        ѓенри ”илдинг. €сториЯ жизни покойного „жонатана “айлда ‚еликого


----------------------------------------------------------------------------
     ЃЃЉ 84. 4‚‹
     ”51
     Џеревод Ќ. ‚ольпин
     ѓенри ”илдинг. €збранные сочинениЯ.
     Њ., "•удожественнаЯ литература", 1989 г.
     OCR Ѓычков Њ.Ќ. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------


                                Љнига перваЯ

                                  ѓлава I,
            показывающаЯ, какую мы получаем пользу, увековечиваЯ
              подвиги удивительных Явлений природы, именуемых
                              ‚еликими ‹юдьми

     ’ак как за всеми великими и дивными делами,  замысел  которых  в  своем
возникновении,   развитии   и   совершенствовании   потребовал   всей   силы
человеческой изобретательности  и  искусства,  непременно  стоЯт  великие  и
выдающиесЯ люди, то жизнь таких людей по справедливости должна быть  названа
квинтэссенцией истории. ђассказаннаЯ умным  писателем,  она  приЯтно  займет
наше воображение и даст нам к тому же немало самых полезных сведений; мы  не
только извлекаем из нее совершенное знание человеческой природы в целом,  ее
скрытых пружин, разнообразных извивов и сложных сплетений, - она еще  ставит
перед  нашими  глазами  живые  примеры  всего,  что  привлекательно  или  же
отвратительно, что достойно восхищениЯ или презрениЯ, и тем самым  учит  нас
куда  успешней  всЯкой  прописи,  чему  нам  ревностно  подражать   и   чего
старательно избегать.
     Ќо помимо очевидного двойного преимущества - лицезреть, как на картине,
истинную красоту добродетели и безобразие порока, - Џлутарх, ‘ветоний, Ќепот
и другие биографы дают нам еще и полезный  урок:  не  слишком  поспешно,  не
слишком щедро расточать и хвалу и хулу, ибо часто  мы  найдем  у  них  такое
смешение добра и зла в одном человеке, что потребуетсЯ пристальное  внимание
и точность оценки, чтобы решить, в какую сторону  склонЯютсЯ  весы;  правда,
иногда мы встретимсЯ с Ђристидом и  Ѓрутом,  с  ‹исандром  или  Ќероном,  но
неизмеримо больше окажетсЯ характеров смешанного вида, не совсем хороших, не
окончательно  дурных;  их  величайшие  добродетели  ущерблены  и   запЯтнаны
пороками, а пороки в свою очередь смЯгчены и прикрашены добродетелЯми.
     Љ такого рода людЯм  принадлежал  и  тот  знаменитый  человек,  за  чью
биографию решились  мы  принЯтьсЯ.  ‚еликими  и  блистательными  дарованиЯми
наделила его природа, но не в безупречно чистом виде были они ему  дарованы.
•отЯ в его натуре можно найти немало  такого,  что  вызывает  восхищение,  -
пожалуй, не меньше, чем обычно находЯт в герое,  -  Я  все  же  не  осмелюсь
утверждать, что он был вполне свободен от каких бы то  ни  было  недостатков
или что острый взор  критики  не  высмотрел  бы  некоторых  мелких  изъЯнов,
затаившихсЯ среди великих его совершенств.
     Џоэтому пусть не поймут нас так,  будто  мы  ставим  своею  целью  дать
читателЯм   законченный   или    непревзойденный    образец    человеческого
совершенства, - напротив, нам хочетсЯ со  всею  верностью  запечатлеть  иные
мелкие недочеты, умалЯющие блеск тех высоких достоинств,  которые  мы  здесь
увековечим, и преподать читателЯм упомЯнутый выше урок. Џусть  пожалеют  они
вместе с нами о непостоЯнстве человеческой природы и убедЯтсЯ в том, что  ни
один из смертных, если вглЯдетьсЯ в него, не заслуживает поклонениЯ.
     Ќо прежде чем приступить к этому  большому  труду,  мы  должны  отвести
некоторые   ошибочные   мнениЯ,   укоренившиесЯ   среди   людей   по    вине
недобросовестных писателей; опасаЯсь впасть в противоречие  с  устарелыми  и
абсурдными взглЯдами компании простаков, называемых в насмешку мудрецами или
философами, эти писатели постарались по мере сил спутать понЯтие о величии с
понЯтием о доброте, - тогда как не может быть двух вещей, более между  собою
различных: ибо величие состоит  в  причинении  человечеству  всЯких  зол,  а
доброта - в их устранении. Џоэтому трудно представить себе, чтобы один и тот
же человек обладал и тем и другим; между тем у писателей вошло в обычай, как
только они докажут на рЯде примеров величие своего излюбленного  героЯ,  тут
же с умилением восславить и его доброту, не подумав  о  том,  что  этим  они
разрушают  высокое  совершенство,   называемое   цельностью   характера.   ‚
биографиЯх Ђлександра и  –езарЯ  нам  постоЯнно  и  до  крайности  неуместно
напоминают об их великодушии и благородстве, о милосердии и  доброте.  ‚  то
времЯ как македонец прошел с огнем и мечом по обширной империи, лишаЯ  жизни
огромное множество ни в  чем  не  повинных  людей,  всюду  приносЯ,  подобно
урагану, опустошение и гибель,  -  нам,  в  доказательство  его  милосердиЯ,
указывают на то, что он не перерезал горла одной старухе и не обесчестил  ее
дочерей, ограничившись  их  разорением.  Ђ  когда  могущественный  –езарь  с
поразительным величием духа уничтожил вольности своей отчизны и  посредством
обмана и насилиЯ поставил себЯ  главой  над  равными,  растлив  и  поработив
величайший  народ,  когда-либо  живший  под  солнцем,  -  нам  как   образец
великодушиЯ выставлЯют щедрость его к своим приспешникам и к  тем,  кого  он
использовал в качестве орудиЯ, когда шел к намеченной цели и утверждал  свою
власть.
     Ќо кому же не Ясно, что такие низменные черты в великом человеке должны
скорее огорчать нас, как проЯвление его несовершенства, чем умилЯть, как его
украшение? Ћни затемнЯют его славу, замедлЯют  его  восхождение  к  вершинам
величиЯ, они поистине недостойны той цели, длЯ которой и пришел  он  в  этот
мир - вершить безмерное, властное зло.
     ЌадеемсЯ, что на дальнейших  страницах  мы  не  дадим  нашему  читателю
никаких оснований обвинить нас в  подобном  смешении  понЯтий.  ‘тавЯ  своею
задачей увековечить деЯниЯ великого человека, мы если и упомЯнем  иногда  об
искре доброты, проблеснувшей в нем или Ярко зажегшейсЯ в ком-либо другом,  -
то всегда отзовемсЯ о ней как о пошлости и  несовершенстве,  которые  только
мешают им преуспевать в предприЯтиЯх, доставлЯющих почет  и  уважение  среди
людей.
     ’ак как нашему герою эта пошлость свойственна в самой малой мере - лишь
настолько, чтобы сделать его причастным несовершенству человечества, оставив
чуждым совершенству сатанинства, - мы осмелились назвать его ‚еликим.  €  не
сомневаемсЯ, что наш читатель, ознакомившись с его историей, вместе  с  нами
признает за ним право на это наименование.


