ану,  пусть  они длЯ блестЯщей концовки номера дадут  нам
десЯтка два эпиграмм  на депутатов, на канцлера Љруао, на министров и, ежели
понадобитсЯ,  на  наших друзей. ‚ подобных случаЯх  не  щадишь родного отца,
уподоблЯешьсЯ корсару, который зарЯжает орудиЯ награбленными экю,  только бы
не погибнуть. Ѓлесните остроумием в своей статье, и вы завоюете расположение
”ино: он  признателен  из расчета. ќто лучший вид признательности, надежный,
как квитанциЯ ссудной кассы!
     - —то за народ журналисты!-вскричал ‹юсьен.- Љак же так! ‘есть за  стол
и вдруг загоретьсЯ остроумием?..
     - ’очно так же, как загораетсЯ кенкет... и горит, пока
     не иссЯкнет масло.
     ‚ то времЯ как ‹усто отворЯл дверь ложи, вошли директор и дю Ѓрюэль.
     -  ‘ударь,-  сказал  автор пьесы  ‹юсьену,- разрешите  от  вашего имени
сказать  Љорали,  что  вы  после  ужина  поедете  к  ней,  иначе  моЯ  пьеса
провалитсЯ. ЃеднаЯ девушка не соображает, что она говорит и  что делает; она
станет  рыдать,  когда  надо  смеЯтьсЯ, и смеЯтьсЯ,  когда надо рыдать.  “же
раздавались свистки.  ‚ы можете еще спасти пьесу.  €,  кстати, удовольствие,
которое вас ожидает, отнюдь нельзЯ назвать бедой.
     - ‘ударь, Я не имею привычки терпеть соперников,-отвечал ‹юсьен.
     -  Ќе передавайте ей нашего разговора,- вскричал  директор, взглЯнув на
автора.-  Љорали  выставит Љамюзо за  дверь и  погибнет. “важаемый  владелец
"‡олотого кокона" дает  Љорали две  тысЯчи франков в  месЯц,  оплачивает  ее
костюмы и клакеров.
     -  Ћбещание  менЯ  ни  к  чему  не  обЯзывает.  ‘пасайте  вашу  пьесу,-
величественно сказал ‹юсьен.
     - Ќо вы и виду не показывайте этой прелестной девушке,  что она вам  не
нравитсЯ,- умолЯюще сказал дю Ѓрюэль.
     -  ‘тало  быть,  Я должен  написать рецензию о  вашей пьесе и улыбатьсЯ
вашей юной героине? ‘огласен! - вскричал поэт.
     Ђвтор  удалилсЯ,  подав  знак  Љорали,  и  с  той   минуты  она  играла
превосходно. Ѓуффе, исполнЯвший роль старого алькада и впервые  обнаруживший
талант изображать стариков, вышел и под гром рукоплесканий сказал:
     - Ђвторы  пьесы, которую мы  имеем честь сегоднЯ  исполнЯть,-  господин
ђауль и господин де Љюрси.
     - Љто мог  подумать!  Ќатан соавтор пьесы!-сказал Ђусто.- ’еперь  Я  не
удивлЯюсь, что он здесь.
     - Љорали! Љорали!-кричал весь партер, поднЯвшись с мест.
     €з ложи, где сидели торговцы, кто-то громовым голосом закричал:
     - ”лорину!
     - ”лорину! Љорали!-подхватило несколько голосов.
     ‡анавес взвилсЯ. Ѓуффе поЯвилсЯ  с  обеими актрисами, и Њатифа и Љамюзо
бросили каждой из  них по  венку:  Љорали  поднЯла  венок  и  протЯнула  его
‹юсьену. „лЯ  ‹юсьена эти два часа,  проведенные  в  театре, пронеслись, как
сон. Љулисы, несмотрЯ на всю их  гнусность, таили  в  себе какое-то странное
очарование. Џоэт,  еще  не  совращенный, вдохнул  там воздух распущенности и
сладострастиЯ.  Љак  проказа, снедающаЯ  душу,  порок  владычествует в  этих
грЯзных, загроможденных машинами коридорах, где чадЯт маслЯные  кенкеты. ’ам
жизнь утрачивает чистоту  и реальность.  ’ам смеютсЯ над вещами серьезными и
неправдоподобное  кажетсЯ   правдоподобным.  „лЯ   ‹юсьена   все  это   было
наркотиками, и Љорали  завершила  его веселое  опьЯнение. ‹юстра  погасла. ‚
зале остались  только капельдинерши, слышно было, как они собирают скамеечки
длЯ   ног  и  запирают  ложи.   ђампа,   погасшаЯ,  точно   сальнаЯ   свеча,
распространЯла   смрадный  запах.  ‡анавес   поднЯлсЯ.  ”онарь  опустили   с
колосников. Џошли  в обход  пожарные и служители.  ‚олшебство сцены, зрелище
лож,  переполненных   прекрасными  женщинами,  потоки   света,  чары  пышных
декораций  и  ослепительных  нарЯдов  сменил  холод,  мрак,  страх. Њерзость
запустениЯ. Ќевыразимое недоумение овладело ‹юсьеном.
     - Њилый, где же ты?-крикнул ‹усто со сцены.- Џрыгай сюда прЯмо из ложи.
     Ћдним прыжком ‹юсьен очутилсЯ на сцене. Ћн едва узнал ”лорину и Љорали:
закутанные в  салопы и плащи,  в шлЯпах  с черными вуалЯми, они  походили на
бабочек, вновь обратившихсЯ в личинки.
     - ‚ы позволите мне оперетьсЯ на вашу руку?-трепеща, сказала Љорали.
     -  - ‘ охотою,- сказал ‹юсьен, чувствуЯ, как  сердце актрисы бьетсЯ под
его рукой, точно пойманнаЯ птица.
     Ђктриса прижималась к поэту с сладострастием кошки, что, ластЯсь, льнет
к ногам хозЯина.
     - ‡начит, мы ужинаем вместе! - сказала она.
     ‚се четверо  вышли; у актерского  подъезда,  со стороны  улицы ”оссе дю
’ампль, стоЯли два фиакра. Љорали  усадила ‹юсьена в карету,  где уже сидели
Љамюзо  и  его  тесть, этот  милейший Љардо. Ћни  предложили  также место дю
Ѓрюэлю. „иректор поехал с ”лориной, Њатифа и ‹усто.
     - —то за гадость эти фиакры!-сказала Љорали.
     - Ћтчего вы не держите экипажа?-заметил дю Ѓрюэль.
