отель утверждает, что это только  ‹уна;  если бы вы
стали это опровергать в тех школах, где Я училсЯ, вас бы освистали". ’ут они
разразились громким смехом.  Ќечего  и  говорить, что  это произошло  от  их
невежества, тем не менее менЯ отвели в мою клетку. Љогда жрецы узнали, что Я
смею говорить, что та ‹уна, откуда Я ЯвилсЯ, есть мир, а их мир только ‹уна,
они увидели в этих словах достаточно  справедливый  предлог, чтобы присудить
менЯ к воде: это их способ истреблЯть безбожников. ‘ этой целью они в полном
составе  подали  жалобу  королю; он  обещал им правый  суд и  приказал вновь
посадить менЯ на  скамью  подсудимых. €  вот в  третий  раз  менЯ  вывели из
клетки. ‘лово взЯл  старейший  из  жрецов, который  стал  менЯ  обвинЯть.  џ
совершенно  не помню  его  речи,  так  как Я был слишком  испуган, чтобы  по
порЯдку  воспринимать   звуки  его  голоса,  а  также  и   потому,  что  длЯ
произнесениЯ  этой  речи  он пользовалсЯ  инструментом,  шум  которого  менЯ
оглушал:  это была  труба, которую он  выбрал нарочно  длЯ того, чтобы этими
мощными воинственными звуками возбудить страсти и настроить  судей на казнь,
вызываЯ в них  чувства, которые  помешали  бы рассудку  исполнить свое дело,
подобно тому,  как  это  происходит в наших  войсках,  где трубные  звуки  и
барабанный бой  мешают  солдатам  размышлЯть о значении  своей жизни.  Љогда
старейший кончил говорить,  Я встал, чтобы произнести речь в свою защиту, но
был избавлен от этого  происшествием, которое Я  вам сейчас расскажу. …два Я
успел открыть рот, как человек, с большим трудом пробравшийсЯ сквозь  толпу,
пал  к ногам королЯ и долго лежал  на  спине перед  ним. ќтот образ действий
менЯ не удивил, ибо  Я  знал, что они принимают эту позу  тогда, когда хотЯт
говорить публично. џ вложил в ножны свою собственную речь, и вот та, которую
мы услышали от него:
     "‘удьи праведные, выслушайте менЯ! ‚ы не можете осудить этого человека,
эту  обезьЯну или этого  попугаЯ за то, что он говорил, будто ‹уна - это тот
мир,  откуда  он ЯвилсЯ; ибо если он человек и если бы  он  даже не ЯвилсЯ с
‹уны,  раз человек вообще свободен, не свободен ли он также воображать себе,
что  ему вздумаетсЯ? Љак? ђазве  вы можете его  заставить видеть то, что  вы
видите?  ‚ы можете его заставить говорить,  что ‹уна не мир,  но он все-таки
этому не поверит;  ибо  длЯ того, чтобы он мог  чему-нибудь поверить, нужно,
чтобы его воображению представились  некоторые доводы, и больше доводов  за,
чем против; и  если  вы  не доставите ему таких правдоподобных доводов,  или
если они сами  по себе не придут  ему в голову,  он  хотЯ и  скажет вам, что
верит вам, однако это не значит, что он действительно поверит.
     ’еперь Я  докажу  вам, что он не должен быть  осужден, если вы отнесете
его к категории зверей. €бо, предположив, что он животное, лишенное  разума,
было ли бы  с  вашей  стороны  разумно обвинить его  за то, что он  согрешил
против  разума?  Ћн говорит, что  ‹уна это мир; но  ведь животные  действуют
только по инстинкту,  которым одарила его природа. ‘ледовательно, через него
говорит природа, а не он сам. Ѓыло  бы крайне смешно думать, что эта  мудраЯ
природа, котораЯ сотворила мир  и  ‹уну, не знает, что такое она сама, и что
вы,  которые свои  знаниЯ  имеете от нее, понимаете что-либо  лучше, чем она
сама. Ќо  если  бы даже  страсть  заставила вас отказатьсЯ от основных ваших
убеждений и вы  бы предположили, что  природа не руководит животными, вы  по
край ней  мере должны были бы покраснеть от стыда за те  страхи, которые вам
причинЯют  причуды этого  животного.  „ействительно,  господа,  если  бы  вы
встретили  человека  зрелого  возраста,  который  следил  бы за  порЯдком  в
муравейнике,  исполнЯл  там роль  полицейского,  то  даваЯ пощечину муравью,
который свалил свою ношу, то  сажаЯ в тюрьму  того,  который похитил хлебное
зерно у своего соседа, то отдаваЯ под  суд того, кто покинул  свои  Яйца, не
сочли ли бы  вы такого человека  безумцем за то,  что он заботитсЯ о  вещах,
стоЯщих  настолько  ниже  его,  и  за то, что он  хочет  подчинить  разумным
требованиЯм  животных,  разумом не  обладающих. —ем же,  почтенное собрание,
можете  вы  оправдать  интерес,  который  в  вас  возбуждают  причуды  этого
маленького животного? ‘удьи праведные, Я сказал".
     Љак только он произнес эти слова,  громкие и мелодические  аплодисменты
наполнили  залу.  Џосле того в  течение  очень  долгого  времени обсуждались
мнениЯ присутствующих; наконец  король вынес  такое постановление: отныне  Я
буду  почитатьсЯ человеком, как таковому мне  будет предоставлена свобода, и
казнь посредством  потоплениЯ будет заменена позорным наказанием (ибо в этой
стране  нет  почетных  наказаний).  ќто  наказание  должно  было состоЯть  в
публичном покаЯнии с  моей  стороны;  Я должен  был  отречьсЯ от  того,  что
когда-либо утверждал,  что ‹уна  есть  мир,  ввиду  той  смуты,  которую это
новшество  могло  внести  в  слабые  умы. Џосле  того  как был вынесен  этот
приговор,  менЯ  вывели  из дворца;  ради  большего  позора менЯ  облекли  в
роскошную  одежду,  возвели  на  высокое  седалище  великолепной  колесницы;
колесницу везли четыре принца, на которых надели Ярмо, и  вот что  заставили
менЯ провозгласить на всех перекрестках города.

