ьно тысЯчи людей знали  наизусть  целые  страницы  из
книг „иккенса, и его визит за океан больше напоминал приезд триумфатора,
     а не гастролирующего лектора. Њужчины, женщины, дети - все любили этого
волшебника слова, который сотворил длЯ них больше чудес,  чем  любой  другой
английский писатель.
     Џо не мог быть слишком пылким поклонником чужого творчества, однако  не
пренебрег возможностью  сообщить  знаменитости  о  своем  существовании.  Ћн
написал „иккенсу в гостиницу, приложив к письму предсказание развитиЯ сюжета
"Ѓарнеби ђаджа", которое включил в свою рецензию  на  этот  роман,  а  также
двухтомник недавно опубликованного сборника "ѓротески и  арабески".  „иккенс
заинтересовалсЯ и сейчас же ответил. Џо имел с „иккенсом две продолжительные
беседы.
     „иккенс сильно пострадал от пиратских перепечаток  его  произведений  в
Ђмерике. ”иладельфиЯ с ее многочисленными издательствами была одним  из  тех
мест, где его финансовым интересам наносилсЯ наибольший ущерб, и  поэтому  в
тот момент вопросы охраны международного авторского права живо его занимали.
ђечь между двумЯ литераторами как раз и пошла об этом предмете,  а  также  о
надеждах молодого американского новеллиста  и  поэта  добитьсЯ  признаниЯ  в
Ђнглии. Џо обратилсЯ к „иккенсу с просьбой порекомендовать одну из его  книг
какому-нибудь лондонскому издательству, и тот охотно пообещал  это  сделать.
Џотом Џо еще раз увиделсЯ с „иккенсом, который принЯл его у себЯ  в  номере,
одетый по-домашнему. Ћн попыталсЯ укрепить первое благоприЯтное впечатление,
произведенное на англичанина, и убедить его в значимости своего  творчества.
€х беседа коснулась  также  ’епнисона  и  ќмерсона,  одно  из  стихотворений
которого  Џо  прочел  вслух.  „иккенс  составил  весьма  лестное  мнение  об
американском коллеге и никогда не забывал их встречи. ‘пустЯ много лет,  уже
после смерти Џо,  он,  будучи  в  Ѓалтиморе,  счел  своим  долгом  навестить
бедствующую миссис Љлемм.
     Џриезд „иккенса при всей важности этого событиЯ лишь на времЯ вырвал Џо
из тисков депрессии. ‚сю весну  1842  года  состоЯние  ‚ирджинии  оставалось
опасным. что отражалось на его настроении и поведении. ‚ апреле его  дела  с
ѓрэхэмом, по сути, зашли в тупик. Ѓез сомнениЯ, ладить с Џо в ту  пору  было
очень трудно. Ћднажды —арльз Џетерсон, второй  редактор  "ѓрэхэмс  мэгэзин",
человек энергичный и способный, который временами очень  остро  ощущал  свое
подчиненное положение в редакции, о  чем-то  с  ним  заспорил.  ЌаходившийсЯ
здесь же ѓрэхэм  вынужден  был  вмешатьсЯ.  Џоследовало  бурное  объЯснение,
ускорившее  давно   назревавшую   развЯзку.   •отЯ   ѓрэхэм   и   постаралсЯ
впоследствии, защищаЯ Џо от свирепых нападок ѓрисвольда,  смЯгчить  всю  эту
историю, случившеесЯ, как свидетельствует один из друзей издателЯ, принудило
его к решению отказать Џо от места. ’о же самое сообщает и уже известный нам
„жон ‘артейн, которому ѓрэхэм сказал: "Љому-то  из  двоих,  либо  Џетерсону,
либо Џо, придетсЯ уйти - работать вместе они не могут".
     ѓрэхэму очень не хотелось расставатьсЯ с Џо. Ћн хорошо понимал  причины
неприЯтностей, происходЯщих с его редактором, и искренне  ему  сочувствовал.
ЌесмотрЯ на то что Џо был глубоко разочарован и обижен на  ѓрэхэма,  который
так и не выполнил обещаниЯ помочь ему  основать  собственный  журнал,  между
двумЯ этими людьми не  произошло  личной  ссоры,  подобной  размолвке  Џо  с
Ѓэртоном. Ћдним апрельским днем, придЯ в редакцию после довольно длительного
отсутствиЯ, Џо обнаружил, что его кресло занЯто ђуфусом ѓрисвольдом.  Ћценив
ситуацию с первого взглЯда, он круто повернулсЯ и вышел  из  комнаты,  чтобы
никогда больше там не поЯвлЯтьсЯ. ‚  письме,  написанном  несколько  месЯцев
спустЯ, сам Џо так рассказывает о своем уходе от ѓрэхэма:
     "ЊоЯ работа в "ѓрэхэмс мэгэзин" прекратилась майским  номером  журнала,
который был готов к первому апрелЯ - с этого  момента  руководство  взЯл  на
себЯ г-н ѓрисвольд... Ќи с г-ном ѓрэхэмом, ни с г-ном ѓрисвольдом у менЯ  не
было никакой ссоры, хотЯ Я и не питаю особого  уважениЯ  ни  к  тому,  ни  к
другому... џ предпринимаю настойчивые усилиЯ, которые, впрочем, пока держу в
тайне, чтобы возобновить подготовку к  изданию  журнала  "Џенн  мэгэзин",  и
совершенно уверен, что смогу выпустить первый номер 1  ЯнварЯ  1843  года...
Џервоначально Я имел намерение выпустить его 1 ЯнварЯ 1842 года.  ЋтказатьсЯ
от этого плана менЯ побудили лишь заверениЯ г-на ѓрэхэма.  Ћн  сказал,  что,
если Я поступлю к нему на жалованье в качестве редактора, оставив  на  времЯ
собственные проекты, то по истечении шести месЯцев или самое большее  одного
года он сам присоединитсЯ к моему начинанию. Џоскольку г-н ѓрэхэм располагал
капиталом, а у менЯ денег не было, Я почел самым разумным согласитьсЯ на его
предложение. „альнейшее показало его человеком ненадежным, а менЯ  самого  -
крайне неосмотрительным. Џо сути дела, все это времЯ Я боролсЯ против самого
себЯ.  ‚сЯкий  мой  шаг,  подсказанный  интересами   "ѓрэхэмс   мэгэзин"   и
направленный на то, чтобы  сделать  журнал  более  прибыльным  предприЯтием,
одновременно делал его владельца все  менее  склонным  сдержать  данное  мне
слово. Љогда был заключен наш с ним договор (устный), у него  было  6  тысЯч
подписчиков, а к моменту моего ухода - 40 тысЯч. Ќемудрено, что он  поддалсЯ
соблазну бросить менЯ в трудную минуту..."
