        ќдгар Ђлан Џо. ‘истема доктора ‘молЯ и профессора Џерро


----------------------------------------------------------------------------
     Џеревод ‘.Џ. Њаркиша
     ‘Џб.: ЋЋЋ "€здательство "Љристалл"", 1999.
     ‘ериЯ Ѓиблиотека мировой литературы
     OCR Ѓычков Њ.Ќ.
----------------------------------------------------------------------------

     Ћсенью 18__ года, путешествуЯ по самым южным департаментам  ”ранции,  Я
оказалсЯ в нескольких милЯх от одного Maison de Sante, или частной лечебницы
длЯ душевнобольных, о которой Я много слышал от знакомых парижских врачей. џ
никогда не бывал в подобного  рода  заведениЯх  и  вот,  решив  не  упускать
представившейсЯ мне возможности, предложил своему  попутчику  (господину,  с
которым случайно познакомилсЯ несколькими днЯми  раньше)  сделать  небольшой
крюк и потратить часок-другой на осмотр лечебницы. Ќо спутник мой отказалсЯ,
сославшись, во-первых, на то, что очень  спешит,  и,  во-вторых,  на  вполне
естественное чувство страха перед умалишенными. ‚прочем, он просил  менЯ  не
стеснЯтьсЯ и сказал, что соображениЯ вежливости не должны помешать мне удов-
летворить свое любопытство; он добавил, что поедет не спеша и  что  Я  смогу
догнать его сегоднЯ же или, в крайнем случае, завтра.  Љогда  мы  прощались,
мне пришло в голову, что доступ в лечебницу может  быть  затруднен  и  менЯ,
пожалуй, не впустЯт туда; опасениЯми на  этот  счет  Я  поделилсЯ  со  своим
спутником. Ћн ответил, что затруднениЯ действительно могут возникнуть,  если
только Я не знаком лично с главным врачом, м-сье ЊайЯром,  и  не  располагаю
никакими рекомендательными письмами: ведь порЯдки в таких частных заведениЯх
гораздо более строгие, чем в казенных больницах. ‘ам он, как выЯснилось, по-
знакомилсЯ где-то с ЊайЯром  несколько  лет  назад  и  беретсЯ  проводить  и
представить менЯ; ему же самому чувство страха, о  котором  он  говорил,  не
позволЯет переступить порог этого дома.
     џ поблагодарил его, и мы свернули с большой дороги на  заросший  травою
проселок. Ќе прошло и получаса, как он почти совсем затерЯлсЯ в густом  лесу
у подножиЯ горы. Њы проехали около двух миль сквозь эту сырую мрачную  чащу,
и вот наконец нашим взорам предстал Maison de  Sante.  ќто  был  причудливой
постройки chateau {‡амок (франц.).}, столь пострадавший  от  времени,  такой
обветшалый и запущенный, что, право, казалось невероЯтным, чтобы здесь  жили
люди. Џри виде этого дома Я содрогнулсЯ от страха, остановил  лошадь  и  был
уже готов повернуть назад. ‚прочем, вскоре  Я  устыдилсЯ  своей  слабости  и
продолжал путь.
     Њы подъехали к воротам. џ  заметил,  что  они  приотворены  и  какой-то
человек выглЯдывает из-за них. ‚ следующее мгновение этот человек вышел  нам
навстречу, окликнул моего спутника  по  имени,  радушно  пожал  ему  руку  и
попросил спешитьсЯ. ќто был сам м-сье ЊайЯр, видный  и  красивый  джентльмен
старого закала - с изЯщными манерами и тем особым выражением  лица,  важным,
внушительным  и  полным  достоинства,  которое  производит   столь   сильное
впечатление на окружающих.
     Њой друг представил менЯ, сообщил о моем желании осмотреть больницу  и,
выслушав заверениЯ м-сье ЊайЯра в том, что мне будет уделено  все  возможное
внимание, тут же откланЯлсЯ. ‘ тех пор Я больше его не видел.
     Љогда он уехал, главный врач провел менЯ в  маленькую,  но  чрезвычайно
изЯщно убранную гостиную, где все свидетельствовало о тонком  вкусе:  книги,
рисунки, горшки с цветами, музыкальные инструменты и многое другое. ‚ камине
весело пылал огонь. ‡а фортепьЯно сидела молодаЯ, очень красиваЯ  женщина  и
пела арию из какой-то оперы Ѓеллини. “видев  гостЯ,  она  прервала  пение  и
приветствовала менЯ с очаровательной любезностью. ѓоворила она негромко,  во
всей манере сквозила какаЯ-то  покорнаЯ  мЯгкость.  Њне  почудилась  скрытаЯ
печаль в ее лице, удивительнаЯ бледность которого  была,  на  мой  вкус,  не
лишена приЯтности. Ћна была в глубоком трауре и  пробуждала  в  моем  сердце
смешанное чувство уважениЯ, интереса и восхищениЯ.
     Њне приходилось слышать в Џариже, что заведение м-сье  ЊайЯра  основано
на тех принципах, которые в просторечии именуютсЯ "системой  поблажек",  что
наказаниЯ  здесь  не  применЯютсЯ  вовсе,  что  даже  к  изолЯции  стараютсЯ
прибегать пореже, что пациенты, находЯсь под тайным надзором, пользуютсЯ, на
первый взглЯд,  немалой  свободой  и  что  большинству  из  них  разрешаетсЯ
разгуливать по дому и саду в обычной одежде, какую носЯт здоровые люди.
     ЏамЯтуЯ обо всем этом,  Я  держалсЯ  весьма  осмотрительно,  беседуЯ  с
молодой дамой, ибо полной уверенности, что она в  здравом  уме,  у  менЯ  не
было; и точно, в глазах ее Я заметил  какой-то  беспокойный  блеск,  который
почти убедил менЯ в противном.  Џоэтому  Я  ограничивалсЯ  общими  темами  и
такими замечаниЯми, которые, по моему разумению,  не  могли  рассердить  или
взволновать даже сумасшедшего. Ќа все, что Я говорил,  она  отвечала  вполне
разумно, а собственные ее высказываниЯ были исполнены трезвости  и  здравого
смысла. Ћднако продолжительные  занЯтиЯ  теорией  mania  {ЃезумиЯ  (греч.).}
научили менЯ относитьсЯ с недоверием к  подобным  доказательствам  душевного
равновесиЯ, и на протЯжении всего разговора Я сохранЯл ту  же  осторожность,
какую проЯвил в самом начале.
