ь ей раздетьсЯ, Я  застала  ее  на  коленЯх  возле  кровати,
плачущую навзрыд.
   - Ћй, срам какой, глупаЯ девочка! - закричала Я. -  Ќу,  вышло  раз  не
по-вашему! …сли бы у вас бывали подлинные беды, вы постыдились бы  уронить
хоть  слезинку  из-за  такого  пустЯка.  ‚ы  не  знавали  никогда  и  тени
настоЯщего горЯ, мисс Љэтрин. Џредставьте себе на минуту, что мой господин
и Я умерли и что вы остались одна на свете: что бы вы  чувствовали  тогда?
‘равните теперешний случай с подобным несчастьем и благодарите  судьбу  за
друзей, которые у вас есть, вместо того чтобы мечтать еще о новых.
   - џ плачу не о себе, ќллен, - отвечала она, -  Я  о  нем.  Ћн  надеЯлсЯ
увидеть менЯ сегоднЯ опЯть и будет так разочарован: он будет ждать менЯ, а
Я не приду!
   - ‚здор, - сказала Я, - не воображаете ли  вы,  что  он  так  же  много
думает о вас, как вы о нем? ђазве нет у него товарища -  ѓэртона?  Ќа  сто
человек ни один не стал бы плакать о разлуке с  родственником,  с  которым
виделсЯ всего два раза в жизни. ‹интон сообразит, в чем дело, и не  станет
больше тревожитьсЯ из-за вас.
   - Ќо нельзЯ ли мне написать ему записку с объЯснением, почему Я не могу
прийти? - попросила она, поднЯвшись с полу. -  €  прислать  ему  обещанные
книги? “ него нет таких хороших книг, как у менЯ, и ему страшно захотелось
почитать мои, когда Я ему стала рассказывать, какие они интересные. Њожно,
ќллен?
   - ЌельзЯ! ЌельзЯ! - возразила Я решительно. -  ’огда  и  он  напишет  в
ответ, и пойдет и пойдет... Ќет, мисс Љэтрин, это знакомство надо оборвать
раз навсегда: так желает ваш отец, и Я послежу, чтобы так оно и было.
   - Ќо как может маленькаЯ записочка...  -  начала  она  снова  с  жалким
видом.
   - „овольно! - перебила Я. - Ќикаких маленьких записочек. ‹ожитесь.
   Ћна метнула на менЯ сердитый взглЯд - такой сердитый, что Я  сперва  не
захотела даже поцеловать ее на ночь. џ  укрыла  ее  и  затворила  дверь  в
сильном недовольстве; но, раскаЯвшись, тихонько вернулась, - и что же! ЊоЯ
барышнЯ стоЯла у стола с листком чистой бумаги перед собой и с  карандашом
в руке, который она при моем поЯвлении виновато прикрыла.
   - Ќикто не отнесет вашего письма, Љэтрин, - сказала  Я,  -  если  вы  и
напишете. Ђ сейчас Я потушу вашу свечку.
   џ прибила гасильником пламЯ, и менЯ за это пребольно шлепнули по руке и
назвали "гадкой злюкой". € тогда Я опЯть ушла от  нее,  и  она  в  сердцах
щелкнула задвижкой. Џисьмо было написано и отправлено,  куда  надо,  через
деревенского парнишку, который разносил от нас молоко; но об этом Я узнала
много позже. Џроходили недели, и Љэти успокоилась, хотЯ она до  странности
полюбила забиватьсЯ куда-нибудь в уголок; и нередко бывало, если Я подойду
к ней неожиданно, когда она читает, она вздрогнет и нагнетсЯ  над  книгой,
Явно  желаЯ  спрЯтать  ее;  и  Я  примечала  торчавший   краешек   листка,
заложенного между страниц. Ђ еще она завела привычку рано утром спускатьсЯ
вниз и слонЯтьсЯ по кухне, точно чего-то  поджидаЯ.  Ћна  облюбовала  себе
маленький Ящик секретера в библиотеке и теперь  рылась  в  нем  часами,  а
когда уходила, всегда заботливо вынимала из него ключ.
   Ћднажды, когда Љэти разбиралась в своем Ящике, Я приметила, что  вместо
мелочей и  безделушек,  составлЯвших  недавно  его  содержимое,  поЯвились
сложенные листки бумаги. ќто пробудило во мне любопытство и подозрениЯ,  Я
решила заглЯнуть в ее потайную сокровищницу; и как-то вечером, когда  мисс
Љэти и мой господин заперлись каждый  у  себЯ,  Я  поискала  и  без  труда
подобрала среди своих ключей такой, что подходил к замку. Ћткрыв  Ящик,  Я
выпростала его в свой фартук и унесла все к  себе  в  комнату,  чтобы  как
следует просмотреть на досуге. •оть Я не могла ожидать ничего другого, все
же Я была поражена, увидев, что это сплошь  письма  и  письма  -  чуть  не
ежедневные - от ‹интона •итклифа: ответы на те, что писала  Љэти.  Џисьма,
помеченные более давним числом,  были  застенчивы  и  кратки;  постепенно,
однако,  они  превращались  в  пространные  любовные  посланиЯ,  глупые  -
соответственно возрасту их сочинителЯ; но  местами  в  них  проскальзывало
кое-что, казавшеесЯ мне заимствованным из менее наивного  источника.  €ные
из этих писем поразили  менЯ  очень  странной  смесью  искреннего  пыла  и
пошлости: начинались они выражением  живого  чувства,  а  заканчивались  в
напыщенном цветистом слоге, каким  мог  бы  писать  школьник  воображаемой
бесплотной возлюбленной. Ќравились ли они нашей мисс, Я не  знаю;  но  мне
они показались никчемным хламом. Џросмотрев столько, сколько  Я  посчитала
нужным, Я их увЯзала в носовой платок и убрала к  себе,  а  порожний  Ящик
заперла.