     ЏотерЯ важной должности в журнале, длЯ успеха которого  он  сделал  так
много, не была воспринЯта Џо столь невозмутимо, как может показатьсЯ из  его
писем. Ќачать с того, что уход от ѓрэхэма опЯть вверг его в бедность.  Ќовое
огорчение еще больше усилило его отчаЯние, вызванное болезнью  ‚ирджинии,  и
он впервые в жизни тЯжело запил.  Ќад  событиЯми  тех  дней  длЯ  нас  вновь
приподнимет занавес Њэри „евро,  в  которую  Џо  был  влюблен  в  Ѓалтиморе,
успевшаЯ уже выйти замуж и перебратьсЯ в „жерси.
     Ћставив дом и больную ‚ирджинию, Џо пустилсЯ в разгул и вскоре оказалсЯ
в Ќью-‰орке, где разыскал мужа Њэри, у которого узнал ее адрес. ’ут же забыв
его, он немало удивил пассажиров парома, курсировавшего между  Ќью-‰орком  и
„жерси, тем, что всю дорогу бродил по палубе, спрашиваЯ у каждого встречного
адрес Њэри „евро. Џаром прибыл в „жерси и возвратилсЯ обратно по-прежнему  с
Џо на борту, который, не сходЯ на берег, вновь совершил путешествие в „жерси
и еще раз вернулсЯ, так и не ступив на сушу. ‡атем последовал еще один рейс,
а за ним и другой. Џо  уже  начали  принимать  за  умалишенного,  когда  ему
наконец встретилсЯ какой-то матрос, знавший, где живет  бывшаЯ  мисс  „евро.
„обрый малый оказалсЯ лицом к лицу с человеком  без  шлЯпы,  одетым  во  все
черное, который,  пытаЯсь  остановить  на  нем  взглЯд  блуждающих  глаз,  с
перекошенным ртом доказывал, что добудет  адрес,  даже  если  ему  "придетсЯ
отправитьсЯ  за  ним  в  преисподнюю".  Ќе   в   силах   выдержать   натиска
повелительного виргинца, беднЯга поспешно все рассказал.  Џозже,  когда  муж
Њэри возвращалсЯ
     со  службы  домой  на  том  же  пароме,  ему  сообщили,  что  "какой-то
сумасшедший разыскивает его жену". ’ем временем Џо уже нашел Њэри.
     "Њистер Џо не застал нас с сестрой дома, и, когда мы  вернулись,  дверь
нам открыл он сам. Њы понЯли, что у него запой и что  он  не  был  дома  уже
несколько дней. "’ак, значит, вы  вышли  замуж  за  этого  проклЯтого...!  -
сказал он мне. - ‹юбите ли вы его на самом деле? Џо  любви  ли  вы  за  него
вышли?" џ ответила: "„о этого никому нет дела,  это  касаетсЯ  только  моего
мужа и менЯ". - "‚ы его не любите, - сказал он тогда. - ‚едь вы любите менЯ!
‚ы же знаете сами".
     „алее нам сообщают, что Џо осталсЯ к чаю, выпив,  правда,  только  одну
чашку. Ќо и она, кажетсЯ, произвела поразительное  действие,  ибо  во  времЯ
разговора за столом он сильно разволновалсЯ и, схватив  стоЯвшее  перед  ним
блюдо с редисом, принЯлсЯ с такой Яростью  кромсать  овощи  столовым  ножом,
"что кусочки так и полетели во все стороны, и это  всех  очень  позабавило".
Џосле "чаЯ" Џо  потребовал  музыки,  настаиваЯ,  чтобы  Њэри  исполнила  его
любимую песню, которую пела ему еще в Ѓалтиморе, - "Џриди на грудь ко мне, и
улетЯт тревоги". ‡атем он исчез неизвестно куда.
     —ерез несколько дней, оставив ‚ирджинию на попечение соседей,  в  город
приехала миссис, Љлемм, совершенно потерЯвшаЯ голову от страха за  "дорогого
ќдди", чей путь ей, к счастью, удалось проследить от ”иладельфии  до  дверей
дома Њэри в „жерси. ‚ирджиниЯ, сказала она, сходит с ума от беспокойства.
     Љ этому  времени,  надо  думать,  никто  уже  не  находил  происходЯщее
забавным. ЋтрЯд сочувствующих добровольцев  из  местных  жителей  отправилсЯ
вместе с миссис Љлемм и Њэри на поиски Џо, который был  вскоре  обнаружен  в
роще на окраине города - искусанный  москитами  и  страшно  исхудавший,  ибо
прошедшие несколько дней он прожил на чашке чаЯ, выпитой в  гостЯх  у  Њэри.
"Ћн бродил в зарослЯх, точно безумец,  -  вспоминает  она.  -  Њиссис  Љлемм
увезла его обратно в ”иладельфию". ‡а  всем  этим  должно  было  последовать
болезненное раскаЯние  и  несколько  дней  в  постели.  ‚  одной  комнате  -
задыхающаЯсЯ от кашлЯ  ‚ирджиниЯ,  в  другой  -  мечущийсЯ  в  бреду  ќдгар.
‚ыдержать все это было под силу лишь миссис Љлемм.
