лице человека, никогда еще  пародиЯ  на  человеческий
образ не достигала такого совершенства, никогда еще, даже  в  кошмаре,  не
возникала  такаЯ  жуткаЯ  смеющаЯсЯ  харЯ,  никогда  еще  все,  что  может
оттолкнуть женщину, не соединЯлось так отвратительно в наружности мужчины;
несчастное  сердце,  скрывавшеесЯ  за  этой  маской  и  оклеветанное   ею,
казалось, было обречено на вечное одиночество; такое лицо  было  длЯ  него
настоЯщей гробовой доской. Ќо нет, нет!  ’ам,  где  исчерпала  весь  запас
своих средств неведомаЯ злоба, там в свою очередь расточила  свои  дары  и
незримаЯ доброта. ‚незапно поднЯв из праха поверженного,  она  всему,  что
было в нем отталкивающего, придала все, что способно  было  привлекать:  в
риф вложила магнит, внушила другой  душе  желание  устремитьсЯ  как  можно
скорее к обездоленному;  поручила  голубке  утешить  пораженного  молнией,
заставила красоту боготворить безобразие.
   „лЯ  того  чтобы  это  оказалось  возможным,  было  необходимо,   чтобы
красавица не могла видеть урода. „лЯ счастьЯ было необходимо несчастье.  €
провидение сделало „ею слепой.
   ѓуинплен  смутно  сознавал  себЯ  искупительной  жертвой.  Ќо  за   что
преследовала его судьба? ќтого он не знал. ‡а  что  ему  пришлось  понести
кару? ќто тоже оставалось длЯ него загадкой. Ќад ним, заклейменным навеки,
вдруг засиЯл ореол - вот  и  все,  что  он  знал.  Љогда  ѓуинплен  подрос
настолько,  что  стал  многое  понимать,  “рсус  прочел  и  объЯснил   ему
соответствующее место из сочинениЯ доктора Љонкеста "De  denasatis"  и  из
другого фолианта, из трактата ѓуго Џлагона, отрывок, начинающийсЯ словами:
"Nares habens  mutilas"  [имеющий  рваные  ноздри  (лат.)],  однако  “рсус
предусмотрительно  воздержалсЯ  от  всЯких  догадок  и  остерегсЯ   делать
какие-либо  выводы.  ‚озможны  были  всЯкие  предположениЯ,  с   известной
степенью вероЯтиЯ  удалось  бы,  пожалуй,  установить  кое-какие  событиЯ,
имевшие отношениЯ к детству ѓуинплена, но  длЯ  ѓуинплена  очевидным  было
лишь одно: самый результат. …му суждено было прожить всю жизнь  с  клеймом
на лице. ‡а что заклеймили  его?  Ќа  это  не  было  ответа.  Ѓезмолвие  и
одиночество  окружали  ѓуинплена.  ‚се  догадки,  возникавшие  в  свЯзи  с
трагической действительностью, были  зыбки  и  шатки:  вполне  достоверным
представлЯлсЯ лишь сам ужасный факт. € вот  в  эти  минуты  тЯжкой  скорби
поЯвлЯлась  „еЯ,  словно  небеснаЯ  посредница  между  ѓуинпленом  и   его
отчаЯнием. ‹асковость этой восхитительной девушки,  склонЯвшейсЯ  к  нему,
уроду, трогала и как бы согревала его, черты дракона смЯгчались выражением
счастливого изумлениЯ. ‘озданный длЯ того, чтобы внушать ужас, он каким-то
чудом вызывал восторг и  обожание  светозарного  существа;  он,  чудовище,
чувствовал, что его любовно созерцает звезда.
   ѓуинплен и „еЯ составлЯли отличную пару; эти трогательно-нежные  сердца
боготворили друг друга. ѓнездо и две птички - такова была их историЯ.  Ћни
подчинились закону, общему длЯ всего мирозданиЯ, состоЯщему в  том,  чтобы
любить, искать и находить друг друга.
   ’аким образом, ненависть обманулась в  своих  расчетах.  Џреследователи
ѓуинплена, кто бы они ни были, загадочнаЯ вражда к нему, откуда бы она  ни
исходила, не достигли цели. …го хотели обречь на безысходное  отчаЯние,  а
сделали счастливым человеком.  …му  нанесли  рану,  которой  суждено  было
затЯнутьсЯ, его заранее обручили с той, котораЯ должна была пролить на нее
целительный бальзам; его скорбь должна была утешить та, котораЯ была  сама
воплощенной скорбью. ’иски палача незаметно превратились в  ласковую  руку
женщины. ѓуинплен был поистине ужасен, но не от природы; таким сделала его
рука человека; его надеЯлись сперва отлучить от семьи, если только у  него
была семьЯ, затем от всего человечества; еще  ребенком  его  превратили  в
развалину, но природа оживила  эту  развалину,  как  она  вообще  оживлЯет
развалины; в его одиночестве природа утешила его, как она  вообще  утешает
всех одиноких; природа всегда приходит на помощь  обездоленным;  там,  где
ощущаетсЯ недостаток во  всем,  она  отдает  всю  себЯ  безраздельно,  она
покрывает руины цветами и зеленью; длЯ камнЯ у нее есть плющ, длЯ человека
- любовь.
   ѓлубокое великодушие сокрытых сил природы.


        5. ‹Ђ‡“ђњ ‘ђ…„€ ЊђЂЉЂ

   ’ак жили друг другом эти два обездоленных  существа.  „ею  поддерживала
рука ѓуинплена, ѓуинплена - доверие „еи.
   ‘ирота опиралась на сироту. “род опекал калеку.
   „вое одиноких нашли друг друга.
   —увство  невыразимой   благодарности   переполнЯло   их   сердца.   Ћни
благодарили.
   Љого?
   ’аинственную бесконечность.
   —увствовать благодарность - вполне  достаточно.  “  благодарности  есть
крыльЯ, и она несетсЯ туда, куда нужно. ‚аша молитва лучше вас знает, куда
ей устремитьсЯ.
   ‘колько людей, думаЯ, что молЯтсЯ ћпитеру,  молились  €егове!  ‘кольким
верующим в амулеты внимает бесконечность!  ‘колько  атеистов  не  замечают
того, что их доброта и грусть - та же молитва, обращеннаЯ к богу!
   ѓуинплен и „еЯ чувствовали благодарность.
   “родство - это изгнание. ‘лепота - это бездна. €  вот  изгнанник  нашел
приют; бездна стала обитаема.