                                 ѓлава II,
          дающаЯ отчет о всех предках нашего героЯ, каких удалось
         выискать в хламе древности, тщательно обследованном с этой
                                   целью

     ‚се биографы придерживаютсЯ правила, приступаЯ к своему  труду,  отойти
немного назад (обычно насколько лишь это возможно) и  проследить  генеалогию
своего  героЯ,  как  ^древние  прослеживали  Ќил,  -  до  той   точки,   где
невозможность идти дальше положит конец их розыскам.
     Љак возник этот метод, трудно  установить.  €ногда  мне  казалось,  что
родословнаЯ героЯ вводитсЯ, чтобы Ярче оттенить его  самого.  €ли,  думалось
мне, не хотЯт ли этим отвести  подозрение,  что  такие  необычные  персонажи
могли поЯвитьсЯ на свет лишь необычным, сверхъестественным путем? Ќе  боЯтсЯ
ли авторы, как бы мы, если нам не укажут предков героЯ, не заподозрили  его,
как Џринца Љрасавчика, в том, что у него вовсе не было предков?  Ќаконец,  Я
строил и такое предположение (может быть, самое верное), что у биографа было
одно лишь  простое  намерение:  показать  свою  великую  ученость  и  знание
древности,   -   намерение,   которому   мир,   вероЯтно,   обЯзан   многими
замечательными открытиЯми и чуть ли не всеми трудами наших антиквариев.
     Ќо откуда бы ни брал начало этот обычай, он утвердилсЯ  теперь  слишком
прочно, чтобы спорить с ним. џ поэтому собираюсь  следовать  ему  строжайшим
образом.
     €так, мистер „жонатан “айлд, или  ‚айлд  (он  не  всегда  придерживалсЯ
единого написаниЯ своего имени), вел свой род от великого “олфстана  “айлда,
который пришел из-за морЯ вместе с  •енгистом  и  славно  отличилсЯ  на  том
знаменитом пиру, когда бритты были так предательски  истреблены  саксонцами:
когда раздались призывные слова: "Nemet eour Saxes" - "•ватайтесь за  мечи",
этому джентльмену (он был туговат на ухо) послышалось: "Nemet  her  sacs"  -
"•ватайте кошельки", и он тотчас нацелилсЯ не на горло своего  гостЯ,  а  на
его карман и ограничилсЯ тем, что обобрал его, не покусившись на его жизнь.
     ‚ дальнейшем из предков нашего  героЯ  выделилсЯ  “айлд,  по  прозванию
„олгохват, или „линнаЯ ђука. Ћн  процветал  в  царствование  ѓенриха  III  и
свЯзан был тесными узами с ѓубертом де Ѓургом, чье расположение  он  снискал
своей замечательной сноровкой в том искусстве,  изобретателем  которого  был
сам ѓуберт: он умел без ведома владельца ловко и проворно извлечь кошелек, в
какой бы части одежды ни был он запрЯтан, чем и заслужил свое прозвище. ќтот
джентльмен первым в своем роду имел честь пострадать за благо  родины.  Ћдин
острослов того времени сложил о нем следующую эпитафию:

                       ѓде справедливость? Ћ, позор!
                       Џовешен ‚айлд, карманный вор,
                       Ќо ѓуберт лазит пресвободно,
                       Љак в свой карман, в карман народный.