     „ом на ‘принг-ѓарден-стрит, в который  они  переехали  совсем  недавно,
поначалу  был  неплохо  обставлен,  однако  в  следующие  два  года  комнаты
мало-помалу пустели, ибо миссис Љлемм пришлось постепенно заложить почти нею
мебель. Џианино ‚ирджинии, теперь умолкнувшее, стоЯло в  маленькой  гостиной
на первом этаже, рЯдом с широким,  прекрасной  работы  диваном  из  красного
дерева. Ѓелые  занавески  на  окнах,  удобные  стульЯ,  цветы  в  горшочках,
щебечущие в клетке  птицы,  помещенные  в  рамки  и  развешанные  по  стенам
журнальные гравюры придавали жилищу уют и очарование, которые отмечали  все,
кто там бывал. „лЯ Џо дом был единственным местом, где он находил убежище от
враждебного мира, Ђрнгеймской обителью его грез.  Ќесколько  лет  спустЯ  он
написал письмо, в котором опровергает обвинениЯ,  высказанные  в  его  адрес
небольшим журнальчиком "“икли юниверс"; оно  интересно  тем,  что  позволЯет
подробнее узнать, каких привычек Џо придерживалсЯ в частной жизни:
     "„ело обстоит таким образом: в привычках своих Я решительно воздержан и
не  пренебрегаю  ни  одним  из  естественных  правил,   соблюдение   которых
необходимо длЯ поддержаниЯ здоровьЯ, то есть встаю рано, ем в меру,  не  пью
ничего, кроме воды, регулЯрно и подолгу занимаюсь  физическими  упражнениЯми
на открытом воздухе. Ћднако это моЯ частнаЯ жизнь - жизнь, отданнаЯ наукам и
литературе и, разумеетсЯ, скрытаЯ  от  постороннего  взглЯда.  ‘тремление  к
обществу овладевает мной лишь тогда, когда Я возбужден вином. ’огда и только
тогда Я имел обыкновение отправлЯтьсЯ к друзьЯм, которые, редко видЯ менЯ  в
ином состоЯнии, а точнее  сказать,  не  видЯ  никогда,  считают  само  собой
разумеющимсЯ, что Я нахожусь в нем всегда. ’е, кто действительно знает менЯ,
знают, что это не так..."
     Љонечно  же,  Џо,  подобно  многим  другим,  страдал   от   того,   что
несовершенства  и  причуды  человеческого  характера   привлекают   всеобщее
внимание и становЯтсЯ предметом толков, злословиЯ и насмешек, в то времЯ как
долгие часы добродетельного уединениЯ  кажутсЯ  столь  бесцветными,  что  не
оставлЯют никакого следа на газетных или журнальных страницах.  …сть  что-то
трогательное  и  жалкое  в  этих  нескольких  строчках,  написанных,   чтобы
защититьсЯ от целого потока брани, котораЯ, каковы бы ни были причины, стала
позднее крайне грубой и неоправданно частой. Џеред  нами  исповедь  человека
тонкой и чувствительной души -  чувствительной  настолько,  что  он  не  мог
выдержать столкновениЯ с суровой реальностью, не  прибегаЯ  к  стимулирующим
средствам. Ќо ведь именно эту обнаженность чувств мир и ценит в поэте.
     ’а часть города, где жил Џо, в его  времена  еще  во  многом  сохранЯла
сельский вид. „ом на ‘принг-ѓарден-стрит был окружен садом и стоЯл под сенью
огромного грушевого дерева. ‹етом он весь утопал в прекрасных Ярких  цветах,
почти  невидный  с  улицы  за  густыми  переплетениЯми   виноградной   лозы.
"Ќебольшой сад летом, а дом - зимой были полны  изумительных  цветов,  сорта
которых подбирал сам поэт".
     Ћднако картины жизни, обрамлением  которым  служила  чудеснаЯ  природа,
мало походили на пасторальные акварели. ‘ уходом Џо из грэхэмовского журнала
в доме воцарилась безжалостнаЯ и горькаЯ нужда. ‚ирджиниЯ продолжала болеть,
ќдгар тоже был нездоров, и миссис Љлемм вскоре снова пришлось  прибегнуть  к
старым средствам, чтобы прокормить семью, однако теперь даже они иной раз не
помогали. ‹етом 1842 года она даже была вынуждена обратитьсЯ  за  помощью  в
”иладельфийское благотворительное общество, когда в доме не осталось  ничего
съестного, кроме хлеба и сахара, да и тех ненадолго. Џодсчитав все,  что  Џо
заработал в 1842 году, остаетсЯ лишь гадать, на какие деньги жила его семьЯ.
‘начала  из  дому  исчезло  пианино,  затем   множество   других   предметов
обстановки, и спустЯ два года комнаты остались почти голыми, а миссис  Љлемм
- с кипой закладных  в  руках.  Џечальной  участи  избежали  лишь  несколько
стульев, кровати и великолепный красный ковер, с которым миссис Љлемм ни  за
что не хотела расставатьсЯ.
     ’о была жизнь, полнаЯ нелепых контрастов смешного и трагического. —асто
после обеда Џо отправлЯлсЯ прогулЯтьсЯ за город с •ирстом. Ћни беседовали  о
поэзии  и  высоких  материЯх,  и  Џо,  все  больше  и  больше  воодушевлЯЯсь
какой-нибудь неземной темой, начинал  строить  прекрасные  и  величественные
воздушные  замки.  €ногда  они  выбирали  дерево  на  обочине   проселка   и
прикреплЯли к нему мишень, в которую
     •ирст палил  из  пистолета.  Ђ  порою  целью  оказывалась  какаЯ-нибудь
неосторожнаЯ, насмерть перепуганнаЯ фермерскаЯ курица. Џотом возвращались  в
город, чтобы наполнить бокалы в "юридической конторе" •ирста. ‚ечером Џо шел
домой, мучимый угрызениЯми совести из-за пропавшего впустую днЯ, из-за того,
что вновь заставил тревожитьсЯ миссис Љлемм, котораЯ не находила себе  места
в ожидании ќдди. Ќочь он проводил у постели ‚ирджинии, пытаЯсь остановить ее
страшный кашель. Ѓережно поддерживаЯ под руки, он водил  ее  по  комнате,  а
наутро едва не терЯл рассудок от ужаса, обнаруживаЯ у себЯ на рубашке  пЯтна
ее крови.
     ‘ июнЯ по сентЯбрь он не написал и нескольких строчек. €ногда он впадал
в беспамЯтство и бродил. „октор Њитчелл, славный шотландец родом из  ќршира,
которому довелось жить и в ђичмонде, должно быть, не раз беседовал со  своим
пациентом о знакомом обоим шотландском городке €рвине, где Џо ходил в  школу
совсем маленьким мальчиком, об Ђлланах и ѓэльтах,  которых  Њитчелл  неплохо
знал, и бог весть о чем еще. „октор принЯл живое участие в своем пациенте  и
убедил некую леди из ‘аратога-‘прингс  пригласить  туда  Џо  в  конце  лета.
Њитчелл же достал длЯ него денег и снабдил  необходимыми  рекомендациЯми.  ‚
августе Џо уехал из ”иладельфии.
     ‹етом 1842 года его видели на водах в ‘аратога-‘прингс, тогда одном  из
самых фешенебельных курортов в Ђмерике,  в  обществе  одной  замужней  дамы,
достаточно хорошо известной  в  ”иладельфии,  чтобы  досужие  Языки  немедлЯ
принЯлись на все лады склонЯть ее имЯ.  Љаждое  утро  в  течение  недели  Џо
приезжал вместе с ней на воды и принимал процедуры.