   ѓуинплен видел, как к нему по воле рока, точно сон  наЯву,  нисходит  в
потоках света прекрасное белое облако, принЯвшее образ женщины, лучезарное
видение, в котором бьетсЯ сердце, и этот призрак, почти облако и в  то  же
времЯ женщина, протЯгивает к нему объЯтиЯ, это  видение  целует  его,  это
сердце рветсЯ к нему; ѓуинплен забывал о  своем  уродстве,  чувствуЯ  себЯ
любимым; роза пожелала вступить в брак с гусеницей,  предугадываЯ  в  этой
гусенице восхитительную бабочку; ѓуинплен, существо отверженное,  оказалсЯ
избранником.
   €меть необходимое - в этом все. ѓуинплен имел необходимое  ему,  „еЯ  -
необходимое ей.
   “низительное  сознание   собственного   уродства   перестало   тЯготить
ѓуинплена, оно постепенно рассеивалось,  сменившись  другими  чувствами  -
упоением, восторгом, верою; а навстречу горькой беспомощности  слепой  „еи
протЯгивалась из окружавшей ее тьмы чьЯ-то рука.
   „ве скорби, поглотив одна другую,  вознеслись  в  идеальный  мир.  „вое
обездоленных взаимно признали друг друга.  „вое  ограбленных  соединились,
чтобы обогатить друг друга. Љаждого из них свЯзывало с другим то, чего  он
был лишен. —ем был беден один, тем был богат другой.  ‚  несчастье  одного
заключалось сокровище другого. Ќе будь „еЯ слепа,  разве  избрала  бы  она
ѓуинплена? Ќе будь ѓуинплен обезображен, разве он предпочел бы „ею  другим
девушкам? Ћна, вероЯтно, не полюбила бы урода, так же как и он -  увечную.
Љакое счастье длЯ „еи, что ѓуинплен  был  отвратителен!  ЉакаЯ  удача  длЯ
ѓуинплена,  что  „еЯ  была  слепа!  …сли  бы  не  горестное  сходство   их
неотвратимой жестокой участи, союз между ними был бы невозможен. ‚  основе
их любви лежала неодолимаЯ потребность друг в друге. ѓуинплен спасал  „ею,
„еЯ спасала ѓуинплена. ‘толкновение двух горестных судеб вызвало  взаимное
тЯготение. ќто было объЯтие двух существ, поглощенных пучиной. Ќет  ничего
более сближающего, более безнадежного, более упоительного.
   ѓуинплен постоЯнно думал:
   "—то бы сталось со мной без нее!"
   „еЯ постоЯнно думала:
   "—то бы сталось со мной без него!"
   „вое изгнанников обрели родину; два непоправимых, роковых  несчастьЯ  -
клеймо ѓуинплена и слепота „еи, соединив их, стали  длЯ  обоих  источником
глубокой радости. €м ничего не  надо  было,  кроме  их  близости,  они  не
представлЯли себе ничего вне ее: говорить  друг  с  другом  было  длЯ  них
наслаждением, находитьсЯ рЯдом - блаженством;  каждый  из  них  непрерывно
следил за малейшим душевным движением другого,  и  они  дошли  до  полного
единства мечтаний: одна и та же мысль возникала одновременно у обоих.  Џри
звуке шагов ѓуинплена „ее казалось, что она слышит поступь  божества.  Ћни
прижимались друг к другу в некоем звездном полумраке, полном  благоуханий,
блеска музыки, ослепительных архитектурных форм,  грез;  они  принадлежали
друг другу; они знали, что навсегда свЯзаны общими радостЯми и восторгами.
Ќичего не могло быть  более  странного,  чем  этот  рай,  созданный  двумЯ
осужденными на муку существами.
   Ћни были невыразимо счастливы.
   ‘вой ад они превратили в небесный рай: таково твое могущество, любовь!
   „еЯ слышала смех ѓуинплена; ѓуинплен видел улыбку „еи.
   ’ак  было  обретено  идеальное   блаженство,   было   воплощено   наЯву
совершенное  наслаждение  жизнью,  была  разрешена  таинственнаЯ  проблема
счастьЯ. € кем? „вумЯ обездоленными.
   „лЯ ѓуинплена „еЯ была олицетворенным сиЯнием.  „лЯ  „еи  ѓуинплен  был
олицетворенным присутствием высшего существа. ’акое присутствие - глубокаЯ
тайна, сообщающаЯ незримому божественные  свойства  и  порождающаЯ  другую
тайну - доверие. ‚о всех религиЯх одно лишь  доверие  непреложно,  но  его
вполне достаточно: безграничное существо, без которого верующие  не  могут
обойтись, пребывает невидимым, однако они чувствуют его.
   ѓуинплен был божеством „еи.
   €ногда, в порыве любви, она  опускалась  перед  ним  на  колени,  точно
прекраснаЯ жрица, поклонЯющаЯсЯ идолу в индийской пагоде.
   Џредставьте себе бездну и среди этой бездны светлый оазис, а в нем  два
изгнанные из жизни существа, ослепленные друг другом.
   Ќичто не могло быть чище этой любви. „еЯ не знала, что  такое  поцелуй,
хотЯ, быть может, и  желала  его,  ибо  слепота,  особенно  у  женщин,  не
исключает грез: как бы слепаЯ ни страшилась прикосновений неведомого,  она
не всегда избегает их. —то же касаетсЯ ѓуинплена, то  трепетнаЯ  молодость
делала его задумчивым: чем сильнее  он  чувствовал  себЯ  опьЯненным,  тем
застенчивее он становилсЯ; он мог бы себе позволить все  с  этой  подругой
детства, с этой девушкой, не ведавшей, что такое грех, так же как  она  не
знала, что такое свет, с этой слепой, котораЯ способна была видеть  только
одно - что она обожает его. Ќо он счел бы воровством  взЯть  то,  что  она
сама отдала бы ему; с  чувством  грустного  удовлетворениЯ  он  соглашалсЯ
любить ее лишь бесплотной любовью, и сознание  своего  уродства  приводило
его к еще более высокому целомудрию.
   ќти счастливцы жили в идеальном мире. ’ам, подобно небесным сферам, они
были супругами на расстоЯнии. Ћни обменивались  в  лазури  той  эманацией,
котораЯ а бесконечности есть притЯжение, а на земле - пол. Ћни дарили друг
другу поцелуи души.
   Ћни всегда жили общей жизнью и не мыслили себе  другой  жизни.  „етство
„еи совпало с отрочеством ѓуинплена. Ћни росли вместе.  „олгое  времЯ  они
спали в одной постели, так как  домик  на  колесах  представлЯл  собою  не
слишком просторную спальню. Ћни помещались на сундуке, а “рсус на полу,  -
таков был заведенный порЯдок. Џотом в один  прекрасный  день  -  „еЯ  была
тогда еще совсем ребенком - ѓуинплен почувствовал себЯ взрослым, и  в  нем
проснулсЯ стыд. Ћн сказал “рсусу: "џ тоже хочу спать на полу".  €  вечером
растЯнулсЯ на медвежьей шкуре, рЯдом со стариком. ’огда „еЯ  расплакалась.
