оевал всеобщее расположение,  но  не
сумел еще покорить девицу, ибо не был  одет  как  нужно,  хотЯ  несколько  и
улучшил свое платье при содействии  начальника  тюрьмы,  которого  продолжал
навещать, поддерживаЯ с ним родственные свЯзи в обмен на мЯсо и хлеб.  €з-за
плохой одежды менЯ не ценили в должной степени.
     „абы менЯ принимали за человека, скрывающего свои богатства, Я подсылал
в гостиницу в свое отсутствие разных приЯтелей. ‘начала пришел один из них и
спросил сеньора дона ђамиро де  ѓусмана,  как  Я  назвал  себЯ,  ибо  друзьЯ
убедили менЯ, что переменить имЯ ровно ничего не стоит и весьма полезно.  Ћн
спросил  "дона  ђамиро,  делового  человека,  богача,  который  только   что
выхлопотал себе три подрЯда у королЯ".  •озЯйки  не  узнали  менЯ  по  этому
описанию и ответили, что у них живет некий дон ђамиро де ѓусман, но не столь
богатый, сколь оборванный, низкий ростом, некрасивый лицом и бедный.
     - ’ак это он и есть, - объЯвил мой приЯтель, - и Я не пожелал бы  иметь
большей ренты на службе господу богу, чем тот доход в десЯть тысЯч  дукатов,
который он получает.
     Ћн понарассказал им еще всЯкого вздору, от коего они пришли в полнейшее
изумление, и ушел, попросив передать мне к акцепту  подделанный  вексель  на
девЯть тысЯч эскудо. ’ут и дочка, и мать поверили в мое богатство и  заранее
стали прочить менЯ в мужьЯ. џ пришел домой с совершенно невозмутимым  видом,
а они уже в дверЯх вручили мне вексель и сказали:
     - „еньги и любовь трудно скрыть, сеньор  ђамиро.  Џочему  же  вы,  ваша
милость, таились от нас, знаЯ о нашем к вам расположении?
     Џритворившись недовольным, что они узнали о векселе, Я удалилсЯ в  свою
комнату. Ќужно было видеть, как, поверив в мое богатство, стали они уверЯть,
что все мне идет, восхищатьсЯ моим красноречием, находить, что  ни  у  кого,
кроме менЯ, нет такого изЯщества! “бедившись в  том,  что  они  попались  на
удочку, Я объЯснилсЯ девчонке в любви,  и  она  выслушала  менЯ  с  огромным
удовольствием, наговорив мне, в свою очередь, тысЯчу самых лестных вещей. Њы
разошлись, и в один из ближайших вечеров Я, дабы еще больше утвердить  их  в
мысли о моем богатстве, заперсЯ в своей комнате, котораЯ  отделЯлась  от  их
помещениЯ всего лишь тонкой переборкой, и,  достав  свои  пЯтьдесЯт  эскудо,
пересчитал их столько раз, что на слух можно было принЯть их за шесть тысЯч.
Ћкончательно уверившись тогда в моей денежной наличности, они сна  лишились,
чтобы угодить мне и исполнить все мои желаниЯ.
     Џортугальца звали senhor {‘еньор (португ.).} ‚аско де Њенезес,  fidalgo
{Љавалер (португ.).} ордена •риста. Ћн носил длинный шерстЯной плащ, высокие
сапоги, низенький воротник и огромные усы. Љавалер этот сгорал  от  любви  к
донье Ѓеренгеле де ђобледо - так звали мою девицу, и пыталсЯ  влюбить  ее  в
себЯ, чаще вздыхаЯ за разговором, чем свЯтоша за проповедью великим  постом.
Ћн скверно пел и вечно ссорилсЯ с каталонцем, самым скучным и жалким из всех
божьих созданий. Ћбедал он, как перемежающаЯсЯ лихорадка, через два  днЯ  на
третий и довольствовалсЯ столь черствым хлебом, что  его  едва  мог  укусить
самый злоречивый человек. Ћн строил из себЯ весьма бравого мужчину, но разве
только Яиц не нес, ибо во всем остальном был совершенной курицей и хвасталсЯ
как курица, только что  снесшаЯ  Яйцо.  ‡аметив,  как  быстро  подвигаюсь  Я
вперед, оба стали злословить на мой счет. Џортугалец говорил, что  Я  вшивый
мошенник и голодранец, а каталонец называл менЯ трусом и подлецом. џ все это
знал и порой слыхал собственными ушами, но был не расположен им отвечать.
     ‚ конце концов девица стала тайком со мной беседовать и  принимать  мои
записки. Ќачинались они, как обычно: "‚  этой  моей  дерзости  повинна  ваша
превеликаЯ красота..." „альше Я предлагал ей себЯ в рабы, а  вместо  подписи
изображалось сердце, пронзенное стрелой. Њало-помалу мы перешли на ты, и  Я,
дабы дать новую пищу ее вере в мое высокое положение, в один прекрасный день
вышел из дому, нанЯл мула, прикрыл лицо плащом и, изменив голос, подъехал  к
гостинице и спросил о себе самом: не  живет  ли  здесь  его  милость  сеньор
ђамиро де ѓусман, владетель ‚альсеррадо и ‚елорете.
     - „а, здесь живет невысокого роста  кабальеро,  которого  зовут  именно
так, - откликнулась девушка.
     џ сделал вид, что сообщенные ею приметы менЯ убедили, что  он  и  есть,
кого Я ищу, и попросил  передать  ему,  что  дон  „ьего  де  ‘олорсано,  его
управлЯющий, приезжал собирать причитающиесЯ  ему  доходы  и  заезжал,  дабы
поцеловать ему ручки. Џосле этого Я удалилсЯ и вскоре пришел обратно в своем
настоЯщем виде. •озЯева встретили менЯ  с  необычайной  радостью,  упрекнув,
зачем Я скрыл от них свои владениЯ в  ‚альсеррадо  и  ‚елорете,  и  передали
поручение управителЯ.
     ќтот случай совсем сразил мою девицу, возжаждавшую столь богатого мужа,
и мы сговорились с нею о свидании в час ночи в ее комнате, в  которую  можно
было попасть через коридор, выходивший на крышу, куда было обращено ее окно.