     Џоблизости от дома, где жила леди,  был  сад  с  большими  деревьЯми  и
прудами  длЯ  разведениЯ  форели.  ’уда  часто  приходил   играть   какой-то
мальчуган; скоро он подружилсЯ - и это не просто легенда - с одетым в черное
джентльменом со сверкающими глазами и странными  жестами,  который  гулЯл  в
саду, разговариваЯ сам  с  собой.  ‚новь  и  вновь  он  рассказывал  кому-то
невидимому одну и ту же историю - что-то о мрачно вещающем вороне  по  имени
Nevermore(1) - слово это джентльмен то и  дело  выкрикивал  глухим  голосом,
потрЯсаЯ воздетыми к небу руками.
     -----------
     (1) Ќикогда (англ.).

     Џо возвратилсЯ в ”иладельфию как раз в тот момент,  когда  у  ‚ирджинии
начались частые кровоизлиЯниЯ, и сам едва не умер от сердечного  приступа  -
третьего за  семь  лет.  Љак  обычно,  потрЯсение  произвело  в  нем  резкую
перемену, и он вновь  на  некоторое  времЯ  отказалсЯ  от  вина.  Џоездка  в
‘аратогу по совету и при содействии  доктора  Њитчелла  возымела,  вероЯтно,
благотворное действие.
     Ќа протЯжении всего 1842 года - с единственным перерывом,  пришедшимсЯ,
как и следовало ожидать, на июль и август, - Џо вел регулЯрную переписку  со
своим  другом  ’омасом  в  ‚ашингтоне.  Љасалась  она  главным  образом  дел
литературных и личных, но более всего - их совместного плана добитьсЯ длЯ Џо
заветных благ государственной службы.
     Џробить брешь в стене казенного равнодушиЯ они решили  с  помощью  сына
тогдашнего президента, ђоберта ’айлера, который хорошо знал  творчество  Џо.
ЉампаниЯ началась тем, что Џо с похвалой отозвалсЯ об одном из стихотворений
ђоберта ’айлера. ‚о времЯ очередного визита в Ѓелый  дом  ’омас  довел  этот
факт до сведениЯ молодого ’айлера и  затем  написал  своему  другу:  "ђоберт
’айлер был весьма польщен, узнав с моих слов, как благоприЯтно ты  отозвалсЯ
о его стихотворениЯх. Ћн заметил, что ценит твое  мнение  выше,  чем  мнение
любого другого американского критика, в чем Я с ним согласилсЯ. “бежден, что
любаЯ помощь, какую он мог бы тебе оказать,  будет  оказана  с  готовностью.
Ќапиши мне откровенно о твоих соображениЯх по этому поводу..."
     Џобывав  у  судьи  Ѓлайта,  который  в  ту  пору   заправлЯл   раздачей
федеральных должностей в ”иладельфии, Џо написал ђоберту  ’айлеру,  сообщаЯ,
что при дальнейшей его поддержке он мог  бы  рассчитывать  на  назначение  в
городское таможенное управление. ’айлер ответил 31 марта 1842 года, приложив
к письму требовавшиесЯ  рекомендации.  Љак  всегда  в  таких  случаЯх,  дело
затЯнулось, будучи к тому же осложнено тем, что фигура президента ’айлера не
пользовалась  популЯрностью  в  ”иладельфии,  где  большее   влиЯние   имела
противостоЯщаЯ ему фракциЯ в партии вигов. Њытарства Џо продлились до ноЯбрЯ
1842 года, и в итоге после всЯческих перипетий  его  прошение  о  приеме  на
службу в таможню было отклонено.
     Ћсенью 1842 года Џо завЯзал оживленную переписку  с  „жеймсом  ђасселом
‹оуэллом. Џо любил творчество этого писателЯ и не раз хвалил его  в  печати.
‹оуэлл в это времЯ был весь поглощен  подготовкой  к  дебюту  своего  нового
литературного ежемесЯчника  "Џайонир",  первый  номер  которого  должен  был
поЯвитьсЯ в Январе 1843 года. Џо написал ему из ”иладельфии: "џ был  бы  рад
присылать ‚ам каждый месЯц какую-нибудь небольшую вещь такого характера и на
таких условиЯх, какие ‚ы сочли  бы  приемлемыми  на  первых  порах".  ‹оуэлл
немедленно ответил, что он и  сам  намеревалсЯ  просить  Џо  сотрудничать  с
"Џайониром", так как "это позволило бы ему заручитьсЯ  дружбой  едва  ли  не
единственного смелого американского критика... …сли бы Я не  получил  ‚ашего
письма, то скоро написал бы ‚ам сам. џ даю ‚ам "carte blanche"(1)  на  любое
прозаическое или стихотворное сочинение, которое ‚ы соблаговолите прислать с
одним только исключением..."
     ----------
     (1) ‘вобода действий (франц.).

     "€сключение"  подразумевало  статьи,  подобные  той,  что  поЯвилась  в
журнале  ѓрэхэма   за   предыдущий   месЯц   и   называлась   "ђуфус   „оус.
ђетроспективный критический  очерк".  Ћтправной  точкой  длЯ  "ретроспекции"
послужили воспоминаниЯ Џо о нелестном  суждении,  которое  „оус  высказал  в
своей газете по поводу "ЂльЂарафа", напечатанного в Ѓалтиморе в  1829  году.
ѓорький осадок, оставленный этим случаем, не исчез даже  через  четырнадцать
лет, и сейчас Џо не упустил возможности, чтобы послать в недруга отравленную
стрелу. ‹оуэллу не нравилось в Џо это мстительное злопамЯтство, от  которого
суждено  было  пострадать  и  ему  самому,  и  потому  он  с  самого  начала
недвусмысленно дал понЯть, что  не  потерпит  на  страницах  своего  журнала
никаких литературных вендетт. "Њне не хотелось бы получать статей вроде той,
какую ‚ы написали о „оусе. Ћн плох как поэт, в чем Я с  ‚ами  соглашусь,  но
как человек, без сомнениЯ, имеет чувства,  которые  надобно  щадить".  ’акую
точку зрениЯ Џо был по природе своей просто не способен  понЯть.  Ћн  первым
пенЯл на недостаток великодушиЯ в других, но и последним не признал  бы  его
отсутствиЯ в себе.
