ход,
поглотил „ольни, где тот оказалсЯ в безопасности, а в другой  упал  ѓрийо  и
угодил в лапы ужасной хитроумной машины, снабженной сотнЯми режущих  лезвий,
кромсавших на куски все, что попадало туда.
     - Ѓоже мой, что Я наделал, -  закричал  герцог.  -  Ђх,  подлые  твари!
ѓнусные злодеи! ‚ы заманили менЯ в ловушку! Џрости менЯ, милаЯ Ћнорина,  они
менЯ обманули, они соблазнили тебЯ, невинную жертву...
     Ќе успели стихнуть последние слова герцога,  как  кнЯгинЯ  подтащила  к
люку обнаженное, окровавленное тело его супруги и столкнула его в колодец  к
мужу.
     Ђ мы трое - „ольни, ЋлимпиЯ  и  Я  -  легли  на  пол,  склонившись  над
раскрытым люком, глЯдЯ на своих пленников.
     - Џринимайте вашу жену, сударь, она и вправду ни  в  чем  не  виновата.
“тешьте же ее, если сможете, но будьте осторожны, - злорадствовала Я.
     ѓрийо инстинктивно потЯнулсЯ к  жене,  но  от  его  движениЯ  сработала
пружина, машина с визгом начала вращатьсЯ, и через десЯть минут от  супругов
остались лишь бесформенные, изрубленные куски мЯса и костей, которые плавали
в крови. Ќет необходимости описывать наш  экстаз,  когда  мы  наблюдали  это
зрелище; „ольни ласкал нас обеих, и мы содрогались от  следовавших  друг  за
другом оргазмов, которых Я насчитала  не  меньше  двадцати,  и  наши  вагины
пребывали, наверное, в таком же жутком состоЯнии, в каком были наши жертвы.
     - Џриходи завтра ко мне, и мы весь день проведем вместе,  -  предложила
ЋлимпиЯ, когда мы  вернулись  в  город.  -  џ  хочу  представить  тебЯ  тому
человеку, который предлагает мне сто тысЯч цехинов за то, что Я подпалю  все
больницы и приюты в ђиме.
     - ‘тало быть, ты еще не оставила эту чудовищную идею, кнЯгинЯ?
     - Љонечно нет,  †юльетта.  ’ы  ограничиваешь  свои  злодеЯниЯ  домашней
обстановкой, Я же хочу распространить их по меньшей мере на половину города.
Џоджигатель Ќерон - вот кто мой кумир. џ также хотела бы стоЯть на балконе с
‹ирой в руке и, напеваЯ, любоватьсЯ тем, как мой родной город превращаетсЯ в
погребальный костер длЯ моих соотечественников.
     - ’ы настоЯщее чудовище, ЋлимпиЯ.
     - Ќо не такаЯ, как ты, милаЯ  моЯ;  коварнаЯ  проделка  с  уничтожением
обоих ѓрийо абсолютно в твоем духе, Я бы никогда не додумалась до такого.
     Ќа следующий день во  дворце  Ѓоргезе  ЋлимпиЯ  представила  мне  своих
гостей.
     -  ќто  монсиньор  Љиджи  из  древнего   кнЯжеского   рода,   некоторые
представители которого занимали в свое  времЯ  ‘вЯтой  Џрестол;  сегоднЯ  он
возглавлЯет римскую полицию; пожар, о котором Я тебе рассказывала,  принесет
ему большую выгоду, а сто тысЯч, которые он мне заплатит, будут его  вкладом
в одно очень интересное предприЯтие. Ђ это граф Ѓраччиани,  самый  известный
врач в …вропе, и  он  будет  руководить  всей  операцией,  -  потом  ЋлимпиЯ
добавила, понизив голос. - Ћба они - мои друзьЯ, и Я умолЯю  тебЯ  предельно
внимательно отнестись к их просьбам.
     - Њожешь за менЯ не волноватьсЯ, - уверила Я подругу.  ЉнЯгинЯ  сделала
необходимые  распорЯжениЯ,  чтобы  нас  никто  не   беспокоил,   и   потекла
неторопливаЯ беседа.
     - џ пригласила вас отобедать, - кивнула в  мою  сторону  ЋлимпиЯ,  -  в
компании с одной из самых известных во  ”ранции  либертиной;  она  ежедневно
преподает нам, римлЯнам, уроки, как наслаждатьсЯ преступлением  и  извлекать
из него пользу, к ее присутствие не помешает нам,  друзьЯ  мои,  вести  свои
разговоры.
     - ‚ самом деле,  мадам,  -  заговорил  глава  полиции,  -  вы  считаете
преступлением  незамысловатый  и  вобщем  вполне  банальный  поступок?  Ђ  Я
полагаю, что самое губительное, что имеетсЯ во всЯком большом городе  -  это
благотворительные учреждениЯ:  они  выкачивают  энергию,  расслаблЯют  волю,
взращивают лень, они вредны во всех отношениЯх; нищий - такаЯ же  обуза  длЯ
государства, как бесполезнаЯ ветка длЯ персикового дерева: она вытЯгивает из
него соки и не дает плодов. —то делает садовник с такой веткой?  ‘резает  ее
без всЯких сожалений. ’очно так же  должен  поступить  государственный  муж;
кстати, один из основных законов природы заключаетсЯ в том, что  в  мире  не
существует ничего лишнего. Ђ попрошайка - бесполезный паразит, он не  только
потреблЯет часть того, что производит способный человек, что  само  по  себе
приносит вред, но и становитсЯ опасен, как только вы лишаете  его  подаЯний.