   ‘ледуЯ своему обыкновению, моЯ молодаЯ госпожа сошла рано утром вниз  и
наведалась на кухню: Я  подсмотрела,  как  она  подошла  к  дверЯм,  когда
поЯвилсЯ мальчонка; и пока наша молочница наполнЯла ему кувшин, мисс  Љэти
сунула что-то ему в карман и что-то оттуда вынула. џ прошла  кругом  через
сад и подкараулила посланца, который доблестно сопротивлЯлсЯ, защищаЯ  то,
что ему доверили, и мы с ним расплескали молоко, но  мне  все  же  удалось
отобрать письмо; и, пригрозив мальчику хорошей взбучкой, если он тут же не
уберетсЯ прочь, Я стала у забора и познакомилась  со  страстным  посланием
мисс Љэти. Ћна писала проще и красноречивей, чем ее двоюродный брат: очень
мило и очень бесхитростно. џ покачала головой  и,  раздумываЯ,  побрела  к
крыльцу. „ень был сырой, она не могла развлечьсЯ прогулкой по  парку;  так
что по окончании утренних уроков мисс Љэти пошла искать утешениЯ к  своему
Ящику. …е отец сидел за столом и читал, а Я нарочно выискала себе работу -
стала  пришивать  отпоровшуюсЯ  бахрому  гардины  и  при  этом  все  времЯ
приглЯдывала  за  девочкой.  Џтица,  вернувшаЯсЯ  к  ограбленному  гнезду,
которое она оставила недавно полным щебечущих птенцов,  метанием  своим  и
тоскливыми криками не выразила бы такого беспредельного отчаЯниЯ, как  она
одним коротким возгласом "Ћх!" и быстрой  переменой  в  лице,  только  что
таком счастливом. Њистер ‹интон поднЯл глаза:
   - —то случилось, любовь моЯ? ’ы ушиблась? - сказал он.
   ‚зглЯд его и голос убедили ее, что не он раскопал ее клад.
   - Ќет, папа! - выговорила она. - ќллен,  ќллен,  пойдем  наверх  -  мне
дурно!
   џ послушалась и вышла с нею вместе.
   - Ћх, ќллен! Ћни у тебЯ, - приступила она сразу, упав  на  колени,  как
только мы заперлись с ней вдвоем. - Ђх, отдай их мне, и Я никогда, никогда
не стану больше этого делать! Ќе говори папе... ‚едь  ты  еще  не  открыла
папе, ќллен? ‘кажи, не открыла? џ вела себЯ очень плохо, но  этого  больше
не будет!
   ‘ торжественной строгостью в голосе Я попросила ее встать.
   - ’ак, мисс Љэтрин! - провозгласила Я. - ‚ы, как видно, зашли  довольно
далеко: недаром вам стыдно за них! –елаЯ куча хлама,  который  вы,  должно
быть, изучаете в свободные часы. —то ж, они так прекрасны,  что  их  стоит
напечатать! € как вы полагаете, что подумает мой господин, когда Я разложу
их перед ним! џ еще не показывала, но не воображайте, что Я  буду  хранить
ваши смешные тайны. ‘тыдитесь! ‚едь это, разумеетсЯ, вы проторили дорожку:
‹интон, Я уверена, и не подумал бы первый начать переписку.
   - „а нет же, не Я! - рыдала Љэти так, точно у ней разрывалось сердце. -
џ совсем и не думала о любви к нему, покуда...
   - Ћ любви? - подхватила  Я,  проговорив  это  слово  как  только  могла
презрительней. - Ћ любви! ‘лыханное ли дело! „а этак Я  вдруг  заговорю  о
любви к мельнику, который жалует к нам сюда  раз  в  год  закупить  зерна.
•ороша в самом деле любовь! ‚ы всего-то виделись с ‹интоном от силы четыре
часа за обе встречи! Ђ теперь этот глупый хлам; Я сейчас же пойду с ним  в
библиотеку. Џосмотрим, что скажет ваш отец про такую любовь.
   Ћна тЯнулась за  своими  бесценными  письмами,  но  Я  их  держала  над
головой; потом полились горЯчие мольбы, чтобы Я  их  сожгла,  сделала  что
угодно, только бы не показывала их. € так как мне  на  самом  деле  больше
хотелось рассмеЯтьсЯ, чем бранить ее - потому что Я видела  во  всем  этом
лишь пустое полудетское тщеславие, -  Я  под  конец  пошла  на  уступку  и
спросила:
   - …сли Я соглашусь сжечь их, вы дадите мне честное слово больше никогда
не посылать и не получать ни писем, ни книг  (вы,  Я  вижу,  и  книги  ему
посылали), ни локонов, ни колец, ни игрушек?
   - €грушек мы не посылаем! - вскинулась Љэтрин: самолюбие  взЯло  в  ней
верх над стыдом.
   - ‘ловом, ничего, сударынЯ, - сказала Я. - …сли не дадите, Я иду.
   - „аю, ќллен! - закричала она, хватаЯ менЯ за платье. - Ћх, кидай их  в
огонь, кидай!
   Ќо когда Я стала разгребать кочергою угли, жертва показалась невыносимо
трудной. Њисс Љэти горЯчо взмолилась, чтобы Я пощадила два-три письма.
   - Ќу хоть два, ќллен! џ сохраню их на памЯть о ‹интоне!
   џ развЯзала платок и начала бросать их по порЯдку, листок за листком, и
пламЯ завихрилось по камину.
   - Ћставь мне хоть одно, жестокаЯ ты! - застонала она и  голыми  руками,
обжигаЯ пальцы, вытащила несколько полуистлевших листков.
   - Ћчень хорошо, у менЯ есть еще что показать папе! - ответила Я,  сунув
оставшиесЯ обратно в узелок, и повернулась снова к двери.
   Ћна бросила свои почерневшие листки в огонь и подала мне знак довершить
сожжение. Ћно было закончено; Я поворошила пепел и высыпала на него  совок
углЯ, и она безмолвно, с чувством тЯжкой обиды, удалилась в свою  комнату.
џ сошла вниз сказать моему господину, что приступ дурноты у барышни  почти
прошел, но что Я сочла нужным уложить ее на часок в постель. Ћна не  стала
обедать, но к чаю поЯвилась  -  бледнаЯ,  с  красными  глазами  и  странно
притихшаЯ. Ќаутро Я сама ответила на письмо  клочком  бумаги,  на  котором
было написано: "Џросьба к мастеру •итклифу не посылать больше записок мисс
‹интон, так как она не будет их принимать". €  с  тех  пор  тот  мальчонка
приходил к нам с пустыми карманами.


        22

   ‹ето пришло к концу, а за ним и раннЯЯ осень; миновал и  Њихайлов  день
[29 сентЯбрЯ]. Ќо урожай в тот год запоздал, и на  некоторых  наших  полЯх
хлеб еще стоЯл неубранный. Њистер ‹интон с дочерью часто ходили посмотреть
на жатву; когда вывозили последние снопы, они пробыли в поле  до  сумерек,
и, так как вечер выдалсЯ холодный  и  сырой,  мой  господин  схватил  злую
простуду, котораЯ у него перекинулась на легкие и всю зиму продержала  его
в стенах дома, лишь ненадолго отпускаЯ.