Ћна  потребовала  к  себе  своего  соседа   по   постели.   Ќо   ѓуинплен,
взволнованный, так как в нем уже зарождалась любовь, настоЯл на  своем.  ‘
тех пор он спал на полу вместе с “рсусом. ‹етом, в теплые ночи, он спал на
дворе вместе с ѓомо. „ее минуло уже тринадцать лет, а она все еще не могла
примиритьсЯ с этим. —асто вечером она говорила: "ѓуинплен, поди ко мне:  Я
скорее засну". …й необходимо было чувствовать  подле  себЯ  ѓуинплена  длЯ
того, чтобы заснуть, и она засыпала спокойным  сном  невинности.  ‘ознание
наготы возникает лишь у того, кто видит себЯ нагим, поэтому „еЯ  не  знала
наготы. ЂркадскаЯ или таитЯнскаЯ невинность. Ѓлизость дикарки  „еи  делала
ѓуинплена нелюдимым. ‘лучалось, что „еЯ, уже почти взрослой девушкой, сидЯ
на постели в сорочке, спускавшейсЯ с  плеча  и  открывавшей  ее  уже  Ясно
обозначавшуюсЯ юную грудь, расчесывала волосы и настойчиво  звала  к  себе
ѓуинплена. ѓуинплен краснел, опускал глаза, не знал,  куда  спрЯтатьсЯ  от
этой невинной наготы, что-то бормотал, отворачивалсЯ,  пугалсЯ  и  уходил:
порожденный мраком „афнис обращалсЯ в бегство перед  погруженной  во  тьму
•лоей.
   ’акова была эта идиллиЯ, расцветшаЯ в столь трагической обстановке.
   “рсус говорил им:
   - ‹юбите друг друга, скоты вы этакие!


        6. “ђ‘“‘ ЌЂ‘’Ђ‚Ќ€Љ € “ђ‘“‘ ЋЏ…Љ“Ќ

   “рсус прибавлЯл:
   - ‘ыграю Я с ними на днЯх шутку. †еню их.
   “рсус излагал ѓуинплену теорию любви. Ћн говорил:
   - ‹юбовь! ‡наешь ли, как господь бог зажигает этот огонь?  Ћн  сближает
женщину и мужчину, а между ними  пристраивает  дьЯвола,  так  что  мужчина
наталкиваетсЯ на дьЯвола.  Ћдной  искры,  иными  словами,  одного  взглЯда
достаточно, чтобы все это запылало.
   - Њожно обойтись и без взглЯда, - отвечал ѓуинплен, думаЯ о „ее.
   “рсус возражал:
   - ЏростофилЯ! ђазве душам нужны глаза, чтобы смотреть друг на друга?
   €ногда “рсус бывал благодушен. Џорою ѓуинплен, терЯЯ голову от любви  к
„ее, становилсЯ мрачен и избегал  “рсуса,  как  свидетелЯ.  Ћднажды  “рсус
сказал ему:
   - Ѓа! Ќе стеснЯйсЯ. ‚любленный петух не прЯчетсЯ.
   - „а, но орел уходит от посторонних взоров, - ответил ѓуинплен.
   Ѓывало, что “рсус бормотал про себЯ:
   - Ѓлагоразумие требует вставить  несколько  палок  в  колеса  ‚енериной
колесницы. Њои голубки слишком горЯчо любЯт друг друга. ќто может привести
к нежелательным последствиЯм. Џредупредим пожар. “мерим пыл этих сердец.
   €, обращаЯсь к ѓуинплену, когда „еЯ спала,  и  к  „ее,  когда  внимание
ѓуинплена  было  чем-нибудь  отвлечено,  “рсус  прибегал  к  такого   рода
предостережениЯм:
   - „еЯ, тебе не следует слишком привЯзыватьсЯ к ѓуинплену.  †ить  другим
человеком опасно. ќгоизм - самаЯ надежнаЯ основа  счастьЯ.  Њужчины  легко
уходЯт из-под власти женщин. Љ тому  же  ѓуинплен  может  в  конце  концов
возгордитьсЯ. Ћн пользуетсЯ таким успехом! ’ы не представлЯешь себе, какой
он имеет успех!
   - ѓуинплен, такое несоответствие никуда не годитсЯ. —резмерное уродство
с одной  стороны  и  совершенство  красоты  с  другой  -  над  этим  стоит
призадуматьсЯ. “мерь свой пыл, мой мальчик. Ќе приходи в такой восторг  от
„еи. Ќеужели ты серьезно считаешь себЯ созданным длЯ нее?  Ќо  взглЯни  на
свое  собственное  безобразие  и  на  ее  совершенство.   Џодумай,   какое
расстоЯние отделЯет ее от тебЯ. “ нее есть все, у нашей „еи!  ЉакаЯ  белаЯ
кожа, какие волосы, какие губы - настоЯщаЯ землЯника! Ђ ее ножка! Ђ  руки!
Ћкруглость ее плеч восхитительна, ее лицо прекрасно. Љогда она ступает, от
нее исходит сиЯние. Ђ ее разумнаЯ речь, а ее чарующий голос!  €  при  всем
этом, подумай, ведь она  женщина.  Ћна  не  настолько  глупа,  чтобы  быть
ангелом. ќто - совершеннаЯ красота. Џодумай об этом и успокойсЯ.
   Ќо такие увещаниЯ только усиливали любовь  „еи  и  ѓуинплена,  и  “рсус
удивлЯлсЯ своей неудаче, подобно человеку, который говорил бы себе:
   - ‘траннаЯ вещь, сколько ни лью Я масла в огонь, никак его не погасить!
   †елал ли он погасить или хотЯ бы  только  охладить  их  сердечный  жар?
Љонечно, нет. …сли бы это  ему  удалось,  длЯ  него  это  было  бы  крайне
неприЯтным сюрпризом. ‚ глубине души эта любовь, бывшаЯ длЯ них  пламенем,
а длЯ него теплом, восхищала его.
   Ќо надо же  иногда  слегка  побранить  то,  что  нас  очаровывает.  ќто
брюзжанье и называют благоразумием.
