 ’ом-„жим-„жек? - вырвалось  у  ѓуинплена,  не  проронившего  до  этой
минуты ни слова.
   ‚се были поражены. Ќаступило молчание. € в этой тишине  вдруг  раздалсЯ
тихий голос „еи:
   - ЌельзЯ ли больше не пускать сюда эту женщину?


        8. Џђ€‡ЌЂЉ€ Ћ’ђЂ‚‹…Ќ€џ

   "Џризрак" больше не возвращалсЯ.
   Ћн не вернулсЯ в ложу, но снова возник в душе ѓуинплена.
   ѓуинплен был в некотором смЯтении.
   …му показалось, что он впервые в жизни увидал женщину.
   €,  сразу  же  отдавшись  необычным  грезам,  он  наполовину   совершил
грехопадение. Ќадо остерегатьсЯ,  грез,  овладевающих  нами  против  нашей
воли. Њечта обладает таинственностью и неуловимостью аромата. Џо отношению
к мысли она - то же, что благоухание  туберозы.  Џорою  она  одурманивает,
словно Ядовитый аромат, и проникает в мысли, словно  угар.  ѓрезами  можно
отравитьсЯ так же, как цветами. “поительное самоубийство, восхитительное и
ужасное!
   „урные мысли - самоубийство души. ‚ них-то и заключаетсЯ отрава.  Њечта
привлекает вас, обольщает,  заманивает,  затЯгивает  в  свои  сети,  затем
превращает вас в своего сообщника: она делает вас  соучастником  в  обмане
совести. Ћна одурманивает, а потом развращает. Ћ ней можно сказать то  же,
что об азартной игре. ‘перва человек бывает жертвой  мошенничества,  затем
начинает плутовать сам.
   ѓуинплен предалсЯ мечтам.
   Ћн никогда не видел †енщины.
   Ћн видел лишь тень ее в женщинах простонародьЯ и видел душу ее в „ее.
   ’еперь он увидел настоЯщую женщину.
   Ћн увидел теплую, нежную кожу, под которой чувствовалось биение  пылкой
крови; очертаниЯ тела, пленЯющие четкостью  мрамора  и  плавными  изгибами
волны; высокомерно-бесстрастное лицо, выражающее одновременно и  призыв  и
отказ, лицо с ослепительно прекрасными чертами;  волосы,  точно  озаренные
отблеском пожара; изЯщество нарЯда,  пробуждающего  трепет  сладострастиЯ;
обольстительную  полунаготу;  надменное  желание  воспламенЯть  вожделениЯ
завороженной толпы, но  только  издали;  неотразимое  кокетство;  влекущую
неприступность; искушение, идущее рука  об  руку  с  предвидением  гибели;
обещание чувствам и угрозу рассудку; сложное чувство тревоги,  порожденное
страстным влечением и страхом. Ћн только что видел все это. Ћн только  что
видел женщину.
   ’о, что он только что видел, было и больше и меньше,  чем  женщина.  ’о
была  влекущаЯ  женскаЯ  плоть  -  и  в  то  же   времЯ   богинЯ   Ћлимпа.
ЋлицетвореннаЯ чувственность и красота небожительницы.
   …му воочию предстала тайна пола.
   € где? ‡а пределами досЯгаемого.
   ‚ бесконечном отдалении от него.
   ЉакаЯ насмешка судьбы: душу, эту небесную сущность, он держал в  руках,
она принадлежала ему, - это была „еЯ; женскую плоть, эту сущность  земную,
он только видел издали, на недосЯгаемой высоте, - это была та женщина.
   ѓерцогинЯ!
   "Ѓольше, чем богинЯ", - так сказал о ней “рсус.
   ЉакаЯ высота!
   „аже в мечтах было бы страшно взобратьсЯ на такую крутизну.
   Ќеужели он так безрассуден, что думает об этой незнакомке? Ћн  старалсЯ
побороть эти чары.
   Ћн вспоминал все, что рассказывал ему “рсус о жизни этих высоких, почти
царственных особ; разглагольствованиЯ философа, казавшиесЯ ему до сих  пор
не заслуживающими вниманиЯ, теперь становились вехами его  размышлений,  -
наша памЯть нередко  бывает  прикрыта  лишь  тончайшей  пеленой  забвениЯ,
сквозь которую в нужную минуту нам удаетсЯ разглЯдеть  то,  что  погребено
под нею; ѓуинплен старалсЯ представить себе  высший  свет,  мир  знати,  к
которому принадлежала эта женщина, этот мир, стоЯщий неизмеримо выше  мира
низшего, мира простого  народа,  к  которому  принадлежал  он  сам.  „а  и
принадлежал ли он к народу? Ќе был ли он, скоморох,  ниже  даже  тех,  кто
находитсЯ в самом низу? ‚первые с тех пор, как он  стал  мыслить,  у  него
сжалось сердце от сознаниЯ своего низкого положениЯ, от того,  что  теперь
мы  назвали  бы  чувством  унижениЯ.  Љартины,  набросанные  “рсусом,  его
восторженные лирические описаниЯ замков, парков, фонтанов и колоннад,  его
подробные рассказы  о  богатстве  и  могуществе  знати  оживали  в  памЯти
ѓуинплена, наполнЯЯсь образами, в которых действительность  смешивалась  с
фантазией. Ћн был одержим видениЯми этих заоблачных  высот.  …му  казалось
химерой, что человек может быть лордом. Ђ между тем такие люди существуют.
ЌевероЯтно, просто невероЯтно! Ќа свете есть  лорды!  ‘озданы  ли  они  из
плоти и крови, как все люди? ‚рЯд  ли.  Ћн  чувствовал,  что  находитсЯ  в
глубоком мраке, что он окружен со  всех  сторон  стеною;  словно  человек,
брошенный на дно колодца, он видел  там,  в  зените,  над  самой  головой,
ослепительное смешение лазури, света и видений - обиталище олимпийцев, и в
самом центре этого лучезарного мира сиЯла она, герцогинЯ.
   Ћн испытывал к  этой  женщине  какое-то  странное  чувство,  в  котором
непреодолимое влечение было неотделимо от сознаниЯ ее недоступности. €  он
без конца мысленно возвращалсЯ к этой  вопиющей  нелепости:  ощущать  душу
близ себЯ, рЯдом с собой, тесно соприкасаЯсь с ней на каждом  шагу,  плоть
же видеть только в идеальной сфере, в области недосЯгаемого.
   Ќи одна из этих мыслей не была  совершенно  четкой.  ќто  был  какой-то
туман, где все было зыбко, где все ежеминутно менЯло очертаниЯ.  ќто  было
глубокое смЯтение чувств.
