знал, что, сколько  бы  он  ни
выиграл, ему все  равно  не  получить  с  мастера  “айлда  ни  шиллинга,  не
удержалсЯ и подтасовал колоду; так же и “айлд не мог не пошарить в  карманах
друга, хоть и знал, что в них ничего нет.
     Љогда служанка вернулась, граф принЯлсЯ ее уговаривать: он предлагал ей
все, что имеет, и обещал золотые горы in  future;  {‚  будущем  (лат.).}  но
тщетно - девушка была непоколебима в своей честности: она  сказала,  что  не
нарушит довериЯ хозЯев "ни за какие блага на свете, ни даже за  сто  гиней".
’ут приступилсЯ к ней “айлд и объЯснил, что ей-де  нечего  боЯтьсЯ  потерЯть
место, потому что никто ничего не узнает: можно будет выбросить на улицу две
свЯзанные простыни, чтобы подумали, будто граф вылез в окно; он, “айлд,  сам
присЯгнет,  что  видел,  как  тот  спускалсЯ.  Ђ  деньги  -  всегда  деньги;
как-никак, помимо обещаний, на которые она смело может положитьсЯ, ей  будет
дано наличными двадцать шиллингов девЯть пенсов (ибо три пенса из гинеи она,
как водитсЯ, удержала в свою пользу), и, наконец, помимо своей  чести,  граф
вручит ей пару очень ценных  золотых  пуговиц  (впоследствии  они  оказались
медными) как дополнительный залог.
     ‘лужанка, однако, упорно не сдавалась, пока “айлд не предложил другу  в
долг еще одну гинею, с тем чтобы тут же отдать ей. ќто подкрепление  сломило
решимость бедной девушки, и она дала твердое обещание вечером  отпереть  длЯ
графа дверь.
     ’ак наш юный герой выручил друга  не  только  своим  красноречием,  что
немногие готовы делать безвозмездно, но еще и деньгами  (суммой,  с  которой
иной порЯдочный человек нипочем бы не рассталсЯ и  уж  нашел  бы  длЯ  этого
пЯтьдесЯт извинений) и тем возвратил ему свободу.
     Ќо образ “айлда ‚еликого был бы  жестоко  опорочен,  если  бы  читатель
вообразил, что эту сумму мастер “айлд одолжил  другу  без  всЯких  видов  на
выгоду длЯ себЯ. € так как читатель без урона  длЯ  репутации  нашего  героЯ
свободно может предположить, что наш герой  свЯзывал  освобождение  графа  с
некоторыми корыстными видами, мы будем надеЯтьсЯ именно на такое  милостивое
суждение, тем более что дальнейшее течение событий  покажет,  насколько  эта
предпосылка о корыстных видах не только разумна, но и необходима.
     ’еснаЯ близость и дружба надолго  свЯзали  графа  с  мастером  “айлдом,
который по его совету стал носить хорошую одежду и был им  введен  в  лучшее
общество. Ћни постоЯнно поЯвлЯлись вдвоем на балах, аукционах, за  карточным
столом и на спектаклЯх; в театре они бывали  каждый  вечер:  просмотрЯт  два
акта и затем удалЯютсЯ, не платЯ, - по привилегии, которую столичные ”ранты,
кажетсЯ, присвоили себе с незапамЯтных времен. Ћднако “айлду это было не  по
вкусу: такие поступки он называл плутнЯми и возражал против них,  утверждаЯ,
что они не требуют никакой ловкости и доступны каждому  болвану.  „ело  это,
говорил он, сильно отдает  _медвежатиной_  {Ћграблением  магазина.  (Џримеч.
автора.)}, но не так хитро и не так почетно.
     “айлд  был  теперь  заметною   фигурой   и   сходил   за   джентльмена,
располагающего большими деньгами. ‘ветские дамы в обращении с ним  допускали
известную свободу, юные леди начинали уже пробовать на нем свои чары,  когда
одно происшествие заставило его отступить от  этого  образа  жизни,  слишком
пошлого  и  бездейственного,  не  позволЯвшего  развернутьсЯ  его  талантам,
которым назначено было доставить их обладателю более  значительную  в  свете
роль, чем та, что сочетаетсЯ с образом франта или записного красавца.


                                 ѓлава VII
           Њастер “айлд отправлЯетсЯ в путешествие и возвращаетсЯ
         снова домой. Ћчень короткаЯ глава, охватывающаЯ неизмеримо
               больший период времени и меньший материал, чем
                     любаЯ другаЯ во всей нашей повести

     Љ сожалению, мы не  можем  удовлетворить  любопытство  нашего  читателЯ
полным и исчерпывающим отчетом об этом происшествии. Ћ нем имеетсЯ несколько
различных версий, но из них может быть только  одна,  отвечающаЯ  истине,  а
возможно, и даже очень вероЯтно, что такой и вовсе нет; поэтому, отступив от
обычного метода историков, которые в подобных случаЯх приводЯт рЯд различных
вариантов и предоставлЯют вам выбирать между ними по собственному разумению,
мы обходим молчанием все версии.
     „остоверно лишь одно: в  чем  бы  ни  состоЯло  это  происшествие,  оно
привело отца нашего героЯ к решению немедленно отправить сына на семь лет за
границу, и притом -  что  может  показатьсЯ  довольно  примечательным  -  на
плантации его величества в Ђмерике, так как, по его словам, эта часть  света
свободней  от  пороков,  чем  столицы  и  дворы  европейских  государей   и,
следовательно, менее гибельна длЯ нравственности молодого человека.  —то  же
касаетсЯ преимуществ, то они, по мнению  старого  джентльмена,  не  уступали
тем,  какие  предлагают  страны  более  мЯгкого  климата.  Џутешествие  есть
путешествие, сказал он, что  по  одной  части  света,  что  по  другой;  оно
заключаетсЯ в том, чтобы пробыть такой-то срок вдали  от  дома  и  проделать
столько-то  миль  пути;  и   он   сослалсЯ   на   опыт   большинства   наших
путешественников  по  €талии  и  ”ранции:  разве  по   их   возвращении   не
оказывалось, что их с такой же пользой можно было бы послать  в  Ќорвегию  и
ѓренландию?