Њой план состоит в  следующем:  вместо  того,  чтобы  раздавать  гроши  этим
несчастным, надо  сконцентрировать  все  усилиЯ  и  истребить  их  -  именно
истребить полностью  и  нечего  тут  миндальничать,  перебить,  как  вредных
животных. €менно по этой причине  Я  предложил  кнЯгине  сто  тысЯч  золотых
цехинов за уничтожение всех этих заведений, которые ЯвлЯютсЯ Язвами на  теле
нашего города. ќто во-первых, а во-вторых, на их месте Я  намерен  построить
приюты длЯ путешественников, пилигримов и прочей порЯдочной публики - просто
снести с лица земли некоторые ветхие зданиЯ и возвести новые. —асть средств,
которые  сейчас  идут  на  содержание  больниц   длЯ   бездельников,   будут
выплачиватьсЯ мне, кроме того, Я буду иметь ежегодную  ренту  в  сто  тысЯч;
таким образом Я потерЯю только доход за первый год в пользу синьоры Ѓоргезе,
котораЯ, в лице графа Ѓраччиани нашла человека, способного избавить  ђим  от
этих  заведений  и  подготовить  фундамент.  Ќайти   деньги   длЯ   будущего
строительства не составит труда - достаточно тех, которые сейчас расходуютсЯ
на больницы {ќтот план действительно рассматривалсЯ в бытность мою в ђиме, и
здесь изменены только имена. (Џрим. автора)}. ‚  настоЯщее  времЯ  в  городе
двадцать  восемь  таких  приютов,  -  продолжал  Љиджи,  -  а  также  девЯть
пансионов, где живет около восьмисот бедных девиц,  которых  Я,  разумеетсЯ,
включаю в свой список. Љороче говорЯ, поджечь надо все сразу,  в  гигантском
пожаре погибнут тридцать или сорок тысЯч ничтожных  и  бесполезных  людишек,
они будут принесены в жертву, во-первых,  ради  благосостоЯниЯ  государства,
во-вторых, ради удовольствиЯ Ћлимпии, котораЯ к  тому  же  получит  неплохие
деньги, в-третьих, длЯ увеличениЯ  моего  состоЯниЯ,  в  результате  чего  Я
сделаюсь одним из самых богатых свЯщеннослужителей, если план наш удастсЯ.
     - ‘даетсЯ мне, - заметил Ѓраччиани, - что главный  исполнитель  получит
меньше всего, вернее, вообще ничего, и вам не приходит в  голову  предложить
мне хотЯ бы один цехин из громадных прибылей, которые вы предвкушаете.
     - Љиджи имел в виду, что Я поделюсь с  вами,  -  поспешила  вступить  в
разговор ЋлимпиЯ, - но, видимо, вы правы:  сто  тысЯч  -  это  действительно
очень скромнаЯ сумма, тем более, если разделить ее на двоих, и Я  думаю,  вы
должны также  потребовать  сотню  тысЯч  в  качестве  своей  доли,  так  как
монсиньор понимает, что более удачного исполнителЯ  длЯ  этого  плана  найти
невозможно.
     - ’ихо, тихо, господа, - сказал служитель церкви, -  давайте  не  будем
ссоритьсЯ из-за таких пустЯков в самом начале нашего предприЯтиЯ, иначе ни к
чему путному оно не приведет. џ обещаю графу такую же сумму, что  и  синьоре
Ѓоргезе, а также премию сто тысЯч франков вот этой очаровательной даме, -  и
Љиджи улыбнулсЯ мне. - Џодруга Ћлимпии должна иметь такой же характер  и  за
одно это заслуживает, чтобы считать ее нашей сообщницей.
     - Ћна обладает необыкновенными талантами, - - подхватила кнЯгинЯ, - и Я
обещаю, что она вас не разочарует. ‚опрос  о  вознаграждении  можно  считать
решенным, и от имени  своих  друзей  Я  принимаю  ваше  предложение,  теперь
остаетсЯ привести ваш план в исполнение.
     - џ сделаю это, - заЯвил Ѓраччиани с важным видом, - и обещаю,  что  не
ускользнет ни одна из жертв государственной мудрости Љиджи или, скорее,  его
порочного сластолюбиЯ.
     - Ќо на ком же теперь будут ставить свои эксперименты римские  доктора?
- спросила Я.
     - †юльетта права в том. что почти все  они  имеют  привычку  испытывать
свои лекарства на тех  бедных  пациентах,  чьЯ  жизнь  ничего  не  стоит.  џ
вспомнила, - продолжала ЋлимпиЯ, - слова юного €берти, моего личного  врача,
сказанные им не далее, как вчера, когда он пришел ко  мне  в  спальню  сразу
после одного  из  своих  опытов.  "Љакую  пользу  извлекает  государство  из
существованиЯ этих ничтожеств, которыми кишат наши приюты?  -  сказал  он  в
ответ на мой неодобрительный взглЯд, когда  Я  узнала,  чем  он  только  что
занималсЯ. - ‚ы окажете обществу плохую услугу, если запретите нам, истинным
художникам от медицины, оттачивать наше мастерство на отбросах  общества.  ‚
этом  их  единственное  предназначение;  Џрирода,  сотворив  их  слабыми   и
беззащитными, сама указала на него,  и  воздерживатьсЯ  от  этого  -  значит
пренебрегать советами Џрироды". "Ћднако, - заметила Я,  отвлекаЯсь  от  этой
темы, - что будет, если какой-то презренный интерес  заставит  богатого  или
влиЯтельного человека воспользоватьсЯ болезнью какого-нибудь  несчастного  и
совершить преступление против его  личности,  скажем,  если  ему  вздумаетсЯ
пригласить врача, чтобы ускорить смерть больного? Љак  по-твоему,  может  ли
доктор принЯть такое предложение?"
     "ђазумеетсЯ, - отвечал мой юный эскулап, - при условии, что ему  хорошо
заплатЯт, тогда у него не будет другого выбора. ‚едь ему не  надо  опасатьсЯ
своего  сообщника,  как  и  тому  нечего  опасатьсЯ  его,  потому  что   оба
заинтересованы хранить тайну. Ћтказ же от выгодного  предложениЯ  ничего  не
даст врачу, и ему нечем похвастать, если он сделает подобную глупость, пусть
даже такое предложение - не из тех, что делают честному  человеку;  отклонив
его, он ничего не  получит,  кроме  сомнительного  морального  удовольствиЯ,
гораздо меньшего, чем то, которое доставит ему предложеннаЯ  сумма.  €  даже
свой отказ ему нечем мотивировать,  если  не  считать  того,  что  он  может
сослатьсЯ на свой долг, зато вместо вознаграждениЯ он сорвет лишь ничего  не
значащие аплодисменты своей совести. „авайте предположим, что  врач  захочет
ради собственного удовольствиЯ выдать правосудию человека, предложившего ему
покончить с пациентом. Ќу и что он из  этого  выиграет?  Џолучит  скудное  и
презренное удовлетворение от исполненного долга - только и всего. ‘равните -
мимолетное  удовольствие  или  кругленькаЯ  сумма  за   сокращение   чьей-то
ничтожной жизни - и скажите, какой здравомыслЯщий человек  будет  колебатьсЯ
между этими двумЯ решениЯми? ’ак  что  умный  доктор  непременно  согласитсЯ
ускорить кончину пациента и будет держать Язык за зубами".
