью  образованности, (ибо
дурак и диплом - вещи не такие уж и несовместные), а определЯетсЯ как особый
уровень интеллектуальных задатков, весьма ценитсЯ и  одобрЯетсЯ. Ќо никто не
может отнЯть  мудрости  ни  у  ‘талина,  ни  у  ѓитлера,  хотЯ  их  мудрость
тождественна    самому    большому    нравственному    преступлению    своей
направленностью. ‚прочем,  здесь можно привести хорошо  известный пример  из
Ѓиблии, где змей был самым мудрым из  всех животных, и это в итоге привело к
тому, что мы теперь рожаем в муках, добываем хлеб в поте лица своего и знаем
смерть.
     ‚спомним  также  выражение "медвежьЯ  услуга".  Ћно пошло от  басни,  в
которой мужик  дружил с медведем,  а тот в пылу  дружбы убил  муху у него на
голове огромным камнем.  “служливость, как  форма доброжелательности,  также
может обернутьсЯ совершенным  злом, как видим. „а и сама доброжелательность,
по-видимому,  также  должна  осторожно  избирать  адресата  или  цель  своей
реализации, если  хочет оставатьсЯ в числе  примеров  длЯ подражаниЯ. Џотому
что,  к примеру, сострадательный дЯдЯ, наливающий мальчугану, поссорившемусЯ
со своей пассией, водки длЯ утешениЯ, заслуживает вообще одиночной камеры, а
доброжелательность   по   отношению  к   преступникам   или,   например,   к
"наперсточникам" и "игровым", раздевающим доверчивых пенсионеров на рынках и
вокзалах, не только противоестественна, но и противонравственна.
     Џри  известном желании  можно такие  перевертыши организовать с  любыми
чертами характера,  которые,  вроде бы,  априорно  (до практического  опыта)
считаютсЯ положительными, а в реальном примирении оборачиваютсЯ злом.
     ’аким  образом, мы можем  сделать второй свой вывод  из вышеприведенных
обстоЯтельств: нравственнаЯ категориЯ не  имеет непривЯзанного  к конкретным
обстоЯтельствам, самостоЯтельного значениЯ в самой себе. Ћна  в одном случае
порицаетсЯ, а в другом поощрЯетсЯ. Ћдна и та же категориЯ!
     ’еперь,  переходЯ  непосредственно  к нравственности,  то есть к тем ее
понЯтиЯм,  которые  определЯютсЯ  не конкретным индивидуальным характером, а
имеют некий признак,  которым может наделЯтьсЯ любой человек вне зависимости
от его  собственных психических индивидуальных черт, мы посмотрим, как будут
себЯ вести два наших этих главных вывода дальше. Ђ дальше  у нас - моральные
принципы.
     Љ  моральным  принципам относЯтсЯ  такие понЯтиЯ, как, например, честь,
правдивость,    благородство,   честность,   верность,    сострадательность,
скромность  и  т.д.  Њожно  сказать,  что  если околонравственные  категории
ЯвлЯютсЯ   невольными  продуктами  человеческого  характера,   то  моральные
принципы   вырабатываютсЯ   самими  людьми  и  ЯвлЯютсЯ  волевым   продуктом
человеческого общества. Џоэтому  наш  первый вывод  о том, что реализоватьсЯ
эти  принципы могут только в сообществе людей, здесь вполне применим. Ћставь
человека на необитаемом острове с запасом еды на сто  лет,  и в  продолжение
этих ста  лет  у него не будет ни одной  возможности хоть  как-то заЯвить  о
своих даже самых высоких принципах - их можно будет длЯ  себЯ выработать, но
их негде будет применить. Ћни останутсЯ неопознанными. ‘ этим Ясно.
     Ќо здесь у нас поЯвлЯетсЯ еще одно основание длЯ еще одного интересного
вывода. Њоральные устои данной  группы нравственных  категорий  могут носить
уже некий законодательный характер,  то есть  ЯвлЯтьсЯ <i>общеобЯзательными</i> длЯ
всех. …сли  психический  склад  каждого  отдельного  человека  совершенно не
обЯзывает всех остальных быть, например, такими же открытыми или щедрыми, то
такие понЯтиЯ, как гостеприимство или  честность, прЯмо-таки всем <i>вменЯютсЯ</i>.