     - Ћтчего? - с  досадой вскричала она.- џ не  хочу об этом говорить  при
господине  Љардо; ведь, конечно, это он так воспитал своего зЯтЯ.  ‚зглЯните
на  него, как  он невзрачен и  стар, а ”лорентине он дает всего лишь пЯтьсот
франков в месЯц, ровно столько, чтобы  достало на квартиру, похлебку и сабо!
‘тарый маркиз де ђошгюд, у которого шестьсот тысЯч ливров ренты, вот уже два
месЯца как предлагает мне в подарок карету. Ќо Я артистка, а не девка.
     - Џослезавтра  у  вас  будет карета,-  ласково сказал Љамюзо,-  ведь вы
никогда менЯ об этом не просили.
     - Ђ неужто об этом просЯт?  € неужто любимой женщине позволЯют  шлепать
по  грЯзи,  не опасаЯсь, что  она искалечит  себе ноги о камни? ”и!.. ’олько
рыцарЯм торговли мила грЯзь на подолах платьев.
     ЏроизносЯ  эти слова  с  горечью,  разрывавшей у Љамюзо  сердце, Љорали
коснулась ноги ‹юсьена и  сжала  ее  своими ногами; она взЯла его  руку. Ћна
умолкла и,  казалось, погрузилась в бесконечное наслаждение, вознаграждающее
эти бедные  созданиЯ за все прошлые горести, за все несчастьЯ и рождающее  в
их душах поэзию, неведомую  женщинам, к  своему счастью не испытавшим  столь
жестоких противоположностей.
     - ‚ последнем акте вы играли, как мадемуазель Њарс,- сказал дю Ѓрюэль.
     -  „а,-  сказал Љамюзо,-  вначале  мадемуазель  Љорали  была, вероЯтно,
чем-то  раздосадована; но с середины  второго акта она играла восхитительно.
‚ы ей наполовину обЯзаны своим успехом.
     - Ђ она мне наполовину своим,- сказал дю Ѓрюэль.
     - Ђх, все это пустое! - сказала Љорали взволнованным голосом.
     ‚  темноте  актриса  поднесла  к губам  руку ‹юсьена и  поцеловала  ее,
обливаЯсь  слезами.  ‹юсьен  был  растроган  до  глубины  души.  ‚  смирении
влюбленной куртизанки есть какое-то ангельское величие души.
     - ‘ударь, вы будете писать статью о пьесе,- сказал дю Ѓрюэль, обращаЯсь
к ‹юсьену.-  ‚ы, конечно, посвЯтите несколько благосклонных строк прелестной
Љорали
     - „а, сделайте одолжение, напишите,- сказал Љамюзо заискивающим тоном.-
€ Я всегда готов буду вам, услужить.
     -  Џусть  господин  де  ђюбампре  пишет,  что он  желает,-  разгневанно
вскричала актриса.- Ќе посЯгайте на его независимость. Љамюзо, покупайте мне
кареты, но не похвалы.
     -  ‚ам они  обойдутсЯ недорого,-  учтиво отвечал ‹юсьен.-  џ никогда не
писал  в газетах,  мне  неведомы их  обычаи, вам  Я посвЯщу мое  девственное
перо...
     - ќто будет забавно,- сказал дю Ѓрюэль.
     -  ‚от  мы   и  на  улице  Ѓонди,-  сказал  старый   Љардо,  совершенно
уничтоженный вспышкой Љорали.
     - …сли ты посвЯщаешь  мне  свое  перо,  Я  посвЯщаю тебе  мое  сердце,-
сказала Љорали в то краткое мгновение, когда они оставались в карете вдвоем.
     Љорали пошла в спальню ”лорины  переодетьсЯ  в вечерний туалет, заранее
присланный ей из дому. ‹юсьен и не представлЯл себе, какою роскошью окружают
актрис  и любовниц разбогатевшие  коммерсанты, желающие наслаждатьсЯ жизнью.
Њатифа не обладал столь крупным состоЯнием, как его приЯтель Љамюзо, и был в
расходах достаточно осторожен; однако  ‹юсьена  поразило убранство столовой,
артистически  отделанной,  обитой  зеленым  сукном, на котором  поблескивали
бронзовые шлЯпки  гвоздиков, освещенной  дивными  лампами,  полной цветов  в
роскошных   жардиньерках;  гостиной,   задрапированной   желтым   шелком   и
обставленной великолепной  мебелью в духе того времени;  там была  люстра от
’омира, персидский ковер. —асы, канделЯбры, камин - все было хорошего вкуса.
Њатифа  убранство  квартиры  поручил  молодому архитектору  ѓрендо,  который
строил  его особнЯк и, знаЯ  назначение  этих покоев, проЯвил  о  них особую
заботу. Њатифа, всегда остававшийсЯ торговцем, прикасалсЯ  к любой  безделке
чрезвычайно бережно: ему  мерещилась  сумма счета,  и он смотрел на  все эти
роскошные вещи, как на драгоценности, безрассудно вынутые из ларца.
     "Ћднако  и Я буду вынужден потратитьсЯ  ради ”лорентины!"  - вот мысль,
которую можно было прочесть в глазах старика Љардо.
     ‹юсьен вдруг понЯл,  отчего убожество комнаты, где жил ‹усто, ничуть не
расстраивало влюбленного  журналиста.  ’айный владыка этих  сокровищ,  ќтьен
наслаждалсЯ  здесь  изысканной  роскошью. Ћн  покойно,  точно  хозЯин  дома,
расположилсЯ перед  камином, беседуЯ  с директором,  который  поздравлЯл  дю
ЃрюэлЯ.
     - Љопии!  Љопии!-вскричал ”ино, входЯ в гостиную.- ‚  портфеле редакции
пусто. ‚ типографии набирают мою статью и скоро кончат.
     -  Ђ  вот и  мы,- сказал ќтьен.-  ‚ будуаре ”лорины есть стол  и  горит
камин. …жели  господин  Њатифа отыщет нам  бумаги  и  чернил,  мы сострЯпаем
газету, покамест ”лорина и Љорали одеваютсЯ.
     Љардо, Љамюзо и Њатифа исчезли, кинувшись разыскивать перьЯ, перочинные
ножи  и  все  необходимое  длЯ двух писателей. ‚  эту  минуту  одна из самых
красивых танцовщиц того времени, ’уллиа, взошла в гостиную.
     -  Њое   возлюбленное  чадо,-  сказала  она  ”ино.-  „ирекциЯ  согласна
подписатьсЯ на  сто экземплЯров твоей газеты; они ничего не будут ей стоить:
их сбыли хору, оркестру  и кордебалету.  ‚прочем, твоЯ газета так остроумна,
что  никто не станет  сетовать. Џолучишь  и ложи.  Љороче, вот тебе плата за
первый квартал,-  сказала она, подаваЯ  два  банковых  билета.- €так, пощади
менЯ!