     ‹оуэлла интересовали  прежде  всего  "хорошие  рассказы  (написанные  с
фантазией)".  ‡а  каждое  присланное  сочинение  он  обещал  платить  Џо  13
долларов.  ‚  декабре  1842  года  Џо  передал  ‹оуэллу   рукопись   новеллы
"‘ердце-обличитель", предназначенной длЯ первого номера "Џайонира".  ’он  их
переписки по этому поводу весьма характерен.
     ‹оуэлл: "Њой дорогой  друг!  Њне  следовало  написать  ‚ам  раньше,  но
слишком многое отвлекало менЯ в последнее времЯ, да и писать приходилось так
часто, что вид пера и чернил стал вызывать у менЯ отвращение -  поверьте,  Я
просто не мог. ‚аш рассказ "‘ердце-обличитель" будет помещен в  моем  первом
номере. ѓ-н ’акермэн (и тут, возможно, виновата ‚аша статьЯ  об  автографах)
не захотел напечатать его в своем "Њиселлэни", и Я был  рад  заполучить  эту
вещь длЯ себЯ. Ѓыть может, отказ согласитьсЯ с его приговором изобличает  во
мне человека самонадеЯнного..."
     Џо (накануне рождества 1842  года):  "Њой  дорогой  друг!  Џосылаю  ‚ам
небольшое  стихотворение  длЯ  второго  номера  вместе  с  моими  наилучшими
пожеланиЯми. Ѓлагодарю ‚ас за то, что ‚ы отвергли суждение  г-на  ’акермэна,
автора трактата "„ух поэзии", -  названного  так,  видимо,  по  ошибке,  ибо
поэзии там нет и духу... Ѓуде сей господин все же примет  когда-нибудь  одно
из моих литературных излиЯний, мне  придетсЯ  спросить  себЯ,  каким  пошлым
вздором Я осквернил бумагу, чтобы заслужить одобрение  подобного  судьи.  Ћн
говорит: "…сли бы г-н Џо соблаговолил писать свои статьи в  более  спокойном
тоне..." Ќа это могу лишь ответить, что ежели г-н  ’.  будет  и  впредь  так
цеплЯтьсЯ за свой покой, то он, в конце концов, упокоит свой журнал..."
     "Џайонир" вышел 1 ЯнварЯ 1843-го с упомЯнутым рассказом  Џо,  однако  о
"Џенне", который, как мы помним, должен был поЯвитьсЯ в тот же срок, не было
никаких вестей. € немудрено, ибо он уже окончил свои дни,  так  и  не  успев
родитьсЯ, и уступал  место  "‘тайлусу"  -  Џо  решил  переименовать  будущий
журнал, сочтЯ, что таким образом придаст новизны уже известному начинанию. ‚
конечном его успехе он был уверен настолько, что даже  отклонил  предложение
ѓрэхэма  вернутьсЯ  на  старое  место,  не  соблазнившись  обещаниЯми  более
высокого жалованьЯ и широких прав в руководстве  журналом.  ‘удЯ  по  всему,
ѓрисвольдом мог быть доволен лишь сам ѓрисвольд.
     ‚ Январе и феврале Џо проводил много времени в конторе у •ирста  или  в
доме ’омаса Љларка, где всерьез обсуждались планы созданиЯ  нового  журнала.
Ќастойчивые уговоры •ирста и Џо, ставших к тому моменту лучшими друзьЯми,  и
доносившиесЯ из ‚ашингтона панегирики  ’омаса  убедили  Љларка  -  издателЯ,
редактора  и  достаточно  обеспеченного  человека   -   оказать   "‘тайлусу"
финансовую  поддержку.  Ѓудучи  и  писателем   и   политиком,   ’омас   имел
значительное влиЯние на Љларка, опиравшегосЯ на помощь вашингтонского  друга
Џо в приобретении подписчиков и  покровителей  в  высших  кругах  столичного
общества. ’ем или иным образом хлопоты о предоставлении  Џо  государственной
должности, до сих пор не прекращенные, были свЯзаны с  будущим  журналом.  Љ
концу ЯнварЯ между Џо и Љларком  были  оговорены  условиЯ,  после  чего  они
подписали контракт с одним из лучших в  ”иладельфии  художником,  ”.  „арли,
который обЯзалсЯ снабжать "‘тайлус" иллюстрациЯми.
     ’еперь предстоЯло создать соответствующую литературную  рекламу  самому
Џо. „лЯ этой цели была избрана филадельфийскаЯ  газета  "‘этэрдей  мьюзиэм",
котораЯ  поместила   во   второй   половине   февралЯ   написанный   •ирстом
биографический очерк и (очень скверный) портрет Џо. Џод влиЯнием  ли  друзей
Џо или по собственному  почину  на  эту  публикацию  откликнулись  и  другие
газеты. "’аймс" (”иладельфиЯ) писала:
     "‚ "‘этэрдей мьюзиэм" за эту неделю напечатан прекрасный портрет нашего
друга ќдгара Ђллана Џо, эсквайра,  сопровожденный  подробным  описанием  его
поистине богатой  событиЯми  жизни.  Њы  считаем  г-на  Џо  одним  из  самых
одаренных, высоконравственных и образованных писателей наших дней и  поэтому
с удовольствием отмечаем, что в глазах света он теперь поставлен прессой  на
подобающую ему ступень".
     ‚ сострЯпанную  •ирстом  "биографию"  Џо  включил  некоторые  из  своих
криптограмм и пространно поведал об искусстве, которого достиг в их решении.
Њногие газеты нашли материал занимательным и целиком перепечатали очерк.  ‘о
стороны Џо это был удачный ход, который дает представление о подчас забавных
приемах саморекламы, бытовавших в  ту  пору.  Ќемного  позднее  в  "‘этэрдей
мьюзиэм" поЯвилсЯ проспект "‘тайлуса", практически повторЯвший  издательские
доктрины Џо, изложенные в проспекте  "Џенна"  годом  раньше.  ’омас  показал
очерк о Џо ђоберту ’айлеру и другим друзьЯм  в  ‚ашингтоне,  на  которых  он
произвел немалое впечатление. ‘татьи Џо о шифрах и его  рассказы  вызвали  в
‚ашингтоне живой интерес:
     ’омас и  его  знакомые  тоже  не  пожалели  старании,  устроив  длЯ  Џо
возможность прочесть в ‚ашингтоне лекцию,  быть  принЯтым  в  Ѓелом  доме  и
заручитьсЯ  на  месте  поддержкой  известных  людей   и   высокопоставленных
чиновников. …му представлЯлсЯ блестЯщий шанс  добитьсЯ  осуществлениЯ  своих
самых дерзновенных литературных планов. Њистер Љларк ссудил его  необходимой
наличностью, и 8 марта 1843 года со скромной суммой в кармане  и  окрыленный
как никогда смелыми надеждами, Џо сел на вашингтонский поезд и отправилсЯ  в
путь. Љак и всегда в такие важные  моменты,  он,  разумеетсЯ,  был  пожираем
волнением и преисполнен безмерной самоуверенности.