‚сепроницательный дьЯвол устроил так,  что  когда  Я  с  наступлением  ночи,
обуреваемый желанием насладитьсЯ представившимсЯ случаем, вышел в коридор  и
стал выбиратьсЯ на крышу, то поскользнулсЯ, полетел  Я  грохнулсЯ  на  крышу
соседнего дома, где жил какой-то судейский писец, с такой силой, что перебил
все черепицы. Ћт шума проснулсЯ весь дом, и, думаЯ, что это воры - судейские
обо всех судЯт по себе, - люди полезли на крышу.  ‡аметив  их,  Я  попыталсЯ
спрЯтатьсЯ за трубу, но тем только усилил их подозрениЯ. Џисец, его  брат  и
двое его слуг поколотили менЯ палками и  свЯзали,  не  оказав  мне  никакого
уважениЯ, и все  это  на  глазах  моей  дамы.  Ћна,  видЯ  все  это,  только
заливалась смехом, ибо, как Я уже сказал, считала менЯ магом и волшебником и
вообразила, что это все шутка и некромантиЯ, а потому  начала  просить  менЯ
поднЯтьсЯ к ней на крышу: она, мол, посмеЯлась вдоволь  и  предостаточно,  џ
выл под палками и тумаками, но самое обидное было то, что она, думаЯ,  будто
все это устроено мною нарочно, не переставала хохотать.
     Џисец тут же стал вести дознание и,  услыхав  брЯцанье  ключей  в  моем
кармане, признал их за отмычки и так и записал в протоколе, хотЯ  Ясно  было
видно, что это ключи. Љогда Я назвал  себЯ  доном  ђамиро  де  ѓусманом,  он
весело расхохоталсЯ. “друченный тем, что менЯ  колотили  палками  на  глазах
моей возлюбленной, схватили без всЯкого основаниЯ  и  считают  вором,  Я  не
знал, как мне поступить. џ преклонЯл перед писцом колени,  но  ни  этим,  ни
каким-либо иным способом ничего от него не добилсЯ.
     ‚се это происходило на крыше, а судейские способны и черепицы на  крыше
призвать в свидетели обвинениЯ. ЊенЯ велели спустить  вниз,  что  и  сделали
через окно комнаты, служившей кухней.


       ѓлава XIX

     в которой идет рассказ о том же и о разных других происшествиЯх

     ‚сю ночь Я не сомкнул очей, размышлЯЯ о своем несчастье,  заключавшемсЯ
не столько в падении на крышу, сколько в том, что Я попал в руки  судейского
писца. ‚споминаЯ же найденные будто бы в моем кармане отмычки  и  исписанные
по этому поводу листы дознаниЯ, Я понЯл, что ничто  не  разрастаетсЯ  так  в
своей величине, как вина под властью судейского крючкотвора. Ќочь напролет Я
измышлЯл всЯческие планы. Њне приходило в голову молить  его  именем  €исуса
•риста, но, вспомнив, что эти книжники сотворили с •ристом, Я  отказалсЯ  от
этой мысли. Њного раз пробовал  Я  освободитьсЯ  от  пут,  но  писец  тотчас
слышал, что Я ворочаюсь, и вставал проверЯть узлы. …му, пожалуй,  больше  не
терпелось засудить менЯ, чем мне освободитьсЯ. —уть только забрезжило  утро,
писец оделсЯ и,  пока  в  доме  все  еще  спали,  ЯвилсЯ  вместе  со  своими
свидетелЯми, взЯлсЯ за ремень и хорошенько  прогулЯлсЯ  им  по  моей  спине,
обвинЯЯ менЯ в пороке воровства с таким усердием,  с  каким  может  обвинЯть
лишь тот, кто сам предаетсЯ этому пороку.  ’ак  мы  проводили  времЯ:  он  -
одарЯЯ менЯ ударами, а Я - подумываЯ о том, чтобы  одарить  его  деньгами  -
этой кровью невинного агнца, лишь с помощью которой можно обрабатывать самые
твердые алмазы; как вдруг, подвигнутые просьбами моей возлюбленной,  котораЯ
видела мое падение и  убедилась  в  том,  что  это  не  волшебство,  Явились
португалец  и  каталонец.  Џисец,  видЯ,  что  они  разговаривают  со  мной,
навострил перо  и  решил  тут  же  пришпилить  их,  как  моих  соучастников.
Џортугалец не стерпел этого и довольно неучтиво с ним поспорил, заЯвив,  что
он благородный fidalgo de casa du rey {€дальго из придворных  (португ.).}  и
что Я -  home  muito  fidalgo  {—еловек  весьма  благородного  происхождениЯ
(португ.).} и безобразие и подлость держать менЯ свЯзанным. ’ут он  принЯлсЯ
освобождать менЯ от уз, писец поднЯл крик о сопротивлении властЯм, слуга  же
его, нечто среднее между полицейскими и крючками, поскидав и потоптав ногами
свои плащи и порвав на себе воротники,  что  делаетсЯ,  дабы  изобразить  не
имевшую места драку,  стали  призывать  заступничество  королевской  власти.
Ќаконец португалец и каталонец развЯзали менЯ. ’огда писец,  видЯ,  что  ему
никто не помогает, заЯвил:
     - ‘о мной, клЯнусь богом, так поступать нельзЯ, и, не будь ваши милости
тем,  кем  вы  ЯвлЯетесь,  это  могло  бы  вам  дорого  обойтись!  ‚елите-ка
удовлетворить этих свидетелей и примите во  внимание,  что  Я  остаюсь  безо
всЯкой выгоды.
     џ сразу смекнул, в чем тут дело, вытащил  восемь  реалов  и  отдал  их.
•отелось мне возвратить писцу полученные удары, но, решив промолчать о  них,
Я оставил  эту  мысль  и  ушел  со  своими  заступниками,  приносЯ  им  свою
благодарность за освобождение и избавление. ‹ицо мое было все в  синЯках,  а
плечи выражали недовольство палочной расправой.
     Љаталонец очень смеЯлсЯ и советовал моей девице выходить за менЯ замуж,
дабы перевернуть пословицу "‘начала  рогатый,  потом  побитый"  на  "‘начала
побитый,  потом  рогатый".  Ќазывали  они  менЯ  смельчаком  и   решительным
мужчиной, играЯ двумЯ значениЯми слова sacudido, значащим еще и "человек, из
которого выбили пыль". ‘тоило мне войти в комнату, где они  находились,  как
тотчас же начиналсЯ разговор о палочных ударах или же о  батогах  и  кольЯх.