   ЃеднаЯ Љэти, принужденнаЯ отказатьсЯ от своего маленького романа, стала
заметно печальней и скучней; поэтому  отец  настаивал,  чтобы  она  меньше
читала и больше бывала на воздухе. Ќо он уже не мог бродить вместе  с  нею
по полЯм; Я полагала своим долгом  по  возможности  сопровождать  ее  сама
вместо милого ей спутника. ЏлохаЯ замена, что и говорить!  Ќа  прогулки  Я
могла урывать от своих многообразных дневных занЯтий всего два-три часа; и
к тому же мое общество было Явно менее занимательно длЯ нее, чем  общество
отца.
   Љак-то днем, в октЯбре или в начале ноЯбрЯ, - было свежо и сыро, мокраЯ
трава и мокрый песок на дорожках шуршали под ногами,  а  в  небе  холоднаЯ
синева  прЯталась  наполовину  в  темно-серых  тучах,   быстрыми   грЯдами
надвигавшихсЯ с запада и грозивших обильным дождем, - Я попросила  молодую
госпожу  посидеть  разок  дома,  так  как  мне  казалось,  что  непременно
разразитсЯ ливень. Ћна не согласилась; и Я неохотно надела пальто и  взЯла
зонт, чтобы пройтись с нею по парку до ограды: скучнаЯ  прогулка,  которую
она обычно избирала в подавленном состоЯнии  духа,  а  оно  овладевало  ею
неизменно, когда мистеру ќдгару становилось хуже,  в  чем  он  никогда  не
признавалсЯ  нам,  но  о  чем  мы  обе  догадывались  по   особенной   его
молчаливости и грустному лицу.  Њисс  Љэти  брела  печально  вперед  и  не
пускалась бегом или вприпрыжку, хотЯ холодный ветер,  казалось,  соблазнЯл
пробежатьсЯ. Ќе раз уголком глаза Я могла  подметить,  как  она  поднимала
руку и смахивала что-то со щеки. џ поглЯдывала по сторонам,  ища,  чем  бы
рассеЯть ее думы. ‘ одной стороны вдоль дороги поднималсЯ  высокий  крутой
откос, по которому неуверенно  взбирались,  цеплЯЯсь  оголенными  корнЯми,
кусты орешника и малорослые дубки. Џочва длЯ  дубков  была  здесь  слишком
рыхлой, и под напором ветров иные  из  них  выросли  почти  горизонтально.
‹етом мисс Љэтрин любила залезть по такому стволу  и  усестьсЯ  в  ветвЯх,
качаЯсь в двадцати футах над землей; а Я, радуЯсь ее  ловкости  и  детской
беззаботности, все же считала необходимым побранить  девочку  всЯкий  раз,
как увижу ее на такой высоте, но так, чтоб она понЯла, что спускатьсЯ  нет
нужды. ‘ обеда до чаЯ она, бывало, лежит в своей зыбке, колеблемой ветром,
и ничего не делает, только баюкает себЯ старинными песнЯми,  перенЯтыми  у
менЯ, или смотрит, как ее подружки птицы кормЯт птенцов  и  выманивают  их
полетать; или прикорнет, смеживши  веки,  в  полураздумье  и  полудремоте,
такаЯ счастливаЯ, что не сказать словами.
   - ‘мотрите, мисс! - закричала Я, указываЯ на выемку под корнЯми  одного
искривленного деревца. - ‡десь еще нет зимы. ‚от и цветок -  последний  из
множества колокольчиков, которые в июне заволакивали  эти  зеленые  склоны
лиловой дымкой. Ќе хотите ли вы взобратьсЯ туда и сорвать его? Њы  бы  его
показали папе.
   Љэти долго не сводила глаз  с  одинокого  цветка,  дрожавшего  в  своем
землЯном укрытии, и наконец ответила:
   - Ќет, Я его не трону. Ђ какой у него печальный вид. Џравда, ќллен?
   - „а, - сказала Я, - он смотрит таким же чахлым и худосочным, как вы: у
вас ни кровинки в лице. „авайте возьмемсЯ за руки и побежим. ‚ы так сдали,
что теперь Я, пожалуй, не отстану от вас.
   -  „а  нет  же,  -  уверЯла  она  и  принималась  скакать,   но   вдруг
останавливалась в задумчивости над клочком моха или пучком жухлой травы, а
то над  мухомором,  проступавшим  Ярким  оранжевым  пЯтном  в  куче  бурых
листьев; и то и дело, отвернувшись от менЯ, проводила рукой по лицу.
   - Љэтрин, о чем вы, радость моЯ? - спросила Я, подойдЯ к ней и обнЯв ее
за плечи. - Ќе надо убиватьсЯ из-за того,  что  папа  простудилсЯ,  будьте
благодарны, что не случилось чего-нибудь похуже.
   Ћна не стала больше удерживать слезы;  дыхание  сделалось  прерывистым,
она заплакала.
   - Ћх, это и окажетсЯ самым худшим! - сказала она. - —то Я буду  делать,
когда папа и ты покинете менЯ и Я останусь одна? џ не  могу  забыть  твоих
слов, ќллен; они у менЯ все времЯ  в  ушах.  Љак  изменитсЯ  жизнь,  каким
станет страшным мир, когда вы умрете - папа и ты.
   - Ќикто не знает, может быть, вы умрете вперед нас, -  возразила  Я.  -
Ќехорошо ожидать дурного. Ѓудем надеЯтьсЯ, что пройдут еще  годы  и  годы,
прежде чем кто-нибудь из нас умрет: мистер ‹интон молод, и Я еще  крепкаЯ,
мне едва сорок пЯть. ЊоЯ мать умерла восьмидесЯти  лет  и  до  конца  была
бодрой женщиной... Џредположим, что  мистер  ‹интон  дотЯнет  хотЯ  бы  до
шестидесЯти - и то ему жить больше лет, чем вы прожили с вашего  рождениЯ,
мисс. Ќе глупо ли горевать о несчастье за двадцать лет вперед?
   - Ќо тетЯ €забелла была моложе папы, - заметила она и поднЯла  на  менЯ
робкий взглЯд, словно ждала новых утешений.
   - “ тети €забеллы не было вас и  менЯ,  и  некому  было  холить  ее,  -
возразила Я. - …й не выпало на долю столько счастьЯ, как моему  господину:
ее мало что привЯзывало к жизни. ‚ам нужно  только  бережно  ухаживать  за
отцом и веселить его, показываЯ ему, что вы сами веселы; да старайтесь  не
доставлЯть ему повода длЯ волнений -  это  главное,  Љэти!  Ќе  скрою,  вы
можете его убить, если будете взбалмошной и безрассудной и не выкинете  из
головы глупую придуманную любовь к  сыну  человека,  который  был  бы  рад
свести вашего отца в могилу, и если вы дадите ему заметить, что печалитесь
из-за разлуки, которую он почел необходимой длЯ вас.
