сь в итоге по цельной Ячменной ковриге и по  цельной рыбине. ’ак же
и то же делали, идЯ следом за ним,  Њагдалина  и четверо рыбаков, и там, где
проходили они,  будто веЯло над  полем благодатным  ветром, и один за другим
выпрЯмлЯлись полегшие  колосьЯ,  и шелесту  колосьев под ветром подобен  был
равномерный  шум  жующих  ртов,  возносЯщих  благодарение  уст. ќто  ЊессиЯ,
говорили одни.  ќто волшебник, говорили другие, но  ни одному  из  тех,  кто
стоЯл там, не пришло  в  голову спросить: ’ы -- сын Ѓожий?  Ђ €исус  говорил
всем: €меющий уши да слышит, если не .разделитесь, то не умножитесь.
     “местно, своевременно и хорошо,  что он Явил чудо, когда обстоЯтельства
потребовали этого. Ќо совсем нехорошо взыскивать с не заслуживших взысканиЯ,
а  ведь  именно такова  была уже упоминавшаЯсЯ историЯ со смоковницей. €исус
шел  полем  и почувствовал голод  и,  увидев  при  дороге  одну  смоковницу,
приблизилсЯ, чтобы посмотреть,  нет ли на ветвЯх плодов, но ничего не нашел,
кроме  листьев, потому  что времЯ плодоносить не наступило еще.  € он сказал
тогда:  „а не будет  же от  тебЯ плодов  вовек. € смоковница тотчас засохла.
‘казала Њагдалина, бывшаЯ тогда с ним: „авай нуждающимсЯ, но не проси у тех,
кому  нечего дать.  “стыдЯсь, €исус велел  дереву ожить,  но  оно попрежнему
оставалось мертвым.


        x x x

     ’уманный рассвет. ђыбак поднимаетсЯ со своей циновки, глЯдит из окна на
молочную  пелену, говорит жене: ‘егоднЯ в море не пойду, ничего не видно. ’е
же  или  схожие слова произнесены  были по обоим  берегам ѓалилейского  морЯ
всеми рыбаками, озадаченными таким из рЯда  вон выходЯщим  Явлением,-- в это
времЯ года подобных туманов не бывает. € только один,  совсем не рыбак, хоть
и выходит в море на ловлю  и тем живет,  поглЯдев с порога на  непроницаемое
небо и словно убедившись, что  сегоднЯ  --  его  день,  говорит  комуто, кто
находитсЯ  в  доме:  ‚ыйду  в  море.  Ћбернувшись  через  плечо,  спрашивает
Њагдалина:  ’ы  должен?-- и €исус  отвечает:  Џора.  Ћн обнЯл  ее  и сказал:
Ќаконец  Я  узнаю,  кто  Я  и  длЯ чего Я, а  потом  на удивление проворно и
уверенно, хотЯ туман такой, что  не различить и собственных ног, сбежал вниз
по склону на берег, оттолкнул одну из лодок и принЯлсЯ выгребать к невидимой
середине. ‚  тишине  и тумане далеко разносЯтсЯ  звон уключин, стук  весел о
борта, плеск  стекающей с них  воды, и рыбаки  открывают  глаза, несмотрЯ на
увещеваниЯ верных жен:  ђаз уж в  море не идешь  сегоднЯ, поспи подольше.  ‚
тревоге  и  беспокойстве глЯдЯт  жители  рыбачьей деревни на  скрытое густым
туманом море и, сами того не знаЯ, ждут, чтобы смолкли внезапно стук весел и
плеск воды, чтобы тогда  можно было им разойтись по домам и закрыть двери на
все замки, засовы и щеколды, хоть и знают,  что это не  поможет, если тот, о
ком думают они, вздумает дунуть в этом направлении -- слетЯт тогда все двери
с  петель.  ’уман расступаетсЯ, пропускаЯ €исуса, но видит он  лишь  лопасти
своих весел и корму своей лодки, а все прочее ЯвлЯет собою стену -- поначалу
мутнопепельную,  а по мере  того как лодка  приближаетсЯ  к цели, рассеЯнный
свет  делает  туманную пелену  белой  и  блистающей,  подрагивающей,  словно
какойто звук  пытаетсЯ пробитьсЯ сквозь нее  и  не может --  глохнет, как  в
вате. € в пЯтне самого Яркого света на середине морЯ лодка  останавливаетсЯ.
Ќа корме, на возглавии, сидит Ѓог.
     Ќет,  на  этот  раз он  ЯвилсЯ не в  столпе облачном -- в  такую погоду
облако или дым сольютсЯ с  туманом. ќто старик большого роста, с окладистой,
во всю грудь, бородой,  с непокрытой головой,  с широким  лицом,  на котором
толстые  губы  крупного рта не  шевелЯтсЯ, когда он  говорит.  Ћн одет,  как
одеваютсЯ богатые  иудеи,--  на нем  длиннаЯ,  Яркокрасного цвета  туника, а
сверху  голубаЯ, затканнаЯ золотом хламида  с рукавами,  но на ногах у  него
грубые, простые и прочные сандалии  -- обувь длЯ ходьбы, а не длЯ красоты, и
сразу  можно  сказать: тот,  кто носит такую, сиднем не сидит. Ђ вот  какого
цвета у него волосы -- седые, черные, каштановые,-- мы сказать затруднЯемсЯ:
в такие года должны были бы  побелеть, однако,  может,  он  из тех, кого  до
глубокой  старости не пробивает  седина. €исус снЯл весла с уключин, положил
их на дно  лодки, словно  знал  наперед  -- долгим  будет разговор, и сказал
просто:  џ  здесь.  Ѓог  неторопливо  и  обстоЯтельно  подобрал полы  своего
одеЯниЯ,  оправил  их на коленЯх и сказал:  € Я здесь. Џо тону  его могло бы
показатьсЯ, что  он  произнес  эти  слова  с  улыбкой,  но  губы  оставались
неподвижны,  и  только  чутьчуть  подрагивали, словно от колокольного  гуда,
длинные волосы в  усах и под подбородком. ‘казал €исус: џ пришел узнать, кто
Я и что отныне мне предстоит  делать,  чтобы  выполнить мою часть  договора.
‘казал Ѓог; ’ут  два  вопроса,  и обсуждать их надо по отдельности; с какого
желаешь начать? ‘ первого: кто Я такой?-- спросил €исус. Ђ ты не знаешь?-- в
свою очередь спросил Ѓог. „умал, что знаю, считал, что Я сын своего отца. ’ы
о каком отце? Ћ моем  родном отце, о плотнике  €осифе, сыне €лии или €акова,
точно не помню. Ћ  том самом, кого распЯли на кресте? џ полагал, что другого
у менЯ нет.  „а, это была трагическаЯ ошибка  римлЯн -- тот твой  отец погиб
безвинно.  ’ы  сказал  "тот",  значит,  есть  и  "этот"?  џ  восхищен  твоей
сообразительностью. ‘ообразительность  тут ни при  чем: Я  узнал об этом  от
„ьЯвола. Ђ ты с ним знавалсЯ?
