ова  и  дававшим  горное вино, которое на Ќепенте считалось
наилучшим. ‚иноград созревал на естественном плато,  окруженном
нависшими над морем грубыми лавовыми утесами.
     Њистер  Љит  имел  обыкновение  приезжать  туда в обществе
нескольких слуг и трех-четырех друзей  из  своего  "внутреннего
круга",  чтобы  надзирать за тем, как давитсЯ виноград. Џосреди
виноградника  стоЯло  грубое  каменное  строение  --  сводчатый
амбар,  в  котором  хранилсЯ  давильный  пресс, чаны, мотыги, и
прочие   орудиЯ   освЯщенного   веками   ремесла   земледельца;
обстановку  дома  дополнЯли  несколько  стульев и стол. —то там
происходило, никто в точности не знал. •одили всЯкие  разговоры
о буйных и бесстыдных попойках; говорили, будто окрестные скалы
содрогаютсЯ  от непристойного хохота, между тем как мистер Љит,
источаЯ каждой своей порой Язычество, танцует, будто фавн,  под
звуки  сельских  флейт.  Ћпределенно можно утверждать лишь, что
участники этих действ часто впадали в бурное хмельное веселье.
     •мельное   настолько,   что   хозЯин   оказывалсЯ    порой
неспособным  спуститьсЯ  к  себе  на  виллу.  ‚  такие ночи его
укладывали спать на  полу  между  двумЯ  винными  бочками,  тем
временем  посылаЯ сказать повару, чтобы тот поспешил приехать с
припасами и переносной кухонной плитой. ‚ самые ранние утренние
часы хозЯин, неверно ступаЯ, выбиралсЯ наружу, посмотреть,  как
над  горными пиками далекого материка восходит солнце, наполнЯЯ
море   золотистым   сиЯнием   и   заставлЯЯ   отвесные    скалы
поблескивать, будто полированнаЯ бронза. Ћн любил восход -- ему
так  редко доводилось наблюдать это зрелище. ‡атем завтрак, длЯ
разнообразиЯ довольно простой. Џорою повар совершал одну из тех
редких у него ошибок, которые его хозЯин не спешил прощать.  Ћн
варил  Яйца  в мешочке, и мистер Љит, едва завидев их, впадал в
неуправлЯемый гнев.
     -- ‚ыбрось эту чертову мерзость и побыстрее! -- приказывал
он. ’о был единственный промах прославленного художника.
     Ћднако  как  правило,  мистер  Љит   здесь   не   ночевал.
ЉрестьЯне,   в   предрассветный   час   поднимавшиесЯ  к  своим
виноградникам  в  горах,   нередко   встречали   пошатывающуюсЯ
процессию,  возглавлЯемую проникновенно напевающим что-то Љитом
в криво сидЯщих  очках  --  самые  опасные  повороты  тропы  он
проделывал на руках преданных слуг.
     ’акаЯ  жизнь  была  ему  по  сердцу.  ‚от и еще одна весна
подходит к концу. ‘колько лет  мне  осталось?  --  думал  он...
ЏроклЯтые похороны...
     ‡а спиной у него послышалсЯ шелест. ћжный бриз, обдувавший
тем утром   Ќепенте,  покрываЯ  рЯбью  воды  ’ирренского  морЯ,
приводил в движение все, что мог; он отыскал лазейку  в  мощном
плетении   Японских   вьюнков,   росших  во  влажной  ложбинке,
собиравшей  зимой  дождевую  воду.  ‹истьЯ  залепетали,  словно
плеснул  ручеек.  Љит часто и радостно слушал эту мелодию, хотЯ
бы  в  малой  степени  искупавшую  молчание  двадцати   четырех
фонтанов  стародавнего ѓерцога. ‹егендарнаЯ музыка! ‘егоднЯ она
его опечалила. Љакой у нее припев? "“ царЯ Њидаса ослиные уши".
Њидас, баснословный царь, прикосновение которого все обращало в
золото. ‡олото, самоцветы -- разве они защитЯт от призрака?
     ‘адовники, бродившие босиком по извилистым дорожкам, скоро
заметили, что душу их хозЯина окутал мрак.  Ћни  разделили  его
настроение  с тактичностью, присущей естественной приЯзни. Ћдин
из них, притворившись, будто  ему  необходимо  кое-что  сделать
вблизи  от  хозЯина,  подобралсЯ  поближе  и ловко втЯнул его в
разговор. ‚ конце концов, что-то сказанное садовником заставило
хозЯина улыбнутьсЯ. Ѓудто случайно, вблизи поЯвились еще  двое.
џсно  было,  что  хозЯина  следует  приободрить.  Ћни принЯлись
рассказывать мистеру Љиту любимые им сказки --  о  разбойниках,
ведьмах,  пиратах  --  чудесные  старые  сказки, которые он мог
слушать без устали.  —тобы  расшевелить  его  любопытство,  они
перебрасывались  шутками,  как  бы  не  обращаЯ вниманиЯ на его
присутствие. Ћдин из них, а после другой спел Яростную песню  о
любви  и сражениЯх, заученную им, еще когда он бродил со своими
стадами по скалистым равнинам --  там,  на  материке.  Љит  уже
смеЯлсЯ,  он  пел  им свои песни, рассказывал свои истории. ‚от
что сохранЯло его молодым -- возможность разогнутьсЯ,  повалЯть
дурака с такими людьми, как они, размЯть скованные условностЯми
мышцы;  он  оживал,  сменЯЯ  мимолетное  на  вечное, побрЯкушки
светской жизни на ”еокрита с его бессмертными  созданиЯми.  Љак
прекрасна  эта  смеющаЯсЯ землЯ! Љак беспечно скользЯт над ней,
улетаЯ, юные голоса!
     Ќо  им  не  удалось  заглушить  иные  мелодии,  бездомными
привидениЯми  полетевшие  над домами и полЯми на теплых крыльЯх
сирокко  --  обрывки   медной   музыки   городского   оркестра,
марширующего  вместе  с похоронной процессией. Ћн проклЯл их от
всего сердца. ќти звуки вновь напомнили о мерзостном  призраке,
которого  ему  так  страстно  хотелось  забыть. ‘мех его замер.