   - џ не печалюсь ни о чем на свете,  кроме  как  о  папиной  болезни,  -
ответила моЯ молодаЯ госпожа. - Џо сравнению с  папой  все  остальное  длЯ
менЯ неважно. € Я никогда - никогда!  -  о,  никогда,  пока  Я  в  здравом
рассудке, не сделаю и не скажу ничего, что могло бы его огорчить. џ  люблю
папу больше, чем себЯ, ќллен, и вот откуда  Я  это  знаю:  Я  каждую  ночь
молюсь, чтобы Я его пережила;  пусть  лучше  Я  буду  несчастна,  чем  он!
‡начит, Я люблю его больше, чем себЯ.
   - „обрые слова, - ответила Я, - но их нужно подтвердить делом. Љогда он
поправитсЯ, смотрите не забывайте решениЯ, принЯтого в час страха.
   ђазговариваЯ так, мы подошли к калитке, выходившей на дорогу, и молодаЯ
моЯ госпожа, у которой снова лицо просветлело, как солнышко, взобралась на
ограду и, усевшись там, принЯлась обирать Ягоды, рдевшие поверху на кустах
шиповника, что растут вдоль дороги с той стороны; на  нижних  ветвЯх  Ягод
уже не было, а до верхних можно было  добратьсЯ  только  птицам,  если  не
залезть на ограду, как сделала Љэти. Љогда она тЯнулась  за  ними,  у  нее
слетела шлЯпа с головы, и, так  как  калитка  была  заперта,  Љэти  решила
спуститьсЯ и подобрать шлЯпу. џ успела  только  крикнуть,  чтоб  она  была
осторожней и не сорвалась, - и тут она мигом  скрылась  с  моих  глаз.  Ќо
влезть с той стороны наверх оказалось не так-то просто: камни были ровные,
гладко зацементированные, а редкие кусты шиповника и смородины за  оградой
не давали опоры ноге. Њне, глупой, не пришло это на ум, пока Я не услышала
ее смех и возглас:
   - ќллен! ЏридетсЯ тебе сходить за ключом, а то  Я  должна  буду  бежать
кругом - к будке привратника. ‘ этой стороны мне не влезть на стену!
   - ‘тойте, где стоите! - ответила Я. - “ менЯ в кармане  свЯзка  ключей,
может быть, какой-нибудь и подойдет. …сли нет, Я схожу.
   Љэтрин, чтобы не  заскучать,  прохаживалась  в  танце  перед  калиткой,
покуда Я перепробовала все большие ключи подрЯд. ‘ую последний - и тот  не
подходит. €так, еще раз наказав барышне ждать на месте, Я  собралась  идти
как могла быстрее домой, когда менЯ остановил приближавшийсЯ шум:  то  был
звон подков. Љэти тоже замерла, прервав свой танец.
   - Љто там? - спросила Я шепотом.
   - ќллен, ты никак не можешь открыть калитку? - встревоженно  шепнула  в
ответ моЯ спутница.
   - Ћ-го-го, мисс ‹интон? - прогудел сочный  голос  (голос  всадника).  -
ђад, что встретил вас. Ќе спешите уходить, вы должны объЯснитьсЯ  со  мной
по одному вопросу.
   - џ не стану с вами разговаривать, мистер •итклиф, - ответила Љэтрин. -
Џапа говорит, что вы дурной человек, что вы ненавидите и его, и  менЯ;  то
же говорит и ќллен.
   - ‚озможно. Ќо к делу не относитсЯ, - сказал •итклиф. (ќто был  он.)  -
‚рЯд ли Я ненавижу родного сына, а то, ради чего Я требую вашего вниманиЯ,
касаетсЯ именно его. „а, вам есть из-за чего краснеть. „ва-три месЯца тому
назад вы, не правда ли, взЯли себе в привычку писать ‹интону письма? —тобы
поиграть в любовь, да? ‚ас обоих следует высечь! € вас особенно  -  потому
что вы старше и, как выЯснилось, менее чувствительны. “ менЯ хранЯтсЯ ваши
письма, и, если вы станете мне дерзить, Я пошлю  их  вашему  отцу.  ‚ы,  Я
полагаю, наскучили забавой и бросили ее, не так ли? Ћчень  хорошо,  но  вы
бросили с нею и ‹интона, толкнув его в трЯсину уныниЯ.  Ћн  не  шутил:  он
полюбил по-настоЯщему. †изнью своею клЯнусь, он умирает из-за  вас;  своим
легкомыслием вы разбили ему сердце: не фигурально, а  действительно.  •отЯ
ѓэртон полтора месЯца непрестанно вышучивает  его,  а  Я  прибег  к  более
существенным мерам и пыталсЯ угрозами выбить  из  него  эту  дурь,  ему  с
каждым днем все хуже и хуже. € он сойдет в  могилу,  не  дождавшись  лета,
если вы его не излечите!
   - Љак вы можете так нагло лгать бедному ребенку?  -  крикнула  Я  из-за
стены. - Џроезжайте-ка мимо! Љак вы можете  нарочно  плести  такую  жалкую
ложь? Њисс Љэти, Я камнем сшибу замок,  а  вы  не  верьте  этому  гнусному
вздору. ‚ы же сами понимаете: не может человек умирать от любви к тому,  с
кем едва знаком.
   - џ не знал, что здесь подслушивают, - пробормотал негодЯй, пойманный с
поличным. - „остойнейшаЯ миссис „ин, Я  вас  люблю,  но  не  люблю  вашего
двоедушиЯ, - добавил он громко. - Љак можете вы так нагло  лгать,  говорЯ,
что Я ненавижу  "бедного  ребенка"?  €  выдумывать  сказки  о  буке,  чтоб
отпугнуть ее от моего порога? Љэтрин ‹интон (самое это имЯ  согревает  мне
сердце!), моЯ добраЯ девочка, Я на неделю уезжаю из дому,  -  приходите  и
посмотрите, правду ли Я сказал; будьте умницей, сделайте это!  Џредставьте
себе вашего отца на моем месте, а ‹интона на вашем, и посудите, что  стали
бы вы думать о своем беспечном друге, когда бы ваш отец сам пришел просить
его, чтобы он вас утешил, а ‹интон  не  захотел  бы  сделать  и  шагу.  Ќе
впадайте же из чистого упрЯмства в ту же ошибку! ЉлЯнусь,  -  своей  душой
клЯнусь! - он гибнет у нас на глазах, и вы одна можете его спасти!
   ‡амок подалсЯ, и Я вышла на дорогу.