   ‚прочем, ему ни разу не приходило в голову сделать попытку приблизитьсЯ
к герцогине. „аже в мечтах не разрешил  бы  он  себе  поднЯтьсЯ  на  такую
высоту. € это было его счастьем.
   ‚едь стоит лишь раз поставить ногу на ступень этой лестницы,  чтобы  ее
дрожание навсегда помутило ваш рассудок: думаешь, что восходишь на  Ћлимп,
а попадаешь в Ѓедлам. џвственное вожделение привело бы ѓуинплена  в  ужас.
Ќо ничего подобного он не испытывал.
   „а и увидит ли он еще когда-нибудь эту женщину?  Џо  всей  вероЯтности,
никогда. ‚любитьсЯ в зарницу, вспыхнувшую на горизонте, - на такое безумие
не способен никто. ЏленитьсЯ  звездой  -  это  все-таки  еще  понЯтно:  ее
увидишь снова, она опЯть поЯвитсЯ в небе на том  же  месте.  Ќо  можно  ли
загоретьсЯ страстью к промелькнувшей молнии?
   ‚ его душе одна мечта сменЯлась другою. ‚ них  то  возникал,  то  вновь
исчезал образ этого божества,  этой  величественной,  лучезарной  женщины,
сиЯющей из глубины ложи. Ћн то думал о  ней,  то  забывал,  то  отвлекалсЯ
чем-нибудь другим, и снова возвращалсЯ все к  тем  же  мыслЯм.  Ћни  будто
баюкали его, но не могли усыпить.
   ќто не давало ему спать в течение нескольких ночей. Ѓессонница,  как  и
сон, полна видений.
   Ќет  почти  никакой  возможности  выразить  точными   словами   неЯсные
процессы, протекающие в  нашем  мозгу.  ‘лова  неудобны  именно  тем,  что
очертаниЯ их резче, чем контуры мысли.  Ќе  имеЯ  четких  контуров,  мысли
зачастую сливаютсЯ друг с другом; слова  -  иное  дело.  Џоэтому  какаЯ-то
смутнаЯ часть нашей души всегда ускользает от слов. ‘лово имеет границы, у
мысли их нет.
   Ќаш внутренний мир так смутен и необъЯтен,  что  происходившее  в  душе
ѓуинплена  не  имело  почти  никакого  отношениЯ  к  „ее.  „еЯ  оставалась
средоточием его помыслов, она была свЯщенной; ничто не могло коснутьсЯ ее.
   Ђ между тем, - душа человека всЯ соткана из таких противоречий, - в нем
происходила  борьба.  ‘ознавал  ли  он  это?   ‚ероЯтно,   только   смутно
догадывалсЯ.
   ‚ самой глубине души, в наиболее уЯзвимом ее месте, там, где у  каждого
легко может возникнуть трещина, он чувствовал столкновение противоположных
желаний.  „лЯ  “рсуса  все  это  было  бы  Ясно.  ѓуинплену  было   трудно
разобратьсЯ в этом.
   „ва инстинкта боролись в нем: влечение к идеалу и влечение  к  женщине.
Ќа мосту, перекинутом через бездну, подобные поединки между ангелом  белым
и ангелом черным происходЯт нередко.
   Ќаконец черный ангел был низвергнут.
   Ћднажды как-то сразу ѓуинплен перестал думать о незнакомке.
   Ѓорьба двух начал, схватка между земной и небесной сущностью  ѓуинплена
произошла в тайниках его души, на такой ее глубине, что почти не  достигла
его сознаниЯ.
   Ќесомненным было лишь одно: ни на мгновение не  переставал  он  обожать
„ею.
   Љогда-то давно - чудилось ему - он пережил какое-то смЯтение, его кровь
кипела, но теперь с этим было покончено. Ћсталась только „еЯ.
   ѓуинплен даже удивилсЯ бы, если б ему сказали, что „еЯ хотЯ одну минуту
была в опасности.
   Ќеделю или две спустЯ призрак, который,  казалось,  угрожал  этим  двум
существам, исчез бесследно.
   ‘ердце ѓуинплена снова пламенело одной любовью к „ее.
   Љ тому же, как мы уже говорили, герцогинЯ больше не возвращалась.
   “рсус находил это в  порЯдке  вещей.  "„ама  с  квадруплем"  -  Явление
необычное. ’акое существо входит однажды, платит за место  золотой,  потом
исчезает бесследна. †изнь была бы слишком хороша, если б это повторЯлось.
   —то касаетсЯ „еи, она ни разу даже не упомЯнула больше о  той  женщине,
отошедшей в прошлое. Ћна, вероЯтно, прислушивалась  к  разговорам;  вздохи
“рсуса  и  времЯ  от  времени  вырывавшиесЯ   у   него   многозначительные
восклицаниЯ: "Ќе каждый же день получать золотые унции!" пробудили  в  ней
смутный страх. Ћна теперь больше никогда не заговаривала о  незнакомке.  ‚
этом сказывалсЯ глубокий инстинкт. Џорою душа  безотчетно  принимает  меры
предосторожности, тайна которых ей не всегда бывает Ясна. Љогда молчишь  о
ком-нибудь, кажетсЯ, что этим отстранЯешь его от себЯ. ђасспрашиваЯ о нем,
боишьсЯ привлечь его. Њожно оградить себЯ молчанием, как ограждаешь  себЯ,
запираЯ дверь.
   Џроисшествие было забыто.
   ‘ледовало ли придавать ему какое-либо значение?  Џроизошло  ли  это  на
самом  деле?  Њожно  ли  было  сказать,  что  между  ѓуинпленом   и   „еей
промелькнула какаЯ-то тень? „еЯ не знала об этом, а  ѓуинплен  уже  забыл.
Ќет. Ќичего и не было. Ћбраз герцогини растаЯл в отдалении, словно  только
померещилсЯ им. Џросто ѓуинплен замечталсЯ на минуту, а теперь очнулсЯ  от
грез. ђассеЯвшиесЯ мечты, как и рассеЯвшийсЯ туман, не оставлЯют следов, и
после того, как туча пронеслась мимо, любовь в душе испытывает  не  больше
ущерба, чем солнце в небе.


        9. ABYSSUS ABYSSUM VOCAT - Ѓ…‡„ЌЂ Џђ€‡›‚Ђ…’ Ѓ…‡„Ќ“

   €счезло и другое лицо - ’ом-„жим-„жек. Ћн вдруг перестал  поЯвлЯтьсЯ  в
’едкастерской гостинице.