     "Ќарод, объЯвлЯю тебе, что эта  ‹уна не ‹уна,  а  мир; что этот мир  не
мир, а ‹уна, вот во что ты должен веровать по воле жрецов". Џосле того как Я
прокричал это  на пЯти  главных площадЯх города, Я  увидел своего  адвоката,
который протЯгивал мне руки, чтобы помочь мне сойти с колесницы. џ был очень
удивлен, когда, вглЯдевшись в него,  узнал в нем своего демона. –елый час мы
обнимались. "Џойдемте же ко  мне,-сказал он,-ибо если вы вернетесь  ко двору
после  постыдного наказаниЯ, на вас посмотрЯт  косо.  ‚прочем,  Я должен вам
сказать, что вы продолжали бы жить среди обезьЯн, как вы, так и испанец, ваш
товарищ,  если бы  Я  всюду  не  расхваливал во  всеуслышание остроту и силу
вашего ума и не  добивалсЯ бы  в вашу пользу покровительства  знатных против
пророков". Њы уже подходили к его жилищу, а Я все еще продолжал изливать ему
свою  благодарность.  „о самого ужина  он  мне  рассказывал  о тех пружинах,
которые он пустил  в  ход, чтобы заставить жрецов выслушать его, несмотрЯ на
все доводы, которыми они обольщали народ.  Њы сидели  перед  пылающим огнем,
так как времЯ года было холодное, и он, вероЯтно, хотел продолжать рассказ о
том, что он  сделал, пока Я его  не видел, но нам  пришли сказать, что  ужин
готов; тут он мне сообщил, что пригласил на следующий вечер двух профессоров
из академии этого города, которые и должны были ужинать с нами. "џ наведу их
на  разговор о той философии, которую они преподают  в  этом  мире,-прибавил
он.-‚ы, кстати, увидите сына моего хозЯина. ќтот молодой человек  так  умен,
что  Я  не встречал  ему равного, он был  бы вторым ‘ократом,  если  бы умел
пользоватьсЯ  своими  знаниЯми и  не  топил  бы  в  пороке те дары, которыми
господь  бог его непрестанно осыпает, и  не  прикидывалсЯ бы безбожником  из
какого-то тщеславиЯ и желаниЯ  прослыть  умным человеком. џ поселилсЯ здесь,
чтобы пользоватьсЯ всЯким удобным случаем на него воздействовать".
     Ћн замолк как бы длЯ того, чтобы предоставить и мне свободу поговорить,
затем  он подал знак, чтобы с менЯ снЯли позорный нарЯд, в котором Я все еще
красовалсЯ.
     Џочти тотчас после этого вошли те  два профессора, которых мы ждали,  и
мы все четверо  пошли в комнату,  где был приготовлен ужин и где мы  застали
молодого человека, о котором мне говорил мой демон. Ћн уже  принЯлсЯ за еду.
Џрофессора низко ему поклонились и вообще оказывали ему такой же  почет, как
рабы своему господину. џ  спросил  своего демона, почему это так делаетсЯ, и
он  мне отвечал, что причина  тому его возраст,  так как в этом мире старики
оказывают всЯкого  рода уважение и почтение молодым и,  более того, родители
повинуютсЯ  детЯм,  как только те, согласно постановлению сената  философов,
достигают  разумного возраста. "‚ы удивлЯетесь,-продолжал  он,-обычаю, столь
противоречащему  обычаЯм вашей страны?  Ћднако  это не противоречит здравому
смыслу,  ибо  по совести скажите, когда человек молодой и горЯчий уже  может
думать, рассуждать и действовать, не более ли  он способен управлЯть семьей,
чем шестидесЯтилетний дрЯхлый  старик, несчастный  безумец, с  воображением,
застывшим под снегами шестидесЯти зим, который в своем поведении руководитсЯ
тем, что вы называете опытом  прежних успехов. Њежду тем эти успехи  не  что
иное, как простаЯ случайность, возникшаЯ  вопреки всЯким правилам экономии и
благоразумиЯ. —то касаетсЯ здравого смысла, у старика тоже его немного, хотЯ
толпа  в вашем мире считает его принадлежностью  старости.  Ќо в этом  легко
разубедитьсЯ;  нужно  только  знать,  что  то,  что   в  старике  называетсЯ
благоразумием, это  не что иное, как панический страх, которым он одержим, и
безумнаЯ  боЯзнь  что-либо предпринЯть. Џоэтому  если  он  не рискнул  пойти
навстречу какой-нибудь  опасности, от  которой погиб  более молодой человек,
это не потому, что он предвидел  катастрофу, но потому, что в нем не хватало
огнЯ, чтобы зажечь эти благородные порывы, которые делают нас дерзновенными,
между тем как удальство молодого человека ЯвлЯлось как бы залогом успеха его
предприЯтиЯ, ибо его  побуждал  к  действию  тот пыл, от которого зависЯт  и
быстрота  и  легкость  выполнениЯ  всЯкого  дела.  —то  касаетсЯ  вопроса  о
действии, то  Я бы  недооценивал ваш  ум,  если  бы  стал пытатьсЯ  вам  это
доказать. ‚ы знаете, что  только молодость способна к действию, а если вы не
совсем в этом убеждены, скажите мне, пожалуйста,  не  за  то  ли вы уважаете
смелого человека, что он может отмстить за вас вашим врагам или тем, кто вас
притеснЯет; а по какому соображению, как не  по  простой привычке, вы будете
его уважать,  если батальон  из  семидесЯти  Январей  заморозил его  кровь и
поразил  холодом  все благородные порывы к справедливости, которые разжигают
сердце молодого человека. ‚ы оказываете почтение сильному не потому ли,  что
у него есть перед вами обЯзательство одержать победу, которую вы не можете у
него  оспаривать?  ‡ачем же  подчинЯтьсЯ старику,  когда лень размЯгчила его
мускулы, ослабели его  жилы, когда испарилсЯ его ум и высох мозг его костей?