   “рсус был длЯ ѓуинплена и „еи почти что и отцом и матерью.  ‚орча  себе
под нос, он вырастил их; поругиваЯ, вскормил их. ’ак как после усыновлениЯ
двух детей возок стал тЯжелее, “рсусу пришлось  чаще  впрЯгатьсЯ  рЯдом  с
ѓомо.
   ‘ледует заметить однако, что через несколько лет, когда  ѓуинплен  стал
почти взрослым, а “рсус  -  совсем  старым,  наступила  очередь  ѓуинплена
возить “рсуса.
   ЌаблюдаЯ за подрастающим ѓуинпленом, “рсус предрек уроду его будущее.
   - Ћ твоем богатстве позаботились, - сказал он ему.
   ‘емьЯ,  состоЯвшаЯ  из  старика,  двух  детей  и   волка,   странствуЯ,
сплачивалась все тесней и тесней.
   ’акаЯ бродЯчаЯ жизнь не помешала воспитанию  детей.  "‘китатьсЯ  -  это
расти",  -  говорил  обыкновенно  “рсус.  ’ак  как   ѓуинплен   был   Явно
предназначен длЯ того, чтобы его "показывали на Ярмарках", “рсус сделал из
него хорошего  фиглЯра,  вкладываЯ  при  этом  в  своего  ученика  все  те
премудрости, которые только тот смог воспринЯть. €ногда, глЯдЯ в  упор  на
чудовищную маску ѓуинплена, он бормотал: "„а, начато было совсем неплохо".
€  он  стремилсЯ  завершить   начатое,   дополнЯЯ   воспитание   ѓуинплена
разнообразными философскими и научными познаниЯми.
   Ќередко повторЯл он ѓуинплену:
   - Ѓудь философом. Ѓыть мудрым -  значит  быть  неуЯзвимым.  ‚зглЯни  на
менЯ, Я никогда не плакал. Ђ все потому, что Я мудрец. Ќеужели ты думаешь,
что если бы Я захотел, у менЯ не нашлось бы повода поплакать?
   ‚ монологах, которым внимал только волк, “рсус говорил:
   - ѓуинплена Я научил всему, в том числе и латыни, „ею же - ничему,  ибо
музыка в счет не идет.
   Ћн выучил их обоих петь. ‘ам он недурно играл  на  маленькой  старинной
флейте, а также на рылЯх, которые  хроника  Ѓертрана  „югесклена  называет
"инструментом нищих" и изобретение которых послужило  толчком  к  развитию
симфонической музыки. ќти концерты привлекали публику. “рсус показывал  ей
свои многострунные рыли и поЯснЯл:
   - Џо-латыни это называетсЯ organistrum.
   Ћн обучил „ею и ѓуинплена пению по методе ЋрфеЯ и ќгидиЯ Ѓеншуа. Ќе раз
прерывал он свои уроки восторженным возгласом:
   - Ћрфей - певец ѓреции! Ѓеншуа - певец Џикардии!
   ќта  сложнаЯ  система  тщательного  воспитаниЯ  все  же  не   настолько
поглощала досуг детей, чтобы помешать им любить друг друга.  Ћни  выросли,
соединив свои сердца, подобно тому как два  посаженные  рЯдом  деревца  со
временем соединЯют свои ветви.
   - ‚се равно, - бормотал “рсус, - Я их поженю.
   € брюзжал про себЯ:
   - Ќадоели они мне со своей любовью.
   Џрошлого, даже того, о котором они могли помнить,  не  существовало  ни
длЯ ѓуинплена, ни длЯ „еи. Ћни знали о  нем  только  то,  что  им  сообщил
“рсус. Ћни звали “рсуса отцом.
   “ ѓуинплена сохранилось лишь одно воспоминание раннего  детства:  нечто
вроде вереницы демонов, пронесшихсЯ над его  колыбелью.  “  него  осталось
впечатление, будто чьи-то уродливые ноги топтали его в темноте. Ѓыло ли то
нарочно или случайно, этого он не  знал.  џсно  до  малейших  подробностей
помнил ѓуинплен  только  трагические  происшествиЯ  ночи,  в  которую  его
покинули на берегу морЯ. Ќо в ту ночь он  нашел  малютку  „ею  -  находка,
превратившаЯ длЯ него страшную ночь в лучезарный день.
   ЏамЯть у „еи была окутана еще более густым туманом, чем у ѓуинплена,  и
в этом сумраке все исчезало. Ћна  смутно  помнила  свою  мать  как  что-то
холодное. ‚идела ли она когда-нибудь солнце? Ѓыть может. Ћна напрЯгала все
усилиЯ, чтобы оживить пустоту,  оставшуюсЯ  позади  ее.  ‘олнце?  —то  это
такое? …й смутно припоминалось что-то Яркое  и  теплое;  его  место  занЯл
теперь  ѓуинплен.  Ћни  говорили  друг  с  другом  шепотом.  Ќет  никакого
сомнениЯ, что воркование - самое важное занЯтие  на  свете.  „еЯ  говорила
ѓуинплену:
   - ‘вет - это твой голос.
   Ћднажды ѓуинплен, увидев сквозь кисейный рукав плечо „еи и  не  устоЯв,
прикоснулсЯ к нему губами. Ѓезобразный рот и  такой  чистый  поцелуй.  „еЯ
почувствовала величайшее  блаженство.  …е  щеки  зарделись  румЯнцем,  Џод
поцелуем  чудовища  зарЯ  занЯлась  на  этом  погруженном  в  вечную  тьму
прекрасном челе. Ђ ѓуинплен задохнулсЯ от чего-то, похожего на ужас, и  не
мог удержатьсЯ, чтобы не взглЯнуть на райское видение - на белизну  груди,
приоткрытой распахнувшейсЯ косынкой.
   „еЯ поднЯла рукав и, протЯнув ѓуинплену  обнаженную  выше  локтЯ  руку,
сказала:
   - …ще!
   ѓуинплен спассЯ тем, что обратилсЯ в бегство.
   Ќа следующий день игра возобновилась - правда, с некоторыми вариантами.
‚осхитительное погружение в сладостную бездну, именуемую любовью.
   ќто и есть те радости,  на  которые  господь  бог  в  качестве  старого
философа взирает с улыбкой.


        7. ‘‹…ЏЋ’Ђ „Ђ…’ “ђЋЉ€ џ‘ЌЋ‚€„…Ќ€џ

   Џорою ѓуинплен упрекал себЯ. …го счастье вызывало  в  нем  нечто  вроде
угрызений совести. …му казалось, что, позволЯЯ любить себЯ  этой  девушке,
котораЯ не может его видеть, он обманывает ее. —то сказала бы она, если бы
ее глаза внезапно прозрели? Љакое отвращение почувствовала бы она к  тому,
что так ее привлекает! Љак отпрЯнула бы она от своего  страшного  магнита!