’щетно  вглЯдывалсЯ  он  в  своих  веселых  Язычников,  в   это
воплощение  радости.  „а,  играЯ с ними, он забывал обо всем, в
них был его эликсир жизни, его панацеЯ от единственной болезни,
единственного  греха  и  порока,  существование   которого   он
признавал  --  порока,  не  умалЯемого  тем,  что  он, увы, был
неизбежным -- порока старости. —ем дальше, тем пуще вокруг него
сгущалась   толпа   мертвенно-бледных   посланцев   неумолимого
призрака.  Ћн  слышал  их  жуткую  поступь,  они  приближались,
затмеваЯ самый свет  его  жизни,  заражаЯ  воздух,  которым  он
дышал. Ќенавистные, незванные гости! Ћни подвывали средь лилий.
‘ад полнилсЯ шелестом их страшных шагов.
     ‚  их присутствии мистер Љит начинал испытывать неприЯтное
чувство,  что-то  вроде  озноба  --  как  если  бы  нечто  злое
заступило  между  ним  и  прекрасным  солнечным светом. ’о было
чувство, которое он -- в другом человеке -- мог  бы  определить
как обладающее зловещим сходством с нравственными корчами.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXV

     ’олько еще один человек на Ќепенте имел повод пожаловатьсЯ
на музыку  городского  оркестра.  €м был мистер •ерд. ‚ общем и
целом  этого  рода  похороны   --   первые,   на   которых   он
присутствовал,   --   не  показались  ему  способными  укрепить
человека в вере. •улиганство какое-то, а не  погребение,  думал
он.   Њузыка   была   чересчур   бойкой   и  шумной  длЯ  столь
торжественного событиЯ;  пышные  одеЯниЯ  свЯщенников,  громкие
разговоры   скорбЯщих,   бурные   жесты,   которыми  ’орквемада
сопровождал благонамеренную  и  тщательно  подготовленную  речь
(дон  ”ранческо, прирожденный оратор, справилсЯ бы с ней лучше,
но он не был ни другом, ни даже духовником покойной) -- все это
слегка отдавало  неблагочестием.  Џо  дороге  на  кладбище  все
разговаривали и даже смеЯлись. Ѓольше похоже на полонез, чем на
похороны.  ‚ африканскую пору мистера •ерда они произвели бы на
него  крайне  неблагоприЯтное  впечатление.  Ќо   мистер   •ерд
менЯлсЯ, горизонты его расширЯлись.
     -- ќти  люди живут весело, -- сказал он себе. -- Ћтчего бы
и нет? —то такое похороны, как не дружеское прощание? Џочему же
им не порадоватьсЯ? Ќадо  полагать,  мы  все  равно  встретимсЯ
снова -- когда-нибудь и где-нибудь...
     € больше он об этом не думал.
     Џо  дороге на кладбище его спутником оказалсЯ мистер ќймз,
приличным  шепотком  сообщивший,  что   принимает   участие   в
похоронах  не  столько из уважениЯ к усопшей -- в конце концов,
по его понЯтиЯм нет худа без добра, -- сколько  потому,  что  в
таком  представительном  собрании  местных  жителей  и приезжих
можно надеЯтьсЯ выЯснить  "распространенную  точку  зрениЯ"  на
вчерашнее   извержение  --  с  тем,  чтобы  использовать  ее  в
приложении    к    "„ревностЯм",    озаглавленном     "Ќедавние
вулканические ЯвлениЯ на Ќепенте".
     -- Џравда?  --  откликнулсЯ  епископ.  --  –елаЯ  глава  о
вулканических ЯвлениЯх? Ћна навернЯка должна быть интересной.
     Њистер ќймз с большим удовольствием пустилсЯ в  обсуждение
этой темы.
     ѓлава  могла бы быть интересной, согласилсЯ он, если бы не
его невежество  во  всем,  что  касаетсЯ  геологии.  ќта  часть
вызывает  у  него  большую  озабоченность.  Њонсиньор  Џеррелли
обошелсЯ с геологическими  вопросами  слишком  поверхностно  по
сегоднЯшним меркам. ‚инить старинного ученого, разумеетсЯ, не в
чем,   геологиЯ  --  наука  современнаЯ,  но  он  мог  хотЯ  бы
поподробнее описать выпадениЯ пепла  и  раскрошенной  лавы,  от
которых остров, как известно, временами страдал. Ћднако рассказ
Џеррелли  о  них  прискорбно  неполон.  Ћн  буквально изобилует
пропусками, которые приходитсЯ  заполнЯть,  кропотливо  цитируЯ
другие  хроники  того  же  периода.  Љороче говорЯ, это один из
самых неудачных разделов его в остальном безупречного труда...
     -- †аль, что Я ничем не могу вам помочь, -- сказал  мистер
•ерд.
     -- €  мне  жаль.  •оть  бы  кто-нибудь помог. ’ут был этот
молодой еврей, Њартен, разбирающийсЯ в таких вопросах лучше чем
кто бы то ни было. ћноша неотесанный, но настоЯщий  специалист.
Ћн  пообещал  снабдить  менЯ  современным отчетом и даже картой
геологических структур острова. џ сказал себе: €менно  то,  что
мне  нужно.  Ћднако  проклЯтый  отчет так до менЯ и не дошел. Ђ
теперь мне сказали, что он покинул остров. “ехал навсегда.  …му
не  хватило  воспитанности  даже на то, чтобы зайти попрощатьсЯ
или оставить адрес. Ћчень неприЯтно.  Љто  знает,  когда  здесь
опЯть  поЯвитсЯ знаток минералогии? ќто ведь не скворцы, стаЯми
не водЯтсЯ. ЏриходитсЯ пока  полагатьсЯ  на  собственные  силы.
“дивительно,  кстати, как много разнообразных сведений способен
собрать, когда его  подопрет,  человек  с  хобби  вроде  моего,
углублЯЯсь  в  темные длЯ него области знаниЯ, которыми ему при
иных обстоЯтельствах  и  в  голову  бы  не  пришло  заниматьсЯ.
‘тановишьсЯ  чуть  ли  не  энциклопедистом! Њинералы, медицина,
стратегиЯ,  геральдика,  навигациЯ,  палеографиЯ,   статистика,
политика,  ботаника  --  что  Я  знал  обо  всем этом или хотел
узнать,  пока  не   натолкнулсЯ   на   старика   Џеррелли?   ‚ы
когда-нибудь пробовали комментировать классический труд, мистер
•ерд?  “верЯю  вас,  это  занЯтие  открывает  перед  вами новые
просторы,   совершенно   новые   радости.   †изнь    становитсЯ
по-настоЯщему увлекательной. Џросто чудесной!
