ечал, по
доброте душевной; когда вы вошли сюда, Я дал вам войти... Ќо вы злоупот-
реблЯете моим терпением, вы преследуете менЯ  в  моей  комнате,  куда  Я
скрылсЯ, как в могилу, вы приносите мне новую муку - мне, который думал,
что исчерпал их уже все... ’ак слушайте, граф Њонте-Љристо,  мой  мнимый
благодетель, всеобщий спаситель, вы можете быть довольны: ваш друг умрет
на ваших глазах!..
   € Њоррель с безумным смехом вторично бросилсЯ к пистолетам.
   Њонте-Љристо, бледный, как привидение, но с  мечущим  молнии  взором,
положил руку на оружие и сказал безумцу:
   - Ђ Я повторЯю: вы не убьете себЯ!
   - Џомешайте же мне! - воскликнул Њоррель с последним  порывом,  кото-
рый, как и первый, разбилсЯ о стальную руку графа.
   - Џомешаю!
   - „а кто вы такой, наконец? Ћткуда у вас право  тиранически  распорЯ-
жатьсЯ свободными и мыслЯщими людьми? - воскликнул Њаксимилиан.
   - Љто Я? - повторил Њонте-Љристо. - ‘лушайте. џ единственный  человек
на свете, который имеет право сказать вам: Њоррель, Я не хочу, чтобы сын
твоего отца сегоднЯ умер!
   € Њонте-Љристо, величественный, преображенный,  неодолимый,  подошел,
скрестив руки, к трепещущему Њаксимилиану, который, невольно  покоренный
почти божественной силой этого человека, отступил на шаг.
   - ‡ачем вы говорите о моем отце? - прошептал он. - ‡ачем памЯть моего
отца соединЯть с тем, что происходит сегоднЯ?
   - Џотому что Я тот, кто спас жизнь твоему отцу, когда он хотел  убить
себЯ, как ты сегоднЯ; потому что Я тот, кто послал  кошелек  твоей  юной
сестре и "”араон" старику Њоррелю; потому что Я ќдмон „антес, на коленЯх
у которого ты играл ребенком.
   ЏотрЯсенный Њоррель, шатаЯсь, тЯжело дыша, сделал еще шаг назад;  по-
том силы ему изменили, и он с громким криком упал к ногам Њонте-Љристо.
   € вдруг в этой благородной душе совершилось внезапное и полное  пере-
рождение: Њоррель вскочил, выбежал из комнаты  и  кинулсЯ  на  лестницу,
крича во весь голос:
   - †юли! ќмманюель!
   Њонте-Љристо хотел броситьсЯ за ним вдогонку, но  Њаксимилиан  скорее
дал бы себЯ убить, чем выпустил бы ручку двери, которую он закрывал  пе-
ред графом.
   Ќа крики Њаксимилиана в испуге прибежали †юли и ќмманюель в сопровож-
дении Џенелона и слуг.
   Њоррель взЯл их за руки и открыл дверь.
   - Ќа колени! - воскликнул он голосом, сдавленным от слез. -  ‚от  наш
благодетель, спаситель нашего отца, вот...
   Ћн хотел сказать:
   - ‚от ќдмон „антес!
   ѓраф остановил его, схватив за руку.
   †юли припала к руке графа, ќмманюель целовал его, как бога-покровите-
лЯ; Њоррель снова стал на колени и поклонилсЯ до земли.
   ’огда этот железный человек почувствовал, что сердце его разрываетсЯ,
пожирающее пламЯ хлынуло из его груди к глазам; он склонил голову и зап-
лакал.
   Ќесколько минут в этой комнате лились слезы и слышались вздохи,  этот
хор показалсЯ бы сладостным даже возлюбленнейшим ангелам божьим.
   †юли, едва придЯ в себЯ после испытанного потрЯсениЯ,  бросилась  вон
из комнаты, спустилась этажом ниже, с детской радостью вбежала в  гости-
ную и приподнЯла стеклЯнный колпак, под которым лежал кошелек,  подарен-
ный незнакомцем с ЊельЯнских аллей.
   ’ем временем ќмманюель прерывающимсЯ голосом говорил Њонте-Љристо:
   - Ђх, граф, ведь вы знаете, что мы так часто говорим о нашем  неведо-
мом благодетеле, знаете, какой благодарностью и каким обожанием мы окру-
жаем памЯть о нем. Љак вы могли так долго ждать, чтобы открытьсЯ? Џраво,
это было жестоко по отношению к нам и, Я готов сказать, по  отношению  к
вам самим!
   - Џоймите, друг мой, - сказал граф, - Я могу называть вас так, потому
что, сами того не знаЯ, вы мне друг вот уже одиннадцать лет; важное  со-
бытие заставило менЯ раскрыть эту тайну, Я не могу сказать  вам,  какое.
‚идит бог, Я хотел всю жизнь хранить эту тайну  в  глубине  своей  души;
Њаксимилиан вырвал ее у менЯ угрозами, в которых, Я уверен, он раскаива-
етсЯ.
   Њаксимилиан все еще стоЯл на коленЯх, немного поодаль, припав лицом к
креслу.
   - ‘ледите за ним, - тихо добавил Њонте-Љристо, многозначительно пожи-
маЯ ќмманюелю руку.
   - Џочему? - удивленно спросил тот.
   - Ќе могу объЯснить вам, но следите за ним.
   ќмманюель обвел комнату взглЯдом и увидел пистолеты ЊоррелЯ.
   ѓлаза его с испугом остановились на оружии, и он указал на него  Њон-
те-Љристо, медленно поднЯв руку до уровнЯ стола.
   Њонте-Љристо наклонил голову.
   ќмманюель протЯнул было руку к пистолетам.
   Ќо граф остановил его.
   ‡атем, подойдЯ к Њоррелю, он взЯл его за руку; бурные чувства, только
что потрЯсавшие сердце Њаксимилиана, сменились глубоким оцепенением.
   ‚ернулась †юли, она держала в руке шелковый кошелок; и две сверкающие
радостные слезинки катились по ее щекам, как две капли утренней росы.
   - ‚от наша реликвиЯ, - сказала она, - не думайте, что Я ею меньше до-
рожу с тех пор, как мы узнали, кто наш спаситель.
   - „итЯ мое, - сказал Њонте-Љристо, краснеЯ,  -  позвольте  мне  взЯть
этот кошелек; теперь, когда вы узнали менЯ, Я хочу, чтобы вам напоминало
обо мне только дружеское расположение, которого вы менЯ удостаиваете.
   - Ќет, нет, умолЯю вас, - воскликнула †юли, прижимаЯ кошелек к  серд-
цу, - ведь вы можете уехать, ведь придет горестный день, и вы нас  поки-
нете, правда?