   - ЉлЯнусь, ‹интон умирает, - повторил •итклиф, твердо глЯдЯ на менЯ.  -
ѓоре и разочарование приближают его  смерть.  Ќелли,  если  ты  не  хочешь
отпустить ее, приди сама. џ вернусь не раньше, как через неделю, в этот же
час; и Я думаю, даже твой господин не  будет  возражать,  чтобы  дочь  его
навестила своего двоюродного брата.
   - €демте! - сказала Я, взЯв Љэти под руку, и чуть не силком увела ее  в
парк, потому что она медлила, всматриваЯсь  беспокойным  взглЯдом  в  лицо
говорившего: слишком строгое, оно не выдавало, правду он говорит или ложь.
   Ћн подъехал почти вплотную и, наклонившись в седле, сказал:
   - Њисс Љэтрин, признаюсь вам, Я не очень терпелив с сыном, а  ѓэртон  и
„жозеф еще  того  меньше.  Џризнаюсь,  он  окружен  черствыми  людьми.  Ћн
истосковалсЯ по доброте не меньше, чем по любви. „оброе слово от вас  было
бы длЯ него лучшим лекарством. Ќе слушайте жестоких предостережений миссис
„ин, будьте великодушны и постарайтесь увидетьсЯ  с  ‹интоном.  Ћн  бредит
вами день и ночь и думает, что, если вы не пишете и не приходите,  значит,
вы его возненавидели, и его невозможно в этом разуверить.
   џ закрыла калитку и  привалила  к  ней  большой  камень  -  на  подмогу
испорченному замку; и, раскрыв зонтик, притЯнула под него  свою  питомицу,
потому что сквозь расшумевшиесЯ ветви деревьев уже  падали  первые  капли,
предупреждаЯ,  что  медлить  нельзЯ.  Њы  заспешили,  не  уговорившись   с
•итклифом о встрече, и зашагали прЯмо к дому; но Я угадывала  чутьем,  что
на сердце Љэтрин легло теперь двойное бремЯ. …е лицо  было  так  печально,
точно и не ее; она Явно принЯла за чистую монету все, что ей сказали.
   Њистер ‹интон ушел на покой, не  дождавшись  нашего  возвращениЯ.  Љэти
пробралась в его комнату спросить, как он себЯ чувствует; он уже спал. Ћна
сошла вниз и попросила менЯ посидеть с нею в библиотеке. Њы вместе  попили
чаю; а потом она прилегла на коврике и не велела мне разговаривать, потому
что она устала.  џ  взЯла  книгу  и  сделала  вид,  что  читаю.  Љогда  ей
показалось,  что  Я  всЯ  ушла  в  чтение,  она  снова   начала   тихонько
всхлипывать: теперь это стало как будто ее любимым  занЯтием.  џ  дала  ей
немного поплакать, потом принЯлась ее  корить,  беспощадно  высмеиваЯ  все
сказанное •итклифом о сыне - да так, словно была уверена, что она со  мною
согласна.  “вы!  “  менЯ  не  хватило  искусства  изгладить   впечатление,
произведенное его словами:  впечатление  было  как  раз  таким,  на  какое
рассчитывал •итклиф.
   - Њожет быть, ты и права, ќллен, - отвечала Љэти, - но Я не  успокоюсь,
пока не узнаю наверное. € Я должна сказать ‹интону, что не пишу  Я  не  по
своей вине, и убедить его, что Я к нему не изменилась.
   —то пользы было возмущатьсЯ и спорить с ее глупой доверчивостью? ‚ этот
вечер мы расстались врагами. Ђ наутро, едва рассвело, Я шагала  по  дороге
на ѓрозовой Џеревал рЯдом с лошадкой моей своевольницы. џ больше не  могла
видеть девочку в таком горе:  глЯдеть  на  ее  бледное,  удрученное  лицо,
встречать ее тЯжелый взглЯд; и Я уступила в  слабой  надежде,  что  ‹интон
встретит нас холодно и этим сам докажет, как мало было правды в словах его
отца.


        23

   „ождливую ночь сменило сырое утро - не то идет снег, не то моросит, - и
дорогу нам пересекали шумные потоки, набегавшие со взгорьЯ.  Ќоги  у  менЯ
насквозь промокли; Я была сердита и угнетена - самое подходЯщее настроение
длЯ такого неприЯтного дела! Њы вошли в дом через кухню, чтобы  проверить,
вправду ли нет мистера •итклифа: Я не очень-то полагалась на его слова.
   „жозеф сидел и, видно, блаженствовал - один у бушующего огнЯ; рЯдом  на
столе - кварта элЯ с накрошенными в него  большими  кусками  подрумЯненной
овсЯной лепешки; и короткаЯ чернаЯ трубка во рту. Љэтрин подбежала к очагу
погретьсЯ. џ спросила, дома ли хозЯин.  Њой  вопрос  долго  оставалсЯ  без
ответа, и, подумав, что старик оглох, Я повторила громче.
   - Ќе-э! - буркнул он или, скорее, просопел в нос. -  Ќе-э,  ступайте-ка
назад, откуда пришли.
   - „жозеф! - кричал одновременно со мной капризный голос из  комнаты.  -
‘колько  раз  мне  тебЯ  звать?  ’ут  осталась  только  горсточка  красных
угольков. „жозеф! ‘ейчас же иди сюда!
   ЊогучаЯ затЯжка  и  решительный  взглЯд,  уставившийсЯ  в  топку,  дали
понЯть,  что  уши  старика  глухи  к  призыву.  Љлючница   и   ѓэртон   не
показывались: женщина ушла куда-то по делам, а ѓэртон, верно, работал.  Њы
узнали голос ‹интона и вошли.
   - Ћх, хотел бы Я, чтоб ты когда-нибудь помер на своем чердаке! сдох  бы
с голоду! - сказал мальчик, заслышав наши шаги и подумав, что идет наконец
его нерадивый слуга.
   Ћн замолчал, понЯв свою ошибку; двоюроднаЯ сестра кинулась к нему.
   - ќто вы, мисс ‹интон? - сказал  он,  поднимаЯ  голову  с  подлокотника
большого кресла, в котором лежал. - Ќет... не целуйте  менЯ:  от  этого  Я
задыхаюсь.  Ћх!  Џапа  мне  сказал,  что  вы  придете,  -  продолжал   он,
отдышавшись после объЯтий Љэтрин,  а  та  стоЯла  и  смотрела  на  него  в
раскаЯнии. - Ѓудьте так любезны, притворите дверь, вы  не  закрыли  ее  за
собой. ќти... эти подлые твари не несут углЯ подкинуть в  огонь.  Њне  так
холодно!