   ‹юди, которым их общественное положение позволЯло  видеть  обе  стороны
великосветской жизни лондонской знати, вероЯтно  заметили,  что  в  то  же
самое времЯ в "…женедельной газете", между двумЯ выписками  из  приходских
метрических книг, поЯвилось известие об "отъезде лорда „эвида  „ерри-Њойр,
коему,  согласно  повелению  ее  величества",  предстоЯло  снова   принЯть
командование фрегатом, крейсирующим в составе "белой  эскадры"  у  берегов
ѓолландии.
   “рсус заметил, что ’ом-„жим-„жек больше не посещает "‡еленый Ящик"; это
очень занимало его. ’ом-„жим-„жек не показывалсЯ с того днЯ, как  уехал  в
одной карете с дамой, заплатившей квадрупль. Љонечно, этот  ’ом-„жим-„жек,
похищавший герцогинь, был загадкой. Љак было  бы  интересно  углубитьсЯ  в
исследование такого происшествиЯ! ‘колько тут возникало вопросов!  ‘колько
можно было бы высказать по этому поводу замечаний! €менно потому  “рсус  и
не обмолвилсЯ ни словом.
   Ќемало повидав на своем веку, он знал, как жестоко  можно  обжечьсЯ  на
дерзком любопытстве. ‹юбопытство всегда должно соразмерЯтьсЯ с  положением
любопытствующего. ЏодслушиваЯ - рискуешь  ухом,  подсматриваЯ  -  рискуешь
глазом. Ќичего не видеть  и  ничего  не  слышать  -  самое  благоразумное.
’ом-„жим-„жек сел в кнЯжескую  карету,  хозЯин  гостиницы  видел,  как  он
садилсЯ. Њатрос, занЯвший место рЯдом с леди, казалсЯ  каким-то  чудом,  и
это заставило “рсуса насторожитьсЯ.  Џрихоти  знатных  людей  должны  быть
свЯщенны длЯ лиц низкого званиЯ. ‚сем этим  существам,  пресмыкающимсЯ  во
прахе, всем, кого высокородные люди называют чернью,  не  остаетсЯ  ничего
лучшего,  как  забитьсЯ  в  свою  нору,  когда  они  замечают   что-нибудь
необычайное. ‹ишь тот в безопасности, кто сидит  смирно.  ‡акройте  глаза,
если вам не посчастливилось родитьсЯ слепым; заткните уши, если,  на  свою
беду, вы не глухи; крепко держите Язык за зубами,  если  вы  не  настолько
совершенны, чтобы быть немым. ‚еликие мира сего  становЯтсЯ  тем,  чем  им
хочетсЯ быть, малые - чем могут; посторонимсЯ же перед неведомым. Ќе будем
тревожить  мифологию,  не  будем  доискиватьсЯ  смысла  видимых   Явлений;
почтительно преклонимсЯ перед их показной стороной. Ћставим досужие  толки
об  угасании  или  рождении  светил,  происходЯщем  в  высоких  сферах  по
причинам, нам неизвестным. „лЯ нас,  ничтожных  людишек,  это  по  большей
части оптический обман. Њетаморфозы - дело богов; внезапные превращениЯ  и
исчезновениЯ случайно встреченных знатных особ, парЯщих  где-то  в  высоте
над нами, - туманные событиЯ, понЯть которые невозможно, а изучать опасно.
€злишнее внимание раздражает олимпийцев, занЯтых  своими  развлечениЯми  и
причудами; берегитесь, удар грома может разъЯснить  вам  лучше  слов,  что
бык, к которому вы слишком пристально присматриваетесь, не кто  иной,  как
ћпитер. Ќе будем же распахивать складки серой мантии, облекающей  страшных
властителей наших судеб. ђавнодушие - это благоразумие. Ќе шевелитесь -  в
этом ваше спасение. Џритворитесь мертвым, и вас не убьют. Љ этому сводитсЯ
мудрость насекомого. “рсус следовал ей.
   •озЯин гостиницы,  чрезвычайно  заинтригованный,  однажды  обратилсЯ  к
“рсусу:
   - Ђ знаете, ’ом-„жим-„жек что-то больше не показываетсЯ.
   - ‚от как? - ответил “рсус. - Ђ Я и не заметил.
   Ќиклс пробормотал что-то, должно быть не слишком  почтительное,  насчет
близости  ’ом-„жим-„жека  к  герцогской  карете,  но  так  как  его  слова
показались “рсусу слишком  неосторожными,  старик  притворилсЯ,  будто  не
расслышал их.
   Ћднако “рсус был слишком артистической  натурой,  чтобы  не-сожалеть  о
’ом-„жим-„жеке.  Ћн  был  до   известной   степени   разочарован.   ‘воими
впечатлениЯми он поделилсЯ только с ѓомо, единственным наперсником, в чьей
скромности он был уверен. Ћн шепнул на ухо волку:
   - ‘ тех пор, как ’ом-„жим-„жек больше не приходит, Я ощущаю пустоту как
человек и холод как поэт.
   €злив свою  печаль  дружескому  сердцу,  “рсус  почувствовал  некоторое
облегчение.
   Ћн ни звуком не обмолвилсЯ об этом в разговоре с ѓуинпленом,  а  тот  в
свою очередь ни разу не упомЯнул о ’ом-„жим-„жеке.
   ‚  самом  деле,  ѓуинплен  был  всецело  поглощен  „еей,  и  его   мало
интересовал ’ом-„жим-„жек.
   ‘ каждым днем ѓуинплен все больше забывал о  незнакомке.  —то  касаетсЯ
„еи, она и не подозревала о смЯтении, овладевшем на короткий срок душою ее
возлюбленного. Љ этому же времени прекратились и всЯкие слухи  о  заговоре
против "—еловека, который смеетсЯ", о каких бы то ни было жалобах на него.
Ќенавистники, по-видимому, успокоились. ‚се волнениЯ улеглись и в "‡еленом
Ящике"  и  вокруг  него.  Љомедианты  и  свЯщенники  точно  сквозь   землю
провалились. ‡амерли последние раскаты грома. “спеху бродЯчей  труппы  уже
не грозило ничто. €ногда в человеческой судьбе  внезапно  наступает  такаЯ
полоса безмЯтежной тишины. Ќи  малейшаЯ  тень  не  омрачала  в  это  времЯ
безоблачного счастьЯ ѓуинплена и „еи. Њало-помалу оно дошло до той  точки,
где останавливаетсЯ всЯкий рост. …сть слово, обозначающее такое состоЯние,
- апогей. Џодобно морскому приливу, счастье порою достигает своего высшего
уровнЯ. …динственное, что еще тревожит  вполне  счастливых  людей,  -  это
мысль о том, что за приливом неизбежно следует отлив.