   - ‚ы угадали, - отвечал, улыбаЯсь, Њонте-Љристо, - через неделю Я по-
кину эту страну, где столько людей, заслуживавших  небесной  кары,  жили
счастливо, в то времЯ как отец мой умирал от голода и горЯ.
   ‘ообщаЯ о своем отъезде, Њонте-Љристо взглЯнул на ЊоррелЯ  и  увидел,
что слова: "џ покину эту страну" не вывели ЊоррелЯ из его  летаргии;  он
понЯл, что ему предстоит выдержать еще последнюю битву с горем друга; и,
взЯв за руки †юли и ќмманюелЯ, он сказал им  отечески  мЯгко  и  повели-
тельно:
   - „орогие друзьЯ, прошу вас, оставьте менЯ наедине с Њаксимилианом.
   †юли это давало возможность унести драгоценную  реликвию,  о  которой
забыл Њонте-Љристо.
   Ћна поторопила мужа.
   - Ћставим их, - сказала она.
   ѓраф осталсЯ с Њоррелем, недвижным, как изваЯние.
   - Џослушай, Њаксимилиан, - сказал граф, властно касаЯсь его плеча,  -
станешь ли ты, наконец, опЯть человеком?
   - „а, Я опЯть начинаю страдать.
   ѓраф нахмурилсЯ; казалось, он был во власти тЯжкого сомнениЯ.
   - Њаксимилиан! - сказал он. - ’акие мысли недостойны христианина.
   - “спокойтесь, мой друг, - сказал Њаксимилиан, подымаЯ голову и  улы-
баЯсь графу бесконечно печальной улыбкой, - Я не стану искать смерти.
   - €так, - сказал Њонте-Љристо, - нет больше  пистолетов,  нет  больше
отчаЯниЯ?
   - Ќет, ведь у менЯ есть нечто лучшее, чем дуло пистолета  или  острие
ножа, чтобы излечитьсЯ от моей боли.
   - Ѓедный безумец!.. —то же это такое?
   - ЊоЯ боль; она сама убьет менЯ.
   - „руг, выслушай менЯ, - сказал Њонте-Љристо с такой же печалью.  Ћд-
нажды, в минуту отчаЯниЯ, равного твоему, ибо оно привело к тому же  ре-
шению, Я, как и ты, хотел убить себЯ; однажды твой отец, в таком же  от-
чаЯнии, тоже хотел убить себЯ.
   …сли бы твоему отцу, в тот миг, когда он приставлЯл дуло пистолета ко
лбу, или мне, когда Я отодвигал от своей койки тюремный хлеб, к которому
не прикасалсЯ уже три днЯ, кто-нибудь сказал:  "†ивите!  Ќастанет  день,
когда вы будете счастливы и благословите жизнь", - откуда бы ни  исходил
этот голос, мы бы встретили его с улыбкой сомнениЯ, с тоской невериЯ.  Ђ
между тем сколько раз, целуЯ тебЯ, твой отец благословлЯл жизнь, сколько
раз Я сам...
   - Ќо вы потерЯли только свободу, - воскликнул Њоррель, прерываЯ  его,
- мой отец потерЯл только богатство; а Я потерЯл ‚алентину!
   - Џосмотри на менЯ, Њаксимилиан, - сказал ЊонтеЉристо с той  торжест-
венностью, котораЯ подчас делала его столь величавым и убедительным. - “
менЯ нет ни слез на глазах, ни жара в крови, мое сердце не бьетсЯ уныло;
а ведь Я вижу, что ты страдаешь, Њаксимилиан, ты, которого Я люблю,  как
родного сына. ђазве это не говорит тебе, что страдание - как жизнь: впе-
реди всегда ждет неведомое. џ прошу тебЯ, и Я приказываю тебе жить,  ибо
Я знаю: будет день, когда ты поблагодаришь менЯ за то,  что  Я  сохранил
тебе жизнь.
   - Ѓоже мой, - воскликнул молодой человек, - зачем  вы  это  говорите,
граф? Ѓерегитесь! Ѓыть может, вы никогда не любили?
   - „итЯ! - ответил граф.
   - Ќе любили страстно, Я хочу сказать, - продолжал Њоррель. - Џоймите,
Я с юных лет солдат; Я дожил до двадцати девЯти лет, не любЯ, потому что
те чувства, которые Я прежде испытывал, нельзЯ назвать любовью; и вот  в
двадцать девЯть лет Я увидел ‚алентину; почти два года Я ее  люблю,  два
года Я читал в этом раскрытом длЯ менЯ, как книга,  сердце,  начертанные
рукой самого бога, совершенства девушки и женщины.
   ѓраф, ‚алентина длЯ менЯ была бесконечным счастьем, огромным, неведо-
мым счастьем, слишком большим, слишком полным, слишком божественным  длЯ
этого мира; и если в этом мире оно мне не было суждено, то без ‚алентины
длЯ менЯ на земле остаетсЯ только отчаЯние и скорбь.
   - џ вам сказал: надейтесь, - повторил граф.
   - Ѓерегитесь, повторЯю вам, - сказал Њоррель, -  вы  стараетесь  менЯ
убедить, а если вы менЯ убедите, Я сойду с ума, потому что Я  стану  ду-
мать, что увижусь с ‚алентиной.
   ѓраф улыбнулсЯ.
   - Њой друг, мой отец! - воскликнул Њоррель в исступлении.  -  Ѓереги-
тесь, повторЯю вам в третий раз! ‚аша власть надо мной менЯ пугает;  бе-
регитесь значениЯ ваших слов, глаза мои оживают и сердце воскресает; бе-
регитесь, ибо Я готов поверить в сверхъестественное!
   џ готов повиноватьсЯ, если вы мне велите отвалить  камень  от  могилы
дочери €аира, Я пойду по волнам, как апостол, если вы сделаете мне  знак
идти; берегитесь, Я готов повиноватьсЯ.
   - ЌадейсЯ, друг мой, - повторил граф.
   - Ќет, - воскликнул Њоррель, падаЯ с высоты своей экзальтации в  про-
пасть отчаЯниЯ, - вы играете мной, вы поступаете, как добраЯ мать,  вер-
нее - как мать-эгоистка, котораЯ слащавыми словами успокаивает  больного
ребенка, потому что его крик ей докучает.
   Ќет, Я был неправ, когда говорил, чтобы вы остерегались; не  бойтесь,
Я так запрЯчу свое горе в глубине сердца, Я сделаю  его  таким  далеким,
таким тайным, что вам даже не придетсЯ ему соболезновать. Џрощайте,  мой
друг, прощайте.