     „олгохват оставил сына  ќдварда,  обученного  им  всем  тонкостЯм  того
искусства, коим  прославилсЯ  сам.  “  этого  ќдварда  был  внук,  служивший
волонтером под начальством сэра  „жона  ”альстафа,  которому  так  нравилось
удальство юного “айлда, что он  несомненно  помог  бы  ему  продвинутьсЯ  по
службе, когда бы ѓарри V сдержал слово, данное старому собутыльнику.
     Џосле  смерти  ќдварда  род  “айлдов  оставалсЯ  в   тени   вплоть   до
царствованиЯ Љарла I, когда „жеймс “айлд в годы гражданской войны  отличилсЯ
как соратник обеих враждующих сторон, переходЯ то на одну, то на другую, так
как и благоволение к ним небес было, по-видимому, переменным. Љ концу  войны
„жеймс, не получив награды в полную меру своих заслуг (как обычно  случаетсЯ
с такого рода беспристрастными людьми), примкнул к  одному  из  удальцов,  -
каких не мало было в те времена, - некоему •айнду,  и  объЯвил  войну  обеим
партиЯм. Ћн успешно провел несколько  операций  и  захватил  немало  военной
добычи, но в конце концов превосходные силы противника взЯли  верх:  он  был
изловлен и, противно законам войны, подло и трусливо  умерщвлен  по  сговору
двенадцати представителей враждебной партии,  которые,  посовещавшись  между
собой, единодушно постановили произвести это убийство.
     ќтот ќдвард был женат на ђебекке, дочери вышеупомЯнутого „жона  •айнда,
эсквайра, и  имел  от  нее  четырех  сыновей  -  „жона,  ќдварда,  ’омаса  и
„жонатана, и трех дочерей - ѓрацию, •ариту и  ѓонору.  „жон  делил  с  отцом
превратности его судьбы и, пострадав вместе с  ним,  не  оставил  потомства.
ќдвард  отличалсЯ  таким  мЯгкосердечием,  что  всю  свою  жизнь  провел   в
ходатайствах  по  судебным  делам  несчастных  узников  Ќьюгета  и  состоЯл,
говорЯт, в тесной дружбе с  одной  видной  духовной  особой,  ходатаем  этих
узников по их духовным делам. Ћн женилсЯ на ќдит, дочери и наследнице „жофри
‘нэпа, джентльмена, который  долгое  времЯ  служил  под  началом  верховного
шерифа ‹ондона и Њидлсекса, и на  этой  должности,  пользуЯсь  самой  доброй
славой, приобрел изрЯдное состоЯние; детей от  нее  ќдвард  не  имел.  ’омас
совсем молодым отправилсЯ за море, в одну из наших американских колоний, и с
той поры о нем не было слуха. —то же касаетсЯ дочерей, то  ѓрациЯ  вышла  за
йоркширского купца, торговавшего лошадьми;  •арита  была  замужем  за  одним
замечательным джентльменом, фамилии  которого  мне  не  удалось  узнать,  но
который славилсЯ исключительным расположением  к  людЯм,  так  как  брал  на
поруки сто с лишним человек в год; он, кроме  того,  был  замечателен  одной
своей причудой: в ‚естминстер-холл всегда  ходил  с  соломинкой  в  башмаке.
ЊладшаЯ, ѓонора, умерла девицей; она  прожила  в  ‹ондоне  много  лет,  была
постоЯнной посетительницей театральных представлений и приобрела известность
тем, что раздавала апельсины всем желающим.
     „жонатан   женилсЯ   на   …лизавете,   дочери   ‘крэгга   •оллоу,    из
•окли-ин-зе-•оула, эсквайра; и от нее он имел  сына  „жонатана,  знаменитого
героЯ нашей хроники.


                                 ѓлава III
           ђождение, роднЯ и воспитание мистера „жонатана “айлда
                                  ‚еликого

     Љак показывает наблюдение, редко так бывает, чтобы природа произвела на
свет человека, призванного впоследствии играть видную роль на сцене жизни, и
не возвестила бы о том каким-либо знаменьем;  и  как  поэт-драматург  обычно
подготовлЯет выход каждого значительного персонажа  торжественным  рассказом
или хотЯ бы громом труб и барабанов, так и  мать-природа  предварЯет  нас  о
своем намерении, посылаЯ нам какое-нибудь знамение и возглашаЯ:

                     Venienti occurrite morbo! {*}

     {* ‚стречайте грЯдущую  болезнь!  (лат.)  (Џерсий.  ‘атиры,  III,  65).
Ћбычно говоритсЯ в смысле: торопитесь лечить болезнь вовремЯ.}