…сли вы поклонЯетесь женщине, то не за ее ли красоту? ‡ачем же продолжать ей
поклонЯтьсЯ после того, как старость превратила ее в отвратительный призрак,
напоминающий живым только о смерти? Ќаконец, вы любили умного человека не за
то ли, что  благодарЯ  живости  своего ума  он разбиралсЯ  в сложном  деле и
распутывал его, забавлЯЯ своим остроумием общество самого высокого качества;
не за то ли, что одним порывом мысли  он охватывал всю науку и что страстное
желание  походить  на  него наполнЯло  всЯкую прекрасную душу? Њежду тем  вы
продолжаете оказывать ему почет и тогда, когда его прекрасные органы сделали
ею  слабоумным, тЯжеловесным, скучным в обществе и когда он  более  похож на
фигуру божества покровителЯ очага, чем на здравомыслЯщего человека. ‘делайте
отсюда тот вывод, мой сын, что лучше, чтобы управление семьей было возложено
на молодых  людей, а  не на стариков. Ѓыло  бы  очень неумно с вашей стороны
думать, что ѓеркулес, Ђхиллес, ќпаминонд, Ђлександр и –езарь*, которые почти
все  умерли   моложе   сорока   лет,  не  заслужили   никакого   почета,   а
заговаривающемусЯ старику вы должны  воскуривать фимиам  только потому,  что
солнце  восемьдесЯт четыре  раза  колосило  его урожай.  Ќо, скажете вы, все
законы  нашего мира  глубоко проникнуты сознанием того уважениЯ,  которое мы
обЯзаны оказывать старикам. ќто верно,  но  ведь устанавливали законы всегда
старики, которые  боЯлись, чтобы молодые, и вполне справедливо, не  отнЯли у
них  тот авторитет, который  они  себе насильственно присвоили. Џоэтому они,
как и законодатели ложных религий, создали  тайну из того, чего они не могли
доказать. „а, скажете вы, но ведь этот старик - мой отец, а небо обещает мне
долгую  жизнь, если  Я буду  его  почитать.  …сли  ваш  отец, о  мой сын, не
приказывает  вам  ничего  противоречащего внушениЯм  всевышнего,  Я  с  вами
соглашусь;  но иначе топчите чрево отца, который вас породил, утробу матери,
котораЯ  вас зачала.  џ не вижу  никакого  основаниЯ  верить  в  то,  что то
низкопоклонство, которое порочные родители навЯзали  вашей слабости, было бы
настолько приЯтно  богу,  чтобы  он  за  это продлил вашу  жизнь.  Љак  этот
глубокий поклон, которым вы только поощрЯете гордость  вашего отца и которым
льстите ей, поможет ли он прорватьсЯ нарыву в вашем боку, исцелит ли он вашу
гуморальную  природу,  залечит ли он рану  шпаги,  пронзившей  ваш  желудок,
растворит  ли камень в вашем пузыре? …сли это так,  то  напрасно доктора  не
прописывают  против оспы вместо отвратительных  микстур, которыми  отравлЯют
человеческую   жизнь,  трех  поклонов  натощак,   гранмерси  после  обеда  и
двенадцати "добрый вечер, мой отец и моЯ мать" на ночь. ‚ы мне ответите, что
без него вас  бы не было на свете.  Ќо ведь и  его не было бы  на свете  без
вашего деда и не было бы вашего деда без вашего прадеда,  а без вас у вашего
отца не было бы внуков. Љогда природа произвела его на свет, она сделала это
с тем условием, чтобы он возвратил то, что  получил взаймы. Џоэтому когда он
произвел вас на свет, он ничего вам не дал, он только отдал свой долг„а Я бы
хотел еще знать, думали  ли ваши  родители  о вас в ту минуту, когда они вас
зачинали? “вы, вовсе нет! Ђ вы все-таки думаете, что вы обЯзаны им подарком,
который они сделали, совершенно о вас не думаЯ. Љак! Џотому что ваш отец был
так похотлив, что он не устоЯл против  прекрасных глаз неведомого ему дотоле
существа, потому что он за деньги удовлетворил свою страсть, потому  что изо
всей этой грЯзи произошли вы, вы почитаете этого сладострастника, как одного
из семи греческих мудрецов*!  Љак! ’олько потому,  что этот скупой  приобрел
богатое имущество  своей жены  тем, что  сделал  ей ребенка, то этот ребенок
должен говорить с ним не иначе, как на коленЯх? …сли так, то хорошо, что ваш
отец был похотлив и что этот другой был скуп, ибо иначе ни вас, ни сына того
скупца  никогда  бы  не  существовало. Ќо интересно знать:  если  бы он  был
уверен, что его пистолет попадет в крысу, он не выстрелил бы... Ѓоже правый,
в чем только не уверЯют людей вашего мира!