   - Ќапротив, Њаксимилиан, - сказал граф, - с нынешнего днЯ  ты  будешь
жить подле менЯ, мы уже не расстанемсЯ, и через неделю нас уже не  будет
во ”ранции.
   - € вы по-прежнему говорите, чтобы Я надеЯлсЯ?
   - џ говорю, чтобы ты надеЯлсЯ, ибо знаю способ тебЯ исцелить.
   - ѓраф, вы менЯ огорчаете еще больше, если это возможно. ‚  постигшем
менЯ несчастье вы видите только заурЯдное горе, и вы надеетесь менЯ уте-
шить заурЯдным средством - путешествием.
   € Њоррель презрительно и недоверчиво покачал головой.
   - —то ты хочешь, чтобы Я тебе сказал? - отвечал Њонте-Љристо. - џ ве-
рю в свои обещаниЯ, дай мне попытатьсЯ.
   - ‚ы только затЯгиваете мою агонию.
   - €так, малодушный, - сказал граф, - у тебЯ не хватает силы  подарить
твоему другу несколько дней, чтобы он мог сделать попытку?
   „а знаешь ли ты, на что способен граф Њонте-Љристо?
   ‡наешь ли ты, какие земные силы мне подвластны?
   “ менЯ довольно веры в бога, чтобы добитьсЯ чуда от того, кто сказал,
что вера движет горами!
   †ди же чуда, на которое Я надеюсь, или...
   - €ли... - повторил Њоррель.
   - €ли, - берегись, Њоррель, - Я назову тебЯ неблагодарным.
   - ‘жальтесь надо мной!
   - Њаксимилиан, слушай: мне очень жаль тебЯ. ’ак жаль, что если  Я  не
исцелю тебЯ через месЯц, день в день, час в час, - запомни мои слова:  Я
сам поставлю тебЯ перед этими зарЯженными пистолетами  или  перед  чашей
Яда, самого верного Яда €талии, более верного и  быстрого,  поверь  мне,
чем тот, который убил ‚алентину.
   - ‚ы обещаете?
   - „а, ибо Я человек, ибо Я тоже хотел умереть, и  часто,  даже  когда
несчастье уже отошло от менЯ, Я мечтал о блаженстве вечного сна.
   - ’ак это верно, вы мне обещаете, граф? -  воскликнул  Њаксимилиан  в
упоении.
   - џ не обещаю, Я клЯнусь, - сказал Њонте-Љристо, подымаЯ руку.
   - ‚ы даете слово, что через месЯц, если Я не утешусь, вы предоставите
мне право располагать моей жизнью, и, как бы Я ни поступил, вы не  назо-
вете менЯ неблагодарным?
   - —ерез месЯц, день в день Њаксимилиан; через месЯц,  час  в  час,  и
число это свЯщенно, - не знаю, подумал ли ты об этом? ‘егоднЯ пЯтое сен-
тЯбрЯ. ‘егоднЯ десЯть лет, как Я спас твоего отца,  который  хотел  уме-
реть.
   Њоррель схватил руку графа и поцеловал ее; тот не противилсЯ,  словно
понимаЯ, что достоин такого поклонениЯ.
   - —ерез месЯц, - продолжал Њонте-Љристо, - ты найдешь  на  столе,  за
которым мы будем сидеть, хорошее оружие и легкую смерть;  но  взамен  ты
обещаешь мне ждать до этого днЯ и жить?
   - џ тоже клЯнусь! - воскликнул Њоррель.
   Њонте-Љристо привлек его к себе и крепко обнЯл.
   - Ћтныне ты будешь жить у менЯ, - сказал он,  -  ты  займешь  комнаты
ѓайде: по крайней мере сын заменит мне мою дочь.
   - Ђ где же ѓайде? - спросил Њоррель.
   - Ћна уехала сегоднЯ ночью.
   - Ћна покинула вас?
   - Ќет, она ждет менЯ... Ѓудь же готов переехать ко мне на  …лисейские
ЏолЯ и дай мне выйти отсюда так, чтобы менЯ никто не видел.
   Њаксимилиан склонил голову, послушный, как дитЯ, или как апостол.


        IX. „…‹…†

   ‚ доме на улице ‘ен-†ормен-де-Џре. который Ђльбер  де  Њорсер  выбрал
длЯ своей матери и длЯ себЯ, весь второй этаж, представлЯющий собой  от-
дельную небольшую квартиру, был сдан весьма таинственной личности.
   ќто был мужчина, лица которого даже швейцар ни разу  не  мог  разглЯ-
деть, когда тот входил или выходил: зимой он прЯтал подбородок в красный
шейный платок, какие носЯт кучера из богатых домов, ожидающие своих гос-
под у театрального подъезда, а летом сморкалсЯ как раз в ту минуту, ког-
да проходил мимо швейцарской. Ќадо сказать, что, вопреки обыкновению, за
этим жильцом никто не подглЯдывал: слух, будто под этим инкогнито  скры-
ваетсЯ весьма высокопоставленнаЯ особа  с  большими  свЯзЯми,  заставлЯл
уважать его тайну.
   џвлЯлсЯ он обыкновенно в одно и то же времЯ, изредка  немного  раньше
или позже; но почти всегда, зимой и летом, он приходил в  свою  квартиру
около четырех часов, и никогда в ней не ночевал.
   ‡имой, в половине  четвертого,  молчаливаЯ  служанка,  смотревшаЯ  за
квартирой, топила камин; летом, в половине четвертого,  та  же  служанка
подавала мороженое.
   ‚ четыре часа, как мы уже сказали, ЯвлЯлсЯ таинственный жилец.
   —ерез двадцать минут к дому подъезжала карета; из нее выходила женщи-
на в черном или в темно-синем, с опущенной на лицо густой вуалью,  прос-
кальзывала, как тень, мимо швейцарской и легкими, неслышными шагами  по-
дымалась по лестнице.
   Ќи разу не случилось, чтобы кто-нибудь спросил ее, куда она идет.
   ’аким образом, ее лицо, так же как и лицо незнакомца, было неизвестно
обоим привратникам, этим примерным стражам, быть может,  единственным  в
огромном братстве столичных швейцаров, которые были  способны  на  такую
скромность.
   ђазумеетсЯ, она подымалась не выше второго этажа. Ћна негромко стуча-
ла условным стуком; дверь отворЯлась, затем плотно закрывалась, - и все.
   Џри выходе из дома - тот же маневр, что и при входе. Ќезнакомка выхо-
дила перваЯ, все так же под вуалью, и садилась в карету, котораЯ исчеза-
ла то в одном конце улицы, то в другом; спустЯ  двадцать  минут  выходил
незнакомец, зарывшись в шарф или прикрыв лицо платком, и гоже исчезал.
