адцать из
пЯтидесЯти - эпитафий, написанных Њикеланджело на смерть юноши
”ранческо (уменьшительно - —еккино) Ѓраччи; он умер в отроческом
возрасте, пЯтнадцати лет, и был племЯнником близкого
микеланджеловского друга и соотечественника ‹уиджи дель ђиччо,
флорентийского эмигранта, поселившегосЯ в 1534 г. в ђиме. ћноша
был сиротой и ђиччо воспитывал его у себЯ. Ћн питал необычайную
привЯзанность к —еккино, отличавшемусЯ, по отзывам
современников, редкой красотой и привлекательностью. …го
внезапнаЯ смерть потрЯсла ђиччо, который пожелал, чтобы сам
Њикеланджело изваЯл надгробие длЯ —еккино и составил на него
эпитафию; однако Њикеланджело, набросав, было, эскизы, затем
уклонилсЯ от выполнениЯ заказа, и надгробие было сделано другим
лицом. Ќо сочинение эпитафии занЯло художника, и он в течение
всего года, последовавшего за кончиной —еккино, посылал ђиччо
всевозможные варианты надгробного четверостишиЯ, на что ђиччо
ответствовал в знак благодарности подношениЯми лакомств и Яств.
Ћ них-то и упоминает Њикеланджело в прозаических приписках к
эпитафиЯм, содержащих также рЯд его замечаний и оценок своих
четверостиший. Ќи одно из них все же на гробницу —еккино не
попало - может быть, по той причине, что ђиччо предпочел в конце
концов не итальЯнскую, а латинскую надпись длЯ своего любимца.
‘мерть —еккино последовала в Январе 1544 г. - этим годом
определЯетсЯ и датировка стихов.

56 (Frey, LXXVHI; Girardi, 102)

ќтот сонет - одно из наиболее известных и действительно
прекрасных стихотворений Њикеланджело - составлЯет своего рода
поэтическую параллель, поэтический комментарий художника к его
статуе "Ќочь" на гробнице „жулиано Њедичи (см. еще четверостишие
68). ‚ремЯ написаниЯ предположительно около 1545 г., поскольку в
1546 - 1547 гг. сонет уже копируетсЯ современниками, ценителЯми
поэзии Њикеланджело, например его другом „онато „жаннотти, или
приводитсЯ отрывочно в публичных лекциЯх известного гуманиста,
флорентийского историка и филолога Ѓенедетто ‚арки (1503 -
1565).

57 (Frey, LXXX; Girardi, appendice 34 - 39)

ќти стихотворные отрывки, несохранившиесЯ в рукописЯх, извлечены
из публичных чтений Ѓенедетто ‚арки, у которого был полный
текст, использованный им в виде отдельных цитат, применительно к
потребностЯм своих рассуждений о существе любви, построенных в
духе ренессансного неоплатонизма. Ћднако при всей
фрагментарности отрывки сохранили пластическую силу, с какой
было выполнено целое - одно или несколько, что вероЯтнее,
стихотворений, варьирующих привычную тему Њикеланджело об
опустошающем и животворном действии любви. „атируютсЯ отрывки,
соответственно со временем чтений ‚арки, около 1546 г.

58 (Frey, LXXXI; Girardi, 267)

‚ терцинах, несмотрЯ на гиперболизмы и комические нарочитости,
обусловленные подражанием модному и талантливому мастеру
шутливой поэзии ”ранческо ‚ерни (1497 - 1535), отражено все же
действительное самочувствие Њикеланджело, поглощенного работой,
мучимого приступами болезни и становЯщегосЯ все более нелюдимым
и раздражительным; то же относитсЯ и к описанию жилища,
изображенного преувеличенно черными красками, но и действительно
неказистого и содержавшегосЯ в малоприЯтном виде. „атируютсЯ
терцины примерно 1546-м или ближайшими годами - не позднее 1550
г.

59 (Frey, LXXXII; Girardi, appendice 16)

”рагмент ЯвлЯетсЯ как бы реалистическим уточнением того, о чем в
мрачно-шуточной, гиперболической форме говорЯт предыдущие
терцины: видимо, Њикеланджело задумал описать стихами свои
недуги, но оборвал затею на первой же строчке. „атируетсЯ
отрывок предположительно, как и терцины, тем же 1546-м и
следующими годами.

60 (Frey, LXXXIII; Girardi, 151)

‘онет открывает рЯд стихотворений, посвЯщенных ‚иттории Љолонна
(1490 - 1547), вдове известного полководца, маркизе Џескара,
прославленной женщине чинквеченто, светской инокине, лучшей
поэтессе ђенессанса, занЯвшей в истории сердечной жизни
Њикеланджело основное место на протЯжении десЯтилетиЯ, с 1537
г., когда они сблизились, и до днЯ смерти ‚иттории Љолонна в
1547 г.. Ќарочитый, вынужденный платонизм их отношений усугубил
и довел до кристаллизации любовно-философский склад
микелаиджеловской поэзии, отразившей в значительной мере
воззрениЯ и стихотворчество самой маркизы, игравшей в течение
1530-х гг. роль духовной руководительницы Њикеланджело. €х
стихотворнаЯ "корреспонденциЯ" вызывала внимание современников;
едва ли не самым знаменитым был сонет 60, ставший предметом
специального толкованиЯ: Ѓенедетто ‚арки, посвЯтивший разбору
сонета особое "чтение", именует его "altissimo sonetto, pieno di
quella antica purezza e dantesca gravita" ["величайшим сонетом,
исполненным душевной чистоты и дантовской значительности"] и
заслуживающим изучениЯ вследствие "величественной доктрины и
невероЯтной пользительности", в нем заключающихсЯ. ’ема сонета,
как и аналогии с искусством ваЯниЯ, ЯвлЯетсЯ развитием мысли,
выраженной ранее в неоконченном сонете 50. „лЯ точной датировки
сонета данных нет; хронологические пределы определЯютсЯ 1537 -
1547 гг., но, судЯ по развитости темы, это, видимо, не начало и
не конец десЯтилетиЯ, а середина 1540-х гг.

61 (Frey, LXXXIV; Girardi, 152)

ќтот мадригал еще последовательнее, чем сонет 60, проводит
параллель между работой скульптора над камнем и донны над
любЯщим человеком. „альнейшие варианты этой темы - сонет 93 и
мадригал 81. „ата - предположительно середина 1540-х гг.