     Ѓудучи холостЯком, ’омас квартировал в меблированных комнатах "”уллерс-
отель". Ќо удача по обыкновению отвернулась от Џо, ибо, приехав в гостиницу,
куда его пригласил друг, он нашел  ’омаса  больным.  Ќа  первый  взглЯд  это
обстоЯтельство может показатьсЯ неважным, но в его литературной карьере  оно
сыграло роковую роль. Ѓудь его верный друг здоров,  он,  возможно,  смог  бы
защитить Џо от него самого. “вы, ’омас не вставал с постели и  вынужден  был
поручить Џо заботам их общего  знакомого  -  „жозефа  „оу,  но  без  причины
прозванного приЯтелЯми ЃуЯн „оу.
     ‚ладелец заведениЯ, мистер ”уллер, прославившийсЯ своим хлебосольством,
устроил в тот вечер пирушку, во времЯ которой сугубое внимание было  уделено
дегустации портвейна "из погребов  ”уллера".  Џо  словам  „оу,  Џо  "удалось
уговорить" отведать вина. ”уллер был из тех хозЯев, которые не любЯт,  чтобы
отказывались от их угощений. Ќаутро Џо проснулсЯ больным, очевидно, истратив
накануне все свои деньги, ибо не нашел, чем расплатитьсЯ с  парикмахером,  и
тому пришлось постричь и побрить его длЯ аудиенции у  президента  в  кредит.
—ерез  день  (11  марта)  он  почувствовал  себЯ   лучше   и   посетил   все
правительственные департаменты, вербуЯ подписчиков. Ћставшись  без  гроша  в
кармане, он пишет в ”иладельфию Љларку, сообщаЯ, что расходы  его  оказались
"больше, чем он ожидал", хотЯ он и "экономил на всем". "џ нашел  подписчиков
во всех департаментах, включаЯ Џрезидента, - добавлЯет он, - и полагаю,  что
произвел здесь сенсацию, котораЯ пойдет на пользу журналу".  ‡аканчивает  он
просьбой как можно скорее выслать ему 10 долларов.
     Џо действительно произвел сенсацию, однако совсем не того  рода,  чтобы
она могла принести пользу журналу. џвившись позже вместе с „оу в Ѓелый  дом,
он выглЯдел так, что состоЯние его не укрылось от ђоберта ’айлера. € поэтому
было решено, что ему лучше не видетьсЯ с президентом. Љак и  всегда,  на  Џо
был черный, испанского покроЯ плащ, который он  из  странной  прихоти  носил
наизнанку все то времЯ, пока гостил в ‚ашингтоне,  чем  и  правда  привлекал
всеобщее внимание, доставлЯЯ неловкость „оу. Џоследний к  исходу  четвертого
днЯ счел своим долгом также написать мистеру Љларку:

     "‚ашингтон, 12 марта 1843 г.
     “важаемый сэр!
     ‘читаю  своей  непременной  обЯзанностью  написать  ‚ам  это  поспешное
письмо, касающеесЯ нашего общего друга ќ. Ђ. Џ.
     Ћн прибыл  сюда  несколько  дней  назад.  ‚  первый  вечер  он  казалсЯ
несколько  возбужденным  после  того,  как  его  уговорили  выпить   немного
портвейна. Ќа следующий день он держалсЯ довольно уверенно, однако с тех пор
бывал временами совершенно ненадежен.
     ‘воим поведением здесь он ставит себЯ в уЯзвимое положение перед  теми,
кто может очень повредить ему в глазах Џрезидента, и тем  самым  мешает  нам
сделать длЯ него все, что мы  желали  бы  сделать,  если  он  возвратитсЯ  в
”иладельфию. Ћн не понимает  политиков  и  не  знает,  как  с  ними  следует
обращатьсЯ, если хочешь получить длЯ себЯ выгоду. „а и откуда ему знать?
     ѓ-н ’омас нездоров и не может сопровождать г-на Џ. домой.  Њои  дела  и
недомогание жены не позволЯют мне сделать это самому. “читываЯ  все  имеющие
место обстоЯтельства, полагаю необходимым,  чтобы  ‚ы  приехали  сюда,  дабы
благополучно препроводить его домой. ‡доровье миссис Џо в тЯжелом состоЯнии,
и, поскольку речь идет о человеческой жизни, Я  настоЯтельно  прошу  ‚ас  не
говорить ей ни единого слова до тех  пор,  пока  он  не  вернетсЯ  вместе  с
‚ами...
     ’оржественно заЯвлЯю ‚ам, что пишу настоЯщее с полной ответственностью.
ѓн Џо - человек высочайшего ума, и мне нестерпима мысль о том, что он  может
сделатьсЯ  жертвой  бесчувственных  людей,  которые,   подобно   прожорливым
моллюскам, хладнокровно подстерегают добычу и безжалостно пожирают все,  что
попадает в их щупальца..."
     Џисьмо это написано  добрым  и  заботливым,  но  глубоко  встревоженным
человеком. Ћно принадлежит к числу самых сдержанных и разумных писем, когда-
либо написанных о Џо. ’о, что „оу счел необходимым поставить  в  известность
Љларка о фактах, которые в обычных обстоЯтельствах от  него  лучше  было  бы
скрыть, говорит само за себЯ.
     ‹екцию Џо, назначенную на 13 марта, пришлось отменить. ‚идЯ, что  Љларк
не едет и не подает о  себе  вестей,  ’омас  и  „оу  убедили  Џо  немедленно
возвратитьсЯ   в   ”иладельфию.   ЏредприЯтие   потерпело   полное   фиаско.
"Џрожорливые  моллюски"  не  поверили,   что   несуразный,   помЯтого   вида
джентльмен,  с  которым  их  познакомили,  ЯвлЯет  собой  самую   выдающуюсЯ
литературную фигуру их времени. ђоберт ’айлер был весьма  шокирован.  •удшие
из недостатков Џо выставлены напоказ не  где-нибудь,  а  в  приемной  Ѓелого
дома. Ћн потерЯл или отпугнул многих друзей. ’омас вынужден был приносить за
него извинениЯ, и даже „оу,  которого  никак  не  назовешь  рабом  приличий,
поведение Џо врЯд ли пришлось по вкусу. ‚ их отношениЯ так  и  не  вернулась
прежнЯЯ   сердечность.   ‚озможно,   отчуждению    способствовало    и    то
обстоЯтельство, что Џо не вернул ему взЯтых взаймы  восьми  долларов.  Џосле
возвращениЯ из ‚ашингтона длЯ Џо вновь пробил час испытаний - невзгоды стали
обрушиватьсЯ на него одна за другой.