     ЏроизнесЯ  эту тираду, библиограф внезапно умолк. ‘нова он
впал в свой извечный грех:  начал  с  чрезмерной  увлеченностью
рассказывать совершенно постороннему человеку о том, что дорого
его,  библиографа,  сердцу.  Љакое дело этому, объехавшему весь
земной  шар  епископу  до  геологического  состоЯниЯ   Ќепенте?
Ђбсурд, бестактность.
     Ћн  попыталсЯ  исправить  промах,  затеЯв  пустой светский
разговор.
     -- —ем вы собираетесь занЯтьсЯ после похорон?
     -- •очу повидатьсЯ с миссис Њидоуз.
     -- ‚от как? Ѓудьте добры, передайте  ей  от  менЯ  привет.
•отЯ  может  быть  и  не  стоит.  Ќет,  пожалуй, нет. Џо правде
сказать, она два днЯ назад не пожелала менЯ узнать.  ‚о  всЯком
случае,  очень  было  на то похоже. „олжен признатьсЯ, менЯ это
сильно задело, потому что Я совершенно не представлЯю, чем Я ее
мог обидеть. Ќапротив, Я всегда питал к миссис Њидоуз слабость,
она так мила,  так  женственна.  ‚ы  не  могли  бы  попробовать
выЯснить,  в  чем  дело? ‘пасибо. ‚озможно, он менЯ попросту не
заметила. Ћна очень спешила. € по-правде говорЯ, была  на  себЯ
совсем  не  похожа.  ‘овсем.  ЃелаЯ, испуганнаЯ. ‘ловно увидела
призрака.
     …го рассказ обеспокоил епископа.
     -- „а неужели? -- спросил он. -- ‚ы менЯ пугаете. Џожалуй,
Я прЯмо  сейчас  к  ней  и  отправлюсь.  ‚ы  ведь  знаете,  она
приходитсЯ  мне  двоюродной сестрой, и в последнее времЯ мне за
нее как-то тревожно. „а, Я не стану ждать конца похорон, пойду!
‚озможно, мы с вами еще  увидимсЯ  вечером.  џ  вам  тогда  все
расскажу.  Ђ  насчет  того,  что  она намеренно не пожелала вас
узнать -- не верьте в это даже на миг.
     -- џ буду в городе часов около семи...
     "‚се  ее  любЯт",  --  думал  мистер  •ерд,  выбираЯсь  из
процессии. Ћн постараетсЯ вызвать ее на длинный разговор, может
быть даже останетсЯ ко второму завтраку.
     …го   пугала   близЯщаЯсЯ   полуденнаЯ  жара.  €  так  уже
припекало, он чувствовал это, поднимаЯсь в горы  несколько  раз
пересекавшим проездную дорогу коротким путем и пользуЯсь всЯкой
возможностью,  чтобы  укрытьсЯ  в тени, падающей на тропинку от
деревьев и домишек.
     ‚округ простиралось  подобие  безлюдной  пустыни,  местные
жители  даже  те, что жили далековато от города, отправились на
похороны. ’ем не менее, впереди  епископа  торопливо  двигалась
тем же путем одинокаЯ фигура. Њулен! …го можно было узнать даже
на  большом  расстоЯнии,  он,  как  всегда,  выглЯдел  чересчур
расфуфыренным. —то он тут делает в такой час? Њистер •ерд вдруг
припомнил, что уже видел его  однажды  поднимающимсЯ  в  ‘тарый
город и примерно в это же времЯ.
     ‚ голову ему пришло услышанное от Љита, когда они катались
на лодке.  ’о, что этот человек способен жить за счет шантажа и
женщин, у него сомнениЯ не  вызывало  --  Њулен  именно  так  и
выглЯдел.   ЊерзейшаЯ   личность,   еще   и   скрывающаЯсЯ  под
придуманным именем. ‚ид его вызвал у мистера •ерда раздражение.
Љакие у него там могут быть дела? ђетлоу!  Ћн  вновь  попыталсЯ
вспомнить,  где  ему  приходилось слышать это имЯ. —то-то с ним
было свЯзано смутно неприЯтное. „а, но где? „ело давнее, это во
всЯком  случае  Ясно.  Ќа   краткий   миг   епископа   охватила
уверенность, что он вот-вот вспомнит. Ќо потом голова его вновь
опустела;  возможное  откровение  ускользнуло и возвратитьсЯ не
пожелало.
     ‚ойдЯ, наконец, в  тенистый  садик  виллы  "Њон-ђепо",  он
почувствовал немалое облегчение. Ќа камнЯх у входа в дом сидела
похожаЯ  на  сфинкса  стараЯ  Љатерина. Ќа коленЯх у нее лежало
вЯзание -- коричневаЯ шерсть, непривычной формы спицы  --  нога
упиралась  в  основание  колыбельки,  которую  старуха времЯ от
времени покачивала. Џри поЯвлении епископа она поднЯлась и  без
тени  дружелюбной  улыбки  застыла,  напоминаЯ  какую-то жрицу.
ѓоспожа дома? Ќет, ушла. “шла! Људа? ‚ысохшаЯ коричневаЯ  рука,
словно  обнимаЯ  вселенную,  рассекла  воздух  решительным,  но
загадочным жестом. Ђ когда вернетсЯ?  Ќикакого  ответа.  ’олько
глазами слегка повела кверху, как бы говорЯ: "Ѓог ее знает!"
     -- Џодожду, -- решил мистер •ерд.
     Ћн   миновал   устрашающую  ведьму,  казалось,  источавшую
нацеленную на него враждебность, и  вошел  в  гостиную  сестры.
ЏридетсЯ  подождать.  € он стал ждать. Ћн просмотрел лежавшую в
гостиной кипу иллюстрированных  газет.  Ћжидание  затЯгивалось.
Љомната  неуловимо  изменилась,  в  ней  поЯвилось что-то почти
неопрЯтное. € роз больше нет.  Џрошел  час.  ‘естра  так  и  не
поЯвилась.
     “шла.  Љак ни придешь, она ушла. —то бы это могло значить?
ѓде она может быть? Љак-то все это загадочно, неприЯтно.
     ‚ конце концов он  вытащил  часы.  „есЯть  минут  первого.
Ѓольше  ждать  не  имеет  смысла.  Ћн написал короткую записку,
оставил ее на письменном столе и мимо  непроницаемой  Љатерины,
едва  оторвавшей  взглЯд  от  вЯзаниЯ,  вышел в сад. Ќадо будет
отыскать повозку, доставить себе удовольствие, спустившись вниз
на колесах. „лЯ ходьбы в этот час слишком жарко.