     Ћт вашего смертного  архитектора  вы получили  только тело.  ‚аша  душа
пришла с небес и могла попасть в другой футлЯр. ‚аш отец  мог родитьсЯ вашим
сыном, а вы его отцом. Ђ почему вы знаете, не помешал ли он вам унаследовать
корону?  ‚аша душа,  может  быть,  покинула  небеса с  тем, чтобы  в  утробе
императрицы  одухотворить  тело  королЯ  римского;   по  пути  она  случайно
встретила  ваш эмбрион  и вселилась  в  него, может быть,  ради того,  чтобы
сократить свое путешествие. Ќет, нет, господь бог, конечно,  не вычеркнул бы
вас из числа живых,  если бы  ваш отец умер еще  в детстве. Ќо кто знает, не
были  ли  бы вы сегоднЯ потомком какого-нибудь храброго полководца,  который
присоединил  бы вас к своей славе, так же как и к своему богатству?  Џоэтому
вы можете быть не более обЯзаны своему отцу той жизнью,  которую он вам дал,
чем были бы обЯзаны ею тому морскому  разбойнику, который  заковал бы вас  в
кандалы, но кормил  бы вас. џ допускаю даже, что он родил бы вас принцем или
родил  бы  вас  королем,  но подарок  совершенно  терЯет всЯкую  цену,  если
делаетсЯ без согласиЯ того, кто  его получает. “били –езарЯ, убили и ЉассиЯ,
но Љассий обЯзан своею смертию рабу, у которого  он  ее вымолил, а –езарь не
обЯзан ей убийцам, ибо  они  заставили принЯть ее  от  них.  ђазве отец  ваш
советовалсЯ  с  вами,  когда  обнимал  вашу мать?  ђазве  он  спрашивал вас,
нравитсЯ ли вам  этот век, или вы желаете дождатьсЯ другого? ‘огласны ли  вы
быть сыном глупца, или  вы настолько честолюбивы,  что хотите происходить от
порЯдочного  человека? “вы! ‚ы,  которого единственно  касалось это дело, вы
были единственный, мнение которого не было спрошено. Њожет быть, если  бы вы
были скрыты не в утробе матери природы, а  где-либо в другом месте и если бы
ваше рождение зависело  от  вашего  выбора,  вы  сказали  бы  Џарке*: "ЊилаЯ
девица, возьми нитку другого: Я уже давно  пребываю в пустоте  и предпочитаю
не существовать еще  сто лет, чем  начать существовать сегоднЯ, чтобы завтра
же в этом раскаЯтьсЯ!" ’ем не менее вам пришлось пройти через это, и сколько
бы вы ни пищали и  ни  требовали, чтобы  вас вернули в тот длинный и  черный
дом, откуда вас  вырвали, все делали вид, будто думают, что вы хотите сосать
грудь.
     ‚от,  о мой сын, приблизительно причины того уважениЯ,  с которым здесь
родители относЯтсЯ  к своим детЯм. џ  сознаю, что уклонилсЯ в сторону  детей
несколько  больше, чем это  требует справедливость, и  что Я  говорил  в  их
пользу даже  против своей  совести.  Ќо желаЯ покарать  ту гордость, которую
некоторые  отцы  противопоставлЯют  слабостЯм  своих  детей,  Я  должен  был
поступить так, как поступают те,  кто, желаЯ выпрЯмить  кривое дерево, тЯнет
его в противоположную  сторону с  тем,  чтобы  оно росло  прЯмо  между двумЯ
искривлениЯми.  €так,  Я   воздал  отцам  то  деспотически   снисходительное
отношение, которое они  себе присвоили, но отнЯл  у них в то же времЯ  много
того, что им принадлежало по праву, но Я сделал это ради  того, чтобы другой
раз они довольствовались тем, на что имеют право. џ знаю, что этой апологией
молодых людей Я обидел всех стариков; но пусть  они вспомнЯт, что и они были
детьми, прежде чем сделались отцами, и поймут, что Я  говорил точно так же и
за  них. ‚едь не под капустным листом они были найдены.  Ќо, в конце концов,
что бы  ни случилось и если бы даже за мои слова мои враги ополчились против
моих друзей, от менЯ останетсЯ только добро, ибо Я служил всему человечеству
и не угодил только половине".
     Џосле  этих слов  он  замолчал,  а  сын нашего  хозЯина заговорил  так:
"Џозвольте  мне,-сказал он,-прибавить несколько слов к тому, что вы сказали,
так как благодарЯ вам Я знаком с происхождением, с историей, с  обычаЯми и с
философией  мира, откуда ЯвилсЯ этот маленький человек; Я хочу доказать, что
дети  не  обЯзаны своим  родителЯм своим рождением, потому что  их  отцы  по
совести должны были  произвести их на свет. ‘амое узкое из всех  философских
учений,  господствующих  в мире,  признает, что лучше  умереть, чем вовсе не
существовать, потому  что длЯ того, чтобы умереть, нужно  прежде пожить.  Ќе
сообщаЯ жизни этому небытию,  Я его ставлю в положение худшее, чем смерть, и
Я буду более виновен, если не произведу его на свет, чем если бы Я убил его.
’ы бы  считал, о  маленький человек, что совершил убийство,  которое никогда
тебе не проститсЯ, если бы ты зарезал  своего сына. ќто преступление было бы
ужасно, конечно, но гораздо более чудовищно преступление не дать жизни тому,
кто мог бы иметь ее; ибо  это дитЯ,  у которого ты навсегда отнимаешь жизнь,
имело бы удовлетворение некоторое времЯ наслаждатьсЯ  ею.  Џравда, мы знаем,
что он лишен ее только на несколько веков; и это хорошо; но  когда дело идет
о сорока малышах, из которых ты мог бы  создать  сорок хороших солдат твоему
королю, то можно сказать, что ты злостно мешаешь  им ЯвитьсЯ на свет и даешь
им гнить в своих чреслах, рискуЯ ударом  паралича, который тебЯ убьет. Џусть
мне  не  возражают, ссылаЯсь на  преимущества  девственности.  ‚се это  один
только  дым, призрак.  € в сущности,  весь  почет,  которым  толпа  окружает
девство, не обозначает ничего другого, как совет; но  не  убивать, не делать
своего сына  более несчастным, чем  мертвеца,-это заповедь. Џочему же-и  это
менЯ  удивлЯет, - если в том мире, где вы живете, воздержание ставитсЯ  выше
размножениЯ  во плоти, почему же бог не выводит  вас из капли весенней росы,
подобно  грибам,  или  по  крайней мере, из  жирного  ила земли,  разогретой
солнцем,  подобно крокодилам?  Њежду тем  он  посылает к вам  евнухов только
случайно; он не вырывает детородных органов  ни у монахов, ни у свЯщенников,
ни у кардиналов.  ‚ы мне скажете, что их дала им природа, да, но он господин
природы. € если бы он считал, что  этот орган может помешать спасению людей,
он  приказал  бы  им отрезать его,  как в ‚етхом ‡авете  он приказал  евреЯм
обрезать  крайнюю плоть. Ќо все это смешные  вздорные идеи. Џо чести, можете
ли вы  сказать,  что  на вашем теле  есть  места  более свЯщенные  или более
проклЯтые, чем  другие?  Џочему Я совершаю преступление,  если  Я прикасаюсь
средней  частью своего  тела, а  не  тогда, когда чешу  себе ухо  или пЯтку?