     „а нет, это  он однажды  вышел ко мне навстречу. Ќу так что же ты узнал
от него?  “знал,  что  Я --  твой  сын. Ѓог медленно  склонил  голову в знак
согласиЯ: „а, ты -- мой сын. Ќо как же человек может быть сыном Ѓожьим? …сли
ты сын Ѓожий, то, значит, не человек.  Ќо ведь Я же человек: ем, пью,  сплю,
люблю как  человек и, стало быть, как человек  умру. ‡наешь, Я  бы на  твоем
месте не  был так уверен  в этом. —то ты хочешь этим сказать? ќто уже другой
вопрос, и в  свое времЯ, благо его  у нас в избытке, мы к  нему  вернемсЯ, а
сейчас скажика мне, что ты ответил „ьЯволу, когда он сообщил тебе, что ты --
мой сын. „а ничего не ответил, Я ждал встречи с тобой, а „ьЯвола Я изгнал из
одержимого, которого тот мучил: имЯ ему было ‹егион, ибо он был не один.  Ќу
и где они сейчас? Ќе знаю. ’ы же сказал, что изгнал их?! ’ебе, без сомнениЯ,
известно это лучше, чем мне, ибо, когда изгонЯешь бесов, не знаешь, куда они
потом деваютсЯ. ‘ чего ты взЯл,  что Я сведущ в таких делах? ’ы не сведущ, а
всеведущ,  потому  что  ты  --  Ѓог.  „о  известной степени,  всего  лишь до
известной  степени. „о  какой именно?  „о  той, по достижении которой  лучше
сделать вид, что ничего не знаешь. Џо крайней мере, ты знаешь,  как и почему
и длЯ чего Я -- твой сын. ‡амечаю  Я, что со времени нашей последней встречи
ты сильно  окреп  духом, чтоб  не  сказать,  принимаЯ  в расчет,  с  кем  ты
говоришь,-- обнаглел. ’огда Я был испуганным отроком, сейчас Я -- мужчина. €
страха  нет? Ќет. Ќичего, будет, уверЯю тебЯ, страх посещает и сынов Ѓожьих.
Ђ их много? Љого  "их"? ‘ыновей у  тебЯ  много? Ќет,  мне требовалсЯ  только
один. ‘кажи все же, как же Я стал твоим сыном? ђазве  мать тебе не говорила?
Ђ она знает? Љонечно, знает, Я же ей ангела послал, чтобы объЯснить, как все
это вышло;  Я  думал,  она тебе  рассказала. Ђ  когда  ты послал ей  ангела?
Џогоди, дай вспомнить:  если не путаю, то  после того, как ты  во второй раз
ушел из дому, но до того, как ты отличилсЯ в Љане.
     ‘тало быть, она все знала, а мне ничего не сказала и не поверила, что Я
видел  тебЯ  в пустыне,  хоть должна была поверить  словам посланного  тобой
ангела, но мне  в этом не призналась. ђазве не знаешь, что женщины --  народ
стеснительный, щепетильный, ты ведь,  помнитсЯ, живешь с одной из них: у них
свои  страхи,  свои заморочки.  Љакие  еще заморочки?  Ќу, видишь ли,  перед
зачатием твоим  Я  смешал свое семЯ с семенем твоего отца, €осифа, это  было
несложно  сделать,  никто  и не  заметил. Ќо если  так,  то  можно  ли  быть
уверенным,  что Я --  твой сын? Њожно,  хотЯ в таких делах  благоразумней не
высказыватьсЯ с  полной определенностью, но  в данном случае -- можно,  ведь
какникак Я Ѓог.  Ђ зачем  ты захотел иметь сына? ђаз  на  небе  не обзавелсЯ
потомством, пришлось устраиватьсЯ на земле, и не Я первый это придумал: даже
в тех религиЯх, где богини могут иметь детей от  богов, те то и дело  сходЯт
на землю, длЯ разнообразиЯ, Я полагаю, но и длЯ  того, чтобы заодно улучшить
породу -- героев родить и тому подобное.
     Ќу а  менЯто ты  зачем  произвел  на свет?  „а уж  не  в поисках  новых
ощущений,  можешь  мне поверить. ’огда зачем? ‡атем, что мне  нужен человек,
который  поможет  мне на земле. ’ы --  Ѓог, как ты можешь нуждатьсЯ в чьейто
помощи? ќто уже другой вопрос.
     Џродолжалось  безмолвие,  как  вдруг  в тумане,  однако не  из  какойто
определенной  точки,  на  которую  можно  было  бы  указать  пальцем,  стали
слышатьсЯ  звуки, какие издает пловец, и, судЯ по фырканью и  одышке, пловец
этот  то ли  был не  слишком  искусен,  то ли уже  выбилсЯ  из  сил.  €исусу
показалось,  что Ѓог  улыбаетсЯ и не намерен нарушать затЯнувшеесЯ молчание,
пока  пловец не поЯвитсЯ  в освещенном круге  с  лодкой в  середине.  €  вот
внезапно,  и не слева, откуда  доносились фырканье  и  плеск, а по  правому,
обращенному в открытое море борту возникли размытые очертаниЯ темного пЯтна,
поначалу напомнившие €исусу свинью, выставившую  из  воды голову с торчащими
ушами, но еще через несколько мгновений стало Ясно, что это человек или,  по
крайней мере, некто, внешне  от  человека неотличимый.  Ѓог обернулсЯ  в его
сторону  не  просто  с  любопытством,  но  и  словно  желаЯ  подбодрить  длЯ
последнего рывка -- и этот полуоборот, очевидно замеченный плывущим, возымел
немедленное действие:  движениЯ его  ускорились  и  приобрели  размеренную и
четкую  согласованность, как будто  не было у него позади столь долгого пути
--  от берега, имеетсЯ  в  виду.  Ќаконец за борт  ухватились  две  руки  --
ширококостые и сильные,  с  крепкими ногтЯми,  и,  должно  быть, и остальное
тело, еще  не вынырнувшее  из воды, было  таким  же, как у Ѓога,--  могучим,
огромным и древним. Ћт толчка лодка накренилась, из воды  показалась голова,
следом, обрушив потоки воды, взметнулось туловище и наконец поЯвились  ноги.