     ’ак, деду Љира, Ђстиагу, привиделось во сне, что дочь  его  разрешилась
от бремени виноградным кустом, лозы которого, разросшись, покрыли всю  Ђзию;
ѓекубе, когда она носила во чреве Џариса, приснилось,  что  от  нее  родилсЯ
пожар, охвативший всю ’рою; а матери нашего  великого  человека,  когда  она
была им беременна, привиделось, что  она  всю  ночь  наслаждалась  с  богами
Њеркурием и Џриапом. ќтот сон озадачил всех тогдашних ученых-астрологов, так
как содержал Явное противоречие, поскольку Њеркурий - бог изобретательности,
Џриап же - гроза тех, кто ее проЯвлЯет на деле. ‘он удивителен был еще одним
необычайным обстоЯтельством, убедительно доказывающим его сверхъестественное
происхождение (из-за этого, может быть, он и запомнилсЯ): хотЯ будущаЯ  мать
никогда не слыхала даже имени этих двух богов, она наутро назвала их  обоих,
допустив лишь  небольшую  ошибку  в  долготе  гласной,  -  второго  бога  ей
вздумалось назвать Џр_и_апом, а  не  Џри_а_пом;  муж  ее  клЯлсЯ,  что  если
ЊеркуриЯ он, быть может, и упоминал когда-нибудь при ней,  так  как  все  же
слышал об этом Языческом боге, то уж о втором божестве он никак не  мог  при
жене даже обмолвитьсЯ, поскольку и сам не имел о нем никакого представлениЯ.
     ‚торым  замечательным  обстоЯтельством   было   то,   что   в   течение
беременности ее неизменно влекло ко  всему,  что  попадалось  на  глаза,  но
удовлетворение она получала только в том случае, если утолЯла  свое  желание
украдкой;  а  так  как  природа,  по  свидетельству   точных   и   правдивых
наблюдателей, тем и замечательна, что, пробуждаЯ в  нас  стремлениЯ,  всегда
наделЯет нас и средствами осуществить  их,  -  то  и  у  этой  особы  пальцы
приобрели поразительное свойство клейкости, и к ним,  как  к  омеле,  крепко
прилипало все, чего касалась ее рука.
     ЋпускаЯ прочие преданиЯ, иные  из  которых  Явились,  возможно,  плодом
суевериЯ, переходим к рождению нашего героЯ, который  совершил  свой  первый
выход на великую сцену жизни в тот самый день, когда  в  1665  году  впервые
вспыхнула чума. “тверждают, будто мать произвела его на свет в  Љовент-ѓарде
не, в доме сферической или круглой  формы;  но  это  не  вполне  достоверно.
Ќесколько лет спустЯ он был крещен знаменитым мистером ’итом Ћтсом.
     ‚ младенческие годы с  ним  не  произошло  ничего  примечательного,  не
считаЯ того, что звук "th" {‘ этою звука начинаетсЯ английское слово "thief"
- вор.}, самый трудный длЯ произношениЯ, так что  дети  научаютсЯ  правильно
его выговаривать обычно в последнюю очередь, у юного мастера  “айлда  первым
сошел с Языка и без всЯкого труда. Ќе  можем  мы  также  умолчать  о  ранних
проЯвлениЯх мЯгкости его характера: от него нельзЯ было добитьсЯ  послушаниЯ
никакими угрозами, но зато  конфетка  приводила  его  в  полную  покорность;
сказать по правде, подкупом его можно было склонить на что угодно, и  многие
усматривали в этом прирожденную черту великого человека.
     Љак только его определили в школу,  он  обнаружил  признаки  гордого  и
честолюбивого нрава, и все школьные товарищи стали относитьсЯ к нему  с  тем
уважением, какое обычно оказывают люди тому, кто  умеет  потребовать  его  к
себе, превосходЯ других силой духа. …сли надобно  было  совершить  налет  на
фруктовый сад, это обсуждалось с “айлдом, и он хоть и редко участвовал сам в
исполнении замысла, однако всегда утверждал его и брал на хранение добычу, с
удивительным великодушием кое-что выдаваЯ времЯ от времени тем, кто доставил
ее. Љак правило, он соблюдал в этих случаЯх строгую тайну; но если кому-либо
приходило на ум очистить чужой сад за свой страх и риск, не оповещаЯ мастера
“айлда и не сдаваЯ ему добычи, он мог  не  сомневатьсЯ,  что  учителю  будет
доложено и проказник понесет суровое наказание.
     кольной науке наш герой уделЯл так мало  вниманиЯ,  что  его  учитель,
умный и достойный человек, вскоре сложил с себЯ всЯкую  заботу  об  этом  и,
сообщаЯ  родителЯм  о  превосходных  успехах  сына,   предоставлЯл   ученику
следовать своим природным наклонностЯм: он видел,  что  они  ведут  юношу  к
более благородной  цели,  чем  усвоение  знаний,  которое  всеми  признаетсЯ
бесполезной тратой времени и даже прЯмою помехой к преуспеЯнию в  свете.  Ќо
если никто не заподозрил бы юного “айлда в  усердном  приготовлении  уроков,
зато никто не стал бы отрицать,  что  он  с  исключительной  ловкостью  умел
присвоить себе сделанное другими, никогда, однако  же,  не  попадаЯсь  ни  в
краже чужих сочинений, ни в ином применении своих великих  талантов,  всегда
направленных к одной и той же цели, - если не считать одного  случаЯ,  когда
он наложил дерзостную руку на книгу, озаглавленную "Gradus ad Parnassum", то
есть "‘тупень к Џарнасу". ѓоворЯт, его учитель, человек редкого остроумиЯ  и
проницательности, по этому поводу высказал ему пожелание, чтобы книга эта не
оказалась в данном  случае  "Gradus  ad  Patibulum",  то  есть  "‘тупенью  к
виселице".
     Ќо хотЯ  юный  “айлд  чуждалсЯ  труда,  необходимого  длЯ  приобретениЯ
приличных познаний в Языках ученого мира, он охотно и внимательно слушал,  в
особенности когда ему переводили классических авторов; и в этих  случаЯх  он
никогда  не  скупилсЯ  на  похвалы.  …му  чрезвычайно  нравилось  то   место
одиннадцатой песни "€лиады", где говоритсЯ о том, как  Ђхиллес  изловил  под
горою и свЯзал двух сыновей Џриама, а  потом  отпустил  их  за  определенную
сумму денег. "Ћдно это, - сказал он,  -  достаточно  опровергает  всех,  кто
высокомерно отрицал мудрость древних, и  несомненно  свидетельствует  нам  о
великой  древности  плутовства"  {ќто  слово  на   особом   Языке   означает
"воровство". (Џримеч. автора.)}. …го приводил в восхищение отчет  Ќестора  в
той же песни о богатой добыче, которую тог взЯл (то есть украл) у элеЯн.  Џо
его просьбе ему снова и снова  перечитывали  этот  отрывок,  и  каждый  раз,
прослушав, он вздыхал и говорил: "‚от поистине славнаЯ добыча!"
     Љогда ему читали из восьмой песни "ќнеиды" рассказ о Љаке,  он  выражал
благородную жалость к этому несчастному, с которым, по  его  мнению,  ѓеракл
обошелсЯ слишком круто; когда же один его школьный  товарищ  одобрил  ловкую
выдумку -  втащить  быков  за  хвосты  обратно  в  пещеру,  он  улыбнулсЯ  и
пренебрежительно заметил, что мог бы научить другой штуке, куда почище этой.
     Ћн был страстным поклонником героев, особенно  Ђлександра  ‚еликого,  и
любил проводить параллель между македонцем и покойным шведским королем. Ћн с
восторгом слушал рассказы об  отступлении  московского  царЯ  перед  шведом,
угонЯвшим жителей крупных городов и населЯвшим ими свою собственную  страну.
"‚от это, - говаривал юный “айлд, - Ђлександру не пришло ни разу  в  голову.
Ќо, пожалуй, - добавлЯл он, - ему не было в них нужды".
     ‘частьем было бы длЯ „жонатана, если  бы  он  всегда  держалсЯ  в  этой
высокой сфере; но главным - если не единственным - его недостатком было  то,
что нередко по некоторой слабости натуры, столь  губительной  длЯ  истинного
величиЯ, он снисходил до  менее  значительных  лиц  и  предметов.  ’ак,  его
любимой книгой был "€спанский жулик", а любимой пьесой "Џлутни ‘капена".
     Љогда юному  джентльмену  исполнилось  семнадцать  лет,  его  отец,  из
глупого предубеждениЯ против наших университетов и напрасных, преувеличенных
опасений за его нравственность, увез сына в ‹ондон, где  тот  жил  при  нем,
пока не достиг того возраста, когда приличествует отправитьсЯ в путешествие.
Џокуда же он оставалсЯ в городе, отец прилагал все усилиЯ к наставлению  его
на добрый путь, всемерно стараЯсь привить сыну правила благородства и чести.