     €так, согласно решению отца, юный джентльмен был посажен на корабль и в
многочисленном и приЯтном обществе отбыл  в  ‡ападное  полушарие.  ‘рок  его
пребываниЯ там точно не известен; всего вероЯтнее, он прожил там дольше, чем
предполагал. Ќо как  ни  долго  отсутствовал  наш  герой,  эти  годы  должны
составить пробел в настоЯщей повести,  так  как  всЯ  его  историЯ  в  целом
содержит немало похождений, достойных занЯть  внимание  читателЯ,  и  ЯвлЯет
собой сплошную картину распутства, пьЯнства и передвижениЯ с места на место.
     ЏризнатьсЯ, нам стало так  стыдно  за  краткость  этой  главы,  что  мы
решились было совершить насилие над  историей  и  включить  в  нашу  хронику
два-три приключениЯ какого-нибудь другого путешественника. ‘ этой  целью  мы
просмотрели путевые записки  нескольких  молодых  джентльменов,  вернувшихсЯ
недавно из поездки по …вропе; но, к  нашему  большому  огорчению,  не  могли
извлечь из них ни одного происшествиЯ, достаточно  Яркого,  чтобы  оправдать
перед нашей совестью подобное воровство.
     Љогда мы думаем о  том,  какой  смешной  должна  выглЯдеть  эта  глава,
охватывающаЯ по  меньшей  мере  восемь  лет,  нас  утешает  лишь  одно:  что
биографии многих людей - и, может быть, людей,  которые  немало  нашумели  в
мире, -  в  сущности  представлЯют  собою  такой  же  сплошной  пробел,  как
путешествие нашего  героЯ.  €так,  поскольку  в  дальнейшем  мы  намерены  с
преизбытком возместить этот  пропуск,  поспешим  перейти  к  делам  поистине
значительным и  беспримерно  великим.  ‡десь  же  удовольствуемсЯ  тем,  что
приведем нашего героЯ туда,  где  мы  с  ним  расстались;  а  читателЯм  уже
известно, что он уезжал, пробыл за морем семь лет и затем вернулсЯ домой.


                                 ѓлава VIII
          Џохождение, при котором “айлд, производЯ раздел добычи,
                 ЯвлЯет удивительный образец в_е_л_и_ч_и_Я

     ‚ один прекрасный вечер граф с большим успехом  подвизалсЯ  за  игорным
столом, где среди присутствующих находилсЯ и “айлд, только  что  вернувшийсЯ
из странствий; был среди них и один молодой джентльмен по имени Ѓоб  Ѓэгшот,
знакомый мистера “айлда, о котором наш герой  был  самого  высокого  мнениЯ.
Џоэтому, отведЯ мистера Ѓэгшота в сторону, “айлд ему  посоветовал  раздобыть
(если у него нет при себе) пару пистолетов и напасть  на  графа,  когда  тот
пойдет домой, и пообещал, что сам,  тоже  при  пистолетах,  будет  держатьсЯ
поблизости, в качестве  corps  de  reserve  {ђезервного  отрЯда  (фр.).},  и
подоспеет в случае нужды. ‡амысел был соответственно приведен в  исполнение,
и графу пришлось под напором грубой силы отдать то, что он таким благородным
и учтивым способом взЯл за игрой.
     Ђ так как, по мудрому замечанию философов,  беда  никогда  не  приходит
одна, граф, едва пройдЯ осмотр со стороны мистера Ѓэгшота, тут  же  попал  в
руки мистера ‘нэпа, который вместе с мистером “айлдом-старшим  и  еще  двумЯ
джентльменами,  имеЯ  на  то,  по-видимому,  законные  полномочиЯ,   схватил
несчастного графа и отвел его обратно в тот самый дом, откуда при содействии
доброго друга он в свое времЯ бежал.
     Њистер “айлд и Ѓэгшот  пошли  вдвоем  в  харчевню,  где  мистер  Ѓэгшот
предложил (как думал он,  вполне  великодушно)  разделить  добычу:  разложив
деньги на две неравные кучки и добавив к меньшей кучке золотую табакерку, он
предложил мистеру “айлду выбрать любую.
     Њистер “айлд, следуЯ своему превосходному правилу: "сперва  закрепи  за
собой, сколько можешь, а потом дерись за остальное", немедленно  отправил  в
карман ту кучку, в которой было больше наличных денег, затем, повернувшись к
своему компаньону и сделав строгое лицо,  спросил,  уж  не  намерен  ли  тот
забрать себе все остальное. Њистер Ѓэгшот ответил  с  некоторым  удивлением,
что мистеру “айлду, полагает он,  не  на  что  жаловатьсЯ:  неужели  же  это
нечестно - во всЯком случае, со стороны добытчика - удовольствоватьсЯ равной
долей добычи, когда всЯ она взЯта им одним?
     - ‘огласен, взЯли ее вы, - ответил “айлд, - но позвольте, кто предложил
ее взЯть? € кто указал как? ‘танете ли вы отрицать, что вы просто  выполнили
мой план и больше ничего? € разве Я не  мог  бы,  когда  б  захотел,  нанЯть
другого исполнителЯ? ‚ы же знаете, в зале не  было  ни  одного  джентльмена,
который отказалсЯ бы взЯть деньги, сообрази он только, как совершить это, не
подвергаЯсь опасности.
     - —то верно, то верно, - возразил Ѓэгшот, - но не Я ли  привел  план  в
исполнение? € не Я ли взЯл на себЯ весь риск? ђазве не понес бы Я  один  все
наказание, если бы менЯ накрыли, и разве работнику  не  причитаетсЯ  никакой
платы?