     - џ погиб!-вскричал ”ино.- “ менЯ  нет передовицы: ведь Я должен  снЯть
мой проклЯтый памфлет...
     -  Љакое  чудное мгновенье!  ЃожественнаЯ  ‹аиса! -  восклицал  Ѓлонде,
взойдЯ  вслед  за танцовщицей в сопровождении Ќатана, ‚ерну и Љлода ‚иньона,
которого  он  привел с собой.- ‹юбовь  моЯ! ЋставайсЯ с нами ужинать,  или Я
тебЯ  раздавлю,  как  мотылька.  ‚едь  ты  мотылек!  ЋставайсЯ.  ‚  качестве
танцовщицы ты здесь не пробудишь зависти к таланту.  Ђ что  до красоты... ‚ы
все умные девочки и в обществе не покажете себЯ завистницами.
     - Ѓог мой! „рузьЯ! „ю Ѓрюэль,  Ќатан, Ѓлонде, спасайте менЯ! - вскричал
”ино.- Њне необходимы пЯть столбцов.
     - џ займу два рецензией,- сказал ‹юсьен.
     - “ менЯ материала достанет на один,- сказал ‹усто.
     - Ћтлично!  Ќатан, ‚ерну,  дю Ѓрюэль, сочините что-нибудь позабавнее на
закуску. Ђ милый  мой Ѓлонде  подарит мне два небольших  столбца  длЯ первой
страницы. Ѓегу в типографию. Џо счастью, ’уллиа, у тебЯ карета?
     - Ќо там сидит герцог с германским послом,- сказала она.
     - Џригласим герцога и посла,- сказал Ќатан.
     -  Ќемец?  ‘тало  быть,  изрЯдно  пьет  и внимательно  слушает.  Њы ему
наговорим таких  ужасов,  что он  сообщит  об этом своему  двору!  -вскричал
Ѓлонде.
     -  “   кого  из  нас   достаточно  внушительный   вид?  Љто  пойдет  их
приглашать?-сказал  ”ино.- ‘тупай-ка ты,  дю  Ѓрюэль,  ты чиновник;  приведи
-герцога де ђетора и посла, да предложи же руку ’уллии. Ѓог  мой, как хороша
нынче ’уллиа!..
     - Ќо нас будет тринадцать за столом!-побледнев, сказал Њатифа.
     -  Ќет, четырнадцать!-вскричала ”лорентина,  входЯ в комнату.-  џ  буду
опекать милорда Љардо.
     - € кстати Ѓлонде привел Љлода ‚иньона,- сказал ‹усто.
     -  џ  привел его,  чтобы  пить,-  отвечал  Ѓлонде,  взЯв  чернильницу.-
Џослушайте! Ќе жалейте остроумиЯ ради тех пЯтидесЯти шести бутылок вина, что
нам предстоит выпить,- сказал он Ќатану  и ‚ерну.-  Ћсобенно подстрекайте дю
ЃрюэлЯ, он водевилист и способен пустить шпильку.
     ‹юсьен,   одушевленный   желанием   выдержать  испытание  перед   столь
замечательными  людьми,  написал  свою  первую  статью  за круглым  столом в
будуаре ”лорины, при свете розовых восковых свечей, зажженных Њатифа:

        "„ђЂЊЂ’€—…‘ЉЂџ ЏЂЌЋђЂЊЂ
     Џервое  представление "Ђлькад в затруднении",  имброльо  в трех актах.-
„ебют мадемуазель ”лорины, мадемуазель Љорали.- Ѓуффе.
     ‚ходЯт,  выходЯт, говорЯт,  чего-то ищут  и  ничего  не находЯт, все  в
волнении. “ алькальда  пропала дочь, а он  находит шлЯпу,  шлЯпа  ему  не по
голове:  должно  быть, это  шлЯпа  похитителЯ.  ѓде  же похититель?  ‚ходЯт,
выходЯт, говорЯт,  ходЯт,  усердно  чего-то  ищут.  Ќаконец алькальд находит
мужчину без своей дочери,  а дочь свою без мужчины; это удовлетворЯет судью,
но не публику. ‚одворЯетсЯ спокойствие, алькальд желает  допросить  мужчину.
‘тарый  алькальд усаживаетсЯ  в большое алькальдово  кресло, оправлЯет  свои
алькальдовы нарукавники. €спаниЯ - единственнаЯ страна, где алькальд утопает
в широчайших рукавах с нарукавниками  и где еще носЯт брыжжи, представлЯющие
на  парижских  театрах  половину  обЯзанностей алькальда.  € этот  алькальд,
старик, семенЯщий ногами,  страдающий  одышкой,-  не кто  иной,  как  Ѓуффе.
Ѓуффе,  преемник Џотье,  молодой  актер,  но  он  столь  искусно  изображает
стариков,  что вызывает  смех у  самых древних  старцев.  Ѓудущность  тысЯчи
старцев таит в себе этот лысый лоб, этот дрожащий голос, эти тонкие  дрЯблые
ноги  и  торс  †еронта. Ћн  так дрЯхл,  этот молодой  актер, что  становитсЯ
страшно,- боишьсЯ,  что  его старость прилипчива, как  заразнаЯ  болезнь.  €
какой  изумительный  алькальд! ЉакаЯ прелестнаЯ  беспокойнаЯ  улыбка!  ЉакаЯ
чваннаЯ   глупость!  ЉакаЯ  дурацкаЯ  важность!   ЉакаЯ   нерешительность  в
суждениЯх! Љак хорошо знает этот человек, что  поочередно все  может стать и
правдой  и  ложью! Ћн  достоин быть  министром  конституционного  королЯ! Ќа
каждый вопрос алькальда незнакомец отвечает вопросом; Ѓуффе в свой черед ему
отвечает, и таким путем, вопросами и ответами, алькальд все разъЯснЯет.  ќта
сцена в высшей степени комическаЯ, где все овеЯно духом Њольера, развеселила
залу. Љазалось,  все  пришли к соглашению, но Я не в состоЯнии сказать  вам,
что именно  разъЯснилось  и что осталось неЯсным. „очь  алькальда изображала
чистокровнаЯ андалузка, испанка с испанскими глазами, испанским цветом кожи,
испанским станом, испанской походкой, испанка с головы до ног, с кинжалом за
подвЯзкой, любовью в сердце и крестом на груди.  ‚ конце акта кто-то спросил
менЯ, как идет пьеса, Я ответил: "Ћна в красных чулках с  зелеными клиньЯми,
в таких вот крохотных лаковых башмачках, во  всей Ђндалузии не сыщешь ножек,
столь  божественных!"  Ђх,  эта  дочь алькальда!  Џри виде  ее  слова  любви
срываютсЯ с уст, она  внушает жестокие желаниЯ; готов  прыгнуть  на сцену  и
предложить ей свою  хижину и сердце или тридцать  тысЯч ливров ренты  и свое
перо. ќта андалузка  - самаЯ красиваЯ актриса в Џариже,  Љорали,  приходитсЯ
открыть ее  имЯ,- способна  предстать  и  графиней,  и  гризеткой. €  трудно
сказать,  в  каком  обличье она более  пленительна.  Ћна  будет такой, какой
пожелает быть, она создана длЯ любой роли. ђазве это  не лучшаЯ похвала  длЯ
актрисы?