ќто Џастырь, о котором  столько  лет не было  ни слуху ни духу,  взобралсЯ в
лодку и со словами:
     Ќу вот и Я,-- присел на борту, так  что €исус и Ѓог остались от него на
равном  расстоЯнии, причем на этот раз  лодка даже не  качнулась, как  будто
вновь прибывший  сумел  сделатьсЯ невесомым и не из бездны  выплыл,  подобно
левиафану, а парил в воздухе, только делаЯ вид, что сидит. ‚от и Я, повторил
он,  надеюсь,  успел вовремЯ  --  как  раз  к  разговору.  „а  мы  уж  давно
разговариваем, но  самой сути пока не  затрагивали, отозвалсЯ Ѓог и добавил,
обращаЯсь к €исусу: ќто „ьЯвол, легок на  помине. €исус поглЯдел  на одного,
потом  на другого и  увидел, что  не будь у Ѓога бороды, они были бы похожи,
как близнецы: „ьЯвол, правда, выглЯдел моложе, морщин у него было меньше, но
и это можно  списать на оптический обман или на его умение отводить глаза. џ
знаю, кто это, отвечал он,  четыре года провел в его обществе, только  тогда
его  звали Џастырь. Ќадо же с кемто общатьсЯ, сказал Ѓог, со мной  нельзЯ, с
домашними твоими ты сам не захотел, вот и остаетсЯ один „ьЯвол.
     џ его не  искал, он менЯ  нашел сам или же это ты отправил менЯ к нему.
Ќа самом  деле  ни то, ни другое: мы с ним, так сказать, согласились на том,
что  длЯ тебЯ  это будет наилучший выход из  положениЯ. ‡начит, он знал, что
говорил, когда устами обуЯнного  им безумца назвал менЯ  твоим  сыном? Ѓолее
или  менее. ’о есть Я был обманут вами обоими? „а, как и  каждый  человек на
свете.
     ’ы говорил, что Я не человек. ѓоворил и подтверждаю, можно сказать, что
ты -- ох, забыл как это называетсЯ,-- а! перевоплотилсЯ. Ќу а теперь что вам
от  менЯ надо?  …му  --  ничего.  Ќо  вы здесь вдвоем,  Я же  видел, что его
поЯвление  тебЯ не  удивило, следовательно, ты ждал  его. ќто не совсем так,
но, впрочем,  затеваЯ любое дело, надо иметь в виду и держать в уме „ьЯвола.
Ќо если то, о чем ты  собираешьсЯ говорить со мной, касаетсЯ лишь нас двоих,
зачем он здесь, почему  ты не прогонишь его? Џрогнать можно  мелкую сволочь,
котораЯ у него на службе, если  те позволЯт себе  словом или действием чтото
не то, а „ьЯвола, как такового,-- пожалуй что нет. ‡начит, он ЯвилсЯ потому,
что  наш  разговор касаетсЯ  и его? ‘ын  мой, запомни  мои  слова: все,  что
касаетсЯ Ѓога, касаетсЯ и „ьЯвола. Џастырь -- позвольте нам времЯ от времени
по старой памЯти называть его так, чтобы  не упоминать лишний раз врага рода
человеческого,-- слушал их молча и безучастно,  словно речь шла вовсе и не о
нем,  и всем своим  видом опровергал только что  прозвучавшее из  Ѓожьих уст
веское утверждение. Ќо стоило лишь  €исусу произнести: Ћтветь  мне теперь на
мой второй  вопрос,-- как  стало видно, что безразличие его  напускное и  он
Явно насторожилсЯ, хоть попрежнему не произносил ни слова.
     Ѓог глубоко вздохнул, оглЯнулсЯ  по сторонам  и пробормотал так, словно
только  что открыл  длЯ себЯ нечто неожиданное и забавное: џ и не подумал об
этом -- чем не пустынЯ?  Џотом перевел взглЯд  на €исуса, помолчал и, как бы
смирЯЯсь  с неизбежным,  начал: —увство  неудовлетворенности,  сын мой, было
вложено  в  душу человеческую творцом всего сущего, мною то есть, но чувство
это, как и все, что  Я  создал по собственному образу и подобию, Я отыскал в
собственной душе, и протекшее с той поры  времЯ не уничтожило его, напротив,
признаюсь  тебе, что оно сделалось  сильнее  и острее.  Ѓог  снова помолчал,
даваЯ возможность оценить свое вступление, и продолжал: ‚от уж четыре тысЯчи
четыре года, как Я стал богом иудеев, а народ этот по природе своей сложный,
вздорный,  беспокойный,  но мы с  ним достигли  некоего  равновесиЯ  в наших
отношениЯх,  поскольку  он  принимает  менЯ  и  будет  принимать,  насколько
способен  Я провидеть будущее, всерьез.  ‘тало быть,  ты  доволен?-- спросил
€исус.  Љак сказать: и  доволен и нет, а вернее,  был бы доволен, если бы не
это свойство неуемной моей души, твердЯщей  мне ежедневно: „а уж, отлично ты
устроилсЯ, после четырех тысЯчелетий забот и трудов, которые не вознаградить
никакими, даже  самыми  щедрыми и  разнообразными жертвами, оставшись  богом
крошечного народца, живущего в уголке мира, сотворенного тобой со всем,  что
есть в нем и на нем,-- и  скажика ты мне, сын мой, могу  ли Я быть  доволен,
постоЯнно имеЯ  перед глазами это мучительное противоречие? Ќе знаю, отвечал
€исус,  Я  мир  не сотворЯл, оценить не могу. Ћценить не можешь, а помочь --
вполне.  ‚ чем и  чем? Џомочь мне распространить  и расширить  мое  влиЯние,
помочь  мне стать богом многих и многих иных. Ќе понимаю. …сли ты справишьсЯ
с той ролью, что  отведена тебе по  моему замыслу,  Я совершенно уверен, что
лет через пЯтьсотшестьсот Я, одолев  с твоей  помощью множество препЯтствий,
стану  богом  не  только иудеев,  но и  тех, кого назовут на греческий манер
католиками. Ђ что же это  за роль? ђоль мученика, сын мой, роль  жертвы, ибо
ничем лучше нельзЯ возжечь пламень веры и распространить верование. Њедовыми
устами произнес  Ѓог  слова "мученик" и  "жертва", но ледЯной холод внезапно
пронизал  все  тело €исуса, а Ѓог смотрел  на него с загадочным  выражением,
чемто средним между интересом естествоиспытателЯ и невольной жалостью. ’ы же
сказал, что  дашь мне власть и  славу, пробормотал €исус, все еще трЯсЯсь от
озноба. „ам, дам, непременно дам, но, как мы с тобой и договаривались, после
твоей смерти. Ђ зачем они мне после смерти? ‚идишь ли, ты не умрешь в полном
смысле слова,  поскольку, как мой сын, будешь со мной, при мне или во мне, Я
пока  еще окончательно  не  решил. „а  что это значит --  "не умру  в полном
смысле  слова"?  ќто значит,  что  тебе до  скончаниЯ века будут воздавать в
храмах и у алтарей такие почести, что  -- Я уже сейчас могу тебе это сказать
--  в будущем мне придетсЯ немного потеснитьсЯ, ибо  люди позабудут менЯ  --
первоначального Ѓога, но это не  так важно: малую малость не разделишь, а от
большого не убудет. €исус взглЯнул на ЏастырЯ, заметил на губах его улыбку и
понЯл. ’еперь понимаю, зачем здесь „ьЯвол: если твоЯ  власть распространитсЯ
на  иные  страны  и  другие  народы начнут поклонЯтьсЯ  тебе, то  тем  самым
увеличитсЯ и  его могущество, ибо твои пределы -- это  его пределы, ни пЯдью
больше, ни пЯдью меньше. ‚ерно,  сын мой, совершенно верно, менЯ радует твоЯ
проницательность,  доказательство   коей  --  в  том  никем  не   замечаемом
обстоЯтельстве,  что нечистаЯ сила  одной  религии  не  может  действовать в
другой, равно как и  бог, если предположить, что он вступил в противоборство
с другим богом, не сможет ни одолеть  его,  ни потерпеть  от него поражение.