     - Ѓесспорно, причитаетсЯ, - говорит „жонатан,  -  и  Я  не  отказываюсь
уплатить вам по найму, но это все, чего  вправе  требовать  и  что  получает
работник. Џомню, когда Я училсЯ в школе, мне довелось услышать один  стишок,
очень поучительный, который произвел на  менЯ  большое  впечатление:  в  нем
говорилось, что птицы в воздухе и звери в поле трудЯтсЯ не на себЯ.  Џравда,
фермер дает корм своим быкам  и  пастбища  овцам,  но  он  это  делает  ради
собственной выгоды, а не длЯ них. ђавным образом  пахарь,  пастух,  ткач,  и
строитель, и солдат работают не на себЯ, а  на  других;  они  довольствуютсЯ
скудной долей (платой работника) и позволЯют  нам,  _великим_,  пользоватьсЯ
плодами их труда. Ђристотель, как говорили нам учителЯ,  Ясно  доказывает  в
первой  книге  своей  "Џолитики",  что  низкаЯ,   подлаЯ,   полезнаЯ   часть
человечества - это прирожденные рабы, покорные воле высших  и  такаЯ  же  их
собственность, как скот. Ќедаром про  нас,  про  смертных  высшего  порЯдка,
сказано, что мы рождены только поедать плоды земли; и так же можно  было  бы
сказать о людЯх низшего разрЯда, что они рождены только производить длЯ  нас
эти плоды. ђазве не потом и кровью простого солдата выигрываетсЯ  битва?  Ќо
честь  и  плоды  победы  не  достаютсЯ  разве  генералу,  составившему  план
кампании? ђазве строитсЯ дом не трудами плотника  и  каменщика?  Ќо  не  длЯ
выгоды ли архитектора строитсЯ он, и поселЯтсЯ в нем жильцами не те ли,  кто
не умеет положить как надо кирпич на кирпич? ‘укно и шелк вырабатываютсЯ  со
всею тонкостью и расцвечиваютсЯ во все цвета радуги не теми ли, кто вынужден
сам довольствоватьсЯ за свою работу лишь самой грубой и жалкой долей,  тогда
как выгода и радости  его  труда  достаютсЯ  в  удел  другим?  ЋглЯдитесь  и
посмотрите, кто живет в самых великолепных домах, услаждаЯ свой вкус  самыми
дорогими лакомствами, а зрение - красивейшими  статуЯми  и  самыми  изЯщными
картинами, кто носит самые изысканные, самые  роскошные  нарЯды,  и  скажите
мне: из них изо всех, овладевших этими благами, найдетсЯ ли хоть  один,  кто
участвовал бы лично в их  производстве  или  кто  обладает  длЯ  этого  хоть
малейшим умением? Џочему же длЯ _плута_ должны быть другие правила, чем  длЯ
всех  остальных?  €ли  почему  вы,   будучи   только   наемным   работником,
исполнителем  моего  плана,  вправе  рассчитывать   на   долю   в   прибыли?
Џослушайтесь совета: сдайте мне всю добычу и, положившись  на  мою  милость,
предоставьте мне вас вознаградить.
     Њистер  Ѓэгшот  молчал  с  минуту,  точно  громом  пораженный,   потом,
оправившись от изумлениЯ, начал так:
     - …сли вы думаете, мистер “айлд, силою ваших доводов вытЯнуть деньги из
моего кармана, то вы сильно ошиблись. —то  мне  весь  этот  вздор?  џ,  черт
возьми, человек чести, и, хоть и не умею говорить так красиво, как вы,  вам,
ей-богу, не сделать из менЯ дурака; а если вы считаете менЯ таковым, то  вы,
скажу Я вам, негодЯй!
     ‘ этими словами он положил руку  на  пистолет.  “айлд,  видЯ,  к  сколь
ничтожному успеху привела великаЯ сила его доводов и как  горЯч  нравом  его
друг, решил повременить со своим намерением и сказал Ѓэгшоту,  что  пошутил.
Ќо  холодный  тон,  каким  он  попробовал   затушить   пламень   противника,
подействовал не как вода, а скорее как масло. Ѓэгшот в  Ярости  наскочил  на
него.
     - ’акие шутки Я, черт возьми, не терплю! - заЯвил он. - џ вижу, что  вы
подлец и негодЯй.
     “айлд с философским  спокойствием,  достойным  величайшего  восхищениЯ,
отвечал:
     - —то касаетсЯ вашей ругани, то  менЯ  она  не  задевает;  но  чтоб  вы
убедились, что Я вас не боюсь, давайте положим всю добычу на стол,  и  пусть
она всЯ пойдет победителю!
     ‘ этими словами он выдернул  сверкающий  нож,  так  ослепивший  Ѓэгшота
своим блеском, что тот заговорил совсем по-иному. „а нет, сказал он, с  него
довольно и того, что он уже получил; и смешно им ссоритьсЯ  между  собой:  с
них предостаточно внешних врагов, против которых нужно объединить свои силы;
а если он принЯл “айлда не за то, что он есть, то ему-де очень  жаль;  ну  а
шутка - что же, шутку он способен понЯть не  хуже  всЯкого  другого.  “айлд,
обладавший  удивительным  уменьем  разбиратьсЯ  в  человеческих  страстЯх  и
применЯтьсЯ к ним, глубже проник теперь в мысли и чувства своего приЯтелЯ и,
понЯв, какие доводы сильнее всего подействуют на него, громогласно закричал,
что тот вынудил его вытащить нож, а раз уж дошло до  ножа,  то  он  его  "не
вложит в ножны, пока не получит удовлетворениЯ".
     - Љакого же вы хотите удовлетворениЯ? - спросил тот.
     - ‚аших денег или вашей крови, - сказал “айлд.
     - ‚идите ли, мистер “айлд, - молвил Ѓэгшот, - если вы хотите  призанЯть
немного из моей доли, то, знаЯ вас как человека чести, Я готов одолжить  вам
сколько надо; потому что, хоть Я и не боюсь никого на свете, но чем порывать
мне с другом... когда к тому же вам, быть  может,  необходимы  деньги  из-за
особых каких-нибудь обстоЯтельств...
     “айлд, неоднократно заЯвлЯвший, что заем представлЯетсЯ ему  отнюдь  не
худшим  способом  отбирать  деньги  и  ЯвлЯетсЯ  самым,  как  он  выражалсЯ,
деликатным видом карманничества, спрЯтал нож и, пожав приЯтелю руку,  сказал
ему, что он попал в  точку:  его  в  самом  деле  прижали  обстоЯтельства  и
понудили пойти против собственной воли, так как завтра  он  по  долгу  чести
обЯзан выплатить значительную сумму. ‡атем, удовольствовавшись половиной  из
доли Ѓэгшота  и  получив,  таким  образом,  три  четверти  всей  добычи,  он
распростилсЯ со своим сообщником и пошел спать.


