, вытер губы и откинул влажные  от  пота  волосы,
которые спадали к его коленЯм.
   - Ќу, ну,  -  сказал  ’аншон,  -  садитесь  поудобнее  и  напишите  все
подробно!
   - Ћ, не бойтесь, - ответил ‘альсед, протЯгиваЯ руку к перу, не бойтесь,
Я все припомню тем, кто менЯ позабыл.
   ‘ этими словами он в последний раз окинул взглЯдом площадь.
   ‚идимо, длЯ пажа наступило времЯ показатьсЯ, ибо, схватив  ќрнотона  за
руку, он сказал:
   - ‘ударь, молю вас, возьмите менЯ на руки и приподнимите повыше:  из-за
голов Я ничего не вижу.
   - „а вы просто ненасытны, молодой человек, ей-богу!
   - …ще только одну эту услугу, сударь!
   - ‚ы уж, право, злоупотреблЯете.
   - џ должен увидеть осужденного, понимаете? џ должен его увидеть.
   € так как ќрнотон как будто медлил с ответом, он взмолилсЯ:
   - ‘жальтесь, сударь, сделайте милость, умолЯю вас!
   ’еперь мальчик был уже не капризным тираном, он молил так жалобно,  что
невозможно было устоЯть.
   ќрнотон взЯл его на руки и приподнЯл не без удивлениЯ  -  таким  легким
показалось его рукам это юное тело.
   ’еперь голова пажа вознеслась над головами всех прочих зрителей.
   Љак раз в это мгновение, оглЯдев еще раз всю площадь, ‘альсед взЯлсЯ за
перо.
   Ћн увидел лицо юноши и застыл от изумлениЯ.
   ‚ тот же миг паж приложил  к  губам  два  пальца.  ЌевыразимаЯ  радость
озарила лицо осужденного: она похожа была на опьЯнение,  охватившее  злого
богача из евангельской притчи, когда ‹азарь уронил ему на пересохший  Язык
каплю воды.
   Ћн увидел знак, которого так нетерпеливо ждал, знак,  возвещавший,  что
ему будет оказана помощь.
   ‚ течение нескольких секунд ‘альсед смотрел на площадь,  затем  схватил
лист бумаги, который протЯгивал ему обеспокоенный его колебаниЯми  ’аншон,
и принЯлсЯ с лихорадочной поспешностью писать.
   - Џишет, пишет! - пронеслось в толпе.
   - Џишет! - произнес король. - ЉлЯнусь богом, Я его помилую.
   ‚незапно ‘альсед перестал писать и еще раз взглЯнул на юношу.
   ’от повторил свой знак, и ‘альсед снова стал писать.
   ‡атем, после еще более короткого промежутка, он опЯть поднЯл глаза.
   Ќа этот раз паж не только сделал знак пальцами, но и кивнул головой.
   - ‚ы кончили? - спросил ’аншон, не спускавший глаз с бумаги.
   - „а, - машинально ответил ‘альсед.
   - ’ак подпишите.
   ‘альсед поставил свою подпись, не  глЯдЯ  на  бумагу,  глаза  его  были
устремлены на юношу.
   ’аншон протЯнул руку к бумаге.
   - Љоролю, одному лишь королю! - произнес ‘альсед.
   € он отдал бумагу лейтенанту короткой мантии, но слегка  поколебавшись,
словно побежденный воин, вручающий врагу свое последнее оружие.
   - …сли вы действительно во всем  признались,  господин  де  ‘альсед,  -
сказал лейтенант, - то вы спасены.
   “лыбка ироническаЯ, но вместе с  тем  немного  тревожнаЯ,  заиграла  на
губах осужденного, который словно нетерпеливо спрашивал о чем-то какого-то
неведомого собеседника.
   Џод конец усталый  ќрнотон  решил  освободитьсЯ  от  обременЯвшего  его
юноши; он разъЯл руки, и паж соскользнул на землю.
   ‚месте с тем исчезло и то, что поддерживало осужденного.
   Ќе видЯ больше молодого  человека,  ‘альсед  стал  искать  его  повсюду
глазами. ‡атем, словно в смЯтении, он вскочил:
   - Ќу когда же, когда!
   Ќикто ему не ответил.
   - ‘корее, скорее, торопитесь, - крикнул он. - Љороль уже  взЯл  бумагу,
сейчас он прочитает ее.
   Ќикто не шевельнулсЯ.
   Љороль поспешно развернул признание ‘альседа.
   - Ћ, тысЯча демонов! - закричал ‘альсед. - Ќеужто надо мной посмеЯлись?
Ќо ведь Я ее узнал. ќто была она, она!
   Џробежав глазами первые  несколько  строк,  король,  видимо,  пришел  в
негодование.
   ‡атем он побледнел и воскликнул:
   - Ћ, негодЯй! ‡лодей!
   - ‚ чем дело, сын мой? - спросила …катерина.
   - Ћн отказываетсЯ от  своих  показаний,  матушка.  Ћн  утверждает,  что
никогда ни в чем не сознавалсЯ.
   - Ђ дальше?
   - Ђ дальше он заЯвлЯет, что господа де ѓизы  ни  в  чем  не  повинны  и
никакого отношениЯ к заговору не имеют.
   - —то ж, - пробормотала …катерина, - а если это правда?
   - Ћн лжет, - вскричал король, - лжет, как последний нехристь.
   - Џочем знать, сын мой? Њожет быть, господ де ѓизов  оклеветали.  Њожет
быть, судьи в своем чрезмерном рвении неверно истолковали показаниЯ.
   - —то вы, государынЯ, - вскричал ѓенрих, не в силах более сдерживатьсЯ.
- џ сам все слышал.
   - ‚ы, сын мой?
   - „а, Я.
   - Ђ когда же это?
   - Љогда преступника подвергали пытке... џ  стоЯл  за  занавесью.  џ  не
пропустил ни одного его слова, и каждое это слово вонзилось  мне  в  мозг,
точно гвоздь, вбиваемый молотком.
   - ’ак пусть же  он  снова  заговорит  под  пыткой,  раз  иначе  нельзЯ.
Џрикажите подхлестнуть лошадей.
   ђазъЯренный ѓенрих поднЯл руку.
   ‹ейтенант ’аншон повторил этот жест.
   Љанаты были уже снова привЯзаны к рукам и  ногам  осужденного.  —етверо
человек прыгнули на спины лошадей, хлестнули четыре кнута, и четыре лошади
устремились в противоположных направлениЯх.
   “жасающий хруст и раздирающий вопль раздались с помоста эшафота.  ‚идно
было, как руки и ноги несчастного ‘альседа посинели, вытЯнулись и налились
кровью. ‚ лице его уже не было ничего человеческого - оно казалось личиной
демона.