     ‚ мае 1843 года он пишет ‹оуэллу: "“вы! Џлан моего журнала провалилсЯ".
Љларк пошел на попЯтную. Џо приписывает это его "идиотизму"  и  "слабоумию",
но устами его говорили досада и разочарование, ибо его  более  благоразумный
партнер просто-напросто поступил так, как велел ему здравый  смысл.  „оверие
Љларка было основательно поколеблено событиЯми, происшедшими в ‚ашингтоне, и
дальнейшее укрепило его во мнении, что, какими бы  блестЯщими  способностЯми
ни обладал Џо как редактор и литератор,  он  ни  в  коей  мере  не  был  тем
человеком, в деловом союзе с которым можно было бы рискнуть  значительным  и
нелегко доставшимсЯ капиталом. "‘тайлус" потерпел крушение! Ќо Џо так  и  не
отказалсЯ от своей идеи. ‚едь успех был так близок! €ллюстрации и статьи длЯ
первого номера уже лежали у него на столе. ‚се усилиЯ оказались  напрасными.
…го вновь постигла неудача, и вновь по той же причине.
     ”инансовые затруднениЯ Џо достигли  теперь  крайней  степени.  ‘емье  в
буквальном смысле не на что было жить, а  состоЯние  ‚ирджинии  вновь  резко
ухудшилось, о чем свидетельствует это письмо:
     "„орогой ѓрисвольд!
     Ќе могли бы ‚ы прислать мне 5 долларов? џ  болен,  и  ‚ирджиниЯ  совсем
плоха. Џриходите менЯ навестить. Џетерсон говорит, что ‚ы подозреваете  менЯ
как автора какого-то странного анонимного письма. џ  не  писал  его,  однако
захватите письмо с собой, когда соберетесь к нам, как обещали миссис  Љлемм.
џ постараюсь уладить дело поскорее..."
     Ќужда и в самом деле была зла,  если  Џо  заставил  себЯ  обратитьсЯ  к
ѓрисвольду. „еньги он, кажетсЯ, получил. ‚се  это  времЯ  Џо  то  ругал,  то
хвалил ѓрисвольда  в  своих  статьЯх  и  не  раз  с  раздражающим  сарказмом
отзывалсЯ о его поэтической антологии на страницах "‘этэрдей мьюзиэм".
     ѓрисвольд жил в пансионе на ‚осьмой улице,  где  повстречал  некую,  по
слухам, богатую леди. Ћн женилсЯ на ней, однако богатства не оказалось  и  в
помине. Ђ поскольку красотой леди, как говорЯт, была  наделена  еще  меньше,
чем золотом, мистер ѓрисвольд довольно долго  пребывал  в  отвратительнейшем
расположении духа. Џриблизительно в ту пору он и начал травлю своего коллеги
Џетерсона в анонимных письмах и статьЯх и был  впоследствии  уволен  за  это
ѓрэхэмом. „олжно быть, одно  из  таких  писем  Џо  и  имеет  в  виду,  когда
утверждает, что ничего подобного не писал. ѓрисвольд же пыталсЯ свалить  всю
вину на него. Ћн прекрасно знал, что Џо снова  предложено  кресло  редактора
грэхэмовского журнала, что им, ѓрисвольдом, ѓрэхэм недоволен и что  Џетерсон
- способный человек. ЏринимаЯ во  внимание  характер  преподобного  доктора,
нетрудно догадатьсЯ, какой вывод он сделал из этих обстоЯтельств.
     ’огда  же  и  самого  Џо  начали  тревожить   слухи,   неизвестно   кем
распускаемые о нем в ”иладельфии. —то касаетсЯ разговоров о его пьЯнстве, то
здесь ему некого винить, кроме себЯ. Ќо вдобавок к этому имЯ его стали самым
скандальным  образом  свЯзывать  с  именем  дамы,  любезно   оказавшей   ему
гостеприимство  в  своем  доме  в  ‘аратога-‘прингс,  когда  он  был  болен.
€сточники слухов установить невозможно, однако один из них, по крайней мере,
почти  не  вызывает  сомнений.  Џервые   признаки   нервного   расстройства,
приведшего позднее к поЯвлению  у  Џо  настоЯщей  мании  преследованиЯ,  уже
давали себЯ знать, и враждебнаЯ молва была, без сомнениЯ, главной  причиной,
вынудившей его покинуть ”иладельфию.
     …динственный большой успех, выпавший на его долю в 1843 году, ЯвилсЯ  в
виде премии, присужденной Џо за самый читаемый его  рассказ  "‡олотой  жук",
который первоначально предназначалсЯ длЯ публикации в "‘тайлусе".  Љогда  из
этого ничего не вышло, он обратилсЯ в ѓрэхэму, который согласилсЯ  поместить
рассказ у себЯ в журнале. Ќо в это времЯ газета "„оллар", печатавшаЯсЯ в том
же здании, что и "ѓрэхэмс мэгэзин", только этажом ниже, объЯвила конкурс  на
лучший рассказ, назначив премию в 100 долларов. Џо упросил  ѓрэхэма  вернуть
ему рукопись, вместо которой тот принЯл от него критическую статью. ђедактор
"„оллара" „жозеф ‘ейлор хорошо знал Џо. •отЯ это не оказало никакого влиЯниЯ
на  присуждение  премии  -  ее  отдало  Џо  жюри,  -  напечатанное  ‘ейлором
объЯвление о результатах конкурса было выдержано в чрезвычайно  лестном  длЯ
Џо духе.
     ЋгромнаЯ популЯрность "‡олотого жука" объЯснЯетсЯ отчасти  тем,  что  в
нем почти напрочь отсутствуют болезненные мотивы,  преобладающие  во  многих
других произведениЯх Џо. Џравда, и здесь не обошлось без нескольких  черепов
и мертвецов, но их поЯвлениЯ вполне можно было ожидать в истории о пиратских
сокровищах. Ћбращение к впечатлениЯм прошлого, уже наметившеесЯ в нескольких
других его рассказах, длЯ этой  новеллы  характерно  в  особенности,  ибо  в
"‡олотом жуке"  Џо  с  почти  фотографической  точностью  воссоздал  природу
острова ‘алливана, где побывал  около  пЯтнадцати  лет  назад.  …динственным
признаком  филадельфийского  периода  ЯвлЯетсЯ   фигурирующаЯ   в   рассказе
криптограмма - предмет этот по-прежнему занимал его мысли  с  неотступностью
навЯзчивой идеи.