62 (Frey, LXXXV; Girardi, 237)

„ва катрена незавершенного сонета свЯзаны тематически с
предыдущим стихотворением и относЯтсЯ предположительно к тем же
1540-м гг., возможно к концу их, уже после смерти ‚иттории
Љолонна. Њикеланджело называет скульптуру "первейшим из
искусств", поскольку считает первым скульптором Ѓога,
вылепившего из земли первую фигуру человека - Ђдама.

63 (Frey, XCIV; Girardi, 164)

ќти два шестистишиЯ, как предполагает ”рей, были написаны в те
годы, когда ‚итториЯ Љолонна жила в монастыре в ‚итербо, то есть
между концом 1541-го и 1544 г.

64 (Frey, XCVIII; Girardi, 265)

ќтот мадригал открывает собой группы стихотворений, написанных
непосредственно после смерти ‚иттории Љолонна (25 февралЯ 1547
г.).

65 (Frey, CIX, 1; Girardi, 112)

ќтим мадригалом начинаетсЯ сборник из 105 стихотворений, которые
Њикеланджело выбрал из своих поэтических произведений и
объединил длЯ задуманного отдельного изданиЯ; оно было поручено
заботам двух друзей художника - „онато „жаннотти и ‹уиджи дель
ђиччо; хотЯ эта затеЯ осталась неосуществленной, однако длЯ
изучениЯ микеланджеловской поэзии такого рода авторский подбор
имеет капитальное значение. Њы взЯли длЯ перевода вещи всех тем
и видов. ”инальное времЯ составлениЯ сборника - 1545 - 1546 гг.
ЋтказатьсЯ от изданиЯ побудило Њикеланджело, по-видимому,
потрЯсение, вызванное кончиной ‚иттории Љолонна, которой
посвЯщены лучшие вещи этой антологии; однако в сборнике
отразилась не она одна, но также другие лица, в том числе
’оммазо Љавальери и некаЯ "прекраснаЯ и жестокаЯ донна", ее имЯ
осталось неизвестным, но с ней свЯзан целый цикл стихов,
отличающихсЯ светским и земным характером. Њожет быть, в
противоположении такого рода произведений темам, которые
вдохновлены ‚итторией Љолонна, состоЯл внутренний смысл
антологии; во всЯком случае, характерно, что она открываетсЯ
мадригалом 65, свЯзанным с "жестокой красавицей", и продолжена
другим мадригалом, в котором уже даетсЯ переход к платонизму
‚иттории Љолонна, с которой Њикеланджело познакомилсЯ в 1536 -
1538 гг. „атируетсЯ мадригал предположительно началом дружбы с
ней, около 1538 г.

66 (Frey, CIX, 2; Girardi, 113)

‚торой мадригал сборника ставит в непосредственную параллель с
неизвестной жестокосердной донной первого мадригала женщину
иного склада, ‚итторию Љолонна, на которую указывает выражение
"свЯтые очи" в первой же строке. „атируетсЯ стихотворение, как и
мадригал 65, предположительно начальной порой дружбы с ‚итторией
Љолонна, около 1538 г.

67 - 68 (Frey, CIX, 16 - 17; Girardi, 247)

Ћба четверостишиЯ ЯвлЯютсЯ, в сущности, единственными
общеизвестными стихотворениЯми, свЯзанными с именем
Њикеланджело. ‚ русской литературе два варианта перевода
второго, собственно микеланджеловского, четверостишиЯ сделаны
”.€.’ютчевым в 1855 г.; один из этих вариантов напечатан в 1868
г. €.‘.Ђксаковым, озаглавившим почему-то четверостишие
"сонетом"; в 1883 г. ‚ладимиром ‘оловьевым были переведены уже
оба четверостишиЯ - и ‘троцци и Њикеланджело.

Ђвторство ‘троцци в течение долгого времени оставалось
неизвестным; четверостишие, получившее сразу же большую огласку,
считалось анонимным еще спустЯ четверть века, в 1568 г., во
втором издании "Vite" „жордже ‚азари, писавшего: "автор их
неизвестен". ‹ишь значительно позднее было установлено, что
четверостишие написано флорентийцем „жованни ди Љарло ‘троцци.
Ћтветное четверостишие Њикеланджело последовало, как только до
него дошла комплиментарнаЯ эпиграмма ‘троцци; надо думать, что
это произошло в конце 1545 - начале 1546 г. (об этом обмене
эпиграммами говоритсЯ в "„иалогах" „жаннотти, отразивших
содержание бесед друзей, происходивших в конце ЯнварЯ - марте
1546 г.). ‡наменательно, что, в то времЯ как ‘троцци лишь
перефразировал античное четверостишие ”илострата, ответ
Њикеланджело имел злободневную социально-политическую
направленность.

69 (Frey, CIX, 18; Girardi, 88)

‘онет обращен к ’оммазо Љавальери; времЯ написаниЯ, по свЯзи с
набросками 46 - 47 и аналогичными вещами, - 1533 г.

70 (Frey, CIX, 19; Girardi, 89)

‘онет, как и предыдущий, обращен к ’оммазо Љавальери и той же
поры.

71 (Frey, CIX, 21; Girardi, 104)

‘онет, относЯщийсЯ к ’оммазо Љавальери, написан, видимо, в одно
времЯ с сонетом 56, то есть в 1545 г,

72 (Frey, CIX, 23; Girardi, 229)

Њадригал, свЯзанный с ‚итторией Љолонна, написан в последнюю,
предсмертную пору ее жизни - вероЯтно, в 1544 - 1546 it., когда
длЯ Њикеланджело было уже очевидно, что она недолговечна.

73 (Frey, CIX, 25; Girardi, 127)

Њадригал обращен, видимо, к той женщине, которой посвЯщен и
мадригал 65, "прекрасной и жестокой донне"; эти слова не могут
относитьсЯ к ‚иттории Љолонна, длЯ обозначениЯ которой
Њикеланджело применЯет иные эпитеты, почтительные и важные.
Њадригал 73, его прихотливый ход мысли, ценилсЯ художником,
который сам цитировал это стихотворение в кругу друзей, чему
есть печатные свидетельства. Џо отдельным выражениЯм можно
заключить, что оно было сочинено стареющим Њикеланджело, однако
не позднее конца 1545 - начала 1546 г., когда мадригал был уже
известен литературным кругам.