‘кажи, как  Я умру? Њученику подобает  смерть тЯжкаЯ  и желательно позорнаЯ,
так легче  тронуть сердца  верующих, сделать их чувствительней и отзывчивей.
ЌельзЯ  ли без околичностей сказать, как Я умру? ’ы  умрешь  смертью тЯжкой,
мучительной и позорной, тебЯ распнут на кресте. Љак моего отца? Ћтец твой --
Я, не забывай этого. …сли мне еще можно выбирать, Я выбираю его, даже если и
был  в  его жизни  час  позора.  ‚ыбирать тебе  нельзЯ, ибо ты сам избран. џ
отказываюсь от нашего договора, порываю с тобой, потому  что  хочу жить  как
все.  Ќу  к чему эти пустые  слова, сын мой, неужели ты до сих пор не понЯл,
что ты  в моей власти всецело и что, как бы ни назывались все эти документы,
где в  качестве одной  из сторон  фигурирую  Я,--  договор, контракт,  пакт,
соглашение,-- кончаютсЯ  они все  одинаково, бумаги и чернил на эту концовку
уходит мало, и  написано  там просто и Ясно, без  околичностей  и  обинЯков,
следующее:  ‚се,  чего  хочет  Ѓог,  становитсЯ  законом,  обЯзательным  длЯ
исполнениЯ, и даже  исключениЯ  из правил --  вот хоть ты, сын  мой, ты ведь
несомненное и  заметное  исключение  из  правил,  ты тоже станешь  столь  же
обЯзательным, как и само  правило, и сделал это Я. Ќо отчего бы  тебе, раз у
тебЯ  такое  могущество,  самому не отправитьсЯ  завоевывать  иные страны  и
народы --  это было  бы  и  проще,  и,  Я бы  сказал,  чище  в  нравственном
отношении.  Ќе  могу;  нельзЯ;  не  позволЯет  бессрочный  и  нерасторгаемый
договор,  который  мы, боги, заключили между собой, обЯзуЯсь никогда впрЯмую
не вмешиватьсЯ в  чужие  распри, и  потом,  хорош Я буду  на площади,  перед
Язычниками  и  толпами  идолопоклонников,  когда стану убеждать их,  что они
молЯтсЯ ложным кумирам,  а истинный бог -- Я, такую свинью  один бог другому
не подложит, и ни один бог не допустит,  чтобы творилось в его владениЯх то,
что он сам бы считал недостойным творить во владениЯх чужих. ‘тало быть,  вы
людей используете как орудие? €менно, сын мой, именно так: из человека можно
выстругать  любую ложку,  от  первого крика до последнего  вздоха он  всегда
готов  подчинЯтьсЯ, скажешь ему "€ди" -- он идет, скажешь  "‘той"  -- стоит,
скажешь  "Ќазад"  -- возвращаетсЯ, человек на  войне  ли, в  мире --  ну,  в
широком  смысле этих слов --  это  самаЯ большаЯ удача,  котораЯ выпадает на
долю  богов.  Ђ ложка, сделаннаЯ из того материала, каким  Я  ЯвлЯюсь,  чему
послужит? ’ы станешь ложкой, которую Я опущу в котел человечества и  которой
зачерпну  человеков, уверовавших в нового бога,  каким стану Я. ‡ачерпнешь и
сожрешь? Ќезачем мне их пожирать, они сами себЯ пожирают ежечасно.
     €исус  вставил  уключины  и сказал:  Џрощайте,  мне  пора  домой,  а вы
ступайте своей дорогой: ты -- вплавь, а ты, раз поЯвилсЯ откуда ни возьмись,
возьми  себЯ в,  никуда.  Ќи Ѓог, ни „ьЯвол не шевельнулись, и  тогда  €исус
насмешливо добавил: Ђа,  вам  угодно, чтобы Я вас доставил к берегу,  ну что
же, охотно: свезу, пусть все  наконец увидЯт Ѓога с „ьЯволом во плоти, пусть
посмотрЯт, как они схожи и как отлично понимают друг друга. Ћн полуобернулсЯ
и  показал  на  берег,  откуда  приплыл,  а  потом  несколькими  сильными  и
размашистыми ударами  весел ввел лодку  в  пелену  тумана,  столь  густую  и
плотную,  что тотчас потерЯл из  виду Ѓога  и даже смутного силуэта  „ьЯвола
различить не мог. …му стало весело, он испытывал какойто  необычный подъем и
прилив сил и, хотЯ  не видел нос  лодки,  чувствовал, как  при каждом гребке
приподнимаетсЯ он, будто голова карьером  несущегосЯ скакуна, который хочет,
да  не  может освободитьсЯ от грузного туловища и,  смирЯЯсь, понимает,  что
взлететь оно ему не даст и придетсЯ  влачить его  за собой  до  конца. €исус
греб без устали: должно быть, уже близок берег, любопытно, как  поведут себЯ
люди, когда он им скажет: ‚он тот, с бородой,--  Ѓог,  а второй  --  „ьЯвол.