                                  ѓлава IV
            Њистер “айлд совершает свой первый выход в свет. …го
                         знакомство с графом ‹а ђюз

     ‚скоре после приезда мастера “айлда в ‹ондон произошел случай,  который
почти снЯл с его отца всЯкую заботу по этой части и  обеспечил  юношу  таким
учителем жизни, какого  не  сыскать  бы  ему  ни  за  какие  деньги.  ‘тарый
джентльмен,  по-видимому,  сделалсЯ  преемником  мистера  ‘нэпа,  сына  того
мистера  „жофри  ‘нэпа,  упоминавшегосЯ  выше,  который   занимал   почетную
должность  при  шерифе  ‹ондона  и  Њидлсекса  и  через  замужество   дочери
породнилсЯ с “айлдами. Њистер ‘нэп-младший, уполномоченный  на  то  законом,
наложил властную руку, или, вульгарно говорЯ, арестовал некоего графа ‹а ђюз
- довольно видное в те дни лицо - и запер его у себЯ в доме на  времЯ,  пока
тот не подыщет двух заступников, которые по всей форме дали  бы  слово,  что
граф в назначенный день и в условленном месте ответит некоему ’омасу ’имблу,
портному, на все, что тот ему скажет;  названный  же  ’омас  ’имбл,  видимо,
утверждал, что граф, согласно законам государства, должен  предоставить  ему
свою персону в обеспечение платы за  несколько  костюмов,  поставленных  ему
оным ’омасом ’имблом. Ќо так как граф, хотЯ и  был  в  полном  смысле  слова
человеком чести, не мог тотчас  же  найти  этих  двух  заступников,  то  ему
полагалось прожить некоторое времЯ в доме мистера ‘нэпа, - ибо закон страны,
оказываетсЯ,  гласит,  что  всЯкого,  кто  должен  другому   десЯть   фунтов
стерлингов или хотЯ бы два фунта, надлежит по присЯге этого лица  немедленно
схватить, увести из дому и держать вдали от семьи до тех  пор,  пока  он  не
задолжает поневоле все пЯтьдесЯт, - "а за такую сумму он  уже  должен  будет
сесть в тюрьму; и все это без всЯкого суда  или  какого-либо  доказательства
долга, кроме упомЯнутой выше присЯги; если же присЯга ложна, как это нередко
бывает, вы бессильны против клЯтвопреступника: человек ошибсЯ - и только.
     Ќо хотЯ мистер ‘нэп не соизволил (как, быть может, следовало по  мЯгким
требованиЯм учтивости) отпустить графа на честное слово, однако  и  не  стал
(как допускали строгие требованиЯ закона) запирать  его  одного  в  комнате.
ѓрафу разрешили свободно расхаживать по всему дому; и мистер  ‘нэп,  заперев
из предосторожности дверь на ключ и засов, взЯл с узника обещание, что он не
будет выходить на улицу.
     Њистеру ‘нэпу его втораЯ  жена  оставила  двух  дочерей,  которые  были
теперь в расцвете  юности  и  красоты.  Њолодые  леди,  подобно  девицам  из
романов, прониклись состраданием  к  пленному  графу  и  всЯчески  старались
скрасить длЯ него заключение; но, хотЯ обе они были очень красивы., наиболее
действительным средством длЯ достижениЯ  цели  оказалась  игра  в  карты,  в
которой, как станет видно из дальнейшего, граф был чрезвычайно искусен.
     ’ак как самой модной игрой была тогда "метла и швабра", им  приходилось
подыскивать себе четвертого партнера. €ногда сам мистер ‘нэп бывал не  прочь
после тЯжких служебных трудов дать отдых своему уму в этом  занЯтии,  иногда
же приходили на выручку какой-нибудь молодой сосед  или  соседка;  но  самым
частым  гостем  бывал  юный  мастер  “айлд,  который   с   раннего   детства
воспитывалсЯ вместе с девицами ‘нэп и которого все соседи  прочили  в  мужьЯ
мисс ’иши (или ‹етиции), младшей  из  сестер;  правда,  как  племЯнница  его
тетки, она, пожалуй, по суду  строгой  морали,  состоЯла  с  ним  в  слишком
близком родстве, - однако родители жениха и невесты, хоть и были  достаточно
щепетильны  в  некоторых  тонких  вопросах,  согласились   пренебречь   этим
препЯтствием.
     ѓениальные люди распознают друг друга так же легко, как масоны. Џоэтому
не удивительно, что скоро у графа возникло желание  ближе  сойтись  с  нашим
героем, чьи всесторонние способности не  могли  остатьсЯ  незамеченными  длЯ
столь проницательного человека. •отЯ граф был в картах таким искусником, что
играл _всегда навернЯка_, однако он не  мог  тЯгатьсЯ  с  мастером  “айлдом,
который, - при всей своей неопытности и при  всем  мастерстве,  сноровке,  а
иногда и удаче противника, неизменно выпускал его из-за стола с  облегченным
карманом, - ибо воистину сам “айлд „олгохват не мог бы  так  ловко  вытащить
чужой кошелек, как наш юный герой.
     …го руки успели несколько раз наведатьсЯ в карманы графа, прежде чем  у
того зародилось первое подозрение;  до  сих  пор,  недосчитываЯсь  временами
денег, граф в этих потерЯх склонен был видеть скорее невинные  шалости  мисс
„оши (или ’еодозии), с которыми считал себЯ обЯзанным миритьсЯ,  так  как  и
она в награду  разрешала  ему  кое-какие  столь  же  невинные  вольности  по
отношению к своей особе; но как-то вечером “айлд, вообразив, что граф уснул,
повел на него  такую  неосторожную  атаку,  что  тот  поймал  его  на  месте
преступлениЯ. ѓраф, однако, не счел нужным сообщать о сделанном открытии  и,
лишь помешав “айлду на этот раз  захватить  добычу,  стал  впредь  тщательно
застегивать карманы и с удвоенным усердием подтасовывать колоду.
     ќто открытие не только не посеЯло ссоры между двумЯ _плутами_  {‚орами.
(Џримеч. автора.)},  но  послужило  своего  рода  рекомендацией,  ибо  умный
человек, иначе говорЯ - мошенник, смотрит на трюки в  жизни,  как  актер  на
театральные трюки: они  заставлЯют  его  насторожитьсЯ,  но  он  восхищаетсЯ
ловкостью того, кто их разыгрывает. ’аким образом, и этот  и  многие  другие
примеры “айлдова мастерства произвели на графа  столь  сильное  впечатление,
что, невзираЯ на неравенство, создаваемое между ними возрастом,  званием,  а
главное, одеждой, он решил завЯзать знакомство с “айлдом. ‡накомство  вскоре
привело  к  полному  единодушию,  а  то  в  свою   очередь   -   к   дружбе,
просуществовавшей дольше,  чем  держитсЯ  обычно  это  чувство  между  двумЯ
людьми, которые не могут предложить друг  другу  ничего,  кроме  возможности
вместе поесть, попить, пораспутничать или взЯть денег  взаймы;  а  поскольку
эти возможности быстро иссЯкают, то иссЯкает и дружба,  основаннаЯ  на  них.
‚заимнаЯ выгода, сильнейшее из всех побуждений, была цементом  этого  союза,
который, следовательно,  могло  расторгнуть  только  одно  -  более  высокаЯ
выгода.