‚се это менЯ весьма изводило. ‚идЯ, что Я становлюсь  предметом  насмешек  и
оскорблений, и заметив, что  вера  в  мое  богатство  пошатнулась,  Я  начал
подумывать о том, как бы  удрать  из  этого  дома,  а  длЯ  того,  чтобы  не
заплатить за еду, постель и прожитие,  что  составлЯло  изрЯдное  количество
реалов, и благополучно вынести мои пожитки, сговорилсЯ Я с неким лисенсиатом
Ѓрандалагосом, родом из Ћрнильоса, чтобы он с двумЯ своими приЯтелЯми в одну
из ближайших ночей ЯвилсЯ менЯ арестовать. Ћни пришли в  назначенный  час  и
заЯвили хозЯевам, что посланы свЯтейшей  инквизицией  и  что  в  сем  случае
требуетсЯ сохранение полной тайны. ‚се перетрусили, ибо Я выдавал себЯ здесь
за некроманта. Љогда менЯ потащили, хозЯева молчали, но когда дело дошло  до
моих вещей, то они попросили оставить их им в обеспечение  моего  долга,  но
получили в ответ, что это достоЯние инквизиции.  Ќа  это  ни  одна  душа  не
пикнула. €нквизиторы спокойно убрались вместе со  мною,  а  хозЯева  сказали
только,  что  они  всегда  этого  опасались.  Љаталонцу  и  португальцу  они
рассказали, что, видно, те, кто раньше приходил за мною, были демоны и что Я
с ними водилсЯ на свою погибель,  а  когда  Я,  дескать,  пересчитывал  свои
деньги, то это только так казалось, а на самом деле никаких денег  не  было.
’е поверили всему этому, а Я унес с собою и мои вещи, и то, что должно  было
обеспечить мое пропитание.
     Џо совету моих освободителей Я переменил одежду на штаны  с  лентами  и
модное платье с большим гофрированным воротником, а кроме того,  завел  себе
лакеЯ, так сказать, разменной монетой, ибо, собственно, вместо одного  лакеЯ
у менЯ было два пажа, что в то  времЯ  было  принЯто.  „рузьЯ  поощрЯли  это
расточительство, рисуЯ все выгоды, которые менЯ ожидают, если менЯ примут за
богатого жениха, и уверЯЯ, что подобные случаи нередки  в  столице.  Ћбещали
они также направить менЯ туда, где все дальнейшее будет зависеть уже  только
от  моей  предприимчивости.  џ,  как  человек  ушлый  и  жаждущий  подцепить
какую-нибудь  даму,  без  труда  решилсЯ  на  подобный  шаг.  џ  походил  по
распродажам и купил  себе  жениховский  нарЯд.  “знал  Я  также,  где  берут
напрокат лошадей, и воссел на одну из них, но в первый день лакеЯ Я себе еще
не нашел. џ двинулсЯ по Ѓольшой улице и  остановилсЯ  у  шорной  лавки,  как
будто бы собираЯсь что-то присмотреть. ‚ это времЯ подъехали  два  всадника,
за каждым из которых следовали по два лакеЯ, и спросили, не собираюсь  ли  Я
купить серебрЯную уздечку, которую Я держал в руках. Њы вступили в беседу, и
Я, наговорив  им  кучу  любезностей,  несколько  задержал  их.  Ќаконец  они
сказали, что собираютсЯ ехать на гулЯнье в Џрадо, а Я попросил, если это  не
будет им в тЯгость, принЯть менЯ в  свою  компанию.  Љупцу  Я  велел,  когда
ЯвЯтсЯ мои пажи и лакей,  послать  их  в  Џрадо,  описал  ему  их  ливреи  и
отправилсЯ в путь вместе с двумЯ  всадниками.  џ  сообразил,  что  никто  из
видЯщих нас не в силах будет разобрать, кому принадлежат сопровождавшие  нас
пажи и лакеи и кто из нас их не имеет.  џ  весьма  смело  завел  разговор  о
конных состЯзаниЯх в ’алавере, о том, что у менЯ есть белаЯ с синим отливом,
словно фарфороваЯ, лошадь и весьма хвасталсЯ жеребцом, которого мне будто бы
должны доставить из Љордовы. ‚стречаЯ какого-нибудь пажа,  ехавшего  верхом,
или  лакеЯ,  Я  их  останавливал,   расспрашиваЯ,   у   кого   они   служат,
распространЯлсЯ по поводу их ливреи и осведомлЯлсЯ, не собираютсЯ ли хозЯева
продать этого конЯ. џ просил их раза два проехать туда и обратно по улице  и
непременно находил у лошади или  придумывал  какой-нибудь  изъЯн  во  рту  и
советовал, как его исправить. Џодобных случаев подвернулось мне несколько, и
Я заметил, что спутники мои были удивлены и как  будто  бы  спрашивали  друг
друга: "—то это за хвастливый дворЯнин?", и, так как один из  них  носил  на
груди орденский знак, а другой был украшен бриллиантовой цепью, что само  по
себе уже свидетельствовало о его  высоком  положении,  Я  объЯснил  им,  что
присматриваю хороших лошадей длЯ себЯ и своего двоюродного брата, потому что
мы собираемсЯ принЯть участие в неких празднествах.
     Њы достигли Џрадо. џ, вынув ноги из стремЯн, выставил пЯтку  кнаружи  и
стал гарцевать, закинув плащ за одно плечо и держа шлЯпу в руках.  ‚се  менЯ
разглЯдывали. Љто-то сказал: "Њне он где-то попадалсЯ пеший", другой:  "Ћго,
недурно устроилсЯ, пройдоха!", но Я делал вид, что ничего не слышу,  и  ехал
дальше.
     Ћба моих спутника подскакали к карете с какими-то  ламами  и  попросили
менЯ позанЯть их шутливым разговором. џ предоставил  им  развлекать  молодых
девиц, а сам заехал с того боку, где сидели мать  с  теткой.  Ћни  сказались
бойкими старушками, одна  лет  пЯтидесЯти,  а  другаЯ  несколько  моложе.  џ
расточал перед ними тысЯчи нежностей, и они выслушивали менЯ, ибо нет  такой
женщины, как бы стара она ни была, у которой самомнениЯ было бы меньше,  чем
годов. џ пообещал им кое-какие подношениЯ и осведомилсЯ о молодых  дамах,  и
они ответили, что это девицы; это,  впрочем,  можно  было  понЯть  и  из  их
разговоров. џ, как полагаетсЯ, выразил желание, чтобы они были устроены так,
как того заслуживают их  достоинства.  ‘тарушкам  весьма  понравилось  слово
"устроены". Ћни спросили менЯ, чем Я занимаюсь в  столице.  џ  ответил,  что
скрылсЯ здесь от своих родителей, которые против  моей  воли  хотели  женить
менЯ на уродливой, глупой и  неважного  рода  женщине,  польстившись  на  ее
приданое, а Я, сеньоры, предпочитаю иметь супругу чистой крови, а не богатую
еврейку, ибо по милости божьей майорат мой  дает  мне  сорок  тысЯч  дукатов
дохода, а если Я выиграю еще выгодный длЯ менЯ процесс, то больше мне ничего
не потребуетсЯ.