ѓлЯнув через плечо, он заметил просвет в тумане и объЯвил: ‚от и приплыли --
и еще усердней заработал веслами,  ожидаЯ, что  вотвот лодка мЯгко ткнетсЯ в
прибрежную отмель и весело заскрипит галька под днищем. Ћднако невидимый ему
нос уставлен был  попрежнему  в  сторону  морЯ,  а  просвет был  никакой  не
просвет, а все тот же блистающий магический круг, та  ослепительнаЯ ловушка,
из  которой  он,  как казалось  ему, выбралсЯ.  ‚миг  обессилев,  он опустил
голову, сложил так, словно ктото должен  был  свЯзать их,  руки  на коленЯх,
даже не подумав вытащить  из  воды весла, ибо, властно вытеснЯЯ все  прочее,
заполнило  его душу сознание тщеты  и бессмысленности всЯкого движениЯ. Ќет,
он не заговорит первым,  не признаетсЯ вслух  в том, что потерпел поражение,
не попросит прощениЯ за  то, что пошел наперекор воле  Ѓога и вразрез  с его
предначертаниЯми  и,  значит,  покусилсЯ,  хоть и  не впрЯмую,  на  интересы
„ьЯвола,  который всегда извлекает пользу из  тех  побочных и вторичных,  но
далеко  не  второстепенных   действий,  что  неизменно  сопровождают  точное
исполнение Ѓожьей воли. Њолчание, воцарившеесЯ после неудачной попытки, было
недолгим.
     ‚новь оказавшийсЯ на возглавии кормы Ѓог с ложной  многозначительностью
судьи, который собираетсЯ приступить к ритуалу оглашениЯ  приговора, одернул
полы, оправил ворот своего одеЯниЯ  и сказал: Ќачнем сначала, с того  места,
когда  Я  сказал тебе,  что  ты --  всецело  в моей власти, ибо  всЯкое твое
деЯние, не ЯвлЯющеесЯ смиренным  и кротким подтверждением этой истины, будет
зрЯшной, а значит, и  недопустимой тратой  времени  твоего  и моего.  ‹адно,
начнем  сначала,  молвил €исус, только Я наперед заЯвлЯю, что от  дарованной
тобою  возможности  творить чудеса  отказываюсь,  а без них замысел  твой --
ничто, хлынувший с небес ливень, не успевший утолить ничью жажду. ‘лова твои
имели  бы  смысл, если бы от тебЯ зависело,  творить  тебе чудеса или нет. Ђ
разве не от менЯ? ђазумеетсЯ, нет: чудеса -- и  малые, и великие -- творю Я,
в  твоем, Ясное дело, присутствии,  чтобы  ты получал от этого причитающиесЯ
мне выгоды, и в глубине души ты ужасно суеверен и полагаешь, что у изголовьЯ
больного  должен  стоЯть чудотворец,  и тогда свершитсЯ чудо, на самом  деле
стоит  мне лишь захотеть, и умирающий в полном одиночестве человек, которого
не лечит лекарь, за  которым не ходит сиделка,  которому кружки  воды подать
некому,  так  вот,  повторЯю,  стоит  лишь  мне  захотеть,  и  человек  этот
выздоровеет и  будет  жить как  ни в  чем не  бывало.  Ћтчего  же ты это  не
делаешь? Ћттого,  что  он  будет уверен,  что спассЯ  благодарЯ своим личным
достоинствам,  и  непременно будет разглагольствовать так  примерно:  Ќе мог
умереть такой человек,  как Я,-- а в мире, созданном мною, и так уж чересчур
пышно процвело самомнение.
     €ными словами, все чудеса сотворены тобой? „а, и те, что ты Явил, и те,
что Явишь в будущем, и даже если мы предположим невероЯтное -- а смысл этого
предположениЯ в том лишь,  чтобы  до  конца проЯснить вопрос, по которому мы
здесь  собрались,-- так вот, если даже предположить, что  ты и впредь будешь
противитьсЯ моей воле,  начнешь на всех  углах  заЯвлЯть  --  это  Я  так, к
примеру,-- что ты не сын Ѓожий, Я обставлю  твой путь столькими невероЯтными
чудесами,  что тебе  не  останетсЯ  ничего  иного,  как  сдатьсЯ  и  принЯть
благодарность тех, кто  благодарит  за  них тебЯ  --  то есть  менЯ. ‡начит,
выхода  у  менЯ нет? Ќи малейшей  лазейки,  и  не  стоит уподоблЯтьсЯ агнцу,
который не хочет идти на заклание,  и упираетсЯ, когда его ведут к алтарю, и
стонет, когда ему  перерезают  глотку,--  все  это  без  толку:  судьба  его
предрешена, и  жертвенный нож занесен. џ  и  есть этот агнец. ‘ын мой, ты --
агнец Ѓожий, ты -- тот, кого поведет к  своему алтарю сам Ѓог, подготовкой к
чему мы, кстати, тут и занимаемсЯ. €исус взглЯнул на ЏастырЯ, словно ждал от
него  -- нет, не помощи --  а --  в  силу одного того, что тот не человек  и
никогда человеком не был, не бог  и никогда богом не станет  и потому просто
обЯзан смотреть на вещи иначе -- всего лишь взглЯда, движениЯ бровей, знака,
пусть даже уклончивого, который бы -- пусть ненадолго --  позволил бы ему не
чувствовать себЯ обреченным на  заклание агнцем. Ќо  в  глазах ЏастырЯ €исус
прочел слова, уже однажды произнесенные им: ’ы ничему не  научилсЯ, уходи,--
и понЯл,  что  мало один  раз не повиноватьсЯ Ѓогу;  что тот,  кто отказалсЯ
принести  ему в  жертву  Ягненка,  не должен покорно резать  овцу, что  Ѓогу
нельзЯ сказать "„а" и  тут же -- "Ќет", словно слова  эти -- весла, и греблЯ
идет на лад, лишь когда  работаешь обоими. Ѓог, несмотрЯ  на то что он вечно
демонстрирует  свою  силу.  Ѓог, который  есть  ‚селеннаЯ и звезды, громы  и
молниЯ, грохот и огнь извержениЯ, не обладает достаточным могуществом, чтобы
заставить тебЯ убить овцу, и если ты в чаЯнии грЯдущей славы и власти все же
убил ее, пролитаЯ тобою  кровь  не полностью ушла в землю  пустыни -- глЯди,
как она  подползает к  нам, эта краснаЯ  струйка, как вьетсЯ она в  воде,  а
когда выйдем мы на берег, по суше неотступно  будет следовать  за нами -- за
мной, за тобой, за Ѓогом. €исус сказал Ѓогу: џ объЯвлю людЯм о том, что Я --
’вой сын, ’вой единственный сын, но, боюсь, что даже здесь, в краЯх, которые
’ы считаешь  своими, этого будет  мало, чтобы  расширить по воле ’воей  ’вои
владениЯ. ‘пасибо тебе, сын мой, за то, что бросил наконец свое утомительное
упрЯмство, которым чуть было уже не навлек на себЯ мой гнев, и своими ногами
вступил на стезю, именуемую modus faciendi [ Ћбраз действиЯ (лат.).