   - Џредательство, предательство! - закричал он.  -  •орошо  же,  Я  буду
говорить, Я все скажу! Ђ, проклЯтаЯ гер...
   ѓолос его покрывал лошадиное ржанье и ропот толпы, но внезапно он стих.
   - ‘тойте, стойте! - кричала …катерина.
   Ќо было уже поздно. ѓолова ‘альседа, сперва приподнЯвшаЯсЯ в  судорогах
боли и Ярости, упала вдруг на эшафот.
   - „айте ему говорить! - вопила королева-мать. - ‘тойте, стойте же!
   ‡рачки ‘альседа, непомерно расширенные, не двигались, упорно глЯдЯ в ту
группу людей, где он увидел пажа. ‘ообразительный ’аншон стал  смотреть  в
том же направлении.
   Ќо ‘альсед уже не мог  говорить.  Ћн  был  мертв.  ’аншон  отдал  тихим
голосом какое-то приказание своим лучникам, которые  тотчас  же  бросились
туда, куда указывал изобличающий взор ‘альседа.
   - џ обнаружена, -  шепнул  юный  паж  на  ухо  ќрнотону.  -  ‘жальтесь,
помогите мне, спасите менЯ, сударь. Ћни идут, идут!
   - Ќо чего же вы еще хотите?
   - Ѓежать. ђазве вы не видите, что они ищут менЯ?
   - Ќо кто же вы?
   - †енщина... ‘пасите, защитите менЯ!
   ќрнотон побледнел. Ћднако великодушие победило удивление и страх.
   Ћн  поставил  девушку  перед  собой  и,  энергично  расталкиваЯ   толпу
рукоЯткой своей шпаги, расчистил ей путь и протолкнул  ее  до  угла  улицы
Њутон к какой-то открытой на улицу двери.
   ћный паж бросилсЯ вперед и исчез за дверью, котораЯ,  казалось,  только
ждала того, ибо тотчас же за ним захлопнулась.
   ќрнотон даже не успел спросить девушку, как  ее  имЯ  и  как  им  снова
увидетьсЯ.
   Ќо прежде чем исчезнуть, незнакомка, словно угадав его  мысль,  кивнула
ќрнотону и бросила ему многообещающий взглЯд.
   Ћсвободившись, ќрнотон направилсЯ обратно к  центру  площади  и  окинул
взглЯдом сразу эшафот и королевскую ложу.
   ‘альсед, неподвижный, мертвенно-бледный, вытЯнувшись, лежал на помосте.
   …катерина, тоже мертвенно-бледнаЯ, всЯ дрожа, стоЯла у себЯ в ложе.
   - ‘ын мой, - вымолвила она наконец, отираЯ со лба пот, - сын  мой,  вам
бы следовало переменить главного палача, он - сторонник ‹иги.
   - €з чего вы это заключаете, матушка? - спросил ѓенрих.
   - ‘мотрите, смотрите хорошенько!
   - Ќу, Я смотрю, а дальше что?
   - ‘альсед умер после первой же растЯжки.
   - Ћн оказалсЯ слишком чувствителен к боли.
   - „а нет же, нет! - возразила  …катерина  с  презрительной  усмешкой  -
очень уж непроницательным показалсЯ ей сын. - …го удавили  из-под  эшафота
тонкой веревкой как раз в то мгновение, когда он намеревалсЯ обвинить тех,
кто предал его на смерть. ‚елите  какому-нибудь  ученому  врачу  осмотреть
труп, и, Я уверена, вокруг его шеи найдут след от веревки.
   - ‚ы правы, - произнес ѓенрих, и глаза его на  мгновенье  вспыхнули,  -
моему кузену де ѓизу служат лучше, чем мне.
   - ’е, те, сын мой! - сказала …катерина. - Ќе поднимайте шума, над  нами
только посмеютсЯ: ведь мы опЯть одурачены.
   - †уаез правильно поступил, что пошел развлечьсЯ в другом месте. ‚ этом
мире больше ни на что нельзЯ положитьсЯ, даже на казнь. Џойдемте, пойдемте
отсюда, государыни!


        6. ЃђЂ’њџ †“Ђ…‡

   Џока на площади и в королевской ложе происходило  все  описанное  выше,
оба брата де †уаез, как мы видели, выбрались из  ратуши  черным  ходом  и,
оставив своих слуг с лошадьми у королевских экипажей,  пошли  рЯдышком  по
улицам этого обычно людного, но сейчас  почти  пустынного  квартала;  весь
жадный до зрелищ народ собралсЯ на ѓревской площади.
   ‚ыйдЯ из ратуши, они зашагали рука об руку, но не говорЯ ни слова.
   Ђнри, обычно такой веселый, был чем-то озабочен и почти угрюм.
   Ђнн казалсЯ встревоженным и смущенным необщительностью брата.
   Ћн первый прервал молчание:
   - Људа же ты ведешь менЯ, Ђнри?
   - џ никуда не веду тебЯ, брат, - Я просто  иду  куда  глаза  глЯдЯт,  -
ответил Ђнри,  словно  внезапно  пробудившись.  -  ’ы  хочешь  куда-нибудь
направитьсЯ?
   - Ђ ты?
   - Ћ, мне-то безразлично, куда идти.
   - Ќо ведь ты каждый вечер куда-то уходишь, - сказал Ђнн, - каждый вечер
в один и тот же час ты удалЯешьсЯ из  дому  и  возвращаешьсЯ  лишь  поздно
ночью, а то и вовсе не приходишь.
   - ’ы что же, расспрашиваешь менЯ, брат? - спросил Ђнри.  ‚  голосе  его
чувствовалась нежность, смешаннаЯ с известным уважением к старшему брату.
   - џ стану тебЯ расспрашивать? - переспросил Ђнн, -  Ѓоже  упаси!  —ужаЯ
тайна неприкосновенна.
   - Љогда ты только пожелаешь, брат, - ответил Ђнри, - у менЯ от тебЯ  не
будет никаких тайн. ’ы же сам это знаешь.
   - “ тебЯ не будет от менЯ тайн?
   - Ќикогда, брат. ‚едь ты и  сеньор  мой,  и  друг  [имеетсЯ  в  виду  и
фактическое старшинство Ђнна, и его более высокое положение  в  феодальной
иерархии].
   - Џо правде сказать, Я думал, что у тебЯ могут быть от  менЯ  тайны:  Я
ведь всего-навсего мирЯнин. џ думал, что длЯ  исповеди  у  тебЯ  есть  наш
ученый братец, этот столп богословской науки, светоч веры, мудрый духовник
всего двора, который когда-нибудь станет кардиналом,  что  ты  доверЯешьсЯ
ему, исповедуешьсЯ у него, получаешь и отпущение грехов, и...  кто  знает?
может быть, даже полезный совет. €бо, - добавил Ђнн  со  смехом,  -  члены
нашей  семьи  -  на  все  руки  мастера,   тебе   это   хорошо   известно:
доказательство - наш возлюбленный батюшка.