     - ‚от что сказал мне €берти, самый  очаровательный,  самый  любезный  и
мудрый врач в ђиме {Џозвольте мне еще  раз  вспомнить  добрым  словом  этого
необыкновенного человека, и пусть он простит менЯ за то, что Я  не  изменила
его имЯ в своих записках и сообщила его всему миру. (Џрим. автора)},  и  вы,
конечно, понимаете, что он без труда убедил менЯ. Ћднако давайте вернемсЯ  к
нашему делу,  -  спохватилась  ЋлимпиЯ,  -  вы  уверены  в  успехе,  дорогой
Ѓраччиани? Ќет ли здесь опасности, что неуместные усилиЯ спасателей разрушат
наши  планы?  ‚едь  человеческие  порывы,  которые  иногда   бывают   просто
отвратительны, могут помешать нам и спасти многих из наших жертв.
     - џ уже думал об этом, - ответил граф. - џ устроюсь  на  высоком  холме
посреди города, откуда буду швырЯть  зажигательные  бомбы  -  тридцать  семь
штук, по одной на каждый приют. ќто будет заградительный огонь. ‡атем, через
определенное времЯ, будут выпущены другие снарЯды,  и  как  только  пожарные
укротЯт пламЯ в одном месте и перейдут к другому, огонь там вспыхнет снова.
     - „а, в таком случае, граф, вы спалите весь город.
     - ‚от именно, - сказал доктор, - и наше предприЯтие, как бы ни было оно
ограничено по размаху, унесет жизни половины населениЯ ђима.
     - Ќекоторые больницы находЯтсЯ  в  самых  бедных  трущобах,  -  заметил
Љиджи, - и ни один из этих районов не уцелеет.
     - ‚ас это смущает? - поинтересовалась ЋлимпиЯ.
     - Ќичуть, синьора, - в один голос ответили Љиджи и граф.
     - Њне кажетсЯ, эти господа тверды в своем решении, - сказала Я кнЯгине,
- и Я не сомневаюсь,  что  преступление,  которое  они  намерены  совершить,
окажетсЯ длЯ них весьма полезным.
     - ‚ этом плане нет ничего преступного, - объЯснил  Љиджи.  -  ‚се  наши
ошибки в области этики происходЯт из абсурдности наших представлений о добре
и зле.
     - …сли мы полностью осознаем индифферентность всех наших действий,  нам
будет  Ясно,  что  поступки,  называемые  нами  справедливыми,  не  ЯвлЯютсЯ
таковыми  в  глазах  Џрироды,   а   те,   которые   мы   квалифицируем   как
несправедливые, возможно, по ее мнению, представлЯют  собой  высшую  степень
разумности и справедливости, ибо надежно гарантируют нас от  ошибок.  Ћднако
детские предрассудки сбивают нас с толку и будут вводить  в  заблуждение  до
тех пор, пока мы не перестанем  слушать  их.  Ќо  увы,  видимо,  так  уж  мы
устроены, что  тогда  только  зажигаем  лампу  философии,  когда  уже  не  в
состоЯнии наслаждатьсЯ  и  пользоватьсЯ  ее  светом,  когда  в  конце  пути,
нагромоздив горы глупостей, обнаруживаем источник своего  невежества.  Џочти
всегда  в  качестве  компаса  при  определении  правого  и  неправого  дела,
справедливости и несправедливости мы используем законы своего правительства.
Њы говорим: если закон запрещает то  или  иное  действие,  стало  быть,  это
действие несправедливо, но такой способ суждениЯ очень обманчив,  ибо  любой
закон защищает всеобщий, то есть абстрактный интерес, но нет  ничего,  более
чуждого  индивидуальному  интересу,  нежели  интерес   всеобщий.   ќто   два
взаимоисключающих понЯтиЯ, следовательно, нет ничего более  несправедливого,
чем закон, который приносит собственные интересы людей  в  жертву  всеобщим.
Њне могут возразить, что человек сам желает жить в обществе и именно поэтому
должен жертвовать частью своих благ ради общественного блага.  „опустим,  но
как отдать эту часть, не будучи уверенным, что ты получишь по  крайней  мере
столько же, сколько отдашь? Ѓолее того,  человек  ничего  не  выигрывает  от
договора, который он заключает и согласно которому  он  подчинЯетсЯ  закону,
так как закон в любом случае требует от него много больше, чем предлагает, и
на один случай, когда закон защищает его, приходЯтсЯ тысЯчи других, когда он
его жестоко ущемлЯет; выходит,  нет  смысла  подчинЯтьсЯ  закону  или  можно
подчинЯтьсЯ ему  при  условии,  что  он  будет  гораздо  либеральнее.  ‡акон
существует только длЯ того, чтобы сохранить предрассудки как  можно  дольше,
чтобы продлить нашу позорную зависимость; закон - это Ярмо, которое  человек
надевает на человека, как только видит, что его шеЯ свободна от других оков.
Ђ в наказании, которому подвергаетсЯ нарушитель закона, Я вижу все  признаки
жестокости, а вовсе не средство улучшить человека, что должно быть,  на  мой
взглЯд, целью законодателей. Љроме того,  нет  ничего  проще,  чем  избежать
наказаниЯ, и этот факт лишний раз  вдохновлЯет  свободную  и  предприимчивую
личность. Џора уЯснить раз и навсегда, что  законы  -  это  неэффективные  и
опасные установлениЯ, их единственнаЯ задача  -  умножать  преступлениЯ  или
делать их более изощренными и хитроумными. Ќе благодарЯ  законам  и  религии
человечество достигло своего нынешнего величиЯ и своей  славы,  трудно  себе
представить, насколько замедлили прогресс эти  презренные  путы.  ‘вЯщенники
осмеливаютсЯ проклинать страсти,  законники  стремЯтсЯ  заковать  страсти  в
цепи. Ќо попробуйте сравнить страсти и законы, и вы  увидите,  что  принесло
человечеству  больше  благ.  Љто  может  сомневатьсЯ  в  словах   ѓельвециЯ,
утверждавшего, что страсти длЯ морали то же самое, что длЯ физики  движение?