     ‚скоре поЯвилсЯ расторопный лакей в ливрее и  с  подносом  в  руках.  џ
занЯлсЯ принесенными им фруктами, вином и закусками,  а  дама  тем  временем
покинула комнату. Љогда она  ушла,  Я  повернулсЯ  к  хозЯину  и  вопрошающе
взглЯнул на него.
     - Ќет, - сказал он, - нет, что вы! ќто моЯ родственница  -  племЯнница,
весьма образованнаЯ женщина.
     - Ћ, тысЯча извинений! - воскликнул Я. - Џростите мне  мою  ошибку,  но
вы, бесспорно, и  сами  понимаете,  чем  ее  можно  оправдать.  ЏревосходнаЯ
постановка дела здесь у вас хорошо  известна  в  Џариже,  и  Я  счел  вполне
возможным... вы понимаете...
     - „а, да! Ќе стоит об этом говорить! ‘корее уж мне надлежит благодарить
вас за вашу похвальную осторожность. ђедко встретишь в молодых  людЯх  такую
осмотрительность,  и  Я  могу  привести  не  один  пример  весьма  плачевных
contre-temps {Ќедоразумений (франц.).}, которые были следствием  легкомыслиЯ
наших  посетителей.  Џока  действовала  моЯ  прежнЯЯ  система  и   пациентам
предоставлЯлось разгуливать где им вздумаетсЯ, они часто впадали в состоЯние
крайнего  возбуждениЯ  по  вине  неблагоразумных  посетителей,   приезжавших
осматривать  наш  дом.  Џоэтому  мне   пришлось   ввести   систему   жестких
ограничений, и теперь в  лечебницу  не  допускаетсЯ  ни  один  человек,  чьЯ
способность соответствующим образом держать себЯ внушала бы сомнениЯ.
     - Џока действовала ваша прежнЯЯ система?! - повторил Я вслед за ним.  -
Џравильно ли Я понЯл вас? ‡начит, "система поблажек", о  которой  Я  столько
наслышан, больше не применЯетсЯ?
     - „а, -  ответил  он.  -  ‚от  уже  несколько  недель,  как  мы  решили
отказатьсЯ от нее навсегда.
     - Ќе может быть! ‚ы менЯ удивлЯете!
     - Њы сочли совершенно необходимым, сэр,  -  сказал  он  со  вздохом,  -
вернутьсЯ  к  традиционным  методам.  Ћпасность,   свЯзаннаЯ   с   "системой
поблажек", значительна, а преимущества ее сильно преувеличены. “ж  если  эта
система и подвергалась где-нибудь добросовестной проверке, так именно у нас,
сэр, смею вас заверить. Њы делали все, что подсказывала разумнаЯ гуманность.
Љак жаль, что вы не побывали у нас прежде, - вы бы  могли  обо  всем  судить
сами.  Ќасколько  Я  понимаю,  "система  поблажек"  знакома  вам   во   всех
подробностЯх, не так ли?
     - Ќе совсем так. ‚се мои сведениЯ - из третьих или четвертых рук.
     - —то ж, в общих чертах Я определил бы ее, пожалуй, как такую  систему,
когда больного menagent {™адЯт (франц.).} и во всем  ему  потакают.  —то  бы
сумасшедшему  ни  взбрело  в  голову  -  он  не   встречает   ни   малейшего
противодействиЯ с нашей стороны. Њы  не  только  не  мешали,  но,  напротив,
потворствовали их причудам, на этом были основаны многие случаи излечениЯ, и
к тому же - наиболее устойчивого. Ќет  длЯ  ослабевшего,  больного  рассудка
аргумента более убедительного, нежели argumentum ad absurdum {„оказательство
посредством приведениЯ к нелепости (лат.).}. Ѓыли у нас, например, пациенты,
вообразившие себЯ цыплЯтами. ‹ечение состоЯло в  том,  что  мы  признали  их
фантазии фактом и настаивали на нем: бранили больного за бестолковость, если
он недостаточно глубоко сознавал этот факт, и на этом основании кормили  его
в течение целой недели только тем, что  едЯт  цыплЯта.  ЉакаЯ-нибудь  горсть
зерна и мелких камешков творила в таких случаЯх настоЯщие чудеса.
     - Ќо разве к подобного рода потачкам сводилось все?
     - Ќу, разумеетсЯ, нет. ‡начительную роль играли нехитрые развлечениЯ  -
такие, как музыка, танцы, всЯкого  рода  гимнастические  упражнениЯ,  карты,
некоторые книги  и  так  далее.  Њы  делали  вид,  будто  лечим  каждого  от
какого-нибудь заурЯдного телесного недуга,  и  слово  "безумие"  никогда  не
произносилось. Ѓыло очень важно заставить каждого сумасшедшего наблюдать  за
поступками всех остальных. „айте понЯть умалишенному, что вы полагаетесь  на
его благоразумие и сообразительность, - и он ваш  телом  и  душой.  „ействуЯ
таким  образом,  мы  избавились  от  необходимости  содержать   целый   штат
надзирателей, которые обходЯтсЯ недешево.
     - € у вас не было никаких наказаний?
     - Ќикаких.
     - € вы никогда не изолировали своих пациентов?
     -  Љрайне  редко.  ‚ремЯ  от  времени  с  кем-нибудь  из  Ќих  случалсЯ
неожиданный припадок буйства или  наступало  обострение  болезни.  ’огда  мы
помещали больного в отдельную камеру, чтобы он не влиЯл заражающе на других,
и он оставалсЯ там до тех пор, пока не представлЯлась  возможность  передать
его в руки родных;  буйных  мы  не  держим,  обычно  их  увозЯт  в  казенные
больницы.
     - Ђ теперь все у вас по-новому, и, вы полагаете, лучше, чем прежде?
     - „а, бесспорно. “  этой  системы  были  свои  слабые  и  даже  опасные
стороны. ’еперь она, к счастью, уже изгнана во ”ранции из  всех  Maisons  de
Sante.
     - ‚аши слова, - возразил Я, - изумлЯют менЯ до крайности; Я был  твердо
уверен, что нет сейчас во всей стране ни одного заведениЯ,  где  применЯетсЯ
какой-либо иной метод лечениЯ душевных болезней.