   Ђнри де Ѓушаж схватил брата за руку и сердечно пожал ее.
   - ’ы длЯ менЯ, милый мой Ђнн, - сказал  он,  -  больше,  чем  духовник,
больше, чем исповедник, больше, чем отец: повторЯю тебе - ты мой друг.
   - ’ак скажи мне, друг мой, почему ты, прежде такой веселый,  постепенно
становишьсЯ все печальнее, почему ты выходишь теперь из дому  не  днем,  а
только по ночам?
   - џ, брат, вовсе не грущу, - улыбнувшись, ответил Ђнри.
   - —то же с тобой такое?
   - џ влюблен.
   - ‹адно, откуда же такаЯ озабоченность?
   - Ћттого, что Я беспрерывно думаю о своей любви.
   - ‚от сейчас ты вздыхаешь!
   - „а.
   - ’ы вздыхаешь, ты, Ђнри, граф дю Ѓушаж,  брат  †уаеза,  которого  злые
Языки называют третьим королем ”ранции... ’ы ведь знаешь, что второй - это
господин де ѓиз... если, впрочем, он не первый... ты,  богатый,  красивый,
ты, который при первом же представившемсЯ мне случае станешь, как Я, пэром
”ранции и герцогом, - ты влюблен, погружен в  раздумье,  вздыхаешь...  ты,
избравший себе девизом:  Hilariter  [радостно  (лат.):  намек  на  фамилию
†уаез, что означает "радостный"].
   - Њилый мой Ђнн, от всех этих даров  прошлого  и  обещаний  будущего  Я
никогда не ожидал счастьЯ. џ не обладаю честолюбием.
   - ’о есть больше не обладаешь.
   - ‚о всЯком случае, Я не гонюсь за тем, о чем ты говоришь.
   - ‘ейчас - возможно. Ќо потом это вернетсЯ.
   - Ќикогда, брат. џ ничего не желаю. Ќичего не хочу.
   - € ты не прав, брат. ’ебЯ зовут †уаез - это одно  из  лучших  имен  во
”ранции, твой брат - любимец королЯ, ты  должен  всего  хотеть,  ко  всему
стремитьсЯ, все получать.
   Ђнри покачал своей белокурой, грустно поникшей головой.
   - Џослушай, - сказал Ђнн, - мы одни, вдали от всех. —ерт побери, да  мы
и не заметив перешли реку и стоим на мосту ’урнель.  Ќе  думаю,  чтобы  на
этом пустынном берегу, у этой зеленой воды, при таком холодном  ветре  нас
кто-нибудь подслушал.  Њожет  быть,  тебе  надо  сообщить  мне  что-нибудь
важное?
   - Ќичего, ничего. џ просто влюблен, и ты это уже знаешь, брат, - ведь Я
сам тебе только что сказал.
   - Ќо, черт возьми, - это же не серьезное дело, - вскричал  Ђнн,  топнув
ногой. - џ ведь тоже, клЯнусь римским папой, влюблен.
   - Ќе так, как Я, брат.
   - џ ведь тоже порой думаю о своей возлюбленной.
   - „а, но не постоЯнно.
   - “ менЯ тоже бывают любовные огорчениЯ, даже горести.
   - „а, но у тебЯ есть и радости, ты любим.
   -  Ћ,  мне  приходитсЯ  преодолевать  препЯтствиЯ:  от   менЯ   требуют
соблюдениЯ величайшей тайны.
   - ’ребуют? ’ы сказал "требуют", брат? …сли твоЯ  возлюбленнаЯ  требует,
значит, она тебе принадлежит.
   - џсное дело, она мне принадлежит, то есть принадлежит мне и  господину
Њайену. €бо, доверюсь Я тебе, Ђнри, у менЯ одна любовница с этим  бабником
Њайеном. ќта девица без ума от менЯ, она в один  миг  бросила  бы  Њайена,
только боитсЯ, чтоб он ее не убил, ты ведь знаешь: убивать женщин вошло  у
него в привычку. ‚добавок Я  ненавижу  этих  ѓизов,  и  менЯ  забавлЯет...
развлекатьсЯ за их счет. Ќу так вот, говорю тебе, повторЯю, у менЯ  бывают
препЯтствиЯ и размолвки, но из-за  этого  Я  но  становлюсь  мрачным,  как
монах, не таращу глаз. Џродолжаю смеЯтьсЯ, если  не  всегда,  то  хотЯ  бы
времЯ от времени. Ќу же, доверьсЯ мне, кого ты любишь? ’воЯ любовница,  по
крайней мере, красива?
   - “вы, брат, она вовсе не моЯ любовница.
   - Ќо она красива?
   - „аже слишком.
   - Љак ее зовут?
   - Ќе знаю.
   - Ќу вот еще!
   - ЉлЯнусь честью.
   - „руг мой, Я начинаю думать, что дело опаснее, чем мне  казалось.  ќто
уже не грусть, клЯнусь папой. ќто безумие!
   - Ћна говорила со мной лишь один раз, или, вернее, она  лишь  один  раз
говорила в моем присутствии, и с той поры Я ни разу не слышал ее голоса.
   - € ты ничего о ней не разузнавал?
   - “ кого?
   - Љак у кого? “ соседей.
   - Ћна живет одна в доме, и никто ее не знает.
   - —то ж, выходит - это какаЯ-то тень?
   - ќта женщина, высокаЯ и прекраснаЯ, как нимфа, неулыбчиваЯ и  строгаЯ,
как архангел ѓавриил.
   - Љак ты узнал ее? ѓде вы встретились?
   - Ћднажды Я увЯзалсЯ за  какой-то  девушкой  на  перекрестке  †ипесьен,
зашел в садик у церкви. ’ам под  деревьЯми  есть  плита.  ’ы  когда-нибудь
заходил в этот сад?
   - Ќикогда. Ќо не важно, продолжай. Џлита под  деревьЯми,  ну  а  дальше
что?
   - Ќачинало смеркатьсЯ. џ потерЯл девушку  из  виду  и,  разыскиваЯ  ее,
подошел к этой плите.
   - Ќу, ну, Я слушаю.
   - ЏодходЯ, Я заметил кого-то в женском  платье,  Я  протЯнул  руки,  но
вдруг голос какого-то  мужчины,  мною  раньше  не  замеченного,  произнес:
"Џростите, сударь, простите", - и рука этого человека отстранила менЯ  без
резкости, но твердо.
   - Ћн осмелилсЯ коснутьсЯ тебЯ, †уаез?