’олько страстЯм обЯзаны мы всевозможным изобретениЯм и  шедеврам  искусства;
страсти, полагает тот же автор,  надо  считать  удовлетворением  длЯ  ума  и
мощным  двигателем  длЯ  великих  дел.  ‹юди,  не  вдохновлЯющиесЯ  сильными
страстЯми - это презренные черви. ’олько  великие  страсти  могут  порождать
великих людей. Љогда страсть угасает, в человеческое сердце и тело проникает
старость, когда старость исчезает совсем, на ее место приходит  глупость.  €
вот теперь Я хочу  спросить  вас,  чем  можно  считать  законы,  запрещающие
страсти, как не опасными во всех отношениЯх? ‚  истории  любой  страны  есть
периоды анархии и периоды, когда порЯдок поддерживаетсЯ  самыми  строгими  и
суровыми законами, и всем  известно,  что  выдающиесЯ  событиЯ  случаютсЯ  в
моменты, когда люди плюют на законы. Љак  только  закон  начинает  проЯвлЯть
свою деспотическую власть, дух человеческий впадает  в  фатальную  летаргию;
хотЯ при этом порок перестает быть заметным, еще более  становитсЯ  заметным
исчезновение всех добродетелей, и в такие времена ржавеют внутренние пружины
в людЯх и зреют революции.
     - ‘тало быть, - вставила ЋлимпиЯ,  -  вы  хотите  вообще  отменить  все
законы?
     - Ќет.  џ  утверждаю,  что  возвратившись  к  Џрироде,  человек  станет
счастливее, чем под игом закона. џ против того, чтобы человек отказалсЯ хоть
от одной из своих способностей. —еловеку не нужны законы  длЯ  самозащиты  -
длЯ этого Џрирода вложила в него достаточно инстинктов и энергии; взЯв закон
в свои собственные руки, человек всегда добьетсЯ  более  быстрой  и  чистой,
более надежной, основанной на силе, справедливости, чем в суде, ибо его  акт
личной справедливости будет определЯтьсЯ его личным интересом и  личной  его
обидой,  между  тем  как  человеческие   законы   отражают   интересы   всех
законодателей, которые участвуют в создании этих установлений.
     - Ћднако без законов и вы будете терпеть угнетение.
     - „лЯ менЯ это не важно, если Я получу право  отплатить  угнетателю,  Я
предпочитаю терпеть угнетение от  соседа,  которого  могу  угнетать  в  свою
очередь, нежели от закона, перед которым Я бессилен.  ‘трасти  моего  соседа
страшат менЯ гораздо меньше, чем несправедливость закона, ибо Я всегда смогу
укротить их, но ничто  не  в  силах  противостоЯть  несправедливому  закону,
против закона средств нет, и помощи ждать  неоткуда.  ‚се  недостатки  людей
происходЯт от Џрироды, соответственно человек  не  может  придумать  законы,
которые были бы лучше ее законов, и ни один человек не имеет права подавлЯть
в себе то, что  в  него  вложила  Џрирода.  Џрирода  не  установила  никаких
кодексов, единственный ее закон навечно запечатлен в человеческом сердце: он
гласит, что надо любой ценой удовлетворЯть свои страсти и ни  в  чем  им  не
отказывать.  ЌельзЯ  гасить  в  себе  порывы  этого  универсального   закона
независимо от того, какими  могут  быть  их  последствиЯ,  пусть  это  будет
заботой тех, кого эти порывы могут задеть или оскорбить, и сильнаЯ  личность
всегда найдет  способ  противостоЯть  им.  ‹юди,  которые  считали,  что  из
необходимости жить вместе вытекает необходимость придумать длЯ себЯ какие-то
установлениЯ, глубоко заблуждались: законы длЯ общества нужны не больше, чем
длЯ живущего в лесу человека. Ќе нужен всеобщий меч правосудиЯ -  у  каждого
есть свой собственный.
     -  Ќо  не  все  поймут  это  правильно,  и  может  воцаритьсЯ  всеобщаЯ
несправедливость...
     - ќто невозможно. Ќикогда „жованни не будет несправедлив по отношению к
„жузеппе, знаЯ, что тот может дать ему отпор, но этот „жованни скоро  станет
в высшей степени несправедливым, обнаружив, что ему  нечего  боЯтьсЯ,  кроме
законов, которых  легко  избежать.  ‘кажу  больше:  без  законов  количество
преступлений возрастет, без законов мир превратитсЯ в один огромный  вулкан,
изрыгающий из себЯ непрерывный поток самых отвратительных  злодеЯний,  но  Я
утверждаю, что  такаЯ  ситуациЯ  предпочтительнее,  много  предпочтительнее,
нежели то, что мы имеем сейчас. џ предвижу нескончаемые конфликты,  войны  и
столкновениЯ,  но  это  ерунда  по  сравнению  с  тем,  что  происходит  под
недремлющим оком закона, ведь закон часто карает невинного, и к общему числу
жертв   преступников   добавлЯетсЯ   масса   жертв   судейских   ошибок    и
злоупотреблений: дайте нам анархию, и жертв станет меньше. Љонечно, и у  нас
будут жертвоприношениЯ, но свирепаЯ слепаЯ волЯ законов останетсЯ в прошлом.
Ћблеченный правом отмщениЯ, угнетенный человек найдет  быстрый,  надежный  и
экономичный способ наказать своего обидчика, не трогаЯ никого другого.
     - Ћднако, открываЯ двери произволу и монархии, вы неизбежно  порождаете
жестокий деспотизм...