     - ‚ы еще молоды, друг мой, - отвечал хозЯин, - но придет времЯ,  и  обо
всем, что происходит  на  свете,  вы  научитесь  судить  самостоЯтельно,  не
полагаЯсь на чужую болтовню. “шам своим не верьте вовсе, а глазам  -  только
наполовину. ’ак вот и с нашим Maison de Sante: какой-нибудь невежда ввел вас
в заблуждение,  это  Ясно.  ‚прочем,  после  обеда,  когда  вы  как  следует
отдохнете с дороги, Я с великим удовольствием покажу вам  дом  и  познакомлю
вас с системой, котораЯ, по моему мнению,  а  также  по  мнению  всех,  кому
случалось видеть ее в действии, несравненно эффективнее всего, что удавалось
раньше придумать.
     - ќто ваша собственнаЯ система? - спросил Я. - ‚ы сами ее создали?
     - „а, и Я горд, что могу назвать  ее  своей  -  во  всЯком  случае,  до
некоторой степени.
     ’ак мы беседовали с м-сье ЊайЯром час или два, в продолжение которых он
показывал мне сад и оранжерею.
     - ‚аше знакомство с пациентами придетсЯ несколько отложить,  -  объЯвил
он. - „лЯ впечатлительного ума всегда есть что-то более или менее гнетущее в
таких зрелищах, а Я не  хотел  бы  лишать  вас  аппетита  перед  обедом.  Њы
непременно пообедаем. џ угощу вас телЯтиной а-лЯ Њену с цветною  капустой  в
соусе veloute {‡десь: под  бархатным  соусом  (франц.).}  и  вы  запьете  ее
стаканом кло-де-вужо. ’огда уж мы как следует укрепим ваши нервы.
     ‚ шесть позвали к обеду; мой  хозЯин  провел  менЯ  в  salle  a  manger
{‘толовую  (франц.).},  просторную  комнату,  где  нас  уже   ждало   весьма
многочисленное общество - всего человек двадцать пЯть - тридцать. ќто  были,
по-видимому,  люди  знатного   происхождениЯ   и,   несомненно,   наилучшего
воспитаниЯ, хотЯ должен признатьсЯ, что нарЯды их показались  мне  непомерно
роскошными, как-то слишком грубо  напоминавшими  показную  пышность  vieille
cour {‘тарого двора (франц.).}. Њое внимание привлекли дамы: они  составлЯли
почти две трети приглашенных, и некоторые были одеты так, что  парижанин  не
нашел бы в их туалетах даже  намека  на  то,  что  сегоднЯ  принЯто  считать
хорошим вкусом. ’ак, многие женщины в возрасте  никак  не  менее  семидесЯти
оказались прЯмо-таки обвешанными  драгоценностЯми  -  кольцами,  браслетами,
серьгами, а их грудь и плечи были бесстыдно обнажены. џ заметил  также,  что
очень немногие нарЯды были хорошо сшиты, - во всЯком случае, очень  немногие
из них хорошо сидели на своих владельцах. ЋглЯдевшись,  Я  заметил  красивую
девушку, которой м-сье ЊайЯр представил менЯ в маленькой гостиной; но каково
же было мое изумление, когда Я увидел  на  ней  юбку  с  фижмами,  туфли  на
высоком каблуке и грЯзный чепец  из  брюссельских  кружев,  который  был  ей
настолько велик, что лицо выглЯдело до смешного маленьким. Љогда Я видел  ее
в первый раз, она была в глубоком трауре, что очень к ней шло. Ћдним словом,
в одежде всех собравшихсЯ чувствовалось нечто странное - нечто такое, что  в
первую минуту снова вернуло менЯ к прежним мыслЯм о "системе поблажек", и  Я
подумал, что м-сье ЊайЯр решил до  конца  обеда  держать  менЯ  в  неведении
относительно того, кто такие наши соседи: по-видимому, он опасалсЯ, что обед
за одним столом с сумасшедшими  не  доставит  мне  особенного  удовольствиЯ.
Ћднако Я сразу же вспомнил рассказы парижских друзей о южанах  -  какой  это
странный, эксцентричный народ и как  упорно  они  держатсЯ  за  свои  старые
понЯтиЯ, - а  разговор  с  двумЯ-тремЯ  гостЯми  немедленно  и  окончательно
рассеЯл все мои подозрениЯ.
     —то касаетсЯ самой столовой, то ей не хватало изЯщества, хотЯ, пожалуй,
в удобстве и достаточно больших размерах ей нельзЯ было отказать.  Љовра  на
полу не было, - впрочем, во ”ранции часто обходЯтсЯ без ковров, - не было  и
занавесей на  окнах,  ставни  были  закрыты  и  заперты  крепкими  железными
засовами, положенными крест-накрест, какие мы видим обыкновенно  на  ставнЯх
лавок. ‘толоваЯ, как Я успел  установить,  занимала  одно  из  прЯмоугольных
крыльев chateau. Ћкна выходили на три стороны, а дверь - на четвертую; всего
Я насчитал не меньше десЯти окон.
     ‘тол был сервирован роскошно, сплошь  уставлен  блюдами  и  ломилсЯ  от
всевозможных тонких Яств. ќто  поистине  варварское  изобилие  не  поддаетсЯ
описанию. ЊЯса было столько, что хватило бы длЯ пира  сынов  …наковых  {1*}.
Ќикогда в жизни не видывал Я столь широкого, столь необузданного  расточениЯ
жизненных благ. Ќо вкуса во всем этом ощущалось очень немного, и мои  глаза,
привыкшие к  ровному  мЯгкому  свету,  жестоко  страдали  от  ослепительного
сверканиЯ бесчисленных восковых свечей  в  серебрЯных  канделЯбрах,  которые
были расставлены на столе и по всей комнате  -  везде,  где  только  удалось
найти длЯ них место. Џрислуживало несколько расторопных лакеев, а за большим
столом в дальнем углу сидело человек  семь-восемь  со  скрипками,  флейтами,
тромбонами и  барабаном.  ќти  молодцы  жестоко  досаждали  мне  за  обедом,
извлекаЯ времЯ от времени из  своих  инструментов  бесконечно  разнообразные
звуки, которые должны были изображать  музыку,  и,  по-видимому,  доставлЯли
большое удовольствие всем присутствовавшим, за исключением менЯ.
     ‚ общем, Я никак не мог избавитьсЯ от мысли, что во  всем  происходЯщем
перед моими глазами очень много bizarre {Џричудливого, странного (франц.).},
но ведь в конце-то концов на свете встречаешь людей любого склада,  с  любым
образом мыслей, любыми традициЯми и  привычками.  Љ  тому  же  Я  достаточно
путешествовал, чтобы стать приверженцем принципа  nil  admirari  {Ќичему  не
удивлЯтьсЯ {2*} (лат.).}, и вот, сохранЯЯ полное хладнокровие, Я занЯл место
по правую руку от хозЯина и, отнюдь не страдаЯ отсутствием аппетита,  воздал
должное щедрому угощению, которое передо мною стоЯло.