‘ледовательно,  мы  вправе  сделать   еще  один  важный  длЯ  себЯ  вывод  -
нравственность   может   носить   характер   признаваемого   всеми   закона,
обЯзанности,  непреложности. Љатегории нравственности могут носить, (и несут
на  самом  деле  в  себе),  понЯтие   <i>должного</i>.   €так,   зачатки  признаков
нравственных   категорий,   рассмотренные  нами  на  ЯвлениЯх,   прилегающих
непосредственно  к  нравственности  в  первой группе,  уже сразу  не  только
усиливаютсЯ  в данной второй группе нравственных категорий, но и наполнЯютсЯ
совершенно   новым   содержанием  обЯзательности  при  переходе  от   личных
особенностей человека непосредственно в область самой нравственности.  Ђ что
происходит с двойной возможностью нравственной оценки самих этих  принципов?
Ќе носЯт ли они здесь  уже  неизменно положительного характера,  не допускаЯ
своим содержанием  никаких оборотных  „обру результатов или понЯтий? Џохоже,
что не носЯт.
     Ќапример, все преступлениЯ можно разделить на:
     1.  ‡верские  (убийство, изнасилование,  геноцид,  избиение, похищениЯ,
теракты).
     2.  Џлутовские  (финансовые  аферы,  мошенничество,  сделки  с  мнимыми
ценностЯми, хищениЯ госсобственности, незаконнаЯ спекулЯциЯ, контрабанда).
     3. •улиганские (драка, оскорбление, бесцельнаЯ  порча чужого имущества,
нарушение общественного порЯдка и тишины).
     4. Ѓандитские (рэкет, вымогательство, шантаж, грабежи, унижение личного
достоинства и прав, побуждение к сожительству под угрозой).
     5.   Њаниакальные   (растление  малолетних,  поджоги,   эксгибиционизм,
некрофилиЯ, садизм).
     6. Ѓесчестные - воровство.
     Љ чему этот  перечень? Ќе к тому, чтобы нравственно опровергать все эти
мерзости, или  нравственно  обосновывать,  почему это  нехорошо.  Џросто  мы
перешли  к одному  из  нравственных принципов, который  называетсЯ  "честь".
Љак-то даже на  это слово  рука не  поднимаетсЯ, правда? Ђ вместе с тем есть
такое понЯтие, как "воровскаЯ честь". “ представителей просто бесчестного по
своему чистому характеру вида преступлениЯ,  оказываетсЯ, есть своЯ честь, и
это не  пустые  слова,  а  такой  же "нравственный" закон  длЯ  определенной
категории  преступников.  ЉакаЯ  честь может  быть у вора?  Ћднако  если  мы
признаем, что честь, как таковаЯ, сама по себе универсальна по положительной
оценке,  то мы  должны признать наличие  чести  и у воров, коль скоро  они о
чем-то таком, все-таки, заЯвлЯют, и признать одновременно,  что  это хорошо,
ибо если честь есть, то, что еще нужно?
     ’акже  мы  должны  будем  в  данном   случае  признать  и  нравственное
достоинство у чести самураЯ. ’оже рука не поднимаетсЯ, не правда ли? Ќо ведь
сам  кодекс  чести  самураЯ  как  раз  и   предполагает  свободу  от  всЯкой
нравственности  как  таковой!  …е заменЯет собой  собачьЯ верность  хозЯину,
причем с нравственной стороны верного пса вполне можно приравнЯть к самураю,
поскольку  как тот, так и другой  выполнЯют любую команду,  не задумываЯсь о
нравственной подоплеке  своих  действий. "“ лошади голова большаЯ, вот пусть
она и  думает" - вот как  называетсЯ  такаЯ нравственнаЯ позициЯ. Џоэтому за
самураЯми,  которые могут, не  волнуЯсь, вырезать целые деревни в феодальных
стычках, можно  признать  наличие чести, но врЯд  ли  можно  эту  честь хоть
как-то смыкать с какими-то нравственными основами.
     …сть  еще одна категориЯ из  группы  моральных принципов,  само простое
даже произнесение вслух которой не  предполагает уже никаких поползновений к
усомнению в том, что она всегда благостна длЯ людей. ќто - благородство. ќто
слово  просто давит  на  нас своим величественным авторитетом. Ќо  и  оно не
безгрешно.  Ќачать  можно  с  первой его  ипостаси,  котораЯ непосредственно
предполагает   наличие   благородства,   как   признака  высокого   родства.
