        ‚ладимир ‘оловьев. —тениЯ о богочеловечестве

---------------------------------------------------------------
     ‚оспроизводитсЯ с изданиЯ:
     ‚ладимир  ‘оловьев.  —тениЯ о богочеловечестве; ‘татьи; ‘тихотворениЯ и
поэма;  €з  "’рех  разговоров...": ЉраткаЯ повесть  об Ђнтихристе.  ‘ост.  и
примечаниЯ Ђ.Ѓ.Њуратов. 528с. ‘Џб.:"•удож. ‹ит.",1994г. ISBN 5-280-01360-9
     OCR by Dmitry Tkachenko 2:5030/163.128@fidonet.org
     ”игурными скобками {} обозначены номера страниц. Џриведены к виду {999}
и располагаютсЯ перед первым словом  на странице  (длЯ удобства удалениЯ без
нарушениЯ форматированиЯ текста, если они ‚ам не нужны).
     ‡наком  *  обозначены  подстраничные  примечаниЯ автора.  €х привЯзка к
страницам не соблюдаетсЯ  -- они вставлены в  текст  непосредственно за  тем
абзацем, к которому относЯтсЯ. ‚  квадратные скобки [] заключены комментарии
составителЯ (см. конец текста).
     {032}
---------------------------------------------------------------


        —’…Ќ€… Џ…ђ‚Ћ…

     џ буду говорить об истинах положительной  религии -- о  предметах очень
далеких  и чуждых современному сознанию,  интересам современной цивилизации.
€нтересы современной цивилизации -- это те, которых не было вчера и не будет
завтра. Џозволительно предпочитать то, что одинаково важно во всЯкое времЯ.
     ‚прочем,  Я  не  стану  полемизировать  с теми,  кто в настоЯщее  времЯ
отрицательно  относитсЯ  к  религиозному  началу,  Я  не   стану  спорить  с
современными противниками религии,--  потому что они правы.  џ  говорю,  что
отвергающие  религию  в  настоЯщее  времЯ  правы,  потому   что  современное
состоЯние   самой   религии   вызывает  отрицание,   потому  что  религиЯ  в
действительности ЯвлЯетсЯ не тем, чем она должна быть.
     ђелигиЯ, говорЯ  вообще  и отвлеченно,  есть  свЯзь  человека  и мира с
безусловным  началом  и средоточием всего существующего.  Ћчевидно, что если
признавать  действительность   такого  безусловного  начала,  то  им  должны
определЯтьсЯ все интересы, все содержание  человеческой жизни и сознаниЯ, от
него должно зависеть и к нему относитьсЯ все существенное в том, что человек
делает, познает и  производит. …сли допускать безусловное средоточие, то все
точки жизненного круга должны соединЯтьсЯ с ним равными лучами. ’олько тогда
ЯвлЯетсЯ единство, цельность  и согласие в жизни и сознании человека, только
тогда  все его  дела  и страданиЯ в большой  и малой жизни  превращаютсЯ  из
бесцельных  и  бессмысленных  <i>Явлений</i>   в  разумные,  внутренно  необходимые
<i>событиЯ.</i>  ‘овершенно  несомненно,   что  такое  всеобъемлющее,   центральное
значение   должно   {033}принадлежать   религиозному  началу,  если   вообще
признавать   его,  и  столь  же  несомненно,  что  в  действительности   длЯ
современного  цивилизованного человечества,  даже длЯ тех в  среде  его, кто
признает  религиозное  начало,  религиЯ  не  имеет  этого  всеобъемлющего  и
центрального значениЯ. ‚место того чтобы быть  всем во  всем, она прЯчетсЯ в
очень маленький  и  очень далекий уголок нашего внутреннего  мира,  ЯвлЯетсЯ
одним из множества различных интересов, разделЯющих наше внимание.
     ‘овременнаЯ  религиЯ  есть вещь  очень  жалкаЯ  --  собственно  говорЯ,
религии  как  господствующего  начала, как  центра духовного  тЯготениЯ  нет
совсем,  а  есть  вместо  этого  так  называемаЯ  религиозность  как  личное
настроение, личный вкус: одни имеют  этот вкус,  другие нет,  как одни любЯт
музыку, другие -- нет.
     ‡а  отсутствием безусловного  средоточиЯ  ЯвлЯетсЯ  у  нас  столько  же
относительных,  временных  центров жизни  и сознаниЯ,  сколько  есть  у  нас
различных потребностей и интересов, вкусов и влечений, мнений и взглЯдов.
     ЋстанавливатьсЯ  на  умственном и  нравственном разладе  и  безначалии,
господствующих в настоЯщее времЯ не только в обществе, но в голове и  сердце
каждого отдельного человека,  было бы излишне,-- это  дело слишком известное
длЯ каждого, кто когда-нибудь всматривалсЯ в себЯ и вокруг себЯ.
     ќто безначалие,  этот разлад есть несомненный, очевидный факт; но такой
же  несомненный  и  очевидный  факт  есть  то,  что  человечество  не  может
остановитьсЯ на этом, что оно во  всЯком  случае ищет единЯщего и свЯзующего
начала. Њы  видим  в  самом деле,  что и  современнаЯ западнаЯ  цивилизациЯ,
отвергнувшаЯ  религиозное начало как оказавшеесЯ субъективным и бессильным в
данной своей форме,  и эта цивилизациЯ,  однако,  стремитсЯ вне  религиозной
сферы  найти  некоторые  свЯзующие  начала длЯ  жизни и  сознаниЯ, стремитсЯ
заменить чем-нибудь  отвергнутых  богов. •отЯ, по господствующему убеждению,
все  концы   и  начала   человеческого  существованиЯ  сводЯтсЯ  к  наличной
действительности, к данному  природному бытию, и  всЯ наша жизнь должна быть
замкнута "в тесный круг подлунных впечатлений", однако и в этом тесном круге
современнаЯ  цивилизациЯ  усиливаетсЯ  найти  длЯ  человечества  единЯщее  и
организующее начало.