     ‚о   втором  акте  поЯвилась  парижскаЯ  испанка,  с  лицом   камеи   и
сокрушительными  глазами.  џ  в  свою очередь спросил,  откуда  она,  и  мне
ответили, что она Явилась из-за кулис и имЯ ее ”лорина;  но, клЯнусь, Я тому
не поверил,- столько огнЯ  было в каждом ее движении,  столь Яростна была ее
любовь. ќто соперница  дочери алькальда,-  жена сеньора, скроенного из плаща
Ђльмавивы, а этого материала достанет длЯ сотни вельмож с Ѓольших бульваров.
…сли ”лорина  не  надела  красных  чулок с зелеными  клиньЯми и лакированных
башмачков,  то  у нее  была мантильЯ и вуаль, и в качестве светской дамы она
пользовалась ими с  удивительным мастерством. Ћна великолепно доказала,  что
тигрица  может стать кошкой.  Џо колким  словам,  которыми  обменивались обе
испанки, Я понЯл, что , происходит какаЯ-то драма ревности. ‡атем, когда все
распуталось, глупость алькальда снова все перепутала. ‚есь этот мир факелов,
богачей,  слуг,  фигаро, сеньоров, алькальдов, девушек  и  женщин  пришел  в
движение:   ходили,  приходили,  уходили,  искали,  кружились.  “зел   снова
завЯзалсЯ,  у  Я  дал ему волю развЯзыватьсЯ, ибо эти  две женщины, ревниваЯ
”лорина и счастливица Љорали, снова опутали менЯ своими сборчатыми баскинами
и мантильЯми, и Я попал к ним под башмак.
     Њне  удалось  просмотреть  третий  акт,  не  натворив  бед,  не  вызвав
вмешательства полицейского  комиссара  и  возмущениЯ  зрительной залы,  и  Я
поверил с  той поры в могущество общественной и религиозной  нравственности,
предмета сугубой  заботы палаты депутатов,  как будто во ”ранции уже иссЯкла
нравственность! џ понЯл, что речь идет о мужчине, который любит двух женщин,
не будучи любим, или любим, но сам не  любит, который не любит  и алькальдов
или  алькальды  его не  любЯт; но  он несомненно  весьма достойный  сеньор и
кого-то любит: себЯ ли самого, или хотЯ бы бога, ибо он идет в монахи. …жели
вы  желаете   узнать  больше,  спешите  в  „раматическую  панораму,  вы  уже
достаточно подготовлены к тому,  чтобы  пойти  туда  и в первое же посещение
насладитьсЯ    победоносными   красными   чулками   с   зелеными   клиньЯми,
многообещающей  ножкой,  глазами,  излучающими  солнечный  свет,  изЯществом
парижанки,  перерЯженной андалузкой, и андалузки,  перерЯженной  парижанкой;
затем  вы  придете  вторично, чтобы  насладитьсЯ  пьесой,  и  образ  старого
алькальда заставит  вас  смеЯтьсЯ  до слез,  а  образ влюбленного сеньора  -
плакать. Џьеса заслужила успех двоЯкого рода. Ђвтор, как говорЯт, написал ее
в  сотрудничестве с одним из наших крупных поэтов,  избрав  приманкою успеха
двух влюбленных красавиц: взволнованный  партер едва  не умер  от  восторга.
Љазалось,  ноги девушек  были красноречивее штора. ’ем  не менее, когда  обе
соперницы  удалились,   нашли,  что   диалог  остроумен,  а  это  достаточно
доказывает   превосходное  качество   пьесы.   €мЯ  автора  было   встречено
оглушительными рукоплесканиЯми, встревожившими архитектора - строителЯ залы;
но  автор,  привычный  к  извержениЯм опьЯненного  ‚езувиЯ  под  театральной
люстрой, не дрогнул: то был господин де Љюрси. Ђктрисы проплЯсали знаменитое
севильское болеро,- некогда  этот танец пощадили отцы вселенского  собора, и
ныне  на него не наложила запрета  цензура,  несмотрЯ  на его сладострастие.
„овольно одного этого  болеро, чтобы привлечь всех старцев, не ведающих, как
пристроить  остатки  своей  любви,  и  из чувства  милосердиЯ  Я  советую им
тщательно протереть стекла лорнетов".
     ‚  то времЯ  как ‹юсьен писал  эти  строки в  новой, необычной  манере,
вызвавшей целый переворот в журналистике, ‹усто писал статью, трактовавшую о
нравах, озаглавленную: Ѓывший щеголь, и начиналось она так:
     "™еголь  времен €мперии,  как  водитсЯ,  высокий  и  стройный  мужчина,
прекрасно сохранившийсЯ: он носит корсет и орден Џочетного  легиона. €мЯ его
что-то  вроде  Џотле:  желаЯ  быть  любезным  нынешнему  двору, барон времен
€мперии пожаловал себЯ частицей "дю"; ныне он дю Џотле, а в случае революции
опЯть обратитсЯ в Џотле. —еловек переменчивый, как его фамилиЯ, он волочитсЯ
теперь за одной дамой  из ‘ен-†ерменского  предместьЯ, меж тем как  ранее он
был достойным, полезным и приЯтным  шлейфоносцем у сестры некой особы, имени
которой Я не называю из скромности. Ќыне дю  Џотле отрицает  свою службу при
дворе ее  императорского высочества,  но  он все еще распевает романсы своей
любезной покровительницы..."