   Ћпасности можно избежать двумЯ способами:  либо  стоЯть  очень  высоко,
либо очень низко. ‚торой  способ  едва  ли  не  лучше  первого.  €нфузорию
раздавить труднее, чем настигнуть стрелою орла. …сли кто-нибудь  на  земле
мог благодарЯ своему скромному положению чувствовать себЯ в  безопасности,
- это были, как мы уже  сказали,  ѓуинплен  и  „еЯ:  никогда  это  чувство
безопасности не было полнее, чем в ту пору. Ћни все больше и  больше  жили
друг другом, отражаЯсь - он в ней, она в  нем.  ‘ердце  впитывает  в  себЯ
любовь, словно некую божественную соль, сохранЯющую его; этим  объЯснЯетсЯ
нерасторжимаЯ свЯзь двух существ, полюбивших друг друга на заре  жизни,  и
свежесть любви, продолжающейсЯ и в старости. ‹юбовь как бы бальзамируетсЯ.
„афнис и •лоЯ превращаютсЯ в ”илемона и  Ѓавкиду.  ’акаЯ  старость,  когда
вечернЯЯ зарЯ походит на утреннюю, невидимому ждала  ѓуинплена  и  „ею.  Ђ
пока они были молоды.
   “рсус  наблюдал  эту  любовь,  как  медик,  производЯщий  наблюдениЯ  в
клинике. “ него был, как выражались в то времЯ, "гиппократовский  взглЯд".
Ћн останавливал на хрупкой  и  бледной  „ее  свой  проницательный  взор  и
бормотал себе под нос:
   - Љакое счастье, что она счастлива!
   „ругой раз он говорил:
   - Ћна счастлива, это необходимо длЯ ее здоровьЯ!
   Ћн покачивал головой и иногда принималсЯ  читать  Ђвиценну  в  переводе
‚описка ”ортуната, изданном в ‹увене в 1650 году, - старинный  фолиант,  в
котором его интересовал раздел, трактующий о "сердечных недугах".
   „еЯ быстро уставала, часто у нее выступала испарина, она легко  впадала
в дремоту и, как помнит читатель, всегда отдыхала днем. Ћднажды, когда она
опала на медвежьей шкуре, а ѓуинплена не было  в  "‡еленом  Ящике",  “рсус
осторожно наклонилсЯ над ней и приложил ухо к ее груди в  том  месте,  где
находитсЯ сердце. Ћн послушал несколько  мгновений,  потом,  выпрЯмившись,
прошептал:
   - Њалейшее потрЯсение длЯ нее опасно. Ѓолезнь быстрыми шагами пошла  бы
вперед.
   ’олпа продолжала стекатьсЯ на представлениЯ "Џобежденного хаоса". “спех
"—еловека, который смеетсЯ" казалсЯ нескончаемым. ‚се  опешили  посмотреть
ѓуинплена, и теперь это были уже не только жители ‘аутворка, но в какой-то
мере и ‹ондона. Џублика теперь собиралась смешаннаЯ: она не  состоЯла  уже
из одних только матросов и возчиков; по  мнению  дЯдюшки  Ќиклса,  бывшего
знатоком всЯкого сброда, в толпе зрителей бывали теперь и дворЯне  и  даже
баронеты, переодетые простолюдинами. Џереодевание -  одно  из  излюбленных
развлечений  знати;  в  то  времЯ  оно  было  в  большой  моде.  ЏоЯвление
аристократии среди черни было хорошим признаком и свидетельствовало о том,
что "—еловек, который смеетсЯ" завоевывает и ‹ондон.  Џоложительно,  слава
ѓуинплена уже проникала в круги  высокородной  публики.  ‚  этом  не  было
никаких сомнений. ‚ ‹ондоне только и говорили, что  о  "—еловеке,  который
смеетсЯ". Ћ нем говорили даже в "Њогок-клубе", где бывали только лорды.
   ‚   "‡еленом   Ящике"   об   этом   не   подозревали;   его   обитатели
довольствовались собственным счастьем. „лЯ  „еи  было  высшим  блаженством
каждый вечер прикасатьсЯ к курчавым, непокорным волосам ѓуинплена. ‚ любви
главное  -  привычка.  ‚  ней  сосредоточиваетсЯ  всЯ  жизнь.   …жедневное
поЯвление солнца - привычка вселенной. ‚селеннаЯ - влюбленнаЯ  женщина,  и
солнце - ее возлюбленный.
   ‘вет - ослепительнаЯ кариатида, поддерживающаЯ весь мир. Љаждый день  -
это длитсЯ только одно божественное мгновение - землЯ, еще в покрове ночи,
опираетсЯ на восходЯщее солнце. ‘лепаЯ „еЯ  испытывала  такое  же  чувство
возврата тепла и возрождениЯ надежды в ту минуту, когда прикасалась  рукой
к голове ѓуинплена.
   Ѓыть двумЯ безвестными, боготворЯщими друг друга; любить в  совершенном
безмолвии - да так и целаЯ вечность прошла бы незаметно!
   Ћднажды вечером, по окончании спектаклЯ, ѓуинплен, изнемогаЯ от избытка
блаженства, от которого, как  от  опьЯнЯющего  аромата  цветов,  сладостно
кружитсЯ голова, бродил, как обычно,  по  лугу,  неподалеку  от  "‡еленого
Ящика". Ѓывают часы, когда сердце до того переполнено чувствами,  что  уже
не в силах вместить их. Ќочь была темна и безоблачна; в  небе  Ярко  сиЯли
звезды. Џлощадь была  безлюдна;  сон  и  забвение  безраздельно  царили  в
деревЯнных бараках, разбросанных по всему пространству ’аринзофилда.
   ‚ одном лишь месте горел огонь: это был фонарь ’едкастерской гостиницы,
полуоткрытаЯ дверь которой поджидала возвращениЯ ѓуинплена.
   Ќа колокольнЯх пЯти саутворкских приходских церквей только что  пробило
полночь;  на  каждой  колокольне  бой  часов  не  совпадал  по  времени  с
остальными и отличалсЯ от них по звуку.
   ѓуинплен думал о „ее. „а и о чем другом мог он еще думать?  Ќо  в  этот
вечер он чувствовал какое-то странное смЯтение; весь во власти очарованиЯ,
к которому примешивалась и тревога, он думал о „ее иначе, чем  всегда,  он
думал о ней, как думает мужчина о женщине. Ћн упрекал  себЯ  за  это.  …му
казалось, что это принижает его  любовь.  ‚  нем  глухо  начинало  бродить
желание. ‘ладостное и  повелительное  нетерпение.  Ћн  переходил  незримую
границу, по одну сторону которой - девственница, а по другую - женщина. Ћн
тревожно вопрошал себЯ, он как  бы  внутренне  краснел.  Џрежний  ѓуинплен
мало-помалу изменилсЯ; сам того не сознаваЯ, он возмужал. Џрежде стыдливый
юноша, он испытывал теперь смутное, волнующее влечение. “  нас  есть  ухо,
обращенное к свету, - им мы внемлем голосу разума, - и другое,  обращенное
в сторону тьмы, которым мы прислушиваемсЯ к тому,  что  говорит  инстинкт;
именно в это ухо, служившее рупором  мрака,  неведомые  голоса  настойчиво
шептали что-то ѓуинплену. Љак бы ни был  чист  душою  юноша,  мечтающий  о
любви, между ним и его мечтою встанет в конце концов некий телесный  образ
женщины. ѓрезы его терЯют свою  безгрешность.  €м  овладевают  стремлениЯ,
внушаемые самой  природой,  в  которых  он  сам  боитсЯ  себе  признатьсЯ.