     Ќеторопливо шагаЯ, он вдруг заметил знакомый, открытый  на
улицу дворик -- здесь жил граф Љаловеглиа. ЏовинуЯсь внезапному
порыву, епископ вошел в стоЯвшие настежь, как бы приглашаЯ его,
двери   под  массивным  порталом.  ‚  тени  смоковницы  сидели,
беседуЯ, два пожилых господина; одного из них епископ не  знал,
но  догадатьсЯ,  кто  он,  было  нетрудно -- мистер ван Љоппен,
американский миллионер, частый, как говорили, гость у графа.
     Џеред ними стоЯла на пьедестале бронзоваЯ, позеленевшаЯ от
времени статуэтка.
     -- Љак любезно с вашей стороны, что вы заглЯнули  ко  мне,
-- сказал  итальЯнец.  --  Џрошу вас, располагайтесь поудобнее,
хотЯ, боюсь, эти  кресла  не  самой  новейшей  конструкции.  ‚ы
окажете мне честь, разделив со мной скромную трапезу, не правда
ли? Њистер ван Љоппен тоже составит нам компанию.
     -- ‚ы очень добры.
     -- ‘частлив  познакомитьсЯ с вами, -- сказал миллионер. --
Љит как раз вчера рассказал  мне  о  вас  так  много  хорошего!
Ћставайтесь.  ѓраф Љаловеглиа затронул очень интересную тему --
Я приехал бы с другого конца света, только чтобы послушать его.
     ѓраф, Явно смущенный такими хвалами,  прервал  миллионера,
спросив:
     -- Љак вам эта бронза, мистер •ерд?
     ‚ещица была красоты исключительной.
     ‘овершенный   с   головы   до   пЯт,   покрытый  мерцающей
золотисто-зеленой  патиной  "‹окрийский  фавн"  --   получивший
название по месту его обнаружениЯ -- нес на себе так называемый
отпечаток  индивидуальности,  который  мастера  древней  ќллады
сообщали каждому бронзовому изделию, уцелевшему от тех  времен.
‚озможно,  это  их  творение  было лучшим из всех известных. Ќе
удивительно, что оно вызвало бурный восторг у немногочисленных,
очень  немногочисленных,  не  склонных  к   излишней   болтовне
любителей,  которым  было дозволено осмотреть реликвию до того,
как ее тайком вывезли из страны.  €  как  они  ни  скорбели  по
поводу    того   обстоЯтельства,   что   статуэтке   предстоит,
по-видимому,  украсить  собой  музей  мистера  Љорнелиуса   ван
Љоппена,  иноземного  миллионера, ни один из них даже в глубине
души не упрекнул графа Љаловеглиа за его поступок. €бо все  они
любили его. …го любил каждый. € все понимали, в каком положении
он  находитсЯ.  †ивущий  в  нужде  вдовец с дочерью на выданьи,
девушкой, обожаемой всеми за красоту и чарующий характер.
     Њистер ван Љоппен, как и все остальные, знал, через  какие
испытаниЯ  пришлось  пройти  графу,  знал, что он, родившийсЯ в
древней и богатой семье, без колебаний распродал свою  чудесную
античную  коллекцию  и  вместе  с нею все наследственные земли,
кроме  одного  клочка  земли,  --  распродал,  чтобы   оплатить
карточные  долги  брата.  ќто граничило с донкихотством, таково
было общее мнение.  Ќикто  и  не  предполагал,  каких  душевных
терзаний  стоил  ему  этот  шаг, ибо граф скрывал истинные свои
чувства под маской светской беспечности. Љрайности в проЯвлении
горЯ безобразны, считал он -- люди их видеть не  должны.  ‹юбые
крайности  безобразны. ’акова была точка зрениЯ, унаследованнаЯ
графом Љаловеглиа от классических времен. Њера! Њера во всем.
     Ќо  особенно  графа  уважали  за  познаниЯ  во  всем,  что
касалось  искусства.  Џроникновенность его вкуса не объЯснЯлась
одними лишь знаниЯми,  главную  роль  играла  интуициЯ.  Ћ  нем
рассказывали  поразительные  вещи.  Ќаощупь,  в  темноте он мог
определить  любое  произведение  пластического  искусства.   Ћн
словно  бы  состоЯл  с  этими произведениЯми в близком родстве.
Њногие полагали весьма вероЯтным, что в жилах его  течет  кровь
ЏраксителЯ  или  кого-то  из  равных ему -- во всЯком случае не
приходилось  сомневатьсЯ,  что   графу   досталось   нечто   от
колонистов,   населЯвших   берега   ‚еликой   ѓреции  --  людей
разносторонних, освобожденных  легионами  рабов  от  осаждающих
наших  современников  пустых  забот и создававших в часы досуга
памЯтники такой красоты, которой наше поколение  способно  лишь
дивитьсЯ,  с  завистью и отчаЯньем. ‚ частности же во всем, что
касалось истории и технических  приемов  изготовлениЯ  античной
бронзы,  он был в своей стране facile princeps<sup><a href=#s57>(57)</a></sup>, так что после
продажи им наследственной собственности  многие  говорили,  что
ему  не  составит  труда  восстановить  состоЯние  своей семьи,
применив присущие ему  таланты  по  части  работы  с  металлом,
которые прославили его еще в молодые годы.
     ’ут  их  ожидало  разочарование.  ѓраф отзывалсЯ о прежних
своих творениЯх, как о "прегрешениЯх  юности",  уверЯЯ  во  все
последующие времена, что свЯзаннаЯ с ними нуднаЯ работа внушает
ему  неодолимое  отвращение. Ћн называл себЯ старым мечтателем.
Џравда, к дому его примыкал сарайчик, гордо называемый студией.
ѓраф показывал это ателье каждому из своих гостей.  ‚нутри  все
покрывала  пыль  и  паутина.  ‘овершенно было Ясно -- да и граф
подтверждал  это  со  сладкой  улыбкой,   что   сарайчиком   не
пользовались лет двадцать, а то и долее.
     ‚се это мистер ван Љоппен знал.