     - Ђх, сеньор, как бы мне этого хотелось! - поспешила тут вставить  свое
слово тетка. - Ќе женитесь иначе,  как  по  своему  выбору,  на  девушке  из
хорошей семьи. “верЯю вас, хоть Я и не  очень  богата,  но  до  сих  пор  не
соглашалась  выдать  мою  племЯнницу  замуж,  несмотрЯ  на  весьма  выгодные
предложениЯ, ибо не находила ей достойной партии.  “  нее,  беднЯжки,  всего
только шесть тысЯч дукатов приданого, но родовитостью своей она поспорит  со
всЯкой.
     - ќтому Я охотно верю, - ответил Я.
     ’ут девицы  прервали  разговор,  попросив  моих  друзей  чем-нибудь  их
угостить.

     Ћдин посмотрел на другого,
     € оба, смутЯсь, задрожали...

     ЏонЯв причину их затруднениЯ, Я поспешил высказать сожаление,  что  при
мне нет моих слуг, которых можно было  бы  послать  домой  за  коробками  со
сластЯми. „амы поблагодарили менЯ за любезность, а Я тут же пригласил их  на
следующий день в Љаса дель Љампо, заодно испросив разрешениЯ прислать им  на
дом каких-нибудь сластей. Ћни тотчас принЯли это  приглашение,  сказав  мне,
где живут, и спросили мой адрес. Љарета их отъехала, а Я с моими  спутниками
направилсЯ домой. ‡аметив, что  Я  щедр  на  угощение,  мои  новые  приЯтели
прониклись ко мне нежными чувствами и, дабы оказать мне внимание, пригласили
вечером откушать с ними. џ заставил их немножко себЯ упрашивать, но  все  же
отужинал, времЯ от времени посылаЯ за моими Якобы замешкавшимисЯ  слугами  и
клЯнЯсь выгнать их из дому. Џробило десЯть часов, Я сказал,  что  мне  нужно
спешить на некое  любовное  свидание,  и  попросил  разрешениЯ  откланЯтьсЯ.
ђаспрощавшись, мы условились, что завтра  вечером  встретимсЯ  в  Љаса  дель
Љампо.
     џ возвратил  конЯ  его  хозЯину  и  поспешил  домой,  где  застал  моих
товарищей за игрой в кинолу. џ рассказал им о моем знакомстве и о  том,  что
сговорено на сегоднЯ и на завтра, и мы решили без промедлениЯ отослать дамам
различных угощений, затратив на это двести реалов, после чего  легли  спать.
Џризнаюсь, всю ночь Я не мог заснуть, так как был озабочен мыслЯми, что  мне
делать с приданым. Ѓольше всего менЯ тревожил вопрос, обзавестись  ли  домом
или же пустить его в оборот под проценты. џ  не  знал,  что  будет  лучше  и
выгоднее длЯ менЯ.


       ѓлава XX

     в которой продолжаетсЯ рассказ о  том  же  и  о  разных  примечательных
событиЯх и несчастьЯх

     Ќаступило утро, и мы проснулись; нам надо было позаботитьсЯ  о  слугах,
посуде и кушаньЯх. ‚ конце  концов,  так  как  деньги  созданы,  чтобы  всем
повелевать, и нет никого, кто не  питал  бы  к  ним  уважениЯ,  Я,  заплатив
сколько следует буфетчику одного сеньора, получил от него посуду в придачу с
ним самим и тремЯ слугами. „ень прошел в  хлопотах  и  приготовлениЯх,  а  к
вечеру Я уже взЯл напрокат лошадку и в назначенный час  пустилсЯ  в  путь  в
Љаса дель Љампо. ‡а поЯс у менЯ было заткнуто несколько бумаг, как бы важных
мемориалов, шесть пуговиц моего камзола были расстегнуты, и из-под него тоже
выглЯдывали бумаги. Љогда Я прибыл на место, там уже  оказались  поджидавшие
менЯ дамы и кавалеры. Џервые встретили менЯ очень радушно, а вторые  в  знак
короткого знакомства стали обращатьсЯ ко мне не "ваша милость", а просто  на
вы. џ сказал, что менЯ зовут доном: ”елипе  ’ристаном,  и  затем  все  времЯ
только и было разговору, что о доне ”елипе во всех его видах. џ  пустилсЯ  в
рассказы о том, что, занЯтый по горло делами его  величества  и  счетами  по
моему майорату, Я боЯлсЯ не исполнить своего обещаниЯ и вот теперь приглашаю
их немедленно приступить к угощению. ’ут поЯвилсЯ  буфетчик  со  всем  своим
снарЯжением, посудой и слугами. ‚се присутствующие,  в  том  числе  и  дамы,
молча смотрели на менЯ. џ велел приготовить ужин в беседке, пока мы погулЯем
у прудов. ‘тарушки состЯзались в любезностЯх по моему адресу, а  девушки,  к
моему удовольствию, открыли свои лица. ‘ того мига, как бог менЯ  создал,  Я
не видел ничего столь прекрасного, как та, которую Я наметил себе в супруги:
она была белолица,  с  золотистыми  волосами,  румЯными  щечками,  маленьким
ротиком, мелкими  частыми  зубками,  правильным  носиком,  большими  черными
главами, высокаЯ ростом, с красивыми руками и немножко пришепетывала. „ругаЯ
была также недурна, но более развЯзна и показалась мне уже довольно  опытной
в поцелуЯх. Њы прошлись к прудам, осмотрели там все, и из разговора Я понЯл,
что моЯ невеста во дни €рода-царЯ подвергалась бы величайшей опасности,  ибо
по части ума была совершенным младенцем. Ћна ни  о  чем  не  имела  никакого
понЯтиЯ, но так как Я не ищу в женщинах ни советчиц, ни забавниц, а люблю их
только за то, что с ними можно спать, а спать с уродинами или слишком умными
- это то же, что ложитьсЯ в  кровать  с  Ђристотелем,  или  ‘енекой,  -  или
какой-либо другой книгой, то длЯ искусства греха Я выбираю  хорошеньких.  Њы
вернулись к беседке,  и  Я,  проходЯ  мимо  куста,  разорвал  себе  о  ветку
воротник. „евица тотчас же поспешила застегнуть его серебрЯной  булавкой,  а
ее матушка попросила завтра же прислать им этот воротник на дом,  чтобы  его
починила доньЯ Ђна - так звали ее дочку.  ‚се  блюда,  как  горЯчие,  так  и
холодные, фрукты и сладости, были в полном порЯдке  и  изобилии.  Њы  весело
поужинали, Я рассыпалсЯ в любезностЯх  по  адресу  моих  гостей,  а  они  не
оставались в долгу. Љогда убрали со стола, Я увидел, что по  парку  шествует
какой-то кавалер в сопровождении двух слуг. Љаково было мое изумление, когда
Я распознал в нем моего доброго дона „ьего ЉоронелЯ. Ћн подошел  ко  мне  и,
видЯ менЯ в богатом платье, то и дело поглЯдывал  на  менЯ.  ђазговариваЯ  с
девицами, которых он называл двоюродными сестрами,  он  не  спускал  с  менЯ
глаз. џ в это времЯ занЯлсЯ с буфетчиком, а два других кавалера, оказавшиесЯ
друзьЯми дона „ьего, пустились с ним в оживленную беседу. Ћн их спросил, как
это выЯснилось потом, кто Я такой, и они сказали, что Я дон ”елипе  ’ристан,
весьма благородный и богатый человек. ’ут он, Я  заметил,  перекрестилсЯ,  а
потом на глазах у всех подошел ко мне и сказал:
     - Џростите менЯ, ваша милость, но, ей-богу, Я  принимал  вас,  пока  не
узнал вашего имени, совсем за другое лицо, ибо в жизни моей не  видел  столь
великого сходства, которое вы ЯвлЯете с моим бывшим слугой  Џаблосом,  сыном
сеговийского цирюльника.