   Ќа другой день после визита Њонте-Љристо к „англару и похорон  ‚ален-
тины таинственный жилец пришел €ђ в четыре часа, как всегда, а около де-
сЯти часов утра.
   Џочти тотчас же, без обычного перерыва, подъехала наемнаЯ  карета,  и
дама под вуалью быстро поднЯлась по лестнице.
   „верь открылась и снова закрылась.
   Ќо раньше чем дверь успела закрытьсЯ, дама воскликнула:
   - ‹юсьен, друг мой!
   ’аким образом швейцар, поневоле услыхав это восклицание, впервые  уз-
нал, что его жильца зовут ‹юсьеном; но так как это был  примерный  швей-
цар, то он дал себе слово не говорить этого даже своей жене.
   - —то случилось, дорогаЯ? - спросил тот, чье имЯ  выдали  смЯтение  и
поспешность дамы под вуалью. - ѓоворите скорее.
   - Њогу Я положитьсЯ на вас?
   - Љонечно, вы же знаете. Ќо что случилось? ‚аша записка повергла менЯ
в полное недоумение. ’акаЯ поспешность, неровный почерк... “спокойте  же
менЯ или уж испугайте совсем!
   - ‘лучилось вот что! - сказала дама, устремив на  ‹юсьена  испытующий
взглЯд. - „англар сегоднЯ ночью уехал.
   - “ехал? „англар уехал? Људа?
   - Ќе знаю.
   - Љак! Ќе знаете? ’ак он уехал совсем?
   - Ћчевидно. ‚ десЯть часов вечера он поехал на своих лошадЯх к аран-
тонской заставе; там его ждала почтоваЯ карета; он сел в  нее  со  своим
лакеем и сказал нашему кучеру, что едет в ”онтенбло.
   - Ќу, так что же. Ђ вы говорите...
   - Џодождите, мой друг. Ћн оставил мне письмо.
   - Џисьмо?
   - „а. Џрочтите.
   € баронесса протЯнула „обрэ распечатанное письмо.
   Џрежде чем начать читать, „ебрэ немного подумал, словно старалсЯ  от-
гадать, что окажетсЯ в письме, или, вернее, словно хотел, что бы  в  нем
ни оказалось, заранее принЯть решение.
   —ерез несколько секунд он, по-видимому, на чем-то остановилсЯ и начал
читать.
   ‚от что было в этом письме, приведшем г-жу „англар в такое смЯтение:
   - "‘ударынЯ и вернаЯ наша супруга".
   „ебрэ невольно остановилсЯ и посмотрел на  баронессу,  котораЯ  густо
покраснела.
   - —итайте! - сказала она.
   „ебрэ продолжал:
   - "Љогда вы получите это письмо, у вас уже не будет мужа! Ќе впадайте
в чрезмерную тревогу; у вас не будет мужа, как не будет дочери;  другими
словами, Я буду на одной из тридцати или сорока дорог, по которым  поки-
дают ”ранцию.
   ‚ы ждете от менЯ объЯснений, и так как вы женщина,  вполне  способнаЯ
их понЯть, то Я вам их и даю.
   ‘лушайте же:
   ‘егоднЯ от менЯ потребовали уплаты пЯти миллионов, что Я и  выполнил;
почти непосредственно вслед за этим потребовалсЯ еще один платеж, в  той
же сумме; Я отложил его на завтра; сегоднЯ  Я  уезжаю,  чтобы  избегнуть
этого завтрашнего днЯ, который был бы длЯ менЯ слишком неприЯтным.
   ‚ы это понимаете, не правда ли, сударынЯ и драгоценнейшаЯ супруга?
   џ говорю: "вы понимаете", потому что вы знаете мои дела не хуже  мое-
го; вы знаете их даже лучше, чем Я, ибо, если  бы  потребовалось  объЯс-
нить, куда девалась добраЯ половина моего  состоЯниЯ,  еще  недавно  до-
вольно приличного, то Я не мог бы этого сделать, тогда как вы, Я уверен,
прекрасно справились бы с этой задачей.
   †енщины обладают безошибочным чутьем, у них имеетсЯ алгебра собствен-
ного изобретениЯ, при помощи которой они вам могут объЯснить любое чудо.
Ђ Я знал только свои цифры и перестал понимать что бы то ни было,  когда
мои цифры менЯ обманули.
   ‘лучалось ли вам восхищатьсЯ стремительностью моего падениЯ,  судары-
нЯ?
   €зумлЯлись ли вы сверкающему потоку моих расплавленных слитков?
   џ, признатьсЯ, был ослеплен поразившей менЯ молнией; будем надеЯтьсЯ,
что вы нашли немного золота под пеплом.
   ‘ этой утешительной надеждой Я и удалЯюсь, сударынЯ и  благоразумней-
шаЯ супруга, и моЯ совесть ничуть менЯ не укорЯет за то, что Я вас поки-
даю; у вас остаютсЯ друзьЯ, упомЯнутый пепел и, в довершение блаженства,
свобода, которую Я спешу вам вернуть.
   ‚се же, сударынЯ, здесь будет уместно сказать несколько слов начисто-
ту.
   Џока Я надеЯлсЯ, что вы действуете на пользу нашего дома, в интересах
нашей дочери, Я философски закрывал глаза; но так  как  вы  в  этот  дом
внесли полное разорение, Я не желаю служить фундаментом чужому  благопо-
лучию.
   џ взЯл вас богатой, но мало уважаемой.
   Џростите мне мою откровенность; но так как, по  всей  вероЯтности,  Я
говорю только длЯ нас двоих, то Я не вижу оснований что-либо  приукраши-
вать.
   џ приумножал наше богатство, которое в течение  пЯтнадцати  с  лишним
лет непрерывно возрастало, до того часа, пока неведомые и непонЯтные мне
самому бедствиЯ не обрушились на менЯ и не обратили его в прах,  и  при-
том, смело могу сказать, без всЯкой моей вины.
   ‚ы, сударынЯ, старались приумножить только свое  собственное  состоЯ-
ние, в чем и преуспели, Я в этом убежден.
   €так, Я оставлЯю вас такой, какой Я вас взЯл: богатой, но мало уважа-
емой.
   Џрощайте.
   џ тоже, начинаЯ с сегоднЯшнего днЯ, буду заботитьсЯ только о себе.
   ‚ерьте, Я очень признателен вам за пример и не премину  ему  последо-
вать.
   ‚аш преданный муж барон „англар".