     ‡нал  он  и  о  полоске  земли, которую старик сохранил за
собой, распродаваЯ наследственные владениЯ. Ћна лежала в горах,
милЯх в двадцати-тридцати от древнего города ‹окри. ‘ообщалось,
что в последние годы крестьЯне стали  находить  на  этой  земле
осколки мраморных изваЯний и черепки ваз. Њногого эти вещи (все
больше  посуда)  не  стоили; разложенные по двору непентинского
дома графа Љаловеглиа, они преподносились в качестве  сувениров
любому  гостю,  проЯвившему к ним интерес. ѓраф не видел в этих
вещицах особой ценности.
     -- €з моего маленького  имениЯ  в  горах,  --  обыкновенно
говорил  он.  --  “молЯю,  примите  это в памЯть о наслаждении,
доставленном мне вашим визитом!  Ћ,  имение  совсем  крошечное,
несколько  акров истощенной земли, в хорошие годы с нее удаетсЯ
получить немного масла и бочонок-другой вина. Ќе более того.  џ
сохранЯю  этот  клочок  земли, осколок моих прежних владений --
ну,  пожалуй,  по  сентиментальным  причинам.  ‚се  же  приЯтно
чувствовать,  что ты еще свЯзан -- пусть даже тонкой нитью -- с
землей  своих  предков.  Љаких  либо  богатств  с  этой   земли
определенно не получишь. ‘ поверхности. Ќо вполне возможно, что
нечто  могло  бы  поЯвитьсЯ из ее недр, при наличии достаточной
энергии и средств длЯ систематических раскопок.  ’е  места  так
богаты   останками   эллинистической  жизни!  ‘ельские  жители,
вспахиваЯ мои полЯ, часто натыкаютсЯ на пустЯки подобного рода.
Џравда, была еще "„еметра", о которой вы  может  быть  слышали,
увы, сильно пострадавшаЯ.
     „о  нахождениЯ  "‹окрийского  фавна"  единственным  ценным
предметом, который там удалось откопать, была оббитаЯ  каменнаЯ
голова -- предположительно принадлежавшаЯ „еметре. ЏроданнаЯ за
несколько  тысЯч  франков  в  одно  парижское  собрание,  она в
дальнейшем не привлекала к себе какого бы то ни было  вниманиЯ.
€ разговора особого не заслуживала.
     ‚прочем,  теперь,  когда  на  свет  поЯвилсЯ ослепительный
"”авн", и мистер ван Љоппен объЯвил о намерении приобрести  его
длЯ  своего  музеЯ, его эксперт-искусствовед, сэр ѓерберт ‘трит
-- выдающийсЯ знаток, которого ван Љоппен  сманил  из  музеЯ  в
ћжном  Љенсингтоне  за  вознаграждение,  равное жалованию всего
Љабинета министров -- счел своим долгом сравнить обезображенную
"„еметру" с новой чудесной  находкой.  ‘эр  ѓерберт  ‘трит  был
человеком  незаурЯдного тщеславиЯ, но в то же времЯ совестливым
и в вопросах оценки произведений искусства достаточно надежным.
Ќе каждый эксперт сделал бы то,  что  сделал  он.  ‚  интересах
своего   нанимателЯ   он   не  поленилсЯ  съездить  в  Џариж  и
внимательно изучить останки бедной "„еметры". ‡атем, осматриваЯ
в присутствии графа Љаловеглиа "‹окрийского фавна",  он  сделал
чрезвычайно тонкое замечание:
     -- ‚ам   не  кажетсЯ  поразительным,  граф,  существование
странного,  трудноуловимого  сходства  между  этим  "”авном"  и
"„еметрой"?
     “слышав его слова, старик просиЯл.
     -- Њой дорогой сэр ѓерберт, позвольте мне поздравить вас с
подобной   остротой  артистического  восприЯтиЯ!  Џо-моему,  вы
единственный  кроме  менЯ  человек,  до  сей  поры   осознавший
существование  этого  Явного,  хоть  и  неуследимого  сходства.
Њистер   ван    Љоппен    вполне    может    гордитьсЯ    вашей
проницательностью...
     -- Ѓлагодарю   вас,   --   сказал  чрезвычайно  польщенный
собеседник графа. --  ‘обственно,  за  это  мне  и  платЯт.  Ќо
скажите, как бы вы могли объЯснить это сходство?
     -- џ перескажу вам мою гипотезу. Љоротко говорЯ, Я считаю,
что эти работы вышли из одной мастерской.
     -- €з одной мастерской?! ‚ы менЯ изумлЯете.
     -- „а, во всЯком случае, они принадлежат к одной школе или
обЯзаны  своим  поЯвлением  на  свет  некоему  общему источнику
вдохновениЯ. Ћб истории даже такого великого города, как ‹окри,
мы знаем прискорбно  мало,  но  исходЯ  из  некоторых  намеков,
встречающихсЯ   у  Џиндара  и  „емосфена,  дозволено,  как  мне
кажетсЯ, вывести, что здесь могли -- и  даже  обЯзаны  были  --
иметьсЯ    свои    превосходные,    ныне    забытые    мастера,
распространЯвшие  определенные  приемы   работы,   определенные
пристрастиЯ по части формы и обращениЯ с материалом, что вполне
естественно привело к возникновению своего рода традиции. —ем и
объЯснЯетсЯ  сходство,  с  такой  проницательностью подмеченное
вами в двух этих творениЯх. ‚от что имел Я в  виду,  говорЯ  об
одной мастерской. Ќу, как вам моЯ теориЯ?
     -- Џо-моему,  что  она  весьма  удовлетворительным образом
объЯснЯет обнаруженный нами факт, -- с  глубокой  убежденностью
ответил эксперт.
     ‚се это мистер ван Љоппен знал.
     Ќо верил лишь в половину...
     -- ’ак о чем вы говорили, граф?
     €тальЯнец    оторвал   глаза   от   изысканных   очертаний
"‹окрийского фавна" и улыбнулсЯ сначала своему визави, а  затем
мистеру   •ерду,   который,   несколько   раз  с  одобрительным
выражением обойдЯ статуэтку, наконец присел.
     -- џ собиралсЯ рассказать вам еще  об  одном  соображении,
несколько  позже  пришедшем  в  голову  нам  с  сэром ѓербертом
‘тритом, человеком, кстати сказать, необычайной  тонкости  ума.
Њы  согласились  с  ним,  что  и "„еметра", и "”авн" несомненно
созданы в ‹окри. "Ќу хорошо, -- сказал он, -- это Ясно, но  как
они оказались в горах, на вашей земле, в двадцати пЯти милЯх от
города?"  Џризнаюсь, поначалу его вопрос поставил менЯ в тупик.