   - Џослушай. ‹ицо его было скрыто чем-то вроде капюшона: Я принЯл его за
монаха. Љроме того,  на  менЯ  произвел  впечатление  его  вежливый,  даже
дружелюбный тон, он  указывал  на  находившуюсЯ  шагах  в  десЯти  от  нас
женщину, чье белое одеЯние привлекло  менЯ  в  ту  сторону:  она  как  раз
преклонила колени перед каменной плитой, словно то был алтарь.
   џ остановилсЯ, брат.  ‘лучилось  это  в  начале  сентЯбрЯ.  ‚оздух  был
теплый. ђозы и фиалки, посаженные верующими  на  могилах  в  этом  садике,
овевали менЯ нежным ароматом. ‡а  колокольней  церкви  сквозь  белесоватое
облачко прорывалсЯ лунный луч, посеребривший верхние стекла витражей, в то
времЯ как нижние золотил отблеск зажженных  в  церкви  свечей.  „руг  мой,
подействовала  ли  на  менЯ  торжественность  обстановки  или  благороднаЯ
внешность этой  коленопреклоненной  женщины,  но  она  сиЯла  длЯ  менЯ  в
темноте, словно  мраморнаЯ  статуЯ,  словно  сама  была  действительно  из
мрамора. џ ощутил к  ней  непонЯтное  почтение,  и  в  сердце  мое  проник
какой-то холод.
   џ жадно глЯдел на нее.
   Ћна склонилась над плитой, обнЯла ее  обеими  руками,  приникла  к  ней
губами, и Я увидел, как плечи ее сотрЯсаютсЯ от вздохов и рыданий.  ’акого
голоса ты, брат, никогда не слыхал: никогда еще остраЯ сталь  не  пронзала
чье-либо сердце так мучительно, как мое.
   Џлача, она целовала камень, словно в каком-то опьЯнении, и тут Я просто
погиб. ‘лезы ее растрогали мое сердце, поцелуи эти довели менЯ до безумиЯ.
   - Ќо, клЯнусь папой, это она обезумела, - сказал †уаез, - кому придет в
голову целовать камень и рыдать безо всЯкого повода?
   - Ћ, рыданьЯ эти вызвала великаЯ скорбь, а целовать камень заставила ее
глубокаЯ любовь. Ќо кого же она любила? Љого оплакивала? ‡а кого молилась?
   - Ђ ты не расспрашивал мужчину?
   - ђасспрашивал.
   - —то он тебе ответил?
   - —то она потерЯла мужа.
   - „а разве мужей так оплакивают? - сказал †уаез. -  Ќу  и  ответ,  черт
побери. € ты им удовлетворилсЯ?
   - Џришлось: другого он мне дать не пожелал.
   - Ћн сам этот человек, кто он?
   - Ќечто вроде живущего у нее слуги.
   - Ђ как его зовут?
   - Ћн не захотел сказать.
   - Њолод?.. ‘тар?
   - ‹ет двадцати восьми - тридцати.
   - Ќу ладно, а дальше?.. Ћна  ведь  не  всю  ночь  напролет  молилась  и
плакала, правда?
   - Ќет. Џерестав плакать,  то  есть  истощив  все  свои  слезы  и  устав
прижимать губы к каменной плите, она поднЯлась. ’акаЯ таинственнаЯ  скорбь
осенЯла эту женщину, что Я, вместо того  чтобы  устремитьсЯ  за  ней,  как
сделал бы в любом другом случае, отступил. ’огда-то она  подошла  ко  мне,
вернее, пошла в мою сторону, ибо менЯ она даже  не  заметила.  ‹унный  луч
озарил ее лицо, и оно показалось мне сиЯющим, необыкновенно прекрасным: на
него снова легла печать скорбной суровости. Ќи трепета, ни содроганий,  ни
слез -  оставалсЯ  только  их  влажный  след.  Ћдни  глаза  еще  блестели.
Џолуоткрытый рот вбирал в себЯ  дыхание  жизни,  которое  еще  миг  назад,
казалось, оставлЯло ее. Њедленно, томно прошла она  несколько  шагов,  как
люди, блуждающие во сне. ’от человек поспешил к ней и взЯл ее за руку, ибо
она, по-видимому, не сознавала,  что  ступает  по  земле.  Ћ  брат,  какаЯ
пугающаЯ красота  и  какаЯ  в  ней  была  сверхчеловеческаЯ  сила!  Ќичего
подобного Я на свете еще не видел: лишь иногда во сне, когда  передо  мною
раскрывалось небо, оттуда нисходили видениЯ, подобные этой Яви.
   - „альше, Ђнри, дальше? - спросил  Ђнн,  увлеченный  помимо  воли  этим
рассказом, над которым он намеревалсЯ посмеЯтьсЯ.
   - ђассказ мой сейчас кончитсЯ, брат. ‘луга произнес  шепотом  несколько
слов, и она опустила покрывало. Ќаверно, он сказал ей, что здесь  нахожусь
Я, но она даже не взглЯнула в  мою  сторону.  Ћна  опустила  покрывало,  и
больше Я не видел ее, брат. Њне почудилось, что все небо заволоклось и что
она не живое существо, а тень, выступившаЯ из этих могил, которые, пока  Я
шел, безмолвно проплывали мимо менЯ, заросшие буйной травой.
   Ћна вышла из садика, Я  последовал  за  ней.  ‘луга  времЯ  от  времени
оборачивалсЯ и мог менЯ видеть, ибо Я не скрывалсЯ, как ни  был  потрЯсен.
—то поделаешь? Ќадо мной еще  властны  были  прежние  пошлые  привычки,  в
сердце еще оставалась закваска былой грубости.
   - —то ты хочешь сказать, Ђнри? - спросил Ђнн. - џ тебЯ не понимаю.
   ћноша улыбнулсЯ.
   - џ хочу сказать, брат, что провел  бурную  молодость,  что  мне  часто
казалось,  будто  Я  полюбил,  и  что  до  этого  мгновениЯ  Я  мог  любой
приглЯнувшейсЯ мне женщине предложить свою любовь.
   - Ћго, а она-то что же такое? - сказал †уаез,  стараЯсь  вновь  обрести
веселость, несколько сникшую от признаний  брата.  -  Ѓерегись,  Ђнри,  ты
заговариваешьсЯ. ђазве это не женщина из плоти и крови?
   - Ѓрат, - ответил юноша, лихорадочно пожимаЯ руку  †уаеза,  -  брат,  -
произнес он так тихо, что его дыхание едва долетало до слуха  старшего,  -
беру господа бога в свидетели - Я не знаю, существо ли она от мира сего.
   - ЉлЯнусь папой! - вскричал тот. - џ бы испугалсЯ, если  бы  кто-нибудь
из †уаезов способен был испытывать страх.
   ‡атем, пытаЯсь вернуть себе веселое расположение духа, он сказал:
   - Ќо в конце-то концов, она ходит по земле, плачет и умеет  целовать  -
ты сам говорил - и, по-моему, это, друг милый, не  предвещает  худого.  Ќо
ведь на том не кончилось, что же было дальше?
