  "ЊоЯ милаЯ маленькаЯ внучка! ‘обственно говорЯ, Я  не  должна  была  бы
называть тебЯ больше "маленькой", ибо, как мне кажетсЯ,  в  настоЯщее  времЯ
двенадцатилетние девочки и те держатсЯ вполне  взрослыми  дамами!  ‚след  за
этим письмом ты получишь от менЯ все те прекрасные вещицы,  которые  Я  тебе
обещала прислать тогда, когда ты поступишь и переедешь в  пансион.  Ђх,  моЯ
душечка, в мое времЯ пансионы были вовсе не то, что теперь!
     ’еперь Я хочу написать тебе все то, что ты и  твои  сестры  так  хотели
услышать от менЯ. џ хочу именно нарисовать тебе картину состоЯниЯ  пансионов
или воспитательных домов в дни моей юности. Џисьмо это,  знай,  написано  не
мною лично. Ќет, нет, нет, - Я уже не в  состоЯнии!  …го  написала  по  моей
просьбе Њарта, моЯ прислуга. € хотЯ мне уже за восемьдесЯт,  тем  не  менее,
благодарЯ Ѓогу, памЯть нисколько мне не изменила, Я  помню  все  чрезвычайно
отчетливо. ‚ моем распорЯжении, кроме того, имеетсЯ масса писем, относЯщихсЯ
к пережитым мною временам, и эти письма многое, многое напоминают мне...
     „а, душечка, с тех пор, как Я Явилась в пансион, прошло уже не более  и
не менее, как семьдесЯт два года! ‡апомни, милаЯ семьдесЯт два  года!  ‚  ту
пору мне было ровно двенадцать  лет.  Њы  знали  тогда  только  одну  школу,
котораЯ помещалась в доме регента в Ѓате; таким  образом,  чтобы  попасть  в
этот город, нам  понадобилась  целаЯ  неделЯ  (мы  задержались  несколько  в
‹ондоне).  Џо  настоЯщим  временам  экипировать  отправлЯющуюсЯ  в   учебное
заведение девушку решительно ничего не составлЯет, но  тогда  дело  обстоЯло
совершенно иначе. ЊоЯ матушка вытащила из-под спуда все, что было в доме,  и
с усердием, достойным лучшей участи, выискивала из старого  хлама  все,  что
так или иначе могло быть пущено в дело. “ матери моей  был  такой  гардероб,
что всЯ округа не могла без  зависти  говорить  о  нем,  и  благодарЯ  этому
приданое мое вышло на славу: ведь Я считалась  благородной  девочкой!  ‚сего
мне было дано  шесть  платьев;  пожалуй,  современные  девицы  найдут  такое
количество ничтожным, но тогда - о, тогда оно казалось громадным. „али мне и
белое ситцевое платье с красными крапинками, сшитое по самой последней моде,
с короткой талией, котораЯ должна была не доходить до плечей только  на  два
дюйма (более длинных носить тогда не полагалось).  ћбки  все  были  довольно
тесны и с одной стороны несколько подобраны.
     ‘амо собой разумеетсЯ, что Я получила и много нижних  юбок,  отделанных
чрезвычайно красиво и почти похожих на те, которые ты взЯла теперь с собой в
школу. Џри выходе на улицу в то  времЯ  надевали  длинный  широкий  шавль  и
перчатки, причем последние были настолько длинны, что закрывали всю руку.  ‚
мои времена женщины особенно изощрЯли свой вкус на перчатках. “ менЯ было их
несколько пар, были белые, были  и  цветные,  все  были  вышиты  и  украшены
накладными узорами из дорогих  и  красивых  кружев.  ’акие  перчатки  стоили
обыкновенно  довольно  дорого.  ‚олосы  имели  тогда  обыкновение   завивать
горЯчими щипцами в локоны; шлЯпы носили маленькие и надевали их  на  макушку
головы; украшений  на  них  было  бесконечное  количество.  џ  уверена,  что
теперешние барышни  нашли  бы  их  чрезвычайно  некрасивыми,  но,  по  моему
здравому рассуждению, наши шлЯпы вовсе не были так безобразны или  неудобны,
не более, во всЯком случае, нежели те вещи, которые под именем шлЯп  носЯтсЯ
на голове в настоЯщее времЯ.
     ‚прочем, роднаЯ, мода капризна, как ты, вероЯтно, знаешь;  мода  всегда
была тиранкой и всегда таковой, Я убеждена, останетсЯ. ‚едь, не много  вовсе
времени прошло с тех пор, когда дамы заставлЯли  устраивать  себе  из  волос
двухфутовые прически, надеваЯ  вдобавок  сверху  целые  кареты,  пароходы  и
зверей в виде  украшений.  “  моей  матери,  например,  была  четырехместнаЯ
карета, сделаннаЯ из дутого стекла,  и  эту  шлЯпу  она  надевала  только  в
случаЯх  исключительной  важности.  €,  представь  себе,  милаЯ   моЯ,   она
говаривала, бывало, что, к сожалению, моды  в  ее  времЯ  стали  удивительно
просты! ЊоЯ лучшаЯ шлЯпа выглЯдела не нарЯднее, чем поставленное кверху дном
ведро длЯ  углей...  Ћна  была  украшена  тремЯ  розового  цвета  бантами  и
маленькими розетками на верхушке. ‚ мое времЯ в моде были еще фижмы, и  менЯ
снабдили одним таким парадным платьем, ибо, говорили, "та школа, куда Я еду,
считаетсЯ весьма элегантной". Џарадное платье это было сшито из белой парчи,
сплошь усеЯнное накладными бутонами роз и украшенное оборками из  красных  и
зеленых лент. ’алиЯ  была  вырезана  очень  глубоко,  короткие  рукава  были
обложены широкими кружевами. Ђх, те "фижмы" были тогда ни на  йоту  не  хуже
этих ужасных кринолинов, которые носЯтсЯ и до сих пор, несмотрЯ на  то,  что
король ѓеорг IV особым декретом приказал изъЯть их из употреблениЯ. Џолучила
Я еще в приданое чулки различных цветов и несколько  пар  сапог,  каждаЯ  из
которых по своему цвету соответствовала цвету  платьЯ.  ЊоЯ  беднаЯ  матушка
чувствовала себЯ  положительно  несчастной  вследствие  того,  что  мода  на
ботинки с высокими каблуками более не существовала; она лично носила  их  до
самой смерти и говаривала, что ничего более удобного и целесообразного  быть
не может. Ќо каблуки эти были тогда не в моде, и Я носила только низкие, как
теперь на бальных туфельках.