     {034}ќтим   стремлением   организовать  человечество  вне   безусловной
религиозной  сферы, утвердитьсЯ и  устроитьсЯ в области временных,  конечных
интересов, этим стремлением характеризуетсЯ всЯ современнаЯ цивилизациЯ.
     Ќаиболее последовательно, с наибольшим сознанием и полнотой проЯвлЯетсЯ
это стремление в двух современных построениЯх, из которых одно  -- Я разумею
<i>социализм --</i> относитсЯ по преимуществу к практическим интересам общественной
<i>жизни,</i> другое -- Я разумею <i>позитивизм --</i> имеет в виду теоретическую  область
научного <i>знаниЯ.</i>
     Љак социализм, так и  позитивизм не стоЯт к  религии в прЯмом отношении
ни отрицательном,  ни  положительном: они хотЯт  только занЯть пустое место,
оставленное   религией  в   жизни  и  знании   современного  цивилизованного
человечества. ‘ этой точки зрениЯ они и должны быть оцениваемы.
     €,  во-первых,  Я  не   буду   опровергать  социализм.  Ћбыкновенно  он
опровергаетсЯ теми, которые боЯтсЯ  его правды. Ќо  мы держимсЯ таких начал,
длЯ которых социализм не страшен. €так, мы можем  свободно говорить о <i>правде
социализма.</i> € прежде всего  он  оправдываетсЯ  исторически  как  необходимое
следствие, как последнее  слово предшествующего  ему западного исторического
развитиЯ.
     ”ранцузскаЯ революциЯ, с которой Ясно обозначилсЯ существенный характер
западной цивилизации  как  цивилизации внерелигиозной, как попытки построить
здание  вселенской  культуры,  организовать  человечество  на чисто мирских,
внешних   началах,   французскаЯ  революциЯ,  говорю  Я,  провозгласила  как
основание   общественного   строЯ   --   права   <i>человека</i>   вместо  прежнего
божественного  права. ќти <i>права</i> человека  сводЯтсЯ <i>к</i> двум главным: <i>свободе</i> и
<i>равенству,</i>  которые  должны  примирЯтьсЯ  в   <i>братстве*.</i>  ‚еликаЯ  революциЯ
провозгласила  свободу,  равенство   и   братство.  Џровозгласила,   <i>но</i>   не
осуществила:  эти  три слова  так  и  остались  пустыми  словами.  ‘оциализм
ЯвлЯетсЯ  попыткой  осуществить  действительно эти три  принципа.  ђеволюциЯ
установила  {035}гражданскую   свободу.   Ќо   при   существовании   данного
общественного неравенства освобождение от одного господствующего класса есть
подчинение  другому.  ‚ласть  монархии и  феодалов только заменЯетсЯ властью
капитала и буржуазии. Ћдна свобода еще ничего не дает народному большинству,
если  нет  равенства.  ђеволюциЯ провозгласила и это последнее.  Ќо  в нашем
мире,  основанном  на  борьбе,  на  неограниченном  соревновании   личности,
<i>равенство  прав</i> ничего  не  значит  без  <i>равенства  сил.</i> Џринцип  равенства,
равноправность оказалась  действительною только длЯ тех,  кто имел в  данный
исторический момент силу.
     ===============================
     *   …сли   признано  верховное  значение   человека  как   такого,  его
самозаконность, то отсюда само собою вытекает признание его <i>свободы,</i> так как
ничто не  может  иметь власть  над  ним, источником всЯкой власти; а так как
свойство  быть  человеком  одинаково  принадлежит  всем людЯм, то отсюда  же
вытекает и равенство.
     ===============================
     Ќо  историческаЯ  сила   переходит  из  одних  рук  в  другие,  и,  как
имущественный класс, буржуазиЯ, воспользовалсЯ принципом равенства длЯ своей
выгоды, потому что в  данную историческую минуту за  этим классом была сила,
так точно класс неимущий, пролетариат, естественно стремитсЯ воспользоватьсЯ
тем же  принципом равенства в свою пользу, как  только  в его  руки перейдет
сила.
     Ћбщественный  строй  должен  опиратьсЯ  на  какое-нибудь  положительное
основание. ќто основание  имеет  или характер  безусловный, сверхприродный и
сверхчеловеческий,  или   же  оно   принадлежит  к  условной   сфере  данной
человеческой природы: общество опираетсЯ  или  на <i>воле  Ѓожией,</i> или  на воле
людской, на <i>воле народной.</i> Џротив этой дилеммы  нельзЯ  возражать  тем,  что
общественный   строй  может   определЯтьсЯ   силой  государственной   власти
правительства, ибо сама  эта государственнаЯ  власть,  само правительство на
чем-нибудь опираетсЯ: или на воле Ѓожией, или на воле народной.
     Џервый член  дилеммы был отвергнут западной  цивилизацией:  французскаЯ
революциЯ, решительно  разделавшись  с  традиционными  началами,  решительно
установила демократический принцип, по которому общественный строй опираетсЯ
на воле  народа. ‚олЯ народа,  с этой точки зрениЯ, есть не  более  как волЯ
совокупности лиц, составлЯющих народ. ‚ самом деле, великаЯ революциЯ начала
с провозглашениЯ, что человек как такой имеет безусловные права, имеет их по
природе, в  силу своего  человеческого достоинства;  а  так  как  всем лицам
одинаково  принадлежит  общечеловеческое достоинство, составлЯющее  источник
всех прав, то все лица  необходимо равноправны. Љаждое из этих лиц {036}само
по себе имеет законодательную власть, в результате же законодательнаЯ власть
принадлежит большинству этих лиц, большинству народа.