     - …ще одно заблуждение: как  раз  злоупотребление  законов  приводит  к
деспотизму; деспот - тот, кто  создает  законы,  кто  по  своему  усмотрению
изменЯет их и  заставлЯет  служить  собственным  интересам.  ‹ишите  деспота
возможности  злоупотреблениЯ,  и  это  будет  конец  тирании.   Ќикогда   не
существовало тирана, который бы не  использовал  законы  длЯ  удовлетворениЯ
своей  жестокости;  если  повсюду  человеческие  права  будут   распределены
равномерно, чтобы дать каждому  возможность  отплатить  за  причиненные  ему
обиды, никакой деспот поЯвитьсЯ не может, ибо он будет сброшен,  как  только
он поднимет руку на первую, жертву. Ќикогда тираны не поЯвлЯлись во  времена
анархии, они процветают лишь под прикрытием закона и  достигают  власти  при
его помощи, приспосабливаЯ затем закон к своим потребностЯм.  ’аким  образом
под крылом закона царит произвол, таким образом  законодательный  акт  хуже,
чем  анархиЯ,  красноречивым  свидетельством  этого  служит  тот  факт,  что
правительство всегда стремитсЯ погрузить государство в пучину анархии, когда
намереваетсЯ ввести новую конституцию. —тобы отменить  прежние  законы,  оно
устанавливает революционный режим, в котором вообще нет никаких  законов,  и
из этого режима в конце концов рождаютсЯ новые законы. Ќо новое  государство
бывает хуже предыдущего, ибо оно вырастает из него, ибо прежде  чем  достичь
своей цели - ввести конституцию, ему приходитсЯ вначале установить монархию.
‹юди чисты и хороши только в естественном состоЯнии, как только они от  него
удалЯютсЯ, начинаетсЯ их деградациЯ.  ’ак  что  выбросьте  из  головы  мысль
улучшить  людей  через  посредство  закона,  выбросьте  как  можно   скорее.
ЏовторЯю: при помощи законов вы породите еще больших негодЯев, более  хитрых
и порочных, но не создадите добродетельных людей.
     - Ќо ведь преступлениЯ - это чума нашего времени, монсиньор. —ем больше
законов, тем меньше преступлений.
     - •орошенькаЯ насмешка над здравым смыслом и  больше  ничего.  Ќо  если
серьезно, надо признать, что именно множество  законов  порождает  множество
преступлений. Џерестаньте считать, что преступен тот или иной  поступок,  не
создавайте законов, и преступлениЯ исчезнут.
     - џ хочу вернутьсЯ  к  первой  части  вашего  постулата:  преступлениЯ,
говорите вы - это чума нашего времени. Љакой софизм!  —умой  нашего  времени
уместнее назвать любой  разрушительный  механизм,  угрожающий  существованию
всех жителей земли, так давайте посмотрим, отвечают  ли  преступлениЯ  этому
определению.
     - ‘овершаемое преступление представлЯет  собой  отношениЯ  между  двумЯ
людьми. Ћдин совершает этот акт, второй служит его жертвой. €так,  мы  имеем
двоих,  один  из  которых  счастлив,  другой  -  несчастен,   следовательно,
преступление не есть чума нашего времени, так как делаЯ  половину  населениЯ
земли несчастной, оно делает счастливой другую половину. Џреступление  -  не
что иное, как средство, которое употреблЯет  Џрирода  длЯ  достижениЯ  своих
целей  по  отношению  к  нам,  смертным,  и   длЯ   сохранениЯ   равновесиЯ,
необходимого в мире. Ћдного этого объЯснениЯ вполне достаточно, чтобы  стало
Ясно, что не человеку дано карать преступление, ибо оно - дело рук  Џрироды,
только она обладает над нами всеми правами, которых мы начисто лишены.  …сли
посмотреть под другим углом зрениЯ, преступление - следствие страсти, и если
страсти, как Я уже говорил, следует считать единственными пружинами  великих
дел, необходимо поощрЯть преступление, дающее энергию обществу,  и  избегать
добродетели, котораЯ  подтачивает  силы.  ‘тало  быть,  не  надо  наказывать
преступление, напротив, надо способствовать ему, а добродетель вытеснить  на
второй план, где в конечном счете похоронить ее под толщей презрениЯ, какого
она  и  заслуживает.  Љонечно,  мы  не  должны  путать  великие   деЯниЯ   с
добродетелЯми, очень часто добродетель отстоит неизмеримо далеко от великого
дела,  а  еще  чаще  великое  дело  представлЯет   собой   самое   настоЯщее
преступление. Љроме того, великие дела необходимы, а добродетели -  никогда.
Ѓрут,  добрейший  глава  своего  семейства,  был  всего  лишь  туповатым   и
меланхоличным малым, а тот  же  Ѓрут,  ставший  убийцей  –езарЯ,  осуществил
одновременно и преступление и великое дело: первый  осталсЯ  бы  неизвестным
длЯ истории, а второй сделалсЯ одним из ее героев.
     - ‚ыходит, по вашему мнению, можно прекрасно чувствовать  себЯ  посреди
самых черных преступлений?
     -  Љак  раз  в  добродетельной  среде  невозможен  внутренний  комфорт,
поскольку всем Ясно, что это - неестественнаЯ  ситуациЯ,  это  -  состоЯние,
противное Џрироде, котораЯ может существовать, обновлЯтьсЯ,  сохранЯть  свою
энергию  и  жизнестойкость  только   благодарЯ   бесчисленным   человеческим
злодеЯниЯм, то есть самое лучшее длЯ нас - постаратьсЯ  сделать  добродетели
из всех человеческих пороков и пороки из всех человеческих добродетелей.
     - €менно этим Я и занимаюсь с  пЯтнадцатилетнего  возраста,  -  заметил
Ѓраччиани, - и честно скажу вам, что наслаждалсЯ каждой минутой своей жизни.
     - „руг мой, - сказала ЋлимпиЯ, обращаЯсь к Љиджи, - с вашими этическими
воззрениЯми, которые вы нам изложили,  вы  должны  обладать  очень  сильными
страстЯми. ‚ам сорок лет - возраст, когда они проЯвлЯют себЯ с особой силой.
„а, навернЯка вы совершили немало ужасов!
     - Џри его положении, - сказал Ѓраччиани, - будучи  главным  инспектором
римской полиции, он имеет достаточно возможностей творить зло._
     - Ќе буду отрицать, - согласилсЯ Љиджи,  -  что  у  менЯ  исключительно
благоприЯтные возможности длЯ злодейства; не стану также убеждать  вас,  что
не использовал их в полной мере.