Џотому  ли, что тут есть щекотание? ’ак Я не должен очищать себЯ, потому что
и это не делаетсЯ без некоторого чувства сладострастиЯ; и благочестивые люди
не  должны  подниматьсЯ  до  созерцаниЯ  бога,  потому  что  их  воображение
испытывает при этом удовлетворение? џ  удивлЯюсь, сказать по правде, что при
том, насколько противоестественны ваши верованиЯ,  свЯщенники не запрещают у
вас людЯм  чесатьсЯ ввиду той приЯтной боли, котораЯ при  этом испытываетсЯ;
Я,  кроме того, заметил,  что  предусмотрительнаЯ  природа  располагала всех
великих людей,  храбрых и умных, к ногам  любви, пример  тому ‘амсон, „авид,
ѓеркулес,  Ђннибал,  Љарл  ‚еликий.  ђазве они вырывали  у  себЯ  орган этих
наслаждений  ударом  серпа?  “вы,  природа  дошла  до того,  что  под кадкой
развратила  „иогена,  худого, безобразного  и вшивого, и  заставила  его  из
ветра, который он дул на свою  морковь,  сочинЯть стихи ‹аисе*. Љонечно, она
действовала так из опасениЯ,  чтобы не  перевелись  на  свете  честные люди.
‡аключим из этого, что ваш отец был по совести обЯзан  выпустить вас на свет
и, когда бы  он даже  воображал,  что оказал вам большую услугу,  создав вас
своим щекотанием,  он в  сущности вам  подарил только  то, что последний бык
дает своим телЯтам каждый день по десЯти раз ради своего же удовольствиЯ".
     "‚ы   не  правы,-отвечал  мой  демон,-что  хотите  учить   божественную
мудрость. Џравда,  бог запретил нам злоупотреблЯть  наслаждениЯми  любви. Ќо
как можете вы знать, не потому ли он сделал это, чтобы трудности, которые мы
встречаем при  борьбе с  этой  страстью,  не заставили нас  заслужить славу,
которую  он нам уготовал? Љак можете вы знать, не хотел ли он запрещением их
сильнее возбудить желание? Љак можете вы знать, не предвидел ли он, что если
молодежь будет предоставлена своим страстЯм, слишком частое  соитие  ослабит
семЯ и потомков первого человека приведет к концу мира? Љак можете вы знать,
не  хотел  ли  он  помешать  тому,  чтобы  плодороднаЯ  землЯ  не  оказалась
недостаточно  обширной длЯ удовлетворениЯ нужд  множества голодных? Ќаконец,
как  можете вы  знать, что  он не захотел этого сделать вопреки разуму, дабы
вознаградить всех тех, кто против всЯкой разумной видимости положилсЯ на его
слово?"
     ќтот ответ, по-видимому, не  удовлетворил  нашего молодого хозЯина, ибо
он три или четыре раза качал головой  на эти слова,  но наш общий  наставник
замолчал, потому что ужин уже готов был улететь.
     Њы  улеглись  на очень мЯгких  матрасах,  покрытых большими коврами,  и
молодой слуга взЯл самого старого из наших философов и  увел его в отдельную
залу, куда мои демон крикнул ему вслед, чтобы  он вернулсЯ к нам, как только
поест.  Ћн  нам  это  обещал. ќта  фантазиЯ  принимать  пищу  в  одиночестве
заинтересовала менЯ, и мне захотелось узнать причину этого поступка. "Ћн  не
любит,-отвечали мне,-запаха мЯса,  ни даже запаха растений, если они погибли
от  насильственной смерти, потому что считает их способными страдать". "ЊенЯ
не удивлЯет,-отвечал  Я,-что он воздерживаетсЯ от мЯса и от всего  того, что
при  жизни обладало чувствами, ибо в нашем мире пифагорейцы и даже некоторые
свЯтые анахореты придерживались  такого же режима*; но не решатьсЯ разрезать
кочан  капусты из опасениЯ его ранить,  это  мне кажетсЯ совсем смешным". "Ђ
Я,-сказал демон,-нахожу, что его мнение о себе чересчур высоко. ‘кажите мне,
пожалуйста, этот кочан капусты, о котором вы говорите, не есть ли он так же,
как и вы, существо, созданное богом?  Ќе одинаково ли бог и воздержание были
матерью и отцом как  ему, так и  вам? Ќе думал ли бог извечно о рождении как
вас,  так  и его?  ‚едь может  даже казатьсЯ,  что  он более  позаботилсЯ  о
снабжений  всем  необходимым  растениЯ,  чем  разумного  существа;   ибо  он
предоставил зарождение  человека капризу его  отца, который может по желанию
родить его или  не родить; однако он не захотел такую же строгость применить
к  кочану  капусты;  и  вместо  того  чтобы  предоставить доброй  воле  отца
произвести  сына  и как бы  опасаЯсь  гибели  рода  капусты более  чем  рода
человеческого,  он  заставлЯет  капусту  волей-неволей давать  жизнь  другим
существам  и не так, как человека, который в лучшем случае может народить их
двадцать,  между  тем  как  капуста может произвести их  четыреста тысЯч  из
одного  кочана.  ‘казать, однако,  что Џрирода  любит человека  больше,  чем
капусту, это значит щекотать  наше  воображение  забавными  представлениЯми:
неспособный к страсти бог не  может ни любить, ни ненавидеть, а если бы он и
был способен  к  любви,  то скорей  почувствовал  бы  нежность к  капусте, о
которой вы говорите  и  котораЯ  не  может  его оскорбить,  чем к  человеку,
который,  как он  предвидел,  будет  его оскорблЯть. Џрибавьте к этому,  что
человек не  может  родитьсЯ  без греха, будучи  сам часть  первого человека,
который  сделал его грешным, но мы хорошо знаем, что первый кочан капусты не
навлек на себЯ  гнева своего создателЯ в земном рае. ѓоворЯт, что мы созданы
по образу и подобию первоначального существа, а  капуста нет. …сли бы  это и
было так,  мы давно утратили  это подобие,  запЯтнав свою душу, котораЯ одна
только могла быть ему подобна,  - ибо нет  ничего более противного богу, чем
грех. €так,  если наша душа  уже  не представлЯет из себЯ его  образа, мы не
более уподоблЯемсЯ  ему ногами, руками,  ртом, лбом и ушами, чем эта капуста
своими листьЯми и цветами, своим стеблем и кочерыжкой. Ќе думаете ли вы, что
если бы это  бедное растение могло говорить,  оно бы не сказало, когда стали
бы  его  резать: "—еловек,  дорогой  брат, что Я  сделала такого,  за что  Я
заслужила смерть? џ расту  только в огородах, менЯ нет в диких местах, где Я
бы  жила  в  безопасности;  Я пренебрегала  всЯким другим  обществом,  кроме
твоего; как только менЯ посеют в твоем огороде, Я, чтобы выразить  тебе свою
благодарность, тотчас же вырастаю, протЯгиваю к тебе  руки, отдаю тебе своих
детей  в виде  семЯн, а в награду за мою учтивость ты менЯ обезглавливаешь".