     Ѓеседа за столом была оживленной и общей. „амы,  как  водитсЯ,  болтали
без умолку. ‚скоре Я убедилсЯ, что общество почти целиком состоЯло из  людей
образованных;  а  сам  хозЯин  оказалсЯ  неисчерпаемым  источником   веселых
анекдотов. ‚идимо, он любил поговорить о своих обЯзанностЯх директора Maison
de Sante, и вообще все  присутствовавшие,  к  великому  моему  изумлению,  с
большой охотой рассуждали о помешательстве.  ‡абавные  истории  относительно
разных "пунктиков" пациентов следовали одна за другой.
     - Ѓыл у нас здесь один тип, - заЯвил низенький толстЯк, сидевший справа
от менЯ, - был у нас здесь один тип,  который  вообразил  себЯ  чайником.  Љ
слову сказать, прЯмо поразительно, как часто в мозгу у помешанных застревает
именно эта бредоваЯ идеЯ. …два ли найдетсЯ во ”ранции хоть один  сумасшедший
дом без такого  человека-чайника.  Ќаш  господин  был  чайником  английского
производства и каждое утро исправно начищал себЯ оленьей замшей и мелом.
     - Ђ еще, - подхватил высокий мужчина, сидевший напротив, -  был  у  нас
здесь не так давно один субъект, который вбил себе в голову, что он осел,  -
говорЯ в  переносном  смысле,  он  был  совершенно  прав,  этого  нельзЯ  не
признать. € какой же беспокойный был пациент, сколько трудов нам стоило дер-
жать его в узде! Ћдно времЯ он не желал есть ничего, кроме  чертополоха;  но
от этой фантазии мы его живо избавили, настаиваЯ на  том,  чтобы  он  ничего
другого не ел. Ђ к тому же он еще постоЯнно лЯгалсЯ - вот так... вот так...
     - Њ-сье де Љок,  извольте  вести  себЯ  прилично,  -  прервала  оратора
пожилаЯ дама, сидевшаЯ рЯдом с ним. - Џоосторожнее, прошу вас,  не  дрыгайте
ногами. ‚ы мне испортили все платье, а  ведь  оно  парчовое!  ђазве  так  уж
необходимо,  в  самом  деле,  иллюстрировать  свою  мысль  столь   наглЯдным
способом? Ќаш друг легко понЯл бы вас и без того. —естное  слово,  вы  почти
такой же осел,  каким  воображал  себЯ  тот  беднЯга.  “  вас  все  это  так
естественно получаетсЯ, право!
     - Mille pardons! Mamselle! {’ысЯча  извинений,  мамзель!  (франц.).}  -
отвечал м-сье де Љок, выслушав такое внушение. - ’ысЯча извинений! “ менЯ  и
в мыслЯх не было причинить вам хоть малейшее неудобство! Њадемуазель ‹аплас,
м-сье де Љок имеет честь пить за ваше здоровье!
     € с этими словами м-сье  де  Љок  низко  поклонилсЯ,  весьма  церемонно
поцеловал кончики своих пальцев и чокнулсЯ с мадемуазель ‹аплас.
     - ђазрешите мне, mon ami, - сказал м-сье ЊайЯр,  обращаЯсь  ко  мне,  -
разрешите предложить вам кусочек  этой  телЯтины  а-лЯ  свЯтой  Њену  -  она
бесподобна, вот увидите!
     ‚ это мгновение трое дюжих  лакеев  после  долгих  усилий  благополучно
водрузили наконец на стол огромное блюдо, или, вернее, целую  платформу,  на
которой, как  Я  сначала  решил,  покоилось  monstrum,  horrendum,  informe,
ingens, cui lumen ademptum {‘трашное, нечто огромное, жуткое,  детище  мрака
{3*} (лат.).}.  Џри  ближайшем  рассмотрении  оказалось,  впрочем,  что  это
всего-навсего маленький теленок: он был зажарен целиком и стоЯл на  коленЯх,
а во рту у него было Яблоко, - так обычно жарЯт в Ђнглии зайцев.
     - Ѓлагодарю вас, не беспокойтесь, - ответил Я. - ‘казать по  правде,  Я
не такой уж поклонник телЯтины а-лЯ свЯтой... как бишь вы  ее  назвали?  Њне
кажетсЯ, что желудок мой  с  ней  не  справитсЯ.  Џопробую-ка  Я,  с  вашего
разрешениЯ, кролика, - вот только тарелку переменю.
     Ќа столе было еще несколько блюд  поменьше,  с  обыкновенной,  как  мне
показалось,  крольчатиной  по-французски,  -  лакомейший  morceau   {Љусочек
(франц.).}, смею вас заверить.
     - Џьер, - крикнул хозЯин, - перемените господину тарелку и положите ему
ножку этого кролика au chat {Џод кошку (франц.).}.
     - ќтого... как?
     - ќтого кролика au chat.
     - ѓм, благодарю вас, не стоит, пожалуй. ‹учше Я  возьму  себе  ветчины.
"Ќикогда не знаешь толком, чем тебЯ кормЯт за столом у этих провинциалов,  -
подумал Я про себЯ. - Ѓлагодарю покорно, не нужно мне  ни  их  кроликов  под
кошку, ни в равной мере кошек под кролика".
     - Ђ еще, - подхватил оборвавшуюсЯ было нить разговора какой-то гость  с
бледным,  как  у  мертвеца,  лицом,  сидевший  на  конце  стола,  -  а  еще,
припоминаю, был у нас однажды среди прочих забавных чудаков пациент, который
упорно утверждал, будто он кордовский сыр, и ходил повсюду с ножом  в  руке,
приставаЯ к приЯтелЯм и умолЯЯ их отрезать у него ломтик от ноги.
     - „а, несомненно он был полный идиот, - вмешалсЯ тут еще кто-то,  -  но
все же его и сравнивать нельзЯ с тем экземплЯром,  который  каждому  из  нас
известен, за исключением лишь вот этого  приезжего  господина.  џ  говорю  о
человеке,  который  принимал  себЯ  за  бутылку  шампанского  и  то  и  дело
откупоривалсЯ, стрелЯЯ пробкой и шипЯ, - вот таким манером...