"Ѓлаго-рожденный",  то   есть,  знатный,  следовательно,  благородный.  …сли
благородство  основываетсЯ  на  происхождении,  то  это  уже  само  по  себе
безнравственно, ибо унижает  человека "простого" происхождениЯ  самим  своим
понЯтием. Љаким бы набором высоких качеств  такое благородство не слагалось,
оно низко именно этой своей высотой, котораЯ опираетсЯ на само существование
низа.  …сли не  унизить низ,  то не будет и благородного верха. ЌравственнаЯ
категориЯ, происходЯщаЯ своими корнЯми из  отвратительного разделениЯ  людей
на  людей непосредственно и  на подневольный  скот, отвратительна не  только
сама  по себе,  но  и в своем  действии.  ‚едь  такое  высокое  благородство
французских   дворЯн,   например,   предполагало   отношение  к  крепостным,
приравненное по характеру к  обращению с быдлом. …сли дворЯнин  вел  себЯ не
столь "благородным" образом  с  простолюдинами,  то он отвергалсЯ дворЯнским
обществом, как недостаточно благородный длЯ него. € это было понЯтно, потому
что, если в своем поведении дворЯнин уравнЯл  бы в правах на  достоинство  с
собою чернь, то не было бы и того фона, на котором могло бы светитьсЯ данное
"благородство".  ’акое  благородство  не  более чем  фикциЯ, с  точки зрениЯ
нравственности,   в   самой    безобидной   его    оценке,   и    абсолютнаЯ
безнравственность в его принципиальном смысле.
     …сли  же  это  понЯтие имеет  смысл,  как  исходЯщее  из наследственных
регалий, но не предполагающее дискриминации и унижениЯ других людей по этому
поводу, как это происходит в наше времЯ, то оно с нравственной  точки зрениЯ
тем более пустой звук, поскольку кроме законной гордости за свою геральдику,
оно не предполагает никаких исходных претензий ни на какое обладание особыми
нравственными качествами,. ‚ этом случае само  понЯтие и  не осуждаемо, и не
одобрЯемо, поскольку находитсЯ в стороне от проблем этики.
     …сть  и  второй смысл благородства,  который предполагает просто состав
определенно высоких душевных качеств, имеющих приобретенный в процессе жизни
характер. Ќо и здесь трудно что-либо сказать о самозначности этого понЯтиЯ в
положительном  смысле, потому  что  оно здесь  не  первично, а  определЯетсЯ
полностью содержанием тех  самых  качеств,  которые его собирают и  ЯвлЯютсЯ
отдельными  нравственными  категориЯми,  которые  также  могут  показывать в
отдельных случаЯх лицевую, а в отдельных случаЯх, и оборотную по отношению к
„обру, сторону. Љроме  того, образуЯсь  из некоего реестра  высоких качеств,
формирующихсЯ  в  свою   очередь  определенной  культурой   человека,   само
благородство попадает здесь в  полный  плен и в полную зависимость  от самой
этой  культуры, котораЯ будет  определЯть своим состоЯнием это благородство.
Ќапример, абсолютно благородный рыцарь Љавказа (мы говорим это не с иронией,
а  с должным уважением к  кавказскому рыцарству), обЯзан был непосредственно
доказывать свое благородство так называемым  "наездничеством".  ’о  есть  он
должен был периодически храбро и  удало воровать, убивать  людей, отрезаЯ им
головы,  грабить,  угонЯть  скот,  умыкать  детей,  нападать  на поселениЯ и
станицы,  разорЯть  хозЯйственные  обозы,  насиловать и убивать после  этого
иноверку  и т.д. „евушка-горЯнка  всегда  отдала  бы  предпочтение  пожилому
наезднику  при  выборе  между  ним  и  трудолюбивым  юношей,  который  живет
неблагородным  разведением  овец  или  огородничеством.  ќти  джигиты  были,
несомненно, благородны  по принципиальному  складу своего мировоззрениЯ,  но
культура,  на  которой складывалось их благородство,  была абсолютно  лишена
каких-либо  нравственных   помыслов   и   не   делала   данное  благородство
нравственным даже  отчасти, не лишаЯ его, правда при этом, некоей негативной
красоты.
     Џравдивость,  (если  идти  дальше),   сама  по  себе  также  не  всегда
положительна.  Њы  уже  видели  ее двойственность  на примере  прЯмоты,  как
неодолимого  свойства характера.  Ќо  и оформленнаЯ  в  осознанный жизненный
принцип,   она  при  универсальном  своем  применении  может  совершать   по
результатам зло. Љлассический,  набивший уже оскомину,  пример  из этики: за
несчастной  жертвой   гонитсЯ  убийца,  и  спасающийсЯ  прЯчетсЯ  в  огороде
человека, который, отвечаЯ  на вопрос убийцы,  не пробегал ли здесь такой-то
человек,  лжет,  глЯдЯ ему  прЯмо в глаза, что тот, кого он  ищет, побежал в
сторону  леса.  Љак  здесь  выбрать,  что  нравственно?  …стественно, спасти
человека - абсолютно  нравственно. ‘ледовательно, отвергнуть  ложь и сказать
правду в данном случае - также абсолютно безнравственно.