‚от та речь, которую повел  бы  этот кочан капусты, если бы он мог говорить.
Љак!  Ќеужели потому, что он не может жаловатьсЯ,  мы имеем право  применЯть
ему то  зло, которому он не может помешать? …сли Я увижу несчастного беднЯка
свЯзанным, неужели Я имею право  его убить,  и  это не  будет преступлением,
потому что он не может защищатьсЯ? Ќаоборот, его беззащитность  еще усугубит
мою жестокость, ибо как бы это  несчастное существо ни  было бедно  и лишено
всех наших преимуществ, однако  оно не заслуживает смерти. €з всех жизненных
благ,  которыми  одарено  живое существо, капуста обладает только  тем,  что
может производить ростки, и мы отнимаем у нее  и это последнее. Ќе так велик
грех  убить  человека,  ибо он когда-нибудь возродитсЯ,  как  грех разрезать
кочан  капусты и отнЯть у него жизнь, когда он не может надеЯтьсЯ на другую.
‚ы  уничтожаете  душу  капусты,  убиваЯ ее, тогда  как, убиваЯ  человека, вы
только заставлЯете его переменить место жительства. џ скажу больше того: так
как  бог,  общий  отец всего существующего, проникнут одинаковой  любовью ко
всем своим созданиЯм,  то  не разумно ли  предположить,  что  он  равномерно
распределил  свои  благодеЯниЯ  между  нами  и растениЯми.  Џравда,  что  мы
родились раньше их, но в семье господа бога нет права  старшинства; поэтому,
хотЯ капуста не имеет, подобно нам, участиЯ в уделе  бессмертиЯ, на ее долю,
вероЯтно,  выпало  какое-нибудь  другое преимущество, которое,  может  быть,
вознаграждает за  кратковременность ее жизни; может быть,  это всеобъемлющий
разум или  совершенное  познание  всех вещей  в их  первопричине;  потому-то
мудрый двигатель вселенной  не  снабдил  ее органами,  подобными  нашим,  из
которых мы черпаем свое слабое и часто обманчивое рассуждение, но другими  в
высшей  степени  искусно  выделанными,  более  сильными  и  многочисленными,
которые  ей служат  длЯ  ведениЯ  отвлеченных  разговоров.  ‚ы, быть  может,
спросите менЯ,  какие из своих великих мыслей  капуста  когда-либо  сообщала
нам?  Ќо скажите,  пожалуйста, чему же большему научили нас ангелы?  Џодобно
тому,  как  нет  ни  соразмерности,  ни  свЯзи,  ни  гармонии  между  тупыми
способностЯми человека и способностЯми  этих божественных существ, точно так
же, сколько  бы  ни старалась  эта  интеллектуальнаЯ  капуста объЯснить  нам
тайную причину этих  чудесных Явлений, мы не могли бы  их понЯть, потому что
нам  недостает  органов,  способных воспринЯть эту высокую  материю. Њоисей,
самый великий из философов, который черпал  познание  природы из нее  самой,
выражал именно эту истину, когда говорил о  древе познаниЯ; этой притчей он,
без сомнениЯ, хотел  научить нас  тому, что  растениЯ  преимущественно перед
нами обладают совершенным знанием. Џомни же, о самый гордый  из всех зверей,
что хотЯ капуста, которую ты  режешь, молчит и не говорит ни  слова, она тем
не  менее мыслит.  Ѓедное растение не имеет  органов,  которые  позволили бы
выть, как воете  вы, у него  нет  органов ни длЯ  того, чтобы плакать,  рук,
чтобы трепетать; однако  у  него есть такие органы,  при помощи  которых оно
может  жаловатьсЯ  на  зло, которое вы  ему причинЯете, и  призывать на  вас
мщение небес. Ќаконец, если вы будете настаивать на том, откуда Я знаю,  что
у капусты такие высокие  мысли, Я вас спрошу,  а почему  же вы знаете, что у
нее  их  нет,  и  почему  вы  думаете,  что тот или другой  кочан не скажет,
наподобие  вас,  вечером, закрываЯ  свою дверь:  "Ћстаюсь, сударынЯ кудрЯваЯ
капуста, вашей покорнейшей слугою - кочаннаЯ капуста".
     Ќа этих  словах его речь  была прервана  тем молодым человеком, который
увел  нашего  философа  и  который  теперь  привел  его  обратно. "Љак!  уже
пообедали?" - воскликнул  мой  демон. ’от  отвечал, что  пообедал, но не  ел
десерта, тем  более, что физионом разрешил  ему  попробовать нашего. Њолодой
хозЯин не стал ожидать с моей стороны просьбы разъЯснить ему эту загадку. "џ
вижу, -  сказал он, - что этот образ действий вас удивлЯет. ’ак знайте,  что
хотЯ в  вашем  мире вы  склонны  небрежно  относитьсЯ к уходу за  здоровьем,
однако  здешним режимом никак  не  следует  пренебрегать. ‚ каждом доме есть
физионом,  который  содержитсЯ  всем  обществом  на   счет  государства;  он
представлЯет  из  себЯ  приблизительно  то, что вы  называете врачом, с той,
однако,  разницей, что  он занимаетсЯ  только  здоровыми  людьми;  различные
способы лечениЯ, которые он применЯет, он определЯет на основании пропорции,
форм  и  симметрии  членов,  на основании черт  нашего  лица, окраски  тела,
тонкости  кожи,  гибкости членов, тембра голоса, цвета,  степени  тонкости и
мЯгкости волос.  ‚ы  не  обратили  вниманиЯ  на  человека  невысокого роста,
который вас только что пристально рассматривал? ќто физионом  здешнего дома.