   ‚ продолжение этого длинного и  тЯгостного  чтениЯ  баронесса  внима-
тельно следила за „ебрэ; она заметила, что он, несмотрЯ на все свое  са-
мообладание, раза два менЯлсЯ в лице.
   Љончив, он медленно сложил письмо и снова задумалсЯ.
   - Ќу, что? - спросила г-жа „англар с легко понЯтной тревогой.
   - —то, сударынЯ? - машинально повторил „ебрэ.
   - —то вы думаете об этом?
   - „умаю, что у „англара были подозрениЯ, сударынЯ.
   - „а, конечно; но неужели это все, что вы имеете мне сказать?
   - џ вас не понимаю, - сказал „ебрэ с ледЯной холодностью.
   - Ћн уехал! “ехал совсем! “ехал, чтобы не возвращатьсЯ!
   - Ќе верьте этому, баронесса, - сказал „ебрэ.
   - „а нет же, он не вернетсЯ; Я его знаю,  этот  человек  непоколебим,
когда затронуты его интересы. …сли бы он считал, что Я могу быть ему по-
лезна, он увез бы менЯ с собой. Ћн оставлЯет менЯ в  Џариже,  -  значит,
наша разлука входит в его планы; а если так, она бесповоротна, и Я  сво-
бодна навсегда, - добавила г-жа „англар с мольбой в голосе.
   Ќо „ебрэ не ответил и оставил ее  с  тем  же  тревожным  вопросом  во
взглЯде и в душе.
   - —то же это? - сказала она наконец. - ‚ы молчите?
   - џ могу только задать вам один вопрос: что вы намерены делать?
   - џ сама хотела спросить вас об этом, - сказала г-жа „англар с сильно
бьющимсЯ сердцем.
   - ’ак вы спрашиваете у менЯ совета?
   - „а, совета, - упавшим голосом отвечала г-жа „англар.
   - ‚ таком случае, - холодно проговорил „ебрэ, - Я вам советую  отпра-
витьсЯ путешествовать.
   - Џутешествовать! - прошептала г-жа „англар.
   - ђазумеетсЯ. Љак сказал „англар, вы богаты и  вполне  свободны.  Њне
кажетсЯ, после двойного скандала -  несостоЯвшейсЯ  свадьбы  мадемуазель
ќжени и исчезновениЯ „англара - вам совершенно необходимо уехать из  Џа-
рижа.
   Ќужно только, чтобы все знали, что вы покинуты, и чтобы  вас  считали
бедной: жене банкрота никогда не простЯт  богатства  и  широкого  образа
жизни.
   —тобы достигнуть первого, вам достаточно остатьсЯ в  Џариже  еще  две
недели, повторЯЯ всем и каждому, что „англар вас бросил,  и  рассказываЯ
вашим близким подругам, как это произошло; а уж они разнесут это  повсю-
ду.
   Џотом вы выедете из своего дома, оставите там свои бриллианты,  отка-
жетесь от своей доли в имуществе, и все будут превозносить  ваше  беско-
рыстие и петь вам хвалы.
   ’огда все будут знать, что вы покинуты, и все будут считать,  что  вы
остались без средств; Я один знаю  ваше  финансовое  положение  и  готов
представить вам отчет, как честный компаньон.
   Ѓаронесса, бледнаЯ, сраженнаЯ, слушала эту речь с ужасом и отчаЯнием,
тогда как „ебрэ был совершенно спокоен и равнодушен.
   - Џокинута! - повторила она. - ‚ы правы, покинута!.. Ќикто  не  усом-
нитсЯ в моем одиночестве!
   ќто были единственные слова, которыми эта женщина, такаЯ гордаЯ и так
страстно любЯщаЯ, могла ответить „ебрэ.
   - Ќо зато вы богаты, даже очень богаты, - продолжал  он,  вынимаЯ  из
бумажника какие-то бумаги и раскладываЯ их на столе.
   ѓоспожа „англар молча смотрела,  стараЯсь  унЯть  бьющеесЯ  сердце  и
удержать слезы, которые выступили у нее на глазах. Ќо, наконец,  чувство
собственного достоинства взЯло верх; и если ей и не удалось унЯть биение
сердца, то она не пролила ни одной слезы.
   - ‘ударынЯ, - сказал „ебрэ, - мы с вами стали компаньонами почти пол-
года тому назад. ‚ы внесли сто тысЯч франков. ќто было в апреле текущего
года.
   ‚ мае начались наши операции. ‚ мае мы реализовали четыреста  пЯтьде-
сЯт тысЯч франков. ‚ июне прибыль достигла девЯтисот тысЯч.  ‚  июле  мы
прибавили к этому еще миллион семьсот тысЯч франков; вы помните, это был
месЯц испанских бумаг.
   ‚ августе, в начале месЯца, мы потерЯли триста тысЯч  франков;  но  к
пЯтнадцатому числу мы отыгрались, а в конце месЯца взЯли реванш; Я  под-
вел итог нашим операциЯм с маЯ по вчерашний день. Њы имеем актив  в  два
миллиона четыреста тысЯч франков, - то есть миллион двести тысЯч на долю
каждого.
   - ‡атем, - продолжал „ебрэ, перелистываЯ свою записную книжку с мето-
дичностью и спокойствием биржевого маклера, - мы имеем восемьдесЯт тысЯч
франков сложных процентов на эту сумму, оставшуюсЯ у менЯ на руках.
   - Ќо откуда эти проценты? - перебила баронесса. - ‚едь вы никогда  не
пускали эти деньги в оборот.
   - Џрошу прощениЯ, сударынЯ, - холодно сказал „ебрэ, - Я имел  от  вас
полномочиЯ пустить их в оборот, и Я воспользовалсЯ этим.
   €так, на вашу долю приходитсЯ сорок тысЯч франков процентов,  да  еще
первоначальный взнос в сто тысЯч франков, - иначе говорЯ, миллион триста
сорок тысЯч франков. Џри этом, сударынЯ, всего лишь третьего днЯ Я поза-
ботилсЯ обратить вашу долю в деньги; видите,  Я  словно  предчувствовал,
что мне придетсЯ неожиданно дать вам отчет.
   „еньги ваши здесь: половина кредитными билетами, половина  чеками  на
предъЯвителЯ. Ћни именно здесь: мой дом казалсЯ мне недостаточно  надеж-
ным, и Я считал, что нотариусы не умеют молчать, а  недвижимость  кричит
еще громче, чем нотариусы; наконец, вы не имеете  права  ничем  владеть,
помимо имущества, принадлежащего вам сообща с вашим супругом; вот почему
Я хранил эту сумму - отныне единственное ваше  богатство  -  в  тайнике,
вделанном в этот шкаф; длЯ большей верности Я сделал его  собственноруч-
но.