   џ помешала  в  топке  и  сама  принесла  ведерко  углЯ.  Ѓольной  начал
жаловатьсЯ, что на него напустили пепла. Ќо он был измучен кашлем, и  было
видно,  что  его  лихорадит,  так  что  Я  не  стала   его   упрекать   за
привередливость.
   - Ќу,  ‹интон,  -  тихо  сказала  Љэтрин,  когда  его  нахмуренный  лоб
разгладилсЯ. - ’ы рад, что видишь менЯ?  Њогу  Я  что-нибудь  сделать  длЯ
тебЯ?
   - Џочему вы не приходили  раньше?  -  спросил  он.  -  ‚ы  должны  были
навещать менЯ, а не писать. ЊенЯ страшно  утомлЯло  писание  этих  длинных
писем. ѓораздо было бы приЯтней разговаривать  с  вами.  Ђ  теперь  мне  и
разговаривать трудно - мне все трудно. Ќе  понимаю,  куда  пропала  ‡илла!
Њожет быть, вы (он посмотрел на менЯ) пройдете на кухню и посмотрите?
   џ не увидела благодарности за прежние свои услуги и,  не  желаЯ  бегать
взад-вперед по его приказу, ответила:
   - ’ам нет никого, кроме „жозефа.
   - џ хочу пить! - крикнул он в раздражении  и  отвернулсЯ.  -  Љак  папа
уехал, ‡илла только и делает, что шлЯетсЯ  в  ѓиммертон:  это  подло!  Њне
приходитсЯ сидеть здесь внизу - они сговорились не  откликатьсЯ,  когда  Я
зову их сверху.
   - Ђ ваш отец внимателен к вам, мастер •итклиф? -  спросила  Я,  увидав,
что дружба, предлагаемаЯ девочкой, отклонена.
   - ‚нимателен? Ћн  хоть  их  заставлЯет  быть  немного  внимательней,  -
проворчал больной. - Њерзавцы! ‡наете, мисс  ‹интон,  эта  скотина  ѓэртон
смеетсЯ надо мной! џ  его  ненавижу!  правда,  Я  ненавижу  их  всех:  они
препротивные!
   Љэти искала воды;  она  увидела  на  полке  кувшин,  наполнила  стакан,
принесла ему. ‹интон попросил подбавить ложку вина из  бутылки  на  столе.
Ћтпив немного, он стал спокойней на вид и сказал, что она очень добра.
   - Ђ ты рад, что видишь менЯ?  -  сказала  она,  повторЯЯ  свой  прежний
вопрос и радуЯсь проблеску улыбки на его лице.
   - „а, Я рад. ‚ этом есть нечто новое - слышать голос такой, как ваш!  -
ответил он. - Ќо менЯ возмущало, что вы не приходите. Ђ папа клЯлсЯ, что Я
сам виноват; он называл менЯ  жалким,  плюгавым,  никудышным  созданием  и
говорил, что вы презираете менЯ и что он на моем месте давно  уже  был  бы
хозЯином Њызы вместо вашего отца. Ќо ведь вы менЯ не презираете, нет, мисс
‹инт...
   - џ хочу, чтобы ты менЯ звал просто  Љэтрин  или  Љэти  и  на  "ты",  -
перебила моЯ молодаЯ госпожа. - Џрезирать тебЯ? Ќет! Џосле папы и ќллен  Я
люблю тебЯ больше всех на свете. Ќо Я не люблю  мистера  •итклифа.  €  мне
нельзЯ будет приходить, когда он вернетсЯ. Ћн долго будет в отъезде?
   - Ќесколько дней, - ответил ‹интон, -  но  он  теперь  часто  ходит  на
болото - началась охотничьЯ пора,  и  ты  могла  бы  просиживать  со  мною
часок-другой, пока его нет дома. ‘кажи, что ты согласна. џ  думаю,  что  с
тобой Я не буду капризен: ты не станешь раздражать  менЯ  попусту,  всегда
будешь готова помочь мне, правда?
   - „а, - сказала Љэтрин, гладЯ его длинные  мЯгкие  волосы,  -  если  бы
только папа разрешил, Я половину  времени  проводила  бы  с  тобой.  Њилый
‹интон! џ хотела бы, чтобы ты был моим родным братом.
   - € тогда ты любила бы менЯ, как своего отца? - сказал он,  оживившись.
- Ђ мой папа говорит, что ты полюбишь менЯ больше, чем отца, и больше всех
на свете, если станешь моей женой. ’ак что Я хотел бы лучше, чтоб ты вышла
за менЯ замуж.
   - Ќет, Я никогда никого не буду любить больше, чем папу, - ответила она
решительно. - Љ тому же люди  иногда  ненавидЯт  своих  жен,  а  сестер  и
братьев никогда. € если бы ты был мне братом, ты жил бы с нами, и мой папа
любил бы тебЯ так же, как менЯ.
   ‹интон стал, спорить, что так не бывает,  чтоб  люди  ненавидели  своих
жен; но Љэтрин уверЯла, что так бывает,  и  не  нашла  ничего  умней,  как
привести в пример нелюбовь его собственного отца к ее  покойной  тетке.  џ
попыталась остановить ее неразумную речь, но не успела:  девочка  выложила
залпом все, что знала. Њастер •итклиф в сильном раздражении заЯвил, что ее
россказни - сплошнаЯ ложь.
   - Њне это сказал папа, а  папа  никогда  не  лжет,  -  ответила  она  с
вызовом.
   - Њой отец презирает твоего! -  закричал  ‹интон.  -  Ћн  его  называет
дураком и подлой тварью.
   - ’вой отец - дурной человек, - возразила Љэтрин, - и некрасиво с твоей
стороны повторЯть то, что  он  говорит.  Ћн,  конечно,  дурной,  раз  тетЯ
€забелла вынуждена была его бросить.
   - Ћна его не бросила, - сказал мальчик. - € ты ни в чем не  должна  мне
перечить.
   - Ѓросила, бросила! - кричала моЯ молодаЯ госпожа.
   - •орошо, так Я скажу тебе кое-что, - объЯвил ‹интон: -  ’воЯ  мать  не
любила твоего отца, - вот тебе!
   - Ћ-о! - вскрикнула Љэтрин в таком бешенстве, что не могла продолжать.
   - Ђ любила моего, - добавил он.
   - ’ы лгунишка! ’еперь Я тебЯ ненавижу! -  Ћна  задыхалась,  и  ее  лицо
стало красным от возбуждениЯ.
   - ‹юбила! ‹юбила! - пел ‹интон в глубине своего  кресла  и,  запрокинув
голову, наслаждалсЯ волнением противницы, стоЯвшей позади.