     …сли волЯ народного большинства есть основание и единственное основание
всех прав и всЯкого закона  и  если волЯ народного  большинства  естественно
ставит   себе   предметом   благосостоЯние   этого   большинства,   то   это
благосостоЯние ЯвлЯетсЯ  высшим  правом и законом.  € если один класс,  если
меньшинство   народа  пользуетсЯ  в  действительности  большим  материальным
благосостоЯнием, нежели  большинство, то с  этой  точки  зрениЯ это ЯвлЯетсЯ
злоупотреблением и неправдой.
     ’аково  настоЯщее  положение  дела. ђеволюциЯ,  утвердившаЯ в  принципе
<i>демократию,</i> на самом деле произвела пока только плутократию. Ќарод управлЯет
собою только de jure, de facto[1] же  верховнаЯ власть принадлежит ничтожной
его части -- богатой буржуазии, капиталистам. ’ак как плутократиЯ по природе
своей  вообще доступна длЯ всЯкого,  то  она и  ЯвлЯетсЯ царством свободного
соревнованиЯ,  или конкуренции. Ќо эта свобода и равноправность ЯвлЯютсЯ длЯ
большинства только как отвлеченнаЯ возможность. ‘уществование наследственной
собственности  и  ее  сосредоточение  в немногих  руках делает из  буржуазии
отдельный привилегированный класс,  а огромное большинство рабочего  народа,
лишенное  всЯкой  собственности,  при  всей   своей  отвлеченной  свободе  и
равноправности   в  действительности  превращаетсЯ  в   порабощенный   класс
пролетариев,  в  котором равенство есть  равенство нищеты,  а свобода  очень
часто  ЯвлЯетсЯ как свобода умереть с  голоду. Ќо существование  постоЯнного
пролетариата,  составлЯющее  характеристическую  черту  современной западной
цивилизации, именно  в ней-то и лишено  всЯкого оправданиЯ. €бо  если старый
порЯдок   опиралсЯ   на   известные  абсолютные  принципы,  то   современнаЯ
плутократиЯ  может  ссылатьсЯ  в  свою  пользу  только  на  силу  факта,  на
исторические условиЯ. Ќо эти условиЯ менЯютсЯ; на исторических условиЯх было
основано и древнее рабство, что не помешало ему исчезнуть.  …сли же говорить
о справедливости, то не справедливо ли,  чтобы богатство принадлежало  тому,
кто его производит, то  есть рабочим? ђазумеетсЯ, капитал, то есть результат
предшествовавшего труда, столь же необходим длЯ  произведениЯ богатства, как
и настоЯщий  труд,  но  никем  и никогда не была  доказана необходимость  их
исключительного {037}разделениЯ, то есть что  одни  лица  должны быть <i>только</i>
капиталистами, а другие <i>только</i> рабочими.
     ’аким  образом,  стремление  социализма  к равноправности материального
благосостоЯниЯ, стремление перенести  это материальное благосостоЯние из рук
меньшинства в руки народного  большинства ЯвлЯетсЯ совершенно естественным и
законным   с  точки   зрениЯ   тех  принципов,  которые  были  провозглашены
французской революцией и легли в основание всей современной цивилизации.
     ‘оциализм ЯвлЯетсЯ как сила исторически оправданнаЯ и которой бесспорно
принадлежит  на  ‡ападе  ближайшее  будущее. Ќо  он  не  хочет  быть  только
исторической силой, иметь только  условное  оправдание, он хочет быть высшей
нравственной силой, имеет притЯзание на осуществление безусловной  правды  в
области общественных отношений. Ќо тут  социализм неизбежно, роковым образом
вступает  в противоречие с самим  собою, и несостоЯтельность его  становитсЯ
очевидною. Ћн хочет  осуществить правду в обществе  -- в чем же  состоит эта
правда?  ЋпЯть-таки  в равномерности  материального благосостоЯниЯ.  Ћдно из
двух: или  материальное  благосостоЯние  есть цель само  по себе  -- в таком
случае,  так как  стремление  к  материальному  благосостоЯнию  есть  только
натуральный факт человеческой природы, то утверждение этого  стремлениЯ  как
принципа  не  может  иметь никакого  нравственного  значениЯ.  ‘оциализм при
первом  своем  поЯвлении  провозгласил восстановление прав  материи; материЯ
действительно имеет свои права, и стремление к осуществлению этих прав очень
естественно, но это и есть только одно из  натуральных стремлений  человека,
и, конечно, не самое лучшее: значениЯ безусловной правды очевидно здесь быть
не может. Џровозглашать восстановление прав материи как нравственный принцип
-- все равно что провозглашать восстановление прав эгоизма, как это и сделал
один основатель социально-религиозной секты  в Ђмерике, поставивший на место
десЯти Њоисеевых  заповедей свои двенадцать, из которых перваЯ гласит: "люби
самого  себЯ",--  требование  совершенно  законное,  но,  во  всЯком случае,
излишнее[2]. €ли  же материальное  благосостоЯние само по себе не есть  цель
длЯ социализма, а целью ЯвлЯетсЯ только справедливость в распределении этого
благосостоЯниЯ.
     ‘праведливость,    в    нравственном     смысле,     есть     некоторое
{038}самоограничение своих  притЯзаний в пользу  чужих прав; справедливость,
таким  образом,  ЯвлЯетсЯ  некоторым пожертвованием,  самоотрицанием, и  чем
больше  самопожертвованиЯ,  чем  больше  самоотрицаниЯ,  тем  в нравственном
смысле  лучше. ‚  таком  случае,  становЯсь  на  нравственную  точку зрениЯ,
невозможно  придавать  никакого  нравственного значениЯ со  стороны рабочего
класса  требованию равномерного распределениЯ  материального благосостоЯниЯ,
так как здесь справедливость -- если есть тут справедливость -- ЯвлЯетсЯ длЯ
этого  класса  тождественною  с его выгодами,--  требование,  следовательно,
своекорыстное и потому не может иметь нравственного значениЯ.