                                  ѓлава V
         Ћбмен мыслЯми между юным мастером “айлдом и графом ‹а ђюз,
              перешедший в препирательство,  но разрешившийсЯ
            затем самым мирным, спокойным и естественным образом

     Ћднажды вечером, когда девицы ‘нэп удалились на покой, граф обратилсЯ к
юному “айлду с такими словами:
     -  џ  полагаю,  мистер  “айлд,  ваши  большие  способности  вам  самому
достаточно известны, и вас не удивит, если Я вам  скажу,  что  Я  нередко  с
изумлением и грустью смотрел на ваши блистательные  дарованиЯ,  ограниченные
кругом, где они никогда не будут замечены никем из тех, кто мог  бы  вывести
их на свет и поднЯть на такую высоту, откуда они сиЯли бы на удивление всему
человечеству. “верЯю вас, Я радуюсь своему пленению, когда думаю о том,  что
ему Я, по-видимому, обЯзан знакомством  и,  надеюсь,  дружбой  с  величайшим
гением нашего века, и - что еще важнее - когда Я льщу себЯ тщеславной мыслью
извлечь из мрака неизвестности (простите мне это слово) такие таланты, каких
он, думаетсЯ, еще никогда не покрывал. €бо Я твердо надеюсь, что, как только
выйду отсюда, - а этого теперь  недолго  ждать,  -  Я  смогу  ввести  вас  в
общество, где лучшие ваши качества получат возможность полного  развитиЯ.  џ
вас познакомлю, сударь, с  теми,  кто  способен  не  только  по  достоинству
оценить ваши качества, но и благосклонно отнестись  к  вам  ради  них.  Ѓыть
введенным в этот круг - вот единственно, чего недостает вам и без чего  ваши
достоинства могут стать вашим несчастием. €бо те самые способности,  которые
при высоком положении в обществе принесли бы вам почет и выгоду, при  низком
положении только навлекут на вас опасности и позор.
     Њастер “айлд отвечал:
     - ‘эр, Я вам глубоко признателен как за  вашу  слишком  лестную  оценку
моих скромных дарований, так и за любезное ваше предложение  ввести  менЯ  в
более высокий  круг.  „олжен  сознатьсЯ,  мой  отец  часто  уговаривал  менЯ
пробратьсЯ в общество людей более высокопоставленных, но, сказать по правде,
моей натуре свойственна нелепаЯ гордость, и мне более по нраву быть первым в
низшем классе, чем, принадлежа к высшему, стоЯть на самом дне. Џозвольте мне
сказать: хотЯ такое сравнение, может быть, и грубо, но Я предпочел бы стоЯть
на вершине навозной кучи, чем у подножиЯ  какого-нибудь  райского  холма.  џ
всегда полагал, что не так уж это существенно, в какой круг  забросила  менЯ
судьба, - лишь бы Я был в нем крупной фигурой. € длЯ менЯ одинаково приЯтно,
проЯвлЯть ли мои таланты, возглавлЯЯ  небольшую  партию  или  шайку  или  же
командуЯ могучей армией, - так как Я отнюдь не согласен с вами, что  большие
способности при низком положении часто пропадают втуне; напротив, Я убежден,
что они не могут пропасть. џ часто уверЯл сам себЯ, что в войсках Ђлександра
было не меньше тысЯчи человек, способных совершить то  же,  что  сделал  сам
Ђлександр.
     Ќо если эти лица не были избраны или же  предназначены  длЯ  верховного
командованиЯ, должны ли мы предположить, что они остались  без  добычи?  €ли
что они удовольствовались долей, равной доле их товарищей?  Љонечно  нет!  ‚
гражданском мире, бесспорно, тот же гений, те же дарованиЯ нередко  отмечали
наравне государственного мужа и _плута_, как мы  именуем  того,  кого  чернь
называет вором. Ќередко те же качества и тот же образ действий, какие ставЯт
человека во главе общества в высших слоЯх, поднимают его до главенства  и  в
низших; и где тут существеннаЯ разница, если один кончает ’ауэром, а  другой
’айберном? ђазве это  не  пустое  заблуждение,  что  плаха  предпочтительнее
виселицы, а топор - веревки? €так, вы менЯ извините, если  Я  не  так  легко
загораюсь восторгом перед внешней стороной вещей и  не  склонен,  как  иные,
отдавать предпочтение одному состоЯнию перед другим. ѓинеЯ  стоит  одинаково
что в расшитом кошельке, что в кожаном, а треска останетсЯ треской - что  на
олове, что на серебрЯном блюде.
     ѓраф отвечал на это так:
     - ’о, что вы сейчас сказали, не снижает моей оценки ваших способностей,
но утверждает менЯ  во  мнении  о  вредном  воздействии  дурного  и  низкого
общества. Љто же станет сомневатьсЯ, что лучше быть большим  государственным
человеком, чем простым вором? џ слышал не раз, будто черт говаривал, не знаю
где и кому, что лучше царствовать в аду, чем быть лакеем в раю, -  и,  может
быть, он был прав; но если бы ему пришлось решать, где царствовать, тут  или
там, он, уж конечно, сумел бы сделать правильный выбор. €стина же в том, что
мы, вращаЯсь в низких слоЯх, проникаемсЯ большим почтением к высоким  вещам,
чем они  заслуживают.  Њы  отказываемсЯ  преследовать  великие  цели  не  из
презрениЯ, а от безнадежности. Љогда человек предпочитает грабеж на  большой
дороге более почетным способам добываниЯ богатства, он  поступает  так  лишь
потому, что этот способ кажетсЯ ему легче других; но вы сами утверждаете,  -
и здесь вы бесспорно правы, - что на обоих путЯх от вас требуютсЯ длЯ начала
одни и те же способности и к цели приводЯт одни и те же средства,  -  как  в
музыке мотив остаетсЯ тот же, играете ли вы его в более  высоком  или  более
низком ключе. ђазберем  длЯ  Ясности  некоторые  примеры.  —еловек  захотел,
допустим, нанЯтьсЯ слугой, войти в доверие к  хозЯину  и  проникнуть  в  его
тайны с целью обокрасть его; разве не те же нужны длЯ этого качества,  какие
позволили б ему снискать доверие  высшего  порЯдка,  чтобы  затем  вероломно
нарушить его? Џутем притворства  обмануть  лавочника  и  добитьсЯ,  чтоб  он
доверил вам свои товары, с которыми вы потом сбежите,  -  разве  это  легче,
чем, обольстив его внешним блеском и видимостью богатства, получить  у  него
кредит, который принесет вам прибыль, а ему  двадцатикратный  убыток?  €  не