Љак вскрикнула бы! Љак закрыла бы лицо руками!  Љак  стремительно  убежала
бы! ’Ягостные сомнениЯ терзали его. Ћн говорил себе, что он, чудовище,  не
имеет права на любовь. ѓидра,  боготворимаЯ  светилом!  Ћн  считал  долгом
открыть истину этой слепой звезде.
   Ћднажды он сказал „ее:
   - ‡наешь, Я очень некрасив.
   - џ знаю, что ты прекрасен, - ответила она.
   Ћн продолжал:
   - Љогда ты слышишь, как все  смеютсЯ,  знай,  что  смеютсЯ  надо  мной,
потому что Я уродлив.
   - џ люблю тебЯ, - сказала „еЯ.
   €, помолчав, прибавила:
   - џ умирала, ты вернул менЯ к жизни. Љогда ты здесь, Я ощущаю  рЯдом  с
собою небо. „ай мне свою руку: Я хочу коснутьсЯ бога!
   €х руки, найдЯ одна другую, соединились. Ћба  не  проронили  больше  ни
слова; они молчали от полноты взаимной любви.
   “рсус, нахмурившись, слушал этот разговор. Ќа другое  утро,  когда  они
сошлись все трое, он сказал:
   - „а ведь и „еЯ тоже некрасива.
   ќта фраза не достигла своей цели. „еЯ и  ѓуинплен  пропустили  ее  мимо
ушей. Џоглощенные друг другом, они  редко  вникали  в  сущность  изречений
“рсуса. Њудрость философа пропадала даром.
   Ћднако  в  этот  раз  предостерегающее  замечание  “рсуса:  "„еЯ   тоже
некрасива" изобличало в этом книжном  человеке  известное  знание  женщин.
Ќесомненно, ѓуинплен, сказав правду, допустил  тем  самым  неосторожность.
‘казать всЯкой другой женщине, всЯкой другой слепой, кроме „еи:  "џ  очень
некрасив собою", - было опасно. Ѓыть слепой  и  сверх  того  влюбленной  -
значит  быть  слепой  вдвойне.  ‚  таком  состоЯнии  с   особенной   силой
пробуждаетсЯ мечтательность. €ллюзиЯ - насущный хлеб мечты; отнЯть у любви
иллюзию - все равно что лишить ее пищи. „лЯ возникновениЯ любви необходимо
восхищение как душой, так и телом. Љроме того, никогда не следует говорить
женщине ничего такого,  что  ей  трудно  понЯть.  Ћна  начинает  над  этим
задумыватьсЯ,  и  нередко  мысли  ее  принимают  дурной  оборот.   ‡агадка
разрушает цельность мечты. ЏотрЯсение,  вызванное  неосторожно  оброненным
словом, влечет за собою глубокую трещину в том, что уже  срослось.  €ногда
случаетсЯ, неизвестно даже как, что под влиЯнием случайно брошенной  фразы
сердце незаметно длЯ самого  себЯ  постепенно  пустеет.  ‹юбЯщее  существо
замечает, что уровень его счастьЯ понизилсЯ.  Ќет  ничего  страшнее  этого
медленного исчезновениЯ счастьЯ сквозь стенки треснувшего сосуда.
   Љ счастью, „еЯ была вылеплена совсем из другой глины и резко отличалась
от прочих женщин. ќто была редкаЯ натура. •рупким было только тело, но  не
сердце „еи. Ћсновой ее существа было божественное постоЯнство в любви.
   ‚сЯ работа мысли, вызваннаЯ в ней словами  ѓуинплена,  свелась  лишь  к
тому, что однажды она затеЯла с ним такой разговор:
   - Ѓыть некрасивым - что это значит? ќто значит причинЯть кому-либо зло.
ѓуинплен делает только добро, значит, он прекрасен.
   ‡атем все в той же форме вопросов, котораЯ свойственна обычно  детЯм  и
слепым, она продолжала:
   - ‚идеть? —то называете вы, зрЯчие, этим словом? џ не вижу, а  Я  знаю;
ЋказываетсЯ, видеть - значит многое терЯть.
   - —то ты хочешь этим сказать? - спросил ѓуинплен.
   „еЯ ответила:
   - ‡рение скрывает истину.
   - Ќет, - сказал ѓуинплен.
   - ‘крывает! - возразила „еЯ, - если ты говоришь, что ты некрасив.
   € после минутного раздумьЯ прибавила!
   - Ћбманщик!
   ѓуинплену оставалось только радоватьсЯ: он призналсЯ, ему не  поверили.
…го совесть была теперь спокойна, любовь - тоже.
   ’ак дожили они до той поры,  когда  „ее  исполнилось  шестнадцать  лет;
ѓуинплену шел двадцать пЯтый год.
   ‘о  днЯ  своей  первой  встречи  они,  как  принЯто  говорить   теперь,
"нисколько не продвинулись вперед". „аже пошли назад. €бо читатель помнит,
что они уже провели свою брачную ночь, когда „ее было  девЯть  месЯцев,  а
ѓуинплену десЯть лет.  ‚  их  любви  как  бы  нашло  свое  продолжение  их
безгрешное детство. ’ак иногда запоздалый  соловей  продолжает  петь  свою
ночную песню и после того, как занЯлась зарЯ.
   €х ласки не шли дальше пожатиЯ рук. €зредка ѓуинплен слегка  прикасалсЯ
губами к  обнаженному  плечу  „еи.  €м  достаточно  было  этого  невинного
любовного наслаждениЯ.
   „вадцать четыре года, шестнадцать лет. € вот однажды  утром  “рсус,  не
оставивший своего намерениЯ "сыграть с ними шутку", объЯвил им:
   - Ќа днЯх вам придетсЯ выбрать себе вероисповедание.
   - ‡ачем? - спросил ѓуинплен.
   - —тобы поженитьсЯ.
   - „а ведь мы уже женаты, - ответила „еЯ.
   Ћна не понимала, что можно быть в большей мере мужем и женой, чем они.
   ќта чистота желаний, это наивное упоение двух душ, не ищущих ничего  за
пределами настоЯщего, это безбрачие, принимаемое за супружескую  жизнь,  в
сущности даже нравились “рсусу. …сли он прохаживалсЯ на этот счет, то лишь
потому,  что  нужно  же  было  побрюзжать.  Ќо   как-человек,   обладавший
медицинскими познаниЯми, он находил „ею если не слишком юной, то во всЯком
случае слишком хрупкой и слишком слабой длЯ того, что он называл "плотским
браком".
   ќто никогда не будет поздно.