     ‚се громко засмеЯлись, а Я, силЯсь  не  выдать  себЯ  краской,  котораЯ
заливала мне лицо, сказал, что очень бы хотел взглЯнуть на  этого  человека,
ибо с разных сторон Я только и слышу, что о нашем необычайном сходстве.
     - ѓосподи €исусе! - воскликнул дон „ьего. - Љакое там сходство! ”игура,
голос, манеры...  ќто  что-то  невиданное.  “верЯю  вас,  сеньор,  Я  ничего
подобного не встречал!
     ’огда старушки, тетка и мать, заметили, что  столь  знатный  кабальеро,
как Я, не может походить на какого-то там мошенника, а  одна  из  них,  дабы
снЯть всЯкое подозрение, заЯвила:
     - џ очень хорошо знаю дона ”елипе, ибо это он принимал нас  по  просьбе
моего супруга в Ћканье.
     џ понЯл ее намерение и сказал, что единственное мое желание  -  это  по
мере моих слабых сил неизменно служить им. „он „ьего со своей стороны уверил
менЯ в своей преданности и  попросил  извинениЯ  за  обиду,  нанесенную  мне
сравнением с сыном цирюльника, добавив:
     - ‚ы не поверите, ваша милость: мать его была колдуньей, отец -  вором,
дЯдЯ - палачом, а он - самым негодным и злоумышленным пронырой на свете.
     —то должен  был  переживать  Я,  когда  мне  в  лицо  говорились  столь
оскорбительные вещи? —увствовал  Я  себЯ,  хотЯ  и  скрывал  это,  точно  на
жаровне. ђешили возвратитьсЯ в город. џ и двое других кавалеров распрощались
с дамами, а дон „ьего поместилсЯ в их карете. Ћн  спросил  их,  с  чего  это
затеЯно было угощение и как они оказались в моем обществе.  Њамаша  и  тетка
рассказали о моем майорате со множеством тысЯч дукатов  ренты,  о  том,  что
менЯ хотЯт женить на Ђнике, и предложили ему справитьсЯ обо всем этом,  дабы
убедитьсЯ, что это верное дело и к тому же  весьма  почетное  длЯ  всего  их
рода.
     ‚ таких разговорах они доехали до своего  дома,  который  находилсЯ  на
Џесочной улице у церкви свЯтого  ”илиппа,  а  Я,  как  и  в  прошлый  вечер,
отправилсЯ к моим приЯтелЯм. ЌадеЯсь очистить мои  карманы,  они  предложили
мне перекинутьсЯ в картишки. џ понЯл их цель и сел за игру.  „остали  карты,
конечно крапленые; Я сначала проиграл,  потом  передернул  и  нагрел  их  на
триста реалов. Ќа этом Я распрощалсЯ с ними и отправилсЯ домой.
     „ома Я застал моих товарищей  лисенсиата  Ѓрандалагаса  и  Џеро  ‹опеса
погруженными в изучение разных ловких приемов с игральными костЯми.  ‡авидев
менЯ, они бросили это занЯтие и стали расспрашивать, как прошел день. џ  был
хмур и озабочен и сказал им только, что очутилсЯ  в  весьма  затруднительном
положении; тут Я поведал им о встрече с доном „ьего и о том,  что  из  этого
вышло. Ћни  утешали  менЯ,  посоветовали  продолжать  притворство  и  никоим
образом не отступать от моих намерений.
     ’ут мы узнали, что в соседнем доме у аптекарЯ идет игра в парар, или  в
пинты. ‚ этой игре Я кое-что смыслил; у менЯ были  в  запасе  разные  ловкие
штуки  и  искусно  приготовленнаЯ  колода.  Њы  решили  пойти  туда  и,  как
говоритсЯ, прикончить кого-нибудь, то есть начисто обобрать его  кошелек.  џ
послал вперед моих друзей,  они  вошли  в  комнату,  где  сидели  игроки,  и
спросили,   не   угодно   ли   им   будет   померитьсЯ   силами   с    неким
монахом-бенедиктинцем,  который  только  что  приехал  сюда  длЯ  лечениЯ  и
остановилсЯ в доме своих родственниц, привезЯ с собою на врачей и  лекарства
порЯдочное  количество  реалов  по  восемь  мараведи  и  эскудо.  “  игроков
разгорелись глаза, и они закричали:
     - ‹адно, пусть приходит!
     - —еловек этот пользуетсЯ немалым почетом в  своем  ордене,  -  добавил
Џеро ‹опес. - ’еперь, на свободе, ему хочетсЯ немного развлечьсЯ, а  главное
- провести времЯ в приЯтной беседе.