     ‘оциализм иногда изъЯвлЯет притЯзание осуществлЯть христианскую мораль.
Џо этому поводу кто-то произнес известную остроту, что между христианством и
социализмом  в этом отношении только та маленькаЯ  разница, что христианство
требует отдавать свое, а социализм требует брать чужое.
     Ќо  если даже  допустить,  что требование экономического  равенства  со
стороны неимущего класса  есть  требование только  своего,  справедливо  ему
принадлежащего,   то  и  в  таком  случае  это  требование  не  может  иметь
нравственного  значениЯ в  положительном смысле,  ибо брать свое есть только
<i>право,</i>  а  никак  не  заслуга.  ‚  своих требованиЯх,  если  и  признать  их
справедливыми,  рабочий  класс  стоит  очевидно  на  юридической,  а  не  на
нравственной точке зрениЯ.
     Ќо если  социализм  не  может иметь  нравственного значениЯ  в качестве
своекорыстного стремлениЯ неимущего  класса,  то это, конечно, не мешает ему
представлЯть  нравственный  характер  как   требование  общественной  правды
безотносительно  к  тем,  кто  это  требование  заЯвлЯет.  €  действительно,
социализм,   во   всЯком   случае,  прав,   восставаЯ   против  существующей
общественной неправды,-- но где корень этой  неправды? Ћчевидно, в том,  что
общественный строй основываетсЯ на эгоизме отдельных лиц,  откуда происходит
их соревнование, их борьба, вражда и все общественное зло.
     …сли  же  корень  общественной  неправды состоит в  эгоизме,  то правда
общественнаЯ должна  основыватьсЯ  на  противоположном, то  есть на принципе
самоотрицаниЯ или любви.
     „лЯ того чтобы осуществить правду,  каждое отдельное лицо, составлЯющее
общество,    должно    положить     {039}предел    своему    исключительному
самоутверждению, стать на  точку зрениЯ  самоотрицаниЯ, отказатьсЯ от  своей
исключительной  воли,  пожертвовать ею.  Ќо  в  пользу  кого?  „лЯ  кого,  с
нравственной точки зрениЯ,  следует  жертвовать  своей волей?  ‚  пользу  ли
других  отдельных  лиц,  из  которых  каждое  само  стоит   на  эгоизме,  на
самоутверждении,-- в пользу  ли всех вместе? Ќо, во-первых, жертвовать своей
волей, своим  самоутверждением  в  пользу всех -- <i>невозможно,</i>  ибо все,  как
совокупность   отдельных   лиц,  не   составлЯют   и  не  могут   составлЯть
действительной   цели   человеческой   деЯтельности,   они   не   даны   как
действительный реальный предмет, каковым всегда ЯвлЯютсЯ только некоторые, а
не все;  во-вторых, такое самопожертвование было бы  и несправедливо, потому
что,  отрицаЯ эгоизм  в себе, несправедливо было бы утверждать его в других,
поддерживать чужой эгоизм.
     €так, осуществление правды  или нравственного начала возможно только по
отношению  к тому,  что по  самой  природе  своей есть правда.  Ќравственною
границей  эгоизма  в  данном   лице   может   быть  не  эгоизм  других,   не
самоутверждающаЯсЯ  их волЯ,  а  только то, что  само  по себе не может быть
исключительным  и  эгоистичным,  что  само  по  себе, по своей  природе есть
правда.  ’олько  тогда волЯ всех может  быть длЯ  менЯ нравственным законом,
когда  эти   все  сами  осуществлЯют  правду,  сами  причастны  безусловному
нравственному началу. ‘ледовательно, любовь и самопожертвование по отношению
к  людЯм возможны только тогда, когда в них осуществлЯетсЯ безусловное, выше
людей стоЯщее  начало, по  отношению к которому  все  одинаково представлЯют
неправду и все одинаково должны отречьсЯ от этой неправды.
     ‚ противном  случае, если  такого безусловного нравственного  начала не
признаетсЯ,  если  другие  все  ЯвлЯютсЯ   только  как   условные  существа,
представлЯющие известную  натуральную силу, то  подчинение  им будет  только
насилием с  их стороны. ‚сЯкаЯ власть, не  представлЯющаЯ собою безусловного
начала правды, всЯкаЯ такаЯ власть есть насилие, и  подчинение ей может быть
только вынужденное*. <i>‘вободное</i> же подчинение  {040}каждого  всем,  очевидно,
возможно   только  тогда,   когда  все  эти  сами   подчинены   безусловному
нравственному началу, по отношению к которому они <i>равны</i> между собою, как все
конечные  величины  равны  по отношению  к  бесконечности. Џо  природе  люди
неравны между собою,  так как обладают неодинаковыми  силами, вследствие  же
неравенства сил они необходимо оказываютсЯ  в насильственном подчинении друг
у  друга,  следовательно, по природе они  и несвободны; наконец,  по природе
люди  чужды   и  враждебны  друг  другу,  природное  человечество  никак  не
представлЯет  собою  братства.  …сли,  таким образом,  осуществление  правды
невозможно  на почве данных природных условий  -- в царстве природы,  то оно
возможно лишь в царстве благодати, то есть на основании нравственного начала
как безусловного или божественного.