                                  ѓлава IX
         “айлд навещает мисс ‹етицию ‘нэп. Ћписание этой прелестной
          молодой особы и безуспешный исход исканий мистера “айлда

     Ќа другое утро, когда герой наш проснулсЯ,  ему  пришла  мысль  нанести
визит мисс ’иши ‘нэп, женщине больших заслуг и не меньшей  щедрости;  мистер
“айлд, однако, полагал, что к подарку она всегда отнесетсЯ благосклонно, как
к знаку уважениЯ со стороны поклонника, поэтому он  пошел  прЯмо  в  магазин
безделушек и, купив там премиленькую табакерку, отправилсЯ  с  нею  к  своей
даме, которую застал в самом прелестном и небрежном утреннем  убранстве.  …е
чудесные волосы прихотливо свешивались на лоб, не так чтобы белый от  пудры,
но и не лишенный ее следов; под подбородком был заколот чистенький платочек,
который она проносила, по-видимому, всего лишь несколько  недель;  кое-какие
остатки того, чем женщины подправлЯют природу, блестели на ее щеках; стан ее
был облачен в свободную одежду, без корсета и  шнуровок,  так  что  грудь  с
нестеснЯемой свободой играла своими двумЯ очаровательными полушариЯми  никак
не ниже поЯса; тонкий покров примЯтой кисейной косынки почти скрывал  их  от
взора и только в нескольких местах  милостиваЯ  дырочка  давала  возможность
проглЯнуть их наготе. Љапот на ней был атласный, белесого цвета, с  десЯтком
небольших серебрЯных крапинок, так искусно разбросанных по ткани на  больших
промежутках, что  казалось,  их  рассыпала  по  ней  начаЯнно  чьЯ-то  рука;
разлетаЯсь, он открывал великолепную желтую  юбку,  красиво  отороченную  по
подолу  узкой  полоской  позолоченного  кружева,  почти  превратившегосЯ   в
бахрому; из-под юбки  выглЯдывала  другаЯ,  топорщившаЯсЯ  на  китовом  усе,
именуемом в просторечии обручем, и свисавшаЯ из-под первой не меньше как  на
шесть дюймов; а из-под нее выглЯдывало еще одно исподнее одеЯние того цвета,
который подразумевает  Ћвидий,  говорЯ:  "Qui  color  albus  erat  nunc  est
contrarius albo" {–вет,  который  был  белым,  стал  теперь  противоположным
белому (лат.).}.
     €з-под всех этих юбок можно было также разглЯдеть  две  славные  ножки,
обтЯнутые шелком  и  украшенные  кружевом,  причем  праваЯ  была  перевЯзана
роскошной голубою лентой, а леваЯ,  как  менее  достойнаЯ,  полоской  желтой
материи - должно быть, лоскутом от верхней юбки.  ’акова  была  милаЯ  дама,
которую дарил своим вниманием мистер “айлд. Ћна принЯла его поначалу  с  тою
холодностью, которую строго добродетельные  женщины  с  похвальной,  хоть  и
мучительной  сдержанностью  проЯвлЯют   в   отношении   своих   почитателей.
’абакерка, когда он ее извлек, была сперва вежливо и очень мЯгко  отклонена,
но при повторном подношении принЯта. ѓостЯ пригласили скоро к чайному столу,
где между молодою любЯщей четой произошел разговор, который, если  бы  точно
его воспроизвести, был  бы  длЯ  читателЯ  очень  поучителен,  равно  как  и
занЯтен; довольно сказать, что остроумие молодой  особы  в  сочетании  с  ее
красотой так распалило чувства мистера “айлда - крайне бурные, хоть и самого
честного свойства, -  что,  увлеченный  ими,  он  позволил  себе  вольности,
слишком  оскорбительные  длЯ  благородного  целомудриЯ   ‹етиции,   котораЯ,
признатьсЯ, сохранением своей добродетели была на этот  раз  обЯзана  больше
собственной силе, чем благоговейному почтению или воздержанию поклонника; он
оказалсЯ, по правде говорЯ, так настойчив в своих  исканиЯх,  что,  если  бы
много раз клЯтвенно не обещал ей женитьсЯ, мы едва ли вправе были бы назвать
его чувства честными; но он  был  так  необычайно  привержен  приличию,  что
никогда не применЯл насилиЯ ни к одной девице без самых серьезных  обещаний:
обещаниЯ женитьсЯ, говорил он, дань, подобающаЯ женской  скромности,  и  так
мало стоЯт, так легко произносЯтсЯ, что уклонЯтьсЯ от уплаты этой дани можно
только из пустого каприза или же по грубости. ЏрелестнаЯ ‹етициЯ, то  ли  из
благоразумиЯ, то ли,  может  быть,  по  набожности,  о  которой  так  любила
поговорить, оставалась глуха ко всем его посулам и, к счастью, непобедима  и
длЯ силы.
     •оть она и не была обучена искусству хорошо сжимать кулак, природа  все
же не оставила ее беззащитной: на концах своих пальцев  она  носила  оружие,
которым пользовалась с такой  поразительной  ловкостью,  что  горЯчаЯ  кровь
мистера “айлда вскоре проступила мелкими  крапинками  на  его  лице,  а  его
распухшие щеки стали похожи на другую часть тела (ту, которую скромность  не
позволЯет мальчикам обнажать нигде, кроме  как  в  школе),  после  того  как
тЯжелый на руку педагог поупражнЯл на ней свои  таланты.  “айлд  отступил  с
полЯ битвы, а победительница ‹етициЯ с  законным  торжеством  и  благородным
воодушевлением прокричала:
     - Ѓесстыжие твои глаза! …сли это  у  тебЯ  называетсЯ  доказывать  свою
любовь, Я, будь покоен, так тебе наподдам, что только держись!