74 (Frey, CIX, 34; Girardi, 133)

Ѓыл ли мадригал свЯзан с посвЯщением какому-либо лицу -
определить нет данных; скорее всего, это стихотворение длЯ себЯ,
хотЯ и читавшеесЯ друзьЯм. ђазмышлениЯ о соблазнах света,
соединенные с чувством горечи, свидетельствуют, что мадригал был
написан, как и несколько соседних с ним произведений, в позднюю
пору жизни Њикеланджело; примернаЯ дата - та же, что и в
предыдущем случае: конец 1545 - начало 1546 г.

75 (Frey, CIX, 37; Girardi, 248)

ќтот сонет, один из стройнейших по форме и прозрачности мысли,
свидетельствует, как велико было у Њикеланджело преклонение
перед „анте, в котором он видел высший образец человека и
художника.

‡наменательна и аналогиЯ, проводимаЯ между участью „анте и
собственной судьбой. Ќа стихотворении, видимо, отразилась работа
над фреской "‘трашный суд"; образы дантовского "ада" были в эту
пору особенно близки Њикеланджело. ЋтражениЯ этого имеютсЯ в
"„иалогах" „онато „жаннотти о пребывании „анте в аду и
чистилище; сонет 75 цитируетсЯ в них (но несколько в иной
редакции). ќто дает основание считать временем его сочинениЯ
конец 1545 - начало 1546 г., как и подобного ему сонета 77.

76 (Frey, CIX, 45; Girardi, 240)

‘одержание мадригала наводит на мысль, что Њикеланджело если и
не приступил к осуществлению, то был занЯт мыслью изваЯть бюст
‚иттории Љолонна; затеЯ эта, как обычно в подобных случаЯх у
Њикеланджело, осталась нереализованной. „атируетсЯ мадригал
предположительно 1544 г.

77 (Frey, CIX, 49; Girardi, 250)

‘онет варьирует дантовскую тему, развиваЯ мысль терцетов 75 в
самостоЯтельное стихотворение. Ќаписано оно в ту же пору - в
конце 1545 - начале 1546 г. - и также вошло в "„иалоги"
„жаннотти.

78 (Frey, CIX, 50; Girardi, 241)

‚ мадригале, обращенном к ‚иттории Љолонна, перваЯ тема -
основнаЯ длЯ Њикеланджело: подлинный художник подобен природе и
осуществлЯет лучшие свои замыслы, как и природа, путем
длительного отбора опытов, что в самом деле определительно длЯ
микеланджеловского творчества. ‚ свЯзи с этим стоит и втораЯ
тема мадригала - аналогиЯ с совершенством любимой женщины и ее
воздействием на художника. ‚ремЯ написаниЯ - 1543 г., примерно
как и мадригала 76.

79 (Frey, CIX, 53; Girardi, 242)

‚ этом мадригале, едва ли обращенном к ‚иттории Љолонна и,
скорее, ЯвлЯющемсЯ чисто литературным опытом, надо отметить
важную и тонкую мысль: в портретах моделей всегда наличествует и
автопортрет художника, конечно не столько в прЯмом,
изобразительном смысле, сколько во внутреннем, душевном. ќто
положение Њикеланджело варьирует и в других стихотворениЯх.
„атируетсЯ мадригал примерно 1544 г.

80 (Frey, CIX, 54; Girardi, 138)

Њадригал, короткий и цельный, носит, видимо, тот же характер,
что и предыдущий, чисто литературного сочинениЯ, вне свЯзи с
определенным лицом. ЏредположительнаЯ дата определЯетсЯ тем, что
он находитсЯ на одном листе с мадригалом 72, то есть 1544 - 1546
гг.

81 (Frey, CIX, 61; Girardi, 153)

Њадригал, варьирующий привычное микеланджеловское сравнение
приемов скульптурного, здесь - ювелирного, мастерства с
воздействием любимой женщины на любЯщего человека, относитсЯ,
по-видимому, к ‚иттории Љолонна. ‚ремЯ написаниЯ -
предположительно первые годы сближениЯ (1538 - 1541).

82 - 83 (Frey, CIX, 67 - 68; Girardi, 177, 178)

Ћба стихотворениЯ свЯзаны со смертью Њанчины "‹евши" (”аустины
Њанчини Ђттаванти), возлюбленной поэта ѓандольфо Џоррино из
Њодены, обратившегосЯ к Њикеланджело с просьбой изваЯть ее бюст.
Љак и в случае с —еккино Ѓраччи, скульптор ответил хвалебными
стихами в честь умершей, но уклонилсЯ от исполнениЯ бюста.
‘мерть Њанчины произошла, по-видимому, в 1543 г.; этим
определЯетсЯ и времЯ сочинениЯ стихотворениЯ.

84 (Frey, CIX, 87; Girardi, 62)

‘ кем свЯзан сонет - определить трудно, скорее всего - с ’оммазо
Љавальери. ‘оответственно времЯ его написаниЯ определЯетсЯ
концом 1532 - началом 1533 г.

85 (Frey, CIX, 91; Girardi, 95)

‘онет едва ли не наиболее полно и чисто отражает поэтические
приемы Џетрарки, обычно встречающиесЯ в стихах Њикеланджело в
виде отдельных элементов. Ќе исключено в свЯзи с этим, что
выраженное в заключительном терцете желание отдать другой донне
неразделенную любовь носит не жизненный, а литературный
характер. ‚ противном случае встает вопрос, к кому относитсЯ
сонет. Љакие-либо биографические данные длЯ выЯснениЯ
отсутствуют, равно как нет их и длЯ датировки. Џо стилистическим
признакам ”рей предлагает датировать сонет периодом 1534 - 1538
гг. и отнести его к группе последних стихов длЯ ’оммазо
Љавальери.

86 (Frey, CIX, 92; Girardi, 239)

Џо теме этот сонет свЯзан с мадригалом 76, где также говоритсЯ
об изваЯнии бюста любимой женщины; как и сонет 93, обращенный к
‚иттории Љолонна, должен относитьсЯ к 1546 г.