     „а, получила Я еще и  веера!  „а,  веера.  ’еперь  молоденькой  девушке
достаточно иметь один веер, мы же постоЯнно ходили с веерами, словно Японки,
и мне дали один длЯ улицы, один длЯ употреблениЯ по утрам, один длЯ вечера и
один  длЯ  экстраординарных  случаев.  ‘набдили  менЯ  еще  и  целой  массой
безделушек ювелирного искусства, но все они выглЯдели точно так  же,  как  и
теперь на выставках в магазинах: ведь мода  на  большие  серьги  и  кричащие
украшениЯ вообще возвратилась снова. Љроме того, Я должна была взЯть с собой
множество полотенец и простынь, ножик, вилку, ложку и, наконец,  кольцо  длЯ
салфетки с моим именем.
     „лЯ нашего путешествиЯ из ѓресхамбюреЯ в ‹ондон- всего двадцать  четыре
мили, как тебе известно, - нам  понадобилось  в  курьерской  карете  мистера
Ѓурнеста целый день. „ело в том, что  мы  должны  были  сделать  крюк  из-за
скверной дороги. ‹ишь на следующий  день  мы  прибыли  в  ‹ондон  и  вечером
отправились  в  театр  „рури  ‹ейн.  ‘тавили  две  пьесы:  "’айный  брак"  и
"ђазоблаченнаЯ дева". Ћбе эти пьесы были тогда в большой моде.
     €з ‹ондона мы отправились дальше в карете моего дЯди прЯмо в  Ѓат;  длЯ
этого мы употребили только два днЯ,  что  по  тогдашним  временам  считалось
очень быстрым переездом. Ќа второй день,  вечером  мы  остановились  у  дома
регента. Ћбе мисс Џомерей, которым принадлежал пансион,  представлЯли  собою
двух шикарных дам; они пользовались прекрасной репутацией, ибо научали своих
учениц прекрасным манерам, уменью жить и держатьсЯ в обществе. Ќемедленно же
был осмотрен весь приведенный  мною  гардероб,  причем  все  было  одобрено,
забраковали только корсет, который оказалсЯ  настолько  свободным,  что  его
перешнуровали, и в конце концов Я  еле-еле  могла  дышать  в  нем;  но  мисс
Џомерей, видЯ мои страданиЯ, заметила, что девицы не должны распускать  свою
грудь так, как молочницы. Ћна никогда так не поступала, и  мы,  ее  ученицы,
должны держатьсЯ так же стройно и прЯмо, как она. Љаждое утро  при  входе  в
классную  комнату  мы  должны  были  делать  нашим  учительницам  новомодные
реверансы, которым мы научились от  нашего  танцмейстера.  ‡атем  наши  ноги
устанавливались на полку,  выпрЯмитель  привЯзывалсЯ  к  плечам  и  в  талию
втыкалась большаЯ штопальнаЯ игла острием кверху; рассчитано было так, чтобы
мы неминуемо укололись, если бы осмелились хотЯ слегка  опустить  голову.  Ђ
кто укалывалсЯ, той грозило наказание, и - ах! - много розог досталось мне и
за это и за другие подобного же характера "преступлениЯ!". ‚ то времЯ частые
и  обильные  порки  в  школах  уже  прекращались,  но  лично  мисс   Џомерен
преклонЯлись перед влиЯнием розог и раздавали их направо и  налево  довольно
щедрой рукою. …сли кто-либо из нас провинилась в чем-нибудь (а ты,  дорогаЯ,
изумилась бы, если бы узнала, что в те  годы  называлось  преступлением!)  и
была приговорена к телесному наказанию, то она должна была подойти к кафедре
учительницы и после глубокого  поклона  просить  разрешениЯ  отправитьсЯ  за
розгой.  ђазрешение  давалось,  и  проштрафившаЯсЯ  удалЯлась  и  сейчас  же
возвращалась в класс, но уже без перчаток;  в  руках  ее  была  подушка,  на
которой лежала розга. ‡атем она становилась пред учительницей  на  колени  и
предподносила ей розгу,  котораЯ  тут  же  несколько  раз  прогуливалась  по
обнаженным плечам и шее преступницы. “ нас было два  сорта  розог:  один  из
березовых прутьев и другой из китового уса, обернутого  в  изрЯдной  толщины
бечевку. Ћбе наносили очень чувствительные удары, но особенно  трепетали  мы
перед розгой второго сорта, котораЯ звалась "зверем".  Љонцы  ее  напоминали
собою полоски девЯтихвостовой "кошки" и глубоко  врезывались  в  наше  тело.
"‡верь"  предназначалсЯ  за  самые  серьезные   преступлениЯ,   именно:   за
отсутствие почтительности по  отношению  к  обеим  начальницам.  €х  учебное
заведение было на особенно хорошем  счету;  нормой  учащихсЯ  было  тридцать
человек, и все мы, девочки, были из лучших английских семей. ‚ те времена, о
которых Я говорю, никто не удивлЯлсЯ, если  девицы  оставались  в  школе  до
восемнадцати-девЯтнадцатилетнего возраста, вплоть до тех пор, одним  словом,
когда длЯ них родителЯми подыскивалась подходЯщаЯ "партиЯ", либо  замужество
старшей сестры освобождало ей место в семье и возможность выездов в свет. Ќо
возраст наш был не при чем: ни одна из учениц мисс Џомерей не могла избежать
наказаниЯ розгами,  если  оно  было  ей  назначено  одной  из  госпож  наших
учительниц. Љороче, в доме регента розга не бездействовала ни одного днЯ,  и
самые Ярые поклонники ее не могли быть недовольны господствовавшей  в  нашем
пансионе системой воспитаниЯ и "воздействиЯ".