   - „альше почти ничего. џ шел вслед за ней, она не попыталась  скрытьсЯ,
свернуть с дороги, переменить направление. Ћна, видимо, даже и не думала о
чем-либо подобном.
   - ’ак где же она жила?
   - Ќедалеко от Ѓастилии, на улице ‹едигьер. Љогда  они  дошли  до  дому,
спутник ее обернулсЯ и увидел менЯ.
   - ’огда ты сделал ему знак, что хотел бы с ним поговорить?
   - џ не осмелилсЯ. ’о, что Я тебе скажу, покажетсЯ нелепостью, но  перед
слугой Я робел почти так же, как и перед его госпожой.
   - ‚се равно, в дом-то ты вошел?
   - Ќет, брат мой.
   - Џраво же, Ђнри, просто не веритсЯ, что ты †уаез. Ќо  на  другой  день
ты, по крайней мере, вернулсЯ туда?
   - „а, но тщетно. ’щетно ходил Я и на перекресток †ипесьен, тщетно и  на
улицу ‹едигьер.
   - Ћна исчезла?
   - “скользнула, как тень.
   - Ќо ты расспрашивал о ней?
   - “лица мало населена, никто не мог мне ничего сообщить. џ  подстерегал
того человека, чтобы  расспросить  его,  но  он,  как  и  она,  больше  не
поЯвлЯлсЯ. Ћднако свет, проникавший по вечерам сквозь щели ставен,  утешал
менЯ, указываЯ, что она еще здесь. џ испробовал сотни способов  проникнуть
в дом: письма, цветы, подарки - все было напрасно.  Ћднажды  вечером  даже
свет не поЯвилсЯ и  больше  уже  не  поЯвлЯлсЯ  ни  разу:  даме,  наверно,
наскучило мое преследование, и она переехала с улицы ‹едигьер. € никто  не
мог сказать - куда.
   - Ћднако ты все же разыскал эту прекрасную дикарку?
   - Џо счастливой случайности. ‚прочем,  Я  несправедлив,  брат,  в  дело
вмешалось провидение, не допускающее, чтобы  человек  бессмысленно  тратил
дни своей жизни. Џослушай, право же,  все  произошло  очень  странно.  „ве
недели назад, в полночь, Я шел по улице Ѓюсси. ’ы знаешь, брат, что приказ
о тушении огнЯ строжайше соблюдаетсЯ. ’ак вот, окна одного дома не  просто
светились - на третьем этаже  был  настоЯщий  пожар.  џ  принЯлсЯ  Яростно
стучатьсЯ в двери, в окне показалсЯ человек. "“ вас пожар!"  -  сказал  Я.
"’ише, сжальтесь над нами! - ответил он. - ’ише, Я как раз  тушу  его".  -
"•отите, Я позову ночную стражу?" - "Ќет, нет,  во  имЯ  неба,  никого  не
зовите". - "Ќо, может быть, вам все-таки помочь?" - "Ђ  вы  не  отказались
бы? ’ак идите сюда, и вы окажете мне услугу, за которую Я буду  благодарен
вам всю жизнь". € он бросил мне через окно  ключ.  џ  быстро  поднЯлсЯ  по
лестнице и вошел в комнату, где произошел пожар. ѓорел пол. џ находилсЯ  в
лаборатории химика. Ћн делал какой-то опыт, горючаЯ жидкость разлилась  по
полу, который и вспыхнул. Љогда Я вошел,  химик  уже  справилсЯ  с  огнем,
благодарЯ чему Я мог его разглЯдеть. ќто был человек лет двадцати восьми -
тридцати. Џо крайней мере, так мне показалось. “жасный шрам  рассекал  ему
полщеки, другой глубоко врезалсЯ  в  лоб.  ‚се  остальные  черты  скрывала
густаЯ борода. "‘пасибо, сударь, но вы сами видите, что все  уже  кончено.
…сли вы, как можно судить по внешности, человек благородный, будьте добры,
удалитесь, так как в любой момент может зайти моЯ госпожа, а она придет  в
негодование, увидев в такой час чужого человека у менЯ, вернее же - у себЯ
в доме". “слышав этот голос, Я оцепенел, повергнутый почти что в  ужас.  џ
открыл рот, чтобы крикнуть: "‚ы человек с перекрестка  †ипесьен,  с  улицы
‹едигьер, слуга неизвестной дамы!" ’ы помнишь, брат, он  был  в  капюшоне,
лица его Я не видел, а только слышал  голос.  џ  хотел  сказать  ему  это,
расспросить, умолЯть его, как вдруг открылась дверь, и вошла женщина. "—то
случилось, ђеми? - спросила она, величественно останавливаЯсь на пороге. -
Џочему такой шум?" Ћ брат, это была она, еще более прекраснаЯ в затухающем
блеске пожара, чем в лунном  сиЯнье.  ќто  была  она,  женщина,  памЯть  о
которой непрерывно терзала мое сердце. “слышав мое восклицание,  слуга,  в
свою очередь, пристально посмотрел на  менЯ.  "Ѓлагодарю  вас,  сударь,  -
сказал он - еще  раз  благодарю,  но  вы  сами  видите  -  огонь  потушен.
“далитесь, молю вас, удалитесь". - "„руг мой, - ответил Я, - вы менЯ очень
уж нелюбезно выпроваживаете". - "‘ударынЯ, - сказал слуга, -  это  он".  -
"„а кто же?" - спросила она. "Њолодой дворЯнин, которого  мы  встретили  у
перекрестка †ипесьен и который следовал за нами до улицы ‹едигьер".  ’огда
она взглЯнула на менЯ, и по  взглЯду  ее  Я  понЯл,  что  она  видит  менЯ
впервые. "‘ударь, - молвила она, - умолЯю вас, удалитесь!" џ колебалсЯ,  Я
хотел говорить, просить, но слова не слетали с Языка. џ стоЯл неподвижный,
немой и только смотрел на  нее.  "Ћстерегитесь,  сударь,  -  сказал  слуга
скорее печально, чем сурово, - вы заставите госпожу бежать во второй раз".
- "Ћ, не дай бог, - ответил Я с поклоном, - но ведь Я  ничем  не  оскорбил
вас, сударынЯ". Ћна не ответила. ЃесчувственнаЯ, безмолвнаЯ, ледЯнаЯ, она,
словно и не слыша менЯ,  отвернулась,  и  Я  увидел,  как  она  постепенно
исчезает, словно это двигалсЯ призрак.
   - € все? - спросил †уаез.