     ‹етом в одной из филадельфийских газет  поЯвилась  статьЯ,  содержавшаЯ
особенно Яростные нападки на Џо, который с полным  основанием  заподозрил  в
авторстве ѓрисвольда. Џоследний к тому моменту был уже  изгнан  из  редакции
"ѓрэхэмс мэгэзин" за подобные инсинуации в адрес Џетерсона,  в  которых  его
неопровержимо уличили. Љакова бы ни была долЯ горькой истины в  утверждениЯх
о пьЯнстве и временами легкомысленном поведении  Џо,  нельзЯ  отрицать  того
факта, что и при его жизни, и после смерти ѓрисвольд играл  по  отношению  к
нему роль ложного друга. ‚есной и летом 1843 года  ѓрисвольд,  к  несчастью,
познакомилсЯ с миссис Љлемм. …й часто приходилось тогда носить по  редакциЯм
рукописи Џо; взываЯ к добрым чувствам издателей, она умолЯла поторопитьсЯ  с
выплатой гонорара или хлопотала об авансах. ‚кравшись  в  доверие  к  миссис
Љлемм, ѓрисвольду удалось  проникнуть  в  самые  сокровенные  обстоЯтельства
семейной жизни Џо, Ясно увидеть омрачавшую ее  трагическую  тень.  ‚се,  что
узнавал, он использовал длЯ того, чтобы тайно вредить Џо; когда писателЯ  не
стало, он продолжал вымогать у впавшей  в  страшную  бедность  миссис  Љлемм
нужные ему сведениЯ, в одно и то же времЯ пороча репутацию покойного друга и
наживаЯсь на издании его произведений.
     ‘  середины  лета  1843-го  до  весны  1844  года,  когда  Џо   оставил
”иладельфию,  он  пережил  стремительное  падение,   приостановленное   лишь
переездом  в  Ќью-‰орк,   который   увидел   его   уже   иным,   значительно
переменившимсЯ к худшему человеком. ѓлавной  причиной  происшедшего  следует
считать  недуг  ‚ирджинни  и  злоупотребление  вином,  в  котором  Џо  искал
избавлениЯ, будучи не в силах вынести преследовавших его бед. Ѓольшую  часть
времени  он  проводил  теперь  у  постели  больной  жены,  мучимый   и   сам
подтачивающей душу и тело тоской. Љогда же он покидал дом, то как  одержимый
скиталсЯ по  улицам  в  одном  из  тех  состоЯний,  которое  позднее  описал
ѓрисвольд, знавший его тогда особенно близко:
     "...Ћн бродил по улицам, охваченный не то безумием, не то  меланхолией,
бормоча невнЯтные проклЯтиЯ, или, поднЯв глаза к небу, страстно молилсЯ  (не
за себЯ, ибо считал или делал вид, что считает душу свою уже проклЯтой),  но
во имЯ счастьЯ тех, кого в тот момент боготворил; или же,  устремив  взор  в
себЯ, в глубины истерзанного болью сердца, с лицом мрачнее тучи,  он  бросал
вызов самым свирепым бурЯм и ночью, промокнув до нитки, шел сквозь  дождь  и
ветер, отчаЯнно жестикулируЯ и  обращаЯ  речи  к  неведомым  духам,  каковые
только и могли внимать ему в такую пору, Явившись на  зов  из  тех  чертогов
тьмы, где его мЯтущаЯсЯ душа искала спасениЯ от горестей, на которые он  был
обречен самой своей природой..."
     ќти скитаниЯ тоже давали повод длЯ столь досаждавших Џо  толков.  Љогда
он оказывалсЯ на улице, влекомый какой-то непонЯтной силой, никто уже не мог
сказать, куда он направит стопы, и лишь миссис Љлемм умела  отыскать  своего
"ќдди", чтобы уходом и заботами вернуть ему подобие нормального человека.
     Џосле ухода ѓрисвольда из  "ѓрэхэмс  мэгэзин"  Џо  снова  стал  изредка
помещать там критические статьи. ‡имой 1843/44 года дела шли так плохо,  что
он даже попыталсЯ  предложить  один  из  ранних  вариантов  "‚орона"  своему
старому другу ђозенбаху, по-прежнему работавшему в грэхэмовском журнале. Љак
рассказывал потом этот человек, Џо пришел однажды  в  редакцию  с  рукописью
стихотворениЯ в кармане и сказал, что ‚ирджиниЯ и миссис Љлемм  голодают,  а
он совсем обезденежел. ‘тихотворение было  прочитано  находившимисЯ  там  же
ѓрэхэмом и Џетерсоном и им не понравилось. Ћднако Џо  настойчиво  доказывал,
что вещь хороша, точно так же, как неотложна  его  нужда  в  деньгах.  —тобы
разрешить разногласиЯ, ѓрэхэм  созвал  всех,  кто  работал  в  это  времЯ  в
редакции и типографии, пообещав  подчинитьсЯ  решению  большинства.  Џо  сам
прочел  "‚орона"  сгрудившимсЯ  вокруг  клеркам  и   перепачканным   краской
наборщикам, но те присоединились к мнению ѓрэхэма. ‘тихотворение  не  взЯли,
однако из жалости и состраданиЯ к автору и бывшему их редактору  пустили  по
кругу шлЯпу, собрав  длЯ  ‚ирджинии  и  миссис  Љлемм  15  долларов.  „еньги
передали миссис Љлемм. ‘удЯ по этому эпизоду, бедность Џо достигла последней
крайности. ‚прочем, оказанный "‚орону" холодный прием пошел на  пользу  -  в
последующие годы Џо продолжил работу над стихотворением.
     Џочти все, что он  делал  или  задумывал  в  ту  пору,  несло  на  себе
отпечаток тЯжелого нервного состоЯниЯ человека,  не  способного  довести  до
конца никакой работы, требующей  длительных  усилий.  Љак  следствие,  вновь
пробудилсЯ его интерес к поэзии. Њы уже видели, он периодически  возвращалсЯ
к давно уже начатому "‚орону",  а