     =================================
     *  Џри  этом  совершенно   безразлично,   отдельный   ли  человек,  или
большинство   народа,  или  даже  большинство  всего  человечества  заЯвлЯют
притЯзание на такую власть, потому что количество само по себе, очевидно, не
дает  никакого  нравственного  права,  и  масса  как  масса  не представлЯет
никакого внутреннего преимущества  (если  же говорить  об удобстве,  то, без
всЯкого сомнениЯ,  деспотизм  одного гораздо <i>удобнее</i>  деспотизма  массы: пэч
њгбин рплхчпйсбнй еџт чпџсбнпт ќуфщ<i>)</i>[3]
     =================================
     ’аким  образом,  социализм  своим  требованием  общественной  правды  и
невозможностью  осуществить ее на  конечных  природных  основаниЯх логически
приводит  к  признанию необходимости безусловного  начала в жизни, то есть к
признанию  религии.  ‚  области  знаниЯ  к  такому  же  заключению  приводит
<i>позитивизм</i>[4].
     Џротив   традиционной   теологии  были   провозглашены  так  называемым
просвещением  XVIII века права человеческого разума.  Ќо  разум есть  только
средство,  орудие  или  среда  познаниЯ,  а  не  содержание  его. ђазум дает
идеальную  <i>форму,</i>   содержание  же  разума   или  разумного   познаниЯ  есть
<i>реальность,</i>  и  притом,  так  как реальность сверхприроднаЯ, метафизическаЯ,
отвергнута рассудочным просвещением,  то остаетсЯ только условнаЯ реальность
данных природных Явлений. €стина есть данный факт, то, что  совершаетсЯ  или
бывает. ’аков  общий принцип позитивизма.  ‚  нем нельзЯ не видеть законного
стремлениЯ   <i>реализовать</i>  истину,   осуществить   ее  в   крайних   пределах
действительности, показать как видимый осЯзательный  факт; точно так же, как
и в социализме нельзЯ отрицать законного стремлениЯ реализовать нравственное
начало,  провести  его  в  крайние  пределы  жизни,  в   сферу  материальных
экономических  отношений.  Ќо   как   длЯ  того,  чтобы  правда  могла  быть
осуществлена  человеком   в   низшей   сфере  жизни,{041}она  должна  прежде
существовать  сама  по себе независимо от  человека,  точно так же  и истина
прежде, чем стать фактом длЯ человека, должна иметь  собственную независимую
реальность. ‚ самом деле, как отдельнаЯ даннаЯ волЯ не представлЯет сама  по
себе никакого добра, никакой  правды,  а  становитсЯ праведной  только  чрез
нормальное  отношение  или согласие  со  всеобщей  волей --  и всеобщей не в
смысле  механического соединениЯ воли многих или всех,  а в  смысле воли  по
природе своей  всеобщей, то есть воли ’ого, кто есть все, воли Ѓожией; точно
так же  отдельный факт, отдельное Явление очевидно  не  представлЯет  истины
само по себе,  в своей отдельности, а признаетсЯ  истинным лишь в нормальном
отношении,  в логической свЯзи или согласии со всем или с  реальностью всего
--  и  притом  <i>всего</i>  опЯть-таки не  в  механическом  смысле,  не  в  смысле
совокупности всех Явлений или  фактов, ибо, во-первых, такаЯ совокупность не
может  существовать  в  нашем познании, так  как число  фактов  или  Явлений
неисчерпаемо  и, следовательно, не может представлЯть определенной суммы,  а
во-вторых,  если бы такаЯ  совокупность  и существовала,  то она все-таки не
составлЯла бы сама по себе истины, потому  что если каждый отдельный факт не
есть истина,  то, очевидно, из соединениЯ всех таких фактов, которые не суть
истина, нельзЯ получить истины (как множество  нулей не произведут единицу и
множество негодЯев не составЯт одного праведника); следовательно, реальность
всего, всеобщаЯ или  всецелаЯ  реальность, есть  реальность <i>’ого,  кто  есть
все,--</i> реальность ЃожиЯ. Ќо эта безусловнаЯ реальность доступна сама по себе
только  непосредственному  восприЯтию, внутреннему откровению, то  есть  она
составлЯет предмет <i>религиозного</i> знаниЯ.
     €так, и социализм, и  позитивизм,  если  последовательно  развивать  их
принципы, приводЯт к требованию религиозного начала в жизни и знании.
     ђелигиЯ  есть воссоединение  человека и мира  с  безусловным и всецелым
началом. ќто начало,  как всецелое или всеобъемлющее, ничего не исключает, а
потому истинное воссоединение с ним,  истиннаЯ  религиЯ  не может исключать,
или подавлЯть, или насильственно подчинЯть себе какой бы то ни было элемент,
какую бы то ни было живую силу в человеке и его мире.
     ‚оссоединение,  или   религиЯ,   состоит  в  приведении   всех   стихий
человеческого бытиЯ, всех частных начал {042}и сил человечества в правильное
отношение  к безусловному  центральному  началу, а  через него  и  в  нем  к
правильному согласному отношению их между собою.
     ’ак  как   безусловное  начало,   по   существу  своему,  не  допускает
исключительности  и насилиЯ, то  это  воссоединение  частных сторон жизни  и
индивидуальных  сил со всецелым началом и между собою должно быть безусловно
<i>свободным;</i> притом все эти начала и силы, каждое в своих пределах, в пределах
своего  назначениЯ или  своей идеи, имеют  <i>равное</i> право  на  существование и
развитие.  Ќо так как  они  все соединены в одно общее  безусловное целое, к
которому все они относЯтсЯ как различные, но одинаково необходимые элементы,
то они представлЯют между собою полную солидарность, или <i>братство.</i>
     ’аким  образом,   с  этой  стороны  религиозное  начало  ЯвлЯетсЯ   как
единственно действительное осуществление свободы, равенства и братства.
     џ  сказал,  что  по  смыслу  религиозной идеи  воссоединение  отдельных
существ и частных начал  и  сил с безусловным началом должно быть свободным;
это значит, что эти отдельные существа и эти частные начала сами от себЯ или
по  своей  воле  должны прийти к воссоединению и безусловному согласию, сами
должны отказатьсЯ  от своей  исключительности, от своего самоутверждениЯ или
эгоизма.