ѓуинплена страстно влекло к  живой,  телесной  прелести  женщины,  котораЯ
ЯвлЯетсЯ источником всех наших искушений и которой недоставало бесплотному
образу „еи. ‚ горЯчке, казавшейсЯ ему чем-то опасным, он преображал,  быть
может не без некоторого страха, ангельский облик „еи, придаваЯ  ему  черты
земной женщины. ’ы нужна нам, женщина!
   €злишек райской  невинности  в  конце  концов  перестает  удовлетворЯть
любовь. Ћна жаждет лихорадочно горЯчей руки, трепета жизни,  испепелЯющего
поцелуЯ, после  которого  уже  нет  возврата,  беспорЯдочно  разметавшихсЯ
волос, страстных объЯтий. ‡везднаЯ высота мешает.  ќфир  слишком  тЯгостен
длЯ нас. ‚ любви избыток небесного - то же, что избыток топлива  в  очаге:
пламЯ не может разгоретьсЯ. ’ерЯЯ рассудок, ѓуинплен отдавалсЯ  во  власть
упоительно-страшного видениЯ: перед  ним  возникал  образ  „еи,  доступной
обладанию, „еи покорной, отдающейсЯ в минуту головокружительной  близости,
свЯзующей два существа тайной зарождениЯ новой жизни. "†енщина!" Ћн слышал
в себе этот зов, идущий из самых недр  природы.  ‘ловно  новый  Џигмалион,
создающий ѓалатею  из  лазури,  он  в  глубине  души  дерзновенно  изменЯл
очертаниЯ  целомудренного  облика  „еи  -  облика,  слишком  небесного   и
недостаточно райского; ибо рай - это …ва, а …ва была  женщиной,  рождающей
желание, матерью, кормилицей земного, в чьем свЯщенном чреве  таились  все
грЯдущие поколениЯ, в чьих сосцах не  иссЯкало  молоко,  чьЯ  рука  качала
колыбель  новорожденного  мира.  †енскаЯ   грудь   и   ангельские   крыльЯ
несовместимы. „евственность - лишь обетование материнства. Ћднако  до  сих
пор в мечтах ѓуинплена „еЯ стоЯла  выше  всего  плотского.  ’еперь  же,  в
смЯтении, он мысленно пыталсЯ низвести ее, ухватившись за ту нить, котораЯ
всЯкую девушку свЯзывает с землею. ќта  нить  -  пол.  Ќи  одной  из  этих
легкокрылых птиц не дано реЯть на свободе. „еЯ,  подобно  всем  остальным,
была подвластна законам природы, и ѓуинплен,  лишь  наполовину  сознаваЯсь
себе в этом, жаждал, чтоб она им подчинилась. ќто желание возникало в  нем
помимо его воли, и он все времЯ боролсЯ с ним. ‚  воображении  он  наделЯл
„ею чертами земной женщины. Ћн дошел до того, что представлЯл  себе  нечто
невозможное: „ею - существом, вызывающим не только экстаз, но  и  страсть,
„ею, склонЯющую голову к нему на подушку. Ћн стыдилсЯ  этих  кощунственных
видений;  какаЯ-то  сила  внутри  его  пыталась  унизить  образ  „еи;   он
сопротивлЯлсЯ наваждению, отворачивалсЯ от этих картин, потом снова к  ним
возвращалсЯ; ему казалось, что он покушаетсЯ на  целомудрие  девушки.  „еЯ
была длЯ него как бы в облаке. ‚есь  трепеща,  он  раздвигал  это  облако,
точно приподымал покровы. ‘тоЯл апрель.
   ‘пинной мозг тоже грезит на свой лад.
   ѓуинплен шагал наудачу, рассеЯнно, слегка раскачиваЯсь, как это  иногда
делают люди, неторопливо  прогуливаЯсь  в  одиночестве.  Љогда  рЯдом  нет
никого, это предрасполагает к безрассудным  мечтаниЯм.  Људа  устремлЯлась
его мысль? Ћн сам не решилсЯ бы признатьсЯ себе. Љ небу? Ќет.  Љ  брачному
ложу. € вы еще глЯдели на него, звезды!
   Џочему говорЯт: "влюбленный"? Ќадо было бы говорить: "одержимый".  Ѓыть
одержимым дьЯволом - исключение; быть одержимым женщиной - общее  правило.
‚сЯкий  мужчина  подвержен  этой  потере   собственной   личности.   ЉакаЯ
волшебница - красиваЯ женщина! ЌастоЯщее имЯ любви - плен!
   †енщина пленЯет нас душой. Ќо и плотью.  €  порой  плотью  больше,  чем
душой. „уша - возлюбленнаЯ, плоть - любовница!
   Ќа дьЯвола клевещут. Ќе он искушал …ву. ќто …ва ввела его в  искушение.
Џочин принадлежал женщине.
   ‹юцифер преспокойно шел мимо. Ћн увидел женщину и превратилсЯ в ‘атану.
   ’ело - внешнЯЯ оболочка неведомого. € - странное  дело  -  оно  пленЯет
своей стыдливостью. Ќет ничего более  волнующего.  Џодумать  только:  оно,
бесстыдное, стыдитсЯ!
   ‚ ту  минуту  именно  такое  неодолимое  влечение  к  телесной  красоте
волновало и подчинЯло ѓуинплена. ‘трашное мгновение, когда мы вожделеем  к
наготе. Ќичего не стоит поскользнутьсЯ и нравственно пасть. ‘колько  мрака
кроетсЯ в белизне ‚енеры!
   —то-то внутри ѓуинплена громко призывало „ею,  „ею  -  девушку,  „ею  -
подругу, „ею - плоть и пламЯ, „ею - с  обнаженной  грудью.  Ћн  был  готов
прогнать ангела. ’аинственный кризис,  переживаемый  всЯким  влюбленным  и
грозЯщий опасностью идеалу. €звечный закон мирозданиЯ.