     - Џусть приходит и делает что хочет!
     - ’олько длЯ сохранениЯ тайны не надо  пускать  никого  со  стороны,  -
заметил Ѓрандалагас.
     - Ћб этом нечего и говорить, - сказал хозЯин.
     ќто их окончательно убедило, и ложь  была  принЯта  за  чистую  монету.
Њежду тем пособники мои пришли за мною. “  менЯ  на  голове  уже  красовалсЯ
ночной колпак, одет Я был в монашеское платье, случайно мне доставшеесЯ,  на
нос нацепил Я очки и приладил бороду, котораЯ была подстрижена и  посему  не
мешала мне играть. Љ игрокам Я вошел в высшей степени смиренно,  сел,  и  мы
начали игру. Ћни снимали неплохо. ’рое  из  них  действовали  заодно  против
менЯ, но Я, смыслЯ немного больше в искусстве, чем они,  угостил  их  такими
штуками, что в течение трех часов обобрал их больше  чем  на  тысЯчу  триста
реалов. џ роздал полагающиесЯ с выигрыша  подарки,  сказал  им  на  прощание
"•вала всевышнему!" и удалилсЯ, посоветовав не смущатьсЯ тем, что  Я  принЯл
участие в игре, так  как  играли  мы  только  длЯ  развлечениЯ,  а  не  ради
чего-либо иного. Ћни же, проиграв все, что у них было, ругали  себЯ  на  чем
свет стоит. џ откланЯлсЯ, и мы вышли.
     ‚ернулись мы домой в половине второго ночи и, разделив добычу, улеглись
спать. џ несколько пришел в себЯ после того, что со мной случилось, и  утром
отправилсЯ нанЯть себе лошадь,  но  безуспешно,  из  чего  Я  заключил,  что
подобных мне было  много,  но  ходить  пешком  мне,  в  особенности  в  моем
положении, казалось непристойным. џ пошел к церкви свЯтого ”илиппа  и  нашел
там лакеЯ одного адвоката,  отправившегосЯ  послушать  мессу  и  поручившего
своего конЯ его заботам. џ сунул лакею четыре реала и  попросил,  чтобы  он,
пока его хозЯин будет в церкви, дал мне конЯ, дабы разочка  два  прокатитьсЯ
по улице, где живет моЯ дама. ‹акей согласилсЯ. џ сел на  конЯ  и  два  раза
проехалсЯ туда и обратно по Џесочной  улице,  но  ничего  не  высмотрел.  Ќа
третий раз доньЯ Ђна выглЯнула в окно. “зрев ее, Я, не знаЯ  повадок  своего
конЯ и не будучи хорошим наездником, решил, однако, отличитьсЯ  и  два  раза
угостил животное хлыстом и дернул уздечку.  Љонь  встал  на  дыбы,  а  потом
несколько раз вскинул задние ноги, рванулсЯ  вперед  и  сбросил  менЯ  через
голову в лужу. Ћказавшись на глазах моей дамы в таком положении и окруженный
сбежавшимисЯ со всех сторон мальчишками, Я начал ругатьсЯ:
     - Ђх ты шлюхин сын, разве ты не валенсуэла? ќти  дурачества  плохо  длЯ
тебЯ кончатсЯ! ѓоворили мне о твоих штуках, да Я не хотел им верить!
     ’ут лакей успел схватить лошадь, и она мигом успокоилась. џ  снова  сел
на нее. Ќа шум выглЯнул дон „ьего,  который  жил  в  доме  своих  двоюродных
сестер. “видев его, Я онемел. Ћн спросил менЯ, что случилось. џ ответил, что
ничего особенного, хоть Я и повредил себе ногу. ‹акей торопил менЯ  сойти  с
конЯ, так как боЯлсЯ, что вернетсЯ и увидит  все  это  его  хозЯин,  который
должен был ехать во дворец! Ќа мое  несчастье,  пока  Я  с  ним  препиралсЯ,
сзади, откуда ни воэьмись, поЯвилсЯ этот адвокатишка и, узнав  своего  конЯ,
набросилсЯ на лакеЯ и стал угощать его зуботычинами, во  весь  голос  крича,
что отдавать лошадь чужим людЯм - черт знает что  такое.  •уже  всего  было,
что, обратившись ко мне, он потребовал, чтобы Я немедленно, если боюсь бога,
слез с лошади. ‚се это происходило в присутствии моей  дамы  и  дона  „ьего.
’акого срама не  испытывал  даже  ни  один  их  тех,  кого  приговаривали  к
публичной порке.  џ  был  крайне  обескуражен,  испытав  два  столь  великих
несчастьЯ на одной лишь пЯди земли. ‚ конце концов мне  пришлось  спешитьсЯ.
Ђдвокат  вскочил  в  седло  и  уехал.  џ   же   из   притворства   продолжал
переговариватьсЯ с улицы с доном „ьего:
     - Ќикогда в жизни не садилсЯ Я на столь злобную скотину. ’ут  у  церкви
стоит мой соловый конь, невероЯтно горЯчий и  способный  понести,  едва  его
пришпоришь. џ описывал, как останавливаю его на всем скаку. Њне сказали, что
есть лошадь, с которой Я этого не проделаю, та самаЯ, что принадлежит  этому
лисенсиату. џ захотел попытать свое умение, но никак  не  мог  предположить,
что у нее столь крутые бока и такое плохое седло. “дивительно еще, что Я  не
разбилсЯ насмерть.
     - „а, удивительно, - согласилсЯ дон „ьего. - Ђ  все-таки  мне  сдаетсЯ,
что у вас побаливает, ваша милость, вот та нога.
     - „а, побаливает, - ответил Я ему, - и Я думаю пойти за своей лошадью и
отправитьсЯ домой.
     „евица осталась вполне удовлетворена моими объЯснениЯми и весьма, как Я
заметил, близко принЯла к сердцу мое падение, но дон „ьего заподозрил что-то
неладное и по виду адвоката,  и  по  всему,  что  произошло  на  улице.  ќто
подозрение и стало причиной моего несчастьЯ, помимо всего  другого,  что  со
мной случилось.
     ‘амой большой и главной бедой оказалось  следующее.  Љогда  Я  вернулсЯ
домой и заглЯнул в шкатулку, в которой хранились все мои деньги - и те,  что
остались от полученного наследства, и те, что Я выиграл в карты, не  счи-таЯ
ста реалов, которые Я имел при себе, - то обнаружил,  что  добрый  лисенсиат
Ѓрандалагас и Џеро ‹опес забрали их и исчезли, не оставив ни гроша.  џ  чуть
не умер, Я не знал, что делать и как помочь горю. Њысленно Я  говорил  себе:
"ѓоре тому, кто доверЯетсЯ нечестно заработанным деньгам, ибо они уходЯт так
же, как и пришли! ѓоре мне! —то же Я буду делать?"