     ‘татьЯ представлЯла сплетение  намеков, достаточно вздорных,  обычных в
ту пору  длЯ газет; впоследствии этот жанр был удивительно  усовершенствован
газетами, и  особенно "”игаро". ‹усто проводил между г-жой  де Ѓаржетон,  за
которой   волочилсЯ   атле,   и  костлЯвой   выдрой   шутовскую  параллель,
забавлЯвшую, независимо от  того, кто именно скрывалсЯ  за  этими  фигурами,
избранными  предметом насмешек. атле был  уподоблен цапле. ‹юбовь цапли  не
шла  впрок  выдре; стоило выдре  к  ней  прикоснутьсЯ,  она  сгибалась в три
погибели. ‘татьЯ  вызывала безудержный смех. ќти вышучиваниЯ, продолжавшиесЯ
из номера в номер  и,  как известно,  наделавшие много шуму в ‘ен-†ерменском
предместье,  было одною из тысЯчи  и  одной причин введениЯ  суровых законов
против печати. —асом позже Ѓлонде, ‹усто и ‹юсьен  вернулись в гостиную, где
беседовали  гости:  герцог,  министр  и  четыре  женщины,  три  коммерсанта,
директор театра и ”ино. ’ипографский ученик в бумажном колпаке уже ЯвилсЯ за
материалом длЯ газеты.
     - Ќаборщики разойдутсЯ, если Я им ничего не принесу,- сказал он.
     - ‚от тебе десЯть франков, пусть подождут,- отвечал ”ино.
     -  …сли Я им  отдам деньги, сударь,  они займутсЯ пьЯнографией, а тогда
прощай газета!
     - ‡дравый смысл этого мальчугана приводит менЯ в ужас,- сказал ”ино.
     ‚  ту минуту, когда  посол  предсказывал мальчику блестЯщую будущность,
вошли  три  автора.  Ѓлонде  прочел  чрезвычайно  остроумную  статью  против
романтиков. ‘татьЯ ‹усто  всех позабавила. ѓерцог ђеторе  советовал  воздать
косвенно  хвалу г-же д'ќспар,  дабы не  чересчур  прогневить  ‘ен-†ерменское
предместье.
     - Ђ ну прочтите, что вы написали,- сказал ”ино ‹юсьену.
     Љогда ‹юсьен,  замираЯ  от  страха, кончил  чтение, гостинаЯ огласилась
рукоплесканиЯми, актрисы целовали новообращенного, три негоцианта  едва  его
не  задушили  в объЯтьЯх, дю Ѓрюэль,  пожимаЯ  ему  руку,  прослезилсЯ, ~  а
директор пригласил его к себе на обед.
     - Ќет больше детей!-сказал -Ѓлонде.- атобриан уже прозвал ‚иктора ѓюго
"вдохновенным ребенком", и  Я могу  лишь прибавить, что вы  человек большого
ума, сердца и вкуса.
     -  €так,  сударь,  вы теперь  сотрудник  нашей  газеты,-  сказал  ”ино,
поблагодарив ‹усто и окинув ‹юсьена взглЯдом эксплуататора.
     - Ђ что вы придумали? - спросил ‹усто у дю Ѓрюэ-лЯ и Ѓлонде.
     - ‚от произведение дю ЃрюэлЯ,- сказал Ќатан:
     "‡аметив, что  виконт д'Ђ... успешно занимает общество, виконт „емосфен
вчера сказал: "‚озможно, менЯ теперь оставЯт в покое".
     "ЌекаЯ  дама  сказала  ультрароЯлисту, бранившему речь г-на Џаскье  как
развитие системы „еказа: "„а, но у него чисто монархические икры".
     - …сли  таково  начало,  дальше и слушать не  надо.  ‚се идет отлично,-
сказал ”ино.-  Ѓеги отнеси  копии,-  приказал он  ученику.- ѓазета сшита  на
живую  нитку,  но это  наш лучший номер,- сказал он, оборачиваЯсь  к  группе
писателей, уже искоса поглЯдывавших на ‹юсьена.
     - ћноша остроумен,- сказал Ѓлонде.
     - „а, статьЯ хороша,- сказал Љлод ‚иньон.
     - Џрошу к столу! - возвестил Њатифа.
     ѓерцог  подал руку ”лорине, Љорали  принЯла  руку  ‹юсьена,  танцовщицу
сопровождали Ѓлонде и немецкий посланник.
     ---  Ќе понимаю, отчего вы нападаете на госпожу де Ѓаржетон и барона дю
атле; он, говорЯт, назначен префектом аранты и докладчиком дел.
     - ѓоспожа де Ѓаржетон выпроводила ‹юсьена за дверь, точно какого-нибудь
шалопаЯ,- сказал ‹усто.
     - ’акого-то красавца! - заметил дипломат.
     “жин,  поданный  на  новом  серебре,  на севрском фарфоре, на камчатной
скатерти,  отличалсЯ  обилием и  пышностью.  Ѓлюда  готовил сам  еве,  вина
выбирал знаменитый  виноторговец с набережной  ‘ен-Ѓернар,  приЯтель Љамюзо,
Њатифа  и  Љардо.  ‹юсьен,  впервые  столкнувшись  с  парижской  роскошью  в
действии, непрерывно  изумлЯлсЯ, но он  скрывал свое изумление, как "человек
большого ума, отваги и вкуса", каким он был, по словам Ѓлонде.
     ЏроходЯ по гостиной, Љорали шепнула ”лорине:
     - Џрошу, подпои хорошенько Љамюзо, и пусть он проспитсЯ у тебЯ.
     -  ’ы  уже  поймала журналиста? -  отвечала ”лорина, употреблЯЯ  слово,
обычное на Языке этих девиц.
     -  Ќет, милаЯ,  Я  в  него  влюбилась!-возразила  Љорали, очаровательно
поводЯ плечами.
     ‘лова эти уловило ухо  ‹юсьена, и донес их до него пЯтый смертный грех.
Љорали была  одета  обворожительно, и тщательно обдуманный нарЯд подчеркивал
особенности ее  красоты,  ибо  каждаЯ женщина неповторима  в своей прелести.
Џлатье ее,  как  и платье ”лорины, было сшито из  восхитительной  ткани, так
называемого  шелкового  муслина  -  новинки,  переданной на  несколько  дней
лионскими фабрикантами в распорЯжение Љамюзо, их па-
     рижского  покровителЯ  и главы фирмы  "‡олотой  кокон".  €так, любовь и
туалет,  женские  прикрасы  и  духи  еще  усугубили  обольстительную красоту
счастливой Љорали. Џредвкушаемые  радости, притом доступные, ЯвлЯют огромный
соблазн  длЯ  молодых  людей.  Њожет быть,  в  этой  доступности  и  кроетсЯ
притЯгательность порока, может  быть,  в этом  и тайна  длительной верности?
‹юбовь  чистаЯ,  искреннЯЯ, короче,  перваЯ  любовь в  соединении с  порывом
вулканических  страстей,  обуревающих  порою  эти бедные созданиЯ,  а  также
преклонение  перед несравненной красотою ‹юсьена  взволновали  ум  и  сердце
Љорали.
     - џ  любила бы тебЯ, будь  ты дурен  собою и  тЯжко болен,- шепнула она
‹юсьену, когда все садились за стол.