87(Frey, CIX, 93; Girardi, 255)

Њадригал, по-видимому, обращен к ‚иттории Љолонна. Ќа том же
месте - наброски рисунков длЯ "‘трашного суда", относЯщиесЯ к
1536 - 1540 гг. Ћднако мадригал датируетсЯ позднее - около 1546
г.

88 (Frey, CIX, 94; Girardi, 97)

Џрихотливо развитаЯ тема сонета уЯснЯетсЯ отождествлением образа
"искорки" с зарождением любви. ‘онет был написан вскоре после
1534 г. и, возможно, был обращен к ’оммазо Љавальери.

89 (Frey, CIX, 95; Girardi, 90)

‘онет по свЯзи с предыдущим может быть отнесен к той же поре и к
тому же лицу.

90 (Frey, CIX, 105; Girardi, 106)

‘онет упоминаетсЯ в письме Њикеланджело, в котором он пишет
”аттуччи, что ’оммазо Љавальери передал ему сонет длЯ пересылки
Ѓенедетто ‚арки, выпустившему только что свою книжку философских
комментариев к нескольким стихотворениЯм Њикеланджело. Љнижка
‚арки, с датой 1549 г., вышла в начале 1550 г., тогда же
написано и письмо к ”аттуччи; однако сам сонет был сочинен много
раньше, по-видимому в 1536 - 1542 гг.

91 (Frey, CXVII; Girardi, 270)

„вустишие представлЯет собой начало оборванного стихотворениЯ из
небольшой группы отрывков, подтверждающих, что
покаЯнно-старческие отречениЯ Њикеланджело от любви перебивались
вспышками поклонениЯ человеческой красоте, новой влюбленностью и
ее терзаниЯми.

92 (Frey, ‘•••; Girardi, 277)

‘онет обращен к известному автору "†изнеописаний" художников
„жордже ‚азари (1511 - 1574)i архитектору и живописцу, первому
историку искусства, который отвел Њикеланджело в этих "Vite"
самое большое место и заЯвлЯл себЯ восторженным почитателем его
гениЯ. ‡наЯ ‚азари как верного придворного герцога Љозимо I,
Њикеланджело никогда не мог быть с ним до конца откровенным,
хотЯ и проЯвлЯл к нему благожелательное отношение,
засвидетельствованное и перепиской и многолетним дружеским
общением. ‘онет ЯвлЯетсЯ зеркалом и мерилом этих
взаимоотношений; он дружелюбно-комплиментарен, но и
холодно-риторичен; он выполнЯет обЯзанности вежливости,
благодарности за подношение. ‚ремЯ написаниЯ должно
соответствовать выходу в свет первого изданиЯ "Vite" (апрель -
май 1550 г.). ‚азари включил этот сонет Њикеланджело во второе
издание "†изнеописаний" (1568), "на памЯть о его добром
отношении ко мне". ‘охранилсЯ еще один сонет старого мастера к
‚азари (104).

93 (Frey, CXXXIV; Girardi, 236)

‘онет обращен к ‚иттории Љолонна и был известен не только ей, но
и друзьЯм Њикеланджело, который копировал и рассылал им эти
стихи; видимо, он сам был доволен произведением, которое с
особой четкостью выразило его многократно высказанную мысль о
соответствии взаимоотношениЯ между мраморным произведением и
глинЯной моделью, с одной стороны, и перерождением любЯщего
человека под воздействием любимой и благой донны - с другой.
„атируетсЯ сонет примерно 1546 г.

94 (Frey, CXLVII; Girardi, 285)

‘онет открывает собой рЯд покаЯнных стихотворений старика
Њикеланджело; их главенствующаЯ тема - близкаЯ смерть и
предстоЯщий небесный суд за прожитую жизнь. ќто наполнЯет
последнюю группу стихов художника глубочайшей взволнованностью,
широко прорывающей условность поэтической формы. ‚ поэзии
Њикеланджело этого периода наличествуют уже не внешние
реминисценции поздней лирики Џетрарки, а внутреннЯЯ свЯзь с ней.
Ќо у Њикеланджело ожидание конца много трагичнее, ибо он боитсЯ
"двойной смерти": во-первых, физической, ухода из жизни, и,
во-вторых, духовной, осуждениЯ души на вечные муки за его пороки
и грехи.

‘онет был напечатан еще ‚азари во втором издании "Vite" 1568 г.;
видимо, стихотворение это пользовалось широкой известностью как
одно из лучших по своей непосредственной взволнованности
поэтических произведений Њикеланджело. ‘ам художник тоже очень
ценил этот сонет и рассылал его рЯду друзей и знакомцев, тому же
‚азари, ответившему, как это полагалось по правилам, сонетом на
те же рифмы, очень легковесным в формальном смысле, но весьма
деловым в житейском отношении, поскольку ‚азари, с поклонами и
лестью, пыталсЯ, правда безуспешно, получить у Њикеланджело
обещание вернутьсЯ из ђима во ”лоренцию, как того хотелось
хозЯину ‚азари - герцогу Љозимо Њедичи, о чем ‚азари уже сообщал
художнику в письме. Џервый вариант сонета относитсЯ к осени 1552
г., окончательный - к сентЯбрю 1554 г., когда он был послан
вместе с письмом к ‚азари.

95 (Frey, CL; Girardi, 288)

‘онет того же покаЯнного склада, что и предыдущий, написан
позднее, весной 1555 г. €менно этот год особенно обилен стихами
такого характера; Њикеланджело переступил 6 марта 1555 г.
высокую границу возраста - свое восьмидесЯтилетие; видимо,
сознание этого особенно обострило в нем колебаниЯ между чувством
жизни и ожиданием смерти.

96 (Frey, CLI; Girardi, 289)

‘онет ЯвлЯетсЯ вариантом предыдущего и написан, видимо, в ту же
пору, весной 1555 г.

97 (Frey, CLII; Girardi, 290)

‘онет тоже относитсЯ к той же группе, но, судЯ по разработке
покаЯнного мотива, написан, возможно, несколько позднее, в конце
1555 г.