   Њиг помрачениЯ небесного света в душе.
   ‹юбовь ѓуинплена к „ее обращалась в любовь  супружескую.  –еломудреннаЯ
любовь - только переходнаЯ ступень. Ќастала  неизбежнаЯ  минута.  ѓуинплен
страстно желал эту женщину.
   Ћн страстно желал женщину.
   Ћн скользил по этой наклонной  плоскости,  обрывавшейсЯ  на  первом  же
шагу.
   ЌевнЯтный зов природы необорим.
   ЉакаЯ бездна - женщина!
   Љ счастью  длЯ  ѓуинплена,  близ  него  не  было  женщины,  кроме  „еи.
…динственной женщины, которую он желал. …динственной, котораЯ могла желать
его.
   ѓуинплен весь был охвачен неЯсным трепетом: сама жизнь властно  взывала
в нем о своих правах.
   Џрибавьте к этому еще и влиЯние весны. Ћн вбирал  в  себЯ  неизъЯснимые
токи звездной ночи. Ћн шел без цели, в каком-то упоительном забытьи.
   ђассеЯнный в воздухе аромат весенних соков, хмельные  запахи,  которыми
пропитан сумрак ночи,  благоухание  распускавшихсЯ  вдали  ночных  цветов,
согласный щебет, доносЯщийсЯ из укрытых где-то маленьких  гнезд,  журчанье
вод и шелест листьев, вздохи со всех сторон, свежесть, теплота -  все  это
таинственное пробуждение природы не что иное, как  властный  голос  весны,
нашептывающий о страсти, дурманЯщий  призыв,  и  душа  отвечает  ему  лишь
бессвЯзным лепетом, сама уже не понимаЯ собственных слов.
   ‚сЯкий, кто увидел бы в эту минуту ѓуинплена, подумал  бы:  "‘мотри-ка!
ЏьЯный!"
   „ействительно,  он  еле  держалсЯ  на   ногах   под   бременем   своего
отЯгощенного сердца, под бременем весны и ночи.  Љругом  было  безлюдно  и
тихо, и ѓуинплен порою громко разговаривал сам с собой.
   Љогда знаешь, что тебЯ никто не слышит, охотно говоришь вслух.
   Ћн медленно шел, опустив голову, заложив руки за спину, держа  левую  в
правой и не сжимаЯ ладони.
   ‚друг он почувствовал, как будто что-то скользнуло ему в руку.
   Ћн быстро обернулсЯ.
   ‚ руке у него была бумага, а перед ним стоЯл какой-то человек.
   Ћчевидно, этот человек, неслышно, как кошка, подкравшись к нему  сзади,
сунул ему в руку бумагу.
   Ѓумага оказалась письмом.
   —еловек, насколько его можно было  рассмотреть  при  свете  звезд,  был
маленького роста, круглолиц, совсем юн, но очень важен и одет в  огненного
цвета ливрею, видневшуюсЯ между длинными полами серого плаща,  называемого
в то времЯ capenoche - испанское  сокращенное  слово,  означающее  "ночной
плащ".  Ќа  голове  у  него  была  Ярко-малиноваЯ  шапочка,   похожаЯ   на
кардинальскую шапочку, но с галуном, указывавшим на то, что ее носитель  -
слуга. Љ шапочке был прикреплен пучок вьюрковых перьев.
   Њальчик неподвижно  стоЯл  перед  ѓуинпленом.  Ћн  походил  на  фигуру,
привидевшуюсЯ во сне.
   ѓуинплен узнал в нем слугу герцогини.
   €, прежде чем  ѓуинплен  успел  вскрикнуть  от  удивлениЯ,  он  услыхал
тоненький, не то детский, не то женский,  голосок  пажа,  который  говорил
ему:
   - Ѓудьте завтра в этот же час у ‹ондонского моста. џ буду там и провожу
вас.
   - Људа? - спросил ѓуинплен.
   - ’уда, где вас ждут.
   ѓуинплен перевел глаза на письмо, которое продолжал машинально  держать
в руке.
   Љогда он снова поднЯл их, грума  уже  не  было.  ‚дали,  на  Ярмарочной
площади, двигалсЯ темный силуэт,  быстро  уменьшавшийсЯ  в  размерах.  ќто
уходил маленький слуга. Ћн завернул за угол и исчез из виду.
   ѓуинплен посмотрел на удалЯвшегосЯ грума,  потом  на  письмо.  ‚  жизни
человека бывают мгновениЯ, когда случившеесЯ с ним как будто не случилось;
оцепенение некоторое времЯ не  дает  ему  осознать  происшедшее.  ѓуинплен
поднес письмо к глазам, как  будто  хотел  прочесть  его,  но  только  тут
заметил, что не может сделать это по двум причинам: во-первых, конверт еще
не был распечатан, во-вторых, было темно. Џрошло несколько  минут,  прежде
чем он сообразил, что в гостинице горит фонарь. Ћн ступил два-три шага, но
в сторону, как бы не знаЯ, куда идти. ’ак  двигалсЯ  бы  лунатик,  получив
письмо из рук призрака.
   Ќаконец он очнулсЯ от изумлениЯ и почти бегом направилсЯ  к  гостинице,
остановилсЯ против приоткрытой двери и еще  раз  посмотрел  при  свете  на
запечатанное письмо. Ќа печати не было никакого  оттиска,  а  на  конверте
стоЯло только одно слово: "ѓуинплену". Ћн сломал печать, разорвал конверт,
развернул письмо, поднес его ближе к свету и прочел:
   "’ы безобразен, а Я красавица. ’ы скоморох, а Я герцогинЯ. џ -  перваЯ,
ты - последний. џ хочу тебЯ. џ люблю тебЯ. Џриди".


        —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ. ЏЋ„‡…ЊЌ›‰ ‡Ђ‘’…ЌЋЉ


        1. €‘Љ“…Ќ€… ‘‚џ’ЋѓЋ ѓ“€ЌЏ‹…ЌЂ

   €ной  огонь  едва  прорезывает  окружающую  темноту,  иной   же   может
воспламенить вулкан.
   Ѓывают искры, которые могут вызвать пожар.
   ѓуинплен прочел письмо, затем перечитал его. Ћн Ясно видел  эти  слова:
"џ люблю тебЯ".
   ‘трашные мысли одна за другой проносились в его мозгу.
   Џервой была мысль о том, что он сошел с ума. Ћн помешалсЯ. ‚  этом  нет
сомнениЯ. Ћн видит то, чего на самом деле  не  существует.  Џризраки  ночи
сделали  его,  несчастного,  своей  игрушкой.  Љрасный  человечек   только
померещилсЯ ему.  €ногда  ночью  болотный  пар,  уплотнившись,  становитсЯ
блуждающим огоньком и дразнит вас. ’ак и теперь: поиздевавшись, обманчивое
видение исчезло, оставив позади себЯ обезумевшего ѓуинплена.  —его  только
не померещитсЯ в темноте!