   - €так, сударынЯ, - продолжал „ебрэ, отпираЯ сначала шкаф, затем тай-
ник, - вот восемьсот тысЯчефранковых билетов; видите,  они  переплетены,
как толстый альбом; Я присоединЯю к нему купон ренты в двадцать пЯть ты-
сЯч франков; остаетсЯ около ста десЯти  тысЯч  франков,  -  вот  чек  на
предъЯвителЯ на моего банкира; а так как мой банкир не „англар, то може-
те быть спокойны; чек будет оплачен.
   ѓоспожа „англар машинально взЯла чек на предъЯвителЯ, купон  ренты  и
пачку кредитных билетов.
   ђазложенное здесь, на столе, это огромное богатство  казалось  просто
кучкой ничтожных бумажек.
   ѓоспожа „англар, с сухими глазами, подавлЯЯ рыданиЯ, положила  альбом
в ридикюль, спрЯтала купон ренты и чек в свой кошелек и,  бледнаЯ,  без-
молвнаЯ, ждала ласкового слова, которое утешило бы ее в том, что она так
богата.
   Ќо она ждала напрасно.
   - ’еперь, сударынЯ, - сказал „ебрэ, - вы прекрасно обеспечены, у  вас
что-то около шестидесЯти тысЯч ливров годового дохода - сумма,  огромнаЯ
длЯ женщины, которой нельзЯ будет жить открыто еще по меньшей мере год.
   ‚ы можете позволить себе любую прихоть, какаЯ придет вам в голову;  к
тому же, если ваша долЯ покажетсЯ вам недостаточной по сравнению с  тем,
чего вы лишились, вы можете обратитьсЯ к моей доле, сударынЯ, и Я  готов
вам предложить, - взаимообразно, разумеетсЯ, - все, что Я имею, то  есть
миллион шестьдесЯт тысЯч франков.
   - Ѓлагодарю вас, сударь, - отвечала баронесса, - вы  сами  понимаете,
что моЯ долЯ - это гораздо больше, чем нужно несчастной женщине, котораЯ
уже не рассчитывает - во всЯком случае на долгое времЯ  -  поЯвлЯтьсЯ  в
обществе.
   „ебрэ удивилсЯ, но овладел собой и сделал жест,  который  можно  было
истолковать как наиболее вежливое выражение мысли:
   "Љак угодно!"
   ѓоспожа „англар, быть может, все еще на что-то  надеЯлась,  но  когда
она увидела этот беспечный жест и уклончивый взглЯд „ебрэ, а также  глу-
бокий поклон и многозначительное молчание,  которые  затем  последовали,
она поднЯла голову, отворила дверь и без гнева, без содроганиЯ, но и  не
колеблЯсь, бросилась на лестницу, даже не кивнув тому, кто давал ей  так
уйти.
   - ЏустЯки! - сказал „ебрэ, когда она ушла. - ‚се это одни  разговоры;
она останетсЯ в своем доме, будет читать романы и играть  в  ландскнехт,
раз уже не может играть на бирже.
   €, взЯв опЯть свою записную книжку, он принЯлсЯ старательно  вычерки-
вать суммы, которые он выплатил.
   - Њне остаетсЯ миллион шестьдесЯт тысЯч франков, - сказал он.  -  Љак
жаль, что умерла мадемуазель де ‚ильфор! ќто была бы длЯ  менЯ  во  всех
отношениЯх подходЯщаЯ жена.
   € флегматично, как всегда, он стал ждать, пока после ухода г-жи „анг-
лар пройдет двадцать минут, чтобы выйти самому.
   ‚ течение этих двадцати минут „ебрэ производил подсчеты, положив часы
перед собой.
   ‹юбознательный бес, которого всЯкое безудержное  воображение  создало
бы более или менее удачно, если бы ‹есаж не  завоевал  первенства  своим
шедевром, - Ђсмодей, подымающий кровли домов, чтобы заглЯнуть внутрь,  -
увидел бы занимательное зрелище, если бы в ту минуту, когда „ебрэ произ-
водил свои подсчеты, он снЯл крышу  скромного  дома  на  улице  ‘ен-†ер-
мен-де-Џре.
   Ќад той комнатой, где „ебрэ поделил с г-жой „англар два  с  половиною
миллиона, была другаЯ комната, обитатели которой тоже нам знакомы и зас-
луживают нашего вниманиЯ.
   ‚ этой комнате находились Њерседес и Ђльбер.
   Њерседес сильно изменилась за последние дни; не потому, чтобы во вре-
мена своего богатства она окружала себЯ кичливой пышностью и стала неуз-
наваема, как только принЯла более скромный облик; и не потому, чтобы она
дошла до такой бедности, когда приходитсЯ  облекатьсЯ  в  нарЯд  нищеты;
нет, Њерседес изменилась потому, что взглЯд ее померк, и губы больше  не
улыбались, потому что неотступнаЯ  гнетущаЯ  мысль  владела  ее  некогда
столь живым умом и лишала ее речь былого блеска.
   Ќе бедность притупила ум Њерседес; не потому, что она была малодушна,
тЯготила ее эта бедность. Џокинув привычную сферу, Њерседес затерЯлась в
чуждой среде, которую сама избрала, как человек, который, выйдЯ из  Ярко
освещенной залы, вдруг попадает во мрак. Ћна казалась королевой, котораЯ
переселилась из дворца в хижину и не узнает самое себЯ, глЯдЯ на  тюфЯк,
заменЯющий ей пышное ложе, и на глинЯный  кувшин,  который  сама  должна
ставить на стол.
   ЏрекраснаЯ каталанка, или, если угодно, благороднаЯ графинЯ, утратила
свой гордый взглЯд и прелестную улыбку, потому что видела вокруг  только
унылые предметы: стены, оклеенные серыми обоЯми, которые обычно  предпо-
читают расчетливые хозЯева, как наименее  маркие;  голый  каменный  пол;
алЯповатую мебель, режущую глаз своей убогой роскошью; словом - все  то,
что оскорблЯет взор, привыкший к изЯществу и гармонии.
   ѓоспожа де Њорсер жила здесь с тех пор, как покинула свой дом; у  нее
кружилась голова от этой вечной тишины, как  у  путника,  подошедшего  к
краю пропасти; она заметила, что Ђльбер то и дело  украдкой  смотрит  на
нее, стараЯсь прочесть ее мысли, и научилась улыбатьсЯ одними губами,  и
эта застывшаЯ улыбка, не озареннаЯ нежным сиЯнием глаз, походила на  от-
раженный свет, лишенный живительного тепла.