98 (Frey, CLV; Girardi, 293)

ќтот сонет стоит по выразительности и искренности на уровне
сонета 94, едва ли не выше его; Явственно, что мысль о
близЯщемсЯ конце еще сильнее волнует Њикеланджело. ‘онет написан
тогда же, в 1555 г.

99 (Frey, CLVI; Girardi, 294)

‘онет - вариант той же группы (сонеты 95 - 98) и той же поры,
1555 г.

100 (Frey, CLVII; Girardi, 295)

‚ сонете существенно отметить один оттенок, которого нет в
предыдущих стихотворениЯх той же группы. ‚ нем наличествует
признание раздвоенности, испытываемой Њикеланджело: тело,
здороваЯ природа его еще бодры, жадны, еще требуют земных
радостей, тогда как душа, сознание, мысль о смерти зовут к
покаЯнию, к отречению от мира. ‚ дальнейших стихотворениЯх эта
"запись из дневника" подтверждаетсЯ: в Њикеланджело происходит
новый подъем жизнеутверждениЯ, борьба с покаЯнно-могильными
настроениЯми. ‚ремЯ написаниЯ сонета - 1555 г.

101 (Frey, CLVIII; Girardi, 296)

ќтот сонет - вариант предыдущего; примечательны первые два стиха
сонета - о желании жить еще много лет, вопреки сознанию
суетности подобного стремлениЯ. ‘онет написан на листе с
набросками колонн, сделанных не рукой Њикеланджело. „атируетсЯ
тем же, 1555 г.

102 (Frey, CUX; Girardi, 297)

—етверостишие неоконченного стихотворениЯ снова открываетсЯ
признанием несытости земными радостЯми, вопреки восьмидесЯти
годам жизни Њикеланджело. Ћно написано на обороте того же листа,
где находитсЯ одна из редакций предыдущего сонета, и датируетсЯ
также 1555 г.

103 (Frey, CLX; Girardi, 298)

‘онет с его чисто литературной обработкой традиционной темы о
•ристовой смерти и искуплении грехов ЯвлЯетсЯ своего рода
формальным ответом на нескромные признаниЯ предыдущих стихов -
своего рода полемикой Њикеланджело с самим собой после приступов
жизнелюбиЯ. „ата, видимо, та же - 1555 г.

104 (Frey, CLXI; Girardi, 299)

Љомплиментарный, светский сонет веселого, несколько иронического
склада направлен к „жордже ‚азари, приславшему очередные подарки
Њикеланджело, может быть, в предварение каких-либо обычных длЯ
автора "Vite" деловых притЯзаний. —ерновик сонета написан на
листе, содержащем набросок одного микеланджеловского письма, с
двумЯ датами: Январь 1554 г. и 26 сентЯбрЯ 1555 г. Џо времени
сонет, видимо, свЯзан со второй датой.

105 (Frey, CLXH; Girardi, 300)

ќтот сонет - последний в группе сонетов 95 - 103 и один из
последних среди дошедших стихотворений Њикеланджело.
Ѓлагополучный переход границы восьмидесЯтилетиЯ укрепил в
художнике желание жить. ‚ этом смысле вступительное
четверостишие звучит почти вызывающе бодро, вопреки рЯду
горестных событий и ударам судьбы: смерти последнего брата.
„жисмондо, в ноЯбре 1556 г., смерти верного и любимого слуги и
помощника “рбино в декабре того же года. ‘онет обращен к
кардиналу ‹одовико Ѓеккаделли, уехавшему в новую свою
резиденцию, в ђагузу, и приславшему оттуда письмо и сонет к
Њикеланджело с жалобами на тоску по родным местам, по ђиму.
Ћтветное письмо Њикеланджело также сопровождалось сонетом. ‚ремЯ
его сочинений - спустЯ несколько месЯцев после кардинальского
письма (февраль 1556 г.), по-видимому, самый конец 1556 г., во
всЯком случае, в марте следующего года сонет находилсЯ уже у
Ѓеккаделли.

============================================================

A. M. ќфрос

ЏоэзиЯ Њикеланджело

[‘татьЯ Ђ. M. ќфроса была впервые опубликована в 1964 году, см.:
ќфрос Ђ. M. ЏоэзиЯ Њикеланджело. - ‚ кн.: Њикеланджело. †изнь.
’ворчество. ‘ост. сб. ‚. Ќ, ѓращенков. M., "€скусство", 1964, с.
349 - 358. Џереиздано: ќфрос Ђ. M. ЏоэзиЯ Њикеланджело. - ‚ кн.:
Њикеланджело. ЏоэзиЯ. Џисьма. ‘уждениЯ современников. ‘ост. ‚.
Ќ. ѓращенков. €зд. 2-е, доп. M., "€скусство", 1983, с. 82 - 90.]

ЏоэзиЯ была младшей из микеланджеловских муз, и он держал ее на
положении ‡олушки. Ћн не любил пускать свои стихи в свет. „аже
по сей день потомство мало знает их: они наименее раскрыты и
наименее ценимы из всего наследиЯ Њикеланджело. ‘овременники же
почти не знали их совсем. ‘борник, подготовленный было под
давлением друзей к печати, так и осталсЯ неизданным; по рукам
ходило несколько стихотворных посланий житейского назначениЯ;
несколько философических сонетов вызвали отклик комментаторов
академий; одно ответное четверостишие получило широкую огласку.
‚от, собственно, все, что просочилось наружу. Љогда внучатый
племЯнник Њикеланджело - Ѓуонарроти-младший - решилсЯ, после
смерти деда, опубликовать его стихи, он прежде всего стал их
переделывать. Ћн предпринЯл это из того же почтениЯ, какое
побудило его издавать их: в подлинном, природном своем виде они,
по его разумению, не могли бы быть принЯты светом.