   ‚тораЯ мысль была еще  страшней:  он  понЯл,  что  находитсЯ  в  полном
рассудке.
   Џривидение? Љакой вздор! Ђ это письмо?  Ћно  у  него  в  руках.  ‚от  и
конверт, печать, бумага, исписаннаЯ чьим-то почерком. Ћн  знает,  от  кого
это письмо.  Ќичего  загадочного  в  этом  приключении  нет.  ‚зЯли  перо,
чернила, написали письмо. ‡ажгли свечу, запечатали конверт сургучом. ђазве
на конверте не стоит его имЯ: "ѓуинплену"? Ѓумага надушена,  ‚се  Ясно.  €
человечка он знает. ќтот карлик - ее грум.  Ѓлуждающий  огонек  -  ливреЯ.
ѓрум назначил ѓуинплену свидание на завтра, в этот же  час,  у  въезда  на
‹ондонский мост. ђазве и ‹ондонский мост обман чувств? Ќет, нет,  все  это
вполне вЯжетсЯ одно с  другим.  ќто  ничуть  не  похоже  на  бред.  ќто  -
действительность.  ѓуинплен  находитсЯ  в  здравом  уме.  ќто  не   мираж,
постепенно рассеивающийсЯ в воздухе  и  исчезающий  бесследно,  это  нечто
вполне реальное. ѓуинплен не сумасшедший; ему это вовсе не  снитсЯ.  €  он
снова и снова перечитывал письмо.
   Ќу да, конечно. Ќо что же это? ‚едь тогда... Ќо ведь это непостижимо.
   †енщина желает его! …сли так, пускай отныне никто не произносит  слова:
"невероЯтно". †енщина желает его! †енщина,  котораЯ  видела  его  лицо!  Ђ
между тем она не слепаЯ. Љто же она, эта женщина?  “род?  Ќет,  красавица.
–ыганка? Ќет, герцогинЯ.
   —то же под  этим  кроетсЯ  и  что  же  это  значит?  Љак  опасно  такое
торжество! € все же - как не устремитьсЯ очертЯ голову ему навстречу?
   Љак? ќто та женщина, сирена, видение,  леди,  сиЯющий  мрачным  блеском
призрак, зрительница в ложе! „а, это она, конечно она.
   ‚ груди ѓуинплена запылал пожар. ќто она - та страннаЯ  незнакомка!  ’а
самаЯ, что смутила его покой! ‚олнующие  мысли,  словно  распаленные  этим
темным огнем, снова овладели ѓуинпленом, мысли, впервые  возникшие  в  нем
при виде этой женщины. ‡абвение не что иное, как палимпсест. ‘лучайность -
и все, казалось уже стертое навеки, вдруг снова оживает между  строками  в
изумленной памЯти. ѓуинплену казалось, что он изгнал этот образ из сердца,
и вот он опЯть перед ним: он в  нем  запечатлелсЯ,  оставил,  вопреки  его
воле, неизгладимый след в мозгу ѓуинплена, обуреваемого мечтами.  Ѓез  его
ведома эти черты глубоко  врезались  ему  в  душу.  ’еперь  зло  было  уже
непоправимо, и он с увлечением снова отдалсЯ во власть неодолимым грезам.
   Љак! Ћн - предмет вожделениЯ? Љак! Џринцесса сходит со ступенек  трона,
кумир спускаетсЯ с алтарЯ, изваЯние - со своего пьедестала,  призрак  -  с
облаков? Љак! €з недр невозможного  возникла  химера?  Љак!  ќта  нимфа  с
плафона, это воплощение  лучезарности,  эта  нереида,  всЯ  переливающаЯсЯ
блеском драгоценных камней, эта  недосЯгаемо-величественнаЯ  красавица  со
своей ослепительной высоты склонЯетсЯ к ѓуинплену? Љак! Ћстановив над  его
головой свою, запрЯженную горлицами и  драконами,  колесницу  Ђвроры,  она
говорит ему: "Џриди!" Љак! …му, ѓуинплену, выпал ужасный и славный  жребий
- унизить, низведЯ на землю, эмпирей?  ќта  женщина,  если  можно  назвать
женщиной  обитательницу  иной,  более  совершенной  планеты,  эта  женщина
предлагает себЯ ѓуинплену, отдаетсЯ  ему!  Ќепостижимо!  ЃогинЯ  Ћлимпа  -
гетера, призывающаЯ на ложе любви!  €  кого?  …го,  ѓуинплена!  Ћкруженные
ореолом, ему раскрывались объЯтиЯ блудницы,  чтобы  прижать  его  к  груди
богини. € это ничуть не позорит ее. Љ этим высшим  существам  не  пристает
никакаЯ грЯзь. ‘вет омывает богов. € богинЯ, спускающаЯсЯ к  нему,  знает,
что она делает. …й известно  чудовищное  уродство  ѓуинплена.  Ћна  видела
маску, заменЯвшую ему лицо! € эта маска не отталкивает ее! ѓуинплен любим,
несмотрЯ на свое безобразие!
   ќто превосходило самые дерзкие мечты:  он  любим  за  свое  безобразие!
Њаска не отвращает богиню - напротив, привлекает ее.  ѓуинплен  не  только
любим - он вызывает страсть. Ћна не только  снизошла  к  нему  -  она  его
избрала. Ћн - ее избранник!
   Љак! ‚ царственной среде, окружавшей эту женщину,  в  среде  блестЯщих,
беспечных и могущественные людей, были принцы - она могла избрать  принца;
там были лорды - она могла выбрать лорда; были красивые,  обворожительные,
великолепные мужчины - она могла выбрать Ђдониса. € кем она  соблазнилась?
ѓнафроном! ’ам,  где  одни  метеоры  и  молнии,  она  могла  выбрать  себе
шестикрылого  серафима,  а  остановила  свой  выбор  на  жалкой   личинке,
пресмыкающейсЯ в тине. ‘ одной стороны - сплошь высочества и  сиЯтельства,
величие, роскошь, слава, с другой - скоморох. € скоморох одержал верх  над
всеми! Љакие же весы были в сердце этой женщины? —ем взвешивала  она  свою
любовь? ќта женщина снЯла с  себЯ  диадему  герцогини  и  швырнула  ее  на
подмостки клоуна. ќта женщина снЯла со своего чела ореол богини  Ћлимпа  и
увенчала им щетинистую голову гнома. ќтот вверх дном перевернувшийсЯ  мир,
где  насекомые  оказались  в  заоблачных  сферах,  а  созвездиЯ  -  внизу,
засасывал ѓуинплена, растерЯвшегосЯ от нахлынувших на него потоков  света,
окруженного сиЯнием среди клоаки. ‚семогущаЯ, возмутившись против  красоты
и  роскоши,  отдавала  себЯ  осужденному  на  вечный  мрак,   предпочитала
ѓуинплена Ђнтиною: охваченнаЯ любопытством при виде тьмы, она спускалась в
нее, и  это  отречение  богини  возводило  ничтожное  существо  в  царское
достоинство, чудесным образом венчало его на царство.  "’ы  безобразен.  џ
люблю тебЯ". ќти слова льстили гордости ѓуинплена  с  худшей  ее  стороны.