     -   ‚ыходит,    вы    поступаете    несправедливо,    подстрекаете    к
лжесвидетельству, фальсифицируете факты, -  словом,  используете  доверенные
вам орудиЯ ”емиды, чтобы наказывать невиновных? - спросила синьора Ѓоргезе.
     - € делаЯ все, что вы  упомЯнули,  Я  поступаю  в  согласии  со  своими
принципами, поэтому считаю, что поступаю  правильно.  …сли  Я  полагаю,  что
добродетель опасна в этом мире, почему Я не должен уничтожать  тех,  кто  ее
проповедует? ‘ другой стороны, если Я признаю порок полезной  вещью,  почему
не должен Я помогать ускользнуть от закона тем, кто молитсЯ пороку? џ  знаю,
что менЯ называют несправедливым, но пусть менЯ назовут еще худшим словом  -
мне наплевать на  общественное  мнение:  мое  поведение  совпадает  с  моими
принципами, и совесть моЯ спокойна. Џрежде чем действовать таким образом,  Я
внимательно проанализировал свои взглЯды, затем выстроил на их основе  линию
жизни; пусть весь мир  клеймит  менЯ,  мне  наплевать  на  это.  џ  действую
согласно своим убеждениЯм и за свои поступки отчитываюсь только перед  самим
собой.
     - ‚от истиннаЯ философиЯ, - с одобрением произнес Ѓраччиани. - џ еще не
довел свои принципы до такой высоты, как  это  сделал  синьор  Љиджи,  хотЯ,
уверЯю вас, они абсолютно схожи, и Я осуществлЯю их так же часто и  с  такой
же искренностью.
     - Њонсиньор, - сказала ЋлимпиЯ главе римской полиции, - вас обвинЯют  в
том, что вы слишком часто используете дыбу, причем,  как  говорЯт,  особенно
подвергаете этой пытке невинных и лишаете их жизни таким зверским способом.
     - џ постараюсь объЯснить эту загадку, - сказал Ѓраччиани.  -  Џытка,  о
которой вы говорите, составлЯет главное  удовольствие  нашего  озорника:  он
возбуждаетсЯ, наблюдаЯ ее, и извергаетсЯ, если пациент испускает дух.
     - Џослушайте, граф, - поморщилсЯ Љиджи, - мне бы не хотелось, чтобы  вы
превозносили здесь мои вкусы, Я также не уполномочивал  вас  раскрывать  мои
тайные слабости.
     - Ќапротив, мы очень благодарны графу за такое поЯснение, - с  живостью
заговорила Я, - Ћлимпии было весьма приЯтно услышать об этом, ибо от  такого
необыкновенного человека многое можно  ожидать;  со  своей  стороны,  готова
признать, что и менЯ глубоко тронуло то, что Я узнала.
     - Њы были бы тронуты еще больше, - подхватила ЋлимпиЯ, - если бы синьор
продемонстрировал нам свою любимую забаву.
     - Џочему бы и нет,  -  ответил  распутник,  -  у  вас  есть  под  рукой
подходЯщий объект?
     - ‘колько угодно.
     - •орошо, но они, возможно, не обладают всеми необходимыми качествами.
     - —то вы имеете в виду?
     - Џациент должен  быть  истощен  до  крайности,  безупречным  в  смысле
поведениЯ и безропотен, - объЯснил Љиджи.
     - € вы можете найти все эти качества  в  одном  человеке?  -  удивилась
ЋлимпиЯ.
     - ђазумеетсЯ, - уверил ее высший судейский  чин,  -  мои  тюрьмы  полны
такими людьми, и если хотите, менее, чем через час, Я доставлю сюда пациента
и все остальное, необходимое длЯ того, чтобы вы получили это удовольствие.
     - ‚ы можете длЯ начала описать этот предмет?
     - ЊолодаЯ дама, лет восемнадцати, прекраснаЯ, как  ‚енера,  на  восьмом
месЯце беременности.
     - ЃеременнаЯ! - восхищенно воскликнула Я. - € вы подвергнете  ее  столь
жестокому обращению?
     - ‚ худшем случае она погибнет, в сущности так оно всегда случаетсЯ. Ќо
мне так больше нравитсЯ. ‚место одного вы получаете два  удовольствиЯ:  этот
вид наказаниЯ называетсЯ "корова с теленком".
     - џ уверена, что это несчастное создание ни в чем не виновато.
     - џ два месЯца гною ее в тюрьме.  …е  мать  обвинила  ее  в  воровстве,
которое на самом деле устроил Я, чтобы заполучить девицу. ‹овушка была хитро
задумана и сработала безупречно. ЉорнелиЯ жива и здорова, хотЯ  и  сидит  за
решеткой, стоит вам сказать только слово, и Я заставлю ее  выделывать  такие
танцы на канате, какие и не снились ни одному акробату. Џосле чего Я распущу
слух, что похитил ее из сочувствиЯ, чтобы спасти от наказаниЯ,  и,  запЯтнав
себЯ  тем,  что  глупцы  называют   преступлением,   Я   заслужу   репутацию
справедливого человека.
     - Џрекрасно, - сказала Я, - однако вы оставлЯете в живых ее мать,  и  Я
боюсь, как бы она не узнала правду и не причинила вам больших неприЯтностей.
Ќадежнее будет, если убедить, что она - соучастница дочери, или что-нибудь в
этом духе.
     - Ђ вдруг в семье есть и другие члены? - предположил граф.
     - Ѓудь их даже двадцать человек, -  заЯвила  ЋлимпиЯ,  -  мне  кажетсЯ,
личное спокойствие синьора Љиджи стоит того, чтобы уничтожить их всех.
     - Љак вы ненасытны, люди, - вздохнул блюститель закона, -  но  Я  прошу
вас не беспокоитьсЯ о  моем  благополучии,  которое  проистекает,  из  вашей
похоти и вашего коварства. Њежду прочим, кроме матери у Љорнелии есть  брат,
и Я обещаю вам, что все трое умрут на ваших глазах, под пыткой, которую граф
соблаговолил назвать источником моего удовольствиЯ.
     - ќто как раз то, чего мы хотели, - кивнула ЋлимпиЯ, - если уж вы зашли
так далеко в своих кровожадных проказах, надо довести их до конца, ведь  нет
ничего хуже, чем остановитьсЯ на полпути. Ћ, черт менЯ возьми,  -  застонала
вдруг блудница, растираЯ себе влагалище прЯмо через платье, - Я уже  истекаю
от восторга.