Ќа гробнице во флорентийском ‘анта Љроче бюст Њикеланджело
выситсЯ над тремЯ аллегорическими статуЯми - ‚аЯниЯ, †ивописи и
Ђрхитектуры; о поэзии не напоминает ничто. ‘ам художник именовал
себЯ только скульптором - "Michelagniolo scultore", мастером
"primo arte", "первого из искусств", которого зачинателем был
ѓосподь Ѓог, вылепивший из земли первую фигуру человека, Ђдама.
†итейские обстоЯтельства, понуждениЯ флорентийской ‘иньории,
приказаниЯ римских пап, собственнаЯ гордынЯ, переизбыток сил
заставлЯли его выступать также живописцем и зодчим. Ћн
соперничал с гением ‹еонардо и Ѓраманте. Ћн стал творцом
"‘вЯтого семейства" или картона "Ѓитва при Љашине", где свою
нарочитую Ясность противопоставил хитроумной сложности ‹еонардо;
он создал гигантский цикл росписей ‘икстинской капеллы, которыми
перечеркивал монументальную живопись своих сверстников. Ћн
занЯлсЯ возведением Ѓиблиотеки ‹ауренцианы или собора св. Џетра,
которым ниспровергал архитектурную эстетику ‘ангалло и даже
Ѓраманте. Ћднако при этом он неизменно хмурилсЯ, раздражалсЯ,
страдал от насилиЯ над собою; он исходил жалобами и оговорками,
что живопись не его удел ("ne son pittore"), что строительством
он занимаетсЯ против воли ("coniro mia voglia"), под величайшим
принуждением пап ("con grandissima forza da papa Paolo") и т. п.

ЌикакаЯ стороннЯЯ сила, ничьи требованиЯ, ничье соперничество не
заставлЯли его писать стихи, а он писал их всю жизнь, до самых
преклонных лет. …сли он делал это, то по внутреннему побуждению.
Ћн был поэтом, но не был цеховым литератором. …ще менее он был
светским дилетантом, удовлетворЯющим требованиЯм высокого
общежитиЯ. €менно в таком качестве выступали со своим
стихотворчеством лучшие художники, его товарищи по гениальности
и славе. ’ак, на песенные мотивы своего сочинениЯ и под
аккомпанемент своей лютни блестЯщим импровизатором стихов был
‹еонардо, любезно услаждавший слух избранного общества; но сам
он, со знаменательным пренебрежением к такому искусству, не
пожелал записать ни одной своей строчки; о его поэтическом
таланте мы знаем из упоминаний современников, а не из свЯзок его
собственных бумаг; в них нашлось место длЯ побасенок и даже
прЯных анекдотов, но не нашлось длЯ стихов. Џисал их при случае
и ђафаэль, сочинЯвший с беззаботным и рЯдовым искусством
риторические и галантные строфы; однако они с самого начала
предназначались им длЯ снисходительного или невзыскательного
слуха римских приЯтелей и куртизанок; никаких притЯзаний на
внимание современников, а тем более потомства, он тут не
предъЯвлЯл; если опЯть-таки нам кое-что известно о его стихах,
то лишь по случайно уцелевшим черновикам на его рисунках и т. п.
€з нежеланиЯ отстать, из привычного азартного тщеславиЯ упрЯмо
втискивал неподатливые слова в неподатливую форму сонетов и
терцин —еллини, тем же корЯвым, полуграмотным, но напористым
слогом, каким написал автобиографию; но это было уже в полной
мере риторикой, словесным щегольством, поддельной грамотой на
светское положение.

‘ подобным сочинительством Њикеланджело роднитьсЯ не мог. ЏоэзиЯ
была длЯ него делом сердца и совести, а не забавой и не ключом в
свет. Ћн боготворил „анте и любил Џетрарку. Ћн примеривал к себе
самому судьбу ”лорентийского изгнанника и мечтал о такой же:
"Fuss'io pur lui!.." ["Ѓудь Я, как он!.."]. Џоэт-гражданин,
поэт-борец, поэт-печальник своей истерзанной междоусобицами
родины влек его с такой же силой, как поэт-философ, поэт-судиЯ,
вершивший в "Divina Coimmedia" страшный суд над смыслом событий
и поведением людей. ‚еликаЯ поэма была его книгой книг. Ћн знал
ее наизусть, он разбиралсЯ в сложностЯх ее структуры и в
иерархии ее образов. Ћн был авторитетным дантологом. ‹еонардо
совсем не иронически, а всерьез, хотЯ и со светской,
подчеркнутой любезностью, предложил как-то раз спорившим с ним о
„анте собеседникам обратитьсЯ за разъЯснением к проходившему по
площади Њикеланджело. ’олько вечнаЯ мнительность скульптора
могла заподозрить в таком обращении издевку и ответить грубой
выходкой, которую описал Ђноним.

Џетрарка значил меньше длЯ глубин микеланджеловской поэзии, но
больше длЯ ее внешних пластов. ‚ ощутительной мере, конечно,
тЯготение Њикеланджело к "Canzoniere" обусловливалось
продолжением дантовской традиции, - патриотизмом Џетрарки, его
нежной любовью к своей €талии, его ненавистью к вторгнувшимсЯ
иноземцам, его инвективами против папства, его гневом против
потентатов, разорЯвших родину взаимными распрЯми и наемными
войсками. Ќо в сравнении с „анте все это было уже ослабленным.
Ћсновным ЯвлЯлось то, что делало Џетрарку Џетраркой, вторым
великим лириком итальЯнской литературы, - гуманизм его поэзии.
Њикеланджело влекло к ней свободное и совершенное проЯвление
чувств и мыслей большой и самоутверждающейсЯ человеческой
личности. Ћна отражала себЯ в петрарковской поэзии с такой
дивной гибкостью и утонченностью, что сплошь да рЯдом это
переходило в "прециозность", в излишнюю усложненность образов и
чрезмерную изысканность звучаниЯ. ‚сегдашнее стремление
Њикеланджело своеобычно, ничем не поступаЯсь, выЯвить себЯ, его
тЯга к напрЯженной выразительности форм, которую мы именуем
барочным началом его творчества, находили в стихах Џетрарки
нужные образцы и отправные точки. Џокров микеланджеловской
поэзии весь усеЯн петрарковскими частицами, текстологи отмечают
в ней десЯтки отдельных речений, оборотов, парафраз, навеЯнных
"Љанцоньере".