   - Ѓросьте, мистер •итклиф! - вмешалась Я, - это вы тоже,  должно  быть,
говорите со слов отца?
   - Ќет, не с его слов. Ђ вы придержите Язык! - ответил он. - „а, Љэтрин,
да, она его любила! ‹юбила!
   Љэти, не совладав с собой, сильно толкнула кресло, и ‹интон  от  толчка
повалилсЯ на подлокотник. …го тут же стал душить  кашель,  быстро  положив
конец его торжеству. Џриступ длилсЯ так долго, что напугал даже и менЯ.  Ђ
Љэти расплакалась в ужасе от того, что натворила, хоть и не сознавалась  в
том. џ обнЯла мальчика и держала его, покуда кашель не  прошел.  ’огда  он
менЯ оттолкнул и молча откинул  голову.  Љэтрин  тоже  перестала  плакать,
чинно села против него и глЯдела на огонь.
   - Љак вы чувствуете себЯ теперь, мастер •итклиф? - спросила  Я,  выждав
минут десЯть.
   - •отел бы Я, чтобы она себЯ так чувствовала, -  ответил  он,  -  злаЯ,
жестокаЯ девчонка! ѓэртон никогда менЯ не трогает, он ни разу в  жизни  не
ударил менЯ. Ђ мне было сегоднЯ лучше - и вот... - ѓолос его  дрогнул,  он
всхлипывал.
   - џ тебЯ не ударила! - пробормотала Љэти и  прикусила  губу,  не  даваЯ
воли новому взрыву чувств.
   ‹интон стонал и вздыхал, точно в  сильном  страдании,  и  тЯнул  так  с
четверть часа; нарочно, видно, чтобы  привести  в  отчаЯние  свою  сестру,
потому что каждый раз, когда он улавливал ее приглушенное всхлипывание,  в
его голосе звучала новаЯ боль и волнение.
   - Њне жаль, что Я причинила тебе вред, ‹интон, - сказала  она  наконец,
не выдержав терзаниЯ. - Ќо со  мной  ничего  бы  не  сделалось  от  такого
легкого толчка, и Я не думала, что он может повредить  тебе.  Ќо  ведь  он
тебе не очень повредил - не очень, ‹интон? Ќе  могу  же  Я  уйти  домой  с
мыслью, что сделала тебе зло. Ћтвечай же! ѓовори со мной!
   - џ не могу говорить с тобой, - прошептал он. - ’ы так сильно  толкнула
менЯ, что теперь Я не усну всю ночь, задыхаЯсь от кашлЯ. …сли бы и с тобой
так бывало, ты бы знала, что это такое, но ты  будешь  преспокойно  спать,
пока Я тут мучаюсь один-одинешенек. •отел бы Я посмотреть, как бы ты  сама
проводила такие страшные ночи! - € он  громко  расплакалсЯ  от  жалости  к
самому себе.
   - …сли страшные ночи длЯ вас - привычное дело, - сказала Я,  -  значит,
не из-за барышни вам не спитьсЯ; не приди она вовсе, вы спали бы ничуть не
лучше. ‚прочем, так это или не так, она больше не станет вас тревожить, и,
может быть, вам будет покойнее, когда мы уйдем.
   - “йти мне? - спросила печально Љэтрин, склонЯЯсь над ним. - ’ы хочешь,
чтобы Я ушла, ‹интон?
   - ’ы не можешь изменить  того,  что  сделала,  -  ответил  он  сердито,
отшатнувшись от нее, - или изменишь только к  худшему:  разволнуешь,  и  у
менЯ подниметсЯ жар.
   - ‡начит, мне лучше уйти? - повторила она.
   - ‚о всЯком случае, оставь менЯ в покое, - сказал он,  -  не  переношу,
когда ты много говоришь.
   Ћна медлила и еще несколько  томительных  минут  не  сдавалась  на  мои
уговоры уйти; но так как он не заговаривал и не глЯдел на нее, она в конце
концов направилась к двери, и Я за ней.  Ќас  заставил  вернутьсЯ  громкий
стон. ‹интон сполз с кресла и нарочно билсЯ на  полу  перед  огнем,  точно
скверный избалованный ребенок, решивший доставлЯть всем вокруг  как  можно
больше огорчений и тревоги. Џо всему поведению мальчишки  Я  сразу  понЯла
его натуру и видела, что было бы безумием потакать ему. Ќо мисс Љэтрин  не
разобралась: она в ужасе кинулась назад, стала на  колени,  и  плакала,  и
ласкала его, и уговаривала, покуда он не утих, потому что стал задыхатьсЯ,
никак не из сожалениЯ, что огорчил ее.
   - џ положу его на кушетку, - сказала Я, -  и  пусть  катаетсЯ  по  ней,
сколько ему угодно: не век же нам стоЯть и смотреть.  Ќадеюсь,  вы  теперь
убедились, мисс Љэти, что не тот вы человек, который может его исцелить, и
что причина его болезни не в нежных чувствах к вам. Ќу его  совсем!  €дем.
Љак только он увидит, что рЯдом нет никого, кто стал бы обращать  внимание
на его дурь, он будет рад полежать спокойно.
   Ћна положила подушку ему под голову, поднесла ему  воды;  он  оттолкнул
стакан и беспокойно заерзал на подушке, точно это был камень  или  полено.
Љэти попробовала положить ее удобней.
   - ’ак Я не могу, - сказал он. - ‘лишком низко голове.
   Љэтрин принесла вторую подушку и положила их одна на другую.
   - Ђ так слишком высоко, - заворчал неугомонный.
   - Љак же мне устроить? - спросила она в отчаЯнии.
   Ћн свесилсЯ к ней, когда она стоЯла возле кушетки, пригнув одно колено,
и не нашел ничего лучшего, как оперетьсЯ на ее плечо.
   - Ќет, так не годитсЯ! - сказала Я. -  •ватит  с  вас  подушки,  мастер
•итклиф. ЃарышнЯ и так потратила на вас слишком много времени:  мы  больше
не можем сидеть тут и пЯти минут.
   - Њожем, можем! - оборвала менЯ Љэти. - ’еперь он хороший и терпеливый.
Ћн понЯл наконец, что этой ночью Я буду куда несчастней его, если  поверю,
что ему стало хуже из-за моего прихода, и что Я не посмею  поэтому  прийти
еще раз. ‘кажи правду, ‹интон, - Я ведь и в самом деле  больше  не  должна
приходить, если причинила тебе вред.
   - ’ы можешь приходить, чтоб лечить менЯ, -  ответил  он,  -  ты  должна
приходить, потому что ты в самом деле причинила мне вред: очень большой  -
ты это знаешь! Љогда вы пришли, Я не был так плох, как сейчас, -  ведь  не
был?