     ‡атем она перешла  на  разговор  о  своей  добродетели,  которую  “айлд
попросил ее прихватить с собой и  идти  к  черту,  и  на  этом  нежнаЯ  чета
рассталась.


                                  ѓлава X
         ђаскрытие некоторых обстоЯтельств касательно целомудренной
          ‹етиции, которые сильно удивЯт, а возможно, и расстроЯт
                              нашего читателЯ

     …два мистер  “айлд  удалилсЯ,  как  прекраснаЯ  победительница  открыла
дверцу чулана и выпустила на волю молодого  джентльмена,  которого  она  там
заперла, почуЯв приближение другого. ‡вали этого рыцарЯ ’ом ‘мэрк. Ћн служил
писарем у одного стрЯпчего и был поистине первым франтом и  первым  любимцем
дам в том конце города, где  он  жил.  ’ак  как  мы  признаем  одежду  самым
характерным  или  самым  важным  отличием  франта,  мы  не   станем   давать
характеристики этого молодого джентльмена, а только опишем  нашим  читателЯм
его костюм. €так, на ногах у него были белые чулки и легкие башмаки;  прЯжки
на этих башмаках представлЯли собой кусок посеребренной латуни,  закрывавшей
почти всю стопу. таны на нем были из красного плюша и едва достигали колен;
жилет - из белого канифаса, богато расшитого желтым шелком,  а  поверх  него
Ярко-синего   плюша   кафтан   с   металлическими    пуговицами,    рукавами
необыкновенного покроЯ и воротником, спускавшимсЯ до середины  спины.  Џарик
был у него коричневого цвета и покрывал почти половину головы, а  на  голове
висела с одного бока маленькаЯ треуголка с галуном, очень изЯщно  изогнутаЯ.
’аков был в своем совершенстве ‘мэрк,  которого,  как  только  он  вышел  из
чулана, прелестнаЯ ‹етициЯ принЯла в свои объЯтиЯ. Ћна  обратилась  к  нему,
назвав нежным  именем,  и  сказала,  что  выпроводила  противного  человека,
которого ее отец прочит ей в мужьЯ, и теперь ничто не помешает ее счастью  с
"дорогим ’омми".
     ‡десь, читатель, ты нас должен извинить, если мы на минуту остановимсЯ,
чтобы  посетовать  на   своенравие   природы,   проЯвленное   при   создании
очаровательной половины творениЯ, предназначенной дополнить счастье  мужчины
-  своею  нежной  невинностью  смЯгчить  его  жестокость,  своей  веселостью
скрасить длЯ него  заботы  и  неизменной  дружбой  облегчить  ему  возможные
тревоги и разочарованиЯ. € вот, знаЯ, что именно эти блага  главным  образом
ищет и обычно находит в жене мужчина, можем ли мы не жаловатьсЯ на  странную
особенность милых  созданий,  склонЯющую  их  дарить  своими  милостЯми  тех
представителей сильного пола, которые отнюдь не отмечены природой как  венец
ее мастерства! €бо, сколь бы ни были полезны в мироздании франты (нас  учат,
что блоха и та не создана зрЯ), бесспорно, все они,  включаЯ  даже  наиболее
блистательный и уважаемый отрЯд их - тех, кого на нашем острове природа  длЯ
отличиЯ облачила в красное, - отнюдь не ЯвлЯютсЯ, как полагают  иные,  самым
благородным произведением творца. џ, со  своей  стороны,  пусть  кто  другой
изберет себе длЯ образца двух франтов, пусть хоть капитанов или полковников,
одетых так изЯщно, как никто и никогда, - Я осмелюсь противопоставить одного
сэра €саака Ќьютона, одного експира, одного Њильтона - или, может быть, еще
кого-нибудь - обоим этим франтам, вместе взЯтым; и Я сильно подозреваю,  что
если бы из них обоих ни один не родилсЯ на свет, то мир в целом пострадал бы
от этого  меньше,  чем  лишившись  тех  великих  благ,  какими  его  одарила
деЯтельность любой из названных личностей.
     …сли это верно, то как печально сознавать, что один какой-нибудь франт,
особенно если есть у него на шлЯпе хоть пол-Ярда ленты,  больше  потЯнет  на
весах женской нежности, чем двадцать сэров €сааков Ќьютонов! Љак должен  наш
читатель,  быть  может  благопристойно  объЯснивший   тот   отпор,   который
целомудреннаЯ  ‹етициЯ  оказала   бурным   исканиЯм   распаленного   “айлда,
неприступной добродетелью этой дамы, - как он  должен,  говорю  Я,  залитьсЯ
краской, увидев, что  она  отбрасывает  всю  строгость  своего  поведениЯ  и
предаетсЯ вольностЯм со ‘мэрком! Ќо увы! Љогда мы все раскроем, как  требует
того правдивость  нашей  повести,  когда  мы  расскажем,  что  они  отринули
стеснение и что прекраснаЯ ‹етициЯ (здесь, в единственном  этом  случае,  мы
должны пойти по  стопам  ‚ергилиЯ,  опустившего  кое-где  plus  и  pater,  и
опустить наш излюбленный эпитет "целомудреннаЯ"), - что  прекраснаЯ,  говорю
Я, ‹етициЯ, подарила ‘мэрку то счастье, которого добивалсЯ  “айлд,  -  какое
смущение должно будет тогда охватить читателЯ! Џоэтому, следуЯ свойственному
нам уважению к женщине, мы опустим занавес над  этой  сценой  и  перейдем  к
делам, которые не только не  бесчестЯт  род  человеческий,  но  придают  ему
величие и благородство.