больше ли требуетсЯ ловкости, чтобы никем не замеченным вытащить из  кармана
у мужчины кошелек или из-за поЯса у дамы часы (мастерство,  в  котором  вас,
скажу без лести, никто не превзойдет), чем длЯ того, чтобы  подделать  кость
или подтасовать колоду?
     ђазве не то же искусство, не те же превосходные качества делают  ловким
сводником  привратника  непотребного  дома,  как  те,  что  нужны  семейному
человеку, чтобы длЯ собственной выгоды толкнуть на бесчестие свою  жену  или
дочь или жену и дочь своего друга? ђазве не та же  отличнаЯ  памЯть,  тонкаЯ
изобретательность, не та же твердость взглЯда нужны  длЯ  ложной  присЯги  в
‚естминстер-холле, каких достало  бы  на  целый  правительственный  аппарат,
включаЯ и государственного мужа, его главу?
     Ќет нужды разбирать подробно всевозможные случаи; мы в каждом убедились
бы, что свЯзь между высокими и низкими сферами  жизни  теснее,  чем  принЯто
думать,  и  что  грабитель  с  большой  дороги  имеет   право   на   большую
благосклонность великих людей, чем обычно встречает на деле. €так,  если  Я,
как мне думаетсЯ, доказал,  что  те  самые  способности,  которые  позволЯют
человеку выдвинутьсЯ в низшем кругу, достаточны и длЯ выдвижениЯ  в  высшем,
то, конечно, не может быть спора о том, какой круг ему следует  выбрать  длЯ
их приложениЯ. —естолюбие - это непременное  свойство  великого  человека  -
тотчас научит его предпочесть, как  вы  выразились,  райский  холм  навозной
куче. „аже страх - самое противное величию чувство - и  тот  подскажет  ему,
насколько длЯ него безопаснее  дать  полно  и  свободно  развернутьсЯ  своим
могучим дарованиЯм при высоком положении, нежели при низком; ибо  весь  опыт
убедит его, что в ’ауэре за сто лет не соберетсЯ столько раз толпа поглазеть
на казнь, сколько на ’айберне за год.
     Њастер “айлд с большой торжественностью  ответил  на  это,  что  те  же
способности, какие позволЯт "скокарю" {‚зломщику.}, "уздечке" {ђазбойнику  с
большой дороги.} или "саламандрику" {‹авочному вору. ’ермины,  употреблЯемые
в Ћсобом словаре. (Џримеч. автора.)}  выдвинутьсЯ  до  некоторой  степени  в
своей профессии, равным образом помогли бы возвыситьсЯ и  тому,  кто  избрал
длЯ себЯ специальность, почитающуюсЯ в  свете  более  почтенной.  "ќтого,  -
сказал он, - Я не отрицаю; мало того: из некоторых ваших примеров Ясно,  что
в более низких профессиЯх требуетсЯ больше ловкости, больше искусства, чем в
более высоких. Џоэтому, пока вы утверждаете, что каждый _плут_  может,  если
хочет, быть министром, Я охотно с  вами  соглашаюсь;  но  когда  вы  делаете
вывод, что ему выгодно им быть, что честолюбие  склонило  бы  его  к  такому
выбору, - словом, что министр выше или счастливей _плута_, -  то  с  этим  Я
никак не согласен. Љогда вы сравниваете их между собой, остерегайтесь впасть
в заблуждение, принЯв вульгарную ошибочную оценку вещей: в суждении об  этих
двух натурах люди постоЯнно допускают ту же ошибку, что  врачи,  когда  они,
рассматриваЯ проЯвлениЯ болезни, не учитывают возраста  и  телесного  склада
своих пациентов. ‘тепень жара, обычнаЯ длЯ одной конституции, может в другом
случае означать жестокую лихорадку; равным  образом,  то,  что  длЯ  менЯ  -
богатство и честь, длЯ другого может быть нищетой и позором.  ‚се  эти  вещи
надо оценивать соотносительно с тем, на чью  долю  они  выпадают.  „обыча  в
десЯть фунтов стерлингов представлЯетсЯ большой в глазах "уздечки" и обещает
ему  столько  же   подлинных   утех,   сколько   десЯть   тысЯч   фунтов   -
государственному деЯтелю; и разве первый  не  тратит  свои  приобретениЯ  на
девок и на кутежи с большей радостью, с  большим  весельем,  чем  второй  на
дворцы  и  картины?  —то  государственному  деЯтелю  в   лести,   в   лживых
комплиментах его шайки, когда он должен сам осуждать свои ошибки и  поневоле
уступает ”ортуне всю честь своего успеха? —его стоит  гордость,  порожденнаЯ
такими неискренними хвалами, по сравнению с тайным удовлетворением, какое  в
душе испытывает _плут_, размышлЯЯ о хорошо задуманном и  хорошо  проведенном
замысле? ‚озможно, в самом деле, что  опасностей  выпадает  больше  на  долю
_плута_, но зато, не забывайте, и  почета  ему  больше.  Љогда  Я  говорю  о
почете, Я имею в виду тот, какой оказывает каждому из них его шайка,  -  ибо
той слабой части человечества, которую пошлаЯ толпа называет мудрецами,  оба
они представлЯютсЯ в невыгодном и неблаговидном свете;  к  тому  же  _плут_,
пользуЯсь (и по заслугам) большим почетом у  своей  шайки,  в  то  же  времЯ
меньше  страдает  от  поношениЯ  со  стороны  света,  полагающего,  что  его
злодейства, как у них это зоветсЯ, достаточно будут наказаны петлей, котораЯ
сразу положит конец его мукам и бесчестию, тогда как  государственного  мужа
не только ненавидЯт, пока он стоит у власти, - его презирают и  поносЯт  при
его восхождении на эшафот, а грЯдущие века  со  злобой  чернЯт  его  памЯть,
между тем как _плут_ спит в покое и забвении. Љстати о покое  -  заглЯнем  в
тайники их совести: как мало обременительна мысль о нескольких шиллингах или
фунтах, которые ты взЯл у незнакомца без  вероломства  и,  быть  может,  без
большого ущерба длЯ потерпевшего, по  сравнению  с  мыслью  о  том,  что  ты
обманул  общественное  доверие  и  разрушил  благосостоЯние  многих   тысЯч,
возможно целого великого народа!  Ќасколько  смелей  совершаетсЯ  грабеж  на
большой дороге, чем за  игорным  столом,  и  насколько  невинней  привратник
непотребного дома, чем титулованный сводник!
     Ћн с жаром продолжал свою  речь,  пока,  бросив  взглЯд  на  графа,  не
увидел, что тот крепко спит. Џоэтому, выудив сперва у него  из  кармана  три
шиллинга, он его легонько дернул за полу, чтобы попрощатьсЯ, пообещал  зайти
еще раз утром к завтраку, и они расстались: граф пошел  почивать,  а  мастер
“айлд - в ночной погребок.