   - Ќо вы сами себЯ довели до беды плачем и капризами.
   - Ќичего Я тебе не сделала, -  сказала  его  двоюроднаЯ  сестра.  -  ‚о
всЯком случае, теперь мы будем друзьЯми. € Я тебе нужна: ты хочешь,  чтобы
Я иногда навещала тебЯ, правда?
   - џ же сказал, что хочу, - ответил он нетерпеливо. - ‘Ядь на кушетку  и
дай мне оперетьсЯ на твои колени. ’ак мама сидела со мной - целыми  днЯми.
‘иди тихо и не разговаривай, но можешь спеть мне песню, если умеешь  петь;
или читай наизусть какую-нибудь  длинную  интересную  балладу  -  из  тех,
которым ты обещала менЯ научить; можно и какой-нибудь  рассказ.  Ќо  лучше
балладу. Ќачинай.
   Љэтрин прочитала самую длинную, какую  знала  на  памЯть.  ќто  занЯтие
очень понравилось обоим. ‹интон захотел прослушать вторую балладу и  затем
еще одну, не  считаЯсь  с  моими  настойчивыми  возражениЯми.  ’ак  у  них
тЯнулось, пока часы не пробили двенадцать и  мы  услышали  со  двора  шаги
ѓэртона, вернувшегосЯ пообедать.
   - Ђ завтра, Љэтрин? ’ы придешь сюда завтра? - спросил  •итклиф-младший,
удерживаЯ ее за платье, когда она нехотЯ поднЯлась.
   - Ќет, - вмешалась Я, - ни завтра, ни послезавтра.
   Ќо Љэтрин,  видно,  дала  другой  ответ,  потому  что  лицо  у  ‹интона
просветлело, когда она наклонилась и что-то шепнула ему на ухо.
   - ‡автра вы не придете и не думайте, мисс! - начала Я, когда  мы  вышли
во двор. - € не мечтайте!
   Ћна улыбнулась.
   - Ћх, Я приму верные меры, - продолжала  Я.  -  ’от  замок  починЯт,  а
больше вы никаким путем не улизнете.
   - џ могу перелезть через ограду, - рассмеЯлась она. - Њыза - не тюрьма,
ќллен, и ты при мне не тюремщик. Ђ кроме того, мне без  малого  семнадцать
лет, Я взрослаЯ. € Я уверена, что ‹интон быстро поправитсЯ, если мне дадут
за ним ухаживать. џ старше его, ты же знаешь, и умнее: Я не так ребЯчлива.
џ очень скоро научусь направлЯть его, куда захочу - исподволь, лаской.  Ћн
красивый, славный мальчик, если ведет себЯ хорошо. ‚ моих руках он  станет
просто прелесть какой! Њы никогда не будем ссоритьсЯ - ведь  не  будем?  -
когда привыкнем друг к другу. Ћн тебе нравитсЯ, ќллен?
   - ЌравитсЯ?! - вскричала Я. - Њолокосос, заморыш, да еще с  прескверным
характером. Љ счастью, как полагает  мистер  •итклиф,  он  не  доживет  до
совершеннолетиЯ. џ даже не уверена, дотЯнет ли он до весны. …сли  нет,  не
велика потерЯ длЯ его семьи. € счастье длЯ нас,  что  отец  забрал  его  к
себе: чем мЯгче бы с ним обращались, тем он  становилсЯ  бы  назойливей  и
эгоистичней. џ рада, что он вам не достанетсЯ в мужьЯ, мисс Љэтрин.
   Љэтрин помрачнела, услышав эти мои слова. ’акой  небрежный  разговор  о
его близкой смерти оскорбил ее чувства.
   - Ћн моложе менЯ, - ответила она после  довольно  долгого  раздумьЯ.  -
‡начит, жить ему дольше, чем мне, - и он будет, он  должен  жить,  пока  Я
жива! Ћн сейчас такой же крепкий, каким был, когда его только что привезли
на север, в этом Я уверена. Ћн  простудилсЯ,  как  папа,  вот  и  все.  ’ы
говоришь, что папа выздоровеет, - почему же не выздороветь и ему?
   - •орошо, хорошо!  -  сказала  Я.  -  ‚  конце  концов  нам  не  о  чем
беспокоитьсЯ. ‘лушайте, мисс, и запомните, а Я свое слово держу:  если  вы
попытаетесь еще раз пойти на ѓрозовой Џеревал со мною или без менЯ, Я  все
расскажу мистеру ‹интону, и, пока он не разрешит, ваша дружба с двоюродным
братом возобновлЯтьсЯ не должна.
   - Ћна уже возобновилась, - проговорила угрюмо Љэти.
   - Ќу, так ей будет положен конец! - сказала Я.
   - Џосмотрим! - был ответ; и  она  пустилась  вприпрыжку,  оставив  менЯ
плестись позади.
   Њы обе Явились домой раньше обеденного часа, мой господин думал, что мы
гулЯли в парке, и потому не спросил объЯснениЯ нашей отлучки. …два войдЯ в
дом, Я поспешила переобутьсЯ, но на Џеревале Я слишком долго  просидела  в
мокрых башмаках, и это не прошло мне даром. Ќа другое утро Я слегла и  три
недели была не способна исполнЯть свои обЯзанности: беда, ни разу  до  той
поры не случавшаЯсЯ со мной и, добавлю с благодарностью, ни разу после.
   ЊоЯ маленькаЯ госпожа была просто ангел - сидела со мною,  ухаживала  и
подбадривала менЯ в моем одиночестве: менЯ сильно угнетало, что Я не  могу
встать. ќто нелегко длЯ хлопотливой, деЯтельной женщины;  но  мне  все  же
грех было жаловатьсЯ. Њисс Љэтрин, как только выходила из комнаты  мистера
‹интона, поЯвлЯлась у моей постели. ‘вой день она делила между нами двумЯ:
ни  минуты  на  развлечениЯ;  ела  наспех,  забросила   учение,   игры   и
превратилась в самую нежную сиделку. Љакое же горЯчее было у  нее  сердце,
если, так любЯ отца, она так много давала и мне! џ сказала, что свой  день
она делила между нами; но господин мой  рано  удалЯлсЯ  на  покой,  а  мне
обычно после шести не нужно было  ничего,  так  что  своими  вечерами  она
располагала полностью. ЃеднЯжка! Ќи  разу  Я  не  подумала,  чем  она  там
занимаетсЯ одна после чаЯ. € хотЯ,  когда  она  забегала  ко  мне  сказать
"спокойной ночи", Я нередко замечала свежий  румЯнец  на  ее  щеках  и