     Љиджи немедленно поднЯлсЯ и  пошел  сделать  необходимые  распорЯжениЯ.
Њестом казни был избран  маленький  сад,  окруженный  густыми  кипарисами  и
примыкавший к будуару Ћлимпии, и мы начали ласкать и возбуждать друг друга в
ожидании необычного зрелища. Љиджи и ЋлимпиЯ были хорошо и давно знакомы,  а
Ѓраччиани до этого днЯ не имел никаких дел с  моей  подругой,  мне  же  были
незнакомы оба мужчины. Џоэтому кнЯгинЯ взЯла на  себЯ  труд  сделать  первые
шаги: она сама раздела менЯ и, обнаженную, начала так  и  эдак  поворачивать
перед восхищенными поклонниками, потом они набросились на менЯ, но  чисто  в
итальЯнском духе, то есть единственным объектом их вниманиЯ  стал  мой  зад;
они целовали и облизывали его, нежно щекотали и  обсасывали  отверстие,  это
продолжалось довольно долго, но они все никак не  могли  насытитьсЯ  и  вели
себЯ так, будто забыли, что перед ними женщина. ’олько четверть часа  спустЯ
установилось некое подобие порЯдка. Ѓраччиани слилсЯ с Ћлимпией,  котораЯ  к
этому времени также разделась, а Я сделалась добычей Љиджи.
     - Ќе торопитесь, прелестное создание, - сказал мне гнусный  развратник,
прильнув лицом к моим Ягодицам, - дело в том,  что  мои  чувства  от  долгой
привычки  несколько  притупились,  и   мне   придетсЯ   потрудитьсЯ,   чтобы
почувствовать твердость в чреслах. ќто потребует времени и, возможно, утомит
вас, в конце концов у менЯ может ничего не получитьсЯ, но в любом случае  вы
доставите мне удовольствие, а это, по-моему, все, о чем может мечтать  любаЯ
женщина.
     ЏроизносЯ эти слова, развратник изо всех  сил  теребил  и  тискал  свой
инструмент и продолжал лобзать мой зад.
     - Њадам, - обратилсЯ он  к  Ћлимпии,  к  заднему  проходу  которой  уже
примеривалсЯ Ѓраччиани, - мне не очень  нравитсЯ  заниматьсЯ  этим  делом  в
одиночестве, думаю, графу  также  не  помешает  постороннЯЯ  помощь.  “  вас
навернЯка наготове есть девчонки или мальчишки, которые  смогут  возбуждать,
сосать и сократировать нас, и мы доберемсЯ до алтарей Љаллипигийской  ‚енеры
бодрыми и сильными.
     ЋлимпиЯ дернула за сонетку,  и  в  комнату  в  тот  же  миг  вошли  две
пЯтнадцатилетние девочки - блудница всегда держала помощниц под рукой.
     - Ђга, очень хорошо, - заметил вельможа, - пусть немедленно  приступают
к своим обЯзанностЯм.
     Ћни повиновались  с  полуслова,  и  в  их  детские  руки  Љиджи  вложил
бесславные остатки своей мужественности, не переставаЯ  покрывать  поцелуЯми
мои Ягодицы; скоро Язык его проник в норку, но никаких признаков успеха Я не
ощутила. Ѓолее удачливый Ѓраччиани тем временем уже проник в анус кнЯгини, а
ее служанка, стоЯ на коленЯх, сосала ее отверстие. Љиджи несколько мгновений
смотрел на них, потом рассвирепел, раздвинул мои Ягодицы, вложил между  ними
свой полуотвердевший член и велел девочке  пороть  себЯ,  но,  увы,  негодЯи
только опозорил мои прелести: ему недоставало стойкости, и  он  отступил.  Ђ
вину за свое поражение возложил на бедную девочку.
     - …сли бы ты постаралась, - взревел он, - этого бы не  произошло.  -  €
мощным пинком отшвырнул ребенка далеко в сторону.
     - ‚ чем дело, монсиньор, в чем дело! - воскликнула ЋлимпиЯ. -  Ќакажите
эту тварь построже, выпорите ее, Я никогда с ними не церемонюсь.
     - ‚ы правы, мадам, - сказал Љиджи, хватаЯ хлыст.
     € несмотрЯ на трогательную грацию и нежность юного  созданиЯ,  несмотрЯ
на обольстительное тело, варвар с  такой  Яростью  накинулсЯ  на  него,  что
шестым ударом вырвал большой кусок плоти. џ заметила, что его  дикий  взглЯд
блуждает по моим Ягодицам, а рука крепко сжимает хлыст и подбодрила его:
     - Ѓейте, не бойтесь и бейте сильнее. џ догадываюсь, чего вам хочетсЯ  и
готова принЯть ваши удары. „авайте же, дорогой, и не щадите менЯ.
     Љиджи не заставил просить себЯ дважды и выпорол менЯ так  основательно,
что его вЯлый орган обрел силу и достаточную стойкость, чтобы пронзить менЯ.
џ поспешно принЯла нужную позу, он овладел мною, и тела наши возликовали.
     -  —то  вы  думаете  насчет  оргазма?  -   поинтересовалсЯ   Ѓраччиани,
пристраиваЯсь сзади к моему партнеру.
     - „умаю, пока не стоит, - отвечал Љиджи.  -  ‚переди  у  нас  серьезное
дело, поэтому лучше сохранить силы: мы можем позволить себе  пролить  сперму
только во времЯ агонии Љорнелии и ее семейства.
     Ќа том и порешили, и, не обращаЯ никакого вниманиЯ  на  наши  ощущениЯ,
оба  распутника  в  тот  же  момент,  сошли  с  боевых  коней,  и  на  смену
удовольствиЯм похоти пришли застольные наслаждениЯ. Џосреди  трапезы  Љиджи,
почти совершенно пьЯный, предложил положить на стол одну из -  девочек,  ту,
которую он не порол, и полакомитьсЯ с ее Ягодиц  горЯчим  душистым  омлетом.
’ак и было сделано, и бедный ребенок зашелсЯ в крике  от  невыносимой  боли,
что нисколько не помешало пирующим  хладнокровно  втыкать  вилки  в  кусочки
Яичницы, лежавшей на подносе из ободранной и окровавленной плоти.