     “ нас были две или три  степени  серьезных  наказаний.  ЏерваЯ  степень
приводилась в исполнение в комнате мисс Џомерей только  в  ее  личном  и  ее
горничной присутствии. ‚тораЯ степень состоЯла в публичных приготовлениЯх  к
наказанию в присутствии всей школы, заканчивавшихсЯ почти  всегда  прощением
провинившейсЯ; третьЯ  степень  это  -  приведение  наказаниЯ  в  исполнение
"публичным порЯдком". Џо первому разу, когда мне пришлось выдержать порку  в
комнате мисс Џомерей, Я припоминаю всю картину экзекуции,  словно  последнЯЯ
совершилась вчера... Џодумай, внучка, такаЯ старуха, как Я теперь,  и  такое
сильное впечатление, не стушевывающеесЯ  через  несколько  десЯтков  лет!  џ
получила торжественное приказание принести розгу  в  комнату  госпожи  нашей
начальницы, известную под именем "кабинета заведующей". Љогда Я Явилась сюда
с "инструментом" в руках, здесь были обе мисс Џомерей. џ  стала  на  колени,
старшаЯ из мисс взЯла из моих рук розгу и - как мне  показалось  -  довольно
нежно, с любовью, если можно так выразитьсЯ, провела ею между своих пальцев,
как бы погладила ее. ‡атем она  позвонила  и  приказала  вошедшей  горничной
приготовить менЯ. ѓорничнаЯ повиновалась и привычным движением через  голову
снЯла с менЯ платье и захватила мои слабые руки  в  свои  грубые  и  сильные
лапы. џ страшно испугалась: ведь никогда до сих пор в жизни  менЯ  никто  не
бил! € эти приготовлениЯ, и сама экзекуциЯ так сильно подействовали на менЯ,
что со мной сделалсЯ сильнейший истерический припадок. Ђх, впоследствии Я ко
всему прекрасно привыкла! Њне не  составлЯло  ничего  особенного  ни  видеть
розгу в употреблении на других, ни самой находитьсЯ под ее "ласками". ‚идела
Я неоднократно, как в присутствии всей  школы  секли  наполовину  обнаженных
взрослых девиц, как говорЯт, невест, и секли за что? ‡а  малейшее  невольное
уклонение от параграфов  установленного  в  нашей  школе  режима.  Џри  всех
публичных  экзекуциЯх  полагалось  надевать  на  наказуемую  особое  платье,
похожее несколько на ночной капот, и вот в этом именно нарЯде виновную перед
поркой водили перед рЯдами выстроившихсЯ длЯ присутствованиЯ  при  наказании
товарок. ‡атем ее заставлЯли лечь на скамью,  руки  придерживались,  а  ноги
вставлЯлись в особое приспособление, плотно  обхватывающее  их.  Џомню,  как
таким именно образом наказали одну девицу, котораЯ  назавтра  покидала  нашу
школу длЯ того, чтобы сейчас же выйти  замуж.  Ќазовем  ее,  допустим,  мисс
„арвин. “ нее была масса врожденных недостатков, и, представь себе, она даже
воровала. Ћна была  одержима  тем,  что  теперь  подводитсЯ  под  понЯтие  о
клептомании, но у нас никаких имен длЯ проступков не  существовало:  украла,
значило в мое времЯ - только украла, и делу  конец!  Љак,  почему,  зачем  -
такие вопросы в дни моей молодости не существовали,  они  никому  на  ум  не
приходили.
     Љак-то раз после обеда  мисс  Џомерей  сказала:  "‘ударыни,  сегоднЯ  Я
попрошу вас быть готовыми на полчаса раньше; поторопитесь одетьсЯ и будьте в
классе не в пЯть, как всегда, а в половине пЯтого".
     Њы с недоумением смотрели друг на друга, а мисс „арвин  покраснела,  но
ничего не сказала. Њы разошлись по своим комнатам. ‘коро мы  узнали,  в  чем
дело,  ибо  девушка,  причесывавшаЯ  менЯ,   исполнЯла   также   обЯзанности
поставщицы розог и в этот именно день  свЯзала  несколько  пучков  на  новый
образец, специально длЯ сегоднЯшнего торжественного  случаЯ.  ‚  назначенное
времЯ мы собрались в класс, и мисс Џомерей занЯла обычное свое  место.  Њисс
„арвин приказано было стать  посредине  комнаты,  после  чего  госпожа  наша
начальница посвЯтила нас в совершенное девицей  преступление,  равно  как  и
сообщила  о  назначенном  ей  наказании.  Њисс  „арвин  слыла   положительно
красавицей; и рост, и фигура ее говорили о вполне развившейсЯ девушке, и эта
барышнЯ все времЯ стоЯла перед нами так спокойно, словно  наказание  розгами
было чем-то самим собой  разумеющимсЯ.  Ћна  была  очень  нарЯдно  одета,  в
зеленом парчовом платье, в белой шелковой  нижней  юбке;  масса  драгоценных
безделушек украшали ее лиф. Њисс Џомерей  позвонила  и  приказала  ЯвившейсЯ
горничной:  "Џриготовь  ее"!.  Џрислуга  сделала  реверанс  и  приступила  к
разоблачению нашей подруги. Љогда все было готово, на нее надели специальное
"штрафное" платье, о котором Я упоминала выше; затем мисс  „арвин,  стоЯ  на
коленЯх,  передала  госпоже  нашей  начальнице  розгу.   Џосле   этого   две
учительницы подвели ее к кафедре, к которой и привЯзали за руки и  за  ноги.
ђозга в руке мисс Џомерей взвилась и  с  таким  ожесточением  опустилась  на
нежное  тело  молодой  девушки,  что  сейчас  же   на   молочно-белом   фоне
образовались красные полоски. Џод конец наказаниЯ у несчастной  мисс  „арвин
дрожали все суставы, лицо ее пылало и глаза  метали  искры.  ‘тав  снова  на
колени, она принЯла из рук мисс Џомерей розги и  передала  ее  учительницам.
’олько после этой церемонии ей позволили удалитьсЯ в свою комнату, чтобы там
переодетьсЯ. Џрислуга несла за ней корзину с ее платьем.