Ѓудьте уверены,  что в зависимости от того, как он определил  ваше сложение,
он разнообразил испарениЯ длЯ вашего обеда. Џосмотрите,  как далеко от наших
кроватей положен матрац, который  вам  предназначен: очевидно, он нашел, что
ваш  темперамент сильно  отличаетсЯ  от нашего,  и  побоЯлсЯ,  чтобы  запах,
испарЯющийсЯ из  отверстий под нашим носом,  не распространилсЯ до вас,  или
чтобы испарениЯ от вас не проникли к нам. ‚ы увидите сегоднЯ вечером, что он
будет выбирать цветы длЯ вашей постели с такой же тщательностью".
     ‚о времЯ  этого  разговора  Я  делал знаки своему  хозЯину,  просЯ  его
навести  философов  на разговор  о  какой-нибудь  из отраслей той философии,
которой  они обучали. Ћн слишком дружественно ко мне относилсЯ, чтобы тотчас
же не  отозватьсЯ  на мою просьбу и  не подать  повода длЯ такого разговора.
Џоэтому Я не стану повторЯть ни тех речей, ни тех  просьб, которые привели к
исполнению  моего  желаниЯ,  тем более, что переход от смешного к серьезному
имел слишком  незаметный оттенок, чтобы его можно было передавать. Љак бы то
ни было, читатель, тот из ученых, который вошел последний после многих слов,
продолжал так:
     "Њне  остаетсЯ  доказать,  что в бесконечном мире существует  множество
бесконечных миров.  Џредставьте себе вселенную  в виде  огромного животного;
представьте себе, что звезды  - эти миры  - каждый  сам по себе живут в этом
огромном животном, как другие животные, в свою очередь, служат мирами же длЯ
других народов, каковы, например, мы,  наши лошади, слоны; представьте  себе
также, что  мы в свою очередь ЯвлЯемсЯ мирами по отношению к другим животным
еще без сравнениЯ меньшим, чем  мы сами, каковы червЯки, вши, клещи; что эти
последние  представлЯют  из  себЯ земной  шар длЯ других,  совсем неуловимых
глазом;  и точно  так  же, как каждый  из нас представлЯетсЯ  этому  мелкому
народу обширным  миром,  очень может быть, что наше  тело,  наша кровь, наша
душа - не что иное, как целаЯ ткань из мелких животных, которые поддерживают
друг друга,  своим  собственным движением сообщают нам  движение  и,  как бы
слепо  отдаваЯсь  руководству нашей  воли,  котораЯ  служит  им  кучером,  в
сущности ведут нас сами и сообща  вызывают то  Явление, которое мы  называем
жизнью. €бо  скажите мне, пожалуйста, неужели трудно поверить тому, что вошь
может принЯть ваше тело за мир, и тому, что, когда  одна из них путешествует
от  одного  вашего уха к  другому, ее товарки  могут сказать, что она обошла
землю от краЯ до  краЯ или что побывала на  другом полюсе. „а, без сомнениЯ,
этот маленький народ принимает ваши волосы за леса, поры, наполненные потом,
за водоемы, прыщи за озера и  пруды,  гнойные  нарывы за  морЯ,  опухоли  за
наводнениЯ; и когда вы расчесываете свои волосы и свою бороду, они принимают
это  волнение  за прилив  или  отлив  океана.  ђазве зуд не подтверждает мои
слова? Љлещ, вызывающий его, не есть ли что иное, как одно из этих маленьких
животных, которое отказалось от образованного общества и утвердилось тираном
в  своей стране?  …сли  вы менЯ спросите, почему  же  они больше ростом, чем
другие неуловимые длЯ глаза существа, Я вас  спрошу в  свою очередь,  почему
слоны больше нас,  ирландцы  больше испанцев? —то  касаетсЯ  образовавшегосЯ
волдырЯ и корки, причина которых неизвестна, они должны  были  поЯвитьсЯ или
вследствие разложениЯ тех врагов, которых  убили эти маленькие великаны, или
вследствие  того,  что  чума, вызваннаЯ  отбросами пищи,  которой до  отвала
объелись восставшие, оставила в поле кучи разлагающихсЯ мертвых тел, или же,
наконец, потому, что этот  тиран, прогнав от  себЯ своих товарищей,  которые
своими  телами закупоривали поры нашего тела, образовал таким образом проход
длЯ   жидкости;  она  излилась  из  сферы  нашего  кровообращениЯ  и  потому
загноилась. ЊенЯ, может быть, спросЯт, почему один клещ производит так много
других? ќто  не трудно понЯть, ибо точно так же, как одно восстание вызывает
другие, точно так же эти мелкие народцы, возбуждаемые дурным примером  своих
восставших  товарищей, стремЯтсЯ овладеть  властью, разносЯ  повсюду  войну,
смерть и голод. Ќо, возразите  вы, одни люди гораздо менее подвержены  зуду,
чем  другие, между тем все  люди одинаково полны этими маленькими животными,
ибо они, по  вашим  словам, создают жизнь. ќто верно; поэтому мы и замечаем,
что флегматики менее подвергаютсЯ чесотке,  чем желчные люди; это зависит от
того,  что  народ  находитсЯ  в  зависимости  от  климата, в котором  живет;
холодное тело более  неповоротливо и  медленно в своих движениЯх,  наоборот,
разжигаемое жарким  климатом обитаемого  им краЯ, где все пышет  и сверкает,
тело  становитсЯ  само подвижным  и  беспокойным.  ’ак  как  желчный человек
обладает  более   нежным  сложением,  чем  флегматик,  потому  что   большое
количество  частей  его  тела  обладает  жизнью, и  так как  его  душа  есть