   Ђльбер тоже был подавлен и смущен; его тЯготили остатки роскоши,  ко-
торые мешали ему освоитьсЯ с его новым положением; он хотел бы выйти  из
дому без перчаток, но его руки были слишком белы;  он  хотел  бы  ходить
пешком, но его башмаки слишком Ярко блестели.
   € все же эти два благородных и умных существа,  неразрывно  свЯзанные
узами материнской и сыновней любви, понимали друг друга без слов и могли
обойтись без околичностей, неизбежных даже между близкими друзьЯми, ког-
да речь идет о материальной основе нашей жизни.
   ‘ловом, Ђльбер мог сказать своей матери, не испугав ее:
   - Њатушка, у нас нет больше денег.
   Њерседес никогда не знала подлинной нищеты; в молодости она часто на-
зывала себЯ бедной; но это не одно и то же: нужда и нищета  -  синонимы,
между которыми целаЯ пропасть.
   ‚ Љаталанах Њерседес нуждалась в очень многом, но очень много  у  нее
было. ‘ети были целы - рыба ловилась; а ловилась рыба - были нитки, что-
бы чинить сети.
   Љогда нет близких, а есть только любовь, котораЯ  никак  не  касаетсЯ
житейских мелочей, думаешь только о себе и отвечаешь только за себЯ.
   ’ем немногим, что у нее было, Њерседес делилась щедро со  всеми,  те-
перь у нее не было ничего, а приходилось думать о двоих.
   Ѓлизилась зима; у графини де Њорсер калорифер с сотнЯми труб согревал
дом от передней до будуара; теперь Њерседес нечем было развести огонь  в
этой неуютной и уже холодной комнате; ее покои утопали в редкостных цве-
тах, ценившихсЯ на вес золота, - а теперь у нее не было даже самого жал-
кого цветочка.
   Ќо у нее был сын...
   Џафос отречениЯ, быть может, чрезмерный, до сих пор возвышал  их  над
прозой жизни.
   Џафос - это почти экзальтациЯ; а экзальтациЯ возносит душу  над  всем
земным.
   Ќо экзальтациЯ первого порыва угасла, и  мало-помалу  пришлось  спус-
титьсЯ из страны грез в мир действительности.
   Џосле многих бесед об идеальном настало времЯ поговорить о житейском.
   - Њатушка, - говорил Ђльбер в ту самую  минуту,  когда  г-жа  „англар
спускалась по лестнице, - подсчитаем наши средства, Я должен знать итог,
чтобы составить план действий.
   - €тог: нуль, - сказала Њерседес с горькой улыбкой.
   - Ќет, матушка. €тог - три тысЯчи франков, и на эти три тысЯчи Я  на-
мерен прекрасно устроитьсЯ.
   - „итЯ! - вздохнула Њерседес.
   - „орогаЯ матушка, - сказал Ђльбер, - к сожалению, Я истратил  доста-
точно ваших денег, чтобы знать им цену. ’ри тысЯчи франков - это  колос-
сальнаЯ сумма, и Я построил на ней волшебное здание  вечного  благополу-
чиЯ.
   - ’ы шутишь, мой друг. € разве мы принимаем эти три тысЯчи франков? -
спросила Њерседес, краснеЯ.
   - Ќо ведь это уже решено, мне кажетсЯ, - сказал Ђльбер твердо,  -  мы
их принимаем, тем более что у нас их пет, потому что, как вам  известно,
они зарыты в саду маленького дома, на ЊельЯнских аллеЯх  в  Њарселе.  Ќа
двести франков мы с вами поедем в Њарсель.
   - Ќа двести франков! - сказала Њерседес. - —то ты говоришь, Ђльбер!
   - „а, Я навел справки и на почтовой станции, и в пароходной конторе и
произвел подсчет. ‚ы заказываете себе место до алона в почтовой карете;
видите, матушка, вы будете путешествовать, как королева.
   Ђльбер взЯл перо и написал:
   Љарета . . . . . . . . . . . . 35 фр.
   Џароход от алона до ‹иона . . 6
   Џароход от ‹иона до Ђвиньона . 16
   Ћт Ђвиньона до ЊарселЯ . . . . 7
   „орожные расходы . . . . . . . 50
   --------------------
   €того . . . . . . . . . . . . 114 фр.
   - Џоложим, сто двадцать, - добавил Ђльбер, улыбаЯсь - Љакой Я щедрый,
правда, матушка?
   - Ђ ты, бедный мальчик?
   - џ? ‚ы же видите, Я оставил себе восемьдесЯт франков. Њолодой  чело-
век не нуждаетсЯ в стольких удобствах; к тому же Я опытный  путешествен-
ник.
   - ‚ собственной карете и с лакеем.
   - ‚семи способами, матушка.
   - •орошо, - сказала Њерседес? - но где взЯть двести франков?
   - ‚от они, а вот и еще двести. џ продал часы за сто франков и брелоки
за триста. Џодумайте только! Ѓрелоки оказались втрое дороже часов.  ‘та-
раЯ историЯ: излишества всегда стоЯт дороже  всего!  ’еперь  мы  богаты:
вместо ста четырнадцати франков, которые вам  нужны  на  дорогу,  у  нас
двести пЯтьдесЯт.
   - Ќо здесь тоже нужно заплатить?
   - ’ридцать франков, но Я их плачу из моих ста пЯтидесЯти. ќто  решено
€ так как мне в сущности нужно на дорогу только восемьдесЯт франков,  то
Я просто утопаю в роскоши. Ќо это еще не все. —то вы на это скажете, ма-
тушка?
   € Ђльбер вынул из записной книжечки с золотой застежкой - давнЯЯ при-
хоть, или, быть может, нежное воспоминание об одной из таинственных нез-
накомок под вуалью, что стучались у маленькой двери, - Ђльбер  вынул  из
записной книжечки тысЯчефранковый билет.
   - —то это? - спросила Њерседес.
   - ’ысЯча франков, матушка. ‘амаЯ настоЯщаЯ.
   - Ќо откуда они у тебЯ?
   - ‚ыслушайте менЯ, матушка, и не волнуйтесь.
   € Ђльбер, подойдЯ к матери, поцеловал ее в обе щеки; потом отстранил-
сЯ и поглЯдел на нее.
   - ‚ы даже не знаете, матушка, какаЯ вы красавица!  -  произнес  он  с
глубоким чувством сыновней любви. - ‚ы самаЯ прекраснаЯ, самаЯ благород-
наЯ женщина на свете!
   - „орогой мальчик! - сказала Њерседес, тщетно стараЯсь удержать  сле-
зу, повисшую у нее на ресницах.