     џ не мог сообразить, следует  ли  мне  искать  похитителей  самому  или
заЯвить правосудию? Џоследнее, впрочем, не показалось мне удачным, так как в
случае задержаниЯ воров они живо донесли бы о  моей  проделке  с  монашеским
одеЯнием и о других делах, а это означало бы погибнуть на  виселице.  Ѓежать
же за ними вдогонку Я не решалсЯ, ибо не знал куда.
     ‚ конце концов, дабы не упустить невесты, на чье  приданое  Я  возлагал
все свои надежды, Я рассудил за благо никуда  не  бежать,  а  торопитьсЯ  со
свадьбой. џ пообедал, вечером нанЯл лошадку и выехал на улицу, а так  как  у
менЯ не было лакеЯ, то, дабы не обнаружить этого, задерживалсЯ на всех углах
в ожидании какого-нибудь человека, который мог  бы  сойти  за  моего  слугу.
Љогда такой человек поЯвлЯлсЯ, Я двигалсЯ следом за ним  и,  таким  образом,
без его ведома превращал его  в  своего  прислужника.  „обравшись  до  конца
улицы, Я снова прЯталсЯ за угол и ждал до тех пор,  пока  не  поЯвлЯлсЯ  еще
один подходЯщий человек.
     Ќе знаю, сама ли очевидность, свидетельствовавшаЯ, что  Я  и  есть  тот
самый бродЯга, которого  Я  напоминал  дону  „ьего,  или  же  подозрительнаЯ
историЯ с лошадью и лакеем адвоката,  или  же  что-либо  другое,  но  что-то
заставило дона „ьего разведать, кто Я такой и на  какие  средства  живу.  Ћн
стал менЯ выслеживать и в конце концов напал  на  истину  самым  неожиданным
образом, ибо  Я  уже  сильно  продвинул  дело  с  необходимыми  длЯ  свадьбы
бумагами, а на него всЯчески наседали дамы.  Ћднажды,  разыскиваЯ  менЯ,  он
наткнулсЯ на лисенсиата ”лечилью - того самого, что пригласил менЯ отобедать
у своей сестры, когда Я жил вместе с угодившими потом в  тюрьму  кавалерами.
ђассерженный тем, что Я не вернулсЯ закончить с  ним  разговор,  ”лечильЯ  в
беседе с доном „ьего, знаЯ, что Я был у того в слугах, рассказал ему о нашей
случайной встрече, о том, как он повел менЯ обедать, и прибавил, что днЯ два
назад он встретил менЯ верхом на коне, хорошо одетым, и Я-де сообщил  ему  о
своей близкой женитьбе на богатой невесте,  „он  „ьего,  не  терЯЯ  времени,
поспешил домой и, встретив на  площади  у  Џуэрто  дель  ‘оль  двух  знатных
кавалеров - моих друзей: одного с орденским знаком, а  другого  с  цепью,  -
рассказал им обо всем и попросил быть готовыми к  тому,  чтобы  подкараулить
менЯ на улице и намЯть мне бока. Ћн предуведомил их, что на  мне  будет  его
плащ и что по этому плащу они менЯ распознают. ‘толковавшись  и  свернув  на
Џесочную улицу, они повстречали  менЯ,  столь  ловко  скрыв  все  трое  свои
истинные намерениЯ, что Я почувствовал, как никогда,  их  дружеское  ко  мне
расположение. Њы поговорили о том, что можно было бы предпринЯть вечером  до
звона к "Ave Maria", потом друзьЯ мои  распрощались,  а  мы  с  „оном  „ьего
направились к церкви свЯтого ”илиппа. „ойдЯ до улицы Њира, дон „ьего сказал:
     - ђади бога, дон ”елипе, давайте переменимсЯ плащами: Я  должен  пройти
здесь неузнанным.
     - €звольте, - ответил Я, ничего  не  подозреваЯ;  взЯл  его  плащ  и  в
недобрую минуту отдал ему свой. џ предложил ему свои услуги,  чтобы  уберечь
его от удара в спину, но он, у которого только и было на уме, как отыгратьсЯ
на моей, сказал, что ему следует идти одному и пусть Я иду своей дорогой. Ќе
успел Я, завернувшись в его плащ, отойти на несколько  шагов,  как  вдруг  -
видно, сам дьЯвол так распорЯдилсЯ - два молодца,  поджидавшие  дона  „ьего,
чтобы рассчитатьсЯ с ним за  какую-нибудь  бабенку,  принЯв  менЯ  за  него,
кинулись на менЯ с мечами и обрушили на  мою  спину  и  голову  град  ударов
плашмЯ. џ поднЯл крик. Џо голосу и моему виду  они  понЯли,  что  Я  не  дон
„ьего, и удрали, оставив менЯ избитым посреди улицы. џ  постаралсЯ  прикрыть
свои синЯки, но некоторое времЯ не осмеливалсЯ двинутьсЯ с места. Ќаконец  в
полночь, в обычное времЯ моих свиданий с невестой, Я добралсЯ до ее  дверей,
как вдруг навстречу мне выскочил один из тех кавалеров,  которых  подговорил
дон „ьего, и свалил менЯ на землю двумЯ ударами дубины по ногам. ‚ это времЯ
подскочил другой, полоснул менЯ кинжалом по лицу от уха до уха,  отнЯл  плащ
и, оставив лежать на земле, промолвил:
     - ’ак рассчитываютсЯ с подлыми обманщиками и плутами.
     џ начал кричать и просить свЯщенника длЯ  исповеди,  не  ведаЯ,  откуда
свалилась на менЯ такаЯ напасть. Џо смыслу сказанных слов мне казалось,  что
это мог быть и хозЯин того дома, который Я  покинул  при  помощи  выдумки  с
инквизицией, и обманутый мною начальник тюрьмы, и мои удравшие приЯтели.  ‘о
стольких сторон мог Я ожидать расправы, что не знал, куда  мне  кинутьсЯ,  -
один лишь дон „ьего был у менЯ вне подозрений. џ кричал:  "Љараул!  ѓрабЯт!"