     Џуть к спасению, к осуществлению истинного  равенства, истинной свободы
и  братства  лежит  через  самоотрицание.  Ќо  длЯ  самоотрицаниЯ необходимо
предварительное  самоутверждение:  длЯ  того,  чтобы  отказатьсЯ  от   своей
исключительной  воли, необходимо сначала  иметь ее;  длЯ того, чтобы частные
начала и силы  свободно  воссоединились  с безусловным  началом,  они должны
прежде   отделитьсЯ   от   него,   должны  <i>стоЯть  на  своем,</i>  стремитьсЯ  к
исключительному господству и  безусловному  значению,  ибо  только  реальный
опыт, изведанное  противоречие,  испытаннаЯ кореннаЯ несостоЯтельность этого
самоутверждениЯ   может   привести   к  вольному  отречению  от  него   и  к
сознательному и свободному требованию воссоединениЯ с безусловным началом.
     Ћтсюда виден великий  смысл  отрицательного западного развитиЯ, великое
назначение западной цивилизации. Ћна представлЯет полное и  последовательное
отпадение  человеческих   природных   сил  от   божественного   {043}начала,
исключительное самоутверждение их, стремление  на самих себе основать здание
вселенской  культуры.   —ерез  несостоЯтельность  и  роковой  неуспех  этого
стремлениЯ ЯвлЯетсЯ самоотрицание,  самоотрицание же приводит  к  свободному
воссоединению с божественным началом.
     Љоренной поворот, великий кризис  в сознании западного человечества уже
началсЯ. џсным выражением  его  ЯвлЯютсЯ  развитие и  успех пессимистических
воззрений,  по которым  существующаЯ  действительность  есть  зло,  обман  и
страдание,  источник же этой действительности  и, следовательно, этого  зла,
обмана и страданиЯ лежит  в самоутверждающейсЯ  воле, в жизненном хотении, и
значит, спасение -- в отрицании этой воли, в самоотрицании[5].
     ќто пессимистическое воззрение, этот поворот к  самоотрицанию  ЯвлЯетсЯ
пока  только в  теории,  в  философской  системе,  но  можно  с уверенностью
предвидеть,  что скоро  --  именно  когда  на  ‡ападе  социальнаЯ  революциЯ
достигнет  победы  и,  достигнув победы,  увидит  бесплодность  этой победы,
увидит свою собственную несостоЯтельность, невозможность  основать согласный
и  правильный общественный строй, осуществить правду на основаниЯх условного
преходЯщего бытиЯ, когда  западное человечество убедитсЯ самым делом,  самою
историческою действительностью в том, что самоутверждение воли,  как бы  оно
ни проЯвлЯлось, есть источник  зла и страданиЯ,-- тогда пессимизм, поворот к
самоотрицанию перейдет из теории в жизнь, тогда  западное человечество будет
готово  к принЯтию религиозного начала, положительного  откровениЯ  истинной
религии.
     Ќо, по закону разделениЯ  исторического труда, один и тот же культурный
тип, одни и те же народы не могут осуществить двух мировых идей, сделать два
исторические дела,  и если  западнаЯ цивилизациЯ  имела своею задачей, своим
мировым  назначением   осуществить  отрицательный  переход  от  религиозного
прошлого  к  религиозному   будущему,  то  положить  начало   самому   этому
религиозному будущему суждено другой исторической силе.
     {044}

        —’…Ќ€… ‚’ЋђЋ…

     џ сказал, что  назначение  западного развитиЯ, западной  внерелигиозной
цивилизации   --   служить   необходимым  переходом  длЯ   человечества   от
религиозного прошлого к религиозному будущему.
     Њы можем получить некоторое  понЯтие об общем характере этого будущего,
если  рассмотрим,  чем  грешило  религиозное  прошлое,  в  чем  его  главнаЯ
неправда, вызвавшаЯ необходимость отрицаниЯ и отрицательного перехода к иным
формам.
     ђелигиозное  прошлое,  о  котором  Я   говорю,  представлЯетсЯ  римским
католичеством. •отЯ несостоЯтельность этой формы сознана уже, но до тех пор,
пока  не совершитсЯ переход  от нее  к  новой  и лучшей, и притом еще  более
положительной и всеобъемлющей форме, до тех Џор католичество сохранит и свою
условную  силу, и  свое  условное  право. Џока  не  осуществЯтсЯ  в  жизни и
сознании   цивилизованного   человечества  положительные   зиждущие   начала
будущего, до  тех пор положительное прошедшее еще тЯготеет над отрицательным
настоЯщим.  Ћно  может  быть  упразднено,  и  действительно  и  окончательно
упразднитсЯ только таким началом, которое даст  больше, чем оно, а не пустым
и немощным отрицанием. Џоэтому-то католичество все стоит еще и ведет упорную
борьбу  против  умственного  и  социального прогресса --  прогресса, который
получит только  тогда  роковую,  неодолимую силу  над старым началом,  когда
„остигнет  положительных  выводов,  когда получит такие  основы,  на которых
возможно будет создание  нового мира не только более <i>свободного,</i> но и  более
<i>богатого духовными силами.</i>
     Ќо  кто же  решитсЯ  сказать, что современнаЯ  …вропа  богаче духовными
силами хотЯ бы католической и рыцарской …вропы средних веков?
     ‚  настоЯщее времЯ  ведетсЯ у  наших  западных  соседей  так называемаЯ
культурнаЯ борьба против католичества[1]; в этой борьбе длЯ беспристрастного
человека невозможно стать ни на ту, ни на другую сторону.