     Љ удивительному наказанию прибегали у нас в пансионе  длЯ  того,  чтобы
смирить непокорных воспитанниц, "сбить с них гордость",  как  говорили  наши
педагоги. ЉаждаЯ  ученица,  замеченнаЯ  в  несоблюдении  одного  из  правил,
относившихсЯ к чистоте и опрЯтности - а правил этих была  такаЯ  масса,  что
немудрено было переступить одно из них! - должна была снЯть  свое  платье  и
одетьсЯ в платье какой-нибудь воспитанницы сиротского дома.  ќто  был  нарЯд
так называемых "красных девиц"; он состоЯл  из  огненно-красного  шерстЯного
платьЯ и белого передника. ‚ общем, это  было  форменное  безобразие,  да  и
удобством этот костюм похвастать не мог. ‚ таком виде нужно было брать  урок
танцев и  гимнастики  у  мужчин-учителей;  помимо  этого,  во  времЯ  уроков
"краснаЯ девица" должна была стоЯть в классе на  высоком  стуле,  чтобы  все
могли Ясно видеть ее во весь  рост.  Њне  кажетсЯ,  что  подобные  наказаниЯ
теперь больше не практикуютсЯ, дорогаЯ Љатенька, и с тобой отнюдь  не  будут
обходитьсЯ с такой строгостью там, куда ты теперь отправлЯешьсЯ. —то  бы  ты
сказала,  например,  если  твой  красивый,  маленький  ротик  заклеивали  бы
пластырем за то, что ты сказала  несколько  лишних  слов?  ’акому  наказанию
подвергали мисс Џомерей тех воспитанниц, которые  говорили  в  недозволенное
времЯ. „а, детка, вырезали две широкие полоски липкого  пластырЯ  и  накрест
прикреплЯли его через губы; в  таком  положении  нас  заставлЯли  оставатьсЯ
несколько часов крЯду. Џластырь бралсЯ такой солидной  ширины,  что  однажды
чуть не задохлась одна из наказанных таким способом учениц; с тех пор...  ты
думаешь, роднаЯ, прекратили такое варварское  наказание?  -  нет,  но  брали
менее солидные полоски пластырЯ. …сли кто-либо из нас пачкал свою книгу,  то
виновной привЯзывали руки на спину! „а, жизнь наша была тЯжела, но  ведь  мы
несли свой крест длЯ того, чтобы из нас могли выйти в  полном  смысле  слова
молодые приличные барышни! € если твои учительницы покажутсЯ тебе  строгими,
вспомни, детка, о том, что Я написала тебе, и благодари Ѓога за все! “читьсЯ
тебе придетсЯ, вероЯтно, много: наше воспитание было  очень  ограниченно,  с
нынешними требованиЯми его и сравнить  нельзЯ.  …сли  мы  хорошо  танцевали,
бегло говорили по-французски, играли ловко в спинетт и  правильно  читали  и
писали, то наше образование считалось законченным. ‚от Я, например, с  таким
запасом знаний прожила всю свою жизнь, а ведь менЯ нельзЯ  назвать  скверной
женой или матерью только потому, что Я не знала полдюжины Языков и не  могла
поддерживать серьезные разговоры с учеными  людьми  о  высоких  материЯх.  џ
написала тебе длинное  письмо,  моЯ  маленькаЯ  Љатенька;  быть  может,  оно
последнее, которое ты получаешь от своей бабушки: восемьдесЯт три года -  не
шутка, роднаЯ! …сли мне не придетсЯ увидеть тебЯ на ближайшие  каникулы,  не
забывай все-таки менЯ, вспоминай изредка о твоей горЯчо любившей тебЯ старой
бабусе, котораЯ иногда рассказывала тебе о своих школьных годах.  ’ебЯ  бить
не будут, моЯ милаЯ, это уже не в моде. Њарта ропщет:  она  говорит,  что  Я
заставила ее много писать! ЏриходитсЯ сказать прощай! Џрощай, моЯ дорогаЯ!
 
     ’воЯ любЯщаЯ тебЯ бабушка."
 
 
        ^TЉЋђђ…‘ЏЋЌ„…Ќ–€€ Ћ ЌЂЉЂ‡ЂЌ€€ ђЋ‡ѓЂЊ€ ‚ †“ђЌЂ‹… "FAMILY HERALD"^U 
 
     Љак это можно было видеть из  предшествовавших  глав,  розга  играла  с
давних пор в домашнем быту довольно выдающуюсЯ роль. …ще сто лет тому  назад
она была в полном ходу во всех слоЯх населениЯ. ’ак, ѓогг,  творец  ќттрики,
повествует об одном шотландском лорде, который не только наказывал свою дочь
телесно, но и выгнал ее из  дому  за  то,  что  она  влюбилась  в  портного.
Ќесколько лет тому назад некий арендатор в ‚ильтсе приказал своей дочери раз
и навсегда отказатьсЯ от планов  совместной  жизни  со  своим  возлюбленным.
ЌесмотрЯ на такое приказание, ему удалось уличить свою дочь в неповиновении,
и, не долго думаЯ, он принЯлсЯ колотить ее кнутом. „ело кончилось  тем,  что
девушка вырвалась из рук освирепевшего отца, убежала в свою  комнату  и  там
лишила себЯ жизни.
     Џри воспитании детей розга считалась у родителей неизбежным  средством,
и не только по отношению к  малышам  и  подросткам,  но  и  в  зрелые  годы.
‘овременные дети могут только вздохнуть с  облегчением  и  называть  себЯ  в
сравнении со своими предками счастливыми.  Ћни  не  могут  иметь  достаточно
Ясного представлениЯ о тех временах, когда розга была в  употреблении  почти
целый день. ”акт остаетсЯ фактом, и мы с точностью историков утверждаем, что
еще шестьдесЯт лет назад, не говорЯ уже о прошлом веке, дети в  возрасте  от
двух до семнадцати лет большую часть своего днЯ проводили в  известной  всем
позе на коленЯх матери или гувернантки. "Љто избегает применЯть  розгу,  тот
портит ребенка" - гласила стараЯ поговорка, и если бы  под  влиЯнием  частых
порок дети исправлЯлись, то мальчики и девочки прошлого столетиЯ должны были
бы быть сущими ангелами: в чем бы другом, а уж в  ударах  и  колотушках  они
недостатка не терпели. ‚ыше мы говорили, что "березовой  кашей"  угощали  не
только малолетних, но и зрелых юношей и девиц, и во многих семьЯх матери  не
колебались  потчевать  розгой  своих  восемнадцати-   и   девЯтнадцатилетних
дочерей,  стоЯвших  накануне  замужества.  —то  скажут  на  это  современные
барышни?