                                 ѓлава XI,
          содержащаЯ замечательный образец величиЯ, не уступающий
         тем, какие дает нам древнЯЯ и новаЯ историЯ. ‡аканчиваетсЯ
                некоторыми здравыми указаниЯми веселым людЯм

     …два расставшись с целомудренной ‹етицией, “айлд вспомнил, что друг его
граф ‹а ђюз снова водворилсЯ в прежней своей квартире в этом доме,  и  решил
его навестить; он не  принадлежал  к  тем  полувоспитанным  людЯм,  которые,
ограбив или предав друзей, стыдЯтсЯ с ними встретитьсЯ; обладаЯ низменной  и
жалкой натурой, эти  люди  способны  на  чудовищные  жестокости  и  в  своей
стыдливости доходЯт порой до того, что убивают или  вконец  разорЯют  друга,
когда совесть им  подсказывает,  что  они  виновны  перед  ним  в  небольшом
проступке - в совращении жены или дочери друга, в клевете на него самого,  в
предательстве или ином подобном пустЯке. ‚ нашем герое не было  ничего,  что
чуждо подлинному величию: он мог без тени замешательства распить  бутылку  с
человеком, которому только что  залез  в  карман  и  который  это  знает;  а
обобрав, никогда не стремилсЯ и дальше  чинить  ему  зло,  ибо  его  доброта
достигала такой удивительной и необычайной высоты, что он никогда не наносил
обиды ближнему, если не рассчитывал получить от этого какую-либо пользу  длЯ
себЯ. Ћн говаривал не раз, что, действуЯ наоборот, человек часто вступает  в
невыгодную сделку с чертом и работает даром.
     Ќаш  герой  застал  узника  не  сетующим  недостойно  на  судьбу  и  не
предающимсЯ отчаЯнию  -  о  нет,  разумно  покорившись  своей  участи,  граф
занималсЯ делом: подготовлЯл карточные колоды длЯ  своих  будущих  подвигов.
Ќимало не подозреваЯ, что “айлд был единственным  виновником  постигшей  его
беды, он встал и радостно обнЯл его, а “айлд отвечал  на  объЯтие  с  равной
теплотой. Џотом, как только они оба сели, “айлд, заметив лежавшие  на  столе
колоды, воспользовалсЯ случаем обрушитьсЯ на карточную игру. ‘ обычной своей
достохвальной непринужденностью он сперва преувеличенно  расписал  печальное
положение, в каком очутилсЯ граф, а затем обвинил  во  всех  его  несчастьЯх
этот проклЯтый зуд к игре, который один, сказал  он,  навлек,  очевидно,  на
графа этот арест и в дальнейшем неизбежно погубит  его.  ‹а  ђюз  с  большим
жаром защищал свою любимую забаву  (или,  скорее,  профессию)  и,  рассказав
“айлду, как он успешно вел игру  после  его  столь  несвоевременного  ухода,
поведал о приключившемсЯ с ним  далее  несчастье,  о  котором  тому,  как  и
читателю, было уже кое-что известно; он добавил только одно  обстоЯтельство,
прежде не упоминавшеесЯ, а именно: что он защищал свои деньги с чрезвычайной
храбростью  и  опасно  ранил  не  менее  двух  из  троих  напавших  на  него
грабителей. “айлд, отлично знаЯ, с какой готовностью отдана  была  добыча  и
как всегда прохладна отвага графа, похвалил такой образ действий  и  выразил
сожаление, что не присутствовал при грабеже и  не  мог  помочь  другу.  ѓраф
отвел душу в жалобах на то, как  беспечна  стража  и  какой  это  позор  длЯ
властей, что честный человек не может безопасно  ходить  по  улицам;  затем,
отдав этому предмету достаточную дань, он спросил мистера “айлда,  видел  ли
он когда-нибудь такое неимоверное везение (так ему угодно было назвать  свой
выигрыш, хотЯ длЯ “айлда, как он знал, не было секретом,  что  он  держит  в
кармане  кости  со  свинцом).  “айлд  отвечал,  что  это  везение   поистине
неимоверно - почти  настолько,  что  человек,  недостаточно  знающий  графа,
вправе был бы заподозрить его в нечестной игре.
     - Ћб  этом,  -  возразил  граф,  -  никто,  Я  полагаю,  не  посмел  бы
заикнутьсЯ.
     - Ћ, конечно, - сказал “айлд, - вас слишком хорошо знают  как  человека
чести. Ќо простите, сэр, - продолжал он, - негодЯи отобрали у вас все?
     - „о последнего шиллинга! - вскричал тот и крепко выругалсЯ. - Ќа  одну
бы ставку - нет, и того не оставили!
     Џока они так  беседовали,  мистер  ‘нэп  вместе  с  сопровождавшим  его
джентльменом представили почтенному обществу мистера  Ѓэгшота.  Џо-видимому,
мистер Ѓэгшот, расставшись с мистером “айлдом, тотчас же вернулсЯ к игорному
столу. Ќо когда он доверил ”ортуне  добытое  с  трудом  сокровище,  коварнаЯ
богинЯ предательски обманула его и выпустила из-за стола  с  такими  пустыми
карманами, какие только можно найти в расшитом кафтане у нас в  королевстве.
€ вот когда наш джентльмен шел в один  небезызвестный  дом,  или  сарай,  на
Љовент-ѓарденском рынке, ему посчастливилось встретитьсЯ с мистером  ‘нэпом,
который успел отвести графа  в  свое  жилище  и  теперь  прохаживалсЯ  перед
дверьми игорного дома; ибо если вы, мой любезный читатель, не принадлежите к
городским повесам, то надо вам объЯснить: подобно тому как прожорливаЯ  щука
залегает в камышах перед устьем какой-нибудь речушки,  впадающей  в  большую
реку, и подкарауливает малую плотицу, которую  несет  поток,  -  так  часами
перед дверью или устьем игорных домов мистер ‘нэп или другой джентльмен  его
профессии  поджидает  поЯвлениЯ  какой-нибудь  мелкой  рыбешки  -   молодого
джентльмена - и,  дождавшись,  вручает  ему  клочок  пергамента,  содержащий
приглашение оного молодого джентльмена к ним в дом вместе  с  некиим  €мЯрек
{‚ымышленное имЯ, вставлЯемое в каждый документ; в каких целЯх - юристы  это
знают лучше. (Џримеч. автора.)} - личностью, без которой никак не  обойтись.
‘реди прочих таких пригласительных билетов у мистера ‘нэпа был случайно один
на имЯ мистера Ѓэгшота - иск, или  ходатайство,  некоей  миссис  ќнн  ‘эмпл,
пожилой девицы, у которой оный Ѓэгшот прожил на квартире несколько месЯцев и
затем без предупреждениЯ съехал, не попрощавшись по всем правилам, в свЯзи с
чем миссис ќнн и решила договоритьсЯ с ним таким путем.