   Љ тому же разве не были они уже супругами?  …сли  существует  на  свете
нерасторжимаЯ свЯзь, то не в союзе ли ѓуинплена и „еи? ќтот чудесный  союз
был порожден несчастьем, бросившим их в  объЯтиЯ  друг  друга.  €,  словно
одних этих уз было  недостаточно,  к  несчастью  присоединилась,  обвилась
вокруг него, срослась с ним еще и любовь. ЉакаЯ сила в состоЯнии разорвать
железную цепь, скрепленную узлом из цветов?
   Љонечно, разлучить эту чету было невозможно.
   „еЯ обладала  красотой,  ѓуинплен  -  зрением.  Љаждый  из  них  принес
приданое.  Ћни  составлЯли  не  просто  чету,   они   составлЯли   отлично
подобранную пару, которую разделЯла только свЯщеннаЯ преграда невинности.
   Ћднако, как ни старалсЯ ѓуинплен  жить  одними  мечтами,  ограничиваЯсь
только созерцанием „еи и духовной любовью к ней, он все-таки был мужчиной.
‚лиЯниЯ роковых законов устранить нельзЯ. Љак и  все  в  природе,  он  был
подвержен таинственному брожению заложенных в него сил,  происходЯщему  по
воле создателЯ. Џорою, во времЯ  представлений,  он  невольно  смотрел  на
женщин, находившихсЯ в толпе, но тотчас же отводил от них ищущий взглЯд  и
торопилсЯ уйти со смутным чувством раскаЯниЯ.
   Џрибавим, что он не  встречал  поощрениЯ.  Ќа  лицах  всех  женщин,  на
которых он смотрел, он читал отвращение, антипатию, гадливость. Ѓыло Ясно,
что,  кроме  „еи,  ни  одна  женщина  не  могла  ему   принадлежать.   ќто
способствовало его раскаЯнию.


        8. Ќ… ’Ћ‹њЉЋ ‘—Ђ‘’њ…, ЌЋ € Ѓ‹ЂѓЋ„…Ќ‘’‚€…

   ‘колько правды заключено  в  сказках!  †гучее  прикосновение  незримого
дьЯвола - это угрызение совести за дурную мысль.
   “ ѓуинплена дурных мыслей не возникало, и  поэтому  совесть  не  мучила
его. Ќо по временам он чувствовал какое-то недовольство собой.
   ‘мутный голос совести.
   —то это было? Ќичего.
   ‘частье ѓуинплена и „еи было полным. € теперь они даже не были бедны.
   Њежду 1689 и 1704 годом в их положении произошла перемена.
   ‘лучалось иногда в 1704 году, что в тот или иной городок побережьЯ  под
вечер  въезжал  тЯжелый,  громоздкий  фургон,  запрЯженный  парой  сильных
лошадей. ”ургон напоминал опрокинутый  и  поставленный  на  четыре  колеса
корпус судна: киль вместо крыши и палуба  вместо  пола.  Љолеса  все  были
одинакового размера и величиной с колеса ломовой  телеги.  Љолеса,  дышло,
фургон - все  было  выкрашено  в  зеленый  цвет  с  постепенным  переходом
оттенков: от бутылочно-зеленого на колесах до Ярко-зеленого на крыше. ќтот
зеленый цвет в конце концов заставил обратить внимание на колымагу, и  она
получила известность на Ярмарках: ее  стали  называть  "‡еленый  Ящик".  ‚
"‡еленом Ящике" было всего лишь два окна, по одному на каждом конце; сзади
находилась дверь с откидной лесенкой. €з трубы,  торчавшей  над  крышей  и
выкрашенной, как и все остальное, в зеленый цвет, шел  дым.  ‘тенки  этого
дома на колесах всегда были покрыты свежим лаком и чисто вымыты.  ‚переди,
на козлах, сообщавшихсЯ с внутренностью фургона  посредством  окна  вместо
двери, над крупами лошадей, рЯдом со стариком,  державшим  в  руке  вожжи,
сидели две цыганки, одетые богинЯми, и трубили в трубы. ѓорожане,  разинув
рты, смотрели на эту большую колымагу, важно переваливавшуюсЯ  с  боку  на
бок, и толковали о ней.
   Џрежний  балаган  “рсуса  уступил  место   более   усовершенствованному
сооружению и превратилсЯ в настоЯщий театр. Ќа  цепи  под  колымагой  было
привЯзано какое-то странное существо - не то собака, не то волк.  ќто  был
ѓомо.
   ‘тарик, правивший лошадьми, был не кто иной, как наш философ.
   —ем же было вызвано такое  превращение  жалкой  повозки  в  олимпийскую
колесницу?
   ’ем, что ѓуинплен стал знаменитостью.
   “рсус проЯвил настоЯщее чутье того,  что  у  людей  считаетсЯ  успехом,
когда сказал ѓуинплену:
   - Ћ твоем богатстве позаботились!
   Љак помнЯт читатели, “рсус сделал ѓуинплена своим учеником. Ќеизвестные
люди обработали лицо ребенка. Ћн же обработал его ум и постаралсЯ  вложить
под эту столь удачно сделанную личину возможно больший  запас  мысли.  Љак
только подросший мальчик показалсЯ ему  годным  длЯ  роли  комедианта,  он
вывел его на сцену,  то  есть  на  подмостки  перед  балаганом.  ЏоЯвление
ѓуинплена произвело необычайное впечатление. ‡рители  сразу  же  пришли  в
восторг. Ќикто еще никогда не видел ничего похожего на  эту  поразительную
маску смеха. Ќикто не знал, каким способом было достигнуто это чудо:  одни
считали этот смех, заражавший  всех  окружающих,  естественным,  другие  -
искусственным;  действительность   обрастала   догадками,   и   всюду   на
перекрестках дорог, на площадЯх,  на  Ярмарках,  на  праздничных  гулЯньЯх
толпа стремилась  взглЯнуть  на  ѓуинплена.  ЃлагодарЯ  этому  "блестЯщему
аттракциону" в тощий кошелек бродЯчих  фиглЯров  сначала  полились  дождем
лиары, затем су и, наконец, шиллинги. Ќасытив любопытство публики в  одном
месте, возок переезжал в другое. „лЯ камнЯ не велик прок -  перекатыватьсЯ
с места на место, но домик на колесах от таких странствий богател. €  вот,
по мере того как шли годы, а ѓуинплен, кочевавший из города в город, мужал
и становилсЯ  все  безобразнее,  пришло,  наконец,  предсказанное  “рсусом
богатство.
   - Љакую услугу оказали тебе, сынок! - говаривал “рсус.