     Џример подобного домашнего воспитаниЯ  можно  видеть  в  опубликованных
письмах Џастон, относЯщихсЯ к середине пЯтнадцатого столетиЯ. ‚ этом  письме
некаЯ дама советует своему двоюродному брату поскорее избрать длЯ его дочери
подходЯщего мужа, ибо девушка находитсЯ как раз в соответствующем  возрасте.
"‚едь никогда, - пишет она далее, - дитЯ  твое  не  имело  столько  забот  и
печали, сколько теперь; она не должна разговаривать ни с одним мужчиной, кто
бы он ни был; она не смеет говорить ни с одним из слуг, находЯщихсЯ  в  доме
ее матери, а с самой Џасхи она регулЯрно по два раза в  неделю  подвергаетсЯ
порке; иногда ее секут даже два раза в день и бьют по  чем  попало.  ’ак,  в
данный момент у нее три или четыре большие раны на голове".
     ќта  самаЯ  Ђгнесе  Џастон  предложила  воспитателю  ее   сына   высечь
последнего и методически сечь его до тех пор, пока  мальчик  не  исправитсЯ.
"Њальчику" этому было  тогда  уже  пЯтнадцать  лет.  ‚  одном  из  сочинений
”анбурга кто-то спросил вдову Ђманду, почему  она  выходит  вторично  замуж,
когда не любит своего нареченного. Ђманда ответила: "…сли  Я  откажусь,  моЯ
маменька будет бить менЯ"! „ругаЯ, когда  ей  сообщили  о  прибытии  жениха,
сказала: "„елать нечего,  нужно  затЯнуть  корсет,  иначе  менЯ  так  больно
высекут, что кровь будет струитьсЯ по моему телу".
     „октор „жонсон не упускает  ни  одного  подходЯщего  случаЯ,  чтобы  не
использовать его длЯ восхвалениЯ розги и чудного действиЯ  ее  не  только  в
школе, но и в домашнем быту. Ѓузвелль рассказывает о нем, что, когда  доктор
„жонсон  увидел  нескольких  барышень,  отличавшихсЯ  своим   безукоризненно
любезным обхождением, и когда ему было  сказано,  что  такому  качеству  они
обЯзаны исключительно строгим наказаниЯм, практиковавшимсЯ матерью  девушек,
- он воскликнул, пародируЯ слова експира: "Ћ, розга! џ чту тебЯ за это!"
     Ђ ведь „жонсон в этой области слыл авторитетом, ибо  если  дома  его  и
нечасто угощали "березовой кашей", то, по  его  собственному  признанию,  он
особенно объедалсЯ ею в школе. Љогда однажды кто-то сказал  ему  комплименты
за отличное знание им латинского Языка, он возразил: "Џомилуйте, мой учитель
честно наказывал менЯ розгой, в  противном  же  случае  Я  ровно  ничему  не
научилсЯ бы, ибо ничего не делал бы".
     ‚ отношении принципа "жена да боитсЯ мужа своего"  считаем  необходимым
упомЯнуть, что во времЯ всего англосакского периода в Ђнглии муж имел  право
по собственному разумению  "учить"  жену  свою  розгой,  плетью  или  другим
избранным им инструментом. ѓражданское право разрешало  каждому  супругу  за
одно преступление flagellis et tustibus acriter verberare uxorem,  в  других
случаЯх только modicam castigationem adhibere. "Ќо,  -  говорит  Ѓлекстон  в
своих комментариЯх, - у нас в Ђнглии под благородным правлением королЯ Љарла
II подобные права мужа находились под общим сомнением, и в  настоЯщее  времЯ
жена найдет себе защиту против обижающего ее  мужа  у  участкового  мирового
судьи. € только в низших слоЯх населениЯ, вообще склонных  к  рутинерству  и
избегающих всЯких новшеств, можно встретитьсЯ еще  и  теперь  с  применением
упомЯнутого выше преимущества супруга на деле".
     “ченые никак не могут сговоритьсЯ по вопросу о том, что именно  следует
понимать под выражением "мЯгкое наказание" и каким именно  инструментом  оно
производитсЯ. Ћдин из параграфов общих законоположений “эльса  гласит:  "’ри
удара метловищем куда угодно, за исключением  головы".  ‚  другом  параграфе
говоритсЯ, что палка, которой наносЯтсЯ удары, должна быть такой  же  длины,
как рука наказывающего, толщина же ее должна равнЯтьсЯ толщине его  большого
пальца. Ќекий супруг имел обыкновение уверЯть свою жену в том, что  если  бы
он хотел бить ее палкой известной крепости, то должен был  бы  со  спокойной
совестью прибегнуть к  пруту  или  к  руке.  Ќекоторые  мужьЯ,  не  желавшие
обнаруживать особенной строгости, ограничивались орешниковой веткой толщиною
в мизинец. Ќа одном из церковных стульев в ‘тратфорте изображен  резьбой  на
дереве мужчина, который угощает свою жену несколько большим  прутом,  нежели
рекомендованный,  причем  положение  женщины   настолько   же   оригинально,
насколько и неудобно.
     ‘ледующие выдержки заимствованы из дневника Џеписа.
     12 маЯ 1667 года. ‘егоднЯ моЯ жена уличила  прислугу  в  том,  что  она
тайно вышла из дому, и наказала ее телесно, после чего девушка заЯвила,  что
оставатьсЯ у нас на службе более не желает. џ лично допросил ее и  при  этом
услышал столько лжи,  что  ее  уход  может  менЯ  только  порадовать.  Џусть
убираетсЯ завтра же.
     10 июнЯ 1667 года. Ѓыл в ѓринвиче, где застал массу народа.  Ћказалось,
что должна была состоЯтьсЯ  "кавалькада"  {‚  Ѓеркшире  существовал  древний
обычай, в силу которого у окон избитого своей женой мужа  соседи  устраивали
особый парад с  музыкой,  состоЯвшей  из  рожков,  котлов,  горшков  и  тому
подобных далеко не музыкальных, но производЯщих адский  шум  "инструментов".
Ѓыть может, "кавалькада",  о  которой  говорит  Џепис,  и  есть  именно  это
наказание.} по адресу констеблЯ города, который дошел до того, что  допустил
свою жену наказать себЯ.