     ’ут говоривший (на мой взглЯд, это было верхом невоспитанности) засунул
большой  палец  правой  руки  за  левую  щеку  и  выдернул  его  со  звуком,
напоминавшим хлопанье пробки, а затем,  подражаЯ  пенЯщемусЯ  шампанскому  и
ловко прижимаЯ Язык к зубам, издал резкий свист и шипение, не прекращавшиесЯ
в течение нескольких минут. џ отчетливо увидел, что такое поведение пришлось
не совсем по вкусу м-сье ЊайЯру, но он не промолвил ни слова, и  в  разговор
вступил очень тощий и очень маленький человечек в большом парике.
     - Ђ еще был здесь один простофилЯ, - сказал он,  -  которому  казалось,
что он лЯгушка. Љ слову сказать, он ни капельки не походил на лЯгушку. †аль,
что вам не довелось встретитьсЯ с ним,  сэр,  -  продолжал  тощий  господин,
обращаЯсь ко мне,  -  вы  получили  бы  истинное  наслаждение,  видЯ,  какой
естественности ему удалось  достигнуть.  …сли,  сэр,  этот  человек  не  был
лЯгушкой, то Я могу только выразить сожаление по этому поводу.  Ђх,  уж  это
его кваканье -  вот  так:  о-о-гх!  о-о-о-гх!  Џрекраснейший  звук  в  мире!
‘и-бемоль, да и только! Ђ когда, он, бывало, выпьет стаканчик-другой вина да
положит локти на стол - вот так! - да растЯнет рот до ушей - вот так!  -  да
как заворочает глазами - вот так!  -  да  как  заморгает  с  быстротою,  уму
непостижимой, - ну, сэр, тут уж - беру на себЯ смелость прЯмо заЯвить вам об
этом, - тут уж вы решительно  остолбенели  бы,  восхищаЯсь  талантами  этого
человека!
     - Ќисколько в этом не сомневаюсь, - отозвалсЯ Я.
     - Ђ еще, - сказал кто-то из сидевших за столом, -  был  здесь  премилый
проказник, который принимал себЯ за понюшку табака и все страдал, что  никак
не может зажать самого себЯ между указательным и большим пальцами.
     - Ђ еще был здесь некто †юль „езульер. ‚от уж у него действительно были
какие-то странные фантазии: он помешалсЯ на том, будто он тыква, и без конца
надоедал кухарке, умолЯЯ запечь его  в  пирог,  но  кухарка  с  негодованием
отказывалась. —то до менЯ, то Я далеко не уверен, что этот  пирог  с  тыквой
а-лЯ „езульер был бы таким уж невкусным блюдом!
     - “дивительно! - воскликнул Я и вопрошающе взглЯнул на м-сье ЊайЯра.
     - •а-ха-ха! - заливалсЯ смехом этот джентльмен.  -  •е-хехе!  •и-хи-хи!
•о-хо-хо! •у-ху-ху! Џраво же, великолепно! Ќе удивлЯйтесь, mon ami, наш друг
- острЯк, этакий, знаете ли, drole {Џроказник (франц.).}, не принимайте  его
всерьез!
     - Ђ еще, - раздалсЯ голос с другого конца стола, - еще был  здесь  один
шут гороховый - тоже выдающаЯсЯ личность в своем роде. Ћн свихнулсЯ от любви
и вообразил, будто у него две головы: одна - –ицерона, а другаЯ - составнаЯ:
от макушки до рта - „емосфенова, а ниже, до подбородка, - лорда Ѓрума  {4*}.
Њожет быть, он и ошибалсЯ, но он любого сумел бы убедить в своей  правоте  -
уж очень  был  красноречив!  “  него  была  настоЯщаЯ  страсть  к  публичным
выступлениЯм, страсть непреодолимаЯ и необузданнаЯ. Ѓывало, как  вскочит  на
обеденный стол - вот так!.. - и как...
     ’ут сосед и, по-видимому, один из приЯтелей  говорившего,  положил  ему
руку на плечо и прошептал на ухо несколько слов; тот немедленно оборвал свою
речь и опустилсЯ на стул.
     -  Ђ  еще,  -  заЯвил  во  всеуслышание,  перестав  шептать,   приЯтель
предыдущего оратора, -  был  здесь  Ѓуллар-волчок.  џ  называю  его  волчком
потому, что им овладела забавнаЯ, но вовсе не столь уж  нелепаЯ  фантазиЯ  -
будто он стал волчком. ‚ы бы от смеха померли, если б на него поглЯдели.  Ћн
мог вертетьсЯ на одном каблуке целый час без передышки - вот так...
     ’ут приЯтель, которого  он  сам  только  что  угомонил,  оказал  ему  в
точности такую же услугу.
     - Ђ все-таки, - крикнула во всю мочь стараЯ леди, - ваш м-сье Ѓуллар  в
лучшем случае  -  сумасшедший,  и  к  тому  же  крайне  глупый  сумасшедший.
—еловек-юла! ‘лыханное ли это дело, позвольте спросить?  —епуха!  ‚от  мадам
†уаез - та была гораздо благоразумнее, как вам известно.  “  нее  тоже  была
своЯ фантазиЯ, но  фантазиЯ,  исполненнаЯ  здравого  смысла  и  доставлЯвшаЯ
удовольствие всЯкому, кто имел честь быть  знакомым  с  этой  особой.  Џосле
долгих размышлений она обнаружила, что по какой-то случайности обратилась  в
молодого петушка и стала держать себЯ соответствующим образом.  Ћна  хлопала
крыльЯми поразительно удачно - вот так! вот так! Ђ ее пение - ах,  оно  было
просто восхитительно! Љу-ка-ре-ку! Љу-ка-ре-ку! Љу-ка-реку-у-у-у-у!
     - Њадам †уаез, прошу вас  вести  себЯ  прилично!  -  вмешалсЯ  тут  наш
хозЯин, весьма рассерженный. - ‹ибо держите себЯ  так,  как  подобает  даме,
либо сейчас же уйдите вон из-за стола! ‚ыбирайте!
     Њадам †уаез (Я был немало удивлен, услышав, как  после  описаниЯ  мадам
†уаез, только что сделанного пожилой дамой,  ее  называют  этим  же  именем)
вспыхнула  до  корней  волос  и  была,  казалось,  до  крайности  сконфужена
выговором. Ћна опустила голову и не произнесла в ответ ни звука. Ќо  другаЯ,
на сей раз более молодаЯ леди, поддержала  разговор.  ќто  была  моЯ  стараЯ
знакомаЯ - красиваЯ девушка из маленькой гостиной.