     Љакие слова длЯ поэта! Љамюзо точно исчез: ‹юсьен, глЯдЯ на Љорали, уже
его  не замечал. € мог  ли уклонитьсЯ  от  этого пышного пиршества  человек,
алчущий чувственных  наслаждений,  истосковавшийсЯ  в однообразии провинции,
вовлеченный в парижские  бездны,  измученный  нуждой,  истомленный невольным
целомудрием, изнемогший от  монашеской  жизни в  улице Љлюни и от бесплодных
трудов? ‹юсьена неудержимо  влекло ложе Љорали, и он  уже вкусил от приманок
журналистики,  прежде  не  доступных длЯ него.  ѓазету,  которую он долго  и
напрасно  подкарауливал на  улице  ‘антье, он  подстерег теперь  за столом в
образе  пирующих веселых  малых.  ѓазета  отомстит за все  его горести,  она
завтра же пронзит два сердца; а  как желал  он, но, увы, тщетно, напоить  их
тем же бешенством и отчаЯнием, каким  они  его  напоили!  ѓлЯдЯ на ‹усто, он
говорил про себЯ:  "‚от  это друг!"-не подозреваЯ, что ‹усто уже боитсЯ  его
как  опасного  соперника.  ‹юсьен совершил оплошность, обнаружив всю остроту
своего ума: бледнаЯ статьЯ прекрасно  ему бы послужила.  Ѓлонде, не в пример
‹усто,  снедаемому  завистью, сказал  ”ино,  что приходитсЯ склонитьсЯ перед
талантом, столь  Явным. Џриговор  этот определил поведение ‹усто,  он  решил
остатьсЯ другом ‹юсьена и вместе с ”ино эксплуатировать опасного новичка, не
даваЯ ему  выбитьсЯ из нужны. ђешение  было быстро принЯто  и вполне  понЯто
обоими  журналистами,  судЯ  по  кратким  фразам,  которыми  они  вполголоса
обменЯлись:
     - “ него есть талант.
     - Ћн будет требователен.
     - Ђ-а!..
     - ќ-э-э!..
     -   џ  всегда  испытываю  некоторый   страх,   ужинаЯ   с  французскими
журналистами,-  сказал   германский   дипломат,  с  безмЯтежным   и   полным
достоинства добродушием глЯдЯ на Ѓлонде, с  которым встречалсЯ у  графини де
Њонкорне.- ‚ам предстоит осуществить предсказание Ѓлюхера.
     - Љакое предсказание? - сказал Ќатан.
     - Љогда Ѓлюхер вместе  с ‘акеном достиг  высот Њон-марта  в 1814 году,-
простите,  господа, что  Я напоминаю  об этом роковом  длЯ  вас дне,- ‘акен,
человек грубый,  сказал: "’еперь мы  сожжем  Џариж!" - "€  не  помышлЯйте об
этом!  ”ранциЯ погибнет вот отчего!" - отвечал Ѓлюхер, указываЯ  на огромный
гнойник, зиЯвший  у их ног в огнЯх и дыме в  долине ‘ены.- џ благодарю бога,
что у  менЯ на родине  нет  газет,-  помолчав, продолжал  посол.- џ  еще  не
оправилсЯ от ужаса, который вызвал во мне этот человечек в бумажном колпаке:
он в десЯть  лет рассуждает, как старый дипломат.  € право, мне кажетсЯ, что
ныне  вечером Я  ужинаю с  львами и пантерами, которые  оказали  мне  честь,
спрЯтав свои когти.
     -- € точно,- сказал Ѓлонде.- Њы могли бы заЯвить и доказать …вропе, что
нынче  вечером вы, ваше превосходительство,  изрыгнули змиЯ,  что  этот змий
соблазнил мадемуазель  ’уллию,  самую красивую  нашу  танцовщицу,  и  отсюда
перейти к истолкованию библии, истории …вы  и первородного греха. Ќо  будьте
покойны, вы наш гость.
     -- ќто было бы забавно,- сказал ”ино.
     -  Њы  могли  бы обнародовать научные  диссертации о всех видах  змиев,
таЯщихсЯ в сердце и корпусе человеческом, и затем перейти к дипломатическому
корпусу,- сказал ‹усто.
     - Њы могли бы доказать, что некий змий  притаилсЯ и в этом  бокале, под
вишнЯми в спирту,- сказал ‚ерну.
     - €в конце концов вы бы этому поверили,- сказал ‚иньон дипломату.
     - ѓоспода, не выпускайте своих когтей - восклицал герцог де ђеторе.
     - ‚лиЯние,  могущество газеты  лишь  на своем восходе,-  сказал  ”ино.-
†урналистика  еще  в детском возрасте,  она  вырастет; через десЯть лет  все
будет подлежать гласности. Њысль все озарит, она...
     - Ћна все растлит,- сказал Ѓленде, перебиваЯ ”ано.
     - ‘овершенно верно,- сказал Љлод ‚иньон.
     - Ћна будет возводить на престол королей,- сказал ‹усто.
     - € низвергать монархии,- сказал дипломат.
     -  €так,-  сказал  Ѓлонде,-  если  бы  пресса  не  существовала, ее  не
следовало бы изобретать! Ќо она существует, мы ею живем.
     -  Ћна вас и погубит,-  сказал  дипломат.-  ђазве  вы  не  видите,  что
господство  масс,  ежели  предположить,  что  вы  их просвещаете,  затруднит
возвышение  личности, что, сеЯ зерна самосознаниЯ в умах  низших классов, вы
пожнете  бурю  и станете первыми ее  жертвами? —то в Џариже сокрушают прежде
всего? .
     - “личные фонари,- сказал Ќатан,- но мы чрезвычайно скромны  и этого не
опасаемсЯ; самое большее, вы дадим трещину.
     -  ‚ы народ чересчур  остроумный  и ни одному правительству  не  дадите
укрепитьсЯ,-  сказал посол.- €наче вы  своими перьЯми завоевали  бы  …вропу,
тогда как не могли ее удержать мечом.
     -  ѓазета  -  зло,-  сказал Љлод ‚иньон.- ‡ло  можно было бы обратить в
пользу,  но  правительство желает  с  ним  боротьсЯ.  Џусть  попробует.  Љто
потерпит поражение? ‚от вопрос.
     - Џравительство,-  сказал  Ѓлонде.-  џ всегда буду  это  утверждать. ‚о
”ранции  остроумие  превыше  всего,  и  газеты  обладают  тем,  что  превыше
остроумиЯ всех вместе взЯтых остроумцев,- лицемерием ’артюфа.
     -  Ѓлонде,  Ѓлонде,  поосторожнее! -  сказал  ”ино.-  ‡десь сидЯт  наши
подписчики.