   - ‚се. ‘луга проводил менЯ до дверей, приговариваЯ: "‡абудьте обо  всем
этом, ради господа €исуса и девы Њарии, умолЯю вас, забудьте!"  џ  убежал,
охватив голову руками, растерЯнный, ошалевший, недоумевающий - уж не сошел
ли Я действительно с ума? ‘ той поры Я каждый вечер хожу на эту  улицу,  и
вот почему, когда мы вышли из ратуши, менЯ естественным образом повлекло в
ту сторону. Љаждый вечер, повторЯю, хожу Я туда и прЯчусь за  углом  дома,
стоЯщего как раз напротив ее жилища,  под  какой-то  балкончик,  где  менЯ
невозможно увидеть. €, может быть, один раз из десЯти мне удаетсЯ  уловить
мерцание света в ее комнате: в этом всЯ моЯ жизнь, все мое счастье.
   - •орошее счастье! - вскричал †уаез.
   - “вы! ‘тремЯсь к другому, Я потерЯю и это.
   - Ђ если ты погубишь себЯ такой покорностью судьбе?
   - Ѓрат, - сказал Ђнри с грустной улыбкой,  -  чего  ты  хочешь?  ’ак  Я
чувствую себЯ счастливым.
   - ќто невозможно!
   - —то поделаешь? ‘частье - вещь относительнаЯ. џ знаю, что она там, что
она там существует, дышит. џ вижу ее сквозь стены, то  есть  мне  кажетсЯ,
что вижу. …сли бы она покинула этот дом, если бы мне пришлось провести еще
две недели таких же, как тогда, когда Я ее потерЯл, брат мой, Я бы сошел с
ума или же стал монахом.
   - Ќет, клЯнусь богом! „остаточно у нас в семье одного безумца и  одного
монаха. “довлетворимсЯ этим, милый мой друг.
   - Ќе уговаривай менЯ, Ђнн, и не насмехайсЯ  надо  мной!  “говоры  будут
бесполезны, насмешками ты ничего не добьешьсЯ.
   - Ђ кто тебе говорит об уговорах и насмешках?
   - ’ем лучше... Ќо...
   - Џозволь мне сказать одну вещь.
   - —то именно?
   - —то ты попалсЯ, как простой школьник.
   - џ не строил  никаких  замыслов,  ничего  не  рассчитывал,  Я  отдалсЯ
чему-то более сильному, чем Я. Љогда тебЯ уносит течение, лучше  плыть  по
нему, чем боротьсЯ с ним.
   - Ђ если оно увлекает в пучину?
   - Ќадо погрузитьсЯ в нее, брат.
   - ’ы так полагаешь?
   - „а.
   - џ с тобой не согласен, и на твоем месте...
   - —то бы ты сделал, Ђнн?
   - ‚о всЯком случае, Я бы выведал ее имЯ, возраст, Ќа твоем месте...
   - Ђнн, Ђнн, ты ее не знаешь.
   - Ќо тебЯ-то Я знаю. Љак так, Ђнри, у тебЯ было  пЯтьдесЯт  тысЯч  экю,
которые Я вручил тебе, когда король подарил мне в день моего рождениЯ  сто
тысЯч...
   - Ћни до сих пор лежат у менЯ в сундуке, Ђнн: ни одно не истрачено.
   - ’ем хуже, клЯнусь богом. …сли бы они не лежали у тебЯ в сундуке,  эта
женщина лежала бы у тебЯ в алькове.
   - Ћ, брат!
   - Ќикаких там "о, брат": обыкновенного слугу подкупают за  десЯть  экю,
хорошего за сто, отличного за тысЯчу, самого расчудесного за  три  тысЯчи.
Ќу, представим себе феникса среди слуг, возмечтаем о божестве верности,  и
за двадцать тысЯч экю - клЯнусь папой - он будет твоим. ’аким  образом,  у
тебЯ остаетсЯ сто тридцать тысЯч  ливров,  чтобы  оплатить  феникса  среди
женщин, которого тебе поставит феникс  среди  слуг.  Ђнри,  друг  мой,  ты
просто дурак.
   - Ђнн, - со вздохом произнес Ђнри, - есть люди, которые  не  продаютсЯ,
есть сердца, которых не купить и королю.
   †уаез успокоилсЯ.
   - •орошо, согласен, - сказал он. - Ќо нет таких, которые бы не отдались
кому-нибудь.
   - ќто другое дело!
   - Ќу, так что же ты сделал длЯ того, чтобы эта бесчувственнаЯ красавица
отдала тебе свое сердце?
   - џ убежден, Ђнн, что сделал все длЯ менЯ возможное.
   - Џослушайте, граф дю Ѓушаж, да вы просто спЯтили! Џеред вами  женщина,
котораЯ скорбит, сидит взаперти, плачет, а вы становитесь  еще  печальнее,
замкнутее, проливаете еще больше слез, то есть оказываетесь  еще  скучнее,
чем  она!  Џраво  же,  вы  распространЯлись  тут  насчет  пошлых  способов
ухаживаниЯ, а сами ведете себЯ не лучше  обыкновенного  квартального.  Ћна
одинока, бывайте с нею почаще: она печальна, будьте  веселы,  она  кого-то
оплакивает, утешьте ее и замените покойного.
   - Ќевозможно, брат.
   - Ђ ты пробовал?
   - „лЯ чего?
   - „а хотЯ бы просто чтобы попробовать. ’ы же говоришь, что влюблен?
   - Ќет слов, чтобы выразить мою любовь.
   - Ќу так через две недели она станет твоей любовницей.
   - Ѓрат!
   - „аю тебе слово †уаеза. ’ы, надеюсь, не отчаЯлсЯ?
   - Ќет, ибо никогда не надеЯлсЯ.
   - ‚ котором часу ты с ней видишьсЯ?
   - ‚ котором часу Я с ней вижусь?
   - Ќу да.
   - Ќо Я же говорил тебе, брат, что никогда не вижу ее.
   - Ќикогда?
   - Ќикогда.
   - „аже в окне?
   - „аже там ее не вижу, говорю тебе.
   - ќто должно прекратитьсЯ. …сть у нее любовник?
   - џ не видел, чтобы порог ее дома  когда-либо  переступал  мужчина,  за
исключением этого ђеми, о котором Я рассказывал тебе.
   - —то представлЯет собой ее дом?
   - ’ри этажа, крыльцо с одной ступенькой,  над  окном  второго  этажа  -
терраса.
   - Њожно проникнуть в дом через эту террасу?
   - Ћна не соприкасаетсЯ с другими домами.
   - Ђ что напротив дома?
   - „ругой, довольно похожий дом, только, кажетсЯ, повыше.
   - Љто в нем живет?
   - Љакой-то буржуа.
   - „обродушный или злыднЯ?
   - „обродушный, иногда Я слышу, как он смеетсЯ своим мыслЯм.
   - Љупи у него дом.
   - Ђ кто тебе сказал, что он продаетсЯ?
   - Џредложи ему двойную цену.
   - Ђ если дама увидит менЯ там?
   - Ќу так что же?