ќтот ретроспективизм - на два столетиЯ назад к „анте, на полтора
назад к Џетрарке - знаменателен. Љ стихотворцам своего времени
Њикеланджело относилсЯ неуважительно. ‘реди современников он
учителей себе не видел. €х поэзиЯ была длЯ него мелка. —то могло
бы тут служить зеркалом его огромных раздумий и чувств и чьи
чужие стихи стал бы он повторЯть, словно свои собственные? Ћн
жил в скудную пору итальЯнской лирики. ђенессанс все решительнее
шел к закату. ЊенЯло лицо, уходило основное в культуре
‚озрождениЯ - ее исповедание могущества человеческих сил.
€счезло сознание законности и необходимости их свободного
проЯвлениЯ. ‘лабели неукротимаЯ исследовательскаЯ
любознательность, неограниченнаЯ творческаЯ смелость, идейнаЯ и
трудоваЯ непреклонность могучих личностей - "титанов по силе
мысли, страстности и характеру, по многосторонности и учености",
говорЯ энгельсовскими словами. Ќаступило времЯ
феодально-католической реакции чинквеченто. Ћно развертывалось в
обстановке франко-испанских нашествий на €талию, разгрома ђима,
уничтожениЯ ”лорентийской республики, установлениЯ над всем
полуостровом испанской гегемонии. …й подчинЯлось ослабленное
папство, и от нее просто зависели правители больших и малых
итальЯнских государств. “сугублЯлсЯ упадок буржуазии, терЯющей
рынки и свертывающей свои промышленные и финансовые предприЯтиЯ;
оскудевало ремесленничество, уходЯщее из городов в деревню, но и
там встречающее возрождение и усиление феодальных повинностей;
шло наступление поповщины, закрепившей на ’ридентском соборе
нормативность католицизма и вызвавшей поЯвление иезуитов и
развитие инквизиции, зажегшей уже первые костры длЯ еретиков и
отступников на итальЯнской земле. ‘реди этого "движениЯ в
обратном направлении" (Њаркс) итальЯнскаЯ культура XVI века
стала отрыватьсЯ от народной почвы, внутренне опустошатьсЯ и
внешне роскошествовать; она пошла в услужение к правЯщим и
принимала придворно-аристократический характер. ‹ишь подлинные
титаны, как Њикеланджело, могли, хоть и согнувшись, все же
выдержать давление страшного груза, остатьсЯ самими собою. ‹юди
меньшего калибра, даже если они носили имена Ђриосто и ’ассо,
покупали благоденствие уступками, как первый, или жили
полураздавленными, как второй. ‚ лирике же не было и таких, хотЯ
бы двойственных, фигур. ’ут все было ровнее и определеннее: 1500
- 1560-е годы, которыми обозначены границы микеланджеловской
поэзии, между зрелым Ђриосто и юным ’ассо, это - по преимуществу
пора светского версификаторства, пора отрицаниЯ как раз того,
чем жил скульптор-поэт. ќто - времЯ борьбы с дантовским
наследством и времЯ вырождениЯ наследства петрарковского. ‚се
отрицали „анте и эпигонствовали у Џетрарки. Ќе один только
придворный классицизм Џьетро Ѓембо, итальЯнского Ѓуало XVI века,
громогласно и догматически обличал, во имЯ хорошего вкуса,
воспитанного совершенством античных образцов, грубость и
варварство дантовской поэзии. “ единственно большого поэта, у
Ђри-осто, под сурдинку, иносказанием тоже шло в "Ќеистовом
ђоланде" осмеЯние традиций „анте: безусловной важности темы,
серьезности любого эпизода, суровой содержательности стиха,
строгой целеустремленности приема. Ђ из Џетрарки толпы
стихотворцев, славивших его и подражавших ему, вылущили самую
сердцевину - гуманизм петрарковской поэзии, ее человеческую
значительность и теплоту. ’аковы даже лучшие из них, у которых
под блестЯщей чешу ею слов еще слышалсЯ стук сердца, как
ѓалеаццоди ’арсиа и ѓаспара ‘тампа; таковы легкие щеголи рифм,
как ”ранческо Њель-ци, ‹уиджи ’ансилло; сугубо таковы
мучительные педанты прециозности, как ‘ерафимо дель Ђквила и ему
подобные. Ћни облюбовали и воспроизводили прежде всего
стилистические гримасы утонченности. “ творца "Canzoniere" это
было следствием чрезмерного богатства оттенками и образами, а у
них стало только нарЯдным покровом пустоты. Ћна была тем более
заметной, что сложное и противоречивое идейное наследие Џетрарки
получило вид нескольких ходовых формул. Ћни составились из
скудной смеси образов Язычества и христианства, неоплатонизма и
католической догматики, чувственности и аскезы, вводимых в
поэтические упражнениЯ однообразно и тождественно всеми и каждым
в отдельности. € оборотной стороной этой же медали, а никак не
противовесом, не проЯвлением протестующего демократизма народных
вкусов, была нарочитаЯ грубость комической поэзии - светское
шутовство "бурлеска", аристократическаЯ тЯга к непристойностЯм,
двусмысленностЯм и вульгарностЯм, которые в наиболее популЯрных
образцах подавались талантливым стихотворством ”ранческо ‚ерни.

‚ той мере, в какой Њикеланджело выполнЯл обЯзательства приличий
и применЯлсЯ к навыкам общежитиЯ, он тоже при случае отдавал
дань такому ремеслу, - отвечал рифмованным комплиментом на
комплимент и рифмованной бранью на брань, благодарил
обЯзательными стихами за обЯзательные подарки, удовлетворЯют
любезными строфами женское тщеславие и т. п. Ћн становилсЯ тут в
общий рЯд. Џодобных стихов у него немного или их мало
сохранилось, но они есть: так написаны сонеты к ‚азари в ответ
на его подношениЯ книг и Яств; так был сочинен сонет к ѓандольфо
Џоррино, восхвалЯющий небесную красоту его возлюбленной Њанчины,
чтобы найти предлог уклонитьсЯ от воспроизведениЯ в мраморе ее
земного облика; так поЯвилось Язвительное послание к неким
жителЯм Џистойи, парирующее их стихотворный памфлет против
Њикеланджело; так складывались мадригалы и сонеты, восхвалЯющие
неких донн, и т. п. Ќо даже и здесь, в этих произведениЯх
светской музы, Њикеланджело искал возможности ухватитьсЯ за
что-нибудь, позволЯющее перевести стихи из плоского мира
житейских условностей в большой мир человеческой мысли и
чувства. Њикеланджело свершал свой прыжок гиганта. ’ому пример -
знаменитый ответ на стихи в честь его статуи "Ќочь" с гробницы
„жулиано Њедичи: на традиционно-приветственное,
подражательно-антологическое четверостишие „жовании ‘троцци
Њикеланджело отозвалсЯ стихами совсем иной природы -
великолепными строчками поэта-мыслителЯ, поэта-гражданина,
звучащими так по-дантовски: "Caro m'el soimo, е piu l'esser di
sasso, - Mentre che'l danno e la vergogna dura..." - "Њне сладко
спать, а пуще камнем быть, /Љогда кругом позор и
преступленье..." ‘толь же поучителен другой пример: в рЯдовом
стихотворном деле, где мало что можно было сделать, - в
составлении эпитафии на гроб юнца —еккино Ѓраччи, которую он
стал сочинЯть не под давлением личного горЯ, а по просьбе
знакомца и почитателЯ ‹уиджи дель ђиччо, - Њикеланджело упорно,
сквозь целых пЯтьдесЯт вариантов, стараетсЯ нащупать важную
мысль и выразить ее значительными словами и тут же, в
прозаических приписках, жестко и взыскательно судит себЯ самого
за неудачи.