€бо насколько мне известно, ничто не  свидетельствует  о  былом
существовании  в этих местах большого поселениЯ эллинов. Ќо тут
менЯ осенило, что здесь вполне могла находитьсЯ вилла, а  то  и
две  --  да  в  сущности,  если судить по разнообразным древним
вещицам, найденным в моих крохотных владениЯх,  и  должна  была
находитьсЯ.  ќто  навело  менЯ  на мысль, что обе реликвии были
привезены сюда намеренно.
     -- Џривезены?
     -- Џривезены. €бо  хотЯ  лето  в  ‹окри  переноситсЯ  куда
легче,  чем  здешнее,  в  самом  разгаре  его  там  должно быть
довольно жарко, между тем как мои виноградники  расположены  на
прохладных высотах...
     -- —то-то вроде климатического курорта, хотите вы сказать?
     -- ‚от  именно.  ‚ам  не  кажетсЯ, что люди богатые должны
были владеть домами и там,  и  тут?  „ревние,  как  вы  знаете,
отличались  такой  чувствительностью  к изменениЯм температуры,
что в летнее времЯ путешествовали лишь по ночам, а некоторые из
наиболее закаленных их военачальников приказывали сооружать длЯ
себЯ во времЯ  походов  подземные  жилища.  џ  могу,  например,
представить  себе  молодого  и  пылкого поклонника прекрасного,
жившего в  те  дни,  когда  Џифагор  излагал  свое  учение  под
сверкающими   колоннадами  Љротона,  когда  флотилии  Њетапонта
бороздили синие ионийские воды, когда ‘ибарис  преподавал  миру
уроки  безмЯтежной  жизни,  --  Я  почти вижу этого юношу, -- с
энтузиазмом продолжал он, --  бегущего  из  жаркого  равнинного
города  на  эти  прохладные  высоты  и  --  поскольку он пылает
всепоглощающей страстью к красоте -- берущего с собой одну  или
две,  всего одну или две любимых бронзы, с которыми он не может
и никогда не позволит себе расстатьсЯ -- о нет, даже на краткое
лето, ибо в горном уединении они будут  услаждать  его  взор  и
вдохновлЯть   душу.  ќти  люди,  сколько  Я  понимаю,  обладали
чувством, которого полностью  лишены  их  потомки  --  чувством
утешениЯ,   счастливого   соучастиЯ,  даруемого  произведениЯми
искусства. ‚последствии это чувство было  уничтожено.  €з  всех
наших  современников  одни Японцы еще питают подобную искреннюю
любовь, заставлЯющую их не расставатьсЯ с проникнутыми красотой
творениЯми, прижимать эти творениЯ к груди,  будто  драгоценных
друзей;   мы  же,  живущие  в  мире  отвратительного  уродства,
Явственно стали побаиватьсЯ Ясных,  но  полных  упрека  обликов
этих  творений. Ђх, мистер ван Љоппен, то был век утонченности,
золотой век! Ќыне -- ныне мы возим с собой лишь наши заботы.
     ќти проникновенные слова глубоко тронули епископа.
     Њистер ван Љоппен, глаза  которого  благодушно  искрились,
сказал сам себе:
     -- —то за божественный врун! Џочти такой же, как Я.
     ‘луга объЯвил, что завтрак подан.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXVI

     -- ‚ы  совершенно  правы,  -- говорил, обращаЯсь к мистеру
•ерду, граф. -- €деальное поварское искусство  должно  выЯвлЯть
индивидуальные  свойства  характера,  оно должно предлагать вам
меню, блюда которого продуманно выбраны из кухонь самых  разных
стран  и  народов,  меню,  отражающее  живой и разборчивый вкус
хозЯина дома. ‘уществует ли, к  примеру,  на  свете  что-нибудь
вкуснее  настоЯщего турецкого плова? “ полЯков и испанцев также
имеютсЯ выдающиесЯ кулинарные достижениЯ.  €  если  бы  Я  имел
возможность  следовать  в  этой  области  моим  идеалам,  Я  бы
непременно  добавил  к  списку  блюд  кое-что  из  удивительных
восточных  сладостей, приготовлению которых Љит с таким успехом
обучил  своего  повара-итальЯнца.  Ћни  обладают   способностью
наводить  вас  на  размышлениЯ,  вызываЯ  видениЯ  роскошного и
пылкого ‚остока, ради посещениЯ которого Я бы отдал  многие  из
еще оставшихсЯ мне лет.
     -- ’ак  почему  бы  вам не сделать то, что Я уже несколько
раз предлагал? -- спросил миллионер. -- џ каждую  зиму  навещаю
‚осток;  в  этом  году  мы  собираемсЯ  в  первые недели ноЯбрЯ
добратьсЯ до Ѓангкока. Њесто на борту длЯ вас  найдетсЯ.  Ђ  не
найдетсЯ,  так мы его расчистим! ‚аше общество доставило бы мне
невыразимое наслаждение.
     ѓраф  Љаловеглиа  был,  вероЯтно,  единственным  на  земле
существом   мужского   пола,   когда-либо  получавшим  подобное
приглашение от владельца "Џопрыгуньи".
     -- Њой дорогой друг! -- ответил он. -- ‚ моем положении  Я
ничем  не  смогу  отплатить  вам  за  вашу  доброту.  “вы,  это
невозможно, во всЯком случае сейчас. € не  думаете  ли  вы,  --
продолжал  он,  возвращаЯсь  к прежней теме, -- что нам следует
возродить некоторые забытые рецепты прошлого? џ подразумеваю не
чрезмерно  напичканные  прЯностЯми  приправы  --  не   огромные
окорока и пироги, не лебедей и павлинов, -- но, скажем, рецепты
приготовлениЯ  пресноводной рыбы. ™ука, на мой взглЯд, существо
малоаппетитное,  отдающее  тиной.  Ќо   если   приложить,   как
попыталсЯ  однажды  Я,  достаточные  усилиЯ  и  разделать  ее в
соответствии со сложными указаниЯми одной  старинной  поварской
книги, вы получите нечто вполне съедобное и уж во всЯком случае
ни на что не похожее.
     -- €з вас вышел бы великолепный повар!
     -- џсно,  что  граф  не  считает  ниже  своего достоинства
практиковатьсЯ  в  самом  древнем  и  почтенном   из   домашних
искусств, -- добавил мистер •ерд.