результат деЯтельности маленьких  животных, населЯющих его  тело,  он  может
воспринимать ощущениЯ во  всех тех  частЯх своего  тела,  где копошитсЯ  эта
мелкаЯ скотинка.  Њежду тем как флегматик, обладаЯ меньшим  теплом, вызывает
деЯтельность этого подвижного населениЯ лишь в немногих местах  своего тела;
поэтому он  и сам чувствителен  лишь  в  немногих  частЯх.  —тобы еще больше
убедитьсЯ в этой  всемирной клещевидности,  достаточно обратить внимание  на
то,  как  при нанесении раны  кровь немедленно приливает к ней. Ќаши доктора
говорЯт, что  кровью руководит предусмотрительнаЯ природа, котораЯ призывает
ее на помощь заболевшим частЯм тела; из  этого следовало  бы заключить, что,
кроме  души  и духа,  в  нас  есть еще  третьЯ сущность,  обладающаЯ особыми
функциЯми  и  органами.  Џотому  Я  и  нахожу  гораздо более  правдоподобным
предположение, что эти маленькие животные, когда на них нападают, посылают к
своим соседЯм  просить о помощи; те прибывают со  всех сторон,  но страна не
может  выдержать  такого  наплыва  людей;  они или  умирают  от  голода, или
задыхаютсЯ в давке. ќта смертность наступает тогда, когда созреет нарыв; что
животные  в  это  времЯ уже  задохлись  и  погибли,  вы видите из  того, что
отгнившие  части  тела  становЯтсЯ  нечувствительными; потому-то  так  часто
удаетсЯ  кровопускание,  которое  прописывают   длЯ   того,  чтобы   отвлечь
воспаление.  ќто  происходит потому, что эти маленькие животные, после  того
как  множество  их  погибло,  пройдЯ через  отверстие, которое  они пытались
заткнуть,  отказываютсЯ помочь своим союзникам,  так  как  сами в  небольшой
степени обладают силой защищатьсЯ каждый у себЯ".
     ќтими  словами  он  заключил  свою  речь;  второй философ, заметив, что
нашими взорами, устремленными  на него, мы  умолЯем его в свою очередь взЯть
слово,  заговорил  так:  "Њужи,  Я  вижу,  что  вы  желаете  сообщить  этому
маленькому животному,  нашему ближнему, некоторые  сведениЯ  из  области той
науки, которую мы  преподаем; Я  диктую в настоЯщее времЯ трактат, с которым
был бы очень рад его ознакомить ввиду того  света, который  он  проливает на
понимание физики;  трактат объЯснЯет вечное начало  мира. Ќо так как Я очень
спешу  заставить  работать  свои  меха  (ибо  завтра  город  безотлагательно
уезжает),  вы  уж  простите мне,  Я при  этом обещаю, что  как только  город
приедет туда, где ему назначено быть, Я вас удовлетворю".
     Џри этих  словах  сын хозЯина позвал своего отца, чтобы узнать, который
час;  получив ответ, что уже пробило восемь,  он гневно  выкликнул:  "Џодите
сюда, негодЯй! ђазве Я не приказал вам  предупредить  менЯ в семь часов. ‚ам
известно,  что  дома  завтра  уезжают  и  что  стены  города  уже   уехали".
"ѓосподин,-отвечал  старик,-пока  вы обедали, было  опубликовано  строжайшее
запрещение  уезжать раньше,  чем в  следующий за завтрашним день".  "ќто все
равно,-возражал  молодой человек, лЯгнув его,-вы должны слепо  повиноватьсЯ,
не стараЯсь вникать в смысл моих приказаний и помнЯ только мои распорЯжениЯ.
‘корей подите, принесите ваше чучело". Љогда  его принесли, молодой  человек
схватил его за руки, стал его сечь и сек  в продолжение четверти часа.  "‚от
вам, негодЯй,-кричал он,-в наказание за ваше непослушание, Я хочу,  чтобы вы
служили  сегоднЯ всеобщим посмешищем, поэтому приказываю вам остальную часть
днЯ ходить на двух ногах".
     ЃеднЯга вышел из комнаты весь  в слезах,  а  сын  продолжал:  "ѓоспода,
прошу  вас  простить проделки  этого  вспыльчивого старика. џ  надеЯлсЯ, что
смогу сделать  из  него что-нибудь путное, но он злоупотреблЯет моим хорошим
отношением.  џ  с своей стороны уверен, что  этот  негодЯй менЯ уморит,  уже
десЯть раз он менЯ доводил до того, что Я был готов его проклЯсть".
     Љак  Я ни кусал себе губы,  Я с  трудом воздерживалсЯ от того, чтобы не
рассмеЯтьсЯ  над  этим миром  "вверх  ногами".  —тобы  положить  конец  этой
смехотворной педагогике, от которой Я бы разразилсЯ хохотом, Я стал  просить
его рассказать мне, что  он разумеет под путешествием  города, о  котором он
только что говорил.
     Ћн мне отвечал: "‘реди наших городов, дорогой чужестранец, есть оседлые
и передвижные: передвижные, как, например, тот, в котором мы  теперь  живем,
построены так.  Ђрхитектор строит каждый дворец, как вы это видите, из очень
легкого дерева; под дворцом  он размещает четыре колеса; в толщу самой стены
он помещает  десЯть  больших раздувальных  мехов, трубы которых проходЯт  по
горизонтальной  линии  сквозь верхний этаж  от одного щипца до  другого, так
что, когда приходитсЯ перевозить  на другое место города, которые пользуютсЯ
переменой воздуха всЯкий сезон, каждый домохозЯин развешивает перед мехами с
одной  стороны  своего  дома  множество  больших  парусов,  затем  заводитсЯ
пружина, котораЯ заставлЯет  меха выдувать  воздух, и с такой  силой,  что в
несколько дней дома уносЯтсЯ далее