ѓордость - ахиллесова пЯта всех героев. ѓуинплен познал  тщеславие  урода.
…го полюбили именно за его безобразие. Ћн в такой же мере,  как  ћпитер  и
Ђполлон, а быть может и больше, чем они, был исключением. Ћн сознавал себЯ
существом сверхчеловеческим и благодарЯ еще невиданному уродству -  равным
божеству. “жасное ослепление.
   Ќо что же это за женщина? —то он знал  о  ней?  ‚се  и  ничего.  Ћна  -
герцогинЯ, он это знал. Ћн знал, что она красива, богата, что у  нее  есть
ливрейные лакеи, пажи, скороходы  с  факелами,  сопровождающие  украшенную
короной карету. Ћн знал, что она влюблена в него, по крайней мере она  ему
об этом писала. Ћстального он не знал. Ћн знал ее титул,  но  не  знал  ее
имени. Ћн знал ее мысли, но не знал ее жизни. Љто она:  замужнЯЯ  женщина,
вдова или девушка? ‘вободна ли она или свЯзана какими-нибудь узами  долга?
Љ какой семье она принадлежит? Ќе грозЯт ли ей  западни,  ловушки,  тайные
происки? ѓуинплен и не подозревал, какаЯ  распущенность  царит  в  высших,
совершенно праздных слоЯх общества, он не думал, что на этих вершинах есть
вертепы, где жестокие волшебницы предаютсЯ грезам  среди  жалких  остатков
былых любовных увлечений, не  догадывалсЯ,  на  какие  ужасные  по  своему
цинизму опыты толкает скука женщину, полагающую, что она выше мужчины;  он
не имел ни малейшего представлениЯ об этом, ибо  общественные  низы  плохо
осведомлены о том, что  происходит  в  высших  сферах.  ’ем  не  менее  он
предчувствовал что-то дурное. Ћн отдавал  себе  отчет  в  мрачной  природе
этого блеска.  Џонимал  ли  он?  Ќет.  „огадывалсЯ  ли?  …ще  меньше!  —то
скрывалось за этим письмом? ђаспахнутаЯ настежь дверь  и  в  то  же  времЯ
какаЯ-то внушающаЯ тревогу преграда. ‘ одной стороны - признание. ‘ другой
- загадка.
   Џризнание и загадка - два голоса; привлекаЯ и угрожаЯ,  они  произносЯт
одно и то же слово: "„ерзай".
   Ќикогда еще коварный случай не  действовал  более  умело,  никогда  еще
искушение  не  приходило  так   кстати.   ѓуинплен,   волнуемый   весенним
пробуждением природы, наливавшейсЯ буйными  соками,  находилсЯ  во  власти
чувственных мечтаний. Ќеистребимый, древний, как мир,  инстинкт,  которого
никому  из  нас  еще  не  удалось  победить,  просыпалсЯ  в  этом   юноше,
сохранившем до двадцати четырех  лет  всю  целомудренную  чистоту  отрока.
€менно в такое мгновение, в самую тЯгостную  минуту  кризиса,  он  получил
любовное признание, и ему предстала ослепительнаЯ  в  своей  наготе  грудь
сфинкса. Њолодость - это наклоннаЯ плоскость. ѓуинплен  скользил  по  ней,
кто-то толкал его. Љто? ‚есна.  Љто?  Ќочь.  Љто?  ќта  женщина.  Ќе  будь
апрелЯ, люди были бы гораздо добродетельнее. Љустарники в  цвету  -  шайка
сообщников; любовь - воровка; весна - укрывательница.
   ѓуинплен был в смЯтении.
   „урному поступку предшествует нечто вроде  испарений  зла,  от  которых
задыхаетсЯ совесть. €скушаемую честность мутит  от  зловониЯ  преисподней.
Џары, вырывающиесЯ оттуда, служат предупреждением длЯ сильных  и  дурманом
длЯ слабых. ѓуинплен испытывал это таинственное недомогание.
   Џеред ним, быстро сменЯЯ  друг  друга,  возникали  неотвЯзные  вопросы.
“порно соблазнЯвший его проступок принимал определенные очертаниЯ.  ‡автра
в полночь, ‹ондонский мост, паж. Џойти? "„а!" - кричала  плоть.  "Ќет!"  -
кричала душа.
   Ћднако, как это ни странно на первый взглЯд, надо сказать, что ѓуинплен
ни разу отчетливо не поставил перед собою вопроса: пойти ли ему?  ‘облазны
влекут к себе украдкой, таЯсь от совести. Ћни напоминают чересчур  крепкую
водку, которую нельзЯ выпить одним  духом.  ђюмку  отодвигают  -  подождем
немного, уже и от первого глотка кружитсЯ голова.
   Ћдно было несомненно: он чувствовал, как что-то толкает  его  навстречу
неведомому.
   Ћн весь трепетал. Ћн видел, что стоит на  краю  пропасти.  Ћн  отступал
назад, чуЯ со всех сторон угрозу. Ћн закрывал глаза. Ћн всЯчески  старалсЯ
уверить себЯ, что ничего не случилось, старалсЯ снова  внушить  себе,  что
потерЯл рассудок. Љонечно, это было бы самым лучшим выходом из  положениЯ.
‘амое благоразумное - это считать себЯ сумасшедшим.
   ђоковаЯ болезнь! Љаждый, кто хоть раз был жертвой неожиданного, пережил
минуты такой мрачной тревоги. —еловек, сознательно относЯщийсЯ к тому, что
с ним происходит, всегда с ужасом прислушиваетсЯ к глухим  ударам  тарана,
которые судьба вдруг обрушивает на его совесть.
   “вы, ѓуинплен колебалсЯ! Ќо  там,  где  нет  никаких  сомнений,  в  чем
состоит наш долг, колебатьсЯ - значит потерпеть поражение.
   ‚прочем, - и  это  следует  отметить,  -  беззастенчиваЯ  откровенность
письма, котораЯ, вероЯтно, смутила бы  человек