     ]:  из  всего  того   неисчислимого  множества  разнообразных  отличий,
существующих меж людьми, одно объединЯет их всех, независимо от  расы, цвета
кожи, бога,  в которого  они верЯт, и  философии, которую  исповедуют,  одно
свойственно  и присуще им  всем, просвещенным  и невеждам, молодым и старым,
могучим и немощным,-- никто из них не осмелитсЯ сказать: Љо мне это не имеет
отношениЯ. —то же это такое?--  осведомилсЯ с нескрываемым интересом  €исус.
‚сЯкий  человек,  продолжал Ѓог  наставительно, кто бы ни был он, где  бы ни
жил, чем бы ни занималсЯ,-- греховен, и грех так  же неотделим от  человека,
как человек от греха, это как две стороны одной монеты: на одной -- человек,
на другой  -- грех.  ’ы не ответил на  мой вопрос. Ћтвечу, отвечу, и,  таким
образом, из сказанного  следует, что ни  один человек  не посмеет отвергнуть
как  не имеющее  к  нему отношениЯ слово: ЏокайсЯ, потому что  все, хотЯ  бы
однажды в жизни,  но согрешили -- кто дурно подумал о  другом, кто преступил
обычай, кто совершил преступление,  кто не пришел  на  помощь нуждавшемусЯ в
нем,  кто нарушил  долг, кто  оскорбил  веру  или служителЯ ее,  кто  предал
Ѓога,--  и  всем  этим  людЯм  тебе  достаточно  будет  сказать:  Џокайтесь!
Џокайтесь! Џокайтесь! Ќеужели  изза  такой малости стоит  жертвовать  жизнью
человека, которого ты называешь сыном,-- не проще ли отрЯдить к ним пророка?
Њиновали  времена,  когда  люди  внимали пророкам,  сегоднЯ  нужно  средство
посильней  --  такое,  чтобы  продрало  понастоЯщему,  вывернуло  наизнанку,
перетрЯхнуло все их чувства. Ќапример, сын Ѓожий на  кресте. ѓодитсЯ.  Ќу, а
что  мне  еще сказать  всем этим  людЯм, кроме призывов к покаЯнию, если  им
надоест слушать ’воего посланника и они отвернутсЯ от менЯ?  Љонечно,  этого
маловато, но придетсЯ тебе поднапрЯчь воображение, и не говори, что ты им не
наделен:  Я  до  сих  пор  вспоминаю,  как  ты сумел  спасти  того  Ягненка,
назначенного мне  в  жертву.  ќто  было нетрудно:  Ягненку  не  в  чем  было
раскаиватьсЯ. ‘казано хорошо, жаль, что бессмысленно, но и это пригодитсЯ --
пусть  люди потерЯют спокойствие, встревожатсЯ,  пусть думают,  что  если им
невнЯтны  твои слова, то  не слова виноваты. ЏридетсЯ рассказывать им всЯкие
истории?  ЏридетсЯ:  истории, притчи,  моральные  поучениЯ, и  ничего,  если
придетсЯ погрешить против ‡авета, подобные вольности люди боЯзливые особенно
ценЯт у других, мне и самому, хоть Я далеко  не боЯзлив, понравилось, как ты
ловко избавил от  смерти прелюбодеЯ, и, согласись, из моих уст такаЯ похвала
дорогого стоит, ибо  это Я определил  в ‡аконе,  за какую  вину  кого и  как
карать,  и  сам ‡акон дал вам тоже Я. ’ы позволЯешь преступать ‡акон  -- это
дурной знак. ЏозволЯю,  когда мне это  на пользу, и  требую, чтобы его блюли
неукоснительно,  когда  мне это  выгодно,  вспомни, что  Я тебе  объЯснЯл  о
правиле и исключениЯх, ибо в моей власти в тот  же миг превратить исключение
в  правило.  ’ы  сказал, что Я умру на  кресте.  „а, такова моЯ волЯ.  €исус
покосилсЯ на ЏастырЯ, но тот сидел с таким отсутствующим видом, словно видел
какойто эпизод из далекого будущего и  глазам своим  не верил. €исус  уронил
руки и произнес: „а будет мне по воле ’воей.
     Ѓог уже поднималсЯ, чтобы поздравить возлюбленного своего сына, прижать
его к груди, но €исус остановил его: Ќо с одним условием. ’ы отлично знаешь,
что  никаких  условий  мне  ставить не  можешь, недовольно  проговорил  тот.
•орошо,  пусть  не  условие, назовем  это  просьбой  --  последним  желанием
приговоренного к смерти. Ќу, говори. ’ы  --  Ѓог, а  значит, скажешь правду,
отвечаЯ на  всЯкий  заданный ’ебе вопрос.  ’ы -- Ѓог и знаешь все, что  было
прежде, что есть сейчас, при моей жизни, и что будет завтра. €менно так, ибо
Я и есть  времЯ, правда и жизнь.  ’огда скажи мне, во имЯ всего того, что ’ы
упомЯнул  сейчас, что  будет в  мире  после  моей смерти  и  будет ли  в нем
чтонибудь,  чего  не  было бы,  не  согласись Я  отдать жизнь в  угоду ’воей
неудовлетворенности  и  желанию  править  как можно большим  числом стран  и
людей.  Ѓог  Явно был  раздосадован,  как  тот, кого  поймали  на  слове,  и
попыталсЯ,  сам не верЯ в успех  своей  затеи,  отговоритьсЯ:  Ќу,  сын мой,
грЯдущее необозримо, всего, что там будет, не перескажешь.
     ‘колько мы  уже  сидим  здесь, посреди морЯ,  в тумане -- день?  месЯц?
год?-- и  еще  год посидим, еще месЯц, еще день,  а  „ьЯвол может убиратьсЯ,
если  хочет, он  уже  получил  оговоренное, и  если барыши  и  выгоды  будут
поделены поровну, по справедливости, то  чем больше будет твоЯ  власть,  тем
могущественней  станет  он. Ќет,  еще  посижу, ответил  Џастырь,  и это были
первые  его  слова после того,  как он  объЯвил о  своем поЯвлении,  посижу,
повторил он  и  добавил: џ  и  сам наделен  даром провидеть грЯдущее, но  не
всегда удаетсЯ отличить в этих видениЯх правду от лжи, то есть своюто ложь Я
вижу  Ясно, ибо это мои истины, но вот  никогда не удаетсЯ узнать, насколько
истинна ложь, изреченнаЯ другими.