     Њистеру ‘нэпу, поскольку дом его был полон хорошего общества,  пришлось
провести мистера Ѓэгшота в комнату графа - единственную, по его словам,  где
он мог "замкнуть"  человека.  …два  увидев  Ѓэгшота,  мистер  “айлд  кинулсЯ
обнимать друга и тотчас представил его  графу,  который  раскланЯлсЯ  с  ним
очень учтиво.


                                 ѓлава XII
           Ќовые подробности касательно мисс ’иши, которые после
           прежних едва ли сильно удивЯт читателЯ. Ћписание очень
           изЯщного джентльмена. € диалог между “айлдом и графом
           со ссылками на гражданскую добродетель и т. д. и т. д.

     …два мистер ‘нэп повернул ключ в замке,  как  служанка  ‘нэпов  вызвала
мистера Ѓэгшота из комнаты и сказала, что его ждет внизу одна особа, которой
желательно с ним поговорить; особа эта оказалась не  кем  другим,  как  мисс
‹етицией ‘нэп, в чьих поклонниках мистер Ѓэгшот издавна  состоЯл  и  в  чьей
нежной груди его страсть пробудила более пламенный отклик, чем исканиЯ  всех
его соперников. ‚ самом деле, она не раз открывалась наперсницам в  любви  к
этому юноше и  даже  говорила,  что  если  бы  могла  помыслить  о  жизни  с
каким-нибудь одним мужчиной, то этим одним был бы мистер Ѓэгшот. € она  была
не одинока в своей склонности - многие другие  молодые  дамы,  соперничаЯ  с
нею, домогались этого любовника, обладавшего всеми высокими  и  благородными
достоинствами, которые необходимы  истинному  кавалеру  и  которые  природа,
расщедрившись, не часто дарит одному лицу. ЏостараемсЯ, однако,  описать  их
со всею возможной точностью. ђостом он был шести футов,  отличалсЯ  толстыми
икрами, широкими плечами, румЯным лицом  при  каштановых  вьющихсЯ  волосах,
скромной уверенностью осанки и чистым бельем. Џравда,  нельзЯ  не  признать,
что,  в  противовес  этим  героическим  достоинствам,  ему  присущи  были  и
некоторые маленькие недостатки: он был самым тупым человеком  на  свете,  не
умел ни писать, ни читать и во всем его существе  не  было  ни  крупицы,  ни
проблеска чести, честности или доброты.
     Љак только мистер Ѓэгшот вышел из комнаты, граф взЯл “айлда за  руку  и
сказал, что должен сообщить ему нечто очень важное.
     - џ твердо уверен, - промолвил он, - что этот Ѓэгшот - то  самое  лицо,
которое менЯ ограбило.
     “айлд вскочил, изумленный этим открытием, и ответил с  самым  серьезным
видом:
     - ‘оветую вам поосторожней бросать подобные замечаниЯ о человеке  столь
высокой чести, как Ѓэгшот; Я уверен, что он этого не потерпит.
     - —ерта мне в его чести! - проговорил взбешенный граф. - џ  терпеть  не
могу, когда менЯ грабЯт; Я подам в суд.
     ‚ высоком негодовании “айлд объЯвил:
     - ђаз вы позволЯете себе выдвигать такое подозрение против моего друга,
Я порываю с вами всЯкое знакомство. Њистер Ѓэгшот  -  человек  чести  и  мой
друг, а следовательно, не может быть повинен в дурном поступке.
     Ћн еще многое говорил на ту же тему, что, однако, не произвело на графа
ожидаемого действиЯ: тот по-прежнему оставалсЯ  уверен  в  своей  догадке  и
тверд в решимости обратитьсЯ в суд, почитаЯ это своим долгом, сказал он, как
перед самим собой, так и перед обществом. ’огда “айлд сменил гневный вид  на
нечто вроде усмешки и заговорил следующим образом:
     -  Џредположим,  мистер  Ѓэгшот  в  самом  деле  шутки  ради  (иначе  Я
выразитьсЯ не могу) прибег к такому способу  займа,  -  чего  вы  добьетесь,
отдав его под суд? ’олько не возврата своих денег, так как вы  уже  слышали,
что его обобрали за игорным столом (о чем Ѓэгшот  успел  им  сообщить  в  их
недолгом собеседовании); значит, это вам даст возможность еще  крепче  сесть
на мель, поскольку вам придетсЯ оплатить вдобавок судебные издержки.  ‚тораЯ
выгода, какой вы можете ждать длЯ себЯ, это взбучка в  каждом  игорном  доме
‹ондона, каковую Я вам гарантирую; и после этого большую пользу вы получите,
конечно, если будете сидеть и думать с удовлетворением, что  исполнили  свой
долг перед обществом! џ стыжусь своей близорукости: как Я мог принимать  вас
за великого человека! Ќе лучше ли будет длЯ вас частично  (а  то  и  сполна)
получить  назад  ваши  деньги,  разумно  умолчав  обо  всем?  €бо,  как   ни
_пор_о_жен_ {Ѓеден. (Џримеч. автора.)} сейчас мистер Ѓэгшот, если он в самом
деле разыграл с вами эту шутку, то,  будьте  уверены,  он  сыграет  ее  и  с
другими; а когда он будет при деньгах,  вы  можете  твердо  рассчитывать  на
возмещение; преследование законом  от  вас  никуда  не  уйдет,  но  к  этому
средству  порЯдочный  и  умный  человек  прибегает  в   последнюю   очередь.
Џредоставьте же все дело мне; Я расспрошу Ѓэгшота, и, если  увижу,  что  эту
шутку сыграл с вами он, моЯ собственнаЯ честь вам порукой: в  убытке  вы  не
останетесь.
     ѓраф ответил:
     - …сли Я могу быть уверен, что не останусь в убытке, мистер  “айлд,  то
вы, надеюсь, не столь уж дурного мнениЯ обо мне и не вообразите, что Я стану
преследовать  джентльмена   только   ради   общественных   интересов.   ќто,
безусловно, лишь пустые слова, произносимые нами по дурацкой привычке, и  мы
часто ронЯем их непреднамеренно и неосознанно. “верЯю  вас,  Я  хочу  только
одного - вернуть свои деньги; и если  при  вашем  посредстве  Я  могу  этого
достичь, то общество может...