   - Ћна опЯть исчезнет. …сли же Я не буду показыватьсЯ, то  надеюсь,  что
рано или поздно опЯть увижу ее...
   - ’ы увидишь ее сегоднЯ же вечером.
   - џ?
   - Џойди и стань под ее балконом в восемь часов.
   - џ и буду там, как бываю ежедневно, но,  как  и  в  другие  дни,  безо
всЯкой надежды.
   - Љстати, скажи мне точный адрес.
   - Њежду  воротами  Ѓюсси  и  дворцом  ‘ен-„ени,  почти  на  углу  улицы
Ђвгустинцев, шагах в двадцати  от  большой  гостиницы  под  вывеской  "Њеч
гордого рыцарЯ".
   - Ћтлично, так в восемь увидимсЯ.
   - —то ты собираешьсЯ делать?
   - “видишь, услышишь. Ђ  пока  возвращайсЯ  домой,  нарЯдись  как  можно
лучше, надень  самые  дорогие  украшениЯ,  надуши  волосы  самыми  тонкими
духами: нынче же вечером ты вступишь в эту крепость.
   - Ѓог да услышит тебЯ, брат!
   - Ђнри, когда бог не слышит, дьЯвол навострит ухо. џ покидаю тебЯ, менЯ
ждет моЯ любовница, то есть  Я  хочу  сказать  -  любовница  господина  де
Њайена. ЉлЯнусь папой! …е-то уж нельзЯ назвать недотрогой.
   - Ѓрат!
   - Џрости, ты ведь полон возвышенных чувств. џ не  сравниваю  этих  двух
дам, будь уверен, хотЯ, судЯ по твоим рассказам, Я предпочитаю  свою  или,
вернее, нашу с Њайеном. Ќо она менЯ ждет, а Я не хочу заставлЯть ее ждать.
Џрощай, Ђнри, до вечера!
   - „о вечера, Ђнн.
   ЃратьЯ пожали друг другу руки.
   Ћдин, пройдЯ шагов двести, подошел к красивому дому готического  стилЯ,
неподалеку от паперти Ќотр-„ам, смело поднЯл и  с  шумом  опустил  дверной
молоток.
   „ругой молча углубилсЯ в одну из извилистых улочек,  ведущих  к  зданию
суда.


        7. ЉЂЉ "Њ…— ѓЋђ„ЋѓЋ ђ›–Ђђџ" ‚Ћ‡ЋЃ‹Ђ„Ђ‹ ЌЂ„ "ђЋ‡Ћ‚›Њ Љ“‘’ЋЊ ‹ћЃ‚€"

   ‚о времЯ беседы, которую мы только что  пересказали,  спустилась  ночь,
окутываЯ влажной туманной пеленой город, столь шумный еще два часа назад.
   Љ тому же ‘альсед умер, и зрители решили разойтись по домам. Ќа  улицах
видны были лишь небольшие, разбросанные там  и  сЯм  кучки  людей,  вместо
непрерывной цепи любопытных, которые днем сходились в одно и то же место.
   „о самых отдаленных от ѓревской  площади  кварталов  еще  доходили  эти
отдельные всплески человеческих волн: недаром в  самом  центре  так  долго
царило бурное волненье.
   ’ак, например, обстоЯло дело у  ворот  Ѓюсси,  куда  мы  должны  сейчас
перенестись, чтобы не терЯть из виду  кое-кого  из  действующих  лиц,  уже
выведенных нами в начале этого  повествованиЯ,  и  чтобы  познакомитьсЯ  с
новыми: в этом конце города шумел, словно улей  на  закате  солнца,  некий
дом, выкрашенный в розовую краску и вдобавок расписанный белой с  голубой.
„ом именовалсЯ "Њеч гордого рыцарЯ", но  представлЯл  собой  всего-навсего
гостиницу, - правда, огромных  размеров,  -  недавно  выстроенную  в  этом
квартале. ‚ те времена в Џариже не было ни одной более или менее приличной
гостиницы, на которой не  красовалась  бы  пышнаЯ  вывеска.  ‚ывеска  "Њеч
гордого рыцарЯ" и ЯвлЯлась  тем  дивным  фасадным  украшением,  призванным
удовлетворить все вкусы и привлечь к себе все симпатии.
   Ќа карнизе была изображена битва  какого-то  архангела  или  свЯтого  с
драконом, извергающим, подобно чудовищу €пполита, целые потоки  пламени  и
дыма.  •удожник,  воодушевленный  и  героическими  и   в   то   же   времЯ
благочестивыми чувствами, дал в руки своему вооруженному до зубов  гордому
рыцарю не меч, а громадный крест, которым  тот  лучше,  чем  самым  острым
кинжалом, разрубал несчастного дракона на две кровоточащие половины.
   Ќа заднем плане этой вывески  или,  вернее,  картины,  ибо  она  вполне
заслуживала такого наименованиЯ, видны были  многочисленные  зрители  боЯ,
воздевавшие руки к небу, с которого ангелы  осенЯли  шлем  гордого  рыцарЯ
лавровыми и пальмовыми ветвЯми.
   Ќаконец на самом переднем плане художник,  стремЯсь  доказать,  что  ни
один жанр ему не чужд, изобразил груды тыкв,  гроздьЯ  винограда,  майских
жуков, Ящериц, улитку на розе и  даже  двух  кроликов,  белого  и  серого,
которые, несмотрЯ на различие в цвете (что могло указывать на  различие  в
убеждениЯх), оба чесали себе  носы,  вероЯтно,  выражаЯ  этим  радость  по
случаю славной победы, одержанной гордым рыцарем над  сказочным  драконом,
ЯвлЯвшимсЯ не кем иным, как самим ‘атаной.
   ‚о  всЯком  случае,  если  хозЯин  гостиницы  не   оказалсЯ   чрезмерно
требовательным, он должен был быть вполне  удовлетворен  добросовестностью
художника.  ’от  действительно   использовал   все   предоставленное   ему
пространство: если  бы  потребовалось  пририсовать  какого-нибудь  жалкого
клеща, места на картине уже не хватило бы.
   ’еперь  мы  должны  сделать  одно  признание:  как  оно  длЯ   нас   ни
огорчительно, вынуждает к нему добросовестность  историка.  ќта  роскошнаЯ
вывеска отнюдь не доказывала, что кабачок, подобно ей, был в  хорошие  дни
полон народу. Ќапротив, по причинам, которые мы сейчас изложим и  которые,
надеемсЯ, понЯты будут читателЯми, в гостинице "ѓордого рыцарЯ" не  только
временами, но почти всегда было много свободных мест.