   - —естное слово, вам оставалось только стать  несчастной,  чтобы  моЯ
любовь превратилась в обожание.
   - џ не несчастна, пока у менЯ есть сын, - сказала Њерседес,  -  и  не
буду несчастной, пока он со мной.
   - „а, - сказал Ђльбер, - но в том-то и дело. ‚ы помните, что мы реши-
ли?
   - ђазве мы решили что-нибудь? - спросила Њерседес.
   - „а, мы решили, что вы поселитесь в Њарселе, а Я уеду в Ђфрику, где,
вместо имени, от которого Я отказалсЯ, Я заслужу имЯ, которое Я принЯл.
   Њерседес вздохнула.
   - ‘о вчерашнего днЯ Я зачислен в спаги, - добавил Ђльбер, пристыженно
опускаЯ глаза, ибо он сам не знал, сколько доблести было в его унижении,
- Я решил, что мое тело принадлежит мне и что Я  могу  его  продать;  со
вчерашнего днЯ Я заменЯю другого. џ, что называетсЯ, продалсЯ, и притом,
- добавил он, пытаЯсь улыбнутьсЯ, - по-моему, дороже, чем Я стою: за две
тысЯчи франков.
   - € эта тысЯча?.. - сказала, вздрогнув, Њерседес.
   - ќто половина суммы; остальное Я получу через год.
   Њерседес поднЯла глаза к небу с выражением, которого никакие слова не
могли бы передать, и две слезы медленно скатились по ее щекам.
   - –ена его крови! - прошептала она.
   - „а, если менЯ убьют, - сказал, смеЯсь, Ђльбер. - Ќо уверЯю вас, ма-
тушка, что Я намерен Яростно защищать свою жизнь; никогда еще мне так не
хотелось жить, как теперь.
   - Ѓоже мой! - вздохнула Њерседес.
   - € потом, почему вы думаете, что Я буду убит? ђазве ‹аморсьер,  этот
южный Ќей, убит? ђазве ангарнье убит? ђазве Ѓедо убит?  ђазве  Њоррель,
которого мы знаем, убит? Џодумайте, как вы обрадуетесь, матушка, когда Я
к зам Явлюсь в расшитом мундире! €мейте в виду, Я рассчитываю быть неот-
разимым в этой форме, Я выбрал полк спаги из чистого щегольства.
   Њерседес вздохнула, пытаЯсь все же  улыбнутьсЯ:  эта  свЯтаЯ  женщина
терзалась тем, что ее сын принЯл на себЯ всю тЯжесть жертвы.
   - €так, матушка, - продолжал Ђльбер, - у вас уже есть верных четыре с
лишним тысЯчи франков; на эти четыре тысЯчи вы будете жить безбедно  два
года.
   - ’ы думаешь? - сказала Њерседес.
   ќти слова вырвались у нее с такой неподдельной болью, что их истинный
смысл не ускользнул от Ђльбера; сердце его сжалось, и он нежно взЯл руку
матери в свои.
   - „а, вы будете жить! - сказал он.
   - џ буду жить, - воскликнула Њерседес, - но ты не уедешь, Ђльбер?
   - “еду, матушка, - сказал Ђльбер, спокойным и твердым голосом,  -  вы
слишком любите менЯ, чтобы заставить менЯ вести  подле  вас  праздную  и
бесполезную жизнь. Љ тому же Я уже подписал контракт.
   - ’ы поступишь согласно своей воле, мой сын, а Я - согласно воле  бо-
жией.
   - Ќет, не согласно моей воле, матушка, но согласно разуму и необходи-
мости. Њы оба узнали, что такое отчаЯние. —то теперь длЯ вас жизнь? Ќич-
то. —то такое жизнь длЯ менЯ? Џоверьте, матушка, безделица, не будь вас;
ибо, клЯнусь, не будь вас, эта жизнь оборвалась бы в тот день,  когда  Я
усомнилсЯ в своем отце и отрексЯ от его имени! € все же,  Я  буду  жить,
если вы обещаете мне надеЯтьсЯ; а если вы поручите мне  заботу  о  вашем
будущем счастье, то это удвоит мои силы. ’огда Я пойду к алжирскому  гу-
бернатору - это честный человек, настоЯщий солдат, - Я расскажу ему свою
печальную повесть, попрошу его времЯ от времени посматривать в мою  сто-
рону, и, если он сдержит слово, если он увидит, чего Я стою, то  либо  Я
через полгода вернусь офицером, либо не вернусь вовсе.  …сли  Я  вернусь
офицером - ваше будущее обеспечено, матушка, потому что  у  менЯ  хватит
денег длЯ нас обоих; к тому же мы оба будем гордитьсЯ моим новым именем,
потому что это ваше настоЯщее имЯ. …сли Я не вернусь... тогда,  матушка,
вы расстанетесь с жизнью, если не захотите жить, и тогда наши  несчастьЯ
кончатсЯ сами собой.
   - •орошо, - отвечала Њерседес, - ты прав, мой сын, докажем людЯм, ко-
торые смотрЯт на нас и подстерегают наши поступки, чтобы судить нас, до-
кажем им, что мы достойны сожалениЯ.
   - Ћтгоните мрачные мысли, матушка! - воскликнул Ђльбер.  -  Џоверьте,
мы счастливы, во всЯком случае можем быть счастливы. ‚ы мудраЯ  и  крот-
каЯ; Я стал неприхотлив и, надеюсь, благоразумен. џ на службе, - значит,
Я богат; вы в доме господина „антеса, - значит, вы найдете покой.  Џопы-
таемсЯ, матушка, прошу вас!
   - „а, попытаемсЯ, потому что ты должен жить, мой сын. ’ы должен  быть
счастлив, - отвечала Њерседес.
   - €так, матушка, наш дележ окончен, - с  напускной  непринужденностью
сказал Ђльбер. - Њы можем сегоднЯ же уехать. џ закажу вам место.
   - Ђ себе?
   - Њне еще нужно остатьсЯ днЯ на два, на три; это начало разлуки,  нам
надо к ней привыкнуть. Њне  необходимо  получить  рекомендации,  навести
справки относительно Ђлжира; Я догоню вас в Њарселе.
   - •орошо, едем! - сказала Њерседес,  накинув  на  плечи  единственную
шаль, которую она взЯла с собой и котораЯ случайно оказалась очень доро-
гой шалью из черного кашемира. - …дем!
   Ђльбер наскоро собрал свои бумаги, позвал хозЯина, заплатил ему трид-
цать франков, подал матери руку и вышел с ней на лестницу.
   ‚переди них кто-то спускалсЯ, он услышал шуршание шелкового платьЯ