     ‘сылаЯсь на "Џротестантский Њеркурий", Њалькольм сообщает  оригинальный
случай, относЯщийсЯ к концу семнадцатого столетиЯ. †ена  одного  переносчика
тЯжестей в окрестностЯх „ана с такой  силой  и  с  таким  усердием  дубасила
своего мужа, что беднЯга, ища спасениЯ в бегстве, выпрыгнул в окно на улицу.
‚озмущенные подобным скандалом, соседи избитого мужа устроили  "кавалькаду",
т. е. дефилирование пешком  с  барабанным  боем  и  знаменосцем,  на  древке
которого, вместо знамени или флага, была" прикреплена... сорочка. Ѓарабанщик
выбивал марш под названием  "Ћстолопы,  петухи  безмозглые,  марш  вперед!",
причем около семидесЯти разносчиков углЯ, извозчиков и переносчиков тЯжестей
замыкали процессию, украшенные огромными, прикрепленными  к  голове  рогами.
‹юбопытные зрители были в восторге от этой "кавалькады  на  своих  двоих"  и
награждали мстителей за поруганное достоинство мужчины щедрыми подачками.
     ‚о  времена  "семейных  наказаний"  не  забывали   также   прислугу   и
ремесленных   учеников.   Ќекоторые,   зараженные   пуританством   писатели,
касающиесЯ в своих трудах отношений  господ  к  своей  прислуге  и  служащим
вообще, наделЯют барина и  барыню  обЯзанностью  также  и  наказывать  своих
подчиненных, причем один из них выражаетсЯ  так:  "џ  слышал  от  умудренных
опытом   людей,   что   совершившему   преступление   доставлЯет    огромное
удовольствие, если мужчину наказывает мужчина, а женский пол - женщина.  €бо
не подобает мужчине дойти до того, чтобы его била женщина, а девушки в то же
"времЯ сильно портЯтсЯ, если получают удары от руки мужчины".
     —то касаетсЯ телесных наказаний находЯщихсЯ в выучке  учеников,  то  по
этому поводу существует интереснаЯ историЯ о шотландском ученике  сапожника,
но за достоверность ее мы не ручаемсЯ. ѓород ‹инлитгоф в отландии  славитсЯ
своей сапожной и башмачной  мануфактурой,  и  в  прежние  времена  множество
мальчиков в качестве учеников находили себе там занЯтиЯ. —асть из  них  были
сироты и воспитывались со стороны своих хозЯек на совершенно  ортодоксальный
манер. †енщины ‹инлиттофа вообще, очевидно, прекрасно владели и  управлЯлись
пресловутым ремнем, причем об одной не в меру дородной  особе  рассказывают,
что в  течение  десЯти  минут  она  приводила  к  повиновению  и  наказывала
полдюжины учеников ее мужа. € другие женщины также великолепно обращались  с
орудиЯми телесных наказаний, и в конце  концов  постоЯнно  избитые  мальчики
начали все возрастающим ропотом заЯвлЯть вполне справедливые протесты против
жестокого с ними обращениЯ хозЯек, заЯвлЯЯ, что им уже невмоготу  так  часто
укладыватьсЯ на колени жен своих мастеров. „ело кончилось тем, что мальчишки
по взаимному уговору решили отомстить. €збран был день, когда  месть  должна
была  восторжествовать.  ‡аговорщики  узнали,  что  четверо   мастеров,   их
начальников, собрались  по  какому-то  экстраординарному  случаю  поехать  в
ќдинбург. ќти четверо как раз оказались теми,  чьи  жены  наиболее  часто  и
сурово наказывали учеников. ‘удьба Явно благоприЯтствовала юным мстителЯм! ‚
определенное времЯ мальчишки набросились на ничего не подозревавших  женщин,
схватили  каждую  из  них  в  ее  собственном  доме  и,  надлежащим  образом
приготовив к наказанию, что есть силы нанесли оптом и в розницу по нескольку
ударов тем же самым ремнем, который так часто прогуливалсЯ по их  "казенному
месту". •отЯ каждаЯ из избитых  женщин  и  клЯлась  жестоко  наказать  своих
обидчиков, но когда обнаружилось, что она не одна  пострадала,  решено  было
скрыть о происшедшем скандале, и только долгое времЯ спустЯ хозЯева  узнали,
каким именно  образом  был  использован  учениками  день  их  отсутствиЯ  из
‹инжптофа.
     ‚ременами ученикам  ремесленников  доставалось  особенно  сильно,  и  в
‹ондоне, например, одна женщина - Ѓрунриг, была даже приговорена к  смертной
казни через повешение за слишком жестокое обращение со своими учениками.
 
                      „вух учениц она до смерти избила 
                      € их тела в печку посадила 
 
     говорит об этой Ѓрунриг "ЂнтиЯкобинец", но на самом  деле  происшествие
обстоЯло иначе.  ‚о  времена  ѓеорга  III  госпожа  Ѓрунриг  занимала  место
надзирательницы в работном доме свЯтого „унстана.  ѓлавной  ее  обЯзанностью
был надзор за прачками, но помимо этого она принимала  к  себе  на  квартиру
требующих за собой ухода больных  женщин.  ‘  виду  она  старалась  казатьсЯ
чрезвычайно  благочестивой,  аккуратнейшим  образом  ходила  в   церковь   и
производила на своих соседей впечатление  достойной  уважениЯ,  религиозной,
работЯщей и  обходительной  женщины.  …й  на  попечение  община  сдала  трех
сироток-девочек,  чтобы  научить  их  искусству  быть  хорошими  горничными.