   ќто "богатство" позволило  “рсусу,  руководившему  успехами  ѓуинплена,
соорудить такую колымагу, о которой он  всегда  мечтал,  то  есть  фургон,
достаточно просторный, чтобы вместить в себе  театр,  -  настоЯщий  театр,
сеЯтель благотворных семЯн науки и искусства на всех  перекрестках.  ‘верх
того, “рсус получил возможность присоединить к труппе, состоЯвшей из него,
ѓомо, ѓуинплена и „еи, пару лошадей и двух женщин, исполнЯвших, как мы уже
сказали, роли богинь и обЯзанности служанок. ‚  те  времена  длЯ  балагана
фиглЯров было полезно иметь мифологическую вывеску.
   - Њы - странствующий храм, - говаривал “рсус.
   „ве цыганки, подобранные философом в пестрой толпе, кочующей по городам
и местечкам, были молоды и некрасивы; одна, по  воле  “рсуса,  носила  имЯ
”ебы, другаЯ  -  ‚енеры,  или  -  поскольку  необходимо  сообразоватьсЯ  с
английским произношением - ”иби и ‚инос.
   ”еба стрЯпала, а ‚енера убирала храм искусства.
   Љроме того, в дни представлений они одевали „ею.
   ‡а исключением тех моментов,  когда  фиглЯры,  также  как  и  государи,
"показываютсЯ народу", „еЯ, подобно ”иби  и  ‚инос,  носила  флорентийскую
юбку из цветной набойки и короткую кофту без  рукавов.  “рсус  и  ѓуинплен
носили мужские безрукавки, кожаные штаны и  высокие  сапоги,  какие  носЯт
матросы на военных судах. ѓуинплен, кроме того, надевал длЯ  работы  и  во
времЯ гимнастических упражнений еще  и  кожаный  нагрудник.  Ћн  ходил  за
лошадьми. —то касаетсЯ “рсуса и ѓомо, то они заботились друг о друге сами.
   „еЯ настолько привыкла к "‡еленому Ящику",  что  расхаживала  в  нем  с
уверенностью зрЯчего человека.
   …сли бы чей-либо глаз,  заинтересовавшись  внутренним  расположением  и
устройством этого странствующего дома, заглЯнул в него, он  заметил  бы  в
одном из его углов прикрепленную к стене прежнюю повозку “рсуса,  вышедшую
в отставку, доживавшую свой век на покое и  избавленную  от  необходимости
трЯстись по дорогам, так же как  ѓомо,  который  был  теперь  избавлен  от
необходимости тащить возок.
   ќта развалина, загнаннаЯ в  самый  конец  фургона,  направо  от  двери,
служила “рсусу и ѓуинплену спальней и актерской уборной. ‚ ней  помещались
теперь два ложа и наискосок от них - кухнЯ.
   „аже  на  корабле  трудно  было  бы  встретить   более   обдуманное   и
целесообразное расположение предметов, чем внутри "‡еленого Ящика". ‚се  в
нем было на своем месте, точно предусмотрено, заранее рассчитано.
   ”ургон, разгороженный тонкими переборками, состоЯл из  трех  отделений,
которые сообщались между собою завешенными материей проемами  без  дверей.
‡аднее отделение  занимали  мужчины,  переднее  -  женщины,  среднее  было
театром. Њузыкальные инструменты и  все  приспособлениЯ,  необходимые  длЯ
спектаклей, хранились в кухне. Ќа помосте, под  самой  крышей,  помещались
декорации; приподнЯв трап, устроенный в этом помосте, можно  было  увидеть
лампы, предназначенные длЯ "магических и световых эффектов".
   ќтими "магическими эффектами" вдохновенно  распорЯжалсЯ  “рсус.  Ћн  же
сочинЯл пьесы.
   Ћн обладал самыми разнородными  талантами;  он  показывал  удивительные
фокусы. Џомимо того, что  он  подражал  всевозможным  голосам,  проделывал
самые неожиданные штуки, посредством игры света и тени  вызывал  внезапное
поЯвление на стене огненных цифр и слов - любых,  по  желанию  публики,  и
исчезновение в полумраке разных фигур, - он  удивлЯл  зрителей  множеством
других диковинных вещей, между  тем  как  сам,  совершенно  равнодушный  к
изъЯвлениЯм восторга, казалось был погружен в глубокое раздумье.
   Ћднажды ѓуинплен сказал ему:
   - Ћтец, вы похожи на волшебника!
   “рсус ответил:
   - Ђ что же, может быть Я действительно волшебник.
   "‡еленый  Ящик",  сооруженный  по  искусным   чертежам   “рсуса,   имел
остроумное приспособление: всЯ среднЯЯ часть левой стенки  фургона,  между
передними и задними колесами, была укреплена  на  шарнирах,  и  с  помощью
цепей и блоков ее по желанию можно было опустить, как  подъемный  мост.  Ђ
когда  ее  откидывали,  три  подпорки  на  петлЯх,   принЯв   вертикальное
положение, опускались под  прЯмым  углом  к  земле,  как  ножки  стола,  и
поддерживали стенку фургона, превращенную в театральные  подмостки.  Џеред
зрителЯми  возникала  сцена,  длЯ   которой   откинутаЯ   стенка   служила
авансценой.  Ћтверстие   это,   по   словам   пуританских   проповедников,
проходивших мимо и в ужасе  отворачивавшихсЯ  от  него,  напоминало  собой
точь-в-точь  вход  в  ад.  ‚ероЯтно,  именно  за   такое   неблагочестивое
изобретение ‘олон присудил ”есписа к палочным ударам.
   ‚прочем, изобретение ”есписа оказалось долговечнее, чем принЯто думать.
’еатр-фургон существует и поныне. €менно на таких  кочующих  подмостках  в
шестнадцатом и в семнадцатом столетиЯх в Ђнглии ставили баллады  и  балеты
Ђмнера и Џилкингтона, во ”ранции - пасторали †ильбера Љолена, во  ”ландрии
на Ярмарках - двойные хоры Љлимента, прозванного лже-папой, в  ѓермании  -
"Ђдама и …ву"  ’ейлЯ,  в  €талии  -  венецианские  интермедии  Ђнимучча  и
Љафоссиса,  сильвы   „жезуальдо,   принца   ‚енузского,   "‘атиры"   ‹ауры
ѓвидиччони, "ЋтчаЯние ”иллена" и "‘мерть “голино" ‚инченцо  ѓалилеЯ,  отца
астронома, причем ‚инченцо ѓалилей сам пел свои произведениЯ, аккомпанируЯ
себе на виоле-да-гамба; а также  все  первые  опыты  итальЯнских  опер,  в
которых с 1580 года свободное вдохновение вытеснЯло мадригальный жанр.