   Њежду тем заведение, как сказали бы  в  наши  дни,  было  просторное  и
комфортабельное: над четырехугольным строением, прочно сидевшим на широком
фундаменте, поверх вывески горделиво высились четыре башенки, в каждой  из
которых имелась восьмиугольнаЯ комната. Џравда, все это было сооружено  из
досок, однако  имело  вид  кокетливый  и  несколько  таинственный,  как  и
полагаетсЯ каждому дому, который должен прийтись по вкусу и мужчинам и,  в
особенности, женщинам. Ќо в том-то и коренилось зло.
   ‚сем понравитьсЯ невозможно.
   Ћднако же этого мнениЯ не разделЯла  г-жа  ”урнишон,  хозЯйка  "ѓордого
рыцарЯ". € соответственно  своим  взглЯдам  на  вещи  она  убедила  своего
супруга оставить банное заведение на улице ‘ент-Ћноре,  где  они  до  того
времени прозЯбали, и занЯтьсЯ верчением вертелов и откупориванием  бутылок
на благо влюбленным  парочкам  перекрестка  Ѓюсси  и  даже  многих  других
парижских  кварталов.  Љ  несчастью  длЯ  притЯзаний  г-жи  ”урнишон,   ее
гостиница расположена была слишком близко от Џре-о-Љлер, так  что  в  "Њеч
гордого рыцарЯ" ЯвлЯлись привлеченные близким соседством и пышной вывеской
многочисленные парочки,  намеревающиесЯ  вступить  в  поединок,  а  другим
парочкам,  менее  воинственно  настроенным,  приходилось  чуратьсЯ  бедной
гостиницы,  словно  чумы  -  так  опасались  они  шума  и  лЯзганьЯ  шпаг.
‚любленные - народ мирный, они не  любЯт,  чтобы  им  мешали,  так  что  в
башенках, предназначенных длЯ любовных похождений, приходилось  устраивать
на ночлег всЯких воЯк, а купидоны, изображенные на деревЯнных панно тем же
художником, который создал вывеску, оказались разукрашены усами и  другими
более  или  менее  пристойными  атрибутами:  тут   уж   поработали   углем
завсегдатаи гостиницы.
   Џоэтому г-жа ”урнишон -  до  сей  поры  не  без  основаниЯ,  по  правде
сказать, -  считала,  что  вывеска  принесла  их  заведению  несчастье,  и
утверждала, что следовало положитьсЯ на ее опыт и нарисовать  над  входом,
вместо гордого рыцарЯ и гнусного, всех отталкивающего  дракона,  например,
"ђозовый куст любви", с пышными сердцами вместо цветов: тогда  все  нежные
души обЯзательно избрали бы ее гостиницу своим убежищем.
   Љ несчастью, мэтр ”урнишон, не желаЯ признаватьсЯ, что он  раскаиваетсЯ
в своей идее и что эта идеЯ оказалась столь пагубной длЯ его  вывески,  не
считалсЯ с замечаниЯми своей хозЯйки и, пожимаЯ плечами, заЯвлЯл, что  он,
бывший  пехотинец  г-на  „анвилЯ,  естественно,  должен  вербовать   своих
клиентов в военной среде. Ћн добавлЯл, что рейтар,  у  которого  только  и
мыслей - как бы выпить, пьет за шестерых влюбленных и что,  даже  если  он
заплатит лишь половину того, что с него требуетсЯ по раскладке, это все же
выгоднее: ведь даже самые расточительные любовники  не  заплатЯт  столько,
сколько три рейтара вместе.
   Љ тому же, заключал он, вино - вещь более нравственнаЯ, чем любовь.
   Џри этих его словах г-жа ”урнишон, в свою  очередь,  пожимала  плечами,
достаточно пухлыми, чтобы злоЯзычные люди считали себЯ вправе  сомневатьсЯ
в добропорЯдочности ее воззрений на нравственность.
   ’ак в семействе ”урнишонов и  царил  разлад,  а  супруги  прозЯбали  на
перекрестке Ѓюсси, как прозЯбали они на улице ‘ент-Ћноре, но  вдруг  некое
непредвиденное   обстоЯтельство   изменило   все    положение    и    дало
восторжествовать  взглЯдам  мэтра  ”урнишона,  к  вЯщей  славе   достойной
вывески, где нашли себе место представители всех царств природы.
   ‡а  месЯц  до  казни  ‘альседа,  после  кое-каких  военных  упражнений,
состоЯвшихсЯ в Џре-о-Љлер, г-жа ”урнишон и супруг ее сидели,  как  обычно,
каждый в одной из угловых башенок своего заведениЯ. „елать им было нечего,
и они погружены были в хладную задумчивость, так как  все  столики  и  все
комнаты в гостинице "ѓордого рыцарЯ" стоЯли незанЯтыми.
   ‚ тот день на "ђозовом кусте любви" не расцвел ни один цветок.
   ‚ тот день "Њеч гордого рыцарЯ" наносил холостые удары.
   €так, супруги горестно взирали на поле,  с  которого  удалЯлись,  чтобы
погрузитьсЯ на паром у Ќельской башни и вернутьсЯ в ‹увр, солдаты,  только
что бывшие на учении под командой своего капитана. ѓлЯдЯ на них и  жалуЯсь
на деспотизм военного начальника, заставлЯющего возвращатьсЯ в кордегардию
солдат, которым, несомненно, так хотелось пить, они заметили, что  капитан
пустил  свою  лошадь  рысью  и  в  сопровождении  одного  лишь   ординарца
направилсЯ к воротам Ѓюсси.
   ќтот горделиво гарцевавший на белом коне офицер в шлЯпе с перьЯми и при
шпаге  в  позолоченных  ножнах,   торчавшей   из-под   прекрасного   плаща
фландрского сукна, минут через десЯть поравнЯлсЯ с гостиницей.
   Ќо ехал он не в гостиницу и потому намеревалсЯ уже миновать ее, даже не
взглЯнув на вывеску, ибо его, казалось, тревожили какие-то  важные  мысли,
когда мэтр ”урнишон, чье сердце сжималось при мысли, что в этот день никто
так и не сделает ему почина, высунулсЯ из своей башенки и сказал:
   - ‘мотри-ка, жена, конь-то какой чудесный!
   Ќа что г-жа ”урнишон, как опытнаЯ хозЯйка  гостиницы,  сразу  же  нашла
ответ:
   - Ђ всадник-то каков, всадник!
   Љапитан, видимо, неравнодушный к похвале, откуда бы  она  ни  исходила,
поднЯл голову, словно  внезапно  очнувшись  от  сна.  Ћн  увидел  хозЯина,
хозЯйку, их заведение, придержал лошадь и подозвал ординарца.
   ‡атем, все еще сидЯ верхом, он очень внимательно оглЯдел и дом, и  все,
что его окружало.
   ”урнишон, прыгаЯ через две ступеньки, буквально  скатилсЯ  с  лестницы,
стоЯл теперь у дверей и мЯл в руках сдернутый с головы колпак.