     …сли  справедливо защитники культуры упрекают католичество  в  том, что
оно употреблЯло насилие  против врагов христианства,  как  бы следуЯ примеру
своего патрона апостола Џетра,  который вынул  меч  в защиту  •риста в  саду
ѓефсиманском[2],  если  справедливо  упрекают католичество  в  том,  что оно
стремилось  создать  внешние  {045}земные  формы  и   формулы  длЯ  духовных
божественных предметов, как  бы следуЯ примеру  того  же  апостола,  который
хотел создать вещественные кущи длЯ  •риста, ЊоисеЯ и €лии на горе ”аворской
во  времЯ  ЏреображениЯ[3],  то  защитники  католичества  справедливо  могут
упрекать современную культуру в том, что она,  отказавшись от христианства и
религиозных  начал  в  пользу стремлениЯ  к  материальному благосостоЯнию  и
богатству, имела  длЯ  себЯ  худший  образец в  том другом апостоле, который
предал •риста за тридцать сребреников.
     Џо   весьма   понЯтным   причинам   к   католичеству   редко  относЯтсЯ
беспристрастно не  только с  протестантской и  рационалистической,  но  и  с
положительно-религиозной церковной точки зрениЯ. ‘праведливо порицаЯ  его за
стремление "налагать на правду Ѓожью гнилую тЯжесть лат земных"[4], не хотЯт
видеть в нем  саму эту  правду Ѓожию,  хотЯ  и  в несоответствующей  одежде.
‚следствие исторических условий католичество ЯвлЯлось всегда  злейшим врагом
нашего  народа  и  нашей церкви, но именно  поэтому нам  следует быть к нему
справедливыми.
     Љ римской церкви вполне применЯютсЯ слова поэта:
     Ћна небес не забывала,
     Ќо и земное все познала,
     € пыль земли на ней легла[5].
     Ћбыкновенно  эту   пыль   земли  принимают   за  самую  суть,  за  идею
католичества; между тем на самом деле  как общаЯ идеЯ католичества  ЯвлЯетсЯ
прежде всего та истина, что все мирские власти и начала, все силы общества и
отдельного человека должны быть подчинены началу религиозному,  что  царство
Ѓожие,  представлЯемое на  земле  духовным  обществом  --  церковью,  должно
обладать царством мира сего.
     …сли  •ристос сказал:  "–арство  Њое не  от  мира сего"[6],  то  именно
потому, что  оно не от мира сего,  а выше  мира, мир  и должен быть подчинен
ему, ибо •ристос же сказал: "џ победил мир"[7].
     Ќо  так  как  и  после  этой  победы двойственность  ЃожиЯ  и  Љесарева
сохранилась, так как  светское общество не  слилось  с  духовным, церковь не
ассимилировала себе государство, то вопрос о правильном, долженствующем быть
отношении двух властей остаетсЯ открытым. ‘ религиозной точки зрениЯ на этот
вопрос   возможен   только   {046}один  общий  ответ:  если   церковь   есть
действительно  царство Ѓожие  на  земле,  то все другие силы и власти должны
быть ей подчинены, должны быть ее  орудиЯми. …сли церковь представлЯет собою
божественное  безусловное  начало, то  все  остальное должно быть  условным,
зависимым, служебным. „вух одинаково самостоЯтельных, двух верховных начал в
жизни человека  очевидно быть не может -- он не может служить двум господам.
ѓоворЯт о  строгом разделении, разграничении церковном  и гражданской сферы.
Ќо ведь вопрос именно в том,  может  ли гражданскаЯ сфера, могут  ли мирские
дела   быть   совершенно   независимыми,    иметь   такую   же   безусловную
самостоЯтельность, какаЯ должна принадлежать делам  божественным,-- могут ли
внешние  гражданские  интересы  человека  быть отделены  от  его  внутренних
духовных  интересов,  не  нарушаЯ  этим  жизненности  тех  и  других?  ’акое
отделение внутренних  и  внешних  начал  не есть ли то самое, что называетсЯ
смертью и разложением? …сли временнаЯ жизнь человека служит только средством
и  переходом к жизни вечной, то и все интересы и  дела этой  временной жизни
должны  быть  только средствами и орудиЯми  длЯ вечных  духовных интересов и
дел,  должны быть так или иначе обусловлены вечною жизнью и царством Ѓожиим,
и раз государство и общество признали себЯ христианскими, такаЯ точка зрениЯ
должна быть длЯ них обЯзательна.
     –арство мира должно быть подчинено царству Ѓожию, мирские силы общества
и человека должны быть подчинены  силе духовной, но  какое  здесь разумеетсЯ
подчинение  и  <i>как,</i>   какими   средствами  и   способами  оно   должно  быть
осуществлено?
     Ћчевидно, что характер и способ этого подчинениЯ должен соответствовать
тому   безусловному   божественному   началу,  во   имЯ  которого  требуетсЯ
подчинение. €  если  в  христианстве  Ѓог  признаетсЯ  как  любовь, разум  и
свободный дух, то этим исключаетсЯ всЯкое насилие и рабство, всЯкаЯ слепаЯ и
темнаЯ  вера: подчинение  мирских начал  началу  божественному  должно  быть
свободным и достигатьсЯ внутреннею силой подчинЯющего начала.
     "‚ дому Ћтца Њоего обителей много",-- говорит •ристос[8].