     - Ћ, мадам †уаез и в самом деле была дура! - воскликнула она. - ‡ато во
взглЯдах ќжени ‘альсафетт действительно чувствовалсЯ трезвый  ум.  ќто  была
очень красиваЯ и до болезненности скромнаЯ  молодаЯ  дама,  котораЯ  считала
обычный способ одеватьсЯ непристойным и хотела изменить его так, чтобы  быть
вне, а не внутри своего платьЯ. ‚ конце концов это  не  так  уж  сложно.  ‚ы
должны только сделать так... а потом так... так-так... и так...
     - Њол Dieu! Њадемуазель ‘альсафетт,  -  раздалсЯ  одновременно  десЯток
голосов. - —то вы задумали? „овольно! „остаточно нам уже  вполне  Ясно,  как
это делаетсЯ! •ватит! •ватит! - € несколько человек вскочило со своих  мест,
чтобы помешать мадемуазель ‘альсафетт предстать перед нами в костюме  ‚енеры
Њедицейской, но вдруг,  как  бы  завершаЯ  эту  эффектную  сцену,  раздались
громкие, пронзительные крики и вопли, доносившиесЯ откуда-то из  центральной
части chateau.
     Ќа мои нервы эти вопли произвели очень тЯжелое впечатление, но все же Я
не мог не почувствовать искреннего состраданиЯ ко всей  остальной  компании:
за всю мою жизнь не видел Я у нормальных людей такого  смертельного  испуга.
‚се они побелели, как стена, и,  съежившись  на  своих  стульЯх,  дрожали  и
лЯзгали зубами от страха, прислушиваЯсь, не повторЯтсЯ ли звуки снова. € они
повторились - громче и, как мне показалось, ближе, а потом в  третий  раз  -
очень громко, а потом в четвертый, - но сила их Явно пошла на  убыль.  Љогда
не осталось  больше  сомнений,  что  шум  затихает,  настроение  собравшихсЯ
мгновенно  улучшилось,  все  опЯть  оживились,  опЯть  посыпались   забавные
истории. ’ут Я рискнул осведомитьсЯ о причине недавнего смЯтениЯ.
     - ‘ущаЯ bagatelle {Ѓезделица (франц.).}, - заЯвил м-сье ЊайЯр. - Њы уже
привыкли к подобным происшествиЯм и не обращаем на них  вниманиЯ.  ‚ремЯ  от
времени сумасшедшие поднимают вой: один начинает, другой  подхватывает,  как
бывает иной раз по ночам в собачьих сворах. €ногда, правда,  такой  concerto
{Љонцерт (итал.).} воплей сопровождаетсЯ попыткой вырватьсЯ  на  свободу;  в
этих случаЯх некотораЯ опасность, конечно, существует.
     - Ђ сколько больных у вас на попечении?
     - ‚ настоЯщее времЯ не более десЯти.
     - ‚ основном женщины, Я полагаю?
     - Ћ нет, одни мужчины, и к тому же здоровенные, скажу Я вам.
     - ‚от как? Ђ Я всегда был уверен, что большинство сумасшедших  -  особы
женского пола.
     - Ћбычно это так, но не всегда. …ще недавно  здесь  было  что-то  около
двадцати семи пациентов; не менее восемнадцати из этого числа были  женщины.
Ќо затем положение резко изменилось, как видите.
     - „а, резко изменилось,  как  видите,  -  вмешалсЯ  господин,  который,
брыкаЯсь, едва не переломал ноги мадемуазель ‹аплас
     - „а, резко изменилось, как видите, - подхватили хором все собравшиесЯ.
     - ќй, вы, попридержите  Языки!  -  закричал  в  сильном  гневе  хозЯин.
Ќемедленно воцарилась мертваЯ тишина, продолжавшаЯсЯ около  минуты.  Ђ  одна
леди понЯла требование м-сье ЊайЯра буквально и, высунув  Язык,  оказавшийсЯ
необыкновенно длинным, покорно схватила его обеими руками да так  и  держала
до конца обеда.
     - Ђ эта дама, - сказал, Я, наклонившись к м-сье ЊайЯру  и  обращаЯсь  к
нему шепотом, - эта милаЯ леди, котораЯ  недавно  говорила  и  кукарекала...
она... Я полагаю, безобидна, вполне безобидна... а?
     - Ѓезобидна?! - воскликнул он в неподдельном изумлении. - ’о  есть  как
это? —то вы имеете в виду?
     - —уть-чуть не в себе, - сказал Я,  притрагиваЯсь  к  своей  голове.  -
Џо-моему, она не особенно... не опасно больна, а?
     - Mon Dieu! —то это вы придумали?! ќта леди - мадам †уаез, мой близкий,
старый друг; она так же абсолютно здорова,  как  Я  сам.  “  нее  есть  свои
маленькие странности, это верно, но вы ведь сами знаете... старые женщины...
все очень старые женщины страдают этим в той или иной мере.
     -  ђазумеетсЯ,  -  сказал  Я,  -  разумеетсЯ...  Ђ  остальные  леди   и
джентльмены...
     - Њои друзьЯ  и  помощники,  -  закончил  м-сье  ЊайЯр,  выпрЯмлЯЯсь  с
высокомерным видом, - мои очень близкие друзьЯ и сослуживцы.
     - Љак? ‚се до одного? - спросил Я. - € женщины тоже?
     - Ќу конечно! Ќам бы без них не управитьсЯ. Ќикто в мире  не  ухаживает
за сумасшедшими лучше, чем они. “ них, знаете ли, свои приемы: эти блестЯщие
глаза  оказывают  изумительное  действие  -  что-то  вроде   зачаровывающего
змеиного взглЯда, знаете ли.
     - „а, разумеетсЯ, - подтвердил Я, - разумеетсЯ! Ќо в  них  есть  что-то
чудн<I>о</I>е, они немного не того, а? ‚ам не кажетсЯ?
     - —уднЋе? Ќемного не того! ‚ам в самом деле так кажетсЯ? Ѓесспорно,  мы
не слишком-то любим стеснЯть  себЯ  здесь,  на  ћге...  делаем,  что  хотим,
наслаждаемсЯ жизнью... и всЯкое такое, знаете ли...
     - „а, разумеетсЯ, - подтвердил Я, - разумеетсЯ.
     - Ђ потом, может быть, это  кло-де-вужо  слишком  крепкое,  знаете  ли,
слишком забористое... вы менЯ понЯли, не так ли?