     —тобы придать этой запутанной тираде законченный вид, „ьЯвол должен был
бы  сказать, что именно провидит он в грЯдущем,  однако он оборвал  себЯ так
резко, словно  осознал внезапно, что и так уж  наговорил лишнего.  €исус, не
сводивший  глаз  с   Ѓога,  произнес  печально   и   насмешливо:  ‡ачем   же
притворЯтьсЯ, будто не знаешь то, что знаешь: ты знал заранее, что Я попрошу
тебЯ об этом, ты знаешь, что сообщишь мне  то, что Я хочу знать, а потому не
надо больше тЯнуть времЯ -- мне пора  начать умирать. ’ы начал умирать в тот
миг, когда поЯвилсЯ  на свет. ђазумеетсЯ, но теперь  дело  пойдет повеселее.
Ѓог  поглЯдел  на  него с  таким  выражением,  которое, поЯвись оно на  лице
человека, можно было  бы назвать внезапно возникшим  уважением, и весь облик
его и повадка как  бы сделались  более человечными,  и, хоть одно на  первый
взглЯд никак не свЯзано с  другим, кто мы  такие, чтобы  судить о глубоких и
тайных свЯзЯх, существующих между  всеми ЯвлениЯми, помыслами и деЯниЯми,  и
туман сделалсЯ еще плотнее и гуще, окружив лодку непроницаемой стеной, чтобы
в мир не  проскользнуло, не  разнеслось по  нему ни единого словечка из тех,
какими Ѓог собралсЯ сообщить о последствиЯх и  результатах  жертвы,  которую
принесет €исус,  сын, как утверждает  он,  его  и Њарии  из  Ќазарета,  хотЯ
истинный  его  отец -- плотник €осиф, поскольку неписаный  закон  велит  нам
верить  лишь тому, что мы видим своими глазами, при этом  известно, что  мы,
люди, одно и то же видим поразному, и это наше свойство изрЯдно помогло роду
человеческому  не  только  выжить,  но  и  до  известной  степени  сохранить
рассудок.
     ‘казал  Ѓог:  ’ы  станешь  основателем  –еркви,  слово  это,  как  тебе
известно,  значит "собрание" или "религиозное сообщество",  или его создадут
от  твоего  имени,  что,  впрочем,  почти  одно  и  то  же,  и  –ерковь  эта
распространитсЯ  по  всему  миру,  дойдЯ до таких его  уголков,  которые еще
предстоит  открыть,  и  будет она  по причине  своей  всемирности называтьсЯ
"католической", хоть,  к сожалению, не  сумеет удержать от раскола  и  розни
тех, кто  примет  за духовный образец  тебЯ, а не менЯ, но продолжатьсЯ  это
будет недолго -- всего несколько тысЯчелетий, потому что Я все же был прежде
тебЯ и пребуду после того, как  ты перестанешь быть тем, кто ты есть, и тем,
кем  сделаешьсЯ. ЌельзЯ ли выражатьсЯ Ясней?-- перебил  его  €исус.  ЌельзЯ,
отвечал  Ѓог,  слова,  произносимые  людьми,  суть  тени,  а  тенЯми  нельзЯ
объЯснить свет, ибо между ними и светом должно находитьсЯ некое непрозрачное
тело, порождающее их. џ спрашивал тебЯ о  будущем. Ћ нем и речь.  „а, Я хочу
знать,  как будут жить люди,  ЯвившиесЯ в  мир  после  менЯ.  ’ы о тех,  кто
последует за тобой? Њне интересно, будут ли они счастливей  менЯ. Ќенамного,
но у них поЯвитсЯ надежда обрести счастье на небесах, где Я пребываю во веки
веков, то есть во веки веков остатьсЯ со мной. € все?
     Ќеужели мало  --  жить с Ѓогом? Њало это, или  много, или вообще все --
выЯснитсЯ  лишь после ‘трашного  суда, когда ты  будешь  судить  людей по их
добрым и злым  делам, а до тех пор останешьсЯ на  небесах в  одиночестве.  “
менЯ есть ангелы и архангелы. Ќо людейто нет.
     Ќет, и  длЯ  того,  чтобы они были у  менЯ, тебЯ распнут.  € еще Я хочу
знать,   произнес  €исус   почти  с  Яростью,  словно  хотел  отрешитьсЯ  от
представшего  ему образа его самого  -- висЯщего на кресте, окровавленного и
мертвого,--  Я хочу  знать,  как придут люди к  тому, чтобы верить  в менЯ и
следовать за мной, но только не говори, что мне достаточно будет призвать их
к этому или чтобы во  имЯ мое призвали их к этому те, кто уже уверовал, и не
хочешь  ли  ты  сказать, что,  например, Язычники и  римлЯне,  поклонЯющиесЯ
другим богам, променЯют их на менЯ? Ќе на тебЯ, а на менЯ. Ќа тебЯ, на менЯ,
не все ли равно, не  будем играть в слова, ответь  мне на  мой  вопрос.  Љто
уверует, тот и придет к нам.  Љак все просто,  и ничего больше не требуетсЯ?
Ќе так уж просто: другие боги воспротивЯтсЯ этому. € ты, конечно, вступишь с
ними в борьбу? —то за  ерунда: борьба  будет происходить на  земле,  а  небо
вечно и безмЯтежно, судьба же людей исполнитсЯ там, где эти люди  находЯтсЯ.
‘кажи начистоту -- пусть даже слова  суть тени,-- будут люди гибнуть за тебЯ
и за менЯ? ‹юди всегда погибают  за богов, даже за ложных и лживых богов. „а
разве боги могут  лгать? Њогут.  Ђ ты  из них единственный,  кто  истинен  и
искренен?  „а,  Я -- единственный истинный Ѓог, и Я  не лгу.  € все равно не
можешь избавить от  гибели людей, рожденных  длЯ того, чтобы  жить длЯ тебЯ,
жить, разумеетсЯ, на земле, а не на небе, где ты не можешь дать им ни единой
земной радости?  € радости эти -- ложные, лживые, лгущие, потому что человек
с  колыбели несет на себе проклЯтие  первородного  греха,--  спросика своего
ЏастырЯ, он расскажет тебе, как было дело.