     -- Ќичуть не считаю. џ мог бы стрЯпать con amore<sup><a href=#s58>(58)</a></sup>, имей Я
досуг  и необходимые материалы. ‹юбую кулинарную работу следует
выполнЯть с уважительной любовью к делу, вам  так  не  кажетсЯ?
“тверждение,  что  кухарка  должна  иметь утварь и темперамент,
необходимые длЯ упражнений в  кулинарном  искусстве,  не  более
осмысленно, чем утверждение, что солдат обЯзан носить мундир. €
одетый   в  мундир  солдат  может  оказатьсЯ  плохим  солдатом.
ЌастоЯщаЯ кухарка должна  обладать  не  только  этими  внешними
атрибутами,  но  и  немалым жизненным опытом. ЌастоЯщаЯ кухарка
это совершенное -- единственно совершенное сочетание философа и
художника. Ћна  сознает  свою  ценность:  в  ее  руках  счастье
человечества,  благополучие  еще  не  рожденных  поколений. ‚от
почему девушка  или  юноша  никогда  не  смогут  накормить  вас
по-настоЯщему. Ћни годЯтсЯ длЯ любой домашней работы, но только
не длЯ кухонной. Ќи в коем случае! Ќикто не способен обратитьсЯ
в  философа, не завершив своего физического развитиЯ. ЌастоЯщаЯ
кухарка должна быть женщиной зрелой, она должна знать мир  хотЯ
бы  в пределах, отпущенных человеку, занимающему ее положение в
обществе, сколь бы скромным это положение ни было;  она  должна
уже  определить  длЯ себЯ, что есть добро и что зло, пусть даже
самым непритЯзательным и неказистым образом; она должна  пройти
через испытаниЯ грехом и страданием или по крайней мере, -- что
зачастую  сводитсЯ  к  тому  же,  --  супружеской жизнью. ‘амое
лучшее, если у нее будет любовник, пылкий  и  грубый  любовник,
который  попеременно  ласкает и поколачивает ее; ибо как всЯкаЯ
женщина, достойнаЯ такого названиЯ, она испытывает, и с  полным
на то правом, изменчивые физические потребности, которые должны
удовлетворЯтьсЯ  исчерпывающим  образом,  если  хозЯин ее хочет
иметь доброкачественный и здоровый стол.
     -- Њы не всегда допускаем, чтобы они  отвечали  всем  этим
условиЯм, -- заметил мистер •ерд.
     -- џ  знаю. Џоэтому нас так часто травЯт или морЯт голодом
вместо того, чтобы радовать полноценной пищей.
     -- Ќо вы ведь говорили только о кухарках? --  спросил  ван
Љоппен.
     -- Љонечно.  ‚прочем,  само  собой  разумеетсЯ,  что столь
ответственное дело -- Я бы  назвал  его  свЯщенной  миссией  --
нельзЯ  доверить ни одной женщине, живущей к югу от Ѓордо или к
востоку от ‚ены. Џричин тому много и одна из  них  в  том,  что
женщины,  проживающие  вне этих пределов, отличаютсЯ чрезмерной
сонливостью. ’ак вот, о кухарке, -- если  она  еще  и  попивает
немного...
     -- Џопивает?
     -- …сли  она  попивает, то лучшего и желать не приходитсЯ.
ќто показывает, что и со второй  составлЯющей  ее  двойственной
природы  все  в  порЯдке.  ќто  доказывает,  что  она  обладает
важнейшими  качествами   художника   --   чувствительностью   и
способностью  испытывать  восторг.  Џо  правде сказать, Я порой
сомневаюсь, может ли  вообще  что-либо  вкусное  выйти  из  рук
человека, честно презирающего или страшащегосЯ -- что одно и то
же  --  лучшего среди даров Ѓожиих. Њой Ђндреа -- трезвенник до
мозга костей; не из каких-либо, и это  менЯ  радует,  убеждений
или  дурного  здоровьЯ,  что  опЯть-таки  одно  и  то же, но из
необоримой потребности сэкономить мои деньги. € что же? ‚ы  уже
вкусили  от  его  аскетизма,  отведав вот этого zabbaglione, за
которое  Я  обЯзан  принести  вам   мои   извинениЯ.   ЋстаетсЯ
надеЯтьсЯ, что кофе будет отличатьсЯ большей гармоничностью.
     -- Ђ вы включили бы в ваш перечень какие-либо американские
блюда?
     -- Њожете  быть  уверены,  и  немалое их число. џ сохранил
приЯтнейшие воспоминаниЯ о балтиморской кухне.
     -- ‚се это можно получить и в Ќью-‰орке.
     -- Ќесомненно, несомненно. Ќо что  неизменно  расстраивало
менЯ  во  времЯ заокеанских обедов, так это неуместнаЯ спешка с
которой там покидают стол. Њожно подумать,  что  люди  стыдЯтсЯ
того  естественного  и  дарующего радость занЯтиЯ, длЯ которого
предназначена обеденнаЯ зала. Љроме того, не  замечали  ли  вы,
что  когда  гости  садЯтсЯ  за  стол,  нечувствительным образом
возникает определенного рода атмосфера, некий  интеллектуальный
тон  -- независимо от того, о чем ведетсЯ беседа? Ќаличие такой
атмосферы часто остаетсЯ незамеченным,  но  она  тем  не  менее
окутывает  комнату, на какое-то времЯ объединЯЯ всех, кто в ней
собралсЯ. €  вот  нам  вдруг  приходитсЯ  вставать,  переходить
куда-то  еще, усаживатьсЯ в другие кресла, в другой обстановке,
при  другой  температуре.  ќто  тЯжелое  испытание.  “никальнаЯ
атмосфера гибнет; гений, только что правивший нами, изгонЯетсЯ,
его  уже  не  вернуть; нам приходитсЯ приспосабливатьсЯ к новым
условиЯм, что часто требует немалых усилий и часто, очень часто
оказываетсЯ нам совсем  не  по  душе!  Џо-моему,  это  порочный
обычай.  €з  любого  душевного  состоЯниЯ,  пребываем  ли  мы в
обществе или  наедине  с  собой,  необходимо  выжимать  все  до
последней  капли,  безотносительно к тому, успели мы проглотить
последнюю ложку еды или не успели. Љогда  разговор  закончитсЯ,
как  кончаетсЯ  все,  лишаЯсь последних остатков жизни, тогда и
наступит времЯ разорвать прежнюю, соединЯвшую нас цепь мыслей и
выковать новую, в новом, если потребуетсЯ, окружении.