     —естность, как возведение некоей индивидуальной правды в абсолют, также
может приводить к большому злу.  —естность, обычно,  подразумевает под собой
недопущение  со своей  (личной)  стороны неблаговидных  поступков, отказ  от
получениЯ выгод  через нравственные  уступки,  отказ от  обмана  и хитрости,
наносЯщих  ущерб другому.  ‚  этом  случае  мы  должны признать  бесчестными
Ђлександра  Ќевского,  который  показательным  отступлением заманил  тЯжелых
немецких рыцарей на лед, а вслед  за кнЯзем мы  признаем бесчестными и  всех
других  военных  стратегов,  устраивающих  засады   и  старающихсЯ  поразить
побольше  врагов,  поменьше при этом убиваЯ своих, за  счет  беззастенчивого
объегориваниЯ  противника. Њы должны также строго  осудить всех разведчиков,
занимающихсЯ     бессовестным     воровством     информации,     дипломатов,
специализирующихсЯ  на дезинформации  и  на ложных обещаниЯх, политиков, чьи
единственно срабатывающие методы - подкуп, обман или шантаж - так "невидимы"
нам и которых мы, несмотрЯ на это, так любим,  что проигранные  выборы могут
расстраивать  целые  семьи  и  вызывать  драки  с  коллегами  по работе.  ‡а
нечестность мы должны поставить  в угол также всех руководителей государств,
которые ежедневно  выбирают,  какой из неблаговидных поступков,  которые  им
необходимо  совершить завтра, принесет наибольшую выгоду его стране, и  всех
матерей,  дающих взЯтки зарвавшимсЯ преподавателЯм,  которые сажают их детей
на  тройки  под  перспективу,  что  мама никуда  не денетсЯ, а  все  же даст
студенту денег и долгожданным образом уладитсЯ.
     …сли честность переходит в чистоплюйство, то она становитсЯ аморальной,
например,  в  тех  случаЯх,  когда  длЯ  спасениЯ  армии  отдаетсЯ батальон.
—етыреста солдат  заведомо  отправлЯютсЯ на  смерть,  спасаЯ  жизни тридцати
тысЯч  других   за  счет   высоконравственного,  но   бесчестного   поступка
командующего,  потому  что  он не  говорит  батальону  о  том,  что  задание
невыполнимо,  чтобы  не  начались  историки  и  дезертирство,  а  ставит  им
последнюю длЯ  них  задачу, как обычную  в рЯду  других боевых.  ќто ужаснаЯ
правда войны. Ћна может касатьсЯ не только тех  случаев,  которые удобны длЯ
пережевываниЯ тонким  ценителЯм  моральных нюансов  тем, что  здесь погибает
сразу четыреста человек. Ќа самом же деле всЯ война состоит из этого личного
решениЯ  командира  послать  на смерть того или иного  подчиненного, и  если
взЯтьсЯ  жевать  эту  этическую  проблему -  право  лишить  жизни  человеком
человека - то не хватит на всей  земле жидкости,  чтобы запивать эту жвачку.
Ќа войне это  происходит ежечасно, когда  сержант или лейтенант посылают  на
верную погибель прикрывающих отход или дозорных встречного боЯ, телефонистов
длЯ  восстановлениЯ  свЯзи под минометным  огнем,  танкистов на танкоопасное
направление,  где  они  погибнут,  но  своим   маневром   дадут  возможность
перегруппироватьсЯ  полку, солдат  в город без разведки в силу обстоЯтельств
времени, наводчиков  на  пристрелЯнный противником участок,  ополченцев,  не
имеющих тЯжелого вооружениЯ и не умеющих толком воевать  с наказом  выстоЯть
до  подхода  резерва, с расчетом только на  то,  что на  само их  физическое
истребление врагу потребуетсЯ  какое-то спасительное длЯ  дела времЯ  и т.д.
ЏринимаютсЯ  такие решениЯ с  болью и муками, но  не принЯть их еще  большее
нравственное  зло,  потому что, пожалев свою  честность, или одного солдата,
командир  этой  жалостью  убивает  всех  остальных.  —естность,  конечно же,
хороша, но если представить себе принципиально  честного  маршала, который в
угоду своим принципам отдает на  убой всю  армию (включаЯ  и  тех четыреста,
которых ему его устои не позволили  предать), а  вслед за этим  и все мирное
население, которое его армиЯ прикрывает собой, а в итоге и всю страну, то за
такую  "честность"  трудно  похвалить - если  ты такой честный, то не ходи в
академии  и не становись военным человеком, знаЯ, что  в определенный момент
тебе нужно будет соврать прЯмо в лицо подчиненному,  деловито и оптимистично
посылаЯ его на гибель по непреложному закону войны.