     - Ѓыло бы забавно  запить  все  это  соком  из  ее  грудей,  -  заметил
Ѓраччиани.
     - џ согласен, - сказал Љиджи, - только прежде Я вставлю ей  клистир  из
кипЯщей воды.
     - џ тоже хочу сделать ей клистир: влить во влагалище-порцию  уксуса,  -
подхватила ЋлимпиЯ хриплым голосом, который обычно  поЯвлЯлсЯ  у  нее  в  те
моменты, когда ее голову посещала особенно гнуснаЯ идеЯ.
     - ђаз уж и мне надо высказатьсЯ, - сказала Я, оглЯдев собравшихсЯ, -  Я
предлагаю съесть еще  по  омлету  с  личика  этого  милого  созданиЯ,  чтобы
ненароком выколоть ей глаза, а потом насадить ее  на  вертел  и  оставить  в
центре стола длЯ украшениЯ.
     ‚се эти предложениЯ были осуществлены под жуткий надсадный  вой,  и  мы
продолжали пить, есть и беседовать, любуЯсь восхитительным  зрелищем  жутких
мучений медленно умиравшей жертвы.
     - Љак  вы  нашли  мой  обед?  -  спросила  кнЯгинЯ  Ѓоргезе,  когда  мы
приступили к десерту.
     - ќто великолепно, - последовал наш дружный ответ. € на самом деле обед
был не только вкусен, но и роскошен.
     - ’огда прошу вас испробовать вот этот напиток.
     ќто был ликер, который немедленно осадил все, чем мы набили желудок,  и
три минуты спустЯ мы почувствовали аппетит не меньший, чем  перед  тем,  как
сели за стол. ‚ это времЯ подали новые Яства, на которые мы набросились  как
стаЯ голодных волков.
     - Ђ теперь глоточек другого ликера, - сказала ЋлимпиЯ, - и  посмотрите,
что будет.
     Ќе успели мы выпить этот волшебный  напиток,  как  вновь  почувствовали
приЯтные приступы голода. Ќа столе поЯвились новые блюда, еще более  сытные,
чем предыдущие.
     - Ќа этот раз обойдемсЯ без обычных  вин,  -  продолжала  удивлЯть  нас
ЋлимпиЯ, - начнем с алеатского, закончим фалернским, а  после  сыра  подадут
горЯчительные напитки.
     - Ђ что будем делать с жертвой?
     - ЉлЯнусь потрохами, она еще дышит, - возвестил Љиджи  с  удивлением  в
голосе.
     - Ќеважно, давайте уберем ее отсюда и закопаем, все  равно  -  мертвую,
или живую. Ђ на ее место положим свеженькую.
     ‘казано - сделано: первую девочку снЯли с кола и убрали со  стола,  тот
же самый толстый вертел воткнули в задний проход второй жертвы, котораЯ  нам
служила развлечением в продолжение  третьей  трапезы.  ЌепривыкшаЯ  к  таким
застольным излишествам, Я  испугалась,  что  не  выдержу  более,  однако  же
ошиблась, чем была приЯтно удивлена:  чудодейственный  эликсир  прочистил  и
умиротворил желудок, и хотЯ мы проглотили несметное количество пищи,  каждый
из нас чувствовал себЯ превосходно. ‚тораЯ жертва еще дышала,  когда  подали
третий десерт; наши блудодеи вооружились молотком и щипцами, и всЯ компаниЯ,
кипЯ от похоти и обезумев от опьЯнениЯ, с удвоенной силой принЯлась  терзать
забрызганное кровью тело, и должна признать, что  Я  была  вдохновительницей
этого  натиска.  Ѓраччиани  проделал  над  девочкой  несколько,   физических
экспериментов, причем последний заключалсЯ в получении искусственной молнии,
котораЯ спалила ее. Њы  жадно  наблюдали,  как  жизнь  вытекает  из  сосуда,
бывшего когда-то ее телом, когда привели Љорнелию вместе с матерью и братом,
и их  поЯвление  пробудило  в  нас  желание  новых,  еще  более  извращенных
злодейств.
     …сли красота Љорнелии была безупречна, то ее несчастнаЯ мать,  тридцати
пЯти лет от роду, отличалась несравненным великолепием и изЯществом  форм  и
линий. ‹еонардо, пЯтнадцатилетний брат Љорнелии, ни в чем не уступал  сестре
и матери.
     - Ћго, - обрадовалсЯ Ѓраччиани, привлекаЯ мальчика к себе, -  давненько
Я не видел такого херувимчика.
     Ќо  злосчастное   семейство   настолько   было   подавлено   пережитыми
страданиЯми и горестЯми, что мы все невольно притихли,  не  спускаЯ  глаз  с
прибывших; вы же знаете, друзьЯ, что злодею всегда  доставлЯет  неизъЯснимое
наслаждение  видеть  горе,  которое  его  порочность   принесла   безвинному
человеку.
     - Ћго, в твоих глазах загорелсЯ огонек, - шепнула мне ЋлимпиЯ.
     - ‚полне возможно, - так же тихо ответила Я, - только  каменное  сердце
может остатьсЯ равнодушным при виде такого спектаклЯ.
     - џ тоже не знаю ничего более восхитительного, - согласилась кнЯгинЯ, -
ничто на свете так не будоражит мне кровь и не бросает в жар мою куночку.
     Њежду тем представитель закона  заговорил  торжественным  и  угрожающим
голосом:
     - Ќадеюсь, вы полностью признаете свои преступлениЯ?
     - Њы не совершили ничего дурного, - с достоинством отвечала ЉорнелиЯ.
     - ‚ какой-то момент Я думала, что  моЯ  дочь  виновна  в  воровстве,  -
добавила ее мать, - но ваше поведение объЯснило мне все,  и  Я  понЯла  ваши
черные замыслы.
     - ‘коро вы увидите их еще лучше, мадам.
     Њы вывели пленников в небольшой сад, избранный местом казни, где  Љиджи
подверг их строгому допросу, а  Я  в  это  времЯ  возбуждала  его  дремлющие
мужские атрибуты. ‚ы не представлЯете себе, с каким искусством он  заманивал
их в ловушки, какие хитрые уловки он