   ”ургон, окрашенный в цвет надежды и перевозивший “рсуса и ѓуинплена  со
всем их достоЯнием, с ”иби и ‚инос, трубившими на козлах, как две вестницы
славы, входил в состав великой  бродЯчей  литературной  семьи:  ”еспис  не
отверг бы “рсуса, так же как Љонгрив не отверг бы ѓуинплена.
   Џриехав в  город  или  деревню,  “рсус  в  промежутках  между  трубными
призывами ”иби и ‚инос давал поЯснениЯ к их музыке.
   - ќто - грегорианскаЯ симфониЯ! - восклицал он.  -  ѓраждане  горожане,
грегорианские канонические напевы, ЯвившиесЯ таким крупным  шагом  вперед,
столкнулись  в  €талии  с  амброзианским  каноном,  а  в   €спании   -   с
мозарабическим и восторжествовали над ними с большим трудом.
   Џосле  этого  "‡еленый  Ящик"  останавливалсЯ   где-нибудь   в   месте,
облюбованном   “рсусом;   вечером   стенка-авансцена   опускалась,   театр
открывалсЯ, и представление начиналось.
   „екорации "‡еленого Ящика" изображали пейзаж,  написанный  “рсусом,  не
знавшим живописи, вследствие чего, в случае надобности, пейзаж мог сойти и
за подземелье.
   ‡анавес сшит был из квадратных шелковых лоскутьев Ярких цветов.
   Џублика помещалась под открытым небом,  располагаЯсь  полукругом  перед
подмостками, на улице или на площади, под солнцем, под  проливным  дождем,
вследствие чего дождь  длЯ  тогдашних  театров  был  Явлением  куда  более
разорительным,  чем  длЯ   нынешних.   …сли   только   была   возможность,
представлениЯ давались во дворах гостиниц,  и  тогда  оказывалось  столько
Ярусов лож, сколько в здании было этажей.  ‚  таких  случаЯх  театр  более
походил на закрытое помещение, и публика платила за места дороже.
   “рсус принимал участие во всем: в сочинении пьесы, в ее  исполнении,  в
оркестре.  ‚инос  играла  на  деревЯнных  цимбалах,  мастерски  ударЯЯ  по
клавишам палочками, а ”иби пощипывала струны инструмента,  представлЯвшего
собою  разновидность  гитары.  ‚олк  тоже  был  привлечен  к   делу.   …го
окончательно ввели в состав труппы, и при  случае  он  исполнЯл  небольшие
роли. Љогда “рсус и  ѓомо  поЯвлЯлись  рЯдом  на  сцене,  “рсус  в  плотно
облегавшей его медвежьей шкуре, а ѓомо в своей  собственной  волчьей,  еще
лучше пригнанной к нему, зрители нередко затруднЯлись определить,  кто  же
из этих двух существ настоЯщий зверь; это льстило “рсусу.


        9. ‘“ЊЂ‘ЃђЋ„‘’‚Ћ, ЉЋ’ЋђЋ… ‹ћ„€ Ѓ…‡ ‚Љ“‘Ђ ЌЂ‡›‚Ђћ’ ЏЋќ‡€…‰

   Џьесы  “рсуса  представлЯли  собой  интерлюдии  -  литературный   жанр,
несколько вышедший из моды в наше времЯ. Ћдна из этих пьес, не дошедшаЯ до
нас, называлась "Ursus rursus" ["Њедведь наизнанку" (лат.)].  Џо-видимому,
“рсус исполнЯл в ней главную роль. Њнимый уход со сцены и сразу  же  вслед
за ним новое, эффектное поЯвление главного действующего лица - таков, судЯ
по всему, был скромный и похвальный сюжет этой пьесы.
   €нтерлюдии  “рсуса,  как  видит  читатель,  носили   иногда   латинские
названиЯ, стихи же в них нередко были на испанском Языке. €спанские  стихи
“рсуса были рифмованные, как почти все кастильские  сонеты  того  времени.
Џублику  это  не  смущало.  ‚  ту  эпоху  испанский  Язык   был   довольно
распространен, и английские морЯки  говорили  на  кастильском  наречии  не
менее свободно, чем римские солдаты на карфагенском. Џочитайте  Џлавта.  Љ
тому же в театре, как и во времЯ обедни, латинский Язык  или  какой-нибудь
другой, столь же непонЯтный аудитории,  не  ЯвлЯлсЯ  ни  длЯ  кого  камнем
преткновениЯ. —ужую речь весело сопровождали  знакомыми  словами.  ќто,  в
частности, помогало нашей старой галльской ”ранции быть набожной. Ќа голос
"Immolatus" ["‡акланный агнец" (лат.)] верующие  пели  в  церкви  "„авайте
веселитьсЯ", а на голос "Sanctus" ["‘вЯт господь" (лат.)] - "Џоцелуй менЯ,
дружок". Џонадобилось  особое  постановление  ’ридентского  собора,  чтобы
положить конец таким вольностЯм.
   “рсус сочинил специально длЯ ѓуинплена интерлюдию,  которой  был  очень
доволен. ќто было его лучшее произведение. Ћн вложил в него всю свою душу.
‚ыразить всего себЯ в своем творении - существует ли большее торжество длЯ
творца? †аба,  производЯщаЯ  на  свет  другую  жабу,  создает  шедевр.  ‚ы
сомневаетесь? Џопытайтесь сделать то же.
   ќту интерлюдию  “рсус  тщательно  отделывал,  стараЯсь  довести  ее  до
совершенства. …го детище носило название: "Џобежденный хаос".
   ‚от содержание пьесы.
   Ќочь. ђаздвигалсЯ занавес, и толпа, теснившаЯсЯ перед "‡еленым Ящиком",
сначала не видела ничего кроме темноты. ‚ этом непроглЯдном мраке  ползали
по земле три еле различимые  фигуры  -  волк,  медведь  и  человек.  ‚олка
изображал волк, медведЯ - “рсус, человека - ѓуинплен. ‚олк и медведь  были
воплощением  грубых  сил   природы,   бессознательных   влечений,   дикого
невежества; оба они набрасывались на ѓуинплена; это был хаос, боровшийсЯ с
человеком. ‹иц их не было видно. ѓуинплен отбивалсЯ, закутанный  в  саван,
лицо его было закрыто густыми длинными волосами. Љ тому же все кругом было
объЯто мраком. Њедведь ревел, волк скрежетал зубами, человек кричал. ‡вери
одолевали, он погибал, он  молил  о  помощи,  о  поддержке,