     - „а, разумеетсЯ, - подтвердил Я,  -  разумеетсЯ.  Љстати,  м-сье,  вы,
кажетсЯ, говорили, что новаЯ система, которую вы ввели взамен  прославленной
"системы поблажек", отличаетсЯ крайней строгостью и суровостью. ‚ерно  ли  Я
вас понЯл?
     - Ћтнюдь нет. Џравда, режим у нас крутой, но это неизбежно. ‡ато такого
ухода, как у нас, - Я имею в виду медицинский уход - никакаЯ другаЯ  система
больному не даст.
     - Ђ эта новаЯ система создана вами?
     - Ќе вполне. ‚ известной мере  ее  автором  может  считатьсЯ  профессор
‘моль, о котором вы, несомненно, слышали; а с  другой  стороны,  Я  счастлив
заЯвить, что отдельными деталЯми своего метода Я обЯзан знаменитому Џерро, с
которым вы, если не ошибаюсь, имеете честь быть близко знакомым.
     - Њне очень стыдно, но Я должен сознатьсЯ, что никогда до  сих  пор  не
слыхал даже имен этих господ.
     - Ѓоже правый! - воскликнул мой хозЯин, резко отодвинув свой стул назад
и воздев руки к небу. - Ќет, Я несомненно ослышалсЯ! ‚едь не  хотите  же  вы
сказать, что никогда  не  слыхали  ни  об  ученейшем  докторе  ‘моле,  ни  о
знаменитом профессоре Џерро?!
     - ‚ынужден признатьсЯ в моем невежестве,  -  ответил  Я,  -  но  истина
превыше всего. Ћднако при этом Я чувствую себЯ просто поверженным в  прах  -
какой позор: ничего не знать о работах этих без сомнениЯ выдающихсЯ людей! џ
обЯзательно разыщу их сочинениЯ и буду изучать их с особым вниманием.  Њ-сье
ЊайЯр, после ваших слов мне действительно - поверьте! - действительно стыдно
за себЯ! ’ак оно и было.
     - Ћставим это, мой милый юный друг, -  произнес  ласково  м-сье  ЊайЯр,
пожимаЯ мне руку. - ‚ыпейте-ка со мной стаканчик сотерна.
     Њы выпили. ‘обравшиесЯ последовали нашему примеру, потом еще  раз,  еще
раз, и так без конца. Ћни болтали,  шутили,  смеЯлись,  делали  глупость  за
глупостью; визжали скрипки, грохотал барабан, как медные быки ”аларида  {5*}
ревели  тромбоны,  и  сцена,  становЯсь,  по  мере  того  как  винные   пары
затуманивали головы, все более  ужасной,  наконец  превратилась  в  какой-то
шабаш in petto {‡десь: в зародыше (итал.).}. ’ем временем мы - м-сье ЊайЯр и
Я, - склонившись  над  стаканами  сотерна  и  вужо,  стоЯвшими  перед  нами,
продолжали наш  разговор,  повысив  голос  до  крика:  слово,  произнесенное
обычным тоном, имело не больше шансов дойти до слуха собеседника, чем  голос
рыбы со дна Ќиагарского водопада.
     - ‘эр, - прокричал Я в  ухо  м-сье  ЊайЯру,  -  сэр,  перед  обедом  вы
упомЯнули об опасности, свЯзанной со  старой  "системой  поблажек".  —то  вы
имели в виду?
     - „а, - отвечал он, - времЯ от времени у нас действительно складывалось
очень опасное положение. ‚сех причуд  умалишенных  не  предугадаешь,  и,  по
моему мнению, равно как и  по  мнению  доктора  ‘молЯ  и  профессора  Џерро,
никогда нельзЯ оставлЯть их без всЯкого присмотра. ‚ы можете в течение  того
или иного времени делать так называемые "поблажки" умалишенному, но в  конце
концов он все же весьма склонен к буйству. ‘ другой  стороны,  его  хитрость
настолько велика, что вошла в пословицу.  …сли  он  что-нибудь  задумал,  то
скрывает свой  план  с  изобретательностью,  поистине  уму  непостижимой.  Ђ
ловкость,  с  которой  он  симулирует  здоровье,  ставит  перед  философами,
изучающими человеческий разум, одну из наиболее  загадочных  проблем.  Љогда
сумасшедший кажетсЯ совершенно здоровым  -  самое  времЯ  надевать  на  него
смирительную рубашку.
     - Ќо та опасность, дорогой сэр, о которой вы говорили... судЯ по вашему
собственному опыту... по опыту управлениЯ этой лечебницей... есть ли  у  вас
реальные  основаниЯ  считать  предоставление   свободы   умалишенным   делом
рискованным?
     - ‚ этом доме... по моему собственному опыту?..  —то  ж,  пожалуй,  да.
Ќапример, не так давно в этом самом доме  произошел  необыкновенный  случай.
"‘истема поблажек", как вам известно, была  тогда  в  действии,  и  пациенты
делали что хотели. Ћни вели себЯ удивительно хорошо,  даже  слишком  хорошо!
‹юбой здравомыслЯщий человек догадалсЯ бы, что  тут  зреет  какой-то  адский
замысел, - уже судЯ по одному тому, как удивительно  хорошо  вели  себЯ  эти
субъекты. € вот в одно прекрасное утро надзиратели оказались  свЯзанными  по
рукам и ногам и были брошены в изолЯторы, как будто сумасшедшими были они, а
настоЯщие сумасшедшие, присвоив себе обЯзанности  надзирателей,  взЯлись  их
охранЯть.
     - „а не может быть! Ќикогда в жизни не слыхивал Я о такой нелепости!
     -  ”акт!  ‚се  это  случилось  по  вине  одного   болвана-сумасшедшего:
почему-то он вбил себе в голову, что открыл новую систему управлениЯ,  лучше
всех старых, которые  были  известны  прежде,  -  систему,  когда  управлЯют
сумасшедшие. ‚ероЯтно, он хотел проверить свое открытие на деле, - и вот  он
убедил всех остальных пациентов присоединитьсЯ к нему и вступить  в  заговор
длЯ свержениЯ существующих властей.
     - € он действительно добилсЯ своего?
     - ‚не всЯкого  сомнениЯ.  ЌадзирателЯм  вскорости  пришлось  поменЯтьсЯ
местами со своими поднадзорными,  и  даже  более  того:  сумасшедшие  прежде
разгуливали на свободе, а надзирателей  немедленно  заперли  в  изолЯторы  и
обходились с ними, к сожалению, до крайности бесцеремонно.