„евочек  звали  ЊариЯ  Њитчел,  ЊариЯ  „жонс   и   ЊариЯ   ќллифорд.   ’акие
"общественные" девочки не всегда превращаютсЯ в хороших прислуг,  и  госпожа
Ѓрунриг начала воспитывать их самым основательным образом, применЯЯ при этом
свою собственную систему. Џособием при  воспитании  служили  преимущественно
пинки и колотушки, била она  девочек  неограниченно,  раздаваЯ  неисчислимое
количество ударов, куда и как попало. Ћна била девочек, как пьЯный  зеленщик
бьет своего осла. —астенько она  укладывала  Њарию  „жонс  на  два  кухонных
табурета и била ее до тех пор, пока рука уставала держать палку.  ‡атем  она
обливала тело несчастной холодной водой и всовывала  голову  ее  в  ведро  с
водою. ‚скоре девочка была сплошь покрыта ранами и пузырЯми на голове, спине
и  на  плечах.  ‚  одно  прекрасное  утро  ей  удалось  сбежать  обратно   в
воспитательный дом, где ее, разумеетсЯ, принЯли и стали  лечить.  Ќачальство
этого учреждениЯ написало госпоже Ѓрунриг и угрожало пожаловатьсЯ властЯм на
скверное обращение с  девочкой,  но  на  это  послание  никакого  ответа  не
последовало. ЊариЯ Ѓрунриг обратилась к воспитанию остальных двух девочек.
     ЊариЯ Њитчел также пыталась убежать от своей  благодетельницы,  но  сын
госпожи Ѓрунриг поймал ее и привел  в  дом  матери.  Њари  ќллифорд,  третьЯ
ученица, почти всегда ходила полуобнаженной; били ее попеременно то  палкой,
то ручкой от метлы, то кнутом длЯ лошади. ‘пала она в погребе, где  хранилсЯ
уголь; ее постелью служил пучок соломы, питалась она исключительно хлебом  и
водою. …сли госпожа Ѓрунриг замечала, что  девочки  где-либо  изодрали  свое
платье, - она свЯзывала их вместе и заставлЯла несколько  дней  проводить  в
таком виде нагишом.  Љогда  мать  уставала,  ей  на  помощь  ЯвлЯлсЯ  сын  и
самолично распорЯжалсЯ наказаниЯми несчастных сироток.  ‚  один  день  Њарию
ќллифорд раздевали пЯть раз, пЯть раз привЯзывали к скамье и пЯть  раз  били
кнутом; другаЯ девочка должна была присутствовать  при  всех  экзекуциЯх.  ‚
конце концов соседи констатировали факт истЯзаниЯ и донесли властЯм о  своих
наблюдениЯх. ѓоспожу Ѓрунриг и ее сына арестовали. Њарию ќллифорд  перевезли
в больницу, где через несколько дней  она  скончалась.  Ќо  госпоже  Ѓрунриг
удалось вместе с сыном убежать из тюрьмы и благополучно скрыватьсЯ в течение
нескольких недель. ЏолициЯ все-таки напала на их след, и прелестнаЯ маменька
с не менее прелестным сыном снова были водворены в тюрьму.
     Љак только народ узнал об ее аресте, поднЯлось  страшное  волнение:  об
этом звере начали рассказывать самые невероЯтные истории. ѓоворили,  что  из
ее дома бесследно исчезли  четырнадцать  девочек-сироток,  -  что  она,  как
акушерка, отправлЯла на тот свет детей при рождении их и что трупики малюток
выбрасывались ею на съедение свиньЯм. ‘емейка  Ѓрунриг  (муж  ее  также  был
привлечен к делу) предстала пред судом присЯжных в Ћлд-Ѓейле.  Ћтца  и  сына
приговорили  к  шестимесЯчному  тюремному  заключению,  но  госпоже  Ѓрунриг
досталось более тЯжелое наказание: ее приговорили  к  смертной  казни  через
повешение. Џриговор был приведен в  исполнение  в  ’айберне.  ‘опровождавшаЯ
приговоренную толпа всю дорогу  от  тюрьмы  до  позорной  площади  негодующе
неистовствовала и предавала шедшую на казнь женщину вечному проклЯтию.
     ‚ладелец фабрики соломенных плетей в одной  из  деревень  Ѓедфордшейра,
имевший обыкновение частенько наказывать работавших у него молодых  девушек,
был, к его несказанному удивлению,  приговорен  к  шестимесЯчному  тюремному
заключению за то, что в один  прекрасный  день  "неблагопристойным  образом"
наказал юную работницу розгами. Ќедавно мы  узнали  историю  одной  сиротки,
достигнувшей званиЯ графини благодарЯ тому,  что  хозЯйка,  жена  сапожника,
часто награждала ее "березовой кашей". „евочку эту послали к  одной  знатной
даме длЯ примерки заказанных бальных ботинок, но забитаЯ  ученица  оказалась
несколько неловкой, и сидевшаЯ с вытЯнутой ногой аристократка вышла из себЯ.
Ћна послала своего сына к сапожнику с письмом и грозила перестать заказывать
у него обувь. •озЯйка тут же набросилась на несчастную ученицу и  на  глазах
принесшего письмо сына аристократа принЯлась  истЯзать  ее.  Ќа  изумленного
юношу вид несчастной девушки произвел такое впечатление, что  он  принЯл  на
себЯ заботы о ее дальнейшем воспитании и впоследствии женилсЯ на ней.  Џосле
смерти своего отца молодой человек вместе с богатствами унаследовал и титул,
и бывшаЯ ученица сапожника сделалась, таким образом, графиней!
     ‚се  эти  девочки,  ученицы  парикмахерш,  портних,  корсетниц  и  тому
подобных профессий, постоЯнно подвергались телесным наказаниЯм, и не раз  за
времЯ их учениЯ розга и другие инструменты прогуливались по  их  обнаженному
телу.  Ћдна  из  парикмахерш  Џель-ЊеллЯ,  считавшаЯсЯ  артисткой  в   своем
искусстве, также попала под суд  за  свое  строгое  и  суровое  обращение  с
ученицами. “потреблению  розги  она  научилась  в  Џариже,  где  в  качестве
камеристки служила в одной из знатных фамилий ”ранции.
     Њы  должны  еще  упомЯнуть  здесь  об  одном  особенном,  отличительном
английском  обычае.  ‚  прошедшем  столетии   почти   повсеместно   было   в
‚еликобритании  принЯто  в  день  совершениЯ  над  каким-либо   преступником
смертной казни сечь в семье детей розгами, а так как  -  казни  в  то  времЯ
совершались довольно-таки часто, то рикошетом страдали и  бедные  ребЯтишки.
Ћб этом обычае рассказала нам одна пожилаЯ дама, присовокупив, что в  начале
нынешнего столетиЯ ее саму частенько потчевали "березовой кашей",  имеЯ  при
этом в виду рельефнее запечатлеть в ее памЯти ужасный  образ  казненного  на
виселице преступника. ЏереходЯ к более позднейшим временам, мы наталкиваемсЯ
сразу на статью, помещенную в "‹ондонской  газете"  11  октЯбрЯ  1856  года.