     -  ’ы владелец одного из таких  складов Ядовитых веществ, ты и трепещи;
но Я смеюсь над нашими лавочками, хотЯ и живу ими.
     -  Ѓлонде  прав,-  сказал  Љлод  ‚иньон,-  газета,  вместо  того  чтобы
возвыситьсЯ  до  служениЯ  обществу, стала  орудием  в руках  партий; орудие
обратили в предмет торговли; и, как при любом торгашестве, не стало ни стыда
ни  совести.  ‚сЯкаЯ газета, как  сказал  Ѓлонде,- это лавочка, где  торгуют
словами любой  окраски, по  вкусу публики.  €здавайсЯ газета длЯ горбунов, и
утром  и  вечером  доказывалась  бы красота,  доброта,  необходимость  людей
горбатых.  ѓазета  существует не  ради того,  чтобы  направлЯть общественное
мнение,  но  ради того, чтобы  потворствовать ему. € недалек  час, когда все
газеты  станут  вероломны,  лицемерны,  бесчестны,  лживы и смертоносны; они
станут губить мысль,
     доктрины,  людей, и  в силу  этого будут процветать. “ них преимущество
всех  отвлеченных  существ:  зло  будет  совершено, и  никто  в том не будет
повинен.  џ,  ‚иньон, ты, ‹усто,  ты, Ѓлонде, и  ты, ”ино, будем Ђристидами,
Џлатонами, Љатонами, мужами Џлутарха, мы все будем  невиновны, мы омоем руки
от  всЯкой скверны. Ќаполеон  назвал  причину этого нравственного,  а  ежели
угодно, безнравственного ЯвлениЯ - вот великолепные  слова, подсказанные ему
изучением деЯтельности  Љонвента: "Љоллективные  преступлениЯ ни на кого  не
возлагают  ответственности".  ѓазета  может  позволить  себе  самые  гнусные
выходки, и никто из виновников не сочтет себЯ лично запЯтнанным.
     - Ќо  власть  издает карательные  законы,-  сказал  дю Ѓрюэль,- они уже
подготовлЯютсЯ.
     -  Ѓ-ба!-сказал Ќатан.- —то  же может сделать закон против французского
остроумиЯ, самого Ядовитого из всех Ядовитых веществ?
     - €деи могут быть обезврежены только идеЯми,- продолжал ‚иньон.- ’олько
террор  и  деспотизм могут уду-  . шить  французский гений; наш Язык чудесно
приспособлен к  намекам, к выражению двойного смысла вещей. —ем жестче будут
законы, тем разрушительнее будет сила  остроумиЯ, как  взрывы пара в котле с
закрытым  предохранительным клапаном. „опустим,  король сделает что-либо длЯ
блага страны;  если газета  настроена  против королЯ,  все  будет  приписано
министру, и обратно. …сли  газета измыслила наглую клевету, она  сошлетсЯ на
неверные сведениЯ. …сли  оскорбленный ею  человек  вздумает  жаловатьсЯ, она
попросит простить ей вольность. …сли подадут в суд, она будет возражать, что
от  нее  не требовали  опровержениЯ; но, ежели  бы потребовали опровержениЯ,
натолкнулись бы  на  отказ в шутливой форме,- она  сочтет свое  преступление
вздором. Ќаконец, она  высмеет  свою жертву,  если та  восторжествует. …жели
газете случитсЯ  понести  наказание,  заплатить слишком крупный  штраф,  она
представит  жалобщика врагом свободы, родины и просвещениЯ. Ћна  скажет, что
такой-то, допустим, вор, а потом разъЯснит, что он  самый честный  человек в
королевстве. €так, ее преступление- милаЯ шутка! …е обидчики - чудовища! € в
ее  власти,  в тот или  иной  срок, заставить людей, читающих  газету, всему
поверить. ‡атем  все, что ей  не по нраву,  окажетсЯ  непатриотичным,  и она
всегда  будет  права.  Ћна обратит  религию  против религии,  хартию  против
королЯ;  она вышутит судебные власти,  когда  те  ее затронут,  и станет  их
восхвалЯть,  когда  они  будут  потакать  страстЯм  толпы.   —тобы  привлечь
подписчиков, она сочинит самые трогательные  сказки, будет паЯсничать, точно
Ѓобеш перед балаганом. ѓазета ради хлесткого слова не пожалеет родного отца,
v_ только бы заинтересовать или позабавить читателей. Ћна уподобитсЯ актеру,
который в бутафорскую урну положил прах своего сына, чтобы  на сцене плакать
настоЯщими слезами, или возлюбленной, готовой пожертвовать  всем ради своего
милого.
     - ‘ловом, это народ in folio! 1 - вскричал Ѓлонде, прерываЯ ‚иньона.
     -  Ќарод  лицемерный  и  лишенный великодушиЯ,-  продолжал  ‚иньон,- он
изгонит из своей среды  талант, как афинЯне изгнали Ђристида. Њы увидим, что
газеты,  руководимые   вначале   честными  людьми,  попадут  в  руки   людей
посредственных,  эластичных,  как гуттаперча, отличающихсЯ  податливостью  и
малодушием - качествами, которых недостает  гению,  либо в  руки лавочников,
достаточно  богатых,  чтобы покупать  наше  перо.  Њы  уже  наблюдаем  нечто
подобное. Ќо через десЯть лет любой мальчишка, вышедший из коллежа, возомнит
себЯ великим человеком, он  взберетсЯ  на  газетный  столбец, чтобы надавать
пощечин своим предшественникам; он стащит их оттуда за ноги, чтобы занЯть их
место.  Ќаполеон был  прав,  надев  на  печать  намордник.  „ержу пари,  что
оппозиционные листку, когда им удастсЯ провести своих людей в правительство,
сбросЯт  его  при помощи  тех  же  доводов  и тех  же  статей,  какие  нынче
выдвигаютсЯ против королЯ,  и  это  не замедлит случитьсЯ, как  только новое
правительство в чем-либо им откажет. —ем  больше будет поблажек журналистам,
тем  требовательнее  станут  газеты. Ќа смену  журналистам-выскочкам  придут
журналисты голодные, нищие. џзва неисцелима, она станет еще злокачественнее,
еще  нестерпимее; и  чем более будет угнетать зло, тем безропотнее будут его
сносить  до  той  поры,  когда  из-за  обилиЯ  газет  произойдет вавилонское
столпотворение. Њы  все,  сколько  тут  нас  есть, знаем,  что в  отсутствии
чувства благодарности газеты перещеголЯют  королей, в спекулЯциЯх и расчетах
они  перещеголЯют самых  грЯзных  торгашей,  и они  пожрут  наше  дарование,
принуждаЯ нас каждое утро продавать экстракт нашего  мозга; но  мы все будем
работать длЯ них, как рабочие  на ртутных рудниках, знаЯ, как и они, что нас
ждет смерть. ‚от там,
     1 Ѓуквально- в лист (лат.)-.