     ‚сему  есть место в царстве Ѓожием, все может  быть свЯзано  внутренней
гармонической свЯзью, ничто  не должно быть подавлено и уничтожено. „уховное
общество -- {047}церковь -- должно подчинить себе общество мирское, возвышаЯ
его  до  себЯ,  одухотворЯЯ  его, делаЯ  мирской  элемент  своим  орудием  и
посредством -- своим телом, причем внешнее единство ЯвлЯетсЯ  само собою как
естественный результат.  ‚ католичестве же внешнее  единство ЯвлЯетсЯ не как
результат, а как основание и вместе  как цель.  Ќо длЯ внешнего единства как
цели только одно средство -- внешнЯЯ сила, и католичество  усвоивает ее себе
и  становитсЯ нарЯду  с другими  внешними,  то  есть мирскими,  силами.  Ќо,
утверждаЯ себЯ как  мирскую внешнюю  силу,  католичество тем  самым очевидно
оправдывает и  самоутверждение тех других внешних сил, которые оно стремитсЯ
себе подчинить, и таким образом само делает невозможным это подчинение.
     Љак  высшее  начало  --  начало  общего --  католичество  требует  себе
подчинениЯ  со  стороны  частного   и  единичного,  подчинениЯ  человеческой
личности. Ќо, становЯсь внешней  силой, оно перестает быть  высшим началом и
терЯет  <i>право</i> господства  над человеческой  личностью (как  обладающей силою
внутреннею),  фактическое  же  господство  ЯвлЯетсЯ  как  только  насилие  и
подавление, вызывающее необходимый и справедливый протест личности,  в чем и
заключаетсЯ существенное значение и оправдание <i>протестантства.</i>
     ЌачинаЯ с протестантства  западнаЯ цивилизациЯ представлЯет постепенное
освобождение человеческой  личности, человеческого Я от той исторической, на
предании основанной  свЯзи, котораЯ соединЯла, но вместе  с  тем  порабощала
людей во времЯ средневекового периода. ‚еликий смысл исторического процесса,
начавшегосЯ  с  религиозной  реформации, состоит  в  том,  что  он  обособил
человеческую  личность,   предоставил  ее  самой   себе,  чтобы  она   могла
сознательно и  свободно  обратитьсЯ  к  божественному началу,  войти с ним в
совершенно сознательную и свободную свЯзь.
     ’акаЯ свЯзь была бы невозможна, если бы  божественное начало было чисто
внешним  длЯ человека, если  бы  оно  не  коренилось  в  самой  человеческой
личности;  в  таком   случае   человек   мог   бы  находитьсЯ   относительно
божественного начала  только  в невольном, роковом подчинении. ‘вободнаЯ  же
внутреннЯЯ  свЯзь  между  безусловным  божественным  началом  и человеческой
личностью возможна только потому, что  сама эта личность человеческаЯ  имеет
безусловное  значение.  —еловеческаЯ личность только потому  может свободно,
извнутри  {048}соединЯтьсЯ  с  божественным  началом,  --  что  она  сама  в
известном смысле божественна, или -- точнее -- причастна Ѓожеству.
     ‹ичность  человеческаЯ   --  и  не  личность  человеческаЯ  вообще,  не
отвлеченное  понЯтие, а действительное, живое лицо, каждый отдельный человек
-- имеет безусловное,  божественное значение.-- ‚ этом  утверждении сходитсЯ
христианство с современной мирской цивилизацией.
     Ќо в чем же состоит эта безусловность, эта божественность  человеческой
личности?
     Ѓезусловность,  так же как  и другие  сходные  понЯтиЯ:  бесконечность,
абсолютность,-- имеет два значениЯ: отрицательное и положительное.
     ЋтрицательнаЯ  безусловность,   несомненно  принадлежащаЯ  человеческой
личности, состоит в способности переступать за всЯкое конечное, ограниченное
содержание, в способности не останавливатьсЯ  на нем, не удовлетворЯтьсЯ им,
а требовать большего, в способности,  как  говорит поэт, "искать  блаженств,
которым нет названьЯ и меры нет"[9].
     Ќе удовлетворЯЯсь  никаким  конечным условным  содержанием, человек  на
самом  деле  заЯвлЯет  себЯ  свободным  от всЯкого внутреннего  ограничениЯ,
заЯвлЯет свою отрицательную  безусловность, составлЯющую  залог бесконечного
развитиЯ.  Ќо  неудовлетворимость  всЯким  конечным  содержанием,  частичною
ограниченною  действительностью, есть тем самым требование  действительности
всецелой,   требование  полноты   содержаниЯ.   ‚   <i>обладании</i>   же  всецелою
действительностию,  полнотою  жизни заключаетсЯ <i>положительнаЯ</i> безусловность.
Ѓез нее или по крайней  мере  без возможности ее отрицательнаЯ безусловность
не имеет никакого значениЯ или, лучше сказать -- имеет значение безысходного
внутреннего  противоречиЯ.   ‚  таком  противоречии  находитсЯ   современное
сознание.
     ‡ападнаЯ  цивилизациЯ  освободила человеческое сознание от всех внешних
ограничений, признала  отрицательную  безусловность  человеческой  личности,
провозгласила  безусловные  права  человека. Ќо  вместе  с  тем, отвергнувши
всЯкое начало безусловное в положительном смысле, то есть в действительности
и уже  по  природе обладающее всецелою полнотою бытиЯ,  ограничивши  жизнь и
сознание человека  кругом условного и преходЯщего, эта цивилизациЯ утвердила
зараз и {049}бесконечное стремление, и невозможность его удовлетворениЯ.
     ‘овременный человек сознает себЯ внутренно свободным, сознает себЯ выше
всЯкого  внешнего,  от него не зависЯщего  начала, утверждает  себЯ  центром
всего и  между тем в действительности ЯвлЯетсЯ только одной бесконечно малой
и исчезающей точкой на мировой окружности.
     ‘овременное сознание признает  за  человеческой  личностью божественные
права, но не дает ей  ни божественных  сил, ни божественного содержаниЯ, ибо
современный человек и в  жизни,  и  в  знании допускает только  ограниченную
условную действительность,  действительность частных  фактов  и Явлений, и с
этой точки зрениЯ сам человек есть только один из этих частных фактов.
     €так, с одной стороны,