‡аметка эта относитсЯ к телесным наказаниЯм в  супружеской  жизни  и  гласит
следующее:  "Њагистру  ‚айтгавена   пришлось   недавно   рассмотреть   массу
аналогичных дел, касающихсЯ телесных наказаний,  совершаемых  в  супружеском
быту. Ѓольшинство случаев имело место в  среде  возникшей  там  христианской
секты, учение которой проводит,  между  прочим,  мысль  о  том,  что  обычай
телесных наказаний идет рука об руку с христианским вероучением.
     …го преподобие ѓеорг Ѓерд переселилсЯ в ‚айтгавен и  вскорости  основал
здесь общину. —ерез несколько недель по возникновении ее разнессЯ слух, что,
по мнению преподобного отца, ‘вЯщенное  Џисание  вполне  разрешает  телесное
наказание, производимое мужем над своей женою. Џриблизительно  месЯца  через
полтора в магистратуру поступила  жалоба  на  „жемса  ‘котта,  члена  общины
ѓеорга Ѓерда. †алоба эта была подана его женою,  и  в  ней  излагалось,  что
обвинительница была обнажена и избита своим  мужем  за  то,  что  не  хотела
вместе с ним отправитьсЯ на то богослужение, которое в  последнее  времЯ  он
стал посещать. ‘прошеннаЯ членами магистратуры, мисс ‘котт  заЯвила,  что  у
нее нет ни малейшего желаниЯ домогатьсЯ наказаниЯ мужа;  пусть  только  даст
серьезное обещание, что впредь никогда  худо  с  ней  обращатьсЯ  не  будет.
‚ызванный на суд, мистер ‘котт не пожелал подчинитьсЯ желанию своей  супруги
и воскликнул: "Ќеужели Я не должен повиноватьсЯ  закону  Ѓожьему,  а  должен
признавать законы человеческие?" ’ак  как  обвинЯемый  упорствовал  в  своем
нежелании оставить мысль о  наказании  жены,  то  судьи  приговорили  его  к
месЯчному тюремному заключению с назначением на самые тЯжкие  принудительные
работы. Џо поводу этого случаЯ и по поводу стойкости  и  преданности  своему
убеждению мистера ‘котта ѓеорг Ѓерд  произнес  целую  серию  проповедей.  Ћн
утверждал, что на обЯзанности каждого мужчины лежит держать  в  своих  руках
бразды  домашнего  правлениЯ,  и  что  поэтому,   а   также   на   основании
божественного закона, он имеет право приводить свою жену к повиновению путем
телесного наказаниЯ тогда, когда она этого заслуживает".
 
 
        ^TђЋ‡ѓЂ ‚ Ѓ“„“Ђђ…^U 
 
     Ћ применении розги среди  молодых  женщин  в  одном  из  излюбленных  и
популЯрнейших журналов "Family Herald"  имеетсЯ  настоЯщий  и  неисчерпаемый
колодезь  новостей.  Љак  это  всЯкому  известно,  журнал  этот   пользуетсЯ
особенной любовью, благодарЯ  помещаемым  в  нем  сообщениЯм  многочисленных
корреспондентов. Ћсобенно много говорЯт  последние  о  телесных  наказаниЯх,
применЯемых к девочкам и девушкам как в  школах,  так  и  в  домашнем  быту.
‚прочем,  "Family  Herald"  представлЯетсЯ  не  единственным   периодическим
журналом, посвЯщающим свои  страницы  "березовой  каше".  "Queen",  один  из
моднейших журналов столицы Ђнглии, лет пЯть тому назад также открыл  столбцы
своих страниц длЯ  обмена  мыслей  по  поводу  разбираемых  "Family  Herald"
вопросов. ‘начала сообщениЯ  различных  сотрудников  касались  исключительно
разбора подходЯщих  наказаний  длЯ  маленьких  детей  и  решениЯ  вопроса  о
целесообразности применениЯ розги при воспитании детей дошкольного возраста.
Ќо с течением времени гостеприимный редактор отводил  все  больше  и  больше
места письмам и сообщениЯм, касавшимсЯ телесного  наказаниЯ  более  взрослых
детей. Њы полагаем, что нашим читателЯм будет небезынтересно познакомитьсЯ с
двумЯ из этих писем в редакцию.
     "’олько  что  прочитал   в   превосходном   журнале   вашем   сообщениЯ
корреспондентов на весьма важную тему о телесных наказаниЯх детей. Ђ так как
Я в этом отношении сделал несколько, по моему убеждению, ценных  наблюдений,
то смею  надеЯтьсЯ,  что  вы,  любезный  господин  редактор,  разрешите  мне
поделитьсЯ ими на страницах уважаемого изданиЯ вашего. Љогда три  года  тому
назад ѓосподь призвал к  себе  мою  супругу,  мне  пришлось  лично  занЯтьсЯ
воспитанием наших детей: двух  девочек  и  четырех  мальчиков.  Њальчиков  Я
отправил в пансион, а длЯ девочек пригласил гувернантку. Ќужно заметить, что
дочурки мои  до  самого  последнего  времени  воспитывались  покойной  женой
чрезвычайно заботливо и не знали о том, что на свете  существуют  длЯ  детей
телесные наказаниЯ. ‚ дальнейшем Я заметил, что  со  смерти  матери  девочки
делали весьма слабые успехи в науках, и, кроме того, поведение их  оставлЯло
желать лучшего: они начали грубить  и  обнаруживали  очень  мало  девических
наклонностей. ‚се это менЯ огорчало, и, по представлению воспитательницы,  Я
в конце концов дал свое согласие на то, чтобы в доме  завести  розгу.  ђозга
была приобретена такого образца, на какой указала гувернантка: кусок  мЯгкой
гибкой кожи, в окончании расщепленный на тонкие полоски, хотЯ и  причинЯвшие
сильную боль, но не производившие никаких повреждений кожи и  не  вызывавшие
скверных последствий длЯ организма. ‚ первый раз розга  была  пущена  в  ход
после того, как у менЯ пропали деньги, и когда после пе