ќто определительно длЯ всего его отношениЯ к своим стихам,
каковы бы они ни были. Ћн обращалсЯ со словом с той же
непреклонностью, как с мрамором, с красками, со строительным
камнем, и ощущал свой стих так же весомо и плотно. Џервое, чем
встречает нас Њикеланджело-художник, - это впечатление огромного
сопротивлениЯ, хочетсЯ сказать - строптивости изобразительного
материала, приводимого в подчинение еще большей силой мастера.
’итанизм ("tembilita") образов находит в этом свое пластическое
выражение. "Pietra dura ("жесткий камень")", "pietra alpestra e
dura" ("камень дикий и жесткий"), преобразуемый молотком и
резцом скульптора, - излюбленнейшаЯ метафора Њикеланджело длЯ
выражениЯ своего отношениЯ к жизни и к людЯм. Џервобытную
нетронутость мраморной глыбы, свежесть пустой плоскости стены,
потолка, свода он чувствовал, -как никто до него и никто после
него. ’о же сохранил он в своих стихах. —итаЯ их, кажетсЯ, что в
этом человеке ‚ысокого ‚озрождениЯ повторилсЯ библейский Ђдам,
впервые дающий имена вещам и отражающий звуком их приметы и
свойства. ‚ микеланджеловском слове есть дикаЯ свежесть - не
просто тЯжесть, но даже стихийность; в сравнении с ней архаика
дантовского стиха представлЯетсЯ как бы уже чуть тронутой
изнеженностью. Њикеланджело ворочает словом, как глыбой;
стачивает одно, наращивает другое, пригонЯет стих-камень к
другому такому же, плотным швом к шву. Ћн воздвигает из
слов-плит строфу, терцину, сонет, которые держатсЯ силой
тЯжести, стойким взаимодействием тЯжестей-смыслов и
тЯжестей-звуков. Ћщущение этой весомой плотности и насыщенности
стихотворной речи Њикеланджело нашло свое отражение в
замечательном слове современника, поэта ”ранческо ‚ерни. Ћн
сказал своим коллегам по ремеслу в терцинах посланиЯ к
‘ебастьЯно дель Џьомбо: "Egli dice cose evoidite parole" - "Ћн
говорит вещи, вы же говорите слова". ќто, видимо, ответ на
высокомерное пожимание плеч, каким цеховые поэты, виртуозы
стихотворничества, эпигоны петраркизма встречали
микеланджеловские строфы, эти слова-вещи, их циклопический и
давЯщий строй. Ћн представлЯлсЯ равнозначным простому неумению
писать, незнанию ремесла, мужицкой неотесанности в обращении со
стихом. ’олько великаЯ слава Њикеланджело-художника заставлЯла
обращать внимание на его малограмотные писаниЯ, почти вирши,
вычитывать сквозь их корЯвый и низкий стиль большие мысли
художника. ќто и было причиной того, почему семейный пиетет
внучатого племЯнника побуждал, с одной стороны, предать
гласности поэтическое наследие деда, а с другой - не посмел
пустить его стихи в свет такими, каковы они были. ‘ам
Ѓуонарроти-младший был умелым, неплохим, хотЯ и рЯдовым,
стихотворцем, находившимсЯ вполне в подчинении у вкусов времени.
…го коробила тЯжеловесность микеланджеловской поэзии; он от
чистого сердца хотел помочь поэту-деду приобрести также и
стихами внимание и одобрение потомства. ‚о имЯ этого, строчку за
строчкой, строфу за строфой он переиначивал их, сглаживал
шероховатости, выпрЯмлЯл сгибы, проЯснЯл смыслы применительно к
общедоступным и ходовым образцам. ‚ таком облике поЯвилось в
1623 году первое издание микеланджеловских "Rime". —итаЯ их
отглаженные, оприличенные строки, ближайшие и последующие
поколениЯ в течение двух с половиной столетий считали себЯ
вправе утверждать, что поэт в Њикеланджело был далеко не вровень
с мастером трех изобразительных искусств, - не могучий гений, а
средний талант. ‚ конце XIX века архивисты занЯлись подлинными
рукописЯми Њикеланджело. —езаре ѓуасти в 1863 году, а затем Љарл
”рей в 1897 году дали точную публикацию автографов и
прижизненных списков микеланджеловских стихов. ’еперь они
поЯвились наконец на свет в природном виде, но вызвали вместе с
тем волну недоумениЯ. ‘ тех пор и по сей день, уже почти
полвека, считаетсЯ, что Њикеланджело писать стихи в самом деле
не умел. Џризнано, что это - топорное, чтобы не сказать плохое,
стихотворное ремесло, спасаемое от забвениЯ лишь именем
Њикеланджело и некоторым материалом, иллюстрирующим самочувствие
или идеи художника. Ћсобый строй его поэтической речи, ее
законы, ее обусловленность остались непонЯтыми и неоцененными.
„лЯ историков искусства здесь только словесные комментарии к
микеланджеловским статуЯм, фрескам, зодчеству. Љонечно, это
верно, но и так же недостаточно, как если бы утверждать, что
живопись и архитектура Њикеланджело только добавление к его
скульптуре: это тоже верно, но и столь