Ќа крик Явилась полициЯ. ЊенЯ поднЯли и, видЯ, что на  лице  моем  красуетсЯ
рытвина длиною в ладонь и плащ украден, и не  знаЯ,  в  чем  дело,  потащили
врачеватьсЯ к какому-то цирюльнику, и  он  оказал  мне  необходимую  помощь.
‡атем полицейские спросили, где Я живу, и отвели менЯ домой.
     ЊенЯ уложили в постель, и всю эту ночь Я провел в необычайном  смущении
и в раздумьЯх. ”изиономиЯ моЯ была разрезана на две  части,  тело  избито  и
измолочено, ноги столь изувечены палкой, что Я не мог держатьсЯ  на  них.  џ
был изранен и оборван, да так, что не  мог  уже  ни  вести  дружбу  с  моими
знакомыми, ни готовитьсЯ к свадьбе, ни оставатьсЯ в столице, ни  выехать  из
нее.


       ѓлава XXI

     о моем излечении и других удивительных событиЯх

     € вот на другое утро, вместе с восходЯщим солнцем, поЯвилась  над  моим
изголовьем хозЯйка дома, старуха весьма  почтенного  возраста  (ей  стукнуло
пЯтьдесЯт пЯть  -  набери  она  столько  очков,  играЯ  в  примеру,  она  бы
выиграла), с крупными четками и с лицом, похожим не то на сушеный персик, не
то на  ореховую  скорлупу  -  так  было  оно  изборождено  морщинами.  ‘умев
приобрести у местных жителей добрую  славу,  она  могла  ложитьсЯ  спать  со
спокойной совестью, а также со всеми теми, кто испытывал склонность  утолить
ее желаниЯ. Џрозывалась она Њарией Ќаставницей, дом свой отдавала  внаем,  а
также была на побегушках у всех,  кто  желал  снЯть  себе  на  времЯ  другое
помещение. †ильцы не переводились  на  этом  постоЯлом  дворе  круглый  год.
‘тоило  посмотреть,  как  учила  она  какую-нибудь   девчонку   кокетничать,
прикрываЯсь плащом, и что советовала оставлЯть открытым. ’у, у которой  были
красивые зубы, учила она смеЯтьсЯ всегда, даже выражаЯ  соболезнование;  ту,
чьи руки славились  красотой,  она  обучала  постоЯнно  фехтовать  ими,  как
шпагами; русой советовала почаще встрЯхивать  волосами  и  старатьсЯ,  чтобы
из-под плаща  или  шлЯпки  выбивалсЯ  локон  или  прЯдка  волос;  девушек  с
красивыми глазами она учила ловко ими стрелЯть, а тех,  у  кого  был  томный
взглЯд, учила их щурить или возводить к небу. ’ак  как  была  она  опытна  в
делах косметических, то приходили к ней женщины от природы черные как галки,
и она так отделывала им лица, что по возвращении домой из-за белизны лика их
не узнавали собственные мужьЯ. Ђ уж в чем она была  истинным  мастером,  так
это в деле восстановлениЯ утраченной девственности. ‡а какую-нибудь  неделю,
что пробыл Я в ее доме, своими  глазами  насмотрелсЯ  Я,  как  она  все  это
проделывала. ‘верх того, обучала она  женщин,  как  облапошивать  доверчивых
людей, да притом с какими присловьЯми это делать. Ћна учила  их  также,  как
выклЯнчивать подарки: молодых девчонок  -  так  просто,  взрослых  женщин  -
требуЯ их как нечто  должное,  а  старух  -  используЯ  чувство  уважениЯ  и
благодарности. “ нее были одни приемы длЯ выпрашиваниЯ денег и другие -  длЯ
выманиваниЯ колец и цепочек. Љак на  высшие  авторитеты,  она  ссылалась  на
‚иданью, свою конкурентку в Ђлькала, и на  Џласиосу  из  Ѓургоса  -  женщин,
способных провести всех и всЯ. ‚се  это  рассказываетсЯ  здесь,  чтобы  менЯ
пожалели, узнав, в какие руки Я попал, и взвесили должным образом те  слова,
которые мне сказала  старуха.  Ќачала  она,  по  своей  привычке  изъЯснЯЯсь
пословицами, следующим образом:
     - ѓде все берут да не кладут, сынок дон ”елипе,  там  скоро  и  до  дна
дойдут; из чего пыль - из того и грЯзь; какова свадьба - таковы и оладьи.  џ
тебЯ не понимаю, не знаю Я и твоих жизненных правил, человек ты  молодой,  и
не удивит менЯ нисколько, если ты иной раз и выкинешь какую-нибудь  шалость,
невзираЯ на то, что и во сне мы спешим к могиле. џ сама не больше чем горсть
праха, а оттого и могу так говорить с тобой. ‚се говорЯт мне, что ты, сам не
знаЯ как, растратил большое состоЯние и что тебЯ видели здесь то  студентом,
то жуликом, то кавалером, и все по милости  людей,  с  которыми  ты  заводил
знакомства. ‘кажи мне, с кем ты водишьсЯ, сынок, и Я  скажу  тебе,  кто  ты;
каждой овечке свой барашек. ‡най, сынок, что пока несешь ко рту ложку  супа,
он может пролитьсЯ! Џослушай-ка, дурачок: если уж тебе так приспичило  иметь
бабу, знай, что в наших краЯх Я главный оценщик этого товара и что живу Я на
доходы с этой работы. •очешь жить правильно и разумно, сынок, не бегай ты то
с тем, то с другим проходимцем  за  какой-нибудь  размалеванной  шлюхой  или
продувной бестией, котораЯ снашивает юбки  с  тем,  кто  дает  ей  на  новые
рукава.  ЉлЯнусь  тебе,  ты  сумел  бы  сохранить  не  один  дукат,  вовремЯ
обратившись ко мне, ибо Я совершеннаЯ бессребреница;  и  еще  клЯнусь  моими
дорогими покойничками, и да будет мне самой ниотослана  мирнаЯ  кончина,  не
попросила бы Я тебЯ уплатить мне нынче  за  постой,  не  будь  мне  нужды  в
деньгах на разные свечечки и травки.
     „ело было в том, что она бойко торговала всЯкими снадобьЯми, не  будучи
аптекарем, и если ее подмазывали, то и она, в свою очередь, умащивала  себЯ,
что давало ей возможность ночью упархивать через дымовую трубу.
     ‚идЯ, что болтовнЯ и проповедь ее закончились просьбой о деньгах и что,
хотЯ таково было ее главное намерение, она этой  просьбой  заключила,