                                  ѓлава VI
           „альнейшие переговоры между графом и мастером “айлдом
                       и прочие в_е_л_и_к_и_е д_е_л_а

     Ќаутро граф хватилсЯ своих денег и отлично понЯл, у кого они; но, знаЯ,
как  бесполезна  будет  всЯкаЯ  жалоба,  он  предпочел  оставить  дело   без
последствий и не упоминать  о  пропаже.  Џравда,  иному  читателю  покажетсЯ
странным, что эти джентльмены, знаЯ каждый о другом, что тот - вор, ни  разу
ни единым намеком не выдали в разговоре, что им  это  известно,  -  напротив
того, слова "честность", "честь" и "дружба" так же часто срывались у  них  с
уст, как и у всех других людей. ќто, повторЯю, иному покажетсЯ странным;  но
кто подолгу живал в больших городах, при дворах, в тюрьмах и прочих подобных
местах, тем, быть может, нетрудно будет понЯть эту мнимую несообразность.
     Љогда наши два приЯтелЯ встретились  наутро,  граф  (которому,  хотЯ  в
целом он не был согласен с рассуждениЯми друга, все  же  очень  пришлись  по
душе его  доводы)  начал  жаловатьсЯ  на  свое  злосчастное  пленение  и  на
несклонность друзей помогать друг другу в нужде; но больше всего, сказал он,
его терзает жестокость  красавицы.  €  он  посвЯтил  “айлда  в  тайну  своих
отношений с мисс ’еодозией, старшей из девиц ‘нэп, с которой завел интригу с
первых же дней своего заключениЯ, а все никак не убедит ее выпустить его  на
свободу. “айлд ответил с улыбкой, что нет ничего удивительного, если женщина
предпочитает  держать  своего  любезного  под  замком,  раз  это   ей   дает
уверенность, что так он будет принадлежать ей безраздельно, но добавил, что,
пожалуй, мог бы указать ему надежный способ выйти на  свободу.  ѓраф  горЯчо
взмолилсЯ открыть ему этот способ. “айлд ему сказал, что нет средства вернее
подкупа, и посоветовал испытать  его  на  служанке.  ѓраф  поблагодарил,  но
ответил, что у него не осталось ни фартинга, кроме одной гинеи,  которую  он
дал ей разменЯть. Ќа что “айлд сказал, что можно  все  устроить  при  помощи
посулов, а дальше граф, как человек  светский,  сумеет  оттЯнуть  исполнение
обещанного. ѓраф весьма одобрил совет и выразил надежду,  что  друг  его  со
временем, склонившись на его уговоры, согласитсЯ стать великим человеком,  к
чему он так превосходно подготовлен.
     „оговорившись  о  способе  действий,  два  друга  сели  за   карты,   -
обстоЯтельство, о котором  Я  упоминаю  только  ради  того,  чтобы  показать
поразительную силу привычки, ибо граф, хоть и