     Џойдем  далее.  ‘острадательность,  как поднимаемый на  хоругвь принцип
многих религий, точно также  требует конкретной нравственной  оценки объекта
состраданиЯ. ‚ообще-то данный принцип несколько проистекает из  психического
склада человека, но он же может и  возводитьсЯ в жизненные устои некоторыми,
как  мы  уже говорили, учениЯми. ’акие переходы друг  в друга между группами
нравственных  категорий,  вероЯтно, возможны, и, пожалуй, даже  закономерны,
потому что  ничего  не мешает, к примеру, возвести  в  моральный устой такое
качество,   как   храбрость   или  щедрость,   даже   если  они  вступают  в
психологически  надрывную борьбу  с  характером  тех  людей, которые  такими
качествами не обладают по своему индивидуальному складу психики от рождениЯ.
’о  есть некоторые  качества  характера могут  составлЯть какие-то отдельные
пункты  моральных  кодексов,   хотЯ  сами  по  себе   они  возможны   только
физиологически,  и  в острых ситуациЯх человек,  принимающий  их в  качестве
своих принципов безоговорочно,  не может  их  применЯть, поскольку  всЯ  его
физическаЯ  природа  этому  препЯтствует.  Ќапример,  не  очень  храбрый  по
конституции  своего  врожденного  характера человек, может  испугатьсЯ оравы
хулиганов  и не вступитьсЯ за женщину. ‚ этом случае нельзЯ говорить, что он
поступает безнравственно, хотЯ сам поступок  его объективно  безнравственен.
Ќо субъективно  он  не  совершает  зла,  потому  что  психика  его не  может
преодолевать страха, и  вводит  его  в неуправлЯемый  ступор при наступлении
опасных ситуаций,  откуда  он выходит  в  полубессознательном  состоЯнии  не
отдающего себе  никакого  отчета  бегства.  Џоэтому  сострадательность,  как
моральный  принцип,  может  существовать  только  при  наличии   психических
предпосылок  в  характере  человека,  который избирает  его  к руководству в
жизни. ‚  противном  случае  это  не  будет  срабатывать.  Ђ  если  и  будет
срабатывать,  то  также  только  тогда,  когда  конкретный  случай  разбудит
соответствующие  <i>чувства</i>. ‚  противном  случае это  будет  внешний  акт,  не
имеющий   подлинно   нравственного   содержаниЯ,  поскольку  совершаетсЯ  по
<i>самопринуждению</i>,  которое стимулируетсЯ общественным мнением. ќто всего лишь
сделка  с  обществом,  при  которой,   наоборот,  объективно  деЯние   будет
нравственным,  а субъективно  -  безнравственным,  потому  что  не наполнено
искренним чувством  и  исполнено <i>не по внутренненравственным предпосылкам</i>, а
из страха обструкции, то есть носит <i>механически  положительный характер</i>, при
котором сохранЯетсЯ на самом  деле полное равнодушие к  объекту состраданиЯ.
’ак  же  равнодушно солнце согревает замерзших за ночь бродЯг,  что не  дает
никаких поводов приписывать солнцу нравственность.
     Ќо  и  в  этом   случае,   и   в  том  случае,   когда   человек  имеет
сострадательность  просто  чертой  характера,  повторим, что совсем  не  все
равно, <i>кому</i>  сострадаетсЯ в каждом из эпизодов. ЋбщаЯ генеральнаЯ склонность
к чувствительности какой-нибудь  сострадательной натуры  человека  не  будет
иметь  никаких  положительных  заслуг, если, например,  он  будет сострадать
казненным эсэсовцам. ‚едь эти люди (или не люди) провели каждый ужасную ночь
перед казнью, выходили в тоске на эшафот, и веревки больно  ломали им шейные
позвонки под тЯжестью их собственных тел - разве это не ужасно? ќто  ужасно,
но впадать в искреннее сострадание к этому зверью врЯд ли будет нравственно.
…сли у кого-то есть по  этому поводу сомнениЯ, то пусть он справитсЯ на этот
счет у тех людей, чьи дети,  жены, мужьЯ, родители,  любимые и  родственники
были заживо  сожжены  в  крематории, просто в  целЯх производства сумочек из
кожи,  подушек  из волос,  украшений из золотых коронок, или  удобрениЯ  длЯ
плодовых деревьев из человеческого пепла.
     Ќе отходЯ от  этой темы, скажем еще об одном  принципе - чувстве долга.
Ќаверное  начальник  концентрационного  лагерЯ,  где  по  спискам  ежедневн