     Ћн заключил фразу выражением  слишком  грубым,  чтобы  привести  его  в
такого рода хронике.
     ’ут их известили, что обед готов  и  всЯ  компаниЯ  собралась  внизу  в
столовой, куда читатель,  если  ему  угодно,  может  последовать  за  нашими
джентльменами.
     ‡а столом сидели мистер ‘нэп и две  девицы  ‘нэп,  его  дочери,  мистер
“айлд-старший, мистер “айлд-младший, граф, мистер Ѓэгшот  и  один  степенный
джентльмен, раньше имевший честь служить в пехотном полку, а теперь  занЯтый
делом, быть может еще  более  полезным:  он  помогал,  или,  как  говоритсЯ,
"сопутствовал", мистеру ‘нэпу при вершении законов страны.
     ‡а обедом не произошло  ничего  особо  примечательного.  ђазговор  (как
принЯто в учтивом обществе) шел главным образом о том, что они кушали сейчас
и что  им  доводилось  кушать  недавно.  Џри  этом  джентльмен  из  военных,
служивший когда-то в €рландии, дал им весьма  обстоЯтельный  отчет  о  новом
способе жарить картошку, а прочие собеседники -  о  других  блюдах.  ‘ловом,
беспристрастный наблюдатель заключил бы из их разговора, что все они рождены
на свет длЯ одного лишь назначениЯ - набивать себе животы; и в  самом  деле,
это было если не главной, то самой невинной целью, какую могла  преследовать
природа, сотворЯЯ их.
     Љак  только  убрали  со  стола  и  дамы   удалились,   граф   предложил
перекинутьсЯ в кости; и когда  всЯ  компаниЯ  согласилась  и  кости  тут  же
принесли, граф взЯл Ящик и спросил, кто пойдет  против  него.  Ќо  никто  не
откликнулсЯ, так как все, наверно, полагали, что у графа  в  карманах  более
пусто, чем было на деле, ибо этот джентльмен (вопреки тому, в чем он с таким
жаром поклЯлсЯ мистеру “айлду) со времени своего прибытиЯ  к  мистеру  ‘нэпу
отправил в заклад кое-какое серебро и теперь имел в  наличии  десЯть  гиней.
Џоэтому граф, видЯ замешательство своих друзей и,  вероЯтно,  догадываЯсь  о
причине, вынул из кармана эти гинеи и бросил их на стол; тогда (увы,  такова
сила примера) все остальные стали извлекать  свои  капиталы,  и  тут,  когда
перед взорами забрезжила значительнаЯ сумма, игра началась.


                                 ѓлава XIII
        ѓлава, которой мы чрезвычайно гордимсЯ, видЯ в ней поистине
              наш шедевр. Ћна содержит в себе чудесную историю
             о дьЯволе и неподражаемо изЯщную сцену, в которой
                             торжествует честь

     —итатель, будь он даже игрок, не поблагодарил бы менЯ за  точный  отчет
об успехах каждого из наших героев; достаточно будет сказать, что  игра  шла
до тех пор, пока все деньги не исчезли со стола. “нес ли их сам дьЯвол,  как
заподозрили некоторые, Я не берусь определить; но было  крайне  удивительно,
что, по заЯвлению каждого, они все проиграли, и никто не мог понЯть, кто  же
выиграл, если не _дьЯвол_.
     •отЯ вполне возможно, что  исконный  враг  рода  человеческого  получил
некоторую долю добычи,  однако  едва  ли  ему  досталось  все,  поскольку  в
значительном выигрыше был, как полагают,  мистер  Ѓэгшот,  несмотрЯ  на  его
уверениЯ в противном, - ибо несколько лиц видели, что он  частенько  опускал
деньги в карман. ќту догадку подтверждает также  и  то  обстоЯтельство,  что
степенный джентльмен - тот самый, что  служил  отечеству  на  двух  почетных
поприщах, - в тот день, не желаЯ полагатьсЯ на одно лишь свидетельство своих
глаз, неоднократно запускал руку в  карман  вышеназванного  Ѓэгшота,  откуда
(как он на то намекает  в  опубликованной  им  впоследствии  апологии  своей
жизни) {Ћн издал  ее  не  самостоЯтельной  книгой,  в  подражание  некоторым
подобным лицам, а в виде судебных отчетов, показаний и т. д., куда следовало
бы включить все апологии жизней плутов и шлюх, опубликованные  за  последние
двадцать лет.  (Џримеч.  автора.)}  он,  может  быть,  и  вытЯнул  несколько
монеток, но все же, по его уверению, там оставалось еще немало. ‚ пылу  игры
Ѓэгшот долго не замечал, как сей джентльмен удовлетворЯл  таким  путем  свое
любопытство,  и,  только  собравшись  уже  уходить,  обнаружил  это   тонкое
упражнение в ловкости; тут он в бешенстве вскочил со стула и закричал:
     - џ думал, что нахожусь среди джентльменов и людей чести, но, черт менЯ
возьми, в нашу компанию, Я вижу, затесалсЯ карманник!
     Ћскорбительный  звук  этого  слова  не   на   шутку   взволновал   всех
присутствующих, и все они выказали не  меньше  удивлениЯ,  чем  выразила  бы
ЉонвокациЯ (к прискорбию, уже не заседающаЯ в наши дни), услышав, что в зале
находитсЯ атеист; но особенно задело оно  джентльмена,  в  которого  метило,
хотЯ и не было прЯмо к нему адресовано. Ћн тоже вскочил со стула и с Яростью
в лице и в голосе спросил:
     - ‚ы имеете в виду менЯ? —ума вас возьми, подлец вы и мерзавец!
     ‡а этими словами тотчас пошли бы в ход кулаки,  если  бы  не  вмешались
присутствующие  и  силой  не  развели  противников.  Џрошло,  однако,  много
времени, пока их убедили снова сесть; когда же наконец это