     -- Џризнаюсь, стремление поскорей  разбежатьсЯ  в  стороны
всегда казалось мне несколько варварским, -- сказал американец.
-- џ  предпочитаю  засиживатьсЯ  за  столом.  Ќо  дамы этого не
любЯт. Ћни понимают, что их платьЯ гораздо  лучше  смотрЯтсЯ  в
гостиной,  чем  под  красным  деревом стола; возможно и дамские
голоса приЯтнее звучат среди  ковров  и  кресел.  ’ак  что  нам
приходитсЯ,  как  обычно,  бежать  за  ними следом вместо того,
чтобы заставить их бегать за нами ("как делаю Я", -- добавил он
про себЯ). Ћднако граф! …сли  вам  нравЯтсЯ  наши  американские
блюда,  почему бы не послать вашего человека к ѓерцогине, чтобы
она обучила его готовить некоторые из них? џ уверен, что она  с
удовольствием  научит  его;  она  не так ревниво оберегает свои
познаниЯ, как профессиональный повар.
     -- џ давно уже попросил бы ее  об  этой  услуге,  если  бы
Ђндреа  был  прирожденным  поваром, подобным тому, что служит у
Љита. Љ несчастью он совсем не  таков.  ”илософ  в  его  натуре
представлен,  а  художник  --  увы.  Ћн всего лишь старательный
обитатель Ђркадии, переполненный благими намерениЯми.
     -- Ђ разве они в счет не идут? -- осведомилсЯ епископ.
     -- Њне говорили,  что  в  искусстве  и  в  литературе  они
способны  искупить  отсутствие  прирожденного  дара.  ‚се может
быть. Џо крайней мере,  некоторым  удаетсЯ  так  улестить  свой
разум,  чтобы  тот  в  это  поверил.  Ќо как бы там ни было, не
думаю, что это правило распространЯетсЯ на поварское искусство.
Ѓлагие намерениЯ -- увольте!  Љому  приспеет  охота  испытывать
подобное  надувательство на собственном желудке, органе честном
и бескомпромиссном, не желающем выслушивать  всЯкую  чушь?  €ли
позволить  ему  самому  ставить опыты? Ѓлагие намерениЯ чреваты
гастритом...
     Њистер •ерд вытЯнул ноги. Ћн  чувствовал  себЯ  все  более
непринужденно.   …му  нравилсЯ  этот  приЯтный  старик;  что-то
прочное, неизменное было в его взглЯдах, во всей его  личности.
„а и в окружавшей их обстановке мистер •ерд чувствовал себЯ как
дома.  ‚ыражение  простоты  и  изЯщества  присутствовало в этой
лежавшей на одном уровне с землей покойной зале, в приглушенном
свете, проникавшем в нее сквозь выходЯщие  в  сад  окна,  в  ее
благородных  пропорций  крестовых сводах, в написанном прЯмо по
штукатурке  фризе,  приобретшем  от  времени  оттенок  слоновой
кости,  и  в  иных  украшениЯх,  которые граф, верный традициЯм
сельской  архитектуры  прежних  времен,  благоговейно   оставил
нетронутыми  -- а может быть, приспособил к современным нуждам,
произведЯ изменениЯ с такой  искусностью,  что  проЯвленное  им
совершенное мастерство оставило их незримыми. ‚ открытую дверь,
через  которую  они сюда вошли, задувал теплый ветер, приносЯ с
собою вкрадчивый аромат  белых  лилий,  наполовину  запущенных,
росших  в  тенистом  углу  двора.  …пископ  приметил  их, когда
входил, -- они стоЯли гордыми купами, с мощным усилием клонЯсь,
чтобы достигнуть света.
     …го глаза прошлись по дворику,  по  полумраку,  созданному
могучей    кроной    смоковницы,    по    обломкам   скульптур,
полупогребенным в гуще листвы и кивающих  цветов,  и  услужливо
остановились  на узорчатом, "в елочку", кирпичном полу дворика,
отливающем  красноватым,  бархатистым  теплом.   Џол,   местами
немного   вытертый   человеческими   ногами,   оживлЯли   пЯтна
изумрудно-зеленой травы и прожилки Янтарного  света,  игравшего
на его поверхности там, где солнечным лучам удавалось пробитьсЯ
сквозь накрывавшую дворик плотную листву.
     ‘о  своего  места  епископ  видел  стоЯвшего на пьедестале
"‹окрийского фавна". ”игурка тонула в  сумраке.  Љазалось,  она
дремлет.
     Њежду тем Ђндреа, непривычно церемонный во фраке и нитЯных
белых перчатках, подал кофе. Љофе оказалсЯ необычайно хорош.
     -- Ђбсолютно гармоничен, -- объЯвил епископ и, сделав пару
глотков,  без колебаний распространил одобрение и на обладающий
удивительным вкусом ликер, распознать составные части  которого
ему не удалось.
     -- Ћн  из  моих крошечных владений на материке, -- поЯснил
граф. -- Ѓудь воздух Яснее, Я пригласил бы вас на крышу,  чтобы
показать  это место, хотЯ оно находитсЯ во многих лигах отсюда.
Ќо в такое времЯ днЯ южный ветер всегда  окутывает  материковые
земли дымкой, своего рода вуалью.
     ‡наток  и  ценитель  сигар, мистер ван Љоппен, открыл свой
объемистый портсигар и предложил  собеседникам  воспользоватьсЯ
его  содержимым,  не  сообщаЯ, впрочем, того, что сигары эти за
баснословные деньги изготавливаютсЯ специально длЯ него.
     -- Ќадеюсь, они вам покажутсЯ достойными  того,  чтобы  их
курить.  •отЯ  вообще говорЯ, пытатьсЯ, живЯ на Яхте, сохранить
сигары в приличном состоЯнии -- дело пустое. „а  и  на  острове
вроде  этого наверное тоже. ‚ том, что касаетсЯ табака, Ќепенте
ничем не отличаетсЯ от стоЯщего на Якоре судна.
     -- ‚ы правы, -- сказал граф. -- „лЯ хороших сортов влажный
сирокко опасен.
     -- ћжный ветер!  --  воскликнул  мистер  •ерд.  --  ќтакаЯ
африканскаЯ  Язва!  Ђ другие ветра здесь бывают? ‘кажите, граф,
неужели сирокко дует всегда?
     -- Џо мо