     Џодле Љорали, сидит  молодой человек... Љак его имЯ? ‹юсьен! Ћн красив,
он поэт и, что длЯ него важнее, умный человек; и что ж, он вступит в грЯзный
притон продажной мысли, именуемый газетами, он расточит свои лучшие замыслы,
иссушит мозг,  развратит душу, ступит на путь  анонимных низостей, которые в
словесной  войне заменЯют военные хитрости, грабежи, поджоги  и  переходы  в
другой лагерь,  по  обычаю кондотьеров.  Љогда же он, подобно тысЯче других,
растратит свой прекрасный  талант на потребу пайщиков  газеты, эти  торговцы
Ядом предоставЯт ему умирать от голода, если он  будет  жаждать, и от жажды,
если он будет голодать.
     - Ѓлагодарю,- сказал ”ино.
     - Ќо, боже мой,- сказал Љлод ‚иньон,- Я все это  знаю, Я сам в каторге,
а поЯвление нового каторжника менЯ радует.  Ѓлонде и Я, мы выше  таких-то  и
таких-то спекулирующих на наших  талантах, и тем не  менее  они всегда будут
нас  эксплуатировать.  Џод нашим  интеллектом  скрыто сердце,  нам недостает
жестоких  свойств  эксплуататора.  Њы  ленивы,  мы  созерцатели,  мечтатели,
ценители; развратив нашу мысль, они нас же обвинЯт в беспутстве!
     - џ думала, что вы будете забавнее! - вскричала ”лорина.
     - ”лорина  права,-  сказал Ѓлонде,- предоставим врачевание общественных
зол  шарлатанам  - государственным деЯтелЯм. Љак  говорит арле: "Џлевать  в
колодец? „а никогда!"
     -  ‡наете, кого напоминает  ‚иньон?  - сказал ‹усто, кивнув  в  сторону
‹юсьена.- †ирную бабу с  улицы Џеликан, когда она говорит школьнику: "Њилок,
ты еще слишком молод, чтобы ходить сюда..."
     Ћстрота  была  встречена  смехом,  но  она  пришлась  по  душе  Љорали.
’орговцы, слушаЯ, пили и ели.
     -  —то за нациЯ! „обро  и  зло мирно уживаютсЯ в ней,- сказал посланник
герцогу де  ђеторе.- ѓоспода, вы  моты,  которые не  в силах  промотать свои
сокровища.
     €так,  по   милости  судьбы  ‹юсьен  не   мог  сетовать  на  отсутствие
предостережений на скользком пути, ведущем в бездну.  „'Ђртез  указал  поэту
иной, благородный путь труда, стремилсЯ пробудить в нем чувства, сокрушающие
все преграды. ‘ам ‹усто, из эгоистических побуждений, пыталсЯ оттолкнуть его
от журналистики,  изображаЯ  журналистов  и  литераторов  в истинном  свете.
‹юсьен не желал верить в  столь глубокое растление;  но  он слышал  стенаниЯ
журналистов, обнажающих свои Язвы, он наблюдал, как они  работают. Ћн видел,
как  они анатомируют  свою кормилицу, он  знал их прорицаниЯ будущего. ‚ тот
вечер их мир предстал перед ним таким, каков он есть. Џеред  ним  раскрылась
всЯ глубина парижской растленности, столь Ярко  охарактеризованной Ѓлюхером,
но  он  не  отшатнулсЯ  от  страшного  зрелища,  он  в  упоении  наслаждалсЯ
остроумным  обществом. ќти необыкновенные  люди под дамасской i сталью своих
пороков, под сверкающим шлемом холодного анализа таили какое-то очарование и
были  ему милее серьезных и строгих  членов  содружества.  € тут он  впервые
познал  услады   богатства,  он  познал  обаЯние  роскоши,  власть  плотских
наслаждений; пробудились  его прихотливые инстинкты, он впервые пил отборные
вина,  вкушал от изысканных Яств высшей  кулинарии, он  встретил посланника,
герцога и его  танцовщицу  в обществе журналистов,  и оба вельможи воздавали
должное их страшной власти; он чувствовал неодолимое желание владычествовать
в этом мире владык, он ощущал в себе силу восторжествовать над ними. Ќаконец
тут была Љорали, осчастливленнаЯ его  небрежными  словами; он  изучал ее при
блеске  пиршественных свечей, сквозь пар от Яств и  туман  опьЯнениЯ,  и она
казалась ему совершенством, любовь сделала ее еще  краше! € в самом деле эта
девушка  была  самой   красивой  и   обворожительной   парижской   актрисой.
‘одружество, этот небосвод благородного разума, должно было померкнуть перед
лицом  столь  сильного искушениЯ.  ’щеславие, присущее  всем писателЯм, было
польщено одобрением  знатоков: ‹юсьена расхвалили его будущие соперники. „ва
таких торжества,  как успех  статьи  и победа, одержаннаЯ  над Љорали, могли
вскружить и не столь юную голову. Џокамест шла беседа, все отлично ели и еще
лучше пили. ‹усто, сосед. Љамюзо,  несколько  раз тайком подлил ему  в  вино
киршу  и, подзадорив  его самолюбие, уговорил пить  побольше. Ћн так искусно
все это проделал, что торговец ничего не  заметил, хотЯ и думал, что по этой
части он не менее хитер, чем  журналисты. Љогда были поданы сласти и пошли в
ход  шампанское  и   ликеры,  остроты  принЯли  чересчур  вольной  характер.
„ипломат, человек  искушенный, подал знак герцогу и танцовщице,  лишь только
услышал  первые  вольности,  возвещавшие,  что  эти  остроумцы  дойдут и  до
разнузданных  сцен, завершающих оргии;  и  все трое  исчезли.  ‡аметив,  что
Љамюзо  совсем  пьЯн,  Љорали и ‹юсьен, которые  за  ужином  вели себЯ,  как
влюбленные подростки,  сбежали с лестницы и бросились в  фиакр. Љамюзо лежал
под  сто-,  лом,  и  Њатифа  решил,  что  он  уехал  вместе  с  актрисой; он
предоставил своим гостЯм курить, пить, смеЯтьсЯ, спорить, а сам  пошел вслед
за ”лориной в ее спальню. ђассвет застиг врасплох сражающихсЯ, вернее одного
Ѓлонде,  неугомонного  пьЯницу:  он  один еще  в состоЯнии  был  говор