     …сли есть между Ѓогом  и  „ьЯволом тайны, то, кажетсЯ,  одну из них Я у
него  узнал,  хоть он  и  говорит,  что  Я ничему  не  научилсЯ.  ‚оцарилось
молчание. Ѓог  и „ьЯвол впервые взглЯнули  друг  на друга прЯмо, и казалось,
оба собираютсЯ чтото сказать, но так ничего и не сказали.
     ‘казал €исус: џ жду. —его ты ждешь?-- спросил Ѓог, Явно  позабавленный.
†ду,  когда ты скажешь мне, скольких смертей и мук будет стоить твоЯ  победа
над другими богами, сколькими смертЯми и муками оплатЯт борьбу во имЯ твое и
мое  те  люди, которые уверуют  в нас? ’ы настаиваешь на ответе?  Ќастаиваю.
‹адно:  будет выстроено здание того сообщества, о котором Я тебе говорил, но
котлован  длЯ  него придетсЯ  вырыть  в живой плоти,  а  фундамент  скрепить
цементом из  отречений, слез, страданий, пыток, всех видов смерти, известных
сейчас и таких, что станут известны лишь в  грЯдущем. Ќаконецто ты  перестал
темнить и заговорил прЯмо, продолжай. Ќачнем с тех, кого ты знаешь и любишь:
вот, скажем, рыбака  ‘имона,  которого  ты назовешь Џетром,  распнут,  как и
тебЯ, на кресте, но только вниз головой; и  брат его Ђндрей будет  распЯт --
но  на  косом  кресте;  тому  из сыновей  ‡еведеевых, которого  зовут €аков,
отсекут голову.  Ђ €оанн и Њагдалина? ќти умрут своей  смертью, когда придет
им  естественный срок  оставить сей  мир,  но  всем  прочим твоим  ученикам,
последователЯм и провозвестникам твоего  учениЯ  не удастсЯ спастись от мук:
вот,  например,  некий  ”илипп будет распЯт  на  кресте и побит  камнЯми  до
смерти, а с  другого,  по имени  ‚арфоломей, заживо  сдерут  кожу, третьего,
”ому,  пронзЯт стрелой, там будет еще такой Њатфей, но  что с ним сделают, Я
запамЯтовал; другого ‘имона распилЯт пополам, €уду зарубЯт  мечами,  другого
€акова забьют камнЯми, а другого ЊатфеЯ обезглавЯт, €уда  же €скариот -- ну,
впрочем, о нем  ты будешь осведомлен лучше, чем Я, если не считать, конечно,
смерти  его,--  наложит на  себЯ руки:  повеситсЯ на  смоковнице.  € все они
погибнут  изза  тебЯ?-- спросил  €исус.  Ќу,  если ставить  вопрос  в  такой
плоскости -- да, но скорее -- не изза, а за менЯ. Ђ потом что будет?  Џотом,
сын  мой,  как Я  тебе  уже говорил,  будет  нескончаемаЯ историЯ,  писаннаЯ
железом и  кровью,  пламенем и пеплом, будут океаны слез  и бескрайние  морЯ
страданий. ђасскажи, Я хочу все это знать. Ѓог вздохнул и монотонно начал --
в алфавитном порЯдке,  чтобы не обвинили  в том, что он одного назвал прежде
другого,-- читать  свой синодик: Ђдальберт  Џражский -- пронзен  семизубцем;
Ђдриан --  положен  на наковальню  и забит  молотами; Ђфра  ЂугсбургскаЯ  --
сожжена на костре; Ђгапит  из Џренесты -- повешен за ноги и сожжен; Ђгрикола
Ѓолонский -- распЯт  на кресте и пронзен  гвоздЯми; Ђкведа ‘ицилийскаЯ -- ей
отсекут груди;  Ђльфегий  Љантуарийский  -- забит  до  смерти бычьей костью;
Ђнастасий ‘алонский -- удавлен  и обезглавлен; ЂнастасиЯ ‘ирмийскаЯ -- груди
отсекут, сожгут на костре; Ђнсаний  ‘иенский -- внутренности вырвут; Ђнтоний
Џамиерский --  четвертован; Ђнтоний ђиволийский  -- побит  камнЯми,  сожжен;
Ђполлинарий ђавенский -- забит молотом; ЂполлониЯ ЂлександрийскаЯ -- сожжена
на медленном огне после того, как ей вырвали все зубы; Ђвгуста ’ревизскаЯ --
обезглавлена и сожжена;  Ђура ЋстийскаЯ  -- раздавлена мельничным  жерновом;
ЂуреЯ ‘ирийскаЯ -- посажена  на стул, утыканный гвоздЯми, и истекла  кровью;
Ђута  -- расстрелЯна из луков; Ѓабилий Ђнтиохийский -- обезглавлен;  ‚арвара
ЌикомедийскаЯ  -- обезглавлена;  Ѓарнабий  Љипрский  --  побит  каменьЯми  и
сожжен; Ѓеатриса ђимскаЯ -- удавлена; Ѓлаженный из „ижона -- пронзен копьем;
Ѓландина  из  ‹иона  --  растерзана  бешеным  быком;  Љалисто  --  раздавлен
мельничным   жерновом;  Љассиана   €молийского  ученики  закололи  стилетом;
Љастулий  --  живым закопан в  землю; Љиприан  Љарфагенский  -- обезглавлен;
Љирий  ’арсийский  умерщвлен  еще в детстве  судьей,  бившим его  головою  о
ступени помоста;  Љларий  Ќантский -- обезглавлен; Љлементий --  привЯзан  к
Якорю  и  утоплен,  Љриспин  и  Љриспиниан  --  обезглавлены  оба;  Љристина
ЃольсанскаЯ -- умерщвлена  после пыток  под жерновом,  на  колесе, тисками и
стрелами. „ойдЯ  до этого места, Ѓог сказал: Ќу и так далее, в том  же духе,
разница только в мелких  подробностЯх  мучительства, которые  слишком  долго
объЯснЯть, а так все одно и то же -- обезглавлен, сожжен, утоплен, брошен на
растерзание  диким зверЯм, пронзен копьем, зарублен  мечом, распЯт, задушен,
удавлен, обезглавлен, сожжен,  утоплен, брошен на растерзание диким  зверЯм,
пронзен  копьем, зарублен  мечом,  распЯт,  задушен,  удавлен,  обезглавлен,
сожжен,  утоплен,  брошен  на  растерзание  диким  зверЯм,  пронзен  копьем,
зарублен  мечом,  распЯт, задушен, удавлен, колесован, четвертован, повешен,
привЯзан к хвостам лошадей и разорван на части, отсечены груди, вырван Язык,
ослеплен,  побит  каменьЯми, забит, как  ни странно это звучит,  деревЯнными
башмаками и опЯть  -- обезглавлен,  сож