     - Ќо, Я полагаю, контрпереворот не заставил себЯ ждать? ’акое положение
дел  не  могло  сохранитьсЯ  надолго.  ЉрестьЯне   из   соседних   деревень,
посетители, приезжавшие, чтобы осмотреть заведение, - ведь  они  поднЯли  бы
тревогу!
     - ‚от тут-то вы и ошибаетесь. ѓлава бунтовщиков был слишком  хитер.  Ћн
вовсе перестал допускать посетителей и сделал исключение только  длЯ  одного
молодого джентльмена, с виду весьма недалекого, опасатьсЯ которого  не  было
никаких оснований. Ћн принЯл его и показал ему дом - просто длЯ развлечениЯ,
чтобы немного позабавитьсЯ на его счет. Џоморочив его вволю, он отпустил его
и выставил за ворота!
     - Ђ сколько же времени держал этот сумасшедший бразды правлениЯ?
     - Ћ, очень долго, с месЯц-то навернЯка, а сколько точно - не скажу. „лЯ
сумасшедших это были славные денечки, можете мне поверить! Ћни сбросили свои
обноски и свободно  распорЯжались  всем  платьем  и  драгоценностЯми,  какие
нашлись в доме. ‚ина в подвалах chateau  было  хоть  отбавлЯй,  а  ведь  что
касаетсЯ выпивки, то  в  ней  сумасшедшие  знают  толк,  тут  они  настоЯщие
дьЯволы. €, скажу вам, жили они недурно.
     - Ќу а лечение? Љакие новые методы лечениЯ применил вождь бунтовщиков?
     - —то ж, сумасшедшему, как Я уже говорил, далеко  не  обЯзательно  быть
дураком, и Я  убежден,  что  его  метод  лечениЯ  оказалсЯ  гораздо  удачнее
прежнего. Џраво же, это была превосходнаЯ система - простаЯ, ЯснаЯ, никакого
беспокойства, прелесть да и только! ќто была...
     ’ут речь  моего  хозЯина  неожиданно  прервал  новый  взрыв  воплей,  в
точности походивших  на  те,  что  уже  раз  привели  в  замешательство  всю
компанию. Ќо теперь, по всей видимости, люди, издававшие эти  вопли,  быстро
приближались.
     - Ѓоже мой! - воскликнул Я. - ‘умасшедшие вырвались на волю,  это  Ясно
как день!
     - Ѓоюсь, что вы правы, - согласилсЯ м-сье ЊайЯр, страшно побледнев.
     Ќе успел он произнести эти слова,  как  под  окнами  раздались  громкие
крики и проклЯтиЯ; и сразу же стало Ясно, что какие-то люди снаружи пытаютсЯ
ворватьсЯ в комнату. ‚ дверь чем-то колотили, по-видимому кувалдой, а ставни
кто-то неистово трЯс, стараЯсь сорвать.
     ЏоднЯлась ужаснаЯ сумЯтица. Њ-сье ЊайЯр, к  моему  крайнему  изумлению,
юркнул за буфет. џ  ожидал  от  него  большего  самообладании.  Ћркестранты,
которые вот уже с четверть часа  были,  по-видимому,  слишком  пьЯны,  чтобы
заниматьсЯ своим делом, все разом вскочили на ноги, бросились к инструментам
и, вскарабкавшись на свой стол, дружно заиграли "џнки „удл"  {6*},  исполнив
его на фоне всего этого шума и гама, может быть, не совсем точно, но зато  с
воодушевлением сверхъестественным.
     ’ем временем на главный обеденный стол вскочил, опрокидываЯ  бутылки  и
стаканы, тот  самый  господин,  которого  недавно  с  таким  трудом  удалось
удержать от этого поступка.  “строившись  поудобнее,  он  начал  произносить
речь, и она,  несомненно,  оказалась  бы  блестЯщей,  если  бы  только  была
малейшаЯ  возможность  ее  услышать.  ‚  ту  же  минуту  человек,   питавший
пристрастие к  волчкам,  принЯлсЯ  с  неисчерпаемой  энергией  кружитьсЯ  по
комнате, вытЯнув руки под прЯмым углом к туловищу, так что он, и  правда,  в
точности походил на волчок и сшибал с ног всех, кто попадалсЯ ему на пути. Ђ
тут еще, услышав бешеное хлопанье пробки и шипение шампанского, Я  обнаружил
в конце концов, что оно исходит от того субъекта,  который  во  времЯ  обеда
изображал  бутылку  этого  благородного  напитка.  ‡атем  и  человек-лЯгушка
принЯлсЯ квакать с таким усердием, как будто от каждого издаваемого им звука
зависело спасение его души. ‚добавок ко всему,  над  этой  дикой  какофонией
раздавалсЯ неумолкающий рев осла.  —то  касаетсЯ  моей  старой  приЯтельницы
мадам †уаез, то мне было от души жаль беднЯжку, до того она была  потрЯсена:
она  стоЯла  в  углу  у  камина  и  беспрерывно  кукарекала  во  весь  голос
"Љу-ка-ре-е-е-ку-у-у-у!"
     € тут событиЯ достигли, так сказать, кульминационного пункта, наступила
развЯзка драмы. Џоскольку, не считаЯ криков,  воЯ  и  кукареканьЯ,  никакого
сопротивлениЯ натиску снаружи оказано не было, то  очень  скоро  все  десЯть
окон вылетели  почти  одновременно.  Њне  никогда  не  забыть  того  чувства
изумлениЯ и ужаса, с которым Я глЯдел, как, прыгаЯ в эти  окна,  обрушиваЯсь
вниз и смешиваЯсь с нами pele-mele {ЃеспорЯдочно, в  одну  кучу  (франц.).},
колотЯ по чем попало, лЯгаЯсь, царапаЯсь и истошно  вопЯ,  в  зал  ворвалась
целаЯ армиЯ каких-то существ, которых Я принЯл за шимпанзе, орангутангов или
громадных черных бабуинов {7*} с мыса „оброй Ќадежды.
     џ получил страшный удар, и, скатившись под диван,  лежал  не  шевелЯсь.
Џробыв  в  таком  положении  больше   часа,   на   протЯжении   которого   Я
внимательнейшим образом прислушивалсЯ к тому, что происходило в  комнате,  Я
дождалсЯ благоприЯтного  завершениЯ  этой  трагедии.  Ћказалось,  что  м-сье
ЊайЯр, излагаЯ мне историю сумасшедшего, который подговорил своих  товарищей
взбунтоватьсЯ, просто-напро